Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 33
Теоретические аспекты понятия игры 33
1.1 Определение игры 33
1.2 Происхождение игры 34
1.3 Проблема классификации игр 37
1.4 Системный анализ в игровой культуре 44
ГЛАВА 2 48
Древнейшие башкирские игры 48
2.1 Древнейшие игры башкир, направленные на физическое развитие 48
2.2 Древнейшие башкирские игры с элементами магии и древних обрядов 75
ГЛАВА 3 94
Игры древних тюрок и монголов в культуре башкирского народа ... 94
3.1 Военизированные игры древних кочевых племен Центральной и Средней Азии в культуре башкир 94
3.2 Игры позднетюркского этапа в игровой культуре башкир 113
ГЛАВА 4 : 127
Формирование игровой культуры башкир в XVIII-XX веках 127
Заключение 139
Список использованной литературы 142
Приложения 153
- Проблема классификации игр
- Древнейшие игры башкир, направленные на физическое развитие
- Древнейшие башкирские игры с элементами магии и древних обрядов
- Военизированные игры древних кочевых племен Центральной и Средней Азии в культуре башкир
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Неотъемлемой частью культуры любого народа были и есть игры. Многие элементы материальной и духовной культуры в силу различных причин могут претерпевать огромные изменения, вплоть до полного исчезновения. Однако игры являются консервативным элементом культуры народа. До недавнего времени изучение игр сводилось к их обычному описанию и отношение к ним было не более как к развлечению. Но активное изучение игр в последние несколько десятилетий специалистами различных областей заставляет сменить обывательское отношение к ним. Игры тесно связаны с хозяйственными занятиями и образом жизни народа, в играх отражается трудовая деятельность народа, велика роль игры в социализации детей. Игры, формировавшиеся в течение многих поколений, несут на себе отпечатки отдельных этапов истории этноса.
В последние десятилетия общество все чаще обращается к своему прошлому, к истокам своей культуры. Приобщение ребенка к традициям этноса, трудовое и физическое воспитание начиналось с игр и продолжалось посредством игр. Через игру ребенок познает жизнь, входит в общество, усваивает его нормативы и становится членом коллектива. А во взрослой жизни игра выступает уже как средство проведения досуга (речь можно вести не об игре, а о развлечении). Все вышесказанное в полной мере относится и к башкирским играм. Целенаправленный сбор башкирских игр и их изучение начат в последние десятилетия. Опубликованы работы по детскому, обрядовому фольклору А. М. Сулейманова, Р. А. Сул-тангареевой, выпущены адаптированные для широкого круга читателей сборники игр И. Г. Галяутдинова, Р. М. Ураксиной, написана кандидатская диссертация Ф. Ш. Абсаликовой на тему "Башкирские игры и развлечения", а также некоторые другие работы.
В изучении теоретических аспектов игры открытыми остаются такие вопросы как: происхождение игр, семантика, мантика, классификация. К примеру, в существующих принципах классификации отражаются только те грани вопроса, которые интересны узким специалистам: спортсменам, педагогам, психологам.
Объектом исследования выступают башкирские народные игры и развлечения. Рассматриваются не только детские, подростковые, молодежные игры, но и игры младенческого возраста, а также военно-спортивные игры.
Предметом исследования является системный анализ игровой культуры.
Хронологические рамки имеющихся сведений охватывают временной промежуток от конца XIX века до 90-ых годов XX века. Ряд записей и архивных материалов несут информацию об играх конца XIX - начала XX века. Собственные полевые записи отражают игры 20-80-ых годов XX века. Есть документальные свидетельства XVIII - XIX веков, но они немногочисленны.
Целью данной работы является не столько описание, сколько систематика башкирских игр и их системный анализ, выявляющий специфику формирования башкирской игровой культуры. Выбор такой цели объясняется тем, что на сегодняшний день в научной литературе башкирские игры описаны. Дальнейшие исследования игровой культуры башкир позволили бы раскрыть генезис игры, исследовать ее самобытный характер, реконструировать древние пласты игровой культуры. При исследовании учитывались экономические, общественные, природно-климатические и другие составляющие.
Исходя из этой цели, был определен следующий круг задач: показать связь игровой культуры с традиционными занятиями населения и хозяйственно-культурными типами, учитывая при этом половозрастной и сезонный характер игр; установить разнохарактерные элементы игровой культуры башкир, выявить ее наиболее архаические компоненты; проанализировать игры с элементами магии и реконструировать древние обряды, определив их направленность; исследовать связь башкирских игр с играми других народов, в первую очередь с тюркскими и монгольскими.
Методы исследования. Методологическую базу исследования составил историко-диалектический подход к изучаемым явлениям. Программа, а также методика комплексного изучения этнографии детства была разработана И. С. Коном в монографии "Ребенок и общество".
При исследовании использовался метод системного подхода и сравнительно-исторический метод.
Использование метода картографирования позволило наглядно показать распространение игр на территории РБ и их связь с основными занятиями населения.
Метод корреляционного анализа дал картину взаимосличаемости игр башкир и окружающих народов.
Источниковая база исследования. При написании работы использовались материалы дневниковых записей ученых-путешественников XVIII века: П. С. Палласа, И. И. Лепехина. Привлекались также обобщающие труды русских ученых конца XIX - начала XX века: М. Баишева, Д. П. Никольского, Н. Казанцева, Б. Г. Юлуева и др. Интересный материал обнаружен в рассказах и повестях русских писателей XIX века: П. М. Куд-ряшова, В. И. Даля, В. Зефирова. Имеющийся материал освещает преиму- щественно развлечения взрослых, детские игры долгое время оставались за пределами внимания исследователя. Исключение составляет работа Д. П. Никольского, в нескольких предложениях описывающего игры башкирских детей.
Этнографическая наука республики до 90 - ых годов XX века играм уделяла общее внимание. Только классический труд С. И. Руденко на нескольких страницах рассказывает об играх башкирских детей, а также о развлечениях взрослых на сабантуе. Значительный материал опубликован фольклористами республики. И. Г. Галяутдинов опубликовал несколько сборников игр, авторство которых принадлежит или ему лично, или он является их ответственным редактором[1]. Эти работы содержат популяризированные игры для детей младшего и среднего школьного возраста. В них вошли материалы, большей частью собранные в восточных, северовосточных, зауральских районах Республики Башкортостан. Соавторами сборника "Детский фольклор" являются М. Мамбетов и Р. М. Ураксина. Несомненным достоинством работ И. Г. Галяутдинова и Р. М. Ураксинои является то, что они в ряде случаев указывают на источник информации.
В работе использовался многотомник "Башкирское народное творчество": тома, в которых опубликованы эпос, сказки, обрядовый и детский фольклор, в ряде случаев поговорки и пословицы. В настоящее время вышло частично второе издание, расширенное и дополненное. В работе используются оба издания. Особый интерес для нашего исследования представляют сказки, эпосы, легенды. В прямой или косвенной форме в них нередко встречаются описания развлечений башкир. Преимущественно это относится к волшебным и богатырским сказкам и эпосам. Они создавались в то время, когда человек еще не выделял себя из окружающего мира. Возникновение богатырских сказок, эпоса по времени совпадает с эпохой разложения первобытнообщинного строя[2].
Это было время, когда люди в борьбе с природой могли рассчитывать только на себя и свои возможности. Для эпоса, сказок, легенд, характерна гиперболизация силы героя, его успехов, а борьба с окружающим миром, с противниками зачастую проходит в форме поединков, соревнований в стрельбе из лука, в борьбе, беге и т.п. Таким образом до нас дошли самые ранние свидетельства о проведении состязаний у башкир, причем некоторые из них можно обнаружить только в сказках: например игры копейщиков, бег с отягощением, соревнования по поднятию тяжестей и прочее.
Из опубликованных работ остановимся еще на работе У. И. Газина "Фольклор башкирских детей Баймакского района Башкортостана"[3]. В ней описано около 130 игр, которые собирались автором в конце 60-ых годов. Среди них особый интерес представляют игры, которые на сегодняшний день можно считать исчезнувшими. Это, например, "40 камушков", некоторые виды считалок.
37 игр опубликовано в приложении к диссертации Ф. Ш. Абсалико-вой[4]. Кроме того, имеются описания игр в самом тексте диссертации, -что позволило ввести в научный оборот новые материалы. Интересны такие игры как "Ножичек", "Ябалак", "Шырпыла" и другие, встречаемые ныне редко или же в неполных вариантах. Материалы диссертации Ф. Ш. Абсаликовой и приложения к ней тоже были использованы в нашем исследовании. В архиве УНЦ РАН (фонд 3, опись 47, единица хранения 31) находятся материалы конкурса "Лучшая башкирская игра", объявленного газетой "Пионер Башкирии" в начале 60-ых годов вслед за газетой "Пионерская правда". Здесь сосредоточено более 90 писем детей и взрослых различного возраста. Описание некоторых игр составляет целую тетрадь, есть письма объемом всего в 1-2 страницы. В письмах детей и взрослых есть описания игр, которые в литературе считаются утраченными: "Билге", стрельба из лука. Много описаний локальных вариантов одной игры, представляющих особый интерес для наших исследований. Их география обширна, включает практически все районы РБ, есть одно письмо из Гайского района Оренбургской области. Имеется один недостаток, затрудняющий работу с архивным материалом: отсутствие единой методики сбора. Представляется, что этим материалам вполне можно доверять, так как авторами этих писем были преимущественно дети, не стремившиеся приукрасить действительность, искренние в своих намерениях.
Основу работы составили собственные материалы автора, собранные во время полевых исследований, проведенных в 1993, 1994, 1997 и 1998 годах. Они охватили южные, юго-западные, юго-восточные, центральные и, частично, северо-западные районы республики. Автору удалось лично поработать с информаторами в дд. Юлдыбаево, Матраево, Са-лимово, Камыш-Узяк, с. Зилаир Зилаирского района; в г. Баймаке, дд. Сакмар, Тубинске, Нигаматово, Хасаново и др. Баймакского района, в дд. Ново-Калмашево, Старо-Баширово Чекмагушевского района, в с. Кушна-ренково. К работе привлекались также студенты исторического факультета СГПИ, которые работали в районах Хайбуллинском, Абзелиловском, Куюргазинском, Ишимбайском, Стерлитамакском, Стерлибашевском, Га-фурийском, Аургазинском, Белорецком и др. районах. Студентам в период летних и зимних каникул автором давалось задание по сбору материала об играх народов РБ. Объяснялась методика работы, правила сбора информации.
При работе использовался специальный вопросник, обнаруженный нами в работах Г. К. Виноградова[5]. С небольшими корректировками он был привлечен нами к работе. Вопросник и список информаторов прилагается (см. Приложение 1, "Вопросник по сбору информации об игровой культуре башкир"). Источниками по играм башкир северо-восточных и восточных районов РБ послужили материалы научной экспедиции БФАН 1968 года под руководством Н. В. Бикбулатова. Материалы этой экспедиции были предоставлены доктором филологических наук И. Г. Галяутди-новым, за что выражаем ему искреннюю благодарность.
Игры в отечественной литературе. Еще во второй половине XIX века объектом изучения этнографов и фольклористов России стали народные игры, преимущественно русские. Речь идет о работах Е. А. Покровского, В. И. Даля, И. Сахарова и некоторых других. Как правило, они представляли собой небольшие статьи журнального характера. Писались они как исследования о воспитании детей, описания самобытных игр народов, и публиковались в журналах "Этнографическое обозрение", "Учитель", "Записки русского географического общества" и др. Исследователи оставляли без внимания игры и развлечения взрослых.
В "Этнологическом обозрении" №3 за 1890 г. помещена статья А. Валовой. "Рождение и воспитание детей в Пошехонском уезде Ярославской губернии". А. Балова пишет, что всегда существовал и существует цикл детских игр, который открывается колыбельными песнями. До определенного возраста игры мальчиков и девочек одинаковы: вначале их развлекают взрослые, но в дальнейшем они играют уже самостоятельно. А. Балова не выделяет индивидуальных и коллективных игр, но их существование обязательно подразумевается: горелки, "Ворон", "Кошки-мышки". Автор говорит о зимних и летних играх (подчеркивая, что вторых больше), о раздельных подростковых играх мальчиков и девочек, об играх взрослых - хороводах. Особо отмечается, что воспитание ловкости и силы, чувства коммуникативности и товарищества происходит именно через игры. В этом плане этнографы и педагоги рубежа веков продолжили работу, начатую известным педагогом, этнографом Е. А. Покровским. В 1887 году он выпустил сборник "Детские игры, преимущественно русские", не поте- рявший своего значения и в наши дни. Помимо игр русского народа, в нем есть описание игр детей других народов центральных районов России XIX века. О значимости исследования, проделанного Е. А. Покровским, говорит тот факт, что его работа в середине 90-ых годов XX века была переиздана.
Систематическое описание игрушек и игр продолжалось. Об этом свидетельствует работа В. Л. Богданова "К изучению игрушки. Программные заметки" [6]. Еще ранее, в 1903 году вышло второе издание "Программы для собирания этнографических предметов", где в разделе "Семейный быт" есть правила сбора и описания игр и игрушек.
В том же 1912 году вышел сборник статей "Игрушка. Ее история и значение". Статья В. Н. Харузиной представляла из себя обобщение имеющегося материала по игрушкам. Она делает вывод о социальной природе игры и игрушки, В. Н. Харузина выделяет игры и игрушки, в которых отражаются хозяйственная деятельность, семейные отношения и верования, потому в игрушках и играх детей заложен большой смысл, так как они подготавливают ребенка ко взрослой жизни[7].
Этнографическая и педагогическая литература конца XIX века к Октябрьскому перевороту собрала значительный материал. "В начале XX века имелось не менее 100 сборников игр на русском языке"[8]. Исследования касались преимущественно проблем педагогики. В результате был накоплен материал по народам центральной части России. Но, к сожалению, касались они только изучения детства и детских игр, оставляя вне поля зрения развлечения взрослых. Хотя необходимо отметить, что самобытные развлечения взрослых у тюркоязычных народов привлекали внимание А. А. Диваева, С. Г. Рыбакова, Карла Фукса, А. Е. Алекторова, У. Асавова[9].
В первые годы Советской власти историческая и педагогическая наука обнаруживает преемственность в изучении темы, и, как следствие, появляется ряд публикаций. Но на всех мы останавливаться не будем, а затронем только те, которые, на наш взгляд, представляют исследовательский интерес.
Несмотря на трудное время, в Сибири в 20-ые годы выходило единственное этнографическое издание в стране "Сибирская живая старина", существовавшее благодаря энтузиазму Г. К. Виноградова. Здесь публиковались материалы исследований по народной педагогике, фольклору, этнографии и пр.
Небольшая работа А. М. Поповой рассказывает о детских играх и забавах отдаленного и живущего замкнутой жизнью с. Распутина в Сиби-ри[10]. Выделяя 4 типа игр (игры с установленными правилами, игры-импровизации, игры с игрушками и игры без игрушек), она описывает более 30 игр, сопровождая их детским фольклором. Помимо этого, автор пытается объяснить причину появления и сохранения игр в быту. Еще через два года, там же в Иркутске, Г. С. Виноградов выпускает работу "Детский фольклор и быт". Это исследование примечательно тем, что в нем есть вопросник для сбора игр и игрушек. Таким образом, Г. К. Виноградов продолжил дело, начатое еще в 1922 году, когда им была написана брошюра "К изучению народных детских игр у бурят". Вопросник Георгия Семеновича Виноградова с небольшими сокращениями был использован нами в работе по сбору материала. Он позволяет всесторонне рассмотреть игру и дать ей максимальную характеристику. Обращается внимание не только на игру детей, но и на отношение взрослых к этой игре, на возрастной, сезонный характер игр, районы распространения и многие другие моменты.
В русле изучаемой темы нас особенно заинтересовала небольшая, но содержательная работа В. М. Филоненко[11]. Своей целью автор поставил изучение детских игр крымских татар и выявление аналогий с играми других народов. Во вводной части автор делает попытку дать психопедагогический анализ игры, или, говоря другими словами, дать определение понятию игра. В связи с этим В. М. Филоненко обращается к существующим теориям психорасизма и, критикуя их, говорит о необходимости изучения национальных игр в большей степени, так как именно в них проявляются особенности и характер народа.
После небольшого теоретического отступления В. М. Филоненко переходит к рассмотрению собственно игр. Он выделяет 6 групп, внутри каждой группы описывает сами игры. Например, игры с мячом бывают различными: "Мяч в яме", "Он", обыкновенная игра в мяч и т. д. И хотя автор не сопровождает описание игр анализом, тем не менее, находит многочисленные параллели в играх крымских татар и в играх греков, русских. Автор отмечает исключительную самобытность игр детей крымских татар, например, практически полное отсутствие игрушек. Филоненко В. М. пишет о различных функциях игр, не всегда их называя: функции физического воспитания, умственного и так далее. Широко привлекаются материалы других источников: Ветхого Завета, гомеровской "Илиады". Но она оказалась в числе последних этнографических работ, так как позже научные исследования подобного типа не публиковались, хотя исследования в этом направлении велись. Можно назвать работу Е. М. Пещеревой, описавшей игры таджиков Туркменистана в небольшой статье в 1925 го-
ДУ[12].
Исключение составляет коллективный этнографический сборник, выпущенный в 1933 году В. Н. Всеволодским-Гернгроссом, В. С. Ковалевым, Е. И. Степановой[13]. В эту книгу были включены игры народов союзных республик и некоторых автономных областей и округов. Материал был построен преимущественно на дореволюционных исследованиях. Не- обычна группировка материала: выделяются игры производственные, орнаментальные и спортивные. Необходимо также отметить, что авторы сразу же оговаривают основные цели своей работы и пишут, что они не ставят задачу дать научный анализ этих игр. Но этот сборник игр можно использовать в качестве источника, разумеется, с соответствующими оговорками. В последующем сборники игр народов СССР выходили еще, но они носили прикладной характер, предназначаясь для педагогов и физкультурников.
В 40-50-ые годы XX века исследования народных игр были эпизодическими. Можно назвать несколько работ по народам Севера, в том числе небольшую монографию А. Г. Базанова, Л. В. Певговой, которая была написана ими по материалам, записанным со слов студентов - представителей коренных национальностей Севера и Сибири[14]. Видимо, этим и объясняется ряд ошибок в описании игр, обнаруженных впоследствии исследователями народных игр.
В конце 50-х- начале 60-ых годов ситуация коренным образом меняется. В эти годы появляется немало описаний спортивных игр и развлечений народов Кавказа, Средней Азии, Поволжья, Сибири. Это и монографии Д. Айтмамбетова "Культура киргизского народа во второй половине XIX века и начале XX вв", где на 45 страницах описываются игры кирги-зов[15], Вахания Отара "Абхазские народные игры" и некоторые другие. Работа Вахания Отара написана на материале десятилетних исследований и содержит главу о теории игр с их анализом и историей возникновения. Отар Вахания делает вывод: "Игра человека - детище труда, она является отображением реальной действительности и окружающей среды. Игры появляются в конкретных социально-экономических условиях развития общества и носят специфический характере6]. Аналогична по содержанию работа М. А. Чудиновой "Якутские народные подвижные игры для детей", где описываются 15 игр детей дошкольного возраста[17]. В период "хрущевской оттепели", появляется много работ по истории и культуре коренных народов, причем значительная часть на языках народов СССР, что затрудняет их изучение. Но в это же время выходит много коллективных монографий по этнографии народов СССР. Это работы общего характера, и, затрагивая все или почти все стороны материальной и духовной культуры, многие из них рассматривают в том числе и игры. Например, "Татары Среднего Поволжья и Приуралья", "Чуваши", "Народы Средней Азии и Казахстана"[18].
Большинство работ этого периода имело прикладное значение. Взять, к примеру, работу В. И. Элашвили "Значение этнографических материалов по народному спорту"[19]. Как следует уже из названия работы, речь идет о спорте и его связях с народными играми. Поэтому и была она ориентирована на физкультурников, учителей, воспитателей и педагогов, поэтому она и содержат описательный материал, адаптированнный к современным условиям. Сборник игр Д. Омурзакова и Ю. Мусина представляет классический образец именно такой литературы[20]. Авторы собрали 66 игр, и свою работу они изначально называют "спортивным пособием для развлечений... Авторы не претендуют на полный перечень игр и исчерпывающее описание их. Они будут удовлетворены, если книга явится стимулом для более широкого изучения ценного наследия, сохранения и дальнейшее развитие которого имеет немалое значение для физического воспитания мол одежи" [21]. Однако детальное описание 66 игр позволило сохранить и популяризировать их, и, наверное, самым главным было то, что они введены в научный оборот. В 1981 году вышла другая монография Д. Омурзакова в соавторстве с М. Саралаевым "Киргизские национальные виды спорта и народные игры". Правильнее было бы ее назвать вторым, дополненным изданием предыдущей, ем более, что она обогащена цвет- ными и черно-белыми фотографиями, схемами и иллюстрациями. В 1967 году во Фрунзе выходит уже упомянутая монография Д. Айтмамбетова "Культура киргизского народа во второй половине XIX века и начале XX века". В III главе "Музыкальное творчество, развлечения и игры " автор рассматривает спортивные игры и развлечения. Он предлагает свой принцип деления игр. "По своему содержанию и характеру основные народные игры и национальные виды спорта можно было бы, на наш взгляд, подразделить на военизированные виды спорта, игры, отражающие быт народа, игры, развивающие мышление и так далее"[22]. Но, тем не менее, автор говорит еще и о детских, юношеских, девичьих играх. Почти на 40 страницах дается описание игр и развлечений, показана связь игр с хозяйственной деятельностью и материальной культурой киргизского народа. Д. Айтмамбетов дает также классовый анализ бытовавших у киргизов игр ("Тас чабыш", т. е. "Бой плешивых", "Атала баш" и некоторых других). Его монография и на сегодня является наиболее полным исследованием по материальной и духовной культуре киргизского народа.
Монографических исследований игр в 60-ые - 80-ые гг. почти не было. Преобладали статьи, которые выходили в региональных сборниках и большинству читателей были не доступны[23].
Исключение составляет монография И. Самбу "Тувинские игры", в которой дается описание 40 самостоятельных игр с 20-ю вариантами; имеется и их небольшой исторический анализ[24]. Автор дает пример истори-ко-этнографического описания игры. Самбу И. уходит от простого описания и перечисления игр, предпринимая попытку анализа их происхождения, сопоставляя тувинские игры с играми бурят, хакасов, якутов, русских, с играми некоторых народов Средней Азии, Поволжья. Сопоставляя, автор только констатирует аналогии в играх, не вдаваясь в причины и детали. Но уже сама такая постановка вопроса была для своего времени очень не- обычна, потому работа и не потеряла актуальности в наши дни. Долгое время его монография была едва ли не единственной историко-этнографической работой по теме народных игр.
Описанию игр чукчей и эскимосов посвящена статья М. Я. Жорниц-кой[25]. Несколько ранее вышла статья В. Леонтьева, в которой речь шла об играх чукчей[26]. Авторы отмечают самобытность народных игр, их значимую роль в воспитании молодежи. М. Я. Жорницкая также обращает внимание на взаимосвязь игр чукчей и эскимосов с промысловым хозяйством и особенностями бытового уклад[27].
Описанию игр в альчики у каракалпаков посвящена небольшая статья М. К. Нурмухамедова, написанная по личным воспоминаниям автора. Статья носит характер сообщения, по-своему интересна, наталкивая на необходимость аналогичного исследования у башкир[28]. Накопленный материал по народам СССР осмыслялся и систематизировался. Особо хотелось бы остановиться на работе Г. Н. Симакова[29]. С самого начала обращает на себя внимание принципиально иная классификация народных игр - по общественным функциям. Автор выделяет таких функций семь: воспитательная, военная, спортивная, зрелищно - эстетическая, коммуникативная, ритуальная и социальная. По этому же принципу построена и сама монография, которая состоит из "Введения" и 7 глав. Г. Н. Симаков выясняет исторические корни некоторых игр, забав и увеселений. Автор оперирует огромным материалом и, опираясь на него, начинает рассматривать в первую очередь воспитательную функцию, которая, по его мнению, является наиболее важной общественной функцией. Она, воспитательная функция, четко выражена в играх детей, что позволило ему рассмотреть каждый ее вид на отдельном примере. Существование большого количества общественных праздников у киргизов обусловило много развлечений различного рода. Игры "Курош", "Жамбы атыш", "Эр оодарыш" и другие - носили военизированный характер, но уже с элементами спортивных состязаний. Военная и спортивная функции вышесказанных развлечений, как пишет автор, утратили обрядовую роль, тем не менее, продолжали существовать среди киргизов даже в начале XX века. Аналогично Г. Н. Симаков рассматривает другие общественные функции киргизских народных развлечений.
Нельзя не отметить, что предложенный принцип классификации, облегчая и систематизируя игры, оставляет в стороне некоторые игры вообще (например, игры детей грудного и младенческого возраста), или же порой не объясняет причины их возникновения и существования. Некоторые игры характеризуются сразу несколькими функциями, и возникает закономерный вопрос: "Куда же их относить?" Монография, безусловно, явилась событием в изучении народных игр, и она не осталась незамеченной.
Теоретический анализ этнографии детства и направления работы в изучение этой широкомасштабной темы был проведен Коном И. С. в фундаментальной монографии "Ребенок и общество" [30]. Кроме детального историографического обзора (как отечественной, так и иностранной), дается понимание этнографии детства с точки зрения педагогики, психологии, истории и, конечно же, этнографии. Игра, являющаяся неотъемлемой частью детства, не осталась в стороне, автор дает свое определение игры. Работа И. С. Кона задает новый, качественно высокий уровень исследований субкультуры детства: речь идет о социализации детей в культурах различных народов, об особенностях воспитания в зависимости от образа жизни и о многих других моментах.
Игра является основным занятиям детей, и потому, когда Институт Этнографии в 80-ые годы начинает изучение этнографии детства, немало внимания уделялось изучению детских игр. Результатом широкомасштаб- ных исследований явились публикации нескольких сборников статей под характерным названием "Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов...". Они посвящены изучению традиционного воспитания детей у народов Востока, Австралии, Океании, Сибири. Авторы статей, входящих в сборники, наряду с описанием воспитания детей в различных культурах, в ряде случаев ставят теоретические проблемы по социализации детей, сосуществования с окружающей природой, особенностей таких институтов, как инициации, мужских союзов и прочее[31].
Для нашего исследования наибольший интерес представляет сборник статей "Традиционное воспитание детей у народов Сибири" (Л., 1988). В сборнике опубликованы статьи по воспитанию детей и подростков ке-тов, ненцев, нганасан, манси, нивхов, нанайцев, тувинцев, якутов, чукчей, коряков и хакасов. Материал во многом уникален, так как использовались архивные, полевые, литературные материалы. Это тем более интересно, что многие вопросы рассматриваются в литературе впервые, к примеру, вопросы воспитания детей у кетов, чукчей, коряков. В статьях авторы освещают игры детей, возможно, не всегда и полно, но опять-таки, в ряде случаев это первые свидетельства в научной литературе. В вступительной статье составители сборника отмечают "положено только начало большой работе, которую нужно проделать сразу по нескольким направлениям"^].
Хотелось бы остановиться еще на двух работах последнего десятилетия: В. Уарзиати[33] и В. X. Бгажнокова[34]. Они выпадают из общего исследования, потому что авторы пытаются уйти от простого описания игр и игрищ к анализу их истоков, к изучению историко-культурных основ игр. Работы подобного рода лишний раз доказывают, что в последнее вре- мя этнология как наука все больше отходит от традиционно описательных форм к аналитическим.
В 90-ые годы XX века историческая наука получила толчок в своем развитии, что объясняется общественно-политическим развитием общества. Возросший интерес к родной истории и культуре обусловил появление разнообразной этнографической литературы, в том числе и по играм. Они становятся объектом монографических и диссертационных исследований. Историческая наука от описания игр переходит к последовательному их изучению. На сегодняшний день много материала публикуется по народам Поволжья и Приуралья, Средней Азии, Сибири, Дальнего Востока[35]. Работают педагоги, историки, филологи и пр. Показательны в этом плане работы В. И. Прокопенко, одного их крупнейших специалистов по физическому воспитанию народов Севера. В его работах трудно провести грань между педагогикой и этнографией, автора отличает детальность изучения и скрупулезность исследователя. Кроме работ по нанайцам, у В. И. Прокопенко есть исследования по нивхам, ульчам, хантам, манси, опубликован библиографический указатель литературы по физическому воспитанию народов Севера[36].
В настоящее время выходит немало брошюрок, методических рекомендаций, журнальных статей по играм народов Сибири и Севера. Их объединяет схематичность изложения, адаптация игр к современным условиям при максимальном сохранении национальных специфик игр. Они выходят в региональной печати, а потому охватить их всех не представляется возможным. Мы ограничимся перечислением некоторых из них, используемых в работе[37].
На самобытный характер игр башкирского народа (как детских, так и взрослых) обращали внимание еще путешественники XVIII века. И. И. Лепехин в своих "Дневных записках...", описывая стрельбу из лука, борь- бу, соколиную охоту и воспитание соколят, а также некоторые другие развлечения взрослых, делает весьма примечательный вывод: "В прочем всякому видно, что их забавы весьма сходны с их образом их житья"[38].
В описываемой еще И. И. Лепехиным соколиной охоте через 70 лет принял непосредственное участие В. Зефиров, о чем и рассказал в газете "Оренбургские губернские ведомости" в 1847 году в номере 27. Об этой же охоте в дальнейшем оставят свои записи Н. Казанцев, С. И. Руденко, Н. Баишев и некоторые другие. В. И. Даль описал в 30-ые годы XIX века уже тогда редко встречающуюся охоту-развлечение взрослых мужчин на волков.
Вышеупомянутые авторы, кроме В. И. Даля, весьма подробно останавливались на описании башкирских игрищ. Однако в этих материалах речь идет преимущественно о развлечениях взрослых, которые были самобытны, и тем самым привлекали внимание. И только Д. П. Никольский коротко описывает развлечения детей, отмечая, что они не отличаются замысловатостью и подражают большей частью взрослым, а некоторые игры, на его взгляд, несут следы архаики. Д П. Никольский выделяет зимние и летние игры, отмечает возрастной характер игр. Но не игры представляли предмет его исследования, поэтому и описание их самое поверхностное^].
Более подробно о детских играх писал С. И. Руденко. В течение многих лет им был собран богатейший этнографический, антропологический, фольклорный, лингвистический материал, обобщенный в фундаментальной монографии "Башкиры. Историко-этнографические очерки". Работа выдержала два издания -1925 и 1955 года - и ее можно по праву назвать настольной книгой башкирских этнографов. В свое время она научных аналогов не имела, и тем самым надолго опередила время. Не потеряла своей значимости и сейчас, хотя прошедшие более чем 30 лет со дня последнего издания сделали ее библиографической редкостью. С. И. Руденко поставил своей целью тщательное изучение самобытной культуры башкирского народа, описывает он и игры на 5 страницах, начиная с младенческого возраста. С. И. Руденко обращает внимание на многие моменты: половозрастной состав участников, характер игры, орудия игры, сами игрушки.
Рассказывая об играх взрослых, он пишет, что они уже носили спортивный характер, и проводились только на крупных празднествах. Игрища тоже не остались в стороне от внимания С. И. Руденко. Имеется полное описание праздника сабантуй, каргатуй некоторых других празд-неств[40].
В развлечениях взрослых башкир огромное место занимали музыка и танцы. И хотя работа С. Г. Рыбакова "Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта" непосредственного отношения к играм не имеет, ее нельзя обойти молчанием[41]. Работа посвящена музыкальному наследию народов Урала, где развлечениям взрослых башкир также уделено внимание. Известно, что многие песни и наигрыши имеют также хореографический вариант. А башкирское слово "уйын" имеет два смысловых значения: игра и танец. Например, фразу "Мин уйынга сыгам" можно перевести и как "Я пошла на развлечения (игры)" или как "Я пошла на танцы". Об этом же пишет и Л. И. Нагаева, отмечая, что "термин уйын обозначал и игру, и танец" [42]. А взрослые башкиры развлекались как раз танцами, музыкой. Работа С. Г. Рыбакова тем и ценна, что оставила нам духовное наследие в том виде, в каком оно существовало в конце XIX века.
В послеоктябрьский период в Башкирской республике игры не являлись объектом специального изучения историков, этнографов. Исследованию музыки в башкирских играх посвящена статья Л. Г. Атановой "Музыка в башкирских играх". Проблемы, поднимаемые автором, несколько шире заявленной темы. Л. Г. Атанова проводит анализ музыки в башкирских играх, одновременно анализируя сюжетные игры, где имеются напевы, пытаясь выяснить природу игр "Убыр карсык" и "Алырым кош", делает вывод о древности магического обряда, дошедшего в форме игры. Сопоставление мелодии считалок и заговоров игры "Убыр карсык" приводит автора к мысли об их единстве[43].
Материал о молодежных развлечениях и играх, об обрядовых играх имеется в работе Н. В. Бикбулатова и Ф. Ф. Фатыховой "Семейный быт башкир. XIX-XX вв."[44]. Некоторый интерес для нашего исследования представляет монография Л. И. Нагаевой "Башкирская народная хореография", "Танцы восточных башкир"[45]. В них речь преимущественно идет о башкирском танце, но имеется материал и по молодежным играм, по народным игрищам. Проблемы, затронутые в этих работах, не касались мира детства, поэтому и нет описаний детских развлечений.
В 1998 году вышла монография Р. А. Султангареевой "Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа". Автор рассматривает три эпохальных события в жизни человека: рождение, свадьба и похороны. Первый этап непосредственно связан с воспитанием ребенка, становлением личности. Второй этап, означавший переход человека в новое состояние, предполагает молодежные развлечения, где немалая роль отводилась играм по выбору партнера. Р. А. Султангареева дает анализ многих игр, в первую очередь молодежных: семантическое значение, вербальное, обрядовое, раскрывая тем самым их магическое и культовое назначение. Такой анализ детских и молодежных игр был сделан впервые. Но автор своей целью поставила изучение обрядового фольклора, а не этнографический анализ обрядов, и потому игры, в том числе и обрядовые, рассматриваются в контексте темы [4 6].
И. Г. Галяутдинов сбором и публикацией детских игр башкир занимается три последних десятилетия. За это время у него вышло несколько работ (см. выше), которые предназначены широкому кругу читателей, преимущественно для педагогов. Кроме того, он является автором соответствующих разделов во втором издании "Башкирское народное творчество". Как уже отмечалось выше, материал, собранный и опубликованный И. Г. Галяутдиновым, касается преимущественно восточных и северовосточных башкир. Детская книжка "Ак тирэк, kyk тирэк!" сопровождается хорошим справочным аппаратом, что делает ее особенно ценной: есть возможность использовать опубликованные документальные материалы. Во втором издании "Сыграем вместе, друзья!" имеется большая сопроводительная статья, в которой автор говорит о древних основах башкирских игр, об их тесной взаимосвязи с жизнью и занятиями народа, останавливается на проблемах классификации. Особенно интересен раздел "Считалки", в котором автор впервые делает попытку анализа интересного пласта детского фольклора, обнаруживая порой неожиданные связи с языками и культурой соседних народов. Но, похоже, исследования филологов и фольклористов в этом направлении только начинаются[47]. И. Г. Галяутдинов же в соавторстве с не менее известными специалистами по детскому фольклору Р. М. Ураксиной и М. А. Мамбетовым в наши дни выпускают продолжающееся издание "Детский фольклор". В первую книгу, которая вышла в 1994 году, вошли колыбельные песни, частушки, небылицы и прочее. А во вторую, она вышла в 1996 году, соответственно вошли сказки, анекдоты и игры. Эти работы также отмечаются тщательным подбором материала, богатым справочным аппаратом. Р. М. Ураксина, кроме этого, выпустила для детей младшего возраста книгу "Вкусно-вкусно-вкусненько". В адаптированной форме здесь описываются обряды и некоторые игры, бытующие или бытовавшие в народе. Например, "Проба катыка" сегодня не играется, но ее, эту игру можно восстановить по полевым материалам. (В наших полевых материалах эта игра известна еще и под названием проба кумыса) Ураксина Р. М. не только описывает игры, но восстанавливая детали и облекая в поэтическую форму, способствует возрождению игр и обрядов народа[48]. Заметен интерес педагогов к этой теме. Баймурзин X. X. выпускает монографию, в которой рассматривает историю и теорию физического воспитания башкирского народа. Как педагог автор предлагает свой принцип классификации народных игр по пяти основаниям, где в основу положены принципы физического воспитания [49].
Интерес к детскому фольклору и играм заметен в регионах республики. В городе Сибае в 1997 году У. И. Газин выпускает небольшую книжку "Фольклор башкирских детей Баймакского района Башкортостана". И хотя работа вышла недавно, написана она была еще в 1970 году, и как дипломная работа, тогда же была защищена на филологическом факультете БГУ. Автор написал ее на материале 122 игр, собранных в 33 башкирских деревнях Баймакского района. Кроме игр опубликован богатый фольклор, состоящий из песен, частушек, считалок и пр. Представляет интерес раздел "Древние подвижные игры", тем более что некоторые игры, записанные со слов лиц старшего возраста, имели хождение в конце XIX века. Для нас эта работа представляет интерес и как научный труд, и как документальный источник.
Изучение же историками-этнографами этой большой темы только начинается. Первый научный анализ, систематика и исследование игр проведен Ф. Ш. Абсаликовой под руководством Р. Г. Кузеева в диссертации "Игры и развлечения башкир". Используя большой полевой материал, она выявила социальные и сюжетные основы игр, дала их половозрастную классификацию. Есть описание 37 игр и развлечений с фотографиями и рисунками в Приложении[50]. Во второй главе, впервые после С. И. Ру-денко, дан анализ и описание башкирских игрушек, отмечается, что они "связаны с повседневным бытом и трудовой деятельностью башкир"[51]. Ф. Ш. Абсаликовой сделана попытка реконструкции игрушек башкирских детей под руководством людей старшего поколения. Половозрастной и сезонный характер игр показан на примере молодежных игр, описаны развлечения взрослых. В играх взрослых и молодежи особое внимание уделено играм, ориентированным на выбор партнеров, шуточной игре "йэтэс?\ Автор делает вывод, что игровая культура формировалась в течение долгого времени и была обусловлена природно-климатическими условиями и хозяйственными занятиями населения.
Башкирское издательство выпустило книгу "Татарский детский фольклор"[52]. Опубликована она на материалах многотомного издания "Татарское народное творчество" и содержит раздел "Игровой фольклор". Это первое издание в нашей республике татарского детского фольклора на башкирском языке. Но в Татарстане интерес к народным играм проявился уже давно.
Достаточно вспомнить работы Накый Исанбета, а также Н. Семено-ва[53]. Его небольшая брошюрка на татарском языке, рассказывая о сабантуе и методике его проведения, описывает массовые игры, которые можно организовать на этом празднике.
Н. Семенов извлекает из небытия и те игры, которые "стоят в застенке" [54]. Об этих же играх на сабантуе упоминается в фундаментальном труде "Татары Среднего Поволжья и Приуралья"[55]. Авторы монографии игры сабантуя поделили на две большие группы: сохранившиеся с глубокой древности и возникшие относительно недавно. К первым они относят борьбу, прыжки, скачки и т. д., а ко вторым - бег в мешках, бег попарно и пр. Некоторые игры (карусели и лазание по бревну) следует считать, по их мнению, заимствованными у русских. Такая классификация, на наш взгляд, не совсем верна и в значительной степени условна. Кроме этого, как уже отмечалось, опубликован детский игровой фольклор в мно-готомнике "Татарское народное творчество". Детским играм посвящена работа Накыя Исанбета "Игры малышей", которые вошли в многотомник ТНТ. Несколько подробно мы остановились на литературе, опубликованной по играм татарского народа потому, что в игровой культуре двух соседних и близких по языку и быту народов есть немало общего. Возвращаясь к анализу литературы, посвященной башкирским играм, хотелось бы отметить, что она касается главным образом игр детей младшего и среднего школьного возраста, а также развлечений, проводимых на сабантуях и празднествах. Как правило, изучение игр ограничивается их описанием. Играм детей грудного возраста и дошкольного уделяется внимания меньше. Но это объясняется также и тем, что последних очень мало. Пробел в изучении детского фольклора и детских игр сейчас восполняется, но само понятие игры ни в коем случае не должно ассоциироваться только с детством.
Научная новизна определяется тем, что системное изучение игр производится впервые. Выясняются древние истоки игры, этапы формирования игровой культуры башкирского этноса, проводится анализ сюжетных игр. В научный оборот вводятся новые игры и некоторые новые варианты игр, ранее описанных в литературе.
Практическая значимость. Материалы и выводы диссертации способствуют более глубокому пониманию существования и функционирования игровой культуры этноса. Результаты исследования, где игра рассматривается как историко-этнографический источник, могут быть использованы в исторических и этногенетических исследованиях. Материалы диссертации могут быть привлечены к разработке спецкурсов и спецсемина- ров в учебных заведениях. Опубликование в будущем свода башкирских игр позволило бы найти им практическое применение в работе педагогов школ и детских садов, что привело бы к сохранению и возрождению народных традиций. Предполагаются дальнейшие исследования по этой теме, что позволило бы шире ввести в оборот игры как ценный исторический источник. Интерес вызывает изучение связи игр с обрядами, с мировоззрением этноса, роли игры в методике воспитания будущего воина, охотника, будущей хозяйки - хранительницы очага. Перспективным представляются исследования по морфологии игры.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации получили отражение в статьях:
Игры взрослых у башкир //Интеграция археологических и этнографических исследований. - Омск, 1995, - Ч. 2. - С.54-58
Народные игры в историко-этнографической литературе 70-80-ых годов XX в. //II Международный конгресс этнографов и антропологов. - Уфа, 1997. - 4.2.-С. 162.
Игрушки башкирских детей. //Вторые Валидовские чтения. - Уфа, 1994 г. - С. 74.
Игра и ее роль в воспитании мальчиков в башкирском обществе //Ватандаш. - 2000. - N5. - С.142-146.
Игры как историко-этнографический источник. //Евразийство: историко-культурное наследие и перспективы развития. - Уфа, 2000.-С. 114.
Игры и развлечения башкир. //В степях Евразии. - Стерлита-мак, 2000.-С.136-144.
Общий объем публикаций составил 1 а. л.
Структура диссертации состоит из введения, четыре глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. В первой главе раскрываются теоретические проблемы понятия игра: дается определение игры, рассматриваются вопросы происхождения и классификации игр, а также метод системного анализа и его применение. Во второй главе рассматриваются древнейшие башкирские игры, направленные на физическое развитие, и игры, содержащие в себе реликты первобытной магии. В третьей главе анализируются игры, возникшие в кочевой среде древних тюрок и монголов, а также военизированные и молодежные игры тюрков. Отдельно рассматривается формирование игровой культуры башкир на Южном Урале, что сделано в четвертой главе. В Заключении обобщаются результаты исследования, подводятся итоги и делаются выводы по диссертации.
Галяутдинов И. Г. Поиграем вместе, друзья. Уфа, 1979. - 1 изд.; Уфа, 1995. - 2 изд.; Его же. Ак тирэк, kyk тирэк. - Уфа, 1991; Детский фольклор. - Уфа, 1994. - Кн. 1; Уфа, 1996. - Кн.2.
Пропп В. Я. Русская сказка. - Л. ЛГУ., 1984. - С. 236-244.;
Газин У. И. Фольклор башкирских детей Баймакского района Башкортостана. - Сибай, 1997.
Абсаликова Ф. Ш. Башкирские игры и развлечения. Дис. ... канд. ист. наук. - Уфа, 1998.
Виноградов Г.К. К изучению народных детских игр у бурят. - Иркутск, 1922; Его же. Детский фольклор и быт. - Иркутск, 1925. - С. 55-65.
Богданов В. Л. К изучению игрушки. Программные заметки //Этнологическое обозрение. - 1912. - N 1-2.
Харузина В. Н. Игрушка у малокультурных народов //Игрушка. Ее история и значение. - М.: 1912. - С. 90
Игры народов СССР. - М., 1985. - С.12
9. Диваев А.А. Игры казахских детей //Туркестанские ведомости. - 1905. - N 48, 152; Алекторов А. Е. Праздничные игры и забавы киргизов //Оренбургский листок. - 1888. - N 31; Асавов У. М. О соколиной охоте и ловчих птицах //Особые прибавления к Ахла- тинским областным ведомостям. - 1889. - N 22-23 и др.
Попова А. М. Детские игры и забавы в сибирской деревне //Сибирская живая старина. - Иркутск, 1923. - Вып. 1.
Филоненко В. Детские игры крымских татар. - Б.м., 1923.
Пещерева Е. М. Некоторые игры среди оседлого населения Туркестана. Ташкент, 1925.
Всеволодский-Гернгросс В. Н., Ковалев B.C., Степанова Е.И. Игры народов СССР. - М.-Л., 1933.
Базанов А. П., Певгова Л. В. Игры народов Крайнего Севера. -М., 1949.
Айтмамбетов Д. Культура киргизского народа во второй половине XIX и начале XX века. - Фрунзе, 1967. - С. 155-190.
Вахания Отар. Абхазские народные игры. - Сухуми, 1959. - С. 14.
Чудинова М.А. Якутские подвижные игры для детей. - Якутск, 1966.
Народы Средней Азии и Казахстана. - М., 1962. - Т. 1; 1963. -Т.2; Татары Среднего Поволжья и Приуралья. - М., 1967;Н. И. Воробьев, Н. Романов, А. Р. Симонова. Чуваши. -Чебоксары, 1956. - Ч. 1; Чебоксары, 1970. - Ч. 2.
Элашвили В. И. Значение этнографических материалов по народному спорту. - М., 1964.
Омурзаков Д., Мусин Ю. Киргизские народные игры. - Фрунзе, 1973.
Омурзаков Д., Мусин Ю. Указ. соч. - С. 7.
Айтмамбетов Д. Культура киргизского народа во второй половине XIX века и начале XX века. - Фрунзе, 1967. - С. 157.
Калмыков Б. X. Традиционные виды игр у ногайцев /Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкессии. -Черкесск, 1980; Клюев В. Н. Монгольские игры //СовременнаяМонголия. - - N 4; Сунчугашев Я. И. Материалы по народным играм хакасов //Уч. зап. Хакасского НИИ ЯЛИ. -Абакан, 1963. - Вып. IX; Кобзиньска-Ставаж И. Сезонные игры монголов //Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992; Тангад Д. Монгольская народная игра "цагаан мод хаях" //Материальная и духовная культура калмыков. -Элиста, 1983; Тугутов И. Е. Общественные игры бурят //Этнографический сборник БКНИИ СО АН СССР. - Улан-Удэ, - Вып. 2 и др.
Самбу И. Тувинские народные игры. - Кызыл, 1978.
Жорницкая М. Я. Народные игры чукчей и эскимосов /Полевые исследования. 1975. Институт Этнографии им. Миклухо-Маклая. - М., 1977.
Леонтьев В. Национальные игры чукчей. - На Севере дальнем. Магадан, 1960.
Жорницкая М. Я. Народные игры ... - С.36.
Нурмухамедов М. К. Игры в альчики у каракалпаков /Вестник Каракалпакского Филиала АН Узб. ССР. - Нукус, 1983. -№ 1.
Симаков Г. Н. Общественные функции киргизских народных развлечений. - Л., 1984.
Кон И. Ребенок и общество. - М., 1988.
Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. -М.,1983; Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Передней и Южной Азии. -М.,1983; Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Южной и Юго-Восточной Азии.-М.,1988.
Традиционное воспитание детей у народов Сибири. - Л., 1988.
Уарзиати В. Народные игры и развлечения осетин. - Орджоникидзе, 1987.
Бгажноков Б. X. Черкесское игрище. Сюжет, семантика, манти-ка. - Нальчик, 1991.
Коми старинные детские игры. - Сыктывкар, 1988; Долганова Л. Н., Морозов И. А., Минасенко Е. Н. Игры и развлечения удмуртов. История и современность. - М., 1995; Теин Т. С. Праздники эскимосов. - Магадан, 1994; Прокопенко В.И. Традиционное физическое воспитание нанайцев: игры и состязания. - Екатеринбург, 1992 и др.
Прокопенко В. И. Традиционное физическое ...; Его же. Традиционные средства физического воспитания ульчей //Советская этнография. - 1990. - N 3.; Его же. Игры и национальные виды спорта народностей Севера - нивхов. Научно-методические рекомендации. - М., 1988; Его же. Традиции физического воспитания народов Севера (библиографический указатель отечественной литературы). - Екатеринбург, 1993 и нек. др.
Роббек Г. В. Традиционные игры и состязания эвенов. - Якутск, 1997; Шамаев Н. К. и др. Традиционные игры и состязания якутов. - Якутск, 1997 и др. работы.
Дневные записки путешествия академика и медицины доктора Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1770 году. - С.-Пбг., 1802.-С. 115.
Никольский Д. П. Башкиры. Этнографические и санитарно-антропологические исследования. - С-Пбг., 1899. - С. 125.
Руденко С. И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. -M.-JL, 1955.-С. 276-285.
Рыбаков С. Г. Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта. - С-Пбг., 1897.
Нагаева Л. И. Танцы восточных башкир. - М., 1981. - С. 63.
Атанова Л. Г. Музыка в башкирских играх // Обычаи и культурно-бытовые традиции башкир. - Уфа, 1990.- С. 123 - 126.
Бикбулатов Н. В., Фатыхова Ф. Ф. Семейный быт башкир. XIX -XX вв. М., 1991.
Нагаева Л. И. Указ соч.; Она же Башкирская народная хореография. -М., 1995 г.
Султангареева Р. А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа. - Уфа, 1998.
Галяутдинов И. Г. Поиграем вместе, друзья! - Уфа, 1995. - С. 129-132,233-236.
Ураксина Р. М. Вкусно-вкусно-вкусненько! - Уфа, 1995.
Баймурзин X. X. Башкирские народные традиции физического воспитания. - Уфа.: "Восточный университет", 1995.
Абсаликова Ф. Ш. Игры и развлечения башкир, (конец XIX -первая половина XX вв.): Автореферат дис. ... канд. ист. наук. -Уфа, 1998.-С. 10.51.
Там же. - С. 17.
Татарский детский фольклор. -Уфа, 1995.
Семенов Н. Татарские народные праздники и их физкультурное содержание. - Казань, 1946.
Там же. - С. 44.
Татары Среднего Поволжья и Приуралья. - М., 1967.
Проблема классификации игр
Одна из проблем при изучении игр - их классификация. Широко применяется в науке элементарная классификация. Суть ее заключается в систематике игр по каким-либо внешним признакам, например, игры с предметами, игры без предметов; внутри них выделяются игры с палками, с мячом и так далее.
Существуют и другие виды систематики игр, безусловно, представляющие интерес. Только в этнографической науке используются несколько вариантов. Уже упоминалась работа Г. Н. Симакова, где игры и развлечения сгруппированы согласно их общественным функциям; в диссертации Ф. Ш. Абсаликовой наряду с половозрастной, применяется анализ игр по социальным и мировоззренческим основам. Несколько типов классификаций в качестве примеров приводят в упоминаемой статье В. А. Дмитриева и В. П. Иванова. Каждая из таких классификаций нацелена на решение определенного круга задач. Говорить о специалистах других дисциплин и не приходится. Особенно большой разброс наблюдается в работах педагогов. В связи с этим представляется, что единая классификация игр на сегодняшний день не реальна. Поэтому полностью можно присоединиться к мнению В. А. Дмитриева и В. П. Иванова "Законченная классификация игр просто невозможна, и речь идет только о выработке принципов группировки материала"[5].
Отсутствие единой систематики характерно не только для игр. К примеру, нет единой классификации сказок. Известный исследователь русских сказок В. Я. Пропп в работе "Русская сказка" вопросам классификации уделяет много внимания и отмечает условность существовавших в его время классификаций сказок. Особо выделяет он классификацию русского сказочника А. Н. Афанасьева, в то же время, отмечая, что она не подходит для африканских сказок. И, подводя итог, В. Я. Пропп пишет: "Научная классификация сказок не создана до сих пор"[6]. Приблизительно такая же ситуация обстоит и с башкирскими сказками. Несмотря на то, что в многотомнике БНТ принято деление на сказки о животных, волшебные сказки, героические и бытовые, С. А. Галин отмечает, что внутри этого деления предлагаются еще деления на подгруппы, а многие эпосы существуют в виде сказок[7]. Возникает закономерный вопрос: "Куда же их относить?"
Поэтому, в настоящей работе предлагается группировка игр в связи с хозяйственно-культурными типами. Процесс складывания игровой культуры башкир был длительным, возможно, не всегда прямолинейным, но он отразил образ жизни и занятия племен, которые вошли в состав башкирского народа. Игры выделяются по половозрастному признаку, при необходимости мы обращались и к этому принципу систематики материала.
Возрастная периодизация, принятая в педиатрии, соответствует следующему: грудной период до года, преддошкольный период (от 1 года до 3 лет), дошкольный период (от 3 до 7 лет), младший школьный возраст (от 7 до 12 лет), старший школьный возраст (от 12 до 16 лет)[8]. В то же время хотелось бы отметить, что понятия "школьный возраст", "преддошкольный возраст" в разных странах различный, и потому мы вполне отдаем себе отчет в условности этой терминологии.
В башкирском народе для каждого возраста человека существовали свои обозначения. Детей грудного возраста называли имесэк бала (грудной ребенок). С учетом того, что у башкир ребенка от груди отрывали поздно, иногда только в два года, понятно, что "грудной" период, не совпадает с сегодняшними представлениями педиатрической науки. Детей этого же возраста называли ыштаньы$ бала (бесштанное дитя). В 2-3 года на детей надевали уже штанишки и они "выходили" из этого возраста. Следующий период в жизни ребенка именовался баласак (детство). Период детства длился приблизительно до десяти лет.
Руденко С. И., говоря об этапах воспитания детей, отмечает: "Лет с четырех-пяти мальчик находился больше около отца, с шести-семи лет уже хорошо ездил верхом, а с восьми начинал помогать отцу в различных работах. С этого же возраста девочка начинала помогать матери по хозяйству 0]. Женили сыновей и выдавали дочерей замуж башкиры рано, соответственно в 15-16 и 13-14 лет[8]. Потому и подростковый возраст у башкирских детей длился до 12-13 лет, а называли их усмер кьщ усмер егет (букв., подрастающая девушка, подрастающий парень). Девушек на выданье и юношей, достигших зрелого возраста, называли еткэн кьщ еткэн егет(6укв., созревшая девушка, созревший парень). В среднем возрасте их именовали ир, хатын (мужчина, женщина), а в период старости елкэн эбен, елкэн бабан(в возрасте старушка, в возрасте дедушка). Как видим, далеко не полный обзор возрастной терминологии башкир не дает совпадений с возрастной терминологией современной медицины. Это приводит к некоторой путанице, к необходимости, в ряде случаев, отдельно обговаривать возраст.
При изучении игр обнаруживается преемственность в игровой культуре. Механизм ее передачи представляет особую тему для исследования, но кое - какие моменты можно выделить уже сейчас.
В младенческом возрасте игры башкир учитывали психомоторное и физическое развитие ребенка. Это были развлечения типа потягушек, прибауток, присловий к различного рода событиям в жизни ребенка. В пред-дошкольном возрасте появляются настоящие игры в полном смысле этого слова, но их количество невелико.
Эти игры были одинаковыми и для мальчиков, и для девочек: "Бесэй, бесэй" (киса, кисонька), "Дал, дал" и некоторые другие.
В возрасте около 3 лет ребенок впервые ощущает себя девочкой или мальчиком, то есть дифференцирует себя по половому признаку. Именно к этому возрасту относятся первые различия в игровой деятельности мальчиков и девочек.
Педагоги отмечают, что до 12 лет - самый насыщенный играми период в жизни человека. У башкирских детей в этом возрасте известны были совместные игры и отдельные игры мальчиков и девочек. Разделение интересов мальчиков и девочек в играх происходило в возрасте 3-4 лет, в последующем эта дифференциация будет углубляться. Об этом свидетельствуют появление у мальчиков детских луков, копий, предметов, имитирующих лошадей, у девочек кукол и предметов домашнего быта. Но при этом всегда будут общие игры, которые существовали, если можно так выразиться, параллельно у девочек и мальчиков. Их было немало, хоть и не всегда они игрались вместе. Вероятно, в доисламскую эпоху они были совместными, но впоследствии, сохранившись, стали проводиться отдельно. Преимущественно это игры и развлечения, направленные на физическое развитие ребенка - прятки, самые разнообразные игры с мячом: мяч в лунке, "штандер", "охотники и утки", игры типа футбол, купание в реке, развлечения детей у воды и на воде. К летним забавам можно отнести и игру "4 уголка", имеющую множество диалектных названий, но одинаковые правила проведения.
Древнейшие игры башкир, направленные на физическое развитие
На неоднородность культуры башкирского этноса исследователи уже давно обратили внимание. Эта неоднородность является результатом сложных процессов этногенеза башкир. Основу башкирского народа составили древнетюркские племена, связанные своим происхождением с Саяно-Алтайским нагорьем, Центральной Азией, Южной Сибирью и Средней Азией. В Приуралье древние башкиры застали финно-угорское и ираноязычное сармато-аланское население, часть которого была ассимилирована, а часть вытеснена. Тесными были контакты башкир в XI-XIII веках с булгарами и кыпчаками. Последние оказали большое влияние на культуру и язык башкир[1].
Потому в культуре башкир четко выделяются, с одной стороны, традиционный скотоводческий уклад и, с другой - элементы земледельческой культуры. Игры не являются исключением. Это одна из наиболее консервативных составляющих элементов культуры, но одновременно и чрезвычайно пластичная. Как уже отмечалось, закономерна тесная связь игр с хозяйством и образом жизни населения. Смена занятий нередко приводит к исчезновению целого пласта игр. Часть игр при таких же условиях "консервируется", сохраняясь, порой не одно тысячелетие. Таким образом, для игр характерна ярко выраженная дуальность. На формирование игровой культуры свой отпечаток накладывают и этнокультурные контакты, однако, контакты, на наш взгляд, оказывают меньшее влияние, чем это можно было бы предположить.
Сравнительно-сопоставительный анализ игр народов Поволжья, Приуралья, Севера, Казахстана, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока дает интересные результаты. Для сравнения мы взяли не все народы, определяющим фактором явилось наличие опубликованных работ по играм народов Сибири, Приуралья, Поволжья, Севера, Средней Азии и Дальнего Востока. Игры ряда народов, от Дальнего Востока до Поволжья, имеют много общего, причем при детальном рассмотрении порой они совпадают даже в деталях. Названия игр могут быть различными, здесь важно не название, а правила, условия, сопроводительный материал.
Рассмотрим наиболее общие параллели. Аналогии в игровой культуре обнаруживаются преимущественно в играх, ориентированных на физическое развитие и совершенствование вполне определенных навыков -меткости, физической силы, ловкости рук. Одним из самых простых, в то же время популярных соревнований у башкир были соревнования в беге. Это был и самый доступный вид состязаний: для его проведения на открытом воздухе ничего не требовалось.
Описание этого состязания оставил С. И. Руденко. "В беге принимали участие человек до десяти, причем бегущие (югереусё) были только в рубашках, заправленных в засученные до колен штаны. Бежали обыкновенно на небольшое расстояние, до 2 км. Впереди бегущих скакал всадник и указывал им путь, по которому следует бежать. Троим, прибежавшим первыми, дарили: первому - большой кусок мяса, второму - ребра, третьему - небольшой кусок мяса. Местами вместо мяса бегущим раздавали полотенца" [2].
М. Баишев рассказывает об обычае юго-восточных башкир, которой он называет "кот алыу". Правда, в описании Баишева борьба за "кот" проводилась на лошадях. Нами записан в Зилаирском районе у 83-летней Сабитовой Зульхизы вариант,где борьба за "кот" очень похожа на "бег взапуски" (югереу).
В игре также участвовали две соседние деревни. Званых гостей, которые везли с собой подарок, выходили встречать еще за околицу. Из встречавших выбирался самый быстрый бегун и бегунья (то есть принимали участие и юноши, и девушки), которые должны были отобрать у гостей так называемый "кот" - платок, платье или что-либо другое. Выхватив "кот", а надо сказать, что за него шла острая шутливая борьба, с ним бежали в деревню. Противная сторона стремилась проделать то же самое. В награду бегуну вручали "кот". Далее все шли в тот дом, где их ждало угощение. Может быть, такой вариант игры появился в то время, когда башкиры стали постепенно переходит к оседлому образу жизни? Это обстоятельство привело к обнищанию народа, и простые общинники стали держать лошадей во много раз меньше, что и могло привести к замене скачек на лошадях бегом взапуски[3].
Практически все народы от Поволжья до Дальнего Востока состязания бегунов делали обязательным пунктом программы празднеств. Но особенно больших успехов в беге достигли северные народы - оленеводы. Богораз В. Г. писал, что "Чукчи и коряки не имеют пастушеских собак, поэтому пастух должен догонять постоянно убегающее стадо и в случае нужды обогнать его совсем и перенять у него дорогу. Чукчи, таким образом, бегают быстрее домашнего оленьего быка" [4].
Марко Поло были известны бегуны-скороходы, по эстафете передававшие важные сообщения. Ж. Д.-Н. Ооржак приводит свидетельство о людях, которые бегали быстрее лошади[5]. В башкирских сказках нередко встречается мотив испытания героя в беге на скорость и расстояние. Не -51 редко бег выступает составной частью игр: например, в играх в пятнашки, в футбол, в детских играх с мячом.
Кроме обычных состязаний в беге при ознакомлении с играми народов Севера, Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, Казахстана обращает на себя внимание сочетание ходьбы и бега, бега с отягощением (у хантов, манси, нивхов, киргизов, казахов, эвенов, эскимосов). Последний вид состязаний у башкир не зафиксирован. Но в башкирских богатырских сказках с батырами встречается персонаж, у которого к ногам привязан камень, так как он чересчур быстро бегает. В сказке "Алтындуга-батыр" главный герой встречает такого человека, который становится его верным другом. "Шли они, шли, видят: какой-то человек бежит, а к ногам по жернову привязал. Поздоровались они с ним, а потом спрашивают: - Ты зачем к ногам жернова привязал? - Это я так на зверей охочусь. Если жернова не привяжу, я зверей, как стрела, обгоняю, мимо пробегаю, - говорит он". Впоследствии он принимает участие в соревнованиях бегунов, которое длилось тринадцать дней и выигрывает его[6].
Древнейшие башкирские игры с элементами магии и древних обрядов
В репертуаре башкирских народных игр есть несколько, в которых более или менее явно прослеживаются следы архаичных обрядов.
Примером может служить игра" "Алырым кош, бирмэм кош ("Отдай птенца, не отдам птенца"). В ней участвует Алырым кош, (Мэскэй, Карга), которая нападает на птенцов (детей). Дети прячутся за мать (бирмэм кош), выстроившись за ней гуськом, а мать их защищает, распластав руки, не подпуская Алырым кош. Между Алырым кош и бирмэм кош происходит диалог, различные варианты которого приводятся в Приложении 2.
Эта игра известна русским, абхазам, марийцам, мордве, удмуртам, коми, чукчам, юкагирам, эскимосам и практически всем монгольским, тунгусским, тюркским народов. В игре этих народов нередко выступает ворон - тотемное животное, роль которого в ряде случаев играет Баба Яга или Злая старуха, а у башкир какая-то не конкретная, но злая птица. Возможно, в башкирских играх образ ворона утерян, но ассоциация со злой птицей осталась. Это тем более вероятно, что диалоги в играх башкирских детей и других народов обнаруживают совпадение, только обращение "ворон" исчезает из текста в башкирских играх. К ворону отношение всегда было двойственным. Н. В. Бикбулатов в одной из своих выступлений обратил внимание на дуализм в отношениях к грачам (воронам) у башкир. "Грач, несомненно, был почитаемой птицей, с ним связывали башкиры приход весны... Культ грача был связан с силами временно умирающей и воскресающей природы, с культом предков. Праздник башкир, носящий имя грача (каргатуй), был призван задобрить природную стихию, оградить себя от засухи, неурожая и других бедствий, а грачи и воскресшие предки должны были помочь в этом... Однако, с другой стороны, грач ... был связан с покойниками, смертью. Как нежелательно было столкновенье с покойником, так же неприятно было близкое столкновение в жизни с грачом. Отсюда в народе неприязнь к этой птице[61].
В игре Баба Яга (Ворон, Упырь, Алырым кош у тюрков, Черт, Тигр у нанайцев) начинает с угроз Матери (Инэ, Бирмэм кош у тюрок, Матка у русских, финноугорских народов, чукчей, юкагиров, эскимосов, Собака или Черт у нанайцев) и ее детям. Представляется даже, что вначале она настроена если не доброжелательно, то, по крайней мере, нейтрально по отношению к детям. Далее тональность резко меняется: Алырым кош начинает нападать на детей, мать их защищает. В некоторых вариантах игры присутствует черта, за которую Алырым кош заступать нельзя и возле которой ведется борьба. Дети, которые составляют основную массу, играют пассивную роль, прячась за мать. Игра заканчивается тогда, когда Алырымкошпереловит всех детей.
Богораз В. Г., сообщая об аналогичной игре у чукчей, считает, что ее сюжет "...примыкает к общеизвестным всесветным мотивам" и в нее играют даже взрослые[62]. На наш взгляд, речь не идет о всесветном мотиве, так как наблюдается полное текстовое совпадение фольклора, правил ее проведения в играх народов Поволжья, Севера, Сибири, Алтая, Средней Азии, Дальнего Востока. Это обстоятельство нельзя объяснить исключительно "бродячим сюжетом" игры. Очевидно, речь идет об этнокультурных контактах на очень ранних стадиях истории.
Другая игра башкирских детей тоже очень популярна в наши дни. Это игра "Мэскэй", известная еще как "Убыр карсык" (В приложении приводятся несколько вариантов этой игры). Обычно название этой игры переводят на русский язык словом "Баба Яга", что не совсем точно. Правильнее было бы перевести словом "бабка - упырь, вампир". В игре детей младшего возраста сюжет примитивен, заключался только в ловле детей друг другом. Одна из девочек выбиралась Бабой Ягой. Надо сказать, что облик ее представлялся пугающим - она лохматая, косматая, волосы спутаны, не расчесаны, одежда грязная и так далее. Мэскэй притворяется спящей у себя дома, а остальные дети, имитируя сбор ягод, поют песню: Бында елэк КУП ИКЭН, Оказывается, здесь ягод много, Айыу-буре юк икэн. Медведей, волков не видно.
В этот момент просыпается Мэскэй и начинает ловить играющих. Затем наступает следующий этап игры. Пойманные девочки теперь должны выполнять прихоти Мэскэй. А она дает указания типа:
Артым ергэ йэбешкэн, Сама к земле прилипла, Тубэм КУККЭ йэбешкэн, Голова к небу приросла, Иерей алмайым, Ходить не могу, Мине алып барыгыз. Меня носите. Ее сажают, сцепив руки крестом, везут куда она прикажет. И хотя она командует и распоряжается, дети, ведут себя с нею не очень церемонно, бросая и толкая ее. То есть проявляется дуальность в обращении с Мэскэй-эбей. Далее она командует: - Волосы запутались! Ей расчесывают, убирают волосы, дергая их при этом. - Есть хочу! Ее кормят, приговаривая, что она ест отбросы, и так далее и тому подобное. Фактически, это может продолжаться до бесконечности, все зависит от фантазии ведущей. В зимнее время эту игру проводили в помещении. Первую ее часть с песней иногда играют самостоятельно, то есть Мэскэй ловит детей, а они от нее убегают. Такой сюжет игры имеет хождение у детей младшего возраста повсеместно и сохраняется у девочек старшего возраста в южных и юго-восточных районах республики[63].
Военизированные игры древних кочевых племен Центральной и Средней Азии в культуре башкир
Формирование игровой культуры племен, в дальнейшем вошедших в состав башкирского народа, также было тесно связано с их образом жизни. В первую очередь это относится к древним племенам тюрок и монгол, которые были скотоводами, вели кочевой образ жизни, в их хозяйстве немаловажную роль играла охота.
Возникновение скотоводства, последующее приручение и использование лошадей для верховой езды вызвало появление новых игр. Постоянная готовность защищать свои стада от диких животных и набегов чужих орд придали особый статус воину в обществе и обусловили появление военно-спортивных игр. Не случайно военизированные игры были составной частью праздников тюркских и монгольских народов. На игрищах, съездах, свадьбах были обычными конные состязания, стрельба из лука, борьба.
Правда, по мнению большинства исследователей, большие праздники, проводимые кем-либо из богатых людей в XIX веке были у башкир редким явлением, в отличие, например, от киргизов, казахов, у которых даже в начале XX века зафиксированы массовые празднества с приглашением именитых гостей, борцов, батыров. Но у башкир существует аграрный праздник "Сабантуй" - праздник плуга, где, несмотря на его название - праздник плуга - была представлена полная программа военизиро-ванных игр, характерная для среднеазиатских тюрков. Известно также, что во время йыйынов, которые проводились еще в XIX веке, были обязательны спортивные состязания.
На празднике сабантуй, который носил общественный характер, было много развлечений, причем многие были не столько развлекательного, сколько спортивно-военизированного типа. Некоторые из них проводятся на сабантуях и в наши дни.
Зрелищной массовой была национальная борьба - керэш. Известно по данным литературы конца XIX - начала XX веков, что для участия в борьбе приезжали борцы издалека. "Местами эти состязания в борьбе славились настолько, что батыры приезжали на ьабантуйза много километров померяться силами и ловкостью с другими силачами и батырами"[1].
Особых правил по проведению борьбы не существовало. Борцы выходили на арену с обнаженным торсом или в рубашке, друг другу через спину перекидывали кушак или полотенце, на ногах были носки или легкая обувь. Задача борющихся - сломить сопротивление противника и положить его на обе лопатки. Историк, краевед, этнограф народов Приуралья и казахских степей 1 половины XIX века П. М. Кудряшов оставил нам красочное описание такой борьбы башкир в небольшой поэме "Воинские игры башкир" [2].
Победитель в схватке в награду получал приз. Постепенно формировалась группа силачей, которая вела борьбу за призовое место. Самый сильный получал звание батыра, которое у башкир не было пустым звуком, а было наполнено реальным содержанием: борцы принимали участие в соревнованиях больше по моральным соображениям, чем материальным.
Конные состязания в прошлом были очень популярны у башкир, вызывают они неизменный интерес и в наши дни. В жизни башкир лошадь играла важную роль, в народных эпосах лошадь выступает другом, спутником, советчиком героя. Одним из основных видов состязаний на празднике сабантуй, третьим по счету, были скачки на лошадях.
К ним готовились заранее, Руденко сообщает, что скачки проводились на дистанцию 6-7 километров. Но нам известны скачки на 15-20 километров. Как известно по сообщениям информаторов и из научной литературы лошадей на скачки готовили в течение месяца яр ("атты бер ай тиране атканнар")[6\. Готовили также и наездников - мальчиков 6-8 лет. Состязания проводились на открытой местности, на заранее известном маршруте. В каждой деревне были свои маршруты, где ежегодно проводились соревнования. Это не что иное как родовые маршруты. Когда лошади приближались к финишу, на время прекращалась борьба (к&рэлг), и все шли смотреть окончание скачек. Пришедший первым получал подарок, причем подарок получал не наездник, а хозяин лошади. Подарок, судя по имеющимся материалам научной литературы и фольклора, был значительным. С. И. Руденко пишет "...первая лошадь получала жеребенка, чаще всего годовалого, вторая - рублей пять денег и третья - полотенце"[7].
В эпосе "Алдар и Зухра" отец Зухры, устроивший праздник в честь дочери, на бэйге выставил такие награды. "Первая - косяк кобыл с жеребцом-иноходцем. Как жеребец, так и кобылы были саврасые. Вторая - резвый конь с седлом и со всем прибором.
Седло убрано было серебром и марьяном. Третья - панцирь, четвертая - лук с налучнем и колчан стрел. Пятая - сабля. Шестая - кармазинный кафтан. Седьмая - черных лисиц летняя шапка. Восьмая - калта с серебряными бляхами. Девятая - копье"[8].
Такие богатые подарки в средневековье, как известно из литературы, были не исключением, а скорее, правилом. Но, даже учитывая неизменную гиперболизацию, характерную для сказок, по аналогии с праздниками тюрков Средней Азии можно утверждать, что участники соревнований могли обеспечить себе существование за счет победы на них. Например, А. Джикиев приводит сведения о скачках, организованных в начале XX века в степи богатой вдовой по случаю женитьбы сына. На этих скачках главным призом были 9 верблюдов. Это уникальный случай, но он весьма показателен[9].
Похожие диссертации на Опыт системного анализа игровой культуры этноса : На примере башкирских народных игр
