Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование этнографической группы оренбургских казаков 13
1. Геополитическая ситуация на юго-восточных рубежах России в XVIII в 13
2. Освоение Новолинейного района
Глава II. Населённые пункты оренбургских казаков 28
1. Ландшафтное районирование и природно-климатические условия . 28
2. Типы населённых пунктов 32
3. Топонимия населённых пунктов 34
4. Планировка населённых пунктов 42
Глава III. Жилище и усадьба оренбургских казаков 53
1. Развитие жилища 53
2. Интерьер 69
3. Декоративные украшения 76
4. Типы дворов и застройка усадеб 78
5. Хозяйственные постройки и временное жильё 82
6. Строительные материалы 98
7. Система водоснабжения 106
8. Традиционная архитектура иноэтничных групп оренбургских казаков на примере нагайбаков
Заключение 117
Список использованных источников и литературы 120
Список сокращений 129
Приложение
- Геополитическая ситуация на юго-восточных рубежах России в XVIII в
- Освоение Новолинейного района
- Ландшафтное районирование и природно-климатические условия
- Развитие жилища
Введение к работе
Актуальность исследования. Оренбургское казачье войско (ОКВ) - одно из первых казачьих формирований России, созданных государством искусственно для решения геополитических задач, стоявших перед империей на Востоке в XVIII-XIX вв. Включение в состав войска в течение двух веков различных групп казаков (волжских, исетских, в небольшом количестве яицких, украинских и донских), государственных крестьян, солдат линейных батальонов, а также отдельных групп финно-угорских, монгольских, тюркских (в том числе не христианского вероисповедания) народов привело к формированию этнографической группы русских с выраженным субэтническим самосознанием - оренбургских казаков со свойственным ей комплексом локальных особенностей культуры. Сложный состав этнографической группы, проживание на огромной территории - от среднего течения реки Урал до среднего течения реки Тобол - в различных природно-географических условиях не могли не сказаться на особенностях материальной культуры.
Выявление общерусских черт культуры и закономерностей её развития возможно только на основе изучения локальных вариантов традиционной культуры. Локальным вариантом традиционной архитектуры русских, формировавшимся под воздействием разнообразных социально-экономических, экологических, этнических, психологических и других факторов является и традиционная архитектура оренбургских казаков.
Материальная культура оренбургских казаков до настоящего времени изучена недостаточно. Это в полной мере относится и к такому яркому ее элементу, как традиционное жилище, которое, в отличие от других элементов материальной культуры, в значительной мере сохранилось до нашего времени. Однако сегодня повсеместно архитектурный облик сел меняется до неузнаваемости. Ветхость многих домов, изменившиеся под влиянием города вкусы владельцев, а также широкое гражданское и промышленное строительство в сельских населенных пунктах приводят к сокращению числа традиционных построек, и через несколько лет они могут исчезнуть практически полностью. Всё это вызывает насущную необходимость сбора и анализа материалов по традиционной архитектуре оренбургских казаков.
Состояние изученности. Традиционное жилище оренбургских казаков до настоящего времени не являлось предметом специального исследования.
Можно сказать, что работ, в которых традиционная архитектура оренбургских казаков в целом или какие-либо её элементы находились бы в центре внимания автора, просто не существует. Однако некоторые сведения об особенностях архитектурных традиций оренбургских казаков содержатся как в дореволюционной литературе, так и в работах, опубликованных в советский период. Начало этнографическому изучению оренбургских казаков было положено в конце XIX - начале XX вв. В первые десятилетия XX в. вышли в
свет ряд трудов, в которых наряду с вопросами истории, организационного устройства и современного авторам состояния войска определённое внимание уделялось и традиционной архитектуре. Среди них можно назвать работу Ф.М. Старикова «Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска. С приложением статьи о домашнем быте оренбургских казаков, рисунков со знамён и карты», изданной в Оренбурге в 1891 году (Стариков Ф.М. 1891), в которой содержится краткое общее описание традиционного жилища оренбургских казаков. Сведения по этой теме содержатся в работах А. Кривощекова (Кривощёков А. 1915). Но данный автор затрагивает вопросы, связанные с традиционным жилищем, лишь косвенно, поскольку в центре его внимания находятся фольклор, обряды и обычаи оренбургских казаков. Достаточно подробно описана архитектура поселка Благословенного Оренбургского станичного юрта I военного отдела в работе Д.К. Зеленина «У оренбургских казаков», опубликованной в 1905 г. в Этнографическом обозрении (Зеленин Д.К. 1905). Выдающийся русский этнограф, впоследствии автор обобщающего труда «Восточнославянская этнография», не утратившего своего значения до настоящего времени, в 1904 г. провёл несколько месяцев в указанном посёлке, изучая быт местных казаков. В его работе содержатся описания посёлка, уделено достаточно большое внимание планировке дворов, названиям, типам и конструкциям хозяйственных построек, внутренней планировке жилищ, а также содержится анализ причин появления ряда особенностей в планировке и эксплуатации жилищ у оренбургских казаков. В данной работе приведены также планы типичной планировки жилых построек казаков Благословенного поселка, зафиксированных автором в середине 20-х годов XX века.
Значение этих работ трудно переоценить, так как они написаны на основе непосредственного наблюдения за материальной культурой оренбургских казаков в тот период, когда она в значительной степени оставалась традиционной, и подвергалась минимальным изменениям под влиянием европейской моды. Однако обе эти работы написаны на материалах лишь одного населённого пункта и не позволяют сформировать целостного представления о традиционной архитектуре оренбургских казаков.
В советский период, в 1930 г., опубликована работа М.Д. Голубых «Казачья деревня» (Голубых М.Д. 1930), написанная на материалах посёлка Тимофеевский Еткульской станицы III отдела Оренбургского казачьего войска. Эта работа содержит детальное описание архитектурно-планировочных и конструктивных особенностей жилых и хозяйственных построек посёлка. Работа М.Д. Голубых (Голубых М.Д. 1930) является практически единственным, опубликованным в советский период, историко- бытовым исследованием, посвященным оренбургским казакам. В вышедшем в 1956 году фундаментальном обобщающем труде Е.Э. Бломквист «Крестьянские постройки русских, украинцев, белорусов» (Бломквист Е.Э. 1956. С. 105)
архитектура оренбургских казаков упоминается только раз, причем эта цитата из книги М.Д. Голубых.
Экспедиционному этнографическому изучению традиционной культуры оренбургских казаков в этот период также не уделялось должного внимания. Масштабных и достаточно регулярных экспедиций с научно-исследовательскими задачами в казачьи районы Южного Урала не предпринималось вплоть до конца 1980-х годов. По крайней мере, отсутствуют отчёты и публикации, которые подтверждали бы наличие подобных экспедиций. Исключение составляют две экспедиции Оренбургского областного краеведческого музея в 1978 и 1979 годах в Кваркенский и Саракташский районы Оренбургской области, отчёты о которых хранятся в архиве музея.
В 1970-е годы экспедиционные исследования традиционной архитектуры Южного Урала были предприняты челябинским архитектором М.П. Мочаловой. Результатом стал выход книги «На полуденную сторону», посвященной архитектуре Южного Урала в целом, где автор затронула лишь один аспект интересующей нас темы - планировку казачьих населенных пунктов Челябинской области, разработав собственную классификацию.
В конце 80-х - начале 90-х годов состоялось несколько экспедиций казанских этнографов в Нагайбакский, Чебаркульский и Варненский районы Челябинской области с целью изучения традиционной культуры нагайбаков и сбора сравнительных материалов по разным группам татар Челябинской области. Коллективная монография «Нагайбаки» содержит статью Ю.Г. Мухаметшина, в которой подробно рассмотрена архитектура населённых пунктов казаков-нагайбаков и приведены некоторые сведения по жилищам татар-мусульман, находившихся в составе Оренбургского казачьего войска (Мухаметшин Ю.Г. 1994. С. 40-49). В 1988-2006 годах систематический сбор материалов по традиционной культуре и, в том числе традиционной архитектуре, оренбургских казаков проводился этнографической экспедицией Челябинского государственного университета и музея-заповедника «Аркаим». За этот период было обследовано более 60 населённых пунктов в Брединском, Кизильском, Варненском, Карталинском, Троицком, Нагайбакском, Верхнеуральском, Уйском, Еткульском, Чебаркульском, Чесменском, Увельском районах Челябинской области, Кваркенском, Адамовском, Илекском районах Оренбургской области, Учалинском районе Башкортостана, а также в Комсомольском районе Кустанайской области Казахстана. На основе собранных материалов автором опубликован ряд статей - «Традиционная архитектура оренбургских казаков» в сборнике «Материалы по археологии и этнографии Южного Урала», «Традиционная архитектура оренбургских казаков на территории Челябинской области» в сборнике «Оренбургское казачье войско. Культура. Быт. Обычаи», «История и быт казаков новолинейного района» в сборнике «Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия» и другие.
В конце 1990-х - 2001 годах ряд экспедиций в Нагайбакский район Челябинской области предпринят этнографической экспедицией Магнитогорского государственного педагогического института. Среди прочих тем исследования внимание уделялось и традиционной архитектуре. По результатам исследований И.Р. Атнагуловым был опубликован ряд статей в их числе «Поселения и жилища верхнеуральских нагайбаков (сер. XIX - первая треть XX вв.)» (Атнагулов И.Р. 1998); «Поселения и жилища верхнеуральских казаков-нагайбаков» (Атнагулов И.Р. 2004).
Данным перечнем исчерпывается круг литературы, затрагивающей вопросы традиционной архитектуры оренбургских казаков.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются, оренбургские казаки. Предметом является традиционная архитектура оренбургских казаков второй половины XIX - начала XX вв.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является исследование архитектурно-планировочных особенностей населённых пунктов оренбургских казаков, особенностей традиционных жилищ и усадеб и факторов их формирования, выявление их общегрупповых черт и внутренней вариативности, динамики развития. Поставленная цель раскрывается с помощью решения следующих задач:
Обозначить основные геополитические факторы, повлиявшие на формирование этнографической группы оренбургских казаков и этапы освоения ими войсковой территории.
Определить типы традиционных поселений, жилищ и усадебных комплексов оренбургских казаков.
Представить характеристику традиционных построек всех типов по всему спектру основных признаков: строительные материалы и технология сооружения, внутренняя планировка и конструктивные особенности.
Определить сословную специфику казачьей архитектуры, влияние традиций районов выхода переселенцев на местные архитектурные традиции, показать адаптивные аспекты традиционной архитектуры, факторы, повлиявшие на формирование специфических черт архитектуры, определить место архитектуры оренбургских казаков в системе восточнославянских архитектурных традиций.
Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки ограничиваются периодом с середины XIX в. до начала XX (в пределах первой его четверти). Середина XIX в. является важнейшим рубежом в социальной и экономической истории России и значимым в истории ОКБ, когда заканчивается в основном формирование войсковой территории, первичное аграрное освоение края и сопутствующее этому формирование этнографической группы оренбургских казаков. Во второй половине XIX в. начинается интенсивное развитие капитализма в России, оживление торговли появление новых технологий, орудий труда, развития инфраструктуры ведших к постепенному накоплению преобразований в традиционной культуре,
включая и архитектуру. Верхний временной предел обусловлен коренным изменением политической ситуации в стране, ломкой социально-экономического уклада, ликвидации сословия казаков, существенными административно-территориальными изменениями в регионе, приведшими к началу 30-х г. XX в. практически к полному прекращению на длительный срок традиционного домостроения и началу процесса его деградации в большинстве населенных пунктов оренбургских казаков.
Территориальные рамки исследования определены историческими границами земель ОКВ, которые включают в себя большую часть современной Оренбургской области, значительные территории Челябинской области, часть Курганской области, часть Учалинского района Башкортостана и Кустанайской области Казахстана.
Источники. Автор привлекает разнообразные источники: этнографические и письменные. Этнографические источники по способу получения информации делятся на две группы: объекты непосредственного наблюдения и сообщения информаторов, собранные автором в ходе этнографических экспедиций Челябинского государственного университета и природно-ландшафтного и историко-культурного музея-заповедника Аркаим в 1988-2002 годах более чем в 60 населённых пунктах в Брединском, Кизильском, Варненском, Карталинском, Троицком, Нагайбакском, Верхнеуральском, Увельском, Уйском, Еткульском, Чебаркульском и Чесменском районах Челябинской области, Кваркенском, Адамовском и Илекском районах Оренбургской области, Учалинском районе Башкортостана, а также Комсомольском районе Кустанайской области Казахстана. Нужно отметить, что традиционная архитектура, как никакая другая часть традиционной культуры, в значительной степени сохранилась до наших дней. 10-15 лет назад, в период начала экспедиционной работы автора, значительная часть населённых пунктов в сельской местности на 50-70 % сохраняла историческую застройку, сформировавшуюся в последней четверти XIX -первой четверти XX вв., а отдельные здания можно датировать и серединой XIX в. Анализ объектов непосредственного наблюдения дополняется опросом информаторов. Однако даже самые старые из них родились не ранее 1900 г., поэтому сведения информаторов распространяются только на процессы, происходившие в XX в.
Кроме этнографических, полученных в ходе полевых исследований использовались письменные источники как опубликованные так и не опубликованные. К не опубликованным относятся материалы архивов (Государственный архив Оренбургской области, Центральный Государственный Исторический Архив Республики Башкортостан), позволяющие получить информацию о времени и обстоятельствах появления населённых пунктов, районах выхода, этническом и сословном составе переселенцев, внутренним миграциям. Отдельную относительно немногочисленную группу письменных источников составляют
опубликованные материалы. В том числе опубликованные статистические источники (Списки населённых мест Российской империи. 1871; Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 г. 1904; Правила о переселении на земли Оренбургского казачьего войска казаков упраздненного Ставропольского калмыцкого войска, белопахотных солдат и солдатских малолетков. 1843; Списки населённых мест Оренбургской губернии, 1901), содержащие сведения о количестве и вероисповедании жителей посёлков, количестве дворов и наличии в посёлках культовых и хозяйственных построек общественного назначения. В качестве источника использовались также мемуарная литература - воспоминания врача Д.И. Татаринова (Татаринов Д.И. 1993. - С. 3-14), неопубликованные «Записки» учителя казачьей школы А.И. Утешева, публицистическая литература XIX - начала XX в. (В.И. Даль. 2001), в которой содержатся описания внешнего облика населённых пунктов или интерьера жилищ оренбургских казаков.
Методология исследования носит комплексный характер. В работе использованы научные методы, применяемые в исторических и традиционно этнографических исследованиях. Одним из важнейших методологических принципов в исследовании является исторический подход, который предполагает изучение любого общественного явления в конкретно-исторической обстановке, в процессе его возникновения, развития и изменения. В качестве основного используются сравнительно-исторический метод, позволяющий проследить эволюционные тенденции в традиционной архитектуре, выявить общее и особенное в развитии архитектурных традиций в различных регионах и у различных этнических групп. Историко-типологический метод использовался для построения классификационных схем (типы жилищ, дворов, поселений). Продуктивным для всестороннего и целостного изучения проблемы является системный подход, позволяющий рассмотреть архитектурные традиции во взаимосвязи мировоззрения и хозяйственно бытовой деятельности казаков. Историзм и системный анализ в сочетании с такими методами познания как сравнительно-исторический, историко-типологический, структурный дают возможность рассматривать исследуемое явление в различных плоскостях и на разных этапах его развития. Теоретическую базу исследования составили труды Е.Э. Бломквист (БломквистЕ.Э. 1956), интерпретирующие традиционную архитектуру различных групп восточных славян как цепь последовательных звеньев. Типологизации и классификации автора базируются на разработанных Е.Э. Бломквист и М.В Битовым (БломквистЕ.Э. 1956; Битов М.В. 1958) принципах.
Сбор полевого этнографического материала производился специальными этнографическими приёмами (экспедициями); применялись метод непосредственного наблюдения материальных остатков культуры в виде сохранившихся до настоящих дней комплексов и отдельных элементов исторической застройки, населённых пунктов на территории, входившей в
состав земель Оренбургского казачьего войска (с графической, фото- и видеофиксацией), и метод глубинного интервью с информаторами (обычно представителями старшей возрастной группы, наиболее полно знающими традиционную культуру своего региона).
Научная новизна работы заключается в том, что традиционная архитектура оренбургских казаков, являвшаяся белым пятном, впервые рассматривается комплексно, всесторонне, на материале большого количества населённых пунктов, всех этнических и конфессиональных групп оренбургских казаков. Автором впервые собран и введён в научный оборот обширный круг этнографических источников.
В работе предприняты попытки определить эволюцию типов традиционной планировки жилищ, районирование и картографирование типов жилых и хозяйственных построек, планировок дворов, определение факторов, вызвавших формирование общей специфики традиционной архитектуры региона, а также её внутренней вариативности.
Практическая значимость. Материалы диссертации могут привлекаться для популяризации знаний о традиционной культуре оренбургских казаков, при составлении учебных программ, пособий, разработке курсов лекций по истории и традиционной культуре народов Южного Урала. Материалы диссертации могут оказать существенную помощь при составлении экскурсионных маршрутов и текстов экскурсий по историческим населённым пунктам Южного Урала, музейных экспозиций, предполагающих реконструкции традиционных интерьеров, создании музеев традиционной архитектуры под открытым небом.
Апробация работы. Основные выводы проведенного исследования докладывались автором на международных, всероссийских и региональных научных конференциях «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (1995); «Этнические взаимодействия на Южном Урале» (2006) в Челябинске, «Проблемы культурогенеза народов Волго-Уральского региона» (2001) в Уфе, «Сибирское казачество: прошлое настоящее будущее» (2002) в Омске, «Российское казачество: Проблемы истории и современность» (2006) в Тимашевске (Краснодарский край) на II международном конгрессе этнографов и антропологов (1997) в Уфе. Результаты научной работы отражены в 10 статьях и тезисах. В 2005 г. на территории Специализированного природно-ландшафтного и историко-археологического музея-заповедника Аркаим была открыта экспозиция «Казачья усадьба». В подготовке материалов, выборе объектов экспонирования, а также монтаже экспозиции совместно с сотрудниками СПЛиИАЦ «Аркаим» и ЧелГУ в составе авторского коллектива принимал участие автор диссертационного исследования.
Структура исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы и источников. Приложение содержит карты, схемы, чертежи планировок усадеб, жилых и хозяйственных построек, фото- и графические изображения объектов традиционной архитектуры.
Геополитическая ситуация на юго-восточных рубежах России в XVIII в
Территория Оренбургского казачьего войска на рубеже XIX-XX вв. охватывала значительную часть степного и лесостепного Приуралья и Зауралья. Массовая русская колонизация данного региона началась только во второй четверти XVIII в. В степном Приуралье в конце XVII - начале XVIII вв. на территориях, занятых кочевыми тюркскими этносами (башкирами и казахами), были основаны лишь единичные русские населённые пункты - Бердская слобода в среднем течении реки Урал (Яик) (современная территория города Оренбурга), а в Зауралье самыми западными русскими поселениями являлись Калмацкий брод, Белоярско-Теченская и Багарякская слободы (ныне сёла Бродокалмак и Русская Теча Красноармейского, село Багаряк Каслинского районов Челябинской области). Местами выхода первых поселенцев были уже освоенные русскими территории в Зауралье по реке Исеть - Далматовский монастырь и Шадринская слобода (Дегтярев И.В., 1966. С. 73-80).
Во второй четверти XVIII в. свободная крестьянская колонизация сменяется организованной целенаправленной государственной колонизацией, связанной с деятельностью Оренбургской экспедиции.
Этот процесс был вызван резким изменением геополитической ситуации в «киргизской степи». В 1731 г. хан Младшей казахской орды Абулхаир обратился с прошением «о принятии его со всею тою Меньшею ордою в российское подданство» и о застройке в устье реки Орь города (Рычков П.И., 2001. С. 6). В 1734 г. в устье реки Орь недалеко от ханской ставки была основана крепость Оренбург (современный город Орск), а для снабжения его «провиантом и железом» в истоках реки Яик (Урал) -Верхнеяицкая пристань (ныне город Верхнеуральск) (Рычков П.И., 1999. С. 239). Основание в верхнем течении реки Миасс с апреля по сентябрь 1736 г. сети крепостей -Чебаркульской., Миясской (ныне село Миасское Красноармейского района Челябинской области), Челябинской и в 173 7 г. Эткульской (ныне село Еткуль, районный центр в Челябинской области) было также связано с необходимостью снабжать зауральским хлебом новый административный центр Оренбург. Первыми поселенцами этих крепостей были русские «дворцовые» крестьяне и лица различных сословий из «ближайших теченских слобод Исетской и Тобольской провинций», зачисленные в созданные полковником А.И. Тевкелевым исетские казаки (Дегтярев И.В., 1996. С. 56-57). Помимо Далматова монастыря, Шадринской слободы и окрестных сёл, местами рождения первых жителей крепостей были северные и северо-западные губернии европейской России: Архангельская, Вологодская, Новгородская, северные приуральские уезды Казанской губернии (Вятский и Кунгурский), Сибирская губерния (Екатеринбургское ведомство, Тобольский и Ялуторовский уезды). Таким образом, население региона в 30-е гг. XVIII в. формировалось в основном из северных великороссов (Дегтярев И.В., 1966. С. 86-87).
Процессы военного строительства и хозяйственного освоения края были приостановлены «башкирскими бунтами» 30-х гг., которые, однако, после подавления спровоцировали интенсификацию колонизационных процессов. С этого времени колонизация степного и лесостепного Приуралья и Зауралья окончательно приобретает черты, характерные для российской государственной колонизационной политики, основы которой были заложены ещё при Иване Грозном.
Колонизация Южного Урала являлась частью общей политики расширения империи на восток. Это был, пожалуй, один из первых опытов жёстко контролируемой государственной колонизации восточных окраин, которая, помимо чисто военно-политических акций, как один из важнейших элементов включала в себя «политику населения» (Холквист П., 1998. С. 30-42). Под «политикой населения» следует понимать активное вмешательство государства в этнодемографические процессы, регулирование миграционных потоков, манипулирование этноконфессиональным составом населения, выраженное, прежде всего, в насаждении русско-православного элемента, призванного стать демографической опорой государственной целостности (Ремнёв А.В., 2002. С. 16).
Коренное отличие русской колонизационной модели от европейской в том, что «строительство империи считалось тождественным процессу поглощения Россией восточных окраин», Россия как бы росла за счет новых земель, превращая их в свои неотъемлемые части (Ремнёв А.В., 2002. С. 19). Это было закреплено в получившем широкое распространение в конце 19 века и используемом до настоящего времени термине «Азиатская Россия».
40-е гг. XVIII в. являются временем создания Оренбургской пограничной линии. Укрепленная линия прикрывала юго-восточные рубежи Российского государства от нападений киргиз-кайсаков (казахов) и джунгарских калмыков. Создание сети опорных пунктов от Каспийского моря вверх по рекам Урал (Яик) и Уй явилось частью правительственного плана перенесения государственной границы на юго-восток от Башкирии и окончательного включения ее в состав России.
В результате сооружения Оренбургской пограничной линии Башкирия и Киргиз-кайсакская орда оказались разделенными укрепленной границей, которая стала весьма важным стабилизирующим фактором в отношениях между двумя кочевыми народами. К тому же для киргиз-кайсаков (казахов) появилось убежище от возможного нападения джунгар.
Частью Оренбургской пограничной линии являлась Верхнеяицкая дистанция, а укрепления, крепости и редуты, составлявшие ее, позднее превратились в поселки, станицы и города, большая часть которых сегодня находится на территории современных Оренбургской и Челябинской областей. Располагаются они преимущественно на правом берегу реки Урал (Яик): город Верхнеуральск, поселки Спасский, Верхнекизильский, Янгельский, Сыртинский, Увальский, Грязнушенский, станицы Магнитная, Кизильская и другие.
Освоение Новолинейного района
В XVIII в. Россия вплотную приблизилась к границам степного края. Однако продвижение в степь и ее колонизация начались только через сто с лишним лет, во второй четверти XIX в. Оренбургская пограничная линия разделила два враждующих народа - башкир и казахов. Тем не менее, «неприязненные» отношения между ними не прекратились окончательно. Взаимные набеги продолжались, кочевники прорывались через границу, разоряли селения, угоняли скот и пленных. Очень часто объектами нападения становились не только башкирские деревни, но и русские поселения на Оренбургской пограничной линии. Подобное положение, естественно, не благоприятствовало хозяйственной деятельности прилинейного населения, как русского, так и татарского и башкирского.
Для того чтобы прекратить разбой на приграничной линии, русской администрацией решено было перенести границу вглубь киргизской степи на 100-150 верст, и тем самым разъединить башкир и казахов окончательно. Идея переноса границы и создания широкой буферной зоны между башкирами и казахами принадлежала герою войны 1812 г. графу П.П. Сухтелену, оренбургскому военному губернатору. Перенесение границы сократило бы ее протяженность, что, в свою очередь, уменьшило бы расходы на ее содержание. Эта идея была развита и воплощена преемником П.П. Сухтелена генерал-адъютантом В.А. Перовским, другом А.С. Пушкина. Проект Сухтелена-Перовского был одобрен в Петербурге императором Николаем I. Там же было решено, что защищать линию будут ее обитатели, поэтому она должна быть заселена только лицами казачьего сословия. Сооружение линии планировалось осуществить за счет местных средств. Военным губернатором был учрежден особый «местный комитет», в задачи которого входило изыскание средств на строительство и решение практических вопросов, связанных с воплощением проекта в жизнь. Возглавил комитет сам В.А. Перовский. В состав комитета вошли: председатель пограничной комиссии генерал-майор Г.Ф. фон Гене, командир непременного полка И.В. Падуров в дальнейшем наказной атаман ОКБ, старший член Войскового правления чиновник по особым поручениям при военном губернаторе, коллежский асессор В.И. Даль, в последствии выдающийся русский филолог служивший тогда на Оренбургской линии, и другие старшие офицеры и чиновники (Абрамовский А.П. Кобзов., B.C. 1999.С. 90). Комитет постановил, что строительство линии и заселение новой территории «должно пройти быстро, без проволочек, чтобы киргизы видели в этом решительное и неизменное действие». Отторжение и выселение «киргиз» (казахов) из Новолинейного района - так стала называться колонизируемая территория -В.А. Перовский считал справедливым возмездием за разбой, чинимый ими в приграничной полосе, и за непокорность русской администрации: «пахотная земля для киргиз бесполезна, лес киргизы употребляют только зимой для согревания своих кибиток, а летом наносят ему вред пожаром». Эти доводы, приводимые В.А. Перовским, примечательны ещё и тем, что они подчёркивают такую типичную черту русской государственной колонизационной политики как существование своего рода «народной санкции имперской экспансии, которая оправдывалась приращением пахотной земли с последующим заселением её русскими» (Яковенко И.Г., 1999. С. 103).
Исход казахов освобождал эти земли, пригодные для земледелия, для русского населения, приток которого ожидался российской администрацией. Казахское земледелие, даже в его слабой форме в то время не поощрялось русскими властями. Последние считали, что это может причинить экономический ущерб приграничным городам, жившим меновой торговлей со степью. Крупными центрами меновой торговли являлись города Оренбург, Троицк и Орская крепость. Ярмарка, проводившаяся со второй половины XVIII в. в Троицке, который стал вторым по численности населения городом в губернии, к концу XIX в. вышла на третье место в России по товарообороту. Опасаясь недовольства и сопротивления со стороны казахского населения, российская администрация решила временно не сообщать кочевникам о выселении их из Новолинейного района.
Застройка линии началась одновременно с севера и с юга. Новая пограничная линия должна была пройти от Орска на северо-восток и совсем не по прямой, как пишут в некоторых изданиях, а восточнее рек Суундук, Бирсуат, Камысты-Аят. Пересекая Большой Аят, граница поворачивала на север, северо-запад, шла посуху через степь до озера Бурли, затем направление ее менялось на северо-восток и вдоль реки Тогузак, по ее правому берегу, продолжалась до Березовского укрепления на Уйской линии, напротив впадения реки Тогузак в Уй, примерно в 100 км восточнее Троицка.
Строительство линии продолжалось с 1835 по 1837 гг. Новая пограничная линия состояла из пяти дистанций. Центрами дистанций были укрепления нового типа, которые иногда называли крепостями. На территории современной Челябинской области два таких центра - бывшие станицы Николаевская и Наследницкая. Между поселениями располагалась кордонная стража на специально установленных редутах и пикетах с промежутком в 5-Ю верст. Для наблюдения за степью пикеты оборудовались смотровыми вышками, система оповещения осуществлялась с помощью шестов, обвитых просмоленной соломой, которые в случае тревоги поджигались (ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 4570, л. 3).
Между поселениями было три редута. Каждое укрепление окапывалось рвом и обносилось валом, точнее земляным бруствером с воротами (ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 4570, л. 1).
Устроитель Новой линии военный губернатор Оренбургского края В.А. Перовский намеревался насыпать вал вдоль всей линии границы. Непрерывный вал со рвом должен был служить препятствием, защищающим занятую территорию от набегов и «палов» - степных пожаров, устраиваемых кочевниками, (ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 4570, л. 1-9). Его сооружение было начато в 1837 г. За два года было насыпано 43 версты. Но, ввиду абсолютной бесполезности и дороговизны, строительство вала было прекращено новым военным губернатором В.А. Обручевым. Вместо вала между крепостями и редутами сооружался в некоторых местах «сим» -непрерывная контрольно-следовая полоса из ивовых прутьев, воткнутых обоими концами в землю. Объезжая «сим», казаки определяли по нарушенным участкам, в каком месте кочевники перешли границу.
В 1840 г. Новолинейный район, площадь которого ровнялась 4300 тыс. кв. десятин, был включен в состав Оренбургской губернии. Исключительные права на территорию были закреплены положением об Оренбургском казачьем войске, изданным в том же году (Горбунова СВ., 1997. С. 63). Первыми для несения кордонной службы на Новую пограничную линию были отправлены 550 оренбургских казаков, сотня уральских и тысяча башкир. Солдаты упраздненных линейных батальонов из крепостных гарнизонов переводились в казачье сословие, получали подъемные деньги, и с семьями переселялись на Новую линию. Перовским упраздняются казачьи станицы внутренних кантонов, находящиеся в Уфимском, Бузулукском и Белебеевском уездах, а населению их предписывается переселиться в «новолинейный район». Всего по плану войскового начальства переселению подлежало 3752 казака мужского пола из станиц Бакалинской, Бузулукской, Нагайбакской, Ольшанской, Самарской, Сорочинской, Табынской, Тоцкой, Уфимской и Алексеевской. Больше всего переселенцев было из Бакалинской станицы - 1753 души мужского пола, меньше всего из Алексеевской - только один казак (ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 5273, л. 68-103).
Ландшафтное районирование и природно-климатические условия
Природа и климат. Территория земель Оренбургского казачьего войска располагалась между 50 54 и 55 30 северной широты и 23 4 и 34 55 восточной долготы. Т. е. территория бывшей Оренбургской губернии (в том числе и войсковые земли) находится на двух континентах - в Европе и Азии границей между которыми являются река Урал и главный Уральский хребет (рисЛ). Современное географическое районирование относит эти территории к Южному Уралу, Зауралью и Приуралью.
Однако ещё в середине XIX в. В.И. Даль в своём произведении «Европа или Азия», пытаясь охарактеризовать географическое положение Оренбуржья, анализирует существовавшие у его современников противоположные точки зрения на европейское или азиатское положение этих территорий. Эта дискуссия фиксирует тот факт, что в это время никто не мог дать однозначного ответа на вопрос: «Где начинается Азия, то есть где собственно, оканчивается Европа» (Даль В.И., 2001. С. 17).
Говоря же о Зауралье, В.И. Даль указывает на то, что «...челябинцы, екатеринбуржцы, даже жители Троицка называют и сами себя сибиряками, дали русским, то есть европейским бабам, прозвание «чернолапотниц» и русского человека признают только полуземляком, если он не сибиряк...» (Даль В.И., 2002. С. 17).
Безусловно, вопросы географического районирования были в центре внимания разных слоев населения в связи с тем, что помимо чисто географического имели ещё и геополитический смысл. Вопрос о границе Европы и Азии в начале XIX в. фактически являлся вопросом о границах России. Даль отождествляет понятия «русского» и «европейского». В географических представлениях русских Сибирь, бесспорно, являлась азиатской. Поэтому вопрос о границе Европы и Азии связан с вопросом о том, где начинается Сибирь. Ещё в 1901 г. в Списке населённых мест Верхнеуральский, Троицкий и Челябинский уезды названы «сибирскими», тогда как остальная территория губернии соответственно считалась европейской.
Земли первого военного отдела тянутся полосой вдоль реки Урал по Южному Предуралью, отрогам Южного Урала и крайнему югу Зауралья в пределах бывшего Орского и Оренбургского уездов. Здесь преобладает равнинный рельеф, местами значительно расчлененный. Станичные юрты на западе войсковой территории расположены в Оренбургской степи и увалах Общего сырта - южных отрогов Уральских гор (земли Рассыпного, Илецкого, Кардоиловского, Нижнеозерного, Донецкого, Татищевского, Павловского, Сакмарского, Никитенского, Каменноозерного, Оренбургского, Городищенского, Краснохолмского, Буранного, Богуславского станичных юртов). Восточнее проходит меридиональная полоса горных гряд (Губерлинские горы). Далее на востоке расположены Зауральская равнина и западная окраина Тургайского плато (земли Орского и Ильинского станичного юртов).
Бывший I военный отдел находился в зоне степи и, частично, лесостепи. Климат резко континентальный, засушливый - в особенности на востоке и юго-востоке. Зима холодная, малоснежная, обычно с ясной и тихой погодой, нарушаемая снежными буранами. Лето жаркое, с частыми суховеями. Средняя температура января колеблется от -14С на западе до -18С на востоке; июля - от +19С на севере до +22С на юге (Оренбургская область, 1974. С. 503).
Главные реки - Урал с крупными притоками: Сакмарой (правый приток), Орью, Большим Кумаком и Илеком (левые притоки). В почвенном покрове преобладают черноземы, на юге имеются солонцы. Облесенность -менее 4 % (Оренбургская область, 1974. С. 503). В долинах крупных рек произрастают пойменные леса, образованные дубом, вязом, липой, различными видами ив и тополей. Северо-западнее войсковой территории на песчаных почвах расположен Бузулукский бор, где основной лесообразующей породой является сосна.
Территория бывших II и III военных отделов расположена в Зауралье, большей частью - в пределах бывшего Верхнеуральского, Троицкого, Челябинского и, отчасти, Орского уездов Оренбургской губернии. Центральную часть этой территории занимает Зауральский пенеплен, северо-западную - отроги Уральских гор, восточную - Зауральская равнина и Западно-Сибирская низменность. Зима продолжительная, холодная. Абсолютный минимум температуры воздуха -46С. Летом раз в три-четыре года бывают засухи. Абсолютный максимум температуры воздуха летом +40С (Исаченко А.Г. Шменников А.А., 1989. С. 136). Главные реки -транзитные. Река Урал - Каспийского бассейна, реки Уй и Миасс - Обского (Ледовитого океана).
Степная зона в Зауралье охватывает территории, расположенные южнее реки Уй (земли Степного, Березинского, Михайловского, Магнитного, Великопетровского, Николаевского, Варшавского, Кизильского, Наследницкого, Кваркенского, Таналыцкого, часть Карагайского, большая часть Верхнеуральского станичных юртов). Залесенность степи не превышает 2-6 %. Ландшафты местами напоминают лесостепь, однако состав травяной растительности и подлеска соответствуют степным (Левит А.И., 2000. С. 89). Леса степной зоны представлены березовыми и осиново-березовыми колками с подлеском из степной вишни. На Урало-Тобольском водоразделе в меридиональном направлении располагаются довольно мощные реликтовые боры: Черноборский, Чесменский, Джабык-Карагайский, Каратубайский, Кваркенский. Эти хвойные леса приурочены к гранитам, выступающим в пределах Зауральского пенеплена. Основные лесообразующие породы -сосна и, в меньшей степени, лиственница. Рельеф степи различный. На западе степь увалистая (разрушенные и выровненные горы - пенеплен), на востоке совершенно ровная. Травянистая растительность степи образована несколькими видами ковыля, типчака, полыни. Из кустарников преобладают чилига (карагана или степная акация), степная вишня, бобовник. Почвы черноземные, нередко встречаются и солонцеватые (Левит А.И., 2000. С. 92). Много мелких рек, часто пересыхающих в летнее время.
Развитие жилища
Наиболее архаичным типом жилых построек на рассматриваемой территории являлось двучастное жилище - изба с сенями, чаще всего не возводимыми вместе с домом, а пристроенными к нему после. Это типично для восточнославянской архитектуры в целом (Русские, Историко-этнографический атлас, 1970, С. 7). Такие дома сохранялись в небольшом количестве до настоящего времени почти во всех посёлках оренбургских казаков (рис, 14, 16). Даже на территории бывшего Новолинейного района, освоенной в середине XIX в. подобный тип жилища до конца XX в. встречался довольно часто, Реконструировать процессы эволюции традиционной архитектуры XVIII - начала XIX вв. достаточно сложно. Объекты традиционной архитектуры этого времени практически полностью утрачены. Даже если они существуют, датировка их затруднительна, ввиду отсутствия документальных свидетельств о времени их сооружения. Сведения местных жителей в данном случае не могут являться достоверным источником. На материалах Новолинейного района видно, что информаторы склонны удревнять возраст старых построек. Приходилось нередко слышать от местных жителей в населенных пунктах, основанных в 30-50-е гг. XIX в., следующую фразу: «Старый дом - может лет двести-триста, мне дед говорил». Относительный возраст постройки можно определить, если информатор знает, кто именно из его предков построил этот дом - отец, дед, прадед. Но и такие датировки не простираются дальше второй половины XIX в.
Сохранившиеся дома первых поселенцев на новой пограничной линии были небольшими по площади, часто практически однокамерными, с пристроенными легкими некапитальными сенями. Сооружались они из сосновых и лиственничных бревен или плах (бревен, расколотых вдоль) диаметром до полуметра (46-50 см). Для возведения дома на высоту трех метров требовалось всего 6-7 венцов (рис.78). Строительный лес был местный, из соседних боров.
Применяли два основных способа рубки дома: «в чашку, обло», то есть с выступающими концами, и «в лапу» - без выступающих концов. Более распространенным был первый. При этом способе в бревне выбирали полукруглую «чашу» в половину его толщины. Для плотного соединения бревен в одном из них по длине вырубался с нижней стороны бревна сплошной паз - желоб, что препятствовало затеканию воды под швы бревен.
По многочисленным утверждениям информаторов первый венец дома ставили на вкопанные лиственничные пни - «сохи», или обрубки бревен -«столбы». О подобных фундаментах под домами местные жители рассказывают в казачьих поселках по всей бывшей новой линии. На древность этого способа указывает Е.Э. Бломквист: «Еще в XI - начале XII в. у восточных славян практиковалась постройка сруба «на стулья»: под углы дома и под середину бревен первого венца врывают в землю коротышки-чурбаны - обрубки толстых бревен до 1 м высотой (стулья). Для предохранения от гниения их обжигают или засмаливают. Для зимней избы стулья врывают вровень с землей, чтобы первый венец лежал плотно на земле. Для летней избы стулья выдаются над землей от 10 см до 0,5 м и выше. Иногда под углы ставят «стулья копаные» или «лапы» (выкорчеванные древесные пни корнями вниз)» (Бломквист Е.Э., 1956. С. 204). У нас подобные фундаменты носили название «столбы», «пни», «сохи». Продольные пазы бревен прокладывают мхом, ветошью или паклей.
Планировка дома относительно печи относится к северосреднерусскому типу по классификации предложенной Е.Э. Бломквист (Бломквист Е.Э. 1956., С. 235). Печь находилась слева, или справа от входной двери, направление устья печи и входной двери совпадали. Над входной дверью располагались полати. Крыши домов - на два ската, крытые дранью или пиленым тесом.
За полуторавековую историю поселков Новолинейного района, несмотря на пожары, не раз случавшиеся в них, часть домов первопоселенцев уцелела. Располагаются они чаще всего или на «плацу», то есть на площади, или на примыкающих к ней улицах и проулках. Подобные дома сохранились в поселках бывшего Варшавского станичного юрта -Амурском, Полоцком, Кацбахе, в поселке Браиловском Кизильского станичного юрта, Бриентском Кваркенского станичного юрта.
В Амурском поселке Брединского района Челябинской области таких домов еще в 1988 г. было несколько, располагались они неподалеку от площади. Один из домов однокамерный, квадратный в плане, сооружен из лиственничных бревен диаметром около 50 см и длиной 6,5 м. Сруб состоит из 10 венцов, высота стен более 3 м. Постройка имела легкие сени из досок, сооруженные, по-видимому, недавно. Слева от входа располагалась русская «битая» печь весьма архаичного вида, обмазанная желтой глиной, скорее всего, ровесница дома. Планировка дома - северо-среднерусского типа. Над входом в избу имелись частично разобранные полати. Бревна отесаны таким образом, что углы комнаты получаются округлыми. Площадь помещения 25 м2. Дом имел пять окон размерами 1,0 х 0,5 м, три из них выходят на улицу, два - во двор. Со стороны улицы окна прикрываются двустворчатыми ставнями, выходящие во двор - одностворчатыми. Крыша дома четырехскатная. Гребень крыши параллелен улице. Первоначально крыша была покрыта тесом, в данный момент - шифером. Усадьба была окружена каменным забором высотой 1,5 м, частично разрушенным. Ворота расположены довольно далеко от дома. Дом принадлежал Корябиной (Бурлуцкой) Прасковье Ивановне, 1905 г.р. (дом сгорел в 1991 г.) (рис.15).
Недалеко от описанного дома расположен подобный, отличающийся от первого наличием каменного фундамента. Рублен он из плах толщиной от 25 до 40 см. Окна закрываются одностворчатыми ставнями. У дома сохранилась тесовая крыша. Использование при сооружении дома плах, а не целых бревен не случайно. Сделано это в целях экономии строительного материала. Значительный диаметр расколотых бревен позволяет сохранить теплоизоляционные свойства сруба. Все старые дома из бревен и плах рублены «в чашку».
Относительно небольшие размеры и площадь домов первых поселенцев можно объяснить дефицитом времени. Дома необходимо было построить в течение одного, максимум двух летних сезонов. Определенную роль играл и численный состав семей переселенцев, которые в период устройства на новом месте, скорее всего, были небольшими.
Другим широко распространенным типом жилища оренбургских казаков являлся Трехчастый (трехкамерный) дом. Вход в такое жилище устроен со стороны двора через «холодные» сени, идущие вдоль задней стены дома. «Холодные» сени переходят в «теплые», делящие дом на правую и левую половины. Дом, таким образом, имеет два жилых помещения и фактически является соединением двух однокамерных изб, связанным друг с другом в один сруб теплыми сенями. В плане дом симметричен, линия симметрии проходит через теплые сени. Отапливался он двумя печами, расположенными в правой и левой избах.
