Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Критика А.С. Ященко теорий соотношения морали и права в русской философии права конца XIX начала XX вв С.24
1 . Критика дуализма в русской философии права С.24
2. Критика юридического позитивизма (Г.Ф. Шершеневич, Л.А. Петражицкий, Н.И. Коркунов) С.39
Глава 2. Предпосылки и основания этико-правового синтеза в философии права А.С. Ященко С.63
1. Идея равновесия как синтезирующий принцип права и нравственности С.63
2. Идея синтеза как основание учения об обществе С.69
3. Понятие права в синтетической теории А.С. Ященко С.82
Глава 3. Принципы обоснования морали в синтетической теории А.С. Ященко . С.93
1. Синтетическая критика автономной этики Канта С.94
2. Синтетическая критика имманентно-эмпирических теорий морали С.99
3. Обоснование гетерономно - синтетической этики С.108
Заключение с.115
Библиография с.118
- Критика дуализма в русской философии права
- Критика юридического позитивизма (Г.Ф. Шершеневич, Л.А. Петражицкий, Н.И. Коркунов)
- Идея равновесия как синтезирующий принцип права и нравственности
- Синтетическая критика автономной этики Канта
Введение к работе
Актуальность темы:
Формирование нравственной и правовой культуры современного российского общества предполагает переосмысление и переоценку сложившейся системы ценностей, нравственно-правовых норм и идеалов.
В современной духовной ситуации этическая и правовая науки могут эффективно развиваться, лишь опираясь на духовный опыт народа, сконцентрированный в его нравственных ценностях, правосознании и вере. Этот опыт нашел свое отражение в русской философии права, возрождении которой должно стать одним из необходимых факторах формирования нравственной и правовой культуры российского общества.
Одной из актуальных проблем социальной науки является проблема соотношения и взаимосвязи нравственности и права в современном обществе. Эта классическая проблема приобрела в конце XX века особую остроту и значимость в связи с определением фундаментальных ценностных оснований социально-политических стратегий человеческой жизни и современного типа коммуникаций. Свидетельством этому может служить широкая общеевропейская дискуссия между представителями «либеральной» и «коммунитаристской» направлениями общественной мысли, которая была в центре социально-философской и этической науки в 80-е- 90-е годы. Весьма существенное место в ходе этой дискуссии отводилось проблеме взаимосвязи морали и права и их влиянию на обоснование социально-политической структуры общества.
В своем пост - классическом варианте данная проблема намечается и прослеживается уже в русской философии права первой половины XX века. Одним из ярких представителей этого направления явился А.С. Ященко.
Имя Ященко Александра Семеновича (24.02.1877-
10.06.1934),выдающегося русского ученого-юриста, долго не было известно широкому кругу философов и правоведов в России. «Биографических сведений об Александре Семеновиче Ященко составителями не найдено», -так в 1997 году в антологии «Русская философия права: философия веры и нравственности» (Спб.,1997. С.360) были представлены первые отрывки работы А.С. Ященко «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства». Юрьев, 1912. Позже, в 1999 году в энциклопедическом издании П.В. Алексеева «Философы России XIX - XX столетий. Биография, идеи, труды». Академический проект. М.,1999, появится статья о жизненном и творческом пути А.С. Ященко. Параллельно в том же 1999 году в издательстве «Алетейя» совместно с Санкт- Петербургским университетом МВД России в серии «Классики русской философии права» выходят два
' См., например, Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативные действия. СПб.: Наука, 2000.
фундаментальных труда А.С. Ященко «Философия права B.C. Соловьева» и «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права».
А.С. Ященко родился в 1877 году, в Ставрополе. Потупив на математический факультет Московского университета, он затем перевелся на юридический, который блестяще закончил в 1900 году. Его ученая карьера складывалась чрезвычайно удачно. После окончания университета Ященко был оставлен на кафедре международного права университета. В 1905 году он был командирован Берлин для завершения магистерской диссертации, а в 1907 году он — приват-доцент Московского университета, с 1909 года — экстраординарный профессор Юрьевского университета по кафедре энциклопедии и философии права. В эти годы он пишет и защищает в Московском университете (1913) диссертацию на тему: «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права». В этом же, в 1913 году Ященко становится профессором Петербургского университета. К этим годам относится, также, подготовка и написание уникального труда «Русская библиография по философии и религии с начала письменности и по наши дни», которую удалось опубликовать частично в «Ученых записках Императорского Юрьевского университета» в 1915 г. Этот труд представлял собой «очень обстоятельную и тщательно составленную библиографию» (Машкова М.В. История русской библиографии начала XX века. М.Д969.С. 246). В 1917-1918 гг. Ященко был профессором права в Пермском университете. В эти годы он уезжает в научную командировку в Берлин, откуда отказывается возвращаться в Советскую Россию. В Берлине в полной мере проявляется издательский талант Ященко. Так, в 1920 году он принимает активное участие в газете «Голос России», участвует в издании журнала «Жизнь» и «Русский эмигрант», основывает и редактирует крупнейшие журналы 20-х годов «Русская книга», «Вестник русского книжного рынка», журнала «Научная жизнь», «Вестник самообразования». С 1924 года Ященко жил в Литве и работал ординарным профессором юридического факультета Каунасского университета, заведующим кафедрой международного права. В начале 30-х годов он возвращается в Берлин, где умирает в 1934 году.
Кроме указанных выше работ А.С. Ященко отметим следующие его труды: «Международный федерализм. Идея юридической организации человечества в политических учениях до конца XYIII в.'7/Ученые записки Императорского Московского университета, юридического факультета. Вып. 32.М.Д909. "Синтетическая точка зрения в юридических теориях". СПб., 1912. "Русская политическая литература заграницей" //Русская книга. Берлин, 1921.
Творчество Ященко во многом предвосхитило современную постановку проблемы морали и права, особенно в плане их синтетического единства. Однако его фигура по различным причинам оказалась в тени таких авторитетов русской моральной и правовой философии, как B.C. Соловьев, Л.И. Петражицкий, П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, Е.Н. Трубецкой, И.А. Ильин и др.
Между тем, этико-правовое учение Ященко при всей ее ориентации на религиозно-философскую традицию обоснования права, и в первую очередь, на нравственно-правовое учение Соловьева, отличается безусловной новизной и оригинальностью. Это особенно очевидно в свете современных требований возрождения этико-правовой культуры российского общества, в основе которой должно лежать единство нравственного, правового и религиозного сознания.
Состояние исследования и уровень разработанности проблемы
А.С. Ященко является типичным выразителем русской философии права. Из тех своеобразных элементов русской философии права, которые, по словам П.И. Новгородцева, составляют ее отличительные особенности, учению Ященко в наибольшей степени соответствует: не раскол между правом и нравственностью, как это происходит в западном юридическом позитивизме, а непосредственная связность права и нравственности и подчинение их более высокому религиозному закону.
Оригинальность философии права Ященко проявилась в том, что он попытался обосновать в рамках синтетической теории гармонию трех начал общественной жизни: право, нравственности и религии. В этом смысле его учение недостаточно характеризовать только как этико-правовой синтез, подчиненный высшему религиозному началу. Правильнее было бы квалифицировать его точку зрения как синтез трех начал: право, нравственности и религии. Характерным является и то, что данная точка зрения органически вписывается в русскую традицию философии права.
В этой связи философия права Ященко может быть адекватно понята и оценена только в контексте этой традиции. В своих работах Ященко постоянно опирается на труды отечественных теоретиков и философов права. Однако контекст его исследования имеет, преимущественно, критический характер и предполагает позитивное развертывание идеи того или иного автора. Вследствие этого в данном исследовании мы обращаемся к тем работам в области русской философии и теории права, которые оказали прямое и косвенное влияние на синтетическую теорию Ященко.
Это работы B.C. Соловьева, П.И. Новгородцева, С.Н. и Е.Н. Трубецких, Л.И. Петражицкого, Н.Н. Алексеева, Н.М. Коркунова,3 и т.д.
I Новгородцев П.И. Соч. М.,1995. С.374.
J Соловьев B.C. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики Вл. Соловьева. СПб., 1897. Дебольский Н. О высшем благе. М., 1886; Философия права и нравственности профессора Л.И. Петражицкого. СПб., 1909; Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978; Иванов Г.А. Новая теория права и нравственности, ее критика и монистическое понимание этики. СПб., 1912; Ильин И.А. Понятие права и силы. Вопросы философии и психологии, 1910; Кистяковский Б.А. Реальность объективного права// Логос, 1911, вып. 11; Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права, М., 1916; Коркунов Н.М. Лекции по энциклопедии права. СПб., 1880; Энциклопедия права. Кн. 1-2. СПб., 1883; Лекции по общей теории права, 1894; История философии права. СПб., 1896; Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. М.,1896. С.1-22; Канти Гегель. М., 1901; Идея права в философии B.C. Соловьева//Вопросы и психологии. 1901. Кн. 56; Нравственный идеализм в философии права. //Проблемы идеализма, 1902. С.236-296; Государство и право// Вопросы философии и психологии. Кн. 74-75; Кризис современного правосознания. М.,1908; Теория права и государства в связи с
Наряду с этим Ященко широко использует зарубежную литературу в области теории и философии права4.
В отличие от учения его именитых современников синтетическая теория Ященко до сих пор не стала предметом специального исследования. Вышедшая в 1999 году в серии «Классики русской философии права» книга Ященко, включающая две его главные работы: «Философия права B.C. Соловьева» (1911) и «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства» (1912); (из 6 глав данной книги представлено 3), является практически единственным современным изданием его трудов, нуждающимся в более тщательном научном комментировании. Вместе с тем большое значение для философии и этики права имеет работа Ященко «Международный федерализм: идея юридической организации человечества в политических учениях до конца XYIII века. М.,1909, в которой исследованы исторические предпосылки этико-правового синтеза, прослежена взаимосвязь морали и права в истории европейской культуры, а также обоснована идея всемирного права как исторический прототип синтетической теории права.
Однако, несмотря на отсутствие специального интереса к творчеству Ященко в отечественном и зарубежном правоведении, основная тема его философии права - проблема соотношения и синтеза нравственности, права и религии, стала одной из ключевых проблем теоретико-правовых и этико-прикладных исследований.
Эта тема, стоящая в центре синтетической теории права Ященко, получила в контексте современной философско-правовой науки, следующие проблемные точки исследования:
1) выяснение идеи и сущности права в связи с проблемой соотношения морали и права и этическим оправданием права5;
теорией нравственности. Т. 1-2. СПб., 1909-1910;Петражицкий Л.А. Очерки философии права. Вып.1. СПб., Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. 1900; Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал. М.,1880; Религиозные основы жизни. СПб., 1885; Духовные основы жизни. СПб., Оправдание добра. Нравственная философия Вл. Соловьева. М., 1897; Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1898; Крушение теократии в творениях B.C. Соловьева./УРусская мысль, 1912, январь; №2; М., 1908; Чичерин Б.Н. Мистицизм в науке. M., 1880; Философия права. М., 1900; Нравственный мир//Чичерин Б.Н. Наука и религия. М., 1879. С. 123-160; Палиенко Н.И. Новая психологическая теория права и понятие права/УВременник Демидовского юридического лицея, 1901. Кн. 82;Об одной защите эмоциональной теории права.//Право,1910, №12; Учение о существе права и правовой связанности государства. Харьков, 1908; Шершеневич Г.Ф. История философии права. СПб., 1907; Общее учение о государстве и праве. М., 1911; Общая теория права. Вып. 1-4. M., 1910-1912;
4 Cohen G. Kant's Begrundung der Ethic В., 1889; Harurijn M. Principes de droit public, 1910, Precis de droit constitutionnel, 1923; Gierke O. Das deutsche Genossenschaftsreht/ Bd. 1-4. В., 1868-1913, Giddings F. The principles of sociology. N. Y.-L., 1926; Основания социологии. Киев-Харьков, 1898; Гюйо (Guyau) Ж. Нравственность без обязательств и без санкций. М., 1923; Дюги Л. Социальное право, индивидуальное право и преобразование государства М., 1909; Еллинек Г. Система субъективного публичного права. М., 1892; Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910; Общее учение о государстве и праве; Тард (Tarde) Г. Законы подражания. СПб., 1892; Фулье (Фуйе) (Fouillee) Современная наука об обществе. М., 1895; Штаммлер (Stammler) Р. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. СПб., 1899; Erich Jang Das Problem des naturlichen Rechts/ Leipzig, 1912. 3 Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001; Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX векаУ/Вопросы философии, №8, 1991. С. 25-41; Гориу Графский В.Г. Право, мораль и политика в социологизированной юриспруденции Дворкин Р. Империя права. Кэмбридж, 1987; П.А. Сорокина/УПраво и политика. 2000, №2;
определение взаимосвязи религии и права6
обоснование этико-правового синтеза7
Современный интерес к этим проблемам подтверждает актуальность философско-правового учения Ященко. При этом следует иметь в виду, что синтетическая теория права не была для Ященко самоцелью. Свою главную задачу он видел в построении юридически обоснованной теории федерализма. Именно с этой целью Ященко дает логически последовательное и систематическое изложение основных социальных наук: социологии, этики, философии права и политологии.
Цель настоящего исследования заключается в реконструкции общей системы социальной философии Ященко, включающей в себя социологию, этику, философию права, политологию, а также в специальном рассмотрении основных блоков его социальной концепции: этики и философии права, прежде всего, с точки зрения соотношения морали и права и синтеза трех сторон общественной жизни: нравственности, права и религии.
При этом своеобразие этико-правового учения Ященко состоит в том, что он не ограничивается только обоснованием синтеза нравственности и права, но и предпринимает попытку построения новой теории нравственности: гетерономно-синтетической этики.
Эта цель определяет постановку и решение следующих задач: 1. определение философско-методологических оснований критики Ященко проблем соотношения морали и права в русской философии права; 2. сравнительный анализ «теории равновесия» B.C. Соловьева и «теории синтеза А.С. Ященко; рассмотрение теории синтеза как продолжение и развитие теории равновесия B.C. Соловьева;
Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002; Ллойд Д. Идея права. Репрессивное зло или социальная необходимость. М., 2002; Нерсесянц B.C. Философия права: либертарно-юридическая концепция. Вопросы философии №3, 2002;Поппе Б. Критика методологических основ теорий права и нравственности. СПб., 1912; Раинах А. Априорные основания гражданского права//Собр. Соч. М.,2001; Русская философия права: философия веры и нравственности. СПб., 1997; Сергеевич В. Новое учение о праве и нравственности./ТЖурн. Мин. Юстиции, 1909, №2; Мой ответ Петражицкому.//Журн. Мин. Юстиции, 1910, Соловьев B.C. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики Вл. Соловьева. СПб., 1897; Соловьев Э.Ю. Кант: взаимодополняемость морали и права. М., 1992; Петражицкий Л.А Введение в изучении права и нравственности. Эмоциональная психология. СПб., 1905; Хвостов В. Общая теория права. Учение проф. Петражицкого о праве и нравственности. Этюды по современной этике; 6Алексеев Н.Н. Религия, право, нравственность. Париж, 1930; Берман Г. Дж. Право и закон: примирение права и религии. М., 1999; Величко A.M. Христианство и социальный идеал. М.-СПб, 2000; Величко A.M. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999; Новгородцев П.И. О своеобразных элементах русской философии права.//Новгородцев П.И. Соч. М. 1995; Чичнева Е.А. Взаимосвязь права и религии в сравнительных исследованиях российского и западного права//Философские науки №1,2003;
7 Графский В.Г. Общая теория права П.А. Сорокина: на пути к интегральному (синтезированному) правопознанию/УГосударство и право, 2000,№1; Поляков А.В. Возможна ли интегральная теория права?//Государство и право на рубеже веков (материалы всероссийской конференции «Проблемы теории и истории»). М., 2000; Поляков А.В. Общая теория права; феноменолого-коммуникативный подход. СПб., 2003; Реймерс Н.А, Мораль и право. Очерк морфологии нравственного сознания. Париж, 1934; Серов Н.Г. Интегральная теория П.А. Сорокина и перспективы ее развития//Журнал социологии и социальной антропологии, 2001, №2.
3. определение категории синтеза как понятия, выполняющего роль
децентрализации основных элементов социума: права, морали, государства и
общества, в связи с чем проанализировать понятия гетерономности,
децентрализации и равновесия как основных структурных элементов
синтетической теории Ященко;
определение понятия федерализма как центральной категории правовой системы А.С. Ященко;
анализ критики односторонних подходов в понимании общества, морали и права в синтетической теории А.С. Ященко;
определение на основе синтетического подхода теории федерализма А.С. Ященко сущности и характера права, анализ исторической перспективы права;
определение на основе синтетического подхода теории федерализма А.С. Ященко сущности и характера морали и определение моральной теории Ященко как гетерономно - синтетической этики;
анализ синтетической критики А.С. Ященко автономной этики Канта и имманентно-синтетических теорий морали.
показать, что теория федерализма А.С. Ященко представляет собой один из моментов синтеза, которые характеризуются позитивным единством трех общественных начал: права, нравственности и религии;
Методологические принципы исследования Исследование творческого наследия А.С. Ященко связано с особенностями его методов исследования. Исходной методологической установкой анализа сущности права в его синтетической теории является выявление и обоснование сущности права через его взаимосвязь с моралью и обществом. Это достигается, прежде всего, через критический анализ различных теорий о праве и морали, сравнительно-исторический и прогностический принципы исследования. В связи с этим в диссертационном исследовании используются следующие методологические принципы: критический анализ этических и правовых теорий, сравнительный анализ правовых, социологических и этических теорий в их историко-философском контексте, что дает возможность обоснования характера и сущности синтетической теории Ященко. Критический, сравнительно-исторический методы исследования дают возможность определить место его синтетической теории права в рамках философии и этики права, выявить историко-философские и идейные корни синтетической теории права, показать своеобразие и актуальность теории федерализма А.С. Ященко. Критический анализ различных теорий в философии права, рассматриваемых в работах Ященко, позволил определить основные структурные категории его синтетической теории, такие как категории гетерономности, децентрализации, синтеза. Сравнительный анализ дал возможность показать научную состоятельность и ценность, определить своеобразие и самостоятельность по отношению к другим историко-философским направлениям. В этом отношении своебразием и
оригинальностью концептуального построения отличается представленная Ященко гетерономно - синтетическая теория морали.
Научная новизна и ценность исследования: Научная новизна и ценность определяются тем, что в настоящем диссертационном исследовании впервые осуществлена попытка целостного исследования проблемы соотношения морали и права синтетической теории права известного русского теоретика права, философа и мыслителя А.С. Ященко. Теоретическая значимость работы заключается в том, что данное научное исследование создает основу для рассмотрения права в его синтетическом единстве с такими областями социума как мораль, религия. Такой подход к праву дает возможность создания целостной модели права, в единстве ее структурных элементов, четко определить ее историческую и нравственную перспективу, создать методологические основания для определения моральной и правовой нормативности, необходимых для регуляции общественных, правовых и нравственных отношений. Целостный подход к праву, представленный в синтетической теории права Ященко, имеет, также, важное значение для формирования правосознания личности, важным фактором которого является правильная нравственная самооценка, воспитание моральной ответственности и дисциплины. В данном диссертационном исследовании важнейшим фактором научной ценности и новизны исследования является, также, и то, что в теории федерализма А.С. Ященко, рассматривающей мораль и право в их методологическом и историческом единстве и взаимосвязи, мораль и право являются равно ценностными структурными элементами социума, взаимодополняющими и взаимно уравновешивающими друг друга: право в определенные исторические эпохи выступает как «принудительная мораль», мораль же как «внутреннее, субъективное право». Результаты исследования: В ходе данного диссертационного исследования получены следующие результаты:
определены роль и место права и нравственности в системе общественных отношений;
на основе критического анализа теорий права в русской философии и теории права конца XIX начала XX вв., таких как теория оправдания естественного права(П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой), теории государственного права (Г.Ф. Шершеневич), теории разграничения интересов (Н.М. Коркунов), психологическая теория права (Л.А. Петражицкий) показана необходимость целостного синтетического подхода в исследовании проблемы права и нравственности;
рассмотрены основные элементы права и морали, определены их специфика и взаимозависимость;
рассмотрены основные методологические основания синтетической теории Ященко, выявлены основные категории: синтез, равновесие, децентрализация;
- определены место и значение синтетической теории А.С. Ященко в русской философии права.
Апробация исследования: Содержание работы было изложено в статьях, выступлениях на конференциях. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры философии и культурологии факультета искусств и гуманитарных наук ТГПУ им. Л.Н. Толстого в апреле 2003 года. Материалы диссертационного исследования использованы в лекционных и семинарских занятиях по философии, в спецкурсах по философии права, теории и истории права.
Структура диссертационного исследования: Диссертационная работа состоит из введения, трех глав и 8 параграфов, заключения и библиографии.
Основное содержание работы.
Во Введении рассматривается обоснование темы, выявлен уровень ее разработанности, раскрыты цели и задачи исследования, рассмотрены методологические установки, обзор источников.
Первая глава посвящена анализу проблемы соотношения морали и права в русской философии права в работах известного русского правоведа А.С. Ященко, которое рассматривается сквозь призму критического анализа различных теорий права (теории нравственного идеализма, теории юридического позитивизма. Психологической теории Л.А. Петражицкого).
Проблема соотношения морали и права рассматривается на философско-методологических основаниях синтетической теории права Ященко. В своей критике нравственного идеализма в праве (П.И. Новгородцев, Е.В. Трубецкой) Ященко выдвигает ряд аргументов, подчеркивая, что дуализм в праве приводит к тому, что право теряет свои качественные характеристики, растворяясь в морали (исчезают формальные принципы права, такие как принудительность, безусловность выполнения требований; различие регулятивных функций права). Ященко подчеркивает, что лишение права властных санкций и полномочий есть «субъективный произвол под покровом естественного права». С точки зрения Ященко односторонность подхода, характерная для теорий естественного права, нарушает пропорциональность элементов, свойственных для права как целостного феномена. В этом понимании права естественное право содержится как общая кардинальная идея, координирующая действующие нормы положительного права. С точки зрения Ященко право тесно связано с моралью, однако имеет свои специфические черты, оно не может выступать как дополнение к морали, это - самостоятельная сфера социальной регуляции и общественной жизни. Анализируются, также, государственная теория права Г.Ф. Шершеневича, теория разграничения интересов Н.М, Коркунова, психологическая теория Л.А. Петражицкого. Рассматривая государственную теорию права, Ященко отмечает ее достоинства и недостатки. Достоинство этой теории он
подчеркивает в стремлении рассмотреть специфическую природу права (формальный принцип принудительности права), ее отличие от других сфер общественного сознания. В то же самое время Ященко указывает, что формальный подход к праву имеет недостатки: (право не может быть представлено как целостный феномен в единстве теоретического, философского и конкретно-исторического проявления; право резко отмежевывается от морали, поэтому исключается какое-либо влияние морали на правовую сферу, отрицается представление о праве как о минимуме нравственности и т.д.). Анализируется психологическая теория Л.А. Петражицкого. Ященко признает, что субъективный подход в понимании права, который характерен для психологической теории Л.А. Петражицкого, представляет собой «обычное право, ... которое приближается к нравственности». Критикуя теорию Петражицкого за односторонность в понимании права, Ященко подчеркивает, что субъективный метод, представленный в этой теории, не дает возможности выделить специфические черты права, в силу чего психологическая теория права представляет собой дуализм в праве, где право лишь дополняет мораль.
Анализируя теорию разграничения интересов Н.М. Коркунова, Ященко выступает против аргумента Коркунова об исторической изменчивости правовых и моральных норм, чем обосновывается идея определяющей роли позитивного права. Ященко критикует представления Коркунова о праве только как о разграничении и охраны интересов. На его взгляд право руководствуется ценностными идеологическими перспективами и идеалами, теория Коркунова сужает смысл и значение права, делая право односторонним, исторически ограниченным явлением, не имеющим опоры в абсолютных ценностях.
В диссертационном исследовании осуществлен сравнительный анализ «теории равновесия» В. С. Соловьева и «теории синтеза» А.С. Ященко, рассмотрена природа морали и права как синтеза противоположных элементов, определено понятие федерализма как способа децентрализации основных элементов социума: морали, права, государства, общества. Рассмотрены основания синтетической теории Ященко, которые коренятся в идее равновесия, как синтезирующему принципу права и нравственности, философии права B.C. Соловьева. Ященко импонируют идеи B.C. Соловьева о синтетической взаимосвязи права и нравственности. Он подчеркивает важность целостного подхода к пониманию права в их исторической перспективе, как одну из ступеней реализации цели человеческого существования - достижения Царства Божиего, как выражения Добра. Считая, что философия права B.C. Соловьева «глубоко проникает в специфическую природу права» и может быть «основанием для построения стройной и соответствующей современному состоянию юриспруденции
общей теории права» , Ященко развивает мысли Соловьева о характере и сущности права, что проявляется в его развернутом теоретическом учении о
См.: Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.С.52.
синтезе. Утверждая абсолютный характер нравственности по отношению к праву, он ставит вопрос о сущности высшего блага, морального долга, нравственной деятельности и ответственности общества и личности. На его взгляд совершенное общество предполагает совершенствование общественных и личных отношений, жизненных основ и установок. Поэтому целью исторического прогресса является «утверждение и распространение жизни»,развитие культуры и цивилизации, «приведение их в должное соответствие с высшим нравственным началом», ведь сами по себе»они не имеют оправдания, лишь постольку поскольку осуществляют в жизни вечное нравственное содержание». В то же самое время Ященко выделяет относительность нравственного, подчеркивая, что абсолютное и относительное не являются абсолютными противоположностями, но связаны с друг другом, представляя собой единство, воплощенное в нравственной жизни. Право выполняет функцию начала, организующего нравственность. Оно коренится не только в природе человека и общества, но и в высшем нравственном принципе, выступая «организующим условием» современного человеческого общежития.
В нашем исследовании анализируется место и методологическая роль понятия синтеза в его учении об обществе. В этой связи в данном параграфе анализируется взаимосвязь теории федерализма с синтезом, понятия гетерономности, децентрализации и равновесия как основных структурных элементов социума, выраженных в синтетической теории Ященко. На этом основании определена взаимосвязь общества, морали, государства и права, рассмотрены «монистические» социальные теории, показана роль общества в формировании и развитии права. Ященко подходит к пониманию «двусторонней», целостной природе общества в результате критики современных учений об обществе, которые, на его взгляд страдают односторонним подходом в понимании природы общественных явлений. По его мнению, общество есть гармоническое единство личного и общественного, индивидуального и коллективного. Единство этих элементов определяется их равновесием, когда общественное и личное не являются превалирующим друг перед другом. Превосходство одного элемента перед другим, по мысли Ященко, может привести либо к растворению индивидуального в общественном, либо к торжеству личной власти, что в обоих случаях приводит к хаосу, нарушению жизненного и социального порядка. Право, как организующее начало дисциплины и порядка, тесно связано с обществом, являясь одним их структурных элементов социума. Поэтому сущность и смысл права нельзя рассматривать, не опираясь на научно-теоретические представления о природе общества.
В данной работе рассматриваются, также, основные элементы права, определяется место и роль права в теории федерализма А.С. Ященко, выявляются сущность характер, природа и роль и специфика права, его значение и историческая перспектива, отличие от морали.
Показано, что понятие права в синтетической теории Ященко определяется как основной структурный элемент, который связан,
опосредован нравственностью. Право - как основной структурный элемент общественной системы является центральной категорией юриспруденции; так же, как и общество, право имеет нормативный, регулятивный, позитивный и идеальный характер.
Право по своему содержанию тесно связано с моралью. Мораль, так же, как и право, является структурным элементом общественной системы.
Ященко основывает свое представлении о праве на своей методологии синтеза, считая, что при «правильном понимании природы права все элементы должны войти в систему в одинаковой пропорции, чтобы получить органическое равновесие».9 Свобода - это то понятие, которое является центральным как в сфере содержания права, так и в сфере содержания морали. Разграничительный характер свободы возможен только в праве, так как «основание, по которому может быть производимо разграничение свобод, нельзя искать в самих свободах; оно должно быть взято извне».10 Разграничение свобод, как специфическое проявление категории свободы в праве, связано, также, с принципами равенства и справедливости. Равенство и справедливость в праве - те принципы, которые, также как и свобода, выражают сущностную природу права. Равенство - то, что ограничивает свободу в праве. С точки зрения Ященко принцип равенства, понимаемый, только как «безусловно, самостоятельный», не может подчеркивать специфику и содержание права. Необходимо такое равенство, которое бы утверждало обязанность людей по отношению к тому, что для них является категорическим и необходимым требованием. Это требование, по мнению Ященко, должно находиться за пределами права. Только тогда будет осуществлена справедливость «как равенство перед должным, или справедливое равенство».11 В этой формулировке, по его мнению, пересекаются право и мораль.
В то же самое время Ященко подчеркивает, что, несмотря на родственность права и нравственности в современной теоретической юриспруденции господствует мнение, что «области права и нравственности различны».
8 этой связи он анализирует субъективно-индивидуалистическую теорию
права (Кант, Фихте, Соловьев, Иеринг) и объективно-утилитарную (Гегель,
Дюга, Дюркгейм), которые придерживаются противоположных точек зрения
на содержание права, его связь с нравственностью.
Субъективно-индивидуалистическая теория права рассматривает специфическое содержание права как такую сферу социума, в которой: а) разграничение человеческой свободы выражает ее качественную определенность и отличие от других; б) это означало - свобода является основным понятием и единственным, независимым и безусловным принципом права.
В русской философии права Ященко видит продолжение традиций немецкой классической философии. В связи с этим он апелирует к позиции
9 Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.С. 108.
10 Там же. С. 130.
11 Там же. С. 130
Чичерина, Трубецкого, которые рассматривают свободу как неотъемлемую часть человеческого общежития. Выступая против признания за свободой только формального равенства, Чичерин считал, что субъективная свобода сводится к свободе требований лиц, право - есть закон, который устанавливает права и обязанности людей. Поэтому свобода становится правом только тогда, когда закон охраняет и освящает право, когда закон содержит в самом себе «признание и определение свободы».
Трубецкой, считал, что право имеет общественный характер и может проявиться только в социуме. Признавая, что каждому праву соответствует обязанность, он разграничивает понятие свободы на свободу внутреннюю (способность сознательно избирать свое поведение) и свободу внешнюю. По его мнению, разграничение свобод предполагает наличие внутренней свободы как возможности выбора своей деятельности и своего поведения. Внешняя же свобода, составляет содержание права, (так как ее отсутствие есть условие отрицания всяких возможностей на существование притязаний и обязанностей). Однако, при этом внешняя свобода, с одной стороны, личный момент, с другой - общественный (в норме свобода лица подчиняется обществу).
С точки зрения В. С. Соловьева право есть свобода, обусловленная равенством. Он показывает, что право существует как отношение между лицами. Лицо - есть сущность, самобытность бытия которого определяется свободой.
Свобода понимается и как сила и как право, однако, так как свобода есть «принадлежность» личности, ее качественная определенность, то свобода и сила совпадают. Сила одной личности и свобода другой сталкиваются, в результате чего и возникает и утверждается право.
Таким образом, право есть нечто должное и обязательное, так как объективное основание для своей свободы каждый находит в признании свободы другого. Наряду с обоснованием свободы в философии права Соловьева подчеркивается равенство, как необходимый элемент права, обуславливающая реализацию свободы. Право предполагает равенство перед законом, закон же - свободу. Только в таком случае возможен общественный порядок, на котором основывается право.
Ященко показывает, что субъективно-индивидуалистическая школа, опираясь на односторонние представления о праве, приходит к негативным результатам: построение права только на абстрактном понимании свободы и равенства - задача, которая приводит либо к моделям таких обществ, которые имеют «крайне абсолютистский характер» (Гоббс, Руссо), либо к анархизму, «анархическому отрицанию всякой принудительной политической власти» (Годвин).
Это происходит потому, что, по мнению Ященко, «в своем чистом понимании свобода и равенство - начала противоборствующие и самоуничтожающие».
Ященко, также, рассматривает и анализирует те правовые теории, которые противостоят субъективно-идеалистическим учениям. Это - так называемая
«социально-объективная школа, в большинстве случаев позитивно-утилитарная, по своим исходным принципам выдвигающая в праве в качестве главного момента объективный момент социального интереса курсив мой - P.M.)».12
Согласно этой теории право несет не разграничительную функцию, а «общественную функцию охраны и развития интересов людей, поскольку они гармонируют и содействуют общему благу всего общества (курсив мой -P.M.).».
Право, согласно точке зрения теории социально-объективной школы, представляет собой «одну из функций общественного организма, вполне подчиненная всей совокупности общественных функций». К социально-объективной школе в праве Ященко относит группу теорий по философии права, таких как философия права Гегеля, Конта, Иеринга, Коркунова, Дюги и др.
Смысл социально-объективной школы в праве заключается, в целом, в том, что представители этого направления растворяют право в нравственности. Основанием для этого является представление о том, что нравственность, как элемент общественного организма, является единственным выражением коллективного, общего.
Рассматривая вышеуказанные теории, которые придерживались противоположных точек зрения на содержание права, Ященко отмечает «бесплодность попыток односторонне определить природу право, а так понять его, чтобы это понимание охватывало собой все односторонние теории в их, хотя и односторонней правильности».14
Нравственность, в отличие от социально-объективной школы, которую Ященко упрекает в одностороннем подходе в представлении о нравственности, есть, по его мнению, равновесие личного и общественного блага, в то время как представители социально-объективной школы придерживаются «понимания нравственного элемента, как только общественного».
В отличие от нравственности право, по мнению Ященко, имеет свою специфику, отличную от нравственности, которые он отмечает как:
а) охрана и разграничение интересов;
б) свобода Критика односторонности вышеуказанных теорий о праве
приводит Ященко к убеждению о необходимости синтетического подхода к
пониманию права, рассмотрение элементов права в их диалектическом
единстве, что уже имело место в истории философии права (Соловьев,
Гориу). Синтез в праве подразумевает, прежде всего, связь права с
нравственностью: «Руководящая синтетическая идея права дается основной
идеей нравственности, - равновесием личной свободы и общего блага. Право
12Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С. 142. 13 Там же. С. 142. ,4 Там же. С. 147.
есть определенно фиксированный, заранее принудительный минимум нравственности». 15
Таким образом, право и нравственность - два элемента социума, которые имеют один корень и в то же самое время обладают специфическим содержанием.
Право лишь осуществляет в историческом развитии общества принудительный минимум нравственного добра. В этом смысле право и нравственность - целостное явление, обусловленное высшей целью — построением Царства Божьего, осуществлением идеалов Добра. Право и нравственность тесно взаимосвязаны и в определенном смысле представляют собой определенную целостность, единство, которое связано с нравственно-религиозными целями построения Царства Божьего и осуществления идеалов Добра. Нравственность воплощает требования религиозного идеала, право одна из ступеней реализации данной исторической перспективы.
Право, несмотря на коренную связь с нравственностью, имеет специфические отличия, которые заключены в его содержании. Специфика права, согласно синтетической теории Ященко, - в равновесии двух элементов права - свободы и личного интереса. Равновесие этих элементов гарантирует справедливое равенство и общественный порядок.
Равновесие элементов в праве составляет основу синтеза как методологического основания теории федерализма. Синтез в праве наиболее полно раскрывает сущность этого понятия, указывая и раскрывая наличие в нем противоположных элементов, образующих единство и характеризующих качественную определенность феномена права. Смысл понятия федерализма заключается в том, что элементы права, свободно и равноправно существуют только в синтезе (равновесие противоположностей).
Теория федерализма как методология анализа права позволила Ященко обнаружить односторонность многочисленных теорий права.
Нравственность и право представляют собой целостное единство. Единство как органическую связь или равновесие элементов. Элементы права: личная автономия и общественный авторитет. Эти элементы выражают два сущностных явления общественной жизни - свобода личности эгоистический интерес и общественное благо. Нарушение данного жизненного равновесия есть разрушение правового порядка. Вывод: равновесие всегда в определенных конкретно-исторических условиях изменчиво.
Анализ обоснования морали в синтетической теории А.С. Ященко показывает, что его теория построена на единстве метафизическо-эмпирических основ нравственности. Модель моральной теории Ященко, обозначенная нами как гетерономно-синтетическая этика, строится на основании критики мыслителем дуализма в морали: автономная этика Канта, имманентно-эмпирической этики, современных течений солидаристской этики.
15Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С. 147.
Автономная теория Канта рассматривается с точки зрения синтетической критики А.С. Ященко. Она заключалась в том, что основные принципы этической автономии Канта рассматривались с точки зрения двусторонней критики, через единство «лично-общественных» и «метафизическо-эмпирических начал нравственности». Критику априорной кантовской этики Ященко усматривает в необходимости построения и обоснования нравственного начала, являющегося общезначимым, абстрактным, обращенным ко всем людям вместе нужно понять так: надо построить нравственное начало, общезначимое, абстрактное, обращенное ко всем людям в целом. Эта задача коренным образом отличается от задачи найти верховный принцип для деятельности каждого. Исходя из этого Ященко делает вывод, что «правила для всех и каждого, выводимые априорно, носят характер чисто математический, сводятся к отысканию некоей равнодействующей и часто могут быть даже выражены в математических формулах. Правила для отдельного человека носят характер конкретный и не совпадают с правилами для всех.
Ященко анализирует подходы к обоснованию морали, выдвигая ряд аргументов:
1) Аргумент «несоответствия общих и личных императивов».
Вследствие этого несоответствия императивов, обращенных ко всем и
каждому, и императивов, обращенных к каждому в отдельности, нельзя,
согласно Ященко построить чистой автономной этики, которая могла бы
иметь какое-нибудь практическое значение, кроме теоретического. На его
взгляд налицо несоответствие оснований для деятельности всеобщей воли,
базирующейся на всеобщем нравственном законе и воли отдельного
человека, которая, естественно, должна сообразовываться с конкретным
законом своей личности. В этой связи встает вопрос об абстрактности идеи
долженствования, связанной с ее универсальностью и общеобязательностью
в кантовской теории. Одно дело, полагает Ященко, построить абстрактную
общезначимую этику, другое - утвердить для конкретной личности
обязательность такой математически общезначимой этики. С точки зрения
философа такое обоснование автономной этики Канта не способно решить
задачи гармонии личного и общего.
2) Второй аргумент критики автономной морали аргумент
недостаточности априорно-метафизического обоснования морали и
необходимости его дополнения эмпирическим содержанием.
Согласно Ященко Канту так и не удалось провести принцип чисто априорного обоснования морали, в силу отсутствия в нравственности всякого эмпирического и психологического содержания, что дает лишь общую, и пустую форму, не имеющей реального значения. Поэтому, по мнению Ященко, Канту пришлось «контрабандой» вводить в автономную этику эмпирическое содержание. Так, согласно Ященко, отбросить понятие приятного из нравственного закона оказывается совершенно невозможным. Полное осуществление морального закона неизбежно ведет к осуществлению высшего блага, в котором, как признает сам Кант, неизбежно слияние
добродетели и счастья. Поэтому, по мнению Ященко, невозможно вывести принцип деятельности для воли чисто умозрительно, отвлекшись от всякого эмпирического содержания. «Уже само понятие воли берется из эмпирического мира, в применении к эмпирической воле. Идея воздействия закона на волю говорит нам об эмпирическом законе причинности».16 3) Третий аргумент критики недостаточность оснований автономного обоснования морали. Ященко считает, что основной принцип кантовской этики не выдерживает критики простого здравого смысла: почему человеческая воля, находя свои законы только в себе, должна определяться исключительным уважением к нравственному долгу? В чем окончательное внутреннее или внешнее основание самого нравственного требования? -задается вопросом Ященко.
Кант пытается найти основу морального закона в непосредственном нравственном сознании людей, т. е. в совести. Для этики, исключающей всякое психологическое содержание, совесть не может служить основой. Следовательно, непосредственное нравственное сознание людей вовсе не может считаться гарантом и критерием объективности и безусловности нравственного закона. Согласно Ященко, Кант отступает от принципа абсолютной автономии в связи с обращением к эмпирически-психологическому принципу уважения. Он обращается, также и к гетерономным идеям свободы воли, бессмертия души, бытия Бога. Введение идей Бога и бессмертия души могло бы обосновать этику, но при этом они лишили бы этику ее автономного характера.
Обращаясь к синтетическому принципу двусторонности лично-общественной природы нравственности, Кант полагает, что автономная априорная этика, имеет дело с индивидуальным сознанием, и «неразрывно-двусторонняя лично-коллективная природа общественной жизни» для нее остается чуждой. Отвлекаясь от эмпирического содержания, выводя свои законы из a priori, она имеет дело с человеком как с изолированным существом. Поэтому человек есть носитель безусловной ценности. Это категорическое утверждение, по мнению Ященко, - встречает возражение. Является ли отдельный человек самоцелью могут ли быть целью скажем, общественные группы, народность и человечество.
Ященко замечает, что Кант, чувствуя недостаточность своего индивидуализма в «Основоположении к метафизике нравов» пытается вывести из своего категорического императива идею «царства целей»: соблюдение нравственного закона людьми в идеале должно привести к царству целей, т. е. «к систематической связи различных разумных существ посредством общих законов. Однако это царство целей, по мнению Ященко, осталось у Канта совершенно необоснованным. Утверждение, что в учении об автономной воле дается руководящее начало к примирению личности и общества, может в свое обоснование сослаться только на то, что хотя категорический императив и обращается к отдельной личности, но он ставит
Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.С. 81.
ей требования, стоящие над ее волей. Этого же, очевидно, слишком мало, чтобы понять двустороннюю природу нравственности. Априорная автономная этика, - приходит к окончательному выводу Ященко, - осуждена оставаться в сфере безнадежного индивидуализма, хотя Канту, по мнению Ященко, не чуждо было понимание неразрывной двусторонности человеческой природы. Таким образом, Ященко приходит к конечному выводу о невозможности обоснования автономной этики, ибо «поскольку она априорна, она не выдерживает критики априорных же соображений; поскольку же она пытается дать материальное содержание формальному моральному закону, она бессильна ввести в него двустороннюю лично-общественную природу эмпирической нравственной деятельности людей».17
В диссертационном исследовании проанализирована критика имманентно-синтетических направлений этики Ященко. Различаются два направления в эмпирической этике: эмпирически-релятивистское и эмпирически-позитивное. К первому относятся эвдемонистические системы морали: (Аристипп, Эпикур, Бентам, Милль). Согласно Ященко это направление не заслуживает специальной критики, т.к. принцип счастья не может служить достаточным основанием и критерием ценности нравственной жизни.
Согласно Ященко, таким высшим принципом, верховной целью нравственности, является жизнь как таковая, сама жизненная деятельность, «жизненный процесс, являющи йся высшим благом», который «должен быть понят как целостный жизненный синтез человеческой природы», в котором «неизбежно и ярко выступает двусторонний характер человеческой природы».18
Этические учения, исходящие из принципа жизненности как абсолютного начала нравственной деятельности, относится к эмпирически-позитивному направлению (от этики Аристотеля до новейших систем солидаристической этики: Гюйо, Дюркгейм, Дюги, Н. Дебольский.). ' Ященко полагает, что эти учения наиболее полно выражают двусторонний характер нравственной жизни. Обосновывая свою точку зрения, Ященко ссылается на Аристотеля, который «давал обоснование автономной этики», которая проявилась, прежде всего, «в самой жизненной энергии, заставляющей человека жить и действовать».
Уже в этике Аристотеля чувство общения, выделяемое как одна из добродетелей, является основой общественной солидарности людей. Под влиянием чувства общительности человек создает различные формы социальной жизни, что, согласно Ященко, дает возможность перехода от индивидуальной этики к этике социальной, к политике и к учению о праве. Ященко выделяет основные положения эмпирическо-позитивной этики, для
17 Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.С. 86.
18 Там же. С. 87.
19 Этот ряд мыслителей, выделяемых Ященко, служит свидетельством оригинальности его представлений о
позитивности этических направлений и школ, ведь эти имена находятся в тени этических авторитетов конца
XIX начала XX веков, в силу чего разработка данной линии в истории этики уже сама по себе является
заслугой Ященко.
20 Там же. С. 88.
обоснования гетерономно-синтетической модели. Рассматривая теории Гюйо, Дюркгейма, Дюги, Ященко считает, что если к этому аристотелевско-декартовскому исходному пункту присоединить установленный Контом и Дюркгеймом закон общественной солидарности, как основы общественного развития, то конструкция солидаристской морали предстанет во всей своей целостности: в ней утверждается основной принцип объективной общественной морали: содействуй по мере сил твоих росту общественной солидарности, так как жизнь, как твоя, так и всего общества от этого только возрастет. В таком построении морального закона окончательно преодолеваются односторонности индивидуализма и коллективизма, и обе стороны жизни синтетически объединяются в общей формуле.
Ященко подвергает критике эмпирически-позитивные теории, выдвигая следующие аргументы:
недостаточность обоснования обязательности нравственной санкции. Ященко имеет здесь в виду то, что имманентно-эмпирические системы морали ни в состоянии обосновать приоритет доброй воли перед волей злой. Считая, что нравственность понимается как противопоставление доброй воли торжествующему злу, он приходит к выводу, что это утверждение уже выводит нравственный закон из пределов имманентного и позитивного обоснования».21
выбором и обоснование понятия жизненности. Ященко считает, что подобное обоснование возможно только в том случае, если сама жизнь принимается как благо. Если такое обоснование отрицается, например, с позиций скептицизма, то доказательство, по мысли Ященко, выводит нас из имманентного рассмотрения законов этой жизни. Принцип деятельной жизни, на котором основывается этика жизненного энергетизма, должен получить, по мысли Ященко трансцендентное оправдание.
Сторонники солидаристической этики исходят из установки приоритета социологического закона общественной солидарности как критерия нравственной деятельности. Закон солидарности не может быть обоснован в рамках имманентной теории.
Солидарность есть:
а) факт, и тогда в нем нет долженствования;
б) состояние человеческой воли, субъективное чувство, влекущее его к
другим людям, в силу чего встает вопрос почему это чувство носит
обязательный характер;
в) в жизни имеются не одни факты солидарности, но и факты вражды, не
только склонность к общению, но и склонность к уединению.
Следовательно, если можно говорить о законе общественной солидарности, то можно говорить и о законе борьбы за существование. Встает вопрос о степени необходимости того или иного закона. Ященко переоценивает принцип интенсивности жизненной деятельности как критерий высшего блага, пытаясь подвести под него трансцедентно-
Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.С. 96-97.
гетерономную основу. На основании синтетической критики имманентно-эмпирических учений нравственности Ященко приходит к выводу, что жизненная энергия, и общественная солидарность, и самосохранение верховного неделимого, отвергаемые нами как самостоятельные начала обоснования этики, могут действительно стать для нас нравственными законами, если мы найдем для нравственности абсолютное обоснование, если мы признаем вечный смысл в жизни мира и в нашем эфемерном существовании. Показать недостаточность этики жизнедеятельности и солидарности нисколько не значит отвергнуть ее окончательно, Эта этика может войти органической частью в цельную и синтетическую систему морали.
Ященко считает, что нравственность имеет двусторонний общественно-личный характер. Гетерономность, нравственности позволяет, прежде всего, избежать субъективности и относительности оценки. В то же самое время различение доброго от злого требует такого критерия, который мог быть абстрагирован от субъективных представлений и оценок, т.е. имел трансцендентный характер. Так, о нравственном критерии морального действия можно говорить только в том случае, если признается существование безусловного долга, который являлся бы не самозаконным установлением, обусловленным актами субъективной воли, а находился бы вне её. Гетерономность, оснований нравственности определяет, таким образом, объективность критерия и абсолютность моральных оценок. Законы жизни имеют значение и императивный характер только в том случае, если они являются выражением высшей по отношению к личности воли, что, по мнению Ященко, представляет собой феномен метафизически-религиозного характера. Приводя аргументы в защиту своей точки зрения, Ященко ссылается на русскую традицию русской религиозной этики (Л.Н. Лопатин и С.Н. Трубецкой, B.C. Соловьев), в которой превалирует идея о критерии безусловности добра (статья Л.Н. Лопатина «Положение этической задачи в современной философии», С.Н. Трубецкой «Этика и догматика»).
По убеждению Ященко гетерономное основание нравственности дает не только объективные и абсолютные критерии нравственной оценки, но и позволяет выразить всю полноту материальных, эмпирических начал нравственности, является необходимой и достаточной основой для обоснования эмпирической этики на абсолютных началах. Примером такого обоснования, согласно Ященко, может считаться этическое учение B.C. Соловьева.
Ященко считает, что синтез трансцедентально-эмпирических начал нравственности способствует переходу к двусторонней личностно-общественной природы морали, во многом предвосхищая постановку проблемы двойственности этики как этики личного совершенствования и этики социальной в современной социологии. Считая, что нравственная деятельность, не ограничена сферой внутренних субъективных настроений, а выходит за пределы личной жизни, требуя действительного осуществления нравственных целей, в силу чего и обусловлена существованием общества.
В силу этого задача этики, по его мнению, сводится к определению условий такого нормального общества, (в котором в наибольшей степени выражено полное взаимное проникновение индивидуального и общинного начал, равновесие личных и общественных интересов). Нравственный порядок человеческой жизни, выражающий, как безусловно должное, так и безусловно желательное отношение каждого ко всему и всего к каждому, т. е. добра в абсолютном его понимании, есть Царство Божие, являющегося окончательной целью всякой жизни и деятельности. В то же самое время Ященко отмечает, что необходима организованная нравственность; она должна быть делом собирательного человечества, являться объективной задачей. В то же самое время степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру, без связи с которым общественная среда никаких прав на человека не имеет. Отсюда нравственности можно дать следующее определение: «действительная нравственность есть должное взаимодействие между единичным лицом и его данной средой (равной, низшей и высшей)».
Гетерономно-синтетическиЙ подход к обоснованию нравственности преодолевает противоречие между этикой «нравственного идеализма» и эволюционно-эмпирическими учениями нравственности. Ященко выдвигает ряд положений, которые позволяют выделить основополагающие черты гетерономно-синтетической теории морали:
гетерономно-синтетическая этика должна строиться на принципе гармонии, который имеет особенно важное значение в историческом развитии человечества, где происходит совмещение общественно-эмпирических и транцендентно-божественных начал;
гетерономно-синтетическое обоснование этики позволяет установить определенное соотношение между правом нравственностью и религией. «Добро основывается на анализе человеческой природы и на мистическом акте религиозной веры. Право же оправдывается оправданием добра, так как оно есть лишь осуществление добра, одна из ступеней его реализации, как нравственность есть живое воплощение религии»;22
гетерономно-синтетическое обоснование нравственности, опирается, также, на равновесие и гармонию трех сил: государство, которое является как бы воплощенным правом, гражданское воплощающее нравственный закон и Церковь, выражающую высший религиозный интерес. В этой гармонии проявляется единство трех начал общественной жизни: право, нравственности и религии.
Идея синтеза права, нравственности и религии как необходимой предпосылки гетерономно-синтетического построения этики развивается Ященко рассматривает право в контексте теократического идеала B.C. Соловьева, выдвигая следующие положения:
Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С. 96-97.
1) задача государства, имеющего религиозное основание, заключается в
служении порядку нравственному, основывающемуся на взаимной
солидарности или единодушию;
2) государство перестает быть только юридическим лицом и приобретает не
только относительный, формально-юридический, но и абсолютный
религиозно-нравственный статус;
3) государство есть лишь внешнее равновесие. Высший же идеал
заключается в свободной, внутренней, нравственной взаимности живых сил
общества.
4) в обществе существуют три сферы: экономика, государство, церковная
общинность. Экономика нуждается в целесообразном политическом
устройстве, то есть в гражданском союзе или государстве. Государство
призвано осуществлять в человеческой жизни право, то есть разграничивать
свободу, разграниченную равенством.
5) реальное содержание нравственный идеал свободной общинности
получает только в том единении людей, которое определяется безусловным
или божественным началом, воплощаемом в Церкви;
гетерономно-синтетический способ обоснования нравственности означает, что нравственность, прежде всего, организуется в Церкви, которая является организованным благочестием;
право же есть осуществление минимума нравственности, поэтому между государством и Церковью устанавливается тесное соотношение.
Таким образом, опираясь на определение B.C. Соловьева, Ященко устанавливает четкие соотношения между правом, религией и нравственностью, на основе понимания государства как «организованной жалости», а Церкви, как «организованного благочестия».
В этом соотношении, с одной стороны, достигается синтез нравственности на основе ее тесного взаимодействия с государством и Церковью, а с другой - сама нравственность оказывается связующим звеном между Церковью и государством, религией и правом.
В связи с этим Ященко подчеркивает, что христианство требует от нас не ограничения полновластности государства, а реального признания того начала, которое может дать государству действительную полноту его значения: его солидарность с Церковью на основе нравственного идеала.
Это есть то, что Соловьев обозначил как «безусловное начало правды». Именно только осуществление принципа правды и обосновывает и оправдывает власть; любое притязание на власть должно получить нравственную санкцию.
Таким образом, гетерономная система Ященко наполняется реальным общественным содержанием: религиозное начало нравственности преобразуется в Божественный принцип нравственного совершенства, определяя характер и статус государственной власти.
Критика дуализма в русской философии права
Своего апогея русская философско-правовая мысль достигла в конце XIX начала XX веков. В это время формируются идеи русского либерализма, либеральная концепция правозаконности в трудах B.C. Соловьева, Б.Н. Чичерина, Е.Н. Трубецкого, Б.Н. Кистяковского, П.И. Новгородцева, С. И. Гессена, Л.И. Петражицкого, А.С. Ященко.
Видный исследователь русского либерализма Анджей Валицкий замечает в связи с характеристикой этого этапа развития либерализма в России: «традиции либерализма никогда не прерывалась в России, а в конце прошлого века ее значение стало даже постепенно возрастать. Дореволюционная Россия внесла свой вклад в развитие либерализма и либеральной философии права».
Идеи русского либерализма, ориентированного на становление иразвитие правового государства, прав личности, «права на достойное существование и др., противоречили правовому нигилизму и этическому абсолютизму, как черт характерных для национальной мировоззренческой позиции по отношению к праву, правовой культуре. Поэтому «для русских либералов конца XX начала XX века традиция пренебрежения к праву была той частью национального наследия, которую они стремились не только объяснить, но и преодолеть».24
В либеральных теориях того времени выделяются следующие концептуальные черты, характеризующие либеральную правовую мысль того времени.
Основная тенденция философии и теории права этого периода стремление к «автономизации права». Это означало попытку выделить право из смежных, родственных сфер регуляции человеческого поведения, прежде всего, нравственности, религии, признание ценностной природы права. Эта основная линия русской философии и теории права рождает много прогрессивных идей, которые поставили русский либерализм наряду с прогрессивными гуманистическими направлениями мировой либеральной мысли. Идея права на достойное существование, выдвинутая B.C. Соловьевым, развитая другими представителями либерализма стала реальностью для многих либерально-демократических стран.
Характерной в этом отношении является, также, идея автономизации права от государства, в связи с чем русские либералы подвергают острой критике юридический позитивизм, который признавал главенство закона над правом. Позитивизм утверждал жесткую государственную регламентацию и контроль государства над личностью, что означало ограничение прав и свобод. Русский либерализм противопоставил позитивистской точке зрения идею правового регулирования и контроля.
«Оригинальность такого подхода, пишет А. Валицкий, - состояла в привнесении элементов социализма в экономические отношения одновременным сохранением классического либерального принципа...строго ограниченной власти. Иначе говоря, социализация правового государства понималась ими не просто как расширение сферы политической власти (путем распространения принципа политического сувернитета на экономическую сферу), но, скорее, как более высокая степень верховенства закона, как расширение сферы гарантируемых прав личности».
В работе «Теория федерализма» А.С. Ященко, известного правоведа и философа, отразились острые дискуссии и полемика по вопросу определения права, ценностной природы права, соотношения морали и права. Ященко, являясь последовательным сторонником В. С. Соловьева, продолжает его идеи, выдвигая оригинальную концепцию права, в основе которой синтетическое единство права, морали и религии, которое определяется объективной природой абсолютного Добра.
Философско-методологические основания анализа А.С. Ященко проблемы соотношения морали и права Анализ соотношения морали и права в работе Ященко «Теория федерализма» и критика дуализма в праве основан на методологии, с помощью которой Ященко пытается выстроить собственную теоретическую или «синтетическую» модель права.
Соотношение морали и права, как основных элементов, кардинальная проблема философии и теории права. Именно в характере соотнесенности этих элементов коренится определение природы права как центральной категории философии и теории права.
Ященко подчеркивает непреходящую актуальность этой проблемы, замечая, что «прогресс всей философии права, главным образом, обуславливается постоянно возникающими попытками заново и по-новому определить природу права».
Главная цель, которую он ставит во главу угла исследования - показать синтетическую, «двустороннюю» природу права, определить соотношение его основных элементов, показать, что «основа всякой правильно понятой нормативной деятельности»26 есть органическое равновесие (пропорциональность) элементов права.
Ященко подчеркивает, что в вопросе об определении права в юриспруденции существует полная неясность и разноголосица мнений. Борьба мнений в вопросе об этой проблеме, прежде всего, связан «с развитием понимания природы права, попытках углубить его, понять право в его самых первых основах».27
Поэтому в своем анализе юридических теорий Ященко придерживается основной позиции: «не обострять разницы теорий и не увеличивать противоречий, противопоставляя, что сходно по основной мысли, но различно лишь по внешней форме выражения, а сближать теории, различая только то, что действительно различно».
Основные методологические принципы анализа современных ему теорий права заключаются в следующих положениях:
Ященко считает необходимым рассматривать правовые теории только в системе, целостным единстве «основных социальных наук, социологии, этики, политики». Этим он недвусмысленно предлагает рассматривать право только в соотношении с такими науками, которые близко соприкасаются с правом. Основанием для такого рассмотрения права связано с тем, что «всякий юридический или политический вопрос есть вопрос о той или иной организации человеческого общества, и приступать к его разрешению возможно только тогда, когда изучена природа самого общества». Причем социология, изучая сущее в его исторической реальности, связана с этикой и правом. «Право и политика занимаются миром человеческих целей, поскольку они осуществляются в социальных организациях: их область есть область должного. Между социологическим миром сущего и политическим юридическим миром возможного и желательного нет непосредственной связи. Мост между ними устанавливается этикой, которая в теоретическое изучение общественной действительности привносит практические принципы нравственного поведения. Лишь этика, как самостоятельная отрасль человеческого знания, дает возможность вырваться из механической причинности социальных законов в области свободной деятельности людей, руководящихся своими особыми целями».29
Критика юридического позитивизма (Г.Ф. Шершеневич, Л.А. Петражицкий, Н.И. Коркунов)
Сторонники юридического позитивизма рассматривают право, исходя только из формальных признаков права. Поэтому в своем определении права они исходят из принудительности как формального признака права. Объясняя это, Ященко подчеркивает, «мнение это исходит из предположения, что в разнообразии материального содержания положительных юридических норм нельзя открыть никакого общего принципа, но, что можно найти такой общий принцип лишь в той форме, какую получают юридические нормы. Под формой в данном случае разумеется не что иное, как, с одной стороны, источники норм (в смысле органов, дающих жизнь праву), с другой стороны, характер принудительности этих норм».5
Наиболее последовательный представитель позитивистского направления в вопросе классического определения права по формальному признаку и специфики права был Г.Ф. Шершеневич.
Философско-антропологические и социологические основания правовой теории Шершеневича сводятся к идее «естественного человека», первоначально общественно изолированного индивида, вся деятельность которого базируется на удовлетворении собственных инстинктов и эгоистических интересов, отстаивающим свое «особое бытие». С возникновением общества у индивида формируются социальные и нравственные привычки и интересы, которые связаны с принципами пользы и удовольствия. Человеческое общество в силу целесообразности деятельности человека - организованная система с соответствующей нормативностью.
Однако, социальное общежития, по мысли Шершеневича, является только формой индивидуального существования. Поэтому одним из главных моментов целесообразного существования общества в государственной теории уделяется рассмотрению социальной и юридической регуляции, выделению специфики государственного регулирования. Социальные и нравственные нормы всегда исходят из внешнего авторитета: «Нравственный закон не в нас, а вне нас, как звездное небо».
Государство занимает важное место в обществе, являясь главнейшим регулятором между личностью и обществом. Право выступает как закон, заявляющий требования государства по отношению к личности. Поэтому принудительность государства в связи с требованиями выполнения юридических норм и страхом перед угрозой наказания, как мотивом деятельности индивидов, являются основными категориями социально- правовой теории Шершеневича. Государство, таким образом, не связано с правом, а стоит над правом, государственная власть есть сила, а не право.
Он подчеркивает важность применения формального признака при определении права в юридических науках: « Без таких формальных понятий отдельные теоретические науки будут всегда страдать неточностью своих заключений. Только при помощи формального понятия о праве возможно решать сомнение, составляет ли данный случай юридический вопрос и где юридическая сторона граничит с другими сторонами».
Ященко, рассматривая государственную теорию Шершеневича, основными категориями которой являются принудительность как формальный признак права, определяющий значение и смысл нравственных и юридических норм, особо останавливается на содержании и способах общественной регуляции.
В связи с этим, он, анализируя формальный принцип, как основополагающий в государственной теории права, раскрывает природу и смысл формального признака права.
«Мнение это исходит из предположения, что в разнообразии материального содержания нельзя открыть никакого общего принципа, что можно найти такой общий принцип лишь в той форме, какую получают юридические нормы. Под формой в данном случае разумеется не что иное как, с одной стороны источник норм (в смысле органов, дающих жизнь праву), с другой стороны характер принудительности этих норм».59
Ященко подчеркивает, что формальный признак права действительно выделяет специфические отличия права от других форм общественного сознания и регуляции социальными процессами. Отвергать этот признак права нецелесообразно, так как это означало бы «растворение права в общественных привычках, нравах, правилах приличия», то есть в морали.
В то же самое время Ященко показывает, что формальный признак права, по сути дела, демонстрирует «минимальную реализацию добра» в широкой исторической перспективе. Именно поэтому принудительность, как признак права, следует понимать следующим образом - как имеющей необходимый и обязательный характер.
Принудительность как черта, выражающая качественную определенность права, по мнению Ященко, представляет собой еще и характерные черты власти, как силы, реализующей право, как совокупности законов, устанавливающих известный порядок и дисциплину в социальных отношениях. Он считает, что выделение принудительности как характерной черты права есть, также, выражение обязательности и необходимости наличия власти, а, следовательно, и соответствующих властных структур. «Право, - подчеркивает Ященко в связи с этим, - есть действительная, реальная сила и требует ненарушимости устанавливаемого им порядка. Конечно, не всякая сила есть право и не всякая власть носит правовой характер, но всякое действительное право есть сила и должна обладать властью. Никакой правомерный порядок не возможен без организованной принудительной власти. Отвергнуть это значит вполне войти в атмосферу утопических анархических учений, представляющих возможность правового порядка без власти и принуждения».60
Таким образом, принудительность, как формальный признак права, очерчивая границы права, показывает его отличие от других, близких по содержанию форм социальной регуляции. Признание принудительности как специфического признака права отражается и на определении качественных черт юридических норм.
Определение специфики содержания юридических норм, как составных элементов права, имеет важное значение, так как показывает основные характеристики права. Рассматривая проблему специфики права через определение содержания юридических норм, Ященко выступает против тех юридических теорий, которые отвергают принуждение, как выражение властных и санкционированных внешней силой полномочий права (Н.И. Коркунов, Л.А. Петражицкий , Е. Н. Трубецкой, Дюга).
Определение специфики юридических норм показывает не только качественную определенность этих норм, но и их отличие от нравственных норм. Именно поэтому в нашей работе будут рассмотрены те положения, которые излагает Ященко, выявляя характер и содержание юридических норм. Они заключаются в следующем:
- юридические нормы имеют принудительный характер, так как они выражают властные санкции со стороны государственных органов. Юридические нормы включают в себя два момента: обязательность (диспозиция) и угроза (санкции);
- каждая юридическая норма содержит характеристики и требования соответствующей политической власти и правового строя. Следовательно, отрицание юридической нормы, как элемента права есть отрицание, в широком смысле, правового строя, который представляет собой «высшую организованную власть». Именно власть, по мнению Ященко, «окончательно и без возможности дальнейших юридических апелляций решает вопрос что право и что не право». В противном случае нужно признать, что каждый имеет право самостоятельно решать вопрос о праве».
Идея равновесия как синтезирующий принцип права и нравственности
Соответственно государство и право заинтересовано в том, чтобы между двумя этими интересами соблюдалось равновесие.
В противном случае, с одной стороны исчезнут интересы индивидуальной свободы, которое право обязано соблюдать (иначе в обществе воцарится деспотический режим), с другой - ущемлена общественная потребность в целесообразности, дисциплине и порядке, что неминуемо приведет к анархии и хаосу. Доказывая, таким образом, целесообразность принципа равновесия, Соловьев определяет право как «исторически-подвижное», раскрывающееся как «необходимое, принудительное» равновесие между двумя нравственными интересами личности и общества: формально-нравственным интересом личной свободы и материально-нравственным интересом общего блага.
В соответствии с этим формулируется и понятие закона как одной из форм права. Закон, по мнению Соловьева, есть должное, которое выражает равновесие между «частной свободой и благом целого». Закон, таким, образом, является тем синтезирующим началом, которое создает условия целесообразному существованию и функционированию права как общественной системы. Закон, по существу, выявляет тождественность: (единство противоположностей и характерные различия в правовой системе). Ященко подчеркивает мысль Соловьева о том, что равновесие является характерным признаком права не только в его материальных характеристиках (соотношении личных и общественных интересов), но и в формальных признаках права (соотношении свободы и равенства).
В целом Ященко, подводя итоги в анализе философии права Соловьева, выделяет принцип равновесия как - основной методологический принцип философии Соловьева, который пронизывает не только понятие права, но и представления о государстве, обществе, нравственности.
«Идея равновесия, - пишет он, - есть кардинальная идея всей синтетической философии Соловьева. Его идеал - свободная общинность, по его собственному определению, есть положительное равновесие и внутреннее единство между всеми и каждым, между общественным и личным интересом».110
Синтетическая теория права А.С. Ященко коренится в традициях русской религиозно-нравственной философии. Обозначая этот тип философии как «синтетическую систему философии» он утверждал, что только принцип гармонии может полностью выразить идею синтеза в характеристике картины бытия.
«Действительно синтетическая система философии, - пишет Ященко в своей работе «Теория федерализма», - может быть построена только на принципе гармонии. На начале всемирной гармонии некогда попытался утвердить закон мироздания Пифагор, Сократ нашел гармонию в душе человека и в его нравственных стремлениях. Платон упорно искал гармонию, которая примирила бы умопостигаемый мир идей и чувственно - ощущаемый мир явлений. Христианство примирило в общей гармонии Божеское и человеческое, духовное и плотское. Начало предустановленной гармонии лежит в основе метафизической системы Лейбница, К гармонии трех основных форм познания эмпирического, рационалистического и мистического стремился Соловьев»."1
Таким образом, принцип гармонии, или синтетический принцип, согласно Ященко дает возможность проникнуть и рассмотреть явления сквозь призму метафизики, которая дает возможность соединить, синтезировать явления действительности с безусловной категорической императивностью и абсолютностью высших идеалов бытия. Ященко в этом смысле особенно привлекает метафизическая обоснованность философских систем С. Н. Трубецкого, Л.М. Лопатина, B.C. Соловьева.
Собственно, метафизическая линия работ Ященко в обосновании синтетической философии как основы философии права, есть продолжение традиций русской религиозно- философской мысли.
Приверженность традициям русской религиозной философии в полной мере проявляется в работе Ященко «Философия права Соловьева». Подчеркивая «синтетический» характер философии всеединства B.C. Соловьева, Ященко пишет: «Философская система Соловьева представляется настолько синтетически слитной, что учение о праве не может быть выделено и вполне понятно вне связи его с общими этическими взглядами».
Главная мысль Соловьева об этике всеединства заключалась в следующей формулировке категорического императива: «В совершенном внутреннем согласии с высшею волею, признавая за всеми другими безусловное значение, или ценность, поскольку в них есть образ и подобие Божие, принимай возможно полное участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Божьего в мире».
В этой формулировке наиболее четко выражена «идея процесса совершенствования не только как богочеловеческого, но и как богоматериального». 3
Таким образом, полнота и совершенство добра выступает, по Соловьеву от безусловно сущего в Боге до действительного осуществления во всемирно-историческом процессе.
Эта идея особенно близка духу философии права, изложенной Ященко, который постоянно подчеркивает ту мысль, что именно синтетический подход Соловьева позволил ему представить философию права как минимум нравственности,11 сочетать теорию с практической реализацией ее выводов. Ященко, безусловно, принимает основную методологическую установку философии Соловьева в основание идеи синтеза в своем труде по философии и теории права и государства «Теория федерализма» (1913).
Об этом наглядно свидетельствует его объемная работа «Философия Соловьева» (1912), в которой рассматривает «совершенно не изученное и не разобранное очень своеобразное и оригинальное учение Соловьева о праве», представляющее собой «цельную и очень последовательную философию права». Эта целостность точки зрения Соловьева на теорию права дает возможность, по мнению Ященко, избежать формального определения права, т.е. такого представления о праве, в котором резко разграничены право и нравственность.
В работах Соловьева имеет место критика формального права. Главный недостаток формального определения права, по его мнению, заключается в том, право не представлено в современной теории права как закон, который по определению утверждает «существующее общественное равновесие» между личным и общественным интересами.
Исходя из этого сущностное выражение права, по мнению философа, коренится в нравственных категориях справедливости и свободы. Закон, определенный правом, сила «в законных пределах», теряет свою определенность, если лишается равновесия интересов, и может выражать только лишь общественное насилие.
В этих логических основаниях рассуждений Соловьева о природе права, Ященко основное положение философа о сущности права, которое, «вообще не может быть понято как начало самостоятельное и отдельное от нравственности. Какое бы ни давали ему содержание, всегда необходимо внесение нравственной оценки».115
В этой связи Соловьев подчеркивает, что сущность права, которая выражает справедливость, как равновесие двух нравственных интересов личной свободы и общего блага116, имеет нравственный смысл и содержание, если учитывать, что право, как и нравственность, имеет абсолютный и относительный характер. Право и нравственность не являются абсолютными противоположностями. С точки зрения Соловьева эти две сферы общественного бытия тесно взаимосвязаны.
Синтетическая критика автономной этики Канта
Исходя из этого Ященко делает вывод, что «правила для всех и каждого, выводимые априорно, носят характер чисто математический, сводятся к отысканию некоей равнодействующей и часто могут быть даже выражены в математических формулах. Правила для отдельного человека носят характер конкретный и не совпадают с правилами для всех. Если обязательность этих правил основывается не на каком-нибудь начале, находящемся вне деятельности человека, а лишь на своей автономности, то правила первого рода обязательны для всех, математически взятых, и не обязательны правила второго рода, и наоборот, правила второго рода обязательны для отдельного человека и не обязательны правила первого рода».
В связи с этим Ященко выдвигает свой первый аргумент против автономной этики с позиций синтетической теории права: аргумент «несоответствия общих и личных императивов».
Вследствие этого несоответствия императивов, обращенных ко всем и каждому, и императивов, обращенных к каждому в отдельности, нельзя, согласно Ященко построить чистой автономной этики, которая могла бы иметь какое-нибудь практическое значение, кроме лишь теоретического. Он задается вопросом: Если воля основания для своей деятельности находит лишь в себе самой, то почему воля отдельного человека должна сообразоваться со всеобщим законом нравственной деятельности, а не со своим собственным конкретным законом? Почему нравственный долг отдельного человека должен рассматриваться с точки зрения универсальности, обязательной для всех? Одно дело, полагает Ященко, построить абстрактную общезначимую этику, другое - утвердить для конкретной личности обязательность такой математически общезначимой этики. С точки зрения философа такое обоснование автономной этики Канта не способно решить задачи гармонии личного и общего.
Ященко, развивая критику автономной морали, показывает, что та формулировка, которую дал Кант высшему принципу нравственной деятельности, именно, действовать по правилу всеобщности, оказалась недостаточно действенной. С одной стороны, она сузила нравственную деятельность, выбросивши за борт все героическое, всякую жертву и всякое самопожертвование, с другой стороны она слишком расширила ее, внеся в нравственную область все, что делается с убеждением. Именно такой вывод, согласно Ященко, и сделал Фихте, исходя из нравственного закона Канта. Но убеждения бывают истинные и ложные: мститель, изувер, фанатик, пессимистический сторонник самоистребления может свои действия искренно понять как принципы универсального характера. Должно быть нечто такое, что отличало бы истинные убеждения от ложных. Согласно Ященко автономное обоснование морали неспособно дать критериев такого различия. В этой связи вспоминаются слова Ф.М. Достоевского из «Дневника писателя»: «Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения?».181
Ященко выдвигает второй аргумент критики автономной морали недостаточности априорно-метафизического обоснования морали и необходимости его дополнения эмпирическим содержанием.
Развивая принцип гетерономной синтетической критики кантовской этики, Ященко указывает, что Канту так и не удалось провести принцип чисто априорного обоснования морали, ибо лишить высший принцип нравственности всякого эмпирического и психологического содержания, значит, дать такую общую, и пустую форму, которая не имеет никакого реального значения. По мнению Ященко, Канту пришлось «контрабандой» вводить в автономную этику эмпирическое содержание. «Чистое уважение к нравственному закону», как основной побуждающий принцип следования идее долга, Ященко расценивает как уступку эмпирическому началу, ибо «само чувство уважения есть психологическое понятие и считать его сверхопытным нет никакого основания, так как оно относится к человеку как к предмету опыта». Несмотря на то, что особое достоинство чувства уважения Кант видит в том, что оно лишено приятности, тогда как все другие побуждения всегда соединены с приятным, Ященко считает, что эта особенность сохраняется только в известных границах: «отсутствие приятности в чувстве уважения продолжается только до тех пор, пока человек противится ему, когда же он ему следует, оно неизбежно дает ему чувство удовлетворения». Согласно Ященко отбросить понятие приятного из нравственного закона оказывается совершенно невозможным. Полное осуществление морального закона неизбежно ведет к осуществлению высшего блага. В понятии же высшего блага, как признает сам Кант, неизбежно слияние добродетели и счастья. Если же счастье есть необходимый элемент высшего блага, а высшее благо есть конечная цель нравственной деятельности, то понятно, что человек, подчиняя свое поведение конечной цели высшего блага, не может психологически не вводить в свое поведение и соображений конечного счастья, сопровождающего высшую добродетель.
Исходя из этого, Ященко делает вывод, что невозможно вывести принцип деятельности для воли чисто умозрительно, отвлекшись от всякого эмпирического содержания. «Уже само понятие воли берется из эмпирического мира, в применении к эмпирической воле. Идея воздействия закона на волю говорит нам об эмпирическом законе причинности». Однако, еще более существенный недостаток автономного обоснования морали, Ященко усматривает в том, что основной принцип кантовской этики не выдерживает критики простого здравого смысла: почему собственно человеческая воля, находя свои законы только в себе, должна определяться исключительным уважением к нравственному долгу? В чем окончательное внутреннее или внешнее основание самого нравственного требования? -задается вопросом Ященко.
По мнению Ященко, Кант пытается найти основу морального закона в непосредственном нравственном сознании людей, т. е. в совести. Но в чем может заключаться объективное значение совести? - спрашивает Ященко. Ведь для этики, исключающей всякое психологическое содержание, совесть не может служить основой. Таким образом, непосредственное нравственное сознание людей вовсе не может считаться гарантом и критерием объективности и безусловности нравственного закона. В подтверждении данной критики Ященко приводит суждение русского философа М. М. Лопатина из его статьи «Нравственное учение Канта»: «В самом деле: можно ли считать бесспорным и несомненным, что нравственное стремление людей сводится к потребности иметь побуждением действий не какое-нибудь живое влечение, а совершен но абстрактный закон, вся сущность которого в том, что в нем нет никакого содержания, что он весь сводится к простому слову: должен? Правда ли, что нравственное сознание только нам и говорит: «действуй так, чтобы правила твоей воли могли быть принципами всеобщего законодательства», или оно ничего не говорит ни о каком законодательстве, — ни всеобщем, ни частном, а имеет содержание совсем другого рода? Это вопрос весьма важный: между тем Кант считает его решенным заранее и никаких действительных доказательств в пользу своего понимания не приводит». И далее: «Нравственный закон точно ли возвышается над своей чисто инстинктивной почвой, и точно ли он со своей обязательностью, в своем качестве категорического императива, получает смысл разумного, сознательного убеждения, как неотменный долг?.. Нравственное чувство, с точки зрения сознательного разума, есть не более, как безотчетное влечение, цену которого мы не понимаем, а только глухо ощущаем... Уважение к нравственному закону является каким-то слепым инстинктом, против которого стоит другой инстинкт не менее могущественный, — влечение к наслаждениям чувственности, — и сознательный разум опять бессильно останавливается перед задачей: как объяснить, что один инстинкт бесконечно лучше и дороже для нас, чем другой, и почему всегда надо следовать первому и всячески избегать внушений второго?».
