Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Кинжалы степной полосы Северного Китая
1.1 Ордос и сопредельная территория 23
1.1.1 Историография проблемы типологии ордосских кинжалов
1.1.2 Типология
1.1.3 Хронология кинжалов
1.2 Кинжалы скифского времени из Синьцзяна (Восточного Туркестана) 90
1.2.1 Феномен Синьцзяна в археологии
1.2.2 Исследование археологии Синьцзяна скифской эпохи
1.2.3 Кинжалы из Синьцзяна
1.2.4 Характеристика кинжалов из Синьцзяна (Восточного Туркестана)
Глава 2 Кинжалы северо-восточного Китая
2.1 Скрипковидные кинжалы из Северо-Восточного Китая —-102
2.1.1 Историография
2.1.2 Типология скрипковидных кинжалов
2.1.3 Хронология
2.1.4 Инвентарь комплексов со скрипковидными кинжалами
2.1.5 Проблемы возникновения и развития культур скрипковидных кинжалов
2.2 Кинжалы верхнего слоя Спядянь 163
2.2.1 Кинжалы втульчатой группы
2.2.2 Кинжалы группы бишоу
2.2.3 Кинжалы группы бишоу с шиловидным перекрестьем
Глава 3 Кинжалы центральной части Китая
3.1 Кинжалы района провинции Хэбэй и сопредельной территории 191
3.1.1 Кинжалы типа чжунчжоулу
3.1.2 Кинжалы типа го »
3.2 Кинжалы восточночжоуской группы 207
3.2.1 Типология.
3.2.2 Анализ памятников севера Великой Китайской равнины
3.2.3 Анализ памятников чуской культуры
3.3 (Кинжалы группы цинь 225
3.3.1 Историография проблемы происхождения кинжалов группы цинь
3.3.2 Типология
3.3.3 Датировка
3.3.4 Особенности кинжала группы цинь
Глава 4 Кинжалы Юго-Зггсдного Китая
4.1 Кинжалы из восточной Юньнань и Гуйчжоу 244
4.1.1 Кинжалы со змеевидной рукоятью без перекрестья
4.1.2 Кинжал с прямым перекрестьем
4.1.3 Кинжалы из района Гуйчжоу
4.2 Кинжалы из районов западной Юннань и Сычуань 277
4.2.1 Кинжалы со спиральным орнаментом на рукояти
4.2.2 Кинжалы северных типов
4.2.3 Кинжалы из плиточных могил Сычуани
4.3. Кинжалы ба-шув Сычуань 310
Глава 5 Кинжалы Юго-Восточного Китая
5.1 Кинжал группы байюэ 289
Глава 6 Реконструкция кинжала и его значение в этнокультурных контактах
6.1 Реконструкция кинжалов в древнем обществе 304
6.1.1 Северная часть (=Ордос) Китая
6.1.2 Северо-Восточная часть Китая
6.1.3 Центральная часть Китая
6.1.4 Юго-Западная часто Китая
6.1.5 Юго-Восточная часть Китая
6.2 Кинжалы как источник для реконструкции взаимосвязи древних культур 336
6.2.1 Ордос и Сибирь
6.2.2 Ордос и дальневосточный район Китая
6.2.3 Североо-Восточный Китай и Корея
Заключение 365
Примечание 378
- Кинжалы скифского времени из Синьцзяна (Восточного Туркестана)
- Проблемы возникновения и развития культур скрипковидных кинжалов
- Анализ памятников севера Великой Китайской равнины
- Кинжалы из районов западной Юннань и Сычуань
Введение к работе
Общая характеристика работы. Рассматриваемый
период в истории Восточной Азии был эпохой существенных перемен. В северном степном районе набирали силу кочевнттки, на территории Центрального Китая вели борьбу несколько государств. В степях, преодолевая сопротивление Чжоу, возникали и развивались кочевые объединения. Все это служило причиной развития и интенсивной модернизации типов вооружения и военной тактики на территории огромного региона. С начала I тыс. до н.э. в Восточной Азии происходила смена исторических эпох - бронзовый век уступает место железному. Хотя в некоторых районах уже изготавливались железные изделия, бронза по-прежнему оставалась главным материалом для изготовления оружия. Одним из основных средств ведения войны в то время были лук и стрелы, .а в Евразийской степи, еще с эпохи поздней поры бронзового века, используется меч, однако самым популярным видом оружия
ближнего боя в ^Восточной Азии оставался кинжал, чьи
конструктивные особенности, во многом, зависели от места изготовления. Поэтому анализ и изучение конструктивных особенностей кинжалов с учетом ареала их распространения являются важным ключевым моментом к пониманию этнокультурной ситуации в регионе, что и определяет актуальность данного исследования. В связи с этим, особую важность приобретает изучение эволюции морфологических особенностей кинжалов на данной территории, что будет способствовать реконструкции целого ряда аспектов истории общества, выявлению этнокультурных связей, определению направлений культурного влияния, взаимодействия оседлого и кочевого населения и т.д. Учитывая бытование бронзовых кинжалов характерного облика в диапазоне времени синхронном скифской эпохе в Евразийской степи и на территории Китая, Кореи, Японии, целенаправленное исследование всей доступной совокупности артефактов такого рода предоставляет реальную возможность решения не только означенных выше вопросов, но и, с опорой на письменные источники древних земледельческих государств, уточнить
Ученый секретарь
Диссертационного Совета
доктор исторических наук, профессор
В. Т. Петрин
целый ряд смежных проблем хронологического и
этнокультурного плана. Следует добавить и то, что, несмотря на
очевидную актуальность означенной проблематики,
исследователи в масштабах самого Китая и тем более
Восточной Азии уделяли мало внимания сравнительному
анализу кинжалов согласно их типологическим особенностями в
соответствии с территорией распространения. Сложность
разработки поставленной проблемы усугублялась различными
исследовательскими традициями и направлениями
исследовательских школ разных стран, а также серьезным языковым барьером. Целью данной работы является изучение одной из категории вооружения - кинжалов, - использовавшихся на протяжении 1 тыс. до н.э. на территории современного Китая и сопредельных территориях.
Новизна работы. Автор рассматривает все известные грушш кинжаловL^территорииКїгая, кроме того анализирует подобные источники на соседних территориях. Для этого автор опирается прежде всего на литературу, опубликованную в Китае, Корее, Японии, России и других странах мира. Нелишне отметить, что на пути такого исследования стоят немалые преграды, которые проистекают не только из-за серьезных языковых трудностей и степени доступности литературы, но и, пожалуй, еще в большей степени из-за различий в принципах археологического подхода и общей методологии работ в каждой из означенных стран региона. Таким образом, столь полная сводка анализируемого материала, его осмысление и корреляция произведены впервые в исторической науке. Кроме того, автор привлекает для анализа масштабные источники в виде артефактов, хранящихся в музейных фондах России и Республики Корея.
Задачи работы. Для реализации цели, поставленной в диссертации, необходимо решение ряда задач, основные из которых можно сформулировать следующим образом:
Выделить группы кинжалов в соответствии с территорией распространения и произвести их классификацию;
:
; і -Датировать каждую группу кинжалов по сопроводительному инвентарю или при помощи естественнонаучных методов;
Определить назначение различных : типов кинжалов, на основании их облика,, .»анализа погребального обряда и письменных источников;
Произвести картографирование источников и
скоррелировать полученные данные с
разработанной типологической схемой;
Определить удельный вес кинжалов среди
совокупности других артефактов анализируемых
археологических комплексов; s*i4
Выяснить специфику культурных связей
между племенами, проживавшими на различных
территориях как внутри Китая, так и за его
пределами, в том числе в степной и горно-таежной
зоне азиатской часть России.
Методы работы. Для решения поставленных задач в
процедуре исследования используются уже апробированные в
целом ряде разработок методы формально-типологического,
статистического анализа на общем фоне методологии
сравнительно-исторического подхода. Особую значимость для
исследовательских процедур автора имели исследования Н.Л
Членова( 1967,1976), М.В. Горелик (1993), Чжун Шаои (1997).
Источниковую базу работы составили, в основном,
опубликованные в Китае, Корее, Японии, России и
западноевропейских'странах археологические источники. Кроме
того, для сравнительного анализа автор использовал кинжалы
хранящиеся "в разных археологических учреждениях, в том
числе в Минусинском Музее (г. Минусинск), Лаборатории
археологии Горно-Алтайского государственного
педагогического университета (г. Горно-Алтайск),
Краеведческом Музей Республика Алтай (г. Горно-Алтайск), Институте археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск), Лаборатории археологии Алтайского государственного педагогического университета (г. Барнаул), Бийский
краеведческий музей (г. Бийск), Лаборатории археологии Иркутского государственного университета (г. Иркутск), Государственный исторический музей (г. Москва), Музей Сеульского национального университета (г. Сеул,), Национальный музей Кореи (г. Сеул), Музей Чоннамского национального университета (г. Кванчжу).
Территориальные рамки работы охватывают обширный Восточно-Азиатский регион, і Использованное в диссертации понятие "Восточная Азия" обозначает район, который включает в себя такие природные зоны как степь, лесостепь, горно-таежньіе районы, пустыни и такие климатические пояса как' умеренный и субтропический. Львиную долю материалов^которые легли в основу настоящего исследования, составляют источники, происходящие с территории современного Китая, который отличался в середине - второй половине I тыс. до н.э.. большим—разнообразия арх^логйчїских культурГ
Апробация диссертации. Основные положения работы отражены в монографии и статьях автора, а также в его докладах на международных, всероссийских и региональных конференциях. Диссертация обсуждена на заседании сектора бронзы и железа Института археологии и этнографии СО РАН.'-'
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы для изучения широкого аспекта проблем эпохи бронзы и раннего железа культур Евразии; в разработке специальных курсов для университетов различных государств региона; в музейной практике.
. Структура диссертации. Работа состоит из 6 глав, введения, заключения, приложения, состоящего из альбома иллюстраций и перечня литературы, на китайском, корейском, японском, русском, английском, немецком, французском языках, насчитывающего 750 наименований.
Кинжалы скифского времени из Синьцзяна (Восточного Туркестана)
Территория Синьцзяна занимает 1/6 площади всего Китая. Однако, его археологическое освоение идет весьма неравномерно. Произведен-ные за это время местными археологами интенсивные раскопки пока не позволяют создать общую хронологическую шкалу и археологическую карту для всего Синьцзяна в скифское время. На сегодняшний день в местах масштабных исследований выделено несколько культур и типов. Такое положение в китайской археологии связано с несколькими причинами. Во-первых, с отсутствием систематических исследований в Синь-цзяне, насчитывающих более чем столетнюю историю изучения местных древностей. До образования КНР на территории Синьцзяна работали археологи из разных стран, и сегодня эти материалы хранятся в различных музеях, лабораториях и фондах мира, зачастую без документации. Нам сегодня не известно даже о масштабах раскопок прошлого: какое количество материала наработано и сколько из него опубликовано. В данной работе использованы статьи и материалы, посвященные изучению какой-либо одной, частной проблемы. Особенность синьцзянских материалов заключается в том, что большинство известных коллекций происходят из подъемного материала, а не из археологических комплексов. Это обстоятельство в той или иной степени является барьером на пути их систематизации.
В силу географических и исторических условий территория Синьцзяна разделена на западную, восточную, северную и центральную час ти.(Park Yang-Jin, 1995) Она включает в себя горно-степной, горноречной, равнинно-речной, оазисный и пустынный ландшафты. Археологические памятники обнаружены, главным образом, в оазисах и горностепных районах, крайне редко они встречаются в пустыне и на берегах равнинных рек. Это обстоятельство объясняется выбором лучшего места для выпаса скота. В этом плане пустыня мало чем пригодна древнему скотоводу. Напротив, горно-степная территория весьма удобна для отгонного скотоводства, а оазис - для занятий ирригационным земледелием.
Восточная часть Синьцзяна связана с культурами эпохи бронзы и раннего железа, для которых характерна расписная керамика, обнаруженная, главным образом, в пров. Ганьсу. В основном памятники расположены в котловине Хами, в восточной части котловины Турфан, в степях Баликун. Скифским временем датируются памятники Сыдаго, Да-лунко из Баликун, Субаши, Айдинху, Яньбуланькэ из Турфана. В Хами известно несколько случайных находок бронзовых вещей ордосского типа. Раннескифская эпоха характеризуется материалами раскопок Яньбуланькэ, где обнаружены орнаментированная керамика с одной или двумя ручками, зеркало, бронзовый нож, железный кинжал и разнообразные металлические украшения.
В Кагэчиакэ в Турфане найдены керамические сосуды с одной ручкой. Эта территория в поздескифское время была тесно связана с кочевой культурой евразийских степей, о чем свидетельствуют случайные находки в Хами и из курганов Субаши в Турфане. Раскопанные в Суб аши 13 курганов оказались разграбленными. Публикация этого могильника прошла с грубыми ошибками: при подаче артефактов отсутствовало указание на номер могилы. Материалы из Субаши представлены миниатюрным кинжалом, колпаком, бронзовым ножом, прямоугольным украшением в зверином стиле. Иногда там удавалось зафиксировать деревянные и кожаные вещи, в том числе седло и псалии. Такой набор сопроводительного инвентаря объясняется влиянием кочевых племен, которое продолжалось до хуннского времени. Например, материальный облик памятника Алагоу имеет много сходного как с изделиями поздней пазырыкской культуры, так и с бронзовыми вещами ордосского типа из памятника Хами. Связь памятника л, агоу с ордосской территорией объясняется китайскими письменными источниками продвижением северных хунну под натиском экспансии династии Хань на запад через Восточный Синыдзян. Основываясь на коллекции Хами, можно предполагать, что такие отношения с Ордосом сложились уже в позднескифское время.
Погребальный комплекс Чаохугоу является типичным памятником скифского времени на территории Центрального Синьцзяна. Всего изучено пять могильников этого района. Из них могильники № 1, № 4, № 5 относятся к раннескифскому времени (есть попытки удревнить их до поздней бронзы), а № 2, № 3 - к позднескифскому и хуннскому. Насыпи курганов складывались из крупного и галечного камня. Под одной насыпью содержалась одна могила. Аналогично сооружалась каменная насыпь могильника Чунбакэ. Памятник также датирован скифским временем, однако, в отличие от Чаохугоу, там под одной насыпью располагалось несколько могил. На обоих памятниках керамика представлена сосудами кувшинообразной формы с одной ручкой и расписным пгреуголь ным орнаментом. Курган Алагоу маркирует передвижение на территорию Центрального Синьцзяна коче гх племен в позднескифское и хунн-ское время. Этот памятник контрастирует с Чаохугоу-3 в том, что в последнем прослеживается много аналогий с забайкальскими хунну.
Таким образом, в скифское время на территории Центрального Синьцзяна происходило смешение многих культур. Для раннего времени характерны каменные насыпи и расписная керамика. На более поздних артефактах прослеживаются элементы влияния кочевой культуры.
Северная часть Синьцзяна ограничена Монголией, Алтаем и Казахстаном и сравнительно мало изучена. Можно предположить, что типичным памятником скифского периода на этой территории является Темуликэ. Все ученые, изучающие местную культуру, по случайным бронзовым находкам (котел, алтарь, бронзовая статуэтка воина и др.) признают ее сходство с культурой саков. Находки расписной керамики здесь встречаются значительно реже по сравнению с другими частями Синьцзяна.
Проблемы возникновения и развития культур скрипковидных кинжалов
Регулярные попытки установить хронологию бронзовых кинжалов предпринимал Акияма Синго. (1968, 1969) Исследовав соотношение рукояти, клинка и навершия и сопоставив полученное с хронологией бронзовых кельтов, он выделил два этапа использования кинжалов. Памятники, содержавшие бронзовые кинжалы "стандартного" типа, сходные с Ганшаном он отнес к V - IV вв. до н.э., а Лоушан - к III в. до н.э. Эта работа оказала большое влияние на последующие исследования, особенно корейских ученых. Так, хронология бронзовых кинжалов Юн My Бена (Юн My Бен, 1966), а также многие другие исследования южнокорейских и японских ученых несут на себе следы этого воздействия.
Линь Юнь (1980) и Цзинь Ф нъи (1982,1983) позаимствовали из опыта Акиямы Синго составление хронологической шкалы по анализу составных элементов кинжала. Но работа японского исследователя далеко не бесспорна. Многие ошибки возникли из-за фрагментарности материала. Во-первых, сразу же бросается в глаза завышенность хронологии кинжалов. Возможно, это произошло в результате сопоставления материала с японской культурой яёй (Ли Чхон Кю, 1991), для которой в то время были установлены границы бытовния в рамках с III в. до н.э. по III в. н.э. Северокорейские ученые самую раннюю культуру бронзового века Кореи относили ко второй половиной II тыс. до н.э. Акияма Синго не смог с этим согласиться и поэтому датировал северокорейские скрипко-вйдные кинжалы по данным японской хронологии.
Во-вторых, можно сказать, что его хронология основывается скорее на исчерпывающей типологии всего сопроводительного инвентаря, чем на одной его составляющей - бронзовых кинжалах. В качестве наиболее достоверной основы хронологии им были выбраны монеты миндао из Лоушана. При этом следует отметить, что в случаях с находками из Ляоси (китайские ритуальные бронзовые изделия, бронзовые клевцы гэ) период их бытования был существенно расширен. Рукояти кинжалов, которые он взял в качестве основного объекта исследования, были обнаружены на сравнительно ограниченной территории. Кроме того, сегодня трудно согласиться с предложенной им периодизацией бронзовых кельтов.
Линь Юнь также устанавливал хронологию по рукоятям кинжалов. Первоначально по бронзовым наконечникам стрел из Люцзятань он уд-ревнил датировку Лоушана до IX в. до н.э., а позднее, доказав, что монеты миндао из Лоушана были принесены сюда в более позднее время, поднял ее. (Линь Юнь, 1980)
Цзинь Фэнъи поделил весь ареал скрипковидных кинжалов на районы Ляоси, Шэньяна, Ляодуна, Цзилинь, Корейского полуострова. В каждом районе он выделил хронологические периоды (Цзинь Фэнъи, 1982, 1983). Цзинь Фэнъи самым тщательным образом проанализировал составные элементы кинжала: рукоять, утяжелители и др. Его исследование в этой части оказало большое влияние на отечественных и зарубежных ученых. Основная мысль относительно датировки скрипковидных 4 кинжалов заключилась о том, что эти изделия появились в культуре, которая стала основой формирования верхнего слоя Сяцзядянь. Позже эта культура распространилась и на район Ляодуна. Исходя из этого, культуру района Ляоси он относил к IX - VIII вв. до н.э., а Ляодуна - к среднему Чуньцю, т.е. к VI в. до н.э.
Одной из самых актуальных проблем археологии и по сей день остаются методы абсолютного датирования. Так, относительно скрипковидных кинжалов применяют радиоуглеродные и сравнительные (по китайской бронзовой ритуальной сосуде) анализы. Радиоуглеродных датировок для памятников со скрипковидными кинжалами очень мало, что не позволяет выявить для них единый стандарт на основе статистики, без которого надежность датировки падает. Поэтому имеющиеся на сего-дняшний день китайские радиоуглеродные даты требуют пересмотра.
Кроме того, наиболее популярным методом для определения датировки памятников со скрипковидными кинжалами является сравнение вещей с предметами из комплексов Центрального Китая, которые уже имеют временные привязки. Но в случае использования этого метода необходимо принимать в расчет протяженность предполагаемого периода, а также длительность предыдущего. При этом здесь кроется опасность безосновательной установки взаимосвязи между сходными вещами. Так, на основании сходства предметов исследователи выделяют т.н. остаточный или выродившийся тип вещей по отношению к Центральному Китаю. И вследствие этого верхняя граница устанавливается произвольно. Наглядный пример этой ошибки можно встретить в работе Линь Юня. Сравнив бронзовый наконечник стрелы из Люцзядань с бронзовыми наконечниками эпохи Западного Чжоу, он установил верхню границу бронзовых кинжалов Ляодуна в пределах IX в. до н.э. (Линь Юнь, 1980). Однако им был оставлен без внимания тот факт, что в комплексе Люцзядань совместно находились бронзовые кинжалы lb и Па (Чи Лэй, 1982). Кроме того, он упускает из виду то обстоятельство, что основная часть предметов из Центральной равнины, обнаруженных в районе Ляодуна, существует в период совместного использования суженных скрипковидных кинжалов (ранние формы узких бронзовых кинжалов) и кинжалов восточночжоуской группы. В облике остальных артефактов не прослеживается связи с районом Центральной равнины Китая. Поэтому выводы, полученные из сравнительного анализа только бронзовых наконечников, представляются малоубедительными. С нашей точки зрения, прежде, чем использовать этот метод, необходимо убедится в существовании реальных условий, позволяющих сопоставлять артефакты двух районов.
Анализ памятников севера Великой Китайской равнины
Как показывает анализ сопроводительного инвентаря, между набором вещей в погребениях из района Бохайского залива и района к северу от р: Далинхэ прослеживаются отличия. Предметы, обнаруженные в районе Бохайского залива, представляют собой, главным образом, ритуальную бронзовую посуду, бронзовые зеркала, разнообразные украшения и пр. В районе же к северу от р. Далинхэ значительную часть находок составляют предметы вооружения: бронзовые кельты, шлемы и др. Этот факт указывает на то, что население, оставившее материальные остатки в Верхнем слое Сяцзядянь (район севернее р. Далинхэ), участвовало в вооруженных столкновениях. Прямое доказательство того, что скрипковидные кинжалы использовались для военных целей, можно найти в погребении № 851 Далаханьгоу (у. Чаньпин): обломок скрипко-видного кинжала торчал из поясничной области скелета.
В погребениях с ритуальной бронзовой посудой отсутствуют бронзовые зеркала, орнаментированные зигзагом. Бронзовые кинжалы подтипа І-Б, найденные в комплексе с орнаментированными бронзовыми зеркалами на памятнике Шиэртайинцзы, являются более поздними по отношению к неорнаментированным зеркалам.
Другую картину функционального назначения скрипковидных кинжалов представляют находки кинжалов подтипа I-B из плиточных могил Центрального и Северного районов пров. Ляонин. Там не обнаружены составные элементы кинжалов, даже утяжелители, что не исключает вероятность того, что эти кинжалы не использовались на практике. Плохое качество бронзы и небольшую длину изделия можно считать скорее особенностью кинжалов района Ляодуна, нежели датирующим признаком. Акияма Синго предполагает, что "они были ритуальными" (Акияма Синго, 1995). Эту мысль подтверждают и находки каменных кинжалов из плиточных могил Центрального и Северного районов пров. Ляонин. В районе Ляодуна они обнаружены в плиточных могилах, аналогичных Шаосигоу, в погребениях с каменной насыпью Тодоу, в третьем слое Шуантоцзы, а также в северо-западном районе пров. Цзилинь. (Сим Бон Кын, 1994) Все они представлены черешковым типом кинжалов. В районе Ляоси подобных находок не обнаружено.
В начальный период использования скрипковидных кинжалов на Ляодунском полуострове существовали традиции погребения в плиточных могилах, в погребениях с каменной насыпью и др. Этот факт указывает на то, что ко времени появления этих кинжалов район представлял собой зону смешения нескольких типов культур (Ань Чжиминь, 1993). Погребения с каменной насыпью су»:цествовали с культуры второго слоя Шуантоцзы до времени совместного нахождения скрипковидных кинжалов типа ЇІ-А тип I и кинжалов восточночжоуской группы. Кроме того, на протяжении длительного времени здесь сохраняется и специфическая для района форма погребений в виде захоронений в ямах без конструкций, которые в Ханьское время трансформируется в могилы с раковинами. (Юй Линьсян, 1958) Таким образом, в районе Ляодунского полуострова наряду с заимствованием культурных черт сохранялись и собственные традиции.
В инвентаре кладов, содержащих металлические изделия, иногда встречаются изделия помещенные туда сразу после отливки, т.е. еще не использовавшиеся. Как правило, их расположение соответствует берегам рек. Сегодня трудно сказать, чем вызвано такое место расположения кладов, однако, важно отметить, что это является особенностью культу ры бронзовых кинжалов Ляодунского полуострова. Примеры захороне ния скрипковидных кинжалов в качестве кладов характерны только для подтипа I-B. Можно утверждать, что в период его использования эконо- , мический потенциал общества был велик, что позволяло производить их в большом количестве. В районе Даньдуна существовала сравнительно поздняя культура бронзовых кинжалов. Здесь известно пока небольшое число памятников, поэтому говорить можно только о предварительных итогах. Можно предположить, что население, оставившее здесь захоронения с пещерным погребальным обрядом в Мяохушань, Мачэнцзы, Мисонни, препятствовало распространению культуры скрипковидных кинжалов в этом районе. Однако, проникновение сюда бронзовых зеркал с листовидным орнаментом и кинжалов со шлифованной жилкой из района Бохайского залива через Лянцзя (Бэньси), говорит об образовании здесь особой культурной области. Выше была установлена связь культуры бронзовых кинжалов с другими культурами ранней бронзы, показано индивидуальное развитие каждого района. Судя по имеющимся на сегодняшний день материалам, самым ранним памятником в районе Ляоси можно считать Хэшангоу из района Бохайского залива, а в районе Ляодуна - плиточную могилу Мэньцзянь. Распространившись на другие территории, культура бронзовых кинжалов из Ляоси какое-то время сосуществовала с культурой бронзовых кинжалов втульчатого типа и влилась в культуру Верхнего слоя Сяцзядянь. После времени существования бронзовых кинжалов подтипа I-B влияние культуры верхнего слоя Сяцзядянь сходит на нет из-за экспансии со стороны культуры Центральной равнины Китая. В этой главе автор отрицает убеждение о Наныпаньгэне н.101 как самом древнем памятнике района Ляоси: культура верхнего слоя Сяцзядянь, слившись с культурой скрипковидных кинжалов района Бохайско-го залива, некоторое время сосуществовала с ней, пока во время использования кинжалов подтипа I-B (т.е. около V в. до н.э.) не исчезла. На наш взгляд, теория Ляодунского происхождения скрипковидных кинжалов в культуре верхнего слоя Сяцзядянь требует пересмотра. Культура бронзовых кинжалов подтипа 1-А проникла в район Ляодунского полуострова из Центрального и Северного районов Ляоси и смешалась с культурой дольменов. Это взаимодействие выразилось в появлении особой формы погребений - коллективных захоронений в каменных могилах, представленных на памятниках аналогичных Шуанфа-ну. Автор не разделяет точки зрения, по которой Шуанфан считается самым древним памятником района Ляодуна.(Кан Ин Ук, 1995а, 19956) В настоящее время уже установлено, что он является локальным вариантом культуры бронзовых кинжалов из Центрального района пров. Ляо-нин на территории Ляодунского полуострова.
Кинжалы из районов западной Юннань и Сычуань
Два экземпляра этих кинжалов происходят из погребения № 3 Ин-банынань (Цзян Сюаньчун, 1981) (рис. 144а), один - из подъемного материала памятника Миньцзян, пров. Сычуань, два - из ямы № 1 Моуто (Цай Цин, Шу Сюэвэй, 1994) и один - из погребения № 1 Моуто.
Эти кинжалы локализуются только в районе распространения плиточных могил юго-западной части пров. Сычуань. На сегодняшний день известно 6 экземпляров, пять из которых обнаружены в комплексах. Они имеют прямую рукоять, которая в сечении представляет ромб. Перекрестие слабо развито. Правда у некоторых кинжалов с одной стороны перекрестия фиксируется кольцо. Последние кинжалы (с кольцом на перекрестии) характерны для набора вооружения царства Го. Они широко распространены по всей территории Восточной Азии. Помимо плиточных могил пров. Сычуань они найдены на памятнике Сяобайянь пров. Хэбэй. Лезвие этих кинжалов имеет сравнительно массивную иволист-ную форму. Их отличает орнаментация рукояти в виде двух рядов выпуклых точек. В среднем длина данных изделий составляет 24 - 30 см.
Как было показано выше, набор кинжалов в погребении № ,1 Моуто составляли кинжалы типа ба-шу и кинжал с изогнутой рукоятью северного типа. Они датировались IV - III вв. до н.э. В погребении № 3 Инбаныпань сохранилось около 100 предметов сопроводительного инвентаря. Среди них обнаружены два кинжала интересующей нас формы. В их облике прослеживаются некоторые отличия по сравнению с находкой из Моуто. Во-первых, они изготовлены из очень грубого сырья при низкой технике литья. Во-вторых, орнаментация рукояти становится более упрощенной. А в-третьих, у одного из этих кинжалов отсутствует орнамент на перекрестии. Считается, что все эти признаки свидетельствуют о древности изделия. Однако, на наш взгляд, трудно говорить об однозначном удревнении предметов. В случае с инвентарем погребения № 1 Моуто (все они немного вычурные, изящные) нельзя сказать, что они отражают временные особенности техники производства, потому что сопровождают царское захоронение. Погребения в Инбаныпань (Цзян Сюаньчун, 1981) также производились в длинных могилах с достаточно большим количеством вещей. Однако, большинство изделий представлено не бронзовыми предметами, а керамикой. Кроме того, там найдены изделия из кости, рога и камня (бусы). По всей видимости, разница в технике изготовления бронзовых вещей - это не только временной показатель. Следует учитывать и социальный статус их владельцев. Среди предметов сопроводительного инвентаря памятника Ин-баныпань часто встречаются изделия, характерные для ханьского времени, но при этом отсутствуют железные вещи, что, вероятно, обусловлено географическими особенностями - памятник расположен высоко в горах и удален от мест концентраций населения. Исследователи памятника датировали его концом эпохи Чжаньго (IV - III вв. до н.э.), т.е. он синхронен погребению № 1 Моуто.
В эпоху ранней Цинь Сычуанскую котловину населяли народы ба и шу. Племя ба обитало, главным образом, в Дуншанди (современный район Чунцинга), а племя шу - преимущественно на равнинной территории у г. Ченду. Некоторые ученые, несмотря на значительное сходство в материальной культуре этих народов, рассматривают их раздельно. Но чаще в литературе можно встретить их объединенное название -"культура ба-шу".
Недавние исследования на памятнике Саньсинтуй в пров. Сычань дали материалы позднешанского времени. Среди обнаруженного многообразия ритуальных предметов были отмечены находки бронзовых изделий, что позволяет говорить о раннем знакомстве с этим металлом народов ба и шу. Некоторые ученые связывают появление этой культуры (в районе современной провинции Сычуань) с неолитической подосновой, видя ее истоки в культуре Дацзы позднего неолита (Чжао Диньчжэн, 1988, с. 215). Но район распространения культуры Дацзы был сравнительно широк, поэтому трудно представить, что в формировании культуры ба-шу, содержащей многочисленные бронзовые предметы, основное участие принимал поздненеолитический компонент. Поэтому наиболее обосновано предполагать, что появление культуры ба-шу относится ко времени Шан - Чжоу, когда появляются ритуальные бронзовые сосуды и изделия из нефрита. В этот период культура именовалась гуанханъ. С началом Чуньцю появляются типичные для ба-шу внутримогильные погребальные сооружения - захоронения в лодках-гробах, предметы вооружения - клевцы Гэ, копья, секиры и др. В некоторых случаях встречаются находки каменных топоров. В этот период наблюдается расцвет культуры, который начинается с рубежа Чуньцю - Чжаньго и продолжается до к. IV в. до н.э. Типичными бронзовыми изделиями этого периода являются кинжалы. Также растет число других бронзовых предметов. В эпоху Чжаньго количество находок и разнообразие видов бронзовых изделий невелико, среди прочего отсутствуют примеры обнаружения бронзовых кинжалов. Это время считается средним периодом культуры ба-шу (Чжао Диньчжэн, 1983, с. 218 - 220).
Оба народа, судя по историческим записям, были захвачены в 316 г. империей Цинь. Примерно этим .-же временем датируются находки в Ба-Шу не только кинжалов типа ба-шу, но и бронзовых изделий из района Великой Китайской равнины, среди которых и кинжалы восточно-чжоуского типа. Это время знаменует собой конец расцвета культуры башу.
Период упадка культуры относится к началу III в. до н.э. - Западной Хань (рубеж эр). Несмотря на некоторые изменения в облике материальной культуры, продолжают бытовать бронзовые изделия свойственные для культуры Ба-Шу, среди них и типичные для нее кинжалы. В большей степени это касается района царства Ба, где длительное время продолжала существовать местная культура. По, всей видимости, среди других районов ба-шу территория Ба испытывала наименьшее влияние со стороны империи Цинь.
Время активного использования кинжалов у народов Ба и Шу не совпадает с соседями. Так, в период Шан-Чжоу на территории пров. Сычу ань зафиксировано сравнительно небольшое количество этих находок. Наибольшее же их число приходиться на период с н. V - до к. IV вв. до н.э., после которого количество кинжалов типа ба-шу сокращается.
Как уже отмечалось, кинжале местного производства являлись типичными предметами для культуры ба-шу. Традицию изготавления они унаследовали от кинжалов иволистной формы, распространенных на территории всего Китая в эпоху Западного Чжоу (как будет показано в другой главе, такая форма была широко представлена в период Шан-Чжоу в Северном Китае). При этом следует отметить, что эта форма практически без изменений сохранялась в районе Ба-Шу до Чжаньго и Западной Хань (рубежа эр) и являлась там господствующей. Общая длина кинжалов составляла 30-40 см. Лезвие имело плавный переход к черенку. Судя по предворительной статистске, количество кинжалов типа ба-шу, обнаруженных на памятниках Ба-Шу до 1996 г., составляет 195 экземпляров (Цзян Чжанхуа, 1996, с . 74).
