Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Литературный обзор 8
1. Историография и некоторые итоги изучения археологических материалов эпохи бронзы Южного Урала 8
2. Изучение палеоантропо логических материалов эпохи бронзы Южного Урала26
Глава 2. Материалы и методы исследования . 37
1. Краткая характеристика могильников эпохи бронзы с территории Южного Урала 37
2. Методы краниологического и одонтологического анализа. 49
Глава 3. Новые краниологические материалы эпохи бронзы Южного Урала 51
1. Описание и изучение краниологических материалов на уровне отдельных могильников и культур .51
2. Формирование краниологических морфокомплексов. 81
Глава 4. Новые одонтологические материалы эпохи бронзы Южного Урала . 113
1. Описание и распределение основных одонтологических признаков в сериях эпохи бронзы Южного Урала . 113
2. Формирование одонтологических морфокомплексов. 122
Глава 5. Расогенетические процессы на территории Южного Урала в эпоху бронзы 138
Выводы . 146
Список литературы 148
Приложение 163
- Историография и некоторые итоги изучения археологических материалов эпохи бронзы Южного Урала
- Краткая характеристика могильников эпохи бронзы с территории Южного Урала
- Описание и изучение краниологических материалов на уровне отдельных могильников и культур
- Описание и распределение основных одонтологических признаков в сериях эпохи бронзы Южного Урала
Введение к работе
уальность темы. Изучение памятников эпохи бронзы Южного Урала имеет важное
чение для решения вопросов древней истории Евразии. Открытие и изучение
еологических памятников финального этапа средней бронзы - начала
зднебронзового века (синташтинский тип памятников - петровская культура)
авило пересмотреть всю последовательность археологических культур в регионе, а
же вопросы их генезиса. Открытие серии укрепленных поселений в степной полосе
ралья, а также связанных с ними погребальных комплексов с находками колесниц и
ей сразу же связало их с проблемой происхождения индоиранских народов (Генинг,
7; Смирнов, Кузьмина, 1977; Anthony, Vinogradov, 1995; Кузьмина, 2010).
личество археологических работ, посвященных данным культурным образованиям,
омно. Однако, многие важнейшие вопросы, такие, как генезис синташтинской
ппы памятников, остаются остро дискуссионными. При этом такой важный
очник исторической информации, как исследования антропологического состава
селения рассматриваемого региона, до сих пор использован недостаточно, работы по
й теме были малочисленными. Использование новых краниологических и
онтологических материалов названных культур Южного Урала, а также
онтологических материалов памятников потаповского и Покровского типов и
убной культуры Среднего Поволжья, с учетом имеющейся на сегодня периодизации и
нологии, основанной на серии радиоуглеродных дат, позволяет осветить ряд
просов, связанных с происхождением и дальнейшим генезисом населения степной
лосы Южного Урала
рриториальные границы исследования вютючают степную зону Южного Урала, торая охватывает районы юга и юго-востока Челябинской области, часть восточных ионов Башкирии, Орский район Оренбургской области и прилегающие к нему рритории Актюбинской области Казахстана.
онологические рамки исследования. Исследуемые культуры эпохи бронзы Южного ала датируются интервалом с XXI по XV вв. до н.э. по абсолютной хронологии, чему противоречат и данные относительной хронологии.
ели и задачи исследования. Цель данной работы - изучение процесса формирования тропологического состава и происхождения населения памятников синташтинскогс?
типа, петровской культуры, памятников срубно-алакульского типа и алакульской
культуры.
Для решения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
- введение в научный оборот новых краниологических и одонтологических данных;
-' определение внутригруппового состава населения как на уровне могильников, так и на уровне культур;
межгрупповой анализ исследуемых серий на широком сравнительном фоне популяций Евразии с целью антропологической идентификации и выяснения возможных генетических связей и выявления расовых компонентов;
анализ формирования кранио- и одонтотипов населения Южного Урала эпохи бронзы. Объект исследования: краниологический и одонтологический материал с территории Южного Урала, характеризующий антропологический состав населения эпохи бронзы рассматриваемой территории.
Предмет исследования: становление краниологических и одонтологических морфокомплексов как источников исторической информации.
Историография и некоторые итоги изучения археологических материалов эпохи бронзы Южного Урала
Открытие на Южном Урале, в Западном Казахстане, и Волго-Уралье памятников синташтинско-потаповского облика открыло новую, яркую страницу изучения древней истории широких территорий степной и лесостепной зоны Евразии. Так как интерес к данным памятникам в последние десятилетия возрастает, число только историографических работ по данной теме давно уже исчисляется десятками, а то и сотнями наименований
В связи с тем, что антропологический материал, представленный в работе, охватывает достаточно большой промежуток времени, отсутствует возможность всестороннего анализа историографии по данной теме. Это вынуждает остановиться лишь на основных позициях исследователей, сложившихся на сегодняшний день. -,
Исследования памятников эпохи бронзы Южного Урала начались со второй половины XIX века. Открытие памятников различных культур происходило крайне неравномерно. Открытие и вычленение археологических культур проходило, можно сказать, в обратном хронологическом порядке. Алакульская и срубная, затем петровская культура и лишь на последнем этапе изучения эпохи бронзы - находки серии укрепленных поселений и ряда вариантов синташтинской культуры (приуральский вариант синташтинской культуры и потаповские памятники) помогли выделению синташтинского пласта памятников. В связи с непростой и запутанной историей изучения и осмысления памятников историография изучения культур эпохи бронзы будет рассмотрена в хронологическом порядке, начиная с синташтинской культуры.
Финальный этап эпохи средней бронзы в Южном Зауралье представлен яркими памятниками синташтинского типа эпохи средней бронзы (конец III первая четверть II тыс. до н. э.). По современным данным абсолютной хронологии эти памятники датируются в пределах 2040-1690 гг. до н.э., петровской культуры — 1940-1690 гг. до н.э., алакульской культуры и памятников срубно-алакульского облика — 1750-1500 гг. до н.э. (Епимахов, 2007; Hanks, Epimakhov, Renfrew, 2007). Указанный интервал хронологически соответствует позднебронзовым памятникам Европы, что связано с некоторой асимметрией развития культур бронзового века в Европе и в Азии. Отсутствует единство терминологического аппарата, применяемого к синташтинским памятникам. Ряд авторов называет памятники синташтинским типом памятников (Епимахов, 2002; Виноградов, 2003), другие — синташтинской культурой (Кузьмина О., 1992; Кузнецов, 1996; Ткачев, 2007). -Существует и мнение считать памятники зауральским вариантом абашевской культуры (Горбунов, 1992). Некоторые авторы используют сдвоенное наименование культуры: «синташтинско-аркаимская» или «аркаимско-синташтинская» культура (Шишлина, Хиеберт, 1996; Parpola, 1998; Rubinson, 1999; Иванов, 1999). Существует также мнение о ыадкультурном характере явления (Зданович Г., Зданович Д., 1995) или его части (Массой, 1995). С открытием и осмыслением Потаповского и Утевского VI могильников, практически идентичных синташтинским, количество терминов стало еще больше. Первым был выделен новокумакский горизонт на материалах исследования 25 кургана Новокумакского могильника (Смирнов, Кузьмина, 1997). Затем был выявлен синташтинский пласт памятников в конце 1980-х начале 1990-х годов (Зданович, 1989; Генинг и др., 1992; Виноградов, 1995; Зданович Г., Зданович Д., 1995; Зданович, Батанина, 1995). Исследования этого яркого культурного образования и распространения его вариантов в Приуралье, на Волге (Васильев, Кузнецов, Семенова, 1994) и далее вплоть до Доно — Днепровского междуречья (Березанская, 1982) до сих пор привлекают специалистов не только в России, но и зарубежом. Самым интересным и изученным является ядро образования — Южное Зауралье, где памятники представлены не только могильниками, но и укрепленными поселениями, число которых на сегодняшний день уже превышает два десятка. Особенностью памятников синташтинского типа в Южном Зауралье является наличие укрепленных поселений с хорошо продуманной планировкой, оборонительными сооружениями и системами коммуникаций. Рядом с ними находятся могильники. Укрепленные поселения часто имеют поблизости рудные выработки. Локализация поселенческих центров (в рамках современного административного деления) сконцентрирована на юге Челябинской области и протянулась до северной границы с лесостепной зоной, проходящей по р. Уй, вдоль восточных склонов Уральских гор на 350 км с севера на юг и на 200 км с запада на восток. С точки зрения географии и геологии этот район относится к Уральскому пенеплену. Проблема происхождения и механизма формирования памятников синташтинского типа находится в стадии дискуссий. Практически всеми исследователями признается многокомпонентный характер этого культурного образования. На сегодняшний день практически все комбинации археологических культур были использованы в процессе поиска ее истоков. Все точки зрения на происхождение синташтинского типа памятников осветить в данной работе невозможно в связи с ограниченными ее рамками. Остановимся лишь на основных. Многими исследователями предполагается возникновение памятников синташтинского типа на местной постэнеолитической основе, представляющей ботайско-терсекско-суртандинские, приишимские, вишневские и нижнетобольский ташковский типы (Зданович Г., 1983; Потемкина, 1985; Зданович Г., 1989; Зданович Г., Зданович Д., 1995). Так, В.В. Логвин, рассматривая терсекско-ботайское население как основное, предполагает приход на эти территории ямно-афанасьевского населения и их сильное воздействие на области распространения культур геометрической керамики, что привело к синтезу двух идеологий (Логвин, 1995.). Влияние на появление памятников синташтинского типа степного населения со стороны ямной культуры признается многими исследователями (Виноградов, 1995; Зданович Г., Зданович Д., 1995; Зданович Г., 1997). Некоторой модификацией предыдущей точки зрения можно считать поиски истоков в среде катакомбно-полтавкинских культур (Ткачев, 1998; Мочалов, 1996).
Одной из самых ранних является точка зрения о том, что доминирующей основой в сложении Зауральских памятников явилась абашевская культура (Кузьмина О, 1992), однако современные данные по абсолютной хронологии не позволяют отнести абашевские памятники к более ранним относительно синташтиских. Несколько видоизмененной является точка зрения В.В. Горбунова об участии абашевского населения в генезисе синташтинских памятников путем миграции абашевцев в районы Алтая и появлении синташтинских памятников в ходе «трансевразийской этнокультурной реверсии» (Горбунов, 1992).
Также необходимо отметить точку зрения о возможности участия полтавкинской культуры в процессе появления Синташты (Генинг, 1975; Смирнов, Кузьмина, 1976; Зданович Г., Зданович Д, 1995).
Кроме этого, существует точка зрения о заимствованиях из южных земледельческих культур, либо о прямом экспорте синташтинской культуры в Зауралье (Крижевская, 1993; Шипшина, Хиеберт, 1996; Григорьев, 1999). Однако, отдельные вещевые находки, представленные Е.Е. Кузьминой (2000) и находки на памятниках укрепленных поселений единичных костей верблюда, степной черепахи и косточек сливы (Gayduchenko, 2002), можно связать либо со спорадическими контактами, либо с первой волной миграции индоиранцев на юг (Кузьмина, 2000).
Краткая характеристика могильников эпохи бронзы с территории Южного Урала
Курганный могильник Большекараганский, курган 25 находится в Кизильском районе Челябинской области, в 3,5 км к востоку-северо-востоку от пос. Александровского, на левом берегу р. Большая Караганка. Был раскопан в 1991-1992 гг. Д.Г.Здановичем. Относится к позднему этапу средней бронзы, точнее к погребальным памятникам синташтинской культуры (Зданович и др. 2002). Антропологический материал по нестандартной программе изучал Р.У. Линдстром (Lindstrom, 2002). Анализ скелета ребенка из погребения 16 был изучен М.М. Медниковой (Медникова, 2002). Автор реставрировал и затем изучил краниологическую (N=6 индивидов) и одонтологическую (N=13 индивидов) серии. Следует отметить, что краниологическая серия была пересмотрена по принятой в России методике (Алексеев, Дебец, 1964). Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Степное «М» находится в Троицком районе Челябинской области. Памятник расположен на левобережье р. Уй в 500 м к западу от околицы села Степное, на бровке надпойменной террасы. Изучался археологическим отрядом Челябинского государственного университета и
Центра «Аркаим» под руководством Д.Г. Здановича и Е.В. Куприяновой в 2006-2008 гг. Относится преимущественно к синташтинской культуре. Одно погребение (к.5) принадежит к петровской культуре. Археологические материалы еще не опубликованы. Сбор материала в полевых условиях, реставрационная работа, обработка и анализ материала проводился автором данной работы. Изучены краниологическая и одонтологическая (N=8 и 19 соответственно) серии синташтинцев, а также 1 индивидуум петровской культуры. Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Степное VII, расположен в Троицком районе Челябинской области. Памятник расположен на левобережье р. Уй в ЗОО ЮО м к западу от околицы села Степное, на бровке надпойменной террасы. В 2000-2005 гг. отрядом археологической экспедиции Челябинского государственного университета и Центра «Аркаим» проводились охранные (спасательные) работы. Авторы исследований - Д.Г. Зданович и Е.В. Куприянова. Археологические материалы еще не опубликованы. Могильник относится к позднему этапу существования петровской культуры. Сбор материала в полевых условиях, реставрационная работа и анализ материала проведены автором данной работы. Материал включает краниологическую (N=12) и одонтологическую (N=23) серии. Антропологические материалы находятся на хранении в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Солончанка 1А исследовался археологическим отрядом Центра «Аркаим» под руководством Д.Г. Здановича в 1999 г. Расположен в Кваркенском районе Оренбургской области на правом берегу реки Суундук. Археологические материалы не опубликованы. Раскопанный курган относится к петровской культуре. Реставрационная обработка и анализ краниологического и одонтологического материала проводился автором. Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Исиней А исследовался археологическим отрядом Центра «Аркаим» под руководством Д.Г. Здановича в 1993 г. Расположен в Брединском районе Челябинской области, относится к алакульской культуре. Археологический материал не опубликован, представлен большей частью детскими погребениями. Реставрация, обработка и анализ краниологического (N=1) и одонтологического (N=10) материала проведены автором. Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Ак-Мулла I расположен на правом берегу реки Ак-Мулла, протекающей в Карталинском районе Челябинской области. Исследован археологической экспедицией Челябинского государственного университета под руководством А.Г. Гаврилюка в 1990 году. Памятник относится к срубно-алакульским могильникам Южного Зауралья (Гаврилюк и др., 2006). Краниологическая (N=5) и одонтологическая (N=10) серии изучены автором. Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Наровчатский I, расположен в Карталинском районе Челябинской области. Находится на террасе левого берега р. Урал. Исследован археологической экспедицией Челябинского государственного университета под руководством А.Г. Гаврилюка в 1996 году. Памятник относится к срубно-алакульским могильникам Южного Зауралья (Гаврилюк и др., 2006). Реставрационная обработка и анализ краниологической (N=4) и одонтологической (N=8) серии проведены автором. Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Мало-Кизильский II: Исследован археологическим отрядом Магнитогорского краеведческого музея в 1949-1950 гг. под руїсоводством К.В. Сальникова. Находится в 1,5 км к СЗ от поселка Супрякский, на левом берегу р. Малый Кизыл, в 10 км к СЗ от г. Магнитогорска. Могильник относится к памятникам срубно-алакульского типа (Сальников, 1967). Анализ краниологической серии (N=4) частично проведен М.М. Герасимовой - 3 черепа, частично автором данной работы, и одонтологическая серия (N=3) изучена автором данной работы (1 череп). Антропологические материалы находятся на хранении в НИИ антропологии МГУ.
Курганный могильник Александро-Невский-1 расположен вблизи поселка Александро-Невский в Нагайбакском районе Челябинской области. Памятник находится в 1 км к юго-западу от поселка Александро-Невский. Комплекс памятников расположен в излучине реки Гумбейки, на мысовидном выступе надпойменной террасы левого берега реки. Курганы исследовались экспедицией Челябинского государственного педагогического университета в 2008 г. под руководством И.П. Алаевой Относится к памятникам срубно-алакульского типа. Археологический материал не опубликован. Сбор материала в полевых условиях, реставрационная работа, обработка и анализ материала проводились автором. Краниологическая серия (N=4) и одонтологическая (N=6) серии опубликованы (Китов, 2009а, 20096). Антропологические материалы хранятся в палеоантропологической лаборатории Поволжской государственной социально-гуманитарной академии (ПГСГА).
Курганный могильник Кирса III исследовался археологическим отрядом Центра «Аркаим» под руководством НО. Ивановой. Находится в Верхнеуральском районе Челябинской области. Единственное погребение из могильника относится к срубно-алакульскому типу. Археологические материалы не опубликованы. Реставрационная работа, обработка и анализ черепов из погребения проводились автором и опубликованы (Китов, 2008).
Описание и изучение краниологических материалов на уровне отдельных могильников и культур
Мужские черепа производят впечатление достаточно массивных. Рельеф выражен значительно. Мозговая коробка крупная, имеет очень большой продольный, средний поперечный и большой высотный диметры. По указателям черепа долихокранны, ортокранны и акрокранны. Лоб узкий, средненаклонный. Лицо широкое, средневысокое, по указателю мезен. Орбиты низкие, хамэконхные. Нос имеет средние значения ширины и высоты, мезоринный. Профилировка лица по горизонтали резкая на верхнем и средняя на нижнем уровнях, в вертикальной норме ортогнатная по указателю выступания лица и прогнатная по углу альвеолярной части. Носовые кости широкие и очень высокие. Угол выступания носа очень большой.
Женские черепа отличаются худшей сохранностью. Тем не менее, можно охарактеризовать имеющийся материал по параметрам черепной коробки и лицевым размерам. Черепа имеют очень большой продольный, малый поперечный, большой высотный диаметры, по указателю долихокранные, ортокранные и акрокранные. Лоб среднеширокий, слабонаклонный. Лицо среднеширокое, высокое, по указателю лептен. Орбиты широкие, мезоконхные. Нос среднеширокий, высокий, мезоринный. Профилировка лица по горизонтали резкая, по вертикали прогнатная, ортогнатная по углу выступания лица и прогнатная по углу альвеолярной части. Переносье узкое и высокое, нос хорошо выступает.
Мужская и женская серии отличаются между собой. Женские черепа имеют более узкий черепной и лицевой отдел и узкие носовые кости. Полученные данные могут свидетельствовать о неоднородности серии на уровне полов. Мужские черепа представляют собой европеоидный вариант гипоморфных европеоидов, имеющих специфическое строение скуловых костей, слабовыраженную скуловую вырезку. Женские черепа имеют черты средиземноморских европеоидов.
Серия могильника представлена 3 мужскими, 1 женским и 5 детскими черепами, пригодными для изучения. Характеризуется крайне плохой сохранностью, применена реставрация. Неудовлетворительная сохранность и наличие детских черепов не позволили взять ряд важных краниологических параметров. Остановимся подробнее на морфологическом описании.
Мужская серия в целом характеризуется массивностью, которая подкреплена хорошо выраженным макро- и микрорельефом надбровных дуг, сосцевидных отростков и затылочной бугристости. Черепа также характеризуются очень большими значениями продольного и высотного диаметров и малым поперечным диаметром, гипердолихокранией. Лоб широкий, умеренно наклонный. Лицевой отдел широкий, высокий по указателю лептен. Орбиты очень широкие, хамэконхные. Нос среднеширокий, очень высокий, лепторинный. Лицевой отдел резко профилирован на верхнем уровне по горизонтали. Надпереносье среднеширокое и средневысокое. Носовые кости сильно выступают.
Можно отметить морфологическое сходство между индивидами мужского пола, захороненными в яме «Б» и в погребении 2 кургана 2. Они характеризуются сходным набором морфологических особенностей и близки к мужским черепам из кургана 25 Болыиекараганского могильника. Череп из ямы 12 можно охарактеризовать как южноевропеоидный. Череп женщины из ямы 9 характеризуется средним продольным и малыми значениями поперечного и высотного диаметров мозгового отдела. По указателям он мезокранный, ортокранный, тапейнокранный. Лоб среднеширокий, покатый. Лицевой отдел среднеширокий, эуриен. Орбиты широкие, хамэконхные. Нос узкий, лепторинный, имеет на окончании носовых костей М-образную вырезку. Углы горизонтальной профилировки несколько уплощенные на нижнем и среднем уровнях, в европеоидном масштабе. По вертикальному профилю лицо ортогнатно по указателю выступания и мезогнатно по верхнелицевому углу. Носовые кости среднеширокие и высокие, их окончания образуют «М»-образную вырезку. В профиль носовые кости сильно выступают.
Женский череп значительно отличается от усредненных показателей мужской серии. Набор признаков у женщин можно определить как уралоидный.
Черепа подростков визуально мезокранные, невысокие. Лоб широкий, покатый. Лицевой отдел среднеширокий и невысокий. Орбиты широкие, средневысокие. Нос среднеширокий и невысокий. Горизонтальная профилировка хорошо выражена на верхнем и несколько уплощена на среднем уровнях. По горизонтали фиксируется альвеолярный прогнатизм. Глубина клыковой ямки не выражена. Переносье широкое, невысокое. Носовые кости среднеширокие и невысокие, слабо выступают в профиль.
Можно отметить сходство между черепами подростков и женским черепом и охарактеризовать этот комплекс как близкий уралоидному.
Мужские черепа в среднем отличаются массивностью, макро- и микрорельеф выражен средне. Мозговая коробка очень длинная, высокая и широкая, долихокранная, гипси- и акрокранная. Лобная кость широкая и средненаклонная. Лицевой отдел с тенденцией к большим размерам, по указателю мезен. Орбиты низкие, хамэконхные. Нос среднеширокий, лепторинныи. Лицо в горизонтальной плоскости ішиногнатное, в вертикальной ортогнатное при прогнатной альвеолярной части. Носовые кости среднеширокие и высокие, в профиль выступают средне.
Женская серия характеризуется большим продольным и средними значениями ширины и высоты черепной коробки, по индексам она долихокранная, ортокранная и метриокранная. Лоб среднеширокий и средненаклонный. Лицо имеет средние размеры, по указателю лептен. Орбиты низкие, мезоконхные. Нос узкий, мезоринный, часто имеет на окончании носовых костей М-образную вырезку. Лицевой отдел в горизонтальной плоскости клиногнатный, в вертикальной мезогнатный при прогнатной альвеолярной части. Носовые кости широкие и высокие, в профиль выступают сильно.
Женская и мужская серии характеризуются крайней степенью неоднородности. В мужской серии необходимо отметить череп из погребения 25. Имеется его морфологическое сходство с мужскими черепами из могильника Болынекараганский и с двумя черепами могильника Степное «М» (п. «Б» и к. 2 п.2).
Рассматривая в целом серию с учетом полового диморфизма, можно отметить как южноевропеоидные, степные, так и уралоидные черты на черепах в серии и охарактеризовать ее как гетерогенную.
Описание и распределение основных одонтологических признаков в сериях эпохи бронзы Южного Урала
Подведя итоги изучения краниологических серий, прежде всего необходимо отметить следующее. Все материалы эпохи бронзы с территории Южного Урала свидетельствуют о гетерогенности населения не только на уровне культуры, но и на уровне каждого отдельно взятого могильника. Максимальную разнородность обнаруживают серии из синташтинских и петровских памятников.
Отсутствие промежуточных форм в синташтинское и петровское время позволяет предположить, что население, оставившее могильники, находилось на стадии механического смешения: общий устоявшийся морфотип не успел сформироваться.
В синташтинское и петровское время в могильниках Танаберген II, Большекараганский и Солончанка 1А обнаружены черепа южноевропеоидного типа. Поиски аналогии этому типу на Кавказе осложняются малым количеством материала; это направление полностью исключать нельзя, так как влияние связанной с Кавказом катакомбной культуры отмечается рядом археологов (Смирнов, Кузьмина, 1977; Мочалов, 1996; Ткачев, 1997; 2007). Другой возможный источник южноевропеоидного компонента - Средняя Азия. Поскольку археологические материалы свидетельствуют лишь о спорадических контактах южноуральских популяций с носителями культур Средней Азии, эти контакты вряд ли могли явиться основной причиной появления нового (по физическому типу) населения и участия его в сложных процессах формирования антропологического состава населения указанных памятников Южного Урала (Кузьмина, 2000, Gayduchenko, 2002).
Серия могильника Буланово I еще более неоднородна и включает крайние типологические варианты — от классических европеоидов до монголоидов южносибирского облика. Здесь, по-видимому, отражаются связи с Западной Сибирью, в частности, этим можно объяснить аналогию с населением, оставившим могильник Ростовка, относимый к сейминско-турбинским памятникам (Хохлов, Китов, 2009).
Практически все синташтинские и петровские могильники при рассмотрении большинства женских, детских и подростковых черепов имеют «уралоидные» характеристики, что связывается с древнеуральской формацией.
При анализе суммарной серии из памятников синташтинского и потаповского типа можно как морфологически, так и статистически выделить черепа, имеющие очень близкий набор морфологических и метрических черт, сходные с мужскими черепами неолитического поселения из Северного Казахстана, найденных на поселении Ботай и могильника Гладунино-3 (Рыкушина, Зайберт, 1984, Зайберт и др., 2007, Хохлов, Нечвалода, 2002). Эти черепа отличаются сходным и специфическим морфологическим комплексом. Данный тип можно охарактеризовать как крупный, матуризованный, протоевропейский (впервые выделен А.А. Хохловым на материалах потаповских памятников, устное сообщение). Представленные в данной категории черепа относятся к возрастной категории 35-45 лет. Необходимо отметить, что в каждом синташтинском кургане обязательно присутствует один индивид с указанным морфокомплексом. В связи с недостатком опубликованных археологических материалов и с ограблением погребальных комплексов нельзя однозначно сказать, имеется ли связь между наличием данных индивидов и их особым социальным статусом или профессиональной деятельностью. Вполне возможно, что будет прослежена связь с особыми параметрами или конструкцией погребальной камеры, расположением могилы в подкурганном пространстве, набором сопутствующего археологического инвентаря и другими данными.
Мужская серия петровской культуры, как и женская, крайне неоднородна. Размах типологической изменчивости чрезвычайно велик - от кавказских южноевропеоидных до уралоидных сочетаний признаков, связанных с древнеуральской формацией.
Рассматривая краниологические серии из памятников срубно-алакульского типа, нужно также отметить гетерогенность оставивших их популяций. Она могла быть вызвана длительными процессами метисации разнородного населения предшествующих культурных образований на территории Южного Урала при притоке нового населения с территории Башкирии. Но метисационные процессы привели лишь к тенденции увеличения значений признаков, характерных для древнеуральской формации. Этот комплекс обнаруживает более сильное развитие по мере приближения к лесостепной части Южного Урала.
Анализируя краниологические материалы разных могильников срубно-алакульского времени, необходимо отметить неоднородность населения как внутри каждого могильника, так и различия между могильниками. Можно, тем не менее, утверждать, что носители срубно-алакульских традиций, хотя бы отчасти, представляли собой результат сосуществования и метисации разных групп населения. Пласт населения, вероятно, сформировавшийся на границе лесной и лесостепной зоны Зауралья и Западной Сибири, подпитывался за счет привнесения генов окружающих групп носителей близких культурных типов, в первую очередь - групп со срубными и, возможно, степными алакульскими традициями.
В пределах суммарной серии алакульской культуры можно выделить индивидов (как мужчин, так и женщин) южноевропеоидного типа, а также преимущественно мужские черепа, сходные по комплексу черт с черепами носителей традиций Приуралья. Некоторые отдельные черепа серии имеют специфические признаки, которые могли быть унаследованы от населения, входящего в ареал древнеуральской формации. К сожалению, черепа выраженного южноевропеоидного типа очень плохо сохранились и практически не вошли в статистический анализ, что могло повлиять на его результаты.
Межгрупповой анализ показал, что все культуры Южного Урала, краниологические серии из могильников потаповского типа (Потаповка I и Утевка VI) и срубной культуры Башкирии, рассмотренные на широком сравнительном фоне, объединились относительным сходством. Это может свидетельствовать об их общих истоках и исторических судьбах.
Таким образом, в процессе расогенеза на Южном Урале приняли участие потомки населения, оставившего синташтинские и петровские памятники, что сопровождалось влиянием как популяций срубной культуры, проникавших с территории современной Башкирии, так и контактами с южноевропеоидным населением, фиксируемым на юге современной Оренбургской области и Западного Казахстана. Не исключается также влияние спорадических контактов с южноевропеоидными популяциями кавказского и среднеазиатского происхождения.
Взаимное сближение серий Южного Урала по результатам статистического анализа, с учетом смешанного состава серий и небольшой численности материала, свидетельствует о преемственности населения, оставившего памятники на этой территории, начиная с финального этапа средней бронзы. Этот вывод тем более важен, что метисационные процессы и влияние срубной культуры (доказанное на археологических материалах) не успели привести к формированию общего морфологического типа у населения Южного Урала развитого этапа поздней бронзы.
