Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теория концепта и основы концептуального анализа в современном гуманитарном знании 13
1.1. Формирование лингвокультурологической парадигмы в современной науке о языке.
Теория языковой картины мира 13
1.1.1. Антропоцентрические основания современного лингвокультурологического подхода к изучению языка и текста 13
1.1.2. Языковая концептуализация мира и языковая картина мира 16
1.2. Научные понятия «концепт», «культурный концепт», «лингвокультурный концепт» в современной науке о языке. Концептосфера и концептуальная система 22
1.2.1. Концепт в теоретическом освещении 23
1.2.2. Лингвокогнитивное понимание концепта 25
1.2.3. Лингвокультурологическое понимание концепта 27
1.2.4. Рабочее определение концепта 30
1.2.5. Типология концептов в современном гуманитарном знании 31
1.2.6. Понятие концептосферы и концептуальной системы 32
1.3. Основы концептуального анализа в современных лингвокультурологических исследованиях 35
1.3.1. Теоретические принципы концептуального анализа 35
1.3.2. Основные методы и методики концептуального анализа 40
1.3.3. Комплексный метод анализа концептов 47
1.4. Обоснование концепции работы и выбора материала для анализа 48
Выводы по содержанию I главы 51
ГЛАВА II. Концепт «менталитет / ментальность»: экстралингвистическое содержание научного понятия и особенности языкового освоения в лексико семантической системе русского языка 54
2.1. Научные понятия «менталитет» и «ментальность» в философском и научно гуманитарном осмыслении 54
2.1.1. Специфика функционирования концептов иноязычного и терминологического характера в национальной концептосфере 56
2.1.2. «Менталитет» и «ментальность»: к проблеме разграничения объема и содержания понятий 61
2.1.3. Объем и содержание научного понятия «менталитет» / «ментальность» в философском и научном дискурсе. Значение термина как элемента метаязыка науки
2.2. Когнитивные признаки, смысловой объем и семантическая структура концепта «менталитет / ментальность» по данным лексикографических источников 81
2.2.1. Семантическое наполнение концепта «менталитет / ментальность» в сопоставительном освещении 81
2.2.2. Семантическое наполнение концепта «менталитет / ментальность» по данным русских толковых словарей 86
2.3. Парадигматические, синтагматические и деривационные особенности языковой экспликации концепта «менталитет / ментальность» 93
2.3.1. Парадигматика концепта «менталитет / ментальность» 93
2.3.2. Синтагматика концепта «менталитет / ментальность» 99
2.3.3. Концепт «менталитет / ментальность» в деривационном аспекте 105
Выводы по содержанию II главы 114
ГЛАВА III. Языковая экспликация концепта «менталитет / ментальность» в русском языке последних лет (по данным Национального корпуса русского языка и свободного ассоциативного эксперимента) 120
3.1. Когнитивные признаки и языковая экспликация концепта «менталитет / ментальность» по данным Национального корпуса русского языка 121
3.1.1. Верификация исходных когнитивных признаков концепта «менталитет / ментальность» по данным Национального корпуса русского языка 122
3.1.2. Новые явления в языковой экспликации концепта «менталитет / ментальность» по данным Национального корпуса русского языка 135
3.2. Концепт «менталитет / ментальность» по данным свободного ассоциативного эксперимента 146
3.2.1. Исходные принципы и технология проведения свободного ассоциативного эксперимента 147
3.2.2. Описание результатов свободного ассоциативного эксперимента 152
Выводы по содержанию III главы 160
Заключение 163
Библиографический список 169
- Языковая концептуализация мира и языковая картина мира
- Основы концептуального анализа в современных лингвокультурологических исследованиях
- Специфика функционирования концептов иноязычного и терминологического характера в национальной концептосфере
- Концепт «менталитет / ментальность» по данным свободного ассоциативного эксперимента
Языковая концептуализация мира и языковая картина мира
В настоящее время в зарубежной и отечественной гуманитаристике развивается антропоцентрический подход к изучению феноменов языка, текста, культуры, в основе которого лежит представление о приоритетной роли языка в духовной активности человека, в его деятельности по осмыслению и освоению мира.
Антропоцентрический подход позволил преодолеть односторонние научные стратегии системно-структурного подхода, ориентированные на изучение языка как автономной, независимой от человека системы и структуры, словно «развернув» лингвистику лицом к человеку, к его культуре, сформировал установку на изучение человека в многообразии его отношений с окружающим миром, исследование тесной взаимосвязи и соотношения языка и культуры, языка и сознания / мышления, языка и процессов познания, языка и психологии.
Поэтому для современных стратегий научного поиска в гуманитарном знании характерно становление интердисциплинарности, т.е. тенденции к объединению в исследовательском поле инструментария философии, психологии, социологии, этнологии, культурологии, лингвистики и других разделов гуманитарных наук. Это позволило переосмыслить стандартное понимание языка исключительно как орудия человеческой коммуникации и расширить научное описание языка, включить в него когнитивные, аксиологи 14 ческие и речеповеденческие структуры, стоящие за языковыми употреблениями. «Чистая», описательная лингвистика постепенно трансформируется в комплексную дисциплину. В результате этого стало возможно рассматривать языка как источник неоценимых сведений о культуре, ментальности и национальном характере этноса, о базовых структурах сознания и форматах знания, используемых его носителями в процессе познания мира.
На этой основе прежде всего в отечественной гуманитаристике в конце 1980 –– начале 1990-х гг. начинается формирование лингвокультурологиче-ской парадигмы, в рамках которой выделяется специфическая область исследований, которая, согласно В.В. Воробьеву, определяется как «взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования и изучение интерпретации этого взаимодействия как единой системной целостности» [Воробьев 1997: 32]. С.Г. Воркачев для определения границ лингвокуль-турологии даже предлагает «химическую» метафору, согласно которой «это новейшее молекулярное соединение..., отличное от всех прочих своим «атомарным составом» и валентностными связями: соотношением «долей» лингвистики и культурологии и их иерархией» [Воркачев 2001: 65].
Современная отечественная лингвокультурология базируются на ан-тропоориентированном понимании природы и сущности языка как орудия этнической и культурной идентичности его носителей. В задачи лингвокуль-турологии входит исследование взаимоотношения языка и культуры, языка и этноса, языка и менталитета. Культура народа, отраженная в его языке, –– это своеобразная призма, сквозь можно увидеть духовную самобытность этноса [Ручина 2000]. Объектом лингвокультурологии является культурная семантика языковых знаков, формируемая во взаимодействии языкового и культурного кодов.
В.И. Карасик отмечает, что лингвокультурология является молодой наукой, но одновременно в настоящее время она переживает период расцвета, что обусловлено следующими причинами: 1) В последнее время человечество живет в эпоху глобализации, в которую необходимо максимально разграничивать универсальные и специфические характеристики поведения различных народов, чтобы уметь предусмотреть ситуации, в которых велика вероятность межкультурного непонимания; т.е. неуклонно растет важность постижения тех уникальных культурных ценностей, которые лежат в основе коммуникативной деятельности.
2) На фоне процессов усиливающейся интеграции гуманитарных наук для лингвистов возникает необходимость ориентироваться в научных подходах психологии, социологии, этнографии, культурологии, семиотики и др.; органичной базой для подобной интеграции является лингвокультурологи-ческий аспект, основанный на научной традиции, идущей от В. фон Гумбольдта.
3) Именно лингвокультурологические исследования являются «при кладной стороной лингвистического знания, понимания языка как средства концентрированного осмысления коллективного опыта, закодированного в семантике лексем, его фразеологических единицах, в текстах, языковых ситуациях и пр.». [Карасик 2001: 8]. Таким образом, в рамках лингвокультурологического подхода язык понимается как неотъемлемый компонент, входящий в наиболее общие феномены бытия: - как важнейшее средство общения язык рассматривается в качестве компонента коммуникативной деятельности; - как важнейший способ преобразования мира, информационного обеспечения и межличностной регулировки язык анализируется в качестве средства воздействия, побуждения людей к тем или иным действиям, к фик сации социальных отношений; - как важнейшее хранилище коллективного опыта язык является со ставной частью культуры [Карасик 2001: 6].
Язык в лингвокультурологическом понимании выступает в качестве своего рода «зеркала культуры»: он отражает специфику образа жизни, тради 16 ции и обычаи народа, ментальность этноса, народную нравственность и систему ценностей, национальный характер и пр. Элементы «языка культуры» широко представлены в лексике и грамматике языка, в его фразеологии и па-ремиологии, в текстах фольклора, в художественном и научном дискурсе, в устной речи.
Транслируя значимые идеи и ценности национальной культуры из поколения в поколение, язык формирует личность его носителей, являясь в то же время важнейшим средством этнообразования и самоидентификации этноса.
Главным механизмом формирования и трансляции культурообразую-щих смыслов является этноспецифический способ концептуализации мира. Идея о том, что каждый язык по-своему членит мир, восходящая к концепции В. фон Гумбольдта и своеобразно преломляющаяся в «гипотезе лингвистической относительности» Э. Сепира и Б.Л. Уорфа, в настоящее время является краеугольным камнем гуманитарных исследований.
Языковая концептуализация мира выступает как разновидность более общего, родового понятия, а именно такого особого когнитивного (менталь ного) процесса, получившего название «концептуализация» как «один из важнейших процессов познавательной деятельности человека, за ключающийся в осмыслении поступающей к нему информации и приводящей к образованию концептов, концептуальных структур и всей концептуальной системы в мозгу (психике) человека» [КСКТ 1996: 93].
Основы концептуального анализа в современных лингвокультурологических исследованиях
Опираясь на принципы концептуального анализа в разработках воронежской школы [Попова, Стернин 2007: 177––186] и на методику анализа концептов, разработанную на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского [Методические указания 2002], мы можем наметить общую схему опи 49 сания смыслового наполнения и языковой экспликации концептов, необходимую в целях нашего исследования..
Комплексный анализ слова –– репрезентанта концепта, который включает в себя описание экстралингвистического содержания данного понятия в философском и научно-гуманитарном дискурсе и его языковой объективации по данным лексикографических источников. Под словом –– репрезентантом концепта обычно понимают лексему, наиболее полно номинирующую концептуальное содержание, наиболее употребительную и минимально обусловленную синтагматически, по возможности стилистически нейтральную и внеоценочную. - Анализ языковой и контекстуальной синонимии и антонимии, гипо гиперонимических отношений для ключевого слова (парадигматической экс пликации), совокупности моделей сочетаемости, типовой, включая разные типы фразеологических и паремиологических реализаций, и индивидуальной (синтагматической экспликации), словообразовательных связей и отношений (словообразовательной экспликации). - Анализ наиболее репрезентативных для данного слова типов дискурса (философский, религиозный, публицистический, политический, художест венный и пр.), в которых осуществляется актуальная текстовая репрезента ция данного концепта. - Анализ результатов психолингвистического эксперимента для выяв ления ассоциативного поля концепта, образуемого совокупностью ассоциа тов на стимул, в роли которого выступает ключевая лексема –– репрезентант концепта.
В качестве текстового материала для анализа языковой экспликации концепта в современный период развития русского языка нами выбран массив языковых данных Национального корпуса русского языка, который представляет собой «электронное собрание текстов, размеченное таким образом, чтобы в нем можно было быстро найти слова и конструкции с заданными грамматическими и другими интересными лингвисту свойствами» [Плунгян 2005: 296]. Его выбор обусловлен следующими причинами.
Национальный корпус русского языка (НКРЯ), открытый для свободного доступа в Интернете 29 апреля 2004 года, является максимально репрезентативным источником языковых данных для анализа смыслового наполнения и языковой экспликации концептов русской национальной культуры в плане изучения особенностей их функционирования в современной языковой ситуации. В настоящее время НКРЯ является постоянно расширяющимся корпусом текстов, включающим порядка 100 млн. словоупотреблений. Его хронологические границы изначально задавались с 50-х гг. XX в. до наших дней. Затем добавились тексты первой половины XX в. и XIX в., потом –– XI- XIV в. [Рахилина 2009: 7].
Именно данные НКРЯ логично использовать для описания семантических расширений и коннотативных сдвигов интересующего нас концепта в русском языке последних десятилетий. В целях нашего исследования существенно, что корпус содержит и газетные, и журнальные статьи разной тематики (от общественно-политических до, например, спортивных), и специальные тексты (научные, научно-популярные и учебные по разным отраслям знания), и рекламу, и частную переписку и дневники. «Словом, в Корпус попадают образцы практически любого существующего в русском языке письменного дискурса — от статьи современного музыкального критика до инструкции по уходу за кактусами, от рассказов Пелевина до справочника по физике. Более того, составители Корпуса хорошо понимали, что для полного и адекватного представления о том, что происходит в современном русском языке (или, если угодно, с современным русским языком) необходимо еще в большей степени расширить рамки Корпуса и включить в него, наряду с письменными текстами, также и записи устной речи» [Плунгян 2005: 297].
В целях нашего исследования именно благодаря оптимальной и удобной для пользования информационно-справочной оболочке корпуса мы можем выявить хронологические границы встречаемости, определить типовые «топики» и стандартные, а также нестандартные, уникальные контексты употребления слов –– репрезентантов концепта «менталитет / ментальность» для подтверждения выявленных ранее и обнаружения новых когнитивных признаков, для фиксации изменений в коннотативно-оценочной области содержания концепта и т.д.
Исходя из вышеизложенного, в данном диссертационном исследовании принята следующая концепция исследования.
На первом этапе проводится описание экстралингвистического содержания научного понятия «менталитет / ментальность», функционирующего в качестве термина в метаязыке науки, по данным философских и энциклопедических словарей, философских и научных работ. Затем данный анализ дополняется описанием слов «менталитет» и «ментальность» на материале лексикографических источников. Таким образом мы сможем установить первоначальное смысловое наполнение концепта, состав его когнитивных признаков и его семантическую структуру.
На втором этапе анализируются особенности парадигматических, синтагматических и деривационных отношений, в которые вступает ключевое слово –– репрезентант концепта, посредством чего уточняем набор когнитивных признаков данного концепта в лексико-семантической системе русского языка.
На третьем этапе выявляются семантические преобразования и изменения коннотативно-оценочной сферы анализируемого концепта в русском языке последних лет на языковом материале Национального корпуса русского языка. Верификация совокупного семантического наполнения и полного состава когнитивных признаков осуществляется посредством анализа данных, полученных при проведении свободного ненаправленного ассоциативного эксперимента.
Специфика функционирования концептов иноязычного и терминологического характера в национальной концептосфере
Семантическое наполнение концепта менталитет / ментальность, представленное его 16 когнитивными признаками, находит свое языковое воплощение в особенностях парадигматических, синтагматических и деривационных (словообразовательных) связей и отношений, в которых участвуют слова –– репрезентанты концепта. Парадигматика концепта «менталитет / ментальность»
Парадигматические особенности языковой экспликации концепта менталитет / ментальность отражаются в синонимических, антонимических, гипо-гиперонимических, партитивных, ассоциативных и других семантических отношениях.
Синонимические отношения, характерные для языковой экспликации концепта менталитет / ментальность, имеют свою специфику, связанную с его терминологическим происхождением, с его параллельным бытованием в научном дискурсе в качестве научного понятия, элемента метаязыка науки и в нетерминированном языковом употреблении.
Поэтому ряд близких концепту менталитет / ментальность по смыслу понятий могут принципиально дифференцироваться на теоретическом уровне, но при этом осмысляться как синонимы на уровне языка (менталитет и мировоззрение, менталитет и национальный характер, менталитет и духовность и пр.). При этом в синонимические отношения с отдельным словом могут вступать составные терминологические наименования (терми-носочетания).
В классических отечественных словарях синонимов менталитет и ментальность, однако в новейших онлайн-словарях («Словари русских синонимов» 1 и 4) мы обнаружили синонимические ряды с доминантой менталитет и ментальность. Общим для этих словарей является то, что в качестве синонимов рассматриваются сами интересующие нас слова менталитет и ментальность. Мы выявили два синонимических ряда:
Уже на этом уровне анализа можно увидеть языковую экспликацию таких когнитивных признаков, как образ мыслей (= склад ума) , способ видения мира (= мировосприятие) , умонастроение . Анализ словарных толкований ряда слов –– членов данных синонимических рядов позволяет несколько расширить эти синонимические ряды. Например, компонент мироощущение входит в синонимический тип толкования слова мировосприятие: «Восприятие человеком окружающего мира, действительности; мироощущение» [СЕ 2000]; «(книжн.). То или иное восприятие мира, действительности» [СО 1993].
Также и компонент восприятие входит в толкование слова мироощущение: «Восприятие человеком окружающего мира, действительности, выражающееся в его настроениях, чувствах, действиях» [СЕ 2000]; «(книжн.). Отношение человека к окружающей действительности и природе, выражающееся в тех или иных настроениях, чувствах» [СУ 1996]; «(книжн.). Отноше 95 ние человека к окружающей действительности, обнаруживающееся в его настроениях, чувствах, поступках» [СО 1993].
Благодаря компоненту восприятие мира , импликацией которого является образование системы взглядов на мир, в данный ряд мы можем включить и слово миросозерцание: «Совокупность взглядов, воззрений на мир» [СЕ 2000].
В одном из толкований слова миросозерцание (словарь С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой) представлен синонимический тип его толкования через лексему миропонимание: «(книжн.). Совокупность взглядов на мир, на действительность, миропонимание» [СО 1993].
У миросозерцания и миропонимания выявляется существенный общий компонент смысла совокупность взглядов на мир : «МИРОПОНИМАНИЕ. Совокупность взглядов на мир; понимание мира, действительности» [СЕ 2000]. Ср. также: «(книжн.). То или иное понимание мира, действительности, система взглядов, идей» [СО 1993]; «(книжн.). Система понимания мира, окружающей жизни» [СУ 1996].
Другое толкование слова миросозерцание связывает синонимическими отношениями лексемы миросозерцание и мировоззрение (это словарь Д.Н. Ушакова): «МИРОСОЗЕРЦАНИЕ (книжн.). То же, что мировоззрение» [СУ 1996]. Синонимическое сближение возможно за счет общего смыслового компонента совокупность / система взглядов на мир / действительность / природу и общество : «МИРОВОЗЗРЕНИЕ. Совокупность взглядов, убеждений, определяющих отношение к действительности» [СЕ 2000]; «Система взглядов, воззрений на природу и общество» [СО 1993]; «Совокупность взглядов, воззрений на окружающее, на жизнь, на мир, на ту или иную область бытия» [СУ 1996].
Эти рассуждения подтверждают релевантность выявленного ранее когнитивного признака мировоззрение для концепта менталитет / менталь-ность. Таким образом, мы можем построить расширенный синонимический ряд с доминантой менталитет:
Данный ряд верифицирует следующие когнитивные признаки концепта менталитет / ментальность: мировоззрение , мироощущение , умонастроение , образ мыслей (= склад ума) , способ видения мира (= мировосприятие, миросозерцание, миропонимание) .
Проведенный анализ позволил разложить неэлементарный когнитивный признак способ видения мира / мировидение на три элемента, каждый из которых отражает отдельный аспект способа видения мира:
Антонимические отношения для лексем менталитет и менталь-ность в лексико-семантической системе не выявлены, поэтому эта лексема закономерно отсутствует в словарях антонимов. Однако, как уже было сказано ранее, нормой для концепта как элемента концептосферы является ситуация, когда слова, являющиеся синонимичными по языковой семантике, на уровне концептуального содержания, особенно в его экстралингвистическом слое, могут расходиться по смыслу и антонимизироваться по ряду существенных дифференциальных признаков.
Концепт «менталитет / ментальность» по данным свободного ассоциативного эксперимента
Наиболее частотны контексты, где слова менталитет или менталь-ность приобретают возможность выражать оценочную реакцию говорящего в поле ценностного противопоставления СВОЙ –– ЧУЖОЙ, что в норме не должно быть присуще словам терминологического характера, выражающим абстрактное научное понятие:
Не станем упорствовать в спорах и назовем свой мент алитет русским словом ментальност ь (В.В. Колесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006);
Поэтому и мент алит ет не то же, что наша ментальност ь (В.В. Колесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006);
Это всегда суждение о чужой ментальност и (В.В. Колесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006);
По мнению автора, только представитель народа может со всей полнотой и глубиной раскрыть и проанализировать все тонкости собственного менталитета (А.А. Григорьева. Русский менталитет: сущность и структура (социально-философский анализ). Томск, 2008)..
Менталитет может приобретать «оценочное измерение» как нечто принадлежащее сфере высших ценностей, ориентированных на некий идеал:
Высший менталитет в его проявлении — осознание без выбора, на уровне инстинкта-интуиции (В.В. Колесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006);
Идеал ментально ст и не есть идея сиюминутного социального наполнения, но важнее другое: часто не учитывается отношение мент альност и к языку — ее хранителю (В.В. Колесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006).
В контекстах атрибутивной сочетаемости слова менталитет и мен-тальность могут приобретать самые разнообразные оценочные и эмоционально-экспрессивные коннотации:
Это совершенно новый и несообразно дикий образ жизни, совершенно новый невиданный менталит ет. (Борис Стругацкий. Мы сейчас на очень опасном вираже истории (2001))
Менталитет / ментальность получают положительную оценочную окрашенность, например:
Ментальност ь в нашем смысле — нечто душевно-мягкое, понятие скорее этическое, чем логическое, и даже не понятие, а представление, которому определение дать столь трудно, что никто его и не дает (В.В. Ко-лесов. Русская ментальность в языке и тексте. СПб., 2006).
Но чаще всего эти слова приобретают в контексте разнообразную негативную оценочность. Менталитет / ментальность в обыденном языковом сознании носителей языка могут выступать чем-то трусливым, дурным, испорченным, идиотским и пр.:
Близорукая стратегия Японии –– трусливый менталит ет самообмана (Заголовок статьи // Жэньминь жибао. 13.07.2012);
У тебя дурной менталитет, мне «все равно» на твои традиции, я тунисец, ты обязана все делать так, как скажу я (Статья «Проблема национальных браков» // Сайт «Инфо-Ислам». 04.06.2010);
Испорченная ментальност ь: миазм извращает, деформирует, портит рассудок, хочет все скрывать, даже собственные болезни (Классическая гомеопатия и шарлатанство (2008-2010));
Просто когда размениваешься потом такая пустота, словно не жила на свете. Может, у нас мент алит ет такой идиотский. Ну, не можем мы быть счастливы, когда много (Елена Исаева. Убей меня, любимая! (2002)).
Очень часто оценка и эмоционально-экспрессивный фон соединяются с социальной или политической характеристикой –– в таком случае возникает оценочность сложной природы, идеологического типа:
Казарменный менталит ет крепких парней (Переводная статья из польской газеты "Rzeczpospolita". Польша, 10.01.2014);
Уже не 7, а 27 лет я вдалбливаю в родной рабский мент алитет то, чего никак он не вместит (Владимир Леонович. Продолжение диалога (1999) // «Дружба народов», 1999.04.15);
Наш-де совковый менталит ет не позволяет этого сделать (Денис Пирогов. Голодное брюхо к свободам глухо // «Независимая газета», 2003);
Путин лично приложил немало сил к продавливанию реформы через косный красноватый менталит ет бывшего партхозактива, а ныне буржуазной элиты (Светлана Бабаева, Георгий Бовт. Теорема Путина-Лобачевского. Признаки скорого дефолта (2002) // «Известия», 2002.07.14).
В результате получается, что в обыденном сознании носителя русского языка менталитет / ментальность могут быть «плохими» и «хорошими», что можно рассматривать как признак успешного освоения сложного и абстрактного научного понятия в современной отечественной речевой практике, его постепенного упрочения в национальной концептосфере в качестве выразителя значимых для российского общества идей и ценностей.
Итак, по итогам анализа материала Национального корпуса русского языка и других собранных нами языковых данных мы можем определить некоторые инновационные тенденции в обогащении концептуального содержания и смыслового объема концепта менталитет / ментальность.
Концепт менталитет / ментальность демонстрирует существенное расширение смыслового объема, связанное с вовлечением в сферу приложимости данного концепта новых разнообразных тематических областей духовной, социальной, политической, экономической и культурной жизни, для обозначения которых ранее слова менталитет и ментальность не использовались.
