Эволюция структуры прав собственности и системы корпоративного управления в России Кадочников Денис Валентинович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Корпоративная собственность и корпоративное управление в России: итоги 1990-х годов 20

1.1 Приватизация и становление корпоративной собственности в России 20

1.2 Динамика структуры прав собственности и распределения контроля в российских корпорациях в постприватизационный период 31

Глава 2. Корпоративное управление: теория и мировой опыт 40

2.1 Права собственности, корпоративное управление и финансирование корпораций: сущность взаимосвязи 40

2.2 Эволюция систем корпоративного управления в развитых странах: подтверждение теоретической гипотезы 55

Глава 3. Структура финансовых потоков в российской экономике, ее истоки и воздействие на структуру прав собственности и корпоративное управление 75

3.1 Специфика предприятий в переходной экономике и государственная политика в финансовой сфере 75

3.2 Правовые факторы и взаимодействие корпораций и финансовой системы 94

3.3 Развитие финансовой системы России в 1990-х годах 104

3.4 Институциональная ловушка мягких бюджетных ограничений как фактор интернализации контроля 128

3.5 Реформирование отношений собственности и структурные преобразования... 148

Заключение 159

Список использованной литературы 166

• Приватизация и становление корпоративной собственности в России
• Динамика структуры прав собственности и распределения контроля в российских корпорациях в постприватизационный период
• Права собственности, корпоративное управление и финансирование корпораций: сущность взаимосвязи
• Специфика предприятий в переходной экономике и государственная политика в финансовой сфере

Введение к работе

В начале 90-х годов Россия вступила на путь крупномасштабных экономических реформ. Реформы эти мыслились их авторами как либеральные, рыночные и были призваны вывести страну из кризисного состояния, обусловленного как противоречиями в экономическом и социальном развитии, накопившимися в течение советского периода, так и крушением предшествующей политической и экономической системы, сопровождавшимся ростом политической нестабильности и разрывом традиционных связей. Как и во многих других странах, столкнувшихся в тот или иной период своей истории с необходимостью повышения эффективности своих экономических систем, интенсификации экономической деятельности, в России в число важнейших направлений реформирования вошли отношения собственности, в первую очередь в промышленности; механизмы управления предприятиями; механизмы мотивации руководства и работников предприятий.

Основным инструментом реформирования в сфере отношений собственности стала приватизация, которая понималась и до сих пор понимается в России как, в большей степени, трансформация государственной собственности в частную и, в меньшей степени, как разгосударствление экономики. В том, что именно реформирование отношений собственности рассматривалось в качестве метода решения экономических противоречий постсоветской экономики, в принципе, не было и нет ничего удивительного или неверного. Институт собственности является системообразующим для экономики, поскольку именно он определяет характер взаимодействия факторов производства и, в частности, распределение и присвоение результатов этого взаимодействия. Проблема, однако, заключается в том, что реформирование отношений собственности никоим образом не может быть сведено к формальной передаче титула собственности. Преобразование государственных предприятий в акционерные общества и последующее

распределение акций среди тех или иных лиц - это лишь внешняя сторона реформирования отношений собственности. Право собственности - это отношение между экономическими агентами, среди которых особое место занимают поставщики факторов производства, результат взаимодействия которых является объектом права собственности. Ясно, что не само по себе юридическое отличие частной собственности от государственной, а изменения в характере взаимодействия поставщиков факторов производства ведут к изменениям в эффективности производственного процесса. Именно поэтому такую важную роль играет фактическое распределение прав собственности и система реализации этих прав.

Сопоставление масштабов приватизации, структуры корпоративной собственности, сложившейся в российской экономике в период, последовавший вслед за массовой приватизацией, а также в ходе денежной приватизации, с реальными изменениями в эффективности экономической деятельности предприятий заставляет говорить о том, что и по сей день эффективная структура корпоративной собственности и системы корпоративного управления в России не сложились.

Вот как описывают результаты приватизации российские социологи Л. Косалс и Р. Рывкина: «На большинстве предприятий возникли лишь номинальные собственники [...] Механизм банкротства так и не был запущен и настоящей ответственности за результаты хозяйственной деятельности приватизированных предприятий не возникло. Иначе говоря, разгосударствленные предприятия пока не стали настоящими частными фирмами, с соответствующей системой отношений и ответственностью, оформленной договорами, между владельцами, наемными менеджерами и рабочими»1. Скептические высказывания о потенциале российской приватизации и перспективах развития в России эффективной

системы корпоративного управления все чаще звучат не только со стороны отечественных экономистов, но и со стороны их зарубежных коллег2.

Это, в свою очередь, позволяет ряду экономистов и политиков России утверждать, что само по себе разгосударствление было неверным шагом, породившим, по их мнению, исключительно негативные последствия для отечественной экономики. Логическим продолжением этой позиции является идея о необходимости национализации ранее приватизированных предприятий, уже вылившаяся в законопроект, готовый к обсуждению в Государственной Думе.

При этом, как ни странно, до сих пор отсутствует объемлющая теория реформирования отношений собственности в корпорациях и развития системы корпоративного управления в России. Почему, в результате акционирования большей части предприятий, несмотря на достаточно активные перераспределительные процессы в корпоративном секторе, структура прав собственности и распределение контроля, характеризующиеся доминированием инсайдеров, до сих пор не уступили место системе корпоративного управления, напоминающей системы развитых стран, в которых менеджеры корпораций находятся под эффективным контролем со стороны внешних собственников? Попытки найти ответ на этот вопрос, осуществленные российскими и зарубежными исследователями на данный момент, хотя зачастую и являются убедительной основой для нормативных рекомендаций в отдельных областях (таких как, например, корпоративное законодательство), но, к сожалению, до сих пор не привели к формированию комплексной теории трансформационных процессов в сфере отношений собственности и корпоративного управления в России. Именно поэтому является актуальным и нужным позитивный анализ процессов, происходящих в российской экономике, с целью создания более комплексной теоретической концепции.

Безусловно, нельзя сказать, что проблемы российской приватизации, развития корпоративной формы собственности, становления механизмов корпоративного контроля не получают должного внимания в экономической литературе. Как раз наоборот, проблемы корпоративного управления и собственности очень популярны среди отечественных и зарубежных экономистов. Однако основное внимание в них уделяется отдельным аспектам развития корпоративного управления, причем зачастую лишь на микроэкономическом уровне. Иными словами рассматриваются факторы,

обусловливающие доминирование инсайдеров на данном предприятии, сложность привлечения внешних инвесторов, недостатки законодательства, призванного защищать интересы акционеров и т.д. Но простое распространение выводов, полученных на микроуровне на весь корпоративный сектор, на всю экономику в целом, на наш взгляд приводит к тому, что знание о проблемах становления механизмов корпоративного управления в России оказывается фрагментарным, в определенной степени изолированным от других областей экономического знания. Это отражается и на государственной политике в сфере реформирования отношений собственности и на понимании причин ее неудач академической средой: анализ проблем корпоративного сектора в отрьгое от особенностей российской социально-экономической системы на макроуровне препятствует пониманию фундаментальных противоречий процесса реформирования. Именно поэтому, представляется необходимым анализ процессов реформирования отношений собственности и управления в промышленности России с учетом как микроэкономических, так и макроэкономических, структурных особенностей отечественной экономики.

Необходимым условием для понимания проблем разгосударствления в России является выявление противоречия между сущностными характеристиками реформ в различных сферах экономической жизни. Это противоречие заключается в том, что декларируемая политика трансформации государственной собственности в частную

сочеталась на протяжении 90-х годов с фактическим огосударствлением финансовых потоков в экономике, когда государство выступало в качестве едва ли не важнейшего финансового посредника, заимствуя финансовые ресурсы в финансовом секторе, а затем кредитуя реальный сектор прямо (посредством субсидий и государственных кредитов) и косвенно (посредством мягкой бюджетной политики). Государственная политика, направленная на регулирование уровня цен на отдельные вид товаров и услуг, прежде всего цен на энергоносителя и транспортные услуги, равно как и отсутствие каких либо значительных шагов, направленных на ужесточение финансовой дисциплины предприятий реального сектора, способствовала перераспределению ресурсов в экономике и созданию мягких бюджетных ограничений для формально приватизированных компаний. Между тем, как справедливо отмечает Д. Эллерман, «система частной собственности держится не на том, что собственники - либо умные, либо хорошо обученные, либо идеологически надежные люди. Эта система основывается на принципе, согласно которому собственники сами оплачивают издержки своей деятельности»3.

Отсутствие масштабного взаимодействия между финансовым и реальным сектором, вмешательство государства в перераспределение ресурсов между секторами, мягкие бюджетные ограничения создали ситуацию, в которой произошла фактическая интернализация финансирования корпораций. Иными словами финансирование корпораций оказалось под контролем самих корпораций, следствием чего стала интернализация корпоративного контроля и утверждение структуры корпоративной собственности, в которой доминирующее положение занимают инсайдеры. Многие российские корпорации стали структурами, закрытыми для внешнего влияния, функционирующими не в соответствии с сигналами, поступающими из внешней рыночной среды, а в соответствии с интересами инсайдеров - администрации и

работников. А ведь в рыночной экономике именно необходимость реагировать на изменяющиеся условия внешней среды является залогом того, что компании будут использовать ресурсы, находящиеся в их распоряжении, наиболее эффективным образом.

Вместе с тем было бы, на наш взгляд, неверным утверждать, что ужесточение государственной политики, тем более форсированное4, само по себе способно изменить ситуацию к лучшему. Государственное вмешательство в перераспределение финансовых ресурсов в российской экономике и мягкие бюджетные ограничения являются следствием структурных диспропорций в экономике и внутренних особенностей российских предприятий. По сути, - это реакция экономической системы на попытки внедрения в нее неадекватных ее текущим потребностям институтов, в частности внешних по отношению к предприятиям механизмов управления, ориентированных на экономическую эффективность. В настоящей работе мы намерены рассмотреть указанное противоречие между структурными характеристиками российской социально-экономической системы и реформами в сфере корпоративного управления и его последствия.

Объектом исследования в настоящей работе является эволюция структуры прав собственности и системы корпоративного управления в российских корпорациях.

Предметом исследования является воздействие фундаментальных, структурных особенностей российской социально-экономической системы на процессы реформирования отношений собственности и развития институтов корпоративного управления в России.

Цель исследования состоит в теоретическом осмыслении связи между структурными особенностями российской экономики, государственной политикой в финансовой сфере и объективными условиями функционирования российской финансовой системы в переходный период, с одной стороны, и результатами

государственной политики в области реформирования отношений собственности,

приватизации, развития механизмов корпоративного управления в промышленности, с

другой стороны.

Для осуществления этой цели мы ставим перед собой задачу анализа следующих

явлений:

процесса приватизации государственных предприятий и становления

корпоративной собственности в России;

динамики распределения прав собственности и распределения

контроля в российских корпорациях в постприватизационный период;

сущности понятия собственности, в частности корпоративной

собственности, и понятия корпоративного контроля и управления;

теоретической связи между собственностью, контролем и

финансированием корпораций;

эволюции систем корпоративного управления в развитых странах и ее

связи с процессами развития финансовых систем этих стран;

вопроса о том, насколько институциональные, прежде всего

законодательные, ограничения влияют на взаимодействие

финансовой системы и корпоративного сектора;

структурных особенностей российской социально-экономической

системы и их влияния на процесс реформирования экономических

институтов;

характеристик отечественной финансовой системы, структуры

финансовых потоков в экономике и структуры финансирования

отечественных компаний;

политико-экономических факторов, обусловливающих

возникновение и устойчивость специфической структуры финансовых потоков в российской экономике;

воздействия специфической структуры финансирования российских корпораций на распределение корпоративного контроля. Структура работы призвана обеспечить реализацию вышеназванных задач. В первой главе рассматривается процесс приватизации и дальнейшего перераспределения прав собственности в российской промышленности. Исходя из результатов эмпирических исследований ряда отечественных и зарубежных авторов, мы констатируем, что, несмотря на достаточно активные перераспределительные процессы, развернувшиеся в постприватизационный период, распределение контроля в российских корпорациях по-прежнему остается неоптимальным: имеет место интернализация контроля, то есть ситуация, в которой руководство корпораций является практически независимым от каких-либо внешних воздействий и имеет возможность беспрепятственно преследовать собственные цели и цели, отвечающие интересам работников. Две последующие главы призваны объяснить интернализацию контроля в российских компаниях. Вторая глава содержит изложение теоретических взглядов на сущность корпоративного контроля и прав собственности, а также свидетельства, основывающиеся на истории эволюции корпоративного управления в развитых странах. На основе постулата о том, что распределение корпоративного контроля и прав собственности отражает структуру финансирования операций фирмы, а она определяется, в том числе, и сравнительной специфичностью факторов производства в рамках фирмы, мы переходим к рассмотрению причин, обусловливающих интернализацию контроля в российских компаниях. Этому посвящена третья глава, в которой в качестве фактора интернализации контроля рассматриваются мягкие бюджетные ограничения, с которыми сталкиваются отечественные предприятия. Исходя из экономической теории политического процесса,

мы предполагаем, что мягкие бюджетные ограничения являются следствием воздействия руководства и работников предприятий на политический процесс в условиях значительных структурных диспропорций, характерных для российской экономики.

Одной из основных методологических предпосылок, которым мы следуем в данной работе, является идея о том, что институт собственности и система реализации прав собственности, то есть система корпоративного управления, являются общественными, социально-экономическими институтами - элементами социально-экономической системы. Следование этой идее, на наш взгляд, позволяет лучше понять сущность процессов, которые развернулись в российской экономике в постприватизационный период и обусловливают научную новизну формулируемой нами теоретической концепции. Последнее утверждение представляется оправданным, если учесть уже упомянутое выше преобладание микроэкономического подхода в исследовании эволюции отношений собственности и системы корпоративного управления в России.

Рассматривая реформирование отношений собственности и развитие системы корпоративного управления в контексте социально-экономической системы, мы, тем самым, отказьгоаемся от взгляда на правовые факторы и на государственную экономическую политику, как на заданные извне, экзогенные параметры. Это позволяет нам сформулировать позитивную теоретическую концепцию, описывающую как логику перераспределения собственности и контроля в российских корпорациях в 1990-е годы, так и политико-экономические факторы, которые, в конечном итоге, определяют качественные характеристики перераспределительных процессов.

Учет структурных особенностей отечественной социально-экономической системы необходим уже потому, что процессы, разворачивающиеся в любой реальной экономике, в частности в российской, определяются, в огромной мере, такими параметрами, как география размещения производительных сил; отраслевая структура; инфраструктура; уровень технологий; концентрация производства; политическая система и механизм

воплощения интересов экономических агентов в государственной политике; эффективность рынков факторов производства, в первую очередь - рынка рабочей силы; общественные представления об этике экономической деятельности; и рядом других уникальных особенностей, которые мы в данной работе будем именовать структурными особенностями социально-экономической системы.

Представленные методологические положения позволяют охарактеризовать используемый нами подход, как политико-экономический. Как известно, в современной экономической науке присутствуют два основных определения термина «политическая экономия». С одной стороны, он используется для описания направления в экономической теории, основоположниками которого были А. Смит, Д. Рикардо, У. Петти, Дж. Ст. Милль, а наиболее яркими представителями К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин и их последователи. Отличительная черта этого направления - трактовка экономических отношений, как отношений общественных. С другой стороны, термин «политическая экономия» широко используется современными западными экономистами для обозначения направления в экономической мысли, представители которого занимаются исследованиями политических процессов, используя при этом экономическую методологию. Среди видных представителей этого направления - Дж. Бьюкенен, М. Олсон, Г. Беккер и др.

Связь предлагаемой нами теоретической схемы с классической политической экономией носит самый общий методологический характер в силу того, что, как уже было сказано выше, мы рассматриваем перераспределение прав собственности и развитие системы корпоративного управления в контексте социально-экономической системы, а не автономно. Что же касается современной англо-американской политической экономии или экономической теории политического процесса, то именно выводы ее представителей используются нами в качестве инструментов аргументации. В первую очередь это

относится к анализу государственной экономической политики в процессе реформирования отечественной экономики и взаимосвязи политики и экономики.

Наряду с результатами работ представителей указанных направлений экономической науки, выводы настоящего диссертационного исследования основываются, во-первых, на результатах исследований представителей неоинституционального направления, и, во-вторых, на результатах исследованиях современных теоретиков корпоративного управления. Именно представители неоинституциональной школы, начиная с 30-х годов XX столетия, поставили перед собой и далее успешно реализовали задачу по теоретическому объяснению сущности таких понятий как собственность, фирма, отделение управления от собственности в корпорации, и обосновали необходимость четкого определения прав собственности. Особая роль здесь принадлежит таким экономистам, как О. Уильямсон, А. Алчиан, X. Демзец, С. Гроссман и О. Харт, которые выдвинули концепцию собственности, как инструмента снижения трансакционных издержек и предупреждения оппортунистического поведения взаимодействующих экономических агентов. Их работы были развитием контрактного подхода к анализу фирмы, начало которому было положено Р. Коузом в 1937 г. Он же впоследствии ввел понятие внешних издержек или экстерналий, которое в отечественной литературе обычно используется для демонстрации негативных последствий недостаточно определенных прав собственности для внешней среды. Между тем объяснительный потенциал этого понятия значительно шире и может использоваться, в том числе, и в анализе проблем корпоративного управления. В этом случае оказьгоается полезной интеграция концепции внешних издержек Рональда Коуза и концепции мягких бюджетных ограничений, разработанной Яношем Корнай. Корнай использовал это понятие для того, чтобы продемонстрировать ключевой недостаток социалистической экономики, порождающий в сочетании с бюрократизацией управления низкую эффективность государственных предприятий. Идеи Корнай, безусловно, стали одной из

идеологических основ критики административно-командной экономики и призывов к ее реформированию, благодаря чему они часто упоминаются, когда необходимо обосновать в частности приватизацию. Наличие в современной российской экономике мягких бюджетных ограничений не является секретом для исследователей. Однако трактовка их возникновения и последствий зачастую носит очень отвлеченный характер: ряд экономистов, констатируя наличие мягких бюджетных ограничений, призывают к ужесточению государственной политики в этой сфере, абстрагируясь от их первопричин и рассматривая их в отрыве от других явлений, в частности от проблем корпоративного управления.

Наряду с фундаментальной теорией прав собственности в анализе проблем корпоративного управления используются также и элементы теории агентских отношений, важнейший вклад в разработку которой внесли Ю. Фама, М. Дженсен и У. Меклинг. Постулат о том, что отделение управления от собственности ведет к снижению стимулов руководства фирмы, представленного наемными менеджерами, обосновьшает необходимость создания разного рода условий, институтов и механизмов, позволяющих свести к минимуму агентские издержки в корпорации. Связь между структурой прав собственности, распределением контроля и поведением менеджеров фирмы, а также факторы, влияющие на концентрацию прав собственности, изучаются также в работах X. Демзеца и К. Лена, Ла Порты, А. Шляйфера, Р. Вишны, Л. Бебчука и др.

Обращаясь к исследованиям процессов перераспределения собственности и формирования российской системы корпоративного управления, следует отметить деятельность отечественных экономистов А. Радыгина, Р. Энтова, В. Гутника, Г. Мальгинова, Р. Капелюшникова, С. Аукуционека. Работы указанных авторов являются ценными источниками фактических данных и результатов эмпирических исследований, освещающих динамику структуры акционерного капитала российских корпораций.

Значительный вклад эти авторы внесли и в теоретическую оценку рассматриваемых процессов.

Трансформационные процессы в России привлекают интерес и зарубежных авторов, среди которых работы Дж. Эрла, С. Эстрина, Д. Брауна и С. Дьянкова представляют особый интерес благодаря проведенному этими авторами эконометрическому анализу различных аспектов постприватизационного развития российского корпоративного сектора. Нельзя не упомянуть и вышедший на русском языке в 1997 г. сборник статей российских и зарубежных специалистов в области корпоративного управления «Корпоративное управление в переходных экономиках. Инсайдерский контроль и роль банков», посвященный сравнительным исследованиям проблем корпоративного управления в России, странах Восточной Европы и ведущих экономических державах.

Сопоставляя выводы названных исследований и настоящей работы, мы можем сформулировать наш вклад в исследование проблем собственности и корпоративного управления в переходных экономиках следующим образом: в нашем исследовании мы представляем новую для отечественной и зарубежной научной литературы5 теоретическую концепцию, описьгоагощую воздействие фундаментальных, структурных характеристик российской социально-экономической системы на процессы реформирования отношений собственности и развитие институтов корпоративного управления в России, дополняющую значительно более распространенный подход, который мы характеризуем как микроэкономический. Научная новизна настоящей работы выражается в том, что:

1. Исследуя теоретическую трактовку института собственности, мы предлагаем в качестве первичного фактора, обусловливающего соответствие распределения прав собственности и контроля, с одной стороны, и структуры финансирования фирмы, с другой стороны, рассматривать различие в характере ввода различных факторов производства в производственный процесс;

2. Обращаясь к более детальному теоретическому объяснению зависимости между структурой финансирования фирмы и распределением корпоративного контроля, мы осуществляем интеграцию неоинституциональной теории прав собственности и современных теорий, описывающих стратегию фирмы в процессе выбора источников финансирования. Осуществленный нами теоретический анализ позволяет сделать вывод о наличии связи между соотношением специфичности факторов производства, используемых в данной фирме, выбором источников финансирования и распределением собственности и контроля;

3. В целях предоставления эмпирического подтверждения указанных теоретических положений мы осуществляем анализ истории развития систем корпоративного управления на примере нескольких стран, выявляя при этом закономерную связь между процессами, разворачивающимися в сфере отношений собственности и контроля и в финансовой сфере;

4. Анализируя процесс перераспределения прав собственности в постприватизационный период, мы выявляем в качестве его важнейшей особенности интернализацию корпоративного контроля в российских акционерных обществах, подтверждаем обоснованность введения этого понятия, исходя из результатов ряда современных исследований, и описьюаем его экономическую сущность;

5. Исходя из положения о том, что условием интернализации корпоративного контроля является интернализация финансирования, мы обращаемся к анализу эволюции структуры прав собственности, системы корпоративного управления и структуры

финансирования российских корпораций, используя при этом новый для современной литературы этой тематики, политико-экономический подход. Это позволяет нам установить связь между реформами отношений собственности и государственной политикой в финансовой сфере;

6. Анализируя государственную политику в финансовой сфере, в том числе и политику в отношении неплатежей, мы указываем на роль, которую играют при этом структурные экономические факторы. При этом мы демонстрируем связь между структурой экономики и предпочтениями фирм в отношении выбора источников финансирования, реализующимися посредством воздействия экономических агентов на политический процесс;

7. Мы обосновываем утверждение о том, что структура экономики (макропараметр) и распределение результатов производственного процесса в рамках фирмы (микропараметр), определяемое распределением корпоративного контроля, тесно взаимосвязаны, поскольку эволюция этих параметров предполагает единые критерии социально-экономической оптимальности. Тем самым мы подтверждаем связь между эволюцией структуры прав собственности и системы корпоративного управления в России и структурными особенностями отечественной социально-экономической системы.

Основные положения настоящей работы, выносимые на защиту, заключаются в том, что:

основным фактором, обусловливающим формирование того или иного распределения контроля и прав собственности в корпорациях, является структура финансирования корпораций; как следствие этого, важнейшее значение для развития национальной системы корпоративного управления приобретает структура финансирования корпораций, структура финансовых потоков в

экономике, которая определяется конфигурацией финансовой системы и государственной политикой в сфере финансирования корпораций;

интернализация корпоративного контроля, то есть фактическая независимость корпоративных инсайдеров от воздействия со стороны внешних собственников, является следствием, в первую очередь, интернализации финансирования корпораций, то есть приобретения инсайдерами контроля над источниками финансовых ресурсов, будь то собственные средства, неплатежи контрагентам и государству и иные формы мягких бюджетных ограничений;

возникновение и устойчивость мягких бюджетных ограничений в переходной экономике России являются следствием воздействия на политический процесс экономических агентов, благосостоянию которых угрожает изменение характера финансирования предприятий в условиях неизменных структурных характеристик экономики; успех воздействия экономических агентов на политический процесс, обусловливающий специфическую структуру финансирования российских корпораций, а значит и соответствующее распределение корпоративного контроля, свидетельствует о том, что реализация прав собственности, определенных в ходе приватизации и постприватизационных перераспределительных процессов, не отвечает критериям социальной и экономической оптимальности в социально-экономической системе, структура которой сложилась еще в советский период;

противоречие между старой, инертной структурой экономики, предполагающей особые критерии оптимального функционирования

для данной социально-экономической системы, и новым формальным распределением прав собственности, предполагающим иной, по сравнению с советским, характер распределения результатов деятельности экономических агентов, обусловливает, таким образом, болезненный и малоуспешный характер эволюции институтов корпоративного управления в современной российской экономике.

Приватизация и становление корпоративной собственности в России

Становление корпоративной (акционерной) собственности в современной российской экономике связано, главным образом, с осуществлением в 1993-94 годах программы массовой приватизации, ставшей одним из центральных элементов процесса реформирования отношений собственности, и, в меньшей степени, с «денежной» приватизацией, последовавшей вслед за массовой. Планы осуществления массовой приватизации были оглашены правительством России осенью 1991 г. Тогда же началась и разработка нормативной базы приватизации, призванной положить конец спонтанной приватизации государственного имущества и поставить процесс разгосударствления в регулируемые рамки. Реальное же перераспределение прав собственности в отечественной экономике началось еще раньше, во второй половине восьмидесятых. Неэффективность распределения прав собственности в советской экономической системе, следствием которой была низкая заинтересованность администрации предприятий в рентабельном использовании направлявшихся последним бюджетных средств, была одним из важнейших препятствий на пути интенсификации производства и повышения производительности советских предприятий. По своей сути неэффективное распределение прав собственности эквивалентно введенному Я. Корнай понятию мягких бюджетных ограничений. Под мягкими бюджетными ограничениями понимается отсутствие или недостаточность механизмов, которые способны предотвратить превращение внутренних издержек фирмы во внешние издержки, то есть издержки, которые вынуждены, так или иначе, нести другие экономические агенты. В рассматриваемом нами случае с советскими предприятиями этот процесс осуществлялся не только благодаря системе государственных субсидий, дотаций и т.п., но и вследствие недостаточно эффективного мониторинга деятельности руководства предприятий со стороны регулирующих органов. Наличие внешних издержек, как известно, приводит к тому, что структура производства становится неоптимальной, поскольку цены, по которым произведенные блага предлагаются на рынке, не отражают реальных издержек, которые несет общество в процессе их производства. Более того, в отсутствие каких-либо сдерживающих факторов, предприятия стремятся трансформировать все большую долю издержек, связанных с собственной деятельностью, во внешние издержки, что вьфажается во все меньшей их озабоченности вопросами рентабельности и эффективности производства. По Корнай6, мягкие бюджетные ограничения являются следствием следующих условий: Предприятия прямо (пользуясь монопольным положением на рынке) или косвенно (посредством лоббирования своих интересов в органах власти) могут влиять на уровень цен на свою продукцию, тем самым возмещая рост собственных издержек, даже если он не спровоцирован внешними факторами, а является следствием внутренней неэффективности предприятия; Предприятия имеют возможность влиять на уровень цен на сырье и закупаемые товары, в том числе благодаря мягким условиям получения торгового кредита и расчетов с поставщиками; Предприятия имеют доступ к безвозмездной государственной поддержке, что предполагает государственное перераспределение ресурсов в экономике; Предприятия имеют доступ к кредитам на мягких условиях, что предполагает, что издержки, которое предприятие потенциально несет в случае нарушения условий, на которых был предоставлен кредит, ниже, чем те выгоды, которые предприятие получает в результате невыполнения своих обязательств. Корнай признавал, что абсолютно жестких бюджетных ограничений не существует и в рыночной экономике, но именно в условиях иерархически организованной социалистической экономики они .приобретают наиболее выраженные формы и обусловливают ее неэффективность. Ведь если предприятия имеют возможность в конечном итоге перекладывать свои издержки на других, то стимулы к эффективному использованию ресурсов должны ослабляться. В масштабах экономики в целом это приводит к ситуации, в которой дефициты бюджетов одних экономических агентов уже не могут быть покрыты за счет профицитов бюджетов других экономических агентов, действующих в той же экономике. Государство вынуждено обращаться к внешним заимствованиям, активнее использовать экспорт природных ресурсов, экспроприировать ресурсы у населения в той или иной форме и т.д. Все это, однако, лишь консервирует неэффективную организацию производства и неоптимальную отраслевую структуру, что рано или поздно приводит экономику к кризисному состоянию. Между тем, как отмечают, в частности, Александра и Ли Бенам, повышение ясности прав собственности именно потому и ценно, что собственники и потенциальные собственники, в этом случае, будут стремиться изыскивать наиболее оптимальные способы использования ресурсов при широком наборе индивидов и во времени.

Динамика структуры прав собственности и распределения контроля в российских корпорациях в постприватизационный период

Динамика структуры прав собственности в приватизированных российских компаниях стала предметом пристального внимания как отечественных, так и зарубежных исследователей. Это естественно, учитывая, что распределение акционерного капитала, сформировавшееся непосредственно в результате массовой приватизации, мало кем воспринималось как оптимальное. Его эволюция рассматривалась и рассматривается, как индикатор успеха или неуспеха институциональных реформ в сфере отношений собственности и корпоративного управления. Большинство работ данной тематики представляют собой изложение результатов обследования определенной выборки предприятий, которые позволяют судить, с одной стороны, о распределении прав собственности, то есть о структуре акционерного капитала, и, с другой стороны, о связи между теми или иными параметрами деятельности предприятий и структурой собственности. Несмотря на небольшие различия в результатах, полученных различными авторами, все исследования свидетельствуют об одних и тех же основных тенденциях в перераспределении собственности в постприватизационный период. Среди наиболее заметных тенденций, проявившихся немедленно после начала приватизации, - тенденция к концентрации собственности в руках отдельных категорий акционеров и, как следствие, значительная неоднородность, гетерогенность распределения прав собственности на различных предприятиях. Из-за этого обращение к усредненным данным зачастую рисует картину, сильно отличающуюся от действительной. Так, например, Эрл и Эстрин в своей работе сравнивают средние доли акционерного капитала, взвешенные по количеству занятых на предприятиях, принадлежавшие той или иной категории собственников по выборке в целом и по подвыборке из компаний, в которых данной категории собственников принадлежала ненулевая доля акционерного капитала. При этом оказывается, что на завершающем этапе массовой приватизации, в 1994 г., государству в первом случае принадлежало в среднем 44,2% акций, во втором - 58,2%; инсайдерам, соответственно, - 36,4% и 66,0%, в т.ч. работникам 26,1% и 51,5%, менеджерам - 9,7% и 23,1%; аутсайдерам - 19,4% и 32,7%, в т.ч. физическим лицам 5,9% и 13,3%, организациям - 13,3% и 28,8%, банкам 0,5% и 13,3%, инвестиционным фондам - 8,4% и 19,2%, другим фирмам - 3,8% и 22,9% и иностранным инвесторам - 0,7% и 22,3%21. Стремление отдельных категорий акционеров к концентрации собственности и контроля в своих руках является вполне закономерным явлением в условиях, когда лишь приобретение действительного и, желательно, безраздельного контроля над корпорацией, за счет формирования контрольного пакета, является единственным средством обеспечения их интересов, особенно в том случае, когда эти интересы заметно отличаются от интересов других категорий акционеров. Поэтому процесс консолидации собственности начался немедленно после начала приватизации. Остановимся более подробно на процессе перераспределения собственности, как таковом. А. Радыгин называет следующие основные формы постприватизационного перераспределения собственности: агрессивная скупка пакетов акций на вторичном рынке; лоббирование конкретных сделок с пакетами, остающимися в государственной собственности; добровольное или административно-принудительное вовлечение компаний в холдинги и ФПГ. А. Радыгин считает, что в рамках постприватизационного периода можно выделить два основных этапа консолидации контроля в российских компаниях. Первый этап он связывает с первичным закреплением прав собственности на большинстве приватизированных предприятий и определяет его границы как 1995-97 годы По словам Радыгина, в эти годы практиковались наиболее «дикие» способы борьбы за контроль, такие как вычеркивание акционеров из реестра, нарушения правил голосования на общих собраниях, выпуск особых акций, утаивание информации, введение пороговых величин пакетов акций, необходимых для участия в управлении акционерным обществом и т.п. На втором этапе, начавшемся с принятием Закона «Об Акционерных обществах» и других нормативно-правовых актов, регламентирующих деятельность акционерных компаний, борьба за контроль стала носить главным образом процедурный характер, с использованием таких приемов, как неуведомление об общем собрании, недопуск аутсайдеров в советы директоров, нарушение прав мелких акционеров в ходе обмена акций при создании холдингов и т.д. В ходе перераспределительных процессов особую активность проявляли инсайдеры, руководители предприятий. Радыгин приводит результаты опроса ФКЦБ, проведенного в 1995 г. среди 172 компаний - респондентов. Сорок один процент респондентов, принявших участие в опросе, отметили факт скупки своих акций. При этом 62% из компаний, которые скупали свои акции, признали, что впоследствии продали эти акции собственным работникам и администрации.

Права собственности, корпоративное управление и финансирование корпораций: сущность взаимосвязи

Приступая к рассмотрению экономической сущности корпоративного управления, воспользуемся неоинституциональным подходом к определению фирмы, развитому Р. Коузом44, О. Уильямсоном45, О. Хартом и Дж. Муром46, А. Алчианом и X. Демзетцем47 и др. Представители этого направления изучают фирму, как сеть контрактов. Поставщики факторов производства, вступая во взаимоотношения друг с другом, формализуют условия этих взаимоотношений в контрактах, с тем, чтобы в случае нарушения контрагентами своих обязательств, иметь возможность защищать свои интересы при помощи органов власти и правосудия, для которых именно контракт является основанием возможных претензий и требований. При этом, поскольку заключение контрактов сопряжено с издержками, существует возможность экономии этих издержек (трансакционных издержек) за счет минимизации числа контрактов. Инструментом минимизации числа контрактов, а значит и трансакционных издержек, выступает фирма, то есть форма экономической организации, в которой поставщик каждого фактора производства вступает в отношения лишь с одним контрагентом - собственником фирмы. Какова роль собственника фирмы? Иначе говоря, в чем суть понятия собственности, почему существование фирмы неизбежно предполагает наличие собственника, института собственности? Все дело заключается в невозможности создания полного и исчерпывающего контракта, в принципиальной неполноте контрактов. В условиях, когда у экономических агентов Ьт5утствуіет полное знание о мире, о его будущих состояниях, невозможно предусмотреть, как изменится среда, в которой взаимодействуют поставщики факторов производства. Это означает, что ни в одном контракте невозможно будет предусмотреть все возможные факторы, которые могут привести к изменению сравнительного результата сделки для каждой из ее сторон. Это тем более усложняется наличием информационной асимметрии между экономическими агентами и их склонностью к оппортунистическому поведению. Неполнота контрактов и информационная неопределенность порождают возможность ненадлежащего выполнения экономическими агентами своих обязательств, отлынивания, в переводе Р. Капелюшникова48 (от английского shirking). Поскольку, заключая контракт, контрагенты договариваются и о последующем распределении результатов сделки, отлынивание со стороны одного из них приводит к перераспределению результатов сделки в его пользу в ущерб интересам других контрагентов. Информационная асимметрия, сложность точной оценки вклада того или иного контрагента приводит к тому, что последние зачастую оказываются не в состоянии отстаивать свои интересы путем обращения к органам власти. Если мы говорим об отношениях поставщиков факторов производства и предполагаем их продолжающийся, неограниченный во времени, характер, то можно представить себе ситуацию, в которой, получив, так или иначе, информацию о нарушении своих интересов со стороны других контрагентов и не будучи в состоянии защитить себя в суде, поставщик фактора производства предпочтет вообще прекратить взаимодействие с поставщиками других факторов. Однако выход из взаимодействия зачастую сопряжен с издержками, штрафами, которые могут быть оговорены в первоначальном контракте, что заставит упомянутого поставщика фактора производства мириться с экспроприацией причитающейся ему стоимости до тех пор, пока она не превзойдет величину издержек выхода. Впрочем, издержки выхода, формализованные в контракте, не являются единственными возможными. Дополнительные издержки могут порождаться специфичностью фактора. Понятие специфичности, введенное в анализ проблем собственности Гроссманом и Хартом49, в дальнейшем было успешно использовано в анализе проблем корпоративного управления, в частности, Л. Цингалесом50 и Р. Раджаном51. Специфичность вклада фактора во взаимодействие с другими факторами, или, для краткости, специфичность фактора, характеризуется потерей в его стоимости, в случае вывода его из данного взаимодействия. Это может быть обусловлено его технологической адаптацией к данным технологическим процессам, высокими издержками по его релокации, приспособлению к другому использованию, теми же штрафами, предусмотренными в контракте в случае необоснованного с юридической точки зрения выхода из взаимодействия с другими факторами. Ясно, что специфичность фактора порождает опасность не только беспрепятственного отлынивания со стороны поставщиков других факторов, но и опасность вымогательства (от английского holding up), в терминологии того же Р. Капелюшникова52. Под вымогательством понимается ситуация, в которой экспроприация стоимости в ущерб поставщику специфичного фактора достигается не только из-за ненадлежащего вьшолнения контрагентами своих обязательств в условиях информационной асимметрии и недоказуемости отлынивания, но и за счет шантажа со стороны поставщиков менее специфичных факторов, которые под угрозой вывода своих факторов из производительного процесса вымогают квазиренту у поставщика специфичного фактора. Под квазирентой здесь понимается разница между стоимостью, которую данные вклады данных факторов производства способны производить в рамках данного взаимодействия и в случае выхода из него. Очевидно, что поставщики специфичных факторов производства будут лишь в том случае вступать во взаимодействие с поставщиками других факторов, если в дополнение к контрактам в их распоряжении будут и другие механизмы защиты их интересов при распределении квазиренты. Контроль в фирме, формализованный в виде права собственности, как раз и выступает в качестве такого механизма.

Специфика предприятий в переходной экономике и государственная политика в финансовой сфере

Рассматривая взаимодействие поставщиков факторов производства, взаимодействие финансового и реального сектора, мы до настоящего момента не уделяли особого внимания важнейшей искажающей это взаимодействие силе - государству. Финансовая система развивается не только в ответ на сигналы, поступающие из реального сектора, но и, в значительной мере, если не в первую очередь, в результате воздействия на нее государственной политики.

Как известно, финансовая система является одним из основных объектов государственного регулирования в экономике. Государство оказьгоает воздействие на финансовые институты как на микроуровне, посредством тщательной регламентации их деятельности, так и на макроуровне, используя традиционные инструменты кредитно-денежной политики. В некоторых странах, впрочем, государство передает часть функций по управлению финансовой системой центральному банку, но даже если и предположить, что центральные банки действуют независимо от правительства), (что является скорее исключением, чем правилом), все равно в распоряжении государства остается ряд эффективных рычагов воздействия на финансовую систему, начиная от возможности манипулирования ставками налогов на различные виды финансовых операций до выпуска в обращение государственных ценных бумаг.

Необходимость государственного вмешательства в функционирование финансовых институтов в настоящее время представляется аксиомой. Финансовая система занимает центральное место в экономике, обеспечивая аккумуляцию и перераспределение финансовых ресурсов. Именно на финансовых институтах в рыночной экономике лежит задача аккумулирования финансовых ресурсов и отбора наилучших инвестиционных альтернатив. Осуществляемое финансовой системой перераспределение ресурсов, финансовая интермедиация является важнейшим условием интенсивного развития экономики, повышения ее эффективности. Кроме того, финансовая система обеспечивает расчетные услуги, минимизируя трансакционные издержки экономических агентов. Наконец, как уже было продемонстрировано в предыдущих параграфах, финансовая система играет ключевую роль в корпоративном управлении. Естественно, что от того, насколько стабильно и эффективно функционирует финансовая система, насколько ее конфигурация отвечает потребностям экономики, зависит и функционирование всей экономики в целом.

Проблема, однако, заключается в том, что, вмешиваясь в функционирование финансовой системы, государство отнюдь не всегда руководствуется соображениями всеобщего блага. Ведь воздействие на финансовую систему предоставляет политикам отличную возможность перераспределять ресурсы в экономике.

Здесь имеет смысл рассматривать политиков, как представителей определенных социальных, экономических, профессиональных, культурных и иных групп. Выражая интересы своих избирателей, сторонников, политики как раз тем и занимаются, что перераспределяют экономические ресурсы в целях реализации тех или иных задач. В органах власти парламентского типа это проявляется практически открыто, тем более, что многие политические партии и движения закладывают информацию о том, чьи интересы они намерены защищать в свои политические программы. При этом обычно политики стараются не противопоставлять интересы своих избирателей интересам других социальных групп, используя демагогические увещевания о том, что заботятся также и о всеобщем благе. В органах же исполнительной власти, в правительстве в первую очередь, декларации приверженности всеобщему благу вообще становятся единственным возможным способом общения с избирателями, поскольку тем самым правящая партия, политическое движение или просто группа индивидуумов расширяют собственную политическую базу, свой электорат.