Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Социально-экономические и этнодемографические тенденции развития народов Нижнего Амура в постсоветский период 18
1.1. Краткая географическая характеристика Хабаровского края 18
1.2. Народы Нижнего Амура в общей структуре населения Хабаровского края: основные демографические процессы 21
1.3. Этно-демографическая характеристика мест компактного проживания коренных народов Нижнего Амура 29
1.4. Социальное положение и уровень здоровья коренных малочисленных народов Нижнего Амура в постсоветский период 36
Глава 2. Природопользование и хозяйствование коренных народов Нижнего Амура на рубеже XX-XXI вв 46
2.1. Рыболовство 48
2.1.1. Рыболовство и проблемы экологии 49
2.1.2. Рыболовство на пути к «рынку». Трудности переходного периода 53
2.1.3. Рыболовство и особенности современного жизнеобеспечения народов Нижнего Амура 63
2.2. Охота 72
2.3. Собирательство 80
2.4. Огородничество и животноводство 88
2.5. Становление новых форм организации хозяйства 90
Глава 3. Особенности этнокультурного развития народов Нижнего Амура в современных условиях 94
3.1. Традиционное мировоззрение в современном контексте 94
3.2. Праздники 116
3.3. Этническое самосознание и межэтнические отношения 125
3.3.1. Мозаика идентичностей 125
3.3.2. Особенность межэтнических коммуникаций 131
3.4. Язык и образование 136
3.5. Формы общественного движения 142
Заключение 145
Список источников и использованной литературы 148
Список сокращений 176
Глоссарий 177
Список основных информаторов 179
Приложение 182
1. Интервью 182
2. Материалы 215
Список фотографий: 241
- Краткая географическая характеристика Хабаровского края
- Народы Нижнего Амура в общей структуре населения Хабаровского края: основные демографические процессы
- Рыболовство на пути к «рынку». Трудности переходного периода
- Традиционное мировоззрение в современном контексте
Введение к работе
Актуальность исследования 4
Историографический очерк по теме исследования 5
Научная новизна и практическая ценность 9
Предмет и объект исследования 10
Хронологические и территориальные рамки исследования 11
Цель и задачи 12
Источники 13
Методика и методология исследования 15
Апробация работы 15
Структура работы 17
Краткая географическая характеристика Хабаровского края
В 2002 году Хабаровский край населяли 1485,8 тыс. чел. Средняя плотность населения края на начало 2003 года составила 1,8 чел. на 1 кв. км. В 2003 году в состав Хабаровского края входило 17 районов, 7 городов, 24 рабочих поселка и 431 сельский населенный пункт. За годы постсоветских реформ довольно существенно сократилась численность населенных пунктов. С 1992 года по 2002 год количество рабочих поселков уменьшилось с 32 до 24, а число сельских населенных пунктов упало за тот же период еще более существенно -104 села исчезли из официальных документов (в 1992 году было зарегистрировано 535 сельских населенных пунктов, а в 2002 их число сократилось до 431). Кроме исчезновения ряда населенных пунктов, начиная с 1992 г. в Хабаровском крае наблюдается постоянное сокращение общей численности его жителей. Отметим, что весь предыдущий период процесс имел обратную тенденцию - население края постоянно увеличивалось. 2002 1485,8 Увеличение численности населения Хабаровского края в советское время проходило волнообразно, в рамках решения основных народнохозяйственных задач, приоритетного развития военно-промышленного комплекса и необходимости добычи природных ресурсов (Лопуленко Н.А. 2000:13). Приезжее население привлекали на Север в основном высокая заработная плата, организованная система льгот, специальное «северное» снабжение в некоторых районах. Между тем комплексного подхода к развитию северной экономики не было, средоточение усилий на развитии ВПК и ресурсодобывающей отрасли привели к тому, что в переходный период 1990-х гг. экономический кризис в дальневосточном регионе был особенно тяжелым. К 1997 г. в Хабаровском крае сохранилось только 27% от объемов производства 1990 г. В социально-культурном плане экономическая депрессия спровоцировала высокий уровень безработицы, вступление в рынок разрушило основной принцип стимулирования людей путем установления высоких коэффициентов к заработной плате и северных надбавок. Экономический кризис затронул и без того слабую социальную сферу, поставив на грань ликвидации объекты, ранее находившиеся на балансе предприятий (детские сады, дома культуры, медсанчасти), прекратилось жилищное строительство. Вышесказанные факторы привели к тому, что, начиная с 1992 г. происходило падение численности постоянного населения Хабаровского края (и городского и сельского).
В середине 1990-х годов активнее всего сокращалось население северных районов Хабаровского края, социально-экономическое и транспортное положение которых было наиболее тяжелым: за 1992-2002 годы оттуда выбыло 78,0 тыс. человек. В 1992 году на районы Крайнего Севера приходилось более 87% всего миграционного оттока из Хабаровского края. Пик общих отъездов выпал на 1992-1994 гг. В это время после распада СССР Хабаровский край активно покидали граждане бывших советских республик - украинцы, белорусы, молдаване, армяне (О миграции.., 2003: 3). Тем не менеее Всероссийская перепись 2002 года показала, что этнический состав Хабаровского края остается пестрым, здесь проживают представители 141 национальности. Большинство населения Хабаровского края составляют русские - 90,0 4%, доля коренных малочисленных народов Севера - 1,7 %. Со времени предыдущей переписи доля КМНС в общей численности населения немного возросла, в 1989 г. она составляла 1,5%. Немного выросла и абсолютная численность коренных малочисленных народов в Хабаровском крае с 23190 в 1989 г. до 23870 в 2002 г. (на 102,9%) (см. табл. 3). Наибольший темп роста численности отмечен у эвенков - 124,5 5%. Практически неизменной осталась численность нанайцев, ульчей, нивхов и негидальцев, сократилась численность орочей, удэгейцев и эвенов.
В 2002 году большую часть населения Хабаровского края составляли горожане - 80,7 % (1199,5 тыс. чел.) (О возрастном составе.. 2003: 3). Значительная часть городского населения Хабаровского края сосредоточена в его центре - г. Хабаровске (582 тыс. чел.). Соотношение городского и сельского населения из числа коренных малочисленных народов Хабаровского края является следующим - 27,1 % городского и 72,9% сельского населения соответственно. Самыми урбанизированными среди народов Амура являются нивхи: - доля горожан у них составляет 39,5% и орочи - 35,2% , а наименее урбанизированные ульчи - доля горожан у них всего 15,1% (см. табл. 4).
Народы Нижнего Амура в общей структуре населения Хабаровского края: основные демографические процессы
В настоящее время коренные народы Нижнего Амура живут в разных по размеру и этническому составу селениях: от маленьких мононациональных до крупных многонациональных. В 2004 году Законодательная Дума Хабаровского края приняла проект закона Хабаровского края «О перечне территорий компактного проживания коренных малочисленных народов Российской Федерации в Хабаровском крае». В ст. 1 этого закона говорится, что населенный пункт включается в перечень территорий компактного проживания коренных малочисленных народов Российской Федерации в крае, если не менее 30 процентов от общего числа жителей указанного населенного пункта составляют лица, относящиеся к коренным малочисленным народам Российской Федерации. Таким образом, территориями компактного проживания коренных малочисленных народов Российской Федерации в Хабаровском крае являются 54 населенных пункта: в Амурском районе - села Ачан, Джуен, Омми, Усть-Гур; в Аяно-Майском районе - села Аим, Джигда, Нелькан; в Верхнебуреинском районе - поселок Шахтинский; в Комсомольском районе - села Бельго, Нижние Халбы; в районе имени Лазо - село Гвасюги; в Нанайском районе - села Верхний Нерген, Дада, Даерга, Джари, Искра, Найхин, Уни; поселок Синда; в Николаевском районе - села Алеевка, Власьево, Макаровка, Орель-Чля, Тнейвах; поселок Пуир; в Охотском районе - села Арка, Иня, Кетанда, Нядбаки; поселок Усчан; в районе имени Полины Осипенко - села Владимировка, Удинск; в Солнечном районе - село Кондон; в Тугуро-Чумиканском районе - села Алгазея, Неран, Тором, Тугур, Удское; в Ульчском районе - села Белоглинка, Булава, Воскресенское, Калиновка, Кальма, Кольчем, Монгол, Нижняя Гавань, Савинское, Ухта, имени Максима Горького; поселок Тыр; в Хабаровском районе - села Сикачи-Алян, Улика-Национальное, Хайл; поселок Догордон.
Следует отметить, что если количество селений, где живут народы Нижнего Амура постоянно сокращается, а этнический состав существующих сел изменяется, то общая структура расселения коренных малочисленных народов Нижнего Амура в пределах Хабаровского края в целом совпадает с той, которая сложилась к 1970-ым гг.: нивхи проживают в Николаевском и Ульчском районах, негидальцы в р-не и. П. Осипенко и Ульчском, ульчи - в Ульчском, нанайцы - в Комсомольском, Амурском, Нанайском, Хабаровском, Солнечном, Ульчском, орочи - в Совгаванском и Амурском, удэгейцы - в р-не им. Лазо, Амурском и Нанайском, Хабаровском, Комсомольском (Смоляк 1970: 259; Старцев 2005:152).
Как указывалось выше, этнически смешанные села было характерной чертой для данного региона. В 1990-е годы многонациональность сел сохранялась, особенностью этого времени стало сокращение численности русского населения в большой степени за счет выезда специалистов.
Анализ материалов похозяйственных книг, дает возможность рассмотреть особенности этнической и семейной структуры народов Нижнего Амура в местах их компактного проживания.
Данные по с. Кондон Солнечного района Хабаровского края (ПМА, 1995) говорят о том, что Кондон представляет собой многонациональное село. Здесь в 150 хозяйствах проживают 503 чел. Нанайцы составляют большинство населения - 396 чел. (78,7%). Остальные национальности представлены следующим образом - русские - 72 , нивхи - 9, марийцы - 5, чукчи - 4, эвенки -4, удэгейцы- 3, чуваши -3, орочи - 2, украинцы - 2, ингуши - 1, татары- 1, карелы-1.
Особый интерес при рассмотрении процессов, характерных для современной семьи у народов Нижнего Амура, представляет анализ браков. На 1995 г. в с. Кондон было отмечено 79 браков, из них: 37 (46,8%) - нанайских этнически эндогамных, 34 (43 %) - между нанайцами и представителями другой национальности; 4 (5%) - русских одно-национальных браков; 3 (3,9%) -браки других национальностей без участия нанайцев (Данные похозяйственных книг с. Кондон; ПМА, 1995). Анализ браков нанайцев с представителями не своей национальности позволил выявить следующие тенденции - женщины вступают в межнациональные браки чаще, чем мужчины (в данном примере - 2 раза чаще) (ПМА, 1995). Из 34 межнациональных браков, заключенных нанайцами в 23 случаях в них вступили женщины и лишь в 11 - мужчины (4 брака, из которых были заключены с представителями родственных народов Севера, и только 7 браков были заключены с русскими женщинами).
В числе факторов, определяющих ход этнического развития, важное место занимает определение этнической принадлежности детей в национально-смешанных семьях. Из 23 браков, заключенных нанайками с мужчинами других национальностей, дети записаны как нанайцы - в 21 (91,3%), и только в двух браках (причем с представителями родственных народов «нивх/нанайка»)- дети записаны нивхами (8,7%) . В смешанных семьях, где муж нанаец, а жена русская, в 4 случаях из 5 дети записаны русскими. Здесь, скорее всего, сказывается тот фактор, что во всех 4 случаях русские жены имеют высшее образование и являются приезжими учительницами. Личные беседы позволили заключить также, что для этой категории лиц была высока потенциальная возможность выезда за пределы Хабаровского края (ПМА, Хабаровский край, Солнечный район, с. Кондон, 1995).
Рыболовство на пути к «рынку». Трудности переходного периода
Между тем, массовая безработица в малых селах, отсутствие постоянного заработка все-таки заставляет довольно некоторое число представителей коренного населения рыбачить даже в неблагоприятный период ледостава. В это время предпочитают сдавать рыбу коммерсантам, в основном «на продажу в город», или же менять ее на муку, подсолнечное масло, сахар, комбикорм, необходимые промтовары. Говорят, что «городские, они и так хлоркой отравлены. Им нет разницы, какую химию глотать» (ПМА, Хабаровский край, Ульчский район, с. Булава, 2000 г).
Так называемую фенольную рыбу решаются употреблять в пищу только социально неблагополучные слои населения, которым, по словам одного нашего информанта: «нет разницы от чего умирать - от голода, водки или рыбы (ПМА, Хабаровский край, Ульчский район, с. Богородское 2001 г.).
Подледной рыбалкой активно занимаются сразу после покрытия реки льдом, в первую половину зимнего времени - ноябрь, декабрь, самое начало января, пока не накопилась концентрация фенола подо льдом и вода в Амуре относительно чистая (без ярко выраженного запаха). Подледная рыбалка по-прежнему пользуется большой популярностью среди женщин и подростков коренных народов Нижнего Амура (Смоляк 1975: 161).
Со второй половины января, в феврале и марте рыбу на Амуре ловить опасаются. За «чистой рыбой» местное население выезжает в районы озёр Болонь, Удыль, Чукчагир и другие озера. Едут те, у кого имеются в наличии технические средства - мотоцикл, снегоход или машина, а также достаточное количество бензина. Часто одной семье трудно организовать такую поездку, поэтому кооперируются несколько рыбаков. Озерную рыбу потребляют сами, угощают родственников, гостей. Часто специально обращают внимание, подчеркивают: рыбка свежая-озёрная кушайте не бойтесь (ПМА, Хабаровский край, Ульчский район, с. Богородское, 2001 г.).
Ухудшение экологии внесло свои коррективы и в рецепты народной медицины. Теперь, когда знатоки говорят, что для лечения желудка хорошо применять высушенный желудок сазана, то обязательно добавляют, озёрного сазана (ПМА, 2000 г.).
Кризисное состояние водных ресурсов в дальнейшем может оказывать влияние на направленность и специализацию местного рыболовства. В связи с загрязнением Амура фенолом, а также солями тяжелых металлов многие национальные предприятия низовьев Амура вынуждены переориентироваться на экспедиционный лов в Татарском проливе (ТОО Ухта, ТОО Восход, колхоз «60 лет Октября», колхоз «Память Ленина», колхоз «Память Куйбышева», колхоз «Удыдь», ТОО «Монгол»). Между тем в будущем ситуация с выездным, экспедиционным ловом может также измениться в худшую сторону. Успешность рыболовства в Татарском проливе будет во многом зависеть от соблюдения принципов экологической безопасности при добыче и транспортировке сахалинской нефти, а также на рейдовом нефтеналивном терминале в п. Де-Кастри (Ульчский район).1
Рыболовство на пути к «рынку». Трудности переходного периода При общности многих процессов переходного периода 1990-х гг., конкретные проблемы, с которыми столкнулись коренные народы Севера, различаются. У оленеводов Севера России (пожалуй, кроме ямальских ненцев (Stammler 2005:83) актуальной является проблема сохранения традиционных видов деятельности как потенциальной возможности - желания, престижа, участвовать в нем (Мартынова, Пивнева 2005: 21-22; Habeck 2005). У коренных народов Нижнего Амура рыболовство имеет высокий статус (см. об этом параграф 2.1.4.), это обусловлено как традицией, так и высокой доходностью этой отрасли в дальневосточном регионе (Новикова 2006:7). Проблема «сохранения» рыболовства интерпретируется здесь скорее не как вопрос сохранения престижности традиционного природопользования, а как проблема возможности продолжать им заниматься в современных условиях.
Как и в прошлом, предметом особого интереса всех типов пользователей на Амуре является тихоокеанский проходной лосось. В рыбном промысле на долю лососевых приходится до 80-90% вылова. Доминирующее положение среди амурских проходных лососевых занимает осенняя кета (на ее долю в добыче лососей приходится до 60%). Летняя кета добывается в гораздо меньшем количестве. Это, в частности, связано с особенностью ее хода, а также с тем, что она отличается в худшую сторону качеством (жирностью) по сравнению с осенней кетой, а также с тем, что в теплую летнюю погоду рыба может быстро испортиться, ее трудно обрабатывать и хранить.
Другим популярным объектом промысла являются рыбы особо ценных пород - амурский осетр и калуга. Вылов этих осетровых рыб был официально запрещен достаточно давно - с 1958 года. Начиная с 1976 г., в лимане Амура разрешен только лимитируемый лов калуги в ежегодном объеме 60 т (по рекомендации АО ТИНРО). Официальные уловы этих ценных пород рыб сокращаются постоянно. В 1894 г. вылов калуги составил 600 т, в 1936-37 гг. он не превышал 100 т, а к 1980-1990 гг. сократился до 60-70 т в год (Энциклопедия Хабаровского края 1995: 127). Реальные объемы неофициального вылова осетровых невозможно подсчитать.
В течение XX в. шло сокращение объема вылова и других пород рыб. В 1939 г. в Нанайском и Комсомольском районах добывали 63, 1 тыс. центнеров частика, а в 1955 г. его улов сократился более чем наполовину и составил 24,8 тыс. центнеров. Особенно большой урон благополучию местного рыболовческого населения оказало резкое падение уловов лососевых рыб. Сравним: в 1960-е г. объём годового промысла составлял 20 тыс. т, в 1980-е г. - 5 тыс. т, в 2000 г.- 3,1 тыс. т. (Быстрицкий 2000: 19). Пример Ульчского района показывает, что только в 1997 г. (по сравнению с 1996 г.) уловы упали на 36%. (Материалы районной статистики за 1999 г., газ. «Амурский маяк» 01.07.99).
Традиционное мировоззрение в современном контексте
Традиционные религиозные представления и обряды коренных малочисленных народов Нижнего Амура подробно описаны в трудах многих исследователей (Гаер 1991; Гонтмахер 1996; Иванов 1976; Козьминский 1929, Лопатин 1922; Островский 1990; Сем Ю. 1990; Смоляк 1962, 1976, 1980, Шимкевич 1896,1897).
Многие религиозные представления у народов Нижнего Амура в настоящее время или утрачены или в значительной степени видоизменились, однако они продолжают сохранять свой базисный смысл. Среди тех, которые сохраняются хоть и в редуцированном виде можно назвать промысловые обряды. Отправляясь на охоту, рыбалку нанайцы, ульчи, негидальцы, орочи обязательно берут с собой угощение (табак, крупу, водку) для хозяина тайги, реки, озера:
Раньше на рыбалке всегда кормили духов и сейчас кормим, когда первый раз по весне едем (на рыбалку - Н.М.), тогда бутылку с собой берем, поговорим с ними (духами- Н.М.), покормим. Да и в лесу тоже надо и костер, и пудя покормить. Духи чтобы знали, что ты там находишься и помнишь про них. (ПМА, Хабаровский край, Амурский район, с. Ачан, 1999 г.).
Для коренных народов Нижнего Амура местные духи являются объектами активного общения, от соблюдения этики коммуникации с которыми зависит личное благополучие. Как-то во время поездки к нанайской шаманке на протяжении всей дороги (туда и обратно) с нашей машиной случались неполадки (спустило колесо, отлетела дверь). Данное происшествие все присутствующие оценили как нарушение привычной схемы договора с трансцендентными сферами (не «почэктэрили на дорогу» - не покормили духов). Позже попутчики неоднократно беспокоились: все ли было сделано правильно, советовали купить водки и «покормить» духов. В традиционном сознании окружающая среда и пространство мыслятся как существующие в коммуникации и непосредственной взаимосвязи с человеком. Здесь видимый и невидимый миры подчинены действию одного закона меры и справедливости, который поддерживается и контролируется ритуалами и обычаями, призванными восстановить нарушение баланса:
Что за черемухой собрались? - Спросила как-то утром баба Вера. Не забудь с собой угощение взять. Если у него («хозяина местности - КМ.) что-то берешь, то обязательно надо угощение оставить. Уважить. У нас ведь тоже: человек, когда в гости к другому идет, не может явиться с пустыми руками, нужно принести хоть лоскуток от старой одежды. А хозяин, в свою очередь, угощает всем лучшим. Если хозяин пожадничает, то у гостя (гостя -H.M.J может начаться болезнь -хуни.
Хуни (нан., ульч.) - очень сильное расстройство желудка. Наличие этого недуга в качестве специфического заболевания признается нанайцами, ульчами, негидальцами, нивхами, удэгейцами. Чужакам в качестве пояснения так и говорят, что такой-то заболел «нанайской», «ульчской», «негидальской» и т.д. болезнью. Недуг этот проявляется как сильнейшее расстройство желудка. Говорят, что эта болезнь может одолеть, если, например, собираясь на рыбалку, человек заранее представит вкус пищи, для добычи которой еще не были приложены усилия (ПМА, Хабаровский край, р-н им. П. Осипенко, с. Владимировка, 1995). Г.А. Отаина сообщает о варианте этой болезни у нивхов, которые называют ее хуньдь: «Существует поверье, что глаза могут заболеть, если человека не угостили, хотя ему очень хотелось попробовать этой еды (просить было не принято)» (Отаина 1994: 94-95). Интересно, что рассказы о случаях этой болезни, как правило, сопровождаются комментариями самого потерпевшего, «вот не надо было заранее мечтать», или «глазами по столу зыркать». Состояние недуга, таким образом, дает пациенту повод совершить ментальную ретроспективу действий и вспомнить о нарушенных правилах или этических установках, еще раз сделать для себя вывод: «то, что находится в другом мире (в лесу, гостях) - это тебе не принадлежит, так как ты своих усилий туда еще не вложил, если только это не будет предложено при взаимном дарении» (у нанайцев и ульчей считается неліриличньїм идти в гости без, пусть самого скромного, подарка. Этот же принцип обычно соблюдается, если отправляются в лес на охоту, за ягодой, на рыбалку). Например, при входе в оз. Удыль (Хабаровский край, Ульчский район), рыбаки обычно выключают мотор, останавливают лодку и минут 5 перекуривают, крошат табак в воду и вспоминают истории из предыдущих поездок, «развлекая» хозяина местности. Болезнь, как культурный феномен заставляет осмыслить, актуализировать культурно-важные принципы устройства социума. Некоторые виды заболеваний объясняются социумом как возмездие за нарушение «правил» (строительство дома на виртуальных тропах духов, вырубка шаманских деревьев, непочтительное отношение к хозяину места). Например, дуэнтэ элдени" (нан., в переводе приблизительно означает «тайги недуг»). Этот недуг может случиться, если человек произвел неуважительное действие (плюнул, ковырял палкой, острым предметом) костер, очаг, огонь в печке. В этом случае виновник неожиданно покрывается красными пятнами, у него может начаться жар, подняться очень высокая температура. Это заболевание считается результатом серьезного проступка - нанесение обиды матери/дедушке огня - Подя. Естественно, что и в настоящее время, при лечении этой болезни медикаментозные средства не подходят, в таких случаях обращаются за помощью к шаману, ведь необходимым считается восстановление утраченной гармонии между мирами. Задаваясь вопросом, в чём же причина актуальности и относительной жизнеспособности средств традиционного лечения для коренного населения, О. Хульткрантц в одной из своих работ отмечает, что существенным различием аборигенной и европейской медицины является разница в подходе и взаимоотношении больного и лечащего (Hultkrantz). Интересно мнение нашего информатора-нанайца, совсем молодого человека по этому вопросу:
Я обучался в советской школе и вырос абсолютным атеистом. В нашем районе живет одна шаманка, у меня родственник к ней ездил, хотя человек он совсем не суеверный. Почему поехал? Представьте. Допустим, человек заболел чем-то, и для него обращать внимание на такую пустяковую болячку не имеет смысла. Ему трудно настроится на то, чтобы записываться на прием к врачу, искать транспорт.бензин, ехать в больницу, сидеть много часов в очереди, анализы сдавать. Он лучше дотерпит до последнего, а когда уже прижмет совсем, он подумает: «Не пойду я на эту бюрократическую процедуру, а съезжу лучше к своему, так сказать национальному кадру. В нашем роду у них авторитет побольше. (ПМА, г. Хабаровск, 1999 г.).
Шаман и его пациент общаются в идиомах одного порядка, одной истории и традиций. Шаман может камлать для одного больного три дня подряд, собирая вокруг себя круг заинтересованных в излечении соплеменников, тогда как у европейского доктора есть полагающиеся 15 минут приема на одного больного, которых хватает только для того, чтобы вскользь осмотреть больной орган. Вообще отметим, что в настоящее время спонтанное обращение к народным традициям ярче всего проявляется именно в важных - критических, переходных, значимых моментах жизни человека (болезнь, рождение ребенка, похороны, поминки).
С 193 0-х-1940-х гг. в селах Нижнего Амура рождение детей происходит в родильных домах и фельдшерско-акушерских пунктах, ушли в прошлое обряды, связанные с рождением ребенка, строительством родильного шалаша. Однако в ситуациях, когда европейская медицина оказывается недейственной в защите вновь прибывшего человека, актуализируются архаичные практики, направленные на сохранение жизни ребенка. Люди среднего поколения (1950-1960 гг. рождения) следующим высказываются о значении традиционных религиозных практик в их жизни:
