Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. От «общества знаний» к «глобальному обществу риска»: анализ концепций 16
1.1. Теоретические модели современного общества: от идеи «общества знания» к идее «глобального общества риска» .16
1.2. Понятие «риск» в историко-философском контексте. Научно-технологическое знание как фактор риска 36
ГЛАВА 2. Феномен «опасного знания» и проблема рациональности в «глобальном обществе риска»: философские аспекты вопроса 56
2.1. Концепции «опасного знания» в современной гуманитарной науке 56
2.2. Научная и социальная рациональности как формы познания в «глобальном обществе» риска» 71
ГЛАВА 3. Философско-мировоззренческие основания безопасности в современном мире 87
3.1. Стратегии безопасности в «глобальном обществе риска»: теории и подходы 87
3.2. Гуманизм как философско-мировоззренческое основание безопасного научно-технологического развития общества 108
Заключение 132
Литература 136
- Теоретические модели современного общества: от идеи «общества знания» к идее «глобального общества риска»
- Понятие «риск» в историко-философском контексте. Научно-технологическое знание как фактор риска
- Научная и социальная рациональности как формы познания в «глобальном обществе» риска»
- Гуманизм как философско-мировоззренческое основание безопасного научно-технологического развития общества
Теоретические модели современного общества: от идеи «общества знания» к идее «глобального общества риска»
Развитие науки, рост технологий и технологические изменения послужили весомой причиной трансформации общества. Философский анализ «опасного знания», представляющего собой негативные последствия применения знаний, которые современное общество не способно эффективно контролировать, требует обращения к проблеме знания в «глобальном обществе риска». В ходе изложения основного содержания первого параграфа следует первоначально обратиться к содержанию понятий «знание», «технология», а также рассмотреть концептуальные модели современного общества и осмыслить трансформацию «общества знания» в «глобальное общество риска».
В философском энциклопедическом словаре термин «знание» определяется как «проверенный практикой результат познания действительности, верное её отражение в мышлении человека; обладание опытом и пониманием, которые являются правильными и в субъективном и в объективном отношении и на основании которых можно построить суждения и выводы, кажущиеся достаточно надёжными, для того чтобы рассматриваться как знание».6 Знание, представляет собой ту цель, к которой стремятся в процессе познания, через него человек удовлетворяет свою познавательную потребность. «Все люди от природы стремятся к знанию»7 – так писал ещё в своей «Метафизике» Аристотель.
Вопрос о знании был центральным на протяжении всей истории философии. Его история возникновения и развития уходит в глубину веков. Ещё Сократ в своих диалогах многократно ставил вопрос о сущности знания.
Платон, считая, что знание является важнейшей способностью человека, сделал акцент на двух его видах – эпистеме (истинное знание) и докса (мнение) промежуточное знание между наукой и незнанием. Например, в диалоге «Менон» Платон на примере знания дороги в город и мнения о ней проводит разграничение этих понятий. Отличительной особенностью мнения является то, что человек подозревает, где находится дорога, но не знает точно, поскольку по ней никогда не ходил. Знание означает, что человек имеет уже эмпирический опыт, эмпейриа, пистис и др., т.е. уже ходил по дороге. Там же отмечается, что «знание ценнее правильного мнения и отличается от правильного мнения тем, что оно связано»8.
В настоящее время концепт знания трансформируется в соответствии с изменениями реалий современного мира. Л.А. Микешина считает, что знание является неотъемлемым свойством и условием существования человека и общества. По мнению В. П. Кохановского, знание – это «объективная реальность, данная в сознании человека, который в своей деятельности отражает, идеально воспроизводит объективные закономерные связи реального мира»9. Знания включают в себя способности, умения, навыки, полученные с помощью деятельности и информацию, необходимую для познавательной и практической деятельности. Отличительными характеристиками знания являются осмысленность, системность, контекстность, наличие цели и ценностного компонента, деятельность.
В связи с ростом научных знаний, стремительным развитием науки и техники, рубеж 1980-1990-х гг. можно обозначить как начало нового эволюционного периода современной цивилизации, который характеризуется значительной ролью технологий. Термин «технология» происходит от древнегреческих слов «мастерство» и «наука». Использование научных знаний, их систематизация и новые подходы позволяют создавать новое научно-технологическое знание и новые технологии, несущие человеку
Кохановский В.П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999. C. 5. могущество, которым он никогда прежде не обладал. Научно-технологическое знание получает широкое распространение в западноевропейской цивилизации, удерживая приоритетные позиции в системе способов познания и освоения окружающего мира. Оно является самостоятельной областью научного знания, и характеризуется «научными методами исследования технических проблем, организацией получаемых знаний в виде научного предмета (наличие идеальных объектов изучения и системы взаимосвязанных категорий различного уровня общности), специальной социальной организацией деятельности по выработке этих знаний»10. Таким образом, если научное знание предполагает фиксацию объекта, основных законов его существования, выявление необходимых, достоверных связей в процессах и явлениях, то научно-технологическое знание включает не только само знание о технологиях, но и даёт ответ на вопрос об объекте, его устройстве, действии и о способах достижения определённых целей.
XXI век связывает главные надежды с технологиями, под которыми вслед за Станиславом Лемом мы будем понимать приведённое в начале 60-х годов в его произведении «Сумма технологий» определение. Технологии – это «обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом, в том числе и таких, которых никто, приступая к делу, не имел в виду»11. Главная особенность современных технологий заключается в том, что они стали неотъемлемой частью жизнедеятельности человека. Они не только являются важным фактором существования человека, но и играют значительную роль в становлении и развитии современного общества.
Понятие «риск» в историко-философском контексте. Научно-технологическое знание как фактор риска
В этой связи в последние годы приобретает всё большую важность исследование проблемы взаимосвязи знания и технологических рисков, которые стали основой современного общества, и не могут не вызывать беспокойство не только в научных кругах, но и в широких кругах общественности. Наблюдается растущий интерес к философскому осмыслению данной проблемы, которое и составило основную задачу данного параграфа.
Для более глубокого осмысления этой проблемы и заключения о том, являются ли современные способы манипулирования с риском злом или благом, опираясь на сказанное выше в отношении научно-технологического знания, мы обратимся к анализу риска и изучим сначала историю вопроса. Может показаться, что исследование понятия «риск» началось в конце XX в. – начале XXI в., однако это не так. Риски существовали на протяжении всей истории человечества, в различных видах его деятельности – в мореплавании, торговле, банковском деле и др. – встречаются риски, при этом каждая эпоха привносит новые виды рисков. Ещё выдающийся древнегреческий философ Геродот Галикарнасский высказывал мысль, что «великие дела обычно обрамлены великим риском», кроме того, такие русские пословицы, например, как «Риск – благородное дело», «Волков бояться – в лес не ходить» подтверждают то, что происхождение этого понятия начинается с глубины веков.
На протяжении веков человек подвергается риску, поэтому с древних пор многие философы и учёные пытались понять, что такое риск и как его избежать. В истории исследования понятия «риск» первостепенное значение имеет отношение человека к будущему. Ещё на стадии первобытного общества человек сталкивался с рисками, которые были связаны с природными угрозами и опасностями, в том числе и для жизни людей (в частности, во время военных действий, охоты, природных катаклизмов, эпидемий и т.д.).
В Древней Греции основным аспектом мифологического мировоззрения была зависимость будущего от воли и желания богов, т. е. поведение человека на него не влияло. У древних греков «поклонение ветрам было единственной формой управления риском, которая привлекала их внимание: поэты и драматурги постоянно воспевали зависимость от ветров и любимые дети приносились в жертву для их умиротворения. Но самое главное, грекам недоставало системы счисления, которая позволила бы им считать, вместо того чтобы просто фиксировать результаты своей деятельности»41.
Ещё великий греческий философ Аристотель говорил, что принимать решения люди должны стремясь к какой-либо цели, но при этом не оставил инструкций как определить вероятность успешного исхода. Античная литература повествует о человеческом бессилии при попадании в тиски безликого рока. «Когда греки хотели узнать, что может принести им завтрашний день, они обращались не к своим мудрым философам, а к оракулам. Греки верили, что упорядоченность можно найти только на небесах, где планеты и звезды с неподражаемой регулярностью появляются в установленных местах»42.
С возникновением мировых религий и христианства будущее приобрело неопределённость. Появилось осознание того, что оно также зависит от человеческой деятельности. Сталкиваясь с проблемой выбора в Древнем мире, люди принимали решения без понимания риска, поскольку не могли ещё просчитать будущее, но у них уже существовало сознание того, что оно может зависеть не только лишь от Бога. Со временем понятие риска, освобождается от религиозного значения и начинает подчиняться чисто экономическим соображениям.
В Средние века риск рассматривается преимущественно в связи с таким экономическим явлением как ростовщичество. Ростовщики, отдавая во временное пользование деньги, в качестве компенсации за риск (заёмщик мог их не вернуть) брали ссудный процент. При этом, он подвергался смертельной опасности: за несправедливое взимание процентов он мог попасть на костёр.
В начале Нового времени с развитием мореплавания и международной торговли появилось понятие риска как опасности. Торговец, отправляя корабль с товаром в другую страну, мог либо разбогатеть, либо рисковал всё потерять из-за нападения пиратов или внезапного шторма. По данным этимологического словаря М. Фасмера, слово «риск» заимствовано из французского «risque» от итальянского «risico», которое восходит к греческому «rixikon» – утес, скала, подножие горы. Сюда же – рисковать – через франц. «risquer», ит. «risicare», первонач. – «лавировать между скал»43. Из этого следует, что для мореплавателей риск означал опасность, которая могла угрожать кораблю. С появлением института страхования риск становится частично компенсируемым, появляется гарантия тому, что в случае несчастья не всё будет потеряно. Таким образом, первоначальное понятие риска было связано со страхованием.
В XVII веке с развитием азартных игр, в том числе игры в кости, происходит первый математический анализ риска. В 1654 г. французский аристократ шевалье де Мере, увлекавшийся кроме математики ещё азартной игрой, предложил выдающему французскому учёному Блезу Паскалю решить замысловатую задачу «как разделить между двумя игроками банк в неоконченной азартной игре, если один из игроков в этот момент выигрывает. Математикам была уже известна эта задача, которую сформулировал лет за двести до этого монах Лука Пацциоли, знаменитый тем, что привлёк внимание тогдашних дельцов к двойной бухгалтерии и
Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Т. 3. М.: Прогресс, 1987. С. 485. обучил таблице умножения Леонардо да Винчи»44. Исследуя прогноз выигрыша, Блез Паскаль и Пьер Ферма, получили решение головоломной задачи азартной игры (Trivial Pursuit), что привело к революционному взрыву в математике – открытию теории вероятностей. С открытием теории вероятности произошёл значительный мировоззренческий скачок, который позволил человеку предвидеть будущее и принимать решения с помощью случайностей и чисел. С этих пор бред блаженных, жертвоприношение и гадание, как элементы прогнозирования, уходят в прошлое.
С теории вероятности и математической статистики риск подвергается изучению экономическими и правовыми науками. Немецкий математик Готфрид фон Лейбниц в 1703 году подметил, что «природа установила шаблоны, имеющие причиной повторяемость событий, но только в большинстве случаев»45. Этот факт подтолкнул Якоба Бернулли к доказательству закона больших чисел, который получил широкое применение в опросах общественного мнения, дегустации вин, тестировании новых лекарств и др. В то время Лейбниц не предполагал, насколько его замечание оказалось ёмким, оно «указывало на огромную роль риска: не будь риска, всё было бы предопределено и в мире, где каждое событие идентично предшествующему, даже изменения были бы невозможны»46. Необходимо отметить также работу Д. Бернулли «Изложение новой теории измерении риска», в которой он изложил свой знаменитый Санкт-Петербургский парадокс. Основная его идея такова: риск воспринимается каждым по-своему, следовательно, он не может оцениваться одинаково.
Научная и социальная рациональности как формы познания в «глобальном обществе» риска»
Но не только экзотические риски волнуют сегодня человечество. Появление лекарств, способных корректировать поведение, привели к совершенно немыслимым ранее нравственным ситуациям в воспитании. Например, если школьник невнимателен, недисциплинирован, постоянно отвлекается и рассеян, то ему назначают новое лекарство «риталин», нормализующее поведение. Несмотря на то, что воспитание выступает как один из основных атрибутов человеческой индивидуальности, в XXI веке ученик освобождается от ответственности за своё плохое поведение, родители и педагоги от ответственности за его воспитание: его не воспитывают, «риталин» занимает место педагогического таланта. Риски сопровождают нас везде, жить стало опасно. Знание и технологии стали опасными по многим причинам, что обуславливает риски разного вида. Ник Бостром различает шесть совершенно разных групп рисков в зависимости от их интенсивности и масштаба. «Под “масштабом” я имею в виду размер группы людей, подверженных риску. Под “интенсивностью” я имею в виду то, насколько большой вред будет причинён каждому индивидууму из группы. И под “вероятностью” я имею в виду наилучшую текущую субъективную оценку вероятности негативного исхода.…”Личный”, “местный” или “глобальный” относится к размеру популяции, которая непосредственно подвергается воздействию; глобальный риск воздействует на всё человечество (и на наших потомков)»93.
Отдельно он выделяет категорию глобальных смертельных рисков, так называемых рисков существованию. По его мнению, они «отличаются от глобальных переносимых рисков. Примерами последних являются: угрозы биоразнообразию земной экосферы, умеренное глобальное потепление…; удушающие культурные и религиозные эры, такие как «темные века», даже если они охватывают всё общество, если они рано или поздно закончатся»94. Согласно определению Ника Бострома, риск существованию – это риск «в котором негативный результат или уничтожает возникшую на земле разумную жизнь, или необратимо и значительно сокращает её потенциал»95.
Риски этой категории появились недавно, и ещё не существует механизмов для управления ими. Этот факт является первопричиной того, почему следует обратить внимание на эту категорию. Опасности и риски такого типа как, враждебные племена и люди, опасные животные, отравленная еда, автомобильные аварии, техногенные катастрофы, землетрясения, извержения вулканов, засухи, наводнения, мировые войны, эпидемии черной чумы, оспы, гриппа и СПИДа, случались многократно, и наше отношение к ним сформировалось посредством метода ошибок и проб в управлении такими рисками и опасностями.
Таким образом, представленный выше анализ указывает на развитие концепта «опасное знание». Парадокс заключается в том, что природа опасного знания вытекает из существования самой техногенной цивилизации. Кроме того, опасное знание является оборотной стороной научно-технического развития. В современном обществе знание перестало быть нейтральным, оно обрело статус опасного знания, поскольку учёные сегодня не в состоянии не только контролировать, но и предвидеть результаты новых открытий.
Исходя из вышесказанного, мы можем дать определение понятию «опасное знание». «Опасным знанием» может быть названо научно-технологическое знание, которое при распространении несёт негативные неконтролируемые последствия и разрушительный потенциал, увеличивающие вероятность реальной угрозы жизнедеятельности человека и
Там же. Там же. значительного материального ущерба. Критерии, определяющие специфику «опасного знания», могут быть сведены к пяти основным: негативность, рискогенность, потенциальная опасность, невозможность контролировать и некалькулируемость последствий. К проявлениям «опасного знания» могут относиться как научные концепции, так и научно-исследовательские проекты. Научные концепции могут создавать опасности и социальные риски, которые связанны с рядом событий: – неучтёнными последствиями, появившихся в результате практического использования современных технологий (например, создатели талидомида, снотворного средства, не учли возможность его побочных эффектов, в результате действия которых у беременной женщины может появиться на свет ребенок с врождёнными дефектами); – техногенными катастрофами и чрезвычайными ситуациями, вызванными человеческим фактором, так например, ошибками обслуживающего персонала (как показало расследование причин, авария на Саяно-Шушенской ГЭС, могла быть предотвращена действиями руководства, и работающей смены); – отсутствием возможности эффективно контролировать системой коллективной безопасности технологии и средства массового уничтожения, которые используются в военных целях (например, генно-технологическое и биологическое оружие); – использование технологий массового уничтожения (например, биотерроризм), несанкционированных этически или юридически; – рост социальной нестабильности и неустойчивости в результате конфликта фактов и научных представлений с ментальными установками, доминирующими в обществе.
Как показывает анализ, результаты научно-исследовательской деятельности могут стать «опасным знанием» в следующих случаях: – невозможности эффективно контролировать и/или предвидеть результаты практического использования новых технологий и знаний; – конфликт научных концепций с этическими нормативами, мировоззренческими установками, постулатами религиозных учений и идеолого-политических концепций, основными для данного типа общества; – с помощью био-, нано - и иных технологий целеустремлённое вмешательство человека в собственную биологическую природу.
В XXI веке, в условиях современного научно-технологического развития, идея И.В. Мичурина о покорении природы, приобретает почти самоубийственный смысл. Современный человек вынужден существовать в условиях таких природных опасностей и угроз как: землетрясения, извержение вулканов, ураганы, оползни, наводнения, снежные лавины, падение астероидов, солнечное и космическое излучение, глобальное потепление, похолодание, изменение магнитных полюсов земли и др. Следовательно, в современном обществе эксперименты с покорением природы приобретают характер риска и опасности.
Таким образом, XXI век создал концепт «опасное знание». Принёс осмысление того, что знание, лежащее в основе научно-технического развития, может быть опасным. Оно несёт в себе возможность негативного воздействия на жизнедеятельность и состояние людей, их институтов и общностей, а также опасности проникновения в биологическую природу человека, что требует научного определения допустимых пределов такого проникновения.
Гуманизм как философско-мировоззренческое основание безопасного научно-технологического развития общества
Пока в обществе господствуют идеалы силы и власти над природными и социальными объектами, они формируют определённые образцы, нормы и программы поведения и жизненных смыслов. Такие идеалы оправдывают насилие в «благих целях», к которому приходят государства, экспансирующие свою политику и мировидение на другие страны и культуры. Однако событие «11 сентября 2001 г.» (террористический акт, произошедший в Соединенных Штатах Америки) изменило представление о возможностях идеалов силы и показало, что сужение мира до размеров одной глобальной деревни снимает всесильность крупнейших мировых держав и делает их уязвимыми, как все остальные государства.
Такая ситуация требует утверждения новых идеалов, новых образцов и норм человеческого действия, которые могли бы стать реальными мировоззренческими основаниями человеческой жизни. «Предпосылки новых стратегий жизнедеятельности возникают не только в сфере социальных, политических и духовных отношений между различными социальными группами, странами и народами глобализируемого человеческого мира. Не менее важно, что эти предпосылки обнаруживаются в сфере самого научно-технического прогресса, который является сердцевиной существования и развития техногенной цивилизации»145. Данные предпосылки могут стать второй «точкой роста» новых мировоззренческих ориентаций.
Дело в том, что такие системы как биоценоз, ноосфера, охватывающая гигантский всепланетарный процесс, биосфера как одна из сфер Земли, современные системы технологического проектирования, современных биотехнологии, в том числе генетическая инженерия, компьютерные сети, социальные объекты являются образцами сложных саморазвивающихся человекоразмерных систем. Из всех вышеперечисленных систем главную роль играют человекоразмерные системы, в которых присутствует человек. Это совершенно новые системы характерные для современной постнеклассической науки и сверхтехнологий. Для саморазвивающихся человекоразмерных систем характерны иные стратегии деятельности и иные ценности. В.С. Стёпин считает, что современный тип научно-технологического развития ближе к ценностным мировоззренческим идеям восточных культур, нежели западным. Выделим три основных момента.
Во-первых, древним восточным культурам свойственны организмические образы природы: «мир природы, в котором живёт человек, – это живой организм, а не обезличенное неорганическое поле, которое можно перепахивать и переделывать»146. Такое представление о мире природы коррелирует с современным представлением об окружающей среде как целостном организме.
Во-вторых, развивающимся человекоразмерным системам свойственны синергетические эффекты, так называемые эффекты совместного кооперативного несилового взаимодействия. Политика активной силы, а, следовательно, ценность силового воздействия и управления для систем такого рода не продуктивна. Нарастание внешнего силового прессинга на систему повторяет один и тот же ассортимент структур и не может породить новую структуру. Однако небольшое воздействие в состоянии неустойчивости системы или в точках бифуркации способно вызвать самоорганизацию новых структур и уровней организации. Такой эффект в синергетике называют эффектом бабочки, ибо ничтожное воздействие взмаха крыльев бабочки может повлиять на состояние такой сложной системы как цивилизация, в корне изменив пути и стратегии её развития.
Этот способ воздействия подобен принципу недеяния У-Вэй, который описан в древнекитайском классическом даосском трактате «Лао-цзы» (другое название «Дао дэ цзин»). У-Вэй - это образ действий, соответствующий дао, расшифровывается как уступчивость, покорность, отказ от желаний, борьбы, активных действий147. «Дао постоянно осуществляет недеяние, тем самым нет ничего такого, что бы оно не делало. Если знать и государи будут его соблюдать, то все существа будут изменяться сами собой. Если те, которые изменяются, захотят действовать, то я буду подавлять их при помощи простого бытия, не обладающего именем. Не обладающее именем простое бытие для себя ничего не желает. Отсутствие желания приносит покой, и тогда порядок в стране сам собой установится»148. Такая философия недеяния созвучна стратегии ненасилия, которая становится парадигмой выживания и ценностью в современном обществе.
В-третьих, в стратегиях деятельности со сложными человекоразмерными системами становится актуальным аксиологический аспект. Это обусловлено тем, что развитие сложной самоорганизующейся системы допускает целый спектр возможных сценариев развития системы в точках бифуркации – ветвления. Воздействие на такую систему актуализирует проблему выбора, из множества возможных, определённого пути развития. Свобода выбора в этом случае должна быть ориентирована не только научной рациональностью, определёнными знаниями, но и моральными и нравственными принципами, ограничивающими или запрещающими последствия «опасного знания» или технологий, действий с системой, несущей риски и угрозы человечеству. Поэтому научное познание и технологическая деятельность с самоорганизующимися системами должны происходить на основе интеграции истины и нравственных ценностей, целерационального и ценностнорационального действия. Нравственные ценности становятся основой безопасности научно-технологического развития человечества.
