Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Палеоантропологические и археологические исследования Верхнего Приобья 6
1.1. Место каменской культуры в скифо-сибирском мире и ее генезис по археологическим данным 6
1.2. Эпоха бронзы (археологические и антропологические данные) 9
1.3. Эпоха раннего железа 19
1.3.1. Археологические данные 19
1.3.2. Антропологические данные 23
Глава 2. Источники и методы исследования 29
2.1. Источники 29
2.2. Методы исследования 37
Глава 3. Антропологический состав населения Верхнего Приобья в эпоху раннего железа 41
3.1 Характеристика палеоантропологических материалов из погребений каменской культуры 41
3.2. Внутригрупповой анализ и основные тенденции изменчивости антропологических особенностей каменского населения 73
Глава 4. Формирование антропологических особенностей населения Верхнего Приобья 88
4.1. Основные направления этногенетических связей населениякаменской культуры в синхронном аспекте 88
4.2. Роль популяций эпохи бронзы в происхождении населения каменской культуры 109
4.3. Травматические повреждения и особенности черепов из погребений каменской культуры 119
Заключение 127
Список литературы 135
Список сокращений 151
Приложение 152
- Место каменской культуры в скифо-сибирском мире и ее генезис по археологическим данным
- Характеристика палеоантропологических материалов из погребений каменской культуры
- Внутригрупповой анализ и основные тенденции изменчивости антропологических особенностей каменского населения
- Основные направления этногенетических связей населениякаменской культуры в синхронном аспекте
Введение к работе
Период раннего железного века является важным этапом в формировании населения лесостепной зоны Евразии. Проблемы генезиса культур скифо-сибирского мира постоянно находятся в центре внимания исследователей разных наук. Их широкое географическое распространение в евразийских степях с прилегающими к ним лесостепными, предгорными и горными массивами, определило сложность протекавших здесь этногенетических процессов. В эпоху раннего железа на данной территории обитали различные племена, в культуре которых проявляются черты сходства, позволяющие объединить их в единую культурно-историческую общность - скифо-сибирский мир. Наряду с основными культурами этой общности, выделяются культуры, хотя и демонстрирующие явные черты влияния скифо-сибирского мира, но имеющие свою ярко выраженную специфику [Мартынов, Алексеев, 1986].
В последнее время появилось много публикаций археологов о месте и генезисе культур скифского времени на территории Верхнего Приобья. Неоднозначный подход к решению проблемы соотношения данных культур (болынереченской, каменской, староалейской, чулымско-ишимской) и их локальных вариантов диктует необходимость анализа палеоантропологического материала этого региона. Имеющиеся в отечественной литературе по этой проблеме публикации, основанные на небольшом палеоантропологическом материале, указывают на сложность антропологической ситуации на территории Верхнего Приобья в эпоху раннего железа.
Палеоантропологические данные из могильников Верхнего Приобья рассматривались в рамках болынереченской культуры. Анализ краниологического материала показал, что население, оставившее могильники болынереченской культуры, было смешанное. В его состав входили как европеоидный (местный), так и монголоидный (пришлый) компоненты, соотношение которых меняется в зависимости от локализации памятника.
В результате интенсивных археологических раскопочных работ на территории Алтайского края был накоплен материал по культурам раннего железного века, на основании, которого были выделены новые культуры и внесены корректировки по датировкам большереченской культуры и ее соотношение с вновь выделенным. Накопленные за последние десятилетия новые палеоантропологические источники с территории Алтая, позволяют провести их анализ и проследить генезис отдельных групп населения каменской культуры.
Целью данного исследования является изучение антропологической структуры населения Верхнего Приобья в эпоху раннего железа на основе анализа краниологических данных, что реализуется решением следующих задач:
-антропологическая характеристика населения Верхнего Приобья в эпоху
раннего железа;
-определение основных компонентов, их формирование и генезис;
-выявление основных направлений расогенетических связей изучаемых
групп с популяциями сопредельных территорий.
Территориальные рамки исследования охватывают районы расселения носителей каменской культуры, локализующиеся в лесостепной ландшафтной зоне Верхнего Приобья и включают Барнаульско-Каменский, Тальменский районы современного Алтайского края и южные районы Новосибирской области. Описание и анализ материала выполнены по схеме согласно современному административно-географическому районированию.
Хронологические рамки работы определяются датировкой каменской культуры - VI-II-I вв. до н.э., предложенной В.А. Могильниковым [1997, с. 108-109].
Базовыми источниками при написании работы послужили краниологические серии из 26 памятников носителей каменской культуры с территории лесостепной зоны Верхнего Приобья. В общей сложности это составляет 427 черепа (260 мужских и 167 женских), из них 388 впервые обработаны автором и вводятся им в научный оборот. Представительность выборок не одинакова. Наименьшим количеством материалов представлены некрополи Раздумье-2, -4, -6; Соколово-3, Дресвянка-1, Малый Гоньдбинский Кордон, Верхний Сузун, Красный Плакат. В силу их малочисленности, автор счел
5 необходимым объединить их в сборную серию. Наиболее репрезентативными являются выборки из могильников Камень-2, Масляха-1, Новотроицкое-1.
Впервые в научный оборот вводится новый краниологический материал (388 единиц), который позволяет выявить основные морфологические комплексы, ранее антропологически не представленного населения каменскои культуры Верхнего Приобья. Определяется место носителей каменской культуры среди населения скифо-сибирского мира. Рассмотрены вопросы происхождения населения каменской культуры и выявлены их этногенетические связи со степными кочевниками эпохи раннего железа.
Место каменской культуры в скифо-сибирском мире и ее генезис по археологическим данным
Территория Верхнего Приобья охватывает северные районы Алтайского края и Кемеровской области, восточные районы Новосибирской и южные Томской области. Верхнее Приобье располагается на границе Западно-Сибирской равнины и Алтае-Саянской системы и вместе с Алейской и Кулундинской степями входит состав Приалтайской степени, которое с севера переходит в предгорье Алтая. Географически Верхнее Приобье расположено в юго-восточной части Западной Сибири по течению р. Оби до ее впадения в р. Томь. Условно Верхним Приобьем будем обозначать часть Обского бассейна от нижних участков рек Катуни и Бии. Южная часть Верхнего Приобья простирается до левобережья правого притока Оби Чулыма, на севере в пределах Алтайского края (без Горно-Алтайской АО), Кемеровской области (без Горной Шории), Новосибирской и юга Томской области. Общая площадь данной территории составляет около 270 тыс. км2 (рис. 1).
Издавна степные просторы Барабинской, Алейской, Кулундинской и лесостепные районы Приобского плато были удобным местом жизнедеятельности человека. Поселения оседлых и полуоседлых кочевников локализовались по долинам рек и берегам озер, а зимовки в горных долинах. В эпоху раннего железного века на территории Верхнего Приобья обитали племена ранних кочевников скифского времени. Близость культур скифского круга определяется наличием у племен ранних кочевников важными особенностями составляющими скифскую триаду. К таким особенностям относятся близкие формы вооружения, конского снаряжения и своеобразного искусства скифо-сибирского звериного стиля [Археология СССР, с. 6]. Письменных этнографических сведений о жизнедеятельности, названий самих носителей племен и племенных объединений скифо-сибирского мира на территории Сибири почти не сохранилось. Поэтому данные археологии и антропологии приобретают первостепенное значение при реконструкции истории их существования.
В I тыс. до н. э. произошли большие изменения в жизни населения евразийских степей. Основное событие - это освоение жившим здесь населением последнего и самого важного металла - железа, сыгравшего революционную роль в истории человечества; переход к кочевому скотоводству в начале I тыс. до н. э. как цепная реакция охватил всю территорию степей и полупустынь Евразии. В результате перехода к кочевому скотоводству сформировались новые археологические культуры, ознаменовавшие начало эпохи ранних кочевников. При всем своеобразии каждой из них, все они образуют некое единство - «скифо-сибирский мир».
Археологические материалы раннего железного века Верхнего Приобья первоначально описывались суммарно с материалами Горного Алтая [Грязное, 1947; Киселев, 1951]. После раскопок в урочище Ближние Елбаны у с. Большая Речка [Грязнов, 1951, 1956] в Верхнем Приобье выявлена самостоятельная болыпереченская культура с тремя этапами: болыпереченским (VII-VI вв. до н.э.), бийским (V-III вв. до н. э.) и березовским (II вв. до н. э.-I в. н. э.). К этой культуре были отнесены памятники лесостепного Приобья до г. Томска и Обско-Томского междуречья [Грязнов, 1956, с. 69-70; Мартынов, 1961, с. 296-298]. По мнению М. П. Грязнова, большереченские племена представляли собой ту же этническую группу, которая обитала в Верхнем Приобье в эпоху поздней бронзы. В дальнейшем выяснились значительные различия в культуре раннего железа отдельных районов Верхнего Приобья, а также были пересмотрены датировки выделенных ранее периодов. Периодизация раннего железного века европейской, да и всей азиатской территории включала в себя предскифский период VIII-VII вв. до н. э., скифский VII-III вв. до н.э., сарматский II-IV вв. до н. э. В 1980-е гг. после раскопок знаменитого кургана Аржан (Тува), М.П. Грязнов вернулся к идее о переносе начального этапа скифской культуры, высказанной, в 1953 г. А.А. Иессеном. Памятники IX-VII вв. до н.э., т.е. начальной фазы развития скифо 8 сибирских культур, по мнению М.П. Грязнова, представлены в следующих районах евразийского пояса степей: Северное Причерноморье, Северный Кавказ и Предкавказье, восточное Приаралье, Центральный Казахстан, Алтай, степи и лесостепи к западу от него, Минусинская котловина, Тува, Монголия, Ордос [Грязнов, 1983, с. 3-18]. Каждый из этих регионов имел свою специфику и играл определенную роль в развитии кочевых и полукочевых народов раннего железного века.
С середины 1960-х гг. ряд исследователей выделил в лесостепном Приобье для эпохи раннего железа особую культуру, отличную от болынереченской [Завитухина, 1968, с. 34; Уманский, 1966, с.109-114]. Она была названа каменской [Уманский, 1980, с. 52] и отнесена к VI-I вв. до н.э. [Могильников, 1997, с. 3-8, 108-109]. С 1980-х гг. была начата большая дискуссия по соотношению болыпереченской и вновь выделенной каменской культуры [Уманский, 1980; Могильников, 1980; Могильников, Уманский, 1981; Кирюшин, 1986]. Ю.П. Алёхин культуры VII-V вв. до н. э. относит к переходным, а собственно болыпереченскую относит к V-I вв. до н. э. и выделяет в ней три локальных варианта (староалейский, каменский, чумышско-ишимский) [1990]. М.Т. Абдулганеев говорит о существовании двух культур - болыпереченской и каменской, причем каменскую он рассматривает как тяготеющую по некоторым особенностям к культурам Казахстана и Горного Алтая [1992]. А.П. Уманский и В.А. Могильников высказали предположение о том, что болыиереченская и каменская культуры -самостоятельные явления, что проявляется в их локализации, характере хозяйственной деятельности [1981].
В итоге, большереченский этап стал рассматриваться как переходный от бронзы к железу. Так, В.А. Могильников определяет болыпереченскую культуру (VIII-VI вв. до н.э.) как переходную от бронзы к железу, а сменившую ее культуру называет каменской и датирует второй половиной-концом VI-II-I вв. до н.э. [1997]
Понятие археологического микрорайона в последнее время приобретает особое значение, в связи с углублением понимания его места в системе планетарных сфер: биосфере и ноосфере. Разрабатываются подходы к определению этого термина и классификации археологических микрорайонов в системе социально-экологического комплекса какого-либо социума [Матющенко, 2003, с. 148]. В данной работе мы, так или иначе, коснемся понятия «микрорайон»; связано это с распространением отдельных групп населения каменской культуры на обширной территории. Можно оперировать понятием локальная группа, занимающая определенный археологический микрорайон. По мнению некоторых археологов, на основе локального и хронологического анализов некрополей могут быть получены новые доказательства в пользу выделения новосибирского, барнаульского и кулундинского вариантов каменской культуры [Матвеева, 1999, с. 119].
Этническая интерпретация каменской культуры представлена тремя точками зрения: 1) как ираноязычной общности [Молодин, 1995]; 2) состоящей из иранского суперстрата и самодийского субстрата [Могильников, 1986, 1997]; 3) многокомпонентной - вследствие разнообразия расового состава и наличия локальных вариантов [Полосьмак, 1987].
Характеристика палеоантропологических материалов из погребений каменской культуры
Камень-2. Краниологическая серия представлена 38 мужскими и 27 женскими черепами хорошей сохранности. Они характеризуются небольшими величинами черепной коробки, по форме мезобрахикранные (табл. 1, 2). Женские черепа имеют более широкую и высокую черепную коробку по сравнению с мужскими, но по высотно-продольным пропорциям и те, и другие ортокранные (табл. 3, 4). По высотно-поперечным пропорциям мужские черепа метриокранные, женские - тапейнокранные. По пропорциям и размерам мозговой коробки женские черепа из могильника Камень 2 обнаруживают сходство с черепами из Масляхи-1, -2 (табл. 3,4).
Лоб средней ширины, наклонный, надпереносье развито умеренно. Лицо в мужской выборке характеризуется малой высотой и средней шириной, эурипрозопное, в вертикальной плоскости мезоортогнатное (табл. 3). Наблюдается прогнатизм альвеолярной части лица. Строение лицевого скелета женских черепов мезопрозопное. Орбиты широкие и невысокие, по пропорциям хамеконхные. Нос в женской серии средней высоты и ширины, мезоринный, мужская серия отличается только тем, что высота носа попадает в категорию малых величин. Передненосовая ость развита хорошо, нижний край грушевидного отверстия преимущественно антропинной формы, встречается и инфантильная, в женской выборке несколько выше процент предносовых ямок. Угол виступання носа в женской выборке несколько выше, чем в мужской и находится в пределах средних величин.
Судя по величинам углов горизонтальной профилировки лицевого скелета, в данной выборке наблюдается некоторая его уплощенность, особенно на уровне орбит, что в целом характерно для каменских групп Масляхи-1, -2; Новотроицкого-1 [Рыкун, 1999, 2002].
На мужских и женских черепах наблюдается малая ширина носовых костей и средняя переносья, что сочетается с большой их высотой; дакриальный и симотический углы менее 90 . По высоте носовых костей и переносья, а также по дакриальному указателю серии занимают промежуточное положение между монголоидами и европеоидами. По значениям симотического указателя они приближаются к европеоидным популяциям [Рыкун, 2001, с. 301-303].
Указатели уплощенности лицевого скелета показывают, что выборка из могильника Камень-2 имеет промежуточное положение между европеоидными и монголоидными формами (табл. 7). Так, показатель уплощенности лицевого скелета в мужской серии равен 48,9, а в женской - 37,9. По соотношению лицевого и мозгового отделов мужские и женские черепа почти идентичны. Значения преаурикулярного фацио-церебрального указателя равны соответственно для первой 92,48, для второй - 92, 54. При подсчете условной доли монголоидного элемента (УДМЭ) значения выравниваются (мужчин - 42,4%, женщин - 30,3%).
Таким образом, мужская часть выборки по особенностям морфологии, в основе своей имеет европеоидный облик с небольшой монголоидной примесью, скорее всего, таежного происхождения. Женская часть выборки имеет примерно такой же компонентный состав.
Масляха-1. Краниологическая серия представлена 34 мужскими и 13 женскими черепами (табл. 1, 2). Они характеризуются средними величинами продольного и большими величинами поперечного диаметра, по форме брахикранные (табл. 3, 4). При средней высоте свода черепа они по высотно-продольным пропорциям - ортокранные, по высотно-поперечным -тапейнокранные. Лоб средней ширины, весьма наклонный, надпереносье умеренно развито.
Лицо средней высоты и ширины, мезопрозопное, в вертикальной плоскости мезогнатное. Орбиты широкие и невысокие, по пропорциям - хамеконхные у мужчин, мезоконхные у женщин. Нос в среднем некрупный, средней высоты и ширины, для мужчин хаактерна мезориния, для женщин - лепториния. Передненосовая ость развита хорошо, нижний край грушевидного отверстия преимущественно антропинной формы, нередко встречается инфантильная. Угол выступания носа на мужских черепах средней величины (27,5), на женских относительно больше (25,3).
Судя по величинам углов горизонтальной профилировки лицевого скелета, наблюдается некоторая уплощенность лица на уровне орбит, но относительно большая его профилированность в подносовой части. При этом клыковая ямка небольших размеров, что не позволяет говорить о сильной горизонтальной профилировке лица в целом.
Для женской выборки также характерна несколько большая уплощенность лица на уровне орбит, но в сочетании с большим выступанием носовых костей и с более высоким переносьем, лицевой скелет женских черепов выглядит более европеоидным по строению, нежели мужских.
При вычислении указателей уплощенности лицевого скелета выяснилось, что мужская выборка действительно выглядит более монголоидной, чем женская (табл. 7). Значения УЛС у мужчин (40,8) выше, чем у женщин (28,9). По соотношению лицевого и мозгового отделов, наоборот, женские черепа являются более монголоидными, чем мужские (ПФЦ соответственно 94,4 и 92,7). При подсечете условной доли монголоидного элемента, значения выравниваются, хотя, по-прежнему, доля последнего в мужской выборке выше, чем в женской (УДМЭ мужчин - 34,6%, женщин - 29,9%).
В целом мужские и женские черепа сходны по основным пропорциям и размерам (табл. 3, 4). Однако в их строении фиксируются некоторые специфические черты. Так, в женской выборке значения верхнего лицевого указателя несколько выше и поэтому лицевой скелет женских черепов более узкий. Ряд различий наблюдается в строении переносья: средняя ширина носовых костей и переносья в мужской выборке сочетается с относительно небольшой их высотой, а в женской — высота переносья относительно его ширины несколько выше. Дакриальный и симотический углы и указатели имеют средние значения, по которым исследуемые черепа занимают промежуточное положение между европеоидными и монголоидными вариантами.
Таким образом, по совокупности основных расово-диагностических признаков, мужская и женская выборки с полным основанием могут быть отнесены к кругу европеоидных форм, но в них фиксируется, и небольшой процент монголоидной примеси, как с низким, так и с высоким лицевым скелетом [Рыкун, 1999, с. 85].
Масляха-2. Краниологическая серия из могильника Масляха-2 состоит из 4 мужских черепов и 3 женских (табл. 1, 2). По основным пропорциям она мало отличается от серии из Масляхи-1 [Рыкун, 1999, с. 79]. По сравнению с последней, морфологически население, оставившее могильник Масляха 2, характеризуется некоторыми особенностями. Так, например, ширина лба меньше, высота лица ниже, а ширина больше, фиксируются и большие величины углов горизонтальной профилировки лица в сочетании с меньшим значением угла виступання носа. Все это говорит о присутствии большей доли монголоидной примеси у населения Масляхи-2. Можно предположительно говорить о недавнем смешении, о чем свидетельствует и тот факт, что размеры черепной коробки по сравнению с лицевым скелетом остались без изменения [Пестряков, 1999, с. 59-60].
Елунино-1. Краниологическая серия представлена 8 мужскими и 10 женскими черепами (табл. 1, 2). В ней наблюдается повышенный уровень дисперсии для некоторых размеров (продольный диаметр, длина основания черепа, ширина лба и др.), что объясняется небольшим количеством полных черепов.
Мужские черепа (табл. 3) характеризуются средними величинами продольного и поперечного диаметров, по отношению одного к другому -брахикранные, преимущественно овоидной формы. При малой высоте они по высотно-продольным пропорциям - ортокранные, по высотно-поперечным -тапейнокранные.
Внутригрупповой анализ и основные тенденции изменчивости антропологических особенностей каменского населения
Барнаульско-Каменский район. Характер индивидуальной изменчивости каменских краниологических материалов Барнаульско-Каменского района (Камень-2, Масляха-1, Елунино-1, Рогозиха-1, Новоалтайка, сборная серия) проанализирован с помощью метода главных компонент по 16 основным краниологическим показателям по мужским и женским черепам.
Характеристика мужской выборки. Величины факторных нагрузок по двум первым главным компонентам описывают 49, 32 % общей дисперсии. В совокупности мужских черепов, максимальные нагрузки по I главной компоненте приходятся на черепа с широким лбом, профилированным по горизонтали лицом и переносьем, а минимальные - на черепа с узким лбом, уплощенным по горизонтали лицом и переносьем. По II главной компоненте максимальные нагрузки наблюдаются для черепов с высокой, массивной черепной коробкой, с широким лицом и высокими орбитами, минимальные - для низких, более грацильных черепов, с узким лицом и низкими орбитами (табл. 8).
Расположение мужских черепов в корреляционном поле первых главных компонент демонстрирует основные закономерности индивидуальной изменчивости (рис. 3). В положительном поле графа концентрируются черепа европеоидного облика с высокой мезокранной черепной коробкой, высоким лицом, носом и орбитами, профилированным переносьем. В отрицательно-положительном поле - массивные черепа с широким, высоким лицом и орбитами, но с менее широким лбом, менее выступающим переносьем и менее выступающими носовыми костями.
В отрицательном поле также группируются черепа монголоидного облика с уплощенным лицом и переносьем, но грацильные с низкой черепной коробкой, не очень широким лицом, низкими орбитами. Два последних признака могут свидетельствовать о наличии европеоидного компонента. Таким образом, для последних двух морфологических вариантов типичен узкий лоб, уплощенное лицо и не высокое переносье. Различия морфологических признаков наблюдаются в строении мозговой коробки: ее высоте и массивности. Скорее всего, в отрицательно-положительном поле сосредоточены черепа с центральноазиатским монголоидным компонентом. Наиболее ярко аналогичное сочетание признаков фиксируется по черепам из Новоалтайки (№ 1338) и Камня-2 кург. 10, мог. 1. В отрицательном поле группируются черепа с присутствием иного монголоидного типа - грацильного, низколицего, западно-сибирского происхождения.
В положительно-отрицательном поле группируются черепа европеоидного облика с невысокой, грацильной черепной коробкой, но с широким прямым лбом, с низким и не широким лицом. Лишь один из них (Масляха-1 кург. 5, мог. 8) имеет довольно широкое лицо, хорошо профилированное в горизонтальной плоскости, с выступающим широким переносьем, низкими орбитами и выступающим носом. Отмечены и промежуточные варианты между основными типами. Так, среди монголоидных присутствуют черепа с низким, но менее широким и уплощенным лицом (Масляха-1 кург. 8 мог. 15; Камень-2 кург. 6 мог. 3). В совокупности низколицых европеоидных форм присутствуют невысокие черепа, с ослабленным горизонтальным профилем лицевого скелета (Камень-2 кург. 13 мог. 5; Елунино-1, кург. без номера; череп №3329).
В целом, мужские черепа из могильников Барнаульско-Каменского района характеризуются средними размерами продольного и поперечного диаметрами, невысокой брахикранной черепной коробкой, среднешироким и наклонным лбом. Лицо у них широкое, средней высоты, эурипрозопное с мезогнатным вертикальным профилем. Горизонтальный профиль лицевой части на уровне орбит уплощен. Орбиты широкие и не высокие, выражено хамеконхные. Нос средних размеров, отмечается лепториния, средневыступающий над уровнем горизонтальной линии. Судя по величинам симотического и дакриального углов (не превышают 90), значительного уплощения в области переносья не наблюдается.
Совокупность таких признаков, как широкое и невысокое лицо, невысокие глазницы, значительно развитое надпереносье и надбровные дуги, напоминают черты протоевропейского типа, а высокий черепной указатель сближает их с андроновским вариантом. Близкие аналогии фиксируются между каменской локальной серией Барнаульско-Каменского района и краниологической серией V-IV вв. до н.э. из Усть-Буконя Восточного Казахстана, антропологически определяемых как саки [Гинзбург, Трофимова, 1972, с. 121, 126]. Как и все остальные саки, обитающие на территории Казахстана, они близки к носителям предшествующих культур эпохи бронзы этого региона, а также к ранним кочевникам более восточных областей, в частности, к населению Горного Алтая и Южной Сибири [Гинзбург, Трофимова, 1972, с. 132]. Так же как в усть-буконской серии, каменские мужские черепа характеризуются низкой мозговой коробкой, некоторой уплощенностью лица и нерезко выступающим носом и, в отличие от первых, менее выступающим переносьем. Это свидетельствует в пользу монголоидной примеси в каменских сериях данного района. Таким образом, мужское каменское население Барнаульско-Каменского района европеоидного облика с монголоидной примесью, скорее всего, таежного происхождения.
Характеристика женской выборки. В совокупности женских черепов Барнаульско-Каменского района величины факторных нагрузок по двум первым главным компонентам (табл. 9), которые описывают 44,55 % общей дисперсии, показывают, что максимальные нагрузки по I главной компоненте приходятся на черепа с широкой черепной коробкой, с высоким и сильно выступающим носом; минимальные - наоборот, с узкой черепной коробкой, невысоким носом и слабо выступающими носовыми костями. По II главной компоненте максимальные значения характерны для черепов с относительно профилированным в горизонтальной плоскости лицевым скелетом и переносьем. Минимальные значения по второй компоненте наблюдаются для черепов с уплощенным лицевым скелетом и переносьем.
Расположение женских черепов в корреляционном поле первых компонент демонстрирует основные закономерности индивидуальной изменчивости (рис. 4). Подавляющее большинство черепов, характеризующихся европеоидным обликом, сосредоточено в положительном и положительно-отрицательном полях графа. Среди них наиболее европеоидный облик имеют черепа, группирующиеся в положительном поле. Для них наблюдается следующее сочетание признаков: 1) брахикрания и широкий лоб, в сочетании с горизонтально профилированным лицевым скелетом и выступающими носовыми костями, широкое и высокое лицо (Масляха-1 кург. 4 мог. 6; Камень-2 кург. 11 мог. 3); 2) менее выражено - довольно широкое, но не высокое лицо (Рогозиха-1 кург. 16 мог. 6 ск. 2). Промежуточное положение одного из черепов могильника Масляха-1 (кург. 1, мог. 7) характеризуется гипербрахикранной средневысокой черепной коробкой, средними размерами, уплощенного на уровне орбит лицевого скелета и небольшим углом носа.
В отрицательно-положительном поле группируются черепа европеоидного облика - мезобрахикранные, с горизонтально профилированным лицевым скелетом, но с более узкой и высокой черепной коробкой (Елунино-1, кург. 2 мог. 9, ск. 5; Рогозиха-1, кург. 16 мог. 2). Для некоторых из них наблюдается уменьшение ширины лба (Рогозиха-1, кург. 19 мог. 5) и некоторое понижение значений угла носа (Рогозиха-1, кург. 16 мог.7; кург. 19 мог. 5), что объясняется некоторой примесью низколицего монголоидного компонента.
Основные направления этногенетических связей населениякаменской культуры в синхронном аспекте
В середине - второй пол. I тыс. н.э. на обширной территории Евразийских степей повсеместно обитали племена кочевников, относящиеся к культурам скифо-сибирского круга. Освоение нового металла - железа, и переход к кочевому скотоводству во многом определили ход дальнейшего социально-экономического развития и характер взаимоотношений между ними. Усилившиеся перемещения обусловили не только быстрое распространение культурных явлений, но и существенное расширение генетических контактов. Поскольку письменных сведений об их жизнедеятельности и этнонимов самих племен и племенных объединений почти не сохранилось, данные археологии и антропологии приобретают первостепенное значение при реконструкции их истории.
Первоначально памятники раннего железного века Верхнего Приобья рассматривались совокупно с синхронными памятниками Горного Алтая. Последующие археологические работы в урочище Ближние Елбаны у с. Большая Речка дали богатый материал по хозяйству и быту верхнеобских племен и позволили выделить самостоятельную болынереченскую культуру [Грязнов, 1947, 1951, 1956; Киселёв, 1951].
Проблема генезиса болыпереченской культуры и соотношение ее с другими культурами населения Верхнего Приобья остро дискуссионная, о чем было сказано в главе 1. Соглашаясь с выделением и датировкой болыпереченской культуры в целом, археологи по-разному рассматривают ее ареал, хронологию этапов и наличие локальных вариантов [Уманский, 1986; Алёхин, 1990; Абдулганеев, 1992; Троицкая, Бородовский, 1994 и др.]. В настоящее время часть археологов определяют большереченскую культуру (VIII-VI вв. до н.э.), как переходную от бронзы к железу, а окончательное вовлечение племен лесостепного Алтая в круг скифских культур заканчивается в VI в. до н.э. [Папин, Шамшин, 1998, с. 85].
В данной работе для сравнения взяты опубликованные краниологические материалы по Бобровскому могильнику, который относится к большереченской культуре переходного периода [Тур, 2001, с.74-75]. Культуру следующего периода (вторая половина - конец VI в. до н.э. - II-I вв. до н.э.) называют каменской [Могильников, 1997]. Если генезис первой связывают с аборигенным болыпереченским субстратом, то второй - с пришлыми с запада и юго-запада племенами, прежде всего, саками Казахстана, Киргизии и Приаралья [Уманский, 1980; Абдулганеев, 1992; Могильников, 1997 и др.].
По археологическим данным в конце I тыс. до н.э. для Алтая отчетливо фиксируются западные связи: в V-IV вв. до н.э. отмечались параллели с Тувой, а в III-I вв. - с ранними кочевниками Казахстана, и, прежде всего, Восточного. Во II-I вв. до н.э. по тем же данным на территории Верхней Оби фиксируется вторжение племен из Кулундинской степи [Мошинская, 1968, с. 241].
Немногочисленные палеоантропологические материалы по кочевникам лесостепной полосы Евразии, в свое время, также показали сложность расогенетических процессов, протекавших в эпоху раннего железного века в этом регионе [Дебец, 1948; Алексеев, 1954,1958; Дрёмов, 1970; Алексеев, Гохман, 1984].
Анализ новых краниологических серий подтверждает сложность антропологического состава населения, оставившего могильники каменской культуры [Рыкун, 1999, 2000, 2002, 2004]. Это население можно охарактеризовать, как европеоидное с монголоидной примесью. Основу его формирования составляет европеоидный пласт, в генезисе восходящий к протоевропейскому типу андроновского (федоровского) населения эпохи бронзы. В то же время, зафиксированы, и некоторые антропологические особенности локально-территориальных объединений племен каменской культуры, удельный вес монголоидной примеси в которых варьирует, в зависимости от географического положения оставленных ими могильников. Можно отметить, что морфологически для населения каменской культуры характерны: мезобрахикранная черепная коробка, относительно широкое и невысокое лицо и его уплощенность на уровне орбит, хамеконхных по пропорциям (табл. 14). Наблюдается прогнатизм альвеолярной части лица. Отмечается средний уровень выступания носовых костей. По строению переносья они занимают промежуточное положение между европеоидными и монголоидными вариантами.
На основании внутригруппового краниометрического анализа каменского населения можно констатировать, что основным составляющим его компонентом был брахиморфный европеоидный компонент. Совокупность таких признаков, как широкое и невысокое лицо, невысокие глазницы, значительно развитое надпереносье и надбровные дуги, напоминают черты протоевропеиского типа, а высокий черепной указатель сближает их с андроновским типом, для которого как раз покатый лоб не свойственен. По данным палеоантропологии участие низколицых монголоидов в формировании населения юга Западной Сибири фиксируется, начиная с эпохи неолита. Ранний железный век не был исключением [Дрёмов, 1997; Багашёв, 2000].
Причем, фиксируются две комбинации антропологических признаков монголоидного облика. Морфологическое своеобразие одной из них характеризуется небольшими размерами черепной коробки, брахикранией, невысоким широким лицом и довольно широкими средне-высокими орбитами. Генезис данного морфотипа А.Н. Багашёв считает возможным связывать с населением таежных районов Западной Сибири. Характерен он и для саргатских популяций [Багашёв, 2001]. На этот же тип обращает внимание Т. А. Чикишева, отмечая морфологические монголоидные комплексы, на территории Западной Сибири с эпохи неолита и до современности. Они характеризуются средними и малыми размерами черепной коробки и небольшой высотой лицевого отдела [Чикишева, 2000в, с. 113].
Вторая комбинация монголоидных признаков, обнаруженная в составе каменского населения (черепа мезо-брахикранной формы с крупным, т.е. широким и высоким лицом), характерна для населения, своим происхождением связанного с популяциями Восточной Сибири. Она соответствует характеристике центральноазиаского антропологического типа североазиатской расы. Эти монголоидные расовые типы характеризуются крупными размерами черепной коробки и большими диаметрами лицевого отдела. Как известно, в Забайкалье в эпохи неолита, поздней бронзы и раннего железа зафиксирован брахикранный морфологический комплекс, получивший название байкальской расы. Данный морфологический комплекс был основным многих народов Сибири и Дальнего Востока, представителей центральноазиатской и байкальской групп расовых типов.
Проникновение монголоидных элементов не было одномоментным процессом и оказалось значительно растянутым во времени, на протяжении которого происходила постепенная их инфильтрация с мигрирующими популяциями, как с территории Восточной, так и Южной Сибири. Морфологически эта примесь фиксируется уже в эпоху неолита в Верхнем Приобье (Усть-Иша, Иткуль) и Омском Прииртышье. В эпоху бронзы она наблюдается в составе населения окуневской, карасукской, черкаскульской культур. Прослеживается этот компонент и в некоторых группах ирменского населения Томского Приобья [Дрёмов, 1997; Багашёв, 2000, 2002].
Многомерный анализ каменских локальных групп (мужских и женских) и краниотипов Западной Сибири, выделенных по палеоантропологическим материалам эпохи раннего железа подтверждает выводы, сказанные выше.
