Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 16
Памятник Бойсмана-2. Стратиграфия и хронология бойсманского культурного горизонта 16
Глава 2 33
Технико-технологические основы бойсманской керамики 33
Глава 3 50
Морфология и орнаментация. Хронологические типы керамики Бойсмана -2.50
1. Протобойсманская керамика из нижнего слоя Бойсмана-2 53
2. Первый этап бойсманской гончарной традиции 62
3. Второй этап бойсманской гончарной традиции 76
4. Третий этап бойсманской гончарной традиции 84
5. Четвертый этап бойсманской гончарной традиции 92
6. Пятый этап бойсманской гончарной традиции 101
Глава 4. Культурно-историческая характеристика гончарства бойсманской культуры 106
1. Динамика развития бойсманской гончарной традиции 106
2. Ареал распространения бойсманской керамики 124
3. Бойсманская гончарная традиция в кругу дальневосточных культур. 140
Заключение 157
Список литературы
- Протобойсманская керамика из нижнего слоя Бойсмана-2
- Первый этап бойсманской гончарной традиции
- Динамика развития бойсманской гончарной традиции
- Ареал распространения бойсманской керамики
Введение к работе
Бойсманская неолитическая культура была выделена в последнее десятилетие, в результате раскопок находящихся в непосредственной близости друг от друга памятников Бойсмана-1 и Бойсмана-2 [Попов, 1995, Попов и др., 1997, Бродянский и др., 1995, Первые рыболовы...,1998.]. Основным критерием ее выделения стал самобытный керамический комплекс. Сплошной штампованный и накольчатый орнамент, главным образом гребенчатый, определяет своеобразие керамики данной культуры. Задолго до выделения культуры такая керамика была обнаружена на ряде приморских памятников, но в силу объективных причин, обусловленных слабой изученностью региона ее культурная интерпретация была затруднена.
Впервые артефакты, которые мы идентифицируем как бойсманские, были обнаружены при раскопках многослойного поселения Зайсановка-1 (1954, 1956 гг.). Керамика со штамповым гребенчатым орнаментом, венчики с узкой рельефной каймой в виде выпуклого зигзага или волнистой линии, окаймленной с обеих сторон выемками (волнистый ложный валик в нашей терминологии) определялись как обычные, наряду с сосудами, украшенными прочерченным узором - зигзагом, поясами заштрихованных треугольников и меандром [Окладников, 1958, с. 23-45]. Г.И. Андреев специально заостряет внимание на единстве керамического комплекса Зайсановки-1, несмотря на «пропасть» между керамикой украшенной резными узорами и гребенчатым штампом [Андреев, 1957, с.132-138]. В ходе разведочных работ 1957 года на юге Хасанского района Приморского края Г.И. Андреевым были обнаружены памятники Заречье-1 и Ханси-1, в коллекциях которых отсутствовала керамика с прочерченным орнаментом. В Заречье-1 орнамент выполнен зубчато-гребенчатым штампом и отступающей лопаточкой, отмечаются венчики с орнаментом в виде «узенького пояска из треугольников, противопоставленных вершинами. В результате нанесения подобного узора образовывалось нечто
вроде «чистого воротничка», хотя это ни в коем случае не воротничковыи венчик» и венчики с орнаментом, «начинающимся непосредственно у обреза» [Андреев, 1960, с. 142]. Орнаменты Ханси-1 более разнообразны, помимо гребенчатых мотивов встречены узоры, выполненные шнуром [Там же, с. 146-148]. Гребенчато-штамповая орнаментация этих памятников находит аналогии в материалах Зайсановки-1, но встречена в «чистом» виде. На памятнике Ханси-5, открытом тогда же, напротив, в «чистом» виде обнаружена керамика с прочерченным орнаментом. На этом основании Г.И. Андреев сформулировал концепцию исторического развития южного Приморья, которая выглядит следующим образом. Древнейшим населением являются племена, оставившие памятники Заречье-1 и Ханси-1, украшающие керамику гребенчатым орнаментом. Несколько позже на эту территорию проникают новые племена, керамика которых орнаментирована исключительно прочерченными узорами (Ханси-5), ассимиляция одной группы населения другой привела к формированию новой зайсановской культуры, в орнаментальном комплексе которой сочетаются прочерченные и гребенчатые мотивы (Зайсановка-1) [Андреев, 1960, с. 156]. Смешанный - прочерчено-штамповый комплекс характеризует и нижний слой многослойного поселения Кировское, подтверждая эту концепцию: «Среди обломков глиняных сосудов встречаются фрагменты, украшенные тонким изящным штамповым орнаментом, похожим на орнаментику осиновских сосудов. Но вместе с ними обнаружены совершенно иные образцы узоров - в виде резных вертикальных зигзагов...» [Окладников, 1958, с.22]. Как показывают современные исследования, такая точка зрения на процесс исторического развития региона в целом находит подтверждение [Попов и др., 1997.C.39; Морева, Попов, Фукуда, 2002, с.67]. Но интерпретация керамических комплексов Зайсановки-1 и Кировского изменилась. Типологический состав керамики памятников теперь не рассматривается как показатель интеграции культурных традиций автохтонного
и пришлого населения, а представляет собой результат смешивания разновременных комплексов [Бродянский, 1979, с Л11; Батаршев, 2003, с. 109].
В 70-80-е годы XX в. Д.Л. Бродянский, разрабатывая схему хронологии и периодизации неолита Приморья, заостряет внимание на своеобразии керамики Заречья-1, Ханси-1, а также отдельных фрагментов из Кировского и ранних слоев поселения Оленьего. Он определяет эти материалы как штамповую мелкоячеистую керамику, синхронную ранним этапам зайсановской культуры, и сопоставляет ее с материалами малышевской культуры Нижнего Амура [Бродянский. 1975,с.181; 1987, с. 115].
Не нашла однозначной интерпретации и керамика раннего комплекса многослойного памятника Моряк-Рыболов (Пхусун), орнаментированная гребенчатым и ромбическим штампованным узором. А.П. Окладников, не предлагавший в те годы культурных дефиниций вообще, называл обнаруженные фрагменты сосудов с орнаментом в виде «плетенки» керамикой «тетюхинского типа» [Окладников, 1964, с.82]. Д.Л. Бродянский и В.И. Дьяков полагают, что наличие орнамента, имитирующего плетение, достаточно для отнесения комплекса к руднинской (кондонской, по Д.Л. Бродянскому) культуре [Бродянский, 1987, с. 105; Дьяков, 1992 с.113-114], узоры которой в основном представлены «амурской плетенкой», образованной ромбическими оттисками, расставленными в шахматном порядке. Но классическая «амурская плетенка» - довольно редкий мотив в декоре керамики Моряк-Рыболова. Гораздо чаще встречаются расставленные в шахматном порядке крупные ромбы, образованные оттисками гребенчатого штампа. В композицию орнамента, кроме того, включались прямолинейные налепные валики, с оттисками гребенки между ними, чего нет в руднинской культуре вообще. Это различие не позволило авторам монографии «Неолит Приморья. Древнее поселение в пещере Чертовы Ворота» объединить данные находки в один комплекс с руднинской керамикой. Они предлагают выделить комплексы
памятников Моряк-Рыболов, а также Синькайлю, Кондон в отдельную группу памятников [Неолит юга..., 1991, с. 188, 197].
На основании опубликованных материалов группа исследователей из Дальневосточного госуниверситета, в том числе и автор, предположили, что в керамике Моряк-Рыболов одновременно сочетаются признаки руднинской и бойсманской культур [Морева, Попов, Батаршев, 2002, с. 32]. Чуть позже, анализируя керамику памятника Лузанова Сопка-2, схожую по морфологии и орнаментации с ранними материалами Моряк-Рыболова, но изготовленную из формовочных масс с дробленой ракушкой в качестве отощителя, мы отнесли ее к бойсманской культуре [Попов и др., 2003, с.210-212]. Аналогичным образом интерпретировали такой же комплекс в коллекции памятника Шекляево-7 Н.А. Клюев, О.В. Яншина и Н.А. Кононенко [Клюев и др., 2003, с.7-8]. Если принадлежность гребенчатой керамики Заречья-1, Ханси-1, Зайсановка-1 бойсманской культуре сейчас признается разными исследователями, то бойсманская природа керамики, типа нижнего слоя Моряк-Рыболова, не столь очевидна и нуждается в дополнительной аргументации.
В результате раскопок памятников Бойсмана-1 и 2, источниковедческая база культуры многократно увеличилась и позволила реконструировать различные стороны древнего общества, в том числе и гончарство [Попов и др., 1997, Первые рыболовы..., 1998].
В настоящее время признаки керамики Бойсмана-1, которая полностью опубликована, рассматриваются как эталонные для бойсманской культуры [Жущиховская, 1998]. Керамический комплекс Бойсмана-1, по орнаментальному принципу был разделен на две группы. Группа А - керамика с тисненым орнаментом, нанесенным зубчато-гребенчатым штампом -соответствует бойсманской культуре. Группа Б - керамика с прочесанным орнаментом, выполненным зубчато-гребенчатым штампом - представляет зайсановскую культуру [Жущиховская, 1998, с.132-134]. Иллюстративный материал явно свидетельствует о наличии керамики, принадлежащий раннему
железному веку [Жущиховская, 1998, Рис.3.15; 3.17; 3.26; 3.28; 3.29], но в отдельный комплекс она не выделена, как не выделен и стратиграфический уровень этого периода. По технико-технологическим и морфологическим характеристикам уровень развития гончарства всех групп определен как низший. Он характеризуется отсутствием стандарта формовочных масс, использованием естественно запесоченных глин и реже дробленой раковины в качестве отощителя; формовкой тулова из жгутов; изготовлением части сосудов на жесткой основе (шаблоне); обработкой стенок без дополнительного покрытия слоем жидкой глины; преобладанием простейших структурно не развитых форм - сосудов без горловины и сосудов со слегка намеченной шейкой [Жущиховская, 1998, с. 123-132]. С позиции стадиального соотношения керамика Бойсмана-1 сближается с материалами раннеголоценового памятника Устиновка-3. Сравнение бойсманского керамического комплекса с керамикой руднинской культуры по технологическим и морфоструктурным признакам привело исследователей памятника к выводу о стадиальной несинхронности развития гончарства в разных районах Приморья в неолите. Руднинская культура определена как более зрелая, тогда как бойсманская керамика представляет ранний пласт развития гончарства в регионе, и лишь ее декор «свидетельствует о вполне сложившемся комплексе орнаментальных приемов, который, по-видимому, имел более раннюю основу» [Жущиховская, 1998, с. 143; Жущиховская, 2004, с.251-253].
Рассмотрев технику нанесения орнамента двух выделенных групп керамики, И.С. Жущиховская делает вывод об их взаимосвязи. Тисненый орнамент наносился зубчато-гребенчатым штампом двумя способами: движением штампа «вверх-вниз» перпендикулярно поверхности сосуда (штампование) и способом, при котором погружение штампа в пластичную массу сопровождалось с его протаскиванием (отступание). Сочетание техники тиснения и короткого прочеса, и распространение в последующее время прочесанной техники свидетельствует, таким образом, об эволюции
гребенчатой орнамента от штампованного к прочерченному. На этом строится гипотеза о родстве бойсманской и зайсановской традиции, а сходство технико-технологических признаков, по мнению исследователя, подтверждает этот тезис [Жущиховская, 1998, с. 123-151].
К недостаткам коллекции Бойсмана-1 относятся ее смешанный характер и значительная фрагментарность материала, которая позволила сделать лишь самые приблизительные выводы о морфологии и общей композиции орнамента, и, по-нашему мнению, не может рассматриваться как эталонная.
Керамика Бойсмана-2 опубликована частично. После трех лет раскопок ее общий анализ был предложен исследователем памятника А.Н. Поповым. В работах нашли отражение технико-технологические особенности керамики, многообразие морфологических и орнаментальных признаков [Попов, 1992; Попов и др., 1997, с. 29-32]. В ряде статей первоначальный анализ дополнен рассмотрением отдельных признаков или типов керамики [Морева, Попов, 2000, 2001, 2002, 2003, 2003-а]. Очевидным стало то, что далеко не вся керамика Бойсмана-2 находит аналогии в материалах Бойсмана-1. С момента публикаций численность коллекции увеличилась втрое, четко обозначился разновременный характер комплекса. Данные работы далеко не исчерпали все источниковедческие возможности керамики этого памятника. Выделение культурно-значимых признаков по-прежнему является актуальной проблемой изучения бойсманской культуры, и анализ керамической коллекции Бойсмана-2 этого периода в полном объеме - необходимое условие для достижения этой цели.
Еще одно важное обстоятельство обусловило необходимость специального изучения керамики бойсманского горизонта памятника. Одним из основных результатов изучения керамики как самой массовой и стабильной категории находок является периодизация древних культур. Особенно высок потенциал информативности этого источника на памятниках с мощным хорошо стратифицированным культурным горизонтом. Трудно переоценить значение
таких памятников как, например, Белькачи-1 в Якутии, поселение Вознесеновское на Нижнем Амуре для изучения хода исторического развития разных районов Дальнего Востока [Мочанов, 1969; Окладников, 1967]. К небольшому числу таких памятников следует отнести и Бойсмана-2. Четкая стратиграфия и высокая концентрация находок в слоях обусловили его уникальность для Приморья.
Первобытная археология Приморья характеризуется
неудовлетворительным состоянием стратиграфии, связанным с медленным процессом накопления отложений, интенсивным разрушением слоев плоскостным смывом. В результате в одном стратиграфическом слое появляются разновременные компрессионные комплексы артефактов [Кузнецов, 1992, с.41-42; 2003, с. 2, Дьяков, 2000, с.17, Крупянко, Табарев, 2001, с.П]. Типологический анализ и, отчасти, планиграфия являются основными методами установления относительной периодизации многослойных памятников.
На Бойсмана-2 наблюдалась вертикальная последовательность в залегании четырех стратиграфических горизонтов, содержащих материалы различных культур. Верхний поддерновый слой черно-коричневой гумусированной супеси связан с янковской культурой раннего железного века, коричневая щебнистая супесь, залегавшая под ним - с поздненеолитической зайсановской культурой. Раковинная куча, расположенная под этими слоями, содержала материал бойсманской культуры, в подстилающем ее слое коричневого суглинка, находилась оригинальная керамика, значительно отличающаяся от материалов раковинной кучи, но которая первоначально не была выделена из малоизученного бойсманского комплекса [Попов и др. 1997, с.8].
Бойсманский культурный горизонт - раковинная куча является результатом аккумуляции покровных отложений природного и антропогенного происхождения, причем антропогенный фактор сыграл в накоплении слоя решающую роль. Памятник использовался как сезонная, периодически
обитаемая стоянка. Одним из основных родов деятельности древнего населения являлась добыча устриц, термическая обработка и разделка которых производилась непосредственно на стоянке, в результате чего на большей площади памятника образовались отложения раковин - раковинная куча. Структура отложений довольно сложна и зависит от продолжительности последовательного образования слоев раковин и перерывов в этом процессе, во время которых формируются гумусированные и грунтовые слои [Попов и др., 1997, с.9-10], являющиеся основными культуросодержащими горизонтами. Значение слоев раковин трудно переоценить: во-первых, они сами являются источником изучения промысловой деятельности [Раков и др., 1996, с.196-199], во-вторых, благодаря высокому содержанию кальция, служат консервантом для остеологических археологических остатков, и, в-третьих, предохраняют от разрушения жилые уровни и препятствуют процессу смешивания разновременных материалов. Общая продолжительность накопления раковинных отложений на Бойсмана-2 - почти полторы тысячи лет, включая перерывы [Попов и др., 1997, с.38].Образованные таким образом отложения, характеризуются значительной мощностью и последовательностью в залегании его составляющих. Представилась редкая возможность проследить протяженную во времени последовательность развития керамического производства в рамках одной традиции по хорошо стратифицированным материалам одного памятника, и создать на этой основе периодизацию культуры.
Проблематичным на сегодняшний день остается вопрос определения места бойсманской культуры в дальневосточном регионе. По данным палинологического исследования и радиоуглеродного датирования культура существовала в среднем голоцене в период среднеатлантического и позднеатлантического этапов 7-5 тыс. л.н. [Верховская, Кундышев, 1993, Джал и др., 1994, Батаршев и др., 2000]. А.Н. Попов на основе своеобразия материала, проявившегося в различных его компонентах, будь то отдельные категории
инвентаря или погребальные обряды, определяет ее как вполне самостоятельное явление в древней истории Приморья, возможно имеющей южные корейские корни. Он синхронизирует бойсманскую культуру, ареал распространения которой находится в южной части Приморья, с руднинской, тяготеющей к северным территориям региона. В качестве рабочей гипотезы угасание бойсманской культуры связывается с климатическими и ландшафтными изменениями на рубеже атлантического и суббореального периодов (около 5 тыс. л.н.) и формированием на территории края зайсановской культуры, основу которой составил пришлый компонент [Попов и др., 1997,с 38-39]. Другая точка зрения принадлежит Ю.Е. Вострецову, который рассматривает культуру как локальный вариант (фазу) в традиции гребенчатой керамики территорий, прилегающих к заливу Петра Великого [Вострецов, 1998, с. 30]. Судьбу бойсманской культуры он определяет аналогичным образом [Вострецов, Загорулько, 1998, с. 365]. И.С. Жущиховская, исходя из анализа смешанной коллекции Бойсмана-1, считает что бойсманская и зайсановская культуры связаны единой линией развития. Обе культуры, в ее интерпретации характеризуются орнаментом, выполненным гребенчатым штампом, и априори противопоставляются руднинской, кондонской и малышевской культурам, керамика которых орнаментирована фигурным штампом и лопаточкой [Жущиховская, 1998, с. 144,].
В той или иной форме все авторы, устанавливая культурные связи бойсманцев, обращают внимание на территории, расположенные к югу от Приморского края (Северная Корея, Северо-восточный Китай). Корреляции признаков керамики бойсманской культуры и культур, распространенных к северу от нее (руднинской, малышевской, кондонской) не проводилось.
Цель исследования заключается в реконструкции бойсманского гончарства в динамике, выявление путей развития традиционного производства, и построении схемы периодизации керамических комплексов культуры.
Для достижения этой цели определяется следующий круг задач:
•Стратиграфический анализ бойсманского горизонта памятника Бойсмана-2 и его хронология;
•Характеристика технико-технологического цикла керамического производства;
•Морфология и орнаментация керамики Бойсмана-2;
•Выделение хронологических типов керамики бойсманской культуры;
•Сравнительный анализ хронологических керамических комплексов для выяснения преемственности и новаций в процессе развития бойсманской традиции изготовления керамики;
•Установление географического ареала распространения бойсманской керамической традиции.
•Определение места бойсманской керамики в кругу керамического производства региона.
Объект исследования. Керамический комплекс бойсманской культуры.
Предмет исследования. Устойчивые и динамично развивающиеся признаки керамического производства бойсманской культуры.
Хронологические рамки исследования определяются временем существования бойсманской культуры - около 7-5 тыс. л.н., географические - включают большую часть Приморского края и сопредельные территории Среднего и Нижнего Амура, Северо-Восточного Китая и Северной Кореи.
Источники. Керамическая коллекция, собранная в раковинной куче и подстилающем ее слое коричневого суглинка Бойсмана-2, насчитывает 32 целых и археологически целых сосуда и около 18 тыс. обломков посуды. Базовая часть материала представлена целыми, реконструированными, и фрагментами более одной тысячи сосудов (96 сосудов и их крупных частей, 712 фрагментов венчиков, 250 орнаментированных боковых стенок, 33 донышка отдельных сосудов). Анализ бойсманского гончарства дополнен исследованиями керамических коллекций приморских памятников Гладкая-4,
Гвоздево-3, Лузанова Сопка-2, раскопанных в 2000-2003 гг. отрядом Музея археологии и этнографии ДВГУ под руководством к.и.н. А.Н. Попова. Также привлекались фондовые коллекции памятников Кировское, Зайсановка-1, Моряк-Рыболов (Пхусун), Малая Гавань, хранящиеся в Институте археологии и этнографии СО РАН и опубликованные данные по нескольким памятникам Приморья, Приамурья, Кореи и Северо-Восточного Китая.
Методика исследования. Массовый характер керамического материала дает возможность использовать широкий набор методов исследования.
Периодизация и хронология бойсманской культуры разрабатывалась на основе процентного содержания различных типов керамики в культурных горизонтах с использованием традиционных археологических методов: классификационного и стратиграфического [Каменецкий, 1965, с. 302-307; 1978, с. 49-54; Цетлин, 1989, с.70-90].
Динамика развития керамического производства рассматривалась с позиции типа. Тип - один из видов абстракта - устойчивые сочетания существенных признаков [Шер, 1966, Клейн, 1991, с.379]. Как всякий абстракт тип имеет прочно связанное ядро и периферию в виде различных вариаций [Федоров-Давыдов, 1981]. Тип керамики определяется в работе сочетанием технико-технологических, морфологических и орнаментальных признаков. Информативная значимость этих признаков для установления направления эволюции гончарной традиции различна. Производственный цикл подчинен достаточно ограниченным требованиям технико-технологической целесообразности и характеризуется относительной консервативностью [Бобринский, 1978, с.242; Глушков, 1996, с.113-119; Жущиховская, 1996, с.12-18]. Внутрикультурная изменчивость прослеживается, главным образом, по внешнему облику изделий. Исходя из этого, блок, посвященный технико-технологическим характеристикам, дается в целом для всей культуры, а морфология и орнаментация характеризуется поэтапно.
Изучение технологических сторон гончарства базировалось на фиксации визуально-диагностических признаков, разработка которых осуществлена А.А. Бобринским и И.Г. Глушковым [Бобринский, 1978, Глушков, 1996]. Для определения состава формовочных масс были использованы результаты методов естественных наук: бинокулярная микроскопия, петрографический анализ (анализ проведен канд. геол.-мин. наук Б.Л. Залищаком) и рентгено-флуоресцентный анализ (EDXRF) (проведен в Национальном музее истории Японии Марком Холлом).
Решение некоторых технико-технологических задач (эффективность использования дробленой раковины в формовочных массах и способ нанесения отдельных типов декора) осуществлялось способами экспериментального моделирования.
Все многообразие морфологических и орнаментальных признаков отображено в соответствующих классификациях, которые выполнены для каждого этапа по единому принципу.
Абсолютная хронология этапов развития бойсманской культуры устанавливалась по результатам радиоуглеродного датирования.
Научная новизна работы выражается в том, что вводятся в научный оборот в полном объеме результаты исследования ранних керамических комплексов Бойсмана-2, впервые осуществлено распределение керамического материала по стратиграфическим слоям. Прослежены пути развития традиционных форм гончарства и источники новаций, как в области технологии, так и в области орнаментации. Предметно фиксируются тесные контакты неолитического населения Приморья и Нижнего Амура.
Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при создании обобщающих работ, учебных пособий и спецкурсов по археологии юга Дальнего Востока.
Апробация работы. Предварительные результаты работы представлялись автором на научных конференциях в г. Владивостоке в 1999, 2000, 2001, 20 Ik
гг. Ряд вопросов, рассмотренных в диссертации, освещались в 12 статьях, опубликованных в России и Японии.
Благодарности. Автор искренне благодарен за поддержку и помощь в написании работы научному руководителю профессору кафедры археологии, этнографии и истории мировой культуры д.и.н. Д.Л. Бродянскому, руководству и сотрудникам Музея археологии ДВГУ к.ф-м.н Б.К. Старостину, к.и.н. А.Н. Попову, к.и.н. С.А. Коломийцу, П.Я. Афремову, СВ. Батаршеву, Н.А. Дорофеевой, Е.Б Крутых, СВ. Малкову, преподавателям ДВГУ д.б.н. В.А. Ракову и к.г.н. Ю.А. Микишину. Особую признательность выражаю академику А.П. Деревянко за предоставленную возможность работы с фондами Института археологии и этнографии СО РАН, д.и.н. И.С Жущиховской за консультации по методике изучения керамики, к.г.-м.н. Б.Л. Залищаку, осуществившему петрографическое исследование образцов керамики, к.г.н. Я.В. Кузьмину за большое количество радиоуглеродных датировок памятника.
Протобойсманская керамика из нижнего слоя Бойсмана-2
К данному этапу заселения памятника относятся более двух тысяч фрагментов керамики. Для характеристики морфологических особенностей и орнаментации привлечены 6 целых и графически восстановленных сосудов, 11 крупных верхних частей сосудов, 115 фрагментов венчиков, 8 днищ и придонных частей сосудов.
Морфология. Сосуды по форме дна разделены на два класса: остродонные и плоскодонные (Рис.20: 1). I. Класс остродонных сосудов.
Все целые остродонные сосуды, относятся к подклассу сосудов с горловиной. По профилировке тулова сосуды разделены на 2 типа, незначительно отличающиеся друг от друга.
Тип 1. Открытые сосуды с параболоидным, средней или большой высотности туловом. От экстремальной точки дна тулово расширяется под углом 140-130 градусов и достигает максимального диаметра в медиальной зоне сосуда. К венчику стенки поднимаются вертикально, либо незначительно расширяясь. Верхняя половина изделия имеет цилиндрическую форму. Горловина выделена только за счет особой профилировки венчика. От линии основания венчик плавно отгибается, затем также плавно загибается, образуя в профиле дугу, такие венчики получили наименование «скобкообразные». Часть венчика - от основания до максимального диаметра можно рассматривать как слабо профилированную шейку. (Широтно-высотные пропорции представлены в таблице VII: сосуды № 1-4, 11, рис.21; 12; 24: 1, 5.)
Тип 2. Сосуды отличаются от сосудов первого типа незначительно выпуклыми плечиками (сосуды № 6, 9, рис.23: 1-4). Общий контур тулова определяется как яйцевидный. Шейка этих изделий структурируется не только за счет профилировки фигурного венчика, но и сужением тулова, с образованием экстремальных точек - основания шейки, причем основание шейки в одних случаях совпадает с основанием венчика (Рис.23: 2-5), в других, определяется как самостоятельный параметр (Рис.23: 1, 6). Среди сосудов этого типа есть изделия как открытой, так и закрытой формы.
Структурно выделенные фигурные венчики (скобкообразные) - яркий признак остродонных сосудов и первого и второго типа. Каждый венчик-скобка имеет индивидуальную профилировку. Венчики отличаются друг от друга высотными показателями, степенью изогнутости - от почти плоских (дуга большого диаметра) до полусферических (маленький диаметр) (рис.20: 2). На трех венчиках срезана верхняя часть по линии максимального диаметра (Рис. 22: 2; 24: 5). Эти венчики приобрели вид простых отогнутых, но их выпуклая внешняя поверхность и вогнутая внутренняя позволяет считать их модификацией венчиков - скобок.
По профилировке относительно нижележащих стенок среди скобкообразных венчиков выделяются:
1. Прямые (хорда, соединяющая основание и кромку венчика с внутренней стороны, совпадает с направлением профилировки тулова) венчики.
2. Отогнутые (хорда расположена под углом к поверхности тулова). Прямые скобки преимущественно выявлены на сосудах первого типа, а отогнутые на сосудах второго типа, хотя четкой корреляции между ориентацией венчика относительно стенок сосудов и типами не выявлено. Скобкообразные венчики составляют 79, 9 % (104 экз.) от всех венчиков этого этапа.
II. Класс плоскодонных сосудов. Класс выделен по единственному графически реконструированному сосуду с уплощенным дном. Он относится к подклассу сосудов с горловиной, к группе сосудов с плечиками средней высотности. В сквозной классификации (для всей культуры в целом) этот сосуд образует самостоятельную ячейку - 1 тип. Его отличие от плоскодонных сосудов, следующих этапов определяется днищем средней широтности. От днища стенки резко расходятся под углом 135 градусов, плечики слабовыпуклые, шейка хорошо профилирована, венчик простой плавно отогнутый, со скошенной наружу кромкой. Высотные показатели сосуда средние (Сосуд № 17, рис.27: 1).
Кроме скобообразных венчиков, которые явно коррелируют с остродонными формами, в комплекс протобойсманского этапа входят простые венчики, которые трудно соотнести с каким либо типом посуды, возможно, находки археологически целых сосудов в дальнейшем восполнят этот пробел. Среди простых венчиков есть загнутые внутрь - 3 экз. - 2% (Рис.26-6,10) и прямые - 10 экз. - 7,5% венчики (Рис. 18-7), которые указывают на существование сосудов без горловины. Отогнутых венчиков в коллекции слоя 14 экз. - 10,6 %. Кромки загнутых внутрь венчиков плоские и округлые, у прямых и отогнутых венчиков кромки имеют округлые и приостренные очертания, за счет орнаментации профиль часто приобретает грибовидную форму (рис.26: 1). Четыре отогнутых венчика имеют скошенную наружу кромку (две - желобчатой формы) (Рис.27: 1-4). Эти венчики аналогичны венчику плоскодонного сосуда.
Скобообразные венчики по частоте встречаемости превосходят все другие типы венчиков. Венчиками-скобками оформлены все археологически целые остродонные сосуды. Это, а также отсутствие плоских днищ (кроме одного описанного сосуда) позволяет сделать вывод о том, что остродонные формы, безусловно, доминировали в протобойсманский период.
Первый этап бойсманской гончарной традиции
К первому этапу бойсманской культуры относятся 10 археологически целых и графически реконструируемых сосудов, около 50 фрагментов верхних частей сосудов, 77 фрагментов венчиков, и орнаментированные фрагменты боковых стенок более чем 70 сосудов.
Морфология
Все сосуды первого этапа бойсманской культуры относятся к классу плоскодонных. По структурированности верхней части сосудов все емкости разделяются на два подкласса: сосуды без горловины и сосуды с горловиной. 1 Подкласс. Сосуды без горловины. 1 тип - открытые банки средней высотности с цилиндрическим туловом, диаметр дна равен диаметру венчика. (Сосуд № 21, рис.34: 2). 2 тип - открытые банки средней высотности с цилиндрической формой тулова в верхней части, прямым венчиком и круто изогнутой низкой придонной частью. В профилировке стенок этого типа и предьщущего наметилась тенденция к слабой вогнутости поверхности в верхней трети сосуда (Сосуд № 20, Рис.30: 3; Рис.34: 1). Слабая профилировка не привела к выделению горловины как структурной части сосудов, но эти типы можно считать промежуточным между сосудами с горловиной и без нее.
3 тип - открытые банки с плавно расширяющимся от дна туловом, широким устьем и простым прямым венчиком. Диаметр венчика максимальный для всей емкости. Тип выделен только по крупным верхним частям сосудов (Рис.29: 2).
Сосуды 1-3 типов характеризуются прямыми венчиками. Профилировка среза насчитывает 4 варианта: округлая, плоская с горизонтальной поверхностью, плоская со скосом наружу, плоская со скосом внутрь.
Фрагментарность материала не позволяет произвести точные подсчеты каждого типа керамики, и общее количество прямых венчиков, включая венчики целых сосудов, - 49 - 33,1 %, соответствует количеству сосудов 1-3 типов в целом.
4 тип - закрытые банки. Это широкогорлые сосуды средней высотности с чуть выпуклым туловом, линия максимального диаметра расположена выше средней линии. Устье сосудов оформлено простым незначительно загнутым внутрь венчиком. Морфология среза насчитывает 5 вариантов: округлый, симметрично приостренный, скошенный внутрь, скошенный наружу, плоский. Лишь один венчик, усложнен округлым налепным валиком. Тип выделен по двум целым сосудам - № 18-19 (Рис.9; 29: 1). По имеющимся в коллекции крупным верхним частям сосудов и венчиком, загнутым внутрь достоверно к этому типу относятся 23 (15,5%) изделия. Сосуды этого типа в основном средних размеров, но найдены и 2 миниатюрных изделия высотой 3 см. Один из них орнаментирован оттисками штампов, другой - с гладкими стенками. Сосудики по технике лепки не отличаются от остальной посуды, стенки обработаны небрежно.
5 тип - закрытая плошка с выпуклым туловом. Это очень низкий сосуд с широким дном, почти вертикальными стенками и небольшими крутыми плечиками (Сосуд №22, Рис.8).
6 тип - закрытая широкодонная плошка с наклонными внутрь прямыми стенками (Сосуд № 23, Рис.34: 3).
Сосуды 5 и 6 типов уникальны, представлены единичными экземплярами. 2 подкласс. Сосуды с горловиной. 1 группа. Сосуды с низкими плечиками. 1 тип. Высокие и средней высотности открытые сосуды, с очень низкими прямыми или едва выпуклыми плечиками и широким дном, угол отгиба стенок в придонной части 90-100 градусов (сосуды № 24-27, рис. 10: 1; 36: 1; 36:-3; 37: 3). Горловина, образованная незначительным сужением стенок в верхней части сосуда и венчиком-карнизом, состоит из двух структурных частей: шейки -участок между основанием шейки и ребром карниза и венчика - часть сосуда от ребра карниза до обреза сосуда. Высотность сосудов находится в зависимости от размерного ранга, чем крупней сосуд, тем меньше показатель высотности. Другим варьирующим признаком этого типа изделий является профилировка шейки, как правило, она плавно и слегка изогнута, но встречаются экземпляры с резко отогнутой горловиной.
2 тип. Сосуды средней высотности, закрытые, хорошо профилированные, с развалистой формой придонной части (угол отгиба стенок - 135 град.), покатыми плечиками, дугообразно изогнутой шейкой и почти прямым венчиком-карнизом (сосуд № 28, рис.10: 2).
Все сосуды с горловиной имеют фигурные утолщенные венчики, карнизом нависающие над туловом, поэтому подсчет процентного соотношения выделенных типов сосудов с горловиной затруднителен, можно лишь отметить, что сосуды 1 типа заметно преобладают. Общее количество венчиков-карнизов 74, что составляет 50 % от общего числа всех венчиков данного этапа. По отношению к нижележащим стенкам, они подразделяются на прямые (36 экз. -48,6% от всех карнизов) и отогнутые (38 экз. - 51,4%) венчики. Эта характеристика венчиков не является типообразующей. Прямые и отогнутые карнизы оформляли емкости любого типа подкласса сосудов с горловиной.
Каждый структурированный венчик имеет индивидуальную профилировку, которая складывается из особенностей контура как внутренней, так и наружной поверхности, а также формы кромки.
Поверхность венчиков, обращенная внутрь сосуда, имеет вогнутый (66,2%), ровный (5,4%) или выпуклый профиль (28,4%).
Динамика развития бойсманской гончарной традиции
При рассмотрении динамики гончарства мы исходим из того, что своеобразие керамики каждой культуры определяется сложившимися традициями (стереотипами) технико-технологического цикла, морфологии и орнаментации. Культурная традиция, по определению Э.С. Маркаряна, «это выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который путем пространственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах» [Маркарян, 1981, с. 80]. Динамика традиции - «постоянный процесс преодоления одних видов социально организованных стереотипов и образования новых» [Там же, с. 81]. Пока существует преемственность в традиции, обусловленная стабильностью информационно-коммуникационной системы древнего общества, можно говорить о развитии традиции в рамках одной культуры [Клейн, 1981, с.37-38]. Для раскрытия направления динамики гончарного производства важно выделить признаки традиционные, традиционо-трансформированные и приобретенные. Эта задача решается сравнительным анализом разновременных керамических комплексов культуры. Истоки приобретенных (инокультурных) признаков устанавливаются в результате сравнения бойсманской керамики с керамикой других неолитических культур.
Древнейший культурный пласт на памятнике связан с протобойсманской керамикой. Этот керамический комплекс представлен остродонными сосудами со структурно выделенным венчиком-скобкой и штампованным орнаментом, расположенным узким бордюром по венчику, представляющими отдельный тип и группой, в которой прослеживается смешение технико-технологических, морфологических и орнаментальных признаков. Наличие устойчивого типа и смешанной группы керамики можно объяснить их разновременностью, динамикой развития культуры, но стратиграфические и планиграфические условия залегания керамики не дают основания для подобных выводов. Кроме того, такие признаки смешанного комплекса как шамот в тесте, замывка стенок жидкой глиной, безусловно, характеризующие более прогрессивную технологию, дальнейшего развития не получили. Нововведения можно связать лишь с внешними импульсами в стабильную традицию, которая не готова их воспринять. Остродонные сосуды определяют культурное своеобразие ранних обитателей памятника, и именно они представляют интерес при рассмотрении проблемы эволюции керамической традиции. Наличие смешанной группы керамики свидетельствует о контакте с принципиально другой традицией, которая не оказала влияния на автохтонный комплекс, а, наоборот, заимствует местные черты, главным образом орнаментальные, поэтому она является важным источником для установления внешних связей протобойсманцев.
Технологические, формообразующие и орнаментальные признаки остродонной керамики отличаются выдержанностью, стандартизацией приемов и не дают возможности проследить их генезис. Единственный путь установления истоков традиции - поиск аналогий на сопредельной территории, причем почти полное отсутствие в слое изделий из камня (обнаружено нескольких галек и три обломка пластин) значительно сужает этот поиск, Источником выявления генезиса культуры может быть только керамика. Такие признаки как состав формовочных масс, кольцевой налеп, обработка стенок простым заглаживанием низкий температурный обжиг являются универсальными признаками для широкого круга культур и не определяют своеобразие протобойсманской посуды. Оригинальной является морфология и отчасти орнаментация керамики, именно эти признаки посуды берутся за отправную точку для выявления культурно близкой традиции.
Прямые аналогии остродонной керамике Бойсмана-2 неизвестны. Даже архаичной керамике бассейна р. Амур, который традиционно составляет с территорией Приморья единый регион, присуща плоскодонность [Деревянко, Медведев, 1993, с.24, с. 108, рис. 81, Шевкомуд, 1996, с.240]. Известен только один сосуд из нижнего (осиповского) слоя Громатухи с острым основанием, плавно расширяющимися к устью стенками, с прямым венчиком и цепочкой сквозных отверстий под ним [Derevianko, Medvedev, 1995, рис.1]. Остродонная керамика на этом памятнике, по-видимому, использовалась наряду с плоскодонными изделиями. Уровень современной изученности всего Приамурско-Приморского региона не позволяет пока установить какие-либо определенные связи между громатухинскими и бойсманскими керамическими комплексами, но возможно это направление имеет перспективу. Среди опубликованных материалов поселения Громатухи есть фрагмент скобкообразного венчика, схожего с венчиками бойсманских остродонных сосудов. Его наружная поверхность орнаментирована бордюром из наколов треугольной формы [Окладников, Деревянко, 1977, с.246, Табл. 69]. К сожалению, фрагмент не дает представления о характере оформления боковых стенок сосуда, но столь оригинальная для региона форма горловины может свидетельствовать о существовании связей между двумя территориями.
Появление сосудов с округлым дном в бассейне Амура, как считают исследователи, связано в одних случаях, с культурным импульсом из Якутии в период неолита [Деревянко, Медведев, 2002, с. 59, рис.3]. В других - с миграционными процессами из таежной зоны Прибайкалья, протекавшими в эпоху бронзы [Окладников, 1964, с.213; Окладников, Деревянко, 1971, с. 6-9, Окладников, Деревянко, 1973, с.200-203; Окладников, 1983, с. 46-47; Медведев, 2003, с. 168-170]. Кроме изогнутой формы основания общих признаков между бойсманскими и амурскими сосудами нет. Они различаются, как морфологически, так и орнаментацией.
Ареал распространения бойсманской керамики
Следующей проблемой изучения традиционного бойсманского гончарства является проблема его пространственного распространения. Рассмотрение этого вопроса, помимо установления ареала культуры преследует две цели: 1. Проверка периодизации культуры, установленной по материалам Бойсмана-2. 2. Выявление возможных локальных вариантов хронологических типов.
Почти все коллекции, в которых встречена бойсманская керамика, были в той или иной степени опубликованы, но культурная интерпретация некоторых из них либо не проводилась, либо была сделана тогда, когда бойсманская культура не была выделена.
Наибольшее число памятников, содержащих бойсманский материал, сосредоточено на юге Приморского края, в Хасанском районе, вдоль побережья зал. Петра Великого. В 300 м к северо-востоку от Бойсмана-2 на мысовидном холме в приустьевой части долины р. Рязановка расположено поселение с раковинными кучами Бойсмана-1. Результаты раскопок памятника подробно опубликованы [Первые рыболовы..., 1991]. На основании периодизации, разработанной по материалам Бойсмана-2, в коллекции Бойсмана-1 выделяются в основном два этапа развития гончарной традиции: второй и третий. Керамика второго этапа орнаментирована от самой кромки сосуда. Венчик изделий выделен узором из горизонтальных и волнистых линий, выполненных приемами отступания или оттисками узкого прямоугольного штампа, а тулово украшено сплошным полем гребенчатых оттисков [Жущиховская, 1991, Рис. 3.6, 1, 2, 4, 6: рис. 3.7]. Орнамент на сосудах третьего этапа располагался ниже края сосуда, венчик оставался гладким. Иллюстративно представлены в основном горловины сосудов, украшенные бордюром из горизонтальных линий, выполненных отступанием, и крупных ямочных и овальных оттисков, из которых зачастую образован волнистый ложный валик [Там же, Рис. 3.8; 3.9], а также боковые стенки, орнаментированные, по определению автора, геометрическим узором [Там же, Рис. 3.13]. Фрагменты придонных частей с орнаментом, достигающим дна, также относятся к третьему этапу культуры [Там же, Рис. 3.4]. Незначительное число фрагментов в коллекции памятника можно отнести к первому этапу, например, венчик-карниз с волнистым ребром и боковые стенки с прочерченными линиями и рядами гребенчатых оттисков [Там же Рис. 3.6, 6; 3.11; 3.9]. Можно предположить, что данные изделия некоторое время продолжали изготавливать и на 2 этапе культуры. Периодизация керамического комплекса соответствует реконструкции последовательности образования ранних археологических объектов, предложенной автором раскопок [Вострецов, 1998, с. 58-59].
Гладкая-4. Памятник расположен по правому берегу р. Гладкой, на мысовидном сопке, которую с запада огибает полотно железной дороги на пос. Хасан, в 3,5 км к юго-востоку от пос. Краскино и в 4 км к северо-западу от с. Гвоздеве На уплощенной площадке западной оконечности сопки, круто обрывающейся вниз, был заложен раскоп в 40 кв. м, которым вскрыта почти вся площадь памятника. На памятнике выявлен один культурный слой, в центральной части памятника раскопана округлая яма антропогенного происхождения [Батаршев, 2001, с. 177-179; Попов, Батаршев, 2001, с. 94-96; Попов, Батаршев, 2002, с.74-75]. Керамическая коллекция памятника немногочисленна и состоит из фрагментов, которые можно отнести к трем этапам бойсманской культуры. К первому этапу культуры относятся загнутые внутрь (6 экз.), прямые (3 экз.) простые венчики, венчики - карнизы (4 экз.) и фрагменты боковых стенок около 10 сосудов. Наибольшее число сосудов было орнаментировано в верхней части широким поясом из овальных и полуовальных оттисков, выполненных пальцами или штампом, расставленных в шахматном порядке (Рис.71: 1). Один сосуд орнаментирован рубчиками, композиция составлена из прямых, волнистых и дугообразных мотивов (Рис.71: 4). Под кромкой всех прямых венчиков нанесены короткие прямые насечки. Венчики-карнизы украшены горизонтальными линиями, выполненными в технике отступания, на одном из них отчетливо выступает волнистый ложный валик (Рис.71: 3). Среди фрагментов боковых стенок есть образцы, орнаментированные рядами оттисков гребенки, которые разделены прочерченными линиями или редко стоящими оттисками гладкого штампа (71: 5) и фрагменты, украшенные прямыми или дугообразными линиями, нанесенными отступающей лопаточкой. Керамика первого этапа встречена только по периметру раскопа, в яме и на площади, примыкающей к ней нет ни одного образца, который можно было бы соотнести с данным комплексом.
Ко второму этапу культуры относится скопление фрагментов одного сосуда, со структурно выделенным венчиком, украшенным горизонтальными линиями, нанесенные углом лопаточки от самого края, и сплошным орнаментом из гребенчатых оттисков на тулове (рис.72: 1). Этот же этап культуры представляют прямой венчик (Рис.72: 2) и около 30 фрагментов боковых стенок со сплошным гребенчатым орнаментом. Все фрагменты этого этапа обнаружены в заполнении ямы.
Венчики третьего этапа культуры хорошо выделяются из коллекции благодаря неорнаментированной полосе под кромкой. Они представлены прямыми (5 экз.), отогнутыми (2 экз.) и загнутыми внутрь (1 экз.) видами. Верхняя часть сосудов украшена горизонтальными бороздками, выполненными в технике отступания, тулово - оттисками ромбической, прямоугольно-округлой формы, образующими сетчатый узор (Рис.72: 3-5). Керамика третьего этапа найдена на всей площади раскопа.
