Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Место капитала в системе понятий экономической науки 17
1.1. Введение 17
1.2. Восхождение от абстрактного к конкретному как основа анализа экономической системы 18
1.3. Методологические проблемы и современная теория капитала 24
1.4. Заключение 35
Глава 2. Модель ценообразования и инвестиций эйхнера 38
2.1. Введение 38
2.2. Природа мегакорпорации 38
2.3. Инвестиционное решение и величина надбавки 46
2.4. Критика модели Эйхнера 59
2.5. Развитие модели Эйхнера 67
2.6. Заключение 72
Глава 3. Инсайдерский контроль и цели российских корпораций 74
3.1. Введение 74
3.2. Приватизация государственных предприятий и формирование частной собственности 75
3.3. Собственность и контроль над российскими корпорациями 85
3.4. Фундаментальная нестабильность инсайдерского контроля 124
3.5. Природа инсайдерской ренты 131
3.6. Заключение 148
Глава 4. Модификация инвестиционной функции эихнера для российских корпораций 151
4.1. Введение 151
4.2. Факторы, определяющие объем и долю инсайдерской ренты 152
4.3. Введение инсайдерской ренты в модель Эйхнера 155
4.4. Заключение 166
Глава 5. Проблемы распределения и дальнейшее развитие модели 168
5.1. Введение 168
5.2. Влияние корпоративных конфликтов на инвестиции 169
5.3. Природа функции предложения фондов российских корпораций... 179
5.4. Природа функции спроса на инвестиционные фонды российских корпораций 190
5.5. Вывод ренты и временной горизонт крупных инсайдеров 196
5.6. Заключение 201
Глава 6. Инсайдерская рента и условия роста российской экономики 206
6.1. Введение 206
6.2. Накопление капитала и условия экономического роста 207
6.3. Глобализация и влияние мирового рынка на накопление капитала..219
6.4. Нарушение стоимостного и технологического условий роста в российской экономике 227
6.5. Заключение 236
Глава 7. Инвестиционные стратегии российских корпораций 239
7.1. Введение 239
7.2. Гипотезы, основанные на основных положениях модели 240
7.3. Общие данные об инвестиционных стратегиях российских корпораций 241
7.4. Кэйс-стади 1: почти «близорукие» крупные инсайдеры 257
7.5. Кэйс-стади 2: среднесрочно-ориентированные крупные инсайдеры 270
7.6. Кэйс-стади 3: борьба крупных инсайдеров за контроль над предприятием и краткосрочность временного горизонта 277
7.7. Динамика основного капитала в России как результат инвестиционных стратегий корпораций 290
7.8. Заключение 302
Заключение 307
Используемая литература
- Восхождение от абстрактного к конкретному как основа анализа экономической системы
- Инвестиционное решение и величина надбавки
- Фундаментальная нестабильность инсайдерского контроля
- Введение инсайдерской ренты в модель Эйхнера
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Радикальные рыночные реформы в России были призваны создать эффективную экономику, характеризующуюся передовыми технологиями, устойчивыми темпами роста, высоким благосостоянием населения. Оживление 2000-х годов, казалось бы, дало основание утверждать, что переходный кризис, наконец, преодолен, и что в стране начался долгожданный хозяйственный подъем. Однако легкость, с которой он оборвался в 2008 г., заставляет предположить, что кризис 1990-х годов был преодолен лишь внешне, благодаря небывалому в истории нашей страны притоку финансовых ресурсов, вызванному особенно высокими мировыми ценами на энергоресурсы. Нельзя дать положительную оценку и прогрессирующему искажению структуры народного хозяйства в пользу сырьевого сектора за счет деградации обрабатывающей промышленности. Продолжается и отставание России от ее конкурентов по производительности труда, внедрению технического прогресса и конкурентоспособности на мировых рынках. Все это свидетельствует о том, что глубинные механизмы спада были не преодолены, а лишь временно скрыты благоприятной внешней конъюнктурой.
Насколько оправдано подобное предположение, можно судить по масштабам и характеру инвестиций в нашей стране. Именно накопление капитала отражает цель капитализма как социально-экономической системы. В силу этого, инвестиционные стратегии отражают специфические материальные интересы собственников средств производства и способы их удовлетворения. Накопленный страной фонд основного капитала в целом образует материальную основу экономического роста, воплощает технический прогресс (или регресс), определяет международную конкурентоспособность экономики, привлекательность национальной валюты и место страны на мировом рынке, в конечном счете – уровень жизни людей. Господствующая на сегодняшний день неоклассическая литература при исследовании переходных процессов в российской экономике обычно возводит истоки современных проблем к наследию коммунистической системы, ограничению свободы хозяйственной деятельности со стороны бюрократии, коррупции и другим причинам, внешним по отношению к фундаментальным институтам капитализма. В противоположность этой литературе, данная диссертация рассматривает институциональную природу складывающегося крупного бизнеса как основной источник деформаций современной российской экономики.
Казалось бы, в силу физического характера основного капитала и наличия обширной статистики инвестиций в нашей стране оценка этого явления не должна представлять большой сложности. Но это только на первый взгляд. Позитивистский подход неоклассической школы требует основывать научные суждения лишь на непосредственно наблюдаемых фактах. При всей простоте и соблазнительности подобной позиции, если исследователь накопления капитала в современной России попытается последовательно руководствоваться ею, то он придет к неразрешимым противоречиям и не сможет сделать сколько-нибудь определенные выводы.
Проблема состоит в том, что эмпирические результаты изучения этой проблемы в современной России глубоко противоречивы, и, взятые сами по себе, не позволяют дать однозначную оценку этого явления: фиксируется рост валовых показателей экономики и, в то же время, сокращение фонда основного капитала страны; отмечаются значительные темпы роста инвестиций по отношению к предыдущему году, но происходит падение качества основных фондов; менеджеры большинства компаний оценивают производственные мощности предприятий как недостаточные по величине и по качеству и в то же время не считают это важным ограничителем увеличения производства и своей инвестиционной деятельности и т.д. Таким образом, российская экономическая наука оказалась перед вызовом. Его составляет «загадка отечественного капитала» – а именно вопрос о том, почему нашим капиталистам как классу выгодны ущербные инвестиции. Решение этой задачи может быть найдено в результате осмысления накопленных эмпирических данных на основе альтернативных по отношению к неоклассике школ экономической науки.
Этим определяется актуальность исследования механизма накопления капитала как системы глубинных причинно-следственных зависимостей, определяющих инвестиционные стратегии российских корпораций.
Степень теоретической разработанности проблемы. Современные концепции накопления капитала восходят к трудам основателей экономической науки. В целом, их можно проследить относительно наследия создателей классической школы – А. Смита, Д. Риккардо, К. Маркса, и неоклассического направления – Е. Бем-Баверка, Р. Кларка, А. Маршалла и других. Первые развивали «сущностный» подход к феномену капитала, понимая под ним социальное отношение труда и капитала. Для неоклассической школы характерной стала «вещная» трактовка этого явления как имущества, приносящего доход. В ХХ в. большой вклад в развитие классической традиции исследования капитала внесли представители альтернативных по отношению к неоклассике школ экономической науки: посткейнсианства, неорикардианства, неомарксизма, левого институционализма. Они были представлены такими учеными, как Дж. Робинсон, П. Сраффа, Я. Крегель, Дж. Харкорт, П. Гареньяни, Л. Пасинетти и др. В их работах подчеркивается связь распределения чистого продукта между трудом и капиталом и такими факторами накопления капитала, как цена капитальных благ, технологический выбор фирм, ценообразование и т.д. Ими подвергнута фундаментальной критике теория капитала, основанная на идее предельной производительности, и, в частности, интенсивная производственная функция. В работах указанных теоретиков обосновывается вывод о том, что цена капитала определяется одновременно с распределением национального дохода между социальными классами буржуазного общества. Анализ взглядов посткейнсианства и обсуждение их применимости к России можно найти в работах Вл. Афанасьева, И. Осадчей, С. Меньшикова, В. Маневича, И. Розмаинского. Неоклассическую теорию капитала в ХХ в. развивали такие теоретики, как П. Самуэльсон, Ф. Хан, Дж. Стиглиц и др. Они отстаивали положение о том, что распределение при капитализме определяется технологическими факторами, а величина прибыли и стоимость капитальных благ зависят от предельной производительности капитала.
Важным фактором накопления капитала в современную эпоху является глобализация мирового хозяйства. Данное явление проанализировано такими авторами, как И. Валлерстайн, У. Грейдер, Р. Козул-Райт, П. Кеннеди. Финансовые аспекты глобализации отражены в трудах Х. Минского, П. Дэвидсона, Я. Топоровского, М. Блюменталя. Целый ряд ученых исследовал влияние глобализации на экономики стран Восточной Европы и России: А. Комлоши, Х. Хофбауэр, В. Хорос, В. Красильщиков, В. Иноземцев, А. Салицкий и др. В их трудах проанализирована концепция капитализма как миро-системы и феномен России как крупного полупериферийного государства; особое внимание при этом уделено влиянию реального положения нашей страны в мировом хозяйстве на ее экономическое развитие.
Подходу к теории капитала с современных позиций классической традиции соответствует теория фирмы, развиваемая представителями упомянутых выше альтернативных по отношению к неоклассике школ экономической науки. Прежде всего, это касается моделей современной корпорации. Они основываются на классических трудах А. Берла и Г. Минза относительно отделения собственности от управления в корпоративном секторе современной экономики. Особо следует выделить вклад таких авторов, как М. Калецкий, Дж. Робинсон, Дж. Харкорт, А. Эйхнер, А. Вуд, К. Коулинг, Ф. Арестис и др. Отличительной особенностью вклада этих теоретиков является акцент на связи корпоративного управления с накоплением капитала, а также положение о том, что инвестиции, цена и распределение созданного фирмой продукта (на прибыль и заработную плату) определяются одновременно.
Проблемы корпоративного управления разрабатывались К. Кизи, С. Томпсоном, М. Райтом, А. Шлейфером, О. Бланчардом, К. Маллином, М. Блэйр и др. Ими классифицированы основные модели корпоративного управления, принятые в современном мире, и характеристики инсайдеров и аутсайдеров современных корпораций. Российская модель корпоративного управления проанализирована большим количеством специалистов. Т. Долгопятова, Я. Паппэ, С. Гуриев, С. Авдашева, А. Радыгин, И. Сидоров, Р. Энтов, Ю. Симачев, Ю. Другов, Р. Капелюшников и другие авторы анализируют степень концентрации собственности, взаимоотношения акционеров и менеджмента, складывающиеся на российских предприятиях. Е. Устюжанина рассматривает проблему в координатах теории прав собственности. Так же как и А. Яковлев, она анализирует роль государства в перераспределении прав собственности и формировании корпоративного управления в нашей стране. Д. Маккарти, А. Верников, Т. Мицкевич, Е. Берглов, И. Беликов, С. Пафер, И. Хаши, Р. Десаи, И. Гольдберг, К. Оман, А. Дик и другие осуществляют сравнение российской модели корпоративного управления с моделями, принятыми в остальном мире. С. Меньшиков и Г. Цаголов исследуют внутрикорпоративные отношения на основе детального анализа истории образования крупнейших состояний в российском крупном бизнесе. Перечисленные отечественные и зарубежные ученые проанализировали исторические, институциональные, культурологические, психологические и другие предпосылки становления российской модели корпоративного управления, так же как и ее типичные черты. При всех различиях подходов, большинство указанных авторов сходится во мнении, что в России нельзя осуществить формальные права собственности, если они не подкреплены неформальным контролем над активами.
Инвестиционные стратегии российских корпораций изучаются широким кругом отечественных и зарубежных специалистов. И. Розмаинский и А. Скоробогатов в центр своего внимания ставят проблемы инвестиционной близорукости в специфических условиях неопределенности, свойственной сложившемуся в России клановому капитализму, делая это на основе современного посткейнсианства. Д. Кувалин и И. Моисеев изучают долгосрочные тенденции инвестиций на основе результатов насчитывающих около десяти лет систематических опросов российских предприятий. С. Аукуционек анализирует проблему в рамках долгосрочной научно-исследовательской программы «Российский экономический барометр». С. Дробышевский, И. Горшунов, О. Изряднова, А. Ильин, Г. Мальгинов, М. Турунцева, С. Цухло, И. Шкребела исследуют инвестиции отечественных фирм на основе данных опросов менеджмента предприятий, проводимых Институтом экономики переходного периода. Эти авторы опираются на неоклассические модели фирмы. Категория инсайдерской ренты как нерыночного актива доминирующих на российских предприятиях групп обсуждается Е. Дорофеевым, Д. Новоженовым, И. Розмаинским, С. Меньшиковым, А. Скоробогатовым, А. Джумовым и другими.
Состояние и тенденции развития фонда основного капитала страны, как важного показателя инвестиционных стратегий, также являются предметом изучения отечественными и зарубежными специалистами. Среди них можно выделить Г. Ханина, Д. Фомина, К. Вальтуха и И. Воскобойникова, которые критически анализируют официальную статистику накопления капитала в России, находя, что она существенно искажает подлинную картину в этой области. А. Изюмов и Дж. Вахали также считают официальную статистику накопления недостаточно достоверной. Однако эти авторы дают, в целом, оптимистическую картину улучшения структуры основного капитала страны.
Несмотря на обилие работ отечественных и зарубежных авторов, как отмечают Г. Ханин и Д. Фомин, в нашей стране «исследование проблемы накопления находится в еще более жалком положении по сравнению с самим фактом накопления капитала за весь постсоветский период». На наш взгляд, это положение связано с тем, что, за немногими исключениями, перечисленные выше специалисты, во-первых, изучают отдельные, чисто эмпирические аспекты накопления, упуская картину этого явления в целом и, во-вторых, основываются на стереотипных, неоклассических моделях, мало приспособленных к анализу российских реалий. В нашем диссертационном исследовании предпринимается попытка рассмотреть механизм накопления капитала российскими корпорациями в единстве его предпосылок, содержания и основных проявлений. При этом, отечественная модель корпоративного управления, сложившаяся система распределения созданного предприятием дохода, цели фирм, ценообразование в крупном бизнесе, технологическая структура экономики, межотраслевой перелив капитала и другие факторы инвестиционных стратегий корпораций трактуются как результат функционирования современного российского капитализма. Последний рассматривается в качестве единой социально-экономической системы, характеризующейся упорядоченной иерархией причинно-следственных связей.
Объектом исследования является механизм накопления капитала как воспроизводственное и институциональное явление.
Предметом исследования являются факторы и содержание инвестиционных стратегий отечественных компаний в условиях специфики накопления капитала в современной России.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление природы и механизма накопления капитала в корпоративном секторе российской экономики и определяемых ими препятствий долгосрочного экономического роста.
Для достижения указанной цели в диссертации были поставлены следующие основные задачи:
- зафиксировать и систематизировать существующие в отечественной и современной мировой науке теоретические и методологические подходы к исследованию капитала, позволяющие обеспечить прочную научную основу комплексного анализа проблемы накопления капитала в корпоративном секторе отечественной экономики;
- критически исследовать теоретическую модель инвестиций и ценообразования современной корпорации, позволяющую провести сравнительный анализ типичных институтов крупного бизнеса современной России и развитых капиталистических стран;
- раскрыть специфическую природу отечественного крупного бизнеса, цели и инвестиционные стратегии которого вытекают из российской модели корпоративного управления;
- провести модификацию исходной модели современной корпорации с учетом российской специфики, уделив при этом особое внимание влиянию механизмов распределения, присущих отечественному крупному бизнесу, на механизм накопления капитала и ценообразование;
- изучить формирование условий экономического роста (стоимостной и технологической структур экономики), как факторов, влияющих на инвестиции отечественного крупного бизнеса;
- сформулировать и подвергнуть эмпирическому тестированию научные гипотезы, вытекающие из модифицированной модели российской корпорации;
- разработать практические рекомендации по устранению институциональных препятствий на пути к достижению устойчивого и эффективного долгосрочного экономического роста страны.
Теоретические и методологические основы работы. Теоретическую и методологическую основу диссертации составили труды представителей классической школы политической экономии, современного посткейнсианства и некоторых отечественных специалистов, посвященные экономике капитализма и феномену капитала. Автор опирался на методологию «восхождения от абстрактного к конкретному», разработанную Г. Гегелем и использованную К. Марксом в анализе капитализма. Эта методология была применена в исследовании в том варианте, который разрабатывала кафедра политической экономии МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством Н.А. Цаголова. При этом учитывался вклад современной философской школы «критического реализма» Р. Баскара, которая развивает во многом сходные принципы научного мышления. Диссертация принимает во внимание и разработки таких теоретиков современной кембриджской школы посткейнсианства, как Т. Лоусон, С. Флитвуд и М. Робертс, противопоставляющих критический реализм позитивизму неоклассической школы. В работе рассматривается и вклад современных марксистов – П. Лисандру, Т. Смита, А. Брауна, Дж. Слейтера и др., развивающих данную методологию в контексте современной экономической науки. Сопоставив эти подходы, автор диссертации приходит к выводу об уникальности вклада школы Н.А. Цаголова в данную дискуссию, состоящего в разграничении исходного, основного и производных отношений в социально-экономической системе. Именно эта идея лежит в основе всего предпринятого исследования.
Поскольку автор исходит из того, что основным экономическим законом капитализма является закон прибавочной стоимости, то выяснение его конкретной формы в современных российских условиях стало фундаментом данного исследования. При этом, как важное переходное звено между абстрактным определением упомянутого закона и современной реальностью, использована модель мегакорпорации американского посткейнсианца А. Эйхнера, которая, основываясь на подходе классической школы, использует важные выводы посткейнсианской теории капитала. Из конкретной формы прибавочной стоимости, присущей российскому капитализму на современной стадии его развития, вытекают все основные элементы механизма накопления. Данный подход с позиций упорядоченной иерархии причинно-следственных связей в социально-экономической системе противостоит неоклассическим работам об инвестициях российских корпораций.
Информационно-эмпирическая база исследования основана на монографиях, научных статьях и публикациях российских и зарубежных специалистов по теме диссертации, материалах опросов менеджеров отечественных предприятий, данных официальной статистики, углубленных интервью, взятых автором у представителей российского бизнеса, материалах аналитиков крупного бизнеса, публикациях периодической печати о корпоративных конфликтах, ряда кэйс-стади корпоративного управления и инвестиционных стратегий предприятий. Таким образом, выдвинутые в работе гипотезы относительно последних эмпирически тестированы на основе научного анализа фактов, критически переосмысленных статистических данных и углубленного изучения проблемы на основе, репрезентативных данных по отдельным предприятиям.
Научная новизна исследования
Научная новизна диссертационной работы состоит в разработке концепции особого механизма накопления капитала и инвестиционного поведения компаний в корпоративном секторе российской экономики как адекватного проявления сформировавшейся природы и внутренней логики современного российского капитализма, рассматриваемого как целостная социально-экономическая система, характеризующаяся внутренней логикой и единством.
Наиболее существенными научными результатами диссертационного исследования, содержащими новизну, являются следующие:
1. Раскрыто место капитала в системе понятий современной экономической науки. Это сделано на основе выработки комплексного подхода к исследованию капитала, включающего в себя методологию восхождения от абстрактного к конкретному, признание стоимостной основы капитала, трактовку последнего как главного фактора экономического роста, учет взаимосвязи стоимости капитальных благ и технологического выбора фирм с распределением национального дохода. В этой связи особо показан вклад результатов «кембриджской дискуссии по теории капитала», наследия школы Н.А. Цаголова, теории качественной неоднородности ресурсов Ю.В. Яременко. Определена адекватность указанного подхода как научной основы исследования сложившегося в России механизма накопления капитала.
2. Предложен подход к определению научной модели, адекватно отражающей современный механизм накопления капитала, с акцентом на посткейнсианских принципах. В этой связи впервые в отечественной литературе критически проанализирована модель ценообразования и инвестиций А. Эйхнера (США), а также дискуссия о ней в западной науке, уточнен и модифицирован ряд ее параметров. Показано, что инвестиции, распределение дохода фирмы и цена ее продукции в корпоративном секторе современных развитых экономик определяются одновременно. Раскрыта роль корпоративного управления и механизма распределения созданного фирмой дохода в накоплении капитала и показана ее важность для анализа российских проблем.
3. На основе обобщения результатов эмпирических исследований российских компаний сформулирована типичная отечественная модель корпоративного управления, для которой – в отличие от американской мегакорпорации – характерно слияние собственности и управления в лице крупных инсайдеров, контролирующих оперативное управление компаниями. Введено понятие «инфраструктуры инсайдерского контроля» как совокупности институтов, позволяющих в значительной мере осуществлять , неформальный контроль над активами. Показана фундаментальная нестабильность инсайдерского контроля. Разработано понятие инсайдерской ренты как конкретной формы прибавочной стоимости, вытекающей из контроля над финансовыми потоками предприятия и определяющей основные цели отечественных корпораций. Показан исторический генезис этой специфической формы капиталистического дохода и раскрыты его основные свойства (краткосрочность временной ориентации и др.).
4. Обоснована модификация исходной инвестиционной функции, делающая ее адекватной для исследования современной российской экономики. Изменения осуществлены в контексте отечественной модели корпоративного управления. В частности, функции спроса и предложения инвестиционных фондов переосмыслены с точки зрения интересов предприятия, максимизирующего не долгосрочный рост, а краткосрочную инсайдерскую ренту. Показано, как в результате этого инвестиционные стратегии российских корпораций нередко приобретают ущербный характер краткосрочных вложений в отсталые технологии низкого качества.
5. Раскрыты содержание и последствия специфической модели распределения созданного российским предприятием дохода, отражающей дальнейшее развитие исходной модели. Продемонстрировано, что присвоение ренты крупными инсайдерами осуществляется за счет сокращения доходов других заинтересованных в деятельности фирмы сторон, что оборачивается целой системой конфликтов доминирующих групп с мелкими акционерами, рабочими и рядовыми управленцами; порождает недооценку российских предприятий, трудовые конфликты и широкое распространение оппортунистического поведения. Показано, как социальные конфликты ведут к усилению затратной инфраструктуры контроля и подрывают финансирование и качество инвестиций предприятий.
6. Обоснованы стоимостное и технологическое условия экономического роста через выявление групп цен, соответствующих технологической структуре экономики и покрывающих текущие издержки производства и издержки расширения; раскрыта их взаимосвязь через соответствие указанных групп цен натурально-вещественным пропорциям. Показано, как в российской экономике эти условия нарушаются максимизацией инсайдерской ренты, что приводит к диспаритету цен, формирующему внешние условия накопления капитала.
7. Проведено эмпирическое тестирование гипотез, касающихся инвестиционных стратегий отечественных предприятий. Гипотезы сформированы на основе модификации исходной модели мегакорпорации, показавшей господство ущербных краткосрочных инвестиционных стратегий российских корпораций, ведущих к деградации фонда основного капитала страны и подрывающих эффективность экономического роста.
8. Сформулирован и аргументирован ряд выводов по реформированию российской экономики и повышению качества экономической политики государства, вытекающих из проведенного исследования. В этом контексте обоснована необходимость планово-рыночной модели экономики, предполагающей социальный контроль над крупным капиталом и включающей в себя: сочетание государственного и корпоративного планирования; свободное, регулируемое и административное ценообразование; реформу корпоративного управления.
Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования обогащают теоретические представления о механизме накопления капитала и стратегиях поведения экономических субъектов и имеют значение для дальнейшего развития экономической теории. В диссертации предложен новый подход к исследованию накопления капитала корпоративным сектором российской экономики, опирающийся на концепцию российского капитализма как целостной социально-экономической системы. Ряд полученных в диссертации результатов имеют важное практическое значение для оздоровления механизма хозяйствования и управления в корпоративном секторе российской экономики, для совершенствования экономической политики и хозяйственного законодательства, при разработке конкретных направленной стратегии модернизации экономики страны.
Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании учебных курсов: «Экономическая теория», «Микроэкономика», «Макроэкономика», «Институциональная экономика», «Национальная экономика», «Корпоративное управление», «Инвестиции российских корпораций».
Апробация результатов диссертации. Основные результаты диссертации были представлены в выступлениях на ряде научных конференций и постоянно действующих семинаров: IV Международной научной конференции «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов» (Владикавказ, 2001 г.); Научном междисциплинарном симпозиуме российского философского конгресса «Экономика. Общество. Личность (ЭОЛ)» (Москва, 2004 г.); Международной научной конференции на базе кафедры политической экономии экономического факультета МГУ «Методология экономической науки и методика преподавания экономической теории» (Москва, 2006 г.); семинаре проблемной группы «Воспроизводство и национальный экономический рост» экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством д.э.н. Черковца В.Н. (2008 г.); семинаре под руководством д.э.н. Гребенникова В.Г. «Неизвестная экономика» (Москва, 2004 г.); Семинаре «Центра проблем развития» ИМЭМО РАН под руководством д.и.н. Хороса В.Г. (Москва, 2005, 2006, 2008, 2009 гг.); семинаре под руководством д.э.н. Бузгалина А.В. «Социальные проблемы современности» (Государственная Дума РФ, Москва, 2005 г.); Семинаре Бизнес-школы Стаффордширского университета (Сток-он-Трент, Великобритания, 2006-2007 гг.); Ломоносовских чтениях на экономическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2006 г.); Цаголовских чтениях на экономическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2009 г.).
Разработки автора данного исследования лежали в основе выполнения плана научно-исследовательской работы «Инвестиционное поведение крупного российского бизнеса как фактор регионального развития», выполнявшейся Лабораторией 310 «Социально-экономического мониторинга региональных систем» ЦЭМИ РАН в 2006-2008 гг. Полученные в диссертации результаты отражены также в работе «Разработка стратегии развития города Москвы на период до 2025 г.», выполнявшейся по заказу Правительства Москвы в рамках государственного контракта № ДЭПР 250-01-07 от 22.10.2007. Положения диссертации использовались автором при чтении лекций по теме «Монополия и олигополия» на кафедре «Экономической теории» Отделения экономики РАН в 2001-2006 гг.; учебного спецкурса «Сравнительный анализ механизма инвестиций американских и российских корпораций» в магистратуре экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2009 г.) и учебного курса «Крупный бизнес и накопление капитала в современной России» для аспирантов ЦЭМИ РАН (Москва, 2005-2009 гг.).
Объем публикаций по теме диссертации, отражающих личный вклад автора, составляет 38,4 п.л., в том числе монография (16 п.л.), учебное пособие (2 п.л.), разделы и главы в 5 монографиях и учебном пособии, 8 статей в изданиях, рекомендованных ВАК по экономике, 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК по другим специальностям, 4 статьи в изданиях, не входящих в список ВАК, 1 статья, изданная за рубежом, и 2 тезисов выступлений на научных конференциях.
Объем, логика и структура работы обусловлены поставленной целью и сформулированными задачами исследования, а также требованиями, предъявляемыми к диссертационным работам. Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и списка литературы. В тексте работы содержатся таблицы, схемы, диаграммы и графические иллюстрации.
Структура работы:
Введение.
Восхождение от абстрактного к конкретному как основа анализа экономической системы
Материалистически переосмыслив рассматриваемый метод, К. Маркс положил его в основу своего «Капитала». Исходным понятием данной системы является «товар», представляющий собой «элементарную форму» капиталистического богатства [Маркс и Энгельс, 1960, с. 43]. Являясь по внешней своей форме потребительной стоимостью, т.е. будучи предназначенным удовлетворять ту или иную человеческую потребность, товар произведен не для собственного потребления, а для обмена. («Он рвется из рук своего создателя, буквально жжет ему руки», - как выражался Н. Цаголов на своих лекциях.) Будучи противоречивым единством стоимости и потребительной стоимости, товар образует всеобщую форму, в которой развиваются все остальные отношения капиталистического общества. Из противоречия товара возникают различные, все более сложные формы стоимости, деньги, капитал и остальные, все более конкретные понятия. В результате капиталистическая экономика предстает перед нами не как хаотическое нагромождение отдельных процессов и явлений, а как упорядоченная социально-экономическая система («способ производства» в терминологии К. Маркса). Ее основные причинно-следственные связи отражаются восхождением от абстрактного к конкретному.
По известному выражению Ленина «если Маркс не оставил "Логики" (с большой буквы), то он оставил ЛОГИКУ "Капитала"» [Ленин, ПСС, т. 29, с. 301]. Философский анализ метода «Капитала» представлен в ряде обстоятельных работ советских авторов [Вазюлин, 2002; Ильенков, 1960]. Вклад Н. Цаголова в решение этой проблемы состоит в разработке обобщенного метода «восхождения от абстрактного к конкретному» в изучении экономических систем. Рассматриваемый подход воплощен в двухтомном курсе политической экономии МГУ, вышедшем под редакцией Н. Цаголова [Курс политической ..., 1973]. Этот курс имеет целый ряд только ему присущих особенностей, выгодно отличающих его как от других учебников по тому же предмету того времени, так и от сегодняшнего «Экономикс». В частности, университетский курс различал политэкономию в «широком и в узком смысле»: теорию всех социально-экономических формаций и теорию капитализма и социализма; ставил вопрос о соотношении исторического и логического в экономическом исследовании; отмечал несовпадение юридической формы собственности и лежащих в ее основе экономичеких отношений и т.д. Однако главной чертой рассматриваемого курса является систематическое применение метода восхождения от абстрактного к конкретному для решения всех основных проблем, затронутых исследованием, в создании системы взаимосвязанных категорий экономической науки.3
Для рассматриваемой темы накопления капитала в современной России особое значение имеет одна из центральных проблем университетского курса - разграничение исходного и основного экономических отношений. Если первое образует всеобщую форму всех остальных экономических явлений данной социально-экономической системы, то второе — определяет ее цель. Так, товар, как уже указывалось, является исходным понятием в анализе капитализма. Но он не выражает специфику именно этого общественного строя. Товарную форму имеет и экономика т.н. «простого товарного производства» (т.е. общества мелких товаропроизводителей, не применяющих наемный труд). Товарно-денежные отношения выделялись и в советском хозяйстве. Они присущи и теоретически мыслимому рыночному социализму. Специфику капитализма как такового выражает именно прибавочная стоимость, понимаемая как продукт неоплаченного труда рабочих, безвозмездно присваиваемый капиталистами. Именно это понятие отражает цель данного способа хозяйствования. Прибавочная стоимость появляется как закономерное порождение развития товарных отношений, и таким образом полностью соответствует исходному отношению как своей абстрактной форме. В то же время извлечение прибавочной стоимости (накопление капитала) является основным экономическим отношением капитализма потому, что оно определяет, подчиняет себе все остальные экономические отношения: цены, заработную плату, занятость, воспроизводство (экономический рост) и т.д.
Значение марксистской методологии подчеркивается тем, что ее в неявной форме в той или иной мере применяли многие крупнейшие мыслители в истории экономической науки, в том числе: А. Смит, Д. Рикардо, А. Маршалл и др. [Афанасьев, 2005]. Сегодня также мировая экономическая литература рассматривает философские основы «Капитала» в современном контексте [см., например, Smith, 1990]. В частности, уникальность этого метода в современной философии науки некоторые авторы видят в том, что в отличие от позитивизма неоклассики, как указано выше, он позволяет формировать систему научных понятий [Brown, Slater and Spencer, 2002].
Восхоиедение от абстрактного к конкретному в современных методологических дискуссиях на Западе. В России современную философию науки, как правило, представляют в основном как наследие К. Поппера, Т. Куна и И. Лакатоша. Это позитивистская школа, лежащая в основе неоклассической экономической теории. Между тем, развиваются и противостоящие позитивизму философские течения, и в частности «критический реализм», крупнейшим представителем которого является профессор Оксфордского университета (Великобритания), известный современный философ Рой Баскар [Bhaskar, 1978; 1989; 1993]. Эта растущая школа современной мысли оказывает все большее влияние на методологические дискуссии альтернативных по отношению к неоклассике течений экономической теории [Lawson, 1997].
Если позитивистская философия науки сводит свой предмет к эпистемологии (теории познания), то Р. Баскар восстанавливает в правах онтологию (учение о структуре бытия), которую и ставит в центр анализа. При этом задача науки видится в выявлении «глубинной модели» реальности, которая не дана в непосредственном наблюдении. Согласно Р. Баскару критический реализм: «рассматривает объекты знания как структуры и механизмы, порождающие явления. Эти объекты являются не явлениями (эмпирицизм) и не человеческими конструкциями, навязанными явлениям (идеализм), а реальными структурами, которые существуют и действуют независимо от наших знаний, опыта и условий нашего доступа к ним. Согласно этому взгляду, как знания, так и мир структурированы, дифференцированы и изменчивы...» [Bhaskar, 1998, р. 19]. Этот подход противостоит акценту позитивистов на «данных чувственного опыта», как единственного источника научных знаний [Creaven, 2002]. Таким образом, критический реализм исходит из того, что форма и сущность явлений не совпадают. Более того, Р. Баскар подвергает критике чрезмерный акцент позитивизма на экспериментальной модели объяснения реальности (не отвергая, разумеется, необходимости корректно поставленных опытов). Эксперимент осуществляется в условиях изоляции изучаемого явления от воздействия внешней среды. Это порождает мышление в категориях «закрытой системы». Между тем реальный мир представляет собой «открытую систему», в которой жесткие закономерности, открытые в лаборатории, действуют лишь как тенденции. «За пределами экспериментальных условий механизм действует как устойчивая тенденция, взаимодействующая с другими тенденциями, чтобы создать поток событий» [Brown, 2003, р. 89]. Иными словами, реальность представляет собой «открытую систему», в которой законы действуют не как жесткая связь явлений, а как тенденции. Общественная жизнь по Р. Баскару, определяется «глубинными» социальными структурами, обусловливающими представления людей. Движение науки от представлений к лежащим в их основе структурам называется «ретродукцией». Нетрудно заметить, что исследование внутренней структуры, механизмов, движущих сил изучаемых процессов предполагает использование сторонниками критического реализма метода научной абстракции в обсуждавшемся выше смысле.
С начала 1980-х годов критический реализм стал оказывать растущее влияние на экономическую теорию. Группа сторонников такого подхода к экономике во главе с проф. Тони Лоусоном сложилась в Кембриджском университете. Согласно Т. Лоусону [Lawson, 1997] методологическим пороком неоклассической экономики является мышление в категориях закрытой системы, предполагающей юмовское понимание законов экономики, как жесткой связи явлений. Именно с этим связано злоупотребление эконометрикой для доказательства основных положений «мэйнстрима». Между тем в реальности, считает Т. Лоусон, экономика представляет собой не закрытую систему атомизированных индивидов, а открытую систему социальных отношений. В непосредственном наблюдении за экономикой представлены не жесткие, а скорее «частичные» или «полу»-регулярные связи явлений. В их основе лежат социальные структуры, не доступные прямому, непосредственному наблюдению. Их выявление (ретродукция) заменят социальным наукам роль эксперимента. Несомненно, что под ретродукцией опять имеется ввиду метод абстракции.
Однако некоторые авторы критикуют то, как применяется данный метод сторонниками критического реализма. Так Э. Браун, Дж. Слейтер и Д. Спенсер [Brown, Slater and Spencer, 2002, p. 784] утверждают, что критический реалист «склонен идти от полу-регулярности к полурегулярности, от видимости к видимости, выдвигая гипотезу о сущностной социальной структуре», определяющей «действительное социальное значение данных полу-регулярностей, упуская абстрактные и фундаментальные черты специфического социального целого, придающего форму событиям». Речь идет о недостатке системы понятий в методологии критического реализма: «Мы утверждаем, что только систематическая абстракция способна адекватно объяснить целое, а именно она и отсутствует в наборе инструментов критического реалиста. На место систематической абстракции критический реализм предлагает подход, отчасти подходящий для специфического и локального уровня анализа, но неподходящий для исторического уровня, а именно ретродукцию и комбинирование абстракций» [ibid.]. Понятно, что под систематической абстракцией имеется ввиду восхождение от абстрактного к конкретному. На наш взгляд, последний термин удачнее, т.к. он подчеркивает логику формирования системы понятий - движение от простого к сложному, от исходного к производному.
Инвестиционное решение и величина надбавки
Модель А. Эйхнера касается представительной (т.е. обладающей типичными свойствами) крупной корпорации обрабатывающей промышленности, которую он назвал «мегакорпорацией». Она обладает некоторыми отличительными чертами: (1) отделением собственности от управления, при закреплении принятия решений за менеджментом; (2) производство организуется на ряде предприятий и сегментов предприятий, и характеризуется фиксированными техническими коэффициентами благодаря технологическим и институциональным факторам; и (3) фирма функционирует в условиях олигополии, что предполагает реализацию её продукции на условиях олигополии. Правила деятельности мегакорпорации. Модель А. Эйхнера противоположна неоклассическому пониманию фирмы, как организации, максимизирующей краткосрочную прибыль. Вместо этого мегакорпорация максимизирует свой долгосрочный рост, что вытекает из её первого свойства, упомянутого выше. Со времени публикации классического труда «Современная корпорация и частная собственность» Гарднера Минза и Адольфа Берла [Berle and Means, 1933] было широко признано, что распыление акций между множеством мелких акционеров и усложнение управления привели к отделению собственности современных корпораций от контроля над их управлением, с оставлением последней функции за менеджерами. Важно подчеркнуть, что «исторически подъём корпорации сопровождался сдвигом власти от акционеров к тем, кто её контролирует» [Lee, 1998, с. 22].
Это оказало решающее влияние на образ деятельности фирмы. Благополучие управленческого персонала не связано с дивидендами, распределяемыми в пользу акционеров. Скорее оно зависит от окладов менеджеров, так же как и от различных дополнительных льгот и других привилегий. Всё это определяется не столько текущей прибылью, сколько положением компании в отрасли. Чем больше доля рынка данной организации, тем большей властью над этим рынком она располагает, и тем большие привилегии выпадают на долю менеджмента. Но в динамичной экономике даже для простого сохранения текущей доли рынка (не говоря уже о её увеличении) требуется поддержание роста компании, по крайней мере, такими же темпами, какими происходит расширение отрасли. «Получается, что в долгосрочном периоде с наибольшей вероятностью должны выжить те мегакорпорации, которые стремятся достичь роста самыми высокими возможными темпами, постоянно диверсифицируясь и проводя экспансию в новые, быстро развивающиеся отрасли. Таким образом, именно необходимость обеспечить своё выживание диктует максимизацию роста как цель фирмы» [Eichner, 1991, р. 361].
При всей важности отделения собственности от управления, многие западные авторы, обсуждавшие эту проблему — А. Берл и Г. Минз в упоминавшейся работе, Дж. Гелбрейт [2004] и некоторые другие — преуменьшали конфликты заинтересованных в деятельности корпорации сторон. В частности, игнорировались распрстраненные примеры нарушен ия прав мелких акционеров. Это отмечал известный советский экономист С. Меньшиков [1965]. Как показано ниже, посткейнсианцы уделили значительное внимание борьбе социальных групп за распределение созданного корпорацией дохода. Это особенно важно для понимания природы российского крупного бизнеса (см. главы 3-4). Согласно модели А. Эйхнера рост мегакорпорации может измеряться нормой т.н. внутреннего потока наличности (internal cash flow) или остаточным (residual) доходом (доходом, оставшимся в распоряжении фирмы после оплаты всех контрактных обязательств). Внутренний поток наличности определяет свободу распоряжения фирмы ресурсами, необходимыми для достижения максимизации роста.
Модель подразумевает два основных правила деятельности представительной корпорации:
В данной отрасли мегакорпорация попытается, по меньшей мере, удержать, а если возможно, то и увеличить свою текущую долю рынка. Одновременно она будет стремиться снизить свои издержки производства. В реальности увеличить свою долю рынка можно только в новых, развивающихся отраслях (находящихся на ранних стадиях цикла жизни продукта), тогда как в более старых, зрелых отраслях реалистично ставить задачу только сохранить текущие позиции.
2. Рассматривая сектор обрабатывающей продукции в целом, мегакорпорация предпримет попытку перейти в любую отрасль, которая даёт перспективы более высокого роста (разумеется, принимая во внимание её управленческие ноу-хау), т.е. в новые, развивающиеся отрасли, где перспективы увеличения внутреннего потока наличности лучше.
Таким образом, благодаря отделению собственности от управления, фирма стремится к максимизации не краткосрочной прибыли, а долгосрочного роста. Поэтому накопление инвестиционных фондов приобретает критически важное значение.
Модель ценообразования мегакорпорации имеет сходство с калецкианским принципом формирования цены на основе надбавки на издержки. Важным различием является то, что, в то время как в анализе М. Калецкого цена остаётся многовариантной (из-за неопределённости фирма «не максимизирует прибыль каким-либо однозначным способом [Kalecki, 1954, р. 12]), — у А. Эйхнера она одновариантна. В отличие от неоклассической теории рассматриваемый теоретик концентрируется не на краткосрочной максимизации прибыли отдельной фирмой, а на долгосрочных факторах, затрагивающих отрасль в целом: «Это расширение анализа на множественные периоды не только вводит время как фактор процесса, но и означает, что ценовое решение не может быть отделено от отраслевого инвестиционного планирования» [Eichner, 1976, р. 55]. Однако важно то, что с точки зрения долгосрочной перспективы отрасли в целом, определяется не абсолютный уровень цены, а изменение надбавки или предельные изменения относительно исторически сложившегося уровня. Изменение цены рассматривается с точки зрения необходимости накопить дополнительные фонды для расширения производственных мощностей. Ценовой период определяется временем, необходимым для осуществления инвестиционного решения. Цена фиксируется на время, необходимое для реализации инвестиционного проекта. В силу этого изменение надбавки определяется уникальным образом одновременно с принятием инвестиционного решения.
Ценовое лидерство. В модели А. Эйхнера олигополия характеризуется «осознанной взаимозависимостью» её членов, совместно осуществляющих основную долю продаж отрасли. Это означает, что «ни одна из фирм, которые доминируют в отрасли, не может ничего сделать для увеличения своей доли рынка, не вынудив своих конкурентов ответить тем же» [Eichner, 1991, р. 364]. Среди членов олигополии выделяется одна фирма — обычно организация с наибольшей долей рынка и/или с наименьшими издержками — становящаяся лидером, который и объявляет отраслевую цену. Такая компания ожидает, что другие члены отрасли последуют её ценовому решению. Подобные ожидания обычно основываются на предыдущем историческом опыте. Другие члены олигополии являются «восприемниками цены» по выражению А. Эйхнера [Eichner, 1985, р. 32]. Согласно А. Эйхнеру, именно это следование лидеру делает олигополистическое ценообразование детерминированным процессом.
Сами условия развития современной обрабатывающей промышленности вынуждают фирмы, согласно А. Эйхнеру, применять взаимозависимое поведение. Это можно проиллюстрировать хорошо известной изогнутой кривой спроса, как показано на рис. 2.1, взятом из А. Эйхнера [Eichner 1991, р. 365].
Фундаментальная нестабильность инсайдерского контроля
Альтернативное видение той же проблемы можно найти в работе А. Ослунда [Aslund, 1999]. Он связывает рентоориентированное поведение российской элиты с медленным осуществлением рыночных реформ в стране, богатой минеральными ресурсами. А. Ослунд утверждает, что гибридное сосуществование центрального планирования и рыночной системы позволяет бюрократии отвлекать ресурсы к своей выгоде. А. Ослунд [Ibid.] говорит об опыте конца 1980-х годов, когда директора государственных предприятий учреждали частные фирмы, и переводили прибыли из первых во вторые. Позже эти доходы оседали на счетах офшорных компаний для их частного присвоения. А. Ослунд убежден, что подобные мошеннические операции были бы невозможны, если бы цены и ставка процента были бы свободными [Ibid.]. С точки зрения данной работы эта цепь неоклассических умозаключений не отражает природу процессов, происходящих в России. Она принимает во внимание только «захват бизнеса» со стороны государства, и игнорирует весьма мощное движение в обратном направлении. Между тем, «после всего лишь десяти лет трансформации, страх перед Левиафаном государства (выделено авторами, - Р.Д.) сменился новой озабоченностью по поводу могущественных олигархов (выделено авторами, - Р.Д.), которые манипулируют политиками, формируют институты, и контролируют средства массовой информации, чтобы расширять и защищать свои собственные империи за счет общественных интересов» [Hellman et al., 2000, p. 2]. Как продемонстрировано в данной работе в параграфе 3.2, существует преемственность между присвоением частного дохода в условиях централизованного планирования и в условиях рыночной экономики в России. Инсайдерская рента является только более развитой формой того же самого типа присвоения дохода, который обсуждает А. Ослунд. Приватизация, предпринятая в России, была беспрецедентной как по своим масштабам, так и по скорости осуществления, но она не только не смогла предотвратить изъятие доминирующими группами части фондов подконтрольных предприятий в свою пользу, но и существенно ускорила этот процесс. Обилие в стране минеральных ресурсов, хотя и предоставило дополнительный источник коррупции, но не является ее главной причиной. Как показал Р. Оти [Auty, 2001] бедные ресурсами страны СНГ имеют тот же или даже более высокий уровень коррупции, чем Россия и другие богатые нефтью страны Каспийского региона. Либерализация цен только усилила позиции крупных инсайдеров производящих энергоресурсы отраслях российской экономики [Дзарасов, Новоженов, 2005, с. 124-146].
В целом, сказанное выше позволяет трактовать рассматриваемый вид дохода как инсайдерскую ренту, извлекаемую доминирующей группой через контроль над финансовыми потоками предприятия. Как свидетельствуют приведенные эмпирические данные, природа рассматриваемого вида дохода состоит в присвоении крупными инсайдерами результатов чужого, неоплаченного труда. Как показано выше, сама возможность подобного присвоения обеспечивается развитой инфраструктурой контроля. Следовательно, речь идет об отчуждении результатов чужого труда на основе насилия или угрозы его применения. Рассмотренные факты неопровержимо свидетельствуют, что присвоение инсайдерской ренты является актом эксплуатации труда. Поскольку речь идет о присвоении результатов именно наемного труда, то в основе обсуждаемого вида дохода лежит не что иное как прибавочная стоимость, в том смысле, в котором это понятие раскрыл Маркс. Таким образом, инсайдерская рента является конкретной формой прибавочной стоимости, присущей российскому капитализму на современной стадии его исторического развития [Дзарасов, 2009].
Этот вывод носит ключевой характер для данного исследования. Как говорилось в главе 1, диссертация основывается на методологии восхождения от абстрактного к конкретному, одним из ключевых положений которой является разграничение между основным и производными экономическими отношениями. Выявление конретной формы прибавочной стоимости, исторически присущей современному российскому капитализму, позволяет рассмотреть его как социально-экономическую систему. Если предложенная выше трактовка господствующего в современной России типа дохода как инсайдерской ренты правильна, то она позволит объяснить механизм накопления капитала и экономического роста в нашей стране.
Генезис современной модели корпоративного управления в России можно проследить к присвоению частного дохода в результате роста привилегий бюрократии, неформальной и криминальной деятельности в условиях советской экономики. Современная форма собственности и контроля на российских предприятиях была очерчена приватизацией начала 1990-х годов, происходившей при решающем влиянии Запада. Методы осуществления этого процесса в России открыли широкие возможности нарушения законности выходцами из государственной бюрократии и преступниками, позволив им захватить контроль над наиболее прибыльными предприятиями.
На начальной стадии своего появления этот сектор характеризовался формальным доминированием собственности работников предприятий. Позже произошло перераспределение акций в пользу внешних собственников, которые быстро превратились в крупных инсайдеров, доминирующих над многими российскими предприятиями. Ряд исследований установил, что благодаря недостатку осуществления законов в современной России формальные права собственности не могут на деле осуществляться в России, если они не подкреплены неформальным контролем над активами. Крупные инсайдеры создают инфраструктуру контроля - сеть формальных и неформальных институтов, позволяющих им влиять как на внутреннюю, так и на внешнюю среду фирмы. Коррупционные связи с государством и криминальное насилие являются важными составными частями этой инфраструктуры. Таким образом, современная модель корпоративного управления в России характеризуется слиянием собственности и управления.
По российской экономике регулярно прокатываются волны перераспределения собственности между соперничающими группировками крупных инсайдеров. Подавляющее большинство подобных поглощений имеет враждебный характер, и осуществляется с помощью принуждения со стороны органов государства или криминального насилия. Рейдерство превратилось в 1990-е — 2000-е годы в отдельную отрасль национальной экономики со своим собственным рынком услуг и с большим ежегодным оборотом капитала. Враждебное поглощение угрожает, прежде всего, тем крупным инсайдерам, которые не создали инфраструктуру контроля достаточно мощную, чтобы защитить их доминирующие позиции. Это означает, что российский бизнес характеризуется фундаментальной нестабильностью собственности и контроля.
Наиболее важным следствием фундаментальной нестабильности, угрожающей положению крупных инсайдеров, является преобладание краткосрочного временного горизонта их деловой стратегии. В соединении с недооценкой активов это определяет тип и временной горизонт потоков дохода, которые максимизируются доминирующими над российскими предприятиями группами. Извлечение средств предприятий на основе контроля над их финансовыми потоками лежит в основе ренты, присваиваемой крупными инсайдерами. Последние часто основывают специальные офшорные компании, функционирующие как центры прибыли, которые накапливают инсайдерскую ренту, широко используя мошеннические трансакции.
Инсайдерская рента представляет собой конкерную форму прибавочной стоимости, присущей российскому капитализму на современной стадии его исторического развития. Значение этого понятия для данного исследования состоит в том, что модификация модели А. Эйхнера на его основе позволяет развить концепцию современного российского капитализма как единой социально-экономической системы на основе методологии восхождения от абстрактного к конкретному.
Введение инсайдерской ренты в модель Эйхнера
Эффективной исходной концепцией для анализа этой проблемы может служить модель центра и периферии И. Валлерстайна [Wallerstein, 1992, 2004]. Центр мирового хозяйства образуют развитые страны, а его периферию — развивающийся мир. Отношения между данными секторами строятся по принципу господства и подчинения, благодаря специфической системе ценообразования, господству западных ТНК и т.д. Ведущий сектор капиталистической экономики составляет обрабатывающая промышленность. В современном мировом хозяйстве она сконцентрирована преимущественно в ТНК развитых стран. К периферии относятся сельское хозяйство и добывающая промышленность. Данные отрасли сосредоточены преимущественно в развивающихся странах. Господство центра над периферией обусловлено олигополистическим ценообразованием, в основе которого лежит власть крупных корпораций над рынком. Цены на мировом рынке складываются в пользу ТНК, представляющих собой, по существу, объединенный капитал Запада. Это обеспечивает перераспределение создаваемого в мире дохода в пользу развитых стран. Таким образом, диспаритет цен является важнейшей характеристикой международных экономических отношений.
Стоимостные диспропорции в мировой экономике постепенно увеличиваются. С середины прошлого века «цены на сырьевые товары упали примерно на 40% относительно цен на товары обрабатывающей промышленности. Доходы от продажи продукции последней намного превосходят доходы от сельскохозяйственного экспорта. В результате условия торговли для многих развивающихся стран ухудшились. В последние годы цены на услуги на мировом рынке растут значительно быстрее, чем цены продукции обрабатывающей промышленности» [Rosecrance, 1996, р. 49]. 63% сектора услуг в США составляют услуги с высокой добавленной стоимостью - проектирование, дизайн, консалтинг, аудит и т.д. С 1959 года цены на подобные товары росли примерно втрое быстрее, чем цены на продукцию обрабатывающей промышленности [Ibid., pp. 52-53].
Лубочная картинка мирового рынка, представленная обществу радикальными реформаторами, фундаментально ошибочна. Современное глобальное хозяйство меньше всего напоминает сообщество равноправных конкурентов, в котором процветает тот, кто лучше работает. В действительности это жесткая иерархическая система, состоящая из трех основных технологических этажей. В наиболее благоприятном положении находятся страны, располагающие современным наукоемким производством и связанным с ним сектором услуг. Эти регионы являются основными центрами накопления капитала. Следующий уровень - государства владеющие традиционными индустриальными технологиями. В самом угнетенном положении находятся страны производящие только сырье и сельскохозяйственную продукцию. С помощью соответствующей системы цен добавленная стоимость перераспределяется между этими этажами снизу вверх. Об иерархической структуре глобального капитализма сторонники неоклассической теории обычно умалчивают и завлекают общество выгодами скорейшего вхождения в международный рынок.
Многоуровневая модель мирового хозяйства хорошо интерпретируется на основе теории качественной неоднородности ресурсов Ю. Яременко. Он отмечал, что «развитые страны обеспечивают технологическую однородность своих экономик за счет того, что перемещают отсталые технологии и связанные с ними компенсационные эффекты в государства с более низким уровнем развития. ... В послевоенные годы развитые страны в возрастающей мере концентрировали у себя технологии высших уровней, интеллектуальные ресурсы, НИОКРовские заделы. Производство и эксплуатация тяжелого оборудования все больше перемещаются в государства среднего уровня развития, а производство сырья и экологически грязные технологии переходят в слаборазвитые страны. ... Мировое сообщество, представляя собой многоуровневую хозяйственную систему, является стратифицированным, по сути дела — сословным» [Яременко, 1997, с. 13]. Следовательно, диспаритет цен (см. 6.4) связан с технологической структурой мирового хозяйства.
Из сказанного следует, что качественные ресурсы в мировой экономике распределены неравномерно и в основном сконцентрированы в центре. Располагая лишь массовыми ресурсами и находясь во власти диспаритета цен, страны периферии не могут конкурировать с развитыми государствами на равных условиях. Глубокое социальное неравенство на мировом рынке выражается и в том, что обмен между разными уровнями мировой иерархии неэквивалентен. Страны периферии вынуждены оплачивать интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортируемых товарах и услугах, за счет затрат своего труда, овеществленных в экспортируемых ими сырьевых и низкотехнологичных товарах.
Особое место занимает проблема бегства капитала из развивающихся стран в развитые. Сторонники неоклассической теории обычно считают высокие «страновые риски» (т. е. низкие правовые и социальные гарантии сохранности частного капитала) основной причиной этого явления. Однако из приведенных выше данных о принципиально ущербном положении государств периферии на глобальном рынке вытекает большая выгодность размещения капитала на Западе. Такое положение сохранится, даже если устранить страновые риски. Именно отмена регулирования движения капитала создала решающие предпосылки для его утечки в страны центра мирового капитализма. Как отмечает известный американский посткейнсианец Пол Дэвидсон, «в последние десятилетия двадцатого века волны бегства капитала истощили ресурсы относительно бедных стран в пользу более богатых, что увеличило неравномерность глобального перераспределения дохода и богатства» [Davidson, 2002, р. 482].
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что глобализация является решающим фактором, определяющим стоимостное и технологическое условия роста в современном мировом хозяйстве. Диспаритет цен и формирование многоуровневой в технологическом смысле хозяйственной системы обеспечивают соблюдение условий роста для развитых стран и их несоблюдение для периферии мирового хозяйства. Это подтверждает тезис о трансформации колониализма в неоколониализм.
Однако ряд периферийных государств обладает внутренним потенциалом, позволяющим противостоять негативному влиянию глобализации. Специалисты по мировому капитализму относят их к полупериферийным странам. Впервые этот термин применил И. Валлерстайн для обозначения крупных государств с обширной территорией и большим населением — Россия, Индия, Китай, Бразилия и др. [Осмысливая мировой капитализм, 1997; Чешков, 2003]. Главной особенностью таких стран является обширный внутренний рынок, задающий важный ориентир при реализации стратегии национального развития. Как отмечает В. Хорос: «"Крупность" создает возможности для мобилизации значительных накоплений, осуществления
В связи с вышесказанным необходимо отметить, что теория капитализма как миросистемы И. Валлерстайна находится в глубоком соответствии с разработанной позднее Ю. Яременко концепцией многоуровневой экономики. хозяйственных сдвигов и создания относительно автономного национального воспроизводственного комплекса. Разумеется, все это возможно лишь при наличии сильного государства и достаточной степени национальной интеграции» [Хорос, 2003, с. 11]. Даже при наличии этих условий полупериферийной стране приходится вести долгую и жесткую экономическую, идеологическую и политическую борьбу против центра мирового капитализма. К сожалению, в настоящее время в России нет ни сильного государства, ни внутреннего единства общества. В силу этого наша страна, в отличие от большинства полупериферийных государств, движется не в сторону центра, а в противоположном направлении. Рассмотрим эти проблемы подробнее.
