Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Теоретико-методологические основы исследования женской неформальной занятости
Раздел 2 Социальное положение женщин на рынке труда в условиях современного российского общества
Раздел 3 Функционирование и социогендерная специфика социально-экономических координат и тенденций развития женской неформальной занятости в Татарстане 112
Заключение 157
Библиографический список использованной литературы 166
Приложения 181
- Теоретико-методологические основы исследования женской неформальной занятости
- Социальное положение женщин на рынке труда в условиях современного российского общества
- Функционирование и социогендерная специфика социально-экономических координат и тенденций развития женской неформальной занятости в Татарстане
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В условиях рыночного транзита российского общества повышенный интерес социологов вызывает изучение новых экономических институтов и социально-экономических процессов. Это проблемы социально-экономической дифференциации населения, становления рынка труда, новых форм занятости, неформальных экономических отношений и практик.
Рыночные реформы кардинально изменили образ жизни и формы занятости населения, в том числе на уровне тендерных общностей. В условиях распространения безработицы, депривации, бедности, массовых задержек заработной платы и других форм социального неблагополучия, а также прогрессирующей феминизации демографической структуры общества, они привели к трансформации экономического поведения и статуса женщин, широкомасштабному включению многих из них в неформальную занятость. И это не случайно, поскольку в постсоветский период сложилось острое противоречие между стремлением трудоспособных граждан выжить, обеспечить себе достойное качество жизни и ограниченными возможностями достижения этих целей в рамках формальной экономики.
В соответствии с данными статистических наблюдений республиканских органов статистики только в Татарстане в настоящее время около 450 тыс. человек в той или иной мере включены в неформальную занятость. Эта функциональная практика стала привычной, не осуждаемой, социально приемлемой для большинства, работающих по найму или в рамках самозанятости, а также работодателей. Многим людям она позволяет приспосабливаться к нестабильным условиям, уменьшает их уязвимость, снижает фактический уровень и социальные издержки безденежья и безработицы. Для лиц с пониженной конкурентоспособностью и, прежде всего женщин, неформальная занятость дает возможность заработать путем заполнения непрестижных рабочих мест в торговле, транспортном обслуживании, строительстве, жилищно-коммунальной сфере,
непривлекательных на официально предлагаемых условиях найма и оплаты.
Вместе с тем рост масштабов неформальной занятости деформирует
трудовые отношения, усиливает вторичную занятость, разлагает трудовую мораль в результате отступления от «цивилизованных правил» экономического поведения на рынке труда, доминирующих в стабильном капиталистическом обществе. Отсутствие надлежащего оформления трудовых отношений ведет к игнорированию работодателями норм права, элиминации гарантированной государством социальной защиты, дискриминации, сегрегации, особенно по отношению к женщинам. Неформальная занятость в тендерном измерении корреспондирует с изменениями не только в экономическом, но и брачно-репродуктивном поведении женщин, ведет к их более высокой заболеваемости «социальными болезнями», к деквалификации, снижению качества их труда. Расчеты в конвертах существенно сужают налоговую базу, ограничивают финансовые ресурсы социальной политики и возможность повышения оплаты труда в бюджетной сфере.
Ключевые социальные координаты и характеристики, проблемы женщин, включенных в неформальную занятость, все еще остаются невидимыми для исследователей и практиков не только в центре, но в еще большей степени в регионах страны. Рядом авторитетных исследовательских организаций (Аналитический центр Ю.Левады, Институт социально-экономических проблем народонаселения и Институт социологии РАН, Центр трудовых исследований и кафедра экономической социологии Государственного университета - Высшей школы экономики, Московский центр тендерных исследований, кафедра экономической социологии СПбГУ, Центр социальной политики и тендерных исследований Саратовского государственного технического университета) реализованы научные проекты по изучению социальных проблем рынка труда, неформальной занятости и безработицы. В некоторых регионах России принимаются практические меры по сокращению неформального сектора экономики (эта
работа ведется и в Татарстане).1 Тем не менее, «женский вопрос» в контексте
неформального рынка труда все еще остается на периферии научно-практического дискурса социологов.
Таким образом, научная проблема состоит в том, что средствами социологии не в полной мере исследована сфера женской неформальной занятости на российском и, особенно на региональных рынках труда с социогендерных позиций. Научная и практическая значимость выделенного проблемного поля обуславливают высокую актуальность темы диссертационного исследования, необходимость ее социологического осмысления в предметных рамках экономической социологии и демографии.
Степень разработанности темы. Оценивая степень разработанности темы исследования, следует отметить, что феномены неформальной экономики и занятости активно исследуют российские ученые экономисты (В.Е.Гимпельсон, Е.Н.Синдяшкина, Б.Т.Рябушкин, Э.Ю.Чуринова, С.М.Егмаков, Е.Я.Варшавская и др.) . Они разрабатывают экономические проблемы и методики количественной оценки неформальной занятости, рассчитывают и анализируют балансы трудовых ресурсов, описывают генезис и экономические причины неформальной занятости, макроэкономические механизмы ее функционирования. В этих работах неформальная занятость рассматривается в тесной связи с характеристикой общей кризисной ситуации в
экономике, вытесняющей отношения найма работников предприятий из формальной сферы в неформальную и криминальную. Определенный вклад в разработку проблем занятости населения Татарстана внесли и представители казанской экономической школы (Р.А.Нугаев, В.М.Тарасов, М.Р.Сафиуллин и др.), рассматривающие как общетеоретические, так и прикладные проблемы рынка труда с точки зрения экономической теории1.
Растет число работ, выполненных на основе социологических исследований неформальной занятости, в которых акцент делается на те или иные социальные группы - носители проблемы, на социальные аспекты институциализации феномена неформальной экономики. Так, о неформальной занятости в контексте становления «теневой» или «серой» экономики пишут В.Э.Бойков, Л.Я.Косалс, Р.В.Рывкина . Особенности развития неформальной экономики и занятости, неформальные трудовые практики раскрывают работы
у
В.В.Радаева, Т.И.Заславской, М.А.Шабановой и других авторов . Социологи чаще всего связывают проблемы занятости с социально-трудовой мобильностью, миграцией и демографическими факторами (возрастными различиями, особенностями воспроизводства и убыли населения). Есть труды, в которых неформальная занятость оценивается как феномен культуры и сетевой
организации (С.Ю.Барсукова)1. В работах З.Т.Голенковой и Е.Д.Игитханян
дается основательный социально-струюурный анализ различных форм
полизанятости и социальной мобильности на рынке труда2. Дополнительная
занятость, в том числе и неформальная как адаптационная стратегия,
исследуется в работах И.П.Поповой и Н.Н.Седовой3. Адаптационному
потенциалу различных форм вторичной занятости в контексте современной
социально-экономической ситуации посвящены работы сотрудников ВЦИОМ:
Е.А.Хибовской, Л.А.Хахулиной, З.В.Куприяновой.
Социогендерный дискурс, в том числе применительно к проблемам
социально-экономического поведения, в отечественной социологии активно
стал развиваться лишь в последние годы4. Обзор теоретических и эмпирических
источников показывает, что работ с анализом неформальной занятости с
тендерных позиций по-прежнему очень мало. В исследованиях З.А.Хоткиной
первостепенное внимание уделяется тендерным аспектам труда, проблемам
женской дискриминации. Е.Б.Мезенцева развивает теоретические проблемы
тендерной экономики. О.В.Синявская исследует структурные параметры
неформальной занятости женщин; Е.С. Балабанова анализирует специфику
феминистского анализа экономических отношений. Н.С.Маликов и
Н.И.Анцупова изучают занятость, социально-экономический потенциал и
поведенческие стратегии женщин1. В определенной мере тендерная и женская
проблематика присутствует в работах татарстанских социологов
Ф.Г.Зиятдиновой, Т.Г.Исламшиной, Ю.Р.Хайруллиной, Л.В.Карцевой,
Л.А.Шатровой, Л.Г.Толчинского, И.В.Терентьевой, О.М.Красновой.
Недостаточная изученность функциональных и структурно-динамических аспектов, социально-экономических проблем и последствий женской неформальной занятости, а также необходимость в совершенствовании социальной политики с учетом социогендерного фактора, в продвижении идеи равенства и социального партнерства тендерных общностей на современном рынке труда послужили весомым основанием для выбора темы диссертационной работы.
Объектом исследования выступает общность женщин трудоспособного возраста на рынке труда в условиях рыночного транзита российского общества. В границах указанного объекта выделены: социальное положение женщин, механизмы функционирования и структурно-динамические параметры неформальной занятости в социогендерном измерении, что и является предметом исследования.
Цель и задачи исследования. Актуальность, теоретическая и практическая значимость избранной темы определяют основную цель исследования, которая состоит в изучении с социогендерных позиций
специфики положения общности женщин на рынке труда, функциональных и
структурно-динамических характеристик женской неформальной занятости, ее социальных проблем и практик в интересах совершенствования социальной политики.
Для достижения поставленной цели требуется реализация следующих задач:
• проанализировать и систематизировать на интегративной основе разработанные в социологической и экономической науке теоретико-методологические принципы, положения и подходы к социогендерному исследованию женской неформальной занятости, уточнить понятие «неформальная занятость»;
• сопоставить и описать социально-экономическое положение общности женщин на общероссийском и региональном рынках труда, значимые изменения в их экономическом и брачно-репродуктивном поведении;
• раскрыть механизмы функционирования и институциализации неформальных практик, описать социально-экономические координаты и тенденции развития женской неформальной занятости на примере Татарстана;
• охарактеризовать социальный портрет женщин, включенных в неформальную занятость, структурировать их основные социальные проблемы и доказать, что гипертрофированная неформальная занятость создает социальные предпосылки для маскулинизации женского экономического поведения;
• обосновать предложения по совершенствованию социальной политики в сфере труда и занятости с учетом социогендерного фактора.
Теоретико-методологическую основу работы составили принципы, теории, концептуальные положения и методологические подходы из классических и современных работ зарубежных и отечественных исследователей: Ф.Энгельса, М.Вебера, Р.Мертона, Т.Веблена, Г.Гроссмана, Дж.Данлона, Дж.Гелбрейта, Дж.Кейнса, Р.Бойе, Г.Беккера, К.Дэльфи, Х.Хартманн, М.Грановеттера, А.Портеса, Т.И.Заславской, Ж.Т.Тощенко,
В.В.Радаева, Р.В.Рывкиной, Н.М.Римашевской, Г.Г.Силласте, ЛЛ.Косалса,
В.И.Добренькова, З.Т.Голенковой, З.А.Хоткиной, С.Ю.Барсуковой. Социально-экономические проблемы женщин в современном обществе исследуются с позиций неомарксизма, структурного функционализма, конструктивизма, тендерной социологии, феминистской социальной теории, новой экономической социологии, социологии рынков, кейнсианства, неоинституционализма.
В диссертационном исследовании использованы концепты: из неомарксизма об эксплуатации и экономической зависимости женщин при капитализме, о занятости как категории, характеризующий социальные отношения; из структурного функционализма и эмпиризма о принципиальной функциональности и измеряемости неформальной занятости, ее естественной социально-экономической природе; из теории социального конструирования тендера об активности личности в создании и реконструировании тендерных правил и отношений; из социальной теории феминизма о типах доминирования и дискриминации по тендерному признаку, об опосредованности тендерных различий культурой и социальной структурой, о конструировании отношений социально-экономического неравенства; из новой экономической социологии о рынке труда как переплетении социальных сетей; из кейнсианства о необходимости государственного регулирования для стабилизации занятости на рынке труда и другие.
Опора в рамках социогендерного исследования на мультипарадигмальность и интеграцию непротиворечивых теоретических положений классической и современной социологии, экономической теории позволила нарастить его объяснительный потенциал. Концепты и «конструкции» из различных теорий, исходя из принципа дополнительности, реализованы в авторской модели критически с учетом гносеологических плюсов и дополнительных методологических возможностей.
Такой подход правомерен, активно используется в социологии, поскольку в рамках именно этой интегративной науки синтез, системное, органично-целостное видение и изучение социогендерных проблем женской общности позволяет лучшим образом достичь намеченной цели исследования, решить вытекающие из нее задачи и обосновать практические предложения по совершенствованию социальной политики. Кроме того, он позволяет широко использовать приемы методологической триангуляции, успешно сочетать количественные и качественные методы в эмпирическом исследовании неформальной занятости женщин, применять вторичный анализ данных статистических наблюдений.
Эмпирической базой исследования являются:
• данные официальной статистики труда и занятости в РФ и РТ, опубликованные в сборниках Росстата и Татарстанстата;
• результаты статистических наблюдений по проблемам экономической активности и безработицы, выполненные Татарстанстатом;
• материалы социологических исследований, проведенных в России и ее регионах по проблемам неформальной занятости;
• результаты ежегодного мониторинга неформальной занятости на основе социологических опросов, проведенных Татарстанстатом при участии автора с 2001 по 2005гг. по репрезентативной республиканской выборке объемом 1500 единиц наблюдения;
• данные качественного исследования, подготовленного и проведенного автором методом неформализованного глубинного интервью на рынках Казани, в транспортных и строительных организациях города (30 интервью);
• решения и аналитические материалы Республиканской межведомственной комиссии по адаптации неформального рынка труда и легализации доходов.
Научная новизна исследования обусловлена постановкой проблемы
неформальной занятости женщин на уровне общности в социогендерном
измерении и состоит в следующем:
• обоснована интегративная теоретико-методологическая модель социогендерного исследования в результате анализа различных социологических и экономических подходов, содержательно уточнена сущность понятия «неформальная занятость»;
• проведен комплексный анализ социального положения общности женщин трудоспособного возраста (занятость, безработица, оплата труда, трудовая мобильность, брачно-репродуктивное поведение) и выявлены его специфические изменения, а также факторы тендерной дискриминации и сегрегации на рынке труда;
• конкретизированы механизмы функционирования и институциализации практик неформальной занятости в современных российских условиях;
• раскрыты и описаны социально-экономические координаты женской неформальной занятости, тенденции ее развития в регионе;
• охарактеризован социальный портрет женщин, включенных в неформальную занятость;
• доказано на эмпирическом материале, что гипертрофированная неформальная занятость создает социальные предпосылки для маскулинизации женского экономического поведения;
• структурированы социальные проблемы неформально занятых женщин и разработаны конкретные предложения по совершенствованию социальной политики в сфере труда и занятости на региональном и федеральном уровнях, с учетом социогендерного фактора.
Новые научные результаты, полученные в ходе исследования, позволяют сформулировать следующие положения, которые выносятся на защиту:
- Проблематика занятости женщин является междисциплинарной,
находится на стыке социального и экономического. Социогендерный анализ положения женщин на рынке труда, женской неформальной занятости целесообразно осуществлять на основе теоретической интеграции положений неомарксизма, структурного функционализма, конструктивизма, социальной теории феминизма, экономических теорий с опорой на общесоциологические законы и методологические принципы, разработанные в рамках различных парадигм. Такая конструкция позволяет прибегнуть к методологической триангуляции и существенно повысить эвристический потенциал исследования. Неформальная занятость представляет собой массовое социально-экономическое явление, состоящее в экономическом поведении индивидов, групп, общностей, участвующих в работе по найму или в рамках самозанятости на рынке труда, что приносит им прямо или косвенно доход без легального оформления трудовых отношений со всеми вытекающими из этого социальными, правовыми и экономическими последствиями.
- На рынке труда происходит дальнейшее углубление тендерного неравенства. Этот процесс заявляет о себе в усилении дискриминации и сегрегации женской общности в рамках формальной занятости, в общественно- политической сфере, вытесняет значительную часть трудоспособных женщин в неформальный сектор экономики. Наблюдается массовое замещение женщин мужчинами в первичном, высокостатусном рыночном секторе даже в традиционно «женских», но более «рыночных» отраслях экономики (финансы, связь, ЖКХ). Постоянно растет тендерный разрыв в оплате труда: темпы роста среднемесячной начисленной заработной платы в последние годы у мужчин существенно выше, чем у женщин. В итоге женский труд в условиях российского капитализма становится не просто второстепенным, но и материально и социально незначимым. Поэтому все большее число женщин попадает в материальную зависимость от мужчин, от работодателей и лишается нормальных социально-экономических условий, необходимых для
самовыражения, успешной феминной социализации, карьеры в сфере занятости
и семье с освоением соответствующих тендерных ролей.
- В условиях недальновидной, «недосоциологизированной» социально- экономической и тендерной политики государства, приведшей к снижению общественно-полезной значимости женского труда, массового самодеятельного транзита женщин в неформальный сектор экономики обостряются социальные проблемы женской общности в сфере брачно-репродуктивного поведения, семьи и материнства. Эти перемены во многом предопределили современное состояние и тенденции нестабильной и неформальной брачности, низкой рождаемости, депопуляции населения в Татарстане и в целом по России.
- Социальные связи и практики, лежащие в основе неформальной занятости, приобретают все более предсказуемый, упорядоченный, устойчивый и самовоспроизводящийся характер, что приводит к ее институциализации, функциональности и широкому распространению в сфере торговли, бытовых услуг, общественного питания, в строительстве, транспортном обслуживании, сельском хозяйстве. Одно из существенных отличий российской неформальной занятости состоит в том, что она в целом равномерно распределяется среди тендерных общностей. В Татарстане динамика неформальной занятости женщин и мужчин развивается по единому тренду, при этом происходит последовательное сближение ее уровней в результате усиления маскулинизации экономического поведения женщин.
- Специфика участия женщин в неформальной занятости состоит в том, что большинство из них занято в наименее доходных сферах: в торговле товарами с подсобного хозяйства в рамках самозанятости, в торговле продуктами и непродовольственными товарами по найму. Добровольно- поисковый вариант включения в неформальную занятость предпочитают молодые женщины. Их выбор обусловлен, прежде всего, ориентацией на ценности материального успеха и предпринимательство. В женской среде старших возрастных групп доминируют установки на вынужденный тип вхождения в неформальную занятость, вызванные необходимостью выживания.
- Стратификацию неформальной занятости в Татарстане отличают
значительные вертикальная и горизонтальная сегрегация, поляризация и диспропорции в тендерном разделении труда. Как правило, в неформальном секторе заняты женщины из неполных семей, пенсионного возраста, из среды рабочих, инженерно-технических работников, служащих, представителей творческой интеллигенции. Женщины, работающие по неформальному найму, имеют более высокие совокупные доходы, чем в рамках формальной экономики и бюджетной сферы, но подвергаются большей маскулинизации и профессиональной деградации, моральному насилию.
- В регулировании социальных отношений в сфере неформальной занятости региональные органы власти не учитывают тендерный фактор и опираются на административные меры, направленные на запреты и ограничения, принудительное заключение договоров найма, что имеет лишь краткосрочный социально-экономический эффект. Для снижения остроты социальных проблем неформальной занятости и повышения качества жизни тендерных общностей в современных условиях необходим социологически обоснованный пересмотр роли государства в регулировании трудовых отношений.
Научная и практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертационном исследовании положения, обобщения и выводы расширяют и углубляют научные представления о неформальной занятости женщин в современных условиях: ее особенностях, механизмах функционирования, социальных координатах, тенденциях развития, путях совершенствования социальной политики на рынке труда с учетом тендерного фактора. Они могут быть использованы в качестве научного материала для дальнейшей разработки теоретических и прикладных проблем неформальной экономики, рынка труда, при создании региональных и общероссийских программ содействия занятости женщин, их защиты от произвола работодателей, совершенствования трудового законодательства.
Материалы работы можно использовать в преподавании некоторых разделов экономической и тендерной социологии на отделениях социологии, экономики, менеджмента, а так же при разработке спецкурса для студентов, обучающихся по специальности государственное и муниципальное управление, изучающих социально-экономические проблемы современного рынка труда.
Апробация результатов исследования. Ключевые положения и выводы диссертационного исследования легли в основу докладов и сообщений автора на республиканской научно-практической конференции «Актуальные проблемы государственной инновационной политики (региональный аспект)» (Казань, 2005), на всероссийской научно-практической конференции «Первые уральские молодежные социологические чтения» (Екатеринбург, 2005); на всероссийской научной конференции «Первые казанские социологические чтения: Современное российское общество: состояние и перспективы» (Казань, 2005); на межрегиональной научно-практической конференции «Регионы России: проблемы безопасности (Казань, 2005); на республиканской научной конференции «Методология социального познания» (Казань, 2005).
Результаты работы общим объемом 2,5 п.л. представлены в следующих 5 публикациях: Социально-экономическое положение женщин Татарстана на рубеже XXI века: интегративная перспектива исследования и эмпирическая реальность. Казань: КЮИ МВД России,2002; Полустандартизованное интервью как метод оценки неформальной занятости женщин на рынке труда // Экономический вестник Республики Татарстан.2004.№ З .С. 18-19; Социогендерный подход к исследованию женской неформальной занятости: основные понятия и объяснительные возможности // Актуальные проблемы государственной инновационной политики (региональный аспект): материалы республиканской научно-практической конференции. Казань: Центр инновационных технологий, 2005.С. 137-144; Положение молодых женщин на рынке труда Татарстана в социогендерном измерении // Межрегиональные молодежные социологические
чтения: Молодежь России и рынок: жизненное и профессиональное
самоопределение, предпринимательство, труд и занятость. Вып.№2. Екатеринбург: Ур.АГС,2005.О.32-35; Некоторые особенности социально-демографического положения и брачно-репродуктивного поведения российских женщин // Регионы России: проблемы безопасности: Сб. научных статей и сообщений. Часть 2. Казань: КГТУ, 2006.С. 138-141.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и социологии Казанского государственного финансово-экономического института.
Структура работы. Структура и содержание работы определены целью и задачами исследования, логикой изложения материала. Диссертация состоит из введения, 3 разделов, заключения, списка использованной литературы, включающего 182 наименования, и приложения. Общий объем текста составляет 189 страниц. Эмпирические и статистические данные представлены в 4 таблицах и на 10 рисунках.
Теоретико-методологические основы исследования женской неформальной занятости
Социология в качестве основной аналитической единицы социального при изучении экономических проблем традиционно рассматривает структурные формы общественного целого (социальные подсистемы, институты, организации). В условиях быстрых социальных изменений в российском обществе на рубеже XXI века учеными более активно исследуются не столько институты рынка, его социо-структурные проблемы, сколько социально-экономические процессы и включенные в них общности.
Произошел некий поворот, состоящий в переносе центра внимания исследователей с изучения рыночных образований, вследствие их завершенной в общих чертах институционализации, на социально-экономические процессы, на события или их последовательность как результат действия социальных субъектов в сложной системе социального взаимодействия. Иначе говоря, в центре внимания экономических социологов все чаще оказываются индивиды, группы и общности, действующие на рынке и создающие своей активностью различные формы самоорганизации и адаптации к социально-экономическим изменениям. Как пишет польский социолог П.Штомка, доминирующее значение в современных условиях приобретает процессуальный образ социальной реальности.
Социально-экономические процессы в современной России, вызванные к жизни переходом от командной социалистической экономической системы к рыночной в условиях глобализации и деиндустриализации, первоначального накопления и перераспределения капитала существенным образом изменили рынок труда, его основные социальные контингента, реальное экономическое поведение миллионов людей. В 90-е годы XX века в водоворот рыночных реформ были вовлечены различные субъекты социального действия, сложились новые образцы их существования (формы социальной организации), возросла социальная активность как позитивной (социальное творчество, предпринимательство, неформальная и вторичная занятость), так и негативной (криминальная занятость) направленности. На авансцену современности вышли новые рыночные акторы: предприниматели, коммерсанты, собственники, менеджеры, наемные работники частных предприятий, представители криминального бизнеса.
Не менее существенные перемены произошли в жизнедеятельности крупных субъектов рынка - общностей (гендерных, классовых, профессиональных, территориальных, этнических). Именно общности как макромасштабный объект социологического анализа на рынке труда широко охватывают всевозможные состояния и формы бытия индивидов в контексте социальных взаимосвязей и отношений экономического обмена, являясь важнейшим элементом социальной структуры общества в целом.
В данной работе социальная общность рассматривается в рамках традиции, развиваемой профессором В.А.Ядовым, как ключевая категория социологического анализа применительно к социально-экономическим процессам.1 Известно, что социальная общность представляет собой такую взаимосвязь индивидов, которая обусловлена общими интересами, близостью взглядов и верований, сходством социально-экономических условий существования, характером их материальной, производственной и иной экономической деятельности.
Исходя из цели и задач диссертационного исследования, особое внимание нами уделяется критической оценке и аналитическому описанию социально-экономического положения женщин трудоспособного возраста, перемен в характере их социально-экономической активности в рамках формальной и неформальной занятости. В настоящее время мало изучены и практически не известны содержательные количественные и качественные характеристики, прежде всего, неформальной занятости женщин: ее уровень, структура, тенденции, региональные различия; мотивы и условия участия в неформальной занятости; тендерные проблемы, социальный состав (портрет) и стратификация неформально занятых.
По данным статистики, в структуре населения России доминирование женской общности над мужской очевидно, поскольку на 1000 мужчин приходится 1151 женщина.1 В результате эпохи реформ женщины в России живут в среднем на 14 лет дольше мужчин, причем тендерный разрыв продолжает нарастать. Одна из самых заметных социально-демографических тенденций современного российского общества, трансформирующая роль общностей, как справедливо утверждает профессор Г.Г. Силласте, состоит в его «неуклонной феминизации» . Феминизация демографической структуры неизбежно сказывается на изменении социальных ролей мужчин и женщин, их положении на рынке труда, на специфике занятости и безработицы, на выборе профессий, на процессах сегментации рынка труда, дискриминации и сегрегации по признаку тендерной принадлежности, на брачном и репродуктивном поведении, на изменении традиционных ценностных ориентации, стереотипов мышления и стандартов экономического поведения.
В связи с этим в предпринятом исследовании женской неформальной занятости на рынке труда нами широко используется понятийный аппарат, теоретические положения и методологические подходы тендерной социологии - одного из наиболее динамично развивающихся направлений российской социальной науки. Для нас принципиально важно при описании социальных изменений и процессов на рынке труда, в экономическом поведении женской общности использование категории «тендер». Как известно, тендерная терминология стала широко использоваться для интерпретации социального пола в Западной Европе и США в начале 1970-х годов. Впервые различие между полом и тендером было сформулировано антропологом Гейл Рубин.1 Для нее тендер - есть «комплекс соглашений, регулирующий отношения полов как предмет общественной деятельности». С точки зрения социолога Энтони Гидденса, тендер - это «социально формируемые особенности мужественности и женственности». Для целей предпринятого исследования наиболее приемлемым следует считать понимание тендера как социальной конструкции.
Социальное положение женщин на рынке труда в условиях современного российского общества
Опираясь на теоретико-методологические концепты социогендерного исследования, интеграцию положений социальной теории феминизма, неомарксизма, структурного функционализма, конструктивизма, экономических теорий, рассмотрим специфику социального положения женщин на рынке труда как крупной общности в условиях современности, колоссальных изменений в социальной структуре российского социума и его экономической подсистеме.
Социально-экономические процессы, запущенные в ходе либеральных преобразований, кардинально изменили экономику, политику, образ жизни, экономическую культуру и поведение большинства россиян трудоспособного возраста. В водоворот реформ были вовлечены различные субъекты социального действия, сложились новые образцы их адаптации и существования (формы социальной организации), возросла социальная активность людей: социальное творчество, предпринимательство, вторичная и неформальная занятость. На авансцену современности вышли новые рыночные акторы: предприниматели, коммерсанты, собственники, менеджеры, наемные работники частных предприятий. Не менее существенные перемены произошли в жизнедеятельности крупных социальных субъектов рынка - общностей (тендерных, классовых, профессиональных, территориальных).
Наряду с позитивными переменами в начале XXI века (роста ВВП и золотовалютных запасов, создания стабилизационного фонда, роста среднедушевых денежных доходов и расходов на конечное потребление, увеличения объемов промышленной продукции и розничной торговли, инвестиций в основной капитал, внешнеторгового оборота), социологи и экономисты констатируют появление негативных явлений и социальных проблем, к которым привели реформы. Среди отрицательных последствий перехода от командной экономики к рыночной, с нашей точки зрения, следует выделить частичную деиндустриализацию страны, ее технологическое отставание от развитых стран Запада, что неизбежно отразилось на рынке труда, на положении и специфике занятости социально-профессиональных и особенно тендерных общностей, на уровне и структуре безработицы.
В 90-е годы XX века, на наиболее драматичном этапе реформ, крайне неудовлетворительно обновлялись основные фонды в промышленности, оборудование многих традиционно успешных предприятий быстро изнашивалось и ветшало. Более того, многие крупные производства прекратили свое существование, распались на мелкие торговые или посреднические фирмы. Новые организации, ориентированные на производство высокотехнологичной продукции, знаний и услуг развиваются и по сей день крайне медленно.
Наиболее наукоемкие отрасли промышленности, которые обеспечивают технологическую модернизацию, развитость и благосостояние страны и в настоящее время запаздывают по отношению к мировому уровню, либо находятся в состоянии стагнации и даже упадка. Это тонкое и точное машиностроение, авиационная, автомобильная, электротехническая и электронная промышленность.
Анализ статистических данных показывает, что стабильный рост демонстрируют в основном сырьевые отрасли промышленности (добыча нефти, газа, древесины, других видов природных материалов). Наблюдаемый в последние время ежегодный прирост ВВП в пределах 7% происходит в основном за счет топливно-энергетического сектора, усиления сырьевой направленности экономики страны при на редкость благоприятной конъюнктуре мировых цен на нефть.1 Неслучайно, российские миллиардеры создали свои состояния за годы реформ на экспорте нефти, газа, цветных металлов и других видов сырья и энергоресурсов, а некоторые эксперты-экономисты даже называют современное российское государство, идущее по пути монополизации сырьевых отраслей, «петрогосударством» от латинского слова петролеум (нефть).
В последние годы растут прямые зарубежные инвестиции в экономику России. По прогнозным оценкам они составят в 2005 году порядка $18 млрд., что существенно выше по сравнению с инвестициями в экономику других посткоммунистических стран. Однако основная особенность иностранных инвестиций состоит в том, что они на 40% сосредоточены в топливно-энергетическом комплексе, точнее в добыче нефти, газа, других полезных ископаемых и гораздо меньше - в переработке. Наряду с ТЭК зарубежных инвесторов интересует еще пищевая промышленность, торговля и общественное питание и только. Весьма показательны в этом отношении социально-экономические приоритеты в нефтяных регионах страны. Так, в Татарстане, как следует из выступления Президента республики М.Ш.Шаймиева, раскрывающего основные направления экономической политики в республике, «лидерами генерации и внедрения новых высоких технологий должны стать нефтедобыча, нефтехимия и нефтепереработка......
Следовательно, локомотивом экономического роста определяется сырьевая экономика. Процессы деиндустриализации и структурной перестройки экономики, несмотря на определенную стабилизацию ряда макроэкономических показателей, не остановлены и продолжают развиваться. Решение задачи удвоения ВВП, поставленной Президентом страны, по-прежнему остается дискуссионным. И это не случайно, поскольку из производственных отраслей продолжается стихийный отток квалифицированных кадров, падает престиж научного и производительного труда. Приток молодых квалифицированных работников в наиболее технологичные и наукоемкие отрасли российской промышленности уменьшается, хотя Россия по уровню высшего образования находится на четвертом месте в мире после Израиля, Норвегии и США. Достаточно сказать, что только с 1990 по 2001 год численность занятых в научно-технической сфере сократилась с 2,5 млн. до 800 тыс. человек.1 В науке и научном производстве стало заметно меньше мужчин и в итоге доминируют женщины. Однако даже представители слабого пола оставляют научное сообщество. С 1990 по 2003гг. число женщин, занятых в научно-исследовательской сфере, сократилось в 2,3 раза, с 2,5 млн. до 645 тыс. человек. Продолжается, хотя и затруднен, выезд на работу за рубеж ученых и специалистов. Значительная часть трудовых ресурсов со средним и высшим образованием не находит применения своим силам и знаниям. Профессионально подготовленные для промышленности, науки, образования, культуры кадры переходят в малый бизнес, в сектор посреднических услуг, мелкооптовой и розничной торговли.
Функционирование и социогендерная специфика социально-экономических координат и тенденций развития женской неформальной занятости в Татарстане
Неформальная экономика в современном виде относительно новое и динамично развивающееся социальное явление в России. Она оказывает существенное влияние на состояние, структуру занятости и безработицы, на уровень жизни тендерных общностей, всех слоев населения, на социально-экономическую ситуацию по стране в целом. Вместе с тем социальная природа неформальной экономики и неформальной занятости имеет глубокие исторические и социокультурные корни, сформировавшиеся в том числе и на отечественной почве. Как известно, Россия никогда не отличалась высоким качеством законов, строгим контролем их исполнения, высокой законопослушностью граждан. Во все времена высоко ценились среди россиян неформальные связи, «блат» и осуждалось доносительство. Неслучайно, природу неформальных отношений и связей на рынке труда социолог Барсукова СЮ. успешно объясняет с социокультурных позиций. Исследователь подчеркивает значение традиционных ценностных ориентации россиян, определяющих существование неформальных отношений в экономической деятельности (ориентация на коллективизм, восприятие хозяйственных проблем на основе православия как приватных, игнорирование законов и тяготение к неформальным поведенческим практикам)1.
Высокими темпами неформальный сектор экономики начинает развиваться в 90-е годы XX и на рубеже XXI века вследствие кризисного рыночного транзита. В переходном обществе резко сужается сфера формальных трудовых отношений, происходит существенное снижение платежеспособного спроса на рабочую силу в формальной экономике и бюджетной сфере, широкое распространение получают систематические задолженности по оплате труда, снижается ее уровень, растет безработица, существенно падает качество жизни широких слоев населения. Данные социологических исследований, проведенных ИСЭПН РАН, свидетельствуют, что занятость в неформальной сфере становится более доходной, чем в формальном секторе.1
На бум неформальной экономики существенно повлияли, с нашей точки зрения, и специфические для современной России общественно-политические факторы. Среди них: высокое недоверие к власти и государству в целом; неприязнь к олигархическим группам, создавшим баснословные состояния за короткий по историческим меркам постсоветский период с использованием неформальных практик и привилегий (освобождение от налогов, предоставление специальных квот и лицензий); регионализация страны, которая усилила центробежные тенденции и политическую коррупцию, что определенно препятствует выводу экономической деятельности из «тени».
Таким образом, не только вековые социокультурные традиции и транзитивные условия, но и социально-политические факторы, события и проблемы исторического «сегодня» внесли свой вклад в ценностную приемлемость и своеобразие неформальной экономики и занятости в постсоветской России. В настоящее время большая часть юридических лиц и наемных работников в малом и среднем бизнесе широко устанавливают неформальные отношения на рынке труда не по закону, а по устным договоренностям, налаживая, по М.Грановеттеру, «социальные сети неформальных коммуникаций». Неформальных правил в этой сфере придерживаются индивидуальные частные предприниматели и самозанятые.
В итоге социальные связи и практики, лежащие в основе неформальной занятости приобретают вполне предсказуемый, упорядоченный, устойчивый, самовоспроизводящийся характер, что приводит к институциализации неформальной экономики. Неформальный сектор в соответствии с положениями структурного функционализма Р. Мертона становится функциональным. Анализ ряда теоретических и прикладных исследований по проблемам неформальной занятости в предметных рамках социогендерного исследования позволяет нам сформулировать наиболее важные социальные функции неформальной экономики в современных условиях.1
Во-первых, неформальная экономика выполняет функцию адаптации, позволяя людям приспосабливаться к нестабильным экономическим условиям, уменьшает их уязвимость, повышает флексибильность (пластичность) рабочей силы на рынке труда.
Во-вторых, реализует функцию декомпрессии, снижая фактический уровень и социальные издержки безработицы, напряженности на рынке труда и в обществе.
В-третьих, дает людям возможность не только подработать, но и заработать, а для лиц с пониженной конкурентоспособностью это нередко единственная возможность найти применение своим силам в нестабильных экономических условиях.
В-четвертых, реализует заполнение непрестижных рабочих мест, непривлекательных на официально предлагаемых условиях найма и оплаты (это касается, в первую очередь, продавцов на вещевых и продуктовых рынках, неквалифицированных рабочих строительных специальностей, водителей автобаз по уборке города, кондукторов).
В-пятых, открывает широкие возможности более гибкого использования рабочего времени, что представляет интерес не только для работодателей, но и для наемных работников.
Вместе с тем неформальная экономика серьезно деформирует социально-трудовые отношения, поскольку она в определенной мере дисфункциональна. Дисфункция неформальной экономики, с нашей точки зрения, состоит в том, что она:
Во-первых, усиливает вторичную занятость (трудоспособное население широко участвует в данном секторе на условиях вторичной занятости).
Во-вторых, разлагает трудовую мораль, поскольку неформальная занятость - это отступление от «цивилизованных правил поведения» на рынке труда, доминирующих в стабильном капиталистическом обществе.
В-третьих, приводит к отказу от надлежащего оформления отношений найма и игнорированию работодателями норм трудового права (в результате работники лишены гарантированной государством социальной и правовой защиты, что нередко приводит к их дискриминации за счет произвольного занижения оплаты труда при его высокой интенсивности и т.п.).
В-четвертых, способствует деквалификации персонала и снижению качества труда, поскольку большинство занятых в неформальном секторе довольствуется обычно более низкими статусными характеристиками занятости (должностное положение и квалификационный уровень выполняемых работ) чем те, которые они имели или на которые могли бы претендовать в формальном секторе.
В-пятых, приводит к сокрытию от государства полученных доходов, снижает налоговую базу, ограничивает финансовые ресурсы социальной политики, поскольку оплата труда осуществляется в конвертах, «черным налом».
Тем не менее, в условиях нестабильности рыночного транзита неформальная экономика позволяет многим людям сохранить определенную степень устойчивости и контроля над своей жизнью.1 В этом заключается, на наш взгляд, социальная востребованность и жизнестойкость неформального сектора на рынке труда. В силу институциализации и функциональности неформальной экономики, неформальная занятость в настоящее время в определенном смысле «вышла из тени», поскольку стала привычной, неосуждаемой, единственно возможной социально приемлемой практикой для большинства бедного населения страны.
Анализ зарубежных и отечественных источников показывает, что неформальная экономика и соответствующая ей занятость - явление широко распространенное как в экономически развитых, так и развивающихся рыночных странах, особенно там, где поддерживается высокий уровень налогов и выплат в социальные фонды, где существуют административные барьеры при вхождении в малый и средний бизнес, жестким является трудовое законодательство и высок уровень коррупции.
