Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретико-методологические основания изучения процесса кластерообразования как формы самоорганизации в региональной экономике ...
1.1. Самоорганизация как естественное условие регионального экономического развития...
1.2. Сущность, структура и особенности функционирования экономического кластера как рыночного феномена и формы жизни территориального социума ...
1.3. Институциональная платформа формирования кластеров в экономике российских регионов: нормативная база, предпосылки, текущие тенденции ...
2. Факторы и особенности процесса кластеризации экономики региона на современном этапе развития ...
2.1. Факторы пространственной концентрации и территориальной организации производств: синергетический эффект плотности организационной и инновационной среды региона...
2.2. Межорганизационное взаимодействие как фактор кластеризации регионального экономического пространства ...
2.3. Конкуренция как необходимое условие внутрикластерной среды...
3. Кластерный менеджмент как фактор развития региональной экономики ...
3.1. Адаптационные механизмы применения зарубежного опыта менеджмента кластерных инициатив в условиях экономики российских регионов...
3.2. Возможности и приоритеты инкорпорирования кластерной политики в систему регионального менеджмента Ростовской области ...
3.3. Механизм управления этапами кластерной самоорганизации как инструмент регионального менеджмента Ростовской области...
Заключение...
Список использованных источников...
- Сущность, структура и особенности функционирования экономического кластера как рыночного феномена и формы жизни территориального социума
- Институциональная платформа формирования кластеров в экономике российских регионов: нормативная база, предпосылки, текущие тенденции
- Межорганизационное взаимодействие как фактор кластеризации регионального экономического пространства
- Возможности и приоритеты инкорпорирования кластерной политики в систему регионального менеджмента Ростовской области
Сущность, структура и особенности функционирования экономического кластера как рыночного феномена и формы жизни территориального социума
Термин «самоорганизация», введённый в научный оборот в работах Уильяма Эшби (W. R. Ashby) «Principles of the Self-Organizing Dynamic System» , претерпел длительную эволюцию, первоначально возникнув в рамках теории систем как общеметодологическое понятие для характеристики особого свойства сложных систем, проявляющегося спонтанно под воздействием некоторых факторов. Дальнейшее развитие понятия самоорганизации происходило по пути практического применения его для изучения конкретных случаев самоорганизации сложных систем и стохастических процессов, представляющих интерес для естественнонаучных дисциплин. В связи с этим, понятие самоорганизации наполнялось новым содержанием, имеющим значение для конкретных исследуемых случаев её проявления. Главным образом, они касались характеристик самой системы, в которой самоорганизация может иметь место, а также внутреннего фактора и конкретных особенностей процессуальности самоорганизации. Многочисленные частные трактовки понятия самоорганизации способствовали некоторой «размытости», данного термина. В то же время, относительно целостное и, при этом, многостороннее понятие самоорганизации дало начало синергетике как научной дисциплине, изучающей самоорганизационные процессы в сложных системах. Согласно определению, данному основателем данной научной дисциплины Г. Хакеном, самоорганизация понимается как «процесс упорядочения (пространственного, временного или пространственно-временного) в открытой системе, за счёт согласованного взаимодействия множества элементов её составляющих» . Таким образом, семантическое поле понятия «самоорганизация» в современном научном дискурсе имеет как общенаучное, междисциплинарное значение, основанное на выделении наиболее общих качеств данного феномена, так и частнонаучные значения, относительно устойчиво сформировавшиеся (преимущественно в естественнонаучных дисциплинах) при изучении самоорганизационных процессов в конкретной среде. Заложенные В. Эшби и Г. Хакеном основы изучения феномена самоорганизации и функционирования сложных систем нашли многомерное продолжение и развитие в современной исследовательской традиции. В частности, проблемы самоорганизации турбулентных хаотических систем и детерминированного хаоса рассматриваются такими учёными, как П. Берже, К. Видаль, И. Помо Значительный вклад в разработку математического и общеметодологического аппарата изучения самоорганизационных процессов был внесён такими отечественными исследователями, как В. Анищенко, А. Андронов., В. Аршинов, Т. Ахромеева, И. Гордон, Ю. Данилов, С. Курдюмов, Е. Леонтович, А. Майер, Г. Малинецкий, А. Самарский, В. Тарасенко . Асимптотические методы исследования нелинейных колебаний рассматриваются в работе Н. Боголюбова. и Ю. Митропольского . Весомый вклад в адаптацию аппарата теории хаоса к общенаучной методологии, а также изучение законов самоорганизации хаотических систем в социальной реальности внесён такими исследователями, как В. Василькова, Дж. Глейк, Е. Князева, И. Пригожин, И. Стенгерс, Д. Трубецков, Д. Чернавский .
В общеметодологическом контексте понятия самоорганизации, главным образом, разрабатываются атрибутивные признаки самоорганизации. К таковым относятся характеристики системы, подверженной самоорганизационным процессам, а также характеристики и этапы самого процесса, выделяемые на основе системного подхода, анализа информационных процессов и структурных изменений в сложных системах, а также рассматриваемые через изучение стационарных состояний, режимов функционирования систем. Частнонаучные определения самоорганизации включают в себя также и те переменные, заложенные в изучаемой системе, которые задают параметры формализации и измерения вышеуказанных системных характеристик. Если реалии функционирования региональной экономики позволяют характеризовать её как сложную систему, способную к самоорганизации, то методологический аппарат экономической теории и региональной экономики позволяет формализовать сущностные признаки и параметры самоорганизации экономической системы, отследить её особенности и прогнозировать возможности её дальнейшего развития. Таким образом, изучение процессов самоорганизации в региональном экономическом пространстве ставит задачу раскрытия категории самоорганизации как с сохранением её необходимых атрибутивных признаков, сформировавшихся в общем дискурсе синергетической парадигмы, так и с наиболее полным раскрытием экономического содержания данного процесса и его составляющих. При этом, сама система, действующие факторы, а также особенности процесса должны соответствовать некоторым важным требованиям, которые служат основанием для возникновения условий самоорганизации. Прежде всего, самоорганизация имеет место в открытых системах, характеризующихся изначально хаотическим (некогерентным) режимом взаимодействия на том уровне, на котором могут произойти структурные преобразования, а также стационарным устойчивым режимом функционирования системы в целом. Требование открытости системы является обязательным, так как «довольно очевидно, что самоорганизующуюся систему можно описать, включив внешние силы как части полной системы, однако внешние силы следует рассматривать не как заданные величины, а как переменные» . В то же время, открытость системы неразрывно связана с другим её обязательным свойством – диссипативностью. Самоорганизация имеет место в диссипативных системах вследствие необратимости протекающих в них процессов , однако при этом диссипирующая (рассеивающаяся в результате действия сил сопротивления) энергия должна восполняться извне . Для возникновения эффекта самоорганизации открытая система должна иметь некоторое отклонение от точки своего равновесного состояния, таким образом, сам самоорганизационный процесс является движением системы к достижению новой точки равновесия, так как в точке равновесия система характеризуется максимальным значением энтропии . Особое значение имеют состояния, близкие и относительно близкие к равновесным, они проявляют способность к самопроизвольному достижению максимального приближения к состоянию равновесия по прошествии определённого времени. При этом, «состояние равновесия является устойчивым, если при любой заданной области допустимых отклонений (область n) можно указать область v(n), окружающую состояние равновесия и обладающую тем свойством, что ни одно движение, начинающееся внутри v(n) никогда не покинет области n» . Области устойчивого равновесного состояния являются особыми точками и предельными контурами, к которым может быть приближено состояние системы в результате самоорганизационного процесса .
Институциональная платформа формирования кластеров в экономике российских регионов: нормативная база, предпосылки, текущие тенденции
Таким образом, фактор географической концентрации является одним из первичных факторов кластерообразования в регионе. Повышение географической концентрации способно стать катализатором дальнейших самоорганизационных процессов, что ясно демонстрирует модель нелинейной зависимости интеракционной эмерджентности региональной экономической системы от увеличения количества региональных фирм при прочих равных условиях. Данная модель отображает механизм прямой связи, работающий с самого начала жизненного цикла кластера, с его «эмбриональной» стадии развития и зарождения в качестве потенциального кластерогенного поля. Именно поэтому показатели, описываемые комплексным индексом пространственной плотности, удобно использовать для сравнительного анализа региональной кластерогенности на самой ранней стадии потенциального формирования кластеров. Абстрагирование на данном этапе от качественной разницы региональных экономических акторов, а также от дополнительных параметров, влияющих на принятие решения о выборе контрагента интеракции, уместно в силу стохастической, вероятностной природы прецедентов межорганизационного взаимодействия, возникающих на самой ранней стадии жизненного цикла кластера. Дальнейшее рассмотрение возможностей кластерообразования требует вовлечение дополнительных параметров, а также учёта временных параметров развития региональной экономической системы.
Согласно теоретическим основам кластерного подхода к региональной экономике, кооперация является одним из аттрибутивных признаков кластера как феномена социально-экономической реальности. Повышение показателей кооперации и взаимодействия акторов региональной экономики, чаще всего, рассматривается как одна из целей образования кластера, его жизнедеятельности и развития. Однако следует при этом учитывать, что эмерджентные свойства системы, связанные с повышением плотности внутрирегионального взаимодействия, являются не только целью, но и одним из катализаторов кластерообразования. Данный параметр является не только результатом кластерообразования и индикатором, отображающим фазу этого процесса и «энергию связи» кластерного ядра; он сам включён в систему нелинейной зависимости, составляющей механизм кластерообразования. Таким образом, возникновение эмерджентных свойств регионального экономического пространства при повышении его организационной плотности является одновременно и первичным результатом, и тем параметром, который способствует дальнейшему возникновению режима автокатализации системы.
Раскроем внутренний механизм данного явления. В случае возникновения зависимости между численностью региональных организаций в рассматриваемой группе связных отраслей и объёмом регионального взаимодействия не были учтены различия в условиях, которые могут существовать для фирмы в случаях взаимодействия с региональным и инотерриториальным партнёром. В частности, одним из важнейших факторов, определяющих возможности контракции между фирмами, является величина трансакционных издержек взаимодействия. Выбор регионального либо инотерриториального контрагента зависит от соотношения трансакционных издержек взаимодействия с региональным и инотерриториальными фирмами. Привлекательность взаимодействия с региональным контрагентом прямо пропорциональна издержкам взаимодействия с инотерриториальным партнёром и обратно пропорциональна издержкам взаимодействия с региональным партнёром. Аналогично привлекательность взаимодействия с инотерриториальным партнёром прямо пропорциональна издержкам взаимодействия с региональным партнёром и обратно пропорциональна издержкам взаимодействия с инотерриториальным партнёром. Учитывая это обстоятельство, добавим данные пропорциональные соотношения в качестве весовых коэффициентов, тем самым скорректируем общую вероятность взаимодействия с региональным партнёром в случае единичного взаимодействия: где CF – средние издержки взаимодействия с инотерриториальным партнёром, CR – средние издержки взаимодействия с региональным партнёром .
Соответственно, объём внутрирегионального взаимодействия, зависящий от суммарной потребности в интеракции, примет следующий вид : Аналогичным образом могут быть внесены дальнейшие уточняющие весовые коэффициенты, основанные на отношении сравнительных параметров для региональных и инотерриториальных организаций, способных к интеракции. В частности, одним из наиболее существенных является отношение уровня доверия. Отношение уровня доверия к региональным и инотерриториальным партнёрам влияет на выбор контрагента в обратной пропорции, нежели соотношение издержек:
Данные коэффициенты были введены в первоначальный закон зависимости внутрирегиональной интеракции от количества организаций-резидентов региона, с той целью, чтобы скорректировать её допущения и представить более реалистичную картину, в которой на принятие решения о сотрудничестве (и соответственно, на вероятность выбора регионального, а не инотерриториального партнёра), в значительной степени влияют и объективные параметры сравнительной оценки трансакционных издержек, и субъективный параметр уровня доверия. Однако именно через данные параметры обнаруживается обратная связь, заложенная в экономической системе и приводящая её к автокаталитическому повышению внутрирегионального взаимодействия. Суть таковой обратной связи заключается в том, что повышение уровня внутрирегионального взаимодействия во-первых, приводит к формированию развитой внутрирегиональной организационной инфраструктуры и посредничества, в связи с чем значение параметра CR может существенно понизиться, во-вторых, приводит к повышению уровня доверия к региональным партнёрам.
Следует отметить, что в основе механизма повышения доверия к внутрирегиональным партнёрам непосредственно лежит то явление, которе непосредственно связано с категорией «скрытого», «тацитного» знания, применяемого по отношению к изучению кластера как социоэкономического явления. Необходимо учитывать, что в категорию «тацитного» знания входит не только инновационный знаниевый потенциал, который обычно подразделяется на свою кодифицируемую и некодифицируемую (тацитную) части, но также и накопленный опыт межорганизационного регионального взаимодействия. Более того, именно накопленный опыт регионального взаимодействия, в отличие от инновационного потенциала, до определённой степени подлежащего кодификации и дистанционной передаче, содержится практически исключительно в некодифицируемой тацитной форме, так как представляет собой знаниевый потенциал процедурного характера, оперирующий некодифицируемой информацией местного значения, характеризующей особенности взаимодействия со знакомыми партнёрами. Немалую роль в формировании тацитного процедурного знания играет личностный фактор, а также другие уникальные факторы, зависящие от конкретных особенностей региональной деловой среды. Личный деловой контакт руководства и сотрудников организаций-партнёров, социальный уровень доверия существенно повышают уровень экономического доверия и качество деловых отношений. При рассмотрении вопросов внутрирегионального уровня доверия следует учитывать, что накопление тацитного знания для каждой фирмы является длительным процессом, зависящим от времени.
Межорганизационное взаимодействие как фактор кластеризации регионального экономического пространства
О достижении рыночной эффективности кластера на текущем этапе его развития свидетельствует его быстрый выход на общероссийский рынок индюшиной мясной продукции, который на данный момент представлен порядка 50 рыночных субъектов предложения (большинство из которых руководство ростовского индюшиного кластера рассматривает в качестве неэффективных и временных участников рынка ).
Обратимся к рассмотрению опыта другого аграрного кластера, образованного в сфере растениеводства в Ростовской области и представленный группой компаний «РЗ Агро». Данное образование на рынке зерновых культур региона «специализируется на возделывании сельскохозяйственных земель и организации крупного зернопроизводства, осуществляет инвестирование в зернопроизводящие предприятия, а также оказывает услуги по управлению сельскохозяйственными активами, проведению полевых работ, хранению и транспортировке сельскохозяйственной продукции» . Кластерный принцип построения организационной структуры заведомо является одним из приоритетов в развитии группы компаний, о чём свидетельствует официально позиционируемый в информационных ресурсах тезис, характеризующий производственный процесс и содержащий то определение кластера, которое соответствует пониманию данной категории руководством группы компаний, оно сформулировано следующим образом: «Производство осуществляется на основе развития региональных кластеров – отдельных территориально-производственных комплексов, сформированных на базе нескольких сопредельных хозяйств» .
Таким образом, данный кластер в равной мере представляет собой стартап, который был заведомо профессионально сформирован как кластер ещё на этапе инвестиционного планирования и проектирования. Профессиональный подход к формированию будущей бизнес-единицы крупного масштаба в качестве группы взаимосвязанных компаний, локализованных на одной территории, проявляется во многих аспектах на различных самоорганизационных уровнях. В частности, одним из главных принципов и приоритетов развивающегося кластера является предельная прозрачность всех информационных потоков, а также прозрачность организационной структуры и процедуры внутрикластерного взаимодействия, что свидетельствует о том, что весь комплекс данных процедур был сформирован на стадии проектирования будущего кластера. Об этом свидетельствует и целый ряд документов стратегического и регламентационного характера, принятых и рекомендованных для всех предприятий-участников кластера. Особо следует отметить наличие в рамках кластера таких открыто провозглашаемых общекорпоративных документов, как «Кодекс этики» и «Антикоррупционная политика» , что напрямую происходит из многоаспектного предусмотрения возможностей административных издержек, коррупции и злоупотребления должностными полномочиями, а также недобропорядочной деловой практики, которые нередко имеют место в крупных организационных образованиях. Принятие Кодекса этики напрямую направлено на формирование социально-экономической системы кластера и содержит в себе заявленный аксиологический аспект, позиционирующий в качестве основных для кластера такие ценности, как взаимное доверие участников кластера, информационная открытость, уважение к людям, беспристрастность и объективность, отказ от коррупции и недобросовестной конкуренции, социальная ответственность, недопустимость инсайдерских сделок (что на организационном уровне регулируется через постоянный контроль числа лиц, имеющих доступ к инсайдерской (внутренней непубличной) информации кластера), обязательная проверка благонадёжности контрагентов .
Антикоррупционная политика организации выстроена по аналогии с двумя национальными антикоррупционными системами: российской (находящейся в соответствии с «Уголовным кодексом Российской Федерации, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, Федеральным законом «О противодействии коррупции» и иными нормативными актами, основными требованиями которых являются запрет дачи взяток, запрет получения взяток, запрет коммерческого подкупа и запрет посредничества во взяточничестве» ) и британской («РЗ Агро Групп и все Сотрудники должны соблюдать нормы Закона Великобритании «О борьбе со взяточничеством» ).
Таким образом, процедура и регламент внутрикластерного взаимодействия заведомо рассчитаны на достаточно большой объём организационной массы, который уже сформирован и продолжает расширяться по двум направлениям: за счёт реализации стратегии экстенсивного развития и тиражирования опыта работы на аграрном рынке Ростовской области в других регионах Юга России (прежде всего, в план стратегических приоритетов расширения входят Краснодарский край и Ставропольский край ). Также стратегическое развитие кластера за счёт расширения своей деятельности в первичном основном районе дислокации – Ростовской области.
Возможности и приоритеты инкорпорирования кластерной политики в систему регионального менеджмента Ростовской области
Также на примере исследуемого региона было выявлено, что в ряде случаев формирование кластеров-стартапов соответствует не столько внутрирегиональному самоорганизационному потенциалу, сколько возможностям крупных международных инвесторов. Присутствие международных субъектов крупного бизнеса в региональной экономике неоднозначно сказывается на формировании структуры регионального рынка и деловой среды в целом. С одной стороны, присутствие крупных иностранных инвесторов составляет серьёзную конкуренцию по отношению к региональным экономическим субъектом. Наличие хорошо отлаженных механизмов формирования эффективных кластеров и их применение на территории, лишённой аналогичных традиций и кластерных технологий, может стать одним из серьёзных инструментов реализации агрессивной конкурентной стратегии, в результате чего местные предприятия в итоге оказываются зависимыми от крупных международных игроков, появившихся на региональном рынке или же оказываются интегрированными в их состав с сохранением относительной самостоятельности, либо на основе купли-продажи имущественного комплекса. В то же время, появление международных инвесторов, вооружённых кластерными технологиями, может способствовать привнесению соответствующего тацитного знания на местную территорию и способствовать улучшению деловой среды в целом за счёт декларирования и соблюдения традиций деловой этики и активной позиции, направленной на комплексное социально-экономическое развитие территории (что хорошо прослеживается на примере «РЗ Агро»).
Изученные в рамках данного исследования сферы экономики Ростовской области, обнаруживающие тенденции к кластерной самоорганизации, продемонстрировали практически все возможные сценарии реализации осцилляторного механизма жизненного цикла кластера, что подтвердило теоретические положения, выявленные в исследовании. При этом следует отметить, что весь круг экономического самоорганизационного потенциала региона не ограничивается потенциальными и формирующимися кластерами, рассматриваемыми в рамках настоящего исследования. Выбор исследовательского приоритета в данном случае был основан на параметрах наличия реального опыта эффективного кластерообразования (в случае с кластерами аграрной сферы), а также на позициях исторической и текущей значимости рассматриваемых секторов для экономики региона (в случае машиностроительного и кожевенно-обувного секторов, сохранение которых в сложных условиях текущей рыночной конъюнктуры представляет стратегическую значимость для Ростовской области).
Наряду с выработанными и представленными в рамках исследования алгоритмами принятия управленческих решений и механизмов осуществления поддержки региональных кластеров следует особо отметить, что как региональный, так и федеральный кластерный менеджмент требует структурных и организационных преобразований, которые должны выражаться не только в формировании системы конкурсной селекции кластеров и необходимых объёмов и поддержки, но также в комплексном совершенствовании существующей системы сбора и анализа статистических данных (которая на данный момент не соответствует потребностям реализации технологий кластерной обсервации и кластерного менеджмента). Возможность образования рыночной типологической формы кластера наглядно показывает потребность в наличии координирующих центров и других институциональных образований для целого ряда кластеров (в частности, в Ростовской области создание аналогичной структуры может существенно помочь в развитии кожевенно-обувного кластера, в связи с чем в регионе может быть применён опыт других субъектов России по созданию аналогичных центров). Также следует отметить, что формирование региональных кластеров по своей природе является не только экономическим, но и социальным проектом, в связи с чем начало каждой новой стадии жизненного цикла кластера связано с достижением нового уровня деловой, организационной, общей культуры регионального социума. Каждый последующий этап жизненного цикла готовится предварительным накоплением тацитного знания регионального сообщества: знания о процедуре внутрирегионального взаимодействия на стадии роста интеракции, о процедуре внутриорганизационной деятельности и технологических особенностях производства – на стадии роста организационной массы, об особенностях регионального, странового и международного рынков – на стадии проявления конкурентных ограничений роста кластера. Таким образом, знаниевый потенциал региона, служащий основой для экономической самоорганизации, не сводится к набору используемых технологий, а также к категории инновационности регионального производства, но представляет собой, скорее, ту часть социокультурного пространства региона, которая играет наиболее существенную роль в формировании возможностей и трендов развития экономики региона. В связи с этим эффективность реализации кластерного менеджмента может предполагать, в определённой мере, переориентацию с категории инновационности в качестве ключевой для развития кластеров – на категории регионального опыта, знаниевого потенциала, тацитного знания в качестве первичных и необходимых для возможности дальнейшей интеграции и развития инновационных технологий в рамках кластера.
