Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 . Теоретико-методологические основы изучения политико- дискурсивных явлений. Жанр программного выступления 15
1. Публичная политика и политический дискурс: общие основания исследования 15
2. Риторический анализ политико-идеологических текстов 21
3. Жанр программного выступления как объект исследования...42
ГЛАВА 2. Жанр программного выступления в риторике доминирующих субъектов современной российской политике 59
1. Жанр программного выступления в риторике доминирующих субъектов современной российской политики 59
2. Национал-патриотический дискурс - идеология и риторика традиционализма 92
ГЛАВА 3. Жанр программного выступления в риторике политической оппозиции 110
1. Кризис либерального дискурса: идеология и риторика программных текстов 110
2. Риторика программного выступления в коммунистическом дискурсе (на примере статей Г.А.Зюганова) 134
Заключение 167
Библиография 183
- Публичная политика и политический дискурс: общие основания исследования
- Риторический анализ политико-идеологических текстов
- Жанр программного выступления в риторике доминирующих субъектов современной российской политики
- Кризис либерального дискурса: идеология и риторика программных текстов
Введение к работе
Программные выступления ведущих политических деятелей представляют собой значимое явление общественно-политической жизни и нередко становятся объектом специального изучения в рамках различных филологических, политологических и исторических дисциплин, а также на уровне междисциплинарных исследований. Они являются важным источником научного знания о характере политической коммуникации, политико-дискурсивных процессах, о политическом языке и политической культуре, идеологии и семиосфере современных обществ.
Как правило, материал наиболее значимых политико-идеологических текстов используется исследователями для решения научных задач, не связанных с изучением самого явления «программный текст». Программные тексты политиков являются только объектами, но не определяют предмета научного анализа. Жанровая природа программных текстов до сих пор остается вне поля зрения исследователей, традиционно разделяющих эти тексты в зависимости от конкретных форм риторического воплощения «программного содержания» и связанных с ним целевых установок речи1. В то же время, данное явление имеет достаточно отчетливый образ на уровне языковой картины мира современного человека2, и уже поэтому должно стать предметом самостоятельного научного описания и исследования.
Ответ на вопрос, почему мы (на уровне обыденных представлений) почти безошибочно относим те или иные политические тексты к числу «программных», во многом обусловлен последними достижениями дисциплин, предмет которых определяется явлениями языка и коммуникации. Современные исследования, прежде всего, в области философии языка, когнитивной психологии и риторики позволяют соотнести явление «программного выступления» с понятием «речевой
Речь, доклад, статья, книга и т.п. 2 Например, даже на уровне обыденного сознания очевидно, что тексты «Апрельских тезисов» В.ИЛенина или «Фултонской речи» У.Черчилля могут быть однозначно отнесены к явлению программных политических выступлений. Всякий политико-идеологический текст, имеющий неординарную социальную значимость, может быть назван программным текстом.
4 жанр»3 (далее - жанр), отражающим социолингвистическую реальность определенных культурно-обусловленных сценариев («фреймов») человеческого общения. Действительно «интуитивная жанровая рефлексия» является частью нашего речевого сознания5. При этом, как было замечено М.М.Бахтиным: «Мы говорим только определенными речевыми жанрами, то есть все наши высказывания обладают определенными и относительно устойчивыми типическими формами построения целого».6 Очевидно, что, интуитивно относя тот или иной текст к явлению «программного выступления», мы поступаем так именно в силу жанровой природы интересующего нас явления.
Одним из важнейших положений бахтинской философии языка, лежащей в основе современного жанроведения, является замечание о том, что каждая сфера использования языка вырабатывает свои, относительно устойчивые типы речевых жанров. Не является исключением и политическая сфера общественной жизни. Авторы сегодняшних дискурсивных исследований уверенно говорят о жанровом пространстве политического дискурса, о том, что именно речевые жанры
структурируют сферу политического общения. В то же время учение М.М. Бахтина о высказывании как основной единице человеческой речи позволяет ограничить сферу обращения программных политико-идеологических текстов сферой публичного политического дискурса9, в пределах которой и происходит диалогическое взаимодействие людей10 посредством данного типа высказываний.
Согласно актуальному для современного жанроведения определению В.В.Дементьева и К.Ф.Седова, речевой жанр - это «вербальное оформление типичной ситуации социального взаимодействия людей». // Дементьев В.В., Седов К.Ф. Социопрагматический аспект теории речевых жанров. - Саратов, 1998. - с.6
4 Согласно определению А.Вежбицкой, «Культурно-обусловленные сценарии - это, прежде всего, сценарии того,
что кто-то может или не может сказать, того, что кто-то может или не может сделать, а также того, что «хорошо»
говорить и делать. Они составляют неписаную «культурную грамматику» языкового коллектива». //Вежбицкая А.
«Культурно-обусловленные сценарии»: новый подход к изучению межкультурной коммуникации. //Жанры речи-2.
-Саратов, 1999.-С. 129.
5 Шмелева T.B. Модель речевого жанра // Жанры речи. - Саратов, 199. - С. 89.
6 Бахтин М.М. «Проблема речевых жанров» // Бахтин М.М. Собрание сочинений т.5. - М., 1997. - С. 180.
7 Бахтин М.М. «Проблема речевых жанров»// Бахтин М.М. Собрание сочинений т.5. - М., 1997. - С. 159.
8 Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. - М., 2004. - С. 246.
9 В данной работе понятие «политический дискурс» будет определено, исходя из понимания «дискурса», как
определенной динамической совокупности текстов, циркулирующих в определенной сфере человеческого общения.
10 «Каждое высказывание, прежде всего, нужно рассматривать как ответ на предшествующие высказывания данной
сферы: оно их опровергает, подтверждает, дополняет, опирается на них, предполагает их известными, как то
считается с ними...» // Бахтин М.М. «Проблема речевых жанров» // Бахтин М.М. Собрание сочинений т.5. - М.,
1997.-С. 196.
5 То есть, тексты, относимые к жанру программного выступления, представляют собой политико-дискурсивное явление, которое не может быть изучено вне контекста политико-дискурсивной сферы. Это объект дискурсивного исследования.
Тематика данной работы во многом созвучна формирующейся в последние десять-пятнадцать лет традиции риторических исследований политического дискурса. В рамках данной традиции отечественными филологами анализировались проблемы, имеющие как косвенное,11 так и достаточно близкое отношение к интересующей нас теме. В частности, исследованию речевых жанров и соответствующим проблемам политического дискурса посвящены работы А.Г.Алтуняна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой, В.И.Герасимова, В.Е.Гольдина, В.В.Дементьева, В.З.Демьянкова, К.А.Долинина, М.В.Ильина, В.И.Карасика, М.Н.Кожиной, Е.С.Кубряковой, Е.К.Павловой, Н.Д.Павловой, Н.Б.Поляковой, К.Ф.Седова, В.А.Салимовского, О.Б.Сиротининой, О.А.Толпыгиной, Т.Н.Ушаковой, Т.В.Шмелевой, Е.И.Шейгал и других исследователей.
Актуальность темы настоящего исследования, прежде всего, определяется тем, что до настоящего времени проблема изучения программных жанров российского политического дискурса в современной филологической литературе не ставилась, соответствующих исследований не предпринималось, понятие «программный жанр» не было сформулировано специалистами. В то же время данное направление исследовательской работы на сегодняшний день следует в русле общей направленности современного языкознания12, является общественно актуальным и обеспечено солидной теоретико-методологической базой, в том
"В числе этих проблем: власть как право на речь; риторика манифестации власти; речевая агрессия; социальное расслоение языка и дискурса; речевая роль и речевое поведение социального лидера; значение ораторства в логосфере; риторические портреты лидеров; риторические особенности политического дискурса (речевое поведение политиков), власть и пресса - борьба и взаимозависимость, имидж, вербальные и риторические стратегии в политической деятельности и СМИ; особенности русского риторического идеала. // Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса// Политический дискурс в России-2: Материалы рабочего совещания 29 марта 1998 года. - М., 1998. - С.8. 12 Гольдин В.Е. Проблемы жанроведения // Жанры речи-2. - Саратов, 1999. - С. 4.
числе, благодаря наследию риторов античной эпохи, работам М.М.Бахтина и упомянутых современных исследователей.
Постановка проблемы исследования жанра программного выступления определяет новизну и научную актуальность данной работы, призванной трансформировать существующие представления о явлении программного текста в отчетливые научные формы. Это предполагает разработку теоретико-методологической основы анализа данного жанра и создание образца исследования актуальных жанровых текстов.
Предлагаемая работа представляет собой попытку системного риторического анализа программных выступлений ведущих политиков. Эти тексты входят в совокупность наиболее актуальных явлений российского политического дискурса. Уже по этой причине они должны быть значимым объектом специального научного интереса, в том числе, и с точки зрения жанроведения, как относительно новой отрасли филологического познания.13 Социально-политическая значимость текстов данного жанра предполагает высокую общественную актуальность нового научного знания о них, особенно, если иметь ввиду практическое использование соответствующей научной информации в деятельности общественно-политических СМИ, которые нередко обращаются к описанию и анализу программного текста.
Тематика работы соотносима с новейшими направлениями дискурсивных и жанроведческих исследований, предполагающих риторический анализ идеосферы, изучение жанровых особенностей политико-дискурсивной деятельности, а также анализ современной риторики политического лидерства. В основе теоретической концепции исследования лежат представления о системности как важнейшем свойстве публичного политического дискурса, и о риторике как системе научного знания, которая, в силу своей универсальности и устойчивости исследовательского аппарата, наиболее соответствует целям системного изучения данной тематики.
13 Там же
Риторический аспект анализа текстов интересующего нас жанра предполагает, что они должны исследоваться, прежде всего, как явление практической (нехудожественной, заранее подготовленной и целенаправленной14) речи. Именно такая речь является основным предметом риторики - системы научного знания о приемах и методах речевого действия, направленного на практический, социально-значимый результат.
Универсальность риторики предполагает возможность использования в рамках риторического исследования достижений целого ряда смежных дисциплин: методологии социально-гуманитарного познания, философии языка, семиотики, логики, а также когнитивной психологии и психолингвистики.
Объектом настоящего исследования являются факты и явления, отражающие реальность риторического воплощения жанра программного выступления в российском политическом дискурсе последних лет. В центре исследовательского интереса- совокупность наиболее значимых текстов ведущих политиков современной России. Понятие «жанр программного выступления» является ключевым для отграничения интересующей нас сферы исследования от смежных с ней объектов филологического изучения политико-дискурсивных явлений. В более широком смысле, охватывающем контекст риторического воплощения данного жанра, сферой данного исследования является российский
(
политический дискурс последних лет.
Предмет исследования - современная специфика жанра программного выступления в контексте отечественной политико-дискурсивной традиции. К данному предмету относимы общее и особенное в программной риторике лидеров власти и оппозиции, культурно-речевые источники и модель жанрового канона, взаимосвязь языка и идеологии в жанрово-релевантных текстах. В силу очевидного отсутствия изученности данного предмета в современной научной литературе непосредственное отношение к нему также имеют научное представление о жанре программного выступления и теоретико-методологические
14 Сиротинина О.Б. Некоторые размышления по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи-2. - Саратов, 1999. - С. 28.
8 основания риторического анализа текстов, относимых к данному жанру. Данная составляющая предмета научного исследования представляет собой необходимый инструментарий для получения знания об интересующем нас явлении и, следовательно, является неотъемлемой частью исследовательской работы.
Целью данной работы является выяснение риторической и дискурсивной специфики жанра программного выступления лидера, а также современного состояния, динамики и тенденций развития данного жанра во взаимосвязи с развитием идеосферы и политико-дискурсивных процессов в современной России.
Достижение данной цели предполагает анализ наиболее актуальных жанровых текстов российского политического дискурса с точки зрения риторики как системы научного знания о методологии и практике убеждающей коммуникации. Программные тексты ведущих политиков современной России представляют собой эмпирический материал исследования, отобранный по критериям жанровой принадлежности, дискурсивной значимости и относимости к основным направлениям российской общественно-политической мысли.
Данным направлениям соответствуют основные политико-идеологические типы дискурсов, составляющих общенациональный политический дискурс. Последний представляет собой системное явление, что, прежде всего, предполагает учет его структурно-функциональной реальности. Подсистемами (структурными элементами) общенационального политического дискурса являются «партийные» дискурсы, которые, как правило, значительно шире внутреннего дискурса номинально существующих партий и не всегда соотносятся с ним. Акторам российской публичной политики свойственна не столько политическая, сколько ценностно-обусловленная (идеологическая) мотивация, что определяется наличием в массовом сознании россиян как минимум трех противоположных друг другу мировоззренческих систем («демократическая (либеральная)», «коммунистическая» и «национал-патриотическая» идеологии).
9 Каждая из этих систем порождает собственное дискурсивное пространство, которое в данной работе будет обозначено термином «партийный дискурс».
Сегодняшняя реальность существования партийных дискурсов, в том числе относительно новых («партийные» дискурсы власти и крупного бизнеса), представляет собой контекст исследования. Наиболее значимой сущностной чертой данного контекста является его основополагающее разделение на дискурсивные пространства «власти» и «оппозиции», риторические и дискурсивные особенности которых определяются принципиально различной спецификой целевых установок политической речи. В первом случае речь идет о стремлении удержать и укрепить доминирующее политическое положение (власть). Во втором случае доминирует мотивация борьбы за власть, за влияние на нее и смену власти . Учет данной реальности предполагает соответствующее структурирование эмпирического материала работы и влияет на постановку совокупности научных задач.
В рамках поставленной цели предполагаются следующие задачи исследования:
1) Разработка теоретико-методологических оснований риторического и
дискурсивного анализа текстов, относимых к жанру программного выступления.
2) Выяснение риторической и дискурсивной специфики воплощения жанра
программного выступления в доминирующих дискурсах российской политики. В
силу особой культурно-речевой и политико-идеологической значимости данных
дискурсов, в рамках этой задачи предполагается не только анализ специфики
воплощения жанра, но и анализ (очевидно имеющей место) динамики его развития
в последние годы. Сфера решения данной задачи может быть отграничена
посредством использования концепта «риторика власти», подразумевающего
также риторическую специфику дискурсов, идеологически близких к
доминирующему дискурсу власти.
15 По мысли Е.И.Шейгал, данное различие лежит в основе политического дискурса, который представляет собой «непрекращающийся диалог-поединок между «партией власти» и оппозицией». // Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. - M., 2004. - С. 31.
3) Выяснение риторической и дискурсивной специфики жанра программного выступления в оппозиционных дискурсах, что также предполагает сопоставление данной специфики с результатами анализа доминирующих «партийных» дискурсов и обобщение полученных данных. Сфера решения данной задачи может быть отграничена посредством использования концепта «риторика оппозиции».
Методологической основой решения поставленных задач является совокупность общеизвестных принципов социально-гуманитарного познания. Это принципы «объективности, единства онтологии, гносеологии и логики, развития, преемственности, восхождения от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического, эмпирического и теоретического».16
Логические основания данной работы формируются на основе формальной логики в контексте отечественной традиции логического анализа дискурсивных явлений («теория спора» С.И.Поварнина17 и «логика оценок» А.А.Ивина18). Последовательность реализации исторического и системного подходов будет основана на понимании дискурса в качестве системы - развивающегося «динамического целого»,19 каждый элемент20 которого (текст) имеет свою расположенность во времени и взаимосвязь с современными и предшествовавшими ему элементами.
Поскольку именно текст является основной операциональной единицей дискурсивного исследования, то основной разновидностью анализа в данной работе будет анализ текста, как носителя определенных системных свойств.21 Это
Методологическое своеобразие социально-гуманитарного знания. - М., 1999. -С.24.
17 Поварнин СИ. Искусство спора. - М., 1993.
18 Ивин А.А. Основания логики оценок. - М., 1970; Ивин А.А. Основы теории аргументации. - М., 1997.
19 Васильев Г.Н., Зобов Р.А., Келасьев В.Н. Проблемы индивидуального и коллективного разума. - Спб, 1998. -С. 8.
20«Исходя из общего определения системы, будем называть элементом такую минимальную часть совокупности
материальных образований, которая обладает (на взгляд субъекта познания) определенной целостностью, состояние
и функциональные характеристики которой могут быть измерены или описаны в терминах известного языка...».
//Карташев В.А. Система систем: очерки общей теории и методологии». - M., 1995. - С. 295.
21 Одну из наиболее удачных схематических моделей понимания речевой (текстовой) деятельности удалось дать Г.И.Рузавину: «Любое понимание имеет системный характер. Это особенно ясно видно в понимании речи. Хорошо известно, что значение слова определяется лишь в контексте предложения, как наименьшей единицы речи, выражающей законченную мысль. В свою очередь, отдельные фразы и фрагменты речи можно понять только при соотнесении их с предложениями и более обширными частями, которые выступают в виде нового целого по отношению к предыдущим частям, ибо лишь в рамках целого они приобретают свое функциональное и структурное значение». // Рузавин Г.И. Проблема понимания и герменевтика// Герменевтика: история и современность. - М., 1985.-С.175.
11 не только элемент более крупной системы дискурса, но и самостоятельная система, доступная риторическому анализу. Такой анализ текста всегда связан с его истолкованием (интерпретацией). В основе риторической герменевтики лежат герменевтические положения философского знания, исследовательские конструкты риторики и общей методологии научного познания. Ведущим методом риторико-герменевтического понимания и особенно интерпретации текстов является гипотетико-дедуктивный метод, благодаря которому отдельные данные или факты приводятся в единую систему.22 Программные тексты, прежде всего, будут исследоваться с точки зрения их системности, что требует комплексного, в том .числе и междисциплинарного подхода. Универсальной основой для его реализации является риторика23, основные категории и понятия которой являются конкретным инструментарием исследования.
Наиболее общим методологическим основанием риторического анализа политико-дискурсивных явлений (прежде всего, текстов) служит представление о том, что публичная политическая сфера представляет собой дискурсивное явление, которое требует изучения в рамках риторической модели социального взаимодействия.24 Эта модель описывает исключительно речевую коммуникацию, которая может быть адекватно отражена только средствами современной риторики. Соответственно риторическое изучение жанровых явлений предполагает исследование в русле речеведческого подхода25, подразумевающего общую исследовательскую задачу «эксплицировать интуитивные представления о том или ином речевом жанре в формулировку научной дефиниции».26
Рузавин Г.И. Проблема понимания и герменевтика// Герменевтика: история и современность. - М., 1985. - С. 173.
23 Поскольку она представляет собой «комплексную научную дисциплину, включающую в свой состав логический,
психологический, художественный, лингвистический и другие аспекты языковой коммуникации». // Сагач Г.М.
Юнина Е.А. "О статусе риторики и отношении ее к стилистике, культуре речи и прагматике //Статус стилистики в
современном языкознании. - Пермь, 1990. - С.149.
24 Безменова H.A. Риторическая модель речевой деятельности// Речевое воздействие в сфере массовой
коммуникации. - М., 1990. - С.25.
25 Жанровые явления также изучаются в рамках лексического подхода, предполагающего исследование «имен»
жанров, и традиционного для литературоведения стилистического подхода, имеющего известные ограничения в
плане изучения практической (нехудожественной) речи. // Шмелева T.B. Модель речевого жанра // Жанры речи. -
Саратов, 1997.-С.90.
26 Шмелева T.B. Модель речевого жанра // Жанры речи. - Саратов, 1997. - С.91.
В то же время, техника исследовательской работы будет ориентирована на известные психолингвистические методики. Наряду с изучением методологических (риторических) особенностей построения жанра, предполагается проникновение в замысел структурно значимых фрагментов текста. Это возможно путем выделения ключевых слов, сжато предающих основное содержание высказывания, и сведения функциональных частей текста «к ядерной формуле в виде исходного предложения».27
Задачи исследования предполагают выявление не только сути высказываний, но и смысловых акцентов, позволяющих лучше понять мотивацию и целеполагание политических деятелей. Эти акценты, как правило, обусловлены способом построения речи, стилистикой мышления адресата и его представлениями о канонах жанра. Для их выявления будет использован метод свернутого или контекстного цитирования (с использованием техники «компрессии текста»). Это предполагает сведение смысловых частей текста не к «исходному предложению», а к предельно краткой и ясной формуле, отражающей не только ключевой смысл, но и внутреннюю логику, систему речевого действия.
Синтез полученных данных будет осуществлен на основе метода структурно-функционального анализа, который позволяет сформировать системное представление о совокупности текстов, отражающих современное состояние и динамику развития жанра программного выступления во взаимосвязи с развитием идеосферы и политико-дискурсивных процессов в современном российском обществе.
Методика отбора источников предполагает выборку наиболее значимого (с точки зрения политико-идеологической актуальности) жанрового материала из общего массива текстов российского политического дискурса. Дополнительным критерием выборки текстов являются их риторические характеристики. Особенно
27 Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. - М., 1997. - С.54.
28 Сходные методы применяются современными исследователями политического дискурса. В частности,
А.Г.Баранов предлагает использовать для анализа текстов «метод свертывания», предполагающий выделение
семантических макро-пропозиций, образующих содержательный (денотативный) каркас текста. При этом для
уточнения пропозиционального анализа предлагается выделять ключевые слова текста, несущие основную
семантическую нагрузку. /Баранов А.Г. Дискурсивный портрет лидера (когнитивно-прагматический подход)
//Политический дискурс в России-2: материалы рабочего совещания 29 марта 1998 г. М., 1998. - С. 9.
13 важным представляется наличие в тексте характерных для соответствующей подсистемы дискурса общих мест (топов), метафор, стилистическая характерность, общее соответствие (либо очевидное несоответствие) программного по замыслу (и статусу) текста наиболее общим нормативам жанрового канона.
Структура работы определяется необходимостью специальной разработки теоретико-методологических основ исследования, а также спецификой дискурсивного анализа жанра, предполагающей дифференциацию конкретных объектов исследования (текстов) с целью их изучения в контексте принципиально различных речевых задач дискурсов «власти» и «оппозиции».
Первая глава посвящена изложению теоретико-методологических основ изучения политико-дискурсивных явлений применительно к жанру программного выступления, как объекту исследования. Здесь определяются основные термины и понятия, показывается методологическое значение дисциплины риторики, лежащей в основе филологического изучения жанровых текстов, разрабатываются основания их риторического анализа, в том числе, связанные с идеологической природой контекста и объекта исследования. Отдельная часть главы (3) посвящена описанию и анализу системообразующих характеристик жанра программного выступления как объекта исследования и выработке конкретных критериев риторического анализа данного жанра.
Во второй главе предпринят анализ дискурсивного воплощения и динамики развития жанра программного выступления в риторике доминирующих субъектов российской политики. Здесь исследуются выступления Президента Российской Федерации В.В. Путина, представляющие собой важнейшие программные тексты власти. Это наиболее значимое воплощение жанра, во многом определяющее его современное состояние. Кроме того, здесь анализируется программная книга лидера партии «Родина» Д.О. Рогозина29, отражающая состояние приоритетного
29 Рогозин Д.О. Мы вернем себе Россию II 2003 "Родина" (Народно-патриотический союз) //http :// ibrary/sho w/?id=2
14 для идеосферы современного российского общества национал-патриотического (традиционалистского) дискурса.
Содержание третьей главы посвящено анализу дискурсивного воплощения жанра в риторике политической оппозиции в «партийных» дискурсах коммунистической и либеральной направленности. Это наиболее значимые тексты лидеров оппозиции Г.А. Зюганова, А.Б. Чубайса, И.М. Хакамада и В.А. Рыжкова. Исследование данных объектов риторического анализа опирается на результаты, полученные в процессе исследования текстов В.В. Путина и Д.О. Рогозина, которые в силу своей более высокой значимости в российском политическом дискурсе более полно и точно характеризуют общее состояние жанра.
В Заключении подводятся общие итоги исследования. Это подразумевает сопоставление наиболее значимых результатов исследования дискурсов власти и оппозиции и их синтез с целью изложения наиболее общих замечаний, характеризующих современное состояние, динамику и тенденции развития интересующего нас жанра.
Данная структура работы обусловлена содержанием основной цели и задач, методологическими основаниями, а также спецификой контекста и объекта исследования.
Публичная политика и политический дискурс: общие основания исследования
Сфера публичной политики отчетливо выделяется из политической сферы общественной жизни, которая включает в себя все, что связано с властными отношениями и проведением той или иной общественно-значимой линии поведения. Публичность политики определяется совокупностью свойств, отражающих специфику политической коммуникации в демократическом обществе. Публичная политическая сфера характеризуется гласностью и открытостью действия политических субъектов, наличием этических и юридических ограничителей политического действия, дискурсивным характером формирования и воплощения в жизнь политической воли.
Человеческая речь по своей природе дискурсивна, то есть всегда связана с рассуждением и поиском нового смысла. Свойство дискурсивности (рассудочности) предполагает наличие рациональных, социально-значимых и подлежащих обсуждению в обществе оснований всякого политического действия, которое не может быть мотивировано иначе, чем соображениями этической приемлемости и общественной пользы. Дискурсивное действие - это не только мотивированное, но и объясненное действие. Формой дискурсивного действия является текст (устный, либо письменный), обладающий свойствами, определяющими его убедительность (риторический текст).
В подавляющем большинстве современных отечественных работ речеведческого характера термин «дискурс» употребляется хаотично и в разнообразных значениях: «речевая деятельность», «речевое поведение», «речь», «текст», «совокупность текстов (массив)» и т.п.
Очевидно, что в отличие от текста, и даже совокупности текстов, дискурс представляет собой не просто некое законченное образование, но динамическое целое , развитие которого определяется взаимосвязью и взаимовлиянием его элементов (текстов). Всякое дискурсивное действие (текст) является реакцией человеческого интеллекта на общее состояние дискурса и другие дискурсивные действия, имеет социокультурную обусловленность и опирается на общепринятые основания речевого действия.
Дискурс представляет собой динамическую совокупность текстов, развитие и цельность которой обусловлены традициями и культурой речевого действия, характерными для данного общества или его социокультурных групп, а также общими для данной совокупности текстов целями и основаниями человеческой коммуникации.
Основой для выработки представления о политическом дискурсе в данной работе является определение, которое сформулировали Баранов А.Н. и Казакевич Е.Г.33 Представляется, что это определение требует некоторого уточнения, поскольку явление «дискурса» это не только «массив текстов», но и процесс, определяющий идейное и культурно-речевое содержание тех или иных «совокупностей речевых актов» (текстов).
Всякая политическая мысль, всякая политическая интенция34 неизбежно реализуется через текст, то есть находит свое выражение в дискурсе. По определению Г.Г.Почепцова, «Соотношение понятий «дискурс - текст» выглядит как текстовое разрешение проблемы, содержащейся в ситуации, зафиксированной дискурсом».35 Следовательно, всякий политический текст - это всегда реакция на определенную совокупность дискурсивных явлений.
Если понятие политической коммуникации охватывает всю совокупность способов и типов действия (взаимодействия) в политической сфере , то понятие дискурсивного действия в данной сфере связано исключительно с текстовой деятельностью субъектов политики. Основной целью такого действия является формирование (стабилизация или изменение) образа мысли и действий других социальных субъектов». Дискурсивное действие является приватным, то есть, не предназначенным к оглашению, либо публичным, рассчитанным на возможность, либо даже на обязательность публичной огласки.
Приватные политические дискурсы (совокупности убеждающих текстов), как правило, документально не фиксируются, либо не оглашаются. Единственной разновидностью политического дискурса, доступной в качестве объекта исследования является публичный политический дискурс, то есть, циркулирующая в публичной сфере совокупность убеждающих текстов. Данная совокупность представляет собой подсистему в общей системе публичной политической коммуникации. В систему политической коммуникации также входят подсистемы политических институтов, аудиторий38, политического языка39 и правил (традиций) публичной политики.40 Функции данных подсистем реализуются по преимуществу в дискурсе. Следовательно, изучение публичного политического дискурса дает ключ к пониманию системных свойств политической коммуникации данного общества.
Основными функциями публичного политического дискурса являются формирование общественного мнения и политической воли граждан41, достижение общественного согласия, развитие идеосферы и политической культуры социума. Данные функции только отчасти могут быть восполнены целенаправленной информационной политикой государства или доминирующих политических сил.
Риторический анализ политико-идеологических текстов
Современное понимание риторики позволяет представить ее в качестве системы научного знания о методах трансформации идеи в слово56 и построения эффективной словесной коммуникации. По мысли И.В. Пешкова, «развитие идеи, то есть, изобретение, становление, воплощение идеи в слове, всегда было основной проблемой риторики». Риторика, которая возникла из искусства красноречия античной эпохи, изначально представляла собой не только перечень известных правил ораторского искусства, но и учение о методе развития идей (создания текста).
Концепция риторики - науки об убеждении, разрабатывалась Исократом, Гермагором, Аристоном, Аполлодором, Аристотелем, Цицероном, Квинтиллианом и другими мыслителями. Метод словесного убеждения впервые был детально описан и раскрыт в «Риторике» Аристотеля - трактате, содержание которого стало теоретической основой всех дальнейших исследований сферы человеческого общения. Конституируя риторику в качестве искусства и одновременно науки, Аристотель определил методологический характер этой области знания. «Дело риторики - не убеждать, но в каждом данном случае находить способы убеждения относительно каждого данного предмета».
Таким образом, уже на уровне первооснов современного гуманитарного знания, заключенных в трактатах Аристотеля, были сделаны замечания, позволяющие рассматривать риторику в качестве методологической основы публичного политического действия, а, следовательно, и для изучения дискурсивных явлений политической сферы.
Современная риторика является одной из теоретических основ и значимой частью более общих научных дисциплин - теории речевой деятельности (психолингвистики) и теории коммуникаций. Речь понимается риторикой как один из видов человеческой деятельности, задачей которого является «воздействие в целях достижения консенсуса».60 «В риторике формируется базовый алгоритм речевого акта, лежащий в основе речевой деятельности. Все современные концепции речи как деятельности имеют в основе риторику и используют фундаментальные риторические построения для углубления теоретических представлений о речевой деятельности».61
В то же время, функциональное значение риторики как теоретико-прикладной дисциплины выходит за пределы узких задач научного познания. Такие значимые функции риторики, как общественное управление, формирование морали, нравственности, этики, формирование стиля, исследование психологии речетворчества, могут быть поняты и как ее задачи. Риторическая теория вовсе не замкнута в сугубо умозрительные рамки - она всегда ориентирована на практику речевой деятельности (дискурс), прежде всего, в общественно-политической сфере и соответственно является одним из важнейших инструментов ее исследования. Не случайно, что в узко-практическом смысле риторика понимается как речевая специфика определенного массива общественно-политических текстов. Поэтому говорят о риторике власти и оппозиции, риторике политических партий, риторике определенной эпохи. Данное понимание риторики можно назвать дискурсивным, отражающим совокупность методов порождения речи, характерную для той или иной совокупности текстов, которую возможно определить как дискурс.
Задача исследования явлений политического дискурса представляется не менее значимой задачей риторики, чем более традиционные задачи дидактики и построения современных методик речевого взаимодействия. Живая практика общественно-политической речи не только является хорошим материалом для приумножения научного знания о человеческой коммуникации, но и источником более глубокого, комплексного понимания самих дискурсов, которые не могут быть объективно изучены только средствами традиционных общественных наук. Методологический инструментарий риторики одинаково приспособлен и к построению моделей коммуникации (развитию коммуникативного действия), и к решению самых разнообразных исследовательских задач в социально-гуманитарной сфере познания. Последняя основана не только на рациональном (формально-логическом), но и на ценностном постижении реальности. Будучи единственным инструментом практического преобразования общественно-политической сферы с позиций рационального и ценностного познания, риторическое знание является одним из важных ключей к пониманию явлений и процессов, характерных для данной сферы. Центральной категорией риторики, в отличие от связанных с ней научных дисциплин - филологии, психолингвистики, теории коммуникации, психологии - является категория убеждения. Данная категория раскрывает содержание предмета риторики. Предмет риторики представляет собой совокупность научного знания о методах построения речи, способной целенаправленно влиять на образ мыслей и поведение адресата (убеждающей речи). Непосредственный предмет риторики - именно убеждающая речь.
Риторическая категория убеждения является производной от более общей философско-психологической категории «воля к власти». Другая производная категория - «заставить» - противоположна категории убеждения.64 В речевой деятельности она проявляется в формах приказа, внушения (суггестии), подкупа и манипулирования. В отличие от теории коммуникации, риторика не занимается построением алгоритмов словесного действия, которые определяются категорией «заставить», однако на дискурсивном уровне способна их распознавать и исследовать как явления, противоположные убеждению - норме риторического поступка.
Жанр программного выступления в риторике доминирующих субъектов современной российской политики
С приходом к власти президента В.Путина проблема формулирования общенациональной идеи, которая смогла бы консолидировать общество, дать ему образцы для создания общепринятой системы ценностей, по всей видимости, была осознана как одна из важнейших идеологических проблем, требующих своего разрешения в тексте. Уже в президентском Послании Федеральному Собранию от 8 июля 2000 года политико-идеологические представления и мотивации новой власти получили свое дискурсивное воплощение.
Ключевыми конструктами для построения новой общенациональной системы ценностей стали идеи «сильного, уверенного в себе государства», «развития с опорой на самобытность и собственные силы», «ответственности граждан перед страной», «законности», «открытых и честных отношений государства и общества».
В содержательном отношении данный набор идей был во многом заимствован из национал-патриотического дискурса. Новизной было то, что эти идеи открыто провозглашались властью, которая предлагала населению «новый общественный договор». Особое внимание было уделено уточнению оснований этого договора. Президент заявил, что «в России наступает период, когда власть обретает моральное право требовать соблюдения установленных государством норм».
Согласно наиболее общим законам жанра программного выступления лидера, уже в самом начале текста началось воплощение новых смыслов, ранее не востребованных на уровне общенационального дискурса. Показательно, что в данной формулировке понятия «власть» и «государство» образуют своеобразную иерархию. Власть требует соблюдения норм не потому, что нормы следует соблюдать в любом случае, а потому, что она имеет особое, «моральное» право» требования по отношению к обществу. Ценность власти декларируется как ценность более высокого уровня, чем государство, которое предстает как институциональная (источник норм), но вовсе не моральная ценность.
Риторически непрозрачная, требующая усилий для понимания буквального смысла формула нового «общественного договора», лишь отчасти ориентирована на массовую аудиторию, способную воспринять только пафосные мотивы фразы. Последние обращены к мифологическому образу «твердой руки» («крепкой власти», которая одна способна навести порядок в стране). Аргумент к пафосу (скрытое обещание навести порядок) помещен в удачный, с точки зрения реализации общего речевого замысла, контекст «перемен». Образы «власти» и «новой эпохи» даны эмоционально, отчетливо и рельефно. В то же время смысловой акцент сказанного не вполне ясен. Заявлено то, что и так, на первый взгляд, очевидно. Просто исполнения норм, в данном случае, требует не государство, всегда требующее их исполнения, а именно власть.
По всей видимости, акцентуацию смыслов данного фрагмента текста следует искать в ядерной формуле:140 «власть вправе требовать соблюдения норм», но и эта формула, отражая суггестивное содержание фразы, с точки зрения целей и мотивации высказывания, ничего не проясняет. Акцентуация фразы становится доступнее, если в результате перебора вариантов понимания, предположить, что при наличии ключевого понятия «власть», акцентом является понятие «норма», которое выстраивает весь смысловой ряд, но в силу его самоочевидности абсолютизируется. Диссонанс такой абсолютизации с «правовой» идеологией 90-х годов, основанной на понимании «нормы» как явления, производного от права, а не от государства (только фиксирующего норму и обеспечивающего ее исполнение) свидетельствует, что в данном случае имеет место вольный или невольный намек, скорее связанный с мотивацией адресанта, чем с целеполаганием речи. Он не является вполне очевидным, однако позволяет предположить, что по «новому общественному договору» право не рассматривается как самоценность. Установления власти не могут иметь внеправового характера.
Представляет интерес не столько сам факт обращения первого лица государства к риторике политического намека, сколько стилистика фразы, напоминающая о риторической непрозрачности, но полной политической ясности намеков в советской словесной культуре. Такая ясность обеспечивалась не столько риторическими средствами, сколько политико-идеологическим контекстом, реальностью речевой культуры, порождавшей программные выступления политических лидеров.
В то же время, содержание фрагмента свидетельствует о стремлении ритора построить самостоятельную идеологическую модель, отличную от известных моделей либеральной и национал-патриотической идеологии. Показательно, что система ценностей, ранее декларировавшаяся преимущественно в национал-патриотическом дискурсе, идеологически увязывается с вопросами правопонимания, которые до этого почти целиком находились в сфере либерального дискурса
Кризис либерального дискурса: идеология и риторика программных текстов
Дискурс власти и национал-патриотический дискурс по существу исчерпывают политически значимую совокупность претензий на дискурсивное решение ключевых идеологических проблем современности. В то же время, политическое положение их основных оппонентов - «либералов», оказавшихся на периферии дискурсивного пространства страны - не может не способствовать активному поиску новых политических идей и соответственно новой риторики. Этот поиск значим, прежде всего, для самого либерального дискурса, в настоящее время едва заметного на фоне доминирующих «партийных» дискурсов, однако в некоторых случаях находит свое воплощение в программных выступлениях, претендующих на общенациональную значимость.
Наиболее политически значимые попытки обновления «освободительной» идеологии, которая практически не эволюционировала в 90-е годы, предпринимаются как старыми (А. Чубайс, И. Хакамада), так и новыми лидерами либерального лагеря (В. Рыжков).
Вероятно, первой из серьезных попыток наметить контуры для ревизии отечественного либерализма 90-х годов является программное выступление А. Чубайса221, вызвавшее шквал критики со стороны единомышленников. Как и многие образцы данного жанра, выступление начинается с развернутой исторической аргументации.
А. Чубайс дает образное, свободное от негативных оценок, описание величия и мощи СССР. Он выдвигает тезис о проигрыше социализма, как причине краха империи. Объяснение исторической реальности доминирует над оценкой. Используется характерный для жанра прием объективации смыслов, в данном случае призванный создать впечатление непредвзятости предлагаемых рассуждений.
Ядро объяснения сконцентрировано на экономической тематике. Национально-государственные и социальные последствия - производные. Идея экономического детерминизма была характерна и для советской идеологии, и Чубайс это даже подчеркивает. Он пытается аксиоматизировать объективность предлагаемой парадигмы, заданность идеологической картины случившихся перемен. Тем самым экономический детерминизм мифологизируется, хотя и не вполне убедительно - ясность выражения мыслей неочевидна, красота речи сомнительна. И тут же, без какого-либо рационального обоснования, даются главные идеологические установки программного выступления. «Вывод номер один: тот образ жизни, та модель ценностей, та общественно-экономическая формация, которую Россия несла миру, провалилась вместе с ее идеологией, вместе с ее этикой, вместе с ее экономикой. Страна проиграла всемирное противостояние 20-го века. Да, наверно мы были обречены на это поражение, потому что сами ценности были ложными. Но нельзя забывать о том, что развал страны - это, безусловно, личная трагедия для миллионов людей. Это в любом случае то, за чем человеческие судьбы, за чем отданная жизнь, за чем загубленная жизнь. И не понимать и не чувствовать это - означает не понимать и не чувствовать собственной страны. Это очень важно, и это то, что мы должны для себя абсолютно ясно и определенно зафиксировать. Но останавливаться на этом, зацикливаться на этом и всерьез считать, что три мужика собрались в Беловежской пуще и развалили великую державу, - это означает вообще ничего не понимать в собственной стране, а самое главное - полностью оказаться неспособным к тому, чтобы вырабатывать будущее собственной страны».
Первый вывод содержит подтверждение основного тезиса о ложности уклада и ценностей, лежавших в основе государственности Советского Союза. Затем А. Чубайс дает оценку распада СССР как трагедии миллионов людей, и небрежно-шутливое опровержение популярного на уровне массового сознания топоса национал-патриотической идеологии о том, что распад страны был организован. Уровень опровержения одного из мощнейших конструктов риторики оппонентов явно не соответствует серьезности аргументативной задачи. Смысловые части первого вывода, как минимум, эмоционально и композиционно несовместимы. Начиная с высокого пафоса скорби выступающий допускает насмешливую атаку на воображаемых оппонентов. При этом происходит снижение образа. Небрежное обращение со словом сразу же вскрывает небрежную, эмоционально необусловленную манеру мышления. Рациональный смысл основного тезиса на эмоциональном и эстетическом уровне совершенно не подтверждается. Способ речи в данном фрагменте программного выступления не соответствует коммуникативной установке на передачу аудитории нового понимания общеизвестных идей. Далее теряется и сам способ построения текста. Риторический канон устной публичной речи нарушается практически в самом начале выступления.
«Второй вывод, не менее важный, который, как мне кажется, вообще как-то забыт. Забыт вот за этим ложным спором между коммунистами и антикоммунистами, патриотами и западниками, вывод о том, что Россия была лидером, весь XX век вращался вокруг России, Россия втягивала в свою орбиту десятки стран и сотни миллионов человек, да иногда силой оружия.
Этот вывод называется -уникальное российское лидерство. Этот вывод не перечеркивает ничего из того, о чем я говорил перед этим. Этот вывод сам по себе настолько важен, настолько фундаментален, что мы обязательно вернемся к нему чуть-чуть позже, когда будем говорить о наших задачах на будущее. Дальше после этого великого развала - начало перехода, 91-й год. Это уже я все помню, да и многие здесь помнят. В 91-м году я оказался зам. председателя Ленгорисполкома. Отсюда туда прямо перешел».
