Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление концепции риска . 12
1.1. Философско-методологические основы понятия риска 14
1.2. Понятие риска в системе современных естественнонаучных концепций 40
1.3. Формирование культуры риска 57
Глава 2. Риск в социоприродных системах 70
2.1. Рационализация риска в динамике социоприродных систем: от индустриализма до постиндустриализма 70
2.2. Риск и безопасность в условиях развития социоприродных систем 84
2.3. Мера риска в устойчивом развитии 106
Заключение 124
Список используемой литературы 126
- Понятие риска в системе современных естественнонаучных концепций
- Формирование культуры риска
- Рационализация риска в динамике социоприродных систем: от индустриализма до постиндустриализма
- Риск и безопасность в условиях развития социоприродных систем
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В начале третьего тысячелетия, когда научно-техническая деятельность человека достигла общепланетарных масштабов, а сам человек, в результате этой деятельности, столкнулся с новыми формами созданной им реальности, система социально-гуманитарного знания отреагировала на эти изменения рядом новых теорий, концепций, подходов, обобщений. Одним из таких обобщений диссертант рассматривает понятие риска. В связи с этим философское осмысление
риска как понятия, представляется актуальным как с точки зрения
понимания существующих проблем, так и с точки зрения способов их решения. Логически связываемое преимущественно с практической стороной человеческой деятельности, понятие риска имеет глубокие основания рассматриваться как предмет для теоретического исследования.
Реализуемая тенденция переосмысления традиционных философско-методологических представлений, указывает на существование в истории человечества универсальных детерминант, которые позволяют человеку путем более эффективного освоения природы радикально перестраивать свою деятельность. "Глобализация" форм и способов преобразования биосферы делает равноценным существование таких разных по величине единиц, как человек и человеческая цивилизация. С точки зрения принятия решений, в основе которых лежит идея сохранения жизни, мировое сообщество (как и человек) приобретает статус единого, а идея глобального риска актуализирует философский вопрос античности - "ради чего?". Возникает необходимость более детального исследования феномена риска, с
которым ассоциируется противоречивый характер
природопреобразующей деятельности социума.
Философия риска связана с выбором стратегии развития будущего человечества и управления природопреобразующей деятельностью на различных уровнях (от локального до глобального).1 Эффективное управление риском возможно тогда, когда есть общее понимание ряда основополагающих научных и философских идей. Согласно синергетическим воззрениям, даже слабое (но точное по своему влиянию) воздействие может оказаться определяющим для дальнейшего развития социоприродных отношений. В связи с этим перед человеком (и цивилизацией в целом) встает задача более тщательного отбора и объединения локальных социоприродных структур и их связей для построения целостной глобальной системы.3 Степень разработанности темы исследования.
В настоящее время существует обширная литература, посвященная прикладным аспектам риска (экономическим, технологическим, военным и т.п.). В исследованиях подобного рода феномен риска трактуется преимущественно как возможная опасность, связанная с деятельностью. При этом остаются практически не рассмотренными философско-методологические аспекты понятия риска.
Философский анализ понятия риска в диссертационной работе опирается на понятийно-категориальный аппарат, разработанный античной и западной классической философией. Особое внимание уделяется приложению ряда традиционных философских концепций к феномену риска.
Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ. О путях выхода из экологического кризиса // Вопросы философии. 1995. №1.
Управление риском. Риск. Устойчивое развитие. Синергетикам., 2000. 3 Курдюмов СП.,. Князева Е.Н. Антропный принцип в синергетике // Вопросы
философии. 1997. № 3.
Основанием для представлений о риске как о явлений вероятностного характера, послужили работы по теории вероятности (Я. Бернулли, П. Лаплас А. Муавр, Б. Паскаль, П. Ферма, А.М, Ляпунов, А.А. Марков, П.Л. Чебышев и др.). Актуарная математика связала параметры риска были с математическими разделами экономики (Г. Ливингстон, О. Моргенштерн, Ф. Найт, Дж. Нейман, К. Рэдхед, С.Хьюз; И.Т. Балабанов, СВ. Валдайцев, В.М. Гранатуров, М.Г. Лапуста, А.А. Первозванский, В.Д. Севрук, и др.).
Основы теории управления риском базируются на концепции самоорганизации социоприродных систем. У ее истоков стоят такие ученые, как Л. фон Берталанфи, Н. Винер, Б. Мандельброт, Л. Онзагер, А. Пуанкаре, Р. Тома, Г. Хакен, М. Эйген; В.И. Аршинов И. В. Блауберг, М.А. К.Х. Делокаров, Е.П. Князева СП. Курдюмов, Леонтович, Г.Г. Малинецкий, Л. И. Мандельштам, И.Р. Пригожий, Э.Г. Юдин и др
Разработка В.И. Вернадским ноосферного подхода послужила толчком к переосмыслению характера природопреобразующей деятельности человека. Исследованию взаимодействия человека и биосферы, а также изучению современных социоприродных отношений, посвящены публикации Ю.Ю. Галкина, Э.В. Гирусова, В.Г. Горшкова, В.И. Данилова-Данильяна, М.И. Дзлиева, Б.И. Козлова, В.А. Лося, Н.М. Мамедова, Е.В. Никоноровой, Т.А. Хоружей, А.Д. Урсула, и др.
Социальным аспектам риска посвящены работы западных исследователей (У. Бек, А. Вилдавски, Э. Гидденс, К. Дейк, Н. Луман, М. Меркхофер, А. Тоффлер, К. Уильяме и др.).
Становлению и изучению глобализационных процессов, анализу возможных рисков цивилизационного характера посвящены работы как зарубежных (У. Бек, П. Кеннеди, К. Лоренц, М. Макбрайд, А. Тоффлер, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон, М. Уотер, и др.), так и отечественных авторов (О.В. Братимов, А.А. Зиновьев, Г.Г Дилигенский, В.Л.
6 Иноземцев, С.А. Панарин, И.Г. Семенеко, В.А.Тураев, А.Н. Чумаков, Г.Х. Шахназаров, Ю.В. Яковец и др.).
В отечественной литературе социально-философские аспекты риска изучаются в работах А. П. Алытша, И.И. Ашмарина, Н.Н. Авдеевой, ГГ. Гришаева, Ю.А. Зубок, А.В. Мозговой, Г.Н. Солнцевой, В.И. Чупрова, О.Н. Яницкого и др.
В процессе диссертационного исследования автор обращался к специальной литературе. Особое значение имели материалы опубликованные в журналах "Управление риском" и "Policy analysis".
При конкретизации целей и задач настоящего исследования была выдвинута следующая рабочая гипотеза исследования. Понятие риска в системе познания выполняет функцию перехода от теоретического целеполагания к практическому результату, т.е. получению нового знания. Управление риском на современном этапе социоприродного развития представляется системой действий, позволяющих в большей степени контролировать последствия производственно-хозяйственной деятельности, с большей вероятностью прогнозировать будущее социума.
Диссертант исходит из того, что в риске, заложены существенные
ценностные начала, благодаря которым формируется общая
рационализирующая направленность природопреобразующей
деятельности человека. Риск, таким образом, рассматривается как активная форма критической рефлексии на время, как феномен фундаментального характера.
Анализ существующих представлений о риске, а также необходимость разработки понятийного аппарата риска, приводят к выводу об актуальности изучения тенденций развития природопреобразующей деятельности человека и выявлении основных регулятивов этого развития.
Объектом диссертационного исследования является
природопреобразующая деятельность как специфическая форма активного отношения человека к биосфере в условиях риска. Предметом исследования выступают философско-методологические аспекты понятия риска в их исторической динамике. Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы посредством философско-методологического анализа обосновать место и роль понятия риска в природопреобразующей деятельности социума. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:
Обоснование применения деятельностного подхода для определения понятия риска в системе развития социоприродных отношений.
Рассмотрение понятия риска в контексте системы современного научного знания.
Выделение онтологических и гносеологических аспектов в понятии риска.
Выявление социальных особенностей феномена риска, характерного для "индустриального" и "постиндустриального" периодов развития социума.
Определение роли риска и безопасности в системе развития социоприродных отношений.
6. Определение меры риска в устойчивом развитии.
Теоретическая и методологическая основа диссертации. Теоретико-
методологическую основу исследования составили принципы единства,
взаимозависимости, преемственности и развития. В диссертации
использованы современная методология, а именно: эволюционная
эпистемология, синергетика, методы антропного принципа,
эволюционной этики, коэволюции, ноосферного подхода.
Методы исследования.
Одним из основных методов стал системный подход, позволяющий
адекватно оценить эмпирический и теоретический материал различных
областей знания, используемого при анализе понятия риска. Сложность структуры предмета и задач его исследования определила необходимость комплексного подхода. Особое значение для диссертанта в этой связи имели работы И.В. Блауберга, П.С. Гуревича, М.С. Кагана В.А. Лекторского, А.П. Назаретяна, Э.Г. Юдина и др. Основные положения, выносимые на защиту.
В качестве философского основания понятия риска рассматривается система философских категорий, включающих развитие представлений о свободе, необходимости, неопределенности и случайности. Присутствие в понятии риска ценностных ориентиров оптимизирует механизм решения целевых программ природопреобразующей деятельности и гармоничного развития социоприродных систем. .. .
Осмысление понятия риска с позиции современных естественнонаучных концепций позволяет рассматривать риск человека, как активный поиск путей преобразования и создания новых форм разнообразия природы. Феномен риска рассматривается как сфера приложения синергетического подхода, антропного принципа и закономерностей эволюционной эпистемологии.
В основе культуры риска лежат познавательный и бытийный алгоритмы действий, которые рассматриваются как единая система знаний преодоления рисков. Классификация новых ситуаций риска и сведение их в форму обучения оптимизирует механизм принятия решений на современном этапе природопреобразующей деятельности.
Проявление риска в социоприроднои среде характеризуется рядом особенностей, связанных с ожиданием негативных последствий. Постиндустриальный период, в отличие от индустриального периода с его локальным характером распределения рисков, выносит проблему распределения негативных последствий рисков на общепланетарный уровень.
Риск, направленный на обеспечение безопасности в системе социоприродного развития рассматривается как важный фактор уСТОйта»гора»тия общесва.
Включение понятия риска в концепцию устойчивого развития подчеркивает значимость планетарных проблем. На этапе формирования новых социоприродных отношений мера риска рассматривается как существенный элемент устойчивого развития.
Научные результаты, полученные лично соискателем и их научная новизна.
Показано, что историко-философское развитие категорий свободы, необходимости, неопределенности и случайности является философским основанием понятия риска. Обосновано методологическое значение деятельностного подхода для определения ценностных аспектов риска в условиях гармоничного развития социоприродных систем.
На основе анализа современных естественнонаучных представлений о природе и человеке показано, что риск является необходимой составляющей человеческой деятельности, функция которой заключается в активном поиске и оптимизации действий направленного характера. Важным местом философского осмысления понятия риска в человеческой деятельности является феномен усложнения организации материи и разнообразия надприродных форм.
Показано, что в основе формирования культуры риска лежат познавательный и бытийный алгоритмы действий, связанные с принятием оптимальных решений. Выявлено, что существенное значение в системе преодоления возможных рисков в природопреобразующей деятельности имеет развитие современных игровых компонентов обучения.
4. На примере развития социоприродных отношений в индустриальный
и постиндустриальный периоды показан ряд особенностей, связанных
с развитием представлений о риске (социализация, глобализация,
структуризация). Выявлено, что фактор распределения последствий
рисков в обществе оказывается существенным индикатором
социоприродных изменений.
Показана причинная зависимость риска и безопасности в условиях развития социоприродных отношений. В условиях глобализации социоприродных систем риск связан с обеспечением будущей безопасности человечества.
Изменение качества социоприродных отношений формирует новые основания устойчивого развития. Показано, что введение меры риска в контекст устойчивого развития наиболее полно описывает переходный характер глобализации социоприродных отношений.
Теоретическая значимость исследования.
Полученные в результате диссертационного исследования выводы раскрывают философско-методологические проблемы, возникающие при рассмотрении риска в природопреобразующей деятельности, способствуют дальнейшему исследованию и развитию идей и концепций в науке управления рисками. Практическая значимость исследования.
Основные положения и выводы диссертационного исследования могут представлять интерес при осмыслении интегративных процессов, происходящих в современной науке, а также быть использованы при разработке современных концепций развития и управления глобальными процессами. Материал диссертации может быть использован при чтении ряда лекционных курсов, разработке учебных программ и пособий по курсу "Философия науки и техники", "Концепции современного естествознания", "Общая и социальная экология".
11 Апробация работы. Основные идеи диссертационного исследования были доложены и обсуждались на кафедре экологии и управления природопользованием Российской академии государственной службы при Президенте РФ, научно-практической конференции "Современная философия науки: состояние и перспективы развития" (Москва, январь
2003 г.). Основные результаты, полученные диссертантом, отражены в
і публикациях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав,
і включающих б параграфов, заключения и библиографического списка
литературы.
Понятие риска в системе современных естественнонаучных концепций
Попытка понять настоящее и будущее через истоки, приводили многих ученых к теориям и обобщениям философского характера. В связи с этим А.А. Любищев отмечал, что «пересмотр многих основных понятий в науке XIX в. и особенно XX в. делает совершенно устаревшим бытующее еще среди многих ученых мнение, что мы должны требовать вполне реальное истолкование любому используемому нами понятию. Мы имеем право пользоваться и заведомыми фикциями, если они помогают нам в решении основной цели науки: давать возможно точное, полное и краткое описание явлений, допускающее возможность прогноза и как высший результат - управления явлениями».1 В полной мере эта цитата относится и к понятию риска.
Осмысление всей совокупности знаний о природе и человеке, приводит к убеждению, что выход ученого за пределы границ своей науки оказывается продуктивным, с точки зрения объяснения ранее не поддающихся разрешению вопросов. Объяснение необъяснимого требовало от ученых выхода за пределы конкретных знаний своей специальности и обращение к знаниям из других областей. Скажем, от геохимика В.И. Вернадского обоснование идеи ноосферы потребовало глубоких знаний об эволюционном развитии человека. От историка Л.Н. Гумилева обоснование теории этногенеза потребовало выдвижения гипотезы космического происхождения пассионарных толчков, а от физика СП. Капицы для выведения формулы роста населения земли -знаний из области демографии.2 3 4
Осмысление современных достижений в биологии, космологии, физике, а также применение междисциплинарного подхода при рассмотрении пограничных областей знаний подтверждают ранние предположения ученых о существовании жестких всеохватывающих связей «всего со всем». Дисциплинарно разнородные знания подводят нас к общим основам бытия человека. Современные научные теории и концепции, посвященные объяснению феномена человека, заставляют взглянуть на развитие и деятельность человека как на направленное (закономерное) преобразование человеком себя и Природы.
В свое время, задаваясь вопросом о возможности существования таких сложных систем «какими является экологическая или социальная структура человеческого общества» известные ученые Илья Пригожий и Изабела Стенгерс отвечали, что «частичным ответом на подобные вопросы может быть ссылка на стабилизирующее влияние связи между частями систем, процессов диффузии. В сложных системах, где отдельные виды растений, животных и индивиды вступают между собой в многочисленные и разнообразные взаимодействия, связь между различными частями системы не может не быть достаточно эффективной.
Между устойчивостью, обеспечиваемой связью, и неустойчивостью из-за флуктуации имеется конкуренция. От исхода этой конкуренции зависит порог устойчивости» .
В настоящее время, при изучении сложных систем, большой упор делается на анализ связей в этих системах. Делаются попытки математического моделирования природных, социальных и техногенных катастроф, где появление новых, после диссипативных структур, парадигм (таких как динамический хаос и самоорганизованная критичность) являются логическим продолжением осмысления сложного в системах, некогда представленных Хакеном и Пригожиным. 2 3 Универсальные закономерности типа пунктирного (прерванного) равновесия, фликкер-шума и степенного закона распределения вероятностей встречаются при описании многих сложных систем, какими, например, являются биологическая эволюция, землетрясения или колебания биржевых индексов. Рассматривая наличие в нейронных сетях русел - запрограммированных проекций, как наиболее вероятностных мыслительных реакций и джокеров - как непрогнозируемых областей, куда данные русла могут попадать, современная наука пытается с их помощью выйти на уровень предсказания таких сложных систем, какими, по сути, являются биологическая или социальная.4
В данном контексте размышлений напрашивается мысль, что локальные джокеры и русла сами могут находиться в объединяющем их русле, а потому, могут быть предсказаны в целом. Примером может послужить процесс морфогенеза в яйцеклетке, неонатальное и постнатальное развитие плода - как бы не были закономерны русла и как бы не были непредсказуемы джокеры, тем не менее, дальнейшее развитие эмбриона укладывается в несколько строго закономерных направлений. То есть джокеры могут также проявляться в русле. Эта идея, корнями уходящая в философский спор о приоритете свободы или необходимости, поддерживает примат целостного развития по неким общим законам, при обязательном подчиненном сосуществовании всевозможных степеней свободы, как источнике вариативного развития.
Другим, подтверждающим данную точку зрения, примером служит теория роста населения земли СП. Капицы, в которой показано, что население земли растет по гиперболическому закону - выведенная формула имеет квадратичную нелинейность и не зависит от внешних воздействий - «окружающей среды и наличия ресурсов».1 S - образная кривая роста идеально описывает рост населения в прошлом и, что более важно, предсказывает цифры будущего. СП. Курдюмов и Е. Н. Князева, рассматривая это явление, отмечали: "Удивительно, что одна и также закономерность роста имеет силу для всей истории человечества, т.е. действует уникально длительное время. Развитие на огромном промежутке времени описывает одна и также формула. Чудовищные войны, эпидемии, приводящие к вымиранию населения тенденции огромных регионов, ложатся на кривую роста как малые отклонения от общей, которая быстро восстанавливает себя. Чрезвычайная устойчивость гиперболического закона роста населения выглядит как своеобразное чудо.
Формирование культуры риска
Отсюда становится понятным, что не любой риск мог переноситься в игру, а только тот, который оказывался жизненно важным для будущего бытия человека. Первые навыки преодоления риска и выработка форм, в которых это сочетание было бы эффективным, очень схожи с современными научно-образовательными обучающими методиками. Игровые ситуации, предлагаемые психологами на тренингах, есть ничто иное, как переход на новый уровень осознания и принятия решений, конечным итогом которого является повышение рефлексивной культуры. Как пишет отечественный методолог и психолог О.С. Анисимов «рефлексия имеет дело с неопределенностью как ее базовой характеристикой. Поэтому приобретение рефлексивной культуры, обеспечение ее средствами интеллектуального и духовного типа и т.п. ведет к большей определенности рефлективного процесса, а следовательно и управленческого в целом» \ Заложенная в играх методология обработки информации и личностный подход при решении игровых задач, явились первыми признаками научного подхода в рамках онтологии. Тот факт, что игры продолжают сосуществовать с выросшими из них теориями, концепциями и науками, говорит о более глубоких корнях этого культурного феномена. По всей видимости, это происходит благодаря тому, что игра выполняет непрерывную функцию целенаправленного обучения базовым сценариям жизни, которые необходимо важны для будущего как такового. В концепции игры компактно укладываются реальные ситуации риска в миниатюре, в которых мы одинаково отмечаем элементы опыта, знания, страсти, неопределенности, расчета, стратегии, результата. Рассмотрение этих важных составляющих игры элементов, делает весьма обоснованным их дальнейший переход в научные представления о риске, где новый тип мышления обособляет не только понятие риска, но и его компоненты. Компоненты игры. Начиная с Платона, который считал, что «надо жить играя» поскольку это угодно богам, игра стала обращать на себя внимание как на объект серьезных исследований. Способность к игре Шиллер считал одним из сущностных свойств человека. «Человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет", - писал он 3. По мнению. Ю.М. Лотмана «азартная игра - модель борьбы человека с неизвестным факторами..1. Выигрыш был не самоцелью, а средством вызвать ощущения риска, внести в жизнь непредсказуемость... Игра вносила в жизнь случайность»4. По мнению известного культуролога Йохана Хейзинга, истоки человеческого поведения а, следовательно, и культуры, необходимо искать в самой игре. В своей книге «Человек играющий», говоря о феномене культуры, он пишет: «Она происходит из игры, как живой, плод, который отделяется от материнского тела... Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре» . Игра - это «свободная деятельность, которая осознается как "невзаправду" и вне повседневной жизни выполняемое занятие, однако она может целиком овладевать играющим, не преследует при этом никакого прямого материального интереса, не ищет пользы, - свободной деятельностью, которая совершается внутри намеренно ограниченного пространства и времени, протекает упорядоченно, по определенным правилам и вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной либо подчеркивающие свое отличие от прочего мира всевозможной маскировкой. Функция игры в ее высокоразвитых формах, о которых здесь идет речь, в подавляющем большинстве случаев может быть легко выведена из двух существенных аспектов, в которых она проявляется. Игра есть борьба за что-нибудь или же представление чего-нибудь. Обе эти функции без труда объединяются таким образом, что игра "представляет" борьбу за что-то либо является состязанием в том, кто лучше других что-то представит».2
И если ребенок, согласно Гегелю, через игру пытается "принадлежать к миру взрослых, в котором они предчувствуют нечто высшее»3, то сами взрослые, через игру жизни уже пытаются найти это высшее. Карл Ясперс, говоря о роли истории в жизни человека отмечал, что «история превратила человека в существо, стремящееся выйти за свои пределы. Только в истории он ставит перед собой свою высокую задачу. Никто не знает, куда она его приведет»4.
Одной из характерных черт игры является страсть, внутренний импульс которой толкает человека совершать как запредельные ошибки, так и запредельные прорывы. Гегель считал, что для человека «страсти, своекорыстные цели, удовлетворение эгоизма имеют наибольшую силу... »5. А. С. Пушкин считал страсть к игре самой сильной из страстей. Д.Г. Беннет характеризовал страсть как степень вовлечённости в опасность, как устремленную преданность, которая не дает взамен ничего. А.П. Назаретян, характеризуя истоки человеческой активности, как функциональную потребность отмечает: «Функциональные потребности суть беспредметные и надситуативные стремления к активности как таковой. Они являются базисными, обычно не осознаются и развиваются в процессе фило- и онтогенеза вместе со всей психической системой... Говоря обыденным языком, никакая мораль неспособна победить скуку, которая побуждает к активному поиску событий, приключений, острых амбивалентных эмоций."1. Таким образом, страсть подразумевает импульсивно необдуманное действие, которое в игре носит оправдательный характер, а в жизни, через риск, способно рождать поступки, осуществляя прыжок через неопределенность и непредсказуемость.
В игре, как в некоем отшлифованном предыдущими поколениямиопыте столкновения людей с непознанным показывается как возможно и необходимо преодоление элементов риска и неопределенности. Другими словами, игра , представляет собой своеобразную форму сведения элементарной неопределенности в определенность. В игре проявляется еще одно качество человека - его умение, В игре, как и в жизни необходимо достижение неких высот настоящим, т.е. неслучайным, победителем. Достижение должно быть зафиксировано, чтобы служить на данном этапе времени эталоном, быть своего рода стартовой площадкой для следующих достижений.
Зная, что в реальной ситуации риска, также как и в игре, существует вечный спутник неопределенности - случайность, человек сознательно избегает ее, сужая границы игры до разумных пределов. То, что в селекции называется направленным отбором, в играх человека называется турнирами, матчами, таймами. Случай здесь также не исключен, но вероятность, что он повторится еще раз, минимален по сравнению с вероятностью, что сильнейший может еще раз проиграть. То, что может происходить лишь случайно, имеет весьма малую вероятность, тогда как осознанное умение смещает человека в более вероятное состояние достижения цели (выигрыша). Для проявления своего умения, количество повторений и, соответственно, время не становятся безумно большими.
Рационализация риска в динамике социоприродных систем: от индустриализма до постиндустриализма
Подразделение рисков на определяющие и подчиненные позволяет наглядней рассмотреть функцию сопутствующих рискам мер безопасности, С точки зрения затрат, меры безопасности, применяемые при осуществлении определяющего риска, имеют беспрецедентно высокий уровень по моральной/физической нагрузке, концентрации средств на единицу рискующего и неопределенности развития будущего. Такой риск, как правило, осуществляется небольшим количеством людей, а финансовые, технические, научные и интеллектуальные затраты рассматриваются как существенные, но необходимые и оправданные инвестиции. При этом определяющий риск направлен на решение общих проблем будущей безопасности человечества, тогда как последствия такого риска связаны с решением конкретных прикладных задач.
Период массового освоения нового канала ресурсов ослабляет фактор неопределенности, затратную нагрузку и концентрацию определяющего риска. Меры безопасности стандартизируются, их качественное улучшение определяется средствами производства, которые изменяются в пределах конкретного исторического этапа. По мере истощения канала ресурсов и накопления последствий определяющего риска, качество и количество мер безопасности достигает максимума. При этом реальный риск становится минимальным по сравнению с существующим арсеналом безопасных средств. Безопасность становится не целью, а средством, своего рода нормативным бизнесом, услугой для борьбы с риском, которого (с точки зрения возможностей решения проблемы) практически уже нет. Риска становится мало, а мер безопасности много. Чем же вызван спрос на безопасность?
На взгляд автора, действительной проблемой безопасности на конечном этапе исторического отрезка является уже не сам определяющий риск, а распределение и обслуживание его последствий, которые имеют способность копиться и, говоря языком биологии, мутировать, порождая абсолютно неизвестные и, казалось бы, никак не связанные с первоначальной идеей риска проблемы (потенциальную и реальную опасность). Проблема распределения последствий риска (т.е. полученного результата), в силу его двойственной природы (выгоды для одних и угрозы для других), является причиной как внутренних, так и внешних конфликтов. Когда же утилизация (нейтрализация) негативных последствий риска, так называемых угроз, перевешивает выгоды, они (угрозы) становятся всеобщей проблемой безопасности.
Возникший конфликт перераспределения мер безопасности, с точки зрения важности решения задач, - поддержания ли существующих или поиск новых «энергетических каналов», в силу объективных причин (например, выживания), решается в пользу второго варианта, как бы это не ущемляло интересы безопасности многих. Именно по этой причине абсолютному увеличению количества последствий рисков никогда не будет противопоставлено адекватное количество мер безопасности. Проблема, в данном случае, решается кардинально (что не означает идеально), - появление письменности решило проблему запоминания, перехбд от клинописи к печатному станку, а затем к компьютеру решил проблему хранения больших объемов информации, а появление канализации и автомобилей решило проблему нечистот и навоза на городских улицах.
На фоне этих рассуждений усилия ученых по созданию науки о безопасности, которая бы объединила различные научные дисциплины в единое направление, характеризует этап интеграции прикладных и теоретических знаний, направленных на анализ и решение вопросов, связанных, в частности, с последствиями прошлых рисков и подготовкой общества к будущим рискам. Попытка оптимизации структуры системы безопасности, ее целей, задач, места и роли в среде существующих интегративных наук, на взгляд автора, является, прежде всего, признанием со стороны научного сообщества возникшей проблемы, которая стала общественно значимой, т.е. проблемы, которая превысила социально-пороговую величину. Стремление к междисциплинарному осмыслению такого рода проблем, по всей видимости, отражает не столько процесс создания новой интегративной науки, сколько формирование иных принципов построения науки в целом. Основываясь на деятельности людей, общества, государств, формирующаяся наука о безопасности своим появлением скорее предупреждает о глубинных изменениях в структуре общественных отношений и отражает этап перехода общества к другим угрозам и опасностям. Известные на сегодняшний день проблемы, такие как опасность ядерного оружия, борьба с международным терроризмом, глобальные сети организованной преступности, криминализация регионов, распространение наркотиков и инфекционных заболеваний представляют собой шлейф последствий прошлых рисков. С другой стороны, попытка предвидения и предупреждения новых рисков, связанных с ускоренным развитием и воспроизводством знания, ставит перед учеными задачу предупреждения будущих опасностей, которые, прежде всего, связаны с изменением общественного сознания, морально-нравственных ценностей, критериев выживания и способов жизнедеятельности людей. Основанное на высоких технологиях биологическое и психологическое воздействие заинтересованных структур на сознание и разумную деятельность большинства людей, ведение «бескровных» информационных войн за разум, - все это становится предметом тревоги и повышенного внимания ученых. Однако являются ли именно эти проблемы реальной опасностью недалекого будущего, однозначно ответить нельзя.
Риск и безопасность в условиях развития социоприродных систем
В процессе осмысления возможных рисков, стоящих на пути к осуществлению задуманного, важным фактором сдерживания оказывается сама природа человека, его внутренние запреты, связанные с психо-эмоциональным состоянием и выраженные через сомнение, страх, угрозу и опасность. Преодоление запретов осуществляется в процессе приобретения и дальнейшего нормирования знаний.
Интересно отметить, что на определенном этапе осмысления возможного риска этический компонент целесообразности - вопросы «дозволенности, и полезности» - в конечном итоге, всегда находят оправдание и зависят только от наличия возможностей реального воплощения (знания, опыта, средств). Взяв за основу это утверждение можно с большой долей уверенности предположить, что для современных ученых-биологов вопрос клонирования человека будет решен в пользу «клонировать», как ранее положительно был решен вопрос для физиков-ядерщиков в пользу производства ядерной бомбы. Ученые уже знают, как это можно сделать. Риск проверить на практике аморальную, с точки зрения сегодняшней морали идею все равно будет решаться в пользу «попробовать», т.е. в пользу технического прогресса. Искусственная мораль меняется вместе с прогрессом, а прогресс - это то, что можно осуществить технически. Биологически же, человек не может обойти действительные запреты, поскольку они грозят ему самоуничтожением. Как более древняя технология, биология человека давно установила формы собственной «биоморали» самосохранения. Позволяя экспериментировать над собой, она определила границы. Инцест возможен, но, в общем, это тупиковый путь, поскольку ведет к деградации человека как вида. Изоляционизм и агрессия возможны, но они проигрывают перед коллективностью и альтруизмом. То же самое относится и к клонированию. Как вариант оно возможно, но к чему это ведет, мы пока точно не знаем. Согласно гипотезе социобиологов, биосоциальные запреты заложены в генах. Но в генах не заложен запрет технического развития. Искусственные запреты (как, например, догматы религии против идей Коперника и Галилея) относительно легко ломаются, тогда как биологические и биосоциальные запреты со временем лишь дополняются этическими (как, например, библейские заповеди заповедями нового завета). Биологического, на генном уровне, запрета на техническое развитие у человека нет. Присутствие в человеке и развитие его собственных технических, этических и биологических начал является важным основанием при осмыслении границ человеческого риска и границ человеческого развития.
Человек, в силу своего анатомического строения, физиологических функций и психомоторных реакций, даже независимо от того, насколько далеко технически он вышел за биологические границы восприятия мира, тем не менее, воспринимает собственное окружение и окружающий мир крайне дозировано. Ассоциативный способ мышления, способность к построению абстрактных конструкций, какими бы большими они не казались, и какое бы количество связей там не было бы задействовано, тем не менее, всегда имеет целью реализацию одной идеи. И эта внутренняя «дозированность» восприятия, собственно и определяет характер развития, а выбранный человеком технократический путь освоения природы подразумевает законы и, соответственно, определяет временные рамки такого развития. Другими словами, техническое ускорение является событием этапным, существующим при наличии определенных условий. В данном случае напрашивается аналогия с режимом с обострения, термином, предложенным СП. Курдюмовым, когда «благодаря нелинейным источникам некоторые величины изменяются1 в течение некоторого периода в режиме неограниченного роста за конечное время».
Рационализируя и переводя психо-эмоциальные состояния сомнения, страха, угроз и опасностей в плоскость их технической оценки человек максимально приблизил вопросы самосохранения с вопросами практического осуществления собственной безопасности. Страхование и различного рода экспертные оценки финансовых, политических, социальных, экологических и прочих рисков стали явным или мнимым средством по осуществлению безопасности человека. Дальнейшая же рационализация и нормирование человеческих эмоций привели к бюрократизации средств безопасности. В благополучных западных странах потенциальная опасность, боязнь «всего», гиперболизировала меры безопасности, сделав общества этих стран заложниками перманентного риска. При этом подхваченный социологами термин «общество риска» не применим в том смысле, в каком он характеризует западное общество, к народам юго-восточной Азии или экономически слабо развитому Африканскому континенту. Там «другие» общества риска.Отношение и восприятие одних и тех же форм опасности и безопасности у разных народов, как показывает история, может разительно отличаться. Выстраивание государством системы взглядов на формы жизнеобеспечения собственного народа создает и определяет, в конечном итоге, запас прочности самого государства. Специфическое соотношение географических, геополитических, культурно-религиозных, исторических, демографических, научно-технических и экономических факторов, определяет формы сосуществования и зашиты национальных интересов разных государств. Сохранение и защита собственной идентичности в таких разных по мировоззрению странах как Индия, Китай, Россия и США оказались весьма схожими по выработке форм национальной безопасности. При этом малые государства с населением до 15 миллионов человек придерживаются явных или скрытых форм нейтралитета.
