Свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья (Конец XIX - XX вв.) Коломиец Оксана Петровна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Состояние традиционной свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья в конце XIX - первой четверти XX вв 45

1.1. Формы заключения брака у татар Среднего Прииртышья 46

1.2. Обряды предсвадебного цикла 56

1.3. Свадьба 76

1.4. Послесвадебные обряды 104

Глава 2. Традиционная свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья как результат этнокультурных взаимодействий 127

2.1. Этнокультурные связи татар Среднего Прииртышья по материалам свадебной обрядности 129

2.2. Сходство и различия в свадебной обрядности курдакско-саргатских и тарских татар 147

Глава 3. Трансформация свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья 166

Заключение 198

Список использованных источников и литературы 202

Список сокращений 226

Приложения

• Формы заключения брака у татар Среднего Прииртышья
• Обряды предсвадебного цикла
• Этнокультурные связи татар Среднего Прииртышья по материалам свадебной обрядности
• Трансформация свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья

Введение к работе

Актуальность исследования. Процессы трансформации традиций, распада некогда целостных, довлевших над локальными обществами универсальных культурных систем, исчезновения отдельных, входивших в них элементов сегодня составляют основное содержание этнокультурных изменений, затронувших известные в Западносибирском регионе этносы¹. Подобное направление этнокультурных процессов обусловлено тем, что многие этнические общества втянулись в XX в. в ход общемирового движения, процессы индустриализации и урбанизации захватили их, видоизменили их материально-хозяйственную культуру, традиционно поддерживаемую и культивируемую веками². Под угрозой исчезновения оказалась и традиционная духовная культура.

В нашей стране долгое время общими для всех были формы общесоветской культуры. Произошли серьезные изменения социальных нравов, общественной психологии, были выработаны новые культурные формы, носившие массовый характер, которые были вплетены в ткань традиционного, что отразилось на состоянии всей культурно-бытовой сферы этнических обществ, на отношении к национальной духовной культуре, которая потеряла свою значимость, частично утратила самобытность. Не последнюю роль в этом процессе сыграл культивируемый советской властью курс на сближение народов, на межэтническую интеграцию на основе общих ценностей. Этнокультурное взаимодействие этносов наложило отпечаток на сферу традиционных отношений, канонов и норм³. Всепоглощающим стал процесс трансформации национальной культуры.

В этой ситуации проблема сохранения традиционного становится наиболее важной. Забываются традиции прошлого, их изучение представляется с каждым годом все менее доступным. Наслоения

поздних культурных форм, новаций изменили первоначальную картину состояния культур этносов, и грань между явлениями традиционными и новационными не уловима, не различима четко⁴. Вычленение традиций и новаций из культурного поля, решение проблемы совмещения старого и нового сегодня необходимо. Пока сохранились еще реликты прошлого, изучение традиционной культуры представляется возможным, и тем более оно необходимо, поскольку сфера эта - ценнейший источник информации по истории функционирования культур в прошлом и трансформации их в настоящем, истории развития, творческой работы этносов. Изучение традиций эффективно и для решения проблем этногенеза народов, при выявлении этнической специфики культур, при решении вопросов этнокультурного взаимодействия .

Внимание к национальной традиционной культуре сейчас не случайно. В настоящее время произошел отказ от прежней национальной политики, ориентировавшейся на интеграцию и консолидацию этнических обществ на общей идейной и культурно-бытовой основе. Развитие этносов получило направление на использование традиционного культурного багажа, в связи с этим возрос интерес широких слоев населения к национальному культурному наследию, к традиционным формам культуры и быта⁶.

Таким образом, изучение традиций востребовано сегодня, этого требуют не только научные интересы, но так же социальные и духовные потребности развивающегося общества.

Актуально по-прежнему изучение обрядовой культуры, которая не осталась в стороне от протекающих изменений. Несмотря на утрату своей целостности, тенденции к отмиранию, упрощению некоторых ритуальных форм, традиционно-бытовая обрядность, будучи наиболее консервативной сферой, связанной с областью традиционного мировоззрения и психологии, сохранила еще специфические этнические черты.

Интерес к обрядовым формам культуры обусловлен их информативными возможностями и функциональной значимостью. Традиционная обрядность, как всякая культурная форма, выполняет определенные коммуникативные функции, которые имеют особое значение для этносов, поскольку обеспечивают наличие особых информационных связей - специфического способа передачи этнокультурной информации, способствуют преемственности этноса и обеспечивают стабильность его во времени⁸. Обрядовая культура является и своеобразным механизмом «регуляции внутриэтнических связей», действие которых подразумевает объединение деятельности индивидов путем включения их в систему социальных институтов, интериоризацию (восприятие) индивидами групповых норм и ценностей, снятие возникающих в повседневном общении эмоциональных напряжений и, наконец, утверждение социальной значимости таких жизненных состояний, как рождение, вступление в брак, смерть⁹. Обрядность способствует аккумуляции и передаче культурного опыта этноса, выполняет важную функцию воспроизводства этнической специфики жизненного уклада и форм общения¹⁰.

В связи с этим представляется весьма актуальным изучение свадебной обрядности, которая является наиболее устойчивым элементом культуры этноса. Свадебный обряд относится к обрядам перехода, связанным с переломными моментами в жизни человека, с изменением его возрастного и общественного статуса. Свадебные обряды сопровождают создание новой семьи, поэтому ее изучение помогает нам понять роль и место семьи и каждого человека в обществе. Многие обрядовые действия, совершаемые в моменты заключения брака, имеют глубокие исторические корни, повторяются из раза в раз столетиями, меняют свое содержание и смысл, но, тем не менее, продолжают исполняться по традиции, живут до сих пор. Особый интерес представляет свадебная обрядность в полиэтничных регионах, к

которым относится Сибирь, и где непрерывными являются процессы взаимовлияния культур¹¹.

Объектом исследования в данной работе является свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья в конце XIX - XX вв.

Предметной областью исследования является структура традиционного свадебного обряда татар Среднего Прииртышья; локальные особенности, этническая специфика обряда, этнокультурные связи татар Среднего Прииртышья на примере свадебной обрядности; трансформация внешних обрядовых форм и функциональной направленности обряда.

Степень изученности темы. Рассмотрение истории изучения свадебного обряда татар Среднего Прииртышья невозможно без характеристики изучения сибирских татар в целом, поэтому в начале этого раздела дается представление о развитии проблематики изучения сибирских татар в целом, а затем уже дается характеристика работ, посвященных непосредственно свадебной обрядности сибирских татар.

Культура и быт сибирских татар привлекали внимание исследователей, начиная с XVIII в. Записи путешественников, историков, лингвистов XVTII - начала XX вв. содержат важные сведения о расселении, занятиях, быте и культуре татарского населения Сибири, которые можно использовать для изучения их прошлого¹². Очерки по истории изучения сибирских татар содержатся в ряде работ Н.А. Томилова, И.В. Захаровой , что, надеемся, избавляет нас от необходимости ее подробного описания.

Наиболее активный и плодотворный этап в изучении сибирских татар пришелся на вторую половину XX в. Начали преобладать исследования, основанные на данных этнографии, языка, фольклора. Ученые осмыслили опыт первых исследователей Сибири¹⁴, специалистов привлекли проблемы этнической истории сибирских татар, в это время выходят этнографические статьи, а позже монографии по истории и

этнографии сибирских татар. Расцвет этнографического изучения сибирских татар связан с научной деятельностью выдающихся ученых -Ф.Т.Ванеева и НА.Томилова. Ф.Т.Валеев в своих трудах исследовал различные стороны традиционной культуры сибирских татар, его труды стали основой для дальнейшего изучения этого народа . Н.А. Томиловым было проведено глубокое исследование этнической истории сибирских татар, чулымских тюрков, казахов, сибирских бухарцев, пришлых поволжских и приуральских татар Западной Сибири, были решены проблемы формирования этнических и этнографических групп тюркоязычных народов Сибири, их этногенеза¹⁶. В круг научных интересов Н.А. Томилова также входит изучение различных сфер материальной и духовной культуры сибирских татар¹⁷. Благодаря его научным изысканиям ученые получили возможность продолжения и углубления дальнейших исследований по этнографии сибирских татар.

Значительное число существующих исследований посвящено проблемам этнолингвистической классификации и этноязыкового развития тюркских групп Западной Сибири . Также были изданы работы по антропологии тюркоязычных групп населения Западной Сибири, в том числе тоболо-иртышских татар¹⁹.

В 1974 г. был открыт Омский государственный университет, в нем был создан Музей археологии и этнографии, коллекции которого каждый год пополняются благодаря проведению экспедиций к различным народам, в том числе и к сибирским татарам. В 1985 г. в ОмГУ была открыта кафедра этнографии. Её сотрудники работают под руководством доктора исторических наук, профессора Н.А. Томилова. Этнографии сибирских татар посвящены работы научных сотрудников Омского филиала ОИИФФ СО РАН М.А. Корусенко, С.Н. Корусенко, А.Г. Селезнёва, Е.Ю. Смирновой. В целом, коллектив этнографов ОмГУ, ОФ ОИИФФ СО РАН и ОФ РИК плодотворно разрабатывает следующие направления в изучении сибирских татар: генеалогия и этническая

история, традиционная одежда, погребальная обрядность, хозяйство, традиционная пища, народная хореография, традиционные верования .

В записях путешественников и историков XVIII - первой половины XIX вв. содержатся фрагментарные сведения об обычаях и обрядах, сопровождающих свадьбу, они весьма поверхностны, и не дают нам полной картины обряда. Во второй половине XIX - начале XX вв. появились публикации, в которых описываются формы заключения брака сибирских татар, наиболее яркие обряды при сватовстве, на свадьбе, семейные нравы²¹. И. Юшков описал обычай выплаты калыма у сибирских татар, свадебную пищу, обряд смены головного убора у невесты, особенности проведения сватовства и первой брачной ночи. К. Ельницкий, повествуя «о семейных обрядах некоторых сибирских татар», достаточно подробно описал процедуру сватовства, религиозного бракосочетания, переезда молодых к родителям жениха у барабинских татар . Н. Маслюков на основе собственных наблюдений предпринял попытку сравнительного анализа свадьбы томских татар и русских, исходя из чего сделал вывод о влиянии «татар томских на свадьбу русских» . Авторы не ставили перед собой цель всестороннего описания свадебного обряда, каждый из них, как правило, подробно фиксировал отдельные элементы традиционного бракосочетания. Наиболее полно исследователями были описаны свадебные обряды барабинских татар.

С началом активной экспедиционной деятельности во второй половине XX столетия исследователи получили возможность изучения различных сфер традиционной культуры сибирских татар. Появились обзорные этнографические статьи В.В. Храмовой о западносибирских татарах, в которых описана и традиционная свадьба²⁴.

Дальнейшее изучение свадебной обрядности сибирских татар связано с научной деятельностью Ф.Т. Валеева и Н.А. Томилова. В работах Ф.Т. Валеева и Н.А. Томилова освещены многие вопросы, касающиеся традиционной обрядовой культуры различных групп

сибирских татар, в том числе уделялось особое внимание свадебному обрядовому комплексу, его состоянию на рубеже XIX - XX вв., и трансформации основных его элементов в XX в. Но работы Н.А. Томилова, в том числе его «Очерки этнографии тюркского населения Томского Приобья», а также статьи в сборниках «Историческая этнография: традиция и современность», «Семейная обрядность народов Сибири», касаются преимущественно свадебной обрядности томских татар²⁵.

Несмотря на то, что многие черты свадьбы являются общими для всех групп сибирских татар, остается особенное, обусловленное их слабой интегрированностью. Различия отдельных компонентов обряда могут свидетельствовать об особенностях этнокультурной истории татар, а потому нуждаются в выделении. Тесных контактов между татарами Томского Приобья и татарами Среднего Прииртышья не существовало, поэтому работы Н.А. Томилова, прекрасно иллюстрируя общее направление развития свадьбы сибирских татар, не раскрывают вопросов, связанных с проблемой трансформации традиционной свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья. Правда, следует отметить статью Н.А. Томилова, написанную совместно с И.М. Карелиной «Свадебный обряд татар Среднего Прииртышья», и монографию, написанную в соавторстве с Ф.Т. Валеевым «Татары Западной Сибири: история и культура»²⁶. Эти работы раскрывают некоторые стороны свадьбы западносибирских татар и относящихся к ним курдакско-саргатских и тарских татар. Статья Н.А. Томилова и И.М. Карелиной носит обобщенный характер, опираясь на значительный массив источников, ее авторы систематизировали информацию, выявив традиционный пласт свадебной обрядности, была предпринята попытка сопоставительного анализа свадьбы тарских и курдакско-саргатских татар, выделения общих и отличительных черт. Несмотря на несомненную ценность данных работ, следует отметить, что они носят

довольно обобщенный характер и не дают развернутой характеристики свадьбы курдакско-саргатских и тарских татар.

Широкий обзор свадебной обрядности западносибирских татар, а именно групп тарских, тобольских, тюменских татар дан в работах Ф.Т. Валеева «Западно-сибирские татары во второй половине ХГХ - начале XX вв.», «Сибирские татары: культура и быт» ив статье «Некоторые черты традиционных свадебных обрядов западносибирских татар» . Была предпринята попытка выделения основных этапов традиционного свадебного обряда. «Цикл свадебных обрядов состоял из следующих этапов: сватовство, сговор, совет, собственно свадьба, приветствие женихом родителей невесты, перевоз молодой в дом родителей невесты. К обрядам досвадебного цикла у сибирских татар следует отнести сватовство, совет, а к обрядам послесвадебного цикла - обряд приветствия женихом родителей невесты, перевоз молодой в дом родителей мужа и визит молодых к родителям невесты»²⁸. Были описаны некоторые особенности отдельных компонентов обряда у вышеназванных групп. Преследуя цель рассмотреть свадебный обряд наиболее полно у целого ряда групп сибирских татар, автор, безусловно, не мог дать обстоятельного описания свадебного обряда у курдакско-саргатских и тарских татар.

В настоящее время возможности всестороннего исследования свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья в свете этнокультурного развития всего татарского населения Западно-Сибирской равнины увеличиваются по мере того, как растет уровень изученности многих сторон материальной, соционормативной и духовной культуры сибирских татар. Опубликован ряд работ по традиционной свадебной обрядности татар Тюменской и Омской областей²⁹.

Ф.Л. Шарифуллина в статье «Особенности традиционной свадебной обрядности татар в сельских поселениях Тюменской и Омской областей»

предприняла попытку сравнительного анализа свадебной обрядности разных территориально-этнографических групп сибирских татар. Для сравнения были взяты заболотные татары Тобольского района Тюменской области, татары южной части Тюменской области, татары Тарского района Омской области, татары Тевризского района Омской области, Усть-Ишимского района Омской области и части Вагайского района Тюменской области, жители ряда поселений Болыпереченского и Колосовского районов Омской области .

Ф.Л. Шарифуллина описала свадебный обряд каждого «поселенческого куста» сибирских татар, но проанализировать собранные материалы, выявить общие и особенные моменты обряда, четко их обозначить, на наш взгляд, ученому не удалось. В качестве вывода исследователь говорит о существовании двух типов свадебной обрядности на исследуемой территории. Первый тип характеризуется тем, что важнейшие свадебные обряды санкционирующего характера проводились на территории родителей невесты. Второй тип - все важнейшие обряды проходили на территории родителей жениха (переезд в дом жениха до первой брачной ночи, активное участие жениха и невесты в свадебном застолье и т.д.). Но такой вывод противоречит этнографическим материалам по традиционной свадьбе, собранным в ходе многочисленных экспедиций в указанные районы. Доминировал у сибирских татар первый тип свадьбы, появление же второго связано с началом трансформации свадебного обрядового комплекса сибирских татар.

В 2001 г. вышла в свет коллективная монография казанских ученых «Татары», в которой один из разделов был посвящен свадебной обрядности³¹. Р.К. Уразманова рассматривает свадебный обряд во всей его совокупности, выявляя общие и самобытные элементы у различных «периферийных групп татар», к которым в данном труде относят и сибирских татар. Но внимание автора раздела было в основном

сконцентрировано на казанских татарах, а самобытный обрядовый комплекс сибирских татар так и не нашел должного осмысления.

С каждым годом растет количество полевого этнографического материала, возможности более подробного изучения свадьбы татар Среднего Прииртышья увеличиваются. А исследования, отвечающего состоянию источниковой базы, включающей всю известную этнографическую информацию, учитывающей последние достижения этнографов-сибиреведов, которое поставило бы развитие свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья в центр внимания, до сих пор нет. Мы надеемся, что представленная работа заполнит пробел в изучении духовной культуры курдакско-саргатских и тарских татар конца XIX - XX вв.

Цель данного исследования заключается в реконструкции исторической динамики свадебного обряда татар Среднего Прииртышья в конце ХГХ - XX вв.

Для достижения заданной цели были поставлены следующие задачи:

реконструировать традиционный свадебный обряд татар Среднего Прииртышья;

провести сравнительный анализ свадебной обрядности курдакско-саргатских и тарских татар;

выявить этническую специфику и этнокультурные взаимодействия курдакско-саргатских и тарских татар с другими этническими образованиями и степень их влияния на свадебную обрядность татар Среднего Прииртышья;

проследить пути трансформации традиционной свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья;

дать характеристику состояния свадебного обряда татар Среднего Прииртышья в конце XX в.

Хронологические рамки работы охватывают конец XIX - XX вв. Нижняя их граница определяется тем, что в среднем большая часть информантов относится к поколению людей, вступавших в брак в 1920-е - 1950-е годы XX в. Они повествовали либо о собственной свадьбе, проходившей по традиционным обычаям, либо о том, что запомнили из рассказов родителей и стариков. В этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. также содержатся интересные сведения о свадебном обряде сибирских татар в конце XIX века. Как правило, авторы публикаций описывали то, что им самим удалось наблюдать. Последующий период со второй четверти XX в. рассматривается с точки зрения изменений, происходящих в свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья.

Территориальные рамки исследования - северные районы Омской области и так называемый карагайский узел деревень на границе Омской и Тюменской областей. Согласно современному административному делению, тарские татары проживают на территории Болынереченского, Муромцевского, Тарского, Колосовского районов Омской области, курдакско-саргатские татары - в Знаменском, Усть-Ишимском, Тевризском районах Омской области и Вагайском районе Тюменской области.

Сибирские татары - это тюркскоязычное население Сибири, издавна проживающее в основном в сельских районах и городах Тюменской, Омской, Новосибирской, Томской областей. Переписи населения включают в этот состав не только коренных тюрков Сибири, но и представителей татар, прибывших в разное время из Поволжья, Приуралья и других районов страны. Сибирские татары состоят из нескольких этнических групп - томских, барабинских и тоболо-

32.

иртышских татар . Н. А. Томилов в тоболо-иртышской этнической группе выделил несколько территориально-этнических групп: тюменско-

туринскую, тобольскую, ясколбинскую (заболотную), курдакско-саргатскую, тарскую³³.

В настоящем исследовании рассматривается свадебная обрядность курдакско-саргатской и тарской групп тоболо-иртышских татар, расселенных в Среднем Прииртышье.

Курдакско-саргатские татары. Сибирские татары, проживающие в настоящие время в бассейне Иртыша южнее тобольских татар, выделяются в самостоятельную этнотерриториальную группу, которую называют курдакско-саргатской. Традиционно они и расселённые южнее аялынские и туралинские татары назывались, нередко называются и сейчас, тарскими татарами . Но на основании исследований по этнической истории сибирских татар Н.А. Томиловым предложена своя точка зрения по этому вопросу³⁵. Группа курдакско-саргатских татар включает в себя не только сибирских татар северных районов Омской области, но и татар карагайского узла современного Вагайского района Тюменской области. В их составе с XVI в. выделяются две подгруппы: курдакская и саргатско-утузская³⁶.

Вверх по Иртышу курдакско-саргатские татары контактировали с тарскими татарами, вниз по Иртышу - с иштякско-токузскими татарами тобольской группы. Кочуя по Иртышу в южных районах, они сталкивались с ногайцами и казахами. От хантов Васюганья курдакско-саргатские татары были отделены болотами. Но в состав тюркского населения в качестве компонента частично вошли и угры, вернее, южные ханты, проживающие к приходу сюда тюрков по Иртышу. Массовая ассимиляция хантов тюркским населением началась в лесном Прииртышье, как считают археологи, с начала XIII в., хотя отдельные группы тюрков в этот район проникали и раньше³⁷.

Курдакскую группу образовало племя курдаков. Этноним курдак в этой форме был известен узбекам, проживающим в южных районах Таджикистана. В качестве других компонентов этой группы, помимо

угроязычных хантов, были сарты - выходцы из Средней Азии. Их присутствие здесь отложилось в названии деревни Сартаул. В известном предании о религиозных войнах шейхов в 1394-1395 гг. сообщается, что в то время у Иртыша жили ханты, ногаи, кара-кыпчаки, иштяки (ичтяки). Локализация иштяков известна: они вошли затем в состав иштяко-такузской группы тобольских татар. Из остальных указанных групп на территории курдаков могли проживать кара-кыпчаки. Наличие кыпчаков подтверждается и их родовым названием карагай, сохранившимся в названии деревни Карагай Курдакской волости. В южной части расселения курдакских татар в топонимике сохранились следы пребывания здесь алтайцев³⁸.

Саргатско-утузская группа названа так по наименованию основных татарских волостей, в которых проживало большинство ее татарского населения. Кроме того, известно, что в состав этих татар входили подразделения (видимо родовые) саргатов и утузов (отузов) .

В настоящее время курдакско-саргатские татары проживают на территории Знаменского, Тевризского и Усть-Ишимского районов Омской области и на юге Вагайского района Тюменской области. В поселениях этой группы татар сейчас живут потомки пришлых татар, переселившихся сюда в конце XIX - начале XX вв. из районов Поволжья и Приуралья. Численность всех татар, проживающих на этой территории, составляла по данным переписи 1979 г. 11133 человек, к концу XX века эта цифра составляла около 12,8 тыс. человек⁴⁰.

Тарские татары. В XVI в. тарские татары находились в составе Сибирского ханства. Территория их расселения охватывала часть Среднего Прииртышья примерно от устья реки Оши и до устья реки Оми. Часть тарских татар проживала тогда и в бассейнах рек Тары, Уя и Оши, постепенно осваивая всё более широкую территорию. Одним из направлений освоения территории тарскими татарами было северовосточное и восточное - в сторону барабинцев и васюганских хантов.

Несмотря на то, что болота в водоразделе Оби и Иртыша являлись как бы границей между хантами и татарами, последние всё же стремились завладеть здесь богатыми охотничьими угодьями, а также покорить местное хантыйское население. На востоке тарские татары уже в тот период жили на землях, прилегающих к территории барабинских татар. Отражением связей с барабинцами является название древнего аялынского селения Верхний Тунус, идентичного названию группы барабинских; татар тунус. В южных и юго-западных районах тарские татары граничили с кочевниками разных тюркских (ногайцы, казахи), а затем и монгольских (калмыкских) племён. С запада и юго-запада на территорию проживания тарских татар, помимо ногайцев, возможно, заходили башкиры-табонцы⁴¹. В составе тарских татар исследователями обычно выделяются две местные локальные группы: аялы и туралы⁴². Для конца XVI - первой четверти XIX вв. соответственно названиям родо-племенных образований характерно наличие двух групп тарских татар: аялынской и туралинской⁴³. Местные аялынские татары, видимо, не могут быть выведены из состава аялынских башкир. Тем не менее, предки их, безусловно, концентрировались когда-то на одной территории. Об этом свидетельствует не только название этих близких племён, но и некоторые другие факторы, имеющие отношение к родоплеменной номенклатуре аяльшцев (айлинцев). Именно в этих местах и на территории соседних курдакских татар зафиксирован термин сарт. Кроме того, у соседних иштякско-токузских татар тобольской группы было распространено название токуз (у башкир оно было известно во всей айлинской группе), у курдакско-саргатских татар -название волости Тав или Таулы (совпадает во второй части с родовым именем башкирского племени ай - Каратавлы, Каратаулы). Среди татарских аяльшцев, видимо, как и среди башкирских, отложились компоненты печенежско-огузских и огузо-кыпчакских племён, а позднее

угров. Ф.Т. Валеев привёл убедительные данные о вхождении в состав аялынской группы алтайцев .

Туралинскими названы те тарские татары, которые образовались непосредственно от группы туралы. Б. О. Долгих не выделял в Тарском уезде конца XVI - XVII вв. в составе родо-племенных групп племени туралы; всех татар, проживающих вверх по Иртышу южнее курдакско-саргатских татар, он причислял к аялынцам, а среди них выделял ещё «малогородцев» и юртовских служилых татар⁴⁵. Это вносило определённую путаницу и могло вызвать сомнение в существовании туралинских татар отдельно от аялынцев. И всё же они выделяются в составе тарских татар. Считалось, что туралы, как и курдаки и аялы живут в Сибири, с древних времён⁴⁶.

Антропологически курдакско-саргатские и тарские татары, как и другие группы тоболо-иртышских татар, относятся к кругу смешанных европеоидно-монголоидных популяций и обладают таким набором признаков, который сближает их с угорскими и самодийскими группами. Г.Л. Хить по дерматоглифическим материалам сделала вывод о том, «что подавляющая масса татар Сибири имеет общую генетическую основу, а различия между группами вызваны неодинаковой примесью европеоидных расовых элементов, доля которых все же недостаточно велика, чтобы нарушить морфологическое единство татар»⁴⁷. В настоящее время существует точка зрения о наличии особой западносибирской расы⁴⁸.

Коренные курдакско-саргатские татары говорят большей частью на тевризском говоре тоболо-иртышского диалекта языка сибирских татар, и только небольшая группа курдакских татар Вагайского района Тюменской области говорит на восточно-тобольском подговоре тобольского говора тоболо-иртышского диалекта. Язык тарских татар является тарским говором тоболо-иртышского диалекта языка сибирских

татар .

Религией сибирских татар является ислам суннитского толка, но в то же время исламские религиозные установки сосуществуют с доисламскими религиозными представлениями⁵⁰.

Методологическая основа исследования. Методология -совокупность методов и методологических принципов, используемых для получения определенного нового знания. Данная работа предполагает системный подход в изучении свадебной обрядности, то есть комплексное применение методов структурного, функционального, исторического анализа⁵¹. Мы рассматриваем свадебную обрядность как некую целостную систему, которая в свою очередь сама является компонентом «метасистемы» (семейно-бытовой обрядности). Реконструированная нами система (традиционная свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья) состоит из ряда подсистем (предсвадебные обряды, свадебные обряды, послесвадебные обряды), которые являются компонентами системы и находятся в тесном взаимодействии друг с другом. В исследовании последовательно рассматриваются и анализируются все компоненты системы. Система исследуется нами не в статике, а в динамике, с анализом перспектив ее (системы) дальнейшего существования. Системный подход в данном исследовании реализуется в сочетании с методом типологизации. Под типологизацией мы понимаем сущностную систематику (систематизацию), то есть те наиболее эффективные средства, применяемые для упорядочения и обобщения изучаемого материала.

В диссертации учтены теоретические разработки отечественных этнографов, касающихся определений важных для нашего исследования понятий «традиция», «новация», «обычай», «обряд», «ритуал». Эти научные термины до настоящего времени являются предметом дискуссии в отечественной этнографии.

Традиция (от лат. traditio - передача) является механизмом преемственности опыта поколений, назначение его в том, чтобы

зафиксировать единство знаний и умений, накопленных, конкретным

этносом в течении ряда поколении, сохранить и передать опыт ... Определение, данное Ю.В. Бромлеем наиболее точно отражает смысл понятия, он вводит термин «культурной традиции», подразумевая под ним «выраженный в социально-организованных стереотипах групповой опыт», который благодаря «пространственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах»⁵³. За счет способности к трансляции опыта традиция выступает в качестве механизма, обеспечивающего функционирование всей системы внутри отношений этноса. Закрепляя в коллективной памяти стереотипы действий и поведения, отношений, определяющих весь цикл жизнедеятельности этноса, делая поведение человека более пластичным и предсказуемым, традиция дает возможность выработать разумные, рациональные варианты действий, необходимые в конкретной ситуации. Поэтому она является непременной составляющей любой общественной структуры, выполняющей социально-психологическую функцию, обеспечивающей ее внутреннюю устойчивость и эффективность .Все многообразие толкований термина «традиция» сводится в конечном итоге только к двум его значениям, бытующим в литературе. Первое - это процесс передачи от поколения к поколению устоявшихся образцов поведения, идей; второе - это сами стандартизированные образцы поведения, подлежащие передаче.

Следует отметить, что любая традиция имеет свое начало, откуда-то появилась, то есть была новацией (инновацией). Новация - это все то новое в культуре и быте, которое способно привести к разрыву со старой традицией и к основанию новой. В науке различают две категории инноваций - эволюционные и революционные. Традиции могут существовать без инноваций, но не наоборот: традиция необходима для поддержания существования общества, а инновация - для его развития. Считается, что новация приобретает черты традиции через 50-60 лет (что

обусловлено продолжительностью жизни поколения). Для окончательного закрепления новации в традицию требуется примерно 100 лет⁵⁵.

Во избежание смешения значения терминов «традиция», «обычай», употребляемых нередко как синонимические понятия, обратимся к их разграничению, известному в литературе. И.В. Суханов дает следующее определение традиции и обычаям - это нерегламентированные юридическими установками, поддержанные силой общественного мнения формы передачи новым поколениям способов реализации сложившихся в жизни данного общества идеологических, политических, нравственных, эстетических, религиозных отношений. Разница между этими понятиями у него заключается лишь в том, что «формулой традиции» выступает принцип поведения, дающий только общее направление к действию, «формулой обычая» является правило поведения, то есть детальное предписание поступка в конкретной ситуации⁵⁶. Вопрос о соотношении понятий проясняет структура традиции, предложенная А.И. Першицем, она представляет совокупность идеи (представления), обычая (опривыченное правило поведения) и обряда (символическое воплощение обычая)⁵⁷. Идея означает «смысл», «сущность» явления. В этой структуре понятие «традиция» шире понятия «обычай». Традиция здесь включает в себя и представление о смысле определенной деятельности и практический способ достижения цели этой деятельности, регулируемой обычаем,

облекаемой в обрядовую форму . Обычай, являясь как бы «овеществленной в действиях» традицией, только регламентирует предписания конкретного действия, то есть отвечает за практический аспект деятельности, не заботясь о ее смысле⁵⁹.

Значительное внимание в этнографической науке уделяется соотношению понятий «обычай» и «обряд». Преобладающим направлением в определении этих понятий является их разграничение по

линии символического - прагматического. Этимология слова «обычай»
(стереотипный способ поведения) указывает на характерный для него
способ реализации функции преемственности опыта поколений⁶⁰. По
Д.М. Угриновичу — это стереотипный способ человеческой
деятельности, копируемый веками⁶¹. Ю.В. Бромлей дополняет это
определение, учитывая характерную практическую направленность
обычая, для него обычай - «такие стереотипизированные формы
поведения, которые связаны с деятельностью, имеющей практическое
значение»⁶². В этом и состоит основное отличие обычая от обряда,
который включает в себя не непосредственно целесообразные, а
символические действия . Обряд, будучи составной частью обычая,
представляет «совокупность установленных обычаем символических
действий, лишенных непосредственной практической

целесоосбразности»⁶⁴. Обряд по сути есть «наряд» обычая⁶⁵, или, другими словами, это «такая разновидность «обычая», цель и смысл которой - выражение какой-то идеи, чувства, действия, либо замена непосредственного воздействия на предмет воображаемым (символичным) воздействием»⁶⁶. Обряд всегда сопряжен с переломными моментами в жизни человека, аккумулируя мысли и чувства в период прекращения важной общественной связи, выступая средством передачи традиционных убеждений, ценностей и норм, он способствует стабилизации социума, направляя его развитие по проторенному руслу⁶⁷. И.В. Суханов предложил различать в обряде его форму (система действий, символика) и функцию (трансмиссия культурного опыта, воспроизводство этнической специфики, социальная регуляция и др.). При разложении обрядности, связанном с изменением мироощущения, обряд теряет изначально присущие ему функции, остаются лишь «осколки его разбитой временем формы»⁶⁸.

Нередко в научной литературе понятие «обряд» употребляется тождественно понятию «ритуал». Применяется и более широкое

толкование термина «ритуал», под которым подразумевается целостная упорядоченная система обрядовых действий, включающая обряды разной смысловой направленности (социальные, правовые, религиозно-магические). В настоящей работе данный термин будет употребляться как в значении всего комплекса свадебной обрядности, так и в значении отдельных обрядовых действий, то есть как тождественный определению понятия «обряд».

При описании свадебного действа в литературе используют по отношению к нему целый ряд терминов: «брачные обряды», «брачные церемонии», «свадьба», «свадебный цикл», «свадебная обрядность», «свадебный обряд». Любой из них несет одну и ту же смысловую нагрузку, предполагает наличие известного набора стандартизированных действий (предсвадебные обряды: сватовство, совет, сговор, закрепление согласия на брак (обмен калыма на приданое); свадьба: церемонии в доме родителей невесты, переезд молодых, церемонии в доме родителей жениха; послесвадебные обряды).

Можно говорить о достаточной близости названных терминов по содержанию, однако каждый из них в определенной степени условен. К примеру, термин «свадебный обряд» употребим в значении как всего брачно-свадебного комплекса, так и каждого обрядового действия свадьбы в отдельности, обозначает он и санкционирующий обряд бракосочетания. Термин «свадьба» соотносится с центральным звеном обрядового цикла и имеет более широкое значение, подразумевая всю совокупность свадебных обрядовых действий⁶⁹. Развернутый спектр обозначений, терминологическая расплывчатость свидетельствует об отсутствии четкого определения сути событий, связанных с вступлением в брак.

Необходимость терминологической ясности заставляет обратиться к определению, предложенному Н.П. Лобачевой. Будучи достаточно обобщенным, оно включает многие стороны изучаемого явления и

потому наиболее приемлемо: «Брачно-свадебные обряды - это
совокупность разнообразных по содержанию и происхождению
действий, этнически окрашенный комплекс обычаев и обрядов с
определенной символикой, отражающий социальные,

мировоззренческие, правовые, этнические и эстетические нормы народа в сфере семейно-брачных отношений, который выполняется при вступлении в брак причастными к событию лицам коллектива, и даже шире - комплекс, отражающий жизнь народа во всей сложности ее проявлений. Являясь особым компонентом обрядовой культуры, свадебный обряд также выполняет функцию культурной трансмиссии, то есть сохраняет и предает социальный и культурный опыт этноса последующим поколениям, обеспечивает воспроизводство этнических характеристик народа, служит каналом передачи культурного наследства»⁷⁰.

Будучи частью семейно-бытовой обрядности, фиксирующей переходные этапы жизненного цикла человека (рождение, вступление в брак, смерть), свадьба относится к переходному типу обрядов, выражающему ее универсальную для всех народов идею перехода

брачующихся в иной возрастной и социальный статус . Приуроченные к определенным моментам биологической и социальной жизни индивидов переходные обряды выполняют роль механизма регуляции связей в социуме, призваны приобщить человека к общественным стандартам через вживание в соответствующий социальный статус, через восприятие совокупности норм, прав и обязанностей, ему предписанных. Содержанием всех вариантов переходных обрядов является череда стереотипных действий, обеспечивающих перевод индивида из одного статуса через его разрушение в другой. Составляя единую цепочку, все обряды переходного типа предстают перед нами в виде программы поведения индивида на протяжении всей его жизни. Количество переходных обрядов, обеспечивающих благополучное проживание

кризисных моментов перехода, зависит от степени социально-возрастной расчлененности социума ².

Традиционный свадебный обряд моделирует ситуацию перехода двух молодых людей из возрастной группы детей в возрастную группу взрослых. Приобретение нового социального статуса происходит автоматически, с вступлением в область семейных отношений, предполагающих выполнение определенных правил, норм и обязанностей. В обществах, где переход в группу взрослых сопровождался специальными посвятительными церемониями (обряды инициации), как правило, свадебный обрядовый цикл отсутствует⁷³.

Церемонии, составляющие свадебный обрядовый комплекс, будучи приуроченными к столь важному событию, изменяющему круто все условия существования индивида, безусловно включают в себя целый комплекс мотивов: социальных, хозяйственных, религиозно-магических, потому, а также благодаря изменениям отдельных элементов, протекавшим в течении. продолжительного времени, наслоениям ряда эпох, свадьба в настоящее время представляет из себя сложную полиэлементную структуру⁷⁴. Свадебная обрядность отражает общественный строй, мировоззрение, культуру этноса, в котором формировалась и развивалась, и потому представляет собой интереснейший источник по этнической и социальной истории, истории верований, брака, истории развития свадебного обряда.

В современной отечественной науке изучение свадебной обрядности неразрывно связано с разработкой теории этноса, одним из основных признаков которого считается своеобразие его культуры. Рассматривая культуру как один из основных компонентов этноса, Ю.В. Бромлей отмечал наличие двух генетически различных слоев: «нижнего», исторически более раннего слоя, который состоит из унаследованных от прошлого компонентов культуры, и «верхнего», исторически более позднего слоя, включающего современные культурные явления⁷⁵. Для

нормального функционирования этноса значение имеют оба слоя. Однако исторически более ранние компоненты культуры являются наиболее стабильными, несут основную этническую нагрузку. Традиционная свадебная обрядность относится именно к «нижнему» слою культуры этноса. При этом значительный научный интерес представляет наличие в ней стадиально-разнородных элементов.

Наиболее плодотворной попыткой исследования исторических напластований в сложном комплексе свадебных традиций является работа Н.А. Кислякова «Очерки по истории семьи и брака у народов

Средней Азии и Казахстана» . НА Кисляков установил, что традиционная свадьба состоит из двух больших праздников: помолвки-обручения (праздник 1) и собственно свадьбы (праздник 2) - основного праздника, включавшего религиозный обряд бракосочетания и заканчивающегося переездом новобрачной в дом мужа. Первый из них он считает «пережитком брака эпохи материнского рода», «пережитком праздника бракосочетания при матрилокальном браке в эпоху материнского права». Праздник 2 (свадьба) генетически является порождением другой исторической эпохи, когда возникли патриархальные отношения, и брак совершался лишь после уплаты калыма, а само торжество посвящалось переезду новобрачной в дом мужа, поскольку брак стал патрилокальным. С появлением второго первый праздник стал сохраняться пережиточно, превратившись в помолвку, а матрилокальное поселение брачной пары также пережиточно сохранилось в обычае «тайных» посещений женихом

невесты в предсвадебный период . Эта концепция, разработанная применительно к таджикам, нашла подтверждение в ряде фактов семейно-брачных порядков у других народов. Несколько дополнили, развили и уточнили теоретические разработки Н.А. Кислякова, Х.А Аргынбаев и Н.П. Лобачева на примере свадебной обрядности

казахов и узбеков . Во все последующие годы на этнографических

материалах различных народов исследователи подтверждают данную концепцию, несколько корректируя ее ⁹.

Достаточно плодотворной является попытка функциональной классификации народных обрядов и обычаев, в том числе и свадебных, предпринятая еще в 1920-х гг. Е.Г. Кагаровым. Анализируя обширный этнографический материал, он считал возможным группировать обряды на основе «их целевой установки» и выделял две категории «в религиозно-магических обрядах свадебной драмы»: профилактические акты, цель которых состоит в защите человека от злых сил, и действия, связанные с продуцирующей магией, которые должны были обеспечить какие-либо положительные ценности и блага⁸⁰.

Ю.Ю. Сурхаско в общей структуре свадебной обрядности выделил особые подструктуры, каждая из которых выполняла определенную функцию в обряде: 1. юридическо-экономическая, выполняющая функцию правового закрепления достигнутой договоренности и соединения двух семей; 2. религиозно-магическая, обеспечивающая с помощью комплекса предохранительных, продуцирующих, соединяющих и других магических действий благополучие брака; 3. демонстративно-символическая, регулирующая переход жениха и невесты в новые состояния, символизирующие необычность всего происходящего; 4. развлекательно-игровая, создающая приподнятую эмоциональную атмосферу, состояние праздника. Элементы этих подструктур неравномерно распределяются по периодам свадьбы. Ю.Ю. Сурхаско использовал структурно-функциональную характеристику в исследовании карельской свадебной обрядности⁸¹. Его примеру последовали некоторые исследователи, применяя описанный метод для характеристики традиционной свадебной обрядности различных

народов .

Некоторые исследователи при изучении традиционной свадебной обрядности делают акцент на символике и семантике обрядовых

элементов. Свадебный обряд рассматривается как организованное действо общения с окружающим миром, где стереотипность поведения участвующих лиц задана самой традицией . Из современных ученых по семантике свадебного обряда следует отметить работы А.К. Байбурина, основанные на анализе восточнославянского материала. А.К. Байбурин считает, что смысл обряда и его значение заключается в процессе переделывания «чужого» в «свое», что составляет суть механизма культуры⁸⁴. Этот подход в некоторой степени отражает теорию обрядов перехода А. ван Геннепа, суть которой сводится к тому, что «всякое изменение в положении человека влечет за собой взаимодействие светского и сакрального. Оно требует регламентации и соблюдения ритуала. Каждое явление перехода сопровождается церемониями, у которых одна и та же цель - обеспечить человеку переход из одного в другое» .

Приступая к анализу структурирования традиционной свадебной обрядности в работах исследователей, подчеркнем, что единого подхода в выделении этапов обряда в науке не выработано. Условно все имеющиеся исследования можно разделить на 3 категории, в зависимости от количества выделяемых частей свадебного обряда.

1. Трехчастная структура традиционного свадебного обряда: досвадебные обряды, свадебные обряды, послесвадебные обряды. К досвадебным обрядам относят сватовство, сговор, совет, установление сроков свадьбы. Но в определении собственно свадебных обрядов у исследователей не сложилось единого мнения. Так, некоторые ученые «подразделяют свадебные обряды на предсвадебные и обряды собственно свадьбы»⁸⁶. Р.К. Уразманова, описывая свадьбу татар, в группу свадебных церемоний включает только санкционирующий брак мусульманский обряд бракосочетания и застолье после него, а все остальные обряды, такие как встреча молодого в доме невесты, первая брачная ночь, переезд в дом мужа - относит к послесвадебным

обрядам . Но большинство исследователей придерживаются структуры свадебного обряда, предложенной Н.П. Лобачевой: «Свадебный цикл распадался на ряд этапов, связанных: 1-е переговорами о вступлении в брак и его условиях (выбор невесты, сватовство, сговор, помолвка); 2-е собственно свадьбой и легализующим брак обрядом бракосочетания (собственно свадьба состояла из празднества в доме невесты, церемонии перевоза ее в дом мужа и празднества в доме жениха); 3-е

послесвадебными церемониями» . К послесвадебным обрядам исследователи относят взаимные визиты молодых и родителей, а также запреты и избегания, действующие по отношению к жениху и невесте определенное время после свадьбы.

2. Четырехчастная структура традиционного свадебного обряда. В коллективной монографии «Татары Среднего Поволжья и Приуралья» этот подход реализован. «В заключении брака через сватовство выделяется четыре периода. Первый - предсвадебный (сватовство), который является основным, решающим. Второй - самое бракосочетание в доме невесты. Третий - пребывание новобрачной в доме своих родителей. Четвертый - переезд невесты в семью жениха и решение некоторых формальностей, связанных с переездом»⁸⁹. Жаль, что в этой структуре не нашлось места послесвадебным обрядам. Более удачно, на наш взгляд, удалось «деление обрядности на четыре этапа» Н.А. Тадиной. Она выделяет сватовство, подготовку к свадьбе, собственно свадьбу и послесвадебный этап⁹⁰.

3. В исследованиях данной категории нет четкого структурирования традиционного свадебного обряда. Исследователи производят простое описание тех или иных обычаев, обрядов. Как, правило, выстроив определенную последовательность в их проведении, ученые называют ее (последовательность) этапами⁹¹.

В настоящей работе за основу взято трехчастное деление традиционного свадебного обряда: 1. Предсвадебные обряды

(сватовство, сговор, совет). 2. Собственно свадебные обряды (проведение прощальных встреч со сверстниками, когда молодые находятся уже в статусе жениха и невесты; свадебные церемонии в доме невесты; переезд в дом жениха; свадьба в доме жениха). 3. Послесвадебные обряды (визит молодых в дом невесты; запреты и избегания для невесты после свадьбы; взаимные визиты молодых, родителей, родственников).

Источники. Исследование свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья основано на полевых материалах, собранных участниками этнографических экспедиций ОмГУ и Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН среди сибирских татар в 1975-2003 гг. Данные материалы собирались в Муромцевском, Болыпереченском, Колосовском, Тарском, Тевризском, Знаменском, Усть-Ишимском районах Омской области; Чановском, Усть-Тарском, Кыштовском районах Новосибирской области; Вагайском, Тобольском районах Тюменской области. Руководство экспедициями в разные годы осуществлялось НА. Томиловым, А.Г. Селезневым, С.Н. Корусенко. Все собранные этнографические материалы хранятся в архиве МАЭ ОмГУ (фонд 1), в списке источников указаны номера папок, данные о месте и годе сбора материалов.

Для обследования выбирались как моноэтничные татарские села, так и со смешанным татарско-русским населением. Во многих обследованных населенных пунктах по данным генеалогий и архивных материалов в составе татарского населения были выявлены потомки поволжско-приуральских татар и сибирских бухарцев⁹².

С 2000 г. сбор материала осуществлялся на основе авторской программы. Программа построена на последовательном изучении взглядов на традиционный брак по сватовству, ценностных семейных установок, досвадебных контактов молодежи, свадебного обряда, и содержит свыше ста вопросов. Свадебный обряд рассматривается с

позиции трехчастного деления (предсвадебные обряды, обряды собственно свадьбы, послесвадебные обряды). В последнем блоке программы содержатся вопросы по различным формам заключения брака.

Сбор материала производился методом структурного (тематического) интервью. При этом для опроса привлекались не только люди старшего поколения, наиболее полно владеющие информацией о традиционном свадебном обряде (так называемые ключевые информанты), но и представители младших возрастных трупп, ответы которых интересовали нас с точки зрения трансформационных процессов в сфере обрядности. При работе с информантами старшего поколения были зафиксированы в полевых условиях те обряды и обычаи, о которых помнит информант, принимавший в них участие или их наблюдавший. Часто информанты пересказывали повествования стариков. Благодаря источникам подобного плана нам удалось описать обрядность, бытовавшую в конце 1910-х - 1920-х гг. Та информация, которую представители старших возрастных групп помнят со слов других людей, позволила собрать достаточно надежный материал, характеризующий свадебную обрядность татар Среднего Прииртышья с конца XIX в. Подобные источники позволили реконструировать структуру свадебного обряда, бытовавшего в конце ХГХ - первой трети XX вв., а также выделить его локальные особенности.

Использование полевых этнографических материалов позволяет получать ценную информацию о социально-бытовой и историко-культурной жизни человеческого общества в период новой и новейшей истории. Ретроспективный анализ источников, проведение аналогий и параллелей способствует извлечению информации и о более ранних эпохах истории этносов. Несмотря на огромную информативность полевого этнографического материала, следует отметить, что всякая информация, извлекаемая из него, нуждается в тщательной проверке.

Полевые этнографические материалы, использованные нами в качестве источника содержат сведения о формах заключения брака, брачном возрасте жениха и невесты, процедуре сватовства, предсвадебной подготовке, проведении свадьбы в доме невесты, религиозном бракосочетании, переезде молодых, послесвадебных обычаях, различных приметах и обычаях на свадебных церемониях, свадебной одежде, свадебной пище, традиционных нормах поведения на свадьбе и т.п. Имеющиеся этнографические материалы с разной степенью полноты обеспечивают источниковедческую потребность.

Источником, послужившим многостороннему исследованию свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья, стали также работы исследователей-этнографов по проблемам интерпретации отдельных частей свадебного обряда, свадебной обрядности в целом у ряда народов Сибири, Поволжья, Средней Азии и Казахстана. Использование литературы позволило представить свадьбу татар Среднего Прииртышья в контексте развития обрядовой культуры семейно-бытового содержания различных народов, указало на функциональную и смысловую направленность некоторых известных курдакско-саргатским и тарским татарам обрядов. Следует отметить, что этнографическая литература не может являться для нас источником в чистом виде - помимо извлечения важных сведений по тем или иным обычаям и обрядам, мы сталкиваемся с определенной позицией автора, его знаниями и умениями, субъективному восприятию исследователя. Но благодаря такого рода работам, мы получаем возможность реконструировать традиционные обряды и обычаи наиболее полно.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что оно является первым описанием ранее не изученного компонента духовной культуры татар Среднего Прииртышья, каковым является свадебная обрядность. Впервые была предпринята попытка реконструкции традиционного свадебного обряда татар Среднего

Прииртышья, выявления этнокультурных связей и локальных различий в обряде, факторов трансформации отдельных его элементов. В научный оборот вводятся новые источники.

Практическая значимость. Фактический материал, изложенный автором, может быть востребован в научной работе. Так, например, в предисловии к изданию «Татары», вышедшему в серии «Народы и культуры» напрямую указывается на востребованность такого рода исследований: «В данном коллективном труде содержится явное предпочтение в пользу материалов по поволжско-приуральским группам татар. Это связано, главным образом, с лучшей степенью их изученности. Однако следует заметить, что в серии предусмотрено издание томов, в которых будут специальные разделы по крымским татарам и по группам сибирских татар, подготовленные другими авторами и научными коллективами»⁹³. Практическая значимость настоящей работы состоит в стремлении помочь возродить исчезающие национальные праздники и обряды. Это представляется тем более важным, что в настоящее время в связи с ростом национального самосознания, сибирские татары проявляют значительный интерес к различным сферам традиционной культуры, в том числе и к свадебной обрядности. Фактический материал, имеющийся в работе, может быть использован работниками культурных обществ и татарских культурных центров, специалистами учреждений культуры для разработки пособия по проведению традиционной сибирско-татарской свадьбы, преподавателями при разработке спецкурсов, учебных и методических пособий по этнографии сибирских татар.

Некоторые результаты исследования свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья и основные положения работы были апробированы в 14 публикациях⁹⁴, на региональных, всероссийских и международных конференциях в 2000 - 2004 гг.: Всероссийская конференция «Народная культура Сибири» - Омск, 2001; научная

молодежная конференция «Молодые ученые на рубеже третьего тысячелетия» - Омск, 2001; V Сибирский симпозиум «Культурное наследие народов Западной Сибири» - Тобольск, 2002; XLII Региональная археолого-этнографическая студенческая конференция -Омск, 2002; Всероссийская научная конференция молодых ученых «Культурология традиционных сообществ» - Омск, 2002; Всероссийская научно-практическая конференция «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития» - Омск, 2002; Международный конгресс «Археология и этнография Восточной Европы» - Одесса, 2002; Всероссийская конференция «Народная культура, личность, творчество» - Омск, 2003; Пятая Международная практическая конференция «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития» - Омск, 2004.

Структура работы. Настоящая работа состоит из введения, трех глав и заключения. В первой главе реконструирована модель свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья конца ХЕХ - первой четверти XX вв. В четырех разделах последовательно описываются формы заключения брака, предсвадебные, свадебные и послесвадебные обряды. Во второй главе рассматриваются этнокультурные связи и локальные различия в свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья. В третьей главе рассматриваются направления и факторы изменений свадебных обрядов со второй четверти XX в., дается характеристика их современного состояния (на конец XX в.). В заключении содержатся основные выводы данной работы. В работе помещены список использованных источников и литературы, список принятых сокращений, приложение.

¹ Таксами Ч.М. Проблема культурной традиции в сибиреведении // Социально-
культурные процессы в Советской Сибири. - Омск, 1985. - С. 11.

² Там же.

Матющенко В.И. Археология и этнография в советских условиях в Сибири // Социально-культурные процессы в Советской Сибири. - Омск, 1985. - С. 16.

⁴ Арутюнов С.А. Народы и культуры - развитие и взаимодействие. - М., 1989. - С.
160; Томилов Н.А. Традиции, новации и пропаганда достижений народной культуры
в Сибири // Современная духовная культура народов Сибири и Севера. - Омск, 1989.
- С." 17.

⁵ Таксами Ч.М. Проблема культурной традиции в Сибиреведении. - С. 11.

⁶ Томилов Н. А. Традиции, новации и пропаганда достижений народной культуры в
Сибири. - С. 21.

⁷ Бромлей Ю.В. Этнографическое изучение этнических функций культуры //
Традиции в современном обществе. - М., 1990. - С. 12.

⁸ Бромлей Ю.В. Этнографическое изучение этнических функций культуры. - С. 11;
Рычков Н.А. Традиция, обычай, обряд // РА. - 1997. - № 2. - С. 153.

⁹ Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М, 1973. - С. 134.

¹⁰ Там же. - С. 134.

¹¹ Рублевская С.А., Смирнова Т.Б. Традиционная обрядность немцев Сибири. -
Омск, 1998. - С. 63.

¹² Георги И.Г. Описание всех обитающих в российском государстве народов. - СПб.,
1799. - Ч. 2. - 187 с; Миллер Г.Ф. История Сибири. - М. - Л., 1937. - Т. 1. - 607 с;
1941. - Т. 2. - 641 с; Огородников В.И. Очерк истории Сибири до начала XIX в. -
Иркутск, 1920. - Ч. 1. - 290 с; Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям
Российского государства. - СПб., 1786. - Ч, 2. - Кн. 2. - 424 с; Патканов С.К. О
приросте инородческого населения Сибири (статистические материалы для
освещения вопроса о вымирании первобытных племён). — СПб., 1911. - 210 с;
Радлов В.В Образцы народной литературы тюркских племён, живущих в Южной
Сибири и Джунгарской степи. - СПб., 1872. - Ч. IV: Наречие барабинцев, тарских,
тобольских и тюменских татар. - 456 с; Он же. Этнографический образ турецких
племён Сибири и Монголии. - Иркутск, 1929 - 26 с; Фишер И.Е. Сибирская
история. - СПб., 1774. - 331 с; Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и
современное положение. - СПб., 1899. - 308 с, и др.

¹³ Томилов Н.А. Изучение этногенеза сибирских татар в советской литературе (к
вопросу об угорском и самодийском компонентах) // Проблемы этногенеза народов
Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1973. - С. 132-134; Томилов Н.А.
Вопросы этнического развития сибирских татар в дореволюционной и советской

литературе II Этнокультурные явления в Западной Сибири. — Томск, 1978. - С. 131-149; Захарова И.В., Томилов Н.А. Население Омской области и его этнографическое изучение // Вибе П.П., Михеев А.П., Пугачева Н.М. Омский историко-краеведческий словарь. - М., 1994. - С. 151-153; Захарова И.В., Томилов Н.А. Этнографическая наука в Омске: истоки, история и современное состояние // Народы Сибири и сопредельных территорий. - Томск, 1995. - С. 5-36., и др.

¹⁴ Огородников В.И. Очерк истории Сибири до начала XIX столетия. - Иркутск,
1920. - Ч. 1. - 290 с; Титова З.Д. Барабинские татары: (Историко-этнографические
очерки) // Из истории Сибири. - Томск, 1976. - Вып. 19. - С. 108-147; Она же.
Ранние страницы этнографического изучения Сибири: (Дневник путешествия Д.Г.
Мессершмидта) // Очерки русской этнографии, фольклористики и антропологии. -
М., 1976. -Вып. 8. - С. 5-14; Элерт АХ. Экспедиционные материалы Г.Ф. Миллера
как источник по истории Сибири. - Новосибирск, 1990. - 247 с; Вайнштейн СИ.
В.В. Радлов и его труд «Из Сибири» // Радлов В.В. Из Сибири: Страницы дневника.
- М, 1989. - С. 640-682, и др.

¹⁵ Валеев Ф.Т. К вопросу о материальной культуре сибирских бухарцев и
ташкентцев (коллекция предметов быта Омского краеведческого музея) //
Общественные науки в Узбекистане. - 1963. - № 1. - С. 473-491; Он же. К
этнической истории тарских татар // Из истории Сибири. - Томск, 1975. - Вып. 16 —
С. 215-219; Он же.. О религиозных представлениях сибирских татар // Природа и
человек в представлениях народов Сибири и Севера. - Л., 1976. - С. 320-331; Он же.
К вопросу об этногенетических и этнокультурных контактах западносибирских
татар с татарами Поволжья // Языки и топонимия. - Томск, 1976. - С. 138-141; Он
же. Западно-сибирские татары. — Казань, 1980. - 232 с; Валеев Ф.Т. Сибирские
татары: культура и быт. - Казань, 1993. - 208 с, и др.

Томилов Н.А. Современные этнические процессы среди сибирских татар. - Томск, 1978. - 207 с; Он же. Этническая дифференциация тюркского населения Западносибирской равнины // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. - Омск, 1979. - С. 144-148; Он же. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья. - Томск, 1980. - 200 с; Он же. Тюрко-язычное население Западносибирской равнины в конце XVI - первой четверти XIX вв. - Томск, 1981. — 274 с; Он же. Очерки этнографии тюркского населения Томского Приобья. - Томск, 1983. - 215 с; Он же. Поволжские татары в Западной Сибири в XVI — первой четверти XIX в. // Этнокультурные процессы в

Западной Сибири. - Томск, 1983. - С. 175-190; Он же. Лингвистическая дифференциация тюрко-язычного населения Западной Сибирской равнины // Ареальные исследования в языкознании и этнографии (язык и этнос). - Л.: Наука, 1983. - С. 139-147; Он же. Этническая история тюркоязычного населения Западносибирской равнины конца XVI - начала XX в. - Новосибирск, 1992. - 271 с; Он же. Проблемы этнической истории: (По материалам Западной Сибири). - Томск, 1993.-222 с.

^1?. Томилов НА. О тюркском компоненте в составе сибирских татар // Языки и топонимия. - Томск. 1976. - С. 134-138; Он же. О некоторых современных этнических процессах у Западносибирских татар // проблемы археологии и этнографии. — Л., 1977. - Вып. 1. - С. 122-130; Он же. Новые материалы к этногенезу и этнокультурной истории Сибирских татар // Этнокультурная история населения Западной Сибири. - Томск, 1978. - С. 88-95; Он же. Современные этнические процессы среди сибирских татар. - Томск, 1978. - 207 с; Он же. Этническая дифференциация тюркского населения Западносибирской равнины // Этногенез и этническая история тюрко-язычных народов Сибири и сопредельных территорий. — Омск, 1979. - С. 144-148; Он же. Этнография тюрко-язычного населения Томского Приобья. - Томск, 1980. - 200 с; Он же. Тюркоязычное население Западносибирской равнины в конце XVI - первой четверти XIX вв. - Томск, 1981. - 274 с; Он же. Очерки этнографии тюркского населения Томского Приобья. - Томск, 1983. - 215 с; Он же. Поволжские татары в Западной Сибири в XVI - первой четверти XIX в. // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. - Томск, 1983. - С. 175-190; Он же. Лингвистическая дифференциация тюркоязычного населения Западной Сибирской равнины // Ареальные исследования в языкознании и этнографии (язык и этнос). — Л.: Наука, 1983. - С. 139-147; Он же. Этническая история тюркоязычного населения Западносибирской равнины конца XVI - начала XX в. - Новосибирск, 1992. - 271 с; Он же. Проблемы этнической истории: (По материалам Западной Сибири). - Томск, 1993.-222 с, и др.

¹⁸ Алишина Х.Ч. Тоболо-иртышский диалект языка сибирских татар. - Казань, 1994. -119 с; Ахатов Г.Х. Диалект западносибирских татар. - Уфа, 1963. — 195 с; Исхакова СМ. Сарты в этнической истории сибирских татар // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий (по данным этнографии и языкознания). - Омск,. 1992 - С. 28-31; Исхакова СМ. Языковые контакты западносибирских татар с алтайскими племенами // Советская тюркология. - 1975. -

№ 6. - С. 33-38; Она же. Современное расселение татар среднего Прииртышья // Современные этнические процессы у народов Западной и Южной Сибири. - Томск, 1981. - С. 61-73; Салтыкова Р.К. Хозяйственный уклад и семейный быт по материалам ревизских сказок (1795-1858 гг.) //Проблемы истории СССР. - М, 1979. - Вып. 8. - С. 146-160, и др.

¹⁹ Багашев А.Н. Распределение дискретных краниологических признаков в
некоторых тюрко-язычных популяциях Сибири // Археология и этнография Южной
Сибири. - Барнаул, 1984. - С. 105-115; Багашев А.Н. Этническая антропология
тоболо-иртышских татар. - Новосибирск: Наука, 1993. - 152 с; Ефимова СВ.
Одонтология Сибирских татар // Этническая история тюрко-язычных народов
Сибири и сопредельных территорий: тезисы докладов по антропологии, археологии,
этнографии. - Омск, 1984. - С. 32-36; Ошуркова СВ., Томилов Н.А. Самодийско-
тюркские связи по данным одонтологии сибирских татар // Проблемы этногенеза и
этнической истории самодийского народа. - Омск, 1983. - С 50-54; Трофимова Т.А.
Тобольские и барабинские татары: антропологический очерк // ТИЭ НС - М - Л.,
1947. -Т. 1 — С. 194-215.; Хандеева Н.И. Распределение одонтологических признаков:
среди татарских групп и телеутов // Этническая история тюрко-язычных народов
Сибири и сопредельных территорий. - Омск, 1984. - С 30-32; Хить Г.Л.
Таксономическое положение тюрков Сибири в дерматоглифической систематике
монголоидных популяций // Этническая история тюрко-язычных народов Сибири и
сопредельных территорий. - Омск, 1984. - С. 3-4; Хить Г.Л, Томилов Н.А.
Формирование татар Сибири по данным антропологии и этнографии //
Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в
Западной Сибири. - Томск, 1981. - С 171-178.

²⁰ Корусенко М.А. Погребальный обряд тюркского населения низовьев р. Тара в
XVII - XX вв.: Опыт анализа структуры и содержания. - Новосибирск, 2003. - 192
с; Корусенко С.Н., Кулешова Н.В. Генеалогия и этническая история барабинских и
курдакско-саргатских татар. - Новосибирск, 1999. - 312 с; Левочкина Н.А.
Традиционная народная хореография сибирских татар Барабинской степи и Омского
Прииртышья (конец XIX - XX в.). - Новосибирск, 2002; Селезнев А.Г. Барабинские
татары: Истоки этноса и культуры. - Новосибирск, 1994. - 176 с; Смирнова Е.Ю.
Традиционная одежда тоболо-иртышских татар конца XIX - первой трети XX в. //
Народы Сибири и сопредельных территорий. - Томск, 1995. - С 219-238; Смирнова
Е.Ю. Магия в традиционном мировоззрении: по материалам одежды Сибирских

татар II Культурологические исследования в Сибири. - Омск, 1999. - Вып. 1. - С. 92-99; и др.

²¹ Юшков И. Сибирские татары // ТГВ. - 1861. - № 35, 45; Костров Н. Каинская
Бараба // Томские губернские ведомости. - 1874. - № 25, 27, 34, 37-38, 44; Бараба.
Историко-статистические, этнографические и экономические очерки // Сибирский
вестник, 1893. - № 73; Татары Западной Сибири // Русский инвалид. - 1860. - № 169;
Тобольская губерния накануне 300-летней годовщины завоевания Сибири. -
Тобольск, 1852; Ельницкий К. Инородцы Сибири и среднеазиатских владений
России. Этнографические очерки. - СПб., 1895. - С. 93-94; Катанов Н.Ф. Известия
Лоренца Лянге 1716 года о Сибири и сибирских инородцах. - Тобольск, 1905. - 10 с.

²² Ельницкий К. Инородцы Сибири и Среднеазиатских владений России. - С. 93.

²³ Маслюков Н. О поездке по волостям Томской губернии. - Этнографическое
обозрение. - 1899. - № 1-2.

²⁴ Дневник экспедиции Храмовой. 1949. - Архив МАЭ. - Ф. 1. Оп. 2. - № 30, 31;
Храмова В.В. Западносибирские татары // Народы Сибири. - M.-JI, 1956. - С. 473-
491.

²⁵ Томилов НА. Очерки этнографии тюркского населения Томского Приобья. - 215
с; Он же. Семья и семейный быт тюркоязычного населения Томского Приобья в
прошлом и настоящем // Историческая этнография: традиция и современность. - С.
55-62; Он же. Сибирские татары // Семейная обрядность народов Сибири. - М., 1980.
-С. 31-35.

²⁶ Валеев Ф.Т., Томилов НА. Татары Западной Сибири: история и культура. -
Новосибирск, 1996. - 224 с; Томилов Н.А., Карелина И.М. Свадебный обряд татар
Среднего Прииртышья // Проблемы этнографии и социологии культуры. - Омск,
1988.-С. 93-95.

Валеев Ф.Т. Западно-сибирские татары во второй половине XIX - начале XX вв. — Казань, 1980. - 232 с; Он же. Некоторые черты традиционных свадебных обрядов западносибирских татар // Материалы по этнографии Сибири. - Томск, 1972. - С. 99-116; Он же. Сибирские татары: культура и быт. - Казань, 1992. - 207 с.

²⁸ Валеев Ф.Т. Сибирские татары: культура и быт. - Казань, 1992. - С. 158.

²⁹ Ташкалова B.C. Свадебная обрядность сибирских татар // Влияние ислама на
культуру народов Сибири. - Тюмень, 1998. - С. 116-117; Шарифуллина Ф.Л.
Особенности традиционной свадебной обрядности татар в сельских поселениях
Тюменской и Омской областей // Сибирские татары. - Казань, 2002. - С. 144-165;

Она же. Традиции и параллели в свадебной обрядности и верованиях сибирских татар // Тюркские народы. Материалы V-ro Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». - Тобольск-Омск, 2002. - С. 334-335, и др.

³⁰ Шарифуллина Ф.Л. Особенности традиционной свадебной обрядности татар в
сельских поселениях Тюменской и Омской областей - С. 145, 148, 151, 153,155, 158.

³¹ Татары. -С. 340-356.

³² Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской
равнины в конце XVI - начале XX вв. - Новосибирск, 1992. - С. 231.

³³ Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI

- первой четверти XIX вв. - Томск, 1981. - С. 246-247.

Валеев Ф.Т. К этнической истории тарских татар // Из истории Сибири. — Томск, 1975.-Вып. 16.-С. 216. Томилов НА. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI

- первой четверти XIX вв. -СИЗ.

³⁶ Там же.-С. 119.

³⁷ Там же.-С 118.

Там же. - С 120; Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в конце XVI - начале XX вв. - Новосибирск, 1992. - С 42.

³⁹ Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской
равнины в конце XVI - начале XX вв. - Новосибирск: Наука, 1992. - С. 44.

⁴⁰ Корусенко С.Н., Кулешова Н.В. Генеалогия и этническая история барабинских и
курдакско-саргатских татар. - Новосибирск: Наука, 1999. - С. 5.

Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI - начала XX вв. - Новосибирск, 1992. - С 44.

Валеев Ф.Т. К этнической истории тарских татар // Из истории Сибири. - Томск, 1975.-Вып. 16.-С. 217.

Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI - начала XX вв. - С 44.

⁴⁴ Валеев Ф.Т. К этнической истории тарских татар // Из истории Сибири. - Томск, 1975.-Вып. 16.-С. 218.

⁴ Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. - М.: Наука, 1960.-С. 49-50.

Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI - начала XX вв. - С. 47.

⁴ Хить Г.Л. Антропологический состав и генетические связи сибирских татар по данным дерматоглифики // Антропология и историческая этнография Сибири. -Омск, 1990-С. 17-18.

⁴⁸ Багашев А.Н. Проблемы таксономии и расогенеза тюркоязычных народов
Западной и Южной Сибири // Сибирские татары. - Тобольск, 1998. - С. 8; Он же.
Этническая антропология тоболо-иртышских татар. — Новосибирск: Наука, 1993. -
С. 125.

⁴⁹ Исхакова СМ. К вопросу о взаимоотношении языка татар - аборигенов Сибири и
казанских татар // Из истории Сибири. - Томск, 1975. -Вып. 16. - С. 221;
Тумашева Д.Г. Диалекты сибирских татар. - Казань: изд-во Казанского ун-та, 1977. -
С. 174.

⁰ Белич И.В. Природа в доисламских верованиях сибирских татар (конец XIX — начало XX вв.) // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири. -Новосибирск, 1989.-С. 134.

⁵¹ Аверьянов АН. Системное познание мира. - М., 1985. - 263 с; Афанасьев В.Г. Системность и общество. - М., 1980. - 368 с; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. — М., 1973. — 270 с; Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. - Л., 1991. - 383 с; Типы в культуре: Методологические проблемы классификации, систематики и типологии в социально-исторических и антропологических науках. - Л., 1979. - 183 с; Садовский В.Н. Основания общей теории систем. - М., 1974. - 279 с. ³² Рычков Н.А. Традиция, обычай, обряд //РА. - 1997. - №2. - С. 153. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - С. 130.

⁵⁴ Кожин Н.П. Традиции в системе этноса // ЭО. - 1997. - №6. - С, 6, 9-Ю.

⁵⁵ Арутюнов С.А. Народы и культуры - развитие и взаимодействие. - М., 1989. - 243
с.

⁵⁶ Суханов И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. - М., 1976. - С. 11.
Першиц А.И. Традиции и культурно-исторический процесс // НАА. - 1981. - №4. -

С. 71; Рычков Н.А. Традиция, обычай, обряд. - С. 154.

⁵⁸ Рычков Н.А. Традиция, обычай, обряд. - С. 154.

⁵⁹ Там же.-С. 153.

⁶⁰ Там же.-С. 153.

российская

государственна^

'БИБЛИОТЕКА

⁶¹ Угринович Д.М. Обряды. За и против. - М., 1975. - С. 17.

⁶² Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - С. 133.

⁶³ Токарев С.А. Обычаи и обряды как объект этнографического исследования // СЭ. -
1980.-№3.-С. 21.

⁶⁴ Рычков Н.А. Традиция, обычай, обряд. - С. 155.

⁶⁵ Там же.-С. 153.

⁶⁶ Токарев С.А. Обычаи и обряды как объект этнографического исследования. - С.
28.

⁶⁷ Суханов И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. - М., 1976. - С. 39,
66.

⁶⁸ Там же. - С. 54.

⁶⁹ Лобачева Н.П. Что такое свадебный обряд? // ЭО. - 1995. - №4. - С. 55.

⁷⁰ Там же.-С. 63.

*71

Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. - М., 1984. - С. 113-114.

⁷² Там же.-С. 114.

⁷³ Там же.-С. 114.

⁴ Чистов КВ. Типологические проблемы изучения восточнославянского свадебного обряда // Проблемы типологии в этнографии. -М., 1979. - С. 223.

⁷⁵ Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М., 1983. - С. 128, 129.

⁷⁶ Кисляков Н.А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и
Казахстана. - Л., 1969. - 240 с.

⁷⁷ Там же. - С. 98-99.

⁷⁸ Аргынбаев Х.А. О некоторых пережиточных формах брака у казахов // Семья и
семейные обряды у народов Средней Азии и Казахстана - М., 1978. - С. 94-105; Он
же. Свадьба и свадебные обряды у казахов (XIX - начало XX в.). - М., 1973. - 20 с;
Лобачева Н.П. Свадебный обряд хорезмских узбеков // КСИЭ АН СССР. - М, 1960.
-С. 39-48.

⁷⁹ Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Семейный быт башкир. XIX - XX вв. - М., 1991.

189 с; Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность якутов (XIX - начало XX).

Якутск, 1989. - 158 с; Тадина Н.А. Алтайская свадебная обрядность XIX - XX вв.

Горно-Алтайск, 1995. - 207 с, и др.

⁸⁰ Кагаров Е.Г. Состав и происхождение свадебной обрядности // Сборник МАЭ. - Т.
8.-Л., 1929.-С. 152.

Сурхаско Ю.Ю. Карельская свадебная обрядность. - Л., 1977. - 236 с; Он же. Семейные обряды и верования карел. Конец XIX - начало XX в. - Л., 1985. - 170 с. ⁸² Реммлер В.В. Структурно-функциональная характеристика свадебной обрядности сибирского казачества // Проблемы антропологии и исторической этнографии Западной Сибири. - Омск, 1991. - С. 105-119; Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность якутов. - 158 с.

Байбурин А.К., Левинтон Г.А. К описанию организации пространства в восточнославянской свадьбе // Русский народный свадебный обряд. - Л., 1978. - С. 89-106; Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. - СПб., 1993. - 240 с; Бгажноков Б.Х. Основания гуманистической этнологии. - М, 2003. - 272 с.

⁸⁴ Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. - С. 174.

⁸⁵ Геннеп А. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. -М., 1999. - С.9,
15.

⁸⁶ Семейная обрядность народов Сибири. Опыт сравнительного изучения. -М., 1980.
- С. 6-7.

⁸⁷ Татары. - М, 2001. - С. 340, 343.

⁸⁸ Лобачева Н.П. Общественная и семейная обрядность народов Средней Азии и
Казахстана. Вторая половина XX в. // Расы и народы. - Вып. 27. - М, 2001. - С. 191.

Татары Среднего Поволжья и Приуралья. - М., 1967. - С. 235-236.

⁹⁰ Тадина НА. Алтайская свадебная обрядность. - С. 40.

⁹¹ Валеев Ф.Т. Сибирские татары: культура и быт. - Казань, 1993. - 208 с; Валеев
Ф.Т., Томилов Н.А. Татары Западной Сибири: история и культура. - Новосибирск,
1996. - 224 с; Томилов Н.А. Очерки этнографии тюркского населения Томского
Приобья. — Томск, 1983. — 215 с; Томилов Н.А., Карелина И.М. Свадебный обряд
татар Среднего Прииртышья // Проблемы этнографии и социологии культуры.. —
Омск, 1988. - С. 93-95; Дьяконова В.П. Алтайцы (материалы по этнографии
теленгитов Горного Алтая). - Горно-Алтайск, 2001. - 222 с, и др.

Корусенко С.Н. Опыт реконструкции этнической истории курдакско-саргатских татар конца XVIII - XX в. // Антропология и историческая этнография Сибири. -Омск, 1990.. — С. 120-130; Она же. Этнический и пофамильный состав карагайской группы тоболо-иртышских татар (конец XVIII - XX в.) // Проблемы административно-государственного регулирования межнациональных отношений в Тюменском регионе. - Тобольск, 1995. - С. 50-54; Она же. Этносоциальный и пофамильный состав татарского населения нижней Тары (последняя треть XVIII -

XX в.) II Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. -Новосибирск, 1997. -1.2.- С. 178-209, и др.

⁹³ Татары. - С. 7.

⁹⁴ Коломиец О.П. Архаические элементы в свадебной обрядности сибирских татар //
Традиционные культуры и общества Северной Азии с древнейших времен до
современности: Мат-лы XLIV Региональн. археолого-этнографической
конференции студентов и молодых ученых. - Кемерово, 2004. - С. 319-320; Она же.
Выбор невесты у сибирских татар // Народная культура: личность, творчество, досуг
(Этнокультурный и творческий потенциал личности в пространстве досуга). - Омск,
2003 - С. 52-53; Она же. Мусульманский обряд бракосочетания у сибирских татар //
Культура. Социум. Творчество. - Омск, 2002. - С. 114-117; Она же. Общее и
особенное в традиционной свадьбе некоторых групп сибирских татар //
Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего
Востока: Материалы XLII Региональной археолого-этнографической студенческой
конференции. - Омск, 2002. - С. 501-504; Она же. О некоторых формах брака у
сибирских татар //Культурология традиционных сообществ: конкурсные работы
молодых ученых. - Омск, 2002. - С. 112-120; Она же. Похищение и увод невест у
сибирских татар // Культурология традиционных сообществ. Материалы
Всероссийской научной конференции молодых ученых. - Омск, 2002. - С. 67-71;
Она же. Свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья (конец XIX - середина
XX в.) // V Конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. - М.,
2003. - С. 195; Она же. Свадебный обряд сибирских татар // Народная культура
Сибири: Учебное пособие. - Омск, 2002. - 4.1. - С. 112-113; Она же. Свадебный
обряд тарских татар (степень изученности вопроса) // Диалог культур и
цивилизаций. Тезисы научной конференции молодых историков Сибири и Урала. —
Тобольск, 2000. - С. 85-86; Она же. Традиционный свадебный обряд сибирских
татар (по полевым материалам экспедиции 2002 года) // Сибирская деревня:
история, современное состояние, перспективы развития. - Омск, 2004. - С. 66-69;
Она же. Трансформация свадебной обрядности сибирских татар (постановка
проблемы) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы
развития: Сборник научных трудов в 3-х частях. - Омск, 2002. - Ч. 2. - С. 62-65;
Она же. Фольклор в традиционной свадебной обрядности сибирских татар //
Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. - Омск,
2001. - С. 59-63; Она же. Этап сватовства в свадебной обрядности сибирских татар

(конец XIX - XX века) // Материалы научной молодежной конференции «Молодые ученые на рубеже третьего тысячелетия», посвященной 70-летию со дня рождения академика В.А. Коптюга. - Омск, 2001. - С. 239; Она же. Этнокультурные контакты поволжско-приуральских и сибирских татар (на примере свадебной обрядности) // Археология та этнология Схидной Европи: Материалы и дослижения. - Том 3. -Одеса, 2002. - С. 299-300.

Формы заключения брака у татар Среднего Прииртышья

Прежде чем рассматривать традиционную свадебную обрядность, необходимо выявить основные формы заключения брака, которые в той или иной степени были характерны для татар Среднего Прииртышья.

В конце XIX - начале XX вв. у многих народов были распространены следующие формы бракосочетания: брак путем сватовства, брак путем похищения девушки, добровольный уход невесты к жениху, колыбельный сговор, а также браки по обычаям левирата и сорората6.

Наиболее частой формой заключения брака у татар Среднего Прииртышья был брак по сватовству с выплатой калыма. Менее распространенные, но весьма значительные способы заключения брака -колыбельный сговор, элементы левирата и сорората, похищение и увод невест. В ходе этнографических экспедиций ОмГУ было собрано немало полевых материалов по данной проблеме.

Хуже всего у татар Среднего Прииртышья сохранилась память о колыбельном сговоре. Однако старики еще помнят об этом из рассказов своих дедов: «Раньше определяли для себя жениха и невесту, когда только рождались. Родители, выбирали своему ребенку пару по «породе», по здоровью младенца. Также, если две семьи были дружны между собой, то родившихся мальчика и девочку обручали еще в младенчестве, объявляли женихом и невестой. Когда дети становились взрослыми, то их нужно было женить, вне зависимости от того, нравятся они друг другу или нет» . В полевых материалах зафиксирован обычай колок цейнэту /чайнэу (букв, «кусать уши»), по которому брачное соглашение между родителями заключалось тогда, когда их дети были еще маленькими: «детей подводили друг к другу. Они должны были укусить друг друга за ухо. Как правило, колыбельный сговор не нарушали»8. «Раньше отцы договаривались о браках своих маленьких детей. Дети вынуждены подчиниться воле родителей»9.

У некоторых народов Сибири «колыбельный сговор» зафиксирован значительно подробнее. У горных алтайцев, например, был обычай сговора родителей о женитьбе еще не родившихся детей. Если в договорившихся семьях рождались мальчик и девочка, то брак, как правило, заключался по достижении детьми брачного возраста, при этом желательно было их согласие. Всё же случаи колыбельного сговора были весьма редки и, по-видимому, он практиковался только как исключение. Гораздо более часто практиковалось у теленгитов просватывание детей малолетнего возраста или с большой разницей лет10.

У якутов колыбельный сговор был наиболее распространен в XVII - XVIII вв. Распространение этого обычая диктовалось стремлением заранее обеспечить мальчика женой, а девочку мужем, облегчением выплаты калыма, которая иногда (в зависимости от обеспеченности семьи) растягивалась на длительное время, а также заботы родителей невесты о приготовлении приданого. Свадьбу играли по достижении детьми совершеннолетия. В XIX - начале XX вв. обычай колыбельного сговора потерял былое значение. По материалам полевых наблюдений, якутам был известен и обычай обручения малолетних. Обручали детей в возрасте от одного до десяти - одиннадцати лет. Иногда пяти -шестилетние дети - будущие супруги росли и воспитывались вместе, как брат и сестра, постепенно привыкая друг к другу. Нередко десяти -двенадцатилетние дети уже могли жить как супруги. Обручение малолетних диктовалось стремлением двух семей заключить родственный союз, а у богатых - укрепить таким путём своё положение и влияние в обществе как можно раньше. Обручение малолетних не всегда имело благополучный исход. Часто возникали споры и тяжбы по поводу уплаченного калыма и полученного приданого, так как обручённые дети, будучи взрослыми, отказывались соединять свои судьбы11.

В 80-х гг. ХГХ в. И. Каратанов так описывал обычай колыбельного сговора у качинских татар: «У богатых часто просватывают детей ещё в пелёнках; при каждом посещении родителями друг друга, они привозят с собою вино, молочное летом и хлебное зимою, пьют, переходят из улуса в улус, из юрты в юрту по гостям и дарят друг другу, продолжается это до совершеннолетия детей»12. У башкир также существовал обычай обручения малолетних. Родители двух детей договаривались между собой поженить их, как только они станут взрослыми. Договор этот считался нерушимым. Если отец невесты по какой-либо причине не хотел отдать свою дочь, то он обязан был выплатить штраф в размере обусловленного заранее калыма. В XVIII в. этот обычай существовал также у чувашей .

У тюркоязычных народов колыбельный сговор был известен под термином бешик куда (колыбельное сватовство), у ираноязычных народов под термином гахворабахш (колыбельное обещание). Колыбельный сговор существовал у узбеков, казахов, киргизов, каракалпаков и до конца XIX в. сохранялся у народов Кавказа, Поволжья, Сибири14.

Обряды предсвадебного цикла

Первым этапом предсвадебного цикла являлось сватовство. На рубеже XIX - XX вв. еще подавляющее число браков заключалось по сватовству. Многие обычаи, связанные с этим этапом свадебного обряда, продолжали соблюдать до середины XX в.

Сватовство - комплекс обрядов, целью которых является знакомство представителей брачующихся партий, достижение предварительного соглашения о браке41. Являясь самым первым этапом свадьбы, сватовство играет наиболее важную роль, от того насколько удачно оно проходит, зависит благополучие всей свадебной церемонии, характер дальнейших взаимоотношений сторон.

Поскольку свадьба - один из наиболее сложных и многогранных явлений всей обрядовой культуры, разнообразием отличается и такой его компонент, как сватовство. Даже в рамках отдельных групп сибирских татар существуют различия некоторых составляющих его (сватовства) символических действий. У сибирских татар жених и невеста нередко в первый раз друг друга видели на сватовстве, так как, родители молодых сами решали, какая партия подходит их детям. В деревне Уленкуль Болынереченского района, когда подходило время парню жениться, собирали семейный совет, и родители объявляли сыну, что женят его. Сын не мог противиться воле родителей, в противном случае его могли лишить доли наследства. Одной из гарантий прочности создаваемой семьи служило всестороннее обсуждение избранной кандидатуры с родственниками, знакомыми («берешь жену - советуйся с родней своей» ).

Молодые могли познакомиться сами, а потом уже родители принимали решение о женитьбе. Часто, а возможно ив большинстве случаев, молодые знали друг друга, встречались, немало браков заключалось по любви. Общественный бытовой уклад предоставлял молодежи возможность встречаться, знакомиться, нередко проводить вместе досуг, участвовать в массовых увеселениях.

В летнее время молодежь гуляла на берегу, на полянах недалеко от деревни: «играли в «круг», в «разлуку», пели под гармошку, плясали»43. Для молодежи были характерны сборища, проводившиеся в помещении. Они подразделялись на две основные группы: 1) с выполнением какой-либо работы; 2) без работы44.

В зимнее время устраивались посиделки утерыш («встретиться у очага» - д. Ильчебага), утрабус,утракилябус («мы сидим», «придя, мы сели» - д.-..Малая Кова), кич-утрул («маленькие посиделки» - д.Усть-Тамак), кичутаро (д. Качуково)45. У татар Тюменской области молодежные посиделки назывались аулак эй («уединенный, без взрослых, дом»)46. Молодежь либо снимала пустующий дом, либо собирались у кого-нибудь из девиц по очереди. Часто дом могли предоставлять одинокие женщины. Каждая девушка шла на посиделки со своей работой: кто теребил и прял лен, кто вышивал, кто вязал, кто обрабатывал птиц. На эти мероприятия обязательно приходили парни, они веселили девушек, играли им на гармошке, рассказывали анекдоты. Родители одобряли такой способ времяпровождения.

Бывало, что молодая замужняя женщина, оставшись дома без мужа, приглашала к себе в дом девушек на выданье: «Когда муж уезжал, его жена собирала девок веселиться, они собирались в одном доме..., окна дома завешивали шалями, чтобы с улицы не было видно. Им играл скрипач. Хозяйка готовила угощения. Затем все пляшут, поют песни, играют. Девушки оставались ночевать»47. Имели место и совместные ночевки девушек и парней. Чаще всего возможность такого времяпровождения появлялась во время массовых гуляний и праздников в деревне, во время летних полевых работ (сенокос, заготовка сена). Но родители строго следили за дочерьми, поэтому «встречались в укромных местах, чтобы никто не увидел, чтобы избежать позора» . «Кто дочерей имел - отдельно в комнате их держали под замком. Но умудрялись обманывать родителей - подложат что-нибудь в кровать, а сами гуляют где-то»49.

У тарских татар в д. Тоскино зафиксирован обычай каз умёсе («общипывание гусей»): «Раньше молодых девушек не пускали на улицу, поэтому придумали праздник «Общипывание гусей». Этот праздник устраивали осенью, вечерами. Об этом вечере знала вся деревня, знали в каком доме. В доме собирались молодые девушки, они надевали передники, зажигали свечи. Мужчины пускали кровь гусям, носили уголь из печи для утюгов. Каждому из собравшихся (участвуют и пожилые люди) давали по гусю, по утюгу, а так же марлю, смоченную в воде (гусей гладили, чтобы легче было убирать подпушину). Хозяйка дома обрезала гусям крылья, варила их в казане, чтобы полакомиться всем вместе. За работой девушки шутили, пели песни. Неженатые парни знали, когда работа девушек подходила к концу. Они проходили по улице с гармошкой, а девушки у окна говорили: «Мы здесь при работе, а вы бездельничаете». И девушки предлагали парням либо отгадать загадки, либо купить пару крыльев - начиналась торговля. Парни просились зайти, девушки говорили, что надо купить пару крыльев. Парни отвечали, что им девушки нужны - начинались заигрывания. В это время среди парней искали самого смелого, он стучал в окно, говорил, что ему нужна самая красивая девушка. Из девушек тоже выбирали посмелее. Она вставала и говорила, что ему нужно заплатить, чтобы войти и спрашивала: «Тебе что?» Он отвечал: «Красивую девушку ищу среди вас, чтобы познакомиться, а может быть и посвататься в скором времени». Парень отказывался платить, а девушка говорила, что такого жадного ей не надо. Тогда парень соглашался, покупал крылья и садился около той, которая ему больше нравилась. Так повторялось до тех пор, пока не собирались все желающие. Играли в разные игры... Старшая сноха говорила: «Давайте побалуемся!» Девушки загадывают загадки, а кто их отгадывал, тот должен был выполнить любую просьбу. В это время пожилые узнавали выбор пары у молодых в деревне»50. Из собранного на «Общипывании гусей» пуха девушки делали себе в приданое подушки, одеяла, перины.

Аналогичный обычай взаимопомощи у татар Тюменской области носит название эмэ. Эта традиция сложилась из необходимости коллективного труда при выполнении определенных трудоемких работ (строительство дома, уборка урожая, генеральная уборка в доме и т.д.). Нуждающийся в помощи обращался к соседям с просьбой о помощи в какой-либо работе, требующей большого количества рабочей силы, и назначал время работы. Этические нормы требовали, чтобы, пригласивший помогать, явился, в свою очередь на помощь к каждому у него работавшему. Обычай эмэ так же, как и обычай каз умёсе сопровождался угощением участников и весельем51. Такого рода трудовые празднества-увеселения имели широкое распространение у татар Сибири, Европейской части России . К посиделкам без работы относились сборища молодежи в одном из домов девушек и парней с разрешения родителей. Такого рода мероприятия проводились в складчину. Коллективные работы и развлечения помимо сохранения производственных традиций способствовали сближению молодежи, выбору брачного партнера. Особенностью коллективных развлечений, в частности посиделок, было то, что в них принимали участие не только молодежь, но и женатые пары. Кроме того, на молодежные развлечения приезжала молодежь из соседних татарских селений.53 Когда в деревнях стали открываться клубы - у молодежи стало больше возможностей для знакомства и общения. Но, в то же время, постепенно была забыта традиция посиделок.

Этнокультурные связи татар Среднего Прииртышья по материалам свадебной обрядности

Общее в свадьбе целого ряда этнических общностей - результат того, что свадебный обряд вырос в лоне архаического мира. Мировосприятие многих древних народов отличалось значительным единообразием: круговорот мира, его функционирование, реализация необходимых общественных связей осуществлялись путем стандартизированных операций, известных многим народам. Так или иначе, но наличие единых мировоззренческих установок способствовало сложению общих обрядовых форм, и стало причиной того, что основной сюжет свадьбы представлен следующими, известными многим народам, этапами: сватовство - церемонии в доме родителей невесты - переезд -церемонии в доме родителей жениха. Исследователями проведена колоссальная работа по изучению свадебной обрядности многих народов. Нас в большей степени интересуют выводы ученых, изучавших свадьбу народов Сибири2. Так, основные элементы свадебного обрядового комплекса сибирских татар совпадают или близки, по сути, со свадебными комплексами якутов, алтайцев, тувинцев, бурят, хакасов, шорцев. Приведенные описания ученых дали возможность говорить о значительной типологической близости свадебной обрядности тюркских, а также монгольских народов Сибири и выделении южносибирского типа свадебной обрядности3. Брачные отношения этих народов в конце XIX - начале XX вв. имеют одинаковую основу, выраженную в соблюдении родовой экзогамии и патрилокальности брака, а также в существовании основных форм заключения брака как по предварительной договоренности родителей с обеих сторон, так и путем символического умыкания невесты, с последующим совершением официального сватовства4. Обязательные элементы южносибирского типа брака - выплата калыма и обеспечение невесты приданым; празднование свадьбы в кругу родственников невесты, а затем в среде сородичей жениха; проживание молодых после свадьбы у родителей жениха. Кроме сходства основных черт свадебного обряда, совпадают и многие детали, такие как пожелание благополучия, напутствия, соперничество сторон, изоляция молодых во время свадебного торжества, ритуальное вступление невесты в семейный круг мужа, традиционные обмены подарками, наличие магическо-символических, практическо-хозяйственных, эмоционально-художественных элементов в свадебном обряде.

Единство южносибирской свадебной обрядности свидетельствует о древних генетических и культурных связях как тюркских, так и монгольских народов, а также о том, что их свадебный церемониал формировался на обширной территории степей и лесостепей Сибири. Но, в то же время, нельзя не видеть, что ареал свадебного обряда с доминирующими патриархальными традициями, включающими уплату калыма, распространялся в известной мере и на тунгусоязычные, самодийские, угорские, кетские группы (то есть на этнические общности, так или иначе связанные по своему происхождению с югом Сибири)5. Свадебные церемонии у этих народов обнаруживают сходство с южносибирским типом, (в частности, со свадебным обрядом сибирских татар), но отличаются упрощенностью, наличием своеобразных черт во второстепенных деталях6. В литературе, например, неоднократно отмечалась близость отдельных деталей свадебной обрядности тюркских племен, сложившихся в наше время в хакасскую народность, и кетов. В то же время именно у кетов в свадебной церемонии имеется ряд своеобразных черт (освящение брака шаманом, гадание и т. д.)7. Проведя сравнительный анализ свадебной обрядности коренных народов Сибири, ученые пришли к выводу, что пышный, развернутый свадебный обряд с соблюдением строгой этапности церемоний характерен для сравнительно крупных народов Сибири, занимавшихся преимущественно скотоводством. У народов, занятых в основном охотой, рыболовством, оленеводством свадебный обряд был значительно скромнее. Таким образом, мы вполне обоснованно можем приводить в качестве сравнения материалы по свадебной обрядности большинства народов Сибири, изучая свадебный обряд сибирских татар. Для того чтобы выявить локальные отличия в свадебном обряде татар Среднего Прииртышья, необходимо выделить так называемый общий пласт в свадебной обрядности сибирских татар, а также вычленить из него привнесенные свадебные обрядовые формы пришлым населением (главным образом речь идет о поволжско-приуральских татарах). На территории Западной Сибири наряду с другими народами проживают несколько больших групп сибирских татар, а именно: тоболо-иртышские, барабинские, томские. На протяжении многих веков коренное население данного региона контактировало как внутри своей этнической общности, так и с народами, живущими по соседству, а также с мигрантами из Европейской части России и Средней Азии. Огромное влияние на коренных татар Западной Сибири имела их консолидация с поволжскими и приуральскими татарами, частично расселившимися на их этнической территории. При сравнительном анализе свадебного обряда значительное внимание было уделено контактам сибирских татар с поволжско-приуральскими татарами, переселившимися в Западную Сибирь в разные годы, поскольку речь идет о смешении групп, относительно близких по языку и культуре. Для выявления общих черт и имеющихся различий нами выбрана традиционная свадебная обрядность поволжско-приуральских и сибирских татар в конце ХГХ - первой трети XX вв.

Контакты сибирских татар с татарами Поволжья начались еще до присоединения Западной Сибири к России. При Кучуме в Сибирском ханстве часто появлялись из Казани представители мусульманского духовенства. После присоединения Западной Сибири к России контакты сибирских татар с татарами Поволжья усилились 8. Значительное увеличение численности татар из-за Урала пришлось на последнюю четверть XIX - начало XX вв. С помощью генеалогий в составе татар Поволжья и Приуралья, проживающих в Сибири и их потомков выявлены группы казанских татар, мишарей, башкирских (уфимских) татар и др. Преобладающей по численности являлась группа казанских татар - казану . В условиях Сибири, в изоляции от своей этнической территории в сознании татар-переселенцев нивелировались различия между отдельными группами поволжских и приуральских татар10.

Трансформация свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья

Некоторые исследователи выделяют два типа традиционной свадебной обрядности сибирских татар. Доминирующим, по их мнению, являлся первый, характеризующийся следующими признаками: постельный обряд (брачная ночь) происходил до приезда невесты в дом жениха, на территории невесты; переезд невесты в дом жениха совершался после постельного обряда; важнейшие обряды санкционирующего характера совершались на территории родителей невесты; жених и невеста в них не участвовали, они «скрывались». Второй тип: когда постельный обряд (брачная ночь) проводился после переезда в дом жениха и на территории жениха; переезд совершался до постельного обряда; жених и невеста участвовали во всех обрядах, включая свадебное застолье, имеющее санкционирующий характер1. Мы разделяем точку зрения исследователей о том, что два вышеуказанных типа свадебного обряда существовали у татар Среднего Прииртышья. Но возникновение второго типа мы связываем с наметившейся трансформацией традиционного обрядового уклада в начале XX в. (именно поэтому в указанное время второй тип свадебного обряда не получил еще широкого распространения). Для большинства семей проведение многодневной свадьбы с симметрией празднеств в доме невесты и жениха стало весьма обременительным с экономической точки зрения. Но так как традиция требовала от брачующихся «двойной» свадьбы (и в доме жениха и в доме невесты), то начинали ее в доме родителей невесты, а к вечеру гости и молодые перебирались в дом родителей жениха.. Отсюда и перенесение всех санкционирующих брак обрядов в дом жениха. Присутствие, а особенно участие молодых в свадебном застолье - самый яркий пример начала отхода от традиционных свадебных норм. Традиционный свадебный обряд, не теряя своих основных черт, развивался, модифицировался. Появлялись и инновационные элементы.

Изменения в культуре этноса происходят не только в силу внутренней логики ее развития, но и под влиянием исторических условий. Изменения в обрядовой сфере являются частью общих изменений, происходящих в культуре данной группы. Причина этих изменений является, как правило, производной от изменений общественной структуры и идеологии2. Развитие свадебной обрядности татар Среднего Прииртышья во второй четверти XX в. было обусловлено новыми условиями социально-политической, экономической, идеологической действительности. Параллельно проникновению в свадебный комплекс эволюционных инноваций (входящих в традиционный обряд постепенно и незаметно), стремительно вводились революционные инновации, которые должны были привести к разрыву со старыми традициями и к основанию новых.

XX в. был веком коренных перемен в истории народов России. Становление Советской власти, распространение ее влияния на территорию сибирской провинции оказало существенное воздействие на процессы этнокультурного развития населяющих ее народов. Новое правительство поставило во главу задачу социалистического переустройства всех общественных систем и связей. Изменения должны были коснуться всех сфер общественной, экономической и культурной жизни3. Не осталась в стороне от протекавших изменений и обрядовая культура4. Обрядность должна была стать одним из средств воспитания масс. Вопрос о том, нужны ли обряды в социалистическом обществе и если нужны, то какими они должны быть, возник сразу после окончания гражданской войны. Еще в 1920-е гг. газеты «Известия», «Комсомольская правда», «Рабочая Москва» провели на своих страницах дискуссии о роли гражданских обрядов в формировании коммунистической идеологии, об их месте в советском обществе5.

Задача интенсивного промышленного развития, ускорение темпов жизни требовали формирования нового социалистического мировоззрения, распространения общих черт в культуре и быте, всемерной стандартизации народной жизни6. Был взят курс на формирование и распространение в Сибири общесоветской культуры , была развернута активная культурно-просветительская работа8. Поскольку воспитание нового человека тесно связывалось с непримиримой борьбой против религиозных пережитков прошлого, народные массы воспитывались в духе атеизма, неприятия религиозных представлений9. Преодоление религиозной психологии достигалось за счет формирования в массовом сознании единства научного мировоззрения и коммунистического мироощущения10. Таким образом, на смену прежней идеологической модели пришла религия научного коммунизма.

Распространение общесоветских форм и стандартов в общественной и культурной жизни предполагало проведение и новой национальной политики, выражением которой был курс на межэтническую интеграцию, сближение народов11.

Поскольку этническое - это особая форма выражения социально-исторического , изменения в политическом курсе, экономике, идеологической сфере, проистекшие за первые десятилетия Советской власти, оказали существенное воздействие на развитие этнических и этнокультурных процессов у народов Сибири.

Одним из ведущих этнических процессов в этот период стал процесс сближения этносов13. Расширению межэтнических контактов способствовали не только новый курс в национальной политике, но также процесс урбанизации, оказывавший влияние на выравнивание социально-профессиональной структуры сибирских народов с другими советскими народами, на рост мобильности населения14. Благодаря стандартизации, распространению единых форм в культурно-бытовой сфере общение между народами стало доступней и проще. Определяющим показателем ведущей тенденции расширения связей и контактов между народами стал рост межэтнических браков в стране15. Особенности этнического развития татар Западной Сибири в советский период были обусловлены характером расселения составляющих их этнических групп. Наличие некоторых связей между коренным тюркским населением, нарушение однонационального состава татарских деревень за счет поселения в них казанских татар способствовало развитию развернувшегося в годы советской власти процесса сближения сибирских тюркоязычных групп, нивелирования языковых и культурно-бытовых различий между ними16. Заметно активизировалось влияние русскоязычного населения Сибири, оно усиливалось благодаря широкому распространению двуязычия среди сибирских татар17.

Похожие диссертации на Свадебная обрядность татар Среднего Прииртышья (Конец XIX - XX вв.)

Семейная обрядность верхне- и среднечепецких татар конца XIX - XX вв.Касимова Диана Габдулловна

Семейная обрядность татар-мишарей мордовского края в конце XIX - начале XX в.Аббас Али Хассон

Орнамент тарских татар конца XIX-XX вв. : К проблеме этнокультурной историиФаткулина Фарида Мухаматшарыповна

Традиционные религиозно-мифологические представления чепецких татар (Конец XIX - середина XX вв.) Касимов Рустам Нуруллович

Народные медицинские знания сибирских татар Омского Прииртышья (Конец XIX-XX вв.) Кадырова Лилия Масгудовна

Похоронно-поминальная обрядность бартангцев : конец XIX-XX вв.Лашкариев Амришо Зохирбекович

Традиционная бытовая обрядность нанайцев в конце XIX - начале XX в. (к проблеме устойчивости и развития традиций) Гаер Евдокия Александровна

Календарная обрядность гагаузов в конце XIX - начале XX вв.Квилинкова Елизавета Николаевна

Локальные варианты семейной обрядности Архангельского Севера в конце XIX - начале XX вв.Чухина Анастасия Александровна

Традиционная календарная обрядность русских Прикамья в конце XIX - середине XX вв. (региональный аспект праздничной культуры)Черных Александр Васильевич