Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История становления и развития института защиты «чужих» интересов . С. 12 - 55
Параграф 1. Защита «чужих» интересов - как деятельность лиц прокурор ского надзора по законодательству Российской империи С. 12-20
Параграф 2. Развитие законодательства о защите «чужих» интересов в гг. XX в. С. 20-33
П. 2.1. История принятия ГПК РСФСР 1923 г. С. 20-27
П. 2.2. Институт защиты «чужих» интересов в период действия ГПК РСФСР 1923 г. С. 27-33
Параграф 3. Институт защиты "чужих" интересов по ГПК РСФСР 1964 г С. 33-54.
П. 3.1.Обращение в суд для возбуждения дела в защиту прав других лиц С.33-46
П. 3.2. Участие в гражданском процессе органов государственного управления с целью дачи заключения по делу . С. 46-55
Глава 2. Обращение в суд субъектов ст. 46 ГПК РФ в защиту прав, свобод и законных интересов граждан . С. 56-108
Параграф 1. Институт лиц, выступающих в защиту «чужих» интересов в свете принципа диспозитивности. С. 56-74
П. 1.1. Понятие принципа диспозитивности на основе взглядов дореволюционных ученых, советских авторов и суждений, содержащихся в современной литературе. С. 56-69
П. 1.2. Принцип диспозитивности и институт защиты «чужих» интересов С. 69-74
Параграф 2. Отграничение института защиты «чужих» интересов от института представительства. С. 74-92
П. 2.1. Институт защиты «чужих» интересов, его сходство и отличие от института представительства . С. 74-84
П.2.2. К вопросу о доступности судебной защиты С. 84-92
Параграф 3. Основания участия субъектов ст. 46 ГПК РФ в деле защиты частных интересов граждан. С. 92-108
Глава 3. Обращение в суд субъектов ст. 46 ГПК РФ в защиту интересов неопределенного круга лиц . С. 109-165
Параграф 1. Понятие государственного интереса С. 109-121
Параграф 2. Публичный интерес как предмет судебной защиты в гражданском процессе. С. 121-136
Параграф 3. Требования в защиту неопределенного круга лиц. С. 137-154
П. 3.1. Групповые иски и их соотношение с требованиями в защиту неопределенного круга лиц . С. 137-148
П. 3.2. Цели и значение требований в защиту неопределенного круга лиц. С.148-154
Параграф 4. Основания участия в гражданском процессе субъектов ст. 46
ГПК РФ в деле защиты публичного интереса. С. 155-165
Заключение. С. 166-173
Список литературы С. 174-191
- Развитие законодательства о защите «чужих» интересов в гг. XX в.
- Участие в гражданском процессе органов государственного управления с целью дачи заключения по делу
- Институт защиты «чужих» интересов, его сходство и отличие от института представительства
- Групповые иски и их соотношение с требованиями в защиту неопределенного круга лиц
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод и законных интересов. Достижению целей судебной защиты служит и институт участия в гражданском процессе лиц, выступающих от своего имени, но в защиту «чужих» интересов. Значимость изучения института лиц, выступающих в защиту чужих интересов: органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций, граждан, обращающихся в суд в «чужих» интересах, объясняется тем, что их деятельность - это дополнительное средство реализации прав материально заинтересованных лиц и одна из гарантий их защиты.
Институт защиты «чужих» интересов нельзя отнести к числу недостаточно исследованных. Ему посвящено большое количество научных статей, монографических исследований, в которых рассматривались понятие, формы участия, характер заинтересованности, особенности процессуального положения тех или иных лиц, выступающих в защиту «чужих» интересов. Однако, кардинальное изменение материального и процессуального законодательства, реформирование института лиц, выступающих в защиту «чужих» интересов, предопределили необходимость переосмысления некоторых теоретических положений. Поставили перед процессуальной наукой ряд актуальных проблем, которые могут быть разрешены только путем комплексного исследования института в сравнении с пограничным институтом представительства в целях определения места и значения института защиты «чужих» интересов в современном гражданском процессуальном праве.
Проблема разграничения института защиты «чужих» интересов и института представительства связана с отсутствием четких критериев, определяющих основания участия в гражданском процессе субъектов, выступающих в защиту интересов других лиц. Критерий «особая социальная значимость дела» страдает неопределенностью, расплывчатостью. В советский период это приводило к тому, что сходные интересы защищались различными способами (интересы авторов изобретений защищались субъектами ст. 42 ГПК РСФСР, а интересы авторов произведений ВААП через институт представительства). В настоящий момент проблема усугубилась тем, что новый ГПК РФ в ст. 46 позволяет действовать в защиту «чужого» интереса посторонним субъектам (далее субъектам ст. 46 ГПК РФ) при условии, что такая защита возможна только в случаях прямо предусмотренных законом и в отношении конкретного лица по его просьбе. В свое время в литературе отмечали (А.А. Мельников1), что положение субъекта ст. 42 ГПК РСФСР (ныне ст. 46 ГПК РФ) аналогично положению представителей сторон с той разницей, что право на предъявление иска дано им не стороной спорного материально-правового отношения, а законом. Обращение в суд с согласия заинтересованного лица субъектами, выступающими в защиту «чужих» интересов по ГПК РФ, стирает грани между этим институтом и институтом представительства. Нужны ли гражданскому процессуальному праву дублирующие институты?
Исследование проблем, связанных с участием в гражданском процессе субъектов ст. 46 ГПК РФ актуально еще и потому, что данный институт некоторые ученые пытаются приспособить к новым жизненным реалиям, предлагая расширить сферу деятельности института, распространив его на защиту социально значимого частного интереса - малоимущих граждан, безработных и других «слабых» категорий населения. Наука гражданского процессуального права не дала ответ на вопрос, как соотносятся эти предложения с новым ПС РФ? В середине 90-х гг. XX в. Н.А. Чечина2, отметила, что текст ГК РФ не содержит ни одного упоминания об общественных организациях, профсоюзах, в то время как ГК РСФСР 1964 г. включал в себя ряд статей, предусматривавших право общественности обращаться в суд за защитой «чужих» интересов. Анализируя ГК РФ и сопоставляя его с нормами гражданского процессуального законодательства, Н.А.Чечина поставила в порядке обсуждения вопрос: к чему может привести последовательное проведение принципа диспозитивности? Не приведет ли это к полному исключению возможности предъявления исков в защиту «чужих» частных интересов? Несомненно, надо проявлять заботу в отношении «слабых» слоев населения. Но может быть эта цель достижима через приспособление к реалиям сегодняшнего дня института представительства? Необходимо попытаться, исследовав историю развития института защиты «чужих» интересов, проведя его отграничение от института представительства, объяснить его трансформацию и найти ориентир для законодателя для закрепления в законе случаев обращения в суд в защиту «чужого» частного интереса субъектами ст. 46 ГПК РФ.
Согласно прежним представлениям, все иски, предъявляемые через ст. 42 ГПК РСФСР (ныне ст. 46 ГПК РФ) в защиту частных интересов конкретного лица одновременно обеспечивали защиту (охрану) интересов государства. При этом государственному интересу отдавался приоритет, поэтому субъект ст. 42 ГПК РСФСР мог действовать в гражданском процессе не заручаясь на то согласием материально заинтересованного лица. Сегодня отсутствие согласия заинтересованного лица на обращение в суд приведет к невозможности возбуждения гражданского дела. Не скажется ли это на интересе государства (не окажется ли он ущемленным, незащищенным)? Уяснение сути государственного интереса поможет найти ответ на этот вопрос.
Практические потребности обуславливают необходимость теоретического обсуждения проблем, связанных с предъявлением исков в защиту неопределенного круга лиц, предъявляемых через ст. 46 ГПК РФ и затрагивающих сферу публичных интересов. Чьи интересы защищаются данными исками? Частные в единстве с публичными, либо публичные интересы социальных групп? Нерешенность названной проблемы создает в гражданском процессе серьезные трудности в деятельности судов.
Отмеченное предопределило выбор темы исследования, структуру и содержание работы.
Предметом данного исследования является исторический путь, пройденный институтом защиты «чужих» интересов и действующее российское законодательство, регулирующее участие в гражданском процессе субъектов ст. 46 ГПК РФ.
Цель настоящего исследования составляет выявление и решение теоретических проблем, связанных с деятельностью субъектов ст. 46 ГПК РФ на основе достижений теории гражданского процессуального права, обновленного законодательства, судебной практики и выработка научно-практических предложений по совершенствованию законодательства.
Указанные цели обозначили постановку следующих задач:
- изучить историческое развитие института защиты «чужих» интересов в советский период, проведя его сравнительное исследование с предшественником, институтом участия лиц прокурорского надзора Российской империи, соотнеся все это с современностью;
- проанализировать законодательство, регулирующее участие лиц, выступающих в защиту "чужих" интересов, со времени закрепления этого института в ГПК РСФСР 1923 г. по сегодняшний день, практику его применения, опираясь на материалы судебных дел;
- определить правовую природу и значение института защиты «чужих» интересов, отграничив его от смежного института представительства.
- разработать предложения по совершенствованию действующего законодательства, правоприменительной практики судебных органов.
Методологическую основу исследования составляют общенаучный диалектический метод познания и вытекающие из него частно-научные методы: историко-правовой, логический, сравнительно-правовой, системно-структурный, технико-юридический, анализ научных концепций, действующего законодательства и практики его применения.
Теоретическую основу исследования составили труды ученых в области гражданского процессуального права: Т.Е. Абовой, А.Т. Боннера, Л.А. Ванеевой, М.А. Викут, Л.А. Грось, Р.Е. Гукасяна, М.А. Гурвича, А.А. Добровольского, В.М. Жуйкова, Р.Ф. Каллистратовой, И.Ф. Лесницкой, А.А. Мельникова, А.Г. Плешанова, И.А. Приходько, М.К.Треушникова, Л.А. Рождественской, И.В. Решетниковой, Л.В.Тумановой, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, М.С. Шакарян, А.А. Ференса-Сороцкого, А.В. Цихоцкого, В.В. Яркова и др. А также труды процессуалистов 19-начала 20 в.: Е.В. Васьковского, Е.А. Нефедьева, И.М. Тютрюмова и др.
По наиболее принципиальным вопросам темы с целью выявления общих подходов изучены и проанализированы работы С. С. Алексеева, Л.Д. Воеводина, Л.Н. Завадской, А.В. Костина, Ю.А. Тихомирова, Н.И. Матузова, А.И. Экимова в области теории права и конституционного права.
Нормативную основу исследования составили Конституция РФ, Гражданский процессуальный кодекс РФ, Гражданский кодекс РФ, Семейный кодекс РФ, федеральные законы.
Эмпирической основой исследования послужило изучение материалов судебной практики рассмотрения гражданских дел с участием субъектов ст.46 ГПК РФ Приморским краевым судом, районными судами г. Владивостока за 2002 г., интервьюирование судей г. Владивостока, адвокатов Адвокатской Палаты Приморского края.
Научная новизна исследования. Работа является одной из первых попыток на базе нового ГПК РФ определить суть и место института защиты «чужих» интересов в гражданском процессуальном праве, отграничить его от сходного пограничного института - представительства в гражданском процессе.
На основе проведенного исследования на защиту выносятся основные положения, отражающие новизну предпринятого исследования:
1. По общему правилу частные интересы должны отстаиваться в гражданском процессе их носителями традиционными способами: самостоятельно либо через институт представительства, что полностью соответствует автономии и диспозитивности гражданских прав и независимому характеру частного интереса.
Институт защиты «чужих» интересов должен применяться в исключительных случаях, а именно: в деле защиты частного «безгласного» интереса, когда материально-заинтересованное лицо не может собственными силами защитить свои интересы (несовершеннолетние, лица, страдающие психическими заболеваниями, безвестно-отсутствующие), а институт представительства не работает, либо работает не в полной мере. В деле защиты «безгласного» интереса деятельность субъектов ст. 46 ГПК РФ - неизбежное исключение из принципа диспозитивности.
2. Деятельность субъектов ст. 46 ГПК РФ не нацелена на одновременную защиту государственного, общественного, личного интереса в их единстве, как считалось в дореформенной России. В условиях демократического общества интерес государства носит подчиненный характер и состоит применительно к положениям ст.46 ГПК РФ в оказании помощи в защите «безгласного» частного интереса и публичного интереса неопределенного круга лиц.
3. Публичный интерес социальных общностей и групп может выступать самостоятельным предметом судебной защиты в гражданском процессе. Защита публичного интереса - цель участия субъектов ст. 46 ГПК РФ, т.к. иные традиционные способы (собственными силами, через институт представительства) здесь не работают. Защита публичного интереса достигается путем предъявления субъектами ст. 46 ГПК РФ заявлений в защиту законных интересов неопределенного круга лиц.
4. Правовым основанием участия субъектов ст. 46 ГПК РФ в защиту публичного интереса является указание в отраслевом законе на саму возможность предъявления требования в защиту неопределенного круга лиц. Ввиду многогранности и разносторонности законные интересы неопределенного круга лиц не могут иметь конкретного перечня. Предмет требования в защиту интересов неопределенного круга лиц определяется конкретным нарушением.
Проведенное исследование позволило внести ряд предложений по совершенствованию действующего законодательства.
Практическая значимость работы. Положения, обосновываемые в диссертации, имеют значение, как для дальнейшего развития науки гражданского процессуального права, так и для совершенствования законодательства и практики его применения. Результаты исследования могут использоваться при преподавании курса гражданского процессуального права.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась и рецензировалась на кафедре гражданского процессуального права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Ее теоретические выводы и положения изложены автором в ряде научных публикаций, выступлениях на научно-практических конференциях. Основные теоретические положения настоящей работы использовались диссертантом в ходе преподавания курса «Гражданский процесс» в Юридическом институте Дальневосточного государственного университета, а также в практической деятельности автора как адвоката.
Структура диссертации определяется ее содержанием. Работа состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов и заключения.
Развитие законодательства о защите «чужих» интересов в гг. XX в.
Развитие законодательства о защите «чужих» интересов в 20-60-х г. XX в. п.2.1. История принятия ГПК РСФСР 1923 г. Широкое распространение возможность защиты «чужих» интересов получила после Октябрьской революции 1917 г., что было обусловлено комплексом политико-экономических и социальных причин. В эпоху военного коммунизма, когда имущественный оборот почти отсутсвовал, гражданские споры редко выходили за рамки домашнего обихода (раздел семейного имущества, уплата содержания нетрудоспособным членам семьи и прочее)24. Поэтому порядок гражданского судопроизводства после октябрьских событий 1917 г. в малой степени занимал законодателя. Суды приступали к рассмотрению гражданских дел без всякой просьбы о том материально-заинтересованного лица, руководствуясь классовыми интересами защиты трудящихся. Практика первых лет революции отчасти нашла свое закрепление в 1920 г. в Положении «О народном суде РСФСР». Согласно ст. 53 Положения - производство дел в народном суде начиналось по заявлению граждан, по предложению исполнительных комитетов Советов рабоче-крестьянских депутатов, должностных лиц и по усмотрению суда25. Инструкция Наркомата УССР «Об основных нормах гражданского процесса» 1923 г. в отд. 11 прямо предусматривала, что суд мог приступить к делу, по которому подано заявление в другое правительственное учреждение, и это последнее передаст заявление в надлежащий суд. Такая передача допустима во избежание волокиты и равносильна подаче исковой просьбы непосредственно в суд . Подобные инициативы порождали практические неудобства, проистекающие от таких неожиданных вмешательств в частные интересы27.
Новая экономическая политика, т.е. признание в определенных границах частной собственности, частных хозяйственных инициатив, свободы товарооборота, и возникающие на этой почве конфликты, предопределили усиленное развитие гражданского судопроизводства. НЭП РСФСР настойчиво требует, - гласил Циркуляр НКЮ от 08 августа 1921 г., чтобы органы юстиции приспособили свой аппарат к требованиям, вызываемым возрождением хозяйственной жизни страны . 07 июля 1923 г. на второй сессии ВЦИК X созыва был принят Гражданский процессуальный кодекс РСФСР. Введен в действие с 01 сентября 1923 г. постановлением ВЦИК 10 июля 1923 г.29 Положения ГПК РСФСР (далее ГПК) кардинально отличались не только от революционной практики первых лет советского государства, но и от гражданского процессуального законодательства Российской империи. Комментируя его положения, ученые отмечали, что никого нельзя заставить обратиться в суд, если он этого не желает, когда речь идет о гражданских интересах. Поэтому, согласно ст. 2 ГПК суд приступает к рассмотрению дела не иначе, как по заявлению заинтересованной в том стороны. Это составляет основное отличие всякого гражданского дела от процесса уголовного, в правильном разрешении которого непосредственно заинтересовано государство. Тогда как в процессе гражданском государство, если спор о праве между частными лицами, заинтересовано лишь в том, чтобы вопрос был разрешен согласно действительным взаимоотношениям сторон. Государство не навязывает защиты частных прав30.
Вместе с тем, законодатель, принимая ГПК, воспринял поправку, внесенную в ст. 2 проекта ГПК Совнаркомом, поддержанную всецело НКЮ об участии в деле прокурора. «В нашей обстановке легко может случиться, что заинтересованная сторона, имеющая право требовать, по соображениям зависимости или иным, не будет предъявлять своего требования. Если, однако, охрана интересов трудящихся масс или охрана интересов рабоче-крестьянского Правительства диктует это, то в таком случае не только частное лицо может возбудить иск, но дело может быть поставлено прокурором, как представителем государственной власти, точно так же, как закон разрешает ему вступить в дело в любой его стадии» - прозвучало в докладе на сессии ВЦИК3 .
Участие в гражданском процессе органов государственного управления с целью дачи заключения по делу
В соответствии с ч. 2 ст. 42 ГПК РСФСР 1964 г, в предусмотренных законом случаях, органы государственного управления могли быть привлечены судом к участию в процессе или вступить в процесс по своей инициативе для дачи заключения по делу в целях осуществления возложенных на них обязанностей и для защиты прав граждан и интересов государства. Дача заключения по делу являлась второй и наиболее распространенной формой участия органов в советском гражданском процессе 92. Суды были заинтересованы в широком использовании в практической деятельности института, предусмотренного ч. 2 ст. 42 ГПК, поскольку узкая специализация органа предполагала глубокое знание им соответствующей отрасли управления, что, в свою очередь, обеспечивало высокую доброкачественность заключения93. Однако, по-прежнему, в судебной практике допускались ошибки при определении процессуального положения органов. В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что теория гражданского процессуального права 50-60 гг. XX в. не выработала четких критериев участия в деле органов государственного управления с целью дачи заключения по делу. Критерий, предложенный А.А. Добровольским94: выход гражданско-правового спора за пределы субъективных интересов сторон, способность спора затронуть интересы органа в соответствующей сфере, подвергся критике, в силу своей неопределенности. Судебной практике, отмечала Е.М. Тараканкова95, требуется объективный критерий, с помощью которого можно обеспечить ее единообразие. Некоторые авторы в качестве критерия предлагали рассматривать сложность того или иного дела. Понятие сложности весьма расплывчато и носит субъективный характер, уже поэтому, она не может выдвигаться в качестве единого определяющего признака, писала она.
Было высказано мнение, о том, что органы государственного управления могут привлекаться в дело в связи с тем, что на них может быть возложена определенная обязанность в пределах компетенции96. Этот взгляд также был признан неверным. Исполнение любым органом государственного управления обязанности в пределах его компетенции не зависит от того, привлечен орган к участию в деле или нет. Это вытекает из закона. Например, органы опеки и попечительства не могут отказать в назначении опекуна, даже если не участвовали в деле о признании гражданина недееспособным, писала М.С. Шакарян97. Следующая группа авторов, занимавшихся исследованием вопроса об участии органов в гражданском процесса в порядке ч. 2 ст. 42 ГПК, подошла к разрешению проблемы с других позиций. По мнению М.С. Шакарян органы государственного управления могут давать заключение по делу лишь при отсутствии материально-правового интереса, если они не связаны материально-правовыми отношениями со сторонами. Наличие такого интереса, возможность возложения на орган гражданско-правовых обязанностей исключает его участие в деле с целью дачи заключения. Е.М. Тараканкова" считала, что отличительным признаком, характеризующим институт участия органов государственного управления для дачи заключения в гражданском процессе, является отсутствие материально-правового интереса в споре. Представляется, что это суждение не утратило своего значения и по сей день и должно учитываться судами в практической деятельности, что происходит не всегда.
Так. Советским районным судом г. Владивостока был рассмотрен иск Слинько СМ. к Синько А.В., Бачиной Е.К. и Кузьменко Т.Т. и др. об устранении препятствий в пользовании водоводом, возмещении вреда причиненного имуществу. В обосновании исковых требований истец пояснил, что им был приобретен земельный участок под строительство дома. Участок располагался на вершине сопки, состоящей из скального грунта. Истец предложил соседям-соответчикам совместно провести водовод от магистрального, проходящего у подножия сопки. Соответчики отказались, сославшись на дороговизну проекта. После прокладки водовода (диаметр которого был рассчитан на одно домовладение), соответчики обратились с просьбой о подключении. Получили отказ. Затем в течение трех лет подавали жалобы в Администрацию города с требованием обеспечить их водой. Им было отказано на том основании, что средств бюджете нет и, кроме того, ГОСТы не разрешают частое подсоединение к магистральному водоводу, вопрос необходимо решать с собственником водовода. Жалобы в администрацию не прекращались. В конечном итоге соответчики с участием представителей Администрации города подключились к водоводу истца. Суд привлек к участию в деле Администрацию города в порядке ст. 42 ГПК. Представитель органа местного самоуправления дал заключение по делу, которое сводилось к тому, что закон нарушил истец, т.к. Управление Архитектуры Администрации города незаконно согласовало ему проект прокладки водовода, не потребовав всех необходимых документов для согласования. Поэтому, по мнению Администрации, строительство велось самовольно и не могло породить правомочий собственности. Выслушав заключение, истец уточнил требования, обратившись к суду с заявлением о привлечении Администрации в качестве соответчика по делу, т.к. та непосредственно нарушила его интересы, участвуя в подключении к водоводу100. Представляется, что в этом деле суд не мог привлечь орган местного самоуправления для дачи заключения по делу. Суду необходимо было учесть материальный интерес органа. Суд должен был с самого начала разъяснить истцу его право уточнить исковые требования.
Институт защиты «чужих» интересов, его сходство и отличие от института представительства
В соответствии с Гражданским процессуальным кодексом субъекты ст. 46 вправе обратиться в суд с заявлением в предусмотренных законом случаях в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц по их просьбе. Заявление в защиту законных интересов недееспособного или несовершеннолетнего гражданина может быть подано независимо от просьбы заинтересованного лица или его законного представителя.
В качестве предпосылок участия лиц, выступающих в защиту «чужих» интересов, теория гражданского процессуального права выделяла особый характер юридической заинтересованности, обладание гражданской процессуальной правоспособностью и норму права161.
По мнению В.Ю. Кулаковой новое процессуальное законодательство предусмотрело дополнительную предпосылку, обуславливающую возможность обращения в суд лиц, выступающих в защиту «чужих» интересов: инициативу субъективно заинтересованного лица (его законного представителя), которая выражается в просьбе об обращении в суд, направленной органу.
В целом, соглашаясь с мнением В.Ю. Кулаковой, хотелось бы все же уточнить. Действительно, ст. 46 ГПК в отношении совершеннолетних дееспособных материально заинтересованных лиц определила новую обязательную предпосылку участия субъектов ст. 46 ГПК: воля лица, выраженная в просьбе об обращении в суд. Что касается несовершеннолетних, недееспособных лиц, то предпосылка носит факультативный характер. Просьба заинтересованного лица (его законного представителя) для субъекта ст. 46 ГПК не является обязательной.
В юридической литературе советского периода существовало мнение о том, правовое положение лиц, предъявляющих иски в защиту прав других лиц, аналогично положению представителей сторон и третьих лиц с той лишь разницей, что право на предъявление иска им дано законом, а не стороной спорного правоотношения . На протяжении всего существования института защиты «чужих» интересов в судебной практике и в теории допускалось его смешение с пограничным институтом представительства. Думается, что этого не удалось избежать и в новом ГПК РФ. Под представительством в теории гражданского процессуального права понимают отношение, в силу которого одно лицо выполняет процессуальные действия в пределах имеющихся у него полномочий от имени и в интересах другого лица (стороны, третьего лица) в целях оказания помощи представляемому в защите его прав в суде ,64. Деятельность представителя должна быть правомерной, направленной на достижение определенных заранее последствий для представляемого. В правоотношениях представительства различают внешние отношения, которые складываются у представителя с судом, и внутренние отношения между представителем и представляемым. Первые регулируются нормами гражданского процессуального права и являются только процессуальными (например, ст. 48-54, 131, 135 ГПК). Во внутренних отношениях представительства различают как процессуальные (например, правоотношения по оформлению полномочий поверенного, регулируемые ст. 53 ГПК), так и материально правовые отношения, которые возникают на основе гражданско-правовых договоров (ст. 182-189, 971 -979 ГК РФ) 5.
Разграничивая два смежных института, теория гражданского процессуального права указывала на следующие моменты. Судебный представитель состоит в гражданских правоотношениях со стороной в процессе, связан волей представляемого лица и не может выступать против интересов доверителя, действует от имени представляемого. Органы действуют от своего имени, в случаях, предусмотренных законом. Самостоятельно высказывают свою точку зрения на дело. Закон не обязывает их согласовывать свою позицию с волей стороны. Поэтому возможны противоречия между их мнением и мнением стороны. Отношениями, характерными для договора поручения, указанные органы со стороной в процессе не связаны166.
Отметим, что деятельность субъектов ст. 46 ГПК несет в себе как признаки института представительства (воля лица на возбуждение дела, выраженная в просьбе об обращении в суд), так и признаки института защиты «чужих» интересов (отсутствие договора поручения, не связанность волей стороны по ходу процесса и т.д.).
В связи с нечеткостью регулирования положения субъектов ст. 46 ГПК деятельность государственных структур по защите «чужого» интереса стали рассматривать как представительство особого рода, введенное законодателем в целях усиления процессуальных гарантий судебной формы защиты прав, свобод, охраняемых законом интересов граждан167. Подобное представительство, как считают применимо к защите слабых категорий населения.
Групповые иски и их соотношение с требованиями в защиту неопределенного круга лиц
Деятельность защитников «чужих» интересов в последние годы была адаптирована к современным условиям. В соответствии со ст. 46 ГПК РФ органы государственной власти, органы местного самоуправления, организации, граждане в случаях, предусмотренных законом вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц. В законодательном процессе, как и в науке, имеет большое значение терминология. Любое терминологическое изменение, появление нового термина привлекает к себе внимание, требует осмысления, так как подчас это указывает на новое понимание законодателем сути правового явления. В юридической литературе требования в защиту неопределенного круга лиц подчас называют исками284. Хотя сам по себе термин «иск» можно употребить здесь достаточно условно. Ведь защита интересов неопределенного круга лиц может осуществляться как в исковом (и здесь этот термин вполне уместен), так и в производстве по делам, возникающим из публично-правовых отношений285. В последнем, как известно, нет иска.
Неслучайно ст. 46 ГПК, не содержит термина «иск», а говорит о заявлении в защиту неопределенного круга лиц и это правильно. Чаще всего словосочетание «иск в защиту неопределенного круга лиц» употребляется авторами для характеристики т.н. групповых исков. Еще раз, подчеркивая, достаточно условный характер такого наименования, представляется все же оправданным его применение для общей характеристики групповых исков, т.к. общая характеристика предполагает некую единую терминологию.
Обратиться к западной модели групповых исков ученых заставил резкий переход к либеральной модели отношений, когда общество продвинулось по пути экономического развития и в тоже время неизбежно столкнулось с массовыми нарушениями прав граждан. Отсутствие эффективных судебных механизмов защиты интересов при массовом нарушении гражданских прав «очереди за правосудием» лиц, пострадавших от финансовых пирамид и тому подобные явления и заставили ученых искать выход из создавшейся ситуации в опыте других стран. Идея группового иска нашла активную поддержку в юридической литературе. В изложении некоторых авторов (Колесова П.П.287, Аболонина 288, Яркова В.В.289) конструкция группового иска на примере законодательства стран запада выглядит следующим образом. Это обращение от имени группы лиц с просьбой о рассмотрении спора, возникшего на основе общего юридического факта, представляющего собой требование о восстановлении нарушенного права, выдвигаемого в интересах всех членов группы. Иск предъявляется одним из участников в защиту группы лиц. На момент обращения группа не персонифицирована. Лицо, желающее положить начало групповому разбирательству, не должно получать согласие потенциальных членов группы. Каждое из лиц, образующих группу обладает правом выбора (правом оптации). Лицо, причисляющее себя к группе, извещает суд о своем согласии присоединиться к исковым требованиям группы. Часто потенциальные члены группы выступают против подачи группового иска и обращаются в суд с индивидуальными исками. Принимая групповой иск, суд проверяет общность требований. Члены группы вправе обращаться к суду с заявлением о принятии их кандидатуры в качестве ведущего истца (т.н. истца-представителя). Заявление рассматривается судом в течение 90 дней, пока суд не остановится на определенной кандидатуре. Истец-представитель от своего имени выступает в защиту своего личного интереса, но также и в защиту прав и законных интересов всех других участников группы. Истец-представитель может обратиться за помощью к адвокату, чью компетентность перед допуском в процесс проверяет суд.
Термин «групповой иск» является общим для целой группы исков. К их числу Г.О. Аболонин относит иски о защите многочисленной группы истцов (групповые иски имущественного характера), иски в защиту неопределенного круга лиц, а также «косвенные» или «производные» иски.
В.В. Ярков выделяет два основных вида групповых исков: иск о защите неопределенного круга лиц (групповой иск) и «косвенный» иск. Он полагает, что термины групповой иск и иск о защите неопределенного круга лиц могут употребляться как означающие одно и тоже правовое явление. И там и там есть группа лиц и на момент возбуждения дела она не персонифицирована.
Такая классификация встретила возражения некоторых представителей гражданской процессуальной науки. Прежде всего, возражения касаются включения в состав групповых исков - «косвенных» исков. Автор разделяет мнение Г. Осокиной о надуманности конструкции косвенных групповых исков. Требования акционеров (группы акционеров) о возмещении убытков, причиненных АО его исполнительными органами - есть разновидность не группового иска, а, как его именует Г. Осокина, корпоративного иска как средства защиты прав и законных интересов АО . Л.В. Туманова выступила против отождествления понятии «иска в защиту неопределенного круга лиц» и «группового иска имущественного характера». Они не тождественны. Потому что, групповой иск уже терминологически предполагает наличие определенного круга лиц. Такая определенность делает возможным разрешение имущественных групповых споров в рамках института процессуального соучастия.
В литературе существует сходный взгляд, согласно которому групповые иски отождествляют с соучастием. Отличие от вышеприведенной точки зрения Л.В. Тумановой в том, что авторы усматривают соучастие, как в групповых исках имущественного характера, так и в исках в защиту неопределенного круга лиц294.
Г.О. Аболонин напротив полагает, что ни в исках в защиту неопределенного круга лиц, ни в групповых исках имущественного характера соучастия не возникает.
Для начала, чтобы определиться в проблеме, необходимо обратиться к понятию соучастия. Процессуальным соучастием называют участие в одном деле на стороне истца или ответчика нескольких лиц, находящихся в спорных правоотношениях с другой стороной. Различают факультативное и обязательное соучастие. Обязательное соучастие возникает в силу особого характера материально-правовых отношений (их многосубъектности), что обусловливает необходимость обязательного привлечения к участию в деле всех возможных субъектов материально-правового спора. Факультативное соучастие возникает в тех случаях, когда спорящие субъекты связаны между собой однородными и взаимосвязанными требованиями. Суд, установив однородность предъявленных требований и их взаимную связь, может допустить процессуальное соучастие из соображений целесообразности. Суд может не допустить соучастие, если соединение требований не будет способствовать ускорению процесса и процессуальной экономии296.
