Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Основные проблемы изучения переходного периода от бронзы к железу и начального этапа раннего железного века в Западной Сибири 12
1.1. Исследования в Приобье, Прииртышье и Приишимье 13
1.2. Исследования в Зауралье и Нижнем Притоболье 26
ГЛАВА 2. Комплексы рубежа бронзового и раннего железного веков в Нижнем Притоболье 46
2.1. Ландшафтно-климатические условия региона 46
2.2. Культурно-историческая ситуация в эпоху поздней бронзы 54
2.3. Восточный локальный вариант иткульской культуры 72
2.3.1. Иткульский этап 75
2.3.2. Карагай-аульский этап 92
2.3.3. Вак-куровский этап 107
2.4. Комплексы начала раннего железного века («лесной» вариант баитовской культуры) 125
ГЛАВА 3. Место восточного варианта иткульской культуры среди комплексов рубежа бронзового - раннего железного веков Зауралья 134
3.1. Сравнительная характеристика комплексов иткульской культуры горно-лесного Зауралья и Притоболья. Динамика восточного варианта иткульской культуры 138
3.2. Хозяйство 154
3.3. Происхождение 157
3.4. Хронология 163
3.5. Культурные связи и историческая судьба 166
Заключение 171
Список архивных материалов 178
Список литературы 186
Список сокращений
- Исследования в Приобье, Прииртышье и Приишимье
- Исследования в Зауралье и Нижнем Притоболье
- Ландшафтно-климатические условия региона
- Сравнительная характеристика комплексов иткульской культуры горно-лесного Зауралья и Притоболья. Динамика восточного варианта иткульской культуры
Введение к работе
Актуальность темы Многообразие культур и культурных типов, выделяемых для рубежа бронзового - раннего железного веков Зауралья и Западной Сибири, отражает многоплановость и сложность протекавших в этот период культурогенетических процессов. Культуры, сложившиеся в переходное время в лесостепи и отчасти в подтаежной зоне Зауралья и Западной Сибири, сохраняют традиции, восходящие к местным культурам эпохи поздней бронзы (сузгунской, бархатовской, ир-менской), а также имеют черты сходства с культурами таежного облика (атлымской, лозьвинской). В связи с этим изучение памятников переходного периода важно для понимания исторических судеб позднеб-ронзовых комплексов и выявления истоков общностей раннего железного века.
До недавних пор целенаправленных исследований памятников переходного времени от бронзового к раннему железному веку в Среднем и Нижнем Притоболье не проводилось. Ввиду этого сложилось мнение о непрерывности местной линии развития от комплексов эпохи поздней бронзы - бархатовских к комплексам раннего железа - баитов-ской культуры. Немногочисленная керамика с крестовой орнаментацией в культурном слое поселений позднебронзовой эпохи воспринималась как свидетельство эпизодических контактов местного населения и мигрантов, не оказавших влияния на развитие культуры в рассматриваемом регионе [Матвеев, 1999; Матвеева, 1989].
Актуальность данного исследования обусловлена выявлением в Нижнем Притоболье нового, представительного круга памятников, отнесенных нами к уже известной иткульской культуре, но имеющих локальные особенности. Их анализ показывает, что в конце эпох поздней бронзы население подтаежной и отчасти лесостепной зоны Притоболья
несомненно испытало воздействие со стороны культур таежного облика.
Традиционно иткульская культура рассматривается в рамках раннего железного века. Однако материалы ранних ее этапов, которые, по нашему мнению, удалось зафиксировать в Нижнем Притоболье, отражают специфику именно переходного периода. Результаты исследований позволяют впервые на репрезентативной источниковой базе рассмотреть культурно-историческую ситуацию в переходное время от бронзы к железу в Нижнем Притоболье и проследить историческую судьбу местных позднебронзовых коллективов - носителей бархатов-ской и сузгунской культур и генезис баитовской культуры раннего железного века.
Цель работы - характеристика историко-культурной ситуации в пограничной зоне южной тайги - лесостепи Притоболья на рубеже бронзового - раннего железного веков, выявление локальных особенностей развития культуры.
Задачи работы:
Систематизация материалов иткульской культуры на территории Нижнего Притоболья, культурная атрибуция новых памятников.
Характеристика комплексов на основе анализа составляющих их элементов (поселений, домостроительства, керамики, инвентаря); определение их относительной и абсолютной хронологии.
Выяснение генетических истоков и исторической судьбы иткульской культуры в Нижнем Притоболье.
Хронологические рамки работы охватывают период с IX по VI (V) в. до н.э. Нижняя граница обусловлена датировками финального этапа существования бархатовской культуры и началом проникновения га-маюнских коллективов в Притоболье. Верхний рубеж связан с затуха-
ниєм северных традиций в культуре населения Нижнего Притоболья в предсаргатский период раннего железного века.
Территориальные рамки исследования включают зону северной лесостепи - южной тайги в пределах значительной части бассейна нижнего течения р. Тобол. На юге граница охватывает нижнее течение р. Исеть, на севере немного не доходит до впадения Тобола в Иртыш. В широтном направлении в ареал входят нижние и средние течения правых и левых притоков Тобола (рис. 2). В очерченных рамках сосредоточены памятники, по своим характеристикам отличные от близких по времени на сопредельных территориях.
Источники. В основу диссертации положены материалы, полученные автором в 2000 - 2004 гг. в Ярковском, Тюменском и Заводо-уковском районах Тюменской области в результате раскопок опорных для изучения переходного периода от бронзы к железу и начала раннего железного века в Нижнем Притоболье поселений - Карагай Аул 1 (537 кв.м), Карагай Аул 4 (390 кв.м), Вак-Кур 2 (514 кв.м), Кыртым 1 (36 кв.м) и разведочных работ. Использованы также данные исследований 1970 - 2000-х гг.1 О.М, Аношко, В.Д. Викторовой, В.Т. Галкина, И.В. Жилиной (Усачевой), В.А. Заха, А.И. Кайдалова, B.C. Кондратьева, О.Н. Корочковой, Л.Н. Коряковой, М.Ф. Косарева, А.В. Матвеева, Н.П. Матвеевой, В.М. Морозова, АЛ. Панфилова, С.Г. Пархимовича, СЮ. Пархимович, М.В. Романовой (Елькиной), С.Н. Скочиной, В.И. Стефанова, Л.В. Сухины, С.Н. Шилова. В целом при подготовке диссертации учтены материалы 87 памятников: 34 объекта исследованы раскопками (площадью от 19 до 2000 кв.м.), 53 - разведками.
1 Автор выражает глубокую признательность ОМ Аношко, Г В Бельтиковой, В А Борзунову, В Д. Викторовой, В.Т. Галкину, В А Заху, А И Кайдалову, Л Л Косинской, Н П. Матвеевой, С Г. Пархимовичу, СЮ. Пархимович, С Н Скочиной, В И Стефанову, Н С. Хрущевой (Корона), С Н. Шилову за возможность использования археологических материалов, в том числе и неопубликованных.
Методологической основой исследования является всеобщий принцип взаимодействия и развития. Он подразумевает, что любые явления, в том числе культура, могут развиваться лишь путем взаимовлияния. При взаимодействии культур происходит заимствование тех элементов, которые необходимы для дальнейшего развития. Принцип взаимодействия предполагает анализ явлений в единстве исторического и логического. Исторический подход раскрывает конкретный мир явлений, логический - их внутреннюю суть. Их тесная взаимосвязь в исторических исследованиях обусловлена тем, что наиболее глубокое познание истории тех или иных объектов может быть достигнуто лишь на основе предварительного анализа их структуры и функции в определенные временные срезы [Ковальченко, 2003, с. 155-157]. Структура (внутренняя организация) и функция (форма, способ жизнедеятельности) - важные характеристики системы (целостной совокупности элементов реальности, взаимодействие которых обуславливает возникновение у этой совокупности новых интегративных качеств, не присущих образующим ее элементам) - исходного понятия системного подхода. Основными в исследовании системы являются структурный и функциональный анализы. Первый позволяет выявить характер взаимосвязи компонентов системы, второй раскрывает ее взаимодействие с системами более высокого уровня [Там же, с. 173-204].
Единство исторического и логического подхода позволяет реконструировать культурно-историческую ситуацию в определеный хронологический период. Это предполагает всесторонний анализ совокупности имеющихся археологических источников и воссоздание условий существования конкретных культурных общностей в их пространственно-синхронном и диахронном выражении.
Исследование базируется на теоретических разработках в области методологии, методов и понятийного аппарата археологической науки; классификации керамики, вещей, поселений, сооружений; изучения миграционных явлений, взаимодействия человека и природной среды; построения обобщающих историко-культурных схем (см., например; Бельтикова [1982, 1993, 2002], Бобров [1987, 1991а, 2001], Борзунов [1986, 1992], Викторова [1979, 1991], Грязнов [1956], Каменецкий [1970], Клейн [1970, 1991], Косарев [1976а, 1981, 1984, 1993], Корякова [1988, 1991], Массой [1996], Молодин [1985], Стоянов [1969, 1970], Троицкая [1981]; и др.).
Основные понятия, которые используются в работе, - археологическая культура, локальный вариант археологической культуры, хронологический вариант (этап) археологической культуры, переходный период.
Существует много подходов к определению археологическая культура [Каменецкий, 1970; Клейн, 1970, Археологические культуры..., 1990; и др.]. Обычно ее связывают с группой памятников, расположенных на определенной территории и отличающихся самобытностью сочетания непосредственно наблюдаемых признаков (см., например: [Зданович, Шрейбер, 1990, с. 88]}. В то же время справедливо утверждение, что «археологическая культура, в основе которой лежит пространственно-временная локализация остатков однотипной материальной и духовной культуры, устанавливает факт существования в древности относительно конкретного населения» [Бобров, 1991а, с. 53]. Учитывая тесную взаимосвязь материального и духовного в культуре [Косарев, 1976а, с. 17-18], можно согласиться с определением археологической культуры как модели конкретно-исторического общества прошлого, реконструированной по остаткам предметно-практической деятельности во всех ее сферах на основании законов развития (движе-
ния) всех качеств и уровней, включая законы опредмечивания человеческой деятельности [Борзунов, 1992, с. 24].
Внутри археологических культур иногда выделяют варианты -локальные, специфику которых составляют типологические и территориальные отличия от других памятников культуры, либо хронологические (иначе - этапы культуры), отличающиеся от других не только типологически, но и по времени бытования [Клейн, 1991, с. 392].
Термином переходный период принято обозначать временной отрезок, в пределах которого протекают особые культурные процессы, вызывающие или отражающие смену отдельных археологических культур или целых эпох [Манзура, 1982, с. 82]. В качестве основного признака, обусловливающего культурную специфику образований переходного периода, чаще всего выделяют сохранение пережиточных элементов предшествующей эпохи при значительном увеличении объема новых, ранее неизвестных черт.
И.В. Манзура исследует процессы, протекающие в переходный период, на примере культур рубежа энеолита - бронзового века Восточной Европы. На наш взгляд, аналогичные процессы имеют место и в переходный период от бронзового к раннему железному веку.
Рассматривая трипольскую культуру как систему, И.В. Манзура отмечает, что на эволюционной стадии она непрерывно видоизменяется, перерабатывая в своей среде новые элементы, однако наличие значительного количества постоянных признаков позволяет ей сохранять своеобразие. На определенном этапе существования трансформация отдельных ее компонентов уже не обеспечивает стабильности и поступательного движения. Система утрачивает способность к саморазвитию, вследствие чего возникает необходимость в скачкообразном переходе в новое состояние. Этот момент призвано зафиксировать понятие «переходный период». Он отличается от эволюционной стадии возрос-
шей интенсивностью и аритмичностью культурных процессов. Если в эволюционный период активность системы направлена на сохранение ее целостности, то в переходный период усиливается предрасположенность к восприятию внешних импульсов. Кроме того, углубляются различия в направлении развития отдельных районов системы: в центре в большей степени может сохраняться тенденция к спонтанной трансформации; периферийные образования, расположенные в контактных зонах с инокультурньши системами, более чутко реагируют на внешние влияния. В переходный период преобладают синхронные связи, обеспечивающие горизонтальное распространение инноваций, тогда как диахронные связи значительно атрофируются. Ослабление диа-хронных связей, осуществляющих поколенную передачу традиций и закрепление воспринятых инноваций, содействует кардинальному переоформлению системы. В то же время на фоне растущей дифференциации внутри отдельных систем намечается тенденция к межсистемной интеграции, чему способствует свободная циркуляция разногене-тических культурных стандартов в ареале взаимодействующих систем, В этой определенной культурной нивелировке заложена перспектива последующего возникновения новой, гомогенной системы. Ее локальные подразделения наследуют, в сильно трансформированном виде, культурные элементы прежних образований, свидетельствуя тем самым о преемственности связи в процессе культурно-исторического развития [Манзура, 1982, с. 84-86].
Методы исследования. В ходе решения задач исследования использовались традиционные для археологии методы изучения источников: сравнительно-типологический, датированных аналогий, сравнительно-исторический, ретроспективный, картографический. При работе с массовым керамическим материалом применялись методы математической статистики, петрографический и бинокулярный анализы. Для
характеристики некоторых категорий инвентаря использовался трасо-логический анализ. Кроме того, привлечены результаты спорово-пыльцевого, радиоуглеродного анализов и палеозоологических определений2.
Научная новизна. В работе представлена новая концепция ит-кульской культуры, в составе которой выделены два локальных варианта — западный (с металлургическим производством как основным направлением хозяйственной деятельности) и восточный (коллективы с комплексным хозяйством). Концепция основана на выявлении и исследовании в Притоболье оригинальных однослойных памятников с круговой планировкой, принадлежащих к переходному периоду и началу раннего железного века, что подтверждается серией радиоуглеродных дат. В результате анализа всего комплекса данных: керамики, поселений, жилищ, инвентаря и дат - впервые охарактеризован восточный локальный вариант иткульской культуры, разработана его периодизация и показана специфика в сравнении с синхронными культурами сопредельных регионов.
Практическая значимость Результаты исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по древней истории Западной Сибири, учебно-методических пособий и спецкурсов для высших учебных заведений, при составлении сводов археологических источников.
Апробация результатов исследования. Основные аспекты исследуемой тематики были освещены в выступлениях на международных (Ханты-Мансийск, 2002, 2006), всероссийских (Тюмень, 2001, 2002,
1 Петрографическое описание выполнено И Ю. Вильковской и Л И Зубаревой, бинокулярный анализ - Л Н. Мыльниковой и О Е Пошехоновой, трасологический анализ - С Н. Скочиной, палинологические определения -НЕ Рябогиной и С Н Ивановым, радиоуглеродный анализ - Л А. Орловой, палеозоологические определения - ПА Колмогоровым Автор выражает глубокую благодарность всем исследователям.
2003) и региональных (Новосибирск, 2005) конференциях и отражены в 17 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка архивных материалов и литературы, списка сокращений и трех приложений, включающих описание источников, таблицы и иллюстративный материал.
Автор выражает искреннюю признательность за ценные рекомендации, советы и замечания Е.Н. Волкову, Е.М Зах, Л.Н. Мыльниковой, Н.Е. Рябогиной, И.Ю. Чикуновой, Н.А. Повод, за помощь при подготовке иллюстративного материала - В.В. Илюшиной, А.С. Кухтери-ну, В.В. Корниец.
Исследования в Приобье, Прииртышье и Приишимье
После выделения М.П. Грязновым большереченской культуры VII—I вв. до н.э. проблемы формирования культур рубежа бронзового и раннего железного веков в лесостепном Приобье неоднократно затрагивались исследователями в связи с появлением новых материалов, Различные аспекты этой тематики отражены в работах Т.Н. Троицкой, В.А. Могильникова, Ю.Ф. Кирюшина, Н.Л. Членовой, А.Б. Шамшина, Д.В. Папина и др.
В рамках большереченской культуры, представленной материалами из урочища Ближние Елбаны и другими памятниками Верхнего Приобья, М.П. Грязнов выделял три последовательных этапа: больше-реченский - VII—VI вв. до н.э., бийский - V—III вв. до н. и березовский - II—I вв. до н.э. Первый этап (VII—VI вв. до н.э.) он рассматривал как начальный период своеобразной культуры оседлых пастушеско-земледельческих племен Верхней Оби, относящийся к переломному моменту в истории южной Сибири, когда основная часть населения степей только перешла к кочевому образу жизни, в корне изменившему экономический и бытовой уклад скотоводческих племен, и соседние оседлые группы вынуждены были приспосабливаться к новым услови ям жизни в связи новой обстановкой, сложившейся в степях [Грязнов, 1956, с. 44-45]. Ученый отмечал преемственность болыпереченского этапа с предшествующей карасукской культурой и в то же время находил значительные отличия в погребальном обряде, формах и орнаментации посуды, которые свидетельствовали, по его мнению, об изменениях в социально-экономической жизни общества [Там же, с. 67-72, 83-84].
Т.Н. Троицкая, рассматривая культурно-историческую ситуацию в лесостепном Приобье в VII—VI вв. до н.э., говорит о двух близких группах памятников, первая из них локализуется в Новосибирском и Томском Приобье (городища Завьялово 1, 5, Томский могильник и др.), ко второй относятся памятники Барнаульского Приобья из урочища Бл. Елбаны. Завьяловскую культуру, выделенную по эпонимным памятникам в Новосибирском и Томском Приобье, характеризует своеобразная керамика, в целом генетически связанная с местной ирменской культурой эпохи поздней бронзы. Однако одна из пяти групп включает сосуды с выпуклой шейкой и нарядной орнаментацией, выполненной гребенчатым или фигурным штампом, которые указывают на ее связь с северными лесными традициями. Эта посуда отсутствует в комплексах Барнаульского Приобья, кроме того, в них шире представлены сосуды баночных форм, беднее орнаментация, реже присутствует фигурный штамп [Троицкая, 1981, с. 9-12]. Появление завьяловских комплексов, двухкомпонентных по своей сути, по мнению Т.Н. Троицкой, было обусловлено проникновением экзогамных групп лесного населения в лесостепь, где оно встретилось с потомками носителей ирменской культуры. Двухкомпонентность завьяловской культуры подтверждает и анализ рецептуры формовочных масс [Новиков, 1988, с. 149-151]. В отличие от Новосибирского, в Барнаульском Приобье прослеживается «...лишь влияние северного населения: керамический комплекс VII—VI вв. до н.э. здесь неразрывно связан с предшествующей ирменской традицией и сложением последующих этапов болынереченской культуры» [Троицкая, 1981, с. 13].
По мнению Т.Н. Троицкой, изменения, начавшиеся в степной полосе, где складывается скифо-сибирское культурное единство, порожденное переходом к кочевому скотоводству, мало затронули население лесостепной и южной лесной полосы, у которого не было базы для восприятия новых черт быта и идеологии. В то же время определенные связи между обитателями этих двух природных зон имелись, они нашли отражение в проникновении на север предметов вооружения. Хотя в лесостепи не сложилось мощного культурного единства, как в степной зоне, но и здесь формируется ряд общностей. Одна из них, характеризующаяся наличием керамики с фигурно-штамповой орнаментацией, прослеживается в лесной и лесостепной зонах от Зауралья до Южной Сибири. Эта общность распадается на западную (Зауралье и Прииши-мье) - гамаюно-каменогорскую и восточную (Прииртышье и Приобье) - молчановско-сургутскую, включающую в себя группы памятников красноозерского, сургутского, мариинского и завьяловского типов [Троицкая, 1981, с. 9,11; 1985, с. 54, 63].
М.Ф. Косарев считал, что завьяловские памятники представляют один из вариантов болынереченской культуры и должны рассматриваться в рамках ее раннего (большереченского) этапа [1981, с. 202; 1987, с. 302]. Такого же мнения придерживалась и Н.Л. Членова [1994, с. 84]. Позднее М.Ф. Косарев согласился с выделением завьяловской культуры, но все же отмечал неразрывную связь завьяловских памятников с одновременными позднеирменскими Обь-Иртышского междуречья и раннебольшереченскими Барнаульско-Бийского Приобья [1993, с. 122-123].
Исследования в Зауралье и Нижнем Притоболье
Первичная систематизация материалов переходного периода в Зауралье была проведена Е.М. Бере и К.В. Сальниковым. Е.М. Бере в восточном Зауралье выделила группу памятников (около 40 объектов) со своеобразной материальной культурой, которую предложила назвать гамаюнекой и датировала со второй половины II тыс. до н.э. (Нижне-Макушинское селище) по VI-IV вв. до н.э. (Пал-кинское левобережное селище), т.е. периодом перехода от эпохи бронзы к эпохе железа и ранним железным веком [1960, с. 75-84]. В представлении Е.М. Бере гамаюнекая культура инородна для Среднего Зауралья, это культура скотоводов-коневодов и искусных металлургов, освоивших сначала обработку меди, а затем и железа. Их проникновение в лесную зону с юга Урала было обусловлено продвижением к новым рудным месторождениям. Гамаюнцы входили в состав мощного объединения, покорившего в предскифское время местные племена. Поселения последних были объединены Е.М. Бере в исетскую культуру VII—II—I вв. до н.э., которая, по ее мнению, сложилась на базе местных культур эпохи поздней бронзы. Исетские племена продолжали традиции развития древней металлургии меди, их культура, в частности орнамент на посуде, отличалась от культуры гамаюнцев. В середине I тыс. до н.э. гамаюнские памятники исчезают с территории Среднего Зауралья, а в культуре исетских племен уже не фиксируются признаки инокультурного влияния, и памятники этого периода охватывают обширную территорию Южного и Среднего Зауралья [Бере, 1963, с. 69-87].
В эти же годы К.В. Сальников, проводивший исследования на Южном Урале, выделил три археологические культуры раннего железного века: гороховскую, каменогорскую и иткульскую [1961, с. 50].
Каменогорскую культуру исследователь связывал с проникновением в Зауралье новых этнических групп и отнес к рубежу бронзового и железного веков. Названная по эпонимному городищу на р. Синаре, эта культура характеризовалась вазовидными плоскодонными сосудами, орнаментированными оттисками штампов в виде косого креста, гребенки, змейки, с характерными двойными рядами ямок в шахматном порядке и «перекрученным валиком» между соседними парами ямок, отделяющими горло от плечиков. По мнению К.В. Сальникова, камено-горская культура имела много общего с гамаюнской, выделенной Е.М. Бере в Среднем Зауралье. Однако он датировал каменогорские памятники VIII—VI вв. до н.э. и предположил, что дальнейшие исследования помогут выявить соотношение этих культур [Сальников, 1961, с. 50-51; 1962, с. 26]. В последующем разграничение гамаюнеких и ка-меногорских древностей стало отправной точкой для выделения локальных вариантов единой гамаюнской культуры [Борзунов, 1992, с. 18].
В 1970-1980-х гг. источниковая база гамаюнеких древностей значительно пополнилась. Анализируя этапы развития керамики с фигур-но-штамповой орнаментацией средней и нижней Тавды, В.Д. Викторова выделила лозьвинский тип посуды, украшенный рядами волны, ямками, гребенчатыми оттисками. Вместе с крестовой керамикой лозьвинская посуда стала основой для формирования на Тавде памятников вагильского типа. Вагильские комплексы исследователь предложила рассматривать как северный вариант гамаюно-каменогорской культуры [Викторова, 1970, с. 259].
Новая концепция гамаюнской культуры была предложена В.А. Борзуновым. На основе картографирования он выделил в гамаюнской культуре семь локальных вариантов: вагильский (северный), тагильский, верхне-исетский, ирбитский (центральные), каслинско-синарский, миасско-аргазинский (южные), тюменский (восточный) (рис. 3); разработал классификацию городищ и поселений, охарактеризовал керамику; исследовал хронологию и генезис культуры [Борзунов, Сосновкин, 1979;Борзунов, 1982,1984, 1984а; 1992].
Сходства и различия между локальным вариантами гамаюнской культуры, по мнению В.А. Борзунова, определяются степенью родства, контактами, хронологической близостью и территориальной удаленностью гамаюнских групп. Керамика центральных и южных вариантов достаточно близка и различается лишь удельным весом способов и приемов орнаментации. Посуда вагильского варианта характеризуется вогнутыми дуговидными шейками, разнообразной формы венчиками, примесью в глине песка, шамота, дресвы при отсутствии талька - характерной примеси в керамике других локальных вариантов, в ее декоре преобладают ямочные и волнисто-прокатанные орнаменты, реже встречается крестовый штамп. Керамический комплекс тюменского варианта отличается соотношением приемов орнаментации (ямочная, крестовая, часто гребенчатая и фигурно-штампованная змейка, отсутствует волнисто-прокатанный штамп) и примесями в глине (песок и толченая слюда). Типы каменных орудий всех локальных вариантов близки между собой. Для центральных, южных и восточного локальных вариантов характерно возведение каркасно-столбовых и легких каркасных построек. Наземные бревенчатые дома и полуземляночные жилища сооружались в пределах ареалов вагильского, верхне-исетского, каслинско-синарского и тюменского вариантов гамаюнской культуры. Простейшие укрепления на холмах встречаются на территории вагильского, верхне-исетского и ирбитского вариантов.
Ландшафтно-климатические условия региона
Территория Нижнего Притоболья расположена в пределах трех геоморфологических районов - восточной части Туринской, западной части Ишимской равнины и участка Нижнеиртышской низменности [Трофимов, 1980, с. 13-36].
Туринская равнина имеет региональный уклон в сторону р. Тобол и оканчивается террасами, переходящими в пойму Тобола, Исети и Туры. Значительную часть равнины занимают террасы с абсолютными отметками 75-100 м (III надпойменная терраса), их поверхность, изрезанная долинами вышеназванных рек, характеризуется хорошо развитой овражно-балочной сетью. Рельеф нерасчлененных, широких террас более низких уровней (высотные отметки 40-60 м) осложняется отложениями бугристых песков, занятых сосновыми борами [Каретин, 1990, с. 12-13]. Западная часть Нижнетавдинского района Тюменской области и Туринско-Пышминский водораздел - это возвышенное продолжение Туринской наклонной равнины. Севернее и южнее располагаются террасовые и озерно-аллювиальные низины, занятые обширными болотными массивами (Тарманским, Тараскульско-Боровским). Междуречье Исети и Тобола отличается расчлененным увалистым и полого-увалистым рельефом. Возвышенные участки чередуются с заболоченными низинами и лесами [Бакунин, Козин, 1996, с. 100-102].
Поверхность северо-западной окраины Ишимской равнины, к которой относится правобережное Притоболье, представляет собой поло-говолнистую равнину с небольшими абсолютными высотами (до 100 м), постепенно понижающуюся в западном направлении (до 50 м - терраса Тобола). Равнина слабо дренируется сетью малых рек с неразработанными долинами (правые притоки Тобола - Юрга, Тап и др.). Междуречья заняты песчаными равнинами с бугристо-холмистым микрорельефом и гривами, покрытыми сосновыми травяными лесами, под которыми сформировались дерново-подзолистые почвы. Гривы представляют собой сравнительно узкие и длинные гряды, протягивающиеся в северо-северо-западном и меридиональном направлениях, возвышающиеся над дном прилегающих понижений на 15-20 м [Физико-географическое районирование..., 1973, с. 139-140, 147].
Подтаежная и лесостепная часть Притоболья характеризуется обилием рек на левобережье Тобола, где густота речной сети составля-ет 100 м/км , и значительно меньшим их количеством на востоке бассейна (30-50 м/км2). Как сам Тобол, так и его крупные левобережные притоки Исеть, Тура с Пышмой, Тавда берут начало в Уральских горах. В пределах Тюменской области реки приобретают типично равнинный характер, со спокойным течением, небольшими скоростями и сильной извилистостью русла. Широкие, до нескольких километров, поймы, с множеством озер и стариц, сопровождаются полосами песчаных террас с сосновыми борами (Припышминские) и крупными болотными массивами (Тарманские). Сток рек крайне неравномерен. Маловодные летом, они отличаются высоким уровнем в половодье [Там же, с. 151; Баку-лин, Козин, 1996, с. 50]. Заболоченность территории в пределах подтаежных районов достигает 22 %, в лесостепной зоне - около 11 % [Каре-тин, 1990, с. 16].
Значительная удаленность от океанов и расположение в умеренных широтах обусловили формирование на этой территории континентального климата. Открытость территории с севера и юга позволяет беспрепятственно проникать холодному арктическому воздуху с Карского моря и теплому воздуху из Казахстана и Средней Азии. Горный барьер на западной периферии значительно осложняет путь атлантических циклонов. Чаще всего атлантические воздушные массы зимой вызывают потепление и осадки, летом - похолодание. Арктические воздушные массы отличаются большой сухостью и низкими температурами во все времена года. Континентальные воздушные массы тропического типа, проникающие в теплый период года с юга, характеризуются высокими температурами, низкой относительной влажностью. В зимнее время влияние антициклонов Центральной Азии усиливает конти-нентальность климата и суровость зимнего периода. Проникновение воздушных масс с юга обусловливает кратковременные оттепели [Физико-географическое районирование..., 1973, с. 127, 148-149; Каретин, 1990, с. 26; Бакулин, Козин, 1996, с. 35-44].
Сравнительная характеристика комплексов иткульской культуры горно-лесного Зауралья и Притоболья. Динамика восточного варианта иткульской культуры
Уже на стадии первичной систематизации материалов иткульской культуры Г.В. Бельтикова отмечала, что из всех выявленных поселений только Андреевская стоянка, расположенная в Туро-Пышминском междуречье, дала чистый комплекс керамики второго типа [1977, с. 125]. В дальнейшем в других районах Притоболья были выявлены памятники с керамикой только второго типа. Иткульская посуда первого типа в Нижнем Притоболье отсутствует, она не распространена восточнее среднего течения рек Тура, Пышма, Исеть (на городищах Павлиново, Прыговское на Исети этот тип посуды встречается совместно гороховским, воробьевским, баитовским, носиловским типами [Шарапова, 2000]). На основании этого и проводится условная граница между локальными вариантами (рис. 18).
Сравнение иткульских керамических комплексов второго типа поселений Притоболья и восточных склонов Урала позволяет сделать вывод об их идентичности. Полностью совпадают технологические, морфологические и орнаментальные признаки керамики.
Добавление в керамическое тесто притобольской посуды талька11 и слюды, хоть и в меньших количествах, указывает на прямую связь с уральским регионом. Все иткульские сосуды второго типа имеют широкое устье и близкие значения диаметров горловин: 28-40 см в Зауралье, 25-37 см в Притоболье. Утолщение в основании шейки - один из типообразующих признаков - также характерно для посуды обоих регионов. Иткульские сосуды из Зауралья имеют округлое тулово и чуть уплощенное или конусовидное днище [Бельтикова, 1977, с. 123].
Притоболье реконструированных экземпляров мало, что не позволяет провести полноценный сравнительный анализ форм. Можно лишь отметить, что большинство сосудов имеет довольно выпуклые плечики, а некоторые емкости, обнаруженные на городище Карагай Аул 4, - небольшое плоское дно.
Совпадают и основные элементы орнамента. Наиболее характерен для уральских сосудов следующий набор элементов: горизонтальные линии на шейке, двойной ряд ямок на переходе к плечику, взаимопроникающие фигуры или разнозаштрихованные поля на плечике, завершается узор горизонтальными линиями, горизонтальным зигзагом или наклонными оттисками короткого штампа [Бельтикова, Хрущева, в печати]. Сочетания этих элементов чаще всего встречаются и на посуде из Притоболья. Два ряда ямок в шахматном порядке, между которыми нередко проходит валик - второй типообразующий признак сосудов второго типа [Бельтикова, 1977, с. 124], - также встречается на иткуль-ской керамике на всем пространстве ареала культуры от восточных склонов Урала до правобережья Тобола.
На притобольской посуде изредка встречаются геометрические узоры, отмечены единичные случаи использования «деградированных» меандров (Карагай Аул 4, Кыртым 1). Больший процент сосудов имеет узор на внутренней стороне горловины (до 50 % на Карагай Аул 4 и до 68,6 % на Карагай Аул 1/А). Для раннеиткульской посуды уральского региона не характерно использование волнистого (мелкоструйчатого) штампа, который присутствует (3,3-9,7%) на иткульских сосудах из Притоболья. Однако эти особенные черты составляют незначительный процент в общей совокупности признаков, характеризующих иткуль-ские керамические комплексы Нижнего Притоболья. Возможно, результаты статистического сравнения уральских и притобольских комплексов по орнаментации, показывающие некоторую обособленность этих групп друг от друга (см. Прил. 2, рис. 2) , обусловлены неравнозначностью выборки
В целом можно отметить, что наиболее ярким морфологическим признаком иткульскои посуды второго типа является способ оформления горловин невысокие шейки с характерным утолщением у основания. Ведущий прием нанесения орнамента - гребенчатый штамп. Общий набор элементов, составляющих орнаментальные композиции, -горизонтальные и наклонные линии, взаимопроникающие фигуры, зигзаги из оттисков штампа, ряды ямок, чаще сдвоенных, у основания шейки. Следовательно, на основании сходства форм и орнаментации посуды памятники Нижнего Притоболья логичнее не выделять в самостоятельный тип или культуру, а рассматривать в рамках иткульскои культуры. Некоторые показанные выше отличительные черты отражают, видимо, локальные особенности притобольской иткульскои керамики второго типа.
Иткульская посуда второго типа была обнаружена примерно на 40 памятниках на территории восточного варианта итульской культуры. Наибольшая концентрация поселений с этой керамикой отмечается в нескольких микрорайонах, что обусловлено, возможно, их лучшей изученностью: на берегах системы озер Ипкуль - Байрык, в междуречье Туры и Пышмы, Тобола и Тапа, Тобола и Исети.
