Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Кастовая структура тавдильского общества 14
1 Принципиальная схема кастового деления населения Тамилнада 14
2 Некоторые функциональные характеристики кастовой системы Тамилнада 40
Глава II. Политическая организация каст и кастовых групп в Тамилнаде 56
1 Кастовая ассоциация 56
2 Межкастовая федерация 69
3 Кастовая партия 74
4 Кастовые политические организации в системе общественно-политических отношений 81
Глава III. Неорганизованный кастовый фактор в партийно-политической структуре Тамилнада 88
1 Социально-кастовая база основных политических партий Тамилнада 89
2 Неорганизованный кастовый фактор в системе партийно-политических связей 111
Глава IV. Кастовый фактор в электоральной сфере партийно-политической жизни Тамилнада 126
1 Каста и тактика предвыборной борьбы 126
2 Каста и выборы: закономерности и тенденции 143
Заключение 167
Библиография 171
- Некоторые функциональные характеристики кастовой системы Тамилнада
- Кастовые политические организации в системе общественно-политических отношений
- Неорганизованный кастовый фактор в системе партийно-политических связей
- Каста и выборы: закономерности и тенденции
Введение к работе
Среди традиционных институтов в странах Востока индийская кастовая система по праву занимает видное место и пользуется заслуженным вниманием как ученых-теоретиков, так и исследовате- лей-практиков. Ее многовековая история, тесная связь с социально-экономическими основами развития индийского общества, глубокое проникновение практически во все сферы жизни обусловили закономерный интерес к кастової системев не только в качестве самостоятельного объекта исследования, но и как важному фактору, без учета которого нельзя достоверно и всесторонне объяснить многие явления и тенденции.
Изучением индийской касты занимаются представители многих научных дисциплин - историки, экономисты, этнографы, социологи и др. Несмотря на существенный подрыв экономических основ существования касты в ходе поступательного формационного развития индийского общества она все еще сохраняет достаточно сильные позиции в других областях. Одной из самых интересных и актуальных на сегодня является модель "каста в политике", представляющая собой обширный комплекс общественно-политических связей, отношений, противоречий, опосредованных индийским вариантом традиционной социальной структуры - кастовой системой. К тому политика является ныне едва ли не важнейшей сферой, где каста демонстрирует разнообразные и по-своему эффективные адаптационные свойства как реакцию на неблагоприятные для нее социально-экономические изменения.
В этом плане, как представляется, Южная Индия и особенно ее юго-восточный штат Тамилнад являются чрезвычайно удобным объектом для исследования. Большое влияние традиционных институтов на современную общественно-политическую жизнь здесь объясняется, на наш взгляд, несколькими основными моментами: I/ местная традиционная социальная структура /кастовая система/ всегда отличалась особой жесткостью и устойчивостью по сравнению с другими районами страны; 2/ практически все политические течения и организации, возникавшие здесь в этом столетии, так или иначе были связаны с т.наз. "дравидийским движением" с его небрахманской ориентацией и антибрахманской направленностью, в результате кастовые противоречия непосредственно превращались в важный фактор политической борьбы; 3/ на протяжении вот уже почти двух - десятилетий у власти в Тамилнаде поочередно стоят оппозиционные Индийскому национальному конгрессу /ШШ/ партии, возникшие в русле упомянутого "дравидийского движения", что способствовало, особенно на первых порах, определенному укреплению кастового фактора в региональном партийно-политическом процессе. Все эти обстоятельства усилили здесь общую для всей Индии тенденцию к политизации касты.
Наряду с классическими атрибутами "кастовой" политики, характерными в принципе для всей страны, в Тамилнаде наблюдается целый ряд особенностей и отклонений. Обусловленное спецификой региональной схемы традиционного "социального деления и связанным с этой спецификой своеобразным соотношением партийно-политических сил, это сочетание помогает уяснить принципиальный механизм влияния касты на политику, выделить общее и особенное в этом процессе, обнаружить некоторые тенденции дальнейшего развития изучаемой модели "каста в политике", справедливые не только для тамилоязычного региона, но и для Индии в целом.
Именно эту задачу и ставит перед собой автор настоящей работы: выяснить роль касты в формировании партийно-политической структуры региона за период независимости, определить место и степень влияния на партийно-политический процесс различных по уровню своей политической организованности элементов кастового общества, выделить общие и специфические моменты взаимоотношений партийно-политической и традиционной социальной структур в Тамилнаде.
Этой задаче, решаемой на стыке истории, политологии и социологии, подчинена и структура диссертации.
Ее первая глава посвящена исследованию регионального варианта индийской кастовой системы с его исторически сложившимися особенностями, а также некоторых функциональных характеристик традиционной социальной структуры, важных с точки зрения политической адаптации последней. Впервые в отечественной индологии выдвигается тезис о том, что именно особенности местной кастовой системы, и в первую очередь беспрецедентное противопоставление традиционных категорий населения по линии "брахманы - небрахманы", привели к специфическому оформлению партийно-политического процесса в Тамилнаде, обусловили появление его многих уникальных черт.
Вторая глава посвящена изучению т.наз. "организованного кастового фактора", т.е. политической самоорганизации кастовых образований, в результате чего появляются особые политические единицы на чисто кастовой основе. На региональном материале дается типология кастовых политических организаций, определяется их место в системе партийно-политических связей. В конечном итоге, по мнению диссертанта, эта форма политизации касты оказывается бесперспективной.
Предмет изучения третьей главы - "неорганизованный" кастовый фактор, проявляющийся как в рамках существующих некастовых партий и организаций, так и вне их в качестве своеобразного "элемента давления . Этот вопрос рассматривается на примере кастового состава членов и сторонников основных политических партий Тамилнада. В силу ряда причин такая форма политизации касты.более универсальна, ее значение сохранится, видимо, и в ближайшем будущем» Предложенная диссертантом классификация /"организованный" и "неорганизованный" кастовый фактор/ отличается от уже существующих - так, советский исследователь А.А.Ку-ценков описывает вертикальный, горизонтальный и дифференциальный типы политической мобилизации- членов кастовых сообществ; новый подход, как представляется, открывает дополнительные возможности изучения закономерностей и особенностей сложных и многоплановых процессов политизации касты.
Наконец, отдельно, в четвертую главу, вынесено изучение кастового фактора в электоральной сфере партийно-политической жизни Тамилнада - ввиду особой актуальности, типичности и показательности связанных с ним проблем, возникающих на выборах самого разного уровня. На примере ряда избирательных кампаний анализируется влияние кастовых соображений на тактику предвыборной борьбы различных партий, выясняются условия и степень реализации политических устремлений кастовых образований, при этом рассматривается как организованный, так и неорганизованный кастовый фактор.
Хронологические рамки работы обусловлены тем, что именно за период независимости Индии, т.е. с 1947 г., в полной мере проявилась важность традиционной социальной структуры как активного элемента партийно-политического процесса, что связано с развитием в стране буржуазно-демократических институтов. По мере необходимости был использован и материал колониального периода.
В конце работы помещены основные выводы и список использованной литературы.
Методологической основой диссертации послужили труды основоположников марксизма-ленинизма, в которых дано строгое научно-теоретическое обоснование закономерностей исторического развития общества и социально-политических отношений. Особый интерес при разработке данной темы представляют их идеи о классовой природе буржуазного общества и принципиальном механизме его классовой дифференциации, столь же важны разработанные основоположниками марксистско-ленинского учения теоретические основы партийно-политического процесса и вообще надстроечных институтов. Полученные результаты и выводы, думается, могут служить еще одним доказательством справедливости кардинальных марксистско-ленинских принципов формационной эволюции человечества и в индийских условиях - при всей специфике и даже уникальности этих условий.
В качестве основных источников при подготовке диссертации были использованы программные документы и публикации политических партий, материалы переписей населения, различные официальные издания, справочники и т.п. /см.. прилагаемый список/. Полезный цифровой материал, особенно по отдельным кастам и кастовым группам в период независимости, получен при изучении и сопоставлении данных, приведенных в работах отечественных и зарубежных индологов. Ценный фактический материал дали периодические издания на английском и тамильском языках - газеты и журналы, издающиеся в Дели. Бомбее, Мадрасе; текущая информашя?е/редко в изложении непосредственных участников событий и с комментариями видных политических и общественных деятелей, превращает прессу в незаменимое подспорье при изучении партийно-политического процесса в Тамилнаде и выявлении его региональной специфики.
Решая поставленные задачи, диссертант опирался на исследования советских индологов в смежных областях. Фактически изучение касты в отечественной индологии началось в 50-е гг., когда появились первые работы по этой тематике М.К.Кудрявцева /96/ и Г.Г.Котовского /88, 86/, В них были затронуты некоторые аспекты социологии касты, описаны элементы ее социально-экономической основы, причем работы Г.Г.Котовского для нас интересны еще и тем, что они впервые вводят в научный оборот южноиндийский, в т.ч. тамильский, материал.
Крупным событием в отечественной индологии стал выход в свет в 1965 г. сборника статей "Касты в Индии" /72/. Первый и пока единственный сборник по этой тематике был составлен из работ советских исследователей, изучавших различные аспекты проблемы каст как в древней и средневековой Индии, так и на материале нсвого и новейшего времени. Этапным по праву можно считать введение к этому сборнику, написанное его ответственным редактором Г.Г.Котовским: впервые был дан сжатый историографический обзор проблемы индийской касты, выделены узловые моменты теории и практики кастовой системы, намечены основные направления дальнейших исследований в этой области.
Много и плодотворно занимается индийской кастой А.А.Куцен-ков. Его работы, посвященные некоторым социально-экономическим аспектам этого традиционного института /101, 103, 108/, а также его политической адаптации /III, 105, 104/, отчасти восполнили существовавший до недавнего времени пробел в отечественной педологической литературе. Важным событием в научной жизни стал выход в свет большой монографии этого автора /114/, где с привлечением обширного фактического материала анализируются различные проблемы традиционной социальной структуры в Индии.
Существенным подспорьем при написании диссертации стали работы советских: индологов, посвященные смежным с кастой проблемам, в частности, индийской общине /97, 41, 40, 39 и др./. Труды Л.Б.Алаева, особенно посвященные Южной Индии, тем более ценны, для нас, что в них содержится большой фактический материал по южноиндийской, в т.ч. тамильской, традиционной социальной структуре. Статьи Н.И»Семеновой /149, 150/ и Ю.Е.Бирюкова /47/, где рассматривается региональная партийно-политическая ситуация, стали необходимым фундаментом для дальнейших исследований в этом направлении, позволили сориентироваться в социально-политической проблематике Тамилнада.
Нельзя не упомянуть и книги известного советского индолога, историка и этнографа, Л.В.Шапошниковой /162-167/. Ценная информация и точные, подчас неожиданные наблюдения удачно сочетаются в них с оригинальным способом подачи материала, основанном на эффекте присутствия, личном авторском участии.
Безусловно полезными для диссертанта оказались работы и многих других советских востоковедов - историков, экономистов, политологов, социологов: А.Г.Володина /51/, Т.Ф.Девяткиной /56/, А.П.Колонтаева /76/, Э.Н.Комарова /77-81/, А.И.Левковского /119, 120/, Е.Б.Рашковского /139, 140/, А.И.Регинина /141/ и др. Результаты их исследований помогают определить место южноиндийской, в т.ч. тамильской, социально-экономической и социально-политической проблематики в общем контексте развития индийского общества, выделить общее и особенное в феноменах традиционной социальной структуры и партийно-политического процесса Тамилнада.
Зарубежная литература по интересующим нас вопросам представлена в основном англоязычными работами индийских и западных авторов. Признанным авторитетом в области социологии: касты является известный индийский ученый М.Н.Шринивас; его наблюдения и выводы /см. S90, 386 и др./ стали основополагающими для многих современных исследователей традиционной социальной структуры в индийских условиях, а по количеству и плодотворности новых научных гипотез, утвердившихся терминологических новаций и предлагаемых моделей развития кастовой системы в целом и отдельных ее элементов /даже при очевидной дискуссионности некоторых из них/ он, пожалуй, не имеет себе равных. По-прежнему не теряют своего значения классические обобщающие труды Дж.Хаттона /269/, Л.Дюмона /226/ и других авторов.
Пестрая мозаика общеиндийского партийно-политического процесса в его сопряжении с традиционной социальной структурой достаточно полно представлена в работах индийских и западных исследователей. Примерами могут служить известные сборники статей под редакцией Р.Котхари /206/ и М.Винера /392/, а также собственные статьи и монографии этих и других, авторов /295, 407, 408, 292, 291 и т.д./. Что же касается влияния касты на партийно-политический процесс в Южной Индии и, в частности, в Тамплнаде, то этот вопрос все еще нельзя считать разработанным адекватно его теоретической важности и практической значимости. Тем более ценны те работы, в которых он так или иначе затрагивается.
В первую очередь здесь следует упомянуть статьи разных лет Л.И. и С.Х.Рудольфов /361-365/. Они: отличаются стройностью и аргументированностью авторских концепций, привлечением обширного регионального материала, большей частью недоступного для нас по другим каналам. Правда, не все выводы этих авторов можно принять безоговорочно, некоторые их умозаключения подчас создают впечатление известной заданности, вольного или невольного подчинения добротного фактического материала априорным теоретическим построениям /что, кстати, в разной степени присуще многим буржуазным исследователям/. Думается, однако, что указанные недостатки этих работ легко преодолимы при достаточно критическом их анализе.
Важный вклад в изучение традиционной социальной структуры и партийно-политического процесса в Тамилнаде внес Р.Л.Хардгрейв. Его работы, анализирующие "дравидийское движение" в Южной Индии / 250/, социально-политический облик крупной кастовой группы тамильских надаров /252/, особенности региональной политической ситуации /254 и др./, стали фактически фундаментом для последующего научного освоения этой проблематики. В этом плане Р.Л.Хард-грейва удачно дополняют некоторые другие авторы, избравшие предметом своих исследований функциональные проявления традиционной социальной структуры в тамильской деревне: К.Александер /175, 176/, А.Бетей Д96, 197/, Е.Гоф /243, 245/, Д.Кумар /296/. Наличие в этих работах сопоставимого материала по одному из интереснейших в социально-политическом отношении субрегионов Тамилнада -дистрикту Танджавур - позволяет выявить некоторые закономерности и особенности взаимного влияния партийно-политической и традиционной социальной структур, проследить динамику их развития.
Наконец, большую помощь при работе над диссертацией оказали издания, посвященные исключительно политической жизни региона: известный индийский публицист К.С.Рамануджам дважды, после выборов 1967 и 1971 гг., издавал по книге /349, 350/, где репортажный по жанру стиль изложения сочетается со строгой документальностью описаний бурных политических событий того времени; П.Спрэтт /385/ представил насыщенный цифрами и фактами обзор деятельности правительства ДЖ в Тамилнаде; Дж.Уэлч /404/ дал аналитический: обзор региональной партийно-политической структуры.
В целом при сравнении в самых общих чертах имеющейся в нашем распоряжении литературы /советских и зарубежных авторов/ по данной тематике правомерным, думается, будет следующий вывод. Работы советских индологов, хотя и немногочисленные сами по себе, отличаются четким методологическим подходом к проблемам на стыке социологии и политологии, где как раз и возникает изучаемая модель "каста в политике". Общая теория формационной эволюции человечества, творчески применяемая для анализа общественных явлений в индийских условиях, позволяет советским авторам избежать многих существенных ошибок, скажем, в трактовке сущности и роли касты в современном обществе, в оценке ее будущего; в то же время классические положения марксистско-ленинской теории общественного развития подсказывают немало конкретных гипотез, подтверждаемых социально-политической: практикой в Индии. Основным недостатком этих работ следует, очевидно, считать недостаток оригинального, первичного фактического материала, в т.ч. регионального и субрегионального, что отчасти обусловлено некоторыми объективными факторами.
Для работ буржуазных авторов, наоборот, характерно, как правило, изобилие статистических и иных данных, полученных в ходе личных изысканий и полевых обследований, однако отсутствие научно обоснованных критериев их анализа и оценки приводит к неточным, искаженным, а то и неверным выводам и заключениям. Особенно наглядно это противоречие проявляется там, где сам предмет предполагает изучение классовой сущности общественно-политических явлений. Внеклассовый, культурологический подход к феномену индийской касты приводит таких авторов к отрицанию или по крайней мере недооценке роли класса в кастовом обществе, что неизбежно влечет за собой неправильное истолкование происходящего, необоснованные прогнозы на будущее. Другая крайность -недооценка роли и влияния касты - в конечном итоге дает столь же недостоверную картину. Однако такого рода методологическая слабость большинства работ буржуазных специалистов, требующая постоянного критического анализа предлагаемых теоретических построений, не умаляет их важности как источника фактического материала, недоступного по другим каналам.
Настоящая диссертация, будучи первой в отечественной индологическои литературе попыткой выяснить место и роль касты в формировании региональной партийно-политической структуры, опирается на позитивный опыт, накопленный как нашими, так и зарубежными исследователями в смежных областях.
Некоторые функциональные характеристики кастовой системы Тамилнада
Из всего многообразия функциональных проявлений традиционной социальной структуры в современном индийском обществе представляется правомерным остановиться лишь на некоторых, непосредственно и в наибольшей степени определяющих место и роль касты в партийно-политическом процессе. Поскольку в любом обществе характер и формы этого процесса определяются классовыми силами, мотивами и интересами, то, очевидно, в нашем случае наибольший интерес будет представлять анализ соотношения, взаимовлияния и перспектив совместного развития классовой и кастовой структур.
К политическим реалиям современной Индии в полной мере относятся ленинские слова о том, что "ясное и отчетливое определение своих отношений к различным партиям" "возможно лишь на основании научного, т.е. классового анализа их" /5, с. 21/. Социально-политическая практика Тамилнада последних десятилетий дает немало яркого - и к тому же едва ли не самого характерного в сравнении с другими штатами - материала для такого рода исследования.
Специфика эволюции тамильского /как и вообще индийского/ общества в интересующем нас аспекте состоит в том, что две принципиально различные социальные структуры - классовая и кастовая -развивались в рамках, одного и того же социума, реализовывались в одном и том же человеческом материале, что неизбежно создавало чрезвычайно сложную картину их взаимодействия. /На сложности в изучении этой проблематики указывали еще основоположники марксизма: "Если пршлитивная форма, в которой осуществляется разделение труда у индусов и египтян, порождает кастовый строй в государстве и в религии этих народов, то историк воображает, будто кастовый строй есть та сила, которая породила эту примитивную общественную форму" /4, с. 38/./ Несмотря на столетия такого параллельного /или, точнее, совместного/ развития, эта картина и в наши дни определяется, кроме других факторов, еще и динамикой внутренней эволюции каждой из этих структур: так, процессы классообразова-ния в современной Индии все еще далеки от завершения, тогда как кастовая система активно адаптируется в новых, большей частью неблагоприятных для нее социально-экономических условиях.
Нельзя не согласиться с советским востоковедом Вл.Ф.Ли, отмечающим, что "...каста наряду с другими традиционалистскими элементами, существенно отличаясь от категории "социальный класс", составляет вместе с тем один из важнейших факторов формирования и функционирования социальной системы" /121, с, 10/. Класс и каста принципиально различаются по многим позициям. Так, класс представляет собой обширную открытую социальную группу, членство в которой определяется прежде всего отношением индивидуумов к средствам производства; борьба антагонистических классов - неотъемлемая и важнейшая черта эволюции человечества. Напротив, каста -локальная закрытая социальная группа, членство в ней определяется рождением и передается, по наследству; межкастовая борьба, если только она не служит формой классовой борьбы, есть частный случай взаимодействия социальных единиц, не оказывающий какого-либо существенного влияния на темпы и направление развития общества.
Этот ряд сравнений можно продолжить, но вывод из него напрашивается сам собой: влияние традиционной социальной стрз ктуры /кастовой системы/ в современной Индии, которое, очевидно, в известной мере сохранится и на ближайшую историческую перспективу, обусловлено прежде всего тем, что один и тот же человек является одновременно и членом класса, и членом касты. Говоря языком математики, класс и каста есть два множества, пересекающиеся на каждом индивидууме, и то, что принадлежность к первому из них субъективно осознается нередко гораздо слабее, чем ко второму, отнюдь не умаляет объективной значимости этого двуединства.
Кастовые политические организации в системе общественно-политических отношений
Политическая мобилизация оказывается реальной ж эффективной адаптивной реакцией для касты в современном индийском обществе, причем важность, и даже уникальность политики как наиболее благоприятной сферы деятельности касты может быть выявлена и методом исключения, последовательного отсева других сфер человеческой деятельности. В самом деле, упрочение кастовой системы на базе экономики невозможно, восстановление в какой--бы то ни было форме межкастовых, социально-экономических отношений, составлявших основу индийской деревенской общины, отношений, уже значительно подорванных и неуклонно разрушаемых формационными процессами, по меньшей мере нереально - при всей внушительности остаточных, пережиточных элементов этих отношений, которые будут придавать специфический колорит картине индийской социально-экономической действительности в ближайшей исторической перспективе. Столь же утопично и возрождение касты в области идеологии, предполагавшее бы в первую очередь резкое усиление позиций ортодоксального индуизма - что опять-таки не снимает проблемы все еще массовой в Индии религиозной формы общественного сознания. Ничего принципиально нового, что способствовало бы если не упрочению кастовой системы, то хотя бы стабилизации ее позиций, не может предложить каста и в сфере культурно-просветительской и т.д.
Что же касается политики, то здесь ситуация несколько иная. Правильное - с точки зрения лидеров касты - использование возможностей буржуазно-демократических институтов, приемов и методов политической организации и политической борьбы в принципе могло бы привести к благоприятным для нее социально-экономическим изменениям, тесно связанным с характеристиками статусного порядка. "Правила игры" во внутриполитической сфере буржуазного государства предоставляют касте определенный простор для воплощения как программы-минимум /сохранение единства традиционной социальной группы/, так и программы-максимум /превращение касты в постоянный и влиятельный фактор политики на всех уровнях Объективно подрывая основы, кастовой системы как чуждого, архаичного института, современное буржуазное общество тем не менее использует некоторые его элементы и связи, давая тем самым касте возможность возродиться в новом качестве, на НОЕОЙ основе, но- в рамках буржуазной социально-политической системы. За этим. кроются не только удобства манипулировэлия компактной сощіальной единицей, каковую представляет собой каста, но и кардинальные соображения классового порядка: каста, даже организованная в современны}: политических традициях, не позволяет /насколько это. в ее силах/ СЕОИМ членам подняться до уровня подлинно классового самосознания, выдвигая на первый план концепцию общности на базе кастовой принадлежности. К тому же каста - биологически самовоспроизводящаяся социальная единица; стало быхь, принятие и использование ее в качестве элемента партийно-политической системы обеспечивает /по крайней мере в теории/ воспроизводство практически в неизменном виде как самого этого элемента, так и той части социально-политических связей и отношений, которые на нем замыкаются.
Отсюда неизбежность возникновения политических организаций на кастовой основе, конкретные формы которых во многом определяются условиями буржуазной плюралистической партийно-политической среды, где сохранившиеся элементы традиционной социальной структуры стремятся закрепиться в новом качестве. В результате политическая самоорганизация каст и кастовых групп приобретает чисто функциональный, прагматический характер, а возникающие при этом квазипартийные образования синтезируют элементы как традиционно-групповые, так и современные, привнесенные окружающей партийно-политической средой.
Первая, низшая форма политической самоорганизации - кастовая ассоциация - наглядно демонстрирует преимущества достаточно широкой мобилизации членов кастовой группы по сравнению с кастовым единствам в рамках деревни /или даже нескольких соседних деревень/. В то же время, будучи первым промежуточным звеном между традиционной /общинно-кастовой/ и современной /социально-классовой/ формами организации, кастовая ассоциация показывает ограниченность сферы эффективных действий кастовых политических образований. Эта ограниченность закономерно вытекает из коренного внутреннего противоречия, присущего концепции политической самоорганизации элементов традиционной социальной структуры в современном индийском обществе: организации с потенциально классовой ориентацией создаются группами, отрицающими классовые критерии.
Неорганизованный кастовый фактор в системе партийно-политических связей
Рассмотренные выше варианты отношений политических партий и политически, неорганизованных кастовых элементов в Тамилнаде описывают некоторые общие закономерности, указывают в каждом случае стратегическую линию этих отношений, оперируя масштабами региональных партийных организаций, с одной стороны и крупных общинно-кастовых категорий, с другой. Что же касается тактического воплощения этих общих принципов, их применения в конкретных субрегиональных и тем более локальных условиях, то здесь обнаруживается мно- жество важных подробностей, раскрывающих механизм подобных отношений, показывающих истоки принципиальной стабильности такого механизма /при столь же постоянной изменчивости составляющих элементов этого процесса/, указывающих на место и роль неорганизованного кастового фактора в системе партийно-политических связей.
Будучи вовлечены в активную политическую жизнь, кастовые образования несут с собой специфику свойственных им структурных, иерархических, статусных и иных отношений и зависимостей, запутывая и без того сложную картину партийно-политического процесса. Новые, кастовые элементы этого процесса существенно влияют на его течение, искажают его ожидаемые проявления, приводят к неожиданным, парадоксальным на первый взгляд результатам.
Прежде всего, принципы структурной организации кастовой системы неизбежно сказываются на строении практически всех политических партий, особенно на уровне первичных организаций. Неизбежность такого влияния вытекает з первую очередь из того, что члены партии, ее сторонники и вообще индивидуумы в той среде, где она функционирует, даже будучи объединены определенными классовыми интересами, вольно или невольно остаются членами традиционного, кастового общества, в той или иной степени осознают себя таковыми.
Опять-таки, здесь нельзя упускать из виду различие между объективно обусловленным сопряжением классовых и кастовых характеристик партийной аудитории /случай с ШШ, опирающейся в основном на блок низших и неприкасаемых каст/ и сознательным использованием касты в партийном строительстве /буржуазные партии/. В погоне за "массовостью", в стремлении воспользоваться локальной кастовой, конъюнктурой такие партии ориентируются на касты как базы для рекрутирования новых членов, принимают их в качестве готовых структурных единиц своих низовых организаций, что не может не сказаться на их составе, внутрипартийной жизни и внешних связях.
Относительно устойчивая связь между кастовой принадлежностью и партийными симпатиями довольно часто обнаруживается в социально-политической практике страны /хрестоматийным стал упоминавшийся уже пример с камма и редди в Андхра Прадеш, которые склонялись к поддержке соответственно КПИ и ЙНК/. Еще чаще такая зависимость искусственно культивируется или даже создается - в том случае, если конкурирующие партии обращаются за поддержкой к конкурирующим кастам. О принципиальной случайности, необязательности связи "партия - каста" /в отличие от обусловленной многими объективными факторами связи "партия - общинно-кастовая категория"/ свидетельствует хотя бы то, что она обладает ярко выраженной локальностью: одна и та же каста, тем более кастовая группа, даже в соседних местностях может ассоциироваться с разными партиями, как это было с тамильскими надарами Раманадапурама и Тирунельвели.
Сосуществование во времени и пространстве межпартийных и кастовых противоречий, их переплетение приводит к интересному феномену общественно-политической жизни, характерному, как известно, не только для Тамилнада, но и для других районов страны. Поскольку в одном и том же человеческом материале воплощается и конкуренция партийных интересов, и кастовые разногласия, а социальная среда в целом отличается низким уровнем классового и политического сознания, то на определенном этапе межпартийные противоречия подменяются противоречиями межкастовыми. Критерием близости по партийной линии становится не общность программных и тем более идеологических положений, а общность кастовой принадлежности.
Каста и выборы: закономерности и тенденции
Влияние, кастового фактора на электоральный процесс, равно как и широкие возможности по использованию этого фактора в предвыборной борьбе были наглядно продемонстрированы уже накануне и в ходе первых всеобщих выборов 1951-52 гг. Несмотря яа то, что появление касты на выборах в качестве влиятельной политической силы было, в общем-то, неизбежно по ряду причин, затронутых выше, многочисленные примеры "электорального кастеизма", ставшие достоянием гласности, были встречены с удивлением и тревогой. Газета "Тайме оф йндиа" отметила: "Просто удивительно, до какой степени кастовые чувства возбуждаются на выборах" /424, 2.1 1952/.
Наиболее яркими впечатлениями для тогдашнего Мадраса в этом плане были политические акции ваннпякула кшатриев и итоги их участия в выборах. Как уже. упоминалось в главе II, тамильские ванния-кула кшатрии, имевшие в своем распоряжении классически организованную кастовую ассоциацию /ВКМ/ с более чем 60-летним опытом политической деятельности, сочли целесообразным незадолго до первых в независимой Индии выборов сформировать сразу две политические партии - ЇЇВБ и ПТТ. Один из лидеров этой кастовой группы, С.С.Ра-масвами Падаяччи, стал председателем Центрального предвыборного комитета, созданного для оказания помощи "своим" кандидатам и координации их действий, с той же целью были образованы такие комитеты в 12 дистриктах /418, 13.X 1951/.
Результаты той кампании известны: в общей сложности ванния-кула кшатрии получили 25 мест в Законодательном собрании штата. К тому же им удалось обеспечить себе 7 депутатских мандатов в парламенте страны./0ВБ - 3, ПТТ - 4//26I, с. 150/. Правда, как уже упоминалось, после выборов сначала одна, а затем другая партия присоединилась к ИНК", однако это уже не могло умалить значения происшедшего: впервые были показаны в действии высшие формы поли тической самоорганизации кастовых образований, опробована "кастовая" тактика предвыборной борьбы, продемонстрированы результаты политической консолидации традиционной социальной группы.
Интересен эпизод, хорошо известный в педологической литературе /см., напр., S64, с. 20-21/, который помогает представить себе социально-политическую атмосферу того времени и место кастового фактора в системе партийно-политических связей. Накануне выборов в муниципальные советы дистриктов Е 1954 г. между представителями ванниякула кшатриев и Конгресса проходили интенсивные переговоры по вопросу о будущем.составе этих органов. В ответ на требование распространить на эти советы принцип "общинной ротации" руководство конгресспстской организации штата в качестве компромисса обещало, в частности, поспособствовать избранию на пост председателя муниципального совета Сев. Аркота представителя этой кастовой группы. Однако вошедшие в состав этого совета конгрессисты, в больишнстве своем выходцы из кастовой группы редди, не сочли себя связанными обязательствами собственного штатовского руководства и при поддержке других членов совета /неконгрессистов/ вместо ванни-яра избрали председателем редди. Реакция была быстрой и жесткой: понимая, что партия, может лишиться ..поддержки влиятельной в этом субрегионе кастовой группы ванниякула кшатриев, руководство ИНК пошло на суровые дисциплинарные меры против ослушников вплоть до исключения некоторых из них из партии.
Разумеется, проявления кастового фактора в электоральной деятельности того периода не исчерпывались эпизодами, связанными с ванниякула кшатриями. В этом плане примечательны, напр., некоторые аспекты временного сотрудничества КПИ и ДК.
Как известно, на первых выборах в Законодательное собрание штата ДК - в отличие от ШШ - официально не выдвигала своих кандидатов, но в ряде округов на основании заключенного соглашения поддерживала компартию. В ходе предвыборной кампании всячески подчеркивалось то, что могло считаться общим или СХОДНЫЙ в их програмних установках и практической деятельности /хотя лидер ДК И.В.Ра-масвами Наикер сравнивал этот союз с дружбой железнодорожных попутчиков, каждый из которых выходит на своей станции, и без всяких околичностей указывал, что его "станция" - поражение Конгресса на выборах /425, 27.XI 1951//. Однако руководство ШЖ не только не скрывало, но и публично объявило о наличии разногласий по двум важным пунктам: ярый антибрахманизм ДК и лозунг независимого Дра-видастана.
Казалось бы, в условиях, когда антибрахманские настроения наконец-то получили реальный доступ на электоральную арену и смогли воплотиться Е конкретных политических акциях, а коммунистическое движение в стране в целом, равно как и его региональная организация, отличались известным преобладанием брахманских кадров, такая позиция ЕШ лишала ее всяких шансов на успех даже при наличии формального соглашения с ДК. Между тем именно это соглашение оказалось решающим фактором, предопределившим львиную долю достижений КИИ на тех выборах, поскольку оно автоматически перенесло преимущества специфической общинно-кастовой ориентации ДК на ее партнера, хотя компартия и обнародовала свои возражения как раз по этому пункту.
