Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социокультурные механизмы духовно-нравственной преемственности.
1. Традиция как феномен этнокультуры. 18-37
2. Адаты и обычаи народов Дагестана: генезис и факторы влияния.
Глава II. Функционирование традиционных этикоправовых регуляторов в горской среде.
1. Джамааты как носители и хранители этических устоев социума.
2. Этико-правовое регулирование семейных отношений.
Глава III. Исламские этические традиции в духовной культуре народов Дагестана.
1. Принципы этики ислама: нравственный ориентир для мусульманина.
2. Шариат и адаты: проблема и взаимодействия и сосуществования.
3. Тарикатский мюридизм: опыт религиозно- нравственного подвижничества.
Гл. IV. Этический рационализм и гуманизм местного просветительства.
1. Идея свободы как рефлексия исторического бытия народа. 182
2. Этическое обоснование образования и просвещения в трудах мыслителей Дагестана (конец XIX - нач. XX вв.).
Глава V. Актуализация традиционных этических ценностей как фактор этноконфессиональной стабильности в современных условиях.
1. Функционирование этических норм в современной этносоциальной среде. 225
2. Оздоровление нравов общества через возрождение религии: ожидания и реалии.
Заключение. 274-279
Библиография 280-302
- Традиция как феномен этнокультуры.
- Джамааты как носители и хранители этических устоев социума.
- Принципы этики ислама: нравственный ориентир для мусульманина.
- Идея свободы как рефлексия исторического бытия народа.
- Функционирование этических норм в современной этносоциальной среде.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Перед лицом возможных глобальных катастроф в мире идет напряженный поиск новых путей развития и человеческих ориентиров. Поиск осуществляется в различных областях человеческой культуры - философии, искусстве, религии, этике и т.д.
В современном мире между собой сталкиваются и вступают в диалог совершенно разные культурные традиции. И человечество осознает, что надо учиться вести этот диалог. Для этого необходимо научиться понимать другого, не считать свои ценности и культуру абсолютными. Поиск стратегии ненасилия, толерантности - не чья-то политическая прихоть, а парадигма выживания в современных условиях.
Стремление к новому - не самоцель: мир и покой в обществе не менее важны, чем его обновление. Одна из главных проблем развития общества: как обеспечить перемены без глубоких исторических провалов. Возможно, есть разные варианты, но в любом случае несомненно одно - жажда перемен не должна посягать на нравственный культ предков. Гораздо надежнее черпать идеалы (особенно нравственные) в состоявшемся прошлом, чем в нестабильном настоящем и неопределенном будущем. Современная социальная действительность подтверждает, что вполне возможна и реальна модернизация общества не вопреки традициям, а на основе последних. Представляется, что проблематично говорить о каком -либо подъеме без опоры на прошлое как и его возможности без ощущения перспективы восхождения, ибо обращение к прошлому -
См.: Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество (материалы «Круглого стола») Вопросы философии, №1, 2000. это не отказ от нового, «а новое понимание старого, ощущение себя в истории» (Д.С.Лихачев).
Без всестороннего и глубокого изучения этического наследия, концентрирующего в себе многовековой моральный опыт человечества, без овладения этическими ценностями прошлого невозможно успешное познание закономерностей морального сознания.
Освоение общечеловеческого нравственно-этического наследия требует тщательного изучения истории нравов отдельных народов, их национальной специфики и вклада в этическую культуру человечества. Игнорирование специфики этнорегиональных особенностей развития этической мысли отдельных народов, самобытности их духовной культуры приводит к искаженному изображению реального взаимодействия духовных культур в прошлом и настоящем.
Фундаментальные изменения на территории бывшего СССР привели к общей экономической и социально-политической нестабильности, неуверенности людей в настоящем и будущем. Это обусловливает стремление россиян глубже разобраться в фактах собственной истории, чтобы сформировать свою национально-культурную идентичность как духовную опору.
Иначе говоря, национальная культура, национальная история все больше становится центральной составляющей современной духовной жизни общества. Это усиливает культурную рефлексию в обществе, т.е. состояние сознания, повернутое на переосмысление состоявшихся культурных актов и своего культурного опыта в поисках новых парадигм духовного развития.
Воссоздание объективной картины духовно-нравственных ориентации народов, в том числе Дагестана, невозможна без апелляции к народной памяти, которая представляет кладезь сведений по различным аспектам жизни. Именно память - историческая и духовная - стала в нашу эпоху жизненным и эффективным средством целительной тяги и устремления человека как к своему изначально национальному, так и общечеловеческому началу бытия.
Следовать традициям предков - значит идентифицировать себя с историей культуры народа, поскольку традиции (как и культура в целом) - это мир духовно-социального бессмертия человека.
Отношение к прошлому неуместно определять соображениями утилитарного характера. Культура нуждается не только в позитивных образцах, но и в образцах - запретах, понять смысл прошлого, постигнуть уроки и следовать его наставлениям невозможно путем селекции духовно-нравственного опыта (наследия) по принципу "прогрессивное" - "реакционное". Речь не идет об идеализации прошлого, избавляясь от балласта, важно не утратить ценное.
Ценностные ориентации значительной части населения России формируются под влиянием исламских этических традиций, что актуализирует обращение к их истокам и осмысление сущности нравственного идеала мусульман. Разумеется, особую актуальность это имеет для Северного Кавказа, в частности Дагестана, где в свое время "арабская культура нашла... благодатную почву и расцвела пышным цветом, дав много имен выдающихся ученых - дагестанцев в исламском мире. И недаром Дагестан называли встарь "Бахр-аль-ильм", т.е. "море наук".1 Одной из характерных черт постсоветского развития является повсеместное оживление "реанимация" религии. Процесс этот неоднозначен, противоречив и, на наш взгляд, идет преимущественно вширь без глубокого осмысления и переживания. Следствием чего является, с одной стороны, проявления религиозного экстремизма, радикализма (под знаменем борьбьТзІГ чистоту ислама), а с другой - приспособление ислама к идеологии "новых" слоев. 'См.: Габиев С. Мусульманская газета, 24.01.1914.
В этом плане важное значение имеет и выявление (изучение) социокультурного аспекта распространения и утверждения ислама: механизма адаптации традиционной этнокультурной системы к новой структуре мировоззренческих координат. В то же время проблема комплексного теоретического анализа роли взаимодействия религиозного и этнического факторов в формировании духовной культуры, в частности, становлении этической мысли, не получили должного решения.
Представляется, что исследования специфики развития отдельного народа (и народов) на Кавказе невозможны без учета общего фона соответствующих изменений, происходящих в жизни населения всего региона.
Исторические судьбы народов, населяющих Северный Кавказ, тесно переплетены между собой и скреплены самыми различными нитями связей, что позволяет говорить об определенной Северо-Кавказской региональной духовной общности, уходящей в глубь веков и продолжающей крепнуть в наше время. "Создается впечатление, -писал В.И. Абаев, - что при всем непроницаемом многоязычии на Кавказе складывался единый в существенных чертах культурный мир". Эту мысль - на уровне сопоставления разноязычного народного устно - поэтического наследия региона - подтверждает Н.Я. Чиковани: "Процесс взаимоотношения фольклорных традиций кавказских народов имеет многовековую историю".2
Исследования ученых показывают, что аналогии дагестанского фольклора не ограничиваются регионом Кавказа, и порою, они 1 Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор, т. 1 М.- Л., Изд-во АН СССР, 1949, с.89. 2 Чиковани Н.Я. Нартские сюжеты в Грузии (Параллели и отображения) // Сказания о нартах - эпос народов Кавказа. М. Наука, 1960, с.226. уводят нас в древнейшие цивилизации Ближнего Востока, Средиземноморья, Средней Азии.
Между тем понимание уникальности и целостности кавказской цивилизации состоит в том, что в этом историко-культурном и географическом пространстве тысячелетиями происходит системное воспроизводство традиций и обычаев, которые на высокий уровень шкалы ставят честь, достоинство и мужество, уважение к старшим, принципы отношений мужского и женского поведения. Ориентация на такую систему ценностей, а также весьма близкие нормы обычного права являются одним из рычагов традиционного сближения народов Кавказа.
Культурная традиция во многом задает реалии межнационального общения, и в этом аспекте правомерно говорить об этноэтике общения. При этом мы придерживаемся принципа этнического нейтралитета (в плане отказа от каких-либо сравнительных оценок морально-этических норм, принятых у других народов) на основе приоритета общечеловеческих нравственных норм.
Проблема, рассматриваемая в исследовании многоплановая и включает достаточно длительный период исторического развития: от появления первых языческих верований до систематизированных этических воззрений. Нравственные представления горцев "рассыпаны" в устном народном творчестве, преданиях, пословицах и поговорках, литературном и художественном наследии, религиозных и этико-философских трактатах. Накопленный опыт изучения духовно-культурного наследия народов Дагестана требует методологического поворота от этнографически-описательной оценки к системному анализу, в частности его этической составляющей. Настоящее исследование - одна из попыток такого рода. 1 См.: Гамзатов Г. Г. Национальная художественная культура в калейдоскопе памяти. М., 1996, с.383.
Степень разработанности темы. Различные аспекты изучаемой проблемы не остались без внимания исследователей. В частности проделана большая работа по выявлению, сбору и изучению материалов обычного права (как кодексов, так и отдельных адатов). Причем начало было положено еще в период колониального освоения Дагестана царизмом. Значительный вклад в этнографическое изучение дагестанских адатов в досоветский период внесли известные историки - кавказоведы Ф.И. Леонтович и М.М. Ковалевский.
Ф.И. Леонтович, в частности, отмечает, что адаты не только важнейший источник по истории кавказских горцев, они дают возможность для ознакомления с правовым бытом народов (Адаты кавказских горцев. 1882). Исследования М.М. Ковалеского составили целую эпоху в исторической социологии, этнографии и правоведения Кавказа. В первую очередь это фундаментальный труд «Закон и обычай на Кавказе (1896), где впервые было дано обобщение обильного и самобытного кавказского материала в контексте универсальной социально-правовой истории.
Одним из наиболее осведомленных авторов начала XVIII в. является И.Г. Гербер, который дал не только географию политических образований в Дагестане, но достаточно четко описал образ правления в них (И.Г. Гербер. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728.)
Значительный интерес представляет труд С.Броневского (Новейшие географические и исторические известия о Кавказе» (1813), являющийся обобщающим по русской историографии общественного строя на Кавказе, где дается описание обычаев и нравов населения изучаемого региона.
Вопросы этнической и исторической географии, обычаев и нравов занимают важное место и в обстоятельных комментариях французского ученого Дюссона, специалиста по мусульманскому праву (D'ohsson M.S. Del Peuples du Caucas. Paris, 1828)
Несомненный интерес представляет труд И. Бларамберга (Tablean Historique, Topographique, Statistique, Etnographique et Militare Caucase. 1934) по описанию кавказских народов, где подробным образом дается топография местности и климатические условия каждого отдельного района Кавказа. Автор, не без основания, полагает, что условия чисто географического характера, наряду с факторами историческими и социальными влияют на формирование особенностей материальной культуры, а также на нравы и обычаи народов.
Существенно продвинулось научное исследование обычного права горских народов в советский период, благодаря работам Б.В.Далгата, М.О. Косвена, Х-М.О. Хашаева, Б.А.Калоева, В.К. Горданова, Я.С.Смирнова, Р.М.Магомедова и др. Б.Далгат еще в конце ХІХв. получил известность своими работами в области изучения общинно - родовых отношений народов Северного Кавказа. В контексте нашей работы особое значение имеет его исследование «Материалы по обычному праву даргинцев» (1968), где собраны и профессионально обобщены нравственно-правовые представления урахинского (даргинского) общества.
Значительную ценность для изучения проблем социального строя и организации, а также обычного права горцев представляют работы дагестанских историков Х-М.О. Хашаева «Кодекс законов Умма-Хана Аварского (справедливого)» (1948г.), «Общественный строй Дагестана»(1961), и P.M. Магомедова «Общественно-экономический и политический строй Дагестана XVIII -Х1Хвв.»(1957), «Адаты дагестанских горцев как исторический источник» (1960). В них подчеркивается, что адаты дают богатый и разнообразный материал для изучения дагестанского общества с древнейших времен до ХІХв. включительно. По ним можно судить об уровне развития сельских общин, вольных обществ, социальной структуре и политической организации общества.
Весомым вкладом в изучении обычаев и традиций горцев Северного Кавказа является труд В.К. Гарданова «Обычное право как источник для изучения социальных отношений у народов Северного Кавказа в XVIII - ХІХвв.» (1960), где отмечается, что адаты горцев Северного Кавказа являются главнейшим, а подчас единственным источником для характеристики социальных отношений у этих народов на протяжении многих столетий, начиная с эпохи средневековья. Кроме того, значительный интерес представляют сборники материалов, составленные по адатам как отдельных сельских обществ, так и их союзов, среди которых наиболее обстоятельным является: «Из истории права народов Дагестана» (1968), составленный А.С. Омаровым. Следует отметить, что мнение исследователей в оценке значения адатов, как источников по истории народов Северного Кавказа вообще и Дагестана в частности, в целом едино.
Однако, на фоне обширной литературы историко-этнографического, научно-популярного характера практически отсутствуют исследования философско - культурологического анализа адатов как особого культурного феномена, как способа бытия горцев, парадигмы их жизни. В определенной мере этим требованиям, на наш взгляд, отвечают исследования: Р.А. Ханаху «Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ)». Майкоп, 1987; И. Бабич. Народные традиции в общественном быту кабардинцев. М, 1995.
Не нашла четкого отображения и морально-этическая составляющая адатов и норм обычного права как ориентиров нравственно-должного поведения. Хотя в этом аспекте также имеются
11 отдельные наработки, в частности в исследованиях М.А. Абдулаева, Г.Г. Гамзатова, О.М. Гусейнова, Г.М. Шайдаевой и др1.
Отдельные и содержательно освещенные аспекты, моменты постановки этических проблем, имеющиеся в литературе, пока еще не стали предметом синтеза в пределах цельного и самостоятельного проблемного исследования. Тем более нравственность - та область духовной жизни, которая была наиболее близка и доступна народу, представляла собой своего рода философию повседневной жизни.
Между тем, накопленный материал делает возможным специальное исследование нравственно-этических представлений народов Дагестана. Это послужит более глубокому изучению духовной культуры народов региона, актуализации нравственно-правового опыта в современных условиях. Все это и обусловило обращение автора к данной проблеме.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является воссоздание целостной картины развития этического наследия народов Дагестана, систематизация и анализ наиболее значительных явлений этого процесса, выдвижение и обоснование концепции становления и развития этической мысли.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи: определяются некоторые исходные принципы научного анализа истории нравственных представлений народов Дагестана; раскрыта и проанализирована сущность традиции как феномена культуры, механизма духовной преемственности, его универсальный и всеобщий характер, показать соотношение 1 См.: Абдулаев М.А. Из истории философской и общественнополитической мысли Дагестана. Махачкала, 1993, с. 280 - 322. Гамзатов Г.Г. Национальная художественная культура в калейдоскопе памяти. М.1996 с. 529 - 538. Гусейнов О.М. Нравственная культура личности. Махачкала. 1995, с 49 - 64. Шайдаева Г.М. Исламская этика и социально-нравственные воззрения верующих мусульман. Дис... докт. филос. наук. М., 1990. традиции и инновации в процессе духовно-нравственного развития общества; показывается генезис, становление адатов и обычаев народов Дагестана, определить основные факторы внутреннего и внешнего влияния на процесс формирования традиционных ценностей; дается содержательная характеристика адату (обычаю) как духовно-культурному феномену, фактору социализации индивида в традиционном обществе; раскрыто содержание основных категорий и принципов традиционной морали через их реальное влияние на устои и уклад жизни горцев; показана роль джамаатов и традиционной семьи как основных субъектов санкционирующих нравственно-должное поведение; проанализирована роль и влияние исламских этических ценностей на духовную жизнь горцев, взаимосвязь и взаиомдействие адата и шариата как относительно самостоятельных этико-правовых систем в контексте социально-исторических условий; выявлены особенности функционирования суфизма в Дагестане (в форме тарикатского мюридизма), как теории и практики религиозно-нравственного подвижничества; раскрыты нравственно-этические аспекты местного просветительства, социально-историческую обусловленность доминирующей роли в ней идеи свободы и гуманизма; освещены вопросы этического обоснования идей просвещения и образования в трудах дагестанских мыслителей конца XIX начала XX вв.; рассмотрены вопросы актуализации традиционных этических ценностей в условиях современной урбанизированной этносоциальной среды, роль этнического и религиозного компонентов в этом процессе, проблемы и противоречия в духовно-нравственной сфере.
Научная новизна диссертации. Новизна проведенного исследования определяется тем, что впервые в качестве самостоятельного предмета изучения выдвигается важная и малоизученная проблема этического наследия народов Дагестана, сформулирована концепция становления и развития этических представлений народов края.
Определяются внутренние и внешние социально-культурные и природно-географические факторы, оказавшие влияние на духовно-нравственное развитие местного социума.
Исходя из структуры историко-этического процесса, прослеживается как практическая - развитие самих нравов, нравственного сознания, так и теоретическая сторона - развитие воззрений, учений о морали. Дается анализ адатов и обычаев как способов социализации, этико-правовых регуляторов в горской среде. Методом сравнительно-сопоставительного анализа (компаравистики) показывается параллельное функционирование двух этико-правовых систем: адата и шариата, их взаимодействие и взаимосвязь.
Исследование тарикатского мюридизма в контексте антиколлониальной борьбы народов позволило высветить широкую амплитуду действия суфизма, выходящую за рамки религии, аскетизма и мистицизма.
Предметом отдельного рассмотрения стал процесс концептуализации нравственно-этических представлений народов Дагестана, что проявилось в феномене местного просветительства, сквозными идеями которого стали идеи гуманизма и свободы.
Анализ развития реальных нравов и морально-этических представлений и их обобщение позволил обозначить основные характеристики личностного образца горца.
В диссертации обосновывается идея, что модернизация общества возможна не вопреки, а благодаря опоры на духовно-нравственные традиции, которые выступают фактором стабильности в полиэтноконфессиональной социальной среде.
Методическую и теоретическую основу исследования составил принцип объективности, историзма, единства исторического и логического.
В работе используются методы исторического и логического анализа, сравнительно - сопоставительный подход. Компонентом исследовательской парадигмы является междисциплинарный подход, позволивший при исследовании данных разных наук (философии, этики, социологии, культурологии, этнографии) наполнить основные понятия конкретным содержанием.
Исследование генезиса этических представленний рассматривается в контексте социально-исторических, природно-географических условий.
Сравнительно-сопоставительный анализ помог автору при анализе параллельного функционирования двух нормативных систем: адата и шариата. Метод конкретно-исторического анализа позволил по иному представить суфизм, в его северо-кавказской разновидности -тарикатский мюридизм, бытование адатов и обычаев в разных социально-исторических условиях.
При анализе традиции, как социокультурного феномена автор апеллировал к теоретико-философским изысканиям Э.А. Баллера, Ю.М. Бромлея, В.В. Власовой, Б.С. Ерасова, В.М. Каирова, И.Т. Касавина, В.Л. Левченко, Э.С. Маркаряна, О.А. Осиповой, А.И.
Першиц, B.C. Семенова, И.В. Суханова, В.Д. Плахова, К.В. Чистова, Е. Шацкого.
Исследование комплекса исламских этических традиций в Дагестане стало возможным во многом благодаря трудам известных ориенталистов: В.В. Бартольда, Д.Е. Бертельса, Л.С. Васильева, А.Н. Генко, М. Казем-Бека, Г.М. Керимова, И.Ю. Крачковского, Г.М. Резвана, М.С. Саидова, А.В. Смирнова, М.Т. Степанянц, П.К. Услара, М.М. Хайрулаева, А.Р. Шихсаидова, а также А.Меца, Г.Э. Грюнебаума, Дж. Триминген, А. Массе и др.
Философско-этическая, культурологическая проблематика исследования реализовывались с опорой на труды А. Бергсона, Г.Гегеля, Р. Генона, К. Лоренца, И. Канта, Л. Леви-Брюлля, М. Мид, Г. Ортеги-и-Гассета, М. Оссовской, Э. Фромма, А. Тойнби, А. Швейцера, К. Ясперса, а также С.Ф. Анисимова, С.С. Аверинцева, А.Я.Гуревича, А.А.Гусейнова, Ю.Н. Давыдова, Е. В. Давидовича, О.Г. Дробницкого, Е.Л. Дубко, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, А.Ф. Лосева, В.М. Межуева, Л.М. Митрохина, Г. Померанца, Ю.М. Смоленцева, В.Н. Шердакова.
Важным подспорьем являются и использованные автором архивные материалы и исторические хроники, труды дагестанских (и не только) мыслителей прошлого (Мухаммеда ад-Дербенди, Мухаммеда Рафи, М. Ярагского, Дж. Казикумухского, Абдурахмана Согратлинского, Г. Алкадари, А. Акаева, А. Каяева, С. Габиева, а также ал-Газали, ибн Араби, ал-Казвини и др.).
Анализ адатов, обычного права горцев проводился на основе исследований кавказоведов: Б.В. Далгата, М.М. Ковалевского, А.В. Комарова, М.О. Косвена, Е.И. Крупнова, И.Ф. Леонтовича.
Региональная компонента исследования реализовывалась также с привлечением трудов В.И. Абаева, М.А. Абдулаева, А.Г.Агаева, М.А. Агларова, А.Г. Булатовой, Б.Х. Бгажнокова, А.Г. Гаджиева, С.Ш.
16 Гаджиевой, М. Гайдарбекова, Г.Г. Гамазтова, Г.В. Гарданова, 3. Геюшева, P.M. Магомедова, Б.А. Калоева, Г.М. Курбанова, Х.-М.О. Хашаева, Г.М. Шайдаевой, А.Р. Шихсаидова и др.
В диссертации нашли отражение публикации в периодической печати - статьи, обзоры, заметки, данные социологических исследований и опросов, проведенных, в том числе, и с участием автора.
Научно-практическая значимость исследования.
Практическая значимость исследования определяется разработкой малоизученной темы в комплексе истории отечественной этики и нравов. Основные теоретические положения диссертации могут быть использованы при разработке и чтении курсов и спецкурсов по истории философии, этике, культурологии, религиоведению. Результаты проведенного исследования могут стимулировать углубление и расширение исследовательских возможностей в дальнейшей разработке проблем отечественного духовно-нравственного наследия.
Рекомендации и выводы исследования представляют интерес для органов государственной власти и управления при выработке концептуальных основ межнациональных, межконфессиональных отношений, предупреждении и разрешении социальных конфликтов. Этико-правовой анализ таких феноменов как джамаат, маслиат и др., обнаруживает в них значительный потенциал, который может быть востребован в формирующемся гражданском обществе, особенно в условиях северо-кавказского региона.
Апробация работы. Основные положения исследования были изложены в публикациях автора, а также представлены в выступлениях на научно-теоретических конференциях и симпозиумах в Кишиневе (1988) и Махачкале (1991, 1993, 1999, 2000).
Ряд положений диссертации разработан в рамках исследовательской программы Регионального центра этнополитических исследований при ДНЦ РАН: "Общинно-адатные традиции и их роль в стабилизации межнациональных отношений", что нашло отражение в итоговой публикации: «Межнациональные отношения в Дагестане: некоторые аспекты их стабилизации». Махачкала, 1994 (в соавторстве).
Материалы исследования использовались при чтении курсов этики, культурологии, истории философии и спецкурса: «Традиционные духовно-нравственные ценности и современность: проблема актуализации", на кафедре общественных дисциплин Дагестанской государственной медицинской академии в 1993-2000 гг. Кроме того, отдельные положения диссертации использовались автором при выступлениях на научно-теоретических семинарах кафедры общественных дисциплин ДГМА в 1993-2000 гг.
Работа была обсуждена на кафедре этики философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова 15 июня 2001 г. и рекомендована к защите.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, пяти глав, разбитых на параграфы, заключения и библиографии.
Традиция как феномен этнокультуры
Известно, что любой период развития общества содержит в себе как инерцию прошлого, так и механизмы адаптации к будущему, что обеспечивает неразрывность духовной связи поколений. К тому же, развитие общества в условиях смены социально-политической и экономической парадигмы, актуализирует вопросы преемственности и новаторства в различных сферах жизни. Ведущей тенденцией исторической преемственности является типизация и наследование наиболее общезначимых, ценных, духовно-практических качеств. В этом плане преемственность поколений - необходимое условие общественного прогресса, его духовная основа. Преемственность и возникновение нового в человеческом обществе входят в число тех основных процессов, без которых ни одна социальная система не может существовать сколько-нибудь длительный срок, поскольку жизнь безотносительно к формам ее проявления может существовать лишь благодаря аккумуляции и передаче социально-духовного опыта. Прошедшее, в определенном смысле, самый надежный вид бытия, поскольку становясь прошедшими наши возможности уже никогда не исчезнут бесследно - только нереализованные возможности уходят навсегда. Тому, что сохранено в прошлом, не грозит кануть в небытие. Это возможно при условии, что прошлое существует не как самодостаточная и лишь для себя значимая реальность, а как момент (этап, ступень) целостной истории, включающей в себя настоящее и будущее.
Совершенно не выглядит безосновательным тезис, что действительность спасается от исчезновения, становясь прошлым. Вместе с тем объективное познание достижимо лишь при наличии исторической дистанции. Суть какого-либо явления, его подлинное содержание, выделяется из актуальности преходящих обстоятельств лишь с течением времени, когда "отстоится" и закрепится в виде традиции. Представляется, что традиции - важнейший способ передачи и освоения культурного наследия, в них заключена многовековая мудрость житейского опыта, неповторимые особенности народа. Собственно говоря, каждый народ и сохраняет себя благодаря духовному наследию: традициям, нравственной культуре, укладу жизни.
«Наряду с биологическим, генетическим кодом, который закрепляет и передает от поколения к поколению биологические программы, пишет B.C. Степин, у человека существует еще одна кодирующая система - социокод, посредством которого передается от человека к человеку, от поколения к поколению развивающийся массив социального опыта».1
Джамааты как носители и хранители этических устоев социума
Формирование и функционирование адатов и обычаев в горской среде неразрывно связано с особенностями социальной организации традиционного общества. Исследователи отмечают, что уже в X - XIII вв. значительную часть населения Дагестана составляли лично свободные крестьяне, владеющие участками земли и объединяющиеся в общину1. Дагестанская община представляла собой самоуправляемое микрополитическое образование, являющиеся звеном общества. Становление общины шло через формирование собственников земли, каждый член которой являлся и непременным совладельцем всей территории общины. Джамааты сельских общин, вступив в союзы, образовывали целые системы, известные как «вольные общества», которые за исключением феодальных территорий, охватывали почти весь Дагестан. Экономической основой общины являлось многоотраслевое хозяйство: земледелие, садоводство, скотоводство. Административное управление было сосредоточено в политических центрах вольных обществ, где преобладали демократические принципы управления (ежегодная выборность и сменяемость правителей).2 Сельская община, джамаат -это та основа, которая "породила" и развивала традиционные нормы и обычаи. В рамках этой самоуправляемой общественной ячейки, состоящей из тухумов - (объединения родственников) жили многие поколения горцев.
Арабское слово "джамаат" употребляется для обозначения отдельной общины и иногда, как это сделано в исторической хронике XIV в., союза общин ("вольного общества") в смысле определенной социально-политической единицы, а не вообще всякого собрания людей. Термин "джамаат" прочно вошел в том же значении и в языки народов Дагестана как обозначение общины (общества) или собрания ее представителей. По сложившейся традиции слово "джамаат" не применялось просто к аулу или группе аулов как к таковым, если четко не имелась в виду политическая или общественная функция этих поселений. Каждый джамаат состоял из тухумов, являвшихся общественными коллективами, куда входили малые индивидуальные семьи, составляющие низовую ячейку общественной структуры и производственной (хозяйственной) единицы, субъект производства, общины (джамаата). Сначала тухумы располагались в основном компактно, занимая в селении отдельный квартал, о чем говорит совпадение названий кварталов и тухумов. Каждый тухум имел свое название, которое в основном было связано с именем какого-либо видного предка. "Родовых названий, - писал М.М. Ковалевский об Акуша Дарго, - здесь тухумы не имеют, а обозначаются обыкновенно по имени того лица, которое приобрело почему-либо известность в народе. Его именем они величают себя до тех пор, пока из их рода не выступит новый, еще более известный "герой".
Принципы этики ислама: нравственный ориентир для мусульманина
Как известно основу религии (в т.ч. ислама) составляет особый житейский опыт со своими ценностями, представлениями, установлениями, находящий выражение в цельном мироощущении, в своеобразной «науке жизни», которая проникает в повседневное бытие человека. Религия непременно привязывала узловые точки человеческого бытия (рождение, брак, похороны) к чему-то сверхъестественному, внушая мысль о нерасторжимости линий жизни и провидения. Ислам в этом плане пошел еще дальше, не только важнейшие вехи личной жизни, но и самые мелкие бытовые моменты приковывал он к мысли о Боге, о сверхъестественной силе, о неразрывной связи всего сущего, реального, земного с небесным, потусторонним, мистическим. Вполне закономерно, что утверждение ислама сопровождается значительным изменением в понимании традиционных норм морали. Неуклонно снижается роль племени, рода и патриархальной семьи и постепенно возрастает роль индивидуальной семьи. Перестраиваются традиционные общественные связи и возникает потребность в установлении новых связей между людьми. В отличие от доисламской эпохи, когда верность своему роду, тухуму выступала безусловной поведенческой максимой, с утверждением новой религии, этот принцип дополняется общностью более широкого плана - уммы". Факт образования уммы означал включение племен и народов в орбиту синтеза этносов в рамках конфессиональной единой общности. "Собственно говоря, -пишет С. Аверинцев, - для явления мировой религии наиболее принципиальным признаком оказывается даже не фактический ареал ее распространения, а внутренняя установка на отрицание пределов сакрально-родовой или этнической общины, апелляция не к роду, а к личности"1. Общность и единство верующих в рамках уммы базируется на наднациональном культурном единстве, проистекающем из глубинной сути ислама как убеждения (акид), религии (дин), закона (шариа) и порядка (низам), основы которых составляют единобожие (таухид). Именно надплеменной, наднациональный культурный потенциал обеспечил исламу его победоносное шествие. "Не физическое господство, а культурная мощь нового учения, не возникновение его в определенном географическом и интеллектуальном регионе, но имманентный ему универсализм, - подчеркивает Г.Э. Грюнебаум, говоря об исламе, О были решающими факторами его развития" . Таким образом, изменения в понимании этических норм неразрывно связаны с возникновением и развитием нового для языческого мира представления о человеке, прежде всего, как о религиозном существе, который в Судный день будет отвечать лишь за самого себя: "И все они придут к Нему в день воскресения поодиночке".3 Это представление противоречило родовому коллективизму и являлось обретением "индивидуализации личности" в рамках одной единой общности (уммы). Именно в этой религиозной форме происходило выделение человека из коллектива и осознание им своей индивидуальности.
Идея свободы как рефлексия исторического бытия народа
Дагестан дал целую плеяду мыслителей, поборников разума и прогресса. Один из авторитетных исследователей художественного культурного наследия народов Республики Г.Г. Гамзатов полагает, что "Дагестан послужил своего рода ареной, где историки, мыслители, литераторы, одухотворенные веяниями французского просвещения XVIII в., да и Великой французской революции, искали идеалы общественного и политического бытия".1 Проблема просветительства в Дагестане не осталась без внимания исследователей. Обстоятельный анализ данного явления, на основе обобщения значительного материала дается в трудах А.Н.Генко, И.Ю.Крачковского, П.К.Услара, а также в работах дагестанских исследователей М.А Абдуллаева, А.Б.Баймурзаева, Г.Г.Гамзатова, Г.Ш.Каймаразова, А.Р.Шихсаидова и др. В частности, попытка систематизации местного просветительства предпринята М.А. Абдуллаевым, при этом он не ограничивается классовым подходом (что было характерно для исследований того времени) и заявляет о двух формах просветительства в Дагестане: светской и мусульманской. Можно констатировать, что проделана значительная работа в исследовании феномена просветительства в различных аспектах: идейно-философском, художественно-эстетическом, образовательно-педагогическом. На наш взгляд, морально-этическая сторона проблемы осталась без должного внимания ученых. Между тем история просветительской мысли подтверждает, что "обработка человеческого ума" (Цицерон) включала и этическую составляющую. И это не случайно, поскольку речь идет об антропогенетическом единстве сознания и нравственности.
Еще древние мыслители полагали, что зло является следствием невежества, поверхностного знания (Сократ). Знание, разум рассматривались не только как выражение интеллекта человека, но и как показатель его нравственного совершенства. Между мудростью и нравственностью, Сократ не находил различия: он признавал человека одновременно и умным и нравственным.2
Практически во всех древнеиндийских системах получение знания предполагает нравственное поведение. "Нравственное совершенство - первая ступень к божественному знанию, открывающему путь к освобождению". Эта линия находит свое продолжение на протяжении последующей истории духовной культуры.
По Аль Фараби, необходимое условие для достижения счастья - изучение наук. Знания облагораживают человека, делают его добрым и разумным. Чтобы быть достойным, человек имеет две возможности: обучение и воспитание. С помощью обучения человек достигает теоретического достоинства, а воспитание - это путь к созданию этических достоинств и практической деятельности в общении с людьми".4
Функционирование этических норм в современной этносоциальной среде
Ситуация "растворенности" личности в крупных обществах, отсутствие традиционной среды самоутверждения личностных качеств, достоинства и чести нередко приводит к ситуации их ложного самоутверждения. Этот факт и непонимание характерной особенности жизнедеятельности кавказцев привели к появлению оскорбительного феномена "лицо кавказской национальности", который отражает суть прежде всего люмпенизированного кавказца и соответствующего отношения к нему.
В свое время недостаток институциональных органов или учреждений восполнялся у горцев силой маслиатных соглашений. С другой стороны, сегодня очевидно, что государственно-правовые механизмы регуляции не могут охватить все многообразие отношений, возникающих между людьми. К тому же доверие к ним сильно подорвано и они выступают как внешние, отчужденные формы контроля. Более того, особенностью северокавказского региона является то, что несоблюдение традиционных норм и обычаев считается более тяжким грехом, чем несоблюдение того, что навязано сверху государственными установлениями и структурами.
Как правило, в сфере нравственности, человеку свойственна тяга к идеалам, стабильным принципам, символам. Вплоть до XX столетия все культуры в своей нравственной модели ориентировались скорее или главным образом на устойчивое, чем изменчивое. И это не случайно, поскольку от стабильности сферы идеалов, ценностей во многом зависит устойчивость самого человека. Стабильность жизни, уклада определяет стабильность ориентации, что порождает в личности ощущение нравственной прочности. На человека можно было положиться, ибо ему было на что опереться, с чем сравнивать свои поступки, на основе чего выносить суждения.
Современный мир делает условной любую конкретную нравственную модель, а этический абсолютизм все больше вытесняется этическим релятивизмом: временное одерживает верх над вечным, хаос - над порядком. Дезорганизация внутреннего мира человека подводит личность к "моральному инфаркту", сердечной нравственной недостаточности. В морали кризис возникает не потому, что нельзя иначе, а потому, что постоянно надо жить иначе (строить собственную жизнь и перестраиваться). Возрастание темпов развития общества расширяет диапазон таких проблемных ситуаций, в которых нравственный опыт, накопленный человечеством, оказывается недостаточным. К тому же, никогда еще в истории не было универсальных кодексов поведения, которые освобождали бы человека от необходимости самому делать моральный выбор в разнообразных жизненных ситуациях, и нести ответственность за этот выбор. Кроме того, история духовной культуры народов свидетельствует о том, что всегда наряду с установкой на соблюдение декларируемых норм, существовала (чаще находясь в противоборстве) тенденция к регуляции поведения сообразно внутренним, индивидуальным представлениям о добре и зле, о должном и запретном. Параллелизм подобных представлений выступал обычно в скрытой форме, что в немалой степени было связано со стремлением избежать прямого противоборства с господствующим порядком и моралью.
