Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История изучения костюмного комплекса народов Южной Сибири и сопредельных территорий поздней древности и раннего средневековья 11
1.1. Результаты изучения элементов костюма номадов аржано-майэмирского и пазырыкского времени 11
1.2. Фиксация предметов костюма в погребальных памятниках хуннуско-сяньбийско-жужанского времени 46
1.3. Костюм кочевых обществ тюркского времени в работах XVIII в. - начала XXI в 58
Глава II. Характеристика костюма кочевников Южной Сибири поздней древности и раннего средневековья по археологическим, письменным и изобразительным материалам 71
2.1. Археологические и изобразительные материалы аржано-майэмирского времени 73
2.2. Внешний облик кочевников пазырыкского времени, фиксируемый в источниках 79
2.3. Выявленное одеяние населения хуннуско-сяньбийско-жужанского времени 104
2.4. Отражение костюма тюркского времени в историко-культурных памятниках и китайских хрониках 122
Глава III. Систематизация и представление костюмного комплекса населения Южной Сибири и сопредельных территорий поздней древности и раннего средневековья 134
3.1. Головные уборы 138
3.2. Одежда 156
3.3. Обувь 180
3.4. Особенности костюма кочевников конца IX в. до н.э. - XI в. н.э 189
Заключение 193
Библиографический список 199
Список сокращений 234
Приложение 235
- Результаты изучения элементов костюма номадов аржано-майэмирского и пазырыкского времени
- Археологические и изобразительные материалы аржано-майэмирского времени
- Отражение костюма тюркского времени в историко-культурных памятниках и китайских хрониках
- Особенности костюма кочевников конца IX в. до н.э. - XI в. н.э
Введение к работе
Аюуальность темы. Костюм - один из наиболее важных элементов материальной культуры любого народа. Он может состоять из разных частей, определяющих внешний вид человека: головные уборы, верхняя и нижняя плечевая или поясная одежда, обувь, а также украшения и аксессуары. Исследователями также выделяются дополнительные составляющие костюма - макияж и татуировки (Давыдова, 2001, с. 117).
На протяжении многих тысячелетий одежда людей выполняла практические, эстетические, социальные и религиозные функции. Она издавна служила средством налаживания дипломатических и культурных контактов, а также являлась объектом торговли. О внешнем виде номадов можно судить по нескольким группам имеющихся источников. Следует отметить, что во многих захоронениях предметы костюма не сохраняются, за исключением «замерзших» могил Алтая пазырыкского времени и погребений Синыгзяна, обнаруженных в местности с сухим климатом.
Обращение к обозначенной теме исследования обусловлено тем, что «археологический» костюм отличается самой слабой степенью изученности. Наличие в большинстве древних и средневековых погребений лишь фрагментов меха, войлока, ткани, шерсти и кожи осложняет процесс реконструкции единого ансамбля.
Систематизация элементов костюмного комплекса номадов поздней древности и раннего средневековья по имеющимся источникам и создание на этой основе классификационных построений на сегодняшний день еще не проводились. До сих пор не обобщен и не сведен воедино корпус материалов по истории костюма кочевников конца IX в. до н.э. -XI в. н.э., в которых содержатся сведения о находках одежды из погребений, а также письменные и изобразительные данные. Не выделены основные типы элементов рассматриваемого комплекса, характерные для аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужан-ского и тюркского времени. Без наличия таких разработок невозможно создание целостной картины развития костюма у представителей разных культурных общностей во времени и пространстве.
Создание классификационной схемы для дальнейшего анализа головных уборов, одежды и обуви позволяет выявить их типологические особенности, а также изменения в покрое, декоре и материалах. Возникла необходимость междисциплинарного изучения костюма на основе всей совокупности имеющихся групп источников, а также демонстрации обнаруженных элементов костюмного комплекса в исторической ретроспективе: от аржано-майэмирского до тюркского времени включительно.
Цель исследования. На имеющейся источниковой базе, которая включает археологические, письменные и изобразительные материалы, провести системный анализ костюмного комплекса кочевых об-
ществ Южной Сибири и сопредельных территорий периода поздней древности и раннего средневековья. Для ее решения были поставлены следующие задачи:
-
Рассмотреть историю выявления и изучения элементов головных уборов, одежды и обуви из археологических памятников аржа-но-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского времени, а также дать оценку современного состояния и степени разработанности темы.
-
Представить совокупность археологических, письменных и изобразительных источников, в которых содержится информация по костюмному ансамблю древних и раннесредневековых номадов, и системно проанализировать эти материалы.
-
Дать полную характеристику всем конструктивным элементам костюма с применением унифицированного терминологического аппарата.
4. Классифицировать предметы костюмного комплекса населения Южной Сибири и сопредельных территорий аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского време-. ни и показать динамику развития технологических особенностей создания головных уборов, одежды и обуви.
5. Обобщить имеющийся опыт реконструкции костюма номадов южно-сибирского региона и показать дальнейшие перспективы данной деятельности.
Объектом исследования в работе является костюм как важная часть материальной культуры скотоводов Южной Сибири и сопредельных регионов периода поздней древности и раннего средневековья.
Предметом исследования стали выявленные категории костюма (головные уборы, одежда, обувь) номадов аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского времени как историко-культурные источники.
Территориальные рамки исследования. В справочной литературе «Южная Сибирь» - это обширная область на юге Сибири, включающая Алтай, Западный и Восточный Саяны, Туву, Прибайкалье и Забайкалье; в ее состав также входят обширные межгорные котловины - Кузнецкая, Минусинская, Тувинская (Краткая Российская энциклопедия, 2003, с. 175; Большая географическая энциклопедия, 2007, с. 618). В качестве рассматриваемых сопредельных территорий выступают Казахстан, Монголия и Туркестан (Синьцзян).
Хронологические рамки работы охватывают аржано-майэмир-ское время (конец IX - 2-3-я четверть VI вв. до н.э.), пазырыкское (2-я половина VI—III вв. до н.э.), хуннуско-сяньбийско-жужанское (II в. до н.э. - 1-я половина V в. н.э.) и тюркское (2-я половина V-XI вв. н.э.) (Тишкин, 2006, с. 7; 2007, с. 236). Каждый из перечисленных периодов
истории Южной Сибири и сопредельных регионов характеризуется определенными культурными изменениями в материальной, социальной, духовной и других сферах жизни номадов.
Источниковая база исследования. Работа основана на широком круге привлекаемых сведений, основу которых составляют археологические находки. Автором диссертации обобщены опубликованные вещественные материалы аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского времени, полученные при проведении раскопок на территории Алтая, Казахстана, Тувы, Монголии, Хакасии, Забайкалья и Туркестана (Синьцзяна). Часть данных выявлена в отчетах о полевых исследованиях, которые хранятся в архиве Музея археологии и этнографии Алтая АлтГУ (г. Барнаул). В результате оказалось, что в 87 погребальных объектах обнаружены элементы костюма в виде ткани, войлока, меха, шерсти, кожи с аппликациями и нашивными бляхами, а также целые костюмные комплексы, сохранившие свою структуру (из них пять зафиксированы в памятниках аржано-майэмирского времени, 35 - пазырыкского, 21 - хуннуско-сяньбийско-жужанского, 26 - тюркского). Для подлинной реконструкции рассматривались не только археологические материалы, но и привлекались дополнительные свидетельства. Особую роль в этом играли письменные источники, которые содержат сведения по костюму древних и средневековых кочевых народов: для пазырыкского времени - «История» Геродота; для хуннуско-сяньбийско-жужанского - исторические тексты в переводах B.C. Таскина (Материалы..., 1968; 1973; 1984), для раннего средневековья - китайские хроники, переведенные Н.Я. Бичуриным (1998), Н.В. Кюнером (1961) и Лю Маоцаем (2002), Изобразительные источники включают в себя каменные изваяния, петроглифы, настенную роспись, а также изображения на коврах. Это дает полезную информацию относительно особенностей костюма кочевых общностей Алтая и его предгорий, Тувы, Казахстана, Монголии, Хакасии, Забайкалья и Туркестана. Всего было учтено по аржано-майэмир-скому времени 19 изобразительных источников, по пазырыкскому - 14, хуннуско-сяньбийско-жужанскому - 5, тюркскому -43.
Все собранные для диссертации источники сведены в таблицы и представлены иллюстрациями, которые отражены в Приложении.
Методология и основные методы исследования. Методологической основой работы выступает системный подход, который позволяет рассмотреть категории костюма в качестве сложноорганизованных систем. Используемый метод «.. .ориентирует на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих его механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину» (Блауберг, 1997). Он предполагает построение мо-
делей систем и их свойств, а также их демонстрацию в динамике (Блауберг, Юдин, Садовский, 2001). Обозначенный подход базируется на следующих стадиях системного археологического исследования: морфология, классификация, типология, реконструкция (Тишкин, Горбунова, 2004). Его реализация способствовала выявлению закономерностей^ процессе развития костюма кочевых общностей Южной Сибири. В данной работе важную роль играет классификация. Костюмный комплекс состоит из разных категорий, которые в свою очередь подразделяются на ряд мелких единиц, демонстрирующих специфику каждой вещи. В работе использовался термин «костюм», который включает головные уборы, одежду и обувь. В классификационных построениях автором диссертации задействованы базовые принципы и категориальный аппарат из разработок Г.А.Федорова-Давыдова (1966), А.А. Тишкина (1996), В.В. Горбунова (2003; 2006), А.А. Тиш-кина и Т.Г. Горбуновой (2004; 2005), а также научного коллектива под руководством Ю.Л. Щаповой (Осипов, Лихтер, 2004; Осипов, 2006; Морфология украшений, 2007; Кокорина, Лихтер, 2007).
В ходе исследований применялись такие общеисторические методы, как историко-генетический и историко-сравнительный. Суть первого состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, а использование второго открывает возможности для объяснения рассматриваемых фактов и раскрытия сущности изучаемых явлений (Ко-вальченко, 1987). В основе реализации указанных методов лежит всестороннее описание отдельных категорий костюма народов аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского времени. При всестороннем рассмотрении костюмного ансамбля применялись специальные археологические методы, а также реализовы-вался комплексный подход.
Научная новизна. В результате проведенных исследований было впервые предпринято обобщение разнообразного материала для отражения развития отдельных категорий костюма населения Южной Сибири и сопредельных территорий поздней древности и раннего средневековья. Проведена систематизация предметов костюма аржано-майэмирского, пазырыкского, хуннуско-сяньбийско-жужанского и тюркского времени, в результате чего выделены основные типы головных уборов, одежды и обуви кочевников. Расширены возможности реконструкции элементов костюма населения аржано-майэмирского времени по «олен-ным» камням. Анализу подверглись археологические, письменные и изобразительные материалы обозначенных периодов, что позволило установить различную степень информативности источников и реконструировать отдельные категории костюмных ансамблей аржано-майэмирского и
пазырыкского времени (в частности, возможные виды одежды по «оленным» камням, убор-парик по материалам памятника Ханкарин-ский дол, капоры населения булан-кобинской культуры Алтая). Выяснено, что наиболее продуктивными источниками являются археологические и иконографические. Систематизация сведений позволила охарактеризовать одеяние древнего и раннесредневекового населения крупнейшей историко-культурной зоны Евразии. Создана основа для дальнейших специальных исследований по методике изучения предметов костюма и реконструкции головных уборов, одежды и обуви.
Практическая значимость результатов исследования заключается в том, что полученные выводы и обработанные данные могут быть использованы при реконструкции внешнего облика кочевников Южной Сибири конца IX в. до н.э. - XI в. н.э., создании музейных экспозиций, в экскурсионно-туристической деятельности. Предложенные разработки и приемы систематизации могут быть применены при подготовке обобщающих научных работ по материальной культуре народов южно-сибирского региона раннего железного века и средневековья, при написании учебно-методических пособий для спецкурсов по костюму указанных периодов. Опубликованные статьи могут быть востребованы не только для учебного процесса, но и в виде познавательной информации для всех интересующихся историей костюма.
Исследование выполнено при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», проект «Реконструкция социальной организации и системы жизнеобеспечения кочевников Южной Сибири поздней древности и средневековья» (шифр 2010-1.2.1-300-028-022).
Апробация. Основные положения и идеи диссертационного исследования опубликованы в 17 работах, среди которых три статьи в журналах, рекомендованных ВАК (Усова, 2010, Усова, 2011, Дашков-ский, Усова, 2011), а также материалы выступлений на региональных, всероссийских и международных конференциях, проходивших в Барнауле (2008-2010), Новосибирске (2007), Кемерове (2009), Томске (2010), Казани (2010), Караганде (2011). Можно отметить следующие международные форумы: «XV Международная Западно-Сибирская археолого-этнографическая конференция» (Томск, 2010 г.), XVII Международный симпозиум «Интеграция археологических и этнографических исследований» (Казань, 2010 г.). Общий объем опубликованных трудов составил более 5 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения, библиографического списка, списка сокращений и приложения, в котором представлены табличные и иллюстративные материалы.
Результаты изучения элементов костюма номадов аржано-майэмирского и пазырыкского времени
Целенаправленное научное исследование сибирских древностей относится к началу XVIII в. В то время в Сибирь были отправлены естественнонаучные экспедиции для описания природных ресурсов и населения. В ходе таких работ Д.Г. Мессершмидтом, Г.Ф. Миллером, И.Г. Гмелиным, П.С. Палласом раскопаны курганы, изучены каменные изваяния и наскальные рисунки [Демин, 1989, с. 21].
Непоправимый ущерб древним памятникам Сибири был нанесен кладоискателями, деятельность которых развернулась еще с середины XVII в. до 20-х гг. XX в. [Демин, 1989, с. 9]. Обнаруженные в курганах предметы из золота, серебра, меди «бугровщики» переплавляли, а железные изделия выбрасывали [Демин, 1989, с. 22]. Раскопки курганов в Западной Сибири в XVII в. были сосредоточены главным образом на левой стороне Иртыша, о чем свидетельствует переписка голландца Н.К. Витзена с бургомистром Купэром [Руденко, 1962а, с. 7]. Именно Н.К. Витзен проявил научный интерес к сибирскому могильному золоту, в письме от 18 сентября 1714 г. он сообщал о полученных им предметах из древних погребений, опубликованных в таблицах его сочинения «Северная и Восточная Татария», вышедшем в 1785 г. [Радлов, 1894, с. 131]. К изделиям скифо-сибирского звериного стиля относятся бляхи с изображением оленя в «летучем галопе», кошачьего хищника, двугорбого верблюда, лежащего горного козла, фигуры крылатого коня и «сфинкса» - кошачьего хищника с человеческой головой и крыльями [Бори-сенко, Худяков, 2005, с. 88]. Коллекция скифо-сибирских предметов Н.К. Витзена, несомненно, представляет историческую ценность. По поводу принадлежности некоторых приобретенных коллекционером вещей, в частности пряжек и застежек, ряд исследователей высказывал различные точки зрения. И.И. Толстой и Н.С. Кондаков [1890, с. 50] считали, что золотые пластины-застежки являлись деталями конского снаряжения, ввиду их значительной тяжести, парности, а также наличия больших и толстых скоб для продевания ремней. Другого мнения придерживались В.Д. Кубарев [1991], С.А. Яценко [1999], Н.В. По-лосьмак [2001] и Е.С. Богданов [2006], полагавшие, что ажурные пластины со сценами терзания зверей относятся к поясным наборам.
СИ. Руденко [1953, табл. LXXXII.-4] на основании находки кафтана и пары деревянных пластин из Второго Катандинского кургана пришел к выводу, что пластины не служили украшением пояса, а использовались при застегивании верхней плечевой одежды [Руденко, 1962а, с. 13]. На это указывает тот факт, что «.. .на тыльной поверхности (поясных пластин. - И. У coed) имеются большие ушки-скобы, которые вдевались в отверстия довольно толстого предмета, каким могли быть полы меховой одежды» [Руденко, 1962а, с. 13]. По мнению ученого, парные пластины без крючков крепились на одежду наглухо, как украшения.
Первые упоминания о предметах костюма из курганов с территории Южной Сибири дает историк Г.Ф. Миллер [1937, с. 509-526], который принимал участие в естественно-научной экспедиции, изучавшей внутренние районы Сибири [Демин, 1989, с. 21]. Результаты своих обследований предгорий Алтая ученый отразил в труде «Исторические замечания». В обобщающей работе встречается упоминание о том, что «...довольно часто находили остатки шёлковых и бумажных тканей, в которое они (погребенные. - Я Усова) были завернуты» [Руденко, 1962а, с. 11; Демин, 1989, с. 21]. За время путешествия по Сибири, которое длилось десять лет (1733-1743), Г.Ф. Миллером исследовались не только памятники древности, но и приобретались за деньги «могильные сокровища» [Толстой, Кондаков, 1890, с. 39; Демин, 1989, с. 21; Завитухина, 1990, с. 20]. В 1734 г. им был куплен ряд изделий на Колывано-Воскресенском заводе, к которым относился «...человек на лошади сидящий, олень и несколько перстней и серег золотых из старинных могил в степи между Иртышем и Обью» [Материалы для истории..., 1897, с. 12]. Коллекцию ценных предметов, собранную историком, приобрела Кунсткамера в 1748 г. [Миллер, 1937, рис. 24; Завитухина, 1990, с. 21].
Многих исследователей конца XIX-XX вв. неоднократно привлекала внимание фигурка всадника из золота, некогда принадлежавшая Г.Ф. Миллеру [Толстой, Кондаков, 1890; Завитухина, 1990; Руденко, 1960, 1962а; Артамонов, 1973; Полосьмак, Баркова, 2005]. Миниатюрная композиция представляла собой мужчину, сидящего на лошади и стреляющего из лука. Воин-стрелок изображен без головного убора, в коротком кафтане, перетянутом поясом, обтягивающих штанах с наколенниками и в мягких сапогах. Аналогии этой одежды имеются на поясных пластинах «Охота на кабана в лесу» [Артамонов, 1973, рис. 185; Завитухина, 1977, 19996], «Охота на кабана» [Грач А.Д., 1960, с. 81, рис. 117; Грач Н.Л., Грач А.Д., 1987], войлочном ковре из Пятого Пазырыкского курган [Руденко, 1953, с. ПО], ритуальной курильнице [Джумабекова, 1998, с. 74, рис. 2] и на бляхе из кургана Тенлик [Заднепровский, 1992, с. 83, табл. 29.-10].
В начале XVIII в. сформировалась «Сибирская коллекция Петра I» , которая пополнялась уникальными предметами скифо-сибирского искусства. Важный вклад в становление коллекции внес сибирский губернатор М.П. Гагарин [Кызласов, 1962; Завитухина, 1977]. Чиновником составлено письмо с приложенной к нему описью на имя императора Петра I. Посылка с вещами была отправлена из Тобольска в Петербург 12 декабря 1716 г. [Завитухина, 1977, с. 41]. В описи указывались древние художественные изделия из золота, большая часть которых ныне датирована V—III вв. до н.э. [Завитухина, 1977, с. 43]. К их числу относились поясные застежки, пряжки, витые браслеты, гривны. Наиболее впечатляющими по характеру художественного исполнения являлись парные ажурные пластины с зооморфными, растительными, а также антропоморфными мотивами. Особого внимания заслуживают поясные застежки с изображением человеческих фигур в сцене «Отдых в лесу» [Руденко, 1960, рис. 113; Артамонов, 1971, рис. 189-190]. Детали одежды на пластинах были инкрустированы вставками из бирюзы, что придавало им особую выразительность и реалистичность.
Сюжетная композиция с людьми под деревом интерпретировалась учеными по-разному. М.И. Ростовцев полагал, что на сибирских застежках изображены эпизоды иранских героических сказаний [Артамонов, 1971, с. 91]. М.П. Грязнов [1961, с. 26] сцену под деревом связывал с алтайским эпосом «Козын-Эркеш», где рассказывается о смерти богатыря и его оживлении молодой женой Байым-Сур. Исследователь датировал данные изображения временем сооружения пазырыкских курганов - У-III вв. до н.э. [Грязнов, 1961, с. 25]. По мнению М.И. Артамонова [1971, с. 91], подобные изделия «.. .возникают в областях с ираноязычным населением».
В настоящее время уникальное собрание вещей «Сибирской коллекции Петра I» находится в Государственном Эрмитаже [Руденко, 1962а; Дэвлет, 1980;Завитухина, 1974, 1977, 1990, 1998, 19996].
В течение XIX в. на территории Алтая отечественными и зарубежными исследователями продолжали совершаться научные изыскания, к которым относилось не только открытие археологических памятников, но и собирание древностей [Тишкин, Дашковский, 2004, с. 10]. Коллекция предметов, среди которых были изделия, выполненные в скифо-сибирском зверином стиле, собранная краеведом П.К. Фроловым, была передана в Императорскую Публичную Библиотеку, а ныне она хранится в Государственном Эрмитаже [Демин, 1989, с. 34; Баркова, 2003, с. 14]. В течение восьми лет на Алтае в гор ном ведомстве Колывано-Воскресенского округа работал Г.И. Спасский. Он, как и П.К. Фролов, собирал старинные рукописи и предметы, которые позже передал в Румянцевский музей в Москве [Баркова, 2003; Тишкин, Дашковский, 2004, с. 12]. К концу XIX в., наряду с художественными бронзами из числа случайных находок, изделия скифо-сибирского искусства разошлись по ряду зарубежных музеев и частных собраний [Богданов, 2006, с. 15]. В 1888, 1891 и 1902 гг. в научном издании «Материалы по археологии России» В.В. Радло-вым [1888; 1891; 1902] были опубликованы «сибирские древности» из коллекции Петра I. В 1890 г. 33 предмета из этого собрания, к числу которых принадлежат фигурка стреляющего всадника и поясные застежки с изображением людей, представлены Н.С. Кондаковым и И.И. Толстым [1890, с. 61-65] в третьем выпуске «Русских древностей в памятниках искусства». В работе освещается история обнаружения изделий из древних погребений Сибири, начиная с середины XVII в. Главной целью работ В.В. Радлова, Н.С. Кондакова и И.И. Толстого было художественное описание находок без детального искусствоведческого анализа.
Поворотным моментом в истории изучения материальной стороны древних кочевников Сибири явились археологические открытия, сделанные в конце XIX в. В течение ряда лет (1862, 1863, 1865) по поручению Императорской Археологической комиссии В.В. Радловым проводились археологические изыскания, в ходе которых раскопано более ста различных памятников на территории Алтая, Минусинской котловины и Барабинской степи [Радлов, 1888, с. 2; Вайнштейн, 1989, с. 670-671; Артюх, 2010, с. 96].
В 1865 г. были произведены раскопки на Алтае ряда крупных курганов пазырыкского времени, к которым относятся Большой Катандинский и Бе-рельский курганы [Радлов, 1888]. Одним из грандиозных курганов являлся Второй Катандинский, расположенный на левом берегу р. Верхняя Катанда [Радлов, 1989, с. 443]. В 1954 г. его доисследование провела А.А. Гаврилова [1957]. Памятник получил широкую известность по найденной уникальной коллекции верхней одежды из меха довольно хорошей сохранности.
Археологические и изобразительные материалы аржано-майэмирского времени
Археологические материалы аржано-майэмирского времени, представлены вещевыми комплексами из курганов Аржан и Аржан-2, расположенных в Туве (табл. 1). Однако отдельные находки тканей, кожи и меха из кургана Аржан не дают возможность реконструировать внешний облик самых ранних кочевников Азии. А вот открытия, сделанные на курганном комплексе Аржан-2, позволили наиболее полно составить представление о том, как выглядели номады во 2-й половине VII в. до н.э. В двух могилах-5 и 13а указанного памятника были зафиксированы предметы костюма двух женщин и мужчины. Парадный костюм знати состоял из головных уборов (башлык, колпак, капор), а также куртки, шубы, плаща-накидки, штанов, юбки, сапог и туфель (рис. 3.-1-3).
Башлык оригинальной формы со свисающими полями был зафиксирован на голове женщины из могилы-13а [Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 227] (рис. 3.-1). Колпаки, возможно, шились из войлока. Женщины носили островерхой формы уборы с назатыльником (некрополь Аржан-2, могила-5) [Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 226] (рис. 3.-2). Изделие закреплялось шпилькой с навершием в виде оленя и палочкой-каркасом с ажурным орнаментом, двумя бляхами в виде лежачей лошади, нашивной бляхой в виде ко 74 шачьего хищника и ажурной нашивкой в виде головы хищной птицы [Чугу-нов, 2004, с. 24-25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 226].
Мужчины использовали войлочный капор сферической формы с наушниками и без назатыльника (Аржан-2, могила-5, 13а) [Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 225, 226) (рис. З.-З). Украшением служили крупные нашивные бляхи в виде фигур лошадей с подогнутыми ногами и навершием в виде оленя, стоящего «на цыпочках» [Чугунов, 2004, с. 22; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 225].
Верхняя плечевая одежда периода поздней древности представлена шубами, куртками, плащами-накидками. Женские плащ-накидки доходили до кистей рук и украшались зооморфными аппликациями в виде стоящих кошачьих хищников (Аржан-2, могила-5) [Чугунов, 2004, с. 25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010] (рис. 3.-2). Женщины также носили длинные шубы, на что указывают находки фрагментов меха в могиле-13а [Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010; abb. 227] (рис. 3.-1). Куртка мужчины была распашной, туникообразного покроя, с открытым воротом V-образной формы. Она могла подпоясываться. Длина куртки доходила до талии. Спинка цельнокроеная прямая. Наряд украшался нашитыми литыми золотыми бляхами в виде стоящих кошачьих хищников (Аржан-2, могила-5) [Чугунов, 2004, с. 25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 225] (рис. 3.-2).
Женщины аржано-майэмирского времени носили юбки, состоявшие из четырех полос ткани (Аржан-2, могила-5) [Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 226] (рис. 3.-2). Штаны мужчин были длинными зауженными, заправлялись в обувь. Штаны, скорее всего, являлись принадлежностью погребального костюма, поскольку они были непригодны в повседневной жизни из-за большого количества нашивных бусин на них. Парадные мужские сапоги шились из кожи, имели высокое голенище, которое обшивалось аппликациями из золотой фольги (Аржан-2, могила-5) [Чугунов, 2004, с. 25] (рис. З.-З). Женской обувью могли служить туфли (рис. 3.-2). Существенным дополнением служат изобразительные источники, в качестве которых выступают «пленные» камни (табл. 2; рис. 5). Эти памятники обнаружены не только в Монголии, Туве, Алтае, Забайкалье, но и в Казахстане, Киргизии, Приуралье, Прикамье, Причерноморье, на Северном Кавказе и в некоторых других западных регионах [Ольховский, 2005]. Особое внимание уделяется их детальному осмыслению и попытке реконструировать костюм населения аржано-майэмирского времени, проживавшего на территории Южной Сибири и сопредельных регионах [Тишкин, Усова, 2011] (рис. 5).
«Оленный» камень исследователи обычно разделяют на три зоны; верхнюю, среднюю и нижнюю. В верхней части изваяния могут быть выбиты ленты-диадемы, а также изображены головные уборы (в виде шапки или башлыка) или их имитации. Такие изображения чаще представлены в виде выбитой полосы различной ширины, а также целым рядом специфических изображений, либо простым оформлением абриса стелы. Головные уборы изображены на многих рассматриваемых изваяниях Монголии, Тувы и Алтая [Радлов, 1892, табл. LXXII, 4а-б; Волков, 2002, табл. 32, 90, 92; Кубарев В.Д., 1979, с. 54; Савинов, 1994; Тишкин, 2005; 2009; и др.] (рис. 5). Своеобразное оформление лицевой части с треугольными выступами, заходящими на боковые стороны «пленного» камня №13 из Баян зурха Ховдского аймака, В.В. Волков [2002, с. ПО, табл. 130] был склонен трактовать как маску. Такое очертание, вероятнее всего, демонстрирует характерный головной убор кочевника (рис. 5.-20). Подобный убор был встречен на каменной стеле у с. Иня на Алтае [Тишкин, 20056, с. 176, рис. 2.-1] (рис. 5.-7). «Оленный» камень №11 из Баян зурха показывает еще одну особенность, отличающуюся от традиционного оформления верхней части изваяния [Волков, 2002, табл. 129]. Имеются и другие примеры отступления от отмеченной изобразительной практики. Данная тема требует специального рассмотрения. Изображения, зафиксированные в ходе микалентного копирования изваяний Монгольского Алтая, а также характерные черты оформления верхней части изваяния логичнее связывать с таким важнейшим этносоциальным показателем, как головной убор [Тишкин, Усова, 2011, с. 159].
На многих «оленных» камнях Монгольского Алтая с боковых сторон представлены серьги в виде колец с подвесками или без них [Волков, 2002]. Раздвоенные подвески могли быть сделаны из органических материалов (например, из кожи), которые в погребениях аржано-майэмирского времени не сохранились. Аналогии данным предметам находятся в памятниках алды-бельской культуры в Туве [Грач А.Д., 1980, рис. 86, ПО]. На каменных стелах также фиксируются украшения с конусовидными подвесками [Кубарев В.Д., 1979, табл. Ш.-1; IV.-1, 3-6; VI; IX.-1; Волков, 2002, табл. 103; и др.]. Реальные свидетельства их существования встречены в захоронении памятника бийкенской культуры Алтая Бойтыгем-П [Кирюшин, Тишкин, 1997, рис. 69.-1, 2]. Одна изящная находка, выполненная с использованием зерни, была изготовлена почти из чистого золота [Тишкин, 1999, с. 188]. Аналогичных ювелирных изделий к настоящему времени выявлено достаточно [Семенов, 1999; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010; и др.].
Нашейные украшения на «оленных» камнях Монгольского Алтая довольно разнообразны (рис. 5.-1-24). Наиболее часто встречающимся изображением являются ожерелья, нанесенные в виде цепочки углубленных ямок округлой, овальной или прямоугольной формы. По поводу трактовки данных украшений существуют различные точки зрения. Ряд исследователей полагают что на стелах изображались бусы [Членова, 1984, с. 10; Волков, 2002, с. 17]. СИ. Вайнштейн [1974, с. 32] считал, что реальным прототипом служили раковины каури, которые в древности имели охранительное значение. Суждения по данным изображениям высказаны В.Д. Кубаревым [1979], Д.Г. Савиновым [1994] и др.
На изученных «оленных» камнях Монгольского Алтая встречены подвески в виде клыка животного или ромба. Например, такое изображение есть на уже упомянутых «оленных» камнях №11 и 13 памятника Баян зурх [Волков, 2002, табл. 130] (рис. 5.-20). Там крупный клык изображен подвешенным к ожерелью [Тишкин, 2011, рис. 2]. Подобные изделия зафиксированы на других изваяниях и находят аналогии в исследованных археологических объектах «раннескифского» времени [Полосьмак, 1993, рис. 3].
В местности Ушкийн-Увэр на пленных камнях №4 и 7 выбиты оригинальные украшения, на одном из которых подвески в форме свисающих вниз каплевидных изделий, а на другом - в форме свисающих остроугольных треугольников [Волков, Новгородова, 1975, с. 80-81] (рис. 5.-25). На лицевой стороне в верхней части изображаются также гривны в виде двойных округлых линий, аналогии которых приводит Д.Г. Савинов [1994, с. 108] по материалам погребений алды-бельской культуры Тувы и Зевакинского могильника в Восточном Казахстане. Яркой находкой, подтверждающей ношение гривен населением аржано-майэмирского времени, могут служить золотые украшения обнаруженные в кургане Аржан-2 в Туве [Чугунов, 2004, с. 22], а также на памятнике Карбан-1 в Алтае [Демин, Гельмель, 1992].
Отражение костюма тюркского времени в историко-культурных памятниках и китайских хрониках
На основе анализа целого комплекса источников (археологических, письменных и изобразительных) можно получить представление о внешнем облике кочевников тюркского времени. Монументальная скульптура и изобразительные предметы малых форм являются важными информативными данными.
Археологические источники
Основным археологическим материалом для реконструкции костюма номадов тюркского времени выступают находки деталей одеяния, обнаруженные в погребениях (табл. 7; рис. 34-44). Всего было учтено 42 элемента одежды: 32 из них обнаружены на Алтае, три - в Туве, один - в Казахстане, один - в Монголии, пять - в Туркестане.
Верхняя плечевая одежда населения Алтая представлена кафтанами (халатами) и шубами. Шелковые кафтаны были распашными, длиннополыми, двубортными и с левосторонним запахом, длинными узкими рукавами (Ку-рай-IV, курган №1) [Киселев, 1951, с. 527]. Одежда кроилась с воротником и большими треугольными отворотами. Декором служила орнаментированная ткань, украшавшая подол, манжеты и верхнюю полу (Барбургазы-1, курган №20) [Кубарев Г.В., 2005, с. 20]. Кафтан из шелка мог иметь подкладку из шерсти (Кокэль, курган №6) [Кубарев Г.В., 2005, с. 41], (Кудыргэ, могила-5) [Руденко, Глухов, 1927, с. 40] и войлока (Юстыд-XXIV, курган №13) [Кубарев Г.В., 2005, с. 27] (рис. 40.-8), (Ак-Кобы, погребение с изваянием) [Кубарев Г.В., 2005, с. 26], (Туяхта, курган №3) [Киселев, 1951, с. 541]. При изго-товлении одежды, фрагменты которой были обнаружены в кургане №29 па-мятника Юстыд-ХП использовалась шелковая материя [Кубарев Г.В., 2005, с. 20].
Шуба по покрою была схожа с кафтаном, т.е. была туникообразная, распашная, длиннополая, двубортная, с длинными рукавами. Изделие шилось из овчины и меха табаргана (Курай-IV, курган №1) [Киселев, 1951, с. 527], из шкуры сурка (Талдуаир-1, курган №7) [Кубарев Г.В., 2005, с. 46], а также из шкуры овцы (Джолин-1, курган №9) [Кубарев Г.В., 2005, с. 29]. Сверху одежда покрывалась шелковой тканью (Барбургазы-Ш, курган №9) [Овчинникова, 1990, с. 20], (Талдуаир-1, курган №7) [Кубарев Г.В., 2005, с. 29].
Во многих погребениях Алтая сохранился нижний край полы плечевой одежды (Юстыд XII, курган №29) [Кубарев Г.В., 2005, с. 27], подклад (Юс-тыд-1, курган №8) [Кубарев Г.В., 2005, с. 29], остатки стеганого кафтана (Барбургазы-П, курган №9) [Кубарев Г.В., 2005, с. 29], остатки шубы (Катан-да-Ш, курган №11) [Мамадаков, Горбунов, 1997]. Кроме этого, в ряде захоронений зафиксированы элементы шубы (Катанда-П, курган №8) шелковой одежды (Кудыргэ, курган-9, 11), фрагменты шелка (Кудыргэ, могила-4, 10) [Гаврилова, 1965, с. 38, 54], а также остатки воротника из тонкой ткани (Ка-танда-П, курган №5) [Радлов, 1886; Захаров, 1926, с. 26; Гаврилова, 1965, с. 54] (рис. 41.-1).
К нижней плечевой одежде относились рубахи. Мужская одежда изготавливалась из шерсти и шелка, фрагменты которых были встречены в кургане №3 памятника Туяхта и кургане №1 могильника Курай-IV [Евтюхова, Киселев, 1941, с. ПО]. Рубаха имела глухой покрой, круглый ворот, была длинной и в штаны не заправлялась (Туяхта, курган №3) [Киселев, 1951, с. 541].
Поясная одежда была представлена штанами из грубой ткани со вставкой посередине. Штаны были длинными и могли заправляться в сапоги (Ка-танда-П, курган №8) [Радлов, 1989, с. 476; Гаврилова, 1965, с. 54] (рис. 45.-1). Изделие подвязывалось тонким шнуром. Головные уборы в погребениях не сохранились. В кургане №5 могильника Катанда-П обнаружены только следы женского истлевшего головного убора [Гаврилова, 1965, с. 54].
Обувью являлись сапоги с высоким голенищем (Катанда-П, курган №8) [Гаврилова, 1965, с. 54] (рис. 45.-1), сшитые из войлока (Барбургазы, курган №20) [Кубарев Г.В., 2005, с. 27], а также из кожи, с мягкой подошвой и ремешком для подвязывания (Кудыргэ, курган-4) [Гаврилова, 1965, с. 23].
Население Тувы в тюркское время в качестве верхней плечевой одежды использовало шубы, которые могли иметь войлочный подклад, воротник. Они были туникообразными, распашными, длиннополыми, двубортными, с длинными рукавами. Шуба шилась из овчины и меха табаргана (Монгун-Тайга-58 погребение №4) [Грач А.Д., 1960, с. 134]. Кусок шелковой одежды из могильника Аргалыкты-1, возможно, являлся кафтаном [Сакамото, Лубо-Лесниченко, 1989, с. 62], который завязывался кожаным поясом (урочище Кара-Чога) [Вайнштейн, Крюков, 1966, с. 187].
Верхняя плечевая одежда кочевников Казахстана представлена кафтаном с подкладом, фрагмент которого был обнаружен в кургане №6 Бобровского могильника [Кубарев Г.В., 2005, с. 42]. Верхняя плечевая одежда с тер 125 ритории Монголии не сохранилась. В погребении Наинте-Сумэ зафиксирован фрагмент узорчатой шелковой ткани, который мог являться частью кафтана [Овчинникова, 1990, с. 20].В Кыргызстане находки в виде остатков шелковой материи китайского производства встреченные на памятнике Беш-Таш-Короо-1, Таш-Тюбе, Чон-Ноо доказывают, что тюрки Тянь-Шаня носили халаты или кафтаны [Худяков, Табалдиев, 2009, с. 101]. Из погребения-10 некрополя Лобнор, расположенного на территории Туркестана, известны находки сапог с высоким голенищем. Материалом служила кожа [Литвин-ский, Лубо-Лесниченко, 1995, с. 83].
Обнаруженная нижняя плечевая одежда в погребении №11 грота Узун-Хая в Хакасии представлена женской шелковой рубахой [Кызласов, 1981, с. 206].
В большинстве раннесредневековых погребений с территории Алтая и Тувы фиксируются многочисленные остатки плечевой одежды, которые при комплексном их изучении и с привлечением данных с сопредельных регионов позволяют установить основные категории костюма тюрок. В Казахстане, Монголии, Восточном Туркестане, Хакасии встречены отдельные фрагментов кафтана, халата из шелковой ткани, кожаной обуви и шелковой рубахи.
Одежда тюркского времени демонстрирует устойчивость и единство традиций на всей Южной Сибири и ближайших территориях. Среди кочевников было распространено ношение шапок, колпаков, башлыков, шелковых кафтанов с треугольными отворотами, рубах (из шелка, шерсти), шуб, кожаных сапог с высоким голенищем. Головные уборы в захоронениях Алтая, Тувы, Казахстана, Монголии не обнаружены, но привлечение изобразительных материалов способствуют установлению их формы. Шапки были шлемообразной, конической, сфероконической формы.
Письменные источники
О костюме тюрок можно судить по упоминаниям в письменных источниках. Важный вклад в изучение раннесредневековой истории внесли Н.Я. Бичурин (1998) и Лю Маоцай (2002), которые осуществили перевод сочине 126 ний китайских авторов, повествующих о социально-политических и культурных процессах в тюркских каганатах. Несомненное значение в этом плане приобретают труды Л.Н. Гумилева [1993]. В китайских хрониках «Вэй шу» (VI в.) и «Тан шу» (отредактирована в начале XI в.) излагается история тюрок от их возвышения и победы в 552 г. над жуаньжуанями до крушения государства тугю в 745 г. [Киселев, 1951, с. 491].
В китайских хрониках о костюме номадов тюркского времени содержатся лишь некоторые сведения о манере запахивания одежды, о китайских «дарах», преподносимых правителям (ткани, одежда). Л.Н. Гумилев [1993, с. 176], ссылаясь на Лю Маоцая, писал, что «тюркская одежда - зеленый или коричневый кафтан с воротником, запахнутый налево и подпоясанный ремнем, стал в Ганскую эпоху обычной одеждой». В Китае была распространена мода на ношение тюркского костюма, поскольку она импонировала китайской знати [Кубарев Г.В, 2005, с. 42]. Тюрки, согласно источнику Суй-шу [Лю Маоцай, 2002, с. 20], «застегивают свою одежду на левую сторону», в то время как в переводах Н.Я. Бичурина [1998, с. 233] кафтан запахивался на правую сторону. Большинство исследователей считают, что тюркский кафтан имел левосторонний запах [Викторова, 1980, с. 40; Кубарев Г.В., 2000, с. 88; 2005, с. 43; Яценко, 2000, с. 323-325].
В письменных источниках («Чжоу шу») содержатся упоминания о «дарах» приносимых ежегодно правителям тюрок от китайских императоров: грубая шелковая ткань, шелк, парча, пестрый шелк [Лю Маоцай, 2002, с.45]. Кроме текстильных изделий, тюркским правителям дарили большое количество кафтанов: «...подарил ему (т.е. Чуло-хану) тысячу штофных кафтанов и 10 000 кусков шелковых тканей» [Бичурин, 1998, с. 288]. В одном из источников говорится, что хан Мочжо, называя себя вассалом (Китая), совершил поклонение в шапке «путоу» и фиолетовом халате [Кюнер, 1961, с. 190].
Особенности костюма кочевников конца IX в. до н.э. - XI в. н.э
Костюм населения Южной Сибири и сопредельных территорий в каждый из рассматриваемых периодов имел ряд типичных для своего времени особенностей (рис. 46). На основе полученных классификационных построений предметов костюмного комплекса можно дать их общую характеристику.
Анализ источников аржано-майэмирского времени показал их недостаточную представительность для интерпретации. Перспективными являются изобразительные материалы на «оленных» камнях, где выбиты головные уборы, элементы одежды и укращения. Они служат не единственным решением для всестороннего анализа костюма конца IX-VI вв. до н.э. [Тишкин, 2007, с. 236]. Эффективность реконструкции внешнего облика кочевников достигается за счет привлечения археологических материалов из погребального комплекса Аржан-2 (Тува). Прямых письменных свидетельств нет. Источниковая база для проведения полной систематизации предметов костюма узка. Поэтому привлекались только материалы из указанного «элитного» погребения Тувы. Население, исходя из систематизации головных уборов, использовало башлыки (тип 5), колпаки (тип 26) и капоры (тип 4в). Женщинам основным убо-ром служил островерхий войлочный колпак с назатыльником и заостренным навершием и войлочный башлык с назатыльником [Чугунов, 2004, с. 24-25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 226, 227]. Форма колпака отчетливо напоминает высокий кулах «золотого человека» из кургана Иссык пазырык 190 ского времени. Капор являлся необходимым атрибутом костюма мужского кочевого общества, в основном мужчин среднего возраста, судя по материалам из царского кургана Аржан-2 [Чугунов, 2004, с. 25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 225]. Возможно, украшением головы служили и налобные повязки, четко фиксируемые на каменных стелах Монголии, Тувы и Алтая в виде выбитой полосы различной ширины [Радлов, 1892, табл. LXXII.-4a-6; Кубарев В.Д., 1979, с. 54; Савинов, 1994; Волков, 2002, табл. 32, 90, 92; Тиш-кин, 2005; 2009]. Шапочки, плотно облегавшие голову также могли использоваться кочевниками, на что указывают изображения подобных изделий на «оленных» камнях [Волков, 2002; Тишкин, 20056].
В качестве верхней одежды кочевники-скотоводы использовали меховые шубы, кожаные куртки и меховые плащи-накидки. Принадлежностью мужского гардероба являлись куртки, которые были распространенным видом одежды среди кочевников центрально-азиатских степей в последующее время (пазырыкское, тюркское). Короткая длина одежды обеспечивала удобство всаднику при езде на лошади. Плащ-накидки, скорее всего, выполняли не только практическую (оберегали владельца от неблагоприятных погодных условий), но и эстетическую функцию. Для украшения такого изделия предназначались фигурные бляхи-нашивки, искусно выполненные мастерами. Возможным декором одеяния могли служить кожаные аппликации в виде фигур оленей, изображения которых встречены на «оленных» камнях.
Главным видом обуви оставались мягкие кожаные сапоги, пригодные для удобной езды, а также туфли, которые носили женщины [Чугунов, 2004, с. 25; Cugunov, Parzinger, Nagler, 2010, abb. 226].
На смену аржано-майэмирскому времени приходит пазырыкское (2-я половина VI-III вв. до н.э.). Носители новых традиций, в свою очередь, привнесли значительные изменения в материальную культуру кочевого мира Южной Сибири и сопредельных территорий. Это связано с проникновением сакских племен, а также сильной кочевой орды из Малой Азии [Марсадолов, 2000; Тишкин, 2007, с. 236]. Скифо-сакский период ознаменован появлением на Алтае яркого и уникального кочевого объединения, обозначенного как «пазырыкская культура». Кроме этого, в указанном регионе существовали Каменская, татарская, саглынская культурные общности. Образцом мастерства и качества искусного исполнения, несомненно, обладает костюмный комплекс «пазырыкцев».
Основными видами головных уборов среди номадов являлись башлыки (тип la-в; тип 3), колпаки (типы 1а; 2а; За-б; 5а; 8), капоры (типы 2а; 4а-б, г) шапочки (тип 12а), уборы-парики (типы 1 и 2), головные уборы с жесткой основой (типы 1, 2а). Войлок служил материалом для изготовления башлыков, колпаков и капоров. Вещество, состоящее из углисто-глинистой массы, волос, войлока и ткани, обычно применялось как основа для уборов-париков, являвшихся принадлежностью женского костюма.
Шубы декорировались в меньшей степени, за исключением изделия из Второго Пазырыкского кургана [Руденко, 1953, с. 105; Полосьмак, Баркова, 2005, с. 44, рис. 2.17] (тип 1) кургана №3 могильника Верх-Кальджин-2 [Полосьмак, 2001, с. 128; Полосьмак, Баркова, 2005, с. 56, рис. 2.30]. Парадная плечевая одежда (кафтаны и куртки), а также обувь богато украшались нашивными бляхами, бисером, что свидетельствовало о высоком социальном статусе владельца. Из обуви применялись сапоги, сапоги-чулки, «носки», материалом для которых служил незаменимый войлок. Обувь декорировалась бисером и кожаными аппликациями, которые нашивались на подошву в виде орнамента.
В конце III в. до н.э. на степных территориях Евразии появляется новое крупное политическое объединение держава - Хунну. Она на протяжении своего существования оказывала сильное влияние на материальную сторону жизни населения булан-кобинской культуры и других общностей Южной Сибири. Культурные контакты с хунну повлияли на изменение внешнего облика населения Алтая, Монголии, Тувы, Хакасии.
Появляются новые виды головных уборов, одежды и обуви. В это время необычными по форме можно назвать головные уборы с наушниками у хунну Монголии, берестяные каркасы («туески») у «таштыкцев» Хакасии. Мате 192 риалы знатного ноин-улинского погребального сооружения в Монголии, свидетельствуют о существовании у хуннуского населения головного убора с наушниками, аналогии которому нигде не встречены. Берестяные «туески» у носителей таштыкской культуры, также не находят свидетельств в более позднее время. Только в пазырыкское известен колпак из бересты, принадлежавший представителю «саглынской» общности. Жилеты или безрукавки, возможно были характерны только для хуннуско-сяньбийско-жужуанского времени. Они встречаются в памятниках Алтая, а также на наскальных рисунках-граффити Монголии. Обувь, как и в пазырыкское время войлочная и представлена «носками», покрытых кожей.
В костюмном комплексе тюрок наблюдаются изменения, связанные с заимствованием некоторых особенностей кроя, орнаментации из одежды китайцев. Головные уборы по форме были очень разнообразны: от незамысловатых гладких шапочек до шапок с высокой тульей, украшавшихся нашивной бляхой в виде орла. Одним из видов одежды являлись шубы, рубахи, последние из которых встречаются в большом количестве на изображениях тюркских послов. В тюркское время распространение получают кафтаны с правосторонним запахом, сшитые на китайский манер, а также мягкие сапоги, удобные для езды верхом на лошади. Сапоги и туфли шились из кожи или войлока, имели загнутый носок.
Подводя итог, следует указать, что систематизация на основе классификационных построений основных категорий костюма кочевого населения с привлечением корпуса источников позволила провести детальный анализ выделенных типов головных уборов, одежды и обуви. Вещественные материалы с памятников, письменные данные, настенные росписи, терракотовые статуэтки, каменные изваяния поздней древности и раннего средневековья создают большие возможности для реконструкции, сравнительного анализа костюма и делают его ценным источником для решения проблем, связанных с механизмами костюмных контактов в традиционных обществах.
