Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История становления и развития института самостоятельной защиты нарушенных прав - 10-73.
1. Самостоятельная защита нарушенных прав в Древнем Риме - 10-31.
2. Самостоятельная защита нарушенных прав в законодательстве стран Востока и Европы - 32-47.
3. Становление и развитие института самостоятельной защиты в российском праве- 48-73.
Глава 2. Понятие и способы реализации самозащиты в российском праве в современный период- 74
1. Понятие самозащиты в современной юридической доктрине - 74-83.
2, Способы реализации самозащиты - 84-100.
3. Некоторые аспекты причинения вреда при самозащите - 101-109.
4. Соотношение самозащиты с самоуправством в уголовном и административном праве- 110-121.
Глава 3. Соотношение самозащиты с другими способами защиты прав самостоятельными действиями - 122-147.
1. Самозащита и меры оперативного воздействия - 122-129.
2. Самозащита и меры обеспечительного характера - 130-137.
3. Самозащита, необходимая оборона и действия в состоянии крайней необходимости - 138-147.
Заключение - 148-151.
Библиографический список- 152-166.
- Самостоятельная защита нарушенных прав в Древнем Риме
- Понятие самозащиты в современной юридической доктрине
- Самозащита и меры оперативного воздействия
Введение к работе
Стремительное развитие рыночных отношений в начале 90-х годов в России потребовало появления дополнительных оперативных способов защиты гражданских прав. Новые хозяйственно-экономические отношения поставили законодателя перед необходимостью создания надежной системы защиты хозяйствующего субъекта, предоставления гарантий неприкосновенности его прав и расширения диспозитивного начала. Выстраивая систему защиты гражданских прав, законодатель стремился максимально обезопасить управомоченное лицо, одновременно предоставив ему наибольшую свободу выбора. Так в российском Гражданском кодексе появился один из наиболее гибких способов защиты гражданских прав -самозащита (ст.12 ГК РФ).
Независимо от уровня развития общества, правонарушения, к сожалению, остаются его неотъемлемой составляющей. Поэтому вопрос о том, каким образом можно эффективно защитить свои нарушенные гражданские права, очень актуален на сегодняшний день. От решения этого вопроса во многом зависит стабильность хозяйственного оборота и уверенность каждого в гарантированности своих прав. Вместе с тем, такое явление как самозащита, которое, по логике законодателя, должно было занять место одного из самых оперативных способов защиты, выявляет на сегодняшний день массу сложностей, связанных с пониманием ее сущности в качестве нового способа защиты гражданских прав.
Таким образом, на современном этапе развития цивилистических представлений о самозащите назрела необходимость устранения пробелов в законодательном регулировании данной сферы, выяснения ее специфики и того, чем самозащита отличается от иных самостоятельных действий, направленных на реализацию іражданских прав или их восстановление.
Актуальность изучаемой проблемы обусловлена несколькими причинами.
Во-первых, указанный институт является относительно новым для российского гражданского законодательства, что породило значительное расхождение во мнениях относительно его содержания, а также крайне ограниченное применение нормы, посвященной самозащите.
Во-вторых, определение содержания самозащиты гражданских прав требует ответа на вопрос о соотношении ее с похожими институтами гражданского и других отраслей права, выявления условий правомерности причинения самостоятельной защитой вреда.
Новизна указанного правового института для отечественного законодательства вызывает затруднения как практического, так и правового характера. Все это обусловливает актуальность темы диссертационного исследования.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе комплексного анализа отечественного и зарубежного законодательства рассмотреть основные теоретические и практические вопросы, связанные с применением самозащиты гражданских прав, разработать рекомендации и предложения, относящиеся к развитию и применению изучаемого института в отечественном законодательстве. Реализация поставленной цели потребовала рассмотрения самозащиты с точки зрения ее взаимодействия с другими пограничными правовыми институтами, в т.ч. не только гражданского права.
Достижение цели диссертационного исследования потребовало решения комплекса следующих задач:
выявить ведущие тенденции исторического развития института самостоятельной защиты нарушенных прав;
раскрыть содержание и способы реализации самозащиты гражданских прав;
- определить место последней в системе защиты гражданских прав;
- выработать критерии разграничения самозащиты гражданских
прав и самоуправства.
Методологическая основа исследования базируется на диалектическом методе исследования, позволяющем рассматривать объект исследования во взаимосвязи предметов и явлений, а также в органическом единстве научного объяснения действительности с практикой.
В настоящем исследовании использованы такие общенаучные методы, как наблюдение, метод логического анализа, синтеза, индукции, дедукции и формализации. Наряду с вышеперечисленными использованы такие методы, как метод историзма, сравнительно-правовой, технико-юридический и системно-структурный методы исследования.
Степень научной разработанности темы. Исследование института самозащиты гражданских прав осуществлялось в разнообразных теоретических аспектах. Однако в настоящий момент природа самозащиты остается недостаточно исследованной областью в сфере защиты гражданских прав. Анализ юридической литературы по указанной проблеме демонстрирует, что возрождение научного интереса к самозащите гражданских прав произошло в начале 90-х годов прошлого столетия. Это было связано с демократизацией хозяйственного оборота и экономическими преобразованиями государства, потребовавшими введения новых эффективных способов защиты гражданских прав.
Отдельные теоретические и практические аспекты применения самозащиты гражданских прав изучались в работах таких виднейших российских правоведов как Т.Е. Абова, Ю.Г. Басин, ВЦ Грибанов, О.С. Иоффе, Н.И. Клейн, О.А. Красавчиков, Н.С. Малеин, И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский, В. А. Рясенцев, СВ. Сарбаш, Е.А. Суханов, Ю. К. Толстой.
При написании настоящей работы автор опирался на труды известных русских ученых XVIII-XX веков: К.Н. Анненкова, Е.В. Банковского, Я.П. Козельского, Д.И. Мейера, С.А. Муромцева, СВ. Пахмана, И.А. Покровского, В.И. Синайского, В.М. Хвостова.
В диссертационном исследовании использованы работы таких авторов, как М. Бартошек, Е.Е. Богданова, М. Венкштерн, С.Н.
Веретенникова, Б.М. Гонгало, СЛ. Зинченко, МИ. Клеандров, Н.М Ковалева, М,С. Кораблева, В.А. Лапач, О.Г. Ломидзе, ДБ. Новак, Г,А, Свердлык, К.И. Скловский, Э.Л. Страунинг, 3,М. Черниловский, В.Ф. Яковлев и других.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступают отношения, складывающиеся по поводу самозащиты в іражданском праве России. Предмет исследования составляют теоретические и практические аспекты проблемы применения самозащиты гражданских прав в законодательстве зарубежных сірая, России и в отечественной судебной практике.
Научная новизна диссертационного исследовании заключается в том, что автор на основе анализа исторического правового опыта стран Востока, Европы и России, современной доктрины и действующего законодательства предложил подход к определению природы и содержания самозащиты гражданских прав, выявил практические проблемы ее применения и установил характер взаимодействия самозащиты с другими институтами российского права.
В результате проведенного исследования сформулированы и обоснованы следующие положения, выносимые на зашиту:
1. Анализ исторических памятников права России, зарубежных стран и современного законодательства показывает, что в их развитии наблюдается устойчивая тенденция к ограничению права осуществлять действия, направленные на самостоятельное противодействие правонарушению. Сложившаяся к настоящему времени судебная практика свидетельствует о том, что норма, посвященная самозащите гражданских прав, в силу ее неопределенности имеет опосредованное действие, т.е. применяется, как правило, одновременно с иной нормой, допускающей или запрещающей подобные действия.
Вопреки рекомендациям, высказанным в научной доктрине, самозащита гражданских прав в действующем законодательстве обоснованно ограничена лишь действиями, направленными на пресечение правонарушения. При таком подходе самозащиту необходимо четко отграничивать от иных способов защиты прав самостоятельными действиями, например, имеющих целью восстановление положения, существовавшего до нарушения, предотвращение правонарушения или заблаговременное обеспечение компенсации возможного вреда.
Недостатком действующего законодательства является то, что самозащита, применение которой в настоящее время не обусловлено требованием невозможности устранения опасности иными средствами, является основанием для освобождения от возмещения причиненного Бреда в силу признания ее правомерным действием. Таким образом, с одной стороны, самозащите было отдано необоснованное предпочтение в отношении возможности возмещения причиненного вреда перед действиями в состоянии крайней необходимости (ст.1067 ГК РФ), а, с другой стороны, созданы условия для признания самостоятельных действий, направленных на пресечение неправомерного поведения, злоупотреблением правом (ст.10 ГК РФ).
Предлагается следующее доктринальное определение самозащиты, которое может быть использовано для совершенствования действующего законодательства. Самозащита гражданских прав представляет собой собирательное понятие для связанных с самостоятельным пресечением правонарушения случаев защиты гражданских прав, условия применения которых установлены действующим законодательством. Кроме этого, к самозащите следует отнести направленные на самостоятельное пресечение правонарушения меры
защиты, которые, специально не предусмотрены действующим законодательством, но одновременно отвечают следующим признакам:
бездействие лица угрожает причинением ему вреда,
нарушение при данных обстоятельствах нецелесообразно устранять иными средствами, поскольку при использовании юрисдикционной защиты нарушение нанесет лицу вред;
причиняемый самозащитой вред соразмерен предотвращенному;
способ и характер пресечения соответствуют нарушению.
5. Самостоятельная защита гражданских прав способами, порядок
реализации которых не установлен действующим законодательством, может
являться основанием для привлечения лица к ответственности за
самоуправство. В этой связи самозащита гражданских прав требует более
точного определения условий ее реализации и ст. 14 ГК РФ рекомендуется
изложить в следующей редакции:
«Допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты не должны выходить за пределы действий, необходимых для пресечения нарушения. Если иное не установлено федеральным законом, самозащита может применяться лишь в случаях, когда нарушение в ситуации бездействия лица или обращения его к юрисдикционным органам нанесет ему вред, а принятие самостоятельных мер позволит избежать этого. Вред, который может причинить самозашита, должен быть соразмерен предотвращенному, а способ и характер пресечения должны соответствовать нарушению».
6. Предлагается дополнить ст.1067 ГК РФ «Причинение вреда в
состоянии крайней необходимости» третьим абзацем следующего
содержания:
«В случае, когда действия в состоянии крайней необходимости, отвечают признакам самозащиты гражданских прав, вред, причиненный
такими действиями лицу, нарушающему гражданское право, возмещению не подлежит».
Личный вклад автора. Изучив законодательство, научную литературу и материалы судебной практики, посвященные самозащите гражданских прав, автор сделал выводы и предложил рекомендации, имеющие как теоретическое, так и практическое значение. Автором был предложен новый подход к определению сферы применения права на самозащиту. Относительно ряда проблем, связанных с ее реализацией, автор высказал предложения о разрешении их на практике.
Теоретическая и практическая значимость исследования и апробация его результатов. Выводы и основные положения, сделанные в настоящей работе, могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях правового института самозащиты гражданских прав, а также на практике применения законодательства, посвященного регулированию отношений, складывающихся по поводу самостоятельной защиты нарушенных гражданских прав. Результаты исследования могут быть использованы в работе правоохранительных органов, а также в учебном процессе при изучении дисциплин «гражданское право», «история государства и права зарубежных стран», «римское частное право».
Диссертация выполнена на кафедре гражданского права Ростовского государственного университета. Основные положения изложены в опубликованных автором работах.
Структура работы определена целью и задачами диссертационного исследования и выражает его логику.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.
Самостоятельная защита нарушенных прав в Древнем Риме
Самостоятельная защита возникла в древнем мире как самый первый и, на ранних этапах развития человеческого общества, как самый распространенный способ защиты. Социальные нормы соблюдались в первобытном обществе добровольно в силу их справедливости и осознания общей полезности. В силу отсутствия специализированных органов принуждения защита осуществлялась, как правило, самостоятельно. Исключением можно было считать лишь меры, налагаемые на нарушителя общественными органами (племенем, родом). Однако, все эти меры воздействия, как таковые, еще не содержали четких ограничений, дозволений и запретов, поскольку выражали коллективный интерес всего рода в целом. Права и интересы отдельной личности не представляли для первобытного общества особой ценности. Самозащита, основанная на понятии первобытной справедливости, в силу своей оперативности была распространена намного больше и использовалась гораздо чаще, чем общественные меры воздействия.
Большой вклад в развитие института самозащиты (самоуправства) был сделан римским частным правом. Древние римляне одни из самых первых создали наиболее полную теорию, посвященную самостоятельной защите нарушенных прав. При рассмотрении вопроса о развитии института самозащиты нельзя не коснуться процессов, в результате которых были выработаны первые представления о необходимости ограничения стремления человека к самостоятельному разрешению конфликтов, а также отследить эволюцию этого института в древнеримском законодательстве.
До возникновения римского государства защита нарушенных прав осуществлялась посредством обычаев, среди которых самым тяжелым было изгнание из рода, или сацерий, Обычаи сменились самоуправством, или поединком, посредством которого индивид защищал свои права, полагаясь на собственные силы, Независимо от вида нарушения, взыскание, к которому присуждалась проигравшая сторона, имело форму наказания в форме обыкновенной расправы. Гражданин древнейшего Рима поступал с обидчиком так, как подсказывало ему чувство боли и субъективной несправедливости. Пострадавший не разбирал, кто и как нанес ему вред, и требовал одинакового искупления, как от злонамеренного, так и от невольного нарушителя. Отношения строились как непосредственное подчинение кредитору с последующей личной расправой в случае неисполнения обязательства. Достаточным поводом для расправы было простое несогласие во мнениях, утверждение того, что оказалось невозможным подтвердить, или того, что было опровергнуто присягой другой стороны. Определение тяжести наказания было полностью отдано на усмотрение управомоченного лица. Вынесение приговора осуществлялось личной властью потерпевшего и, зачастую, его тяжесть не оказывалась несоразмерной допущенному нарушению. Однако общественная власть стремится создать контролируемый процесс расправы. Формулируется правило ius talionis (G. Ill, 223), по которому обиженный имел право требовать жертву, равную понесенной им потере- Этот принцип стал первым шагом на пути к определению пределов самоуправства.
Далее под влиянием соблазна получить имущественную выгоду, возникает обычай мириться с обидчиком за известное материальное удовлетворение, который со временем записывается в законе. Власть, заинтересованная в сохранении общественного спокойствия, содействует распространению таких мирных сделок (pax) и постепенно превращает их в обязательные. Вырабатывается система законных штрафов. Возникает моральное обязательство нарушителя, подкрепленное требованиями закона, уплатить обиженному известный штраф, а обиженный теряет право на расправу с обидчиком. В этом усматривают первое элементарное обязательство, появление которого ознаменовало переход от личной расправы к принципу имущественной ответственности.
Начальный этап развития древнеримской государственности (VIII-111 до н.э.) характеризуется как период ломки патриархально-общинного строя, на котором были заложены основы римского права. При этом охране подлежали гражданские права только римских граждан. С негражданами, например, рабами или бесправными иностранцами каждый расправлялся сам, не стесняясь никакими юридическими предписаниями. Государство вмешивалось в указанный процесс лишь тогда, когда в насилии над рабом или иностранцем усматривалось оскорбление для другого гражданина Рима, или же тогда, когда за рабами и иностранцами начали признавать гражданское достоинство.
В Древнейшее время (OK.VIV в.в- до н.э.) процесс был построен на общественных началах. Общественные судьи или пособники, которых выставляет сама община, не только свидетельствовали факт совершения сделки, но и принуждали должника, в случае его отказа, к исполнению. Пособники одобряли содержание сделки и поручались перед заинтересованной стороной за ее состоятельность. Когда ставился вопрос о нарушении должником условий своего обязательства, эти «поручники» силой своего авторитета, а подчас и физической силой, принуждали непокорную сторону к исполнению договора, т.е. выступали орудием самоуправства. Считалось постыдным отказаться от пособничества, и тот, кто дозволял себе это, объявлялся бесчестным1, С другой стороны, самоуправство хоть и сопровождается пособничеством посторонних лиц, свидетелей (testis), но это пособничество одновременно становится и средством общественного контроля (СП, 106-108). Пособники выступают как представители гражданского общества, призванные выполнить функцию публичности правосудия. Постепенно функция пособников изменяется - они уже не выносят решения, а только подтверждают перед судом факт совершения сделки и ее содержание. Первоначальной ролью свидетелей как орудия самостоятельного восстановления нарушенных прав и объясняется запрет брать в пособники кредитора некоторых граждан. Например, женщина в силу отсутствия физической силы, не считалась годной к свидетельству, а близкий родственник, наоборот, считался наилучшим поручником, т.к. предполагалось, что никто не проявляет большей заботы к судьбе лица, чем его родные. Институт пособников можно рассматривать как следующую переходную форму от обычая самоуправно отстаивать нарушенные интересы, к более организованным и публичным формам зашиты.
Понятие самозащиты в современной юридической доктрине
Самозащита іражданских прав впервые нашла свое законодательное закрепление в первой части Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако, сказать, что до этого она была неизвестна юридической науке, нельзя, поскольку самозащите было посвящено немало трудов дореволюционных и советских авторов.
Действующее законодательство дает следующее определение самозащиты (стЛ4 ГК РФ): Допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения».
Нередко учебные и методические пособия обходят подробное рассмотрение самозащиты гражданских прав, ограничиваясь ее характеристикой в качестве неюрисдикционного способа защиты, сущность которого заключается в применении его непосредственно управомоченньши лицами, чьи права нарушены1. Самозащита признана юридической доктриной особым способом защиты гражданских прав, при котором субъект права защищается не с помощью юрисднкционнои деятельности, а самостоятельно .
Признак самостоятельности толкуется при этом по-разному. Одни авторы полагают, что самостоятельной защитой не является помощь других лиц и организаций, пусть даже не осуществляющих юрисдикционную деятельность . По их мнению, самозащитой гражданских прав, в частности, не могут быть признаны действия, которые совершены управомоченным лицом посредством обращения в банки. Так, например, бесспорное списание средств с расчетного счета, открытого в кредитном учреждении, не признается самозащитой, поскольку указанное обращение, по утверждению указанных авторов, не имеет признака самостоятельности, присущего самозащите гражданских прав.
В отличие от самозащиты, юрисдикционные формы защиты осуществляются посредством обращения в суд или иной компетентный орган, осуществляющий юрисдикционную деятельность. Э Ю может быть как судебная, так и административная формы защиты права (п.п. 1, 2 ст. 11 ГК РФ). К органам, осуществляющим юрисдикционную защиту, относят суды общей юрисдикции, арбитражные, третейские суды, а также иные органы, уполномоченные разрешать дела об административных правонарушениях, рассматривать жалобы, заявления граждарі, выносить по ним решения и т.д. При самозащите всякое обращение к указанным органам за защитой гражданских прав исключается. Лицо самостоятельно защищается от правонарушения.
При рассмотрении указанною способа защиты іражданских прав, как правило, не акцентируется внимание на том, в каких действиях он может реализовываться на практике и каковы его правовые последствия в той или иной ситуации. Например, СВ. Сарбаш, сравнивая в одной из своих работ право удержания с самозащитой гражданских прав, отмечает, что удержание имеет много общего с самозащитой . При этом он обращает внимание на такие общие для них обоих черты, как односторонность действий кредитора, направленность на защиту прав кредитора. Однако, даже проводя сравнительный анализ и отмечая, что необходимость отграничения права удержания от самозащиты важна не только в теоретическом, но и в практическом плане, яе раскрывается, чем именно, по єго мнению, является самозащита и в каких формах она может выражаться.
В тех же случаях, когда указанный вопрос затрагивается, можно услышать самые разные, порой, противоречивые мнения. Так, в одних случаях самозащита может определяться достаточно широко. Ее рассматривают как допускаемые законом или договором действия управомоченного лица, направленные на обеспечение неприкосновенности права, пресечение нарушения и ликвидацию последствий этого нарушения 2. При этом понятие «действия» толкуется достаточно широко. Самозащитой, по мнению одних авторов, могут быть действия не только фактического характера, т.е. действия, не влекущие каких-либо правовых последствий, но и действия юридического порядка, в т.ч. сделки\ Так, МС. Кораблева отмечает, что признакам самозащиты отвечают такие меры, как крайняя необходимость и необходимая оборона, удержание имущества должника, удовлетворение требований за счет удерживаемой вещи, односторонний отказ от исполнения договора поставки (либо одностороннее его изменение), отказ от оплаты товаров, приобретение товаров непосредственно лицом, чье право нарушено с отнесением на нарушителя всех необходимых и разумных расходов на их приобретение, выполнение работ и услуг непосредственно лицом, чье право нарушено, своими силами и средствами, но за счет нарушителя, приостановление предпринимательской деятельности образовательного учреждения учредителем и т.д.1 Тем самым под понятием самозащиты объединяются самые разные по характеру действия. В.А. Белов рассматривает самозащиту как фактические и юридические действия управомоченного лица, направленные на прекращение наличествующего (длящегося) и действительного гражданского правонарушения и (или) уменьшение его вредоносных последствий, соразмерные правонарушению и минимально необходимые для достижения поставленной пели2. Иными словами, достаточно распространены мнения, в соответствии с которыми самозащита рассматривается как различные по своему характеру действия, способные защитить гражданские права.
Самозащита и меры оперативного воздействия
Одним из немаловажных вопросов, связанных с применением права на самозащиту является вопрос о природе указанной конструкции, на который будет затруднительно дать ответ, не изучив ее соотношение с похожими институтами. Как уже было отмечено в настоящей работе, практика применения ст.14 ГК РФ показывает, что самозащита толкуется достаточно произвольно. Под ней понимаются любые действия, способные защитить права лица. При этом, предполагается, что самозащита может осуществляться разными способами, начиная с обычного отказа от исполнения обязательства и заканчивая необходимой обороной. Перечислить и классифицировать все пути осуществления обозначенного права нельзя, можно лишь попытаться определить общие их признаки и черты.
Анализ ст. 14 ГК РФ показывает, что определение права на самозащиту гражданских прав достаточно узко. Кроме самозащиты у лица имеется возможность самостоятельно обеспечивать неприкосновенность своих прав от потенциального нарушения различными охранными мерами (сигнализация, запорные устройства и т.д.), путем заключения соглашения об установлении способов обеспечения исполнения обязательств, включения в договор условия о предоплате товара, а также самостоятельного прекращения или изменения правоотношения, совершения иных действий, направленных на обеспечение возможности реализации своих прав в будущем (например, соблюдая досудебный порядок рассмотрения споров). Все они имеют похожие цели, однако, у каждого отдельного способа защиты прав самостоятельными действиями имеются свои особенности, которые не позволяют объединить эти способы под общим понятием «самозащита».
В теории права сложились самые противоречивые высказывания по вопросу о соотношении самозащиты с иными способами защиты прав самостоятельными действиями. Как отмечалось, по мнению одних авторов, самозащита возможна только во внедоговорных отношениях посредством использования таких средств защиты как необходимая оборона, действия в состоянии крайней необходимости, необходимые меры охраны имущества . Этот подход характеризуется тем, что средства правоохранительного характера, которые применяются к нарушителю гражданских прав непосредственно самим управомоченньш лицом, как стороной в гражданском правоотношении, без обращения к государственным или общественным органам (меры оперативного воздействия), выводятся за пределы понятия самозащиты.
По мнению других авторов, меры самозащиты применяются как в договорных, так и во внедоговорных отношениях и включают в себя, в том числе, и меры оперативного воздействия, которые могут повлечь за собой изменение либо прекращение существующих правоотношений 2, Полагаем, что последнее заіслючение не имеет под собой бесспорных оснований. Меры оперативного воздействия составляют отдельную категорию способов охраны гражданских прав и интересов управомоченньш лицом. Указанные меры представляют одну из правовых гарантий, направленных на обеспечение надлежащего исполнения обязательств путем предоставления управомоченной сіороне права непосредственного оперативного воздействия на неисправного контрагента. Закон в виде мер оперативного воздействия, называемых также «оперативными санкциями» , предоставляет кредитору право либо самому совершить действия за должника (устранить недостатки в товаре, результате работ), изменить или заменить одну обязанность другой (отказаться от получения продукции, поставленной с нарушением условий договора) либо прекратить обязательство (отказаться от исполнения договора) и т.д. К мерам оперативного воздействия относят такие меры, как перевод поставщиком плательщика на аккредитивную форму расчетов или на предварительную оплату продукции, отказ от ненадлежащего исполнения, погашение сумм, причитающихся с должника за счет средств, подлежащих выплате с должника, выполнение работ за счет последнего и др. . С переходом к рыночной экономике роль мер оперативного воздействия существенно возросла, появился целый ряд мер, предусмотренных, например, законодательством о защите прав потребителей и применяемых покупателем (заказчиком) в отношении неисправного продавца (исполнителя).
Особенность мер оперативного воздействия состоит в том, что они представляют собой дополнительные средства защиты интересов кредитора и именно ему предоставлено право выбора, использовать их или нет. Виды указанных мер в российском праве достаточно разнообразны. При этом особым отличающим указанные меры признаком является возможность их применения управомоченным лицом только в одном случае - в случае нарушения обязанной стороной условий обязательства.
