Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Волго-Уралье в эпохи неолита - бронзы, проблемы культурогенеза и расогенеза 11 -67
1.1. Физико-географическая характеристика региона и палеоэкологические обстоятельства развития культур неолита - бронзы 11-15
1.2. Современные представления о хронологии, последовательности и ареалах археологических культур времени неолита - бронзы Волго-Уральского региона 16-31
1.3. Формирование палеоантропологической базы данных и развитие расогенетических концепций относительно населения Волго-Уралья времени неолита - бронзы 32-59
1.4. Материал и методы анализа палеоантропологического источника, структура построения исследования в связи с современными археологическими разработками 59-67
Глава 2. Палеоантропология эпох неолита и энеолита (конец VII-середина III тыс. до.н.э.) 68-111
2.1. Краниологические материалы неолита Волго-Уралья, их интерпретация и положение в системе синхронных и более древних восточноевропейских и западносибирских находок 69-85
2.2. Население Волго-Уралья эпохи энеолита по антропологическим материалам из грунтовых могильников (V - середина III тысячелетия до н.э.) 85-98
2.3. Особенности формирования физического облика населения Волго-Уралья в эпохи неолита и энеолита 98-111
Глава 3. Палеоантропология Волго-Уралья степных культур раннего и среднего периодов эпохи бронзы (XXXV-XX вв. до н.э.) 112-177
3.1.1. Физический тип населения Волго-Уралья в раннем бронзовом веке, территориально-хронологические группы ямной культуры и антропологические компоненты 112-127
3.1.2. Происхождение и связи населения ямной культуры Волго Уралья 127-142
3.2. Антропологический состав населения степных культур Волго-Уралья среднего этапа эпохи бронзы (XXIX-XX вв. до н.э.) 142-143
3.2.1. Физические особенности носителей полтавкинской культуры 143-146
3.2.2. Физические особенности населения тамаруткульского/илекского культурного типа 147-149
3.2.3. Черепа Волго-Уральского региона с искусственной деформацией 150-158
3.2.4. Антропология криволукской культурной группы 158-161
3.2.5. Генезис населения степных культур среднебронзового века Волго Уралья 161-177
Глава 4. Палеоантропология Волго-Уралья лесостепных культур средней бронзы и переходного времени к позднебронзовому веку (XXII - XVIII вв.до н.э.) 178-206
4.1. Краниологические материалы абашевской и вольско-лбищенской культур 179-184
4.2. Антропологический облик носителей потаповско-синташтинского круга культур 184-194
4.3. Происхождение и формирование населения лесостепных волго-уральских культур в период средней бронзы и переходное время к позднебронзовому веку 194-206
Глава 5. Палеоантропология Волго-Уралья позднего и финального периодов эпохи бронзы (XVIII-IX вв. до н.э.) 207-250
5.1. Краниологические материалы покровского культурного типа 209-216
5.2. Краниологические материалы срубной культуры 216-228
5.3. Краниологические материалы алакульской культуры 228-229
5.4. Краниология археологических культур финальной бронзы и переходного времени к раннежелезному веку 230-232
5.5. Происхождение и формирование антропологических компонентов волго-уральских культур в поздний и финальный периоды эпохи бронзы 232-250
Заключение 251-267
Литература 268-320
Сокращения 321-322
Приложение 322-309
- Физико-географическая характеристика региона и палеоэкологические обстоятельства развития культур неолита - бронзы
- Население Волго-Уралья эпохи энеолита по антропологическим материалам из грунтовых могильников (V - середина III тысячелетия до н.э.)
- Генезис населения степных культур среднебронзового века Волго Уралья
- Происхождение и формирование антропологических компонентов волго-уральских культур в поздний и финальный периоды эпохи бронзы
Введение к работе
Актуальность темы. Волго-Уралье значительный по масштабу географический регион, включающий в себя различные природные зоны - от пустынных областей Северного Прикаспия до лесостепей Южного Прикамья, от Приволжской возвышенности на западе до обширных Казахстанских степей на востоке. С древнейших времен положение региона и его богатые природные ресурсы во многом определяли сложные взаимоотношения между локальными популяциями и проникавшими сюда мигрантами. Эта зона на определенном историческом этапе становится контактной между представителями двух больших расовых стволов, европеоидного и монголоидного. Северные районы Волго-Уралья входят в область, где формировалась особа северная евразийская антропологическая формация – уральская раса. Выяснение ее природы – одна из интереснейших, увлекательных и насущных проблем современного расоведения. Важно, что некоторые элементы, свойственные современному уральскому краниологическому комплексу, появляются на этой территории задолго до появления типичных монголоидных черт.
К настоящему времени, в том числе, усилиями автора данной работы, накоплен значительный антропологический материал по Волго-Уральскому региону, относящийся к древним эпохам, который требует своего осмысления. Опубликована серия специальных работ по палеоантропологии локальных областей края, однако, обобщающий труд, где бы присутствовала сводка этих материалов, где ставились бы вопросы целостной расогенетической реконструкции и концептуальный анализ источника, отсутствует. В связи с открытием множества новых археологических памятников, дополнительных культурных образований, совершенствованием методов абсолютного и относительного датирования, заметно обновившимися взглядами на культурогенетический процесс, появилась настоятельная необходимость пересмотра конкретных палеоантропологических материалов, в том числе, опубликованных ранее и вошедших в систему наших взглядов на расогенетические и этногенетические процессы в регионе. В связи с развитием палеоэкологии появилась возможность рассмотреть антропологические материалы на фоне естественно-географических условий обитания древних групп населения в ареале Волго-Уралья.
Цель работы. Выявление антропологических компонентов, участвовавших в формировании физического облика носителей культур неолита-бронзы Волго-Уралья, их динамики в пространстве и времени. Реконструкция общего процесса расогенеза в связи с культурогенетическими процессами и изменениями экологических обстоятельств.
Задачи.
1. Составить сводку краниологических данных эпохи неолита-бронзы Волго-Уралья, включая собственные материалы автора и ранее опубликованные, в связи с современными интерпретациями их культурной принадлежности и хронологии;
2. На основании подробного анализа краниологических материалов дать характеристику региональных серий разных культурно-исторических горизонтов;
3. Проследить динамику изменчивости антропологических сообществ на внутри и межрегиональном уровне, в пространстве и времени;
4. Выявить общие морфологические тенденции в изменении и становлении антропологических комплексов, их взаимосвязь с процессом культурогенеза и развитием природной среды.
Источники исследования. Выполнение поставленных задач осуществлялось на основе различных исторических источников, с акцентом на палеоантропологический материал, который обрабатывался и был опубликован рядом российских и зарубежных исследователей, в том числе, автором настоящей работы. Область научного охвата включает территории Самарской, Оренбургской, Ульяновской, Саратовской, Волгоградской, Астраханской областей, Татарстана, Башкортостана, западных районов Казахстана. Привлечены для анализа и материалы сопредельных областей, в частности, Свердловской, Курганской, Челябинской областей, Калмыкии и других. Большая часть коллекций хранится в фондах палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА) г.Самара, целенаправленно сформированных из материалов многолетних археологических исследований в Волго-Уралье и, в некоторых случаях, за его пределами. Значительная часть палеоантропологических материалов была добыта, реставрирована и инструментально обработана непосредственно автором данного исследования, участником многих исследовательских предприятий в составе отряда САЭ (Средневолжская археологическая экспедиция), начиная с 1986 года. Преимущественно это материалы из раскопок поволжских и уральских археологов: И.Б. Васильева, П.Ф. Кузнецова, Н.Л. Моргуновой, В.А. Скарбовенко, В.В. Ткачёва, Ю.И. Колева, Р.С. Багаутдинова, Н.В. Овчинниковой, А.Е. Мамонова, М.А. Турецкого, В.Н. Мышкина, О.В. Кузьминой, Н.М. Малова, А.И. Юдина, А.В. Чижевского, Д.А. Сташенкова, А.Ф. Кочкиной, Д.Г.Здановича, С.Н.Шилова и других.
Объект исследования: палеоантропологические материалы из археологических раскопок памятников неолита-бронзы Волго-Уралья.
Предмет исследования: расогенетический процесс, протекавший в Волго-Уралье на протяжении эпох неолита-бронзы. Происхождение антропологических компонентов, их развитие и взаимодействия.
Методология исследования. В основу положены следующие принципы: 1. Популяционная концепция расы, учитывающей реальное существование надпопуляционных общностей, привязанных к определенным географическим ареалам [Алексеев, Гохман, 1984, с.153]; 2. Понимание расы как исторической категории и представление о ведущей роли социально-исторических закономерностей в расообразовании. Смешение, изоляция, направленное изменение признаков во времени и пространстве – биологические, по своей сути, процессы, приобретающие у человека иную окраску по сравнению с популяциями животных [Бунак, 1938]. 3. Таксономический анализ базируется на функциональной независимости ведущих признаков, широте и компактности ареалов однородных вариаций этих признаков и древности их формирования [Алексеев, 1978, с.7].
Научная новизна диссертации проявляется в решении, как сугубо антропологических, так и общеисторических задач. Сформирована и переосмыслена с позиций новейших достижений в области археологии значительная по объему краниологическая серия неолита-бронзы с территории Волго-Уралья (968 черепов), из которой 549 (56,7%) вводится в научный оборот автором настоящего исследования. Разрабатываются проблемы, связанные с таксономическим определением краниологических комплексов человека указанного периода региона. В частности, выяснение природы группы, близкой по особенностям строения черепов к современной уральской расе – метисной или протоморфной, выявление комбинации характеристик, свойственных ее древним вариантам, субуральскому и сублапоноидному. Предпринят анализ содержания понятий «уралоидный», «протоевропеоидный», «средиземноморский», «южноевропеоидный», употребляемых в специальной литературе применительно к палеоантропологическим материалам региона, дана таксономическая оценка этих подразделений, предложены собственные наименования выделенных краниологических комплексов, прослежены пути их формирования. В решении о задач продемонстрирована целостная картина развития и взаимодействия физических вариантов человека в ареале Волго-Уралья, свойственных ряду археологических культур неолита-бронзы, которая дополняет и уточняет сложившиеся представления историков о процессах культурогенеза.
Научно-практическая значимость работы. Результаты многолетних специальных исследований, полевых, лабораторных, аналитических, изложенные в диссертации, были опубликованы в обобщающих трудах: «История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней», «Искусственная деформация головы человека в прошлом Евразии», «Кони и колесничие степей Евразии», «Хвалынские энеолитические могильники и хвалынская энеолитическая культура», «Палеоантропология Волго-Уралья в эпохи неолита и энеолита». Они могут быть использованы в процессе преподавания курсов по археологии и антропологии населения Волго-Уральского региона и Восточной Европы. Материалы и разработки, которые изложены в научно-популярных изданиях, в частности «Древние культуры и этносы Самарского края», «Новое в системе дополнительного образования Приволжского Федерального округа» и другие, используются в учебном процессе при преподавании антропологии и анатомии на факультетах ПГСГА (Поволжская государственная социально-гуманитарная акакдемия) г. Самары. Сформированная материальная база при палеоантропологической лаборатории ПГСГА г. Самары, в частности ее коллекции и оригинальные экспонаты служат в рамках сотрудничества с ведущими научно-исследовательскими лабораториями исторического профиля, для подготовки специалистов в области антропологии, популяризации знаний в более широких общественных кругах. Коллекции лаборатории являются фундаментальной базой для продолжения исследований в данной отрасли наук.
Апробация результатов исследования. Доклады и выступления по тематике апробировались на международных, всероссийских и региональных конференциях в Москве (1998, 2001, 2003 гг.), Санкт-Петербурге (2005 г.), Челябинске (2005 г.), Уфе (1996, 1997, 2007 гг.), Оренбурге (1994, 2006, 2009 гг.), Волгограде (1996 г.), Саратове (1994, 2001 гг.), Энгельсе (1997 г.), Самаре (1993, 1994, 2001, 2006, 2011 гг.), на II (г. Уфа, 1994 г.) и VIII (г. Оренбург, 2009 г.) конгрессах этнографов и антропологов России. Специальные сообщения по теме диссертации и сопутствующих грантовых исследованиях были осуществлены на заседаниях отдела физической антропологии ИЭА РАН им.Н.Н.Миклухо-Маклая г.Москва (2011, 2012, 3013), при археологических подразделениях НАНУ в г.Донецке (2007), Киеве (2008), Одессе (2009), Берлине (2010).
Основные положения, выносимые на защиту.
-
Лесостепной субареал Волго-Уралья издревле входил в зону формирования особой северной антропологической формации [по В.В.Бунаку, 1956, с. 101], именуемой нами как древнеуральская. Ее население характеризовалось, в первую очередь, умеренным горизонтальным профилем лица, мезо-прогнатией альвеолярной части, при этом отличалось от соседних северных европейских и западносибирских популяций, прежде всего, мезоморфным или даже грацильным сложением черепа.
-
Древнеуральское население морфологически может быть представлено двумя краниологическими вариантами – субуральским и сублапоноидным. Первый концентрирует в себе следующие признаки: мезо-долихокрания, узкий и прямой лоб, мезоморфный, умеренно профилировавнный лицевой отдел на верхнем уровне, в основном средние или малые симотические величины. Второй отличается мезо-брахикранией, низким и среднешироким, сравнительно уплощенным на обоих уровнях лицевым скелетом.
-
Все многообразие краниологических типов населения неолита – бронзового века на обширных пространствах изучаемого региона обусловлено близким проживанием, нередко контактами и взаимной ассимилицией представителей древнеуральской расы и носителей различных вариантов европеоидной. В заключительной части среднебронзового века в этот сложный процесс морфогенеза включаются отдельные элементы западносибирского, в том числе, монголоидного происхождения, очевидный приток которых прослеживается в финальный период поздней бронзы.
-
Палеоантропологические материалы позднего энеолита – ранней бронзы показывают, что формирование физического облика ямной культуры Волго-Уралья происходило при взаимодействии степных популяций волго-донского и, отчасти, днепро-донецкого происхождения с потомками хвалынской энеолитической культуры.
-
Происхождение физического типа носителей степных культур Волго-Уралья начала среднебронзового века, таких как полтавкинская и тамаруткульская, связано отчасти с местными пастушескими коллективами раннебронзового века, при заметном влиянии на их морфогенез мигрантных групп с территории Предкавказья.
-
Антропологический состав срубной культуры поздней бронзы складывался вследствие автохтонных расогенетических процессов в ареале Волго-Уралья, катализированных, с одной стороны, деятельностью синташтинского населения Южного Урала и, с другой, криволукского и лолинского Нижнего Поволжья и Восточного Предкавказья.
Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, списка сокращений и двух приложений, включающих графические рисунки и иллюстрации черепов, таблицы индивидуальных краниометрических данных и сравнительные таблицы по краниологическим материалам неолита-бронзы Волго-Уралья.
Физико-географическая характеристика региона и палеоэкологические обстоятельства развития культур неолита - бронзы
Волго-Уралье весьма обширный географический регион, современные границы которого можно очертить на севере по руслу реки Камы, на юге Каспием, на западе Волгой, на востоке рекой Урал и южными отрогами Уральского горного массива. Меридианально вытянутое расположение детерминирует наличие в составе этой территории различных природно-климатических провинций в зоне умеренного пояса: Заволжская лесостепная и степная, Прикаспийская полупустынная и Северокаспийская пустынная [Мильков, 1977, рисунок 1]. Каждая из них имеет свои ландшафтные и климатические особенности, геологическую и почвенную структуру, растительный покров и фауну. Высокое Заволжье лесостепной зоны характеризуется наличием шиханов (одиночные сопки) и сыртов, крутые склоны которых покрыты каменистыми кустарниковыми степями. Низменное Заволжье, Общий Сырт и Предуральское плато (к югу от р. Урал) степной зоны имеют в основном равнинный ландшафт, разнотравно-типчако-ковыльный растительный покров. Природа этой волго-уральской зоны имеет много оощего с западносибирскими и центральноказахстанскими степями. Районы полупустынь с сильно засоленными почвами, характеризуются сухим, резко континентальным климатом, который, еще более сухой, типичен и для пустынь Северного Прикаспия.
В качестве географической особенности Волго-Уралья необходимо назвать, во-первых, его приграничное положение между Европейской и Азиатской частями материка и, во-вторых, соседство на юге с Предкавказским регионом. Этот акцент очень важен с точки зрения происходивших исторических процессов.
По данным палеопочвоведения и геологии развитие природы Волго-Уралья носило флуктуирующий характер. Археологическая эпоха мезолита Европы обычно описывается в связи с так называемым бореальным природным периодом голоцена [по М.И.Нейштадт, 1983 / Иванов, Васильев, 1995, с. 62]. Исходя из палинологических образцов первой половины бореального периода (7.5 - 7 тыс.л.до н.э.)1, для районов Самарского Поволжья реконструируется лесной тип ландшафта при значительной роли разнотравных лугов. Для второй половины периода (6,5 - 6 тыс. л. до н.э.) отмечается резкое изменение климатической обстановки, климат становится значительно суше. Лесная растительность с пойменными лугами, господствующими на первом этапе бореала, сменилась сухой степью южного типа [Лаврушин, Спиридонова, 1990].
Для районов Северного Прикаспия 8-6 тыс. л. до н.э., так называемый семиаридный этап, те же авторы отмечают лесостепной ландшафт с большой сетью озер и островных лесов, благоприятный климат для проживания. Примерно в промежутке 6-5 тыс. л. до н.э. на этой территории происходит резкая перестройка природной обстановки в сторону аридизации, рассматриваемая как геолого-палеоэкологический кризис или катастрофа [Лаврушин, Спиридонова, Сулержицкий, 1998, с. 46].
Это событие соответствует остепнению ландшафта на севере Волго-Уральского региона и определило, в некоторой степени, хозяйственную переадаптацию и развитие уже существовавших неолитических культур, как на юге (Каир-Шакский, Тентек-Сорский культурные типы), так и севере региона (елшанская к-ра) [Барынкин, Козин, 1998; Мамонов, 2000]. Аридизация выглядит смягченной в районах Саратовского Поволжья (по синхронным материалам неолитической стоянки Варфоломеевка орловской культуры) [Юдин, 1998а].
Даты, приведенные арабскими цифрами, использованы из почвоведческих работ, их значения по С некал иброваные.
Природные условия энеолитическои эпохи северной части Волго-Уралья, судя по палеогеографическим исследованиям, отличались от современных более теплым и влажным климатом, большей облесенностью пойм рек и широким распространением черноземных луговых почв. В связи с этим южная граница лесостепной зоны располагалась южнее современной [Иванов, 1983]. Это время соответствует атлантическому периоду голоцена, который рассматривается как этап климатического оптимума, проявившийся во всех природных зонах и сыгравший значительную роль в процессе формирования современной ландшафтной зональности [Лаврушин, Спиридонова, 1995, с. 191]. Фиксируется распространение хвалынскои энеолитическои культуры на определенном промежутке времени в районах Прикаспия. Спорово-пыльцевые анализы почвенных горизонтов местного терсекского культурного типа и появившегося хвалынского аналогичны. При этом пока нет данных о сосуществовании в этой географической области носителей обеих культур [Барынкин, Козин, 1998, с.76].
Примерно для времени существования волго-уральских позднеэнеолитических культур отмечено глобальное похолодание климата в северных областях Восточной Европы. Происходит смена широколиственных лесов темнохвойной тайгой - палеогеографы склонны рассматривать это как палеоэкологический кризис [Лаврушин, Спиридонова, 1995, с. 193]. В лесостепных областях Волго-Уралья появляются племена северного происхождения с энеолитическим укладом хозяйства.
Исторический этап, связываемый с ямно-репинскими памятниками раннебронзового века, в определенной степени, совпадает с геолого палеоэкологическим оптимумом, который для районов Северного Прикаспия характеризуется прерывисто-направленным похолоданием климата, уменьшением аридности, соответственно, увеличением влажности, исчезновением пустынь и разнотравных заозеренных степей. Климат характеризуется как благоприятный, приближающийся к современным северостепным ландшафтам [Иванов, Васильев, 1995, с. 102]. Природная среда Самарского Поволжья времени появления и распространения ямных скотоводческих коллективов характеризовалась теплыми и относительно сухими условиями, наиболее оптимальным сочетанием климатических показателей [Дергачёва, Васильева, 2006, с.471].
Менее континентальный и при этом более холодный климат выявляется для лесостепных районов Волго-Уралья позднеямного/полтавкинского времени [Лаврушина, Спиридонова, 1995; Хохлова, 2010]. В целом этот период можно характеризовать как оптимальный в соотношении тепла и влаги, что должно было обеспечивать максимальную продуктивность степных экосистем [Лаврушина, Спиридонова, 1995].
Одновременно отмечается, что в полтавкинское время в низовьях Правобережья Волги наблюдалась определенная аридизация [Дёмкина, Дёмкин, 2001, с. 371-374]. Она начинается примерно в III тысячелетии до н.э., постепенно нарастает, достигая максимума на рубеже III - II тыс.до н.э., воспринимаемый исследователями как экологический кризис [Дёмкин, Борисов и др., 2009, с. 183].
Время существования потаповских традиций, судя по палеопочвенным данным, выделяется наиболее холодными и влажными природными условиями по сравнению с предшествующим и последующим временем [Дергачёва, Васильева, 2006, с.471]. Важно отметить, что палеопочвы Аркаима Зауралья, времени примерно синхронного сооружению потаповских памятников, характеризуются чертами большей климатической аридности по сравнению с современными [Иванов, Плеханова, 2001, с. 378].
В период срубной КУЛЬТУОЫ (Ьиксиюуется потепление и незначительная аридизация, смягчение климата, увеличение увлажненности. Условия были достаточно благоприятными для почвообразовательного процесса [Дергачёва, Васильева, 2006, с.471]. Пик этого увлажнения пришелся, вероятно, на середину II тыс. до н.э. и повлек за собой преобразования почв со сдвигом ландшафтных рубежей к югу [Дёмкин, Борисов и др., 2009, с. 183].
Сильная гумизация почв прослеживается по нижневолжским образцам финального периода эпохи бронзы [Дёмкина, Дёмкин, 2001], что также говорит о достаточной увлажненности и благоприятном фоне для развития растительного покрова. Однако, на рубеже II -1 тыс. до н.э., переходное к раннежелезному веку время, в нижневолжских степях начинается очередной засушливый этап [Дёмкин, Борисов и др., 2009, с. 183]. Аридизация климата, охватившая восточную зону Евразии, вызвала ксеротермические явления, особенно отчетливо сказавшиеся на характере ландшафтов Западной Сибири и Зауралья. В этом регионе происходит сокращение зоны лесов [Иванов, Дёмкин, Губин, 1980; Косарев, 1981, с.20-21]. Лесостепное Волго-Камье в это время испытывает новую волну миграции урало-западносибирского населения, в северные районы Волго-Уралья проникает маклашеевское население [Колев, 2000, с.257-260; Чижевский, 2008 а, с. 12-23].
Население Волго-Уралья эпохи энеолита по антропологическим материалам из грунтовых могильников (V - середина III тысячелетия до н.э.)
Раннеэнеолитические культуры самарская (лесостепная), орловская (нижневолжская), прикаспийская рассматриваются вместе с некоторыми Донскими и Поднепровскими в составе мариупольской культурно-исторической области [Васильев, 1981 а; Юдин, 19986]. Среди них синкретичный облик имеет самарская культура, в которой присутствуют реплики северной культуры с гребенчатой керамикой Прикамья и южной с накольчатой Нижнего Поволжья [Васильев, Овчинникова, 2000].
Развитый энеолит - хвалынская культура с комплексным хозяйством, сочетающим охотничье-рыболовчеко-собирательный промысел с ранним скотоводством [Пестрикова, 1987]. Происхождение - на основе местных волго-уральских культур. При этом распространение элементов ее материальной культуры и отмечаемые связи весьма обширны - районы Восточного Прикаспия, Предкавказья, Причерноморья, Балкан, Среднего Посурья [Васильев, 1981 а; Агапов, Пестрикова, Васильев, 1990; Барынкин, 1992; Юдин, 19986, 2004; Трифонов, 2001; Черных, Орловская, 2004а, 2010; Пестрикова, Агапов, 2010; Королёв, 1995]. Это затрудняет реконструкцию начального этапа и поступательного развития хвалынских традиций.
Поздний энеолит - в лесостепном Волго-Уралье фиксируются памятники алексеевского, токского, турганикского, гаринского, новоильинского, волосовского и других культурных типов [Моргунова, 1984, 1995; Овчинникова, 1997, 2000, 2001; Васильев, Овчинникова, 2000, Королёв, 2010]. Их появление во многом связывают с глобальным похолоданием климата в северных областях Восточной Европы, в это время северных районах Волго-Уралья формируются лесные и лесостепные биоценозы [Лаврушин, Спиридонова, 1995].
Антропологический материал энеолита Волго-Уралья происходит из ряда памятников в основном лесостепной части региона (рисунок 2), в сумме состоит из 84 черепов. Краниометрические данные представлены в таблицах №7, 10-14. Иллюстрации черепов на рисунках №8-12, 14-17.
К наиболее ранним относят черепа из погребений Лебяжинка V Самарского Поволжья (№ 9, 12), которые в культурном контексте относятся к мариупольскому пласту памятников [Васильев, Овчинникова, 2000, с.219, 220]. О погребении №9, тем не менее, так однозначно сказать нельзя. Его обрядовая характеристика, включая инвентарь (кремневый отщеп, невыразительные пятна охры), небогата и может соотноситься с другими культурами. Скелет из данного захоронения принадлежал мужчине зрелого возраста. Его череп не отличается большими размерами, хотя в нем присутствует определённая доля массивности (таблица 10, рисунок 8). Достаточно отчетливо выражен макрорельеф, особенно в области надпереносья. Мозговой отдел имеет большой продольный и средний поперечный диаметры, по черепному указателю долихокранный. Что специфично, высотный диаметр малый абсолютно и относительно. Лоб среднеширокий, средненаклонный от назиона. Затылочная кость в профиль несколько выступает, угол ее перегиба малый. Лицевой отдел средний по основным размерам, по указателю мезен, в вертикальной норме прогнатный по указателю и углу выступания лица, по горизонтали резко профилированный на зигомаксиллярном уровне. Большим размером характеризуется верхняя ширина лица, что, во-первых, повлияло на фронто-малярный указатель - он очень малый и, во-вторых, на назомалярный угол - он большой. Орбиты очень низкие абсолютно и относительно. Нос абсолютно узкий, а относительно мезоринный. Носовые косточки по величине крупные, выступают сильно. Нижняя челюсть характеризуется в основном крупными размерами, лишь мыщелковая ширина средняя. В целом краниологический комплекс мезоморфный, долихокранный, европеоидный. Некоторые черты, к примеру, такие как малый фронто-малярный указатель, уплощенность лица на верхнем уровне, узкий нос, грацильныи подбородок в сочетании с имеющимися признаками, однако, предполагают связать данную краниологическую комбинацию с формами именно северно-евразийского происхождения, в данном случае, с древним субуральским. Следует, однако, сказать, что полного морфологического тождества с неолитическими черепами того же микрорайона, в частности из Лебяжинки IV и Чекалино, отнесенных ранее к древнеуральскому типу [Хохлов, 19986, с.9], он не имеет. Возможно, что этот комплекс следует рассматривать как некую метисную форму, вторым компонентом, в сложении которого можно было бы назвать некий южноевропеоидный.
Череп из погребения 12 (скелет №2) принадлежал женщине зрелого возраста. Мозговая коробка большая по продольному и высотному (от порионов) диаметрам, очень широкая в основании, мезокранная (таблица 10, рисунок 8). Лоб узкий, наклонный, высота его изгиба очень малая. Лицевой отдел очень широкий на верхнем уровне, по-видимому, широкий и по скуловому диаметру, но при этом малый на среднем. Верхняя высота лица средняя. Горизонтальная профилировка в целом умеренная, вертикальная демонстрирует мезогнатию. Орбиты низкие, хотя по площади занимают большой объем от лицевого отдела. Нос узкий абсолютно и средний относительно. Несмотря на отсутствие носовых костей, вполне очевидно, что они в основании были узкими, а переносье, невысоким. Клыковая ямка малая. Нижняя челюсть характеризуется в основном большими величинами. Подбородок грацильныи. Зубы некрупные. В целом краниологический комплекс умеренно гиперморфный, мезокранный, умеренно профилированный европеоидный. Несмотря на его, достаточно большие размеры, структурно данный комплекс хорошо укладывается в представление о древнейших волго-уральских формах. Морфологически он ближе к древнему сублапоноидному варианту. Оба черепа могильника Лебяжинка V, демонстрируя некоторое единство в плане наличия северо-восточных европейских черт, в целом древнеуральских, одновременно и достаточно определенно различаются. Скорее их носители не были генетически близко связаны [Хохлов, 2011а].
К раннему энеолиту относят погребения Съезженского I могильника (таблица 10; рисунок 9). Они, в результате археологической корректировки , могут быть представлены коллективным захоронением №2 и одиночными №3,10,11. Ранее отмечалось определенное морфологическое сходство между черепами из погребения №2 Съезженского I могильника и также коллективного захоронения (№1) Меллятамакского III в рамках древнеуральского типа [Хохлов, 1998а, с.28-36; Хохлов, Яблонский, 2000, с.278-292]. Внутри этих серий, как съезженской энеолитической, так и меллятамакской неолитической, на черепах из одиночных погребений, в основном мужских, был выделен другой антропологический вариант, в целом гиперморфный. Для съезженского такого варианта обнаруживались аналогии, с одной стороны, среди черепов волосовской культуры Верхнего и Среднего Поволжья, в частности, из Володар (женский череп из коллективного погребения) и, с другой, среди неолитических серий Приазовья и Надпорожья [Шевченко, 1980, с. 165 - 172].
На наш взгляд, объединение съезженских черепов из погребений №3,10, 11 в рамках одного - гип ерморфного антропологического типа, весьма условно. Каждый из них морфологически своеобразен, что хорошо видно уже при рассмотрении индивидуальных характеристик. Один череп (п. 10) действительно гиперморфный, высокосводный, мезокранный. Другой (п. 11) - брахикранный, низкосводный, с уплощенным на назомалярном уровне лицом. Женский череп (п.З) - долихокранный, широколицый, с умеренной профилировкой лица на
Погребения № 8, 9 принадлежат абашевской культуре эпохи бронзы [Кузьмина, 2000, с.96]. верхнем уровне, небольшими по симотическим величинам и выступанию в профиль носовыми косточками, умеренно развитой клыковой ямкой. Собственно, А.В.Шевченко указывал на конкретные морфологические аналогии и достаточно разные практически для каждого из этих черепов. На наш взгляд, ориентируясь более на форму и пропорции данных объектов, чем на их тотальные размеры, можно определенно увидеть на некоторых из них (п.З, 10) проявление именно древнеуральских черт.
Генезис населения степных культур среднебронзового века Волго Уралья
В данной части, наряду с учетом ранее полученных результатов, применены аналитические подходы: внутригрупповое и межгрупповое рассмотрение серий по результам метода многомерной статистики, сравнение серий на достоверность различий по критерию t-Стьюдента.
Для внутригруппового рассмотрения мужской краниологической совокупности методом главных компонент удалось подобрать 44 черепа, относящихся к полтавкинской, тамаруткульской и криволукской культурным группам. Использовано 15 признаков: 1, 8, 20, 9, 45, 48, 51, 52, 54, 55, ss, 32, 75(1), 77, zm. Женская серия значительно меньше - всего 12 черепов, с учетом дискуссионных по хронологии - 15. Эта серия была увеличена за счет черепов раннебронзового века и отдельных позднеэнеолитических. В главе, посвященной населению Волго-Уралья ранней бронзы, в частности ямной культуре, такой анализ отдельно для женской серии не проводился. В результате женская группа была сформирована из 24 черепов. Сравнение проводилось по 17 признакам: 1, 8, 20, 9, 11, 45, 48, 51, 52, 54, 55, ss, sc, 32, 75(1), 77, zm.
В мужской серии ГК-І демонстрирует наибольшие нагрузки на линейные признаки: наименьшую ширину лба, скуловую ширину, верхнюю высоту лица и носа. В ГК-П наибольшая изменчивость по продольному и поперечному диаметрам мозговой коробки, углам горизонтальной профилировки, а в ГК-Ш -по высоте орбиты и углу наклона лба (таблица 48). На рисунке № 38 изображено распределение черепов в пространстве ГК-І и ГК-П. Первое, что обращает на себя внимание, это отсутствие выраженных концентраций черепов. Исходя из рассмотрения по географическому принципу, суммарные группы среднего периода эпохи бронзы Самарского Заволжья, Приуралья и степного Поволжья занимают широкие пространства на графике. При этом самарская группа представляет значительно большую долю черепов с тенденцией к мезобрахикранному, умеренно профилированному по горизонтали морфологическому комплексу (сектора «А», «Б»). Приуральская группа в целом имеет тенденцию проявлять сравнительно больше мезоморфных форм и также значительную долю черепов более узколицых и резко профилированных (сектора «В», «Г»). Степных поволжских черепов всего четыре, судя по результатам данного графика - они не образуют номинальной группы.
На графике (рисунок 39) очерчены черепа, исходя из их культурной принадлежности, а именно группа полтавкинской культуры, тамаруткульская, криволукская. Черепа сомнительной хронологической и культурной принадлежности также выделены. Здесь черепа полтавкинской и тамаруткульской групп расположились достаточно широко. В нейтральной зоне, характеризующей приближение к усредненному краниологическому комплексу, оказалось всего лишь два черепа полтавкинской культуры и четыре тамаруткульских. Этот результат опять же свидетельствует о разнородности антропологического состава названных культурных подразделений. Несомненно, в обеих сериях имеются близкие краниологические комплексы, на что указывалось выше. Среди полтавкинской группы больше представительность черепов, тяготеющих в сторону именно мезо-брахикранных комплексов, с крупным или мезоморфным сложением лицевого отдела, при этом умеренно профилированного по горизонтали (сектора «А», «Б»). Тамаруткульская группа при наличии также черепов гиперморфного сложения, все же демонстрирует уклонение в сторону мезоморфного и относительно гипоморфного комплексов, где чаще выражена долихокрания или субдолихокрания и, что показательно, в основном с резким горизонтальным профилем лицевого скелета (сектора «В», «Г»).
Криволукские черепа лучше вписываются в область распространения тамаруткульской группы, чем полтавкинской, также демонстрируя тенденции в сторону умеренных по строению морфологических комплексов.
Рассмотрим результаты главных компонент женской краниологической серии (таблица 48). В ГК-І наибольшие нагрузки выдерживают признаки: 8, 9, 11, 45, 51, 54, sc, zm; в ГК-П: 48, 52, 55, 75(1); в ГК-Ш: 1, 20, 77. Каждая из главных компонент демонстрируют набор довольно важных в расовой диагностике признаков. Для наглядности результата был построен график распределения черепов относительно данных по координатам ГК-І и ГК-Ш (рисунок 40). Здесь, в отличие от мужского графика, черепа расположились плотнее. Лишь отдельные из них оказываются сильно удаленными от центра. Большинство же образует более или менее монолитную группу. Группа черепов ямной культуры вкупе с бережновскими занимает центральную область. Они образуют некий вектор изменчивости от комплекса сравнительно гипоморфого, умеренно профилированного на назомалярном и резко на зигомаксиллярном уровнях (сектор «Г») к комплексу гиперморфному с обратными тенценциями в горизонтальной профилировке лица (сектор «Б»). Один из черепов ямной культуры (Белогорье-1, 4/3; Саратовская обл.) оказался крайне удаленным, демонстрируя максимальную степень выраженности гиперморфии. Группы среднебронзового века полтавкинская и тамаруткульская, имея области пересечения в центральной части, где сосредоточились черепа хронологически более ранние, демонстрируют разные тенденции. Полтавкинская группа - в сторону усиления гиперморфного комплекса и здесь как раз один из ее черепов (Гвардейцы II, /г, Самарская обл.) несколько сближается с древнеямным могильника Белогорье - 1. Тамаруткульская группа, напротив, показывает тенденции в направлении к сравнительно гипоморфным комплексам. Эти результаты подобны тем, что получены при анализе мужских черепов. Единственный краниум криволукской культурной группы (Калиновский, 54/2) на данном графике стоит особняком, хотя можно увидеть его сближение с некоторыми ямными и полтавкинскими черепами Самарского Заволжья и Приуралья.
Было проведено межгрупповое сопоставление краниологических серий эпохи ранней и средней бронзы Волго-Уралья на территориальном и хронологическом уровнях.
В первую очередь, предпринят сравнительный анализ синхронных серий полтавкинской культуры и тамаруткульской группы. Выше уже были отмечены свойственные им морфологические особенности. Тамаруткульские мужская и женская выборки по средним величинам имеют более длинную и узкую, долихокранную мозговую коробку, среднеширокое лицо, уклоняясь в сторону лептоморфных форм, в отличие от обеих локальных полтавкинских серий, характеризующихся, прежде всего, мезо-брахикранией, широким лицом. По t-критерию Стьюдента (таблица 49, 50) выявлены признаки, достоверно разграничивающие суммарную полтавкинскую и тамаруткульскую серии. В мужской части к таким относятся величины теменной и затылочной дуг мозгового отдела, общей дуги, скуловая ширина лица, черепной, верхнелицевой и общелицевой указатели. В женской части только два таких признака: верхняя ширина лица и ширина неба. Некоторые из названных признаков для мужских выборок, в частности, скуловой диаметр, пропорция лицевого отдела, черепной указатель, имеют значительный вес при дифференциации древних групп. Полученный результат может свидетельствовать о разном происхождении составляющих данные популяции базовых антропологических компонентов. Женские серии достоверно практически не различаются, однако численность их весьма мала, чтобы уверенно говорить об отсутствии различий.
Полтавкинская группа дополнительно была рассмотрена по двум хронологическим этапам: раннему и позднему [по Васильеву, 1979 а; Кузнецову, 1707, z,uiuaj. AHJ ту/ivv ivnivi icpcuaivi, лллирсіл Длл lajvuivs аспсппл лпачшслспи больше, чем женских, видно, что ранняя группа выделяется суббрахикранией, более резкой горизонтальной профилировкой лицевого скелета (таблица 51). Поздняя, напротив, характеризуется долихокранией, клиногнатным профилем, то есть уклоняется в сторону морфологического комплекса тамаруткульской группы. С учетом рассмотрения индивидуальных краниологических характеристик, можно предположить, что второй этап развития полтавкинской культуры проходил под влиянием на их коллективы носителей иных антропологических черт, возможно, имеющих отношение к тамаруткульскому культурному варианту.
Происхождение и формирование антропологических компонентов волго-уральских культур в поздний и финальный периоды эпохи бронзы
Для решения вопроса о происхождении носителей покровских и петровских культурных традиций было проведено сравнение краниологических серий этих культур с непосредственно предшествующими, в частности теми из них, которые относятся к памятникам, археологически подразумевающимися причастными в качестве основы культурогенеза для покровских и петровских традиций. Сразу оговорим, что здесь не использованы данные по синхронным культурам отдаленных географически групп, таких как бабинская (культура многоваликовой керамики) Поднепровья, срубно-абашевская Дона, доандроновского времени Западной Сибири и т.д. Ввиду исторических реалий, не представляет интереса привлечение закавказских, азиатских и, тем более, северных восточно-европейских серий. Такая процедура уже неоднократно осуществлялась, часто показывала результат близости срубных краниологических комплексов к сериям в целом южноевропеоидного типа, распространенному в досрубное время достаточно широко географически, в том числе и в Волго-Уралье [Хохлов, 2000 а,б, 2003а,б, Хохлов, Мимоход, 2008 и т.д.]. Масштабные по географическому и хронологическому охвату сравнения, как правило, приводили исследователей к гипотезам о существовании миграционных волн, смене или изменению антропологического состава на изучаемой территории [Шевченко, 1986, с.197; Козинцев, 2010, с.119-123; Худавердян, 2010 в, с.256], что, по нашему мнению, является поверхностным взглядом на расогенетический процесс. Такие выводы реже вызывали одобрение и значительно чаще недоумение у специалистов в области археологии, реконструирующих сложные культурогенетические процессы на основе несравнимо большего исторического источника, чем достается в руки антропологов.
Не отрицая вероятности влияния каких-либо иммигрантных групп, в том числе, средиземноморского происхождения, здесь мы анализируем вариант дрейфа генофондов внутри Волго-Уральского региона и пограничных территорий. Для сопоставления использован ряд серий потаповско -синташтинского культурного круга, абашевские и балановские материалы, степные выборки полтавкинской, тамаруткульской, криволукской и лолинской культурных групп.
Использован метод главных компонент. Мужские серии анализировались по двум этапам. На первом рассматривалась позиция восьми индивидуальных покровских и одной суммарной петровской выборок на фоне предшествующих краниологических комплексов с территории Поволжья и Урала (всего 21 серия; таблица 108). Результаты рассчетов по трем главным компонентам представлены в таблице №109.
Здесь в ГК-І основные нагрузки выдерживают признаки: 1, 48, 51, 52, 55, 32. В ГК-П к таким относятся: 8, 17, 45, 77, sc, ss. В ГК-Ш - лишь наименьшая ширина лба (9), угол выступания носа (75/1), ширина носа (54). Построен график распределения серий в координатном пространстве ГК-І и ГК-П (рисунок 63). Можно очертить группу серий в центральной части. Серии начала поздней бронзы расположились на графике достаточно широко. Три из них, рождественская, владимировская и съезженская, оказываются самыми гипоморфными. Максимально близко к ним, особенно к рождественской, оказалась абашевская среднебронзового века из Пепкинского кургана. Серия Качкиново Приуралья проявляет иной краниологический комплекс, в частности долихокранный, с узким и высоким, резко профилированным лицом. К ней тяготеют серии Спиридоновка II Самарского Поволжья и петровская. При более раннем рассмотрении этих трех серий отмечалось содержание в них немалой доли средиземноморского компонента [по P.M. Юсупову, 1989], надежнее сказать одного из южноевропеоидных вариантов, связанного со Средиземноморьем весьма отдаленной историей [по А.А. Хохлову, 1996, 2000, 2003; Е.П.Китову, 2011]. Некоторые черепа, в частности, петровские из Восточно-Курайлинского II могильника, обнаруживали даже точечные аналогии, в частности среди материалов энеолита-бронзы Гинчи Дагестана (часть 5.3). Одна из покровских серий Самарского Заволжья (Спиридоновка IV) оказалась в паре с криволукской финала средней бронзы, характеризующихся высокой степенью проявления гиперморфии. О влиянии носителей этой культурной группы на сложение физического типа раннесрубного населения была посвящена специальная работа [Хохлов, Мимоход, 2008, с.44-70].
Основная суть продемонстрированной картины в том, что покровское и петровское население на межгрупповом уровне было политипичным. Не отличалось оно гомогенностью и на внутригрупповом уровне, о чем также немало упоминаний [Хохлов, 1998 б; 1996 г; 2000 б, Хохлов, Мимоход, 2008; Китов, 2011], в том числе и в настоящей работе. Соответственно этим наблюдениям, нет единого антропологического истока для формирования свойственных носителям данных культур физических особенностей.
На втором этапе анализа мужские покровские серии представлены в качестве трех территориальных групп Волго-Уралья: нижневолжская степная, самаро-поволжская, приуральская. Использована здесь и съезженская серия, относящаяся к археологической группе, проявляющей в себе черты, как покровского культурного типа, так срубные развитого этапа. В данной части главные компоненты представляют иное сочетание признаков с высокими нагрузками (таблица 109). В ГК-І: 1, 8, 48, 51, 55, 77, тт. В ГК-П: 17, 45, sc и, в определенной мере. 54. В ГК-Ш только наименьшая ширина лба (пр. №9). Здесь также был построен график по результатам двух первых главных компонент (рисунок 64). Рассредоточение серий в данном случае значительно меньше, наблюдается более высокая их плотность в центральной части. Особняком расположились булановская, таушкасинская, криволукская и съезженская группы. Все покровские серии сосредоточены в одном секторе, демонстрируя, таким образом, некую тенденцию к комплексу долихокранному, узко- и высоколицему, клиногнатному, лучше всего проявившегося на примере петровской группы. Это подтверждает ранее высказанное мнение о существенном влиянии на сложение физического типа Покровского населения некоего южноевропеоидного компонента в качестве основного антропологического ядра. Непосредственно на этом графике можно отметить пары сближения: Нижневолжская покровка - Балановский могильник, Самарская покровка - Кривое Озеро Зауралья, Приуральская покровка - Тамаруткульская группа. В каждой из этих непокровских групп также фиксировался южноевропеоидный вариант, особенно отчетливо по материалам Балановского могильника [тип «А» по М.М.Герасимову, 1955, с.491- 505; по М.С.Акимовой, 1963, с. 343].
Следует дополнительно рассмотреть распределение серий по результатам кластеризации. На дендрограмме (рисунок 65) наблюдается отхождение ряда сопоставляемых краниологических серий от покровских. Резко отдаленной оказалась криволукская выборка. Съезженская срубная формирует пару с предшествующей по времени булановской, что может подразумевать участие в сложении отдельных покровских групп потомков древнеуральского населения, о чем было сказано выше (часть 5.1).
Нужно отметить кластер в составе серий среднебронзового века Потаповка I - абашевская Пепкинского кургана - Балановский могильник. Это объединение, с некоторыми оговорками, кажется более или менее логичным, как и кластер в составе серий: Петровка - Кривое озеро - Утевка VI. В данном сопоставительном контексте уже говорилось о вероятности наличия части абашевского генофонда в составе потаповского населения (часть 4.3). Также вполне логична генетическая преемственность между синташтинским населением и петровским/раннеалакульским, что находит отражение в современных археологических источниках [Зданович, 1983; Ткачёв, 2007]. Нужно подчеркнуть, что обе абашевские серии, особенно таушкасинская, волго-уральские синташтинского времени (Потаповка I, Утевка VI, Буланово), как и на графиках, стоят в отдалении от покровских. То есть, рассматриваемые покровские серии, как будто, не имеют отчетливой морфологической подосновы в лице непосредственно предшествующих местных краниологических комплексов конца среднебронзового века [Хохлов, 1998 а; 2000 в, с.83-86; 2003 в, с.228]. Зато все они концентрируются вокруг тамаруткульской группы Южного Урала, дополнительно подтягиваются серии лолинская, полтавкинская II и Танаберген П. В основе большинства из них именно южноевропеоидный степной краниологический вариант.
