Содержание к диссертации
Введение
CLASS Глава I. Обзор литературы CLASS 9
1.1. Зимняя спячка млекопитающих 9
1.1.1. Устойчивость отдельных тканей зимоспящих к Холодовым воздействиям 10
1.1.2. Вещества-триггеры гибернации II
1.1.3. Нервная и нейро-гуморальная регуляция зимней спячки 13
1.1.4. Электрическая активность мозга в условиях гибернации 16
1.2. Белки как молекулярная основа функционирования мозга 25
1.2.1. Изменения электрической активности мозга вследствие активирования или блокады синтеза нуклеиновых кислот и белков 25
1.2.2. Изменеши содержания и обмена макромолекул в условиях индукции определенных состояний в центральной нервной системе 27
1.2.3. Нейроспецифические белки 34
1.3. Особенности белкового метаболизма в условиях зимней спячки 37
CLASS Глава 2. Объект и методы иссвдошния 4 CLASS 3
2.1. Объект исследования 43
2.2. Приготовление образцов 45
2.3. Определение включения меченого предшественника в белки мозга 48
2.4. Диск-электрофорез в полиакриламидном геле . 53
2.5. Оптическая обработка электрофореграмм 59
2.6. Определение радиоактивности в белковых фракциях 68
CLASS Глава 3. Собственные результаты 7 CLASS 2
3.1. Включение -лейцина в суммарный белок коры больших полушарий и гиппокампа 72
3.2. Включение H-леііцина в белки синаптосом коры больших полушарий и гиппокампа 72
3.3. Относительное содержание белковых фракций коры головного мозга в различных физиологических состояниях (по данным денситометрии) 76
3.4. Относительное содержание белковых фракций гиппокампа в различных физиологических состояниях (по данным денситометрии) 83
3.5. Удельная радиоактивность электрофоретических фракций неокортекса зиглнеспящих животных в различных физиологических состояниях 88
3.6. Удельная радиоактивность электрофоретических фракций гиппокампа зимнеспящих животных в различных физиологических состояниях 97
3.7. Сравнительный анализ интенсивности включения меченого лейцина в белковые фракции коры больших полушарий и гиппокампа 103
3.8. Сравнительный анализ включения радиоактивной метки в белковые фракции структур головного мозга в состоянии зимней спячки и летнего бодрствования 105
3.9. Сравнительный анализ вісліочения меченого ЧЯ-лейцина в белковые фракции структур головного мозга зимнеспящих через одну, две недели после пробуждения и спустя длительное время 109
3.10.Сравнительный анализ вісліочения меченой амино кислоты в белковые фракции структур головного мозга зимнеспящих через две недели после естественного и искусственного пробуждения 114
Глава 4. Обсуждение 118
Выводы 149
Список литературы 151
- Зимняя спячка млекопитающих
- Нервная и нейро-гуморальная регуляция зимней спячки
- Определение включения меченого предшественника в белки мозга
- Включение -лейцина в суммарный белок коры больших полушарий и гиппокампа
Введение к работе
Способность зимнеспящих млекопитающих, находящихся почти на вершине эволюционной лестницы, переживать температуры близкие к 0С и при этом функционировать как система, тонко регулирующая взаимодействие организма с окружающей средой, сохранять информацию, приобретенную до впадения в спячку, в условиях жесточайшей амнезирующей гипотермии является предметом постоянного научного интереса.
Деятельность мозга зимнеспящих млекопитающих, обеспечивающего координацию физиологических функций при погружении в спячку, поддержании ее и при пробуждении, представляет особый интерес потому, что физиологические особенности, присущие этим животным, обусловливаются нейрохимическими механизмами, которые, по-видимому, являются общими и для гомойотермних животных. Это придает особую значимость исследованию гибернации как явления, способного подчеркнуть и выделить видовонеспецифические, базисные реакции, лежащие в основе деятельности нервной системы независимо от видовой принадлежности животного. Вероятно, в этом заключены реальные предпосылки для поиска способов повышения устойчивости мозга высших животных и человека к Холодовым воздействиям.
Наконец, феномен зимней спячки млекопитающих интересен как природная модель двух противоположных состояний нервной системы - возбуждения и торможения. Мозг зимнеспящих харак-
теризуется способностью к последовательному естественному подавлению собственной электрической активности во время зимней спячки и восстановлению ее при пробуждении животных. Это избавляет экспериментатора от необходимости применения неадекватных воздействий и позволяет надеяться на возможность установления прямой- связи между метаболизмом мозга и характером его функционирования. Именно этот вопрос - о соотношении физиологических функций и активности биосинтетических процессов в нервной ткани - стал одним из основных для современной нейрофизиологии. Все это обусловливает актуальность и практическую полезность настоящего исследования.
Из всего многообразия соединений, участвующих в метаболизме мозга, особого внимания заслуживают белки, макромолекулы, играющие ключевую роль в его деятельности. Считается доказанным, что генерация и проведение нервного импульса, являющиеся специфическим выражением возбуждения в нервной системе, и такие сложные акты, как запись, хранение и воспроизведение информации, связаны с белковыми веществами, непосредственно участвующими в процессах, составляющих основу деятельности нервной системы. Более того, возможно говорить о том, что специфика функционирования мозга, его отдельных структур определяется уникальным набором свойственных им белков. Наибольшее значение исследования мозговых белков приобретают при изучении интегративных функций нервной системы, таких как адаптивное поведение человека и животных.
Учитывая разное содержание белков в структурах мозга,зависящее от филогенетического "возраста" последних, неодинаковое изменение некоторых свойств белков в различных отделах
мозга при гипотермии, а также электрофизиологические сведения, касающиеся последовательного подавления электрической активности на разных мозговых уровнях при вхождении в состояние гибернации, важным представляется исследовать динамику белкового синтеза не только в целом мозгу, но и в отдельных церебральных образованиях. Так, нацример, зная о том,что кора головного мозга утрачивает способность к генерации электрической активности во время оцепенения и при пробуждении полностью восстанавливает ее, а гиппокамп, напротив, сохраняет электрогенез даже при температуре мозга 5-6С, необходимо провести раздельный анализ изменений, происходящих с белками этих структур в спячке, а также при выходе из нее.
При этом, очевидно, нужны сведения не столько о суммарном белке, сколько об отдельных фракциях, в конечном счете -индивидуальных белках. Именно поэтому целью настоящей работы явилось исследование динамики синтеза как суммарных белков, так и отдельных белковых фракций структур мозга в различных физиологических состояниях.
Исследование заключалось в решении следующих конкретных задач:
Оценить интенсивность синтеза суммарных и синаптосо-мальных водорастворимых белков коры больших полушарий и гиппокампа в разные периоды жизнедеятельности зимнеспящих.
Определить относительное содержание белковых фракций неокортекса и гиппокампа, полученных в результате электрофо-ретического разделения, и охарактеризовать динамику изменения каждой фракции при переходе от одного функционального состояния к другому.
3. Исследовать интенсивность протеосинтеза в каждой фракции, а также ее изменения в зависимости от физиологического, состояния (зимняя спячка, длительное летнее бодрствование и переходный'период).
Работы по изучению белков мозга зимнеспящих животных,начатые в нашей стране академиком А.В.Палладиным и его сотрудниками более 20 лет назад, не получили должного развития. Сейчас число работ, посвященных этому вопросу, очень невелико. Поэтому представляется своевременным проведение исследования, опирающегося на известные электрофизиологические данные и сочетающего в себе современные биохимические методы, применение автоматической обработки данных с традиционно физиологическим подходом к решению поставленной задачи. Подобных исследований мозга гибернаторов до сих пор не проводилось.
К сожалению, существенный прогресс в понимании интегра-тивной деятельности мозга, связанный с изучением белков нервной системы, которые уже почти два десятилетия находятся в центре внимания нейрохимиков и нейрофизиологов, никак не отразился на исследованиях гибернации. Экспериментальные подходы, используемые в функциональной нейрохимии, могли бы * дать качественно новые результаты, существенные не только для раскрытия механизмов, лежащих в основе функционирования гибернирущего мозга, но и для познания общих закономерностей деятельности центральной нервной системы.
Зимняя спячка млекопитающих
С биологической точки зрения,зимняя спячка является своеобразным, сложившимся в ходе эволюции приспособлением к неблагоприятным условиям среды, основным компонентом которой является низкая температура, состоянием оцепенения, характеризующимся частичной или полной потерей чувствительности и двигательной активности (Kayser, 1961, 1965), резким снижением температуры тела и интенсивности процессов обмена веществ, подавлением всех физиологических функций и глубоким торможением деятельности нервной системы (Swan,Jenkins,КПОХ, 1969). В таком состоянии, лишь изредка и ненадолго прерываемом, животные способны находиться в течение месяцев.
Изменения основных физиологических характеристик гибер-нирущих животных уже приводились в обзорах разных лет (Штарк, 1970; Kayser, 1961, 1965; Kayser, Maian, 1963; Polk, 1969; Kalter, Polk, 1979). Это снижение частоты сердцебиений на 90-95$, аритмия, урежение дыхания (с 80-120 в мин. до 2-4 в мин.), утленьшение потребления кислорода (например, в мозге золотистых хомячков оно падает с 2,18 мл/г в час до 0,07 (Yousef, Robertson, Johnson, 1967). Метаболизм и продукция тепла снижены почти в 100 раз по сравнению с бодрствующими животными, а температура тела приближается к температуре окружающей среды. Все эти параметры могут колебаться в зависимости от цикла гибернации (Kalter, Polk, 1979).
Изменения, происходящие в организме в связи с габернаци-ей, затрагивают все уровни организации - от биохимического до поведенческого. Это явление изучается с разных сторон (Кудрявцева, 1973; Попова, Войтенко, 1974; Белич, Чепкасов, 1982; Карманова и др., 1983; Heller, 1979; Hudson, 1979; Willis, 1979; Beckman et al., 1981; Lyman et al., 1981; Malinsky, 1981; Snapp, Heller, 1981; Watts et al,,1981). Сюда входят исследования, касающиеся а) устойчивости отдельных тканей зимоспящих к Холодовым воздействиям; б) веществ-триггеров гибернации; в) нервной и нейро-гуморальной регуляции зимней спячки.
Показано, что органы и ткани зимоспящих обладают большей, по сравнению с незимоспящими,устойчивостью к тем низким температурам, действию которых они подвергаются в природных условиях. Предельные температуры выживания изолированного сердца хомяка,сурка,суслика и бурундука близки к нулю,тогда как у незимоспящих животных (крысы, белки и др.) сердце останавливается при падении температуры до 10-12 С (Smith, 1957; Lyman, Blinks, 1959; Spurrier, Dawe, 1977). Возбудимость диафрагмальной мышцы хомяка сохраняется при более низкой температуре, чем у крысы (south, 1961). Это относится также и к возбудимости седалищного (Chatfield et al., 1948) и диа-фрагмального (South, 1961) нервов. Мерцательный эпителий, мышцы и эритроциты суслика и хомяка значительно устойчивее, чем ткани крысы, к действию низких температур (Вольфензон и др., 1963). Вопросы, связанные со способностью отдельных органов и тканей зимнеспящих к переживанию в экстремальных условиях, освещены в обзорах (Лозино-Лозинский, 1966; Willis, 1979). Однако на основании результатов,касающихся устойчивости отдельных тканей, нельзя делать заключения о резистентности целого организма. Известно, например, что клетки многих животных оказываются более устойчивыми к глубокому охлаждению, ионизирующей радиации, пониженному содержанию кислорода в среде и другим агентам, чем целые организмы (Лозино-Лозинский, 1966). Учитывая всю важность результатов, полученных на клеточном уровне, особую роль, по-видимому, следует ОТБЄ-сти двум другим аспектам зимней спячки - индукции ее с помощью веществ-триггеров и регуляторним механизмам, осуществляемым эндокринной и центральной нервной системой.
Из литературы известно о существовании природных веществ, вызывающих или подавляющих гибериацию. К возможным триггераїл относят гормоны коры надпочечников, инсулин, экстракт бурого жира, некоторые ионы, присутствующие в мозге (Mg , Са2+, К+), экстракты мозга и крови (в последнее время им уделяется особое внимание). Существование специфического фактора в оцепенении предположили. Сван с сотрудниками (Swan,Jenkins,Knox, 1968; Swan, Schatte, 1977), показавшие, что скорость метаболизма у гомеотермных животных (крыса) может быть снижена агентом, выделенным из мозга оцепеневшего животного. Внутривенное введение такого экстракта вызывало снижение образования СОо на 35% и падение температуры тела на 5 С, чего не было у контрольных животных. Эффект длился несколько часов. На основании этого было выдвинуто предположение,что экстракт может содержать специфический антиметаболический гормон -"антаболон", представляющий собой, видимо, полипептид с небольшим молекулярным весом. На разных объектах было показано, что он подавляет скорость метаболизма и температуру тела у негибернаторов. Влияние антаболона на гибернаторов еще не исследовано.
Нервная и нейро-гуморальная регуляция зимней спячки
Подавляющее большинство исследований зимней спячки посвящено вопросам регуляции температуры тела. Существовавшее ранее предположение о том, что состояние гибернации,когда температура тела животного пассивно следует за температурой окружающей среды, является следствием недостаточной терлоре-гуляции, сейчас отвергнуто. Многочисленные работы последних лет свидетельствуют о том, что это контролируемый и тонко регулируемый процесс. Во взаимодействии нервных и гуморальных факторов, регулирующих температуру тела у зимоспящих в состоянии погружения в спячку, оцепенения и пробуждения, главную роль играет центральная нервная система (Kayser, 1961; Kayser, Malan, 1963; Bligh, 1973; Gale, 1973; Heller, Colliver, 1974).
Рассматривая гибернацию как приспособление к выживанию в среде с пониженной температурой и заостряя при этом внимание на способностях зимоспящих к терморегуляции в условиях жесточайшей гипотермии, не следует, видимо, забывать о том, что феномен этот гораздо шире, и что изменения,происходящие во всех жизненно важных системах организма, вовсе не обязательно являются следствием этой гипотермии.
До недавнего времени все явления, происходящие в организме при погружении в спячку, рассматривались в качестве реакций, возникащих в ответ на снижение температуры тела (Chat-field, Lyman, Purpura, 1951). Однако исследования последних лет заставляют по-новому взглянуть на этот вопрос. Так,в ра боте (Wunnenberg, Merker, Speulda, 1978) показано, что при охлаждении животного электрическая активность гипоталамуса становилась десинхронизированной и низкоамплитудной; но характер ее мог быть и прямо противоположным в тех же температурных пределах в случаях пробных пробуждений. Авторы делают вывод, что низкоамплитудная ЭЭГ гипоталамуса, типичная для гибернации, предшествует снижению температуры тела,а не вызывается ею. Электрическая активность ретикулярной формации ствола мозга полностью подавлена в состоянии оцепенения, однако далее легкое прикосновение к телу животного способно стимулировать ее настолько, чтобы вызвать целую цепь реакций (увеличение частоты сердцебиений, мышечную активность), ведущих к полному пробуждению (Strumwasser, 1959; Beckman, Satinoff, Stanton, 1976). Лайменом (Lyman, 1958) показано, что при погружении сурка в спячку первой падает частота сердечных сокращений, затем - потребление кислорода и только после этого - температура; у бурундуков сначала снижается частоты дыхания (Landau, Dawe, 1958). Сейчас есть доказательства того, что скорость метаболизма у млекопитающих и пойкилотермов может быть обратимо снижена независжю от угнетения скоростей биохимических реакций, вызванного снижением температуры. Изучение эффектов веществ, индуцирующих ги-бернацию, также указало на предшествующее температурным реакциям снижение метаболизма (Swan, Schatte, 1977).
Поскольку регуляция всех обменных процессов организма, включая и терморегуляцию, осуществляется при участии центральной нервной системы, то в следующем разделе попытаемся - рассмотреть взаимоотношения между некоторыми отделами мозга, устанавливающиеся во время гибернации.
Исследования мозга зимнеспящих с помощью современных электрофизиологических методов было начато в 50-х годах Кайзером В Европе (Rohmer, Hiebel, Kayser, 1951; Kayser, Hiebel, 1952) и Четфилдом и Лайменом в Америке (Chatfield, Lyman, Purpura, 1951; Lyman, Chatfield, 1953; Chatfield, Lyman, 1954). Их работы были посвящены изучению спонтанной биоэлектрической активности коры больших полушарий животных в различных температурных режимах. Было показано,что охлаждение и согревание зимоспящих животных характеризуется определенными изменениями электрической активности коры больших полушарий. Так, Четфилд С сотрудниками (Chatfield, Lyman, Purpura, 1951) нашли, что в ростральной области коры признаки электрической активности не появляются до тех пор, пока температура не достигнет 16 С, а в большинстве случаев -19-23 С. Начальная медленная активность возрастала по амплитуде и частоте при согревании и становилась более "комплексной" вследствие суперпозиции взрывов "веретен".Наконец, при 29 С имела место низкоамплитудная десинхронизированная активность с высокой частотой.
Определение включения меченого предшественника в белки мозга
При исследовании метаболизма белков метод радиоактивной индикации стал использоваться около 30 лет назад. Если учесть, что из-за трудности извлечения из ткани и стабильности структуры изучение белкового обмена сильно осложнено,то становится очевидным значение изотопного метода, позволившего определить различия в интенсивности метаболизма белков как в разных отделах ц.н.с, так и в различных клеточных элементах. Наиболее широко применяются следующие изотопы: 1 с, «а, 32Р) зн i3ij и т.д.
В нашей работе в качестве предшественника использовался (L-4,5 - % - Leucine, Amersham, England) со специфической активностью 58 Кюри/ммоль. Препарат вводился внутрибрюшинно из расчета 3 мкКи на I г массы животного.
При изучении интенсивности включения аминокислот в белки большое значение имеют сроки инкубации после введения метки в организм, поэтому на начальном этапе работы была проведена небольшая серия ориентировочных опытов, в которых измерялась радиоактивность суммарных белков коры головного мозга
Зависимость, экстйнкции раствора от содержания белка в нем (Стандарт - бычий сывороточный альбумин. Линия, параллельная оси X, соответствует оптической плотности экстрагирующего буфера,, против которого проводились измерения). Ё - оптическая плотность; С - концентрация белка в мкг/мл. Приведены результаты одной типичной серии измерений. у шбернирущих животных через I, 3, 5, 20 часов после инъекции (рис 4). Трехчасовая длительность инкубации была признана наиболее подходящей. Затем животных декапитировали и приготавливали экстракты по описанной методике.
Поскольку в полученном экстракте содержится как включившаяся в белки метка, так и оставшаяся невключенной, так называемый пул свободной меченой аминокислоты, то синтез водорастворимых белков оценивался следующим образом. Сначала производился общий счет радиоактивности в экстракте. 0,2 мл образца наносились в специальный флакон микродозатором,куда добавлялись 10 мл сцинтилляционной жидкости, приготовленной по следующей прописи: 2,5 дифенилоксазол. (ЕРО) - - 7 г, 1,4-ди /2-(5-фенилоксазолил)/-бензол - 0,3 г, нафталин - 100 г, диоксан - до I л.
Флаконы поступали в лабораторию изотопных методов исследования (Институт-физиологии и Институт клинической и экспериментальной медицины СО АМН СССР), где счет производился на жидкостном сцинтилляционной счетчике SL-ЗО (interteohnique, France )
Затем брали пробы в том же объеме и для осаждения белков добавляли трихлоруксусную кислоту так, чтобы ее конечная концентрация была 10$. На холоду формировался хлопьевидный осадок, который через час удаляли центрифугированием. В су-пернатанте определялся счет радиоактивности. Это позволяло делать заключения о величине пула свободной метки. определялось разностью между общим счетом радиоактивности в экстракте и счетом в супернатанте после осаждения белков. В отдельных опытах радиоактивность белкового осадка определялась после его растворения в ІН їїарн. Об интенсивности синтеза белков судили по относительной радиоактивности (ОР) -отношению метки, включившейся в белок, к общему количеству изотопа, находящегося в том же объеме экстракта.
Поскольку во всех опытах количество вносимого в сцинтил-лятор вещества было одинаковым, то поправка на гашение не делалась.
Определение включения меченого %-лейшгна в отдельные фракции. В работе для изучения синтеза белков в различных структурах мозга применяется сочетание методов радиоактивного счета и диск-электрофореза, широко используемых по отдельности и сравнительно редко - совместно. В отечественной литературе, посвященной белковой химии мозга, такие работы, к сожалению, почти не встречаются. Основным препятствием этому является отсутствие хороших растворителей, способных разрушить структуру геля и существенно не повлиять при этом на эффективность счета. Тем не менее, именно такой подход позволил добиться серьезных результатов в этой области (Hyden, Lange, 1968, 1970; Pohle, Matthies, 1974a). Используя его, можно получить сведения об обмене отдельных белковых фракций, полученных в результате электрофоретиче-ского разделения. Несмотря на то, что в нашем распоряжении также не было хороших растворителей для деполимеризации геля, мы все же сочли возможным применение этого метода, поскольку высокая удельная радиоактивность используемого изотопного препарата частично компенсировала снижение счета, обусловленное перекисью водорода.
Включение -лейцина в суммарный белок коры больших полушарий и гиппокампа
Около 2Ъ% меченой аминокислоты, определяемой в препаратах синаптосом коры больших полушарий у спящих животных, включалось в белки. Процент включения увеличивался более чем в три раза через одну неделю после выхода из спячки (рис. Па).
К лету интенсивность синтеза суммарных водорастворимых белков синаптосом коры снижалась.
Включение в суммарный белок синаптосом гиппокампа в состоянии зимнего оцепенения составляло 43$. Через неделю после пробуждения интенсивность синтеза синаптосомальных белков превышала исходный уровень почти в 2 раза (рис. 116). У длительно бодрствующих животных включение в синаптосомальные белки гиппокампа было значительно ниже, чем через неделю после пробуждения, и несколько выше, чем в состоянии спячки.
Нетрудно заметить, что значения относительной радиоактивности синаптосомальных белков коры и гиппокампа наиболее сильно различаются у спящих животных (в 1,78 раза), через неделю они находятся на одном уровне, а летом в гиппокампе несколько ниже, чем в коре.
Значения относительной радиоактивности белков синаптосом коры больших полушарий и гиппокампа сусликов приведены в таблице 2.
Динамика изменения относительного содержания белковых фракций коры больших полушарий в процессе перехода животных от зимней спячки к летнему бодрствованию показана на рис. 12. Значения относительного содержания фракций у животных в состояниях зимней спячки, через сутки, одну, две недели, длительное время после пробуждения, а также через две недели после искусственного пробуждения зимой приведены в таблице 3.
Фракция J& I. Эта фракция с относительной подвижностью от О до 0,05 в условиях зимней спячки составляет в среднем 9,6% от всех белков, представленных на электрофореграмме. Достоверные отличия от этого значения наблюдаются в состояниях одно- и двухнедельного бодрствования. Среднее значение у длительно бодрствующих животных несколько ниже (9,31%), чем у спящих, однако различия несущественны.
Фракция № 2. Зимняя спячка, однонедельное и длительное бодрствование характеризуются одинаковым содержанием этой фракции. Достоверные отклонения в сторону увеличения зарегистрированы при пробуждении и через две недели после него. Содержание ее в коре больших полушарий после двухнедельного зимнего бодрствования ниже, чем на том же сроке в естественных условиях.
Фракция №3. Во всех исследованных состояниях,кроме двухнедельного бодрствования зимой, количество белка в третьей фракции остается неизменным. У животных, разбуженных в зимнее время, оно ниже, чем на соответствующем сроке бодрствования в естественных условиях.
Фракция ie 4. На одном уровне поддерживается и содержание 4-й фракции коры. Исключение составляет состояние однонедель-ного бодрствования, характеризующееся ее уменьшением. Через две недели бодрствования зимой и в обычных условиях содержание этой фракции совпадает.
Фракция JS 5. Количество белка в 5-й фракции наиболее высоко у спящих и только что проснувшихся животных. Все остальные этапы характеризуются стабильным и более низким содержанием. Минимальное значение достигается на двухнедельном сроке зимнего бодрствования.
Фракция Jk 6. Однонедельное бодрствование характеризуется снижением содержания, после чего вновь достигается уровень, зафиксированный в зимней спячке и на первые сутки бодрствования.
Фракция J& 7. Хотя однонедельное бодрствование и отмечено некоторым повышением относительного содержания, достоверных изменений по сравнению с состоянием зимней спячки не наблюдается ни на одном из исследованных сроков. Содержание 6-й и 7-й фракций у сусликов, бодрствующих две недели как в естественных, так и в искусственных условиях, совпадает.
Фракция $ 8. Содержание этой фракции незначительно колеблется вплоть до второй недели после пробуждения и увеличивается к лету.
Фракция В 9. Постепенное увеличение этой фракции после выхода из спячки становится статистически достоверным у длительно бодрствующих животных. Двухнедельное зимнее бодрствование характеризуется более высоким содержанием 8-й и 9-й фракций, чем бодрствование той же длительности весной.
Фракция JS 10. Спячка, пробуждение, двухнедельное и длительное бодрствование характеризуется одинаковым содержанием 10-й фракции. Повышение зарегистрировано через неделю после пробуждения. Двухнедельное бодрствование после естественного и искусственного выхода из спячки характеризуется одинаковым относительным содержанием этой фракции.
Фракция В II. При переходе от одного состояния к другому не обнаружено существенных различий в относительном содержании этой фракции. Небольшое повышение через неделю после выхода из спячки статистически недостоверно.
