Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ПОНЯТИЕ ТРАНСГРАНИЧНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ В ТЕОРИИ И НОРМАХ ИРАВА 19
1.1. Подходы к понятию трансграничной несостоятельности в теории и их отражение в нормах нрава 19
1.2. Трансграничная несостоятельность и несостоятельное і ь транснациональных корпораций: соотношение понятии 42
Глава 2. ДОКТРИНА ОСНОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА В СООТНОШЕНИИ С ИНЫМИ ТЕОРИЯМИ ПРАВОВОГО РЕГУЛ И РОВ АIIИЯ ТРАIIС ГРА НИ ИНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ 62
2.1. Традиционные доктрины правового регулирования трансграничной несостоятельности 62
2.2. Доктрина основного производства (модифицированного универсализма) и проблема множественности производств 88
Глава 3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И НОРМА ТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РАЗГРАНИЧЕНИЯ КОМПЕТЕНЦИИ СУДОВ ПО ВОЗБУЖДЕНИЮ ОСНОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА ПРИ ТРАНСГРАНИЧНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ 106
3.1. Нормативно-правовые люд ел и регулирования, трансграничной несостоятельности и разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства 106
3.2. Разграничение компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности: проблемы эффективности 128
Глава 4. СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ ПРИ РАЗГРАНИЧЕНИИ КОМПЕТЕНЦИИ СУДОВ РАЗЛИЧНЫХ ГОСУДАРСТВ ПО ВОЗБУЖДЕНИЮ ОСНОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА 158
4.1. Центр основных интересов должника как критерий разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства: опыт европейской модели 158
4.2. Практика российских судов в сфере правового регулирования трансграничной несостоятельности 208
ПРИЛОЖЕНИЕ № I 232
- Подходы к понятию трансграничной несостоятельности в теории и их отражение в нормах нрава
- Традиционные доктрины правового регулирования трансграничной несостоятельности
- Нормативно-правовые люд ел и регулирования, трансграничной несостоятельности и разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современных условиях развития экономических отношений все актуальнее становится проблема правового регулирования трансграничной несостоятельности (банкротства, далее - как синонимы) юридических лиц, что обусловлено, с одной стороны, интенсификацией внешнеэкономических связей хозяйствующих субъектов различных государств, интеграционными процессами мирового и регионального масштаба, а с другой стороны, - с проявившимся в последние годы мировым экономическим кризисом.
В таких условиях компании, выходящие на иностранные и международные рынки, вступают в правоотношения с иностранными контрагентами, приобретают имущество, находящееся на территории зарубежных государств. Однако предпринимательская деятельность по своей природе является рисковой, поэтому для хозяйствующего субъекта всегда существует вероятность наступления финансового кризиса, что в итоге может привести к несостоятельности (банкротству) компании.
Правоотношения, связанные с несостоятельностью компаний, имеющих широкий спектр внешнеэкономических связей и отношений, а следовательно, большое количество иностранных кредиторов, либо обладающих имуществом, находящимся за рубежом, отличаются существенной спецификой и, по признанию мирового сообщества1, нуждаются в специальном правовом регулировании, отличающемся от регулирования отношений по несостоятельности компаний, чья деятельность не выходила за рамки одного государства. По меткому замечанию профессора Дж. Вестбрука (J.L. Wcstbrook), «природа института несостоятельности такова, что он должен соответствовать условиям рынка, и если рынок становится глобальным, то и правовое регулирование несостоятельности также должно стать глобальным» .
В условиях связи правоотношений, возникающих в связи с несостоятельностью лица, с правопорядками двух и более государств зачастую возникают ситуации, когда существенно отличающиеся друг от друга законодательства о банкротстве этих стран предусматривают возбуждение производства по делу о несостоятельности одного и того же должника, каждое па своей территории. В результате возбуждается несколько параллельных производств в отношении одного и того же лица, возникают сложности с определением применимого материального и процессуального права к данным правоотношениям, с признанием возбужденного производства по делу о несостоятельности па территории других государств, с исполнением судебных решений и иных актов, выносимых по делу о несостоятельности, на территории иностранных государств. Таким образом, возникают проблемные вопросы в сфере коллизионно-правового, материально-правового и процессуально-правового регулирования трансграничной несостоятельности.
С целью преодоления данных сложностей в настоящее время разработано несколько доктрин, дифференцирующихся в самом общем виде в зависимости от решения вопросов о применимом праве, компетентном возбудить производство по делу суде и признании экстерриториальности иностранных производств по делу о несостоятельности. Таковыми являются концепция территориальности, основанная па идее некоординированных территориальных производств, ограниченных территорией государства места возбуждения; концепция универсализма в различных вариациях, основанная на идее единого производства по делу о несостоятельности; концепция модифицированного универсализма, известная как доктрина основного производства, основанная па идее, в рамках которой предполагается существование основного производства по делу о трансграничной несостоятельности (имеющего экстерриториальный эффект и признаваемого на территории всех иных государств), и территориальных вторичных или дополнительных производств; концепция свободного выбора (автономии воли) банкротпого законодательства и суда, компетентного возбудить производство по делу о несостоятельности, и ряд других.
Доктрина основного производства (модифицированного универсализма, далее — как синонимы) занимает среди указанных концепций центральное место, поскольку вошла в сферу практической реализации, выступая в качестве основы ряда международных договоров и актов рекомендательного характера, разработанных международными организациями, в связи с чем, ее рассмотрение вызывает наибольший интерес и имеет большое теоретическое и практическое значение. Главным же вопросом доктрины основного производства является разграничение компетенции судов различных государств по возбуждению данного производства. От решения указанной проблемы зависит применимое как процессуальное, так и материальное право (что обосновывается в работе) к рассматриваемым правоотношениям, а значит, определение компетентного в данном вопросе суда, по сути, детерминирует полностью применимую к должнику систему законодательства о несостоятельности и предусмотренные ею процедуры. Решение данного вопроса определяет саму возможность реализации доктрины основного производства па практике, а качество его решения детерминирует, соответственно, эффективность действия указанной концепции. В связи с изложенным, крайне актуальным па сегодняшний день видится изучение доктрины основного производства при трансграничной несостоятельности в целях решения вопроса о разграничении компетенции судов различных государств по возбуждению данного производства.
С точки зрения практической необходимости актуальность проблематики исследования обосновывается следующим. Во-первых, на сегодняшний день в РФ не разработано специального правового регулирования трансграничной несостоятельности, и вакуум в указанной сфере порождает множество проблем в судебной практике, в связи с чем существует насущная поіребность разработки соответствующей регламентации. В-вторых, ввиду разработки модели регулирования трансграничной несостоятельности для стран-участников СНГ важным вопросом становится среди прочих и вопрос о теории, могущей быть положенной в основу данной модели. В-третьих, российским предпринимателям при работе с иностранными контрагентами, при открытии филиалов, представительств, а -также при создании юридических лиц на территориях иностранных государств, в том числе государств-участников НС, для оценки правовых рисков крайне важно знать нормативно-правовое регулирование, действующее в данных государствах, а также практику применения разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства.
Степень научной разработанности проблематики исследования. Наибольший вклад в изучение регулирования трансграничной несостоятельности внесли ученые Л.П. Ануфриева , Т.Н. Нешатасва""., В.Ф. Попондопуло3, В.В. Степанов1, В.Н. Ткачев3 в трудах которых освещены вопросы, касающиеся характеристики правового регулирования данных правоотношений в целом. Анализ унификациониых тенденций правового регулирования трансграничной несостоятельности в Европейском союзе "ї представлен в работах В.В. Куленюва , А.А. Хргиана\ Проблематика национально-правового регулирования трансграничной несостоятельности на примере Германии и общая характеристика подходов к регламентации данного института, в том числе в рамках ЕС, рассматриваются в работах С.С. Трушникова".
Некоторые аспекты правового регулирования рассматриваемых правоотношений освещаются і? новейшей периодической печати такими авторами, как СВ. Бахип и И.Л. Леонтьева , А.В. Летин", А.А. Рягузов( ,В.В. Хайрюзов и др. Рассмотрению истории формирования и общих черт европейской модели правового регулирования трансграничной о несостоятельности в кратком виде посвящена работа А.П. Кузьминой .
В западной юриспруденции, значительно раньше столкнувшейся с проблемами трансграничной несостоятельности, уже давно ведется активный научный поиск решения указанных проблем. Можно отметить, что региональные особенности, формируемые потребностями правового регулирования данного института в рамках конкретного региона, а также существующая в государствах региона нормативно-правовая база, обусловливают наличие различных школ теории правового регулирования трансграничной несостоятельности. Среди них можно выделить, прежде всего, американскую школу, известнейшими представителями которой, внесшими колоссальный вклад в исследование проблем трансграничной несостоятельности, являются Дж. Всстбрук (J.L. Westbrook)1, Л. ЛоПаки (Lynn LoPucki)"", Ф. Танг (F. Tung) . Можно также назвать европейскую школу, направления исследований в которой обусловлены принятием и практикой применения Регламента ЕС. Виднейшими представителями этой школы являются М. Виргос (М. Virgos), Ф. Гарсимартин (F. Garcimarlin), С. Исааке (S. Isaacs), Г. Мосс (G. Moss) 1, П. Омар (P.J. Omar), И. Флетчер (I.F. Fletcher)5 и др.
Между тем, многие вопросы в сфере регулирования трансграничной несостоятельности, в том числе, касающиеся доктрины основного производства и разграничения компетенции судов государств по возбуждению данного производства, остаются малоизученными и в российской, и зарубежной юриспруденции. Таким образом, актуальность и неразработанность данного направления явились основанием для выбора тематики исследования.
Объектом исследования являются правоотношения, связанные с трансграничной несостоятельностью. Предметом исследования выступает доктрина основного производства при трансграничной несостоятельности юридических лиц, ее реализация в нормах международного, европейского и российского права, а также практика применения соответствующих норм.
Целью данной работы является решение вопроса о наиболее эффективном разграничении компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при реализации доктрины основного производства в нормах права. Для достижения указанной цели в научном исследовании поставлены следующие задачи:
рассмотреть • "различные подходы к пониманию термина «трансграничная несостоятельность» в теории и в нормах международного, европейского и российского права, сформулировать дефиницию категории «трансграничная несостоятельность», отіраничить ее от понятия несостоятельности транснациональных корпораций (ТНК);
- проанализировать доктрину основного производства в соотношении с иными теориями правового регулирования трансграничной несостоятельности, выделить ее характерные черты, дать дефиниции производств но делу о трансграничной несостоятельности, изучить проблемы и перспективы реализации данной доктрины в нормативно- правовых актах;
- рассмотреть правовое регулирование разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства в известных нормативно-правовых моделях регулирования трансграничной несостоятельности;
- рассмотреть теоретические основы разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства и выявить характеристики наиболее эффективного критерия для такого разграничения;
- проанализировать материалы судебной практики по разграничению компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства на примере европейской модели регулирования трансграничной несостоятельности и изучить вопрос о возможности использования «центра основных интересов должника» в качестве критерия для такого разграничения;
изучить нормы российского права в сфере регламентации трансграничной несостоятельности и практику их применения российскими судами для определения перспектив использования доктрины основного производства в данной сфере и решения вопроса об оптимальном разграничении компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства;
выдвинуть предложения по совершенствованию правового регулирования трансграничной несостоятельности в РФ в части реализации доктрины основного производства и критерия разграничения компетенции судов различных государств в его возбуждении.
Методологические основы исследования. В качестве основы при проведении исследования использовался диалектический метод научного познания, а также общенаучные методы познания: анализ и синтез, методы наблюдения и сравнения, индукции и дедукции. При достижении целей использовались частные научные методы: метод определения, метод классификации, системного анализа, правового моделирования; сравнительно-правовой метод.
Теоретическая основа исследования. Теоретическую базу исследования составляют груды специалистов в сфере теории государства и права, таких как С.С. Алексеев, А.В. Малько, М.Н. Марченко, І І.И. Матузов и др. Также в качестве теоретической основы диссертационной работы использовались труды цивилистов, в особенности специалистов в области изучения проблем несостоятельности и банкротства, дореволюционных специалистов - В.Л. Исаченко, Д.В. Туткевича, А.Ф. Трайпипа, А.Д. Федорова, П.П. Цитовича, Г.Ф. Шсршепевича, а также современных авторов - С.С. Авдеева, А.Б. Агеева, B.C. Белых, П. Баренбойма, Б.С. Бруско, В.В. Витряпского, А.А. Дубинчина, А.В. Вгорова, С.А. Карелиной, В.В. Кулешова, А.Г. Лордкипапидзе, В.П. Мозолина, В.Ф. Попопдопуло, А.А. Пахарукова, МЛ. Скураговского, Т.М. Сусловой, R.A. Суханова, В.В. Степанова, М.В. Тслюкипой, В.II. Ткачева, В.А. Химичсва, Л.В. Щспниковой и др.
В качестве теоретического базиса использовались также труды ученых в области мсждународної о публичного и международного частного права, таких как Л.П. Ануфриева, СВ. Бахин, Г.М. Вельяминов, В.П. Звсков, М.М. Богуславский, Г.К. Дмитриева, Н.Ю. Ерпылева, В.А. Канашевский, Л.А. Лупи,, Н.И. Марышева, Т.Н. Нешатасва, и др. Работа основывается па трудах авторов, исследовавших вопросы статуса юридических лиц, в том числе и в международном частном праве, дореволюционных - М.И. Бруна, а также современных, чаких как А.В. Асосков, А.Я. Аухатов, A.M. Городисский, В.В. Гущин, О.В. Кадышсва, Н.В. Козлова, А.П. Королев, В.Г. Крылов, М.И. Кулагин, Р.А. Куликов, A.M. Ладыженский, Л.А. Ляликова, Д.Л. Лысенко, Б.И. Осминин, СЮ. Псченкипа, Ж.И. Седова, И.С. Шиткина и др.
Основу исследования составляют и исследования авторов в области европейского права, в том числе и европейского корпоративного права, таких как П. Дубовицкая, М.В. Кадлец, Л.М. Энтип и др. В качестве теоретической основы использовались работы специалистов в области процессуального права, в том числе и международного гражданского процесса, таких как Н.Г. Плисеев, А.А. Мамаев, М.М. Юрова, М.С. Шакарян, В.В. Ярков и др.
Фундаментом данного исследования послужили также работы таких западных ученых, как Л. Ант (L. Unt), Х.Л. Баксбаум (H.L. Buxbaum), С.Л. Баффорд (S.L. Bufford), Л.А. Бебчук (L.A. Bebchuk), М.Т. Бос (М.Т. Bos), Б. Везелс (В. Wessels), Дж.Л. Вестбрук (J.L. Westbrook), Дж. Вилкок (J. Willcock), Винклер фон Моренфельс П.А., М. Виргос (М. Virgos), I .B. Даал (G.V. Daal), Р.В. Галси (R.V. Galen), Ф. Гарсимартин (F. Garsimartin), M. Гельтер (M. Gcltcr), Дж. Грин (J. Greene), A.T. Гузман (A.Т. Guzman), С. Исааке (S. Isaacs), П. Клсмпка (E. Klempka), Kox X., Л.М. ЛоПаки (L.M. LoPucki), Я. вап дер Meep (Jaap van dcr Meer), У. Магнус, Д. МакКензи (D. McKenzic), С. Мок (S. Mock), Г. Мое (G. Moss), П.Дж. Омар (P. J. Omar), С. Паулус (С. Paulus), P. Ромапо (R. Romano), П. Смарт (P. Smart), Ф. Танг (F. Tung), Д.С. Траумеп (D.Sl. J. Trauman), P. Фишер (R. Fisher), И.Ф. Флстчср (I.F. Fletcher), СМ. Франкен (S.M. Frankcn), A.С Халеп (А.С. Halen), PI.Л. Чан (N.L. Chan), X. Эйдепмюллер (H. Eidcnmuller), Л. Энрикес (L. Enriques) и др.
В качестве основы диссертационной работы выступили труды зарубежных специалистов в области европейского корпоративного права, таких как Дж. Армур (J. Armour), Е. Ваймерш (Е. Wymeersch), Е. Всрмюлеи (Е. Vermculcn), Дж. Даман (J. Damman), Дж. МасКаери (J. McCahcry), А. Фаррел (A. Farrell) и др.
Нормативную основу исследования составляют международные договоры, основанные па доктрине основного производства, такие как Кодекс международного частого права (кодекс Бустаманте 1928 г.) от 20 февраля 1928 г., Конвенция между Данией, Финляндией, Исландией, Норвегией и Швецией, касающаяся банкротства, от 7 ноября 1933 г., заключенная в Копенгагене (Северная конвенция по вопросам банкротства) и др.; акты европейского права, в том числе — Регламент Европейского союза 1346/2000 от 29 мая 2000 г. о производстве по делам о несостоятельности (далее — Регламент ЕС, Регламент); акты рекомендательного характера, разработанные международными организациями, такие как типовой закон ЮЫСИТРАЛ «О трансграничной несостоятельности» 1997 г. (далее -Типовой закон) и др.; нормативно-правовые акты РФ, в первую очередь, Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и др.
Эмпирическую основу исследования составили судебная практика государств-участников ЕС по применению Регламента 1346/2000 и практика судов РФ по применению норм Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» к случаям трансграничной несостоятельности.
Научная новизна работы заключается в том, что в исследовании выявлены сущностные характеристики не анализировавшейся ранее в российской юриспруденции доктрины основного производства (модифицированного универсализма) и обоснована перспективность и возможность се практической реализации, в том числе и для Российской Федерации; впервые выявлены параметры эффективности разіраничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности; на основе изучения не рассматривавшейся ранее практики судов государств-участников ЕС опровергнута позиция в отношении использования «центра основных интересов должника» в качестве критерия разіраничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности; выдвинуто теоретическое обоснование использования критерия инкорпорации для такого рода разграничения компетенции судов. По результатам исследования сделаны следующие выводы, выносимые на защиту:
1. Под трансграничной несостоятельностью предлагается понимать совокупность правоотношений, возникающих по поводу несостоятельности лица и осложненных при этом иностранным элементом, проявляющимся, в том числе, в виде: 1) участия в правоотношении иностранных по отношению друї к другу кредиторов и должника; 2) участия в правоотношении иностранных по отношению друг к другу участников (учредителей) должника- юридического лица и самого должника; 3) имущества должника, находящегося за рубежом; 4) возбуждения в отношении одного и того же должника производств по делу о несостоятельности в двух и более государствах. Установлено, что категория «трансграничная несостоятельность» не юждественна несостоятельности ТНК и не тождественна трансграничному производству по делу о несостоятельности.
2. Сделан вывод о предпочтительности, максимальной эффективности и реальности практической реализации доктрины основного производства (модифицированного универсализма) как основы для правового регулирования трансграничной несостоятельности.
3. Сформулированы основные характеристики доктрины основного производства (модифицированного универсализма), а именно: 1) существование скоординированной множественности производств по делу о трансграничной несостоятельности в виде основного производства, имеющего экстерриториальный эффект и признаваемого на территории всех иных государств, и іерриториальньїх дополнительных и вторичных производств, ограниченных территорией государства места возбуждения и имеющих ликвидационную направленность; 2) возможность реализации только в актах унификациоиного характера, универсальных или региональных; 3) определение применимого права для каждого из производств па основе унифицированной коллизионной нормы (как правило, lex fori concursus - закон государства места возбуждения производства); 4) разграничение компсіенции судов различных государсгв по возбуждению каждого из видов производств на основе унифицированных критериев международной подсудности, различных для каждого из видов производств.
4. Выявлены сущностные признаки критерия разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности: во-первых, установлено, что данный критерий является унифицированным; во-вторых, обосновано, что он должен указывать на единственную страну из множества rex, с которыми связана дсяісльпость должника; в-третьих, установлено единство процессуального и коллизионного начал в его определении, в- четвертых, установлено, что он детерминирует применение процессуального и материального законодательства о банкротстве государства суда.
5. Разработана классификация критериев разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности: во-первых, выделены критерии, связанные с деятельностью должника, с местом нахождения его активов, а также с местом его инкорпорации; во-вторых, критерии дифференцированы по признаку множественности и единичности мест, ими обозначаемых; в-третьих, выделены простые и сложные критерии, где первые основываются на единственном признаке, вторые предполагают разграничение компетенции на основе совокупности признаков; в-четвертых, выделены мобильные критерии, позволяющие должнику изменять государство, компетентное возбудить основное производство, в преддверии несостоятельности, и стабильные критерии, минимизирующие такую возможность.
6. Установлены параметры эффективности критерия разграничения компетенции су/дов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности: 1) соответствие коллизионной привязке, определяющей личный закон должника для нивелирования эффекта «разрыва» применимого корпоративного права и законодательства о несостоятельности; 2) определенность, заключающаяся в однозначности толкования и применения признаков критерия; 3) стабильность, заключающаяся в минимизации возможное!и со стороны должника или кредиторов изменить условия, лежащие в основе разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства для смены применимого права и извлечения собственной выгоды- Доказано, что при разграничении компетенции судов по возбуждению основного производства таким параметром, как тесная связь должника и правопорядка, можно пренебречь, поскольку последний является возможным, но не обязательным в условиях существования территориальных вторичных и дополнительных производсів. Усіановлспо, что во всех случаях смещение акцепта в сторону определения тесной связи должника и правопорядка уменьшает стабильность критерия, а стремление к обеспечению стабильности критерия приводит к уходу от принципа тесной связи должника и правопорядка.
7. Сделан вывод о несовершенстве центра основных интересов должника в принципе как критерия разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства. Обосновано, что центр основных интересов должника не соответствует таким параметрам эффективности, как определенность, стабильность и соответствие коллизионной привязке, определяющей личный закон компании.
8. Обосновываемся вывод о том, что в рамках доктрины основного производства (модифицированного универсализма) наиболее эффективным в целях разграничения компетенции судов различных государств из всех возможных критериев определения международной подсудности основного производства является критерий инкорпорации. Использование данного критерия должно быть сопряжено с унификацией коллизионной привязки для определения личного закона юридических лиц на основе теории инкорпорации. Такой подход обеспечиї изначальную предсказуемость в регламентации правоотношений, минимизирует forum shopping, а также нивелирует разрыв между правом, применимым к регулированию несостоятельности компании, и правом, применимым к регулированию личного закона компании.
9. Обоснована невозможность адекватного и надлежащего правового регулирования в актах национального права разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности.
10. Обоснована необходимость разработки универсальной модели регулирования трансграничной несостоятельности с участием РФ, в том числе для государств СНГ, основанной па концепции основного производства (модифицированного универсализма). Предложена следующая редакция статьи международного договора РФ для определения международной подсудности основного производства по делу о трансграничной несостоятельности в рамках модели правового регулирования данных правоотношений для СНГ:
«судом, компетентным возбудить основное производство по делу о несостоятельности юридического лица, является суд государства, в котором данное юридическое лицо учреждено».
Теоретическая и практическая значимость. Выводы диссертационной работы предлагают теоретическое обоснование наиболее эффективного разграничения компетенции судов различных государств при реализации доктрины основного производства в нормах права. Результаты исследования могут использоваться для дальнейших научных изысканий в области трансграничной несостоятельности, могут стать основой для нормотворчества, в том числе, для разработки международного договора с участием РФ, направленного па регулирование трансграничной несостоятельности.
Кроме того, практическая значимость исследования заключается в возможности использования выводов работы российскими субъектами хозяйствующей деятельности, вступающими во взаимоотношения с иностранными контрагентами или открывающими филиалы или представительства за рубежом. Результаты данной диссертационной работы могут стать для них основой в оценке возможных правовых рисков, определении компетентного суда и применимого права на случай несостоятельности как их партнеров, так и собственной несостоятельности.
Выводы диссертационной работы могут использоваться для преподавания учебных курсов «Международное частное право», «Международный гражданский процесс», «Европейское право» спецкурса «Проблемы правового регулирования трансграничной несостоятельности», составления учебных и учебно-методических пособий.
Апробация результатов исследования. Положения и выводы, изложенные в диссертационной работе, обсуждались в рамках научно-практических конференций, проводимых в Пермском государственном университете («Проблемы развития юридической науки и российского законодательства», г. Пермь, Пермский государственный университет, 11-12 октября 2006 г.; «Актуальные проблемы международного права», конференция, посвященная 5-летию кафедры международного и европейского права Пермского государственного университета, г. Пермь, 20-21 апреля, 2007 г.), и др.
Основные выводы диссертационной работы нашли отражение в 11 публикациях, в том числе в монографии. Материалы исследования используются соискателем для преподавания курсов «Международное частное право», «Основные проблемы международного частного права» и «Международный гражданский процесс» па юридическом факультете Пермского государственного университета.
Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, состоящих из восьми параграфов, приложений.
Подходы к понятию трансграничной несостоятельности в теории и их отражение в нормах нрава
Рассматривая понятие трансграничной несостоятельности, необходимо кратко обозначить, что понимается под категорией «несостоятельность» в рамках данного исследования . Под несостоятельностью" в самом общем виде мы понимаем признанную судом (или иным компетентным органом)" неспособность должника в полном обьеме удовлетворить требования кредиторов. Состояние несостоятельности характеризуется определенными видовыми признаками, к которым в юриспруденции можно выделить несколько подходов. Два из них являются магистральными, и они определяют дискуссию о понятии несостоятельности в праве уже долгое время. Речь идет об определении данной категории на основе критерия неоплатности (превышение суммы (совокупности) неисполненных обязательств должника над стоимостью принадлежащего ему имущества ) и критерия неплатежеспособности (неисполнение должником требований по денежным обязательствам в течение определенного законом времени ). Еще одним подходом можно считать позицию, согласно которой понятие несостоятельности должно определяться на основе сочетания данных критериев. Кроме того, в литературе высказаны предложения «перейти от «дуалистической» концепции понимания несостоятельности к ее «плюралистической» трактовке. Признаки несостоятельности в таком случае должны быть ситуационными (дискреционными), т.е. во многом обуславливаться судейским усмотрением: суд в каждой конкретной ситуации будет определять возможность восстановления платежеспособности лица и в зависимости от этого признавать или не признавать лицо несостоятельным". Не вдаваясь в подробности дискуссии о преимуществах и недостатках данных критериев, отмстим, что справедливо, па наш взгляд, утверждение о том, что ист изначальной -эффективности критериев неоплатности и неплатежеспособности, т.к. выбор критерия несостоятельности зависит от складывающихся социально-экономических отношений". Ряд государств (Франция, например ) успешно используют критерий неоплатности (отвергаемый во многих случаях российскими правоведами), но, по меткому замечанию специалистов, «коллапса экономической системы не происходит»3, что свидетельствует о необходимости учета социально- политических, экономических, исторических факторов развития конкретною государства, предопределяющих возможность и эффективность использования -того или иного критерия несостоятельности. Необходимо также отметить, что конкретизация признаков несостоятельности (состав, характер и размер требований кредиторов, срок, в течение которого неисполнение -требований кредиторов рассматривается в качестве признака несостоятельности, и другие условия) устанавливается в источниках права каждого отдельно взятого государства. На сегодняшний день универсального определения несостоятельности, справедливого для всех или большинства государств, не существует. Так, в п. s ст. 12 раздела 2 Законодательного Гида ЮНСИТРАЛ по вопросам правового регулирования несостоятельности (UNCITRAL Legislative Guide on Insolvency Law) термин «несостоятельность» определяется как «ситуация, при которой должник в целом не может оплатить свои долги, срок исполнения по которым наступил, или когда его обязательства превышают стоимость его активов» , что опять же свидетельствует о признании мировым сообществом альтернативности критериев неплатежеспособности и неоплатности при конструировании дефиниции несостоятельности и о детерминированности определения несостоятельности волеизъявлением законодателя. Итак, под несостоятельностью мы понимаем признанную арбитражным судом (или иным компетентным органом) неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов. В качестве исследовательской гипотезы можно предположить, что трансграничная несостоятельность представляет собой несостоятельность, отличающуюся некоторыми специфичными признаками, которые условно можно обозначить как признаки «трансграничности». Как уже отмечалось, понятию трансграничной несостоятельности в российской доктрине уделялось крайне мало внимания. В работах западных специалистов, несмотря па развитие теорий правового регулирования трансграничной несостоятельности, вопросы категориального аппарата, в том числе и понятие трансграничной несостоятельности, также почти пе рассматриваются. Тем не менее, анализируя работы российских и зарубежных специалистов, можно выделить несколько подходов к понятию трансграничной несостоятельности.
Традиционные доктрины правового регулирования трансграничной несостоятельности
На сегодняшний день можно выделить несколько концептуальных направлений правового регулирования трансграничной несостоятельности, два из которых являются основными - теории территориальности и универсализма, иные представляют собой модифицированные варианты данных доктрин, либо альтернативы указанным традиционным доктринам.
Существует множество параметров, по которым можно сравнивать указанные парадигмы, по ключевыми, как представляется, выступают следующие: 1) вопрос о применимом праве, 2) вопрос о суде, компетентном рассматривать дело о трансграничной несостоятельности (о международной подсудности по данной категории дел), 3) вопрос об экстерриториальности действия применимого права и 4) вопрос о признании и исполнении судебных актов, выносимых по делу о несостоятельности, и полномочий арбитражных управляющих". Сравнительная характеристика всех рассматриваемых в рамках данного исследования доктрин представлена в таблице «Сравнительная характеристика теорий правового регулирования трансграничной несостоятельности» в Приложении № 1.
Исторически первой сложилась парадигма территориальности, основанная на суверенном праве государств осуществлять власть и юрисдикцию в пределах своей территории. Суть данной теории заключается в том, что правовое регулирование отношений, связанных с трансграничной несостоятельностью, осуществляется на основе отечественного права каждого конкретного государства. Государства, обладая суверенной властью в пределах своей территории, нормативно устанавливают возможность применения к должникам па территории данного государства только тех процедур несостоятельности, которые предусмотрены действующим национальным законодательством, и соответственно исключают применение иностранного права. Как правило, такой подход основывается на стремлении государств защитить интересы отечественных лиц, которые могут быть кредиторами иностранного должника, путем удовлетворения их интересов за счет имущества иностранного должника, расположенного на территории данного государства.
Итак, основными «параметрами» парадигмы «территориальности» (см. Приложение № 1) являются следующие положения. Применимым правом, несмотря на наличие в правоотношении иностранного элемента, выступает национальное право. Как представляется, такой подход может быть обусловлен позицией национального законодателя о невозможности постановки коллизионного вопроса в рамках рассматриваемых правоотношений и, как следствие, императивным закреплением применения норм национального права.
Наличие в правоотношении иностранного элемента, т.е. связь правоотношения с правопорядком двух и более государств, порождает, как известно, коллизионную проблему (коллизию в специальном значении этого термина), т.е. столкновение данных правопорядков по вопросу регулирования конкретного правоотношения. Важно отмстить, что проблема регулирования коллизий рассматривается, как правило, применительно к частноправовым отношениям. При наличии же иностранного элемента в публично-правовых отношениях коллизионная проблема не возникает, поскольку данные правоотношения регулируются нормами национального права того государства, в юрисдикции которого находится данное правоотношение.
Коллизия же, возникающая при наличии иностранного элемента в частноправовых отношениях, разрешается посредством применения либо коллизионных норм, либо материально-правовых норм прямого действия. При этом и те, и другие могут быть созданы в рамках как национальной правовой системы, так и системы международно-правовой. Применение данных норм формирует два традиционных для МЧГІ метода правового регулирования, а именно: коллизионно-правовой и материально-правовой.
Коллизионные нормы - это нормы национального или международного права, определяющие применимое к данному правоотношению право, т.е. решающие вопрос о правопорядке, компетентном урегулировать данное правоотношение1. Известно, что коллизионная норма носит отсылочный характер, не определяет прав и обязанностей сторон правоотношения. При этом невозможность ее применения к публично-правовым отношениям обусловливается тем, что одной из функций коллизионных норм является так называемая разграничивающая"" функция, суть которой выражается в том, что коллизионная норма «разграничивает» возможность применения национального и иностранного права. Это означает следующее: совершая отсылку посредством такого структурного элемента, как привязка, коллизионная норма тем самым допускает применение иностранного права к конкретному виду правоотношений, определяемому таким структурным элементом коллизионной нормы, как ее объем . Соответственно происходит разграничение применения отечественного права к правоотношениям, не зафиксированным и не определенным объемами коллизионных норм, и иностранного права - к правоотношениям, зафиксированным и определенным объемами коллизионных норм. Публичные же правоотношения как правоотношения, опосредующие публичный интерес в праве, не допускают применения иностранного права па территории соответствующего государства. Именно поэтому коллизионная норма не применяется в сфере публичных правоотношений.
Нормативно-правовые люд ел и регулирования, трансграничной несостоятельности и разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства
В рамках данного параграфа предлагается проанализировать существующее правовое регулирование трансграничной несостоятельности, выделить основные нормативные модели и рассмотреть критерии разграничения компетенции государств при трансграничной несостоятельности, используемые в этих моделях. Далее предлагается проанализировать известные нормам права и теории варианты разграничения компетенции государств по возбуждению основного производства на предмет эффективности их правового регулирования с целью выявления наиболее оптимального для модели регулирования трансграничной несостоятельности для государств-участников СНГ. Касаясь вопроса реализации рассмотренных выше теорий правового регулирования трансграничной несостоятельности, можно отметить, что данная проблема может регламентироваться па уровне национального права, на уровне международного права и па уровне европейского права. Национально-правовое регулирование трансграничной несостоятельности без международно-правового регулирования может основываться только па идее территориальности. Ряд специалистов полагают, что в ряде государств реализована концепция универсализма на том лишь основании, что законодательство этих государств предусматривает возможность экстерриториального действия своего законодательства о несостоятельности, распространение его в равной степени на всех кредиторов должника, в том числе и на иностранных. Делается оговорка, что универсалистская концепция в данном случае не скоординирована и, следовательно, становится так называемым нескоордииированным универсализмом. На наш взгляд, «иескоординированный универсализм» суть та же территориальноеіь, поскольку единого производства по делу о несостоятельности подобная регламентация не гарантирует. Иностранное параллельное производство возникает независимо от волеизъявления государства, в ко юром осуществляется основное производство, даже если в национальном праве последнее будет названо единым производством. Таким образом, нельзя говорить о возможности реализации универсализма в любом его виде без соотвеїсівующей унификации (в том числе и частноправовой, по термиполої ии проф. П. Г. Вилковой) в актах рекомспдаїельного хараіасра. Международно-правовая регламентация развивается в двух направлениях: принятие международных договоров и принятие актов рекомендательного характера, предполагающих принятие национального законодательства па их основе в будущем. Характеризуя в целом уровень международно-правовой регламентации трансграничной несостоятельности, можно отметить, что на сегодняшний день нет универсальной системы правового регулирования данного института. Первыми примерами правового регулирования правоотношений в сфере трансграничной иссостояіельности на международном уровне были двусторонние международные договоры, заключавшиеся между государствами-соседями или государствами, имеющими тесное экономическое сотрудничество, в период с XVIII до середины XX в. Существующие акты образуют несколько моделей правового регулирования трансграничной несостоятельности, которые могут быть охарактеризованы по двум параметрам: по территориальному охвату и по юридической силе акта, образующего модель правового регулирования. С пашей точки зрения, на сегодняшний день можно говорить о существовании нескольких моделей международно-правового регулирования трансграничной несостоятельности. Так, предлагается обозначить пять региональных, несколько моделей, предусмотренных двусюроипими договорами, и одну универсальную модель рекомендательного характера. Под региональной моделью правового регулирования трансграничной несостоятельное ги мы понимаем ту, которая создана международным договором, объединившим несколько (все) государств одного региона, либо актом рекомендательного характера, имеющим значение для данного региона. Первую региональную модель формируют Договоры Монтевидео 1889 и 1940 гг., связывающие ряд южно-африканских государств. После большого количества двусюроппих международных договоров, предусматривающих разрешение данных вопросов только для двух соседствующих, либо связанных тесными хозяйс і венными связями государств, данная модель была первой региональной, обьедипившей несколько государств одного региона. После попыток унификации коллизионных норм договором, подписанным в Лиме в 1856 г. Перу, Чили и Эквадором, не всі упившим в силу, успешной попыткой коллизионно-правовой унификации можно считать Договор, заключенный па Первом Южпо-америкапском конгрессе по международному частному праву в Монтевидео в 1889 і., посвященный проблемам международного коммерческого права, в котором глава X регламентировала некоторые вопросы банкротства. Этот Договор (далее -Договор Монтевидео 1889 г.) был ратифицирован Аргентиной, Боливией, Парагваєм, Перу и Уругваем в период с 1889 по 1903 г., Колумбия присоединилась в 1933 г.1 Договор Монтевидео был пересмотрен и дополнен на Втором Южноамериканском конгрессе по международному частному праву в 1940 г., прошедшем также в Монтевидео, где 19 марта 1940 г. было подписано сразу два договора, касающихся вопросов несостоятельности: один - вопросов материального права (должен был заменить Договор Монтевидео 1889 г.), второй - процессуальных вопросов в делах о несостоятельности. Но ратифицированы были эти договоры только Аргентиной, Парагваем и Уругваем, следовательно, имеют очень ограниченную сферу применения.
