Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Объективные условия и предпосылки развития российско-китайского приграничного и межрегионального сотрудничества 14
1.1. Историко-географический аспект торгово-экономических отношений 14
1.2. Российский потенциал развития взаимодействия: Сибирь и Дальний Восток 27
1.3. Китайский потенциал развития сотрудничества: Северо-Восточный Китай, Внутренняя Монголия и Синьцзян 51
Глава 2. Правовые основы сотрудничества 83
2.1. Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности российских регионов 83
2.2. Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности китайских провинций 93
2.3. Правовая база двустороннего взаимодействия 102
2.4. Влияние вступления Китая в ВТО на развитие межрегиональных российско-китайских связей 111
Глава 3. Формы и организационная структура межрегионального взаимодействия 120
3.1. Направления институализации российско-китайского приграничного и межрегионального сотрудничества 120
3.2. Проблемы организации с китайской стороны 140
3.3. Проблемы организации с российской стороны 160
Глава 4. Итоги и перспективы российско-китайских межрегиональных экономических связей 169
4.1. Место, роль и основные итоги приграничного и межрегионального сотрудничества в развитии всего комплекса российско-китайских торгово-экономического партнерства в период реформ 169
4.2. Перспективные направления развития взаимодействия 182
Заключение 195
Примечания 207
Библиография 229
Приложение 246
- Историко-географический аспект торгово-экономических отношений
- Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности российских регионов
- Направления институализации российско-китайского приграничного и межрегионального сотрудничества
- Место, роль и основные итоги приграничного и межрегионального сотрудничества в развитии всего комплекса российско-китайских торгово-экономического партнерства в период реформ
Введение к работе
Исторический опыт показывает, что экономическое развитие любого государства невозможно без активного участия в международном разделении труда (МРТ). Достигнутый на современном этапе уровень МРТ уже не оставил страны, хозяйственная жизнь которой была бы изолирована от внешнего мира, а экономические процессы замкнулись бы в пределах национального государства. Последние несколько десятилетий характеризуются все более мощными интеграционными процессами в мирового хозяйства, основными экономическими и территориальными формами которого являются слияние международного и межрайонного разделения труда. Анализ глобальной территориальной структуры постоянно дает примеры того, как тесно взаимодействуют на современном этапе разные уровни территориального разделения труда. Сегодня правильнее ставить вопрос не о том, какой из этих уровней - глобальный или региональный - оказывает более сильное влияние, а о тесном их взаимодействии, "многократном переплетении импульсов", рождающихся на этих территориальных уровнях. Наиболее ярким примером территориального выражения глобализации и спада "барьерной функции границ" стали приграничные районы, которые охватывают смежные территории по обе стороны государственной границы между взаимодействующими странами. Подобные международные районы оформились, как правило, задолго до современной "вспышки" глобализации, явившись своего рода ее предвестниками'.
Актуальность темы исследования. Региональное экономическое сотрудничество стало одной из основных тенденций мирового развития в последние десятилетия XX века. Продиктовано оно было стремлением соседствующих народно-хозяйственных комплексов к взаимодополняемости для ускорения экономического роста и обеспечения нужд собственных регионов. Реально возможным для стран с ранее планово-распределительной системой хозяйствования оно стало благодаря экономической демократизации в ходе рыночных преобразований, приведших к диверсификации форм и механизмов взаимо д е йствия.
Хотя в начальный период рыночных реформ экономическая значимость и потенциал развития российско-китайских отношений, имеющих более чем 300-летнюю историю, были достаточно велики, реальное сотрудничество ни по масштабам, ни по формам не отвечало объективным потребностям сторон. Поэтому, повышение потенциала взаимодействия попытались найти в возможном расширении приграничного и межрегионального сотрудничества (ПМС), отвечающего долговременным политическим и народнохозяйственным интересам обеих стран.
В системе хозяйственного взаимодействия между Россией и Китаем приграничные регионы в 90-е годы стали играть первостепенную роль, в силу своего географического положения выполняя функции активных хозяйственных зон в процессе реализации механизма торгово-экономических отношений. Заметную роль ПМС стало играть и в расширении и укреплении региональных связей обеих стран в Северо-Восточной Азии (СВА).
Исследование реальных условий, объективных предпосылок, сформировавшихся и потенциальных форм и методов взаимодействия России и КНР на местном и региональном уровнях тем более актуально, что географические, исторические, этнокультурные, политические и технико-экономические факторы двух стран указывают на необходимость их постоянного сотрудничества. Особое значение это имеет на фоне усиления интеграционных процессов в мире и, в частности, в СВА.
Российско-китайское ПМС важно для экономических комплексов обеих стран. Оно создает предпосылки для проведения крупных инвестиционных проектов на территории регионов каждой из стран. В связи с этим возникла настоятельная и все возрастающая необходимость для выяснения перспективных направлений двустороннего регионального экономического взаимодействия и того, как оно может помочь российским регионам в выходе из сложной экономической ситуации. Важность исследования состоит также в том, что Китай стоит на пороге вступления в ВТО и этот процесс может создать множество проблем и сложностей в дальнейшем для развития ПМС.
Целью работы является изучение российско-китайского ПМС в период экономических реформ, выявление его позитивных и негативных результатов, а также возможных путей развития в ближайшей перспективе.
Исследуются основные механизмы, характер и формы межрегионального взаимодействия. Анализируются направления совершенствования и дальнейшего развития взаимного сотрудничества, основанного на благоприятных экономико-географических, исторических и политических факторах.
Эта цель обусловила постановку следующих конкретных задач:
рассмотреть в исторической ретроспективе предпосылки и факторы, повлиявшие на процесс зарождения и становления приграничных экономических отношений России и Китая;
выявить потенциальные возможности китайских и российских регионов для ведения ПМС;
охарактеризовать особенности современного состояния правовой базы ведения внешнеэкономической деятельности (ВЭД) в российских и китайских регионах;
определить возможности ПМС после вступления Китая в ВТО;
показать основные формы сотрудничества в период реформ;
проанализировать характерные черты и выявить проблемные моменты организационной структуры ведения двусторонних региональных контактов;
сформулировать итоги и проблемы взаимодействия за период реформ;
предложить перспективные направления взаимодействия.
Объектом рассмотрения представленной диссертации являются торгово-экономические взаимоотношения лежащих по обе стороны государственной границы регионов РФ и КНР. Выбор этот неслучаен, поскольку подобное взаимодействие существовало и в прошлом. Предметом исследования являются с российской стороны - Дальний Восток и Сибирь, с китайской - Северо-Восточный Китай (СВК). Помимо этого, автор полагает целесообразным рассмотреть особенности ориентации внешнеэкономических комплексов автономного района Внутренняя Монголия (АРВМ), поскольку в состав СВК вхо-
дит 3 аймака и один город в восточной части указанного автономного района, а также Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), сотрудничество с которым для регионов Сибири имеет все возрастающее значение.
Теоретико-методологической основой диссертации стал системный, конкретно-исторический подход к исследуемым проблемам. Автор опирался на разработки российских и зарубежных ученных в области развития мирового хозяйства и международных экономических отношений, придерживаясь принципов диалектики и причинно-следственных взаимосвязей. Наибольшее влияние в этом плане оказали труды российских ученых в области международной экономической деятельности, таких как Буглай В.Г., Ливенцев Н.И., Фамин-ский И.П., Рыбалкин В.Е., Фомичев В.И., видных зарубежных ученых: С.Брю, К. Макконел, П.Самуэльсон, П.Кругманн, Э. Хекшер и Б. Олин2, а также китайских экономистов занимающихся исследованиями вопросов внешнеэкономических связей: Ван Чжаньго, Цзи Чунвэй, Сяо Хайцюань и других.
Эмпирическую базу работы составляют законодательные акты по внешнеэкономической политике, прогнозные исследования, данные официальной статистики, материалы периодической печати и практических организаций.
Хронологические рамки исследования. Диссертация открывается историческим обзором русско-китайских торгово-экономических отношений предреволюционного периода, дающем представление об исходном базисе внешнеэкономических связей двух империй. Кратко прослеживается характер и динамика экономического взаимодействия обоих государств в период существования СССР. В основной части работы детально анализируются процессы, происходящие в области региональных экономических взаимоотношений двух стран, относящиеся к периоду проведения экономических реформ (для китайской стороны - с 1978 г., для российской - с 1991 г. по настоящее время), а также рассматриваются перспективы сотрудничества до 2020 г.
Структура диссертации обусловлена логической связью отдельных элементов предмета исследования. В первой главе, рассматривая объективные условия и предпосылки для развития ПМС, автор указывает на важность истори-
ческого наследия происходящих процессов, дана оценка периода зарождения и становления ПМС с XVI века до периода осложнений двусторонних отношений в середине XX века. Особое внимание уделено формам, товарной структуре и географическим привязкам, т.е. основным регионам охваченным двусторонним сотрудничеством в исторической ретроспективе.
Большое место в главе уделено характеристике экономических комплексов взаимодействующих территорий на современном этапе. Анализируется природно-ресурсный потенциал, определяются базисные и экспортные отрасли, выделяются особенности внешнеэкономической деятельности (ВЭД) исследуемых территорий. Важное место уделено выявлению потенциальных потоков взаимодополняемых ресурсов между российскими и китайскими регионами, поскольку на этом направлении двустороннего сотрудничества может негативно сказаться вхождение КНР в ВТО.
Вторую главу исследования автор посвятил анализу современных тенденций развития правовой базы внешнеэкономической деятельности в регионах и территориях каждой из стран. Рассматривается договорно-правовая основа ведения взаимодействия. Анализ данной проблемы продиктован назревшей необходимостью приведения национальной законодательной базы в области ВЭД в соответствие с требованиями и нормами ВТО.
Особое место в главе отведено выявлению возможных основных направлений в развитии ПМС после вступления Китая в ВТО.
В третьей главе подробно рассмотрены основные формы межрегионального взаимодействия, особый акцент сделан на: торговле, использовании китайской рабочей силы, инвестиционном сотрудничестве, создании СЭЗ и международных экономических зон, вопросах строительства "объединенной транспортной инфраструктуры". К важным направлениям взаимодействия автор отнес проводимые в Китае торгово-экономические ярмарки.
Большое внимание уделено проблемам формирования организационной структуры ПМС в каждой из стран, выделены основные районы экономического взаимодействия в приграничной полосе.
В четвертой главе подводятся итоги развития ПМС в период реформ, выделяются группы реальных проблем и сложностей экономического взаимодействия, рассматриваются перспективно-потенциальные формы двусторонних торгово-экономических связей на местном уровне, возможные направления сотрудничества в различных областях и сферах экономики.
Степень разработанности темы
В российской научной литературе был сделан ряд попыток рассмотреть российско-китайское ПМС, в частности, в серьезных исследованиях B.C. Мяс-никова, В.Л. Ларина, М.А. Потапова, О.Б. Рахманина, М.И. Сладковского, но в работах этих авторов лишь частично затрагивалась данная проблема. Комплексные монографические исследования или работы, полностью посвященные теме российско-китайского ПМС, пока отсутствуют.
В последнее время в китайской экономической литературе все больше внимания уделяется анализу состояния, перспектив и новых подходов к российско-китайскому экономическому взаимодействию. Этим вопросам посвя-щенны работы ряда китайских ученых, таких как - Ван Фуши, Ли Цзинюй, Лу Наньцюань, Ма Шуфан, Хань Лихуа и др.
Специфика темы, затрагивающая интересы приграничных регионов двух стран, а потому делающая труднодоступным первоисточники, объективно ограничивает возможности исследования данной проблемы в третьих странах, за рубежом.
Научная новизна исследования заключается в том, что в данной диссертации делается попытка комплексного анализа приграничного и межрегионального сотрудничества (в предшествующей российской и китайской экономической литературе эта проблематика практически не затрагивалась, а если и рассматривалась, то в контексте всего комплекса двусторонних торгово-экономических отношений, либо слишком узко в свете отражения отдельных частных вопросов). При этом автор считал существенно важным изучение пространственной составляющей двустороннего взаимодействия на современном этапе и в перспективе.
Впервые в российской науке на основе системного анализа исследуются:
базовые историко-географические условия и предпосылки для развития межрегионального взаимодействия;
внешнеэкономический потенциал российских и китайских регионов для ведения ПМС;
особенности российско-китайской договорно-правовой базы в области приграничных и межрегиональных экономических связей;
уровень развитости механизма ПМС;
адекватность законодательных основ российских субъектов Федерации и китайских провинций во внешнеэкономической сфере нормам и требованиям ВТО;
полный комплекс форм торгово-экономического взаимодействия на межрегиональном и приграничном уровне;
проблемы организационного устройства ПМС с каждой из сторон;
основополагающие тенденции и направления в функционировании китайских внешнеторговых ярмарок в приграничных провинциях и автономных районах;
позитивные и негативные результаты межрегионального сотрудничества;
перспективные направления развития взаимодействия в сфере ПМС, со внесением конкретных предложений по его модернизации и диверсификации.
Особенностью настоящей работы является оценка потенциала развития организационной структуры, форм и методов ведения приграничного и межрегионального сотрудничества в соответствии с требованиями ВТО. Дан критический анализ современного этапа ПМС, сделан прогноз развития возможных новых форм сотрудничества с наполнением их современным содержанием.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что ряд положений и выводов, содержащихся в работе, могут быть использованы различными федеральными министерствами и ведомствами, а также местными администрациями субъектов Российской Федерации при разработке экономической и внешнеэкономической стратегии развития регионов Сибири и Дальнего Вое-
тока в отношении китайских провинций и автономных районов. Результаты исследования возможно будут полезны для предпринимательской деятельности, а также при чтении спецкурсов по мировой и региональной экономике, экономической географии.
Литература и источники. При подготовке диссертации автор опирался на широкий круг исследований российских ученых и политических деятелей по проблемам развития российской региональной экономики: П.А. Минакира, В.И. Ишаева, Л.А, Аносовой, А.Б. Чиркина. Использованы также работы российских китаеведов, посвященные анализу экономического развития КНР, ее внешнеэкономических связей, российско-китайского сотрудничества: М.Л. Ти-таренко, Э.П. Пивоваровой, А.В. Островского, И.Н. Наумова, Л.И. Кондрашо-вой, В.Я. Портякова, А.Б. Кулика, И.Н, Коркунова, В.Е, Данилова, Е.В. Спро-гис, О.Б. Верещагина и др.
При разработке диссертации нашли применение работы китайских ученых по вопросам ВЭД КНР и российско-китайских торгово-экономических отношений, а также развитию китайской региональной экономики: У Цзинляня, Ли Айпина, Ван Фэнляня. Использованы публикации в китайских журналах Ван Си, Инь Цзяньпина, Ли Гана, Пэй Чжанхуна, Цинь Сюаньжэня и некоторых других ученых и специалистов по вопросам российско-китайского межгосударственного и межрегионального сотрудничества.
Базовыми материалами для написания диссертации послужили статистические материалы, данные центральных и местных органов власти России и Китая; выступления руководителей субъектов Федерации и губернаторов китайских провинций и автономных районов в региональной и центральной прессе, а также научные публикации, в которых отражается квинтэссенция позиций и взглядов по проблемам ПМС и его влияния на развитие приграничных территорий, что, по мнению автора, способствует формированию внутри- и внешнеэкономической политики двух стран.
Помимо этого, среди российских источников выделяются Уставы и Конституции субъектов Федерации, законы в области ВЭД, подписанные Президентом РФ.
Наибольшую ценность среди китайских источников представляют законы, принятые на государственном уровне, а также постановления и указы местных органов власти в области ВЭД. Следует отметить, что если во взглядах российского центрального и местного руководства нет единства, ясности и четкости позиции в отношении Китая и китайских регионов, то в китайских источниках, напротив, наблюдается согласованность взглядов, а также их единообразие и последовательность.
Фактический и статистический материал, привлеченный в диссертационной работе, взят из различных источников. Данные по структуре и объемам ПМС были получены в Министерстве экономического развития и торговли России; о численности китайской рабочей силы, привлеченной в российские регионы - в Федеральной миграционной службе (ФМС); о состоянии экономических комплексов Сибири и Дальнего Востока - из региональных статистических ежегодников. Материалы, касающиеся состояния китайской экономики, развития ВЭД, были почерпнуты из статистики ГСУ, таможенной статистики, Министерства внешней торговли и экономического сотрудничества (МВТЭС КНР), китайских периодических изданий.
Важно отметить, что в ходе исследования автор столкнулся с рядом проблем, например, отсутствием в российских библиотеках китайских региональных статистических сборников и местной прессы, как по всему комплексу вопросов, так и в области ВЭД, отсутствие какой-либо российской открытой таможенной статистики об объемах грузов, перевозимых через КПП на российско-китайской границе, и региональных данных по структуре российско-китайского товарооборота за последние 1О лет.
В работе использованы информационно-аналитические материалы российских институтов, таких как ИДВ РАН, ИВ РАН, ИМЭПИ РАН, ИМЭМО РАН, ДА МИД РФ.
Основные положения, выносимые на защиту:
Первое. Уровень межрегиональных торгово-экономических отношений между Россией и Китаем напрямую зависит от имеющихся у них ресурсов и потенциалов, это весьма очевидное, но вместе с тем базовое положение, которое нельзя не упомянуть в работе. Во-первых, наличие разнообразных природных ресурсов в российских восточных регионах, так, например, энергетических и лесных ресурсов в Западной и Восточной Сибири; лесных, рыбных и морских ресурсов на Дальнем Востоке при постоянно возрастающем их дефиците на северо-востоке и в других районах Китая. Во-вторых, перепроизводство продукции легкой промышленности и сельского хозяйства, не соответствующих мировым стандартам в СВК, вынуждающее китайских производителей находить рынки сбыта на Востоке России.
Второе. Внешнеэкономическая открытость имеет как позитивное, так и негативное влияние на развитие экономических комплексов регионов каждой из стран. Спонтанная и хаотичная либерализация внешнеэкономической деятельности (ВЭД) в России и ее регионах повлекла за собой существенное разрушение хозяйственных связей внутри страны и за рубежом. Напротив, поэтапно же проводимая и управляемая из центра политика открытости в КНР принесла много позитивных моментов.
Третье. Существенное влияние на межрегиональное взаимодействие России и Китая оказывает степень разработанности правовой базы в области ВЭД на местном и государственном уровне. Наличие большого количества свобод у российских субъектов Федерации дает возможность в пределах, допустимых Конституцией РФ, заключать двусторонние и многосторонние договора с другими государствами в области ВЭД. Но это положение, за период реформ в России, принесло больше проблем и сложностей, чем положительных результатов. В то же время при унитарном устройстве КНР, когда провинции и автономные районы имеют минимальные полномочия для ведения ВЭД, страна нашла рычаги и возможности для наделения отдельных приграничных территорий (провинций и автономных районов) большими льготами для более эф-
фективного развития внешнеэкономических связей и поощрения совместного предпринимательства.
Четвертое. Вступление Китая в ВТО является корректирующим фактором в ПМС с пока еще трудно прогнозируемыми последствиями. Так, возможно исчезновение такого компонента ПМС, как приграничная торговля, усиление демографического давления со стороны Китая на слабозаселенные российские восточные территории, неблагоприятные для России изменения в экспортно-импортной структуре торговли.
Пятое. Несмотря на высокий уровень политического диалога между Россией и Китаем, межрегиональное торгово-экономическое сотрудничество находится в "зачаточном" состоянии, а его формы и организационная структура не в полной мере работают в национальных интересах России.
Шестое. Китайская сторона целенаправленно проводит в жизнь политику создания "пояса открытости" на границе с Россией с целью получения реальной экономической прибыли от импорта дешевого природного сырья. На границе, в районах, прилегающих к крупнейшим контрольно-пропускным пунктам (КПП), создается мощные транспортные и промышленные инфраструктурные "жгуты", охватывающие большое количество уездов. Тем самым частично решается проблема занятости.
И, наконец, седьмое. Будущее России, и, в том числе, ее восточных регионов, во многом зависит от состояния российско-китайского ПМС. При этом, важно учитывать не сиюминутные "продуктовые интересы", а максимально использовать преимущества российской науки, базовых отраслей экономики, а также частного бизнеса.
Основные выводы и положения диссертации были апробированы при работе в Центральном аппарате МИД РФ, Посольстве РФ в КНР, выступлениях автора на научных конференциях в ИДВ РАН, ИМЭПИ и ИВ РАН, Амурском ГУ и публикации научных статей общим объемом около 2,55 п.л.
Историко-географический аспект торгово-экономических отношений
В настоящей главе автор обосновывает взаимный интерес российских и китайских регионов, ведущих приграничное и межрегиональное сотрудничество. При этом важно проанализировать данное обстоятельство в свете современной внешнеэкономической политики России на восточном направлении, а также определить, какие имеются объективные условия для взаимовыгодного сотрудничества регионов двух стран. В связи с этим, считаю целесообразным рассмотреть особенности русско-китайской торговли и ее географические привязки в исторической ретроспективе.
Приграничная торговля между Россией и Китаем имеет давнюю историю. Еще в XVI веке при династии Цин началась торговля между приграничными районами, но этот процесс носил неофициальный характер. Причем количество участников торговли было ограниченным.
Кяхтинский договор 1727 г. сыграл немаловажную роль в установлении постоянных и стабильных двусторонних связей. В нем впервые зафиксировано положение об установлении регулярной русско-китайской приграничной торговли. Договор определил основные правила торговли на последующие 150 лет. Предусматривалось перенесение русского частного торга в более удобные для обеих сторон места: из Урги в Монголии и Цицикара в Маньчжурии в два пункта на русско-китайской границе - Кяхту и Цурухайту и организация там беспошлинной торговли.
Основными товарами русского экспорта того периода являлись: почти 100% пушнина, а также кожа-юфть, алмазы, зеркала, часы, кораллы. Среди импортируемых из Китая товаров 20% всей стоимости составляли шелковые ткани, кроме того, хлопчатобумажные ткани, находившие широкий спрос у туземного населения и у русских крестьян, охотников Сибири, румяна, чай кирпичный и байховый, сахар-леденец и др. Значительная роль в казенной караванной торговле принадлежала китайским товарам - ревеню и табаку, а также драгоценным камням, металлам, фарфоровой, серебряной и лаковой посуде. Первыми потребителями этих дорогих товаров были члены русской императорской семьи3.(114, стр. 104)
Двусторонний товарообмен являлся стимулом для развития промышленности отдельных районов России. Кроме увеличения объемов пушного промысла получила развитие кожевенная, суконная и шелковая промышленности. Торговля с Китаем повлияла на горный промысел в Сибири, а также способствовала дорожному строительству в этом регионе. После открытия тракта в 1763 г. от Екатеринбурга через Кунгур в сторону Москвы началось сооружение Великого Сибирского тракта - через Тюмень, Ишим, Томск, Красноярск, Иркутск и далее с ответвлением на Кяхту.
В середине XIX в. обстановка на Дальнем Востоке крайне обострилась. Англия и Франция, начавшие войну против России (Крымская война), угрожали и русским владениям на Дальнем Востоке.
Поражение Цинов во второй "опиумной" войне изменило отношения России с Китаем. В 1858 г. заключается Тяньцзиньский договор, который основывался на условиях соглашений, ранее заключенных Китаем с другими государствами. На Россию был распространен режим наибольшего благоприятствования - это означало получение права на ведение торговли морским путем через открытые для морской торговли порты (Шанхай, Нинбо, Фучжоу, Сямэнь, Кантон и др.), и пользование всеми льготами, которые в этих портах предоставлялись иностранным государствам. Кроме того, русским судам в целях торговли было разрешено перемещаться по р. Янцзы, а России предоставлено право учреждать свои сеттльменты, открывать дипломатические и консульские представительства, создавать опорные пункты военно-морских баз.
Вследствие низкого уровня развития капитализма в России, отсутствия железнодорожного сообщения с Китаем и слабости коммерческого флота, торговые интересы России в этой стране в XIX в. были выражены крайне слабо. Как видно из таблицы, более чем за 40 лет товарооборот увеличился почти в 2,5 раза, а русский экспорт сократился на 43%. Его сокращение было связано, во-первых, с открытием морских портов Китая для иностранной торговли, русский экспорт в эту страну начал уменьшаться, т.к. наши товары не могли выдержать конкуренции с дешевыми английскими и другими фабричными изделиями, доставлявшимися в Китай морем. Во-вторых, открытие в 1869 г. Суэцкого канала значительно сократило морской путь между Китаем и Европой, а продажа Россией Аляски привела к сокращению продаж пушнины и кожи. Для китайцев торговля с Россией продолжала быть выгодной, т.к. являлась источником накопления золота и валюты4. (97, стр. 112; 104, стр. 354)
В конце XIX в. несмотря на то, что начала развиваться морская торговля России с Китаем, 69-74% всего товарооборота шло через сухопутную границу. В этот период основной район приграничной торговли переместился из Кяхты (19,3% общей суммы русского экспорта) в Синьцзян (74,6%), на долю Дальнего Востока и Маньчжурии приходилось только 6,2%.
Помимо изучения динамики и структуры русско-китайской торговли, как полагает автор, целесообразно выделить главные географические направления, по которым шло взаимодействие двух стран в XIX веке, что поможет в дальнейшем сравнить, какова же "историческая подноготная" современных ареалов взаимодействия. Итак, основными районами русско-китайской приграничной торговли были: 1. Средняя Азия и Западный Китай. Торговля здесь была обусловлена, главным образом, этническим и религиозным единством населения. Другой же важной предпосылкой для развития широкого взаимодействия в этом регионе было его историческое наследие как одного из районов прохождения Великого Шелкового Пути: а) русско-китайская торговля в Западном Китае и Притяньшанье была по ставлена в такие условия, которые были не в пользу русских. На пути ее разви тия стояла китайская администрация и конкуренция англичан. Торговля России с Тарбагатайским округом (Семипалатинской и Семиреченской областями) уже в 50-х годах XIX в. достигла товарооборота 2,2 млн. руб., но у России было от рицательное сальдо 949 тыс. руб.
Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности российских регионов
Активное взаимодействие отдельных субъектов Российской Федерации, осуществляемые ими внешнеторговые операции, стали нормой. В связи с этим напрашивается вопрос о том, насколько правомерно сотрудничество отдельных субъектов Российской Федерации (конкретно регионов Сибири и Дальнего Востока) с иностранным государством, не противоречит ли такое сотрудничество Основному закону страны, не нарушаются ли основные принципы российского федерализма.
Права субъектов Федерации в области внешнеэкономических связей были впервые оговорены Федеральным договором (1992г.), где фиксировалось их право быть "самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических связей". (15)
Ключевую роль в определении основ внешнеэкономических связей регионов Сибири и Дальнего Востока играют статьи 71, 72, 73, 76 и 78 Конституции РФ. Согласно ст. 71, в исключительном ведении Российской Федерации находятся "внешнеэкономические отношения Российской Федерации". Таким образом, признаётся приоритет федерального центра в международных делах, тем не менее, субъекты федерации не исключаются из числа участников внешнеэкономических связей. Такой вывод вытекает из пункта "о" ст. 72, который гласит, что в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находится "координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, выполнение международных договоров Российской Федерации". Особого внимания для уяснения рассматриваемой проблемы требует ст. 73 Конституции РФ, которая устанавливает презумпцию компетентности субъектов Федерации, что означает обладание ими всей полнотой государственной власти и соответственно всеми полномочиями, за исключением тех, которые закреплены за федерацией. Разграничение полномочий между федерацией и её субъектами в лице регионов Сибири и Дальнего Востока прослеживается также и в классификации законов, которая дана в ст.76 Конституции РФ. Часть 2 ст.78 Конституции РФ провозгласила правовую возможность центра передавать часть своих полномочий (включая и внешнеэкономическую сферу) отдельным субъектам Федерации. (8, стр. 21)
Подводя итоги анализа основных положений Конституции РФ, касающихся правового регулирования внешнеэкономических связей регионов Сибири и Дальнего Востока, необходимо отметить, что оно сводится к двум положениям: 1) указанные регионы самостоятельны в развитии своих внешнеэкономических связей; 2) они координируют эти связи совместно с федеральным центром.
В целях более полного правового регулирования внешнеэкономических связей центра и его субъектов в РФ был принят ряд законов. Так, Федеральный закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" (1995 г.), определил основы государственного регулирования ВЭД, порядок её осуществления российскими и иностранными лицами, права, обязанности и ответственность органов государственной власти РФ и органов власти субъектов РФ в области внешнеторговой деятельности. Закон конкретизировал положения статей (71, 72, 73) и чётко разграничил вопросы, находящиеся в ведении Российской Федерации в области внешнеторговой деятельности (ст. 6), предметы совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в области внешнеторговой деятельности (ст. 7) и полномочия субъектов Российской Федерации в области внешнеторговой деятельности (ст. 8)61.
Федеральный закон "О международных договорах Российской Федерации" (1995 г.) содержит положение о согласовании с органами государственной власти заинтересованного субъекта Федерации вопросов, относящихся к его ведению, при подготовке проекта международного договора. Представителям субъекта Федерации предоставляется право участвовать в переговорах и процедуре подписания международного договора. (15, стр. 59)
Особую роль в конституционно-правовом регулировании внешнеэкономических связей регионов Сибири и Дальнего Востока играет Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (1995 г.). Примером организации местного самоуправления в контексте осуществления внешнеэкономических связей служит, в частности, контракт № 11 "О совместном выращивании овощей в 1997 году", заключённый между АО "Струговское" с. Струговка Октябрьского района Приморского края и китайской Цзяонинской международной компанией по технико-экономическому сотрудничеству (1997 г.). Руководство с. Струговка представляло китайской стороне во временное пользование на весенне-осенний период 1997 года пахотную землю общей площадью 45 га. Китайская сторона на предоставленной земле выращивала и поставляла в с. Струговку сельскохозяйственную продукцию установленного ассортимента и в определённом количестве. Стороны контракта особо подчёркивали, что он призван в первую очередь удовлетворить потребности жителей с.Струговка в качественной сельскохозяйственной продукции.
Федеральный закон "О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации" (1998 г.) устанавливает общий порядок координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ. В нём установлены права регионов на осуществление ВЭД, на ведение переговоров и заключение соглашений, подчёркивается их обязанность согласовывать проекты соглашений с МИД РФ. Ст. 2 Федерального закона предоставляет органам государственной власти субъекта РФ в пределах предоставленных Конституцией и законами полномочий право ведения переговоров с иностранными партнёрами, а также право на заключение с ними соглашений об осуществлении международных и внешнеэкономических связей. В случае, если соглашение об осуществлении международных и внешнеэкономических связей, заключённое органом государственной власти субъекта РФ, противоречит действующему законодательству, международным договорам РФ, ущемляет законные интересы другого субъекта, такое соглашение может быть оспорено в судебном порядке. (15, стр. 54)
Сфера внешнеэкономических связей регионов Сибири и Дальнего Востока регулируется и в их конституциях, уставах, договорах о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти рассматриваемых регионов, в других законах субъектов федерации. Большинство указанных правовых актов устанавливает, что участие субъектов РФ во внешнеэкономических связях входит в совместную компетенцию с федеральным центром. Именно такова федеральная конституционная норма (п."о" ст. 72 Конституции РФ).
Направления институализации российско-китайского приграничного и межрегионального сотрудничества
Основной формой российско-китайского ПМС является торговля, которая делится на бартерную и за свободно-конвертируемую валюту. Главной особенностью ПМС России и Китая в конце 80-х - начале 90-х годов было преобладание бартерного обмена, обусловленного нехваткой СКВ в обеих странах и неэффективностью расчетов через швейцарский франк. Бартер в конечном счете предопределил низкую (по сравнению с валютной торговлей) степень контроля за данным видом связей со стороны центральных внешнеторговых ведомств, высокие прибыли от фактически неэквивалентного обмена, внешнюю простоту и легкость оформления бартерных операций, предъявивших минимальные финансовые обязательства и кадровые требования к участникам данного внешнеэкономического процесса, а также явную неопытность российских участников ВЭД, их незнание конъюнктуры китайского рынка - все это создало благоприятную среду для ажиотажной ситуации в приграничной и межрегиональной торговле в начале 90-х годов, что было выражено в стремительном росте в течении короткого периода численности компаний, ведущих приграничную торговлю65.
Пик развития бартерной торговли в приграничных регионах пришелся на начало 90-х годов. Так, если в 1992 г. 90% торговых сделок шло по линии бартера, то в 1994 г. их количество сократилось до 50%, а в конце 90-х годов - составляло менее 10%. Эффективность подобного вида торговли для сторон неодинакова. Бартерная торговля, как правило, предусматривает обмен российских высоколиквидных на мировом рынке сырьевых ресурсов и продукции машиностроения на китайские низкокачественные ТНП и продовольствие. Соответственно, такая форма сотрудничества была выгодна России только на начальном этапе реформы. В настоящее время российская сторона лишь терпит убытки. (46, стр. 38)
При анализе динамики ПМС следует выделить несколько периодов развития процесса с выявлением характерных черт:
1. С 1983 по 1989 гг. - плавный рост взаимного товарооборота при постоянно расширяющемся круге участников взаимодействия, при этом доля ПМС в суммарном советско-китайском товарообороте не превышала 5%, то есть сотрудничество имело стабильный характер, без каких-либо перепадов и как любой другой вид внешнеэкономического взаимодействия в советское время четко корректировался центральными органами власти либо подчиненными им государственными структурами. (См. Приложение Рис. 18)
2. С 1989 по 1994 гг. Для данного периода был характерен стремительный и часто безудержный рост двустороннего товарообмена, а практическое отсутствие государственного регулирования ВЭД повлекло повышение доли ПМС.
Так, если в 1989 г. доля межрегионального взаимодействия составляла порядка 16% от суммарного товарооборота, то в 1994 г. достигла 43%, что свидетельствовало о практически полной децентрализации ВЭД в России в целом и в ее регионах. Рыночные преобразования в Китае и России на фоне дальнейшей либерализации ВЭД, а также предпринятые в обеих странах меры по стимулированию экономических связей между регионами стран способствовали повышению значимости данного взаимодействия66. (См. Приложение Рис. 19, 20)
Со второй половины 1994 г. происходит резкое падение объема ПМС. В целом объем межгосударственной российско-китайской торговли сократился в 1994 г. на 40% по сравнению с предыдущим годом, а на Дальнем Востоке - в 4,7 раза (с 1188 млн. долл. до 250,8 млн. долл.)67. Для предпринимателей и "челноков" обеих стран это стало тяжелым ударом. В 1994 г. 80% предприятий Дунбэя из тех, что ориентировались на приграничную торговлю с Россией, понесли убытки, свыше 30% свернули бизнес с Россией. Закрылся целый ряд представительств компаний из южных провинций Китая. Объем торговли пров. Цзилинь с Россией сократился с 400 млн. долл. в 1993 г. до 300 млн. долл. в 1994 г. и 175 млн. долл. в 1995 г., составив только 6 % от общего объема ВЭД провинции. (241, 02.05.96)
Подобная ситуация была следствием проводимого со второй половины 1993 г. правительством КНР макрорегулирования экономики, повлекшего уменьшение спроса на российское промышленное сырье и оборудование. В сфере внешнеэкономической деятельности был введен единый валютный курс, проведена налоговая реформа, усилена система квотирования и лицензирования. Эти меры заметно снизили эффект от преференциальной и таможенной пошлины при импорте товаров по бартеру. Российская же сторона пошла на повышение таможенных пошлин и ужесточение системы лицензирования, что ограничило бартерную торговлю.
3. С 1995 г. по настоящее время. Постепенно исчезали специфические условия, сложившиеся во время восстановления торговых связей, когда имел место огромный разрыв в товарных ценах из-за различий в экономической структуре двух государств. После резкого падения товарооборота по линии ПМС в 1996 г. до 10%, с 1997 г. началось медленное выравнивание ситуации, это, по мнению автора, было связано с острой необходимостью северо-восточных и северных провинций Китая в сырье из России для вновь расширяющегося капитального строительства. Постепенный рост привел к увеличению рассматриваемого показателя до 37,5 % в 2000 г. или 65% всей приграничной торговли КНР с соседними государствами.
Очевидной проблемой межрегионального сотрудничества остается неэквивалентная структура экспортно-импортных операций. В связи с отсутствием обобщенных статистических данных по региональному российско-китайскому экономическому сотрудничеству в настоящем исследовании предпринята попытка провести аналогии с использованием данных по общей структуре российско-китайского суммарного товарооборота и отдельных регионов Сибири и Дальнего Востока и на основании сравнительного анализа выявить основные тенденций в изменении той или иной составляющей, а затем выделить основные группы товаров, которыми оперируют в ПМС. (См. Приложение Рис. 21,22)
Место, роль и основные итоги приграничного и межрегионального сотрудничества в развитии всего комплекса российско-китайских торгово-экономического партнерства в период реформ
При возрождении ПМС предполагалось, что с экономической точки зрения его основной функцией должно стать не только удовлетворение спроса населения на продовольствие и ТНП, но и исправление некоторых внутренних диспропорций в структуре народнохозяйственных комплексов Дальнего Востока и Сибири. Появилась возможность вовлечь во внешнеэкономический оборот ресурсные потенциалы и продукцию промышленных отраслей, которые ранее по политическим или иным соображениям не предлагались китайским партнерам. Подобное изменение внешнеэкономического курса регионов должно было способствовать комплексному освоению природных ресурсов, и, следовательно, повышению эффективности их хозяйства в целом. Непосредственная близость к рынку благоприятствовала повышению рентабельности экспортных поставок за счет снижения транспортных издержек.
На первоначальном этапе по мере углубления и расширения ПМС возникали трудности и проблемы следующего характера.
Система внешнеторговых расчетов, основанная на клиринге, бартерный характер сделок, а также неразвитость информационных систем стали сдерживающими факторами для расширения сотрудничества.
Помимо этого, возможность продвижения советской машиностроительной продукции на китайский рынок ограничивалась ее недостаточно высокими параметрами качества, более высокой ценой по сравнению с Западом и относительно низким уровнем послепродажного сервиса.
С другой стороны, несогласованность, анархия, конкуренция между отдельными участниками ВЭД в борьбе за внимание китайских партнеров привели к большим убыткам с точки зрения рентабельности связей, чем удачно воспользовались ТНК и фирмы третьих стран.
Распад СССР и изменение экономического курса российского правительства обозначил и новые тенденции во внешнеэкономической политике государства. Изменившаяся внешнеэкономическая доктрина давала огромное количество свобод субъектам экономических отношений, отдельным предприятиям и частным лицам по введению ВЭД. Следствием этого был наступивший в начале 90-х годов бум ПМС.
Китайские северо-восточные и северные провинции в тот период оказались в сложной и неоднозначной ситуации, поскольку явный крен во внешнеэкономической политике в пользу приморского региона привел к тому, что в 1991 году его доля в общем объеме китайского экспорта превысила 81%. В сложившемся межрегиональном распределении ролей во внешнеторговой и внешнеэкономической политике внутриматериковые провинции Китая фактически оказались в положении поставщиков сырья на экспортные предприятия приморских провинций. В какой-то мере эта схема обеспечила довольно оптимальное распределение ресурсов, но она явно ущемляла интересы внутренних провинций и стала одной из причин углубления межрегиональных диспропорций. ПМС с Россией позволило китайцам смягчить ряд обострившихся экономических проблем, прежде всего проблему перепроизводство. Регионализация ВЭД и, значит, децентрализация экономического управления привели к тому, что на местах, особенно во внутренних регионах страны, в погоне за "баснословными прибылями" от внешней торговли стали повально создаваться производства экспортной продукции, как правило, довольно невысокого технологического уровня. Это, в конечном итоге, привело к широкому дублированию экспортно-ориентированных производств, ухудшило структуру экспорта в целом, обострило межрегиональную конкуренцию в сфере ВЭД, тем самым снизив ее эффективность.
Взаимодействие с Россией открыло перед китайскими экспортерами перспективу выхода на обширный к тому времени и довольно "мягкий" рынок сбыта, а также позволило найти источник дешевого сырья и ресурсов, столь необходимых для быстро растущей китайской экономики. В силу этих обстоятельств, начиная с 1991 года и, особенно в 1992-93 гг., китайское правительство переходит от политики сдерживания в ПМС к политике его активного стимулирования. Это выразилось как в предоставлении больших льгот приграничным провинциям и компаниям, так и в постоянном расширении доступа других регионов, компаний и предприятий в торговле с Россией.
Для российских регионов приграничные экономические связи имели немаловажное значение. Очевидным являлся тот факт, что Сибирь и Дальний Восток были более заинтересованы в обмене с КНР, нежели с другими более удаленными странами и регионами, особенно в условиях роста стоимости транспортных перевозок из европейской части России. Другая группа факторов, диктующая необходимость стимулирования приграничных связей, связана с решением задачи экономического развития российского Востока. Несмотря на богатые природные ресурсы (лес, уголь, гидроресурсы, цветные металлы, железная руда и т. д.) потенциальные возможности регионов использовались недостаточно эффективно вследствие слабо развитой инфраструктуры, существовавшего дефицита рабочей силы. Бум 1993-94 гг. сменился спадом в межрегиональном сотрудничестве, который, по мнению китайских ученых, был связан со следующими причинами: затоваривание импортированной продукцией, резкое снижение эффективности в деятельности внешнеторговых предприятий; острый дефицит денежных ресурсов; закрытие или перепрофилирование большого количества компаний приграничной торговли; переход от стихийного к цивилизованному экономическому сотрудничеству; нестабильность правовой, финансово-экономической и налоговой систем в России; необязательность некоторых российских партнеров и криминализация бизнеса в стране; взаимная задолженность сторон за поставленную продукцию. (130, стр. 96; 139, стр. 121) Для устранения вышеперечисленных проблем и сложностей китайские экономисты и политики давали некоторые рекомендации. Так, ими предлагалось при разработке мер, направленных на укрепление и расширение ПМС, основываться на следующих факторах и императивах.
