Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 История изучения и историография 7
Глава 2 Критика источников. характеристика памятников 27
Глава 3 Описание и анализ опорных комплексов 42
Глава 4 Культурно-хронологическая атрибуция опорных комплексов и их место в неолите лесной зоны восточной европы 105
Глава 5 Особенности неолита европейского северо-востока 142
Заключение 158
Литература 163
Список сокращений 177
Приложение 1 178
Приложение 2 204
Приложение 3 278
- История изучения и историография
- Описание и анализ опорных комплексов
- Культурно-хронологическая атрибуция опорных комплексов и их место в неолите лесной зоны восточной европы
- Особенности неолита европейского северо-востока
Введение к работе
Европейский Северо-Восток занимает обширное пространство от правобережья р. Северной Двины на западе до Уральского хребта на востоке, от Северных Увалов на юге до побережья Баренцева моря на севере. В административном отношении регион представлен территориями Республики Коми, Ненецкого автономного округа и восточной части Архангельской области (рис. 1,2).
Большая протяженность в широтном и долготном направлениях, неоднородность территории по геологическому строению и рельефу определяют значительное разнообразие природных условий. Крайняя северная и северо-восточная часть лежит в зоне тундры, остальная относится к таежной зоне. По рельефу Европейский Северо-Восток делится на две части: восточная окраина относится к горному Уралу, а западная к Русской равнине. По территории региона протекают крупные реки: Печора с Усой и Ижмой, Вычегда с Сысолой и Мезень с Вашкой. Множество мелких рек образуют густую речную сеть. Реки региона относятся к бассейнам пяти крупных речных систем. Наибольшую площадь занимают бассейны Северной Двины (куда входит Вычегда) и Печоры. Озера немногочисленны. Наиболее крупные из них Ямоозеро, оз. Синдор и оз. Косминские. По притокам Северной Двины Европейский Северо-Восток был связан с Верхним и Средним Поволжьем, по узким водоразделам притоки верховий Вычегды и Печоры были связаны с бассейном Камы и Вятки. С другой стороны густая гидросеть с широкими речными долинами и высокая заболоченность территории (рис. 2), вероятно, предопределили ограниченный выбор мест, удобных для проживания древних коллективов. Большинство известных памятников, начиная с мезолита и до раннего средневековья, располагается на песчаных останцах сравнительно небольших по площади. Для останцов характерны типичные подзолистые почвы,
4 задернованные ягелем, и, как правило, занятые сосной. Особенности
геохимии почв обусловили то, что на большинстве памятников ЕСВ
отсутствует стратиграфия, и не сохраняются изделия из органических
материалов. В связи с этим ограничена возможность применения методов
естественных наук. Не являются исключением и памятники эпохи неолита.
Открытие первых памятников неолита на Европейском Северо-Востоке относится к нач. XX в., но работы профессиональных археологов начинаются здесь только с конца 1950-х гг. Однако целенаправленное интенсивное изучение неолита ведется сравнительно небольшой срок с начала 1970-х до конца 1980-х гг. Несмотря на это, историография неолита Европейского Северо-Востока характеризуется множеством порой противоположных точек зрения на генезис, развитие и дальнейшую судьбу культур и культурных типов региона, пути и характер их формирования (рис. 3). Обращает на себя внимание и то, что монографические работы, посвященные проблемам рассматриваемой эпохи, отсутствуют. Ранее проводившиеся исследования, результаты которых нашли отражение в публикациях, охватывали широкий по хронологии диапазон, где неолитическая эпоха была лишь одной и не главной частью. В некоторых же случаях исследования были ограничены узкими территориальными рамками (Буров, 1963; 1986; Косинская, 1988; Верещагина, 1989). Исключение составляет лишь раздел по неолиту в коллективной монографии «Археология Республики Коми», автором которого является Л.Л. Косинская (Косинская, 1997. С. 146-213). Несомненно, что подобная ситуация связана с вышеотмеченными особенностями региона.
Целью данного исследования является попытка определения возможных путей формирования неолитического населения Европейского Северо-Востока, его развития и дальнейшей судьбы. Предполагается решить следующие задачи: 1) критика археологических источников, выделение опорных памятников; 2) детальная характеристика и анализ инвентаря
5 опорных комплексов; 3) систематизация и обобщение археологических
источников; 4) определение места неолитических памятников Европейского
Северо-Востока в неолите лесной зоны Восточной Европы.
Новизна данной работы заключается в систематизации и обобщении данных по неолиту Европейского Северо-Востока; исследовании доступных в настоящее время источников под углом критического анализа и с учетом новых данных по каменному веку лесной зоны Восточной Европы. Таким образом, актуальность работы состоит в том, что в исследовании неолита Европейского Северо-Востока это первая попытка обобщения и систематизации источников, которая предваряется их детальным критическим анализом. Появление принципиально новых источников, требующих монографического исследования на современном уровне, обусловило необходимость обращения к выбранной теме.
Состоянием базы источников, а также поставленными целями и задачами обусловлены методы и приемы исследования. Применение традиционного в археологии метода стратиграфии на памятниках Европейского Северо-Востока сопряжено с рядом трудностей, обусловленных особенностями расположения большинства известных памятников и характером культуровмещающих отложений. В этой связи основные усилия при раскопках автором неолитических памятников Европейского Северо-Востока были направлены на тщательную фиксацию всех категорий находок в трех проекциях. Этим она отличалась от исследований предыдущих лет. Отмеченная особенность изучаемых памятников, в свою очередь, обусловила круг доступных нам источников и методов их исследования. Для изучения каменных индустрии использованы традиционный типологический метод и технологический анализ. Из-за отсутствия представительных орудийных наборов большое значение приобретает изучение более многочисленных продуктов расщепления. В этом случае технологический анализ позволяет получить дополнительную
информацию и дает детальную характеристику технологии расщепления камня и новые возможности для сравнительного анализа индустрии. Кроме того, при изучении каменного инвентаря применялся прием ремонтажа, который позволяет не только реконструировать последовательность расщепления, но и восстановить первоначальный облик сломанных или переоформленных орудий. Керамика исследована методом типологии. С помощью технико-технологического анализа (по методике А.А. Бобринского) посуда большинства памятников была изучена на предмет состава формовочной массы.
В результате решения поставленных задач и примененных методов и приемов при исследовании неолитических памятников были достигнуты результаты, позволяющие охарактеризовать неолит Европейского Северо-Востока и его особенности в новом свете.
История изучения и историография
Первые достоверные сведения о находках эпохи неолита на Европейском Северо-Востоке относятся к началу XX в., когда геологом А.В. Журавским в Большеземельской тундре была открыта стоянка Шренк-ярей (Журавский, 1909. С. 197-232), в дальнейшем исследованная Г.А. Черновым и получившая название Сандибейю VIII (Чернов, 1985. С. 51-52). Затем к неолиту были отнесены пункты с находками каменных шлифованных орудий (Лашук, 1958), а также ряд пунктов, выявленных на территории Большеземельской тундры (Чернов, 1985). С сер. 1950-х гг. исследования на Европейском Северо-Востоке охватывают уже бассейны рек Печоры и Вычегды и к 1970-м гг. затрагивают практически весь регион.
Истории изучения памятников неолита на Европейском Северо-Востоке, а также историографии неолита касались в своих работах Л.П. Лашук (1958), Г.М. Буров (1967; 1986), Э.А. Савельева (1987; 1997. С. 9-33), Л.Л. Косинская (1988; 1997), И.В. Верещагина (1989). В 1987 г. Э.А. Савельевой было выделено три этапа в истории археологического изучения Европейского Северо-Востока, различающихся интенсивностью и планомерностью исследований: 1) сер. XIX в. - 20-е гг. XX в.; 2) 20-е -первая половина 1950-х гг. XX в.; 3) конец 1950-х гг. - по настоящее время (Савельева, 1987. С. 5; 1997. С. 9). Предложенные исследователем критерии периодизации истории изучения региона не вызывают серьезных возражений. Однако, в истории изучения неолита Европейского Северо-Востока выделяется не три, а два этапа: 1) нач. XX в. - кон. 1950-х гг. XX в.; 2) с кон. 1950-х гг. до настоящего времени.
На первом этапе появляются первые сведения о древних находках, собранных путешественниками, естествоиспытателями, общественными деятелями. На Европейском Северо-Востоке, главным образом, в Болыиеземельской тундре, изучаются преимущественно памятники раннего железного века и средневековья. В это время геолог А.И. Блохин (Блохин, 1959) и зоолог Н.П. Пядышев (Пядышев, Хлобыстин, 1962) открыли ряд пунктов в Большеземельской тундре. Наибольшее количество памятников выявил геолог Г.А. Чернов, который работал здесь в 1939-41, 1947-48, 1952, 1956, 1961 и в 1975 гг. Им открыто более 300 памятников различного времени от мезолита до средневековья. Материалы нашли отражение в ряде публикаций (Чернов, 1941; 1948а; 19486; 1951а, б, в; 1954; 1962; 1964; 1975; 1978а, б; 1980; Верещагина, 1973). По итогам работ Г.А. Черновым составлен свод памятников Большеземельской тундры (Чернов, 1985). Полученные Г.А. Черновым материалы происходят преимущественно из сборов подъемного материала на т.н. яреях (котловинах выдувания) и останцах террас водоемов. Раскопки невелики по площади. Находки, найденные на каждом из пунктов немногочисленны и имеют различную культурно-хронологическую принадлежность. Неолитические материалы среди них первоначально выделены не были. Лишь в 1952 году к памятникам с ямочно-гребенчатой керамикой «волго-окского типа» были отнесены два пункта - Сандибей-ю VIII (Шренк-Ярей) и Колва-вис 1 (Фосс, 1952. С. 139). В 1954 году Г.А. Черновым был открыт еще один памятник неолита - стоянка Миш-Ваньская (Лая I) на р. Лае (бассейн Печоры), на котором обнаружены фрагменты сосудов с ямочно-гребенчатой орнаментацией. Впоследствии И.В. Верещагина, проанализировав материалы большеземельских стоянок с микролитическим инвентарем, отнесла часть из них к мезолиту. К неолиту ею были отнесены памятники, в коллекциях которых была встречена ямочно-гребенчатая керамика, а также типы орудий и наконечников стрел, характерных для неолита Европейского Северо-Востока (Верещагина, 1973). Второй этап характеризуется планомерным систематическим и целенаправленным археологическим изучением Европейского Северо-Востока. Его начало связано с появлением в отделе отечественной истории Коми филиала АН СССР первых профессиональных археологов - Г.М. Бурова и В.И. Канивца. Г.М. Буров начал планомерное археологическое изучение долины р. Вычегды. Здесь им впервые были открыты неолитические памятники -стоянки Ягкодж I (ранний комплекс) и Керчемья (Буров, 1959; 1965; 1967а, б). Наибольшую известность приобрели исследования Г.М. Буровым памятников вблизи оз. Синдор (поселения Вис I, II, III) (Буров, 19676), где впервые были выделены сравнительно крупные неолитические комплексы, а также изучены первые неолитические жилища (Буров, 19676). К 1957 г. относится публикация Н.Н. Гуриной материалов стоянки Печорская вблизи г. Нарьян-Мара. Найденная на стоянке ямочная-гребенчатая керамика и кремневый инвентарь послужили основанием для вывода о переселении ее носителей из Волго-Окского междуречья в низовья р. Печоры (Гурина, 1957). Одновременно с работами Г.М. Бурова вблизи оз. Синдор, археологические изыскания ведутся и другими археологами Коми филиала АН СССР. В.И. Канивцом и В.Е. Лузгиным интенсивно изучается зона проектируемых водохранилищ в долине р. Печоры (проект переброски стока северных рек в Волгу). Ими были выявлены многочисленные памятники различных эпох от палеолита до средневековья. К сожалению, достоверных неолитических стоянок среди них не оказалось, но В.И. Канивец высказал предположение о возможности отнесения ряда пунктов к мезолиту и/или раннему неолиту (Канивец, 1965. С. 93-95). В 1964-66 гг. В.Е. Лузгин исследует долину р. Ижмы, в связи с проектированием Усть-Ижемской ГЭС. В ходе разведок были открыты десятки памятников и лишь один из них был отнесен к неолиту — стоянка Черноборская III (Лузгин, 1972. С. 28-39; 1973в). Благодаря открытию и исследованию этого памятника, были получены первые достоверные сведения о раннем неолите Европейского Северо-Востока. «Чистый» комплекс стоянки послужил, впоследствии опорным для выделения черноборской группы памятников (Верещагина, 1989) или культуры (Буров, 1986; Косинская, 1997) и сыграл значительную роль в пересмотре возраста некоторых типов керамики, отнесенных прежде Г.М. Буровым к поздней бронзе (Буров, 19676. С. 112-114). В 1973 г. В.Е. Лузгин открыл местонахождения в долине р. Индига (Малоземельная тундра) - стоянки Индига I и Поповка, пластинчатая индустрия которых была сопоставлена им с материалами Черноборской III (Лузгин, 1977). В 1969-72 гг. В.Е. Лузгин исследует памятники оз. Ямоозера и Косминских озер: Пижма I, II, Ружникова, Кыско, Алексахина (Лузгин, 1973а, б).
Начиная с 1970-х гг. район археологических исследований на Европейском Северо-Востоке значительно расширяется. Одновременно работает несколько отрядов. В.Е. Лузгин продолжает исследования поселения Ружникова (оз. Косминские), В.И. Канивец, а затем И.В. Верещагина исследуют участок долины Северной Двины, B.C. Стоколос — р. Мезени, а Э.А. Савельева - р. Выми.
Среди материалов поселения Ружникова В.Е. Лузгин выделил балахнинский тип керамики. Аналогичные материалы, по его мнению, присутствуют на поселении Вис I, И, III (Лузгин, 19736). С 1971 г. В.И. Канивец исследует участок долины Северной Двины. После его трагической гибели в 1972 г. исследования здесь продолжает И.В. Верещагина, которая изучает стоянки Прилукская и Вонгода I (Верещагина, 1977). Исследование стоянки Прилукской позволило расширить ареал памятников с тычково-накольчатой керамикой.
Описание и анализ опорных комплексов
Коллекция памятника состоит из кремневых изделий, керамики и фрагментов кальцинированных костей. Кремневый инвентарь включает 413 предметов, из них 133 орудия и 270 изделий без обработки (табл. 3).
Сырье. Сырьем служил пластичный кремень светлых оттенков серого цвета. Судя по изделиям с естественной коркой, использовались неокатанные или слабо окатанные конкреции. В целом, количество предметов с коркой невелико (до 10 % пластин, 7 % непластинчатых сколов), из чего можно заключить, что корка удалялась еще при первичной обработке желваков. Исходные формы сырья не представлены, нет ядрищ. Судя по огранке дорсального фаса пластин и их метрическим данным реконструируются довольно крупные одноплощадочные нуклеусы параллельной системы скалывания.
Пластины (рис. 10-12). Изучено 122 пластины. К сожалению, отсутствие целых экземпляров не позволяет судить об их длине. Данные же по другим показателям — ширине и толщине выглядят следующим образом: максимальная ширина - 29 мм, средняя — 16,5 мм, минимальная — 4 мм; толщина соответственно — 1,5 мм - 4 мм - 9 мм. Численно преобладают группы средних (11-15 мм - 30 экз.), широких (16-20 мм - 51 экз.) и очень широких (более 21-25 мм — 19 экз.) пластин.
Характер и размеры площадок сколов изучены по имеющимся в коллекции 23 проксимальным сегментам. Так естественными оказались площадки у 4 сколов, гладкие - у 6, ретушированными - 11. Размеры площадок: максимальная ширина - 13 мм; средняя - 7,9 мм, минимальная - 1 мм. Глубина соответственно — 6 мм, 3,5 мм, 1,5 мм. Форма площадок, как правило, приближена к линзовидной, со стороны вентральной поверхности выпуклая, со стороны же поверхности скалывания ее очертания образованы предыдущими двумя-тремя снятиями. Обращает внимание практически полное отсутствия приема редуцирования («перебора» карниза), зафиксированных всего у пяти из 23 сколов. По всей видимости, редуцирование осуществлялось за счет фасетирования площадки. Начало скалывающей характеризуется выраженным коническим характером. Окончание скалывающей во всех случаях перообразное. Края дистального сегмента, как правило, конвергентные (сходящиеся) под острым углом, без значительного отклонения от оси расщепления. Обобщенное распределение пластин по огранке дорсального фаса выглядит следующим образом: ППП - 34 (30,0%); ПП - 45 (40,0%); ПППП -3 (2,7%); ЕП - 5 (4,4%); ПЕ - 6 (5,3%); ЕПП - 3 (2,7%), ППЕ - 8 (7,1%); ЕПЕ - 1 (0,9%); 11111 IE - 1 (0,9%); ПВП - 2 (1,8%); НП - 2 (1,8%); ЕР - 1 (0,9%); ПР - 1 (0,9%); РП - 1 (0,9%), где П - грань с негативом предыдущего снятия, направление которого совпадает с направлением снятия самого скола; В -грань с негативом встречного снятия; Е — естественная грань (корка или поверхность трещины); Р — грань с негативами сколов формирования ребра; О — грань с негативами сколов формирования ребра, сняты с неизвестной площадки; Н — негативы поперечных снятий, направленных на продольную ось пластины, сняты с неизвестной площадки. Индекс с малой буквой — тоже, но негатив снятия вдвое меньше длины скола. Практически все пластины имеют правильную огранку. Обращает внимание подавляющее число пластин с двумя-тремя негативами сколов, направление которых совпадает с направлением снятия самого скола. Относительно низкое количество сколов с естественными гранями (22%), а также ребристых сколов (2,7%) служит указанием на непроизводственный характер комплекса. Отщепы. Изучение отщепов сравнительно немногочисленных в коллекции Дутово I (35 экз.) позволяет отнести их к категории недиагностируемых сколов. Вероятно, они связаны с конкретно-ситуационным расщеплением или оформлением орудий. Специфических сколов, которые могли быть отнесены, к другим технологическим контекстам, например, технологии вторичного бифасиального утоныиения не выявлено (табл. 5). Приемы вторичной обработки: 1) Различные типы ретуши: а) пологая отжимная, заходящая на грани ретушь применялась для оформления рабочих и аккомодационных частей наконечников и ножей; б) полукрутая среднефасеточная ретушь использовалась для оформления рабочих краев скребков и двухлезвийных ножей (кинжалов?); 2) техника резцового скола. 3) техника намеренной фрагментации изделий: почти все пластины (за исключением 6 экз., шириной 4-6 м), в том числе и орудия, фрагментированы, из них 42% (62 экз.) составляют сечения. Орудийный набор. Среди изделий со вторичной обработкой выделены следующие типолого-морфологические группы: наконечники стрел, ножи, скребки; резцы; изделия с выемкой; изделие с усеченным ретушью концом; резчик; острие; комбинированные орудия. Кроме того, имеется ретушер, а также 30 фрагментированных пластин и сечений с ретушью утилизации (табл. 6). Наконечники стрел (8 экз.). Три изготовлены из пластин, тип исходной заготовки остальных уверенно не определяется (скорее всего, пластины). Относятся к категории колющих бесчерешковых наконечников. Два экземпляра несут частичную пологую дорсальную ретушь на продольных краях; и с двух сторон - на жальце (рис. 10 - /, 2). У меньшего жальце переоформлено (рис. 10 — 7). Остальные представлены фрагментами насадов, обработанных пологой или полукрутой ретушью по обоим фасам или краевой вентральной ретушью (рис. 10 - 3-7). Ножи (32 экз.) (рис. 11). За редким исключением, изготовлены из средних и широких пластин. Лезвие оформлено на одном или двух краях крупной пологой параллельной ретушью - дорсальной, вентральной, противолежащей или двусторонней, изредка - краевой. Выделяются двулезвийный клинок с заостренным концом и фрагменты орудий этого типа (рис. 11-/, 4, 5). Особо отметим два фрагмента одного (?) двулезвийного ножа на крупной пластине, имевшего, видимо, солидные размеры: длина одного из фрагментов достигает 48 мм, ширина — 32 мм (рис. 11 — 2). Изделие было обломано (рассечено?) в древности и к тому же сильно пострадало от термического воздействия. В этой типологической группе есть и другие намеренно фрагментированные орудия, что дает основание для включения в нее нескольких сечений широких пластин, имеющих аналогичную описанной вторичную обработку (рис. 11-3, 7, 8).
Культурно-хронологическая атрибуция опорных комплексов и их место в неолите лесной зоны восточной европы
На основании характеристики и анализа источников в предыдущей главе выделено пять групп памятников и своеобразная стоянка Дутово I. Это определило структуру данной главы. В первую очередь, рассматриваются проблемы культурно-хронологической принадлежности каждой из выделенных групп, а затем общие проблемы неолита Европейского Северо-Востока: реконструкция механизмов формирования культурных образований неолита региона, установление хронологии и построение периодизации неолитических памятников изучаемой территории.
Прежде всего необходимо рассмотреть возможные источники происхождения населения стоянки Дутово І в местном мезолите. Здесь А.В. Волокитин выделил две традиции. Западная представлена памятниками парчевской культуры и материалами Висского I торфяника, а приуральская — средневычегодской культурой и некоторыми близкими им по технико-типологическим показателям стоянками. Кроме того, выделяется группа памятников, материалы которых сочетают признаки обеих традиций (Волокитин, 1997. С. 106-118). Возраст раннего этапа парчевской культуры -не позднее бореала, о чем свидетельствуют, как данные спорово-пыльцевого анализа, так и радиоуглеродные датировки. Этим памятникам синхронны стоянки средневычегодской культуры, если судить по прикамским аналогиям. Существование памятников, материалы которых отражают смешение западной и приуральской традиций определяется в рамках второй половины VII тыс. до н. э. К концу VII тыс. до н. э. относится топыднюрская хронологическая группа парчевской культуры (Волокитин, 1997. С. 116, 117).
Датировка материалов Висского I торфяника укладывается в последнюю четверть VI тыс. до н.э. (Буров, Романова, Семенцов, 1972). Таким образом, на роль возможных участников сложения групп ранненеолитического населения могут претендовать мезолитические обитатели Висского I торфяника и топыднюрская группа. Материалы последней характеризуются малым количеством микропластинок, большим количеством крупных пластин, приемом рассечения скребловидных изделий. Среди орудий представлены острия-проколки, пластинки и отщепы с ретушированным и усеченным концом, резцы, вкладыши с притуплённым краями. Характерно значительное количество орудий на отщепах, преимущественно скребков. Кроме того, отличительной чертой этих памятников является наличие шлифованных орудий (Волокитин, 1997. С. 112,113).
При сравнении инвентаря поселения Дутово I и памятников топыднюрской хронологической группы парчевской культуры, мы сталкиваемся с рядом трудностей. Во-первых, это неблагоприятная источниковедческая ситуация: коллекции сравниваемых памятников небольшие по объему. Во-вторых, имеются особенности в типе памятников, если Топыд-Нюр V и Vila - жилищные комплексы, вероятно, зимнего периода (Волокитин, 1997. С. 113), то Дутово I - промысловая стоянка. Это, возможно, объясняет отсутствие наконечников стрел и ножей на рассматриваемых мезолитических памятниках. Но они то, на наш взгляд, определяют специфику дутовского комплекса. Что касается других показателей, то общими признаками является наличие сечений, угловых резцов и пластин с ретушью. В плане сравнения технологий расщепления на рассматриваемых памятниках, мы сталкиваемся с очередными трудностями, поскольку деятельность по камнеобработке на них была ограничена. Можно отметить только ряд моментов: 1) площадки пластинчатых сколов неолитического памятника крупнее, равно как и сами сколы; на мезолитических памятниках - это линзовидные, точечные и линейные гладкие площадки. При их изучении отмечено, что сколы с площадками и началом скалывающей, имеющие такие же показатели как у неолитических пластин характеризуются более короткими размерами и петлеобразным или ныряющим окончанием и являются неудачными пластинами (ошибки расщепления?). Судя по огранке дорсального фаса неолитические сколы менее упорядоченные (правильные), менее стандартизированы. Указанные признаки, на наш взгляд, не позволяют в настоящее время связать группы населения позднего мезолита и обитателей стоянки Дутово 1.
Материалы висского культурного типа, выделенного Г.М. Буровым (Буров, 19676; Буров, 1986), немногочисленны. Насчитывается около 1000 предметов, происхождение которых неясно, однако отмечено, что преобладают крупные пластины. Кремневых орудий всего 43: скребки, резцы, острия, микроскребки, вкладыши. Этих данных явно недостаточно для решения вопроса о связи позднемезолитического населения Висского I торфяника и обитателей стоянки Дутово I. Обратимся к поиску источников происхождения дутовского населения за пределами региона. Исследователями обращено внимание на сходство наконечников стрел Дутово I орудиям Оленеостровского могильника на Онежском озере и т.н. «постсвидерским» наконечникам стрел культур мезолита-раннего неолита лесной зоны Восточной Европы уже указывалось в литературе (напр., Косинская, 1997, Волокитин и др., 1999). Например, Л.Л. Косинская считает, что наконечники поселения Дутово I «повторяют типы Оленеостровского могильника» (Косинская, 1997. С. 164). Обратимся к сравнению с материалами Оленеостровского могильника. Во-первых, необходимо отметить, что этот погребальный памятник и стоянки Европейского Северо-Востока не равнозначны. Инвентарь погребений представлен преимущественно готовыми изделиями, и, в данном случае в основном из кости. Предметы из кремня сравнительно немногочисленны (Гурина, 1956). Поэтому мы ограничены в возможностях реконструкции модели первичного расщепления и характеристики орудийного набора. Во-вторых, результаты изучения оленеостровских наконечников стрел, проведенного М.Н. Желтовой (Желтова, 2000. С. 20) свидетельствуют о различии в первичном расщеплении у групп населения, оставившего Оленеостровский могильник и Дутово І. В первом случае это наличие встречного скалывания (двуплощадочных нуклеусов), точечные площадки, в большинстве случаев усеченные, меньшая массивность сколов (Желтова, 2000. С. 20).
Особенности неолита европейского северо-востока
Анализ данных о количестве памятников, объеме коллекций, а также культурно-хронологическом положении комплексов и их месте в неолите лесной зоны Восточной Европы позволяет утверждать, что эпоха неолита на Европейском Северо-Востоке имеет ряд особенностей, отличающих ее от сопредельных территорий.
Как отмечалось, по рельефу Европейский Северо-Восток делится на две части: восточная окраина относится к горному Уралу, а западная - к Русской равнине. Эта территория имеет две естественные границы — с севера она ограничена побережьем Баренцева моря, а с востока Уральским хребтом. Напротив, с запада и с юга такие границы отсутствуют. По притокам Северной Двины регион был связан с Верхним и Средним Поволжьем, а по узким водоразделам притоков Вычегды и Печоры - с бассейном Камы и Вятки. Эти географические особенности региона определили, по-видимому, основные направления его освоения и в неолите. Имеющиеся данные позволяют говорить как о группах населения, происхождение которых связано с юго-западными (средняя и верхняя Волга, Вологда, Векса), так и с южными и юго-восточными областями (Прикамье). Помимо этого периферийное положение Европейского Северо-Востока на карте Восточной Европы обусловило ситуацию, когда северные и северо-восточные границы крупных культурных образований (например, распространение памятников «льяловского» типа или камской неолитической культуры) проходят именно здесь.
География региона определила, по-видимому, сравнительно низкую плотность населения не только в неолите, но и на всем протяжении истории, не исключая современности. Республика Коми относится к районам с невысокой плотностью населения и неравномерным размещением его по территории. Средняя плотность населения по переписи 1989 г. три человека на 1 кв. м, значительно уступает средней плотности в европейской части. В республике сильно проявляются различия в степени заселенности. В долинах рек, вдоль транспортных магистралей плотность населения повышается на отдельных участках до 5-Ю человек. Огромные водораздельные пространства тундры и таежной зоны постоянного населения не имеют, лишь часть этих территорий в процессе хозяйственной деятельности используется периодически. Контрасты в плотности населения особенно велики между северо-восточной и юго-западной частями республики. Обширная территория севера заселена очень редко. Средняя плотность населения не достигает здесь и 0,5 человека на 1 кв. км. По материалам переписи 1939 г. этот показатель составлял здесь 0,8 человека на кв. км. Увеличение количества проживающих здесь людей за последние 50 лет объясняется не естественным приростом, а промышленным освоением региона и внутренней политикой государства (создание ГУЛАГа). Необходимо отметить, что в последнее время даже отмечено снижение плотности населения республики с трех до 2,8 человек на кв. км (Атлас Республики Коми, 2002. С. 424-425). Данные по другим эпохам крайне незначительны, что обусловлено не только недостатком источников, но и отсутствием исследований в этом направлении. В последнее время, правда, появились данные о численности населения в эпоху средневековья (XI-XIV вв.). Исследователи, проанализировав данные по могильникам этого времени, пришли к выводу, что группа, оставившая их, могла насчитывать всего от 142 до 345 человек. Причем, рост населения, судя по материалам отдельных могильников, был тоже обусловлен притоком населения с другой территории, а не естественными приростом (Кленов и др., 2002. С. 263). Таким образом, доминирующим фактором низкой степени заселенности Европейского Северо-Востока, как в современности, так и в древности, является географическое положение региона и соответствующие этому сравнительно суровые климатические условия. В неолите последние сыграли, несомненно, важную роль в характере его освоения. Обратимся к данным палеогеографии. В атлантическом периоде (8000-5000 лет назад) зафиксирован значительный сдвиг лесной зоны, к северу на 100-150 км в раннеатлантический период (АТ-1) и на 200-300 км к северу от современной границы в позднеатлантический (АТ-3, термический максимум). В АТ-1 широкое развитие имели еловые леса и господствовали темнохвойные леса среднетаежного типа, в период АТ-2 возросло значение ерниковых зарослей, вследствие неглубокого похолодания на севере северо-востоке лесные ландшафты сменяются лесотундровыми. В позднеатлантический период распространяются южнотаежные леса с примесью дуба, вяза, клена (Никифорова, 1980). Л. Д. Никифорова, несмотря на отмеченные климатические изменения, считает, что Европейский Северо-Восток и в бореальный, и в атлантический периоды входил зону темнохвойной тайги, смещались лишь границы ландшафтных подзон - средней и южной тайги (Никифорова, 1982. С. 154-162). По мнению Т.И. Смирновой структура растительного покрова рассматриваемого региона менялась в основном за счет количественного перераспределения внутри группы хвойных пород (Смирнова, 1971). В бассейне р. Вятки, более южной территории по отношению к рассматриваемому региону, согласно исследованиям И.А. Жуйковой, «...за все послеледниковое время широколиственные породы на территории Вятского края не имели доминирующего значения. Наиболее значительные массивы широколиственных лесов могли быть приурочены лишь к поймам крупных рек ...» (Жуйкова, 2001. С. 68-70). Согласно исследованиям Я.Я. Гетманова и С.Н. Тюремнова на оз. Синдор (Буров, 19676. С. 19-24), Э.И. Девятовой и Э.И. Лосевой на р.Мезени (Девятова, Лосева, 1964. С. 85-89), Л.Д. Никифоровой (Никифорова, 1979. С. 8), Д.А. Дурягиной, Т.Н. Марченко-Вагаповой и Н.А. Мариевой (Марченко, Дурягина, 1996; Марченко, 1997; Марченко, Мариева, 2001; Мариева, 2000) в долине Вычегды, р. Локчим (левый приток р.Вычегда) и оз. Донты, в атлантический период шло дальнейшее развитие хвойных пород с незначительными примесями широколиственных (главным образом, вяза) (Марченко, 1997; Марченко, Дурягина, 1996). Все эти исследователи единодушно пришли к выводу о сравнительно незначительных климатических изменениях на Европейском Северо-Востоке в среднем голоцене.
