Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Фельетон в русской газете: становление жанра 18
1.1. Краткая история сатирической русской публицистики (в контексте формирования прафельетона) 18
1.2. Возникновение отечественного фельетона. Споры о его природе ... 35
1.3. Формирование фельетона в частной русской газете (общая картина) 42
Глава 2. История возникновения губернской прессы в Оренбургском крае 49
2.1. «Губернские ведомости» как тип издания 49
2.2. Неофициальная часть «Оренбургских губернских ведомостей»: судьба жанров 58
Глава 3. Фельетон в оренбургской прессе 75
3.1. «Оренбургский Листок»: первая частная газета Оренбуржья (темы, жанры, авторы, аудитория) 75
3.2. От рубрики к жанру: формирование фельетона в частной газете 89
3.2.1 Роль и задачи фельетона в «Оренбургском Листке» 89
3.2.2 Маски фельетонистов «Оренбургского Листка» 97
3.2.3 Споры об авторстве фельетонов «Оренбургского Листка» 109
3.3. Проблематика фельетонов «Оренбургского Листка» 122
3.4. Особенности поэтики фельетонов «Оренбургского Листка» 138
Заключение 148
Библиографический список 152
- Краткая история сатирической русской публицистики (в контексте формирования прафельетона)
- Возникновение отечественного фельетона. Споры о его природе
- «Губернские ведомости» как тип издания
- «Оренбургский Листок»: первая частная газета Оренбуржья (темы, жанры, авторы, аудитория)
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Сатирическая публицистика в современной России переживает не лучшие времена. Практически исчезли карикатура, острая эпиграмма, фельетон, памфлет.
Тому есть несколько причин: во-первых, как заметил историк отечественной журналистики М.К. Лемке: «Эпоха мрачного самодовольства - не почва для осмеяния окружающего»; во-вторых, сатира требует вдумчивости -осмысленного отношения к происходящему в мире, а нынешняя массовая журналистика ориентирована на светскую хронику, криминальные новости и пикантные подробности из жизни звезд: чтиво вытесняет чтение; в-третьих, сатирическое письмо требует не только остроумия аудитории, но и высокого мастерства самих пишущих - в условиях скорописания и растущего количества СМИ (как печатных, так и электронных) хороший фельетонный уровень для многих авторов оказывается недостижимым рубежом.
Все это делает актуальным обращение к опыту, накопленному отечественной журналистикой и, в частности, к опыту русской провинциальной частной газеты. Возникшая в результате реформ 60-х годов пресса провинции стала катализатором формирования общественного мнения, участвуя в пробуждении «сонных городов» и создавая благоприятные предпосылки для активизации инициативных сил окраинной России.
В этой связи несомненный интерес представляет судьба жанра фельетона как заметного явления отечественной публицистики. На русской почве его корни уходят вглубь комических фольклорных текстов - сатирических сказок, прибауток, творчества скоморохов. Русская сатира отражала процессы, протекавшие в обществе, и не случайно расцвет сатирической журналистики приходится на период общественного подъема - эпоху Петровских реформ, годы правления Екатерины II, 60-70 гг. XIX века; годы первой русской революции
(1905-1907 гг.).
Отечественная фельетонистика дала немало ярких имен, и провинция в этом процессе участвовала: В.Короленко, В. Дорошевич, И.Яблоновский, Максим Горький, А.Амфитеатров, А.Аверченко начинали свой творческий путь в провинции.
Изучение особенностей российского фельетона в их исторической ретроспективе, позволяет обнаружить определённое сходство между процессом становления жанра в XIX веке и современным его состоянием и увидеть перспективы преодоления существующего кризиса жанра.
В последние годы не только в отечественной, но и в европейской науке о журналистике в целом наблюдается усиление интереса к локальной истории, в том числе и к судьбе региональной периодики. Опубликованы работы, посвященные истории провинциальной частной и официальной печати Орловской, Уфимской, Воронежской, Тобольской губерний, Приазовья, Сибири,
1 Лемке М.К. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия - СПб.: Труд, 1904 - С.2
Кубани, Ставрополья и других регионов дореволюционной России, хотя проблемам фельетонного творчества, фельетонной практики редакций в этих исследованиях внимания уделяется немного. Создаётся общая картина функционирования региональной российской прессы и фон, на котором формировалась и развивалась частная провинциальная газета. В журналистской науке последних лет формируется и разрабатывается концепция развития частной провинциальной газеты, хотя нет пока системного подхода в формировании этих концепций, в выявлении характера целостности данного типа издания, его коммуникативных, редакционных, жанрово-стилевых особенностей.
До сих пор нет исследований, посвященных оренбургской печати, хотя она, несомненно, представляет научный интерес. Данная диссертация в определённой степени восполняет существующий пробел.
Кроме этого, непрояснёнными пока остаются многие моменты, связанные с деятельностью представителей оренбургской дореволюционной прессы. В частности, идут споры об авторах фельетонов «Оренбургского Листка», скрывавшихся за псевдонимами. Многие из этих псевдонимов до настоящего времени не раскрыты. Установление подлинного имени автора и введение в научный оборот сведений об оренбургской дореволюционной прессе представляется принципиально важным аспектом, без которого история отечественной науки о журналистике является неполной.
Степень научной разработанности темы. Несмотря на двухсотлетнюю историю фельетона, в отечественной науке о журналистике до сих пор имеются определенные теоретические пробелы. В разное время вопросами изучения фельетона занимались как учёные-теоретики, так и журналисты-практики. В их работах рассматривается история рубрики и история жанра.
Одними из первых работ, посвященных разработке теории отечественного фельетона, можно считать ежемесячные обозрения «Заметки и размышления Нового поэта по поводу русской журналистики» И.Н. Панаева и «Письма иногороднего подписчика о русской журналистике» А.В. Дружинина, печатавшиеся в «Современнике» в 1849 - 1855 гг.
Теоретические размышления о сатирической публицистике и фельетоне содержатся в многочисленных статьях А.И. Герцена, В.Г. Белинского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, В.Г. Короленко, Максима Горького.
В двадцатые-тридцатые годы прошлого века теорию и практику фельетона осмысливают ученые-литературоведы и сами сатирики. Начало этим исследованиям было положено сборником статей «Фельетон», выпущенным под редакцией Ю.Тынянова и Б.Казанского в 1927 году.
Затем появляются статьи и исследования Е.Журбиной, Вл.Шкловского, Ю.Оксмана, Я.Шафира, С.Морозова, Л.Гроссмана, Д.Лебедева, М.Кольцова.
В сороковые годы свои исследования посвящают фельетону О.Беляев, Б.Горбатов, Д.Заславский. В шестидесятые-семидесятые годы возникает новый
1 Фельетон. Сб. под редакцией Ю.Тынянова, Б.Казанского, «Akademia» - Л., 1927
интерес к жанру. Появляются труды Л.Ершова, Л.Кройчика, И.Шукурова, М.Дмитровского, Н.Климова, С.Курляндской, Л.Кайды, М.Виленского. Фундаментальными работами на эту тему являются исследования Е.И. Журбиной «Искусство фельетона» и «Теория и практика художественно-публицистических жанров», основанные преимущественно на исследовании фельетона дореволюционной поры.
Проблема генезиса русского фельетона в той или иной степени оказывается в поле зрения многих современных исследователей жанра и историков отечественной журналистики - И.Е. Прохоровой, А.И. Максиматкиной, Г.И. Зыковой и других.
Являясь ценными источниками, эти работы, тем не менее, обходят стороной вопрос о своеобразии формирования и эволюции фельетона в отечественной провинциальной прессе и о том, какую роль играл новый жанр в формировании общественного сознания в XIX веке на окраинах России.
До недавних пор отечественная наука о журналистике насчитывала лишь единицы работ, посвященных типологии «Губернских ведомостей» и провинциальных частных газет. Начиная с 2000 года, появляются основательные статьи на эту тему Е.В. Ахмадуллина, О.И. Лепилкиной, Ю.Л. Мандрики и других учёных.
Под редакцией Л.Е. Кройчика и Ю.Л. Мандрики в Тюмени издан сборник научных статей «Российская провинциальная частная газета», впервые собравший под одной обложкой исследования региональной частной прессы рубежа XIX-XX веков различных авторов.
Региональный аспект в изучении дореволюционной частной периодики представлен в работах Б.И. Есина, Г.В. Антюхина, А.И. Станько, А.А. Вах-рушева, О.Д. Якимова, Л.С. Любимова, Ю.В. Лучинского, А.И. Кондратенко, Е.Е. Воронцовой, Н.В. Жилякова, В.В. Пугачёва и других авторов.
К сожалению, в этом списке нет работ, посвященных изучению оренбургской дореволюционной частной и официальной прессы. Статья В.В. Пугачёва «Газетное дело и частные издания в Оренбургской и Уфимской губерниях» (Тюмень, 2004) даёт лишь сжатый обзор и характеристику первых газет края, делая основной акцент на уфимской периодике.
Имена корреспондентов и редакторов «Оренбургских губернских ведомостей», редактора и издателя первой частной газеты «Оренбургский Листок» И.И. Евфимовского-Мировицкого встречаются в работах местных учёных и исследователей А.Г. Прокофьевой, Ю.С. Зобова, Е.Г. Вертоусовой, Г.П. Матвиевской, но лишь в историко-краеведческом аспекте.
Единственной фундаментальной работой, дающей картину развития периодической прессы в Оренбуржье в XIX веке, до сих пор остаются очерки П.Н. Столпянского «Официальная и официозная пресса в Оренбургском крае» и «История открытия и первые годы существования первой частной газеты в городе Оренбурге», опубликованные в 1903 году в периодическом сборнике «Труды Оренбургской учёной архивной комиссии». Являясь ценным историческим источником, статьи Столпянского, тем не менее, требуют уточнений.
Малоразработанной в отечественной науке о журналистике остаётся тема жанрового своеобразия провинциальных частных изданий в целом и эволюции фельетона в них в том числе. Исключением в этом плане является кандидатская диссертация О.А. Болтуц «Провинциальный газетный фельетон: от отдела к жанру (на материале кубанской периодики рубежа XIX-XX веков)» (Краснодар, 2006).
Актуальность проблемы и недостаточная изученность судьбы фельетона в провинциальной прессе определяют выбор темы настоящего исследования
Научная новизна работы определяется следующим:
- даны системные характеристики жанра фельетона в провинциальной
прессе в целом и в провинциальной частной газете в частности;
охарактеризованы структурно-функциональная, жанрово-тематическая, художественно-оформительская, аудиторная и экономическая модели провинциальной частной газеты;
- впервые проанализированы история появления и эволюция жанра
фельетона в официальных и частных изданиях Оренбургского края;
- внесен ряд уточнений в типологические характеристики оренбургских
периодических изданий;
с большой степенью вероятности расшифрованы псевдонимы фельетонистов «Оренбургского Листка» и установлено их подлинное авторство;
- впервые атрибутированы и вводятся в научный оборот тексты фельетонов
«Оренбургского Листка», малоизвестные или практически не
рассматривавшиеся сведения о первой частной газете Оренбургского края.
Объектом настоящего диссертационного исследования выступают периодические издания Оренбургского края второй половины XIX века.
Предметом исследования является процесс формирования и эволюции жанра фельетона в первой частной газете Оренбуржья, а также его социокультурная специфика.
Цель данного исследования - выявить особенности становления фельетона как жанра в провинциальной частной газете (на примере «Оренбургского Листка»); показать формирование фельетона как жанра сатирического в условиях, свойственных отечественной словесности XIX века в период развития газетной публицистики; выявить связь фельетона «Оренбургского Листка» с процессами, протекавшими в обществе.
В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:
- охарактеризовать методологические и исторические предпосылки
исследования особенностей становления фельетона как жанра сатирического в
провинциальной частной газете;
определить генезис и закономерности развития оренбургской журналистики второй половины XIX века;
- выявить закономерности функционирования фельетона на страницах
«Оренбургского Листка» и характер реализации этих закономерностей в
практике редакции;
- определить круг авторов, выступавших с фельетонами на страницах газеты;
выявить особенности поэтики фельетонов, опубликованных в «Оренбургском Листке».
Теоретическая значимость настоящего исследования состоит в проведении комплексного анализа формирования и эволюции жанра газетного фельетона на материалах оренбургской периодики второй половины XIX века. Приведены в систему историко-типологические составляющие оренбургских газет указанного периода. В научный оборот вводится новый материал и персоналии, связанные со становлением частной российской периодики и формированием её жанрового многообразия.
Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности применения её положений в курсах по основам журналистики, истории зарубежной и отечественной журналистики, спецкурсах по художественно-публицистическим жанрам.
Методологическую основу работы составили фундаментальные исследования комического (Аристотель, Г.Гегель, А.Бергсон, М.Бахтин); труды ученых (Д.Лихачев, А.Панченко, Ю.Борев, В.Вакуров, Я.Симкин), посвященные проблемам сатирической публицистики; принципы историко-типологического подхода к изучению процессов, протекающих в СМИ; сравнительно-сопоставительный и эстетический анализ; а также элементы онтологического и типологического анализа, выявляющие специфику функционирования жанра фельетона.
Положения, выносимые на защиту:
«Оренбургский Листок» как первая частная газета Оренбургской губернии существенно повлиял на пробуждение общественного самосознания в провинции и определил роль печатного слова в этом процессе. Газета обозначила те болевые точки провинциальной жизни, на которые необходимо было обратить внимание не только власти, но и общества в целом;
фельетонисты газеты исходили из того, что с помощью сатирической публицистики можно способствовать нравственному совершенствованию личности;
бытование фельетона как жанра сатирического расширяло эстетические горизонты аудитории, придавая публично высказанному слову особую значимость;
- анонимность комического высказывания на страницах «Оренбургского
Листка» свидетельствует о том, что сатирическая деятельность была занятием
небезопасным, но автор был беспощаден в критике общественных недугов;
- последовательное использование в «Листке» разноориентированных масок
создает ощущение множественности точек зрения на происходящее и придает
фельетону необходимый социокультурный объем;
- анализ текстов фельетонов позволяет с большой долей уверенности
считать, что за разнообразными масками в «Оренбургском Листке» скрывается
один автор Иван Иванович Евфимовский-Мировицкий.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных конференциях: Всероссийской конференции «XIX Пуришевские чтения: Переходные периоды в мировой литературе и культуре» (Московский педагогический государственный университет, 2007), II Всероссийской научно-практической конференции «Жанровая палитра современных масс-медиа» (Самара, 2007), III Всероссийской научно-практической конференции "Жанровая стратегия российских масс-медиа" (Самара, 2009), Международной научно-практической конференции «Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества» (Оренбург, 2007), научно-практических конференциях Оренбургского государственного педагогического университета (2007, 2008, 2009).
Основное содержание работы изложено в восьми публикациях.
Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка.
Краткая история сатирической русской публицистики (в контексте формирования прафельетона)
Прежде чем говорить о судьбе и особенностях русского газетного фельетона, необходимо хотя бы бегло проследить историю рождения и постепенной трансформации этого термина до современного его состояния.
В XVIII веке слово «фельетон» в русских справочниках не встречалось. Впервые оно было зафиксировано в отечественных словарях в 1837 г. При этом давался лишь простой перевод его с французского, без каких-либо пояснений - «листок». В дальнейшем, практически на протяжении всего XIX столетия, в справочных изданиях упоминалось лишь одно значение фельетона. Например, «Настольный словарь для справок по всем отраслям знания (справочный энциклопедический лексикон)» за 1864 г., объяснял: «Фельетон - отдел газеты, обыкновенно под строкою, о предметах литературы, общежития, искусства и проч. Иногда тут помещаются целые романы, кои и называются фельетонными»1.
«Полный толковый словарь иностранных слов, вошедших в русский язык с указанием корней» (1871 г.) даёт следующее определение: «Фельетон - литературный отдел в политических и ученых газетах, состоящий исключительно из рассказов и новостей»2.
«Словарь иностранных слов Алексеева» (1898 г.) уточнял: «Фельетон, литературный отдел в газетах, наполняемый у нас по большей части статьями научного или беллетристического содержания, изложенными легким и общедоступным языком»1.
Лишь «Толковый словарь» В.И. Даля в 1866 г., так же традиционно трактуя фельетон как «отдел» периодического издания, попытался уже, однако, выделить его своеобразие - «отдел россказней в газете». Но даже в конце XIX века знаменитый лексикограф Я.К. Грот в рукописных материалах к словарю русского языка снова отметил только один уровень значения слова «фельетон»: это «литературное прибавление к журналу», а фельетонист -«пишущий для фельетона»2.
Однако во всех этих случаях изначально всегда подразумевалось французское происхождение термина «фельетон», которое связано с газетой «Журналь де Деба» («Journal des Debats»). Её редактор Луи Франсуа Бертен в 1800 г. решил изменить формат издания, добавив к нему отдельным листком неофициальное приложение. Листок - по-французски «feuilleton». Первый фельетон из четырёх страниц был помещён в номер «Журналь де Деба» от 28 января 1800 г. и содержал в себе рубрики «Spectacles» (репертуар театров) и «Avis» (объявления). Готовил фельетоны аббат Жоффруа, с чьим именем тоже неразрывно связана история жанра фельетона.
Как отмечает Б. Томашевский в статье «У истоков фельетона» («Journal des Debats»)», поначалу «Фельетон рассматривался редакторами, вероятно, как простой листок объявлений, и в ранних фельетонах помещался тариф объявлений этого отдела. Но объявления тяготели к литературной форме: предприниматели маленьких паноптикумов придавали своим объявлениям форму писем в редакцию, сенсационных известий и т. п.» [138:60].
Идея Бертена с фельетоном имела большой успех. Многие французские издания переняли эту новинку. В 1803 г. Бертен удлинил газетную полосу и стал размещать фельетон в «нижнем этаже» или «подвале» страницы, который так и назывался: «Фельетон дю Журналь де Деба». Первые годы существования отдела допускалась подписка на газету без фельетона: в таком случае нижнюю часть отрезали по линии оставленного для этих целей пробела.
Уже через несколько лет добавились и стали обязательной частью отдела фельетона диалогическая реклама, критические статьи, обзоры, рецензии, заметки о модах, выписки из книг и другие неофициальные материалы.
Постепенно фельетон в значении литературного материала «подвала» газеты распространяется и на другие, в том числе и европейские периодические издания. К 1830-1840 гг. значительно расширяется диапазон материалов, публикуемых в фельетоне. Теперь здесь печатают и научные статьи, и авантюрные романы с продолжениями, и актуальные беседы о наиболее заметных явлениях действительности. Подчеркнутая неофициальность тона и тематики материалов становятся характерными приметами отдела.
«Фельетон родился в Париже и может существовать только там. Ни в одном другом месте не шутят так искрометно, не насмехаются так разнообразно, не растрачивают сокровищ ума так безрассудно, не уподобляют свою жизнь ракете, сгорающей в облаках, не посвящают свое существование еженедельному параду, который обречен на мгновенное забвение, но должен, однако ж, обладать непреложностью альманаха, легкостью кружева и каждый понедельник украшать платье газеты своей оборкой. Нынче во Франции нет вещи, которая не могла бы стать предметом фельетона, - писал в 1842 году О. Бальзак. - Наука и мода, артезианские колодцы и модный гипюр - все имеет газетную трибуну» [10:164-165].
Одно из главных мест в «подвале» газеты «Журналь де Деба» занимали театральные рецензии и отчёты о представлениях, написанные аббатом Жоффруа. Они имели чрезвычайный успех и, по мнению Б. Томашевского, предопределили собой жанр фельетона. В частности, к переадресовке названия газетного отдела на конкретный жанр, который, постепенно формируясь, начинает всё явственнее приобретать собственное лицо, послужило введение элементов комического в материалы разного типа, иносказание, инверсия, своеобразная, ироническая деформация ситуации, фактов, образов.
Точку зрения Б. Томашевского решительно критиковала Е. Журбина: «Автор не только не ставит вопроса о расчленении истории газетной рубрики и истории рождения нового литературного жанра, а, напротив, с первых же строк статьи стремится связать эти вопросы в один узел...» [43:16]. Исследовательница считала, что смешение терминов и подмена понятий ведут к неизбежной путанице.
Находясь в плену идеологических предубеждений, Е. Журбина не желала признавать отличительной чертой зарождающегося жанра фельетона неофициальность и аполитичность, которой отличались вначале «листки» в издании Бертена, а позже и булгаринская «Смесь» в «Северной пчеле». Исследуя историю фельетона в российской печати, мы видим подтверждение теории Б. Томашевского: в отечественных изданиях со временем отдел фельетона или «Смесь» постепенно эволюционирует, исподволь приобретая знакомые нам черты жанра. В частности, в «Смеси» «Северной пчелы» материалы со временем начинают сливаться и увеличиваться в объеме. Появляются тексты, связанные одной темой, в которых нередко слышится дидактическая интонация и, что очень важно, у них есть автор, пусть пока скрывающийся под псевдонимом, но, тем не менее, берущий на себя ответственность за сказанное.
Возвращаясь к «Журналь де Деба», отметим, однако: вышесказанное не означает, что жанр фельетона зародился непосредственно в этом издании. Близкие по духу, стилю и композиции современным фельетонам произведения публиковались во французской и русской периодике и раньше. Достаточно вспомнить русскую сатирическую публицистику XVIII века с её журналами Н.И. Новикова «Трутень» (1769-1773) и «Живописец» (1772-1773) и другими изданиями (об этом мы будем говорить ниже). Просто в то время они не имели своего имени и шли под другими названиями. После «Журналь де Деба» жанр получил однозначное устойчивое имя. По замечанию исследователя Б. Стрельцова: «Произошла трансформация на понижение: довольно условное название целого блока разножанровых развлекательных и серьёзных публикаций перешло на один жанр» [129: 14].
Возникновение отечественного фельетона. Споры о его природе
Одни исследователи, среди которых Л.Ф. Ершов, утверждают, что русский жанр фельетона родился на страницах «Телескопа» в 1831 году [41: 34]. Другие, например, А.И. Станько, считают годом появления фельетона в российской отечественной периодике - 1815-й [123: 202]. Третьи обращают внимание на то, что толкование фельетона впервые даётся в «Вестнике Европы» в 1820 году: «Фельетон - это еще, очевидно, не укрепившееся в нашем быту понятие означает отдельную часть газеты, где помещаются замечания на новые книги, на играемые в театрах пьесы, на самую игру актеров»1.
Такой разнобой мнений, на наш взгляд, вызван терминологическим смешением нового зарождающегося жанра и появившихся в эти годы в печати отделов и рубрик с таким названием. Последним, в свою очередь, предшествовало появление в столичных ведомостях отделов «Разные известия» и «Смесь», которые можно считать прообразом фельетона как газетной рубрики. В частности, «Московские ведомости» за 1807 год так описывали содержание нового отдела: «Смесь будет заключать в себе предметы изо всех наук и искусств; анекдоты; острые изречения; исторические трогательные происшествия; нынешние обычаи и образ жизни людей в знатнейших столицах Европы; новейшие открытия и изобретения, приносящие пользу обществу; похвальные примеры патриотизма и гражданских добродетелей; иногда - от времени до времени — перемены в модах» [123: 76].
Появление отдела с названием «фельетон», а, по сути, переименование «Смеси» и «Разных известий» впервые на российской почве произошло в первом номере за 1815 год частного журнала «Русский инвалид», издаваемого П.П. Пезаровиусом. На манер французского первоисточника нижняя треть печатного листа отделялась от основной площади жирной чертой, под которой помещались театральные афиши и материалы, близкие по содержанию и форме французскому фельетону. Однако Пезаровиуса обвинили в отсутствии патриотизма и слепом заимствовании у недавних врагов: «К чему это рабское подражание? И кому? Французам! Когда? - в 1815 году! Где? - в журнале, посвящаемом храбрым русским воинам, изувеченным французами». В результате новшество исчезло со страниц издания [127: 76]. Лишь через десять лет фельетон как отдел и формирующийся газетный жанр появился на страницах первой частной и литературной газеты «Северная пчела», издаваемой Ф.В. Булгариным. И ещё через двадцать лет там же произошло окончательное русифицированное закрепление слова «фельетон».
Против этой точки зрения возражает Е.И. Журбина в известной работе «Искусство фельетона», считая, что в 1825 году Булгарин продолжал вести в «Северной пчеле» ту же самую рубрику «Смесь» с другим названием: «Просмотр газет двадцатых-сороковых годов убедил меня, что говорить о рубрике «фельетон» в период ее появления — значит говорить о газетной «Смеси». Никакой принципиальной разницы между материалом, помещавшимся в «Смеси», и материалом новой рубрики не было. Произошло как бы простое переименование отдела» [43: 25].
Позицию Е.И.Журбиной сегодня понять не трудно. На заре советской власти Ф.В. Булгарин (а равно и два других представителя известного журнального триумвирата Н.Греч и О.Сенковский) считались фигурами сугубо отрицательными.
Поэтому все, что они делали в начале XIX века для русской журналистики, воспринималось критически. Считать, что агент Третьего отделения Ф.В. Булгарин причастен к фактическому рождению русского газетно-журнального фельетона было недопустимым. Думается, этим обстоятельством во многом и определяется позиция тогда еще молодой исследовательницы.
Однако другие исследователи, среди которых И.Е. Прохорова и А.И. Максиматкина, считают, что именно отдел «Смесь» способствовал рождению фельетона как жанра: «Если критическое комическое начало в фельетоне восходит к традициям сатирической журналистики, то обязательная для него лёгкость, непринуждённость разговора на неофициальные общеинтересные темы - в первую очередь, к опыту отдела «Смесь» ... именно из неё постепенно выделился фельетон как особый отдел не «первых страниц», «подвала» с мозаикой разнообразных небольших публикаций. ... Особую роль в зарождении жанра фельетона сыграла, видимо, газетная «Смесь» и отпочковавшийся от неё отдел фельетона, впервые появившийся в газете» [105: 142 - 143].
Понятно, что во второй половине 1820-х - начале 1830-х гг. многое из того, что писалось самим Булгариным в «фельетонном» отделе газеты с расчётом на максимально широкую читательскую аудиторию, было лишь предтечей нраво- и бытоописательных фельетонов и представляло собой зачаточные формы фельетона. С одной стороны, его публикации в подавляющем большинстве лишены критического или разоблачительного пафоса, но, с другой, им свойственна событийность, опора на реальный факт, оперативный отклик на событие - то, что составляет основу газетного фельетона. Плюс к этому особая, привлекательная манера письма — эмоциональная, раскованная, образная - удобная для восприятия массового, не всегда хорошо образованного читателя. Лёгкость и непринуждённость подачи материала, свойственные публикациям Булгарина, как известно, являются важнейшей жанрообразующей чертой фельетона.
Надо отметить, что слово «болтовня», нередко употреблявшееся в XIX веке для характеристики фельетона (и в этом есть заслуга Булгарина, часто переходившего в своих публикациях границу между лёгкостью и легковесной пошлостью), не всегда предполагало только негативный смысл. В статье «Современные заметки» В.Г. Белинский в 1847 году даёт следующее определение фельетона: «Это болтун, ... который всё знает, всё видит, обо многом не говорит, но высказывает решительно всё, колет эпиграммой и намёком, увлекает и живым словом ума, и погремушкою шутки» [14: 89]. Под болтовнёй критик, конечно же, понимал лёгкое и остроумное изложение материала. Рассуждая о газетной периодике, Белинский настаивал на том, что фельетон должен составлять «существенную принадлежность всякой газеты» [14: 89].
Если проследить вектор развития общественно-публицистической мысли в России в течение XIX века от зарождения и становления реализма в литературе до газетного суворинского «парламента мнений», то его можно представить как движение от «художественности» к «искренности».
До реформ шестидесятых годов, когда на арену общественной жизни вышла массовая частная газета, шло формирование журнального фельетона, который продолжал в первую очередь традиции русской сатирической журналистики. По замечанию Галины Зыковой, «слишком явно выраженное субъективное начало, свойственное литературе романтической эпохи, изгонялось из традиционных форм прозы. В этой литературной ситуации оно с особенной силой проявляется в специфически журнальных жанрах — статье, фельетоне, эссе» [48: 80].
Журнальный фельетон чётко заявил о себе в 1820 — 1830-х гг. Проект постоянного продвижения материалов фельетонного типа активно реализовывал Н.А. Полевой. К издаваемому им энциклопедическому журналу «Московский телеграф» он добавил специальное приложение «Новый живописец общества и литературы» (1829 - 1831), специально подчеркнув названием связь своего детища с «Живописцем» Н.И. Новикова.
Являясь автором практически всех публикаций в «Новом живописце», Полевой создал ряд пародийных «заметок-размышлений» и «писем», отправленных непосредственно Живописцу или «случайно» к нему попавших. В соответствии с канонами сатирической литературы XVIII века автор часто использовал приём саморазоблачения и применял говорящие фамилии: помещик Затейкин, приказные Прищепкин и Ухорезов и др.
Ни разу не упоминая в своих программных заявлениях слова фельетон, он явно имел его в виду, когда обещал, что в «листочках Живописца» будет сообщаться о «глупостях, нелепостях, странностях, какие нам попадутся в обществе, книгах и журналах» (кстати, «листочки» вполне могли употребляться Полевым как перевод с французского слова feuiletion).1
«Губернские ведомости» как тип издания
Одним из детонаторов, повлиявших на возникновение провинциальной прессы (да и на развитие общественной прессы в целом), стали события 14 декабря 1825 года. Власть не столько испугалась силы общественного мнения (оно в большинстве своём было на стороне трона), сколько наконец-то уяснила себе те огромные возможности, которые открывались перед ней в деле управления страной благодаря руководимой и опекаемой ею прессе.
Читательская аудитория журналов и газет в первой половине XIX века в России была невелика (дворянство, чиновничество, часть духовенства, незначительное количество купцов и мещан), но стало ясно, что необходимо консолидировать те силы, которые могли быть полезны в управлении обширным государством.
Просвещённая часть общества напоминала об этом. В 1831 году Пушкин писал Бенкендорфу: «В России периодические издания не суть представители различных политических партий (которых у нас не существует), и правительству нет надобности иметь свой официальный журнал, но, тем не менее, общественное мнение имеет нужду быть управляемым. С радостью взялся бы я за редакцию политического и литературного журнала, т.е. такого, в коем печатались бы политические и заграничные новости» [107: 256].
А.С. Пушкин мечтал о собственном журнале, и ему важно было убедить власть в своей к ней лояльности. Но важно в этом письме и другое: поэт подчёркивал, что «общественное мнение имеет нужду быть управляемым». Эта мысль не могла быть не услышанной.
Точку зрения Пушкина разделял и Ф.В. Булгарин, один из самых видных журналистов первой трети XIX века, издатель единственной в своём роде частной газеты «Северная пчела», имевшей огромный по тем временам тираж - свыше трёх тысяч экземпляров. В своей записке «О цензуре в России и книгопечатании вообще» Булгарин писал: «Силою невозможно остановить распространение идей... Напротив того, искусное управление парусами и рулём даже вопреки ветру выведет корабль мимо опасных мест к желаемой пристани. Чтобы управлять общественным мнением, надо знать его стихии или элементы» [22: 45].
Записка эта, продиктованная прежде всего интересами Булгарина-издателя и датированная маем 1826 года, была отправлена генералу А.Н.Потапову, сотруднику Главного штаба и представлена его начальнику И.И. Дибичу.
Мысль об «общем мнении, управляемом сверху», судя по всему, была взята на вооружение властью.
В 1831 году в шести губерниях Российской империи - Астраханской, Казанской, Киевской, Нижегородской, Слободско-Украинской и Ярославской - планировалось выпустить в свет первые номера губернских ведомостей. Но в намеченный срок начали издаваться только "Ярославские губернские ведомости". Сеть правительственной печати на всей территории Российской империи сформировалась лишь в 1838 году.
Рождение губернской прессы было обусловлено, в первую очередь, административными задачами: процесс делопроизводства и переписки, даже в пределах одной губернии, в первой трети девятнадцатого века протекал очень медленно. Указы, уложения и другие документы доходили до адресата с большим опозданием и поэтому часто теряли свою ценность. Было принято решение создать на местах официальные печатные органы, главное место на страницах которых занимали бы правительственные распоряжения и указы по местности. Таким образом предполагалось ускорить передачу официальной информации, а заодно и разгрузить канцелярии. Кавказский гражданский губернатор Семенов отмечал: «Имея в виду, с одной стороны, что обнародование во всеобщее по области сведение указов и распоряжений областного начальства посредством рассылки таковых по самому ходу сему производится ныне чрезвычайно медленно и неудобно, равно, как и самые розыски, вызовы к торгам и прочие полицейские объявления доходят до мест весьма поздно и через то не достигают своей цели - быстроты в исполнении, с другой же стороны, что издание областных ведомостей, устраняя все сии неудобства, принесет пользу как в облегчении и сокращении переписки по областному правлению, так и успех в самом полицейском исполнении и делопроизводстве...»1
«Положение о губернских газетах» было Высочайше утверждено 27 октября 1830 года. Эта дата стала точкой отсчета в истории «губернских ведомостей». Однако их выпуск в провинции стал возможен лишь при развитии типографского дела. В 1834 г. Министерство внутренних дел предложило всем губернаторам улучшить состояние вверенных им местных типографий с тем, чтобы с 1 января 1838 года начать выпуск «Губернских ведомостей»2. Распоряжение было принято к сведению, и в назначенный срок в 42-х губерниях России вышли в свет собственные периодические издания.
Однако далеко не везде и не сразу «Губернские ведомости» родились и вышли к массовому читателю. Во многих местах России, особенно на окраинах, процесс растянулся даже не на годы - на десятилетия.
Например, вопрос о необходимости быстрейшего издания официальной газеты в Томске возник в 1847 г., когда губернатором был назначен генерал-майор П.П. Аносов. Однако поначалу для издания не хватало юридических оснований. В 1854 г., когда на национальных окраинах правительственные газеты уже начали издавать и рассылать (в том числе и в сибирские присутственные места), по поручению губернатора генерал-майора В.А. Бекмана подготовкой к изданию газеты занялся директор томской гимназии и училищ Томской губернии, магистр богословия Ф.С. Мещерин.
Но ни в 1855, ни в 1856 г. издание начато не было, и это произошло прежде всего из-за отсутствия материально-технической базы: оборудование томской губернской типографии (была открыта в 1819 г.) составляли всего три изношенных ручных печатных стана. Естественно, предложенной нагрузки выдержать они были не в состоянии, а новый стан и шрифты приобрели только в 1857 г. Дело тормозилось и в связи со сменой верховной власти.
Лишь 15 августа 1857 г. первый номер «Томских губернских ведомостей» наконец увидел свет. Чиновники, не имевшие опыта работы в подобном деле, главное внимание при издании "ведомостей" уделяли вопросам подчинения и контроля над текстовым материалом - как в корректурном, так и цензурном отношениях. Дело дошло до курьеза: предпочитая перестраховаться, новоиспеченные газетные работники создали многоступенчатую систему проверок и распределения ответственности. В итоге, цензура как официальной, так и неофициальной части, и ответственность за нее были возложены на... самого губернатора. Чиновники объясняли это необходимостью контроля власти и за материалами, имевшими юридическую силу, и за неофициальным отделом, игравшим важную общественную роль.
«Оренбургский Листок»: первая частная газета Оренбуржья (темы, жанры, авторы, аудитория)
22 сентября 1875 г. в канцелярии Оренбургского губернатора было заведено «Дело по предложению Оренбургского генерал-губернатора о разрешении правителю канцелярии попечителя Оренбургского учебного округа, титулярному советнику Евфимовскому-Мировицкому издавать в г. Оренбурге еженедельную политико-литературную газету под названием «Оренбургский Листок». (В.В. Пугачёв в статье «Газетное дело и частные издания в Оренбургской и Уфимской губерниях» ошибочно называет эту дату как день выхода в свет первого номера газеты)1.
Генерал-губернатор дал положительный отзыв о предложении Мировицкого, и Главное Управление по делам печати на основании этого отзыва разрешило издание «Оренбургского Листка» по следующей программе: 1) статьи, касающиеся изучения местного края в историческом, статистическом, этнографическом и торгово-промышленном отношениях;
2) хроника, или местная летопись: известия о происшествиях местных, разные сообщения и опубликованные правительственные распоряжения, касающиеся общественной жизни Оренбурга и Оренбургского края;
3) фельетоны: очерки местных нравов и другие беллетристические статьи в прозе и стихах; 4) разного рода объявления и справочные сведения по частям торговой, промышленной, железнодорожной и т.п.; календарные сведения, метеорологический бюллетень. Срок выхода - еженедельный, подписная цена - с доставкой и пересылкой - 5 рублей в год.
Разрешение подписано 7 ноября 1875г. 1 января 1876 г. вышел первый номер «Оренбургского Листка», первой частной газеты в Оренбурге. В номере было четыре страницы текста в четыре столбца. Формат газеты, как писал об этом П.Н. Столпянский, был «несколько больше второго издания «Биржевых ведомостей». Программа издания выглядела следующим образом: «1) статьи, касающиеся изучения местного края в историческом, статистическом, этнографическом и торгово-промышленном отношениях; 2) хроника или местная летопись: известия о происшествиях местных, разные сообщения и опубликованные правительственные распоряжения, касающиеся общественной жизни Оренбурга и Оренбургского края; 3) фельетон: очерки местных нравов и разные другие мелкие беллетристические статьи в прозе и стихах; 4) разного рода объявления и справочные сведения по частям торговой, промышленной, железнодорожной и т.п.; календарные сведения, а также метеорологический бюллетень» [139: 68].
Газета в первые годы выходила еженедельно. «Оренбургский Листок» рождался в муках. В первый год издания он набрал всего лишь 403 подписчика, из них 296 годовых, 34 полугодовых и 73 бесплатных. Подписная сумма составили 1582 рубля. За объявления было получено 120 рублей - итого 1702 рубля. Понятно, что расход на выпуск издания был значительно больше, и редакция оказалась в убытке. Но кроме материальных издержек новое дело принесло и много других проблем. Редакция писала: «Убогое дело наше встречало в течение года столько нравственных толчков, столько разочарований в надежде на поддержку, на сочувствие и столько чудовищных инсинуаций и насмешливых злобных замечаний, что об этом лучше не говорить. Люди, знающие край местный, не откликнулись на наш зов против всякого ожидания. Нам помогли в деле всего два-три лица и несколько совершенно случайных корреспондентов. Те же лица, на кого мы больше всего рассчитывали, остались к нашему зову глухи и немы. Знать, спячки нашей, воистину азиатской, не прошла ещё пора!» [10: 95].
В передовой статье первого номера было изложено profession de foi редакции. Обещая «влиять на общее мнение, руководить им, освещать даже готовый материал научным руководящим светом», редакция «Оренбургского Листка» предоставляла страницы «для работ лиц, изучающих край во всех отношениях — историческом, географическом, статистическом и пр.», а также обещала «давать хронику местной жизни, известия о действиях и постановлениях по самоуправлению наших городов и местных земских учреждений; сведения вообще о житье-бытье нашей заволжской окраины на востоке; сведения о хозяйстве нашем, нередко своеобразном и оригинальном, о промыслах, торговле и промышленности, о нравах и обычаях населяющих край народностей; о местном школьном деле; о стоянии земледелия, урожае, народном здравии; о замечательных явлениях, природы и т.п.; сведения и сообщения, наконец, о действиях наших войск и событиях в Средней Азии, насколько тому представится возможности» [183].
Редакция думает, говорилось в передовой, что, начав издавать частную газету, она тем самым ответит назревшей потребности общества иметь свой орган печатного слова и что оренбургское общество сумеет сделать «Оренбургский Листок» «в полном смысле своим органом, что оно выскажется в нём, выразит свои потребности, свои стремления, свои желания». «Но если ожидания наши не оправдаются, - говорится в окончании передовой статьи, - задача, таким образом поставленная, не выполнится в тех очертаниях, какие нами намечены, то виновато в том будет, конечно, само общество. - «Как аукнется, так и откликнется!» (курсив подлинника - А.С.) [183].
«Газета выступила защитницею нашего городского самоуправления как принципа, умея в то же время отличить принцип от личностей, - писал П.Н. Столпянский. - Защищая принцип, газета тем сильнее и ядовитее нападала на отдельных личностей, которые не умели удержаться на высоте призвания. Эти нападки делались во всякой форме - и письмами в редакцию, и передовыми статьями, и маленьким фельетоном» [139: 70].
В первые годы издания газета выполняла свою программу даже в большей степени, чем обещала. Она опубликовала письма городского головы Н.А. Середы о состоянии и реконструкции городского водопровода; статьи о состоянии городских улиц, о народном образовании, о торговле хлопком. С первых же номеров стал разрабатываться вопрос об Оренбургско-Ташкентской железной дороге (который получил разрешение только в начале XX века). В 1877 году в «Листке» был помещён ряд писем П.И. Авдеева о взаимоотношениях города и форштадта и об оренбургском казачестве.
На страницах газеты было опубликовано огромное количество исторических и этнографических материалов местных авторов - А.Петухова, А.Алекторова, П.Юдина и многих других. Вот, например, некоторые темы «Оренбургского Листка» в 1877 году: организация ружейной охоты в окрестностях Оренбурга; состояние могилы писателя П.И. Рычкова; описание киргизской степи Оренбургского ведомства и Игнатьевой пещеры; воспоминания старика-крестьянина Челябинского уезда; описание солнца и луны в легендах и заговорах обитателей Оренбургского края в связи с легендами о солнце и луне других народностей; воспоминания о П.И. Рычкове; эпизод из первобытной истории приуральского края; посещение Оренбурга Государем Императором Александром I.
Немало внимания уже на первых порах своего существования газета уделяла и корреспонденциям из разных уголков Оренбургского края. Крестьянский самородок-журналист Ананий Кузнецов часто выступал на страницах газеты с очерками из жизни оренбургских деревень и сёл.
Большинство таких корреспонденции, как и многие материалы на другие темы, носили обличительный характер. Это привело к тому, что 8 июня 1876 г. на имя оренбургского губернатора поступила жалоба на «Оренбургский Листок» с обвинениями в многочисленных нарушениях редакцией программы издания. В бумаге приводились конкретные примеры «некорректного тона» ряда статей и даже проводились параллели с герценовским «Колоколом». Обвинение грозило редакции серьезными проблемами. Редакция срочно подала прошение о расширении программы, и 20 декабря 1876 г. главное управление по делам печати известило оренбургского губернатора о разрешении редактору-издателю Евфимовскому-Мировицкому ввести в программу его издания следующие дополнения: 1) отдел общих политических известий из «Правительственного вестника» и «Русского инвалида» и телеграммы; 2) отдел театральной хроники, публичных зрелищ и увеселений с рецензиями о них и 3) прибавление к «Оренбургскому Листку» - «Листок объявлений» с выпуском этого прибавления по четвергам бесплатно. В этот отдел газеты вошли телеграммы, дневник местных происшествий, календарные сведения и частные объявления. Таким образом, газета стала похожа на все провинциальные газеты того времени.
