Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общие проблемы антонимии 8-10
1. Логические и философские основы антонимии 10-17
2. Языковая антонимия и ее типы 17-34
3. Основные понятия современной теории словообразования 34-46
4. Словообразовательная антонимия 46-48
Выводы к первой главе 49-50
Глава 2. Средства создания антонимичности в субстантивном словообразовании немецкого языка
1. Роль исконно немецких префиксов в создании субстантивной антонимии 51-70
2. Заимствованные префиксы как средство создания антонимов - существительных 70-76
3. Становление суффиксальной субстантивной модели в антонимичном словообразовании 77-80
Выводы ко второй главе 81
Глава 3. Средства создания антонимичности в адъективном словообразовании немецкого языка 82-83
1. Образование антонимов в адъективном словообразовании посредством префиксации 83-97
2. Образование прилагательных — антонимов посредством суффиксации и полусуффиксации 97-122
Выводы к третьей главе 123-124
Заключение 125-128
Библиография 129-143
Список использованных словарей 143-144
Список источников языкового материала 144-146
Приложение
- Логические и философские основы антонимии
- Языковая антонимия и ее типы
- Роль исконно немецких префиксов в создании субстантивной антонимии
- Образование антонимов в адъективном словообразовании посредством префиксации
Введение к работе
Наиболее актуальным направлением исследований в области словообразования является изучение словообразовательной семантики. Систематическое и целенаправленное изучение словообразовательной семантики началось лишь во второй половине 20 века. Перед этим направлением стоит множество нерешенных проблем общего и частного плана, к разработке которых современная дериватология еще не приступила, только наметив их решение. Одна из таких проблем — выражение значения противоположности словообразовательными средствами в различных сферах устного и письменного общения. Отдельные аспекты этой проблемы рассматривались в ряде работ отечественных и зарубежных авторов (Я.И.Гельблу, В.М.Завьялова, Л.Т.Корнеева, Л.Ф.Куманичкина, Е.Н.Миллер, Е.А.Огрохина, М.Д.Степанова, Chr.Agricola, H.Brinkmann, U.Engel, W.Fleischer, W.Henzen, W.Jung, B.Naumann, H.Weinrich и др.). В огромной массе дериватологических проблем, которые затрагиваются и рассматриваются в лингвистике и германистике, проблема словообразовательной антонимии до сих пор не нашла достаточно полного освещения.
Актуальность исследования обусловлена потребностью в выявлении системы словообразовательных средств создания антонимов и в описании семантических особенностей мотивированных производных со значением антонимичности.
Объектом исследования является система словообразования современного немецкого языка.
Предметом исследования послужили средства создания антонимии в именном словообразовании.
Научная новизна состоит в том, что в данной работе на основе всестороннего анализа языкового материала впервые представлены и систематизированы все словообразовательные средства для выражения
противоположности в немецком языке, а также выявлены некоторые тенденции к формированию новых словообразовательных моделей с данным значением.
Теоретическая значимость исследования состоит, прежде всего, в том, что в нем предложена методика, сочетающая парадигматические и синтагматические аспекты анализа словообразовательных моделей и рассмотрен механизм взаимодействия антонимичных и синонимичных отношений в сфере словообразовательной парадигматики.
Цель исследования: представить во всей полноте систему средств выражения антонимичности в современном немецком языке.
Цель исследования определила постановку следующих задач:
Проведение анализа научных работ по проблемам антонимии для определения исходных теоретических положений и основных направлений исследования. Уточнение понятия антонима и типов антонимических отношений.
Составление инвентаря словообразовательных средств и моделей со значением противоположности. Представление общей системы именных словообразовательных средств создания антонимичности в современном немецком языке.
Определение семантических границ и продуктивности отдельных словообразовательных средств антонимичности в субстантивном и адъективном словообразовании.
Исследование синтагматических и парадигматических отношений в системе именных словообразовательных средств выражения антонимии.
Источником языкового материала исследования послужили произведения немецкоязычной художественной литературы 20 века (Г.Белль, В.Борхерт, Г.Гессе, Ф.Кафка, Л.Франк, Д.Ноль, Т.Манн и др.) общим объемом 10000 страниц, а также ряд номеров газет «Die Zeit» за 1998, 2003 годы, из которых методом сплошной выборки было извлечено свыше 2000 лексических единиц.
Методологической и теоретической базой исследования послужили
методологические работы современных лингвистов в области антонимии и
теории словообразования (Л.А.Введенская, В.М.Завьялова, В.А.Иванова,
Л.Т.Корнеева, М.Р.Львов, Е.Н.Миллер, Л.А.Новиков, М.Д.Степанова,
Д.М.Шмелев, Chr.Agricola, H.Brinkmann, U.Engel, W.Fleischer, W.Henzen,
WJung, H.Weinrich и др.). t
В качестве инструментария исследовательской работы были избраны
следующие лингвистические методы: метод словообразовательного анализа по
непосредственно составляющим; структурно-семантический метод; методы
структурной лингвистики: субституционный, дистрибуционный,
трансформационный; широко использовался метод статистических подсчетов; в ряде случаев привлекался сравнительно-исторический метод.
Практическая ценность. Результаты проведенного исследования могут найти применение в учебных целях - в лекционном курсе лексикологии немецкого языка, в спецкурсах по словообразованию, при написании курсовых и дипломных работ. Полученные данные могут быть учтены при составлении пособий по немецкому словообразованию для расширения активного и пассивного словарного запаса при изучении немецкого языка.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались на международных конференциях: «Язык в мультикультурном мире» (Самара, 21-23 сентября 1999 года), «Пространство и время в языке» (Самара, 6-8 февраля 2001 года), «Язык в пространстве и времени» (Самара, 29-30 октября 2002 года).
На защиту выносятся следующие положения:
Антонимические отношения являются типичными как для лексической, так и для словообразовательной системы.
Словообразовательная система располагает средствами создания производных со значением противоположности, и это позволяет утверждать о существовании самостоятельного типа антонимии - словообразовательной.
Словообразовательная антонимия в именном словообразовании немецкого языка представлена двумя типами моделей: 1. модели, которые находятся между собой в отношениях антонимичности; 2. модели, которые создают отношения антонимичности между производным и мотивирующим его словом.
В субстантивной словообразовательной антонимии функционируют словообразовательные модели только с препозитивными элементами: префиксами и полупрефиксами.
- В сфере адъективной словообразовательной антонимии отмечаются
двухкомпонентные словообразовательные модели, как с препозитивными, так и
постпозитивными элементами.
- Наличие множественной мотивации способствует расширению диапазона
элементов, вовлекаемых в сферу словообразовательной антонимии, что
приводит в свою очередь к становлению новых словообразовательных моделей
с антонимическим значением.
Результаты исследования нашли отражение в 4-х публикациях автора.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной научной литературы, включающего 174 наименования, в том числе 47 на иностранных языках, и списка источников фактического материала 32 наименования. Общий объем работы составляет 146 страниц.
Во введении обосновывается выбор темы, мотивируется ее актуальность и научная новизна, демонстрируется ее практическая значимость, определяются цель и задачи исследования.
В первой главе рассматриваются общие проблемы антонимии, ее логические и философские основы, типы языковой антонимии и теоретические проблемы словообразовательной антонимии.
Во второй главе описываются средства создания антонимичности в субстантивном словообразовании немецкого языка: префиксы и полупрефиксы немецкого происхождения, а также иноязычные препозитивные элементы.
В третьей главе анализируются средства создания антонимов в адъективном словообразовании, где отмечается не только префиксация, но и полусуффиксация.
В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования: даются в кратком изложении основные положения и представляются выводы о словообразовательных средствах создания антонимов в именном словообразовании современного немецкого языка.
Работа завершается библиографическим списком, который содержит 174 наименования работ отечественных и зарубежных авторов.
В приложении приводится разработка упражнений по рассматриваемой теме в рамках программы средних общеобразовательных школ.
Логические и философские основы антонимии
Изучение антонимии началось с логики древнегреческого философа Аристотеля. В своих трудах Аристотель указывал, что «о противоположных друг другу [вещах] говорится четверояко: или как о соотнесенных между собой, или как о противоположностях, или как о лишенности и обладании, или как об утверждении и отрицании. И если вкратце сказать о каждом из них, то, например, двойное противолежит половине как соотнесенное, зло благу - как противоположности, слепота зрению — как лишенность и обладание, «он сидит» и «он не сидит» - как утверждение и отрицание... Итак, о противолежащем как соотнесенном говорится, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим или находясь в каком-то [ином] отношении к другому. О противолежащих же как противоположностях никак не говорят, что то, что они есть, они есть в связи друг с другом, а говорят, что они противоположны друг другу: ведь не говорят, что хорошее есть хорошее плохого, а говорят, что оно противоположно плохому, и не говорят, что белое есть белое черного, а говорят, что оно противоположно черному. Так что эти два рода противопоставления отличаются друг от друга» [Аристотель 1978].
Можно предположить, что Аристотель говорит также и о двух видах противоположности: контрарной и комплементарной, которые образуют логическую основу антонимии, а также о контрадикторности: «если противоположности таковы, что в том, в чем им свойственно от природы находиться или о чем они сказываются [как о подлежащем], одна из них необходимо должна наличествовать, то между этими противоположностями нет ничего посредине. Если же одна из них не обязательно должна наличествовать, то между ними непременно имеется что-то посредине. Так, болезни и здоровью свойственно от природы находиться в теле живого существа. Равным образом нечетное и четное сказываются о числе, и одно из них должно быть присуще числу — либо нечетное, либо четное. И между ними нет ничего посредине — ни между болезнью и здоровьем, ни между нечетным и четным. Там же, где не обязательно должна наличествовать та или другая противоположность, между ними, возможно, нечто посредине; например, черному и белому свойственно от природы находиться в теле, но, во всяком случае, одно или другое из них не обязательно должно быть присуще телу: ведь не всякое тело либо бело, либо черно. Равным образом плохое и хорошее сказываются о человеке и о многом другом, но одно из них не обязательно должно быть присуще тому, о чем они сказываются: ведь не все есть плохое, либо хорошее. И между ними, во всяком случае, есть нечто посредине; например, между белым и черным - серое, бледно-желтое и другие цвета, а между плохим и хорошим — то, что не плохо и не хорошо. В некоторых случаях для находящегося посредине даются [особые] имена; например, для того, что между белым и черным, - серое, бледно-желтое и другие цвета; в некоторых же случаях нелегко обозначить именем находящееся посредине, а его определяют через отрицание обоих крайних, например «не хорошо и не плохо» или «не справедливо и не несправедливо»».
Далее, противоположности - при наличии способного принимать их -могут переходить друг в друга, разве только чему-то от природы присуще что-нибудь одно, например огню быть горячим; в самом деле, и здоровое может заболеть, и белое стать черным, и холодное теплым, и точно так же из хорошего можно сделаться плохим и из плохого - хорошим. Ведь если плохого человека направлять к лучшим занятиям и беседам, он сделает хоть небольшой шаг к тому, чтобы быть лучше. Если же он однажды совершит хоть и небольшой такой шаг, он, очевидно, может или совершенно перемениться, или же достичь очень больших успехов. Ему все легче будет склоняться к добродетели, каким бы незначительным ни был первоначальный успех; поэтому естественно ему достичь большего успеха [Аристотель 1978: 84].
Далее Аристотель говорит о двух других «способах противолежащих друг другу [вещей]»: о лишенности и обладании, об утверждении и отрицании.
Лишенность и обладание говорится относительно одного и того же, например, зрение и слепота — относительно глаза; и вообще, в чем от природы находится [данное] свойство, относительно того можно говорить и о лишенности и об обладании. А лишенным какого-то свойства мы называем все способное принимать это свойство, когда оно совершенно не наличествует в том, в чем оно от природы должно наличествовать, и именно в то время, когда естественно обладать им. А что лишенность и обладание свойством противолежат друг другу не как соотнесенные, — это очевидно. Ведь относительно того или другого не говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с противолежащим ему.
А что вещи, о которых говорится в смысле лишенности и обладания, не противолежат друг другу и как противоположности, это ясно из следующего. Из [пары] противоположностей, между которыми нет ничего посредине, та или другая из них всегда необходимо присуща тому, в чем она от природы находится или о чем она сказывается [как о подлежащем]: ведь ничего, как было сказано, нет посредине между противоположностями, одна из которых необходимо присуща тому, что их принимает, как это бывает с болезнью и здоровьем или с нечетным и четным. Если же между противоположностями есть нечто посредине, то отнюдь не необходимо, чтобы та или другая из них была присуща всякому [способному принимать их]: ведь все способное их не обязательно есть, либо черное или либо теплое, либо холодное, ибо ничто не мешает, чтобы что-то наличествовало посредине между ними. Далее, как было сказано, нечто посредине имеется и между теми противоположностями, та или другая из которых не обязательно должна быть присуща способному принимать их, разве только тому, чему от природы присуще что-нибудь одно, например огню присуще быть горячим и снегу — быть белым.
Утверждение есть утвердительная речь, а отрицание - отрицательная речь, между тем ничто из подпадающего под утверждение и отрицание не есть речь. Но и о подпадающем под утверждение и о подпадающем под отрицание говорят, что они противолежат друг другу как утверждение и отрицание. Ведь и они противолежат друг другу тем же образом: как утверждение противолежит отрицанию (например, «он сидит» — «он не сидит»), так и действие, подпадающее под утверждение, противолежит действию, подпадающему под отрицание: сидение — не сидению.
А [высказывания], противолежащие друг другу как утверждение и отрицание, явно не противолежат ни одним из указанных выше способов, ибо всегда только одно из них необходимо истинно, другое ложно. В самом деле, ни при противоположностях, ни при соотнесенном, ни при лишенности и обладании свойством не необходимо, чтобы одно всегда было истинно, другое -ложно [Аристотель 1978: 84].
Таким образом, Аристотель отмечает следующие виды противоположности, которые в последствии получили наименования контрарности, контрадикторности, комплементарности. Контрарную противоположность выражают крайние симметричные члены упорядоченного множества, между которыми существует средний, промежуточный член. Это наиболее распространенный вид противоположности. Он лежит в основе антонимичных слов, содержащих указание на качество. Контрадикторную противоположность выражают два понятия, находящиеся в отношении противоречия, когда одно понятие, содержащее указание на наличие какого-либо признака, отрицается другим. Комплементарная противоположность характеризуется тем, что между противопоставляемыми понятиями нет среднего члена.
Языковая антонимия и ее типы
Антонимические отношения в языке входят в более широкие отношения, которые Ф. де Соссюр определил как «парадигматические» и «синтагматические». Он ввел соответственно понятия «парадигматика» и «синтагматика», используемые в современных лингвистических работах [Соссюр 1977: 155-156].
Понятие парадигматических отношений обычно связывают с характеристикой собственно языка, а понятие синтагматических отношений — с характеристикой речи. Между тем оба этих вида отношений присущи элементам языка и, следовательно, характеризуют язык в целом в разных аспектах. Язык как средство — вне функционирования - характеризуется, прежде всего, ассоциативными, т.е. парадигматическими, отношениями между элементами. Между тем синтагматические отношения выступают в качестве нереализованной способности элементов сочетаться между собой в линейных последовательностях. Язык как функционирующие средство - в форме речи переводит присущую элементам способность к линейной сочетаемости в актуальные синтагматические отношения. При этом элементы языка несут в себе потенциальную способность образовывать классы, или парадигмы. Каждый элемент, или каждая единица языка потенциально может вступить в три вида отношений: парадигматические (или ассоциативные), синтагматические (отношения актуального взаимодействия или в абстрактной форме - отношения классов) и иерархические (отношения вхождения в более сложную единицу) [Солнцев 1977: 69].
Парадигма в широком смысле - любой класс лингвистических единиц, противопоставленных друг другу и в тоже время объединенных по наличию у них общего признака или вызывающих одинаковые ассоциации, чаще всего — совокупность языковых единиц, связанных парадигматическими отношениями [Степанова 1975: 259], модель и схема организации такого класса или совокупности. Любая парадигма, на любом уровне языковой структуры, представляет собою совокупность вариантов, объединенных общим для них устойчивым инвариантом и закономерно чередующихся в процессе речевого функционирования языка. Члены одной и той же парадигмы связаны тождеством инварианта и противопоставлены теми или иными различиями. Члены парадигмы избираются говорящим или пишущим в зависимости от коммуникативных задач высказывания, а также структурных свойств членов и парадигмы в целом. Иными словами, члены парадигмы функционируют в речи и вступают в ней в синтагматические отношения. Они существуют в структуре языка и не могут одновременно занимать одно и то же место в потоке речи, структура которой, развертываясь во времени, выбирает, на каждом шаге своего движения, один из членов той или иной парадигмы [Березин, Головин 1979: 205].
Другой тип отношений, названный Ф. де Соссюром — это синтагматические отношения. В.М.Солнцев выделяет следующие характерные особенности синтагматических отношений: 1. Синтагматические отношения реализуют главную функцию языка — коммуникативную. Благодаря реализации синтагматических отношений из элементов языка образуются речевые произведения — предложения, несущие информацию. Синтагматические отношения — это те отношения, благодаря которым язык функционирует как средство общения. 2. Синтагматические отношения, как это устанавливается лингвистикой, исторически предшествуют парадигматическим. Возникновение и развитие парадигм (классов всех видов) ведут к «обогащению» синтагматических отношений в том смысле, что в рамках одних и тех же синтагматических отношений появляется возможность выражать все большее количество разных смыслов. Чем богаче парадигма, т.е. чем больше элементов включает в себя парадигма, тем более емкими становятся синтагматические отношения, поскольку в рамках одних и тех же синтагматических отношений (в рамках одной и той же модели) можно выразить столько разных смыслов, сколько членов в каждой из парадигм, используемых для заполнения мест в данной модели (в рамках данных синтагматических отношений). 3. Каждый из этих конкретных элементов является фактически представителем того класса (парадигмы), в который он входит. Следовательно, отношения в синтагматике могут быть рассмотрены не как отношения конкретных элементов (конкретных слов), а как отношения классов. 4. Каждый элемент в речевой цепи (в синтагматике) занимает определенное место, или позицию. Понятие позиция крайне важно как для характеристики роли элемента в синтагматической цепи, так и для характеристики элемента как члена той или иной парадигмы [Солнцев 1977: 70-75].
В.М.Солнцев уделяет большое внимание взаимодействию парадигматики и синтагматики в языке и речи.
Так, позиция, или место, элемента в речевой цепи есть его относительное расположение в данном речевом образовании. Позиция элемента характеризуется функцией элемента в данном речевом образовании и определяется только относительно позиций (и функций) других элементов.
Таким образом, понятие позиция есть понятие не абсолютное, а реляционное. Если верно, что элементы объединяются в классы, или парадигмы, по их способности занимать одни и те же позиции (каждый класс одну или ряд определенных позиций) в речевой цепи, то становится ясным, что выведение всех парадигм в данном случае целиком зависит от правильного нахождения позиции [Солнцев 1977: 70-75].
Объединение элементов в парадигмы зависит от тех позиций, в которых они встречаются. В зависимости от характера позиций выделяются разные парадигмы. Чем меньше ограничений имеет данная позиция, тем большее количество разных элементов может быть употреблено в ней, тем обширней оказывается выделяемая парадигма. Чем больше ограничений наложено на данную позицию, тем меньше разнообразных элементов может встретиться в ней.
В зависимости от уровня, к которому относят выделяемый класс единиц, говорят о морфологической, синтаксической, лексической и словообразовательной парадигмах.
В данной работе мы остановимся на проблеме лексической и словообразовательной парадигматики, поскольку антонимия есть вид парадигматических отношений в лексике, которые отражаются и в словообразовании.
Для словообразования особое значение имеют также синтагматические отношения, выражающиеся в сочетаемости производящих основ и аффиксов, точнее определяющие активность тех или иных производящих основ в определенных словообразовательных моделях.
Антонимические отношения в языке пересекаются с другими типами парадигматических отношений, в частности, преимущественно с синонимическими отношениями. На важность антонимии для дифференциации синонимов впервые указал А.М.Пешковский: «Ничто так не помогает выявить разницу между синонимами, как подбирание к ним антонимов, слов с противоположным значением» [Пешковский 1959: 175].
Взаимодействие антонимов и синонимов отмечает и Л.А.Новиков: «Антонимия есть семантическое отношение возможных для каждого случая крайних (полярных) членов тематической группы, синонимия (в широком смысле этого слова) — отношение ближайших членов этой группы» [Новиков 1982:92].
Роль исконно немецких префиксов в создании субстантивной антонимии
Для выражения антонимичности существительных в немецком языке (по результатам анализа нашего материала) используются только префиксы и полупрефиксы. Об этом свидетельствуют все работы, в которых затрагиваются вопросы словообразовательной антонимии в немецком языке [Степанова 1953; Зиндер, Строева 1957; Henzen 1965; Schulz, Griesbach 1967; Lewkowskaj 1968; Завьялова 1969,1973; Fleischer 1969, 1971, 1983; Brinkmann 1971; Naumann 1972; Duden 1973; Словарь словообразовательных элементов немецкого языка 1979; Jung 1980; Степанова, Фляйшер 1984; Миллер 1985,1990; Stepanowa, Fleischer 1985; Stepanowa, Cernyseva 1986; Schippan 1987; Engel 1988; Fleischer, Barz 1992; Weinrich 1993] и др.
В лингвистической литературе традиционно выделяют четыре именных префикса немецкого происхождения: Un-, Ur-, Mifi- и Erz-, из них Un- и Mifi-участвуют в образовании антонимов. Для образования антонимов -существительных используется также словообразовательный элемент Nicht-. Как отмечается многими лингвистами, префиксация играет незначительную роль в системе словообразования немецкого существительного [Степанова 1953: 147; Fleischer 1971: 196; Анюшкин 1974: 16 и др.]. В нашем материале именных префиксов немецкого происхождения несколько больше, так как в наш материал включены и производные с префиксами, традиционно считающимися глагольными: Ein- — Aus- (Einfahrt — Ausfahrt), Ab- — Auf- (Abstieg - Aufstieg), Ab- - An- (Absage — Ansage) и др. Большинство ученых относит их к отглагольным образованиям: Einfahrt (einfahren) — Ausfahrt (ausfahren), Abstieg (absteigen) — Ausstieg (anssteigen). Между тем существуют веские основания утверждать, что данные префиксы в настоящее время могут присоединяться непосредственно к отглагольным существительным. Например, более поздние образования с суффиксом -ung (Ausspannung — Entspannung, Zuneigung — Abneigung) можно трактовать и как производные, по меньшей мере, с двойной мотивацией (ausspannen, Spannung), и как отсубстантивные производные (Zu + Neigung). Об этом свидетельствуют многочисленные серии подобных производных, их регулярность, прозрачность их словообразовательной структуры. Кроме того, многие из подобных препозитивных морфем могут соединяться с корневыми субстантивными основами: Abgas, Abseite, Andauer, Anprobe, Anspiel, Anzahl, Aufgeld, Auslinie, Vorteil — Nachteil и мн. др. Такие производные иногда трактуются как композиты с предлогами и наречиями наряду с образованиями Vordergrund — Hintergrund, однако это не отрицает того факта, что многочисленные подобные производные представляют собой образцы для образований по аналогии от различных субстантивных основ и дает все основания включить указанные элементы в систему субстантивного словообразования и рассматривать их как субстантивные префиксы, а часть из них - как полупрефиксы в силу их большей лексической самостоятельности. Таким образом, на основании анализа нашего языкового материала мы можем утверждать, что исконно немецких именных префиксов значительно больше, чем традиционно отмечается в работах по немецкому словообразованию.
Зарегистрированные в сфере антонимичного словообразования именные префиксы делятся на две группы: одни из них образуют антонимы к мотивирующему слову {Un-, Mifi-, элемент Nicht-): Sicherheit — Unsicherheit, Verstand — Mifiverstand, Befolgung — Nichtbefolgung; другие образуют пары с противоположными значениями (Ein—Aus-, Unter— Ober-, Vor- — Nach-, Ab-— Zu- , Ab— Auf- ,Unter— Uber- , Ab— An- , Ab— Ein- и другие), которые, присоединяясь к одним и тем же субстантивным основам, образуют лексические антонимические пары: Einfahrt — Ausfahrt, Unterlauf - Oberlauf, Vorwort - Nachwort, Abbau - Aufbau, Abfahrt - Auffahrt, Unterfiihrung — Uberfuhrung, Abflug- Anflug, Abmarsch — Einmarsch..
В последнее время регистрируется расширение именной префиксации в немецком языке за счет иноязычных препозитивных элементов, и это явление отмечается как универсальная тенденция развития немецкого языка [Sommerfeldt 1988: 26]. Заимствованные, преимущественно интернациональные словообразовательные элементы, составляют по подсчетам Р.З.Мурясова около 78% от общего числа аффиксов в немецком языке [Мурясов 1979]. Таким образом, заимствованные аффиксы и полуаффиксы не только значительно превышают число немецких (или полностью онемеченных) аффиксов, но и в ряде случаев очень частотны.
Немецкий префикс Un- соотносится с герм, пі, пе [Степанова 1953: 148; ССЭ: 430, Jung 1980: 411; Fleischer, Barz 1992: 202]. Первоначально Un-соединялся только с прилагательными. Существительные с этим префиксом представляют собой уже вторичные образования от соответствующих прилагательных и только позже он начинает соединяться непосредственно с существительными различного происхождения [Степанова 1953: 148].
По данным К.И. Митрофановой в средневерхненемецком язьпсе среди производных прилагательных префикс ип- является самой продуктивной словообразовательной морфемой. Дериваты с ип- в средневерхненемецком составляют более 65% от всего числа префигированных прилагательных [Митрофанова 1975: 99-100]. Модели таких прилагательных разнообразны. В качестве производящей основы выступает в основном прилагательные, реже существительные и наречия. Отмечены случаи, когда в средневерхненемецком производящая основа без Un- отсутствует, например: ungetesche «уродливый», ungemelich «безрадостный» [Митрофанова 1975: 100-105].
В средневерхненемецком, как и в современном немецком язьпсе, наблюдается тенденция к соединению Un- с причастиями. По данным К.И. Митрофановой, адъективированные причастия с Un- составляют почти половину (45,4 %) от всех прилагательных с Un - .
Чаще всего такие производные мотивированы причастием вторым и значительно реже причастим первым.
Отдельные лингвисты указывают на то, что префикс Un- с легкостью присоединяется к любой части речи [Куманичкина 1971; Новиков 1976; Новицкая 1984], другие утверждают, что в настоящее время Un- не избирает в качестве производящих основ инфинитивные глагольные формы, числительные и союзы. Не пополняется новыми производными и малочисленная группа предлогов с Un- . Префикс Un- не образует новых единиц с корневыми наречиями, не соотносящимися с прилагательными [Захарова 1986: 114].
Многоморфемные производные существительные с Un- часто имеют множественную мотивацию. Так, существительное Unabhangigkeit может быть образовано в результате присоединения префикса Un- к существительному Abhdngigkeit, а также по префиксально-суффиксальной модели непосредственно от основы прилагательного (Un + abhangig + keit), а также по суффиксальной модели (Unabhdngig + keit). В любом случае данное производное должно рассматриваться как антоним к существительному Abhdngigkeit.
Общий объем производных существительных со значением антонимичности составляет 450 единиц. Модели существительных с продуктивным частотным префиксом Un- представлены наиболее широко и составляют около 51% всех существительных нашего материала.
Образование антонимов в адъективном словообразовании посредством префиксации
Наибольшую долю среди прилагательных в исследуемом материале составляют антонимы с префиксом ип- (около 52%), причем их количество в 4 раза превышает число производных существительных с этим же префиксом.
Префикс ип- давно привлекает внимание как немецких, так и отечественных лингвистов. Префиксу ип- посвящен ряд работ немецких германистов [Brandenstein 1956-1957; WeiB 1960; Schnerrer 1982]. Производные с префиксом ип- рассмотрены в диссертации В.М. Завьяловой [Завьялова 1971] в аспекте изучения антонимических отношений среди имен прилагательных. Большое внимание этому префиксу уделил и в своей работе Е.А. Новиков [Новиков 1976], а также О.И. Захарова [Захарова 1986], рассмотревшие морфологическую и семантическую избирательность префикса ип-. Анализу дериватов с ип- с точки зрения их словообразовательных форм, типичных особенностей семантики посвящена диссертация Е.А.Огрохиной [Огрохина 1997].
Префикс ип- взаимодействует с различными морфологическими структурами. Самой частотной является модель образования антонимов от основ адъективированных (реже неадъективированных) причастий вторых, в основном, переходных исконных и заимствованных глаголов. Она составляет 26% от числа всех прилагательных с ип- в нашем материале: bedeckt «покрытый» - unbedeckt «непокрытый», bedingt «условный, относительный» — unbedingt «безусловный, абсолютный», gebildet «образованный» — ungebildet «необразованный», bewohnt «обитаемый, жилой» - unbewohnt «необитаемый», beweibt «женатый» - unbeweibt «неженатый», befristet «срочный, ограниченный сроком» - unbefristet «бессрочный», begabt «одаренный, способный» — unbegabt «бездарный, неспособный», beglaubigt «заверенный» — unbeglaubigt «незаверенный», berechtigt «справедливый» - unberechtigt «несправедливый», bewaldet «лесистый» — unbewaldet «не покрытый лесом», bewqffhet «вооруженный» - unbewqffhet «невооруженный», а также: geordnet — ungeordnet, gezwungen — ungezwungen, gelehrt — ungelehrt, erfahren - unerfahren, genannt — ungenannt, geteilt — ungeteilt, gemischt — ungemischt, gesalzen — ungesalzen и др.
Данная словообразовательная модель часто используется в художественной литературе: wegen unerlaubter Enfernung [Noll 1961: 95]; Mit fieberischen, stammelnden, ungeordneten Worten [Feuchtwanger 1956: 292]; die langen Arme mit den unbeschaftigten Handen [Feuchtwanger 1957: 77]; in das Dunkel der unbelebten schmalen Strafie [Koch 1963: 174]; ...nach seiner unbeholfenen Frau und der Tochter sehen [Strittmatter 1987: 232]; Unerledigte Briefe sind liegengeblieben [Braune 1975: 153]; von einer dunklen, unbestimmten. sumpfgen Farbung [Kellermann 1959: 75]; in einem sehr ungeleeenen Augenblick [Kellermann 1963: 213]; die Besatzung der ungesicherten Festung [Die Zeit 1998 №36: 82] и мн. др. На высокую продуктивность этой словообразовательной модели указывают многие лингвисты [Куманичкина 1971, Новиков 1976, Захарова 1986, Огрохина 1997] и др. Однако далеко не все из подобных прилагательных составляют антонимические пары к бесприставочным прилагательным (ср. unbefleckt «морально безупречный» - befleckt «покрытый пятнами», ungezogen «невоспитанный » — gezogen «нарезной»), а в ряде случаев последние вообще отсутствуют в языке (ср. unbehaust «бездомный», unentwegt «непреклонный», ungebeten «непрошенный», ungeniert «бесцеремонный»).
Около 1,5% среди всех прилагательных с ип- в нашем материале составляют производные, образованные от основ причастия первого: bedeutend «значительный» — unbedeutend «незначительный, несущественный», befriedigend «удовлетворительный» - unbefriedigend «неудовлетворительный», passend «подходящий, годный» - unpassend «неподходящий», wissend «осведомленный» — urrwissend «неосведомленный», ziemend «подобающий» — unziemend «неподобающий», zutreffend «соответствующий, правильный» — unzutreffend «несоответствующий, ошибочный», zureichend «достаточный» — unzureichend «недостаточный». Такие антонимические пары относительно малочисленны по сравнению с предыдущей группой, так как причастия первые реже подвергаются адъективации, чем причастия вторые.
Второй по частотности среди производных с данным префиксом является словообразовательная антонимическая модель, мотивированная отглагольными и отсубстантивными прилагательными с суффиксом -lich. Эта антонимическая модель представлена в 23% всех прилагательных с ип- в нашем материале: hoflich «вежливый» — unhoflich «невежливый», absichtlich «преднамеренный» — unabsichtlich «непреднамеренный», ansehnlich «видный, представительный» — unansehnlich «незаметный, невзрачный», ср. также appetitlich — unappetitlich, beachtlich — unbeachtlich, bedenklich — unbedenklich, beweglich — unbeweglich, gastlich — ungastlich, leidlich — unleidlich, sinnlich — unsinnlich, tauglich - untauglich, verbindlich — unverbindlich и мн. др.
Словообразовательная модель от основ отглагольных производных с суффиксом -bar составляет около 16% всех прилагательных с ип- нашего материала. Суффикс -bar (двн. bar, свн. batre со значением «несущий», ср. двн. Ьёгап нести) является весьма продуктивным в современном немецком языке. Значение «несущий» сохранилось в первоначальных образованиях от основ существительных, а далее суффикс -bar присоединяется и к основам прилагательных и наречий, но такие модели сейчас не продуктивны. Более продуктивной является модель отглагольных образований. Отглагольные образования с -bar обычно имеют пассивное значение, т.е. указывают на возможность подвергнуть данный предмет тому или иному действию или заставить его испытывать то или иное состояние и соответствуют в русском языке моделям с суффиксами -им(ый), -н(ый). Часто прилагательные с суффиксом -bar имеют переносное значение: aussprechbar «произносимый» -unaussprechbar «непроизносимый», absehbar «обозримый» — unabsehbar «необозримый», abtrennbar «отделяемый» — unabtrennbar «неотделимый», abwendbar «отвратимый, предотвратимый» — unabwendbar «неотвратимый», annehmbar «приемлемый» - unannehmbar «неприемлемый», bemerkbar «заметный, приметный» — unbemerkbar «незаметный, неприметный», begreifbar «понятный» — unbegreifbar «непонятный», befahrbar «проезжий, судоходный» — unbefahrbar «непроезжий, несудоходный», bestimmbar «определимый» — unbestimmbar «неопределимый», beweisbar «доказуемый» - unbeweisbar «недоказуемый», bewohnbar «жилой, обитаемый» - unbewohnbar «нежилой, не пригодный для жилья», sichtbar «видимый» — unsichtbar «невидимый», lesbar «разборчивый, четкий» - unlesbar «неразборчивый, нечеткий», schmelzbar «плавкий» — unschmelzbar «неплавкий», а также bewegbar — unbewegbar, bezahlbar — unbezahlbar, kontrollierbar — unkontrollierbar, vergleichbar — unvergleichbar, vereinbar - unvereinbar, unterscheidbar — ununterscheidbar, trennbar - untrennbar и мн. др.
