Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основы построения МЧП 15
1. Предмет 15
2. Статус 42
3. Система 52
4. Проблемы систематизации законодательства в области МЧП 61
5. Lex mercatoria, его структура и соотношение с МЧП 68
Глава 2. Основы функционирования МЧП 99
6. Принципы 99
7. Нормы 110
8. Реализация норм 132
9. Правоотношения 139
10. Метод 151
Заключение 164
Библиографический список 166
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Современный мир представляет собой сложную систему социальных
связей, которые простираются далеко за пределы одного государства.
Помимо отношений между публичными субъектами
(государствами, международными организациями и т. д.) существуют отношения между «частными» лицами (или лицами публичными, но выступающими в обозначенном - частном - качестве). В самом общем плане можно утверждать, что последние опосредуются международным частным правом (далее по тексту - МЧП). Данный тезис является доминирующим в современной науке. Настоящая работа посвящена анализу основных параметров такого юридического феномена как МЧП, сквозь призму которых предпринимается попытка осмысления его теоретических основ.
МЧП является удивительным феноменом - оно существует (в том или ином обозначении) уже не одну сотню лет, однако за все это время не было выработано единообразного понимания его основных параметров, а потому остаются спорными теоретические основы его построения и функционирования.
Между тем его существование ставит перед юридическим сообществом целый ряд весьма важных вопросов относительно его свойств. На сегодняшний момент не представляется возможным утверждать о наличии единообразного понимания сущности МЧП, его природы. Различные научные школы предлагают собственное его видение в рамках российской правовой системы и традиционной доктрины, а полярность высказываемых мнений зачастую просто поражает.
Нам представляется, что на современном этапе развития правовой материи необходимо внести некоторые коррективы в традиционную теорию МЧП (равно как и в некоторые положения законодательства о
4 МЧП1). Предпринятое исследование имеет целью развитие положений именно науки МЧП, и в этом смысле носит теоретико-прикладной характер: мы не ставим перед собой целью анализ вопросов, относящихся к общей теории права, таковые изучаются только в контексте науки МЧП. Возможно, одна из причин затруднений в анализе современного МЧП состоит в том, что традиционные понятия общей теории права применяются к нему без учета его специфики. Основные постулаты общей теории права вырабатывались главным образом в советские времена, при известном отношении ко всему, что связано с понятием «частный» . Исследователи теории права, конструируя те или иные правовые модели, ориентировались при этом, прежде всего, на сугубо «внутренние» (национальные) правовые явления. Подобный подход существует и сегодня - теория права, которая призвана выполнять в юриспруденции роль синтезирующего начала, обходит вниманием МЧП, что, на наш взгляд, не совсем обоснованно. МЧП - феномен юридический, однако при применении к нему общетеоретических выводов необходимо учитывать и специфику исследуемого объекта.
Для того, чтобы раскрыть сущность исследуемого феномена, познать основы его построения и функционирования, необходимо обратиться прежде всего к его базисным характеристикам. Применительно к относительно автономным нормативно-правовым образованиям в системе права (отраслям права) основной характеристикой традиционно выступает предмет правового регулирования, который составляют общественные отношения определенного типа. Исходя из доминирующей на сегодняшний день концепции, предмет выступает в качестве одного из системообразующих факторов для формирования обособленного
1 О возможных изменениях в законодательстве высказывались различные исследователи.
См., например: Бахин С. В. Коллизионное контрактное право России: новые тенденции и
перспективы // Kieler Ostrechts - Notizen. 2005. № 1-2. С.28.
2 Стало уже хрестоматийным выражение В. И. Ленина «Мы ничего частного не признаем,
для нас все в области хозяйства есть публично-правовое». Ленин В.И. Поли, собр .соч. Т.
44. С. 398.
5 нормативного образования (и критерия дифференциации отраслей в системе права). В МЧП вопрос о предмете правового регулирования на сегодняшний день не получил единообразной трактовки. Дискуссии о предмете МЧП продолжаются по самым разным направлениям.
В рамках предмета правового регулирования МЧП известна также проблема определения «дополнительных квалифицирующих признаков». Традиционно эту функцию выполняла категория «иностранный элемент». Однако, в современной юридической науке это понятие подверглось небезосновательной критике по различным основаниям, в частности, ввиду его несоответствия положениям общей теории правоотношения. В современной науке МЧП постепенно утверждается другая точка зрения - о наличии особого качества соответствующих отношений, а именно - их связи с правопорядком иностранного государства.
Правовая коллизия изначально рассматривалась в качестве краеугольного явления в МЧП. Некоторые авторы утверждают, что именно наличие правовой коллизии между нормами права различных государств и выступает в качестве имманентного признака МЧП. Однако представляется, что данный тезис на сегодняшний момент также нуждается в корректировке.
Дискуссионен и вопрос о месте МЧП в системе российского права. Различные исследователи видят МЧП самостоятельной отраслью права, подотраслью гражданского права и т. д. В современной юридической науке формируется новый подход к определению статуса МЧП. В соответствии с ним оно рассматривается в качестве подсистемы российского права.
Помимо предмета в отечественной общей теории права утвердилось положение об особой роли метода правового регулирования для целей обособления норм определенной отраслевой принадлежности (отраслевой дифференциации). Между тем, как нам представляется, метод правового регулирования имеет и самостоятельную ценность, он раскрывает саму
суть правового регулирования, указывает на специфическое сочетание регулятивных средств, обеспечивающих регулирующее воздействие. Между тем, проблема методов и режимов правового регулирования нечасто становилась темой отдельного исследования.
Вопрос о норме права представляет интерес не только в плане теоретического диспута, но и в практическом ключе. Дело в том, что, признавая тот или иной регулятор нормой права, мы тем самым признаем в нем наличие основных свойств - в частности, ее общеобязательности. Обращение к коллизионной норме позволяет констатировать, что на сегодняшний момент доминирует априорное ее рассмотрение в совокупности с материальной нормой, к которой она отсылает, что, на наш взгляд, не вполне оправдано: поскольку каждое явление имеет определенные границы, необходим анализ явления не только в его взаимосвязи с другими явлениями, но и рассмотрение его собственных, внутренних качеств.
Анализ норм права не был бы полным без рассмотрения конечной стадии правового регулирования - правореализации. Регулирующее воздействие права наиболее концентрированно проявляется именно здесь. Вопросам реализации права было посвящено значительное количество исследований в отечественной теории права, однако в основном усилия авторов сосредоточивались на сугубо «внутренних» проявлениях претворения в жизнь предписаний правовых норм. В науке МЧП достаточно разработан блок вопросов, касающихся применения права в части реализации норм иностранного права в РФ, однако меньшее внимание уделялось реализации предписаний коллизионных норм.
Проблема правоотношения также является одной из наиболее дискуссионных в общей теории права, не говоря уже о науке МЧП.
Особое значение представляет проблема соотношения МЧП и иных социальных регуляторов общественных отношений. Речь, в частности, идет о таком неоднозначном явлении как lex mercatoria. Эти и многие
7 другие - более мелкие проблемы - которые призвано решить (или, по крайней мере, обозначить подходы для их дальнейшего решения) настоящее исследование обеспечивают актуальность избранной для исследования темы.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы МЧП, затрагиваемые в настоящей работе, рассматривались широким кругом исследователей. В российской дореволюционной науке их разработкой занимались М.И. Брун, А. Н. Мандельштам, Б. Э. Нольдэ, Ф. Ф. Мартене.
Огромный вклад в развитие идей о МЧП в советский период внесли Л. А. Лунц, С. Б. Крылов, И. С. Перетерский, М. М. Богуславский, С. Н. Лебедев и другие исследователи.
Современная наука МЧП, с точки зрения рассматриваемых в работе вопросов, представлена М. М. Богуславским, И. С. Зыкиным, В. П. Звековым, Л. П. Ануфриевой, В. В. Кудашкиным, Г. К. Дмитриевой, Л. Н. Галенской, Г.Ю. Федосеевой, В.Л. Толстых и многими другими авторами.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является определение статуса МЧП в российской правовой системе и определение базовых характеристик его построения и функционирования. Для достижения указанной цели были поставлены следующие основные задачи:
сформулировать предмет МЧП;
раскрыть сущность метода и режима правового регулирования МЧП;
обосновать систему МЧП;
отграничить коллизионные нормы от материальных норм иностранного права, к которым они отсылают права и дать дифференцированную характеристику тех и других;
проанализировать категорию «правоотношение» и его основные проявления в МЧП;
раскрыть процесс правореализации в МЧП;
рассмотреть взаимоотношение и взаимодействие международного частного права со схожим социальным регулятором -«новым торговым правом» (lex mercatoria).
Объект исследования составляет международное частное право как нормативное образование. Предмет диссертационного исследования составляют отдельные характеристики МЧП, при помощи которых происходит позиционирование МЧП и познание специфики его регулирующего воздействия.
Теоретические основы исследования. При написании работы использовались труды таких авторов, как С. С. Алексеев, Л. П. Ануфриева, С. В. Бахин, М. М. Богуславский, Н. А. Власенко, Л. И. Волова, В. В. Гаврилов, Л. Н. Галенская, Б. Голдман, Б. М. Гонгало, Г. К. Дмитриева, И.
B. Дробязкина, Н. Г. Елисеев, В. Г. Ермолаев, Н. Ю. Ерпылева, В. П.
Звеков, И. С. Зыкин, О. С. Иоффе, В. П. Казимирчук, Г. П. Калисс, X. Кётц,
C. Ф. Кечекьян, В. М. Корельский, С. Б. Крылов, В. В. Кудашкин, В. Н.
Кудрявцев, О. Ландо, С.Н. Лебедев, А. Л. Маковский, А. В. Малько, Н. И.
Марышева, Н. И. Матузов, Т. Н. Нешатаева, В. Д. Перевалов, И. С.
Перетерский, А.В. Поляков, В. В. Ровный, А. А. Рубанов, О.В. Сиваков,
В. Д. Сорокин, Е. А. Суханов, А. А. Тилле, Ю.А. Тихомиров, Г. Тойбнер,
Ю. К. Толстой, Г. Ю. Федосеева, Р. О. Халфина, К. Цвайгерт, А. Ф.
Черданцев, М. Д. Шаргородский и др.
Методологическая основа диссертации. Методологическую базу исследования составили различные методы: формально-логический, сравнительно-правовой, исторический, а также логические приемы: анализ, синтез, аналогия и т.д.
Нормативную основу диссертационного исследования составляют Конституция РФ, законодательство РФ, международные договоры с участием РФ, законодательство зарубежных государств.
9 Научная новизна диссертационного исследования. На фоне дефицита профильных исследований по наиболее общим вопросам МЧП в настоящей работе предлагается новый взгляд на основополагающие его параметры (основы построения и функционирования): предмет, метод, систему, нормы, правореализацию, правоотношение. Оригинальным является сам подход к рассмотрению МЧП, при котором анализ дифференцируется в зависимости от непосредственного предмета исследования: основ построения либо основ функционирования. Двуглавное построение работы предопределяется обращением к общим понятиям статики и динамики. Вопросы, рассматриваемые в рубрике «основы построения» (статика), раскрывают что есть МЧП. Определяются его предмет, место в правовой системе РФ, раскрываются вопросы его внутренней организации, а также внешнего выражения (закрепления в нормативно-правовых актах). К вопросам статики следует также отнести и отграничение МЧП от схожих социальных явлений. При анализе любого феномена необходимо не только его рассмотрение «изнутри», но и его рассмотрение «вовне» (в системе смежных явлений), которое позволит провести черту между МЧП и таким неправовым явлением как lex mercatoria. Тем самым происходит более четкое определение границ МЧП (или, как принято говорить, определение онтологического статуса). В свою очередь, основы функционирования (динамика) раскрывают как действует МЧП. В этом смысле именно метод, правоотношения, правореализация, нормы и принципы являются категориями, позволяющими проследить специфику регулирующего воздействия МЧП, т.е. его функционирования. Кроме того, к элементам новизны относятся следующие моменты: коллизионные нормы рассматриваются как нормы неправовые; соотношение МЧП и схожего социального регулятора, традиционно именуемого lex mercatoria, строится по модели правовое-неправовое; коллизионные правоотношения дифференцируются на частные и публичные; возможность реализации коллизионных норм признается только в случаях правоприменения.
10 Исходя из рассмотрения основных проблем науки международного частного права, на защиту выносятся следующие положения:
Отношения, входящие в предмет правового регулирования МЧП, внутренне дифференцируемы на две группы - отношения частного характера (гражданские, трудовые и семейные) и отношения публичные (или «юрисдикционные»). Предметное единство этих отношений предопределяется их внутренней органической взаимосвязью и наличием особого объединяющего признака - связи с правопорядками иных государств. Данное качество характерно для обеих групп отношений. В первом случае проявление упомянутого признака наиболее рельефно. Его проявление во втором случае не столь явно, тем не менее, оно существует. Сам по себе факт наличия иностранного участника в юрисдикционном отношении либо наличие объекта спора, находящегося за рубежом, «интернационализирует» процесс.
Понятие «иностранный элемент» - примерный признак, описывающий условия активизации механизмов правового регулирования МЧП. На сегодняшний день оно используется на законодательном уровне, причем не всегда удачно. В дальнейшем при формулировании положений нормативно-правовых актов представляется целесообразным опираться на иные признаки, предлагаемые наукой, и используемые в некоторых иностранных государствах (к примеру, признак проявления связи отношения с правом иных государств). В то же время понятие «иностранный элемент» может использоваться в учебных целях.
Место МЧП в системе российского права предопределяется самим естеством этого правового феномена. Наиболее полно и точно его статус отражает развивающаяся в современной науке категория «подсистема российского права». МЧП представляет собой особое явление, призванное служить для опосредования отношений
особого рода, - проявляющих связь с правопорядками различных государств. В МЧП как подсистеме российского права необходимо выделять подотрасли и институты.
В РФ отсутствует комплексный акт по МЧП, однако представляется, что его принятие стало бы отражением объективных закономерностей развития правового регулирования. Принятие подобного нормативно-правового акта позволит решить и ряд практических задач: унификация правового регулирования позволит применять единые подходы к регулированию сходных групп отношений, что будет способствовать формированию единообразной правоприменительной практики. Соотношение МЧП и такого формирующегося явления как «новое торговое право» {lex mercatoria) основывается на критерии «правовое - неправовое». В отличие от МЧП lex mercatoria -регулятор неправового характера. Источниками МЧП являются нормативно-правовые акты, правовые обычаи. Правовой обычай нецелесообразно относить к lex mercatoria, т. к. этот источник является регулятором правовым и в этой связи принадлежит именно к сфере МЧП; в свою очередь, lex mercatoria образуют: а) обыкновения (т.е. обычаи неправовые); б) общие принципы торгового оборота; в) типовые договоры; г) обычно предъявляемые требования.
Принципы международного частного права подразделяются на две базовые группы: имеющие международно-правовое и национальное происхождение. К первой относятся принципы, происходящие из факта существования суверенных государств. Эти принципы находятся «на стыке» национального и международного (публичного) права. Принципы национального происхождения подразделяется на принципы, свойственные для отраслей национального права (гражданского, трудового, семейного,
12 процессуальных отраслей права), и принципы, свойственные собственно МЧП (например, принцип наиболее тесной связи). Сформировавшиеся коллизионные начала (например lex rei sitae) следует рассматривать как принципы коллизионного регулирования.
В МЧП можно выделить два вида норм - нормы правовые (материальные) и нормы неправовые - коллизионные. Материально-правовые нормы отличаются непосредственным воздействием на общественные отношения. Коллизионные нормы сами по себе не создают прав и обязанностей для сторон и воздействуют на поведение сторон опосредованно.
При проявлении коллизионными нормами качеств правовой нормы они способны к реализации только в форме применения права. В иных случаях происходит «обращение» к коллизионной норме, но непосредственной ее реализации не происходит. Реализация материальных норм МЧП соответствует процессу реализации всякой правовой нормы.
В МЧП существуют два типа коллизионных правоотношений: частный и публичный. Первый образуется при урегулировании частного отношения, второй - в правоприменительном процессе при наличии обязанности правоприменительного органа определить применимое право в соответствии с коллизионной нормой. В первом случае нормативная основа правоотношения будет формироваться посредством сочетания коллизионной (неправовой) нормы и материальной (правовой) нормы, к которой она отсылает. Во втором случае коллизионная норма проявит себя как норма правовая - создаст обязанность для соответствующего правоприменительного органа и права для участников.
Специфика функционирования МЧП связывается с наличием собственных методов: коллизионного и материально-правового.
13 Подобного рода дифференциация вызвана сущностными различиями в порядке и приемах правового воздействия на общественные отношения в рамках упомянутых методов. Первый направлен на регулирование отношений опосредованно, второй -непосредственно. В дальнейшем представляется необходимым и плодотворным формирование представлений о понятии правового режима МЧП, в котором концентрировано выражается связь методов правового воздействия.
Практическая значимость исследования заключается в том, что некоторые положения действующего законодательства и традиционной доктрины рассматриваются под критическим углом зрения. Отмечается необходимость совершенствования ряда положений современного российского законодательства. Это касается, в частности, ст. 1211, 1186 ГК РФ и ст. 414 КТМ РФ и др. В работе высказывается мнение о целесообразности мероприятий по консолидации законодательства в сфере МЧП.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре гражданского права Юридического института Иркутского государственного университета, обсуждалась на ее заседании, отдельные ее положения - на научных конференциях. Основные положения диссертации отражены в статьях, опубликованных в юридических журналах, а также - в одноименной монографии. Результаты исследования были апробированы при чтении автором основного курса «Международное частного право», а также в рамках специального авторского курса «Доктрины международного частного права» в процессе его педагогической деятельности в Юридическом институте Иркутского государственного университета.
Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, 2 глав, включающих в себя 10 параграфов, заключения, списка
14 использованной литературы. Общий объем диссертации - 185 с, библиография представлена 163 наименованием источников.
Предмет
Система права представляет собой весьма сложное образование, познание которого в наиболее общих чертах является задачей общей теории права. В то же время нельзя сбрасывать со счетов особенности отдельных отраслей права, анализ которых может обогатить представление о праве в целом. К вопросу о системе права в российской юридической науке сложились различные подходы. В отечественной юриспруденции при анализе вопросов системы права и его внутренней дифференциации традиционно обращаются к таким критериям, как предмет и метод правового регулирования. Различные исследователи в разное время по-разному оценивали роль обозначенных критериев. Одни утверждали, что предмет правового регулирования является единственным критерием для построения и дифференциации системы права. Другие, напротив, отводили эту - исключительную - роль методу3. Наиболее распространена точка зрения, согласно которой оба эти критерия должны использоваться в совокупности4. И хотя в современной теории права предпринимаются попытки по-иному взглянуть на вопрос о системе права5, мы предпочитаем следовать традиционным канонам и полагаем, что предмет и метод правового регулирования не утратили своего системообразующего значения и продолжают выполнять функцию единства и дифференциации структурных образований в системе права. В МЧП вопрос о предмете правового регулирования традиционно является одним из дискуссионных: по данной проблематике порой высказываются полярные точки зрения. Между тем этот вопрос является, в известной степени, определяющим для выявления самих регулируемых общественных отношений - базовых характеристик МЧП. В то же время решение вопроса о его предмете органически связано с его позиционированием в российской правовой системе.
Наука МЧП развивалась в известной мере автономно по отношению к науке общей теории права, что выразилось в наличии в ней собственных подходов к решению самых общих вопросов. Это, в частности, касается и предмета правового регулирования. В рамках общей теории права при конструировании системы права МЧП редко включалось в качестве его составной части. В связи с этим развитие представлений о месте МЧП в системе национального (советского, а затем - российского) права проходило сугубо внутри самого МЧП. Правда, с его развитием на современном этапе ситуация заметно изменилась, относительно его предмета и места в системе права активно высказываются различные точки зрения.
В МЧП при определении предмета правового регулирования можно встретить определенные разночтения. Их суть состоит в ответе на вопрос - что все-таки образуют предмет МЧП - общественные отношения или правоотношения. Так, Л. А. Лунц указывал, что «международное частное право как отрасль права и отрасль правоведения представляет собой область отношений гражданско-правового характера»6. В работе В. П. Звекова отмечается, что МЧП регулирует «частноправовые отношения... возникающие в условиях международной жизни»1. В подобном ключе рассуждает и Г. К. Дмитриева: «Все изложенное, - резюмирует она, - еще раз подтверждает сформулированное выше определение предмета международного частного права как частно-правовых отношений международного либо трансграничного характера»7. В связи с этим возникает вопрос: что же все-таки регулирует МЧП: общественные отношения либо правоотношения? Этот вопрос, существующий в науке, имеет явный общетеоретический характер. Здесь и далее мы исходим из того, что право в любом случае регулирует общественные отношения. Дальнейшие суждения, однако, приводятся в трактовке того или иного автора.
Относительно предмета МЧП известны следующие основные точки зрения, высказанные в современной науке . Пожалуй, доминирующим взглядом является его рассмотрение в частноправовой плоскости. В контексте российской системы права международное частное право традиционно рассматривается в качестве особой отрасли права. «Международное частное право как отрасль права и отрасль правоведения, - писал Л.А. Лунц, - есть область отношений гражданско-правового характера в указанном широком смысле слова, возникающих в международной жизни»9, при этом словосочетание «гражданско-правовые отношения, в широком смысле» стало на сегодняшний день хрестоматийным в науке МЧП. Л. А. Лунц, аргументируя собственную позицию по данному вопросу, делал упор на связи семейного, гражданского и трудового права по причине наличия у них общего категориального аппарата1 .
М. М. Богуславский выделяет две группы отношений, регулируемых МЧП. Первая группа - экономические, хозяйственные, научно-технические и культурные отношения в той их части, которая подпадает под действие МЧП (в данном случае его задача - регулирование деловых связей организаций и фирм различных государств). Вторая группа -отношения с участием иностранцев, затрагивающие их имущественные, личные неимущественные, семейные, трудовые и другие права частноправового характера".
В этом же ключе рассуждает и В. П. Звеков. В качестве исходной посылки он формулирует положение о том, что «международное частное право регулирует частноправовые отношения, возникающие в условиях международной жизни, имеет свой предмет и методы регулирования, является отраслью частного права, отраслью внутригосударственного права»12. Этот вывод автор формулирует и в дальнейшем: «Своеобразие предмета регулирования международного частного права ..., - пишет он, -позволяет определять международное частное право как самостоятельную отрасль права и отрасль правоведения».
Статус
Вопрос, касающийся статуса МЧП в российской правовой системе, на сегодняшний день не решен однозначно. Отчасти этот вопрос затрагивался и ранее в связи с предметом правового регулирования, т. к. эти вопросы, как уже отмечалось, имеют тесную связь. Повторимся еще раз: при формировании отраслей права в отечественной юридической науке традиционно использовались критерии предмета и метода, однако в современной общей теории права появляются новые подходы, направленные на выяснение и объяснение внутренней структурированности права. В рамках отраслевой классификации права давно известны т.н. комплексные отрасли права. С. С. Алексеев при анализе данного явления пишет, что для комплексных отраслей права характерно соединение разнородных институтов профилирующих и специальных отраслей (торговое право, право прокурорского надзора, морское право). Как утверждает автор, «в настоящее время формируются своеобразные сферы комплексного характера, юридически опосредующие новые «слои социальности» (экологическое право, информационное право, предпринимательское право) и, более того, нарастает тенденция их перерастания в основные отрасли»69. На первый взгляд, представляется весьма логичным рассмотрение МЧП с точки зрения комплексной отрасли права (как говорят некоторые исследователи - особой отрасли российского права): она включает в себя широкий круг отношений, обладает весьма специфическими методами правового регулирования и т.п. Между тем мы полагаем, что МЧП на современном этапе своего развития нуждается в рассмотрении в качественно иной плоскости в силу своих особых свойств. Говоря о его особых свойствах, мы, прежде всего, имеем в виду специфику регулируемых им отношений. Отношения эти характеризуются тем, что, будучи, с одной стороны, предметом правового воздействия со стороны российского права, они все же, как иногда выражаются, «выходят» за пределы российской правовой системы. Традиционно подобная их особенность подчеркивается при помощи признака «иностранный элемент». А. А. Рубанов предпочитает говорить об «иностранных характеристиках отношения», а Л. П. Ануфриева формулирует такой признак, как проявление связи отношения с правопорядками различных государств. Кстати, этот критерий предлагал и С. Н. Лебедев: «Наличие в составе данного отношения международного или иностранного элемента, -отмечал он, - не меняя юридического содержания отношения ... предопределяет его связанность более чем с одним правопорядком...» . Он же встречается и у И. С. Перетерского («Гражданско-правовое отношение должно быть признано ... когда правоотношение связано с территорией двух или нескольких государств») . Подобного рода связь предопределяет тот факт, что данные отношения становятся в отдельную группу наряду с отношениями сугубо внутренними (национальными). Таким образом, в частноправовом измерении можно выделить две группы отношений. Первая характеризуется упомянутым качеством связи с правопорядком иностранного государства. Рассматривая данную группу отношений с точки зрения динамики правового регулирования, необходимо отметить, что особенность этих отношений предполагает и особенный механизм их упорядочения. Этот механизм может выразиться как в коллизионной модели регулирования, так и в материально-правовой. Активизация данных - специальных - механизмов правового регулирования обусловлена именно объективными причинами связи конкретного отношения с правопорядком иностранного государства.
Вторая группа отношений - регулируемых МЧП - представляют собой явления трансграничные. Они характеризуются тем, что существуют не только в рамках российской правовой системы. Представляется, что рассмотрение анализируемых отношений как явлений сугубо внутренних не в полной мере обоснованно: данные отношения обладают особым свойством «международности», которое выражается в том, что отношение связано с правопорядком иностранного государства. Проявление этой связи может быть различным, однако представляется очевидным тот факт, что во всяком случае возможно проследить наличие определенных качеств (свойств), которые указывают на то, что отношение не принадлежит к явлениям сугубо внутренним (это может касаться иностранного субъекта, либо вещи, находящейся за рубежом и т. д.). Кроме того, правопорядок иностранного государства, с которым отношение проявляет связь, также позитивно решает вопрос о взаимодействии с российским правом. Он признает, к примеру, оговорку о применении российского права. Вторая группа отношений (отношения, подвергающиеся правовому воздействию со стороны гражданского, семейного либо трудового права - «внутренние отношения») регулируется «традиционными» механизмами соответствующих отраслей права. Иными словами сама сущность отношений предопределят порядок их регулирования. Подобное положение вещей, когда существует обширная группа «внешних» (трансграничных) общественных отношений, противопоставляемая отношениям «внутренним» (национальным), порождает возможность рассмотрения регуляторов трансграничных отношений в иной плоскости, чем традиционная «отрасль права». Дело в том, что само по себе понятие отрасли права разрабатывалось в отечественной науке в целях сугубо «внутренних», было ориентировано на объяснение структуры национального права применительно к самым общим его характеристикам без учета возможности взаимодействия национальных правовых систем. Подобного рода выводы, видимо, справедливы и в отношении попыток рассмотрения МЧП как образования, иного чем отрасль права согласно традиционной структуры системы права. В самом деле, если рассматривать МЧП как подотрасль гражданского права, то будут утеряны весьма существенные его черты и свойства. Прежде всего, как отмечалось, это общность трех базовых групп отношений частного характера. Кроме того, при подобном рассмотрении проблемы теряется и взаимосвязь между различными компонентами правового регулирования. «Разрывая» МЧП по различным отраслям, мы игнорируем тот факт, что в современном российском праве наблюдаются единые подходы к регулированию соответствующих отношений.
С учетом сказанного представляет интерес рассмотрение МЧП как части международного публичного права. В науке высказано достаточно аргументов в пользу этой позиции. Международное право, рассматриваемое в качестве отдельной правовой системы, представляет собой совокупность предписаний, регулирующих отношения между государствами. В этом смысле нормы международного права преследуют цель юридического оформления межгосударственных отношений (в самом широком смысле этого термина). Если рассмотреть сущность межгосударственных отношений и отношений, регулируемых МЧП, то можно констатировать, что у них наблюдаются качественно иные сущностные характеристики. Так называемые международные частные отношения имеют в своей основе частный имущественный либо неимущественный интерес конкретных лиц. Отношения, регулируемые международным правом, - отношения межгосударственные, опосредующие «неперсонифицированный» интерес.
Принципы
В отечественной юриспруденции прочно утвердилось понятие «принцип права». Зачастую наличие либо отсутствие статуса отрасли права связывается именно с наличием либо отсутствием у определенного нормативного образования специфических принципов правового регулирования. Представители общей теории права понимают под принципами права «исходные, определяющие идеи, положения, установки которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права»134, «выраженные в праве исходные нормативно-руководящие начала, характеризующие его содержание, его основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни»1 5, «руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе»136. К. П. Уржинский отмечал, что «правовой принцип есть прямо закрепленное юридическими нормами или выводимое из них путем толкования и развиваемое ими руководящее отправное положение (идея), отражающее закономерности правового регулирования соответствующей области общественных отношений» . А. П. Коренев применительно к административному праву отмечает, что «под принципами ... мы понимаем важнейшие положения, руководящие идеи, закрепленные в нормах права и обусловливающие особенности административного законодательства и практики его применения»1 . Таким образом, подавляющее большинство исследователей делают упор именно на «глобальных» чертах принципов права. Принципы права можно рассматривать, с одной стороны, как руководящие идеи, которые направляют развитие правового регулирования и обеспечивают его конкретизацию, а с другой, - в качестве отражения социальной реальности.
Вопрос о ценности правовых принципов можно условно подразделить на две части: ценность идеологическую и ценность утилитарную. Первая состоит в том, что правовые принципы выражают (и должны выражать) господствующую в обществе идеологию, как сказано в одном из приведенных определений, нравственную основу функционирования права. Утилитарная ценность правовых принципов проявляет себя в процессе правотворчества и правореализации. Принципы права определяют содержание законодательства, а также могут проявлять себя и в процессе реализации права (к примеру, принципы, закрепленные в Конституции, имеют, как известно, прямое действие; при наличии пробелов возможно использование такого приема, как аналогия права - в этом случае решение конкретного юридического дела будет основываться на применении общих начал и смысла гражданского законодательства - ст. 6 ГК РФ - т.е. и на основе принципов). Следует отметить, что, несмотря на явный интерес научного сообщества к проблеме правовых принципов, на сегодняшний день существует различное видение основных характеристик данного явления. Если в определении правовых принципов мнения ученых по основным позициям сходятся, то относительно конкретных проявлений рассматриваемого понятия, наблюдаются некоторые разночтения. Так, нет согласия относительно «набора» принципов, которые следует выделять в качестве основополагающих, и их круга. В гражданском праве, например, некоторые ученые выделяют такой принцип, как инициатива субъектов1 9, другие не рассматривают это явление как принцип140. Некоторые исследователи выражают сомнения относительно традиционных классификаций принципов, ссылаясь при этом на то, что невозможно выделить «в чистом виде» принципы отраслевые и межотраслевые.
В МЧП понятие «принцип» получило собственное звучание. Некоторые исследователи вообще отрицают наличие у МЧП собственных принципов. «Проведенный анализ специальной учебной литературы, -пишет И. В. Дробязкина, - показывает, что авторы либо вообще не затрагивают принципы международного частного права, либо упоминают о них вскользь. Такой подход позволяет сделать вывод об отсутствии общепризнанных специальных принципов в науке международного частного права»141. Мы все же полагаем, что выделение собственных принципов МЧП не только возможно, но и необходимо, при этом рассматриваемое понятие в МЧП обладает некоторыми особенностями.
Л. П. Ануфриева отмечает, что «следует обратить внимание на терминологическую особенность: в МЧП термин «принцип» применяется к совершенно другим правовым категориям: во-первых, к т.н. формулам прикрепления; во-вторых, к особому институту, называемому «автономией воли» сторон, а также к специфическому свойству правосубъектности государства и соответственно правовому положению последнего в рамках его гражданско-правовых отношений с частными лицами. То, что в международном публичном праве, а также во внутригосударственных отраслях права обозначается категорией «принципы», в МЧП преимущественно именуется «начала» («основные начала»)».
Нам представляется, что само по себе понятие «принцип» во внутригосударственных отраслях права не обязательно тождественно понятию «принцип права» (иначе принято говорить о т.н. «принципах правового регулирования отрасли права143»). Так, например, в гражданском праве выделяются принципы исполнения обязательств, принципы гражданско-правовой ответственности и т. д. В этом смысле употребление термина «принцип» относительно тех же коллизионных формул прикрепления не представляет собой ничего экстраординарного, т. к. в данном случае речь идет не о принципе всего МЧП, а о принципе в рамках отдельного микромеханизма его правового регулирования. В этом смысле нам представляется, что понятие «принципы международного частного права» и «основные начала международного частного права» являются, в известной мере, синонимичными. Однако на сегодняшний день существуют небезосновательные, на наш взгляд, точки зрения, согласно которым некоторые коллизионные принципы и такое явление как автономия воли сторон представляют собой именно принципы МЧП.
