Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теория сложных обязательств
1.1. Методологические подходы к изучению обязательств 18
1.2. Общая характеристика обязательства 32
1.3. Состав и структура обязательства 69
1.4. Понятие и виды сложных обязательств 94
Глава 2. Обязательства с множественностью субъектов и особенности их исполнения
2.1. Общая характеристика множественных субъектов обязательства... 152
2.2. Множественность лиц в обязательстве 160
2.3. Третьи лица в обязательстве 197
Глава 3. Обязательства с множественностью объектов и особенности их исполнения
3.1. Имущество как объект обязательства 216
3.2. Общая характеристика множественных объектов обязательства 242
3.3. Комплексные объекты обязательства 251
3.4. Альтернативные и факультативные обязательства 259
Глава 4. Правовые особенности отдельных сложных обязательств
4.1. Обеспеченное обязательство как сложное обязательство 273
4.2. Обязательство по перевозке грузов в пользу грузополучателя как сложное обязательство с множественным субъектом 290
4.3. Обязательство на оказание туристских услуг как сложное обязательство с множественным объектом 298
Заключение 315
Библиографический список 329
- Состав и структура обязательства
- Множественность лиц в обязательстве
- Общая характеристика множественных объектов обязательства
- Обязательство по перевозке грузов в пользу грузополучателя как сложное обязательство с множественным субъектом
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Обязательства являются отражением отношений экономического обмена, которые постоянно изменяются и усложняются в результате появления новых моделей ведения бизнеса, средств коммуникации, технологий. Соответственно усложняются элементы обязательственных правоотношений, что вызывает потребность в дальнейшем их исследовании с целью выработки теоретических предложений, направленных на совершенствование норм обязательственного права и правоприменительной практики.
Стороны обязательств, которых только две, на практике могут быть представлены несколькими лицами. При этом сложившиеся представления о множественности лиц не могут объяснить все новые формы координации деятельности участников экономических отношений, например, холдинговые. Кроме того, исполнение многих обязательств осуществляется не сторонами, а некоторые из таких обязательств (например, расчетные), как правило, и не обходятся без участия третьих лиц. На их непосредственную причастность к обязательству указывает то, что ни кредитор не вправе отказаться от исполнения, предложенного третьим лицом (ст. 313 ГК РФ), ни должник отказать в исполнении лицу, указанному кредитором (ст. 312 ГК РФ). Определение места таких лиц в составе обязательственных правоотношений необходимо в первую очередь для отграничения их от сторон, что позволит достаточно определенно установить объем прав и обязанностей каждого участника процесса исполнения обязательства. Вместе с тем, пока нет теоретического обоснования правовых норм, согласно которым во многих обязательствах на лиц, традиционно именуемых третьими, вопреки смыслу п. 3 ст. 307 ГК РФ возлагаются юридические обязанности, например, на грузополучателя в отношениях перевозки, выгодоприобретателя по договору страхования и др.
На дальнейшее развитие норм обязательственного права в последнее время оказывает влияние появление многокомпонентных экономических продуктов, когда для сторон удовлетворительным, т.е. надлежащим является именно комплексное, а не раздельное исполнение обязательств по их поводу. Однако такие сложные объекты не всегда охватываются понятием «имущественный комплекс», которое в свою очередь не является завершенным и которое нельзя сводить лишь к сложным вещам и совокупности главной вещи и ее принадлежности. Исследование таких множественных объектов представляется актуальным в первую очередь для определения условий надлежащего исполнения обязательств, в которых они выступают в качестве объектов. Кроме того, множественные объекты наблюдаются и в альтернативных обязательствах, однако отсутствие выбора предмета исполнения, которое по общему правилу осуществляется должником, формально означает отсутствие обязательства, что, по сути, игнорирует ранее согласованную волю сторон на осуществление экономического обмена. Нет должного законодательного закрепления и факультативных обязательств.
Безусловно, в науке нашли отражение отдельные проблемы усложнений субъектного состава и объектов обязательства, в том числе связанные с множественностью лиц, участием третьих лиц, имущественными комплексами, альтернативными и факультативными обязательствами и т.д. Однако актуальным представляется теоретическое объяснение их во взаимосвязи друг с другом с позиций единого сложного обязательства. Такой подход предполагает, что указанные формы взаимодействия участников обязательства, а также переход сложных объектов должны оформляться не набором самостоятельных обязательств, а одним правоотношением. Это позволит в полном объеме учесть социально-экономические и правовые цели сторон и квалифицировать исполнение обязательства как надлежащее. Пока же теоретические постулаты, относящиеся к названным проблемам, и выработанные на их основе нормативные эталоны в полной мере не учитывают разнообразия и взаимообусловленности значительной части отношений экономического обмена.
При этом в процессе исследования таких обязательств следует избежать крайностей как в сторону их упрощения, так и осложнения. Простейшая модель обязательства (ст. 307 ГК РФ) не будет пригодна для нужд субъектов правореализационной деятельности, если в результате ее применения не учтены элементы и их связи, имеющие непосредственное отношение к обязательству. Одновременно представляется важным и недопущение неосновательного осложнения обязательственного правоотношения путем включения в его состав элементов и связей, ему не свойственных, зачастую не имеющих гражданско-правовой природы. В связи с этим весьма актуальна задача определения состава обязательства, в том числе с целью выявления критериев объединения в единое сложное правоотношение множественных элементов, соответствующих взаимосвязанным и взаимообусловленным экономическим отношениям, квалификация которых как совокупности простых правоотношений не отвечает потребностям их участников.
Понимание особых свойств обязательства возможно только с позиции единства элементов и связей между ними, интегрированных общей целью участников обязательственного правоотношения. Такой подход позволяет правильно квалифицировать конкретные общественные отношения и, выяснив действительный состав соответствующего обязательства, определить меру должного и возможного поведения его субъектов, которые, исходя из традиционных взглядов, в него не включаются. Принимая во внимание сложность развития социально-экономической деятельности, которая является предметом правового регулирования, комплексное изучение состава обязательства и его усложнений с учетом взаимосвязи с другими правовыми явлениями, представляется актуальным.
Таким образом, актуальность исследования как в теории, так и в практике очевидна, а постановка и решение конкретных правовых проблем в представленном аспекте позволяет придать выводам не только теоретико-методологическое, но и прикладное (функционально-инструментальное) значение.
Степень разработанности темы исследования. В период действия Свода законов гражданских Российской империи отечественные ученые, классифицируя обязательства, определяли сложные обязательства. Однако к ним относили, как правило, только взаимные обязательства (Д.И. Мейер, В.И. Синайский, К.И. Бернштейн и др.). К.П. Победоносцев помимо взаимных сложными называл обязательства с множественностью лиц, а также обязательства обеспеченные, не указывая, правда, при этом на критерии объединения обязательств. Оригинальностью отличался взгляд И.Н. Трепицына, который к сложным относил обязательства, содержанием которых являются несколько однородных действий, направленных на один объект.
В советский период в изучение сложных обязательственных правоотношений свою специфику привнесли командно-административная система хозяйствования и соответствующее ей законодательство. В юридической литературе конца 50-х – начала 70-х годов ХХ в. появилась и нашла распространение теория так называемых единых хозяйственных (планово-договорных) обязательств, объединяющих частноправовые и публично-правовые относительные правоотношения. Применительно к ним стал употребляться термин «структурно-сложное обязательство» (А.К. Кравцов, С.С. Алексеев). Однако смешение в таком «структурно-сложном обязательстве» разноотраслевых правоотношений вызвало в литературе критику (З.И. Шкундин, В.П. Грибанов и др.)
М.М. Агарков в монографии «Обязательство по советскому гражданскому праву» (1940 г.) назвал ряд усложнений обязательственных правоотношений и, что примечательно, связал их со структурой последних. Для оценки состава и структуры обязательственного правоотношения весьма полезными являются докторские диссертации М.И. Брагинского «О влиянии действий других (третьих) лиц на гражданское правоотношение» (1961 г.) и М.К. Сулейменова «Структура договорных связей в народном хозяйстве СССР: гражданско-правовые проблемы» (1980 г.). Несмотря на свою специальную направленность, они способствуют становлению комплексного учения о составе и структуре обязательства и о сложных обязательствах, хотя следует учитывать социально-экономические условия и нормативно-правовую базу периода, в который осуществлялись.
Говоря о современном состоянии теории обязательств, следует отметить, что монографические и диссертационные работы посвящаются, как правило, исследованию частных проблем обязательственного права, например, договорам (В.В. Витрянский, М.И. Брагинский, А.Д. Корецкий), положению третьих лиц в обязательстве (М.К. Кроз), обеспечению обязательств (Б.М. Гонгало), их исполнению (С.В. Сарбаш). В то же время имеются работы, в которых дается понятие сложных обязательств. Так, к ним относят обязательства взаимные (Е.А. Суханов, А.И. Масляев, Б.М. Гонгало и др.). В.С. Елисеев в монографии «Теория экономических обязательств: правовое обеспечение и защита имущественного интереса» (2009 г.) в качестве сложных выделяет так называемые экономические обязательства, по сути, повторяя идеи теории «хозяйственного» обязательства. Данные подходы, как видно, раскрывают достаточно широкий спектр признаков, характеризующих сложные обязательства. Вместе с тем, некоторые ученые сложные обязательства отрицают (В.А. Белов, А.О. Рыбалов и др.).
Многие теоретические положения, сформулированные в трудах зарубежных правоведов (Т. Ариидзуми, Ф. Барьера, Р. Давида, С. Вагацума, Г. Дернбурга, Р. Иеринга, Р. Леже, Л. Ж. Морадьера, К. Осакве, Р. Саватье, Ф.Г. Савиньи, Я. Шаппа и др.) позволили сопоставить подходы к изучаемым проблемам, проанализировать позитивный опыт, который может быть использован при определении состава и структуры обязательства и их усложнений.
Сказанное свидетельствует о востребованности исследования усложнений состава обязательства, исходя из системного подхода, т.е. с позиции оценки такого обязательства как единого правоотношения с учетом изменений в общественной и правовой среде.
Объектом исследования являются урегулированные нормами обязательственного права имущественные отношения.
Предмет исследования включает в себя нормы отечественного и зарубежного гражданского и, в частности обязательственного, права, соответствующие положения доктрины гражданского права и правоприменительную практику.
Цель диссертационной работы заключается в обосновании теоретических положений, образующих концепцию сложных обязательств и восполняющих в данной части теорию обязательственного права. Для достижения сформулированной цели в диссертационном исследовании поставлены следующие взаимосвязанные исследовательские задачи:
- определение системных свойств обязательственного правоотношения, установление его соотношения с отношением экономического обмена;
- установление и анализ состава и структуры обязательственного правоотношения;
- формирование понятия сложного обязательства и детальная его характеристика, определение видов сложных обязательств;
- установление критериев объединения элементов в единое сложное обязательство;
- характеристика множественных элементов обязательств;
- определение особенностей исполнения сложных обязательств;
- установление содержания понятий: «обязательство», «сложное обязательство», «состав обязательства», «структура обязательства», «элементы обязательства», «стороны обязательства», «множественность лиц», «третьи лица в обязательстве», «обеспечение исполнения обязательства» и их взаимосвязи.
Методологическая основа исследования. В работе использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический, правовое моделирование) в контексте системного и структурно-функционального подходов, ориентированных на поэлементное структурирование обязательств в свете функционального взаимодействия и взаимосвязи выделенных в нем элементов (как в статике, так и в динамике).
Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения нормативных правовых актов Российской Федерации (более 30); норм международного права, нормативных правовых актов, судебных прецедентов США, Великобритании, Германии, Франции (12); актов Конституционного Суда РФ (2); актов арбитражных судов и судов общей юрисдикции (3 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, 6 определений, 8 постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, 7 обзоров судебной практики, 32 постановления Федеральных окружных арбитражных судов, 4 постановления арбитражных апелляционных судов, 5 определений судебных коллегий областных судов, 4 решения районных судов); исторических источников права (Свод законов гражданских Российской империи, гражданские кодексы РСФСР 1922 г. и 1964 г. и др.).
Теоретическая основа диссертации состоит из положений:
- общей теории права и отраслевых юридических наук (Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, В.Н. Протасова, В.В. Ершова, Д.А. Керимова, С.Ф. Кечекьяна, Н.М. Коркунова, В.В. Лазарева, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, В.М. Сырыха, Л.Р. Сюкияйнена, В.И. Червонюка, Р.В. Шагиевой и др.);
- теории гражданского права и гражданских правоотношений (Т.Е. Абовой, В.К. Андреева, К.Н. Анненкова, В.А. Белова, Е.В. Богданова, Е.Е. Богдановой, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, Е.В. Вавилина, Е.В. Васьковского, Ю.С. Гамбарова, В.П. Грибанова, Н.А. Дювернуа, О.С. Иоффе, Я.А Канторовича, О.А. Красавчикова, Е.А. Крашенинникова, А.Л. Маковского, В.П. Мозолина, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, В.К. Райхера, О.Н. Садикова, А.П. Сергеева, В.И. Синайского, Е.А. Суханова, В.А. Тархова, А.П. Фокова, Р.О. Халфиной, З.И. Цыбуленко, Л.А. Чеговадзе, М.Ю. Челышева, Г.Ф. Шершеневича В.Ф. Яковлева и др.);
- теории обязательств (М.М. Агаркова, Т.Е. Абовой, А.В. Баркова, Р.С. Бевзенко, В.А. Белова, Е.В. Богданова, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, Ф.И. Гавзе, В.П. Голевинского, Б.М. Гонгало, Н.Д. Егорова, Л.Г. Ефимовой, С.А. Зинченко, Л.А. Кассо, О.А. Красавчикова, Д.А.Медведева, Д.И. Мейера, Л.А. Лунца, И.Б.Новицкого, Л.А. Новоселовой, В.Ф. Попондопуло, М.А. Рожковой, В С. Сарбаша, О.М. Свириденко, Е.А. Суханова, В.С. Толстого, Ю.К. Толстого, И.Н Трепицына, Е.А. Флейшиц, В.А. Хохлова, Л.И. Шевченко, А.Е. Шерстобитова и др.);
- о правовом положении третьих лиц (Е.Н. Даниловой, М.И. Брагинского, Н.О. Нерсесова, Л.И. Семеновой, М.К. Сулейменова, М.К. Кроз и др.);
- о сделках и договорах (М.М. Агаркова, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, Ю.П. Егорова, А.Д. Корецкого, В.С. Мельникова, Е.А. Павлодского, Б.И. Пугинского, М.А. Рожковой, О.Н. Садикова, Д.О. Тузова и др.);
- о праве собственности (В.К. Андреева, С.Н. Аскназия, Д.М. Генкина, В.П. Камышанского, В.П. Мозолина, К.И. Скловского и др.);
- об объектах гражданских правоотношений (Р.С. Бевзенко, В.А. Белова, А.П. Дудина, О.А. Красавчикова, В.А. Лапача, Л.А. Чеговадзе и др.);
- о субъектах гражданских правоотношений (В.К. Андреева, Е.В. Богданова, Е.П. Губина, Е.А. Дубовицкой, М.И. Кулагина, В.В. Лаптева, О.М. Свириденко, Е.А. Суханова, И.С. Шиткиной и др);
- о гражданском праве зарубежных государств (В.В. Безбаха, И.А. Зенина, Ю.Г. Матвеева, В.П. Мозолина, Л.Р. Сюкияйнена, Р.О. Халфиной, В.М. Шумилова и др.).
- зарубежных авторов (Ф.Барьера, Р. Давида, Г. Дернбурга, Р. Иеринга, Р. Леже, Л.Ж. Морадьера, К. Осакве, Р. Саватье, Ф.Г. Савиньи, Я. Шаппа и др.).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в обосновании концепции сложных обязательств, заключающейся в трактовке совокупности правоотношений, объединенных на основе единой (общей) правовой цели сторон, как едином обязательственном правоотношении, элементы которого тем или иным образом усложнены; выявлены множественные элементы обязательства, их место и значение в обязательственном правоотношении.
Положения, выносимые на защиту:
1. Обосновано, что обязательства могут быть разноуровневыми и соотноситься друг с другом как сложные или простые в зависимости от того, множественны или нет их элементы. Простым обязательством (эталоном) признано взаимное договорное обязательство как соответствующее отношению экономического обмена и включающее в себя два объекта, выступающие относительно друг друга как встречное предоставление. Внедоговорные обязательства, направленные на восстановление нарушенных прав потерпевших, не включают в свой состав встречное предоставление, поэтому имеют отличную от договорных обязательств правовую природу; такие обязательства предложено именовать усеченными.
2. Сложное обязательство определено как внутренне согласованная система правоотношений, объединенная единым социально-экономическим и правовым назначением, один или несколько элементов которой являются множественными. Сложные обязательства обусловлены многообразием взаимосвязанных экономических отношений, регулирование которых как отдельных правоотношений не отвечает эффективному выражению экономических и правовых интересов участников экономического обмена и может привести к неадекватной оценке исполнения обязательства в качестве надлежащего.
В зависимости от того, какой элемент сложных обязательств является множественным, они делятся на обязательства: 1) с множественностью субъектов, 2) с множественностью объектов и 3) с множественностью субъектов и объектов одновременно.
3. Обязательство, как правило, проходит в своем развитии две стадии – возникновения и исполнения. На первой стадии оно в качестве элементов включает в себя: 1) стороны – лиц, которые на основании соответствующего юридического факта обладают субъективными правами или юридическими обязанностями; 2) объекты, относительно которых права и обязанности устанавливаются. Права требования и юридические обязанности (возможные поведенческие акты) отражают связи между элементами обязательства и на второй стадии замещаются актами их реализации. Наряду со сторонами они могут совершаться третьими лицами, которые, таким образом, включаются в состав обязательства. В зависимости от требований закона или условий договора обязательства могут изменяться как в сторону усложнения, так и упрощения.
4. При возникновении обязательства усложнение его субъектного состава, как правило, происходит в случае солидарной или субсидиарной множественности, поскольку долевое обязательство является совокупностью отдельных правоотношений, для которых характерны самостоятельность и независимость прав и обязанностей их участников.
5. Выделены две формы участия третьих лиц в обязательстве: 1) на стороне кредитора при переадресации исполнения; 2) на стороне должника при возложении исполнения. Правовое положение третьих лиц аналогично правовому положению представителей соответствующей стороны: лицо, которому переадресовано исполнение, является представителем кредитора по доверенности (ст. 312, 185 ГК РФ); лицо, на которое возложено исполнение – законным представителем должника, так как документ, которым оформлено возложение, не адресован кредитору (ст. 313 ГК РФ).
6. Доказано, что субъект, заключивший договор в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ), по общему правилу, является субсидиарным кредитором в обязательстве из такого договора. В качестве основного кредитора выступает так называемое третье лицо (выгодоприобретатель). Если это обязательство взаимно, на стороне выгодоприобретателя и выговорившего право образуется непредусмотренная законом смешанная множественность: первый в силу п. 3 ст. 308 ГК РФ имеет лишь права, второй – только обязанности, после исполнения которых из обязательства устраняется.
7. В обязательстве с активной солидарной множественностью правомочие на судебную защиту в форме солидарного взыскания может быть реализовано лишь единожды, так как является составной частью одного права требования. Соответственно кредитор в обязательстве по поводу вещей, определяемых родовыми признаками, в том числе денег, предъявляя иск о взыскании задолженности с солидарных должников раздельно, заменяет тем самым солидарную множественность на долевую и лишается права солидарного взыскания с остальных должников (п. 1 ст. 134 ГПК РФ, п.1 ст. 148 АПК РФ).
8. Обосновано, что установление солидарной и субсидиарной множественности на стороне должника носит обеспечительный характер, соответственно способы установления такой множественности являются способами обеспечения обязательств (поименованными и непоименованными, законными и договорными).
9. Установление обеспечения не порождает отдельного обеспечительного обязательства, а влечет усложнение обеспечиваемого обязательства в целях увеличения вероятности его исполнения. Способы обеспечения выражаются в увеличении числа обязанных лиц (поручитель, залогодатель – третье лицо), предоставлении кредитору дополнительных субъективных прав в отношении имущества, не являющегося объектом обязательства (предмет залога), а также в появлении у денежного кредитора дополнительного субъективного права на взыскание с должника большей суммы в случае его неисправности. Возможно сочетание указанных усложнений обязательства.
10. Сложные обязательства могут иметь: 1) множественный объект (совокупность объектов), не подпадающий под юридическую категорию «имущественный комплекс», но выступающий в качестве самостоятельного сложного экономического продукта (банковский, туристский и т.д.), передача которого только в совокупности является надлежащим исполнением; 2) множественный объект, состоящий из совокупности альтернативных, основного и факультативного объектов, один из которых станет предметом исполнения в результате выбора той или иной стороны обязательства.
11. Обоснована возможность распространения правового режима имущества как объекта обязательства не только на материальные, но и на нематериальные блага, наделенные законом свойством оборотоспособности и имеющие для стороны такую ценность, за которую она готова предоставить в качестве встречного предоставления деньги или иное благо, имеющее или могущее иметь рыночную стоимость, выраженную в деньгах. Соответственно правовая природа услуги соответствует правовому режиму имущества, и по ее поводу возможна цессия или перевод долга, если личность заказчика и/или исполнителя услуги не имеет значения для ее оказания.
12. Обязательства по оказанию услуг усложняются включением в их состав кроме самих услуг также и объекта их приложения, без достижения соглашения о котором соответствующий договор нельзя считать заключенным.
13. Обосновано, что свобода договора проявляется в возможности усложнения элементов обязательства, но только относительно закрепленных в законе рода или вида договора, определяемых его предметом. Предмет договора как сделки включает в себя два элемента: 1) указание на объект будущего обязательства, за исключением встречного предоставления, выражающегося в деньгах (ст. 424 ГК РФ), и 2) минимум необходимых действий по поводу этого объекта (за исключением обязательств по оказанию услуг), определяющих направленность обязательства (род договора). Конкретизация в законе объекта или действий по его поводу означает закрепление вида договора.
14. Исчерпывающий перечень объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ) и ограниченный круг возможных действий при исполнении обязательств по их поводу (передача на время либо отчуждение за плату или в качестве платы за совершение встречного действия либо безвозмездно при обещании дарения) означает невозможность выделения непоименованных договоров, отличных от закрепленных в законе договорных конструкций. Обосновано положение об отнесении непоименованных сторонами договоров в зависимости от конкретных обстоятельств дела к договорам, уже предусмотренным законом, или к притворным сделкам.
15. Воздержание от совершения действий рассмотрено как составной, усложняющий элемент объекта обязательства, так как оно не предусмотрено в исчерпывающем перечне объектов гражданских прав в качестве самостоятельного объекта (ст. 128 ГК РФ). Такое усложнение объекта обязательства возможно для усиления эффективности достижения социально-экономической и правовой целей его сторон.
Теоретическая значимость положений и выводов диссертации заключается в том, что они дополняют и развивают гражданско-правовую теорию обязательств в части, касающейся концептуальных положений о сложных обязательствах (об элементах и содержании обязательственных правоотношений, их усложнениях, множественности лиц, правовом положении третьих лиц в обязательстве, множественных объектах обязательства, системе обязательств, обеспечении исполнения обязательств).
Практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные в ходе исследования выводы и сформулированные на их основе практические предложения могут послужить теоретической основой для совершенствования законодательства и правоприменительной практики, проведения экспертиз нормативных правовых актов, использоваться в учебном процессе и юридической практике.
Апробация работы. Основные теоретические положения и выводы, научно-практические и законодательные предложения изложены автором в опубликованных работах, а также докладах, сообщениях на научных, научно-практических конференциях: международных (г. Ульяновск,14–15 мая 1999 г.; г. Саратов 15–16 сентября 2009 г.; г. Уфа, 7–9 октября 2009 г.; Курск, 10–11 октября 2009 г.; г. Москва, 13–16 апреля 2009 г.; г. Москва, 9–11 ноября 2009 г.; г. Москва, 15–16 апреля 2010 г.; г. Пенза 13–14 мая 2010 г.; г. Москва, 28 апреля 2011 г.); всероссийских (г. Ульяновск, 22–23 ноября 2002 г.; г. Ульяновск, 10–11 ноября 2003 г.; г. Барнаул, 16–18 сентября 2010 г.; г. Самара, 27–28 мая 2011 г.); региональных (г. Москва, 21 мая 2009 г.; г. Москва, апрель 2011 г.)
Результаты диссертационного исследования использовались в учебном процессе при чтении лекций и проведении практических занятий по курсам «Гражданское право», «Судебно-арбитражная практика по банковским сделкам». Разработаны магистерские учебные курсы «Обязательственное право», «Теоретические и практические проблемы исполнения обязательств».
Выводы диссертации использованы при подготовке аспирантов и соискателей в процессе научного руководства, проведении занятий по проблемам обязательственного права на факультете повышения квалификации судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской академии правосудия.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, включающих 14 параграфов и заключения.
Состав и структура обязательства
Вопрос об определении состава и структуры обязательства представляется весьма важным в первую очередь в целях его верной квалификации. Р. Иеринг писал, что определять юридические тела1 можно не потому, чем оно должно быть или что оно создает, а по его строению, его анатомическим моментам. Такими моментами он, в частности, называл субъект, объект, содержание, действие, иск . Конечно, неправильно изучать обязательство лишь по его составу, не учитывая иных факторов. Но поскольку та же цель в конечном итоге и определяет состав обязательства, выяснив его, мы сможем познать и цель системы. Цель системы позволяет набору элементов превратиться в комплекс частей системы. То есть при анализе системы, в данном случае обязательственного правоотношения, необходимо исключить лишнее, не призванное обеспечить целенаправленную деятельность системы. К примеру, субъектов, не являющихся сторонами, права или обязанности, не имеющие отношения к исследуемому правоотношению, ненадлежащий предмет исполнения.
Как отмечает В.Ф. Яковлев : «Непременные для любого правоотношения элементы - права и обязанности субъектов - могут не только иметь различные строение и содержание, но и, что особенно важно для структуры правоотношения, по-разному соотносятся между собой. В этом смысле безотносительно к отраслевой принадлежности правоотношения делятся на односторонние и взаимные (двусторонние), обладают простой и сложной структурой». Далее он справедливо замечает, что одним из самых интересных (но мало разработанных) направлений в изучении структуры правоотношений должен считаться их отраслевой аспект, ибо данные особенности отражают как материальные признаки отрасли права (ее предмет), так и ее юридические черты (ее метод). Структура будет отличаться у правоотношений не только разной отраслевой принадлежности, но и гражданских правоотношений разных видов. Особенности именно структурной связи между субъектами определяют выделение абсолютных и относительных отношений1.
С учетом положений системного подхода следует учитывать, что понятия «состав» и «структура» отличаются друг от друга. Непосредственные элементы обязательственного правоотношения, образующие его состав, между собой будут иметь связи, которые составляют структуру, упорядоченную по отношению к цели. Синтез комплекса элементов и структуры образует конструкцию системы . Вместе с тем следует иметь в виду, что в любом «юридическом теле» есть существенные элементы, определяющие его юридическую природу, и случайные, которые не влияют на нее, не превращают в другое юридическое тело, но при анализе непременно должны учитываться, так как их появление зависит от потребностей субъектов, которые бывают весьма многообразными. Цель же гражданского права заключается в первую очередь в обеспечении наиболее эффективного удовлетворения потребностей частных лиц. Эти случайные элементы, несомненно, влияют на степень удовлетворенности субъектов3.
О составе и структуре применительно к правоотношению говорится сравнительно давно. Наиболее распространенным является такой подход: «Состав правоотношения образуют субъекты, между которыми они устанавливаются, его содержание, а также те объекты, на которые оно направлено» . Вместе с тем, этот вопрос нельзя считать однозначно решенным в науке. Мнения ученых разделились. Например, С.С. Алексеев к элементам правоотношения кроме субъектов, их прав и обязанностей, объекта относит поведение 2 . В.Ф. Яковлев пишет: «Абсолютные правоотношения содержат в себе в качестве непременного элемента известную свободу (выделено мной - В.К.) управомоченного субъекта в осуществлении принадлежащего ему права, а также способность своими действиями изменять и прекращать права и обязанности»3. Как видим, ученый включает в структуру правоотношения свободу и дееспособность, однако как мы уже указывали, они представляют собой лишь свойства субъекта правоотношения.
«Структура правоотношения - это его элемент...»4, указывает Л.А. Чеговадзе, хотя структура не может быть элементом этой системы, а является отражением связи ее элементов. В.Н. Протасов считает: «Не содержание - элемент состава, а, напротив, состав есть одна из сторон содержания (наряду со структурой). Содержанием может быть только единство состава и структуры - структурно-организационное единство элементов»1.
Многие ученые не включают в состав правоотношения и его объект2. Да и сам объект правоотношения понимается по-разному. Если обратить внимание на содержание ст. 128 ГК РФ, можно увидеть, что в ней перечисляются не объекты правоотношения, а объекты гражданских прав. Но если учесть, что субъекты вступают в отношения друг с другом именно по поводу указанных в ст. 128 ГК РФ объектов, эти объекты вполне можно именовать и объектами правоотношения, на что обращал внимание в свое время М. М. Агарков . Без сомнения, объект правоотношения входит в его состав. Как писал И.Б. Новицкий «без объекта правоотношение превращается «в скелет без живой ткани»4. М.М. Агарков, кроме того, в качестве элемента обязательства указывал санкцию, что, не совсем точно, поскольку она неразрывна от юридической обязанности, да и сам ученый при этом справедливо указывал, что долг и ответственность по обязательству и есть обязанность должника в обязательственном правоотношении5. Ш. Менглиев в структуру правоотношения включает юридический факт .
Множественность лиц в обязательстве
Как отмечалось, обязательственное правоотношение может иметь лишь две стороны. Однако это не означает, что в нем могут участвовать только два лица. Развитие обязательства шло по пути отхода от строго личного характера. Старый принцип «отношение, возникшее между двумя, не может распространяться на третьего» был со временем преодолен в силу развития экономики. Как на стороне должника, так и кредитора возможна множественность лиц, являющаяся специфическим случаем осложнения структуры обязательства (ст. 321 - 326 ГК РФ). Так, возможно, что одному кредитору будет противостоять несколько должников, либо несколько кредиторов имеют права требования к одному и тому же лицу. Может возникнуть и такое обязательство, где участвуют одновременно несколько кредиторов и несколько должников. Во всех этих случаях говорят о множественности лиц в обязательстве.
Множественность лиц может сложиться с момента возникновения обязательства либо появиться позднее, но, как правило, до начала исполнения обязательства. В процессе исполнения множественность может образоваться в исключительных случаях - при правопреемстве. Так, если должником по обязательству выступает реорганизуемое юридическое лицо, кредитор вправе предъявить требование к той организации, которая стала его правопреемником. Но при невозможности четко определить по разделительному балансу, на кого именно перешел долг, появляется множественность на стороне должника - все вновь возникшие лица отвечают перед кредитором реорганизованного юридического лица (ст. 60 ГК РФ). Обязательства с множественностью лиц принято классифицировать на долевые, солидарные и субсидиарные. При этом сразу оговоримся, что при долевой множественности осложнений обязательства по субъекту не возникает.
Долевые обязательства - это обязательства, в которых несколько кредиторов или несколько должников требуют или исполняют обязательство каждый в своей доле. Причем ст. 321 ГК РФ установлено равенство этих долей, поскольку иное не вытекает из закона, иных правовых актов или условий обязательства. Доли участников могут быть и неравными в результате соглашения или стечения иных обстоятельств.
В долевых обязательствах права и обязанности участников обособляются. Каждый из кредиторов вправе требовать исполнения только в своей части, а должники не отвечают за неисполнение обязанности друг друга. Для должника, выплатившего свою долю, обязательство прекращается так же, как и для кредитора, получившего причитавшееся ему. В доктрине преобладающим стало мнение, что долевое обязательство - это лишь совокупность независимых правоотношений . На наш взгляд, такой подход следует признать верным. Долевое обязательство имеет общее для всех его участников основание (например, договор), но для него характерна самостоятельность и независимость прав и обязанностей содолжников или сокредиторов позволяет говорить о том, что, по сути, это - совокупность отдельных правоотношений. Таким образом, при долевой множественности осложнения обязательства по субъекту на первой стадии не происходит. Соответственно исполнение таких обязательств осуществляет раздельно, и этот вопрос находится за рамками нашей темы. Множественность субъекта обязательства на первой стадии возникает при солидарной и субсидиарной множественности.
Заметим также, что в большинстве случаев очевиден долевой либо солидарный характер множественности лиц. Например, в случае взаимодействия участников простого товарищества с иными лицами это предусмотрено в ст. 1047 ГК РФ, сторон договора коммерческой концессии - в ст. 1034 ГК РФ. Однако бывают весьма сложные для квалификации случаи.
Так, на рассмотрение Президиума Верховного Суда РФ поступило следующее дело. Суд первой инстанции постановил взыскать с законных представителей осужденных Л. и А. солидарно в счет возмещения материального ущерба в пользу И. 19541 руб. 59 коп. и в пользу М. - 4273 руб. 36 коп., в счет компенсации морального вреда в пользу И. - по 100 тыс. рублей с каждого, в пользу М. - по 20 тыс. рублей. Оставшуюся невыплаченной сумму иска постановлено взыскать с осужденных Л. и А. по достижении ими восемнадцатилетнего возраста. Как установила Судебная коллегия Верховного Суда РФ, при решении вопроса о возмещении материального ущерба суд не учел, что в соответствии со ст. 1080 ГК РФ солидарно отвечают перед потерпевшим лица, совместно причинившие вред, то есть солидарное взыскание может быть произведено с осужденных, но не с их законных представителей, которые должны нести ответственность в долевом порядке .
Еще сложнее для квалификации вопросом о том, солидарной или долевой является ответственность супругов за вред, причиненный малолетними, если их брак расторгнут. Единообразия в судебной практике нет. По одним делам суд определяет ответственность в долях применительно к каждому из родителей , по другим доли определяются по количеству несовершеннолетних причинителей вреда и ответственность родителей одного несовершеннолетнего признается не долевой, а солидарной . Е.А. Останина считает, что последний подход в соответствии с п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, предусматривающем очередность обращения взыскания на имущество супругов представляется правильным: во-первых, взыскание обращается на общее имущество супругов; во-вторых, при недостаточности общего имущества супруги отвечают солидарно имуществом каждого из них. Следовательно, если брак родителей несовершеннолетнего, причинившего вред, расторгнут, за такой вред родители отвечают солидарно2. На наш взгляд, такой вывод неверен, так как согласно п. 3 ст. 45 СК РФ ответственность супругов за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми, определяется гражданским законодательством, а содержание ст. 321 и 1080 ГК РФ позволяют сделать вывод лишь о долевой ответственности бывших супругов. Ссылка на процессуальную норму не имеет под собой достаточных оснований.
Общая характеристика множественных объектов обязательства
Объекты обязательства предназначены для удовлетворения потребностей субъектов экономического обмена. Потребности могут быть разными, как простыми, удовлетворяемыми единичным объектом, так и сложными, требующими одновременно несколько объектов. С развитием экономики потребности участников экономических отношений могут усложняться, что делает желательным правовое оформление перехода сложных объектов одним обязательством, а не набором самостоятельных, не связанных между собой правоотношений. Это необходимо, чтобы соответствующим образом можно было квалифицировать комплексное исполнение как надлежащее. Осложнения объекта возникают и когда стороны в силу разных причин предусматривают не комплексное, а взаимозаменяющее исполнение, что предполагает наличие нескольких альтернативных или запасных объектов исполнения.
Экономические отношения со сложными объектами не всегда можно описать типовыми правовыми конструкциями. Так сложный объект экономического обмена, который именно в силу такой своей сложности может удовлетворить потребности субъекта, может не подпадать под категорию «сложная вещь» или «имущественный комплекс», как, например, объект обязательства из договоров коммерческой концессии и на оказание туристских услуг. Эффективное правовое регулирование таких сложных отношений с помощью имеющихся норм о типовых договорных конструкциях не всегда невозможно.
Возникает вопрос, возможно ли с помощью принципа свободы договора преодолеть такую неопределенность в объекте исполнения путем фиксации сложного предмета договора, не подпадающего под известные договорные конструкции. Для ответа на него следует определить содержание понятия «предмет договора», что позволит правоприменителю, верно квалифицировав конкретный договор, применить нужную норму и соответственно правильно определить состав прав и обязанностей его сторон. Собственно предмет и определяет сущность каждого конкретного договора, его тип и вид, а исходя из смысла ст. 432 ГК РФ, если между сторонами не будет достигнуто соглашение по существенным условиям, в том числе и по предмету, договор не будет считаться заключенным.
По вопросу этой категории ведется активная дискуссия, некоторые авторы относят к предмету договора предмет исполнения, другие действия сторон, третьи пытаются объединить их воедино . На наш взгляд, будет неверным сводить предмет договора только к предмету исполнения обязательства, поскольку законом предусмотрены договоры, которые порождают отношения, не имеющие признаков обязательства. Примерами тому служат договор простого товарищества и учредительный договор, в которых нет свойственного обязательству субъектного состава, а именно -противоположных сторон. Наоборот, здесь речь идет о лицах, не противостоящих друг другу, а объединенных общими интересами. Подобным договором является акционерное соглашение, предусмотренное ст. 32.1 Федерального закона «Об акционерных обществах». И хотя законодатель попытался в легальном определении придать этому соглашению вид «обязательственного» , обязательства из него не возникнет, поскольку не представляется возможным определить лиц, которые будут на стороне кредитора или должника. Существование таких соглашений крайне сомнительно, если учитывать общий запрет на сделки, ограничивающие право- и дееспособность граждан (ст. 22 ГК РФ).
Обсуждая проблему соотношения «объект договора - предмет договора», следует иметь в виду, что в ст. 432 ГК РФ речь идет о договоре как о сделке, а не правоотношении. Конечно, определив в договоре то, по поводу чего возникает в дальнейшем обязательство, тем самым мы устанавливаем его объект , и, как утверждает по этому поводу А.В. Егоров, «предмет как существенное условие договора-сделки является одновременно и объектом договорного обязательства (договора-правоотношения)» 3 . Однако следует иметь в виду, что по поводу одинаковых объектов могут возникать разные обязательства (купля-продажа здания, аренда здания и т.п.). Это предполагает включение в предмет договора и действий, как утверждает В.В. Витрянский1.
Таким образом, в предмет договора как сделки необходимо помимо указания на объект будущего правоотношения, например обязательства, включать и минимум необходимых действий по поводу этого объекта. Эти два момента определяют вид договора, его место в системе договоров. Собственно так сформулированы нормы ГК РФ, в котором кроме упомянутой ст. 673 термин «объект» употребляется применительно к определенному действию - объект аренды, объект строительства, объект страхования, объект доверительного управления. Так, направленность обязательства находит отражение в его содержании: передать здание в собственность или во временное владение. Оценивать объекты и содержание обязательства в отрыве друг от друга не представляется целесообразным.
Поскольку перечень объектов гражданских прав, закрепленный в ст. 128 ГК РФ, является исчерпывающим, не может быть договоров с нетипичным объектом. Невозможны они и по основанию направленности, так как нельзя представить иные действия кроме как давно известных в науке и закрепленных в законе - передача в собственность, во временное владение и пользование, выполнение работ, оказание услуг и др. Это весьма важно иметь в виду, учитывая, что из нетипичных договоров возникают в основном обязательственные правоотношения. Обратим на слова М.В. Гордона, который в свое время указывал: «При появлении нового типа договорных отношений, следует ... каждый раз изучать вопрос о том, насколько дело идет о таких отношениях, которые не укладываются в известные ранее правовые признаки.
Обязательство по перевозке грузов в пользу грузополучателя как сложное обязательство с множественным субъектом
Как отмечалось, одной из актуальных проблем остается определение места в обязательстве так называемых третьих лиц. В ГК РФ имеется много норм, в которых упоминаются эти лица. Так, в частности, не понятно, почему на грузополучателя, не являющегося стороной в соответствующем договоре, вопреки смыслу ст. 308 ГК РФ возлагаются юридические обязанности?
Согласно легальному определению договор перевозки груза - это договор, по которому перевозчик обязуется доставить вверенный ему отправителем груз в пункт назначения и выдать его управомоченному на получение груза лицу (получателю), а отправитель обязуется уплатить за перевозку груза установленную плату (ст.785 ГК РФ).
Как видим, в определении договора перевозки грузов помимо сторон -заказчика перевозочной услуги (отправителя) и ее исполнителя (перевозчика), указывается еще один субъект - грузополучатель. Место грузополучателя в обязательстве перевозки представляется весьма специфическим. Если грузоотправитель и грузополучатель не совпадают в одном лице, возникает много проблем с определением структуры этого обязательства. А.Г. Калпин указывает по этому поводу, что помимо отправителя и перевозчика, заключающих договор перевозки груза, к числу его субъектов относится также получатель, но его нельзя признать стороной договора, так как он не участвовал в его заключении . Так ли это?
В литературе, посвященной договору перевозки грузов, имеется несколько точек зрения на положение грузополучателя. Согласно первой, самой распространенной, этот договор является разновидностью договора в пользу третьего лица.1 Другие авторы считают грузополучателя или самостоятельным субъектом, или третьей стороной в обязательстве. Третьи считают грузополучателя и грузоотправителя одной стороной . Представители всех точек зрения подробно аргументируют свои взгляды, но иногда эта аргументация с таким же успехом может подтвердить и другую точку зрения. Так, О.А. Красавчиков отмечал, что в связи с возложением на грузополучателя обязанностей «договор перевозки грузов... является своеобразным договором в пользу третьего лица. Договор в пользу третьего лица при перевозках грузов имеет определенные юридические предпосылки — договор между отправителем и получателем (поставка, контрактация, заказ оборудования, купля-продажа и т. д.). Следовательно, участниками правоотношения по перевозке являются грузоотправитель, перевозчик и грузополучатель. В случае возникновения гражданско-правового спора, вытекающего из договора перевозки, материальную ответственность могут нести только участники этого правоотношения» . О.С. Иоффе добавляет, что грузополучатель, заключая договор поставки с грузоотправителем, согласился на совершение в его пользу договора перевозки1. Его мысль повторяют Д.А. Медведев и В.Т. Смирнов, которые отмечают, что будущий получатель заказанной продукции уже в процессе заключения соответствующего договора (поставки, купли-продажи), в котором он значится получателем, дает согласие на заключение договора перевозки и на совершение других действий, вытекающих из перевозки 2 .Из вышесказанного авторы делают вывод, что рассматриваемый договор заключается в пользу третьего лица.
Если следовать такой логике, напрашивается иной вывод. Заключая договор купли-продажи, покупатель-грузополучатель выражает волю на перевозку покупаемого товара, а, значит, становится лицом на стороне заказчика перевозочной услуги. Его статус никак не соотносится с нормативной трактовкой третьего лица, так как согласно п.З ст.308 ГК РФ обязательство не может создавать обязанности для третьих лиц. Данная норма сформулирована как императивная и не позволяет «подогнать» грузополучателя под статус третьего лица, что с помощью добавлений «особый» или «своеобразный» договор в пользу третьего лица делают сторонники такой позиции. На какой норме закона основана эта «своеобразность» не объясняется. Здесь уместно привести справедливые слова Н.С. Ковалевской: «Если признать возможность установления для субъекта правоотношения помимо его воли, то тем самым необходимо констатировать обязательный характер решения сторон договора для третьего лица. Тем самым речь пойдет уже не об имущественных притязаниях, которые характерны для гражданского права, а о велении, т.е. о подчиненном положении третьего лица. Но отношения власти-подчинения характерны для административно-правового регулирования, а не гражданско-правового, где участники обладают юридическим равенством» . Действительно, если ст. 171 ГК РСФСР 1964 г. позволяла возложение исполнения обязанности не только по договору, но и в силу административной связанности третьего лица с одной из сторон, что объясняется тогдашним укладом экономики, но норма ст. 308 ГК РФ вполне отвечает современным условиям.
Учитывая относительный характер любого обязательства, нельзя грузополучателя назвать третьей стороной или каким-то самостоятельным субъектом перевозочного обязательства. В силу ст. 307 ГК РФ у обязательства только две стороны: кредитор и должник. Поэтому поводу В.К. Андреев отмечает, что конструкция договора грузовой перевозки как договора в пользу третьего лица не позволяет объяснить построение норм транспортного законодательства о взаимоотношениях перевозчика и грузополучателя. Ученый справедливо указывает, что если в договоре перевозки получатель груза третье лицо, то зачем нужна норма о том, что по прибытии на станцию назначения всю ответственность перед железной дорогой несет грузополучатель !
Представляется, что наличие у грузополучателя самостоятельных прав, обязанностей и имущественной ответственности по отношению к перевозчику позволяет сделать единственно верный вывод, что он и грузоотправитель вместе являются стороной обязательства перевозки -заказчиком этой услуги, образуя множественность лиц.
