Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Краткий очерк истории крестьянства в Австрии 22
1.1 Австрийское крестьянство в XV –первой половине XX века 22
1.2 Социальная структура и материальная культура 33
Семья.. 33
Распорядок дня. 38
Материальная культура . 41
1.3 Праздники, обычаи и обряды 45
Глава 2. Современное социально-экономическое положение фермеров в Австрии (на примере Штирии и Нижней Австрии) 53
2.1 Сельское хозяйство в Австрии сегодня 53
2.2 Биоиндустрия 66
2.3 Экологический туризм и стратегии его развития австрийскими фермерами «Агро», « эко», «био» или хождение в народ сегодня.. 76
Стратегии развития. 80
Выход на мировой рынок. К вопросу аутентичности. 90
Итоги. 94
Глава 3. Новая традиционная культура австрийского крестьянства 97
3.1 Материальная культура 97
3.2 Новый традиционный образ жизни 101
Перегон скота на высокогорья.. 101
Хозяйственные приметы и обычаи .. 104
Праздники и обряды. 106
Здоровье. 109
Итоги. 111
3.3 Социальная жизнь и гостеприимство 112
Общественная жизнь, досуг и ценности... 113
Гостеприимство 119
3.4 Семейные и гендерные отношения 128
Жена фермера.. 129
Дети фермеров.. 138
Заключение 145
Список использованной литературы
- Социальная структура и материальная культура
- Материальная культура
- Экологический туризм и стратегии его развития австрийскими фермерами «Агро», « эко», «био» или хождение в народ сегодня..
- Хозяйственные приметы и обычаи
Социальная структура и материальная культура
Новые пути сообщения заменили издавна крестьянский промысел перевозок сельскохозяйственной продукции, активная добыча угля в шахтах отодвинула на второй план потребление древесного угля (Там же: 14). «Человеческие взаимоотношения принимают деловой характер и основываются на договоренностях. Господствует крупномасштабное производство, и большинство населения концентрируется в городах: происходит урбанизация. Натуральное хозяйство и обеспечение через местный рынок уступает место снабжению через национальный или международный рынок» (Дидерикс, Линдблад 1998: 11). Все больше стала расти сфера услуг, рабочих мест в городах было слишком много, поэтому начали привлекаться крестьяне из сел и деревень. Постепенно вся политика государства была направлена на развитие города и его жителей. Все это повлияло на идентичность крестьян, которые, будучи испокон веков «главным» социальным классом в Австрийской монархии, быстро стали меньшинством. Более того, многие крестьяне начали стыдиться собственного положения и профессии как наименее престижной и доходной, что вынудило их окончательно и бесповоротно бросить сельское хозяйство и осваивать другие профессии. «Так дух либерализма, принесший свободу крестьянам, стал вскоре их главным врагом» (Lanner 1996:19). Фермерам приходилось тяжело: упадок цен на продукты, зарубежная конкуренция и индустриализация способствовали ухудшению их положения. Многие хозяйства разорялись и продавались с молотка (c 1868 по 1892 года с аукциона было продано около 16000 хозяйств) (Burrkert-Dottolo 1999: 21). Некоторые крестьяне сами продавали свою землю и переезжали в город. Интересно, что согласно теоретикам крестьянства и сельского хозяйства, таким как Шанин, Маркс и Знанецкий, индустриализация, как раз, подпитывалась от крестьянства. В крестьянах виделся каркас процесса индустриализации, поскольку они являлись дешевой и доступной рабочей силой. «Ограничение крестьянских земель, расширение рынка за счет уничтожения сельских ремесел, грабительский вывоз дешевого сырья из колоний – все это также сыграло свою весьма важную роль. Однако решающее значение, как представляется, имела сельско-городская миграция рабочей силы, ибо ей едва ли можно было найти замену. Чтобы все пришло в движение, необходимо заставить крестьян покинуть свои родные места» (Шанин 3 1992: 151). Ослаблению крестьянства также способствовал нарастающий в девятнадцатом веке интерес банкиров и других представителей высших классов к лесным владениям крестьян, которые планировалось использовать как охотничьи угодья. Более того, многим крестьянам пришлось еще свои земли выкупать у былых помещиков.
Естественно, денег не хватало. На помощь государства рассчитывать не приходилось, а частные кредиторы из-за высоких рисков и административных расходов на мелкие кредиты предлагали слишком высокие проценты, разорительные для крестьянских хозяйств. Но, тем не менее, активисты всегда находились. Одним из них был немало известный Вильгельм Райффайзен, основатель всемирно знаменитого банка Raiffeisen, который начал использовать свое небольшое состояние и пожертвования богатых людей для создания обществ благотворительного кредитования в помощь своим неимущим соотечественникам. С этого замысла началось создание первого аграрного кооператива. Те, кто нуждались в средствах, должны были не полагаться на частные пожертвования и социальную помощь государства, а стремиться помочь себе и своим близким сами, создавая союзы и кооперативы, которые дали бы им возможность продавать свою продукцию на более выгодных условиях и таким образом выдерживать конкуренцию. Первый кредитный союз кооперативов Райффайзен был создан в 1846 году. «Кредитные союзы, предоставлявшие своим членам ряд банковских услуг, помогали людям объединять свои сбережения для того, чтобы выдавать их членам союза на разумных условиях» (Жизнь Фридриха Вильгельма Райффайзена). Помимо экономических кооперативов начали образовываться и политические представительства крестьянского сословия, так называемые „Vereine” («Фэрайнэ»), что означает объединение. Такие объединения становились довольно частым явлением на территории всей Империи (Bruckmller 2002: 416). Некоторые из них приобрели славу и авторитет и существуют по сегодняшний день. Идею крестьянских сообществ быстро подхватила церковь, и вот уже в 1868 году в Граце (столице Штирии) было организовано крупнейшее «Католическо-консервативное» сообщество. Позднее по всей Штирии их появилось около 72.
Несмотря на то, что консервативно-католическая верхушка позиционировала себя как представителей крестьянства на политической сцене, многие исследователи считают, что это было лишь прикрытием, а на самом деле, они стремились заполучить власть и расширить влияние церкви в государстве за счет множества голосов крестьян (Burkert-Dottolo 1999: 26). У сообщества вскоре появилось своё собственное издание „Sonntagsbote“ («Зонтагсботэ»), что в переводе значит «Воскресный вестник» – можно сказать, первая крестьянская газета. Основным противником консервативно-католического сообщества было «Либеральное сообщество», членами которого стали крестьяне-протестанты. Они выступали против католической направленности в образовании. Эти два полюса долгое время боролись между собой, применяя нередко столь радикальные меры как демонстрации, митинги и даже индивидуальный террор. Позднее сообщества стали приобретать не только политически-идеологический, но и экономический характер, перерастая в товарищества. Они кооперировались теперь уже по принципу профессиональной специализации. Существовали особые товарищества животноводов, внутри которых также были подразделения, специализирующиеся по разным породам коров, а также отделения, объединяющие виноделов, молочников и т.д. (Niederer 1993: 127).
Материальная культура
Все крестьянские праздники, как и рабочий процесс, можно разделить на два типа: летне-осеннего и весенне-зимнего циклов. Цикличность и ритмичность присущи всем крестьянским обществам во всем мире, и австрийское не стало исключением. Даже русский деревенский прозаик Василий Белов, описывая северных крестьян, говорил о том, что «ритм проявлялся во всем, формируя цикличность. Можно говорить о дневном цикле и о недельном, для отдельного человека и для целой семьи, о летнем или о весеннем цикле, о годовом, наконец, обо всей жизни: от зачатья до могильной травы…» (Белов 1982: 7). Это же можно с уверенностью сказать и про австрийских крестьян. В цикле статей Н.М. Листовой прекрасно описана традиционная праздничная обрядность австрийцев. «Итак, в обрядности летне-осеннего цикла праздников нашли отражение главные заботы крестьянской семьи о созревании зерновых и винограда, уборочных работах, о выпасе скота на альпийских лугах. В обычаях также заметны допустимые вариации сроков этих работ, а именно, отсутствие четкого выделения лета и осени как сельскохозяйственных сезонов» (Листова 1978: 143). По древним австрийским традициям год делился на два полугодия в зависимости от зимнего и летнего солнцестояния. Это условное деление действует и по сей день. Народная обрядность древних праздников, имеющих языческие корни, еще в XVI веке вызывала запреты со стороны светских и, тем более, духовных властей, которые пытались в течение долгого времени с ней бороться. Но живучесть этих обычаев заставила церковь принять и узаконить их, таким образом, повлияв на их сущность. Со временем католическая и языческая традиции перемешались и в симбиозе стали присутствовать практически во всех праздниках. Так, например, для защиты от злых сил воды во время празднования солнцеворота дом и двор окуривали ладаном или кропили святой водой. Нередко чтобы прогнать демонов, приносящих непогоду, звонили в колокола. В церкви часто во избежание летних наводнений ставили специальные «свечи погоды». Мифологический образ божества-громовержца заменили святые, ставшие повелителями гроз. Собственно, практически каждому дню соответствовал определенный святой, который, как правило, был покровителем природных явлений или живых существ.
Лето начиналось со дня летнего солнцеворота, который приходился на период с 15 июня по 4 июля. Этот праздник сопровождается ритуальным зажиганием огней, причем горели как костры, так и шесты, колеса, и деревянные шайбы. Подготовкой горючего материала занимались коллективно все жители деревни. Костры зажигали поздно вечером на высоких холмах. Символично, что необходимо было зажечь такой костер так называемым «новым огнем», который получался древним способом высекания искры. Часто молодые развлекались, прыгая через костер, считалось, что чем выше прыжок, тем лучше будет урожай льна и хлебов. А через дым затухавшего костра прогоняли скот, а также проносили больных, так как верили в плодотворную и очистительную силу огня (Листова 1978: 144). Обрядность летнего солнцеворота завершалась 4 июля с днем святого Ульриха, защитника от гроз и покровителя скота (Там же: 147). Июль – самый «сочный» летний месяц – знаменателен созреванием плодов, поэтому на него выпадал культ плодородия и главными героинями были католические святые Маргарита, Вильгефортис и сама Богоматерь. Август – месяц урожая, и последние дни жатвы знаменовались праздником. Считалось, что дух хлебного поля, приносящий урожай, все дальше и дальше отступал от жнецов и скрывался в последнем снопе. Распространены были его зооморфные образы в виде «хлебного зайца» в Штирии и «хлебного волка» в Нижней Австрии. Перевязывание последнего снопа было символической поимкой и умерщвлением этого духа, для того чтобы тот возродился вновь в следующем году. Уже собранные плоды почти всегда несли в церковь для освящения (Там же: 149).
Начало сентября знаменовало собой окончание работ на виноградниках. Покровителем их считался святой Лауренц. Тогда организовывалось веселое шествие по деревне, в центре которого была повозка, живописно украшенная гроздями.
В конце осени в Австрии, как и в других странах Запада, поминают умерших. Вероятно, это связано со скорым приходом холодов. В эти дни в Австрии принято было ходить на кладбища и ухаживать за могилами. Интересно, что в некоторых областях детям ходить на кладбище в течение всего года воспрещалось, однако на Всех Святых им поручали особое задание: украшать могилы некрещенных детей и самоубийц, которые находились за территорией кладбища (Bruckmller 2002: 517).
Экологический туризм и стратегии его развития австрийскими фермерами «Агро», « эко», «био» или хождение в народ сегодня..
Новый традиционный образ жизни «Сегодняшнее поколение все больше ценит старое, а 50 лет назад старое считалось никому не нужным» (ПМА: Georg Mandl). Помимо объектов материальной культуры, многое в образе жизни крестьян сочетает в себе традиционное и инновативное. При первой встрече с фермером и его семьей, кажется, что это люди абсолютно современные: носят модную одежду, общаются на актуальные темы. Дети их часто учатся в институтах. Но, на самом деле, узнав семью лучше, понимаешь, что традиционности и некой консервативности взглядов у них предостаточно. Они до сих пор почитают старинные обычаи и следуют многим суеверным предписаниям. И это понятно, ведь «словесная передача материальной и нематериальной культуры в деревне служила для поддержания обычаев и ценностей на протяжении поколений. И почему эти обычаи и ценности, которые долгие годы обеспечивают выживание деревенского общества, должны меняться? И как одна семья может изменить свой уклад, если окружающее ее общество не делает этого?» (Hoppe, Langton 1994: 10). Во всех тонкостях симбиоза традиции и инновации мы попытаемся с вами разобраться.
Перегон скота на высокогорья Одним из самых насыщенных и оригинальных ритуалов, сохранившихся практически неизменным по сегодняшний день, является перегон скота на летние пастбища („Alm“, «альм») и особенно обратно. Сами пастбища начинают приготовлять с ранней весны: расчищение и удобрение лугов, а также заготовки дров для хижин и по сей день являются необходимыми мероприятиями. Как только растительность на пастбищах была достаточно обильной, происходил перегон наверх („Almauftrieb“, «альмауфтриб»). Этот процесс не был столь красочным, как перегон с пастбищ обратно, но, все же, имел свои ритуалы. За несколько дней до перегона скот переводят на долинные пастбища, чтобы животные привыкли к свежей зеленой траве. К тому же, во избежание падений и несчастных случаев в горах, коровник начиняли препятствиями в виде веточек и сучков, чтобы те учились их перешагивать. В еду накануне перегона нередко добавлялись соль и вербные почки, которые помимо чисто ритуального назначения применялись для успокоения скота (Hnsel 2004: 38).
При перегоне скота обратно с горных летних пастбищ по традиции всех животных украшают, вешая им на рога яркие венцы с зеркалами, которые защищают от злых духов. Пастушка Антония Вагнер, которая работала в альпийской хижине своих родителей в 50-ых годах, рассказывала, что для изготовления венков в Штирии, например, часто использовали цветы валерианы и рододендрона, а порой просто делали их из бумаги. А если в тот год кто-либо из членов семьи умирал, то все венки были черного цвета. Помимо украшений, пастушка, как правило, пекла особый вид сладостей из дрожжевого или песочного теста („Raunkerl“, «раункерль»), которые в процессе перегона она должна была раздавать встречающимся ей людям (Там же: 5). Сегодня это делают дети фермеров (ПМА: Martin Weichbold). Перед тем, как покинуть хижину, ее тщательно прибирали, на зиму оставляли на плите скрещенные в форме креста поленья для защиты, а некоторые оставляли еще немного сыра и хлеба для альпийских духов. Для самого перегона на подмогу приходили наемные оаботники, таким образом, шествие сопровождалось раздачей сладостей и распеванием песен. Самая главная корова, идущая сразу за быком, при перегоне носит большой колокольчик („Pumpern“, «пумперн»). Бык также обладает особым украшением – Grssling («грёслинг») – закрепленной на ярме еловой верхушкой с бантиками. Остальные получали колокольчики поменьше. Все украшения имели не только декоративный, но и символический характер, показывая гордость и материальное положение крестьянина. Сегодня для их изготовления используются всевозможные материалы: от текстиля и живых цветов до пластика, бумаги, металла и стекла. Самые ценные украшения хранятся из года в год и постоянно дополняются декором (Hnsel 2004: 61-64). Первым в колонне по обычаю идет бык, а ведет его погонщик („Stiertreiber“, «штиртрайбэр»). Как правило, он облачен в нелепый яркий наряд, колпак с бахромой, а лицо вымазано в саже. Роль погонщика больше заключается не в контроле за быком, а в увеселении публики: погоне за смотрящими и попытками вымазать их сажей. По завершении шествия в деревне устраивается праздник в честь удавшегося перегона с угощениями и танцами (Там же: 68). Как для перегона вниз, так и наверх существуют определенные дни, которые зависят не только от погодных условий, но и от традиций. В основном, благополучными считаются дни с понедельника по среду, а также суббота. Что касается пятницы, ту тут мнения расходятся: некоторые крестьяне утверждают, что это неблагоприятный день для перегона (ПМА: Johann Zangl), да и вообще для начала любой работы (ПМА: Johann Gruber), а другие – наоборот – считают, что пятница не забирает кровь, поскольку по пятницам согласно христианским обычаям запрещалось есть мясо, поэтому со скотом ничего не могло случится (Hnsel 2004: 38). Некоторые вычисляют дни перегона по звездам: «нельзя делать этого в созвездия овна, козерога, тельца, то есть всех знаков зодиака «с рогами»: скот тогда неспокойный» (ПМА: Erich Schrempf), а также во время убывающей луны (Hnsel 2004: 38). Интересно, что сами фермеры не могут объяснить причину запрета, но можно предположить, что на то есть религиозные причины, так как по церковным предписаниям в воскресный день необходимо ходить в церковь и освободить себя от трудовой деятельности, а, перегнав скот перед выходными, придется работать в течение нескольких дней после, поэтому целесообразно перегонять скот именно после выходных.
Надо сказать, что в последнее время сам ритуал перегона стал привлекать все больше туристов. Вполне вероятно, что без них это зрелище не было бы таким красочным и впечатляющим. Сегодня скот порой транспортируют в долину на прицепах, и только последний отрезок они ритуально проходят сами. Объясняется это не только экономией времени, но и предотвращением потери веса животных при перегонах на длительные расстояния (Hnsel 2004: 62).
Хозяйственные приметы и обычаи
Крестьянская культура на территории Европы в течение многих столетий оставалась неизменной и доминирующей в регионе. За несколько десятков последних лет она изменилась до неузнаваемости, так что наличие самой культуры как таковой и особенности крестьянского образа жизни некоторые исследователи в Австрии ставят под сомнение.
На наш взгляд, развитие промышленности, урбанизация и переход экономики на капиталистические рельсы изменили ритм и содержание жизни крестьян, а вместе с тем и их ценностные ориентации, поэтому справедливо будет сказать, что крестьянская культура из доминирующей превратилась в «субкультуру». Крестьянство интегрировало в постиндустриальное общество, используя инновационные достижения современности, но при этом, сохранило свою самобытность.
Имеет смысл оспорить теорию немецкого специалиста в области аграрной экономики Онно Поппинги, который видел в современных крестьянах обычных «собственников сельскохозяйственных угодий, помещений, рабочего скота и техники, посредством которых, они производят продукты, используя минимум на собственные нужды. Для производства крестьянин использует рабочую силу свою и своей семьи» (Poppinga 1975: 8). Таким образом, ученый, вроде бы, приравнивает крестьян к обычным производителям и продавцам товаров. Фермеры, действительно превращаются в менеджеров и предпринимателей, но не перестают при этом быть крестьянами, понимая под этим «органический», тесно связанный с природой, образ жизни. Можно сказать, они осваивают еще одну профессию. Более того, пытаются еще и сохранить свой традиционный образ жизни, как для туристов, так и для себя. Крестьяне на Западе сегодня – это уникальное сочетание профессии, класса и субкультуры. По словам известного немецкого этнолога Вольфганга Кашубы «народная культура – это уже не крестьяне в национальных одеждах и не архаичное культурное достояние, а гетерогенный спектр деревенских и городских групп, чья повседневная жизнь характеризуется схожими рабочими и семейными условиями, а также нуждами, ценностями и мыслительными структурами» (Kaschuba 1992: 241). То есть австрийские крестьяне – это отдельная экономическо-культурно-социальная группа, но, если раньше она была простой по своему составу, то сегодня она обладает комплексными составляющими. Еще в начале двадцатого века эта социальная единица обладала вполне четкими функциями и характеристиками, то сегодня фермеры представляют из себя и крестьян, и предпринимателей, и экологических идеологов, и являются образцом народной культуры. Хотя и в начале двадцатого века Чаянов писал о том, что крестьянское общество это больше, чем производители товаров, оно основывается на «моральной экономике»: мотивы хозяйственной деятельности коренятся не в прибыли, а в воспроизводстве типа жизни, в котором, в свою очередь, на первый план выступает соразмерность напряжения труда и удовлетворения потребностей хозяйствующей семьи. Экономист вводит понятие концепции трудопотребительского баланса, которая исходила из того, что крестьянин стремится не к максимуму чистой прибыли, а к росту общего дохода, соответственно производства и потребления, равновесию производственных и природных факторов, равномерному распределению труда и дохода в течение всего года. Иными словами, экономика в крестьянской семье очень подвержена влиянию моральных и культурных устоев данной группы. Именно поэтому, возможно, крестьянин и не стал полноценным предпринимателем. Хотя этот фактор не исключает исконную двойную ориентацию крестьянина как на потребление, так и на рынок (Торнер 1992: 80). Но эта ориентация, возможно, не носила истинно капиталистический характер, а, скорее, также была направлена на поддержание природно-потребительского баланса. Теория организации крестьянства заключается в том, что, несмотря на то, что крестьянин выступает всегда в лице как предпринимателя, так и рабочего на своей же ферме, тем не менее, имеет мотивацию рабочего (Чаянов 1989), поэтому вряд ли крестьянин когда-либо станет полноценным бизнесменом, или же он перестанет быть полноценным крестьянином.
Мы выяснили, что некоторые порождения эпохи капитализма, как то: туристический бизнес и биоиндустрия, однако, сильно повлияли на идентичность крестьян, а также на их функции, заставив многих из них возобновить свои традиции и обычаи, узнать больше о своих предках, ритуализировать свою повседневность. Поэтому в ходе полевых исследований, нами было отмечено, что те фермеры, которые работают, в дополнение к основной профессии, в сфере услуг, имеют более традиционные ментальные установки, нежели те, кто занимается лишь сельским хозяйством. То есть, если хотите, инновация пробудила традицию. Эти традиции мы также подробно рассмотрели в главах работы. Мы выяснили, что часто традиционность проявляется в невидимых туристам сферах жизни: это и рабочие будни, богатые ритуалами и запретами; это и убранство дома, которое стилизовано под старину; это и праздники, которые столетиями постоянно справляются в широком кругу семьи и друзей; наконец, это и семейный уклад, в котором в большинстве случаев до сих пор царит патриархальный порядок.
