Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретическое состояние проблемы трансакциональной когнитивной теории стресса (копинг-поведения) и обоснование направлений собственного исследования 16
1.1. Стресс и когнитивная теория его преодоления; коппинг-поведение, его сущность и основные компоненты 16
1.2. Современные представления о механизмах психологической защиты и копинг-поведения 32
1.3. Базисные стратегии и ресурсы копинг-поведения 40
1.4. Обоснование направлений исследования копинг-поведения сотрудников ОВД 46
Резюме по главе 63
ГЛАВА 2. Общая характеристика, объем и методы исследования 65
2.1. Организация и общая характеристика исследования 65
2.2. Психологические методики исследования 66
2.3. Статистическая обработка данных 78
Резюме по главе 79
ГЛАВА 3. Концептуальные основы семантической организации психики, ее уровни и их функции в копинг-поведении 80
3.1. Бессознательное психическое и семантические уровни сознания 80
3.2. «Примитивное мышление» как первый уровень семантической организации сознания, его особенности и функции 94
3.3. «Императивное мышление» как второй уровень семантической организации психики и форма отражения народного опыта, его особенности и функции 107
3.4. «Системное мышление» как высший психосемантический уровень развития сознания, его особенности и функции 120
3.5. Рефлексия ситуаций в содержании сновидений как форма трансакций между семантическими уровнями психического отражения 130
Резюме по главе 178
ГЛАВА 4. Стрессовые ситуации и стратегии копинг-поведения сотрудников ОВД 182
4.1. Характеристика основных стресс-факторов, воздействующих на сотрудников ОВД в профессиональной сфере 182
4.2. Базисные стратегии копинг-поведения сотрудников ОВД, динамика и особенности их изменения в различных стрессовых ситуациях 203
4.3. Копинг-поведение и эффективность деятельности сотрудников ОВД в экстремальных оперативно-служебных ситуациях 214
4.4. Состояние психосоматического здоровья и копинг-поведение 218
4.5. Самоубийства и копинг-поведение сотрудников ОВД 228
4.6. Посттравматические стрессовые расстройства и копинг-поведение.. 249
Резюме по главе 258
Глава 5. Исследование личностно-средовых ресурсов копинг-поведения сотрудников ОВД 260
5.1. Исследование Я-концепции сотрудников ОВД по данным теста Д.Оффера 260
5.2. Исследование Я-концепции сотрудников ОВД по данным теста Т.Лири 281
5.3. Дихотомия и уровни Я-реального в копинг-поведении 290
5.4. Влияние феномена социальной поддержки и ее субъективного восприятия па формирование копинг-поведения сотрудников ОВД 294
5.5. Исследование влияния локуса контроля, как личностного копинг-ресурса, на формирование копинг-поведения сотрудников ОВД 305
5.6. Исследование влияния аффилиации и эмпатии на формирование стресс преодолевающего стресс поведения у сотрудников ОВД 317
Резюме по главе 328
ГЛАВА 6. Психологические компоненты и прогноз копинг-поведения сотрудников ОВД 332
6.1. Сравнение социально-психологических и индивидуально-психологических свойства личности у сотрудников ОВД с различными типами копинг-поведения 332
6.2. Индивидуально-типологические свойства личности сотрудников ОВД и эффективность копинг-поведения в экстремальных ситуациях 339
6.3. Разработка и апробация психодиагностического алгоритма прогноза эффективности копинг-поведения сотрудников ОВД 346
6.4. Теоретические основы подхода к психопрофилактике стрессовых расстройств у сотрудников ОВД на основе учета копинг-поведения 350
Резюме по главе 364
Заключение 366
Выводы 377
Практические рекомендации 380
Список использованной литературы 382
- Современные представления о механизмах психологической защиты и копинг-поведения
- «Примитивное мышление» как первый уровень семантической организации сознания, его особенности и функции
- Базисные стратегии копинг-поведения сотрудников ОВД, динамика и особенности их изменения в различных стрессовых ситуациях
- Влияние феномена социальной поддержки и ее субъективного восприятия па формирование копинг-поведения сотрудников ОВД
Введение к работе
Актуальность темы. Профессиональная деятельности специалистов экстремального профиля (сотрудников специальных подразделений МВД РФ, спасателей МЧС России, подводников, космонавтов, летчиков, военнослужащих-участников боевых действий; личного состава спецформирований силовых ведомств) характеризуется воздействием значительного числа стрессогенных факторов и предъявляет повышенные требования к стрессоустойчивости и психологическим качествам личности, обеспечивающим стресс-преодолеваю-щее поведение и эффективность деятельности в экстремальных условиях.
Теоретические основы проблемы стресс-преодолевающего копинг-поведения только начинают разрабатываться, они тесно связаны с проблемой стресса. Копинг и стресс - два нераздельных для человека процесса. В концепции стресса Г.Селье и его последователей [500-502] основное внимание уделялось анализу внешнего (стресс) фактора, однако, психологи, и, прежде всего Lazarus R.S. [684], обосновали положение о том, что способность преодолевать стресс в большинстве случаев более важна, чем природа и величина стресса, частота его воздействия. Это явилось теоретической основой развития трансак-циональной когнитивной теории стресса и копинг-поведения R.S.Lazarusa [319, 320, 684-688].
В теории копинг-поведения важное значение имеют механизмы преодоления стресса, определяющие развитие различных форм поведения, приводящих к адаптации или дезадаптации личности [115, 674, 678, 742].
В результате теоретических и экспериментальных исследований было показано, что для совладания со стрессом каждый человек использует собственные стратегии (копинг-стратегии) на основе имеющегося у него личностного опыта и психологических резервов (личностные ресурсы или копинг-ресурсы) [184, 633, 730, 740]. Поэтому стресс-преодолевающее поведение стали рассматривать как результат взаимодействия копинг-стратегии и копинг-ресурсов. Копинг-стратегии - способы управления стрессирующим фактором, возникающие как ответ личности на воспринимаемую угрозу [687, 733]. Копинг-ресурсы - относи-
тельно стабильные характеристики людей и стресса, способствующие развитию способов совладания с ним [687-689, 725, 734, 735].
В настоящее время поведенческие копинг-стратегии подразделяются на активные и пассивные, адаптивные и дезадаптивные [512, 513, 633, 696]. К активным стратегиям относят стратегию «разрешение проблем», как базисную ко-пинг-стратегию, включающую все варианты поведения человека, направленные на разрешение проблемной или стрессовой ситуации и стратегию «поиск социальной поддержки», включающую поведение, направленное на получение социальной поддержки от среды. К пассивному копинг-поведению относятся варианты поведения, включающего базисную копинг-стратегию «избегание», хотя некоторые формы избегания могут носить и активный характер [697, 699].
К личносто-средовым адаптивным ресурсам (копинг-ресурсам) относят уровень когнитивного развития, Я-концепцию, локус контроля, эмпатию, аффи-лиацию, способность оказывать и воспринимать социальную поддержку, наличие социально-поддерживающей сети и ее эффективность, а также психологические особенности личности, обеспечивающие стрессоустойчивость [730, 733].
Результаты исследований копинг-поведения отечественных и зарубежных авторов [512, 513, 542, 633, 740], выполненные на контингентах лиц с делин-квентным поведением (наркоманы, правонарушители), больных (неврозами, психическими заболеваниями), представителях ряд профессий, характеризующихся «эмоциональным выгоранием» (психологи, психотерапевты, педагоги) позволили отметить неразрывную связь копинг-поведения и стресса, значимость когнитивной теории его преодоления, наличие содержательных компонентов копинг-поведения и достаточно слабую его разработанность в отношении специалистов экстремального профиля.
Психологические механизмы копинг-поведения, копинг-стратегии и ко-пинг-ресурсы специалистов экстремального профиля, в том числе сотрудников МВД России, практически не изучены.
Экстремальный характер профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел (ОВД) МВД России ОВД, прежде всего личного состава спецподразделений - ОМОН, СОБР, РУБОП, антитеррористических групп и др.,
выполнение сложных оперативно-служебных задач контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе, Чеченской республике, постоянное негативное воздействие криминальных структур, организованной преступности, высокая нервно-психическая нагрузка на сотрудников ОВД, обусловливают высокий уровень психосоматической и нервно-психической заболеваемости, самоубийств, посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР), профессиональной деформации личности в виде агрессивности, обеднения эмоциональной сферы, смещение мотивационных и морально-нравственных ценностей [370, 371]. Это в свою очередь приводит к снижению эффективности профессиональной деятельности сотрудников ОВД в повседневных и, особенно, стрессовых ситуациях, и определяет необходимость оценки и формирования адаптивных типов копинг-поведения в виде копинг-стратегий и копинг-ресурсов.
Проблема психологической устойчивости личного состава к стрессу является профессионально значимой для МВД России, ибо от нее зависит эффективность оперативно-служебной деятельности сотрудников ОВД [465]. Оценка и формирование психологической устойчивости к стрессу относятся к числу приоритетных задач профотбора, служебно-профессиональной и оперативной подготовки сотрудников МВД России [468, 491].
Результаты комплексного изучения психологами МВД России стрессо-устойчивости большого числа сотрудников ОВД показали, что такие факторы как ненормированный рабочий день, постоянный контакт с асоциальными элементами, необходимость полной отдачи психических и физических сил при пресечении преступлений снижают функциональные резервы организма, вплоть до их полного истощения [79]. Влияние этих и целого ряда других неблагоприятных факторов при полном или частичном неумении сотрудников с ними бороться, способствует возникновению невротических расстройств, препятствует исполнению сотрудниками служебных обязанностей, приводит к временной нетрудоспособности [79, 299].
Есть основания полагать, что деятельность сотрудников ОВД является периодом, в котором, в отличие от предыдущей жизни, у человека должно быть сформировано новое, особое (соответствующее профессии) копинг-поведение,
позволяющее эффективно бороться со стрессом ежедневно, не зависимо от силы стрессора, и адекватно реагировать на многочисленные стрессовые воздействия.
По нашему мнению, различные чрезвычайные ситуации в МВД России (самоубийства, гибель личного состава, нарушение законности) и негативные проявления (психосоматические заболевания, межличностные конфликты, де-задаптивные типы поведения, посттравматические стрессовые расстройства, агрессивность, алкоголизация, низкая эффективность деятельности в нестандартных, опасных для жизни ситуациях) прямо или косвенно связаны с несформиро-ванностью копинг-поведения у сотрудников ОВД, использованием ими дезадап-тивных копинг-стратегий и «слабостью» личностно-средовых копинг-ресурсов.
Для формирования стрессоустойчивости сотрудников силовых ведомств, в том числе МВД России, необходим теоретически обоснованный подход, поэтапно обучающий стрессоустойчивости и умению противодействовать негативным влияниям стресс-факторов в различных повседневных, стандартных и нестандартных, экстремальных ситуациях.
Одним из продуктивных теоретически обоснованных подходов к оценке и формированию стрессоустойчивости личности и психопрофилактике психических расстройств у сотрудников ОВД является трансакциональная когнитивная теория стресса и копинга Р.Лазаруса [686-688]. Однако, это требует проведения комплексных исследований проблемы копинг-поведения сотрудников ОВД, выявления особенностей их базисных копинг-стратегий в различных стрессовых ситуациях, оценки ведущих личносно-средовых ресурсов и психологических резервов копинг-поведения.
Значительный научный и, особенно, практический интерес представляют материалы обоснования психологических механизмов реализации копинг-поведения с позиций современных теорий многоуровневой семантической организации сознания, когнитивной теории стресса, теорий психологической защиты личности. В раскрытии психологических механизмов копинг-поведения важная роль принадлежит пониманию роли бессознательных и сознательных психических компонентов психики, выступающих в качестве взаимодополняющих
и взаимодействующих многоуровневых детерминант поведения человека в условиях стресса.
Важным научно-практическим направлением развития методического аппарата психологического прогнозирования является разработка на основе валидных стандартиризованных психодиагностических тестов алгоритмов (решающих правил) прогноза копинг-поведения сотрудников ОВД. Полученные здесь данные могут быть использованы для отбора сотрудников ОВД, в том числе в спецподразделения, участия в боевых действиях, спецкомандировках, а также мониторинга психологического состояния и личностных копинг-ресурсов личного состава практическими психологами МВД России.
Это требует выявления комплекса информативных тестов и разработки психодиагностических алгоритмов прогноза копинг-поведения сотрудников ОВД. Широкие возможности современных многомерных методов математико-статистического анализа позволяют осуществить разработку таких критериев на основе эмпирических данных.
Кроме того, результаты исследования базисных копинг-стратегий и лично-стно-средовых копинг-ресурсов сотрудников ОВД, психологических механизмов их копинг-поведения позволят обосновать рекомендации по психопрофилактике стрессовых расстройств у сотрудников ОВД на основе учета особенностей копинг-поведения.
Актуальность исследования обусловлена также и тем, что новая социально-экономическая и политическая ситуация в России привела к тому, что миллионы людей оказались под воздействием хронических, непрерывно возрастающих интенсивных стрессовых ситуаций. В таких условиях значительная часть общества оказалась неспособной успешно преодолевать стрессогенное влияние неблагоприятных факторов социальной среды и успешно адаптироваться к новым условиям. По нашему мнению, во многом это связано со слабой сформирован-ностью стресс-преодолевающего поведения, выбором неадекватных копинг-стратегий и слабостью психологических копинг-ресурсов у различных слоев населения.
Таким образом, обоснование психологических механизмов стресс-преодолевающего (копинг-поведения), выявление базисных копинг-стратегий, личностно-средовых копинг-ресурсов и психологических резервов специалистов экстремального профиля (на примере сотрудников МВД России), разработка психодиагностических процедур прогнозирования копинг-поведения и научно-практических основ психопрофилактики стрессовых расстройств является одной из актуальных и нерешенных научно-практических проблем психологии безопасности в чрезвычайных ситуациях.
Отсюда вытекает актуальность выбранной темы, ее теоретическая и практическая значимость.
Цель исследования. Целью работы явилось обоснование психологических механизмов стресс-преодолевающего (копинг-поведения) специалистов экстремального профиля, выявление особенностей их базисных копинг-стратегий и личностно-средовых копинг-ресурсов с последующей разработкой психодиагностических процедур прогнозирования копинг-поведения и рекомендаций по психопрофилактике стрессовых расстройств.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
обосновать теоретические подходы и психологические механизмы копинг-поведения специалистов экстремального профиля на основе концепции многоуровневой семантической организации сознания, оценки роли и функций бессознательных и сознательных психических компонентов, выступающих в качестве взаимодополняющих и взаимодействующих многоуровневых детерминант поведения человека в условиях стресса;
на основе исследования ведущих профессиональных стресс-факторов и эффективности стресс-преодолевающего поведения сотрудников ОВД в различных стрессовых ситуациях, выявить структуру, особенности и динамику изменения базисных стратегий копинг-поведения специалистов экстремального профиля;
оценить взаимосвязь копинг-поведения с эффективностью деятельности сотрудников ОВД при выполнении экстремальных оперативно-служебных за-
дач контртеррористической операции в Чеченской республике, выявить структуру и особенности формирования базовых копинг-стратегий у сотрудников с различным опытом участия в боевых действиях;
- выявить структуру и особенности базисных копинг-стратегий у сотрудников ОВД с различным уровнем психосоматического здоровья, риском самоубийств и посттравматических стрессовых расстройств;
- выявить особенности и значимость ведущих личностно-средовых ресур
сов (Я-концепция, локус контроль, феномен социальной поддержки, аффилиа-
ция, эмпатия), социально-психологических, индивидуально-психологических и
индивидуально-типологических качеств сотрудников ОВД в детерминации раз
личных типов их копинг-поведения;
- по результатам экспериментальных исследований оценить информатив
ность показателей комплекса психодиагностических тестов для контроля лично
стно-средовых ресурсов и психологических компонентов копинг-поведения со
трудников ОВД;
-с помощью методов многомерного математического моделирования на основе валидных психодиагностических тестов разработать диагностический алгоритм прогнозирования эффективности копинг-поведения сотрудников ОВД в экстремальных ситуациях и провести его экспериментальную апробацию;
обосновать теоретические подходы и рекомендации по организации психопрофилактики стрессовых расстройств у сотрудников ОВД на основе учета особенностей их копинг-поведения.
Предмет исследования -психологические факторы, определяющие стресс-преодолевающее (копинг-поведение) специалистов экстремального профиля.
Объект исследования - специалисты экстремального профиля (сотрудники МВД России, в т.ч. личный состав ОМОН-отрядов милиции особого назначения, СОБР-специальных отрядов быстрого реагирования, РУБОП-региональных управлений по борьбе с организованной преступностью, антитеррористических групп, оперативный состав, принимавший участие в выполнении оперативно-служебных задач в Северо-Кавказском регионе и Чеченской республике, кур-
санты оперативного и следственного профиля подготовки Московской академии МВД России).
В качестве основной рабочей гипотезы выдвинуто предположение о том, что стресс-преодолевающее поведение (копинг-поведение) специалистов экстремального профиля проявляется в многоуровневой семантической организации сознания, взаимодействии сознательных и бессознательных компонентов, а также особенностях структуры и динамики формирования базовых копинг-стратегий, личностно-средовых копинг-ресурсов и психологических компонентов стрессустойчивости у лиц с различной эффективностью профессиональной деятельности в сложных, напряженных и экстремальных ситуациях, различным уровнем психосоматического здоровья, риском самоубийств, посттравматических стрессовых расстройств.
Положения выносимые на защиту.
Психологические механизмы копинг-поведения специалистов экстремального профиля наряду с когнитивной оценкой личностной значимости стресс-ситуации, включают многоуровневую семантическую организацию сознания, бессознательные и сознательные психические компоненты, определяющие адаптивные копинг-стратегии, личносно-средовые копинг-ресурсы и психологические факторы, имеющие специфику формирования и выступающие в качестве взаимодополняющих и взаимодействующих многоуровневых психологических детерминант поведения человека в условиях стресса.
Эффективность профессиональной деятельности специалистов экстремального профиля в сложных, напряженных и, особенно, экстремальных ситуациях тесно связана и определяется сформированностью адаптивных стратегий копинг-поведения, которые имеют особенности проявления у сотрудников ОВД в различных стрессовых ситуациях, у лиц с различным опытом участия в боевых действиях, уровнем психосоматического здоровья, риска суицидов и посттравматических стрессовых расстройств.
Ведущими личностно-средовыми ресурсами адаптивного типа копинг-поведения специалистов экстремального профиля являются Я-концепция, локус контроля, феномен социальной поддержки, аффилиация, эмпатия, а также ком-
плекс социально-психологических, индивидуально-психологических и индивидуально-типологических качеств личности, детерминирующих стратегии ко-пинг-поведения.
Социально-психологические, индивидуально-психологические и индивидуально-типологические свойства личности сотрудников ОВД достоверно связаны с эффективностью их копинг-поведения в стрессовых ситуациях. Однако, указанные связи проявляются неоднозначно, их минимальная совокупность в виде симптомокомплекса личностных свойств, оцененных с помощью стандартизированных психодиагностических тестов, образует профессионально-личностный копинг-потенциал (копинг-ресурс), выступающий в качестве важного условия эффективного преодоления стрессовых ситуаций.
Прогноз копинг-поведения специалистов экстремального профиля может быть дан на основе оценки симптомокомплекса личностных свойств, характеризующих психологические копинг-ресурсы, с помощью стандартизированных психологических тестов (Д.Оффера, Д.Ротера, Г.Зимета, 16-ФЛО, ПД, КОС, УСК, RS-45, ОТС) в составе многомерного диагностического алгоритма, обеспечивающего надежность, достоверность и точность прогноза.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования. На основе теоретического анализа литературных данных и результатов собственных экспериментальных исследований обоснована концепция и психологические механизмы стрес ^-преодолевающего поведения специалистов экстремального профиля, включающие наряду с когнитивной оценкой личностной значимости стресс-ситуации, теоретические положения о многоуровневой и многокомпонентной семантической организации сознания в виде «примитивного», «императивного» и «системного мышления», сознательных и бессознательных компонентов психики, рефлексии ситуаций в сновидениях, выступающих в качестве взаимодополняющих и взаимодействующих многоуровневых детерминант поведения человека в условиях стресса.
Показана значимость и особенности проявления базовых копинг-стратегий и личностно-средовых копинг-ресурсов в реализации различных типов копинг-поведения специалистов экстремального профиля. Выявлены структура и
особенности проявления базовых копинг-стратегий у специалистов экстремального профиля в различных по уровню стрессогенности ситуациях, а также у лиц с различным уровнем психосоматического здоровья, риска самоубийсв и посттравматических стрессовых расстройств. Определены ведущие личностно-средовые ресурсы, значимость компонентов Я-концепции, локус контроля, эмпатии, аффилиации, социальной поддержки в детерминации адаптивного и дезадаптивного типов копинг-поведения сотрудников ОВД.
Оценена значимость различных социально-психологических, индивидуально-психологических и индивидуально-типологических качеств личности в детерминации копинг-поведения специалистов экстремального профиля. Обоснован комплекс информативных психологических тестов для исследования, оценки и прогноза копинг-поведения сотрудников ОВД. С помощью методов многомерного математического моделирования выявлен симптомокомплекс личностных свойств сотрудников ОВД, характеризующий их копинг-потенциал и определяющий адаптивный тип копинг-поведения в стрессовых ситуациях.
Обоснован диагностический алгоритм прогноза копинг-поведения сотрудников ОВД на основе стандартизированных психологических тестов. Обоснованы теоретические подходы и рекомендации по организации психопрофилактики стрессовых расстройств у сотрудников ОВД на основе учета их копинг-поведения.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что полученные результаты способствуют повышению эффективности процесса оценки, прогнозирования и формирования стресс-преодолевающего поведения специалистов экстремального профиля. Определен комплекс информативных психодиагностических тестов для контроля копинг-поведения сотрудников ОВД на различных этапах формирования их профессионализма. Установлены ведущие личносто-средовые ресурсы, обеспечивающие адаптивный тип копинг-поведения сотрудников ОВД.
На основе информативных стандартизированных психологических методик разработан диагностический алгоритм и критерии прогнозирования адаптивного типа копинг-поведения сотрудников ОВД. Проведена экспериментальная
апробация разработанных психодиагностических процедур и обоснованы рекомендации по их использованию практическими психологами МВД России для контроля и прогноза копинг-поведения сотруд-ников ОВД на этапах их профотбора, оценки психологического статуса после и перед направлением в спецкомандировки для выполнения экстремальных оперативно-служебных задач. Обоснованы рекомендации по целенаправленному формированию копинг-поведения у курсантов образовательных учреждений МВД России и организации психопрофилактики стрессовых расстройств у сотрудников ОВД с учетом особенностей их копинг-поведения.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечена обстоятельным теоретическим анализом проблемы, четким определением предметной области, целей и задач исследования, строгостью концептуального аппарата, применением разнообразных эмпирических методов, методов математического анализа и моделирования, широкой эмпирической базой исследования, которую составляют экспериментальные данные, полученных при обследовании различных контингентов личного состава МВД России, общая численность которых составляет 2145 человек.
Личный вклад автора состоит в следующем:
-разработана концепция стресс-преодолевающего поведения специалистов экстремального профиля, включающая теоретическое и экспериментальное обоснование психологических механизмов, ведущих копинг-стратегий и психологических копинг-ресурсов, содержание и эмпирическое обоснование которой освещены в 42 публикациях, в том числе в 3-х авторских монографиях;
- проведен теоретический анализ литературы, организован и проведен экспериментальный этап исследования, обобщены и изложены его результаты;
-подготовлены и изданы 14 учебно-методических пособий и рекомендаций;
-проведена апробация результатов исследования на Международных, Всероссийских и межвузовских научно-практических конференциях, научных семинарах, сборах руководящего состава ОВД.
-организовано внедрение результатов исследования в образовательный процесс вузов МВД России и практику психологического обеспечения служебно-профессиональной деятельности сотрудников ОВД.
-Апробация работы. Материалы диссертации отражены в 58 научных работах, из них 42 опубликованы. Основные результаты работы и ее отдельные фрагменты апробированы на 10-ти Международных, Всероссийских, межвузовских и региональных научно-практических конференциях, 8 научных семинарах и 4 сборах руководящего состава ОВД.
Реализация работы и связь с НИР. Основные результаты исследования реализованы в 14 учебно-методических пособиях и рекомендациях. Материалы диссертации включены в цикл лекций и практических занятий с курсантами и слушателями Московской академии МВД России. Они также используются в ходе психологического обеспечения образовательного процесса в вузах МВД России, а также в процессе мониторинга психологического состояния личного состава спецподразделений МВД России.
Исследование проводилось в ходе выполнения плановых приоритетных комплексных НИР «Роща», «Лавина», а также НИР «Формирование кадрового потенциала органов внутренних дел и внутренних войск МВД России», «Разработка тестовых методик для оценки уровня профессиональной подготовленности сотрудников основных служб ОВД различного должностного уровня», «Психологическая реабилитация личного состава ОВД, осуществляющих оперативно-служебную деятельность в экстремальных условиях», «Профилактика суицидального поведения у сотрудников МВД России» в рамках планов ГУК МВД России и Московской академии МВД России.
Структура и объем работы. Диссертация изложена на 432 листах машинописного текста, состоит из введения, шести глав, заключения, выводов, практических рекомендаций и списка использованных литературных источников. Тест диссертации иллюстрирован 29 таблицами и 15 рисунками.
Современные представления о механизмах психологической защиты и копинг-поведения
Проблема изучения механизмов любых психологических явлений чрезвычайно важна для понимания сути явлений, процессов, но крайне затруднена из-за методической и теоретической сложности этих явлений.
В полной мере это относится и к механизмам копинг-поведения. В научной литературе достаточно часто рассматривается понятие «механизмы психологической защиты». В связи с этим представляется необходимым кратко рассмотреть понятия «копинг-механизмы», и «механизмы психологической защиты» и их соотношение. Как известно, в условиях стресса у человека включаются три основных типа адаптационных механизмов, обеспечивающих нормальное функционирование организма: физиологические, биохимические и психологические [2, 669]. В литературе описаны психологические механизмы двух типов [8, 66, 170, 666, 669, 742 ]: механизмы психологической защиты, компенсации (защитные механизмы) и копинг-механизмы, психологические механизмы совладения со стрессом. Упоминание в психологической литературе двух типов психологических механизмов неизбежно привело к постановке вопроса о соотношении понятий «защитные механизмы» и «копинг-механизмы». Единство мнений по данному вопросу отсутствует. Ряд авторов признает только «механизмы психологической защиты», выделяя активный и пассивный их варианты [653]. Другие исследователи предполагают параллельное существование «механизмов психологической защиты» и «копинг-механизмов» [662]. Третьи авторы рассматривают «защитные механизмы» как пассивный вид копинг-поведения [683]. Представляется необходимым кратко рассмотреть эволюцию мнений и позиции ученых по этому вопросу. Еще в 1952 году Goldstein К. [668] отмечал различия между проективными (скрытыми) механизмами и механизмами защиты. Он утверждал, что, хотя и те и другие могут использоваться для преодоления стресса и тревоги, первые возникают при появлении трудностей функционирования в окружающей среде, последние же развиваются в ответ на психодинамический конфликт. По З.Фрейду [575,576] защитные механизмы являются врожденными; они запускаются в экстремальной ситуации и выполняют функцию "снятия внутреннего конфликта". D.Terry [733-734]. пишет, что механизмы психологической защиты способствуют сохранению психологической целостности личности и определяются как относительно стабильные индивидуальные паттерны. В.А.Ташлыков [541-543] исследовал личностные механизмы совладения и защиты у больных неврозами в процессе психотерапии. Он установил, что в начале формирования невроза пациенты используют механизмы совладения, которые по мере отягощения невроза замещаются механизмами психологической защиты. В случае если лечение проходит эффективно, у больных происходит заметное развитие механизмов совладения. Автор провел детальный анализ механизмов психологической защиты и совладания в клинике неврозов, психосоматических расстройств, описал различия между этими понятиями. В.А.Ташлыков [542] рассматривает психологическую защиту, как одну из форм психических регулятивных механизмов, выступающих в случаях, когда личность не может адекватно оценить чувство беспомощности, вызванное внешним или внутренним конфликтом, не может понять его истинные источники и успешно справиться со стрессом. Защитные механизмы направлены на снижение ощущения выраженного дискомфорта, что достигается преимущественно путем искажения восприятия и оценки внешнего и внутреннего мира. Он отмечает, что диапазон этих приспособительных механизмов достаточно широк от попыток активного преодоления трудноразрешимых ситуаций до полного отказа от необходимых действий. В.А.Ташлыков [541,542,543] группирует «механизмы психологической защиты», направленные на уменьшение эмоционального напряжения и сохранение устойчивости системы "Я", в три основные группы в зависимости от степени активности и противодействия стрессу: 1) защитные механизмы, помогающие самостоятельно справиться с ситуациями, представляющими психологическую угрозу для личности (группа близка к копинг-механизмам); 2) психологические защитные механизмы по типу «вытеснения», «отрицания», отличающиеся автоматизированностью и отсутствием осознания при достаточно ригидной системе «Я»; 3) защитные психологические механизмы «рационализации», «бегства в болезнь», «фантазирования». Они отражают особенно пассивный характер попыток личности справиться с психологическим стрессом при неопределенной позиции. Для объяснения механизма совладания автор использовал классификацию E.Heima [670], которая соотносилась со сферами функционирования личности больного (когнитивная, эмоциональная и поведенческая сферы). Механизмы совладания в когнитивной сфере были представлены стратегиями «отвлечение», «проблемный анализ»; в эмоциональной сфере - «эмоциональная разрядка», «оптимизм», «пассивное сотрудничество», «сохранение самообладания»; в поведенческой сфере - «отвлечение», «альтруизм», «активное избегание», «конструктивная активность» и т. д. E.Heim [670] рассматривает механизмы совладания и психологической защиты как важнейшие формы адаптационных процессов и реагирования инди 35 вида на стрессовые ситуации. Согласно этой позиции, он определяет внутреннюю картину болезни как систему психической адаптации, состоящей из механизмов психической защиты и совладания. Для пояснения данных механизмов автор вводит понятия активность (конструктивность), пассивность (неконструктивность). Постепенно в работах многих зарубежных и отечественных исследователей появляется расширенное описание традиционного понятия «защитные механизмы» за счет включения в него активно-оборонительных вариантов. Так, В.Л. Иваииков [243] разделил защитные позиции личности на три типа: 1) уклонение от переживания трудной ситуации; 2) преодоление такой ситуации обходным путем; 3) стремление к преодолению психотравмирующей ситуации путем прямого сопротивления. Первый вариант является отражением пассивной защиты, два последних подразумевают активность человека в использовании резервных возможностей организма и личности [255]. Ф.П.Космолинский [294] в типологии компенсаторных механизмов выделяет активные и пассивные их варианты.
Работы по психофизиологии привели к пониманию отечественными авторами значения активной позиции пациента в борьбе с болезнью. А.С.Прангишвили, А.Е.Шерозия, Ф.В.Бассин [457] при исследовании механизмов психологической защиты обращают особое внимание на зависимость течения болезни от активного отношения больного к своему заболеванию.
По мнению М.М.Кабанова [252-255], активная роль личности больного в преодолении болезни является одним из основных принципов реабилитации больных с психическими нарушениями.
«Примитивное мышление» как первый уровень семантической организации сознания, его особенности и функции
Впервые (в допсихологическом научном знании) концепция бессознательного была четко сформулирована Лейбницем [329], трактовавшим бессознательное, как низкую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений, возвышающихся, подобно островкам, над океаном темных перцепций (восприятий). Эта точка зрения шла в разрез с представлениями Декарта [188], утверждавшего тождество сознательного и психического, а за пределами сознания может иметь месть только чисто физиологическая деятельность мозга. Другой ученый Д.Гартли считал, что бессознательное необходимо прировнять к деятельности нервной системы. И.Кант связывал проблему бессознательного с интуицией (априорный синтез), а Э.Гартман [147], последователь Шопенгауэра, возвел бессознательное в ранг универсального принципа, основы бытия и причины мирового процесса.
В 1824 году Гербарт ввел в теорию бессознательного понятие «вытеснение» (несовместимые идеи вступают между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, по продолжают на него воздействовать).
Новый стимул в изучении бессознательного дали работы в области психопатологии французских исследователей, применивших для лечения неврозов гипноз (Шарко и др.). Продолжением этой линии явилась концепция З.Фрейда [576], начавшего с установления прямых связей между невротическими симптомами и бессознательными переживаниями травматического характера. Фрейд [576] отказался от физиологических объяснений и представил бессознательное как могущественную иррациональную силу, противопоставленную сознанию. Ученик и последователь З.Фрейда Карл-Густов Юнг[625] расширил границы понимания «бессознательного» приставкой «коллективное бессознательное». К слову сказать Юнг[623-626] далеко не во всем принимал позицию З.Фрейда [575-576] в отношении содержательной стороны бессознательного. По 3. Фрейду [576] основным психическим механизмом появления бессознательного было вытеснение. К.Г.Юнг [625] придерживался несколько иного подхода, он считал, что природообразующей детерминантой бессознательного являются подпороговые ощущения. Во взглядах современных отечественных психологов бессознательное представляет собой своеобразную форму психического отражения, в которой образ действительности и отношение субъекта к этой действительности представлены как одно нерасчлененное целое (в отличие от сознания в бессознательном отражаемая реальность сливается с переживаниями субъекта) [29, 40, 54]. Вследствие этого в бессознательном отсутствует произвольный контроль осуществляемых субъектом действий и рефлексивная оценка их результатов. В целом в современной психологии выделяются четыре класса проявлений бессознательного. 1. Надиндивидуальные надсознательные явления (обозначались как «архетипы коллективного бессознательного» у К.Г.Юнга [625-626], «коллективные представления» у Э.Дюркгейма [206] и т.п.) - усвоенные субъектом как членом той или иной социальной группы образцы типичного для данной общности поведения, влияние которых на его деятельность актуально не осознается субъектом и не контролируется им. Эти образцы (например, этнические стереотипы «народной мудрости» - пословицы, поговорки, суеверия, предрассудки, фразеологизмы и др.) усваиваются через такие механизмы, как подражание (в детском и взрослом возрасте), освоение знаковой языковой культуры общения в детстве, идентификация с идеалом и т.п. 2. Неосознаваемые побудители деятельности - мотивы и смысловые установки личности. О существовании их стало известно благодаря исследованиям постгипнотического внушения. Они были обозначены П.Жане как подсознательное, З.Фрейдом [576] - как «динамическое вытесненное бессознательное», охватывающее нереализованные влечения, которые из-за их конфликта с социальными нормами изгоняются (вытесняются) из сознания и образуют скрытые аффективные комплексы, предрасположенности к действиям, активно воздействующие на жизнь личности и проявляющиеся в непрямых символических формах (юморе, сновидениях, забывании и намерениях, оговорках). Сюда же относятся типы поведения в различных стрессовых ситуациях (как расхождение в системе «осознаваемая модель поведения - само поведение»). Важное значение имеют такие феномены бессознательного в межличностных отношениях как эмпатия (непосредственное вчувствование), эмоциональное заражение, трансфер (перенос нереализованных стремлений пациента на психоаналитика, некритическое принятие ими друг друга), проекция (неосознанное наделение другого человека собственными свойствами). 3. Навыки, то есть действия выполняемые частично или полностью автома тизировано, или стереотипа автоматизированного поведения и неосознаваемые операциональные установки. Они возникают в процессе решения различных за дач (перспективных, мнемических, моторных, мысленных) и детерминируются не осознано предвосхищенным образом событий и способов действия, опираю щимся на прошлый опыт (возникновение их описывалось в психологии созна ния как переход содержания сознания из его фокуса на периферию [140-141]). Термины описывающие эти проявления бессознательного, фиксировали либо неосознаваемую подготовку субъекта к действию с опорой на прошлый опыт - «бессознательные умозаключения (Г. Гельмтольц), «проперцепция» (У. Джемс), «предсознательное» (З.Фрейд), «гипотеза» (Дж. Брунер [96]), вероятностное прогрессирование» (И.М.Файгенберг) и т.п., либо непроизвольный контроль развертывающейся активности субъекта - «динамический стереотип» [428]), «схема» (Ф.Бартлетт), «акцептор результатов действия» [23-28]) и т.п. Воздействия актуализирующие операциональные установки и стереотипы, могут сознаваться субъектом, если на пути привычного автоматизированного поведения встречается то или иное неожиданное препятствие.
Базисные стратегии копинг-поведения сотрудников ОВД, динамика и особенности их изменения в различных стрессовых ситуациях
Вместе с тем «примитивному мышлению» уже присущи и абстрактные понятия. Например, один и тот же рисунок, помещённый на разные ритуальные предметы, означает разных тотемических животных, то же самое происходит с практически одинаковыми предметами, изготовленными для обозначения разных животных. Однако, абстракции первобытных людей резко отличаются от абстрактного мышления современного человека одним существенным элементом - своей мистичностью, здесь мы имеем дело с мистическим абстрагированием, подчинённым закону сопричастности. Например, существует некое растение, от ритуального сбора которого якобы зависит урожайность пшеницы, далее, существует также ритуальная охота на оленей, от количества которых тоже зависит, якобы, урожайность пшеницы. В результате это самое растение («гикули»), олень и пшеница выступают в сознании племени как совершенно тождественные понятия.
«Примитивному мышлению» не чужда и такая мыслительная операция, как аналогия. Например, если члены первобытного сообщества (племя) разделены на известное количество тотемов, то также обстоит дело и с деревьями, и с реками, и со звёздами. Определённое дерево принадлежит к такому-то тотему, а значит должно служить для изготовления оружия, гробов и других предметов именно для людей данного тотема.
Интересен язык «примитивного мышления». Одной из отличительных характеристик первобытного языка является его удивительная подробность и точность в обозначении предметов, ситуаций и действий.
Например, ситуация, которую современный человек обозначил бы фразой: «Охотник убил кролика». Индеец североамериканского племени понка выразит следующим образом: «Человек, он один, живой стоя (в именительном падеже), нарочно убил, пустив стрелу, кролика, его, живого, сидящего (в винительном падеже).
Следующая особенность - отсутствие множественного числа. На примере нескольких языков Л.Леви-Брюль [325-326] показывает отсутствие чётких обозначений множественного числа, из чего делает вывод, сто первобытное мышление в нём не нуждалось. Задача первобытного языка максимально конкретизировать увиденное, передать его с фотографической точностью и подробностью, язык здесь в известном смысле уподобляется фотокамере. Смысл языка древних народов - не абстрагирование, а языковое копирование (фотографирование) этих явлений.
Также огромное значение имеет у древних народов язык жестов. Он очень и очень богат, активно используется охотниками на охоте, женщинами во время траура, колдунами и знахарями для секретных переговоров. Между языком рук и звуковым языком существуют тесные связи. Прогресс цивилизации имеет своим источником взаимное действие руки (т.е. действия, движения) на ум и ума на руку [189, 378].
Как уже отмечалось, язык древних народов не имел множественного числа, в большинстве первобытных языков нет обозначений для числительных более трёх. Из этого не следует, что древние люди не умели считать. Благодаря своей феноменальной памяти, они могли обходиться без имён числительных. Вместо имён числительных поочерёдно указываются пальцы, запястья, зарубки. Следовательно, человек научился считать задолго до того, как у него появились числа, как бы не был парадоксален этот вывод, ведь у древнего человека число никогда не выступало самостоятельно, а только в сложном комплексе коллективных представлений и их мистицизме. Число всегда стояло в тесной связи с группой предметов, которые оно обозначало, а значит и с их мистическими свойствами. Эти мистические свойства настолько сильны, что и в нашем обществе простым числом (приблизительно до 12) исторически предписываются «магические» свойства, сохранившиеся с тех самых пор.
Интересен анализ основных видов деятельности первобытных людей -охота и рыболовство. При подготовке к охоте только половина прилагаемых усилий идёт непосредственно на добывание пищи: изготовление оружия, расстановка капканов, выслеживание, погоня и .т.д. вторая половина, часто даже более важная, направлена на установление мистического взаимодействия.
Для того, чтобы отправится на охоту, охотнику нужно совершить несметное количество магических обрядов, которые одни и могут принести ему удачу. Перед охотой пляски, заклинания и посты призваны обеспечить наличие дичи («танец бизона» исполняется с целью заставить бизонов появиться). Необходимо песнями призывать дух животного, т.к. распространено поверье, что ни одно животное не может быть убито против его воли - оно должно дать себя убить. Сам охотник в течение нескольких дней перед охотой должен поститься, воздерживаться от определённых слов и действий, очищаться для лучшего общения с духами. Аналогии такого поведения наблюдаются и в настоящее время у сотрудников ОВД, особенно в экстремальных ситуациях боя.
Таким же магическим операциям подвергается оружие и охотничье снаряжение, что придаёт ему меткость. При появлении дичи также всё зависит от мистических обрядов: нужно договориться со своими лошадьми, задобрить ветер и придать крепость арканам. Много обрядов и заклинаний для лишения животного силы, быстроты. Для завершения охоты нужно задобрить и отблагодарить духов, умиротворить убитых зверей. Любое нарушение обрядов чревато большими несчастьями, неудачами в охоте.
Почти тоже самое можно наблюдать у народов, живущих рыбной ловлей. Далее, поскольку для первобытного человека нет существенной разницы между войной и охотой, то все эти ритуалы распространяются также и на военные действия. Ритуалы, аналогичные им, существуют также и в нашем обществе, поэтому нам они более или менее понятны (разные амулеты, обереги которые люди носят с собой, возят в автомобилях и т.п.).
У первобытных людей с выраженным примитивным типом сознания, болезнь тоже рассматривается как какое-то мистическое влияние, исходящее либо от духов, либо от других людей. Больной - это человек, ставший добычей какой-нибудь злой силы или дурного влияния. Поэтому для лечения они обращаются к человеку, способному общаться с духами, который должен узнать, какая именно сила здесь вредит и изгнать ее. Знахарь первым делом « готовит» себя к общению с духами, здесь вход идут пляски, наряды, барабаны, наркотические вещества и т.д. первая причина , которая приходит в голову знахарю в подобном измененном состоянии сознания объявляется причиной болезни. Само лечение всегда глубоко мистично.
Подобное же отношение существует к смерти: она никогда не бывает естественной и всегда вызвана каким-либо поступком, нарушением обычаев и влиянием злых сил. Закон сопричастности действует также и на обряды отношения живых и мертвых, когда одни не мыслятся без других.. Мертвые почитаются, с ними общаются, разговаривают, приносят им подарки, так как их жизнь целиком связанна с жизнью живых. Души умерших иногда считаются злыми, иногда добрыми, иногда они становятся злыми если за них не отомстили или что-то пошло не правильно в обрядах. Все эти обряды глубоко мистичны, всегда направлены на установление определенной связи с высшими силами. Первобытные люди именно через смерть видят путь к открытию и установлению этих связей - все их церемонии имеют момент экстаза, «мнимой смерти», после которой происходит «новое рождение», открытие новых истин.
Влияние феномена социальной поддержки и ее субъективного восприятия па формирование копинг-поведения сотрудников ОВД
Конечно, важнейшим институтом накопления общественного опыта в период появления «императивного мышления» становится религия. Материализация знаков общения, т.е. появление письменной речи, безусловно, способствует появлению и развитию «императивного мышления» человечества. Именно развитие «императивного мышления» способствовало появлению морали и созданию юридических законов, как неких алгоритмов (императивов) регулирующих человеческое существование.
Психолингвистическое соотношение «примитивного» и «императивного мышления» можно сравнить через отношения внешней и внутренней речи. Если внимательно проследить структуру речи, переходящей из внешней во внутреннюю, можно констатировать, во-первых то, что она переходит из громкой в шо-потную, а затем и во внутреннюю речь, во-вторых, что она сокращается, превращаясь из развернутой во фрагментарную, свернутую.
Характерной чертой внутренней речи является то, что она начинает становиться чисто предикативной речью. Каждый человек, который пытается включить свою внутреннюю речь в процесс решения задачи, твердо знает, о чем идет речь, какая задача стоит перед ним. Внутренняя речь по своей семантике никогда не обозначает предмет, никогда не носит строго номинативный характер, она указывает, что именно нужно выполнить, в какую сторону нужно направить действие, оставаясь свернутой и аморфной по своему строению, она всегда сохраняет свою предикативную функцию.
Ничем иным, как свернутой формой человеческого опыта, и являются пословицы, поговорки, фразеологизмы и другие формы выражения «императивного мышления». Собственно оно и получило название «императивного» поскольку всегда предписывает нам совершать или не совершать определенное действие, указывает, советует как поступить в той или иной ситуации, иначе говоря, выступает, по образному выражению В.Н.Телия [544], как некий императив. [544]
Сравним, например, пословицы разных стран характеризующие многообразие и сложность «образа мира»: «Мир, что огород: в нем все растет» (русская). "У каждого цветка свой аромат» (армянская). «В бутоне роза слаще» (английская). «Один цветок лета не делает» (ногайская). «Не всякий цветок дает плод» (венгерская). «У каждого дерева своя тень» (кубинская).
Усложнение семантического словаря древнего человека происходило в процессе трудовой деятельности и общения, изменение орудий труда было связано и с изменением идеологической установки, что в свою очередь определялось и интересами практики, сменой воздействующих средовых факторов. Несколько групп взаимосвязанных условий порождали развитие сознания: (1) язык и общение (усложнение языка в парадигматическом и синтагматическом направлениях); (2) совершенствование орудий труда и условий трудовой деятельности (обработка камня, железа, использовании одежды для противодействия холоду, использование огня и т.п.; (3) морфологические изменения самого человека (увеличение доли головного мозга, передвижение на задних конечностях, совершенствование руки, уменьшение волосяного покрова, уменьшение челюстей, исчезновение клыков и т.п.).
Все эти условия взаимодействовали, взаимовлияли и приводили, в конечном счете, к смене организации ориентировочно-исследовательской деятельности, а значит меняли мышление и усложняли сознание. Аналогично известному в семиотике «треугольнику Фреге» можно построить другой треугольник, отражающий вышеперечисленные процессы.
Л.С.Выготский [142-143] сформулировал тезис о том, что мысль не воплощается, а совершается в слове "формируется с помощью слова или речи. Превращение неясной мысли в ясную речь есть сложнейший процесс, который проходит ряд этапов, и что центральная проблема и состоит в том, чтобы проследить, как именно совершается этот переход.
Согласно Л.С.Выготскому [142-143], основной психологической проблемой взаимосвязи мышления и речи является проблема перехода от субъективного, еще словесно не оформленного и понятного лишь самому субъекту смысла к словесно оформленной и понятной любому слушателю системе значений, которая формулируется в речевом высказывании. Эта проблема перехода смысла в значение и является центральной проблемой формирования речевого высказывания. Внутренняя речь является необходимым этапом подготовки к внешней, развернутой речи.
Собственно императивные высказывания и являются неким «мостиком», по которому осуществляется переход от исходного замысла или мысли в плавный сунцессивный процесс речевого оборота. Как раз о возможности серьезных смысловых ошибок при переводе внутренней речи во внешнюю и говорится в пословице : «Мысль высказанная вслух, есть ложь». Понятно , что использование императивных категорий значительно облегчает процесс понимания людьми друг друга.
Для овладения «императивным мышлением» нет необходимости в специальном организованном процессе обучения. «Императивное мышление» в значительной мере определяет конкретное, практическое поведение современного человека в стандартных и трудных ситуациях - Управление таким поведением осуществляется автоматически, бессознательно. Зачастую мы не придает значения, например, тому, что является внутренним движителем нашего поведения в нестандартной, трудной ситуации, или тому как мы пытаемся выйти из стресса. «Императивное мышление» составляет основу оперативного мышления человека, относясь к нему, как содержание к форме.
