Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблемы фратрии и рода у обских угров в ХVIII-XХ вв 28
1. Дуальная экзогамия у хантов и манси в ХIII-XХ вв. 28
2. Основные черты и особенности дуально-фратриаль-ной организации обских угров в ХУШ-ПХ вв. в связи с ее происхождением 83
3. Проблема рода у хантов и манси в ХVIII-XХ вв.. 113
Глава II. Проблема выявления этносоциальных, этнографических и территориальных групп у хантов и манси ХVIII-XХ вв 164
1. Вопрос о племени, этнографических и территориальных группах у обских угров в ХVIII-XХ вв 164
2. Соотношение административного деления Тобольской губ. с делением хантов и манси в ХVIII-XХ вв. на лингвистические, этносоциальные, этнографические и территориальные группы 189
3. Эндогамия как "стабилизатор" этноса 229
Глава III. Проблемы этнической истории хантов и манси в ХVIII-XХ вв 253
1. Постановка проблемы. Изменения в расселении и численности хантов и манси в ХVIII-XХ вв 253
2. Миграционные и этнические процессы у хантов и манси в ХVIII-ХІХ вв 277
Заключение 349
Литература 362
Источники.. 393
- Дуальная экзогамия у хантов и манси в ХIII-XХ вв.
- Вопрос о племени, этнографических и территориальных группах у обских угров в ХVIII-XХ вв
- Соотношение административного деления Тобольской губ. с делением хантов и манси в ХVIII-XХ вв. на лингвистические, этносоциальные, этнографические и территориальные группы
- Постановка проблемы. Изменения в расселении и численности хантов и манси в ХVIII-XХ вв
Введение к работе
В нашей стране сформировалась новая историческая общность - советский народ. С ее возникновением не отмирают этнические общности - нации и народности с их оригинальными языками и культурой. Ханты и манси (обские угры) - два таких коренных народа Крайнего Севера Сибири. Они живут в Западной Сибири, в бассейне р.Обь и ее многочисленных притоков, на территории Ханты-Мансийского и Ямало-Ненепкого автономных округов Тюменской области, а также Томской и Свердловской областей. В прошлом они жили намного южнее и западнее их современной территории расселения. По лингвистическим данным, они относятся к угорской группе финно-угорской семьи языков, но отличаются самостоятельными, оригинальными языками (Майтинская, 1966, 316).
По многим антрополшшческим признакам они также существенно отличаются друг от друга, в частности, ханты более монголоидны, чем манси (Гладкова, Хить, 1968, 146; Спицын, 1974, 171). При этом антропологи объясняют это различие не результатом поздних европеоидных примесей к манси, а сложностью их происхождения (Алексеев, 1974; Давыдова, 1974, 1976). Эта точка зрения подкрепляется еще и тем, что все больше сторонников приобретает гипотеза В.В.Еіунака (1956) о происхождении уральского антропологического типа (носителем которого являются ханты и манси) не только от слияния европеоидных и монголоидных групп населения в далеком прошлом (такое мнение высказывали М.Г.Левин, Г.Ф.Дебец, К.Марк-Левин, 1941; Дебец, 1947; Марк, 1974), но и в результате развития недифференцированного антропологического типа древнего человека (Алексеев, 1971, 1974, 57,68; Давыдова, 1976).
Наряду с этим в культуре обоих народов настолько много общих черт, что одни этнографы нередко описывали их вместе (см.На- роды Сибири, раздел "Ханты и манси"), а другие считали условным деление их на два народа (Долгих, I960, 58). Это явление (несходство хантов и манси по языку и физическому облику и одинаковость их культуры) скорее всего можно объяснить особенностями их этнической истории, а также разными закономерностями в развитии языка, антропологического типа и культуры.
В недавнем прошлом, в ХУШ-ХІХ вв. ханты и манси занимались охотой, рыболовством и оленеводством, для них было характерно присваивавдее хозяйство. По хозяйственно-культурному типу они были ближе всего к оседлым рыболовам бассейнов крупных рек (Очерки общей этнографии, I960, 296), но сравнительно небольшая их часть относилась к иным хозяйственно-культурным типам - оленеводов-охотников тайги и оленеводов тундры. До Великой Октябрьской социалистической революции обские угры находились на низкойстадии социально-экономического развития, у них было немало пережитков первобытно-общинных отношений. Советское правительство специальным постановлением в 1926 г. включило их в состав так называемых малых народностей Севера. Их особенность - небольшая численность (хантов в 1979 г. было около 21 тыс., манси - 7,5 тыс.человек) и особые хозяйственно-культурные признаки - развитие традиционного промыслового хозяйства - охоты, рыболовства, оленеводства, сохранение своеобразных традиционных культурных и бытовых навыков. Они осваивают огромные просторы сибирской тайги и тундры, их хозяйственные и культурные достижения составляют вклад в общесоветскую культуру. Как отмечено в постановлении ЦК КПСС "О 60-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик", интернациональная культура советского народа "вбирает в себя все общезначимое в достижениях и самобытных тра- дициях национальных культур.
Выделение этих народностей в группу малых народов Севера было следствием проведения в Сибири ленинской национальной политики и обусловлено необходимостью оказания им особой помощи в развитии хозяйства и культуры, на что были направлены многочисленные постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР вплоть до р последнего постановления от 26 февраля 1980 г. . Их целью было осуществление принципов, завещанных В.И.Лениным: "... полное равноправие всех наций и народностей страны, свободное их разви-тие в рамках братского союза и неуклонный курс на их сближение .
До Великой Октябрьской социалистической революции народы Севера, в том числе ханты и манси, сохраняли архаические формы производства, пережитки первобытно-общинного строя и ранних форм религии. По определению В.И.Ленина, северные и восточные окраины царской России принадлежали к тем областям, где господствовали "... патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость . Это были бесписьменные народы. Их письменная история в значительной мере создавалась уже в советское время историками, археологами, этнографами, лингвистами. В докладе на торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 60-летию образования СССР, 22 декабря 1982 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В.Андропов подчеркнул, что в нашей национальной политике "нет мелочей", что она основана на уважи-
Правда, 1982, I февраля.
О мерах по дальнейшему экономическому и социальному развитию районов проживания народностей Севера. - Правда, 1980, 26 февраля; см. об этом также: Соколова, І97ІВ.
Речь Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Ю.В.Андропова на Пленуме ЦК КПСС 15 июня 1983 г. - Правда, 1983, 16 июня.
Ленин В.И. Поли.собр.соч., т.4%, с.228. ~ 6 - тельном отношении к другим нациям и народностям: "Здесь важно все - и отношение к языку, и к памятникам прошлого, и трактовка исторических событий..."1,
В создании письменной истории народов Севера немалое значение имеют исследования в области социальной и этнической истории хантов и манси, этим проблемам посвящена и данная работа. Изучение вопросов современного национального развития народов СССР (в том числе и народов Севера), в частности таких, как со-временные этнические процессы, пути развития и преобразования хозяйства, культуры, быта, социального развития народов, история сложения социалистических народностей (в том числе и северных), формирование и развитие их национального самосознания, изменения в языке и др., - имеют большое и актуальное значение в современной исторической науке. Но разработка этих проблем невозможна без исторической базы - исследований истории этих народов, как этнической, так и социальной. Нельзя не видеть актуальности подобных исследований. Они позволяют, с одной стороны, восстановить исторические вехи формирования и развития этих народов, то есть воссоздать их письменную историю, что способствует патриотическому и интернациональному воспитанию трудящихся, с другой стороны, подчеркнуть великое значение социалистических преобразований в жизни этих отсталых в прошлом народов.
Изучению социальной истории хантов и манеи уделяли внимание многие исследователи (см. историографию вопроса: Соколова, 1970а, 1974, 19806,в) . По этим проблемам написаны капитальные
Правда, 1982, 22 декабря.
В данной работе не дается отдельный историографический очерк, так как он уже был опубликован диссертантом ранее (Соколова,
1974).Анализируя отдельные явления социальной истории обских угров,мы ссылаемся в тексте на все известные нам литературные данные. исследования и интересные статьи СВ.Бахрушиным, В.Н.Чернецовым, г Н.Н.Степановым, З.Я.Бояршшювбй,А.И.Мурзиной, Б.О.Долгих, Н.А.
Свешниковым, Н.А.Миненко, Н.В.Лукиной и др.
Ханты и манси издавна привлекали к себе внимание тем, что в их общественных и семейных отношениях, формах социальной организации сочетались, казалось бы, несовместимые черты: с одной стороны, дожившая в отдельных районах вплоть до 1930-х годов дуальная экзогамия, тотемические генеалогические группы, ярко выраженные пережитки группового брака, матрилинейности и матрило-кальности при сравнительно независимом положении женщины в семье, формы коллективной собственности, с другой стороны, отсутствие родовых делений и названий, наличие объединений племенного типа - так называемых "княжеств" и довольно раннее в некоторых районах развитие социальной дифференциации, патриархальных отношений под влиянием ясачной политики царизма. Сосуществование этих явлений в обско-угорском обществе нередко приводило к путанице, к чрезмерному выделению тех или иных сторон общественной жизни.
Обсуждая проблему общественных отношений хантов и манси в исторической и этнографической литературе, авторы оперировали архивными документами, фольклорными данными, этнографическими материалами, собранными в ХУП-ХХ вв. Для исследований, посвященных данной проблеме, характерны две тенденции: с одной стороны, модернизация социальных отношений обских угров (Долгих, 1960,28), с другой - некоторая архаизация их. С.В.Бахрушин, сторонник первого течения, положил в основу своего исследования (Бахрушин, 1955а) фольклорные материалы одной (иртышской) группы хантов и архивные источники, в которых отразилось перенесение русскими служилыми людьми и чиновниками административных органов власти на социальную жизнь народов Сибири общественных отношений фео- дальной России и использование ими официальной русско-татарской феодальной термшшюгиипоотношению к обско-угорским социальным институтам и единицам (Долгих, I960, 28-29), таких, как "княжества", "князцы", "вотчина". С.В.Бахрушин и некоторые другие его последователи считали, что уже в ХУЛ в. у хантов и манси существовал феодальный строй, а главы отдельных территориальных и генеалогических групп - "князцы", "лучшие люди" по терминологии архивных документов, являвшиеся в прошлом представителями родовой и племенной знати, - были феодалами.
Общеизвестна дискуссия, которая велась на страницах научной печати в 1930-х годах по вопросу о наличии элементов феодализма в обско-уторском обществе. С противоположной С.В.Бахрушину точкой зрения выступил В.Н.Чернецов. Он был сторонником иного взгляда на социальные отношения обских угров (Чернецов, 1939, 1947). На основе этнографических материалов XIX - начала XX вв., а также фольклорных данных, касающихся главным образом манси, он описал признаки рода и фратрии у обских угров, считая, что пережитки их существовали еще в начале нашего столетия. В последние годы жизни он несколько изменил свой взгляд на характер рода у манси и хантов, заменив сам термин "род" термином "тотемная генеалогическая группа" (Чернецов, 1971, 80).
Сторонниками более компромиссной точки зрения можно считать Н.Н.Степанова и З.Я.Бояршинову. Рассматривая характер общественных отношений обских угров, Н.Н.Степанов выступил против мнения, высказанного С.В.Бахрушиным, и пришел к выводу о том, что ко времени прихода в Сибирь русских (ХУІ в.) обско-угорское общество было патриархально-родовым с наличием племенных объединений, во главе которых стояли вожди-военачальники (Степанов, 1936). Позднее (ХУП-ХУШ вв.) в среде некоторых обско-угорских групп (таких, как Кода, например), по его мнению, начался процесс классообразо-вания. Он подчеркнул незавершенность и локальность данного процесса и в более поздний период (XIX - начало XX вв.), объясняющиеся живучестью пережитков патриархально-родовых отношений. В работе, написанной им в соавторстве с З.Я.Бояршиновой (История Сибири, I), он приблизил свою точку зрения к мнению З.Я.Бояршиновой (Бояршинова, I960): еще до присоединения Сибири к России у хантов и манси родовые отношения разложились, социально-экономической единицей общества стала большая семья, в обско-угорской среде начали развиваться процессы имущественной дифференциации. Но источником обогащения были межродовые и межплеменные войны, которые вели "князья" и "мурзы" - представители родоплеменной верхушки.
Таким образом, точка зрения С.В.Бахрушина о феодальном характере обско-угорского общества не нашла поддержки среди большинства историков и этнографов. Тем не менее в литературе еще высказываются сходные с бахрушинским мнения о характере общественных отношений хантов и манси (Ретунский, 1965). В то же время представления о роде и фратрии у обских угров, вытекающие из ставших уже классическими работ В.Н.Чернецова, приходят в противоречие с архивными материалами, в которых, с одной стороны, не зафиксированы родовые деления и названия обских угров, а с другой стороны, выявляется длительное сохранение дуальной экзогамии.. Это противоречие было обнаружено автором данного исследования в процессе подготовки одной из глав коллективной монографии "Общественный строй у народов Северной Сибири" (1970). Согласившись с тем, что такое противоречие действительно существует, В.Н.Чернецов, изменив терминологию, относящуюся к группам, которые он раньше называл родами, не успел обосновать это изменение и отме- тить, в чем состоит своеобразие тотемной генеалогической группы, ее отличительные черты (Чернецов, 1971, 75). Эту задачу мы попытались выполнить в данной работе.
Отметим также, что существующие сейчас в литературе мнения о характере общественных отношений у хантов и манси в ХУП-ХІХ вв., о наличии у них рода, фратрии и племени, а также патронимии, военной демократии значительно отличаются друг от друга (Анисимов, 1962; Бабаков, 1973а,б,в,г;;Вереш, 1975,1977; Долгих, 1964,19706; Кучинский, 1972; Лукина, Булемзин, 1976; Миненко, 1975; Соколова, 1970а, 19766, 1983а), что и обусловило в какой-то мере появление данной работы. При написании ее диссертант использовал исследования советских этнографов по проблемам периодизации истории первобытного общества, формирования и развития форм социальной организации народов, находящихся на разных стадиях первобытно-общинного строя, вышедшие в период 1930-1950-х годов (Вербов, 1936, 1939; Золотарев, 1931,1939,1964; Косвен, 1948а,б,в; 1950,1960; Толстов, 1935,1946,1948). В этой связи нельзя не отметить также упоминавшуюся выше монографию "Общественный строй народов Северной Сибири" и труды выдающегося советского сибиреведа Б.О.Долгих (1960,1964), оказавшие большое влияние на диссертанта. Большое значение для формирования взглядов диссертанта на социальную историю обских угров имели также материалы дискуссий и труды советских этнографов, опубликованные в последнее двадцатилетие, в которых были суммированы новые материалы и пересмотрены многие традиционные взгляды на род, фратрию, племя, патронимию, военную демократию (Абрамзон, 1970; Аверкиева, 1960,1961,1974; АлексеенкоД972$ Андреев, Файнберг, 1975; Арутюнов, 1982; Арутюнов, Чебоксаров, 1972; Афанасьева, Симченко, 1981; Вахта, Сенюта, 1972; Бромлей, 1972,1973,1981,1983; Бромлей, Першиц, 1972; Вайнштейн, 1968; Ва- - II - силевич, 1972; Генинг, 1970; Иванов, 1968; Козлов, 1970; Крюков, 1967; йуббель, 1982,1983; Латук, 1977; Марков, 1983; Першиц, 1960,1970,1982,1983; Семенов, 1965,1966,1970,1979; Тумаркин, 1970; Файнберг, 1975; Шнирельман, 1982).
Вопросы происхождения и развития рода, фратрии и племени у хантов и манси мы пытались решить в ряде работ (Соколова, 1966, 1970а,б, 19716, 19726, 1974,1975а, 1976а,б,в,г,д, 1979а,б, 1980а,Д, 1982а,б, 1983а; sokolowa , 1982; Золотарева, Соколова, Теренть-ева, 1976). Проблемы этнической истории хантов и манси разработаны сравнительно слабо. Наиболее значительными трудами в этой области являются работы С.Б.Бахрушина (1955а) и Б.О.Долгих (I960). Но проблемы сложения отдельных групп хантов и манси, их этнических связей не раз затрагивались во многих исследованиях. В ряде работ рассматривались проблемы формирования северных манси (Береш, 1975, 1978; Миненко, 1975), восточных хантов (Лукина, 1972,1976). С решением проблем этногенеза и этнической истории хантов и манси связаны также и некоторые работы диссертанта (Соколова, 1957,1959, І96ІД963Д970В, І97І6, 19726, 1973, І975б;в,г, І976б,в, 1977, 1978, І979а,б,в,г,д, 1980г, 1981, 19826,в, 1983а,б, 1984а,б,в, 1985а,б; Sokolowa , 1962,1977,1980,1982; Соколова, ТУголуков, 1983).
При изучении этнической истории хантов и манси мы исходили из методики, разработанной советскими этнографами, в том числе и сибиреведами (Васильев, 1979; Вдовин, 1973; Гурвич, 1966; Долгих, 1960,1970а; Миненко, 1969,1975; Народы Сибири; Смоляк, 1975; Таксами, 1975; Томилов, 1978,1981,1983; Хомич, 1976; см.также: Современные этнические процессы у народов СССР; Этногенез и этническая история народов Севера; Этническая история народов Севера). В этих исследованиях особое внимание уделялось вопросам измене- ния "численности и расселения, языковым и этнокультурным процессам, преобразованиям внутренней этнической структуры, взаимоотношениям между соседствующими народами" (іурвич, 1982, 5). На различных материалах в них поставлен и выполнен целый ряд важных задач: "выявить причины и факторы, оказывавшие влияние на ход этнических процессов и этнических изменений" (там же), изучить этнические процессы - ^ассимиляцию одних этнических групп другими, размывание некоторых групп, сплачивание обособленных частей этнических групп в более стойкие этнические объединения", выявить "причины миграций , причины утраты некоторыми народами или этническими группами родного языка. " (іурвич, 1966, 3-4).
Основной целью данного исследования явилось изучение социальной и этнической истории хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. В области социальной истории перед диссертантом стояли сложные задачи: выявить сущность, значение и роль рода, фратрии и племени у всех групп хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв., показать формы и развитие существовавшей в это время дуальной экзогамии, ее постепенное ослабление со временем, своеобразие дуально-фратриальной организации в связи с ее происхождением, а также формы ее разложения в условиях все большего проникновения в недра обско-угорского общества в связи с вхождением в состав России сначала феодальных, а затем и капиталистических отношений и связанных с этим мигра<-вдй и смешения населения. диссертант не ставил своей задачей изучение проблем происхождения обско-уторских фратрии, рода и племени, но тем не менее обращался к этим вопросам в основном для объяснения своеобразия дуально-фратриальной организации хантов и манси в ХУШ-ПХ вв. При этом диссертант подходил к изучению форм социальной организации у разных групп хантов и манси дифференцированно, учитывая, с - ІЗ - одной стороны, замедленность экономического, культурного и социального развития обско-угорского общества, особенно в периферийных группах, с другой стороны, влияние на развитие их социальных отношений особенностей их этнической истории (вхождение в состав Сибирского ханства, Русского, государства, влияния татарского, селькупского, русского переселенческого населения, ненцев). Рассматривая проблему племени у хантов и манси, диссертант пришел к заключению, что обско-угорское племя как этносоциальный институт было развито у хантов и манси в период более ранний, чем рассматриваемое в работе время. В связи с этим перед диссертантом стояла задача проанализировать на конкретных материалах характер всех известных по литературным данным племен и союзов племен ("княжеств") хантов и манси, а также показать роль .этих бывших племенных объединений в формировании этнографических и территориальных групп. Это оказалось возможным благодаря выявлению эндогамных ареалов, или демов, у хантов и манси в ШІ-ХІХ вв. Задача диссертанта в данной области исследования заключалась в детальном анализе материалов брачных связей хантов и манси в тот период и выявлении таких эндогамных ареалов.
В области этнической истории перед диссертантом стояли следующие задачи: показать численность и расселение хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв., изменения в их численности и расселении, произошедшие с конца ХУЛ в., сравнив имеющиеся у нас статистические и демографические данные с опубликованными материалами и выводами по ХУЛ в. Б.О.Долгих, выяснить причины, вызвавшие эти изменения, показать пути и характер миграций обско-угорского населения в ХУШ-ХІХ вв., этнические процессы, происходившие в его среде в то время, а также формирование этнографических и территориальных групп хантов и манси.
Помимо критического анализа исторической и этнографической литературы, касающейся развития соодальных отношений обских угров и их этнической истории, диссертант основывает свою работу как на сопоставлении широкого комплекса источников и материалов (лингвистических, полевых этнографических), так и на оригинальных архивных материалах.
Архивные источники имеют большое значение для изучения этнической и социальной истории хантов и манси. Диссертантом использованы, во-первых, церковные метрические книги духовной Консистории, находившейся в г.Тобольске, хранящиеся там же, в филиале государственного архива Тюменской области; вонвторых, ревизские сказки (переписи), хранящиеся в том же архиве, и, наконец, в-третьих, ясачные книги, хранящиеся в Центральном государственном архиве древних Актов.
Значение архивных материалов для изучения социальной и этнической истории народов Сибири хорошо показал известный советский сибиревед Б.О.Долгих. Его капитальный труд (Долгих, I960) до сих пор остается ценным источником для советских и заруїЗежннх этнографов, занимающихся историей и этнографией народов Сибири, и образцом использования в историческом исследовании архивных материалов.
Церковные метрические книги, главным образшм брачные записи и исповедные росписи, дали обширные материалы для выявления дуально-экзогамных групп, их численного и фамильного состава, установления картины расселения членов этих групп, механизма действия дуальной экзогамии, анализа состава селений и семей, их характера как социальных единиц, а также выявления эндогамных ареалов у хантов и манси, характера ориентации их брачных связей. Материалы о брачных связях обских угров, взятые из ревизских ска- «. 15 — зок, использовались диссертантом как дополнительный материал к метрическим книгам. Разумеется, некрещеное население в метрических книгах не фиксировалось, поэтому в ШІ в, на Крайнем Севере Сибири (Обдорская вол. Березовского у.) они охватывают не все население. Но как бы то ни было, при всех возможных недостатках метрических книг как источника для определения численности населения (см. об этом: Кабузан, 1963; Миненко, 1977) они представляются уникальным источником для выявления характера брачных связей населения. В отличие от метрических книг, являющихся основным и наиболее ценным источником для анализа брачных связей населения (Кабузан, 1963, 99), ревизские сказки дают меньший по объему и менее точный материал. Однако те ревизские переписи, которые содержат данные о некрещеном населении, обнаруживают ценнейшие материалы к истории имен и фамилий хантов, а также восполняют имеющиеся демографические данные.
Ревизские сказки конца ХУШ-ХІХ вв. являются также важным источником для определения численности коренного населения Сибири, в том числе и обских угров. В диссертации они J(a также разработки этого источника, опубликованные в литературе, - Гагемей-стер, 1854; Кабузан, Троицкий, 1962; Миненко», 1975)«- использованы для этой цели наряду с исповедными росписями церковных метрических книг. Разумеется, демографические материалы ревизских переписей более полны, нежели материалы церковных метрических книг, в частности клировых ведомостей или исповедных росписей (Кабузан, 1963; Миненко, 1977). Поэтому мы старались дать сравнительный анализ тех и других источников при определении численности обско-угорского населения в ХУШ-ХІХ вв.
В ясачных книгах дается перечень плательщиков ясака.В ХУПв. ханты и манси еще не имели современных фамилий и фиксировались _ 16 ~ в документах под именами, изредка - с отчествами. Данный источник является главным для определения численности и расселения населения Западной Сибири в ХУЛ в. Он широко использован Б.О.Долгих. Для нас ясачные книги особенно интересны с точки зрения выяснения вопросов формирования обско-угорских фамилий (на основе имен и отчеств), административного деления Тобольской губ. в ХУЛ в., расселения и численности обских угров по отдельным волостям и уездам.
Именно архивные материалы положены в основу фактологической части исследования, на них диссертант основывает свои главные выводы. Эти материалы в основном относятся к ХУШ-ИХ вв., чем и обусловлены хронологические рамки данной диссертационной работы.
Настоящая работа основана также на полевых материалах диссертанта, собранных им в течение 1957-1973 гг. среди разных групп хантов и манси. Это опросные материалы о принадлежности представителей той или иной фамилии к фратриям Пор или Мось (манси р.Северная Сосьва с Лялиным, ханты рр.Нижняя Обь, Казым), о названиях отдельных генеалогических и территориальных групп (там же, а также ханты рр.Вах, Сыня, Нуноват, Нижняя Обь, Казым); это также материалы наблюдений диссертанта на медвежьем празднике в д.Щекурья (р.Ляпин), на мужских и женских священных местах, сведения об их хранителях (ханты pp.Сыня, Буноват, Нижняя Обь), опросные материалы такого же характера (рр.Северная Сосьва, Лялин, Согомка). Среди этих полевых материалов есть также опросные данные о проведении фратриальных праздников в дд.Вежакоры и Теги на Нижней Оби, описание фратриального центра д.Вежакоры, сведения о праздниках и обрядах в честь почитаемых животных-предков и антропоморфных предков генеалогических групп, материалы о расселении и отдельных особенностях в культуре представителей некоторых этно- графических и территориальных групп хантов и манси, современные антропонимические материалы. Кроме того, в диссертации использованы полевые материалы В.Н.Чернецова (названия отдельных генеалогических групп манси и хантов Нижней Оби, Северной Сосьвы с Лялиным, материалы о культе их тотемных предков), извлеченные им в 1968 г, из своих полевых записных книжек и любезно предоставленные диссертанту для публикации. Частично, где это было возможно, диссертант сопоставил полученные в результате анализа архивных материалов выводы о дуально-фратриальной организавди хантов и манси с этими полевыми материалами.
Научно-методологической основой диссертации было марксистско-ленинское учение об исторических формах и этапах развития общества, главным образом - о развитии производительных сил, являющихся фундаментом в формировании социальной структуры общества. В основу разработки методологии диссертации положено также учение Моргана-Энгельса о периодизации и развитии первобытного общества. Диссертантом использованы также теоретические разработки советских ученых в области социальной и этнической истории народов Сибири, периодизации истории первобытного общества, проблем становления и развития таких социальных институтов,как род, фратрия, племя, выявления роли эндогамии в существовании устойчивого этноса (Ю.П.Аверкиевой, С.В.Бахрушина, Ю.В.Бромлея, С.И.Вайнштей-на, В.Ф.Генинга, Б.О.Долгих, И.С.іурвича, А.М.Золотарева, В.И.Козлова, М.О.Косвена, М.В.Крюкова, Р.Г.Кузеева, Л.П.Лашука, Н.А.Ми-ненко, А.И.Перпшца, Ю.И.Семенова, Н.Н.Степанова, С.А.Токарева, С.П.Толстова, Н.Н.Чебоксарова, В.Н.Чернецова и др.).
Для написания диссертации были использованы и усовершенствованы методические приемы разработки архивных материалов, а также самостоятельно разработана методика исследования целого ряда проблем социальной и этнической истории хантов и манси в ХУШ-ЛХ вв.
Для характеристики дуальной экзогамии, выявления дуальных групп, дуального характера брачных классов (фратрий) хантов и манси нами была использована и разработана применительно к обским уграм методика Б.О.Долгих, основанная на анализе брачных связей населения по данным церковных метрических книг (Долгих,1982), Общий принцип деления хантов и манси каждой волости на две фратрии доказан нами методом количественного анализа брачных связей обских угров. Выводы, полученные из этого анализа, сопоставлены с данными наших полевых исследований и В.Н.Чернецова (касащихся принадлежности представителей отдельных фамилий северных хантов и манси к той или иной фратрии). При наличии некоторого числа браков между жителями разных уездов и волостей оказалось возможным соотнести с Пор и Мось дуальные группы всех остальных волостей и уездов. В пользу правильности данной методики говорят следующие факты: I) наши выводы, сделанные на основе архивных материалов (метрических книг), в большинстве случаев совпали с полевыми материалами В.Н.Чернецова и нашими (по ляпинско-сосьвинским манси, сынским и куноватским хантам); 2) жители двух фратриаль-ных центров - селения Вежакоры (фратрия Пор) и селения Белогорье (фратрия Мось) в результате анализа их брачных связей оказались принадлежащими именно к данным фратриям; 3) часть одинаковых фамилий, встречавшихся в разных волостях и уездах (следствие миграций населения), в большинстве случаев оказалась принадлежащей к одной и той же фратрии; 4) анализ материалов брачных связей обских угров в разные хронологические периоды (вторая половина ШІ в., первая и вторая половины XIX в.) показывает постепенное ослабление и даже исчезновение (в начале XX в. - Соколова,1979а) дуальной экзогамии. На основе количественного анализа браков хан-тов и манси диссертантом разработана также методика определения численности и расселения членов обеих фратрий, принадлежности того или иного селения к той или иной фратрии.
Диссертантом использована и усовершенствована по отношению к обским уграм методика определения изменений в расселении и численности хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. При использовании различных демографических источников ХУП-ИХ вв. перед диссертантом встала задача сделать их данные сопоставимыми, так как в ясачных книгах указаны лишь плательщики ясака, в ряде ревизских переписей - только мужчины, в исповедных росписях церковных метрических книг, материалах переписей ШІ-ХІХ вв. - все население. При этом была использована методика Б.О.Долгих (число ясачных плательщиков умножалось на определенный коэффивдент - 4), уточненная нами применительно к обским уграм. По нашим разработкам, для Березовского и Туринского уездов этот коэффивдент оказался равным 3,2, для Сургутского - 3,1, для Тобольского - 3,6. Вторая особенность нашей методики - учет естественного прироста обско-угорского населения в это время. Для этого на основе анализа материалов метрических книг (разделы о рождении и смерти, а также исповедные росписи) мы выяснили, что в ХУШ-ХІХ вв. максимальный естественный прирост хантов и манси составил не более 1,5$, чаще всего он был ниже - от 0,2 до 0,75$:'. таким образом, численность хантов и манси при отсутствии миграций должна была быть относительно стабильной.
Диссертантом разработана методика выявления процессов формирования этнических групп, а также миграций обско-угорского населения. Она основана на изучении именного и фамильного состава населения и сопоставления характера фамилий в различных регионах с изменениями в численности хантов и манси. Методика исследования следующая:
Составление картотеки имен, отчеств и фамилий хантов и манси, бытовавших в ХУП-ХІХ вв. (отчества и фамилии у них в основном образованы от имен). Их в нашей картотеке свыше 10 тысяч, в том числе 2575 устоявшихся фамилий,
Установление основного фонда имен, отчеств и фамилий для той или иной этнической или территориальной грушш: так как у хантов и манси имя отождествлялось с душой, у них существовали фонды имен генеалогических групп, не повторяющиеся в других группах; из них образовались фонды имен, а затем и фамилий этнических и территориальных групп.
Наличие одинаковых имен, отчеств, фамилий в разных районах, нередко значительно удаленных друг от друга, может служить доказательством миграций населения. Сопоставление имен, отчеств и фамилий, не входящих в основной фонд данной группы, с именами, отчествами и фамилиями других групп дает материалы для выявления миграций населения и основных компонентов хантыйского и мансийского населения, вошедших в состав каждой группы. Эти данные корректируются статистическими демографическими материалами.
На основе анализа брачных связей хантов и манси в ХУШ-ПХвв. нами разработана также методика выявления эндогамных ареалов, или демов. Эндогамные общности - группы населения с максимальным числом браков, заключенных в своей среде, - выявлялись нами на основе сравнения внутриволостных, шжволостных, межуездных и межнациональных браков. На первом этапе анализа внутриволостных и межволостных браков подсчитывался процент эндогамности населения волости. На втором этапе выявлялись эндогамные грушш с максимальным числом эндогамных браков. Выявленные группы сопоставлялись с ад- министративными единицами, с диалектальными и говорными группами. В результате были очерчены ареалы этнографических и территориальных групп с определенным уровнем эндогамности населения.
Современная этнографическая наука большое внимание уделяет проблемам первобытной истории, в частности вопросам периодизации истории первобытного общества, проблемам развития дуальной организации, рода, племени, союзов племен. В связи с этим наши исследования по социальной истории обских угров (проблемы рода, фратрии и племени) также имеют весьма актуальное значение. Изучение этнической истории обских угров также имеет большое актуальное значение как для воссоздания их письменной истории, так и для изучения процессов формирования хантов и манси как народностей, для изучения процессов формирования их субподразделений - этнографических и территориальных групп. Последнее имеет важное значение для антропологических и лингвистических исследований.
Весьма актуальны также исследования в области изучения такого явления, как эндогамия, которая, по меткому определению Ю.В.Бромлея, является "стабилизатором" этноса. На конкретных материалах браков хантов и манси, заключенных ими в ШІ-ХІХ вв., при помощи статистического анализа в диссертации показано, какая степень эндогамности соответствует этносу в целом и его подразделениям - этнографическим, территориально- диалектальным и территориально-говорным группам.
Научное значение данной диссертационной работы прежде всего состоит в том, что она посвящена широкому кругу проблем социальной и этнической истории хантов и манси, в ней поставлены и решены некоторые теоретические проблемы, связанные с развитием форм социальной организации народов, находившихся до Великой Октябрьской социалистической революции на стадии первобытно-общин- ных отношений, рассмотрение этих проблем и решение их основаны на большом конкретном фактическом материале. Ряд выводов диссертанта может быть использован при решении более общих проблем, связанных как с историей народов Сибири, так и с проблемами, касающимися периодизации истории первобытного общества и развития таких форм его, как род, фратрия, племя. Определенную ценность для дальнейших исследований представляет также разработанная диссертантом методика изучения социальной и этнической истории народа на основе такого архивного источника, как церковные метрические книги.
Народы Северной Сибири, в том числе ханты и манси, накануне Великой Октябрьской социалистической революции находились на разных стадиях развития первобытно-общинных отношений. Поэтому материалы по их социальному устройству являются "ценнейшим источником для решения общих проблем первобытной истории" (Вайн-штейн, Васильев, 14). диссертантом самостоятельно разработаны проблемы, имеющие теоретическое значение для этнографической науки: на примере хантов и манси показано свлеобразие развития таких социальных институтов, как род, фратрия и племя, определяемое условиями жизни этих народов, их расселением, численностью, взаимосвязями с соседними народами, показана специфика так называемого "рода" у хантов и манси в ШІ-ХІХ вв., освещен вопрос о патронимических объединениях у обских угров в это же время. Впервые в этнографической литературе на столь массовом статистическом материале1 выявлены дуальные группы, или фратрии, у двух народов, I.Дуальные группы кетов выявлены Б.О.Долгих на основе анализа 570 браков-Долгих,1982,102 (в пересчете на число брачных партнеров-1040),дуальное деление хантов и манси показано диссертантом на основе анализа 9685 браков (в пересчете на число брачных партне-ров-19370),а всего (считая и неясные,нерасшифрованные браки-без указания фамилий брачащихся и т.п.) диссертантом проанализировано 12020 браков(в пересчете на число брачных партнеров-24040). расселенных на обширной территории, на протяжении I5Q лет покатано постепенное ослабление дуальной экзогамии, возникновение локальной экзогамии, с помощью количественного метода исследования показаны численность и расселение, а также фамильный состав членов обеих фратрий, фратриальный состав селений, фратриальная принадлежность представителей каждой фамилии* Теоретическое значение имеют также исследования диссертанта в области выявления эндогамных ареалов, или демов, разных уровней, наложение их на лингвистические группы, выявление этнографических и территориальных (диалектальных и говорных) групп хантов и манси, количественное определение степени эндогамии этноса в целом (устойчивого и размываемого под влиянием межнациональных браков), а также субподразделений этноса - этнографических и территориальных групп.
Новым в диссертации является также введение в научный оборот такого оригинального источника, как церковные метрические книги. В таком объеме и аспекте они использованы впервые в этнографии. Новизну и ценность имеет также разработка диссертантом, методики работы с этим источником для выявления эндогамных ареалов, или демов. После публикаций диссертанта на эту тему (Соколова, 1970а, 1975в, 19766) этот источник, а также методика работы с ним для подобных же целей были использованы и другими авторами (В.Г.Бабаков, Н.А.Томилов). Церковные метрические книги и методика работы с ними весьма перспективны и для других регионов и народов как для выявления дуального деления народов, так и для установления эндогамных ареалов и наложения их на этнические группы разного характера, выявления степени их эндогамности и этноса в целом.
Новизну и известную ценность представляет также разработка и применение диссертантом и методики использования для изучения этнической истории материалов топонимии, антропонимии и этнонимии. Суммированные в диссертации результаты исследований автора вносят много нового в освещение целого ряда проблем этнической истории хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. (проблемы формирования различных этнографических и территориальных групп хантов и манси, особенно северных манси, карымских манси, миграции и этнические контакты обских угров в данный период, характер и причины изменений в численности и расселении хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. и др.). Это вклад диссертанта в науку.
Разработанная диссертантом методика изучения социальной и этнической истории хантов и манси по архивным данным (выявление дуальных групп и дуальной экзогамии, эндогамных ареалов, определение численности и расселения обских угров в ХУШ-ХІХвв., изучение процессов формирования их этнографических и территориальных групп на основе выявления эндогамных ареалов и фамильного состава населения, миграций обско-угорского населения в ХУШ-ХІХ вв.) и результаты данного исследования были апробированы в докладе на советско-французском симпозиуме в апреле 1982 г. в Ленинграде. Результаты изучения социальной истории хантов и манси в ХУШ-Х1Хвв. доложены нами на Ш и ІУ Международных конгрессах финно-угроведов (Таллин, 1970; Будапешт, 1975), на Ш Западносибирском археолого-этнографическом совещании на тему: "Экономика и социальная структура древнего населения Западной Сибири" (Томск, 1975 - Соколова, 1976а). Материалы и выводы диссертанта по проблеме эндогамии как механизма стабилизации этноса изложены во время дискуссии по статье Ю.В.Бромлея "Этнос и эндогамия" (Соколова, 1970г). Исследования диссертанта ш выявлению эндогамных ареалов и на их основе - этнографических и территориальных групп обсуждались на 3-й конференции "Ареальные исследования в языкознании и этногра- фии" на тему: "Методика лингво- и этногеографических исследований. Маргинальные и центральные ареалы" (Ленинград, 1975 - Соколова, 1975г), на ІУ расширенном рабочем симпозиуме "Ареальные исследования в этнографии и языкознании" на тему: "Языковые ареалы и этнические территории" (Ленинград, 1978 - Соколова, 1978, I98S6), а также на региональном совещании по проблемам географии, истории, этнографии и языков народов Европейского Севера (Апатиты, 1977 - Соколова, 1979д). Исследования диссертанта в области проблем этнической истории хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. обсуждались на ІУ Западносибирском археолого-этнографическом совещании на тему: "Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири" (Томск, 1978 - Соколова,1979т), а также на конференции по этнокультуре финно-угорских народов (Таллин, 1982). диссертация суммирует итоги многолетней работы автора в области социальной и этнической истории хантов и манси. Результаты этой работы опубликованы диссертантом более чем в сорока работах, в том числе в двух монографиях (Соколова, 1979а, 1983а) и четырех научно-популярных книгах.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Она снабжена списком использованной литературы, списком использованных источников, списком сокращений.
Структура диссертации и порядок расположения ее глав обусловлены характером источников (в частности, церковных метрических книг) и подходом диссертанта к решению проблем социальной и этнической истории хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. Наши исследования были начаты 20 лет назад в области социальной истории обских угров. В.Н.Чернецов считал дуально-фратриалъное деление характерным для всех групп хантов и манси (Чернецов, 1939). Однако его полевые материалы по данному вопросу относились в основном к северным манси и хантам. Это дало основание некоторым этнографам поставить под сомнение существование фратрий у других групп обских угров (Береш, 1967,1978, III; Бабаков, 1973а,б, 1976). В связи с этим, а также для написания главы коллективной монографии "Общественный строй у народов Северной Сибири" диссертант сначала и обратился к проблеме фратрии, дуально-фратриального деления хантов и манси. С этой проблемой тесно связан вопрос о роде. Материалы записей браков обских угров были использованы диссертантом для выяснения этих важных и нередко спорных вопросов. Подробные доказательства повсеместного существования у хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв. дуальной экзогамии (в разрезе волостей, селений и отдельных фамилий) содержатся в двух наших монографиях (Соколова, 1979а, 1983а), поэтому в диссертаоди мы рассматриваем этот вопрос, лишь суммируя итоги по всем группам хантов и манси в целом и по уездам (раздел I главы I). Основные черты и своеобразие их дуаль-но-фратриальной организации в связи с ее происхождением показаны во втором разделе главы I. Проблема рода рассматривается в третьем разделе той же главы.
В упоминавшейся выше книге "Общественный строй у народов Северной Сибири" было высказано мнение о повсеместном бытовании в Сибири племенных объединений (см. гл.ХП, см. также: Долгих, 1964). Диссертант еще ранее (Соколова, 19766) пришел к выводу о том, что у обских угров в ХУШ-ХІХ вв. племя как этносоциальный организм отсутствовало. По нашему мнению, вопрос о племени как ядре сформировавшихся в ХУЇЇ-ХІХ вв. этнографических и территориальных групп имеет и социальный, и этнический аспект. Он тесно связан с проблемой выявления эндогамных ареалов; или демов.
Этим вопросам посвящена глава П диссертации. И, наконец, глава Ш посвящена собственно этнической истории хантов и манси в ХУШ-ХЕХ вв. - вопросам изменений в их расселении и численности, миграций, этнических процессов.
Диссертация снабжена приложением, состоящим из 207 таблиц. Табл. 1-63 показывают бытование дуальной экзогамии у хантов и манси в разные периоды - вторая половина ХУШ в., первая и вторая половины ИХ в. по волостям и уездам. В табл.64 дана численность членов I и П фратрий, количество селений, относящихся к I и П фратриям; в табл.65 - дуальное деление жителей р.Вах. Табл.66-119 раскрывают характер ориентации брачных связей обских угров по отдельным волостям в рассматриваемые диссертантом хронологические периоды ХУШ и XIX вв. В табл.120-170 анализируется соотношение внут-риволостных, межволостных, межуездных и межнациональных браков хантов и манси в те же периоды, а табл.171-174 суммируют итоги табл. 66-170. В табл.175-178 приведены данные о степени эндогамности населения каждой волости. Ъ табл.179-182 анализируется численность хантов и манси в разные периоды ХУП-ХХ вв. В табл.183-186 сопоставлены эндогамные ареалы с административными границами Тобольской губ., в табл.187-188 - эндогамные ареалы с границами лингвистических групп обских угров; в табл.189-190 приведены итоговые данные сопоставления эндогамных ареалов и различных групп хантов и манси. Табл.191 дает представление о численности групп хантов и манси с начала ХУЛ по конец ПХ вв. В табл.192 приведены некоторые этнонимы, топонимы и антропонимы обских угров, в табл.193-197 - анализ антропонимов казымских хантов; в табл.198-204 показаны изменения в численности отдельных групп хантов и манси с начала ШІ по конец XIX вв. Табл.205-207 характеризуют нашу методику выявления дуальных групп хантов и манси.
Дуальная экзогамия у хантов и манси в ХIII-XХ вв.
В этом разделе на основе архивных, литературных и полевых материалов диссертант показывает существование дуально-фратри-альной организации у хантов и манки в ХУШ-ХІХ вв., численный и фамильный состав, а также расселение членов обеих фратрий, постепенное разрушение системы дуальной экзогамии к концу XIX, началу XX вв.
Как известно из литературы (Чернецов, 1939), в прошлом у хантов и манси были зафиксированы две фратрии - Пор и Мось, о них писали исследователи еще в конце XIX - начале XX вв. (Гон-датти, 1888; Смирнов, 1904). Біраки регламентировались правилами дуальной экзогамии. Однако это явление было известно лишь по материалам северных хантов и манси. Мы поставили задачу выяснить наличие или отсутствие дуального деления у всех групп хантов и манси.
В своих работах мы показали, что ханты и манси в ХУШ-ХІХ вв. заключали браки по правилам дуальной экзогамии (Соколова, 1970аэ 1976а,б, 1979а,б, 1980д, 1983а). Это было характерно для всех групп хантов и манси. В данном разделе мы приводим краткие итоги проделанной нами работы. Она основана на анализе брачных связей обских угров по данным церковных метрических книг и ревизских переписей.
В нашем распоряжении имеются материалы брачных записей метрических книг различных церквей с середины ХУШ в. до 1912 г. по четырем уездам Тобольской губ., за вторую половину XIX - начало XX вв. по Дарьякской и Васюганской волостям Томского округа Томской губ.1, населенных хантами и манси, а также данные ревизских сказок конца ХУШ в., содержащих сведения о брачных связях хантов и манси (см. список источников).
Основным источником по выявлению ориентации брачных связей обских угров были церковные метрические книги. Они вежсь ежегодно священниками при церквах в двух экземплярах. Один из них оставался в архиве церкви, другой отсылался в духовную Консисторию в Тобольск. В Тобольском архиве, в фонде духовной Консистории хранится более 300 единиц2 этих документов по интересующим нас территориям (ГАТОТ, $.156). Нами просмотрены 172 единицы. Кроме того, проанализировано еще 29 единиц, хранящихся при районных загсах, переданных туда из архивов церквей.
Таким образом, нами сделаны выписки браков из 848 ежегодных метрических книг, из них 126 книг - периода второй половины ЗОЭД в., 475 книг - первой половины XIX в., 211 книг - второй половины XIX в., кроме того, 23 книги - начала XX в., а также книги записей браков Сынского сельского совета за 1938-51 гг. (см. Источники).
Каждая метрическая книга состоит из четырех частей: записи о рождении, бракосочетании и смерти, духовная роспись. Мы пользовались двумя категориями материалов - записями и браках и духовными росписями прихожан. К сожалению, последние сохранились не при всех метрических книгах. Нами использовано 56 духовных росписей за І787-І80І гг. по разным волостям четырех уездов Тобольской губ. Наиболее ранние записи о браках относятся к 1730 г., однако они очень плохого качества (без указания фамилий брачащих-ся). Фактически нами использованы записи о браках с 1749 г. Самые ранние полные записи браков по южным уездам относятся к середине ХУШ в., по северным - к последней его четверти. К последней четверти ХШ в. относятся и наиболее ранние исповедные росписи. Их, таким образом, можно сопоставлять с ревизскими сказками этого периода (4-я и 5-я ревизии 1782 и 1795 гг.). В отличие от исповедных росписей метрических книг ревизские сказки более полны за счет включения некрещеного населения. Однако исповедные росписи имеют больше преимуществ перед ревизскими переписями как источник для изучения расселения хантов и манси, а особенно состава семьи, изучения дуально-экзогамных браков, так как в них записи о браках более полны и точны (Кабузан, 1963, 99), указаны все юрты-селения и домохозяйства хантов и манси.
Для обских угров характерно отсутствие в метрических книгах указаний на принадлежность к какой-либо группе - родовой, фратриальной или племенной; записаны фамилия, название селения и волости, где проживали представители данной фамилии. Обилие фамилий, юрт-селений и волостей, в которых проживали ханты и манси (по четырем уездам Тобольской губ. - 51 волость, более 300 селений, более 2,5 тыс. фамилий) весьма усложнило работу. Из метрических книг и ревизских сказок мы делали выписки в тетради бра - ЗІ ков хантов и манси с указанием фамилии, имени, отчества брача-щихся, селения и волости, в которых они жили. Все записи о браках были пронумерованы. На каждую фамилию были заведены стандартные карточки, в которых под фамилией основного брачащегося с левой стороны выписывались все его партнеры по браку в пределах той же волости, а с правой стороны - брачные партнеры из других волостей и уездов (см. прилож., табл.205). При этом указывались номер записи брака в тетради и селения, из которых происходят брачащиеся.
Все карточки группировались в. алфавитном порядке по волостям и уездам. Нами не приняты во внимание неясные браки (записи с сильно искаженными фамилиями или без указания фамилий, а также местожительства брачащихся - селения и волости) В ряде случаев (примерно на 40450$) с помощью исповедных росписей удалось расшифровать часть таких неясных браков, восстановить фамилии некоторых брачных партнеров, а также девичьи фамилии вдов. В остальных случаях браки на вдовах, падчерицах, племянницах расценивались нами условно - по фамилии мужа, приемного отца, дяди. После того, как все браки были выписаны на карточки, мы приступили к их анализу. Во внимание принимались, главным образом, фамилии с количеством браков не менее 3. В некоторых случаях мы анализировали и меньшее число браков у представителей отдельных фамилий. Но, как выяснилось, это не влияет на общий итог анализа.
Вопрос о племени, этнографических и территориальных группах у обских угров в ХVIII-XХ вв
По всей видимости, эта связь существовала в прошлом, задолго до прихода в Сибирь русских. Татуировка, как и орнаменты, не всегда имела связь с самоназваниями и культом общего предка даже в ХУЛ в., что дало основание С.И.Руденко и вслед за ним Ю.Б.Сим-ченко утверждать, что нельзя отождествлять татуировку с тамгой (іРуденко, 17; Симченко, 72). думается, что и материалы о тамгах хантов и манси ХУП-ХУШ вв. не дают представлений об их родовом делении (Соколова, 1966,1983а, 138,142-143). Примечательно, что Н.А. Миненко также пришла к выводу о невозможности восстановления родового устройства хантов и манси по их тамгам (Миненко, 1975, 147-149). Действительно, они не соответствовали родам (Соколова,1966; 1983а, 138,142-143).
Подводя итоги вышесказанному, можно сделать вывод о несинхронном развитии генеалогических групп и утрате ими в разное время характерных признаков - самоназвания, культа предка-родоначальника и знака, выраженного в тамге, татуировке или орнаменте. Одни группы, а вместе с ними знаки, культы и самоназвания исчезали, другие дробились и давали ответвления. Кроме того, вследствие социального развития общества, отдельные группы становились как бы первенствующими среди остальных и, с развитием территориальных связей, передавали всей территориальной группе свой знак и культ своего предка.
Признаком рода является также особый фонд родовых личных имен. Применительно к обским уграм об этом писал В.Н.Чернецов (1947, 1959), опиравшийся на сведения Ф.Белявского и свои собственные полевые материалы. Однако Ф.Белявский лишь повторяет данные, приведенные В.Ф.Зуевым, употребив термин "род" по собственному почину.
В ряде работ мы показали наличие у северных хантов наследственных, или предковых, имен (Соколова, 1975а; 1976д; 1980а; 19836). Наши данные (Соколова, 1975а) свидетельствуют также о том, что основной фонд имен в разных территориальных группах,как правило, не повторяется (Соколова, 1983а, 144). В прошлом это было характерно для целой генеалогической группы. Здесь мы снова убеждаемся в правильности мнения о существовании в прошлом у обских угров обшего для генеалогической группы фонда имен.
Один из признаков рода - родовое кладбище (Чернецов, 1947, 178-179). О родовых кладбищах северных хантов писали В.Бартенев (1895,490), К.Ф.Карьялайнен (I, 107). К сожалению, мы не имеем в литературе конкретных данных именно о родовых кладбищах в XIX в. Речь идет о кладбищах при определенных селениях. В конце XIX в. (время, которое описано В.Бартеневым) большинство селений не было населено ни членами одной фратрии, ни членами одной генеалогической группы. Правда, еще в конце ХУШ в. встречались селения, населенные представителями одной фамилии (например, Хошлов-ские на р.Лялин, Тильтимские на р.Сыня, Непкины, Остеровы, Жижим-ховы, Варнапугырские, Богдашкины на р.Обь, Ворьинские на р.Северная Сосьва). Но их крайне мало (в 13 волостях Березовского у. из более чем 100 селений таких всего 10) и они насчитывали каждое 1-2 хозяйства (не более 5 - Соколова, 1983а, прилож., табл.1,2, 5,6,13). Кладбища близ селений достаточно хорошо изучены нами у всех групп хантов (Соколова, 1970а; 1971а; 19726; 1975д; 1980е).
На них в начале века хоронили только жителей данного поселка. Каждая фамилия имела свой ряд могил и поминальный костер на кладбище. Таким образом, в данном случае мы можем говорить не о родовых кладбищах, а о кладбищах однофамильцев или жителей одного селения. Возможно, в прошлом каждая генеалогическая группа имела свое кладбище.
Признаком рода считается и родовая собственность на угодья. В литературе на этот счет мы находим самые разноречивые сведения (Лепехин, 22; Даллас, 1786, 327; Андреев, 95; Кастрен, 310; Абрамов, 1857, 412; Носилов, 1888, 65,68,72; Патканов, 1891, 102-103; Воронов, 27,29,32,44; Смирнов, 138; см. об этом также: Соколова, 1970а; 1974; 1976а,б; 1983аj 145-147). Наиболее ранние авторы сообщают о семейном и общинном пользовании землей, причем под общиной чаще всего понимается общность жителей селения. В .ШІ-ХІХ. вв. собственность на угодья у хантов и манси была смешанной: часть угодий находилась в коллективном владении жителями всего селения, часть в семейном пользовании.
Признаком рода являются также народное собрание и институт родового старейшины. О народных собраниях мы находим сведения лишь в фольклорных произведениях. Там же сообщается о специальных общинных домах, в которых проводились общественные празднества и собрания воинов (Патканов, 1891, 102,116). В шнсийском фольклоре общественный дом - это "гостевой дом" или "танцевальная изба" для проведения медвежьих плясок фратриалъного характера, либо свадеб (Чернецов, 1935, 124-125).
Сложнее обстоит дело с институтом народного или родового вождя, старейшины. Судя по фольклорным данным, у хантов и манси до прихода русских существовал институт военных вождей - богатырей (урт, отыр). Они играли большую роль в организации оборонительных и военных действиях с ненцами, татарами, а впоследствии и с русскими. В мирное время у хантов и манси в общественной жизни большую роль играли старики - "седоголовые старцы". Они составляли ядро существовавшего, вероятно, в глубоком прошлом народного собрания. Ряд исследователей XIX в. видел в "князцах" периода ХУІ-ХУП вв. представителей родовой знати.
Соотношение административного деления Тобольской губ. с делением хантов и манси в ХVIII-XХ вв. на лингвистические, этносоциальные, этнографические и территориальные группы
Для того, чтобы сделать выводы о характере групп хантов и манси в ХУШ-ХІХ вв., мы попробовали сопоставить их с административным делением Тобольской губернии в тот период на основе выявления степени эндогамности населения той или иной административной единицы.
Эндогамные общности - группы населения с максимальным числом браков, заключенных в своей среде, - выявлялись нами на основе сравнения соотношения внутриволостных, межволостных, межуездных и межнациональных браков. На первом этапе анализа внутриволостных и межволостных браков подсчитывался процент эндогамности населения волости. На втором этапе выявлялись эндогамные группы с максимальным числом эндогамных браков. Иногда они совпадали с границами уездов или волостей. Выявленные группы сопоставлялись с диалектальными и говорными. В результате были очерчены ареалы этнографических и территориальных групп с определенным уровнем эндогамности.
Брачные связи в значительной степени определяли формирование этноса, этнических групп, эндогамностыо группы была обусловлена общность ее языка, культуры, самосознания ее членов. На основе анализа браков нами выявлены компоненты основных этнографических и территориальных групп, вошедшие в их состав в процессе формирования. Остановимся на методике выполненного исследования. Для необходимого анализа мы составили несколько серий таблиц (см. при-лож., табл.66-П9Д20-170,171-174,175-178,179-182).
Таблицы 66-119 показывают число межволостных и межуездных браков хантов и манси, проживавших в ХУШ-ХІХ вв. в разных волостях и уездах Тобольской губ. Из них видна направленность брачных связей населения этих административных единиц в среднем за весь период ХУШ-Ш. вв. (практически с середины 2УШ в.), а также в разные хронологические периоды: вторая половина ХУШ в., первая и вторая половины ИХ в. Так, например, жители северных волостей Березовского уезда (Ляпинской, Сосьвинской, Казымской, Подгородной, 06-дорской, Чемашевской, Естыльской, Шеркальской) заключали браки преимущественно между собой (прилож., табл.66-74). У жителей южных волостей уезда (Малоатлымской, Ендырской, Сухоруковской и Бе-логорской) заметно увеличивается число браков с населением соседнего Тобольского уезда (прилож., табл.75-78). Жители иртышских, нижнекондинских и демьянских волостей Тобольского уезда (Самаров-ской, Нарымекой, Назымской, Меньше-Кондинской, Верхне-Демьянской) чаще заключали браки между собой и с жителями южных волостей Березовского уезда (прилож., табл.79-83). Население Больше-Юкондинской волости довольно много браков заключило с представителями соседних волостей - Верх-Кондинской и Больше-Кондинской (прилож., табл.84). Жители Тарханской и Темлячевской волостей заключали браки и с населением соседных иртышских волостей Тобольского уезда, и с жителями южных волостей Березовского уезда, и с хантами Салымской волости Сургутского уезда (прилож., табл.85-86). Население Сургутского уезда заключало браки преимущественно в пределах границ уезда (прилож., табл.87-110). Но можно заметить, что в западных волостях уезда (Селиярской, Салымской, Балытской, Больше-Юганской, Ма-ло-Юганской, Юганской Подгородной, Пимской, Тром-Юганской и Аган-ской)брачные связи чаще ориентированы на этот западный ареал (прилож., табл.87-95), тогда как население восточных волостей уезда (Ваховской, Лумпокольских и Салтыковых по Оби и Ваху, Шрчиной, Тымской по Ваху) чаще заключало браки внутри данного ареала (прилож. , табл.96-105). В то же время браки жителей Тымских и Каракон-ских волостей по Тазу, Васгоганской и Ларьякской волостей преимущественно заключались в своей среде (прилож., табл.106-110). И, наконец, в іуринском уезде по ориентации межволостных и межуездных браков можно выделить несколько регионов или ареалов: Кондинский ареал (Болыпе-Кондинская и Верх-Кондинская волости) тяготеет к Больше-Юкондинскому и Иртышскому (прилож., табл.Ш-112), Пелым-ско-Лозьвинско-Сосьвинский - к Конде и Тавде (прилож., табл.ПЗ-114), Тавдинский (волости Чернавская, Табаринская и Кошутская) и Туринский (волости на їуре) довольно замкнуты (прилож., табл.115-119).
Таблицы 120-170 показывают число эндогамных и нарушающих эндогамию браков хантов и манси, проживавших в ХУШ-ХІХ вв. в разных волостях и уездах Тобольской губернии. Эндогамными в данном случае являются внутриволостные браки, нарушают эндогамию браки, заключенные за пределами волости, - межволостные, межуездные, а также межнациональные. С этой серией таблиц связана серия итоговых таблиц I7I-I74 и 175-178 (по уездам). Уровень межнациональных смешанных браков в целом невысок, особенно в Березовском и Сургутском уездах. Больше всего браков с ненцами в северных волостях Березовского и Сургутского уездов. С русским населением их больше всего - в волостях по р.Тавда Афинского уезда: 0,5% в Березовском уезде, 0,3% в Сургутском, 2% - в Тобольском, 17% в туринском уездах, в том числе в волостях по р.Тавда Туринского уезда - 27% (прилож., табл.I7I-I74).
Эти три серии таблиц выявляют степень эндогамности населения разных волостей в ХУШ-ХІХ вв.: от 16 до 91%. Особенно высока она (от 74,5-78 до 80-86%) в некоторых замкнутых ареалах речных бассейнов Демьянки, Пелыма, Казыма, Васюгана, ТУры, Северной Сосьвы с Лялиным (прилож., табл. 175-178). В других случаях (pp.Северная Сосьва, Ляпин, Карым) она достигает 60-64%, в остальных (особенно в бассейнах притоков Оби на территории Сургутского уезда) - 30-40%. В то же время уровень эндогамных браков по уездам в целом довольно высок: в Березовском - 97,5%, в Тобольском - 80%, в Сургутском -96,5%, лишь в Туринском он невысок: % (прилож., табл.183-1$ ).
Отметим, что не только по площади, но и по численности населения эти ареалы различны (прилож., табл.179-182). Так, в Березовском уезде в конце ХШ в. (по данным исповедных росписей метрических книг) проживало 8796 хантов и манси, в Тобольском - 3685 хан-тов, в Сургутском - свыше 5 тысяч хантов, в Туринском - 3228 манси. В небольших замкнутых ареалах с наивысшим показателем эндогамных браков - от 400-500 до 1800 человек. Прямой зависимости между степенью эндогамности ареала и численностью населения региона мы не наблюдаем» хотя в отдельных случаях такая связь прослеживается.
Постановка проблемы. Изменения в расселении и численности хантов и манси в ХVIII-XХ вв
Северные ханты наиболее монолитны в ХШ-ХІХ вв. вместе с ля-пинцами и сосьвинцами. Но во второй половине XIX в. в ляпинско-сосьвинской группе сокращается число браков с северными хантами: так, если в целом за весь период ХУШ-ХІХ вв. браки с северными хантами в данной грзшпе составили 19$ (425 из 2192), то в конце XIX в. они составили лишь 8% (28 из 337). А по сравнению с ХУШ в. число таких браков во второй половине XIX в. уменьшилось в три раза (в ХУШ в. они составили почти 24% - 269 из 1184 браков - прилож,, табл.171).
Северные ханты вместе с ляпинцами и сосьвинцами имеют уровень эндогамности 91% и в целом, за период ХУШ-ХІХ вв., и в XIX в., т.е. в то время, когда ляпинцы и сосьвинцы оформлялись в группу северных манси, традиции ориентации брачных связей еще оставались прежними.
В XIX в. степень эндогамности северных хантов без населения Естыльской вол. понижается до 95,5$: всего заключено 3092 брака, эндогамных из них 2950 браков (95,5$), с другими группами населения заключено 142 брака (4,5$). Таким образом, ясно видно, что ес-тыльские ханты составляют единое целое с северными хантами.
Анализ брачных связей северных хантов в ХУШ-ХІХ вв. показывает большую монолитность данной группы. Наиболее монолитно население Ляпинской, Сосьвинской, Казымской, Обдорской, Куноватской и Чемашевской волостей, Шеркальские, естыльские и малоатлымские ханты - переходная к южным хантам группа, хотя ближе стоят к северным хантам. Ханты Ендырской, Сухоруковской и Белогорской волостей относятся к этнографической группе южных хантов, расселенных в основном в соседнем Тобольском у. по Иртышу. Заключение эндогамных браков обусловило монолитность северных хантов, особенно в ХУШ - первой половине ХК в.
Граница северных хантов с южными проходила по Оби в районе селений Малый Атлым, Сухоруково, Белогорье. Лингвисты выделяют в южной группе языков атлымский диалект, он граничит на севере с шеркаЛБСКим диалектом северной группы хантыйского языка (Штейниц, 1935). С помощью анализа браков можно не менее точно определить пограничную контактную зону южных и северных хантов.
Степень эндогамности северных хантов с увеличением их за счет южных групп меняется мало: с добавлением к ним малоатлымских хантов она не меняется совсем (97$), с добавлением еще и ендырских хантов она становится ниже на 1$, с добавлением еще и сухоруков-ских хантов она повышается на 0,5$, а с добавлением и белогорских хантов - повышается до 97,5$. Еще более она повышается с добавлением ко всей этой группе самаровских хантов (до 98$). Это общая тенденция повышения эндогамности (монолитности) этнической группы по мере ее более полного охвата.
В то же время характер ориентации брачных связей отдельных территориальных групп этих этнографических групп указывает на их этническую принадлежность. Так, в малоатлымской группе хантов с северными и южными хантами заключено по 50$ браков, у более северных, шеркальско-естыльских хантов больше браков с северными хантами, у более южных - ендырских, сухоруковско-белогорских - больше браков с южными хантами. Особенности ориентации брачных связей пограничной группы малоатлымских хантов и определили, вероятно, специфику их диалекта.
В южной группе хантов Березовского уезда (прилож., табл.171) чуть больше заключено межнациональных браков (1$, в северной группе их около 0,5$), гораздо больше межуездных браков (175 против 18), среди межволостных браков преобладают браки, заключенные в своей среде (см. выше). Степень эндогамности южной группы хантов уезда несколько ниже, чем у северной,- 78,5$. Она вычислена следующим образом: всего ими заключено 1722 брака, из них 1345 (78,5$) - в своей среде (эндогамные браки), остальные 377 (21,8$) - с другими группам населения. Степень эндогамности группы понижается, если исключить из нее хантов Малоатлымской волости, до 67$: всего заключено 1036 браков, среди них эндогамных - 699 (67$), с другими группами населения - 377 (около 33$).
Группа хантов, проживавшая в Шеркальской, Естыльской и Малоатлымской волостях, была промежуточной между северной и южной группами (Соколова, 1979д, табл.4). Особенно надо отметить мало-атлымскую группу: она заключила 50$ браков (165) с северными хантами и 50$ (168) - с южными хантами, причем половина всех браков группы (348) - внутриволостные, другая половина (338) - межволостные, межуездные и межнациональные. Шеркальская и естыльская группы - переходные, но ближе к северной группе. Если рассматривать их в составе северных хантов, то степень эндогамности всей этой переходной группы (малоатлымско-шеркальско-еотыльской) -около 77$: всего ими заключено 1445 браков, из них эндогамных 1108, или 77$, с другими группами населения - 387 браков, или 23$. Степень эндогамности группы понижается до 65$, если рассматривать их в составе южных хантов: всего ими заключено 1445 браков, из них эндогамных 939, или 65%, с другими группами населения - 506, или 35$. Н.Ф.Прыткова, опираясь на данные языка, счи- . тала, что южнее Березова жили среднеобские ханты, занимающие промежуточное положение между северными и южными (Чемаши, Мулигорт, Нарыкары - территория бывшей Чемашевской волости) - Прыткова,1953, 123. Наши данные показывают, что это было не совсем так: чемашев-ские, как шеркальские и естыльские ханты, входили в состав северных хантов. Промежуточное положение занимала живущая южнее их группа малоатлымских хантов. Если хантов Ендырской волости, безусловно, можно считать принадлежащими к южной группе (95,5$ всех их межволостных и межуездных браков заключены с южными хантами), то ханты Шеркальской, Естыльской и Малоатлымской волостей следует считать переходной группой, тяготеющей тем не менее к северной группе. У" них 42,5$ браков - внутриволостные, менее 1$ - межнациональные, около 34$ - браки с северной группой хантов, более 22$ -браки с южной группой хантов.
В территориальных группах северных хантов степень эндогамно-сти ниже, чем в этнографической: в казымской группе она равна 79$, в нижнеобской - 89$.
С восточными хантами северные граничат на Казыме. Здесь граница четко проходит по водоразделу Казыма, Агана, Тром-Югана и Пи-ма. Брачные связи казымских хантов с восточными единичны: они составили в ХУШ-ХІХ вв. 5$ (13 браков жз 246). Характерно их тяготение к северным хантам (206 из 246 браков, т.е. 84$).
