Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблема страхового интереса 12
1.1. Методологические аспекты исследования интереса 12
1.2. Субъективность и объективность интереса 25
1.3. Страховой интерес как средство объективации интереса в сфере страхования и легальная фикция 34
1.3.1. Правило о страховом интересе в иностранных юрисдикциях 36
1.3.2. Концепция страхового интереса в отечественном праве 52
Глава II. Проблема объекта страхового правоотношения 80
2.1. Правоотношение как содержание общественного отношения 81
2.1.1. Субъективное право и благо как объекты правоотношения 97
2.2. Страховое правоотношение в разрезе референтного и общественного правоотношения 103
Глава III. Проблема правовой природы перестраховочного отношения. 111
3.1. Перестрахование: проблемы правовой квалификации 112
3.2. Правовая природа облигаторного перестрахования 129
3.3. Финансовое перестрахование как особый вид перестраховочных отношений: особенности правовой природы 155
Выводы по результатам исследования 176
Библиографический список 183
Приложение 1 197
- Методологические аспекты исследования интереса
- Правоотношение как содержание общественного отношения
- Перестрахование: проблемы правовой квалификации
Введение к работе
Актуальность исследования. Сегодня влияние страхования на хозяйственный уклад жизни цивилизованного общества настолько значительно, что оказалось в орбите философской мысли, избравшей символами современного мира страхование и кредит1. Рядоположность последних неслучайна, о чем свидетельствует появление интегрированных экономических продуктов: банко-страхования, финансового страхования (перестрахования), накопительного страхования, - приобретающих наряду с традиционными видами страхования «монументальную» значимость для национальных экономик и придающих страховому отношению новые черты.
Насколько российское право воспринимает страхование в такой роли и качестве, то есть подготовлено к правовому регулированию, не препятствующему раскрытию его экономического потенциала, а также к интеграции в европейское страховое пространство? Маркером этого, по нашему мнению, служит степень разработанности следующих проблем: о страховом интересе и перестраховании.
1. Вопрос, что есть страховой интерес, можно назвать центральным вопросом страхового права, поскольку основопонятие, в нем заключенное, несет в себе интерпретацию сути самого страхования в данном политико-правовом режиме. Одновременно с этим страховой интерес может указывать на отсутствие согласованной системы взглядов о природе страховых отношений, задающих им правовое нормирование. Именно последнее характеризует текущее состояние российского страхового законодательства, соответственным образом концентрированно отражающееся в проблеме страхового интереса. Так, в законе отсутствует термин «страховой интерес», что требует поиска представленности его сущности в иных понятиях. Неясно, для исполнения каких задач призван отечественным правом механизм страхового интереса, какое место ему отводится в правовом регулировании и какие институты страхования (виды) подпа-
Эпштейн М.Н. Философия возможного. - СПб.: Алетейя, 2001. - 334с.
дают под действие составляющих его правил. Эти вопросы требуют разрешения.
В теоретико-методологическом ракурсе вопрос о страховом интересе как вопрос, прежде всего, об эмпирической сущности интереса требует отвлечься от формально-юридической проработки проблемы, встать на позиции общей теории права с присущей ей общетеоретической, философской направленностью и установкой на методологическую обоснованность. Здесь проблема заключается в том, что наработки об интересе, которыми располагает теория права, недостаточны для страхового права, что требует проведения исследования с «нулевого цикла».
Проблема страхового интереса тесно связана с проблемой объекта страхового правоотношения, что предопределено распространенным усмотрением первого в фокусе второго. Размежевание с данной позицией требует поиска действительного объекта, что снова заставляет обращаться к теории права, где, между тем, нет однозначного решения проблемы объекта правоотношения. Это, в свою очередь, предполагает самостоятельные изыскания в общем русле страховой проблематики.
2. Предложенное юридическое нормирование перестрахования ни качественно, ни количественно (в объеме двух статей) несоразмерно значимой роли данного института для страховой отрасли. Более того, препятствует развертыванию потенциала, в нем заложенного (его форм и видов). В числе актуальных проблем перестрахования - правовая природа перестрахования, допустимость присутствия перестрахования в системе страховых обязательств, поиск адекватных законодательных решений, благоприятствующих развитию перестраховочных отношений во всем их многообразии.
Степень научной разработанности темы. Проблематика перестрахования только начинает подвергаться активному научному осмыслению: следует отметить труды Н.О. Исаева, СВ. Дедикова, Н.С. Ковалевской, К.Е. Турбиной, охватывающие те или иные аспекты правовой регламентации перестраховочных отношений. При этом многие вопросы (например, правовой природы видов
перестрахования) остаются едва освещенными, нуждаясь в дальнейшем исследовании. В целом в силу объективных причин следует отметить невысокую степень разработанности проблем перестрахования.
Среди немногих современных исследований страхового интереса системностью и теоретической завершенностью выделяются воззрения А.И. Худякова, изложенные им в капитальном труде «Страховое право» , а также Ю.Б. Фогель-сона - в докторской диссертации «Договор страхования в российском граждан-ском праве» (М., 2005). Однако разработанных данными авторами концепций , которые при этом не могут быть безоговорочно принятыми, представляется недостаточным для суждения об исчерпанности вопроса.
Объект исследования включает в себя комплекс теоретических проблем, связанных с: а) понятием страхового интереса, его соотношением с понятием интереса; б) понятием объекта страхового правоотношения на фоне понятий объекта правоотношения, правоотношения и страхового интереса; в) правовой природой перестраховочных отношений.
Предметом исследования являются: а) результаты как общетеоретических, так и конкретно-научных (правовых) исследований российских и иностранных ученых, затрагивающих перечисленные выше проблемы; б) концепции, положенные в основание правового нормирования страховых отношений в иностранных правопорядках (о страховом интересе, наивысшей добросовестности, злоупотреблении правом и пр.); в) нормы страхового законодательства России и зарубежных стран; г) результаты отечественной и зарубежной правоприменительной, судебной практики.
Цель исследования состоит в развертывании, разработке и разрешении нескольких ключевых теоретических вопросов российского страхового права для содействия прояснению сути страхового отношения, а значит - его эффективному правовому регулированию.
Конкретизации цели служат следующие основные задачи:
2 Худяков А.И. Страховое право. - СПб.: Издательство Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. - 691 с.
3 Иные авторы либо держатся в общем указанных воззрений, аргументируя о частностях, либо отказываются от
них, не предлагая при этом системного (концептуального) взгляда на проблему.
достигнуть научного, достоверного представления об интересе как эмпирическом объекте, выразив итог в дефиниции;
в компаративном анализе проявить предназначение и правовую суть категории «страховой интерес»;
установить взаимообусловленность сущностей интереса и страхового интереса;
исследовать природу правоотношения и его объекта: на основе полученных выводов разрешить вопрос об объекте страхового правоотношения и его соотношении со страховым интересом;
исследовать особенности единого комплекса перестраховочных отношений, место перестрахования в системе страховых обязательств; представить правовую квалификацию его наименее проясненных видов (облигаторного и финансового перестрахования).
Методология исследования. Методы, традиционно используемые в правовых исследованиях (общетеоретические: диалектической и формальной логики, семантики, системного подхода; специально-юридические: формально-юридического и сравнительно-правового анализа), дополняют специальные методические разработки (в вопросе прояснения природы интереса), а также метод, именуемый интенциональным анализом, предполагающий сведение исследования не просто к анализу предмета в его актуальной данности, но к сумме всех потенциальных возможностей его конструирования. Последний метод позволил через финансовое перестрахование осветить своеобразие перестраховочного отношения.
Теоретическая основа исследования. Источниками общетеоретического круга (методологии, философии, психологии, социологии, экономики) выступили работы М. Вебера, У. Джеймса, А.А. Захарова, А.А. Зиновьева, К. Левина, А. Маршалла, К. Менгера, Л.А. Микешиной, К.Х. Момджяна, В.Н. Мясищева, В.Г. Овсянникова, Г. Олпорта, Т. Парсонса, А.В. Петровского, Б. Рассела, К. Свасьяна, Н.Н. Тарасова, М.Г. Ярошевского и др.
В области теории права и цивилистики автор опирался на труды С.С. Алексеева, В.А. Белова, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, В.П. Грибанова, Л.Г. Ефимовой, О.С. Иоффе, С.Ф. Кечекьяна, О.А. Красавчикова, В.А. Лапача, А.И. Масляева, А.В. Малько, Н.И. Матузова, Д.И. Мейера, В.П. Мозолина, Л.А. Новоселовой, Л.И. Петражицкого, В.Н. Протасова, В.А. Рясенцева, О.Н. Сади-кова, К.И. Скловского, П.А. Сорокина, Д.И. Степанова, Ю.Г. Ткаченко, Ю.К. Толстого, Е.А. Флейщиц, P.O. Халфиной, Г.Ф. Шершеневича, A.M. Эрделев-ского и др.
Проблематика страхования и страхового права исследовалась в свете работ В.Ю. Абрамова, В.Б. Гомеля, К.А. Граве, СВ. Дедикова, Н.С. Ковалевской, Л.А. Лунца, В.К. Райхера, В.И. Серебровского, К.Е. Турбиной, Ю.Б. Фогельсо-на, А.И. Худякова, В.В. Шахова и др., а равно трудов иностранных правоведов: D.Bail, M.Clark, I.Goldrein, J.B. Heaton, R.Keeton, E.J. McGillivary, R.Merkin, A.Widiss и др.
Научная новизна результатов работы заключается в следующем:
а). В работе преодолено распространенное в теории страхового права понимание его ключевой категории, страхового интереса, в качестве объекта страхового правоотношения (объекта страхования). Исследование впервые представляет страховой интерес как особый юридический инструмент, призванный в союзе слагающих его правил исполнять ряд специально задаваемых функций в целях объективации эмпирического интереса. Выявление сущности последнего потребовало общетеоретического анализа и выработки методической процедуры, что характеризует исследование как комплексное. Также предлагается новый взгляд на объект страхового правоотношения.
б). В рамках проблематики перестраховочного отношения впервые дано понятие договору финансового перестрахования, показана самостоятельность договора перестрахования по отношению к договору имущественного страхования, установлена правовая природа облигаторного перестрахования, исследована проблема объекта перестрахования с учетом его разновидностей.
Положения, выносимые на защиту.
1. В целях раскрытия природы интереса и во избежание методических
ошибок, присутствующих в других исследованиях и снижающих достоверность
достигнутых в них определений интереса, предлагается следовать методиче
ской процедуре, которая включает в себя: а) конструирование интереса как ги
потетического эмпирического объекта на основе описательных утверждений из
гуманитарных наук; б) создание производного абстрактного объекта - семанти
ческого поля элементов интереса.
В итоге, интерес - это целерациональная ориентация на объект реальности, обусловленная отношением к нему как средству достижения необходимого (благу).
Благо, являющееся элементом интереса, и риск надлежит рассматривать в качестве внеюридических объектов страхования.
2. Разрешение вопроса о субъективности/объективности интереса в аспекте
установления его природы не имеет исхода в общетеоретическом измерении.
Это предопределено: а) единством категории «объективное-субъективное», вы
ступающей формой мышления; б) онтологическим и логическим ракурсом рас
смотрения понятий «субъективное»/«объективное», задающим им многознач
ность. Поэтому выбор в пользу субъективности/объективности интереса дол
жен осуществляться произвольно, то есть в соответствии с целями исследова
ния.
В противопоставлении праву интерес предстает онтологически, в принадлежности сфере субъективного. Страховой интерес имеет объективность теоретического объекта.
Страховой интерес - это правовая (абстрактная) конструкция, состоящая из поставленных страховым (позитивным) правом условий к эмпирическому интересу, направленных на его объективацию и зависимых от представления о сути страхования в данных экономико-правовых условиях.
Определены юридические правила, составляющие страховой интерес. К ним относятся: а) правило имущественного интереса - интерес должен быть исчислимым, то есть измеряться денежной выгодой, получаемой от сохранности
страхуемого блага, или денежным ущербом от его возможного разрушения (утраты); б) правило юридического/фактического основания интереса - интерес может иметь не только юридическое, но и фактическое основание, в том числе, в отношениях по страхованию имущества (последнее доказывается на примере добросовестного приобретателя (незаконного владельца); в) правило о правомерности интереса - злоупотребление правом на страховую выплату недопустимо (показывается, что данное правило является продолжением концепции о наивысшей добросовестности).
5. Страховое правоотношение равно всякому правоотношению двойствен
но в силу двузначности понятия отношения. Раскрываемое через категорию
«вещь-свойство» правоотношение представляет собой: а) референтное право
отношение - это и свойство общественного отношения, выражающееся в его
способности представлять референтную модель правовому мышлению, и мо
дель как таковая; б) общественное правоотношение - свойство общественного
отношения развертываться в русле, задаваемом его референтной моделью (спо
собности регулироваться правом), и собственно урегулированное общественное
отношение.
Двойственность правоотношения определяет двойственность его объекта: в частности, субъективное право есть объект референтного правоотношения, благо - общественного.
В страховом правоотношении необходимо различать два объекта: а) право требования страховой (перестраховочной) выплаты в денежной или натуральной форме, по природе являющееся «несозревшим» обязательственным правом; б) благо в виде денежных средств или имущественного эквивалента, предоставляемое страховщиком (перестраховщиком) в связи с наступлением страхового случая4.
6. Обосновывается вывод о необходимости дифференцировать граждан
ско-правовое регулирование отношений по договору имущественного страхо-
Под а) полагается объект референтного страхового правоотношения, под б) - объект общественного страхового правоотношения.
вания и перестрахования. Различия в направленности, субъектном составе, подчинении правилам страхового интереса, порядке (моменте) возникновения прав и обязанностей и пр. свидетельствуют о мнимости родовидовой связи данных договоров и характеризуют перестраховочный договор как самостоятельный вид договора страхования.
7. Обязательство по облигаторному перестрахованию является единым пе
рестраховочным обязательством. Конструкции предварительного договора, ра
мочного (организационного) договора и генерального полиса не являются адек
ватной формой его выражения. В рамках данного обязательства перестрахова
ние осуществляется, во-первых, систематическим использованием правомочий,
вытекающих непосредственно из единого, однажды заключенного договора;
во-вторых, автоматически, не предполагая согласия сторон на перестрахование
рисков; в-третьих, одновременно с действием принципа о наивысшей добросо
вестности, совпадающим с моментом заключения договора.
Отношения по облигаторно-факультативному (факультативно-облигаторному) перестрахованию регулируются договором рамочного типа.
8. Предлагается авторское определение договора финансового перестрахо
вания: «По договору финансового перестрахования одна сторона (перестра
ховщик) обязуется при наступлении события, связанного с основной (страхо
вой) деятельностью другой стороны (перестрахователя), выплатить или выпла
чивать периодически денежную сумму в пределах уплаченной ему или подле
жащей уплате перестрахователем денежной премии и собственной доли, размер
которой по отношению к перестраховочной премии устанавливается органом
государственного страхового надзора.
Договором может предусматриваться компенсация перестраховщиком разницы между уплаченной перестрахователем перестраховочной премией и произведенными перестраховщиком в течение действия договора перестраховочными выплатами. Наряду с перестраховочной выплатой договором может предусматриваться выплата инвестиционного дохода, полученного перестра-
ховщиком от управления средствами, составляющими перестраховочную премию».
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней выводы могут быть использованы для развития теории российского страхового права, дополнения положений общей теории права, в правотворческой деятельности, судебной и иной правоприменительной практике. Результаты исследования могут найти применение в учебном процессе при проведении занятий по курсу гражданского права, а также специальному курсу по вопросам страхового права.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседаниях кафедры гражданского права и гражданского процесса и кафедры государственного и административного права факультета права и экономической безопасности СПбГИЭУ. Основные научные положения отражены в опубликованных работах автора. Результаты диссертационного исследования использовались в учебной работе, при чтении курса по страховому праву в СПбГИЭУ; а также нашли отражение в докладах, сделанных на научно-практических конференциях, в том числе на пленарном заседании межвузовской научно-практической конференции «Проблема правового регулирования товарного и финансового рынка: теория и практика» (12-13 апреля 2006г., СПбГИЭУ).
Структура исследования обусловлена целью и задачами диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения и библиографического списка.
Методологические аспекты исследования интереса
а). Проблема «интереса» в праве есть во многом проблема соотношения и взаимопереплетения фактического (реального) и юридического (идеального). Можно даже сказать, что интерес есть некий передовой рубеж, преодолевая который жизнь врывается в правовую действительность. Передовым его делает то обстоятельство, что за ним следуют и возвышаются уже другие сложные, громоздкие структуры (например, правоотношение), механизмы которых приводятся в движение энергией человеческих взаимодействий.
Сложность такого взаимного проникновения заставляет ученых использовать разные исследовательские стратегии в целях выявления природы интереса, а также качественного изменения его свойств при переходе из одного состояния в другое. Примерами, яркость которых задается их антагонизмом, могут служить подходы Михайлова СВ. и Фогельсона Ю.Б., содержащиеся соответственно в монографии «Категория интереса в российском гражданском праве»5 и статье «Конструкции «интерес» и «риск» в гражданском кодексе»6. Михайлов СВ., исходя из презумпции общенаучности категории «интерес», избрал путь в сторону от права. Задумкой исследователя, по всей видимости, было преодолеть границы юридической науки, проникнуть в иные сферы гуманитарного знания, оперирующие интересующим термином, извлечь из него необходимые смыслы, и через полученное в итоге многообразие смыслов сформулировать общенаучную дефиницию, вооружившись которой можно было бы разрешить проблему «интереса» в праве. Получается движение от фактического к юридическому. Не соглашаясь с таким подходом на том основании, что исходная многогранность явления «интерес» не позволяет прийти к адекватному определению, в результате чего «...отыскивается такая норма, содержащая в своем составе понятие «интерес», которую не удается применить с использованием данного определения»7, Фогельсон Ю.Б. предложил следовать иным маршрутом: отталкиваться от законодательного (гражданско-правового) контекста. То есть, отграничив в Гражданском кодексе РФ статьи, употребляющие этот термин, и исходя из их содержания, выделить квалифицирующие признаки «интереса» и сложить их в понятийную конструкцию (контекстуальное определение).
Исследовательская стратегия Фогельсона Ю.Б., на первый взгляд, кажется, более спекулятивной и менее научно достоверной, чем подход Михайлова СВ. Спекулятивность усматривается, в частности, в том, что уяснение контекста анализируемой нормы и его выражение в терминах, синонимичных определяемому понятию, требует обладать соответствующим запасом определяющих терминов (определителей), которые могут быть отнюдь не правовыми понятиями. А это обязывает проделать определенный семантический анализ, достоверность которого необходимо повышается при обращении к как можно большему числу источников. Проще говоря, чем более вариативен исходный запас значений термина, тем достовернее выглядит итоговый результат. Вариативность же добывается, в том числе, в альтернативных правовой сферах знания. Получается, направленность от юридического к фактическому лишь кажимость, по сути своей предполагающая обратное движение мысли. Это замечание из разряда методологических. Фактологичексая критика, то есть сомнения в отношении достигнутых выводов посредством отмеченной манипуляции, нами будет представлена в другой части данной работы, в который речь будет вестись о признаках страхового интереса. Здесь же отметим, что вопреки некоторой некорректности избранного метода, Фогельсону Ю.Б., думается, в большей степени, чем второму автору, удалось выстроить правдоподобную концепцию, обладающую объяснительной способностью и практической пользой.
Подход Михайлова СВ., который первым сделаем предметом текущего разбора, лишен этого методологического изъяна. Однако как сама избранная автором процедура исследования, так и достигнутые результаты кажутся более чем спорными. Во-первых, ошибочной и даже бессмысленной видится поставленная ученым задача: достигнуть общенаучного понимания интереса и распространить его на правовой контекст. Вопрос, который необходимо адресовать автору, заключается в следующем: какие критерии кладутся в основание универсального определения. Или иначе: по какому основанию производится отбор тех существенных признаков, которые формируют своим объединением требуемую дефиницию. Инструментарий формальный логики здесь бесполезен, поскольку его функциональность ограничивается способом выстраивания определения, но не простирается на его содержательные аспекты. То есть она некомпетентна в выборе существенного критерия, определяющего признака дефиниции. Руководствоваться же единственно возможно той практической задачей, на решение которой направлено исследование или данный термин. Таким образом, противоречивость подобной исследовательской задачи неизбежна: выстраивание общего универсального определения всегда сопряжено с отсеиванием второстепенных и выбором существенных признаков, при этом процедура отсеивания и выбора опосредована выделением определяющего признака, который сам обусловлен практической целью той области науки, с позиций которой ведется исследование. В итоге невозможно избежать «ангажированности» определения «собственной» наукой (от имени которой исследуется проблема). Если же всецело отвлечься от каких-либо научных платформ, то выйдет практически непригодное, не работающее псевдо определение. С последним обстоятельством, думается, как раз столкнулся Михайлов СВ.. Представим достигнутое автором определение категории «интерес»: «Интерес есть по форме общественное отношение, имеющее содержанием потребность субъекта, носящую социальный характер и проявляющуюся в осознании и реализации целей».
Правоотношение как содержание общественного отношения
В литературе признается, что проблема правоотношения, его составных частей, является сложнейшей, а потому до сих пор не решенной проблемой права.
Доказательством насущности проблемы служит очерк «Учение о гражданском правоотношении», вошедший в сборник 2007 года «Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики»147. Авторы указанного очерка весь багаж мнений, накопленных за многие десятилетия цивилистической доктриной по проблеме правоотношения, разбивают на три кластера, из которых один признается ведущим и наиболее распространенным. Суть подхода, формирующего этот кластер, в том, что правоотношение представляется как общественное отношение, урегулированное нормами права. Разработанное дореволюци-онными правоведами (Коркунов Н.М. ), воззрение было принято советскими исследователями (Рясенцев В.А., Грибанов В.П., Корнеева СМ., Халфина P.O. и др.149) и разделяется многими учеными сегодня. Поэтому, не задаваясь целью исследовать соответствующую топику, что при ином намерении затмило бы тематику текущей работы, будем отталкиваться от широко используемого мнения о сути правоотношения. Вернее сказать, мы не будем раскрывать и анализировать весь набор мнений о проблеме, вместе с тем имея необходимое представление о содержании альтернативных взглядов. Но, приняв за основу распространенное мнение, мы не можем не скорректировать его соответственно собственной позиции, сформированной под давлением принципа всякой научной работы - принципа критического анализа и не принятия чего-либо на веру.
1. Референтное правоотношение. Первое, что отчетливо усматривается в дефиниции «правоотношение - общественное отношение, урегулированное нормами права», - это использованная категориальная форма: целого и части. Правоотношение представляется авторами определения некой частью или же видом общественного отношения, как целого. Урегулированность нормами права обособляет некую часть общественного отношения, наделяя свойствами правового отношения. Тут же мышление сталкивает нас с рядом вопросов: чем же примечателен этот участок, что ему отводится правовое регулирование; кем устанавливается его особенность; в чем проявляется урегулированность и как она качественно изменяет подвластное ей отношение. Получается, нам следует предположить, что общественное отношение рельефно, некоторые его отрезки или области выделяются из общего «ландшафта», попадая в сферу внимания права, правового мышления. Таким образом, ключ следует разыскивать в материи самого общественного отношения, исследование которого не находится в компетенции юриспруденции. Да и сам определитель, словосочетание «общественное отношение», является понятием иной научной области, в предмет исследования которой подпадают отношения социального генеза. Одной подобной наукой является социальная философия, стыкующаяся в своем предмете с философией и социологией, и много оперирующая понятием «общественные отношения» в целях объяснения социальных явлений. Поэтому, уже совершив выход за пределы собственно правовой сферы, мы не можем игнорировать открывшуюся возможность дальше проникнуть в другую область знаний, дабы почерпнуть сведения об исследуемом нами явлении.
В итоге же мы сталкиваемся со следующим интересным обстоятельством: «общественное отношение» в социальной философии не понимается однозначно. Оно имеет широкое и узкое понимание, таким образом, раздваиваясь, что согласуется с нашим интуитивным представлением о «нецельности» самого правоотношения. Разное понимание «общественного отношения» имеет свою обусловленность в общефилософской двусмысленности понятия «отношение». В одном случае под отношением подразумевается референтная соотнесенность явлений, не вовлеченных в процесс взаимодействия и поэтому не соединенных между собой реальными связями. «Отношения такого рода не возникают в ходе взаимоопосредования явлений, а устанавливаются между ними некой третьей референтной системой, неким наблюдателем, соотносящим не связанные между собой явления по избранным им самим критериям»150. Подобным связующим в контексте юриспруденции мыслим законодатель, который паутиной правовых норм стягивает людей между собой, не вступающих в непосредственное взаимодействие (к примеру, родственники, не поддерживающие друг с другом отношений, не участвующие в какой-либо совместной деятельности, тем не менее, связаны определенным правовым режимом по причине факта их родства; что, к примеру, проявляется в ситуации наследования). Таким образом, здесь отношения референтной соотнесенности выступают значимым фактом общественной жизни, оказывающей влияние на поведение людей.
Большая ясность появляется при рассмотрении второго значения понятия «отношение» как особого класса «неслучайных реальных связей, обладающих особым устойчиво воспроизводимым порядком, «формулой» зависимости между связанными явлениями»151. В этом значении заключены реальные отношения взаимодействия, в которых «каждая из сторон обретает свои ролевые и статусные характеристики, права и обязанности, определяющие порядок их взаимной связи, вытекающую из него систему взаимо ожидаемых поведенческих реакций» .
Перестрахование: проблемы правовой квалификации
Поскольку перестрахование есть, прежде всего, деятельность международная, то изложение начнем обращением к иностранным специалистам и право-порядкам.
При этом сделаем важную оговорку: перестрахование существует в двух основных вариантах: пропорциональном и непропорциональном, - образующих его специфическое содержание. Это обстоятельство задает ход дальнейшего исследования, на пути к формированию целостного представления вынужденно развертывающегося через их как бы одновременное рассмотрение.
1. Итак, в литературе можно встретить суждение о двух типах договоров перестрахования: пропорциональных (pro-rata) и непропорциональных (excess)202. В первом случае - перестраховщику передается доля риска и премии в определенной пропорции; во втором - нет . Но этим классификация не исчерпывается: пропорциональное перестрахование подразделяется на квотное (Quota Share) и эксцедента сумм (Surplus business). Квотная сделка предполагает передачу перестрахователем рисков в твердой, фиксированной пропорции, тогда как эксцедентная сделка - передачу суммы превышения над величиной самостоятельно удерживаемых перестрахователем расходов. Непропорциональное перестрахование разбивается на перестрахование эксцедента убытка (Excess of loss) и эксцедента убыточности (Stop-loss). Первый вариант означает, что перестраховщик соглашается произвести страховую выплату по тем «убыткам»204, которые связаны с определенным классом (видом) страхования, в случае превышения убытков над согласованным значением и в размере превышения. В случае с перестрахованием эксцедента убыточности страховой случай наступает, когда совокупные выплаты перестрахователя превзойдут установленный уровень205.
Здесь для дальнейшего анализа важно зафиксировать следующее мнение английского специалиста: «Stop-loss и аналогичные им контракты в широком смысле являются договорами перестрахования, как заключаемые страховщиками в связи со страхованием. Между тем, в узком значении они не обязательно представляют собой перестраховочный договор как договор, страхующий страховой интерес в предмете (объекте) оригинального договора (прямого договора страхования)» . В этом утверждении обращает на себя внимание оговорка о природе Stop-loss (непропорциональных) договоров, которые вовсе не безусловно относимы к договорам перестрахования. Еще более важно обоснование, почему невозможна однозначная приписка таковых к страховым контрактам -поскольку «страховой интерес в предмете оригинального полиса» здесь отсутствует, то и говорить о договоре перестрахования, по меньшей мере, в его классическом (пропорциональном) представлении, не приходится.
Близкой позиции придерживаются Кен Лоу и Хью Томсон, по мнению которых к пропорциональным или про-рата договорам надлежит относить те, которые основываются на делении рисков, то есть осуществляются на условиях, идентичных условиям оригинального договора. В отличие от этого непропорциональные перестрахования «полностью отделены от защищаемых ими оригинальных (первоначальных) договоров страхования» .
Из этого суждения также следует, что разделение между непропорциональным и пропорциональным перестрахованием как будто тем сильнее, чем отличнее первое от условий оригинального полиса; ключевое же отличие в том, что объект пропорциональной сделки идентичен объекту первичного страхового договора, но объект непропорционального перестрахования иной, что ставит под сомнение его перестраховочную (читай - страховую) природу.
Здесь важно прояснить генезис подобных воззрений. Впервые попытки определить суть перестрахования были сделаны еще в начале XIX столетия. Перестрахование - «это новое страхование, обусловленное заключением отдельного полиса в отношении первоначального риска, призванное возместить потери первичных страховщиков по основным договорам страхования».
