Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Хозяйственная практика и экономическая наука как объекты теоретической рефлексии 21
1.1. Современная мир-экономика как форма хозяйствования и аналитическая единица 21
1.2. Противоречия развития теории в контексте мировых тенденций 32
1.3. Отечественная экономика и наука в поисках самоопределения 41
Глава 2. Наука экономика: классические традиции и гносеологические изменения 56
2.1. О предмете 56
2.2. Условия хозяйствования, экономический факт и методология науки .. 65
2.3. Становление и эволюция теоретического анализа 82
Глава 3. Историко-логическая преемственность, парадигмальные изменения и структура современной экономической науки 98
3.1. Формирование "новой экономики11 и метаморфозы научного опыта 98
3.2. Диалектика парадигм теоретического знания 109
3.3. Структура и предметно-методологические рамки современной науки экономики 125
Глава 4. Экономика, институты и особенности теории институтов 138
4.1. Методологические предпосылки институционального анализа 138
4.2. Междисциплинарный аспект исследования института собственности...151
4.3. Феномен экономической идеологии в теории и практике 159
4.4. Экономические изменения и их институциональное отражение в категориях "стоимость", "деньги", "капитал" 167
Глава 5. Направления и проблемы теоретического анализа трансформационных процессов 190
5.1. Переходный период как категория институциональной экономики 190
5.2. Экономическая политика переходного периода: общее и особенное 200
5.3. Институциональные конфликты трансформационных процессов 213
5.4. "Социально-экономическое развитие": классический смысл и институциональные особенности исследования 234
Заключение 252
Список использованных источников 258
Приложения 292
- Современная мир-экономика как форма хозяйствования и аналитическая единица
- Условия хозяйствования, экономический факт и методология науки
- Формирование "новой экономики11 и метаморфозы научного опыта
- Методологические предпосылки институционального анализа
Введение к работе
Постановка, проблемы. "В настоящее время люди особенно ждут более глубокого диагноза, особенно готовы принять его и испробовать на деле все, что будет казаться имеющим хоть какие-нибудь шансы на успех. Но даже и помимо этого современного умонастроения, идеи экономистов и политических мыслителей — и когда они правы, и когда ошибаются, — имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди-практики, которые считают себя совершенно неподверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого" [158, с. 518]. Эти слова актуальны и для нашего периода, характеризующегося критическим положением дел в политико-экономической системе и неопределенностью будущего. Причем, занятые своими внутренними проблемами мы не замечаем, что жесткая оценка нынешней ситуации в полной мере относится не только к так называемым постсоциалистическим государствам, но и к тем, которые сегодня относятся к благополучным" и образцовым". Дело в том, что глубокие и стремительные перемены, заявившие о себе еще в конце 1960-х годов в разных регионах мира, в очередной раз испытывают на прочность способность людей нового тысячелетия внести коррективы в свои мысли, желания и действия, чтобы обеспечить поступательное и устойчивое развитие общества.
Если учесть непредсказуемость происходящих перемен, крайне низкую результативность реформы на протяжении достаточно большого промежутка времени буквально во всех постсоциалистических странах, неопределенность и пессимизм в оценке не только будущего, но и исторического прошлого, то все это выступает серьезным основанием для критики экономической науки, которая в той или иной мере перестала справляться с присущими ей функциями. Можно однозначно сказать, что наше реальное экономическое положение, именуемое без особого осмысления "кризисом11, есть всего лишь следствие кризиса экономической науки. Следовательно, от того, каким и в какой степени мы владеем методологическим и категориальным аппаратом экономической науки, как он используется для анализа реальных процессов хозяйственной жизни, а также от того, как и кем оказывается востребовано это новое знание, в полной мере зависит и наше настоящее и будущее.
Однако экономическая наука представляет не только определенный набор
идей, постулатов, готовых схем, рецептов. Наука, также как и практика, явление развивающееся, готовое неискушенному исследователю преподнести сюрприз в виде модного, но все же лжеоткрытия либо искаженного представления о реальной действительности, полученных через призму упрощенных подходов, экономических категорий или понятий, опровергнутых самой историей. Парадокс и трагедия текущей ситуации состоит в том, что реформирующиеся государства попали в "трансформационную ловушку". Воодушевленные идеей романтического реформизма эти страны начали разрушение старой системы раньше, чем были сделаны серьезные и прагматичные теоретические разработки. А поскольку в бывших социалистических странах не оказалось ни политического, ни идеологического, ни экономического, ни других институтов-стабилизаторов, придающих устойчивость любой социально-экономической системе, то трансакционные издержки, порождаемые реформами, значительно превышают их полезный эффект.
Методология, аналитический инструментарий теории неоклассиков, к сожалению, не учитывают более сложный и более длинный информационный путь, который предстает перед экономистом-исследователем. Игнорируются также институциональные рамкщ которые тем или иным образом регламентируют, организовывают и регулируют поведение людей. Современные неоклассики, акцентируя внимание на позитивном и нормативном анализе, таким образом, обедняют свою исследовательскую программу, что формирует неполное, ,;; фрагментарное и статичное знание. Но российские и отечественные учебники лишь слегка интерпретируют предмет науки экономики, в лучшем случае дополняя его местным фактическим материалом.
Острые проблемы хозяйственной практики и логические противоречия теории об экономике, естественно, выдвинули ряд новых направлений и подходов к экономике в частности и обществу в целом. Одним из них оказалась междисциплинарная теория, которая в качестве главной единицы исследования избрала институты. Институты не только направляют усилия людей, устанавливая на формальном и неформальном уровнях систему норм и ограничений, но и формируют их интересы, определяют параметры отношений и взаимодействий внутри фирм, между фирмами и организациями, между субъектами хозяйствования и государством.
Период же системных трансформаций, названный переходным, настоя
тельно требует передачи в той или иной форме добытых знаний, интуиции, опыта по институциональным изменениям, институциональному проектированию и планированию. Современная экономика существенно изменилась по сравнению с прошлым столетием, когда формировался предмет экономической теории под влиянием функционально-аналитических идей неоклассической теории, взявшей у классической политэкономии именно явленческую, феноменологическую сторону, дополнив ее субъективированными утилитаристскими оценками. Политическая, этическая, идеологическая и пр. составляющие, равно как и сущностная ориентация классической политэкономии, в экономической теории (Экономиксе) попали в разряд "прочих равных". Но проблемы переходных и развивающихся стран, изменения в индустриально развитых странах, обращают внимание именно на эту сторону знаний об экономике, политике и обществе в целом, как менее известное и научно воспроизведенное целостное, интегрированное знание, которое крайне необходимо в условиях складывающейся глобализации. Экономическая рациональность, таким образом, от первого своего уровня, на котором индивид разумно поступает, признавая объективные экономические законы, выходит на четвертый уровень, когда для мотивированных поступков необходимо признавать уже влияние субъективированной "рациональности" других субъектов, организаций и институтов.
Важно понимать не просто узко утилитарные экономические проблемы, а видеть тенденции геополитического и политико-экономического развития на разных уровнях. Задача науки экономики сегодня более значимая, чем обычно себе представляют. Она закладывает основы политико-экономического существования граждан и стран в мире. Но объем знаний, умений и навыков, объем информации, требующийся для научно освоенных рациональных поступков, значительно возрастает. Поэтому в большей степени требуется овладение методологией, методами и методиками быстро меняющейся информации о динамичном и противоречивом экономическом мире. Сегодня правят миром и страной те, которые получили экономическое образование вчера. Завтра будут править те, которые получают образование сегодня. Л. Мизес писал: "В нынешних обстоятельствах нет ничего более важного для каждого мыслящего человека, чем экономическая наука. На карту поставлены его собственная судьба и судьба его детей. ... Экономическое знание представляет собой существенный элемент в структуре человеческой цивилизации; оно является фундамен
том, на котором стомт современный индустриализм. Оно оставляет на усмотрение людей, воспользуются ли они должным образом богатством этого знания или оставят его неиспользованным. Но если им не удастся извлечь из него выгоду и они пренебрегут его учениями и предупреждениями, то они не только аннулируют экономику; они истребят наше общество и род людской" [315, с, 824, 830].
Актуальность темы исследования.
С критического анализа и формирования новых исследовательских подходов начинается этап реальных и позитивных социально-экономических трансформаций. Современный уровень мирового социально-экономического развития представляет собой противоречивый итог как научно освоенных действий хозяйствующих субъектов, так и стихийного начала функционирования сложной многоуровневой политико-экономической системы. Анализ теории и хозяйственной практики как единого целого позволяет заключить, что между ними образовалась устойчивая и противоречивая дихотомия, в результате чего экономическая наука утратила внутренне присущие ей методологические и эвристические свойства, прикладные функции, а хозяйственные процессы этого приобрели глобально неустойчивый и неопределенный характер. В силу этого возрастает значение теоретических методов исследования, которые обращаются к силе логической абстракции, сочетающей историческую обусловленность с эволюцией категориального аппарата науки.
Острота дискуссий после системных преобразований приобретает особую актуальность, поскольку переходный период затянулся, а его результаты оказались крайне скромными по сравнению с ожиданиями абсолютного большинства населения постсоциалистических государств. Рубеж нового века представляет кроме всего прочего именно такую ситуацию, когда накопленная критическая масса практических и теоретических изменений предполагает не только активизацию исследовательской работы с ее легкой модификацией, но активное формирование повой, более плодотворной теории о сложной полицентрич-ной современной хозяйственной деятельности, имеющей дискретный и нелинейный характер эволюции. Однако полного утверждения новой парадигмы до сих пор не наступило, что делает внутренний предмет экономической науки крайне размытым, а мирохозяйственные тенденции неопределенными.
Степень научной разработанности проблемы. В зависимости от степени пересмотра парадигмы неоклассической теории в 80-х гг. возникли многие не совсем связанные между собой, но пересекающиеся новые направления и теории: новая политическая экономия (А. Алесина, Дж. Бьюкенен, М. Олсон, У. Райкер, Г. Таллок, Н. Шофилд, У. Нисканен, К. Эрроу, А. Сен, Дж. Стиглиц), теория развития (Р. Буайе, С Винтер, К. Боулдинг, Р. Нельсон), конституционной экономики (Дж. Бьюкенен, В. Ванберг), геоэкономики (К. Жан, П. Савон-на), теория контрактов (Е. Фуроботн, Р. Рихтер, Й. Макнил, М. Аоки, Б. Клейн), экономика соглашений (Л. Тевено, А. Орлеан, О. Фавро), теория принятия решений (Г. Саймон), прав собственности (А. Алчиан, Д. Бромли, X. Демсетц, Р. Коуз, А. Оноре, Р. Познер, С Пейович), экономики организаций (О. Уильям-сон, К. Менар), новой теории фирмы (А. Алчиан, М. Аоки, X Демсетц), тран-сакционных издержек (Р. Коуз, Дж. Уоллис), экономической теории информации (Дж. Стиглер, Дж. Акерлоф, М. Спенс), новой экономической истории (Д. Норт, Дж. Уоллис, Р. Познер), теория регуляций (Р. Буайе, М. Англьетта, Ж.-Бенасси, Г. Бернис), биоэкономики (Дж. Хиршлейфер, М. Гизелин, Р. Докине), экспериментальная экономика (Д. Канеман, В. Смит), бинарной экономики (Лу Келсо). В этом широком наборе отдельных теорий можно видеть существенное количественное и качественное накопление всей исследовательской базы современной экономической теории для перехода на иные парадигмальные и методологические подходы, принципы познания, применяемые к самым разным областям человеческой деятельности.
В российской экономической литературе наблюдается хотя и противоречивый, однако, настойчивый поиск путей самоопределения своей школы, обусловленной трансформационными процессами переходного периода и спецификой контекста русской истории. В частности можно назвать такие фамилии, как B.C. Автономов, О.И. Ананьин, А.В. Бузгалин, СЮ. Глазьев, А.Д. Демин, В.Л. Иноземцев, А.И. Колгаиов, Г.Б. Клейнер, Р.И. Капелюшников, Э.Г. Кочетов, Д.С Львов, А.Н. Нестеренко, А.И. Неклесса, СП. Макаров, СВ. Малахов, В.Т. Рязанов, В.Л. Тамбовцев, А.Н. Олейник, Ю.Я. Ольсевич, Ю.М. Осипов, В.М. Полтерович, А.А. Пороховский, К.А. Хубиев, А.Е. Шаститко, Ю.В. Яко-вец. По сути, утвердились теория переходной экономики и компаративистика, формируются в разных исследовательских традициях теория институциональной экономики и глобалистика (геоэкономика), теория хозяйства и информа
ционная экономика, теория развития и макрогенерацищ институциональная теория фирмы и прав собственности. Эти и другие направления науки начали входить в вузовские учебные планы и программы, учебные пособия по "экономической теории"1, используются в прикладных исследованиях.
В Беларуси в русле расширительных подходов к предмету и новых направлений анализа работают И.М. Абрамов, В.Ф. Байнев, П.Г. Никитенко, JLH. Не-хорошева, Е.К. Медведев, С.А. Пелих и другие исследователи. Противоречия нынешней реформы, однако, если и подтолкнули к активизации исследований по отдельным позициям, все же до сих пор не обеспечил целостной и всесторонней критической переработки существующих научно-практических проблем. История науки и практики подтверждает, что позитивная рефлексия имеющегося знания является болезненным, но все-таки первичным условием выхода на качественно иную траекторию развития любой теории, включая экономическую.
Цель диссертационной работы заключается в том, чтобы раскрыть закономерности и условия изменения предмета науки экономики, ее методологических рамок, когнитивных преимуществ и ограничений, возникающих в процессе эволюции реальной хозяйственной системы и понятийно-категориального аппарата.
В соответствии с целью в работе поставлены следующие задачи:
• определить общие характеристики и структурные тенденции современного мирового хозяйства, отдельных региональных образований (экономик России, Республики Беларусь), выявив взаимодействие и внутренние противоречия между наукой и экономической реальностью. Трансформирующиеся экономики республик рассмотреть не в обособленном политико-экономическом пространстве, а через призму мир-экономики, ее институтов, устанавливающих рамки поведения для национальных экономик. Раскрыть когнитивные ограничения теории, а также причины, порождающие мозаичное фрагментарное и "абстрактное 1, лишенное эвристической функции и практического смысла знание;
выполнить ретроспективное метаисследование эволюции основных научных направлений, обратившись к таким классическим атрибутам как "объект", "предмет", "методология", "факт", "исследовательская программа", "теоретиче
екая парадигма", "историческая обусловленность теории", "уровни анализа" и пр. Раскрыть онтологические изменения функционирующей хозяйственной системы в связи с формированием "новой экономики" и соответствующей методологии, категориального аппарата;
• с точки зрения целостности знания, обусловленного системными свойствами современной экономики, отразить логико-содержательную, историко-эволюционную, пространственно-временную и предметно-дисциплинарную структуру, сложившуюся на текущий период развития экономической науки;
• на основе логико-исторического анализа мэйнстрима науки осуществить переход к возможностям использования в современных условиях междисциплинарной институциональной теории. Раскрыть основные атрибуты и особенности предмета институциональной экономики, установив преемственность последней с другими школами, а также использовать ее в исследовании ряда актуальных конкретных проблем, имеющих важное общенаучное и практическое значение. В условиях сложившейся неопределенности и риска раскрыть проблему выбора стратегии социально-экономической эволюции и роста, определив значение институционального планирования;
• проблемы институционализации, характерные для переходных ситуаций, предполагают использование категорий институционально-эволюционной экономики для выяснения природы, противоречий и этапов переходного периода, особенностей формирования экономической политики;
• учитывая, что современная рыночная реформа опирается на активное использование стоимостных форм, установить в категориях стоимости, денег капитала институциональные свойства, позволяющие эффективно управлять рыночными преобразованиями; вычленить институциональные конфликты и трансформационные ловушки, которые возникают в проводимой экономической политике в силу неадекватного представления о содержании современной реформы.
Объектом исследования выступают общие тенденции реальной политико-экономической динамики и сложившиеся теории, исследовательские программы формирующихся школ, представляющих современную экономическую науку и влияющие на хозяйственную систему.
Предметом исследования является совокупность понятий, категорий, постулатов, отражающих гносеологические свойства и особенности науки эконо
мики, закономерности ее эволюции, принципы построения (процесс) идеальных (теоретических) конструкций, институциональных рамок и норм практического поведения хозяйствующих субъектов.
Гипотеза. Заложено предположение, что экономическая наука в конкретном теоретическом оформлении имеет пространственные и временные рамки. Мирохозяйственная система и национальные экономики уже длительное время имеют признаки затянувшегося системного гистерезиса и нуждаются в теоретическом обобщении. Выдвигается следующее: а) негативные социально-экономические проявления есть следствие, в том числе неверных подходов, просчетов и заблуждений экономической науки, неправильно проведенной процедуры исследования; б) во взаимосвязи науки об экономике с самой практикой всегда имеется противоречие ограниченного знания, которое в этих двух сторонах человеческой деятельности накапливает "случайные погрешности", создавая возможности для кризисов; в) накопившиеся многочисленные практические проблемы ограничивают возможности использования теории мэйнстри-ма; г) предмет. науки расширяется за пределы "чистой экономики4 вместе с усложнением хозяйственных связей, социализацией отношений и возникновением качественно новых технологий, организационных и институциональных форм.
Методология и методы проведения исследования.
Достижение поставленных целей и задач потребовало использования междисциплинарного подхода, включающего достижения современной философии экономики, совокупность методов и инструментов познания собственно экономической науки, истории, социологии, психологии, технологии, математики. В данной работе используется совокупность общенаучных методов (абстрагирование, анализ и синтез, индукция и дедукция, обобщение и аналогия), адаптированных теоретико-экономических методов (сочетание логического и исторического, восхождение от абстрактного к конкретному, идеализации и формализации, моделирование), методы эмпирического и конкретно-экономического анализа (наблюдение и измерение, сравнение и группировки, таблично-графический анализ и экспертные оценки). Избранная предметная область исследования и задача по рефлексии экономики потребовало использования методологии институционально-социологического эволюционизма, компаративистики и структурно-морфологического анализа.
В качестве информационной базы использован фактологический материал, представленный экономической историей, статистические данные, аналитические обзоры научно-исследовательских учреждений, нормативно-правовые документы, работы отдельных авторов по экономической психологии и социологии, данные, содержащиеся в научной и справочной литературе, средствах массовой информации.
Научная новизна и значимость полученных результатов. Содержание работы раскрывает теоретико-практические тенденции мирохозяйственных процессов, 2І также характерное для нынешнего этапа развития острое когнитивное противоречие между современной хозяйственной практикой и основным течением "экономической теории". Затянувшийся процесс выбора эффективной стратегии по системному реформированию политико-экономического устройства постсоциалистических государств рассматривается в контексте образовавшегося "дефекта знания", аналитико-институционального вакуума, что позволяет зафиксировать эволюционную ограниченность доминирующих позитивно-нормативных методов исследования и утерю экономической наукой эв-ристическо-прогнозной функции.
Более конкретно значимость и новизна выполненного исследования заключается в следующем:
• В области метаисследовапия как целостная хозяйственная форма и аналитическая единица современная мир-экономика трактуется не только следствием объективных стихийных движущих сил хозяйственной системы, но и как результат идей науки, сложившегося образа мышления, активного поведения людей. Поэтому неустойчивую мировую экономическую динамику предлагается увязывать с циклическими колебаниями развития экономической теории, накоплением случайных и "осознанных" ошибок, характерных для псевдо- или антинауки;
• современная экономическая наука, включая отечественную, находятся в переходном состоянии теоретической самоидентификации. На этапе смены па-радигмальных основ мировой экономической наукой и экстенсивного освоения ее результатов теорией отечественной, выделяются интуитивно-эмпирические и другие особые свойства последней;
• в новых условиях выделяется специфика научной экономической сферы по отношению к фактам, гипотезе, методологии, предмету, процедуре исследо
вания и пр. Возникновение нетрадиционных секторов экономики, глобализация и виртуализация обусловили расширение "экономического поля", что, в свою очередь, видоизменяет и предмет науки за счет социально-психологических и институциональных свойств. В силу этих обстоятельств, а также под влиянием финансов и информатизации в диссертации отмечается новое феноменальное свойство теории - возможность репродуцировать "факты", оценивая их с точки зрения иптерпретативнойрациональности;
• выполнена структуризация экономического знания через призму научных школ и направлений с обоснованием общей тенденции по формированию интегральной дисциплины, имеющей разные названия, но отражающей целостность мир-экономики;
В рамках истории экономического анализа становления и развития науки позволили автору выявить: а) их общую техническую, социокультурную, политико-правовую, организационную и экономическую основу; б) понятийно-содержательную структуру; в) усилившуюся во второй половине прошлого века научную специализацию и возросшую расчлененность, "диффузию" экономического знания; г) формализацию экономической науки и утерю из-за этого своей объектно-предметной области; д) взаимосвязь (методологическую, инструментальную и пр.) и преемственность между различными течениями экономической мысли и причину их развития; е) предметную и логико-историческую структуру научного аппарата различных школ; ж) парадигмальные свойства, особенности и изменения основных теорий; з) нормативно-императивную сторону методологии исследований текущего переходного периода; и) условия превращения науки в псевдонауку (паранауку, гетеронауку, антинауку).
В области онтологических и гносеологических изменений, фиксируется формирование сектора "новой экономики", а в связи с этим отмечаются новые элементы, отношения, связи, изменяющую методологию и аналитический аппарат науки экономики. Информация получает характеристику особого ресурса, имеющего специфические ценностные и потребительские свойства, видоизменяющие подходы к критериям обмена, оценке производственных отношений, формированию ценовых пропорций, содержанию собственности, спецификации ее прав и защите, измерению богатства, инвестиционному процессу, новой норме регламентации поведения хозяйствующих субъектов и координации целостности всей системы.
• В области теории и понятийно-категориального аппарата существующие теории получают временное и пространственное размещение, которое накладывает отпечаток на особенности их исследовательских программ. Речь идет об этическом начале английской политэкономии, конституционно-правовой основе американской теории, франко-германской науке с ее историко-культурными корнями и патриархально-самодержавной базе экономической науки восточно-европейского региона; выделяется четыре уровня рациональности, которые были приняты в качестве исходной аксиоматической установки основными течениями экономической науки: классического, неоклассического, постклассического (кейнсианского) и модернистского (постмодернистского);
• делается вывод о преодолении "дефекта знания" через конвергенцию или синтез существующих теорий и формирование новой науки о современной хозяйственной деятельности (в нашей интерпретации "теоретической экономики"), вырабатывающей расширительные контуры предмета, междисциплинарную методологию, доминирующий в исследовании социально-психологический понятийный аналитический аппарат;
• в условиях формирования модели рыночной экономики стержневые понятия рынка "стоимость", "деньги", "капитал" получают институциональную интерпретацию. Качество этих категорий дополняется иерархией сложившихся ценностей и степенью доверия при минимальных трансакциоипых издержках заключать соглашения по реализации интересов субъектов хозяйствования;
• через понятия "институционального, социального и общественного капитала" в рамках сложившейся мировой специализации данное явление находит отражение в пространстве и во времени, "Интеллектуальный капитал" является системообразующим и кумулятивным источником общественного развития, как ранее (в индустриальную эпоху) производительный капитал. В современных условиях (постиндустриализма) капитал представлен различными видами начиная от вещной и заканчивая нематериальными активами в форме интеллектуальной собственности, экономических и социальных связей, норм и отношений. "Интеллектуальная рента" выступает формой дохода этих видов капитала, а норма прибыли предприятий высоко технологичных отраслей является базовым параметром для государственного регулирования экономики;
• уточняется и вводится в научный оборот ряд таких категорий, как, "дефект знания", "плотность экономического поля", "институциональная матрица", "институциональный конфликт", "переходный институт", "метаинститут", "институциональный капитал", "экономический рост и развитие", "институциональная ценность", "трансформационная рента", "теоретическая экономика", "информационный цикл", "институциональное развитие";
• делается вывод о сильных когнитивных свойствах в современных условиях теории институционализма, раскрываются ее предпосылки, эволюция, структура во взаимосвязи с классической политэкономией, теорией неоклассики и отдельными более частными теориями; раскрывается роль и содержание институтов идеологии и собственности, образующих основу экономической системы и определяющих генетическую инерционность ее траектории эволюции. Стабилизационная политика дополняется институциональным равновесием с формализацией его в соответствующей матрице. Трехмерный подход к категории собственности (общеэкономический, политико-экономический и институциональный) обогащает выбор эффективных форм регулирования отношений собственности в разных сферах экономики.
• В прикладном анализе процесса институционализации данная проблема позволяет вычленить новые характеристики понятия "переходный период1\ включающий институциональное неравновесие и трансформационную ренту. В качестве общественно-экономических стабилизаторов выдвигаются метаинституты и переходные институты, которые регламентируют и одновременно ориентируют на изменение политико-экономического поведения граждан по вновь избранной стратегии. Определяются источники и критерии институциональных изменений;
• впервые обосновывается возможность и условия возникновения институциональных "пустот", конфликтов, "ловушек", акцентируя внимание на институциональном планировании и проектировании как форме исследования и инструменту реформирования; для переходного периода характерно извлечение трансформационной и политической ренты за счет несовершенства институциональной среды и конкурентного перераспределения властных отношений, прав собственности, проведения специфической переходной экономической политики, отличающейся резким увеличением целей при минимуме средств для достижения целей. Критерием выбор стратегии конфликтной экономичен
ской политики,; формирования институционального капитала выступает отношение трансакционных издержек к выгодам;
• анализ банковско-финансовой системы переходного периода высветил ее спекулятивную основу и вытекающее отсюда разрушительно-созидательное значение в осуществлении современной экономической реформы. Инвестиционный процесс получает более широкое и системное толкование, включающий различные этапы и институциональные условия;
• в диссертации затрагивается глубинная составляющая процесса политико-экономического реформирования - экономический образ мышления и других институтов, находящихся в остром противоречии. На основании анализа реальной экономических процессов в республике и за рубежом, изучения существующего опыта экономического образования в республике, БГУ и в других странах, выдвигаются основные критерии, формирующие современную стратегию и содержание экономического образования.
Практическая (экономическая, социальная) значимость полученных результатов состоит в критическом переосмыслении гносеологических возможностей ортодоксального направления экономической науки и обосновании преимуществ теоретического знания, использовании институционально-эволюционной теории в исследовании современной экономики. Положения и выводы о закономерностях эволюции экономической науки могут быть использованы: а) в методологических и понятийно-категориальных основах формирования направления науки, преодолевающей известную в гуманитарной сфере узко предметную определенность и функциональную направленность, усиливающей когнитивный синергетический эффект; б) в раскрытии политико-экономических, технико-экономических, социальных тенденций мировой и национальной экономических систем, выработке конкретной стратегии, факторов и институциональных форм развития страны; в) в определении исходных норм и правил координации (формальных и неформальных) экономического поведения субъектов хозяйствования, руководителей, политиков, отвечающих сложившимся современным геополитическим, природным и социальным проблемам; г) в анализе, критической оценке, формулировке теоретико-прикладных проблем более частного порядка, накопившихся к началу нового века в экономической наук;е; д) имеет непосредственно прикладное значение для исследования трансформационных процессов современного переходного периода и
формирования адекватной национальной экономической политики, разрешающей институциональные конфликты.
Расширение диапазона политико-экономического и институционально-социологического знания среди руководителей, экономических агентов, населения создает эффект социальной координации и согласованности, способствуя тем самым снижению трансформационных издержек при проведении реформы, повышению социальной полезности общественного капитала.
Философско-методологические и теоретические положения, обобщения, понятия и категории легли в основу курсов и спецкурсов "Институциональная экономика", "Институциональный анализ", "Экономика организаций", "Общественный сектор в экономике", "Теория экономического развития", "Новая политическая экономия", "Экономическая политика", "Институциональная теория фирмы", "Институциональное равновесие и экономика эволюционных изменений", разработанных и читаемых для студентов, магистрантов и аспирантов Белгосуниверситета, в учебных планах и программах, тематике диссертационных работ, дипломных заданий, курсовых, методических рекомендациях. Материалы исследования были использованы в разработке общеобразовательного стандарта подготовки специалистов по "Экономической теории", в проекте магистерской программы, а также в отчетах по научно-исследовательским темам, выполняемым в рамках кафедры ("Макроэкономическое регулирование", "Экономика Беларуси и мирохозяйственные процессы"), НИ ЭИ Минэкономики РБ ("Генеральная концепция управления национальной экономикой", "Разработка стратегии формирования институциональной среды в условиях трансформации экономики РБ" научно-практических рекомендациях проводимых конференций, семинаров, симпозиумов, включая ЦОН при МГУ им. М.В.Ломоносова.
Кроме этого, научные результаты исследования могут быть использованы в системе повышения квалификации и переподготовки, как преподавателей, так и специалистов, работающих на предприятиях и в организациях.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту. 1. Современная мир-экономика представляет собой сложную и многоуровневую структуру, в которой происходят хаотические и противоречивые количественные и качественные сдвиги. В ней воплотились не только стихийные начала эволюционного процесса, но субъективированное знание, действия политиков, менеджеров. Признание необходимости изменить сложившийся миро
вой экономический порядок означает признание необходимости парадигмаль-но-методологической реконструкции доминирующих теорий экономической науки. История эволюции науки свидетельствует, что инерция существующего экономического мышления оказывается сильнее инерции реальной экономики. С опозданием циклическую траекторию повторяет в развитии и наука об экономике, создавая ограниченным, неполным и несвоевременным знанием предпосылку для каждого последующего цикла.
2. Утилитарно-функциональный подход, специализация науки об экономике, математическая формализация и абстрактное моделирование породили статичность, фрагментарность и "дефект знания". Суть последнего состоит в том, что частные фрагменты не воссоздают целостной и органичной картины сложного образа экономического мира действительности. Таким образом, ситуация переходности проявляется в том числе и на идеальном уровне.
3. В любой теоретической доктрине по экономике присутствуют культурологические, нравственно-этические, правовые, политические и другие начала, которые определяют способ экономического мышления и тип (форму) хозяйственной деятельности человека. Их признание в разном сочетании лежит в основе типологии и классификации научных школ и направлений. Из политэкономии, которая оформилась в самостоятельное и цельное учение о законах развития человеческого общения, в начале прошлого века под воздействием процесса научной специализации выделяются собственно теория экономики, политология, социология, менеджмент. Кардинальные и стремительные изменения, произошедшие во второй половине 20 и начале 21 вв., "новая экономика" вновь актуализировали необходимость теоретического знания, как целостного, системного, развивающегося знания о мирохозяйственном устройстве, значимости международных и национальных политико-экономических образований, поведении фирм и индивидов.
4. Сравнительный анализ парадигм основных экономических школ фиксирует: а) существование в рамках одной парадигмы нескольких научных направлений, чего нет в других областях знания; б) мир материального богатства классической политэкономии; целостный и развивающийся социально- экономический мир богатства Маркса; мир хозяйственной национальной культуры исторической школы; мир хозяйствующего субъекта неоклассиков; хао
тично-неопределенный образ мэйнстрима; в) четыре уровня рациональности, которые сменялись в методологических подходах основных теорий.
5. Интегрирующие начала проявляются не только в реальной хозяйственной системе, но и в новой формирующейся науке (в нашей интерпретации "теоретической экономике"). В работе дается сравнительная характеристика парадигмы данной теории, ее объектно-предметная определенность, методология, цель, единица измерения, детерминированность и другие свойства. Сложившееся международное разделение труда соответствует пространственному размещению теорий, которые накладывают отпечаток своими особенностями на практическую хозяйственную жизнь. "Островная" теория с ее этическим началом доминирует в Великобритании, конституционно-правовая основа - в американской теории, историко-культурные корни проникли в западноевропейскую науку, патриархально-самодержавная база формирует начала теории и жизни восточно-славянского региона.
6. Возрастание институционально-социальных начал в экономическом развитии предопределили актуализацию институциональной теории, имеющей свои предпосылки, эволюцию, структуру, генетическую взаимосвязь с классической политэкономией, теорией неоклассики и отдельными более частными теориями. Механические изменения в объектно-субъектных отношениях собственности без закрепления последних в адекватных институциональных формах ведут лишь к росту трансакционных издержек и присвоению отдельными инициаторами трансформационной ренты без увеличения общей эффективности и создания условий для развития. Современные мировые и национальные проблемы актуализируют значение категорий "развитие" и "рост". Институциональные инновации расширяют границы производственных возможностей для социально-экономического развития и роста.
7. Применительно к текущему переходному периоду особе значение приобретает проблема институционализации. Институциональное неравновесие -главная характеристика "переходного периода". Его содержание также раскрывается в рассогласовании формальных и неформальных норм и правил, соглашений и форм координации, низкой "плотности экономического поля". В качестве общественно-экономических стабилизаторов, необходимых для трансформационного периода, выдвигаются метаинституты и переходные институты. Для этого периода характерно извлечение трансформационной и политической
ренты за счет несовершенства институциональной среды и конкурентное перераспределение властных отношений и прав собственности. Определяются направления и критерии институциональных изменений, специфика исследования и проведения в переходный период особой экономической политики, имеющей множество целей при ограниченных средствах.
8. Для решения институциональных конфликтов и трансформационных ловушек в процессе осуществления реформ возрастает роль институционального планирования и проектирования как форм исследования и рационального проведения политики реформ. Этому же могут способствовать институциональные свойства стоимости, денег и капитала. пИнституциональный капитал" представляет собой устойчивую совокупность формальных и неформальных норм, обеспечивающих основу равновесного состояния системы с накоплением (или уменьшением) потенциала для ее развития. В "общественном капитале" фиксируется определенная иерархия взаимосвязей отдельных капиталов, пронизывающих всю остальную его структуру в пространстве и во времени. В современных условиях постиндустриализма капитал представлен различными формами начиная от вещной и заканчивая нематериальными активами в форме интеллектуальной собственности, экономических и социальных связей, институциональных отношений. "Интеллектуальная рента" выступает формой дохода этих видов капитала, а норма прибыли предприятий высоко технологичных отраслей является базовым параметром для государственного регулирования экономики.
9. Банковско-финансовые системы по своей природе имеют спекулятивную основу и разрушительно-созидательное значение в осуществлении современной экономической реформы с конкретными последствиями и возможными направлениями развития. Процесс эффективной институционализации зависит от социокультурного контекста, изменения экономического мышления (института идеологии, теории), который в свою очередь зависит от стратегии, содержания, и организации учебной деятельности.
Опубликованпость результатов исследования.
По результатам исследования опубликовано более 90 работ общим объемом около 1400 стр., в том числе: 3 монографии, 10 глав в книгах, 1 руководящий документ, 33 статьи в журналах и сборниках, 25 тезисов конференций, 6 брошюр, 8 учебно-методических пособий, 4 рецензии (88 п. л.).
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются критически переработанными фундаментальными методологическими позициями, межпредметной научно-теоретической и системной информационной базой исследования, фактологическими историческими данными, оперативными материалами статистики, выводами социологии.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в монографиях, научных статьях, учебно-методических пособиях, руководящих документах, научных отчетах, выполненных в рамках Государственных программ фундаментальных исследований, плана НИР Министерства образования Республики Беларусь, Белорусского государственного университета, ЦОН при МГУ имени MB. Ломоносова, в выступлениях на международных конференциях и симпозиумах в Республике Беларусь, России, Украине, Германии, Польше, на научно-методических семинарах-дискуссиях экономического факультета, кафедры в БГУ, апробированы на совещаниях и заседаниях методических комиссий, учебно-методических объединений.
Структура и объем диссертации. Диссертационное исследование состоит из общей характеристики работы, пяти глав, заключения, 5 приложений. Общий объем диссертации составляет 340 страниц. Объем, занимаемый 34 таблицами, 36 рисунками, 5 приложениями, составляет 60 страниц. Список использованных источников включает 628 наименований.
Современная мир-экономика как форма хозяйствования и аналитическая единица
Эволюция политико-экономических, социокультурных, технико-технологических отношений и взаимосвязей на разных уровнях хозяйствования привели к началу XXI века к формированию несколько иной по сравнению с прошлым единицы хозяйствования - мир-экономики. Социально-экономическое пространство вышло за национальные пределы, институционально закрепленное формами ТНК, обеспечивая тем самым минимизацию трансакционных издержек, возникающих в условиях международного разделения труда, специализации и обмена.
За последние 50-60 лет произошли коренные изменения в субординации национальных и международных экономических отношений. Международные экономические отношения из вторичных превратилисшервичные со всеми вытекающими отсюда последствиями. Территориальный национальный суверенитет заменяется понятием функционального суверенитета, предполагающим передачу части функций отдельных государств вновь образованным наднациональным органам. Созданные соответствующие международные политические, экономические, военные и другие институты стали в конечном итоге определять цели и многие параметры национального развития. Эрозия национального суверенитета стимулирует потребность в активной деятельности международных организаций. "Чтобы могла работать глобальная экономика, - пишет Л. Туроу, - потребуется в значительной мере пожертвовать национальным суверенитетом. В течение некоторого периода времени мировая экономическая игра будет происходить в среде, где правила изменчивы - и не вполне известны. Даже когда они будут написаны и известны, неясно, кто будет проводить их в жизнь. В периоды кусочного равновесия (выделено нами - П. Л.) уровень неуверенности чрезвычайно повышается" [465, с. 166]. По этому поводу И. Пригожий писал: "Специфической особенностью сложных систем является то, что наши знания о них ограничены и неопределенность со временем возрастает" [397, с. 247].
Буквально за последние десять лет произошла качественная институциональная трансформация мирового рынка. Национальные экономики через международные институты активно интегрируются в единый общепланетарный механизм с универсальной системой политических, экономических и социальных ценностей, взаимодействия финансовых институтов и макроэкономического регулирования [97, 118, 143, 155,278].
В деятельности ТНК наблюдается новый уровень международных слияний и поглощений, опосредованных информационными технологиями и политическим влиянием международных организаций, что вносит существенные изменения в мировую конъюнктуру, концентрацию и централизацию капиталов, ценовую стратегию, международное разделение труда. Если внутри ТНК стали преобладать системообразующие и самообеспечивающие отношения, то между компаниями заключаются неформальные альянсы и соглашения. Особенно такие соглашения распространены в области НИОКР, которые требуют больших инвестиций при высоких рисках [393, 432,498].
Анализ мировой экономической динамики за прошлые двадцать лет показывает неустойчивые и нестабильные темпы роста почти всех стран и регионов. Пик циклического подъема 2000 года сменяется резким падением конъюнктуры, неустойчивыми тенденциями в последующих годах [123, с. 3; 143, 246]. Для всех стран в плане роста оказался критическим 1993 г., когда наблюдались самые низкие экономические показатели. Исключение составляет Китай, который начиная с 1987 г. обеспечивает устойчивые и достаточно высокие темпы экономического роста — более 11 % в год, осуществляя реформы. Выделяются Южная и Восточная Азия в плане относительно высоких темпов роста, на уровне 6-8 %. Вместе с тем начало 2004 года подтверждает достаточно пессимистические оценки и нестабильные прогнозы (табл. П.2.1-П.2.8) на перспективу [55, 71,121, 181, 319, 353, 351 ].
Резкий переход от подъема к замедлению наблюдается и в системе мирохозяйственных связей. Замедлились темпы роста мировой торговли. Сама торговля имеет тенденцию к сокращению в общей структуре трансакционных сделок, что подрывает мотивы инновационного развития производительного капитала как ее основы. После 1990 г. темпы роста международной торговли товарами (6.7 %) стоят на третьем месте после прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и торговли услугами (7-8 %). В 1990-2000 гг. торговля товарами выросла всего в 1.5 раза, в то время как ПИИ - в 3.5 раза. В структуре торговли начали значительно преобладать обрабатывающие отрасли. Конец XX начало XXI века характеризуется по-прежнему преобладанием товарных потоков в развитые страны (68-72 %). 24-27 % составляют развивающиеся и 4 % развитые страны. Доля взаимного экспорта внутри промышленно развитых стран занимает около 75 %. В сфере услуг наиболее динамично развивающимися оказались транспорт (25-30 % мирового экспорта), туризм (30 %) и другие наукоемкие виды деятельности: финансовые, телекоммуникационные, консалтинговые, компьютерные, исследовательские, управленческие, издательские [497, 498].
Спекулятивная мотивация, получившая самое активное распространение в поведении хозяйствующих агентов благодаря интенсивному развитию рынка ценных бумаг, проникла буквально во все "поры" экономических отношений, создав ситуацию неопределенности и риска, которые усилились к началу нового века. Мировая финансовая система превратилась, по существу, в глобальный конгломерат, функционирующий не в интересах развития национальных экономик, роста промышленного производства и уровня жизни людей планеты. Новая мир-экономика стала мало похожей на экономику богатства Смита и начал Рикардо. Особенно большим колебаниям на международных валютно-финансовых отношений в 2001-2004 гг. подвержены валютные курсы и курсы акций высокотехнологичных транснациональных компаний или, как их еще иначе называют, "компаний роста".
Сегодня проблема глобализация (globe - земной шар) выходит из теоретического дискурса на практический уровень. Впервые о ней заговорили американцы в начале 80-х гг. XX в1. Консультант Гарвардской школы бизнеса японец К. Омэ опубликовал в 1990 г. книгу "Мир без границ" [603]. В ней он утверждал, что экономический национализм отдельных государств не имеет смысла, поскольку мировая экономика к концу века определяется взаимозависимостью ТНК (глобальных фирм) и влиянием трех центров: ЕС, США и Японии. Если обратиться лишь к финансовому проявлению глобализации , то очевидным становится то, что мир финансов стал практически самостоятельным автономным космосом, утратившим прямую зависимость от физической экономической реальности. Возникновение мистифицированной финансовой неоэкономики связано с фатальным кризисом бреттон-вудской системы, который совпал с развитием информационных технологий, обеспечивших в свою очередь использование новых масштабных финансовых инструментов. К концу XX в. на планете уже сформировалось самостоятельное номинальное поле разнообразных валютно-финансовых операций с деньгами, обусловивших противоречивое столкновение этой квазиэкономики с экономикой реального сектора. Банк международных расчетов оценил объем производных финансовых инструментов в мире на конец 1997 г. в 103 трлн долл., а на конец 1998 г. эта цифра уже выросла до 150 трлн долл. За три осенних месяца 1998 г. Федеральной резервной системой США было напечатано 13.8 млрд долл., а общий объем наличных денег в обращении составил 457.9 млрд долл. На тот же момент показатель денежной массы Ml равнялся 1112.7, М2 - 4380.8 и МЗ - 5940.1 млрд долл. [201, с. 263; 218, с. 21-31].
Условия хозяйствования, экономический факт и методология науки
Конец XX - начало XXI в. обнаруживает такой период, когда не только экономическая, но и все науки об обществе нуждаются в пересмотре своих методологических оснований. Отношение к фактам здесь занимает далеко не последнее место и значение. В традициях классической эпистемологии, опирающейся в своем развитии на физику и математику, было бы верным утверждение, что эволюция теории об экономике осуществлялась под влиянием динамично изменяющихся реальных процессов практики. Экономические факты на тот период наделялись некоторой объективной непогрешимостью, на оснований чего наукой выяснялись законы-тенденции. В некоторой мере такое представление о фактах и законах соответствовало роли и значению человека в мире, его неспособности, принимая решения на основе ограниченной информации, в короткий период времени влиять на экономическую конъюнктуру. Однако экономическая наука представляет собой особую сферу познавательной деятельности, на которую воздействуют, с одной стороны, постоянно изменяющиеся объективные факты действительности, а с другой — сам субъект познания, его мировоззренческие позиции, способности к наблюдениям и умозаключениям. Например, по-разному будет воспринят факт существования тех же пяти мешков зерна, к которым обращаются для иллюстрации своих идей представители австрийской школы и, скажем, основоположниками классической политической экономии. Даже в среде субъективистско-психологического направления нет однозначного определения категории предельной полезности и ее количественного выражения1. Факты хозяйственной жизни, которых бесчисленное множество, сами по себе могут остаться не воспринятыми и бесплодными, не бущ 9ума, способного задать принципы, формы и пр. отбора фактов, критерии структуризации, выделять те из них, за которыми скрывается нечто важное и существенно значимое. Под грубой оболочкой факта важно распознать это нечто значимое, выявив не только содержание и структуру экономического явления, но и найти место в общей композиции других фактов.
Отличительная особенность науки об экономике состоит в том, что далеко не все происходящее фиксируется мышлением, а лишь то, что это мышление готово воспринять исходя из априори сформированного подхода, Т. Кун исходную заданность теории назвал парадигмой науки, в основе которой лежит совокупность общепринятых идей или аксиом [195, 436]. И. Лакатош, понимая вполне допустимые изменения в парадигме теории, делит ее на "жесткое ядро", которое не может измениться, не трансформировав само направление или школу, и "защитную оболочку", набор постулатов которой может изменяться под влиянием фактов и целей исследования. Принимая эту общую позицию в гносеологии, Дж. Хикс пишет: "Наши теории как инструменты анализа действуют подобно шорам... Сказать вежливее — это лучи света, которые высвечивают одни части объекта и оставляют во мраке другие. Пользуясь этими теориями, мы отводим взгляд от вещей, которые могут быть существенными, с тем, чтобы разглядеть то, на что наш взгляд уже устремлен. Нет сомнения, что именно так и следует поступать, иначе мы увидим очень мало. Но очевидна и важность правильного выбора теории, чтобы она могла удовлетворительно выполнять -такую функцию. Иначе она высветит не то, что надо... Поскольку мы изучаем меняющийся мир, теория, которая в один момент светила в правильном на-, правлении, в другой момент может светить в неправильном. Это может происходить из-за перемен в мире (вещи, которые игнорировались, могут стать более важными, чем те, что принимались во внимание) или изменений в нас самих... [19, с. 95]. Таким образом, теория указывает на те данные, которые необходимо добыть и как их надо использовать в рамках конкретной исследовательской программы, а эмпирические наблюдения уже дают нам эти данные. Однако, как свидетельствует история логики экономического анализа, возникшая и существующая теория имеет тенденцию к замкнутости и обособленности от "неудобных фактов", которые могут подорвать основы самой теории.
Мало что объясняет даже хрестоматийный график соотношения спроса и предложения, поскольку всегда есть определенная точка пересечения, которая не будет соответствовать факту, подтверждающему ситуацию равновесия спроса и предложения на рынке товара. Подобно всякой другой теории, экономическая использует в своем анализе некие известные данные (априорно принятые) и неизвестные, которые требуют в рамках конкретной теоретической конструкции своего объяснения. В иной ситуации в зависимости от цели исследования эти параметры могут поменяться местами. Например, теория "частичного равновесия" выпуск товара некой отраслью хозяйства и его цену объясняет на основании "принятых" функций рыночного спроса и предложения. Более общий анализ выводит графики этих функций на основании функций себестоимости у отдельных продавцов и функций спроса покупателей. Далее можно показать, что первая группа функций вполне объясняется на основе данных производственно-технических параметров, в то время как вторая группа выводится из принятой шкалы предпочтений, описывающей динамику потребностей домохо-зяйств. Каждая их этих схем, естественно, предполагает поиск различных эмпирических данных. В первом случае, например, необходима информация для построения кривых спроса и предложения на рынке, во втором — выводятся индивидуальные функции себестоимости и спроса, а в третьем речь идет о психологических (социологических) предпочтениях и производственно-технических параметрах.
Априорное отношение к фактам, их выборке и классификации уже на самой первой стадии познания дифференцирует исследователей на научные шко лы и направления. Например, для классической политэкономии наиболее значимыми и объективными фактами являются сама политико-экономическая среда, труд, разделение труда, его процесс и результаты — богатство в товарной форме. Для Маркса же наиболее существенным фактом, влияющим на развитие капиталистической системы, выступает человек как совокупность отраженных от внешнего бытия атрибутов и свойств. Однако опредмеченной реальностью, выступающей исходной основой анализа в его теории принимается не просто труд, а товар, олицетворяющий все общественное богатство капиталистического производства. Признание фактов эквивалентности обмена и роли труда в создании стоимости, в развитии общества, стремление к истине объединяет классическую школу и политэкономию Маркса. Однако это уже факты другого уровня, которые можно отнести к дискурсным.
Формирование "новой экономики11 и метаморфозы научного опыта
Информационная революция, завершая технико-экономический цикл развития революции промышленной, в свою очередь положила начало принципиальным структурным изменениям во всех сферах и областях деятельности человека, включая и сознание последнего1.
Сам термин "неоэкономика19 («новая экономика»), как показывает анализ литературы, трактуется двояко. Во-первых, он употребляется как синоним постиндустриальной, постэкономической ступени развития, в которой органически переплетаются традиционный сектор экономики с новыми элементами, придавая всей системе принципиально иное качество. Во-вторых, в узком смысле слова - это характеристика тех новых изменений, которые возникают в современной экономике [390].
Структура экономики индустриального типа может быть представлена 1-3 технологическими укладами [97]. Основной общественной формой организации и развития для этого этапа выступает производительный капитал, а нормой регулирования является средняя норма прибыли предприятий машиностроительной отрасли и нефтехимии. Формирование новой экономики соответственно связано с 4 и 5 технологическими укладами: производство и использование робототехники, электроники, развитие средств и отношений телекоммуникаций, использование достижений тонкой химии и биотехнологии, космических технологий. Новая экономика, таким образом, усложнилась, обусловленная, прежде всего, новым технологическим прыжком пятого цикла (табл. 3.1, П.3.1). Свойственные для нее проявления стали доминирующими как в общей стратегии развития, так и в традиционных отраслях и отношениях. Как влияние, например, электричества, проникло во все виды производства в конце 19 в., так и научно-информационная составляющая, дополненная компьютерными технологиями, стала ведущей в конце 20в. - начале 21 столетия.
В связи с новым технологическим прыжком произошли принципиальные изменения во всех сферах, с которыми надо считаться в своем поведении людям-практикам, ученым, политикам. Во-первых, информация стала самостоятельным ресурсом, имеющим специфическую ценность и весьма отли организации и управления. Доля информационного сектора1 за последние 15 лет кратно выросла и составляет в развитых странах 45-65% [307, с. 7]. Неделимость -воспроизводимость - безграничность — временная определенность — четыре признака, которые принципиально отличают информаг ионный ресурс от других ресурсов, что вносит существенные изменения в систему отношений, ценовое измерение, управление и др.
Во-вторых, информация и весь информационный сектор является самым мощным источником, генерирующим современное социально-экономическое развитие, динамику и рост. По сути, это дополняет современную теорию эндогенного экономического роста. Например, к 2000 г. в индустриально развитых странах информационный фактор составил 50-75% добавленной стоимости [497, с. 11]. Аналитики подсчитали величину ВВП, произведенного американскими работниками, имеющими образовательный ценз в 10.5, 12. 5 и 14 лет. Оказалось, что именно третья группа дает свыше половины ВВП. Подобные исследования проводились и в России. Люди с высшим образованием, состав-ляющие 25% работающих, производили 56% стоимости национального дохода. [295, 296, с. 173-174]. Следовательно, если предположить страну1 j, а у1 -душевой доход этой страны, то при мировом запасе знаний W1 этот доход страны есть функция от используемого страной всего мирового запаса знаний: y Kw1) [527, с. 9; 570].
В-третьих, наметилось изменение в механизме и траектории экономического прогресса. Внедрение информационных технологий, не разрушая традиционных укладов, все же в целом создают новое качество взаимодействия техники и технологий, экономических отношений и форм, институциональных и социальных связей. В результате срабатывает синергетический эффект (кумуля-тивный по Т. Веблену, "созидательного разрушения" по И. Шумпетеру) [521], макрогенераций [281, с. 28-41], где на гребне волны возвышения совпадают амплитуды различных циклов: технико-технологического, ресурсно-энергетического, капитального, финансового, социально-экономического и информационного [117, 126, 125, 311, 552]. И хотя влияние законов информации на всю совокупность порядков и отношений еще ждут своих специальных исследований, все же уже сегодня накопленные данные позволяют заключить, что из всей совокупности циклов информационный цикл является доминирующим.
Информационный цикл отражает, прежде всего, способ мышления, а также способ работы с информацией: ее сбором, обработкой, производством, накоплением, обновлением, защитой, передачей, обменом и использованием целесообразной информации. По мнению Д. Норта и Р. Фогеля, именно способы мыишения и методы сбора информации являются главными в объяснении экономической истории государств [348, 627]- Временные рамки информационного цикла выходят за пределы долгосрочного кондратьевского периода, а траектория его имеет дискретный характер, фиксирующая переход на качественно новую научную и образовательную парадигму. Сейчас мы являемся свидетелями настойчивого поиска и внедрения, как у нас, так и за рубежом новых, более эффективных методик и образовательных технологий, отражающих происходящие научные-практические, информационные и психологические изменения.
В-четвертых, изменяется структура и форма общественного богатства . Натурально-имущественная и стоимостная формы уходят как бы в основание общей структуры создаваемого (и произведенного) богатства, вершину которого замыкает богатство информационное, социокультурное или человеческое. Информационное богатство имеет крайне специфическую потребительную ценность. "Стоимость, созданная знанием, по своему характеру требует в высшей степени субъективированного общества, иначе она не сможет получить должного признания", - пишет Т. Сакайя [342, с. 352]. Покупатель платит не за дополнительные граммы или площади изделия, а за те особенности потребительной стоимости, технологическое своеобразие, которое придало в конечном итоге общественное признание марки этой фирмы ее популярность. Если предположить, что экономическая деятельность - это, прежде всего деятельность информационная, то категория информации выступает универсальной атрибутивной характеристикой всех объективно-субъективных хозяйственных отношений. Информация, таким образом, есть субстанция современной экономики в отличие, например, от стоимости, которая несла в себе отпечаток общественного труда и отношений во времена представителей классической политэкономии. "Нет ни одного способа производительного приложения труда, который в то же самое время не был бы приложением информации 1 [343, с. 398]. Но информация как, например, деньги, акции, права собственности и пр. может существовать как самостоятельный ресурс. В ней находят отражение понятия "экономического времени11 [176,499, 521].
Методологические предпосылки институционального анализа
Институты выполняют роль "несущей конструкции1" любого общественно-экономического образования и с них всегда начинаются трансформации системы, равно как и ее завершение. "То, как работает экономика, - пишет Д. Норт, - определяется смесью формальных правил, неформальных норм и механизмов, которые их закрепляют. И если правила можно изменить за одну ночь, то неформальные нормы обычно меняются лишь постепенно. Но именно нормы придают «легитимность» системе правил и потому революционные перемены никогда не бывают столь революционными, как того хотели бы их сторонники" [21, с. 7-8]. Поэтому как устройство, так и изменение, совершенствование социально-экономической системы предполагает в первую очередь обращение к институциональному устройству.
Глобализация и соответствующие проблемы мир-экономики также обусловлены возникновением особых институтов, повлиявших на существенные изменения в мире и отдельных странах. Естественно, исследование этих новых "полей" и объектов требует не совсем традиционных подходов, методов и инструментария, что сопровождается вполне объяснимыми острыми дискуссиями и трудностями анализа. Без внимания остались вопросы устройства экономики, проблемы экономического развития, вопросы всеобщего равновесия (не равновесия), институциональные условия применимости различных конструкций и моделей, теоретическое обоснование экономической политики. "Ограничив предмет экономической теории, - пишет М. Блауг, - неоклассики открыто признались в своей некомпетентности за пределами поставленных ими границ и, таким образом, исключили не только ряд выводов на уровне здравого смысла, но и несколько ценных идей... Неизбывный методологический грех неоклассической теории состоял в том, что она использовала микростатические теоремы, выведенные из «вневременных» моделей, в которых отсутствовали технический прогресс и увеличение доступных ресурсов для предсказания хода событий в реальном мире" [52, с. 650].
Период системных трансформаций переживают не только бывшие страны социализма, но практически есе государства мира, в котором происходит принципиальные изменения его "порядков", правил, норм и принципов взаимоотношений национально-региональных образований и международных институтов. Эта область, являясь приоритетной в исследованиях в силу своей значимости и не изученности, выступает эзотерической областью , к обсуждению которой приглашаются те немногие лица, понимающие (.?!) современный глобальный интерес.
В начале XX в. под влиянием теоретических и хозяйственно-практических проблем Т. Веблен, У. Митчелл и Дж. Коммонс дают начало новому направлению в политической экономии — институционализму2. Термин "институт", "институция" в переводе с латинского ("institution") означает устойчивые традиции или закрепленные обычаи, порядки в виде установленных правил, общественных норм или законов [578, с. 84-89]. Представители институционализма кроме критики ортодоксальной теории и существующего общественно-экономического устройства пытаются создать более плодотворную экономическую теорию, преодолевающую недостатки высокой абстракции, узкой функциональной сферы анализа, субъективный утилитаризм, игнорирование негативных фактов действительности и фрагментарность знания. Они также обратили внимание на малоактивностъ "модной" в то время теории, ориентирующуюся лишь на позитивно-нормативное восприятие реальности. "...Если научное мышление уклоняется от решения задачи политики порядков, - пишет В. Ойкен, - то оказывается, что другой силы, способной решить эту задачу, нет. Это означает передачу нас в руки анархических политических и экономических властных группировок, их функционеров и идеологий" [355, с. 435].
В Европе первая брешь в позитивном традиционализме, основанном английской политической экономией, была пробита известным социологом и экономистом М. Вебером, который на большом фактическом материале подтвердил влияние на экономические результаты страны духа нации в целом и религиозного в частности. С.Н. Булгаков и В. Зомбарт также пытаются описать социально-экономическую систему в зависимости не только от религиозных, но и психологических, этических, других исторических и социокультурных факторов [62, 63, 79, 137, 542]. К. Маркс представляет мир экономики, политики и всего духовно-социального через призму производственных отношений, в котором отношение стоимости и капитала выступали системообразующими для капиталистического способа производства. Маркс попытался через систему господствующих стоимостных отношений, соединив логическое и историческое, заглянуть за пределы к тому времени уже сформировавшегося института рынка и его составляющими. Последний оказался далеко не безупречным по многим параметрам уже на тот период, что в последующем нашло отражение и подтверждение в работах экономистов-теоретиков через понятия "экстерналии", "сбои рынка" и тому подобное. Но хотелось бы отметить, что "чистые экономисты" многие институты воспринимали как нечто раз и навсегда установленное, без учета самого процесса их формирования, влияния на весь блок экономических отношений и обратную связь экономики с общественно-политическими и морально-этическими традициями и нормами поведения.
