Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретитико-методологические основы информационно-политической и этнической идентичности 19
1.1. Социально-информациологический и этнологический подходы в научной парадигме идентичности 19
1.2. Идентификационные аспекты в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории 36
2. Трансформация принципов и механизмов идентичности в современном российском обществе 53
2.1. Уровни этнического самосознания в межкультурных контактах народов России 53
2.2. Межэтническая толерантность (интолерантность) в информационно-политическом измерении 71
3. Единство информационно-политической и этнической идентичности в системе социального управления 88
3.1. Массмедиа в обеспечении политической коммуникации как фактора гармонизации отношений государства и общества 88
3.2. Идентификационные основы государственной
информационной политики в современных условиях. 107
Заключение 123
Список использованной литературы 129
Приложения 151
- Социально-информациологический и этнологический подходы в научной парадигме идентичности
- Идентификационные аспекты в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории
- Уровни этнического самосознания в межкультурных контактах народов России
- Массмедиа в обеспечении политической коммуникации как фактора гармонизации отношений государства и общества
Введение к работе
Актуальность исследования. Трансформация российского социума на рубеже XX и XXI веков, приводящая к значительным изменениям в государственно-общественном его устройстве, вызывает к жизни ряд неотложных потребностей информационно-коммуникативного характера, связанных с конечным успехом проводимых реформ. Прежде всего, требуется решение проблемы идентичности, понимаемой как «соотнесенность чего-либо («имеющего бытие») с самим собой в связности и непрерывности собственной изменчивости».1 К числу социально-политических потребностей (необходимостей), направленных на ее решение объединенными усилиями ученых, управленцев, политиков, журналистов, можно отнести следующие:
- во-первых, необходимость преодоления информационно-коммуникативными средствами сложившегося за последние два десятилетия кризиса общероссийской идентичности, который в гуманитарной науке определяется как «конфликт с новыми реалиями, повлекший за собой бурный процесс отказа от прежних социальных ролей, национальных самоопределений, идеологических масок..., что актуализирует проблему воссоздания целостности общероссийского «Мы» с учетом его цивилизационных особенностей»2;
во-вторых, необходимость сбережения и разумной психокоррекции ментальной идентичности россиян на личностном (сознательном и подсознательном) уровне с помощью средств массовой информации и коммуникации, отражающих идеологическое противоборство между естественно кристаллизующимся (евразийским, коммунитарным) и искусственно навязываемым (вестернизированным,
1 Новейший философский словарь. Мн., 2003. С. 400.
2 Мчедлова ММ. Идентичность общероссийская /Российская цивилизация:
Этнокультурные и духовные аспекты. М., 2001. С. 73.
индивидуалистским) образом жизни примером этому является разнополярность телевизионной рекламы.
в-третьих, необходимость гармонизации этнического фактора (политического, социального, культурного, информационного, коммуникативного и др.) модернизационных процессов в России, который при условии гиперболизации или, наоборот, минимизации его роли в общественной практике, в том числе с использованием масс-медийных средств, неоднократно демонстрировал свой разрушительный антиконсолидационный характер (например, трагические события на межнациональной почве в Кондопоге, Воронеже, Ставрополе);
в-четвертых, необходимость сохранения и совершенствования коммуникативной устойчивости трансформирующегося общества за счет применения в управленческой практике технологий и механизмов обеспечения интегративной - информационно-политической и этнической - идентичности. При этом следует учитывать коммуникативные механизмы взаимодействия общественного бытия и общественного сознания в условиях виртуального мира с доминированием в настоящее время в средствах массовой информации флуктуа-ционной роли «социального стрессорц» '.
Однако процессы информационно-политической и этнической идентификации носят противоречивый характер, зачастую приводя к напряжению в межнациональных отношениях, а иногда и серьезным и необратимым процессам, разрушающим и само общество и взаимоотношения между народами, имеющими общие географические, политические, социальные, духовные и иные связи. Это актуализирует проблему традиционной этнической и информационной идентичности, что ведет к трансформации целостного восприятия субъектом самого себя как личности, как представителя этнической группы в пространстве
1 См.: Шевченко А.В. Информационная устойчивость политической системы. М., 2004.
социума и в пространстве глобальных коммуникаций. Некоторые ученые склонны видеть в этом влияние экономической составляющей, но проблемы Квебека в Канаде, басков в Испании, этнонациональные конфликты между Великобританией и Северной Ирландией отвергают этот тезис.
Важность решения названных проблем в социально-информациологическом аспекте требует междисциплинарного подхода к изучению практической возможности осуществления органичного синтеза информационно-политической и этнической идентичности. Помимо этого, актуализируется необходимость теоретического осмысления сущностных и функциональных особенностей феномена этнической идентичности с учетом динамики политического, социального, культурного развития переходного общества и специфики его отражения в пространстве массовой коммуникации.
Таким образом, научно-практическая проблема диссертации ' обусловливается многоактным проявлением конфликтных ситуаций и диссонансных тенденций в динамичной жизнедеятельности трансформирующегося общества, которые отражают: с одной стороны -сложившийся кризис общероссийской идентичности, вбирающий в себя дисгармоничный конгломерат этнополитических и этнокультурных, а также информационно-коммуникативных асинхронов; с другой стороны - идеологическую и технологическую рассогласованность массово-коммуникативных механизмов обеспечения информационно-политической и этнической идентичности в форс-мажорных обстоятельствах общественного бытия.
Из этой посылки вытекает научно практическая задача диссертации, которая заключается в анализе различных методологических подходов и разработке этнической и информационно-политической идентичности, а так же формулировании основных положений оптимальной для этнической сферы переходного общества информационной политики, способной устранять возникающие и
упреждать возможные идентификационные дисбалансы массово-коммуникативными средствами.
Степень научной разработанности проблемы.
При написании диссертационной работы автор опирался на обширную научную литературу, которую условно можно разделить на несколько групп.
Первую из них составляют философские работы отечественных и западных философов, политологов и социологов Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, А.С. Панарина, В.В. Розанова, П.А. Сорокина, М. Кастельса, Э. Тоффлера, С. Хантингтона, О. Шпенглера1, по которым автор уточнял для себя в рамках взятой темы проблемные узлы цивилизационно-глобализационного развития, его влияние на социально-психологические и морально-этические установки людского сообщества.
Ко второй группе относятся исследования отечественных ученых Ю.В. Бромлея, Л.Н. Гумилева, Е.В. Миськовой, Н.Л. Мехедовой, В.В. Пименова, А.П. Садохина2, использованные диссертантом для усвоения основных характеристик и категорий теории этносов, а также базовых понятий этничности. При этом труды по этнополитологии Р.Г. Абдулатипова, В.А. Ачкасова, Г.Т. Тавадова, В.А. Тишкова, В.А. Тураева3 помогли уяснить генезис межэтнических и этнокультурных
Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. М., 1997; Ильин И.А. Почему мы верим в Россию: Сочинения. М., 2006; Кастелъс М Информационная эпоха: экономика, общество и культура М, 2000; Псашрш АС. Россия в циклах мировой истории. М, 1999; Он же. Философия политики. М, 1996; Розанов В.В. Уединенное. М., 1998; Сорокин ПА Социальная и культурная динамика. М, 2006; Тоффпер Э. Третья волна М, 2002; Он же. Метаморфоза власти: Знание, богатство и сила на пороге XXI в. М., 2003. Хантингтон С. Третья волна Демократазация в конце XX в. М, 2003; Он же. Столкновение цивилизаций. М, 2003; Он же. Политический порядок в меняющихся обществах. М., 2004; Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М, 1998.
2 См.: Брошей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981; Он же. Очерки теории
этноса М, 1983; Гумилев ЛЛ География этноса в исторический период. Л.., 1990; Он же. От
Руси до России. М., 1995; Он же. Эшосфера История людей и история природы. М., 2004;
Этнология: Учебник /Под ред. Миськовой Е.В., Мехедова Н.Л., Пименова В.В.. М.,
2006; СадохинА.П. Этнология: Учебник. М., 2001.
3 См.: Абдулатипов РГ. Нация и национализм: добро и зло в национальном юпросе. М, 1999;
Он же. Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в
отношений в совокупности социально-политических процессов и системе аналогичных институтов, частично применить их методологию для выявления особенностей влияния этнического фактора на политическую власть, политико-правовые нормы взаимоотношений органов власти, политических учреждений, партий, движений с национальными группами населения.
Наряду с этим, в диссертации использовались работы этносоциологов С.А. Арутюнова, Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой, М.Н. Губогло, А.А. Сусоколова1, способствовавшие автору в уяснении специфики этнических проблем, характерных для России. Кроме того, в разработке концепции исследования существенно помогли труды этнопсихологов Л.С. Выготского, В.О. Ключевского, А.Р. Лурии, Н.М. Лебедевой, Т.Г. Стефаненко2, раскрывающие социально-психологические аспекты этнической идентичности и межэтнических отношений, механизмы адаптации и поведения личности в инокультурной среде.
В третью группу входят исследования И.М. Дзялошинского, Я.Н. Засурского, И.И. Засурского, С.Г. Корконосенко, Т.В. Наумовой, М.Ф. Ненашева, В.Ф. Олешко, Е.П. Прохорова, Л.Л. Реснянской, А.В. Шевченко3, позволившие диссертанту экстраполировать на свой контекст
современных условиях. М,, 2005; Ачкасов 2Ы.Ээтнополитологая: Учебник. СПб., 2005; Тавадов Г.Т. Этнология. М., 2002; Он же. Духовность в многонациональном обществе. М, 2003; ТураевВА Этнополитология: Учеб. пособие. М, 2004.
1 Арутюнов С.А. Народы и культура: развитие и взаимодействие. М, 1989; Арутюнян Ю.В.
Трансформация постсоветских наций: По материалам этносоциологических исследований. М.,
2003; Дробижева Л.М Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской
России. М, 2003; Губогло .ME Этичность, гражданственность, идентичность. Оренбург, 1998;
Он дое. Идентификация идентичности: Эшосоциологические очерки. М.,2003.
2 Выготский Л.С. Психология развития как феномен культуры. М., 1996; М., 1996;
Ключевский В.О. Русская история. В 5 т. М., 2001; Лурия А.Р. Язык и сознани. М.,
1998; Лебедева ЕМ Социальная психология аккультурации этнических групп. М, 1997; Она
же. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999; Стефаненко ТТ.
Этаопсихслогая.Пг>акгикум. М, 2006.
3 Дзялошинский И.М. Методы деятельности СМИ в условиях становления
гражданского общества. М., 2001; Засурский Я.Н. Искушение свободой. Российская
журналистика: 1990-2004. М., 2004; Средства массовой информации постсоветской
России /Под ред. Засурского Я.Н. - М., 2002; Засурский ЕЕ Масс-медиа второй
республики. М., 1999; Корконосенко СТ. Основы журналистики. М., 2002; Науменко
проблемы межэтнической массовой коммуникации и роли журналистики в контексте национальной информационной политики, а также свободы слова и связанной с ней ответственности журналиста, работающего в этнической проблематике. Сюда же органично вписались вопросы манипулирования средствами массовой коммуникации массовым сознанием, рассмотренные В.П. Дубицкой, С.Г. Кара-Мурзой, Г.Г. Почепцовым1. Большое внимание автор уделил также различным аспектам этнической, этнополитической, этнокультурной, этнорелигиозной идентичности и их отражению в массмедиа, исследованным К.С. Гаджиевым, П.Н. Киричёк, А.В. Малашенко, В.К. Мальковой, Р.П. Овсепяном, П.Ф. Потаповым и др..
И, наконец, четвертую группу составляют работы зарубежных и отечественных ученых Р.Ф. Абдеева, Д. Белла, К.Х. Делокарова, М. Кастельса, И.С. Мелюхина, X. Ортега-и-Гассета, И. Пригожина, Э. Тоффлера, B.C. Егорова, А.К. Уледова, Г. Хакена, И.И. Юзвишина3, с
Т.В. Социология массовой коммуникации. СПб., 2005; Ненашев М.Ф. Газета, читатели, время (социологический анализ). М., 1986; Олешко В.Ф. Журналистика как творчество. М., 2003; Прохоров ЕЛ. Журналистика и демократия. М., 2001; Реснянская Л.Л. В поисках смысла, или о влиянии выборов на средства массовой информации // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика - 2001 -№5; Шевченко А.В. Информационная устойчивость политической системы. М., 2004. 1ДубицкаяВЛ. Телевидение: Мифотехнологии в средствах массовой информации. М, 1998; Кара-Мурза СТ. Манипуляция сознанием. М, 2001; Почещов ГТ. Информация и дезинформация. Киев, 2001.
2 ГаджиевКС. Введение в политическую философию. М, 2004; Он же. Политология. М., 2004;
Диагностика толерантности в средствах массовой информации /Под ред. В.К. Мальковой. М,
2002; Киричёк ПН. Социология ітублицистики. Саранск, 1998; Киричёк П.Н., Потапов П.Ф.
Печать и этнос. Саранск, 2005; Малашенко АВ. Исламская альтернатива и исламский проект.
М, 2006; Малькова В.К Образы этносов в республиканских газетах. Опыт
этносоциологического исследования. М., 1991; Она же. Этичность и толерантность в
современных российских СМИ //Этнографическое обозрение. 2003. №5; Остановитесь!
Оглянитесь! К вопросу об этнической толерантности и конфликтности в российской прессе /Под
ред. BJC Мальковой. М, 2002; Овсепян Р.П. История новейшей отечественной журналистики.
М, 1999.
3 Авдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М., 1994; Белл Д. Грядущее
пс)Сіиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М, 1999; Делокаров КХ,
Демидов ФД. В поисках новой парадигмы: Синергетика Философия. Научная рациональность.
М., 1999; Кастельс М Информационная эпоха Экономика, общество и культура М, 2000;
Мелюхш КС. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развитая. М, 1999;
Ортега-и-Гассет X Избранные труды.. М, 2000; Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса:
помощью которых диссертант коррелировал свои исследовательские подходы с широко известными в мире подходами к изучению феномена информации и развитию теории информационного общества. К этим концептам примыкают также использованные в диссертации научные парадигмы, аккумулирующие политические и социально-психологические проблемы становления информационного общества в России, особенности влияния процессов глобализации на общественное развитие и совершенствование информационных технологий, информационные аспекты государственного управления в Российском государстве, отраженные в трудах М.Г. Анохина, Т.Г. Богатыревой, А.В. Возженикова, В.Н. Дахина, Б.А. Душкова, Н.Д. Казаковой, А.Г. Киселева, М.Ю. Мартыновой, В Л. Романова, АЛ. Федоркиной1.
Особое значение для разработки автором исходных посылок и достижения конечных результатов исследования имели работы ученых кафедры информационной политики Российской академии государственной службы при Президенте РФ, в которых изучаются механизмы воздействия информационно-коммуникативных процессов на общественное сознание, формулируются принципы и апробируются
Новый диалог человека с природой. М, 2003; Тоффлер Э. Третья волна М., 2002; Он же. Шок будущего. М, 2001; Егоров В.С. Рационализм и синергетизм. М., 1997; Он же. Человек информационный /Человек, наука, управление. М, 2000; Уледов АК Психосоциология как интегральная отрасль научного знания. М., 1995; Он же. Взаимодействие гражданского общества и государства (теоретико-методологические аспекты анализа) //Имидж госслужбы. М, 2001; Хакен Г. Синергетика М, 1980; Он же. Информация и самоорганизация. М., 1991; ЛЗшшмЯЯ Основы шформащюлогии. М.,2000.
1 Анохин М.Г. Политические технологии. М., 2001; Богатырева Т. Г. Современная политическая культура и общественное развитие. М., 2001; Возжеников А.В. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов. М., 2005; Дахин В.Н. Политические проблемы глобализации. М., 2003; Душков Б.А. Информационно-коммуникативная психосоциология. М., 2004; Он же. Этническая психосоциология. М., 2003; Казакова Н.Д. Информационные технологии в практике политических процессов современной России. М., 2002; Киселев AT., Коновченко СВ. Информационная политика в России. М., 2004; Мартынова М.Ю. Политическая элита современной России: пути трансформации. Архангельск, 2000; Иноватика государственного управления: прорыв в будущее: материалы научно-практической конференции /под общим ред. Романова В.Л. М„ 2006; Федоркина АЛ. Актуальные проблемы политической акмеологии. М., 2005.
методы формирования государственной идеологии и информационной политики, разрабатываются оптимальные технологии взаимодействия власти, массмедиа, общества, в том числе в условиях полиэтнического государства1.
И все же недостаточно изученным в гуманитарной науке остается комплекс проблем, связанных с информационно-политической и этнической идентичностью в пространстве массовой коммуникации, который требует специального исследования и детального осмысления с последующим выходом на один из оптимумов современной практики, а именно: формирование государственной информационной политики, адекватной этническим реалиям сегодняшнего дня и обеспечивающей постоянный диалог власти и народа в системе социального управления, в том числе полинациональным сообществом граждан.
Цель исследования: выявить сущность, взаимообусловленность и взаимозависимость информационно-политической и этнической идентичности в пространстве массовой коммуникации.
Для реализации поставленной цели необходимо решение следующих задач:
- раскрыть содержание социально-информациологического и этнологического подходов в научной парадигме идентичности;
Воробьёв В.В. Менеджмент в социальной информациологии. М, 2005; Добросклонская Т.Г. Вопросы изучения медиатекстов. М., 2000; Киричёк П.Н. Медиакоммуникация и массовое сознание. М., 2007; Маркелов КВ. Информационная политика и общественный идеал. М., 2005; Социальная информациология: Словарь /Сост. Л.И. Мухамедова. М., 2006; Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М., 2003; Он же. Коммуникативно-ментальная идентичность в судьбе российских реформ. М., 2005; Он же. Тайны информационной политики. М., 2006; Массовые информационные процессы в современной России /Отв. ред. Шевченко АВ. М, 2002; Силкин В.В. Информация и коммуникация в системе государственной службы (социально-информациологический анализ). Саратов, 2005; Информационная политика: Учебник /Под общ ред. Попова ВД М., 2003; Журналистика и информационная политика /Отв. ред. Тавокин ЕЛ М, 2003; Идеология и практика информационной политики в современном российском обществе /Отв. ред. Маслюк С. Г. ML, 2004; Шевченко АВ. Информационная устойчивость политической системы. М, 2004.
- рассмотреть идентификационные аспекты в коммуникативно-
рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории;
проанализировать уровни этнического самосознания в межкультурных контактах народов России;
изучить состояние межэтнической толерантности (интолерантности) в информационно-политологическом измерении;
- рассмотреть возможности массмедиа в обеспечении политической
коммуникации как фактора гармонизации отношений государства и
общества;
- определить идентификационные основы для разработки
государственной информационной политики и системы социального
управления в современных условиях.
Объект исследования - информационно-политическая и этническая идентичность как совокупность субъект-объектных и субъект-субъектных отношений.
Предмет исследования - особенности и тенденции информационно-политической и этнической идентичности в пространстве массовой коммуникации.
Теоретико-методологическая база исследования. При написании данного исследования автор использует следующие профили научного анализа: социально-информациологический подход, применимый к познанию информационно-коммуникативных отношений в таких сложных и самоорганизующихся системах, как социум; системный подход, помогающий рассмотреть информационную составляющую социума как единое целое; синтез синергетической, немарковской, рефлексивной, мотавационной парадигм1, способствующий изучению особенностей государственной информационной политики на совре-
1 См.: Азроящ Э.А., Харитонов А.С., Шелепин Л.А. Немарковские процессы как новая парадигаа //Вопросы философии. 1999. № 4; Захаров Н.И. Мотивационное управление в социально-экономических системах. М., 2000; Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М., 2003.
менном этапе, а также системы средств массовой информации в процессе ее функционирования и развития.
В работе осуществляется синтез парадигм и подходов, адаптированных к полю исследования из области политологии, журналистики, коммуникативистики, этнополитологии, этносоциологии, этнопсихологии, обусловленных темой исследования и спецификой объекта. Основу этого парадигмально-методологического синтеза составляет единство информации и коммуникации, согласованность социальной, социокультурной и социокоммуникативной трансформации, имеющее междисциплинарньш характер и позволяющее выявить сущность информационно-политической и этнической идентичности, экстраполированной на пространство массовой коммуникации.
Эмпирическую базу исследования составили материалы российских массмедиа, а именно: рассмотренные автором традиционным и формализованным (контент-анализ и интент-анализ) методами 949 публикаций по этнической проблематике в трех отечественных газетах («Российская газета», «Московский комсомолец», «Литературная газета» за 2000 и 2005 гг.), а также отдельных национальных периодических изданий республик Татарстан, Мордовия, Якутия-Саха. При этом сделан сравнительный количественный и качественный анализ информационных, аналитических и дискуссионных материалов, выступлений российских общественных и политических деятелей по национальному вопросу.
На защиту выносятся следующие положения: 1. В научной парадигме идентичности в период становления информационного общества все меньшее значение остается за экономическим детерминизмом, который постепенно уступает свой прежний приоритет информационно-коммуникативному детерминизму. «Экономический человек» уступает роль субстрата развития «информационному человеку», особенно при объективно возрастающей
роли «интеллектуального капитала». Именно последний начинает играть доминантную роль в процессе выстраивания приемлемой для большинства (или меньшинства) населения конфигурации социальных отношений (по модусам либо «кооперации», либо «конкуренции» между индивидами и группами) и социального взаимодействия (по модусам либо «партнерства», либо «соперничества» между ними), адекватной современному этапу цивилизационного развития.
С учетом многонациональной специфики российского бытия информационно-коммуникативный детерминизм (он касается всех сфер социального воспроизводства - «вещей», «идей», «человека») априорно предполагает обязательное наличие в его структуре этнологической составляющей, которая в идеальном варианте работает по вектору «интеграция» (в отличие от вектора «дезинтеграция»). Тем самым она сообщает общероссийской идентичности дополнительную устойчивость за счет конструктивных опор национально-идентификационного свойства, исключающего взрывоопасное явление абсолютного этнического доминирования в стране (регионе), которое спорадически воспроизводит зависимость социального статуса и ролевых функций от этнической принадлежности.
Для этнической идентичности во все времена свойствен примат духовного над материальным, так как осознается она, в первую очередь, в невещественных факторах (родной язык, тип социальных связей, общность прошлого, социокультурная среда, религия и др.). Материальный фактор в публичной деятельности этноса проявляется косвенно. Сущностно-функциональным ядром этнической идентичности является духовная субстанциональность, пронизывающая фактически все бытийно-сознательное поле этноса и требующая постоянной (с помощью массмедиа) информационно-коммуникативной подпитки, прежде всего, этнокультурного свойства
как основного защитного средства, гарантирующего жизнеобеспечение индивида или группы внутри «своего» народа.
4. Энергетика национального (созидательная - «кооперация» индивидов и групп либо разрушительная - «конкуренция» между ними) как феномена социальной формы движения в большой степени зависит от наличия в государственной информационной политике цивилизованных (в рамках поликультурализма) этнически-идентификационных аспектов, сообщающих конструктивный характер коммуникативно-рецептивному взаимодействию массмедиа и аудитории. Образуемая субъект-объектной деятельностью управленцев и журналистов политическая коммуникация, ставящая целью позитивное (миротворческое) воздействие на «сознательное - бессознательное» граждан полиэтнического сообщества, выстраивается, прежде всего, методом исключения двух крайностей: с одной стороны, максимизации в общественном сознании национального вопроса, с другой - его минимизации, что позволяет государству предупреждать возможные межэтнические конфликты.
5. Этноидентификационные основы и принципы разработки эффективной государственной информационной политики и других технологий социального управления полиэтническим сообществом в современных условиях базируются на диалоговой модели коммуникации власти, народа, массмедиа, в которой закладываются равноправные субъект-субъектные отношения как форма социального (межнационального) партнерства всех ее акторов. Исключение или сведение к минимуму фактора конфликтогенности в межэтнических отношениях предполагает экспертный мониторинг госструктурами состояния этнического самосознания с последующим использованием механизмов социально-управленческой коррекции, а также поддержание на высоком уровне средствами публицистики режима толерантности в пространстве массовой коммуникации.
Основные научные результаты исследования, полученные автором.
1. Определено, что для обеспечения в трансформирующемся
обществе устойчивого состояния интегральной (ментальной, социальной,
этнической и др.) идентичности решающее значение имеют
сбалансированная совокупность информационно-коммуникативных
компонентов. Их влияние на конфигурацию складывающихся
социальных отношений между индивидами и группами и социального их
взаимодействия, адекватных современному этапу цивилизационного
развития, становится доминирующим в части выстраивания в социуме
ведущих поведенческих модусов: в поле отношений - «кооперация»
/«конкуренция» и в поле взаимодействия - «партнерство»
/«соперничество».
2. Проведенный анализ позволяет автору утверждать, что в конце
XX столетия этническое самосознание претерпело изменение в развитии.
Первый этап проходил с 1991-1995 гг. и характеризовался борьбою за
власть и возрождением этнического самосознания. В этот период
возросло значение этнических СМИ, которые возглавили национальные
политические и экономические элиты, которые, использовав запросы
населения этнических регионов, добились желаемой власти, затем
отошли от управления созданных ими СМИ, используя их только в
период выборных кампаний.
Второй этап (с 1995 года и до сегодняшнего дня) характеризуется спадом национального движения. Идет медленно интегрирующий процесс на межэтническом уровне, который инициирован происходящими изменениями в политической и экономической жизни страны. Претерпевают трансформацию как сами национальными СМИ, так и тематика выступлений, ставшая сдержанной и в большинстве своем толерантной настоящему времени.
Обосновано, что в структуре информационно-коммуникативного детерминизма (в условиях российского многонационального социума) важное место занимает этнологическая составляющая, способная сработать в пространстве массовой коммуникации как по вектору «интеграция», так и по вектору «дезинтеграция» на уровнях сознания и поведения граждан. Возникающая при этом (во втором случае) конфликтогенность является следствием разрыва между информационно-политической и этнической разновидностями общероссийской идентичности, кризис которой может быть преодолен созданием режима толерантности в пространстве массовой коммуникации.
Установлено, что этническая идентичность с характерным для нее приматом духовного над материальным нуждается, в первую очередь, в регулярной (с помощью массмедиа) информационно-коммуникативной поддержке, эффективность которой определяется целостностью информационного пространства страны и, особенностями содержания и формы тиражируемых на широкую аудиторию медиатекстов (телерадиопередач). Информационное пространство страны должно быть идентично этнической, национальной и социальной структуре российского общества.
Доказано, что в процессе развития этнического самосознания в цивилизованных формах, исключающих проявления национализма и шовинизма, и обеспечения режима межэтнической толерантности в рамках социального взаимодействия индивидов и групп особая роль принадлежит массовой политической коммуникации, конструируемой властными и медийными структурами. Прочность и эффективность работы этой конструкции зависит от заложенности в ее основание этноидентификационных основ государственного управления полиэтническим сообществом в реформационных условиях, способных образовать, в конечном счете, с помощью средств массовой информации
толерантную среду, в котором исключается или сводится к минимуму фактор конфликтогенности.
Научная новизна диссертационного исследования состоит:
в теоретической разработке интегративной концепции идентичности, органично синтезирующей информационно-политическую и этническую ее разновидности как наиболее приемлемой для функционирования российского пространства массовой коммуникации;
- в выявлении информационно-политического и этнического
синкретизма в рамках государственного управления в массово-
публичных формах его проявления, необходимого для исключения
(сведения к минимуму) фактора конфликтогенности в жизнедеятельности
полинационального социума (страны, региона);
в типологизации основных моделей государственной информационной политики в этносфере общественной жизни переходного периода, сообщающих позитивный (негативный) заряд энергетике национального в социуме и обусловливающих конструктивный (деструктивный) характер коммуникативно-рецептивного взаимодействия масс-смедиа и аудитории;
- в обосновании оптимальных для современных условий
механизмов и технологий государственного управления полиэтническим
сообществом, базирующихся на диалоговой модели политической
коммуникации в триаде «власть - массмедиа - народ» с целеполагающим
выстраиванием равноправных субъект-субъектных отношений как
формы социального (межнационального) партнерства всех ее акторов;
- в доказательстве необходимости психокоррекционного упреждения
этноконфликтных ситуаций со стороны власти и прессы путем открытого,
объективного, своевременного их освещения и разъяснения.
Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что в диссертации теоретически обоснованы и эмпирически подтверждены выявленные автором пути и способы модернизации
государственной информационной политики в области национальных отношений в условиях переходного общества, реализация которых позволит значительно улучшить экспертную (диагностико-прикладную) работу информационно-аналитических структур органов власти, принципиально скорректировать деятельность отечественных массмедиа в этнической проблематике, существенно обновить содержание и методологию вузовского учебного процесса по специальности «журналистика».
Достоверность и научная обоснованность результатов исследования обеспечиваются: использованием общенаучных теоретико-методологических подходов и принципов познания социальной действительности, концептуальных положений социальной информациологии, политологии, социологии, медиалогии; применением общепринятой методологии и методики проведения социологических исследований (контент-анализа медиатекстов) и политологической интерпретации полученных результатов, сопоставленных с наиболее значительными результатами аналогичных исследований в области теории журналистики, политологии, этнологии, социальной информациологии.
Апробация результатов исследования. Теоретические положения и практические выводы диссертации изложены в 3 публикациях автора и в сообщениях на Всероссийских научных конференциях в Московском госуниверситете: (2005, 2006, 2007 гг.), а также на междисциплинарной аспирантской конференции РАГС - СЗАГС (Санкт-Петербург, май 2005 г.).
Структура диссертации определяется общей концепцией, целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав (шести параграфов), заключения, списка используемой литературы (241 наименований) и приложения.
1. ТЕОРЕТИТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНФОРМАЦИОННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
1.1. Социалыю-информациологнческнй и этнологический подходы в научной парадигме идентичности
Феномен идентичности на современном этапе развития общества вбирает в себя множество аспектов культуры, религии, экономики, политики и т.д. Обладая универсальным характером, он включает в свое сущностно-функциональное поле этническую и информационно-политическую разновидности идентичности, которые либо в прямой, либо в косвенной форме находят собственное выражение в пространстве массовой коммуникации. Три вышеназванные понятия, сведенные под один ценностно-семантический знаменатель (научную парадигму идентичности), прежде всего требуют, согласно заявленным целям исследования, развернутых определений.
1. Этническая идентичность - она рассматривается как «результат эмоционально-когнитивного процесса осознания этнической принадлежности, отождествление индивидом себя с представителями своего этноса и обособления от других этносов, а также глубоко личностно значимое переживание своей этнической принадлежности»1. Термин «этническая идентичность» по сути значительно отличается от таких понятий, как «этничность», «этническая идентификация», «этническое самосознание». В соответствии с апробированной в науке трактовкой, «если этничность (или этническая принадлежность) - это приписываемая обществом категория на основе объективных критериев, то этническая идентичность - это результат самокатегоризации, достигаемой индивидом в итоге конструирования образа окружаемого
1 Социологическая энциклопедия. В 2 т. М., 2003. Т. 2. С. 340.
мира и своего места в нем. Этническая идентичность индивида не всегда тождественна этничности этого индивида»1.
Этническая идентичность является главным условием (основной скрепой) формирования и функционирования любого этноса: как его онтологическое ядро она всемерно помогает этносу поддерживать свою статусность в полиэтнической среде и в принципе, подобно неотчуждаемому праву индивида, выступает тем признаком (маркером), который свойствен всем людям, объединенным в национальную общность: «Для того чтобы каждый индивид мог сказать: «Я - это я», необходимо, чтобы он предварительно приблизился к пониманию и ощущению внутренней потребности тождества (идентичности) с самим собой, для этого надо, как минимум, «осознать себя хозяином своей судьбы, конструктором, способным найти в себе или адаптировать извне эффективные механизмы для самостроительства и самовоздвижения»2.
Идентичность как уникальная потребность человека воспринимать себя отличным от других, погруженная в этническое поле социальных отношений и социального взаимодействия, не сводится только к осознанию национальной принадлежности (этническому маркеру). Она содержит в себе динамический элемент этнического бессознательного, в котором уже изначально предполагается наличие эмоционально-ценностного значения, придаваемого человеком своей национальной принадлежности.
Становление и развитие этнической идентичности происходит в результате универсального синтеза разносторонних идентификаций, кристаллизующих целостный круг общей идентичности, к числу которых относятся различные деятельностные профили - экономические, политические, социальные, культурные, языковые и др. И они в
1 Социологическая энциклопедия. В 2 т. М., 2003. Т. 2. С. 340.
2 Губогло М.Н. Идентификация идентичности (Этносоциологические очерки). М.,
2003. С. 80.
непреложном порядке опосредуются ментальными предрас-положенностями (традициями, нравами, мифами, архетипами) различных наций и национальностей, народов и народностей, этносов и этнических групп, в целом составляющих российский суперэтнос (по Л.Н. Гумилеву).
До недавнего времени, согласно доминировавшей в общественной науке и социальной практике идеологии, основным фактором состояния и развития любого этноса считался экономический детерминизм, в рамках которого обычно выявляли наибольшую приспособленность того или иного народа к какому-либо хозяйственному занятию или его предрасположенность к работе в определенной сфере производства (обращения): например, русские склонны землепашествовать, татары -торговать, калмыки - разводить скот, марийцы - заниматься деревообработкой и т.д. Сообразно этим, в первую очередь, экономическим представлениям о народах и народностях выстраивалась, как правило, модель производства (обращения) и соответствующая ей инфраструктура, которая формировала социальную среду, способную поддерживать базовые черты этноса, всегда находившегося между двумя полюсами развития . - центростремительной и центробежной тенденциями.
Но здесь следует сделать принципиальную оговорку: в каждый исторический период у разных народов может существенно изменяться (прогрессировать, стагнировать, регрессировать) доминирующая роль как ведущих критериев этнической идентификации, так и этноиденти-фицирующих признаков. С помощью стихийно или сознательно регулируемого процесса идентификации с различного рода усилиями и результатами транслируются и усваиваются индивидами и группами людей эталоны национального и стереотипы этнического сознания и поведения, нормы и ценности, традиции и обряды народа, при этом
осуществляется становление этнически обусловленного мироощущения, миросозерцания и мировосприятия.
Такие концептуальные сдвиги происходят и в настоящее время. В научной парадигме идентичности в период становления информационного общества все меньшее значение остается за экономическим детерминизмом, который постепенно утрачивает свой прежний приоритет в условиях экспансии информационно-коммуникативному детерминизма. «Экономический человек» уступает роль субъекта (и субстрата) общественного развития «информационному человеку», особенно при объективно возрастающей роли «интеллектуального капитала». Именно последний начинает играть доминантную роль в процессе выстраивания приемлемой для большинства (или меньшинства) населения конфигурации: а) этносоциальных отношений (по модусам либо «кооперации», либо «конкуренции» между индивидами и группами) и б) этносоциального взаимодействия (по модусам либо «партнерства», либо «соперничества» между ними), адекватных современному этапу цивилизационного развития. И в рамках социально-информа-циологического подхода базовыми доминантами этнической идентичности являются родной язык, общность происхождения, национальная культура, традиции, религия, общее историческое прошлое, чувство привязанности к родной земле, то есть все «невещественное» или «нематериальное» в бытии человека, выходящее за периметр экономической подсистемы социального воспроизводства.
В структуре этнической идентичности наличествуют два основных компонента - когнитивный (знаньевый) и аффективный (эмоционально-ценностный). Когнитивный компонент отражает содержательное наполнение этнической идентичности и суммирует знания и представления о национальной принадлежности, основные критерии этнической идентификации, а также этнодифференцирующие и этноидентифицирующие признаки, которые лежат в основе этнического
отождествления и уподобления. Другой компонент, аффективный, «объединяет переживание человеком тождественности с этнической общностью, удовлетворенность собственной этнической принадлежностью, оценку ее значимости, желание принадлежать этнической группе, а также комплекс этнических чувств (гордости, любви, преданности, приверженности, солидарности, самоуважения и достоинства, обиды, стыда, вины, ущемленности, униженности и мн. др.)»1.
В самом первом приближении этническая идентичность, погруженная в публичное пространство массовой коммуникации, находит свое выражение в качественной значимости, которая может быть двоякой - позитивной или негативной. Именно эта этноидентификационная дихотомия («плюс» - на «минус») положена в данном диссертационном исследовании в основу разделения всего массива газетных публикаций по национальному вопросу на позитивные и негативные разновидности. Итак, заявленная классификация:
А) позитивная этническая идентичность - она связывается с благоприятным ощущением стабильности, безопасности и защищенности, которое обеспечивает индивиду (этнической группе) нормальное или комфортное состояние при нахождении в полиэтнической среде, гармонизированной всеми доступными средствами социального управления, в том числе толерантной деятельностью массмедиа: «В 47 московских школах, где введен этнокультурный компонент, у детей формируют одновременно и национальный, и российский патриотизм, что позволяет цементировать стабильную межнациональную обстановку в городе. Если дети различных национальностей будут с уважением относиться друг к другу, это станет залогом их взаимоотношений во взрослой жизни»2;
1 Социологическая энциклопедия. М., 2003; Т. 2 С. 340.
2 Москва формирует российский патриотизм //Аргументы и факты - М. 2002. 23
декабря.
Б) негативная этническая идентичность - она связывается с неблагоприятным ощущением от межнационального сравнения, которое приводит индивида к «разотождествлению» себя со своим народом и нередко вызывает стремление сменить этническую группу и, соответственно, свою национальную принадлежность, особенно если переход личности к этнонигилизму индуцируется, в том числе, целенаправленными выступлениями в прессе: «Что из национального достояния приходится на обычного россиянина? - Оказалось, что на каждого из нас приходится почти по 12 га земли, по 6 га леса, ежегодно добывается на каждого по 2 тонны нефти... Словом, большинству государств об этом можно только мечтать. Но вот с уровнем жизни все гораздо хуже. В той же Франции с ее скромными размерами (там земли на человека приходится почти в десять раз меньше, чем у нас) гражданин съедает в год на 60 кг овощей и на 40 кг мяса больше, чем в России. Та же Норвегия экспортирует нефти столько, сколько и мы, но сравнивать их уровень жизни с нашим язык не поворачивается»1.
В очерченном целями и задачами этой работы исследовательском поле наибольший интерес представляют две крайности национального вопроса, одинаково вредные для состояния и развития полиэтнического социума, каким всегда была и будет Россия. Это - гипоидентичность (этнонигилизм) и гиперидентичность (этнофанатизм), которые порождаются и актуализируются в благоприятных для их созревания и проявления социально-экономических и информационно-политических условиях, какие, например, сформировались в нашей стране в перестроечный и пореформенный периоды (середина 80-х - начало 90-х гг. XX века).
Во-первых, гипоидентичность, которая увязывается с безразличием или негативизмом по отношению к собственной этнической группе,
1Володина Д., Максимович С. Чем богат каждый россиянин? //Аргументы и факты. 2001.19 января.
имеющим, как правило, неагрессивный характер форм сознания и модусов поведения, что и констатируется в средствах массовой информации национального профиля: «Эрзяне проявляют инертность и равнодушие к своей судьбе. Кровь в их жилах обессилела. Их одолевает этническая усталость. Бог солнца Ра, от которого они получили свое имя, больше не покровительствует им. Сегодняшние эрзяне, воспитываемые попами и профессорами «мордвами», увы, слепы, глухи, бессловесны»1.
Во-вторых, гиперидентичность, которая соотносится с сверхпозитивным отношением к своему этносу, обычно сопряженным с ярко выраженной нетерпимостью, враждебностью, даже ненавистью к другим народам, что также отражается в средствах массовой информации национального профиля: «Сколько зла сделала финно-угорским народам, в том числе и Мокшанам и Эрзянам, «матушка Русь»?! Столько, сколько не сделали ни половцы, ни хазары, ни булгары вместе взятые и, возможно, даже монголы. Уничтожены физически и русификацией финно-угорские народы Меря, Мурома, Весь, Чудь, Ведь, сейчас продолжается насильственная русификация, считай уничтожение Мокша, Эрзя, Мари и других»2.
На самом же деле в отечественной этносоциологии, на основании результатов изучения обпшрного эмпирического материала по этническим группам, находившимся в спокойных ситуациях межэтнического взаимодействия и в обстановке разного уровня напряжений и конфликтов, определяется семь типов этнической идентичности3:
- позитивная идентичность, при которой образ своего народа воспринимается как положительный и попутно проявляются уважительное отношение к его культуре, истории, естественный
1 РоновА. Дайте народу его имя //Эрзянь мастор [Саранск]. 1999.26 сентября.
2 Крюков И. Мой ответ //Эрзянь мастор [Саранск]. 2002.8 февраля.
3 См.: Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. М., 1999.
С.178.
патриотизм, не переходящий в фаворитизм, толерантность в общении с другими народами, понимание их вклада в историю;
- этноцентрическая идентичность, при которой акцент делается на значимость своего этноса, безусловное его предпочтение, при этом отсутствует агрессивность и этнозамкнутость (изоляционизм). С точки зрения психологии в эмоциональной сфере при этноцентрической идентичности присутствуют элементы страха, беспокойства, напряженности. Этноцентризм в негативных вариантах пограничен с этноэгоизмом (этноизоляционизмом) и может вылиться в конфликтные формы;
-этнодоминирующая идентичность - такое состояние самосознания и поведения человека, при котором не только этническая идентичность становится первостепенной среди других видов (гражданин, мать, муж, представитель профессии и др.), но и достижение целей, интересов народа (возможно, и ложно понимаемых) начинает восприниматься как, безусловно, первостепенная ценность («мы все только клетки одного великого организма по имени нация», «кто не с нами, тот против нас»);
- этнический фанатизм - это разновидность идентичности, при которой абсолютное доминирование этнических интересов и целей, часто иррационально понимаемых, сопровождается готовностью идти во имя них на любые жертвы и действия, вплоть до использования терроризма. Данный тип представляет собой крайнюю форму агрессивной идентичности. Этим термином можно обозначить тех, кто посылает зомбированных подобной идеологией избранности и доли вершителя передела истории людей на немыслимые по жестокости акты, которые наблюдаются в последние пятнадцать лет. При этом «заказчики» остаются далеко от мест, где льется кровь, где обезумевшие от своей «избранности» творят то, что порой нельзя даже выговорить;
этническая индифферентность - это разновидность идентичности, когда индивид абсолютно равнодушен к судьбе своего этноса, его прошлому и будущему, он абсолютно свободен от всех норм и традиций как своего народа, так и другого;
этнонигилизм в форме космополитизма - это оборотная сторона идентичности, которая проявляется в отрицании всякой этничности, забвении этнических, этнокультурных ценностей, декларировании свободы от всего, связанного с этническим феноменом, демонстрации себя как «человека мира». Причем внешне декларируемая этническая индифферентность или национальный нигилизм на самом деле происходят от этноущемленной идентичности. Обычно она возникает в связи с осознанием низкого статуса своей этнической группы, признанием ее неравноценности другим. Отсюда проистекает избегание демонстрации своей этничности, а иногда и вообще отрицание всякой этничности;
амбивалентная, невыраженная, а иногда «сдвоенная» или даже «строенная» идентичность - она присуща представителям этнически смешанной среды, например, детям из бинациональных семей, которые в последнее время, особенно в связи с распадом СССР, затрудняются определить свою этничность и считают себя просто «россиянами».
Таким образом, этническая идентичность как феномен общественной жизни является важнейшей составляющей социальной идентичности, она тесно увязывается с другими ее компонентами: гражданской, профессиональной, тендерной, конфессиональной и др., но только к этнической идентичности относятся следующие ее особенности: мифологичность, которая подразумевает идеи и мифы о культуре, происхождении, истории народа и народности; обращенность к прошлому его культурному наследию; чувствительность и зависимость от ряда обстоятельств социального статуса этнической группы в сфере
межнационального взаимодействия, динамики межэтнических отношений, их характера и состояния и т.д.
2. Пространство массовой коммуникации, в котором этническая идентичность в ипостаси проблемно-тематического блока, вышедшего на передний план в России в годы перестройки и реформ, находит всестороннее отражение и получает, соответственно, определенный (далее автор продемонстрирует - какой именно) вербально-визуальный имидж. Массовая коммуникация в социальной информациологии трактуется как: «1) средство или технология, обеспечивающая возможность массового информационного взаимодействия между равноправными субъектами и тем самым - эффективного управления обществом; 2) собственно процесс массового информационного взаимодействия субъектов коммуникации»1.
Из этого определения непосредственно выводится социально-информациологическое понятие сферы, или пространства, массовой коммуникации - это «область устойчивого функционирования массовой коммуникации, состоит из 1) субъектов массового информационного взаимодействия, которые с помощью соответствующих структур (информационные агентства, государственные и общественные организации и т.п.) производят информацию, и 2) информационных технологий и технических средств связи, обеспечивающих тиражирование и массовое распространение этой информации»2.
Автору данной работы вышеназванное определение, педалирующее на структурно-организационный характер постулируемого объекта, представляется недостаточно корректным, поскольку из его поля зрения фактически выпадают сущностно-функциональные свойства массовой коммуникации как: а) процесса передачи информации и б) канала
Социальная информациология: Словарь /Под общ. ред. В.Д. Попова. Отв. ред. Л.И. Мухамедова. - М., 2006. С. 79. 2 Социальная информациология: Словарь. С. 80-81.
передачи той же информации. В этой связи диссертант предлагает собственное определение пространства массовой коммуникации.
В первом, широком, смысле - это открытая самоорганизующаяся и организуемая система, состоящая из информационных потоков и полей, возникающих в процессе ее жизнедеятельности, системообразующим компонентом которой является общественное сознание и массовая психика как продукт информационного взаимодействия субъектов массовой коммуникации. Во втором, узком, смысле - это территория, на которой функционирует система распространения массовой информации с целью воздействия создаваемых ею информационных полей и потоков на общественное сознание.
3. И, наконец, информационно-политическая идентичность, требующая своего структурно-организационного и сущностно-функционального определения и аргументированного его обоснования. Выше уже говорилось о постепенной смене в трансформирующемся обществе основной социальной диспозиции (модуса) развития, что связывается с уходом в настоящее время с главных исторических ролей экономического детерминизма. На самом деле, «на этапе построения информационного общества правомерна постановка вопроса об информационном детерминизме в том смысле, что без информации невозможно дальнейшее цивилизационное развитие»1.
Базисным «рефлексом» всех экономических отношений, «всякой хозяйственной эпохи» являются отношения собственности, их трансформация в контексте ментальной идентичности. Отсюда возникает проблема трансформации информационных отношений и процессов, в границе которых все увереннее заявляют о себе «своя» собственность (интеллектуальная) и «своя» экономика (информа-циональная), требующие более содержательного - междис-
1 Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М, 2004. С. 72.
циплинарного - подхода к их изучению, сформированного на базе социальной информациологии - «науки о законах социальной информации или информации, отражающей жизнедеятельность социума» .
В условиях перехода к информационному детерминизму развития социума совершенно очевидно, что наряду с политическим и экономическим содержанием трансформационной динамики и статики обязательно должны учитываться и психологическая, и нравственная, и этническая компоненты. В концентрированном виде они могут выражаться в государственно-идеологической концепции России, которая, в свою очередь, подлежит системно-непрерывной трансплантации в общественное сознание с помощью средств массовой информации и массовой коммуникации.
Исследовав сущность этнической идентичности, ее очевидную множественную взаимосвязь с происходящими в государстве экономическими, политическими и социальными изменениями, автор подходит к главному вопросу - каким образом взаимосвязаны и взаимодействуют этническая и информационно-политическая идентичность. Этот вопрос имеет и подвопрос: существует ли некая информационно-коммуникативная модель, которая может стать отправной точкой в развитии диалога власти и народа, и каким образом средства массовой информации могут содействовать этому демократическому процессу.
Вначале, по логике исследования, следует обратиться к понятию информационная идентичность, которая означает «когнитивное, эмоциональное или иное самоотождествление индивида с категориями, идеями, образами, ценностями, доминирующими в данный исторический период, интериоризацию социального бытия, которая происходит в процессе конструирования
1 Социальная информациология. Словарь. С. 47.
картины мира на основании фактов ее репрезентующих»1. Здесь информационная идентичность рассматривается как инструмент социальной ориентации личности, что позволяет каждому индивиду не только формировать свое собственное мироощущение, но и «совпадать» с социумом в целом, с которым он себя соотносит через коммуникацию.
Конструкты информационной идентичности являются результатом повседневной коммуникации государства (власти) и общества (народа), в основу которой закладываются прогрессивные или регрессивные цели и задачи социально-экономического развития, тиражируемые с помощью массмедиа. В зависимости от программируемых и реализуемых содержания и формы вышеназванной коммуникации в структуре информационной идентичности кристалл-лизуются как позитивные, так и негативные элементы, производящие либо в прямом, либо в отложенном вариантах изменения в массовом сознании.
Позитивная информационная идентичность выстраивается на консенсуальном восприятии того или иного социального объекта или полном отождествлении себя с другими при использовании массмедийного ресурса. Негативная информационная идентичность выстраивается по обратному модулю - на неприятии и отрицании того или иного социального объекта или тотальном противопоставлении себя другим с использованием массмедийного ресурса. Конфликт этих двух составляющих (с явным доминированием одной над другой) обусловливает существенные колебания в поле информационной идентичности, что вполне может приводить к кризисным состояниям массового сознания, постепенно заражаемого конфликтным духом
Ракипова А.Г. Социопсихологическая оппозиция «Мы»/«Они» в структуре информационной идентичности /Информация и коммуникация в стратегии социальных реформ: Сб. науч. статей. М., 2006. С. 203-204.
интолерантных выступлений прессы: «Еще в 1928 году знаменитый российский исследователь Дальнего Востока писатель Владимир Арсеньев предупреждал современников и потомков, что тихая оккупация Приморского края китайцами так же опасна, как и насильственная. Спустя 70 с лишним лет его предсказания выглядят чуть ли не пророческими. Китайцы активно и небезуспешно вторгаются в Приморье. Наш Великий Сосед все увереннее чувствует себя у нас в доме, и во Владивостоке все чаще применяют термин «ползучая экспансия»1.
Это наглядный пример создания (конструирования) средствами массовой информации микрокартины мира в полиэтническом измерении. В данном случае происходит как производство, так и распространение корпоративного мнения, претендующего на замещение общественного мнения (представления) о происходящем в действительности путем публичного выстраивания понятных и доступных массовой аудитории образов. Из этого следует, что информационная идентичность получателя социально значимой информации будет формироваться на основе публично предлагаемой прессой картины мира.
К тому же, если учесть возможность массмедийной трансляции мнений и взглядов политиков, отдельных граждан, общественных организаций, где обязательно присутствует деление на «своих и чужих», противоборство духовных и иных ценностей, которые могут быть внушаемыми и даже навязываемыми адресату информации, то следует уверенно предполагать способность СМИ и МК конструировать мироощущение, миросозерцание и, в конечном счете, мировоззрение больших групп населения, в том числе различных этносов и этнических групп.
В состав мировоззрения последних в непреложном порядке входят и этническая, и информационная разновидности общей (социальной)
'Китайский карлик завоевывает Приморье //Московский комсомолец. 1999.9 декабря.
идентичности. Одновременно в это же духовно-практическое поле с помощью средств массовой информации вторгается феномен политики во всех ее ипостасях - идей, систем, структур, институтов, лидеров, партий, движений, объединений. Складывающаяся при этом массмедийная картина мира отличается излишней политизацией публикаций, увлечением политическими интригами и смакованием частной жизни, зачастую скандальной, отдельных представителей власти: «ЛДПР в следующий состав Госдумы пройдет, но нельзя не обсудить те моменты, в соответствии с которыми уже в 2011 году их может и не быть. Первое: на левом фланге родилась «Справедливая Россия». Второе: усиливают позиции коммунисты. Третье: «Единая Россия» левеет день ото дня. И, наконец, самый важный пункт: сам Жириновский постарел, устал, заработал много денег. Конечно, в нынешнюю кампанию он в последний раз по-клоунски спляшет на проволоке и достигнет, скажем, 8-Ю процентов. Но мотивацию он уже утратил, и следующие четыре года это будет его лебединая песнь. Свое веское и забавное слово в политике он уже сказал, побывал в парламенте на самых высоких должностях. Зачем ему все это нужно в дальнейшем?»1. Отсюда возникает для общества (особенно -трансформирующегося) настоятельная потребность в еще одной разновидности индентификации - политической, которая трактуется в науке как понимание субъектом своей принадлежности к той или иной групповой общности, занимающей определенное место в политической жизни общества. В принципе термин политическая идентичность в российской политической науке используется недавно, причем отечественные политологи не отождествляют ее с электоральной аутентичностью.
РомаяовМ. Мнение экспертов //Московский комсомолец. 2007.17 августа. 2 См.: Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М., 2005. С. 550.
При определении уровня политической идентичности учитываются как социально-демографические факторы, так и место индивида в социально-стратифицированной структуре, его возможности доступа к политической информации. Кроме того, на формирование политической идентичности существенным образом воздействует социальная мобильность личности. Изменение с возрастом социально-ролевого статуса индивида влияет на его политическую идентификацию и политические предпочтения сообразно новому положению, месту жительства, этнической принадлежности, социальному окружению, включенности в общественную жизнь, идеологическим предпочтениям и т.п.
Различия в этой области между Западом и Россией весьма существенные: в первом случае социальная стратификация все меньше влияет на политическую идентификацию, во втором - последняя, наоборот, подвергается большим колебаниям по причине неодинаковых информационно-коммуникативных предпочтений у различных имущественных, профессиональных, национально-этнических и иных общностей. Быстрые подвижки в социально-экономическом расслоении российского общества приводят к тому, что на формирование политической идентичности в переменной степени оказывают влияние и возрастной, и социальный, и должностной, и образовательный статус человека.
По причине не преодоленного до конца системного кризиса в стране процесс политической идентификации общества еще далек от завершения, и многие социальные, ментальные, гражданские и иные установки еще будут существенно колебать основы общероссийской (интегрированной) идентичности. Если суммировать главные характеристики сложносоставного процесса этнической, информационной, политической идентификации в российском обществе, то появляется основание сформулировать такое понятие, как информационно-политическая идентичность в многонациональном государстве.
В авторском представлении информационно-политическая идентичность - это самоотождествление субъектом политического процесса с категориями, идеями, образами, с определенной политической позицией, доминирующими в данный исторический период в информационно-коммуникативном пространстве. По всем сущностно-функциональным признакам она может быть включена в круг социальной идентичности и входить как основополагающий принцип в систему государственной информационной политики в современных условиях.
Выводы
В настоящий конкретно-исторический период, когда в обществе в целом, по мнению многих специалистов, наблюдается кризис общероссийской идентичности, его успешное преодоление в принципе зависит от замены в парадигме социально-политического развития экономического детерминизма информационно-коммуникативным аналогом. Приоритет последнего, с социально-информациологической точки зрения, начинает оказывать в современных условиях решающее влияние на характер выстраиваемой в переходном обществе конфигурации социальных отношений и социального взаимодействия индивидов и групп населения.
Вышеназванная конфигурация может иметь либо интегративный, либо дезинтегративный модус в зависимости от характера присутствия в структуре и механике информационно-коммуникативного детерминизма этнологической составляющей. Эта составляющая способна срабатывать по двум национально-идентификационным векторам - межэтнической гармонизации и этнического доминирования. В первом случае и в долговременной, и в ближайшей перспективе выигрывают оба актора -социум и этнос, во втором - оба проигрывают, хотя этнос на короткое время может получить разовые преимущества за счет других социальных групп.
3. В кризисных ситуациях возникает необходимость наличия в
государственной политике (управленческой практике) специальных
технологий и механизмов обеспечения интегративной - информационно-
политической и этнической - идентичности. Являясь необходимой
предпосылкой гармонизации «взаимодействия» общественного бытия и
общественного сознания, интегративная идентичность предполагает в
качестве обязательного условия исключение из сферы публичности
социально-стрессорного фактора прессы. Последний выступает
перманентным источником конфликтогенности в полинациональном
социуме и может постепенно преодолеваться созданием режима
толерантности в пространстве массовой коммуникации.
4. В качестве принципа государственной политики интегративная
идентичность, необходимая для устойчивости опорных конструкций
многонационального социума, образуется при диалектическом
суммировании основных характеристик этнической, информационной и
политической идентификации как «эмоционально-когнитивного процесса
неосознаваемого отождествления субъектом себя с другим субъектом,
группой, образцом, помогающим ему успешно овладевать различными
видами социальной деятельности, усваивать и преобразовывать
социальные нормы и ценности, принимать социальные роли»1.
Интегративная идентичность по отношению к ее составляющим является
родовой, а этническая, информационная, политическая по отношению к
их суммирующей - видовыми идентичностями.
1.2. Идентификационные аспекты в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедна и аудитории
Коммуникативно-рецептивное взаимодействие массмедиа и аудитории с позиции социальной информациологаи диссертант трактует как двусторонний процесс «производства-потребления» социально
1 Социологическая энциклопедия. В 2 т. М., 2003. ТА. С. 335.
значимой информации. Результатом этого процесса является поведенческий аспект деятельности обоих названных акторов, идущих либо на сближение, либо на отдаление, либо на консервацию прежней диспозиции.
Ключевым моментом, способствующим (не способствующим) консенсуальным проявлениям этого взаимодействия (естественно, в рамках данного исследования), выступает идентичность мотивов, интересов, стимулов, движущих субъектами коммуникативно-рецептивного взаимодействия. В нашем случае речь идет, как уже говорилось, не просто об идентичности, а об интегративной идентичности, или единстве трех ее разновидностей - информационной, политической, этнической, т.е. «комбинации идентичностей».
В нашем случае интегральная идентичность начинается с этнической ее разновидности, поскольку в таком многонациональном государстве, как Российская Федерация, любые социальные, экономические, политические нововведения, в первую очередь, затрагивают судьбоносные вопросы, которые очень волнуют малочисленные этносы, населяющие нашу страну. Как правило, они проживают в регионах со сложными климатическими условиями и менее привлекательными в инвестиционном плане, но стремятся сохранить самобытный уклад жизни. Над многими из них висит угроза вымирания либо исчезновения с этнополитической карты России, но, как это ни парадоксально, системный кризис во всех сферах жизни после распада СССР, привел их к активному поиску этнической идентичности, который часто выражается в публичных (массмедийных) этноустановках, например:
а) этническая установка позитивного свойства: «Для татар, проживающих во многих странах мира, очень важно знать, что кто-то заботится и помнит о народе, его истории. Сейчас многие татары, живущие за пределами как республики, так и России в целом, мечтают
вернуться в Казань, Татарстан... Еще совсем недавно в суверенный Татарстан не пускали даже московские банки, а теперь американские банкиры готовы работать с Татарстаном... Некоторые стереотипы о Татарстане во время поездки были разрушены. Это - динамичная, современная республика со своим политическим, социальным и экономическим лицом. Люди высокообразованные, приветливые, дружелюбные, открытые новым идеям, патриоты своей родины. Проявлений исламского экстремизма американцы нигде не встретили. Татарстанцы - твердые приверженцы светского ислама, который играет для них скорее культурно-объединительную роль»1;
б) этническая установка негативного свойства: «Может ли Якутия стать независимой страной? Якуты и другое коренное население очень мало пока освоили техническую сторону развития региона. Поэтому притязания гуманитарной интеллигенции или представителей сельского хозяйства (на отделение от России) - это буря в стакане воды (без идеологии о полной экономической самостоятельности). Среди коренного населения в последние годы отмечается появление «улусного» или «кланового» патриотизма, «районного или родо-племенного». В этом вина интеллигенции, разделяющей народ по месту рождения на улусные и территориальные общности. Этот всплеск и возрождение родоплеменной республики не способствует объединению нации, отстаиванию ее интересов. Поэтому такой народ (якутский) не может отстаивать независимую государственность. Должны прожить 2-3 поколения (около 50 лет). К тому времени Якутия может стать полностью независимым суверенным государством, полноправным членом международного сообщества. Но к этому мы должны прийти естественным путем»2.
Республика глазами американских ученых //Республика Татарстан. 2000.31 октября. Прокопьев В. Диалектика географии //Якутия. 2000.21 октября.
Чтобы разрешать возникающие проблемы со стихийной или сознательной максимизацией или минимизацией этнических установок, нужна информационно-политическая разработка новых -солидаризирующих - моделей взаимодействия органов власти и полиэтнического населения, которые должны оперировать надежной и достоверной информацией, деликатно подходить к освещению национальных устоев и традиций, чтобы, исходя из общекультурных ценностей, прийти к единому пониманию интересов развития всех народов и народностей, к продуктивному межэтническому, политическому и общественному диалогу, взаимовыгодному экономическому и культурному сотрудничеству.
Модели подобного сотрудничества должны априори исключать публичные измышления о «ментальных» пороках того или иного этноса, в том числе государствообразующего, как, например: «Почему-то считается, что нашего человека можно заставить работать либо за бутылку, либо по-начальнически изматерив. Граждане свободной России свободно матерят все и вся: правительство, местную власть, дороги, непосредственное начальство, жен, футболистов... Матерятся едва ли не все - от грузчика до профессора. Бороться с матом бесполезно, народ у нас эмоциональный. А если средств для соответствующего выражения эмоций не останется? Кулаки в ход пускать? Не зря же англичане и ирландцы, у которых нет нецензурных выражений, слывут самыми драчливыми нациями. Нет уж! Пусть у россиян дальше матерных слов дело не идет! А то, что за нецензурную брань взымают штрафы -правильно. Хулиган тем самым укрепляет государство, даже ругая его»1.
Если речь идет о сотрудничестве различных этносов в полинациональном пространстве социума (без публичного унижения кого-то из них, как в вышеприведенном случае), то отсюда следует, что в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории
1 Щербакова В. «Ваша мать» живет на улице //Вечерняя Москва. 2001.17 января.
логично напрашивается принцип преобладания диалоговой модели информационного воздействия на массовое сознание. Большинством ученых она считается самой прогрессивной, демократической и конструктивной изо всех информационно-технологических аналогов.
Эта модель на основе строгого соблюдения этнической идентичности мобилизует все позитивные конструкты (общения) коммуникации, работающие по вектору социально-политического явления «синкретики» (единства, согласия) в рамках общения различных этнических групп, например: «Нам по душе представление
0 России, как о сердце Европы и Азии. Точно так же Башкортостан
видится мне «сердцем» и «мотором» внутри нашей Великой России...
Федерализм - это попытка вновь сцементировать Россию на базе
традиционного для нашей европейской истории принципа «единства
во множестве»1.
Как известно из социальной информациологии, диалоговая модель базируется на методе убеждения, при котором доминируют равноправные субъект-субъектные информационные отношения, или отношения социального партнерства в информационно-коммуникативном пространстве. Модус взаимодействия при этом состоит в том, что журналист, издатель, редактор, с одной стороны, и читатель, слушатель, зритель, с другой стороны, являются участниками равноправного диалога в форме публичной дискуссии.
И в данном случае информационный процесс существенно усложняется в плане концепции материала, творческого замысла, его социально-нравственной задачи и сверхзадачи, креативного исполнения (формы подачи) и последующего восприятия массовой аудиторией2. Наглядными примерами организации диалоговой модели могут служить отдельные передачи на телеканалах ОРТ и НТВ, «горячие
1 Рахимов М. Единство во множестве //Известия Башкортостана. 2000.11 октября.
2 См.: КиричёкП.Н. Медиакоммуникация и массовое сознание. М., 2007. С. 10.
41 і"-
линии» «Комсомольской правды», «Российской газеты» и других средств массовой информации.
В последнее время начинает восстанавливаться, или точнее -развиваться на новой основе диалоговая модель информационной политики благодаря постоянному освещению в прессе активной деятельности Президента РФ, его общения с различными категориями населения, а также других государственных служащих высокого ранга, дающих интервью журналистам, в том числе по поводу ситуаций и решений национального вопроса, который в такой стране, как Россия, не может иметь окончательного исхода и требует к себе постоянного и пристального внимания со стороны власти и прессы.
Но возможностей в этой области гораздо больше, чем достижений, о чем свидетельствует неадекватная реакция властных структур на трагические события в Кондопоге (Республика Карелия) и в Ставрополе, которые в своей основе имели ярко выраженные конфликты на межэтнической почве. Возникшие у массовой аудитории по этому поводу вопросы остались невыясненными ни у прессы, ни у власти. Как результат место информационной идентичности заняла информационная неадекватность. Фактурная и комментаторская недоговоренность привела к коммуникативной недостаточности. В итоге три профильные разновидности общей идентичности -информационная, этническая, политическая - разошлись по несовпадающим векторам и сломали ее интеграл.
В противовес столь закрытому общению, настоящий диалог властей всех уровней с полиэтническим народом в средствах массовой информации должен быть постоянным, более открытым и полным, где каждый человек мог бы находить ответы на самые животрепещущие вопросы, связанные, например, с местом переселения, поиском работы, языковым общением, адаптацией детей и др.: «По сути, необходимо
решать вопрос о выработке миграционной группой (общностью) такого модуля своего поведения, включения механизмов аккультурации и биокультуризма с тем, чтобы и сохранять свою этническую идентичность, и адекватно, позитивно и адаптивно реагировать на этнокультурное окружение титульного народа, воспринимать и учитывать его культурно-психологические коды, коды власти и медийные коды, если они идентичны ментальным кодам титульного этноса и не несут в себе информационно-коммуникативной политической дискриминации»1.
Образцово-показательным примером для всех представителей властных структур в последние два-три года являются ожидаемые всем обществом пресс-конференции и «прямые эфиры» с Президентом России В.В. Путиным. Практически их можно считать ежегодными отчетами и ответами на вопросы избирателей: в каких направлениях и с какими трудностями сталкивается российская власть при осуществлении руководства страной в период радикальной общественной трансформации: «Владимир Путин в очередной раз пообщался с россиянами посредством «прямой линии», что стало такой же традицией политической жизни страны, как и ежегодные выступления главы государства перед Федеральным собранием. Очевидно, что на этот раз «имиджевая» сторона мероприятия, ориентированного обычно на текущую внутреннюю ситуацию, сочеталась с предвыборными задачами действующей власти... Большинство «избранных мест» из общения президента с гражданами касались традиционного спектра проблем, которые всегда публично поднимает Путин. Экономическая ситуация в стране, борьба с бедностью и коррупцией, проблемы трудоустройства, качество медицинского обслуживания и обучения, демография, ситуация в армии, крестьянский вопрос, взаимоотношения России с партнерами на
1 Боженов С.А. Миграция. Информация. Политика (анализ федеральной и региональной миграционной политики). Астрахань, 2006. С. 71.
международной арене... Теперь к «джентльменскому набору» добавилась Олимпиада, а также рост цен на продовольствие» .
Тем не менее, информационно-коммуникативные действия одного человека, даже безусловного лидера, не могут решить всех проблем общества, в том числе - социально-партнерской постановки межэтнических отношений в многонациональной стране. Коллективное создание условий для успешного взаимодействия этносов, целенаправленные действия государства в достижении гармонии с полиэтническим обществом, многосубъектная организация диалоговой технологии в рамках «массмедиа - масс-аудитория» - именно в этом состоит залог формирования эффективной государственной информационной политики в сфере межнациональных отношений.
Однако в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории (с идентификационной точки зрения) может реализовываться и другой принцип - преобладания тоталитарной и манипулятивной моделей информационного воздействия на массовое сознание. Большинством ученых они считаются регрессивными, недемократическими и деструктивной из всего информационно-технологического набора, так как эти модели на основе этнической неидентичности мобилизуют все негативные конструкты (общения) коммуникации, работающие по вектору социально-политического явления «дискретики» (разорванности, разногласия) в рамках общения различных этнических групп, например: «Жулики, спекулянты захватили наши земли. Все места позанимали, даже в кочегарку только русских берут! Конечно, мы русских не любим, - говорили мне потом коренные жители Чукотки, - потому что их во всем свете не любят. Но мы хорошо понимаем: уйди сегодня русские с Чукотки, завтра все наши погибнут... От кормильца-оленя нынешний чукча практически
1 Забродина Е. Не нагнетать обстановку. Прямой диалог России с президентом прошел без сюрпризов //Московские новости. 2007.19-25 октября.
отвлекся, потому как оленево место занял кормилец-русский, который всюду прет со своим уставом - и на Кавказ, и на Чукотку, и в Якутию, и даже в космос. Разумеется, на русского никто молиться не собирается, но покуда он кормит, от себя отрывая, его можно терпеть» .
Из социальной информациологии известно, что тоталитарная модель базируется на методе принуждения, при котором формируются неравноправные субъект-объектные информационные отношения, или отношения социальной доминантности в информационно-коммуникативном пространстве. Информационный процесс при этом организуется по принципу односторонней интроекции идей в массовое сознание, который предполагает наличие всезнающего коммуникатора и его антипода - реципиента, без обратной с ним связи. Даже когда эта связь предполагается, то иного варианта, нежели податливое соглашение или безусловное одобрение со стороны реципиента, не предвидится2.
Другая - манипулятивная - модель базируется на методе внушения, при котором субъект-объектные отношения дополняются субъект-субъектными, причем последние, хотя и чисто иллюзорно, становятся основными. В этом случае информационный процесс отличается внешней привлекательностью, а именно: свободой слова, разбросом мнений, широтой аргументации, критикой властей, людским многоголосием (с имитацией обратной связи) на фоне противостояния политиков, борющихся за народные интересы, что придает названной модели показную демократичность. И все же истинной целью этого информационного воздействия является манипулирование общественным сознанием на бессознательном «человека толпы»,
1 Варсегов Н. Русские на Чукотке //Комсомольская правда. 2001.10 января.
2 См.: Попов В.Д. Информационные процессы в обществе и модели управления ими
/Управление общественными отношениями: Учебник /Под общ. ред. B.C.
Комаровского. М, 2005. С. 34.
который обычно не обдумывает свои действия, а безропотно подчиняется полученному информационному сигналу1.
Тоталитарной и манипулятивной моделям информационного взаимодействия с аудиторией следуют многие наши телеведущие, а вместе с ними и общественные деятели, когда отстаивают свою только правду, или защищают одну позицию, удобную в зависимости от политической ситуации и «проплаченное» эфира, совершенно не принимая в расчет другую точку зрения, которая так некстати вдруг проскакивает в «прямом эфире».
Подобная же линия поведения осуществляется и на газетных страницах. Будь то точка зрения коммуниста или народного патриота, а то и разумно настроенного государственного служащего, увы, все они оказываются за рамками диалога, их мнение не учитывается, а иногда и вовсе игнорируется и осмеивается как несостоятельное, в том числе по вопросу национального престижа страны за рубежом: «Министр культуры Александр Соколов собрал вчера в Домжуре переаншлаг -министр решил прокомментировать ситуацию вокруг выставки соц-арта в Париже, которую благодаря ему обкорнали... Тему «круглого стола» выбрали дипломатичную - «проблема доверия». Отчего, понимаешь, наш народ не доверяет чиновнику, милиционеру и прочая. Но для начала министр решил восстановить свое доброе имя. А то, вишь, называют его разные там Гельманы «невеждой», ни черта в искусстве не разбирающимся. Все несуразные нападки Соколов пресек: - По выставке соц-арта я высказывался как специалист. Потому что с раннего возраста занимался современным искусством. И моя диссертация с эти связана, и книги по авангарду. Так что я имею четкую ориентацию! - Да кто бы сомневался, Александр Сергеевич!..
См.: Попов В.Д. Информационные процессы в обществе и модели управления ими /Управление общественными отношениями: Учебник /Под общ. ред. B.C. Комаровского. М., 2005. С. 36.
Далее министр продемонстрировал всем картинки, которые в конечном счете были запрещены к показу и во Францию не поехали: это и знаменитая серия «Слава России!», где прапор совершает половой акт со сверхсрочником, и обнаженные тела с масками известных политиков в непотребных позах... «Это коитус звезды со свастикой!» -охарактеризовал Соколов одно из произведений...»1.
Аналогичные диссонансы в рецептивно-коммуникативном взаимодействии «массмедиа - масс-аудитория» приходятся на долю политической идентичности, в связи с наличием прямой, но отсутствием обратной связи между властью и народом, осуществляемой, в том числе, средствами массовой информации. Принцип политической идентичности как совпадение сути политики с ее имиджем заранее обрекается в информационном пространстве на неудачу в реализации, так как у рядовых граждан нет фактической возможности оказывать влияние на курс, проводимый государством, и публично, в ходе постоянного социально значимого дискурса в прессе, высказывать свое видение путей решения той или иной проблемы.
В результате массмедийный перебор прямой (импульсов от власти в адрес народа) и недобор обратной (импульсов от народа в адрес власти) связи постепенно накапливает в обществе социально-политическое напряжение, которое со временем, в случае затяжки его устранения, потребует других (немирных) способов снятия указанного противоречия: «Слабость средств массовой информации как реального механизма обратной связи, как от общества к власти, так и от власти к обществу, делает нестабильной и незащищенной всю общественную ситуацию, весь процесс формирования общественного мнения»2.
Смирнщкий Я. Коиіус звезды со свастикой //Московский комсомолец. 2007. 25 октября. 2 Комаровский B.C. Государственная служба и СМИ. Курс лекций. М., 2003. С. 168.
И здесь в обязательном порядке требуется замещение доминирующей сегодня административно-ресурсной модели информационной политики органа власти, предпочитающей метод принуждения, на открыто-коммуникативную модель, предпочитающую метод убеждения граждан (понятия моделей - Н.Н. Фигуровского)1, а также учитывающей социально-идентичные основания духовной эволюции многонационального общества и формирующей социально-партнерские отношения между субъектами (акторами) полиэтнического информационного пространства.
И, наконец, информационная идентичность как фактурно-смысловая адекватность отражения отраженному), индуцируемая в массово-коммуникативном пространстве преимущественно прессой (учредителями изданий, журналистским аппаратом), может в равной степени превратиться в две модификации:
а) позитивная информационная идентичность (осознанная позиция
индивида, группы с гуманистическими установками, без жесткого
противопоставления себя другим), например: «Рахиму не кажется
странным, что он, правоверный мусульманин, ухаживает за могилами
протестантов, католиков и православных. «Мы все из одного мира
вышли», - считает он»2;
б) негативная информационная идентичность (неприятие и
отрицание другого или тотальное противопоставление себя другим),
например: «Ара, знаешь, как настоящая фамилия Путина? Оганесян!
Русские и армяне - самые что ни на есть братья... «А грузинов что-то не
пойму, они не братья, троюродные сестры»3.
У информационной идентичности достаточно много идеологических и технологических оснований, и одно из них, едва ли не главное, - это четко выраженное в информационной политике
1 См.: Фигуровский Н. Н. Информационная политика законодательного органа власти:
алгоритмы социальной идентичности: Автореф. канд. дис пол. наук. М., 2007.
2 КолесовА. Из одного мира //Комсомольская правда. 2002.28 февраля.
3 Вирабов К, Кюфарян Б. Уроки Армении //Комсомольская правда. 2001.16 октября.
наличие феномена исторического сознания с ядром общенациональной идеи в русле ментальной идентичности. Другими словами, в средствах массовой информации должно присутствовать больше материалов об отечественной истории, особенно о тех периодах, когда Россия выходила из тяжелых смут и кризисных ситуаций.
Наблюдения показывают, что, например, художественные фильмы на исторические сюжеты вызывают больший интерес у всех поколений россиян. Наверное, это объясняется и тем, что современные россияне живут практически отторженными от развитого исторического сознания: в нем либо не достает фактурной адекватности, либо она при описании часто искажается в угоду идеологической (властной) конъюнктуре.
Между тем социальный запрос на исторически-сознательную рефлексию в трансформирующемся обществе существует: «Почему мы такие равнодушные? Мы, как Иваны, не помнящие родства, забываем о своих корнях, предках, о своей истории. Нашей стране и нашему народу ничего не будет дано до тех пор, пока к нам не вернутся гордость за свою историю и уважение к памяти предков»1.
Путем эксплуатации (в хорошем смысле) феномена исторического сознания отечественная пресса как составляющая часть системы массовой коммуникации и основной материальный носитель информационного пространства страны может существенно помогать социально эффективной организации общества. Являясь основной производительной силой в области массового сознания и действенным участником формирования новой политической инфраструктуры, массмедиа выдают широкой аудитории потребителей такой социально значимый информационный продукт, который становится национальным политическим ресурсом общества.
Бородина О. Где наши корни? //Московский комсомолец. 2002.25 февраля.
И в этой связи очевидной является насущная необходимость в выполнении прессой социально-интегрирующей функции, придающей смысловую связность бытию людей и микросоциальных групп, входящих в более крупные (в том числе - национальные) общности. Эта связность, имеющая сейчас тенденцию к развитию в основном по этническому направлению, т.е. в интересах этноэлит, тем не менее, может быть в настоящее время сориентирована в сторону корпоративных, государственных (неэтнических) интересов за счет последовательного внедрения в массмедийное поле общих для всех социальных групп тем.
Таким образом, узколокализованное, закрытое, мозаичное информационное пространство отдельных субъектов федерации получает возможность расшириться до интегрированного информационного пространства Российской Федерации в целом, где деятельность СМИ «должна быть ориентирована на базовые ценности российской культуры, на экономические и политические традиции, на менталитет российского народа»1.
Выводы 1. Существуют различные (позитивные - негативные) комбинации родовой (интегральной) и видовых (этнической, информационной, политической) идентичностей, возникающие при массовом производстве, распространении, потреблении социально значимой информации в условиях трансформирующегося общества. Эти «комбинации идентичностей» в пространстве массовой коммуникации порождаются в результате разнообразных сочетаний публичных стремлений (намерений, поступков) к самоотождествлению индивидов, групп, слоев населения и моделей информационного воздействия на массовое сознание (на базисной платформе отношений в триаде «власть - СМИ - аудитория»). И здесь в социуме могут как продукты сочетаемости (несочетаемости)
1 Маркелов КВ. Информационная политика и общественный идеал. М., 2006. С. 221.
идентичных разновидностей возникать социально-политические явления синкретики (единства, согласия) и дискретики (разорванности, разногласия).
2. Первый компонент - этническая идентичность, индуцируемая в массово-коммуникативном пространстве преимущественно аудиторией (в смысле: обществом, населением), выступает как «результат самокатегоризации, достигаемой индивидом в итоге конструирования образа окружаемого мира и своего места в нем» .
Второй компонент - информационная идентичность, индуцируемая в массово-коммуникативном пространстве преимущественно прессой (учредителями изданий, журналистским аппаратом), выступает как «когнитивное, эмоциональное или иное самоотождествление индивида с категориями, идеями, образами, ценностями, доминирующими в данный исторический период» .
И, наконец, третий компонент - политическая идентичность, индуцируемая в массово-коммуникативном пространстве преимущественно властными структурами (законодательными, исполнительными органами госуправления), выступает как результат «понимания субъектом своей принадлежности к той или иной групповой общности»3 по поводу власти. Поскольку политика является генерализованным субстратом социальных отношений и социального взаимодействия, то и политическую идентичность, особенно в переходном обществе, можно считать доминантным элементом интегральной («диффузионной») идентичности.
3. Эта компонентная триада интегральной идентичности (этническая-информационная-политическая) в зависимости от контакта с
1 Маркелов КВ. Информационная политика и общественный идеал. М., 2006. С. 340.
2 Ракипова А.Г. Социопсихологическая оппозиция «мы»/»они» в структуре
информационной идентичности /Информация и коммуникация в стратегаи
социальных реформ: Сб. науч. статей. М., 2006. С.203-204.
3 Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М.,
2005. С. 550.
тремя моделями информационного воздействия через массмедиа: а) тоталитарной («классической», «механистической», «объектной»), б) манипулятивной («неклассической», «релятивистской», «субъектной»), в) диалоговой («постнеклассической», «субъект-субъектной», «синергетической»)1 - образуют различные социально-политические конструкты, кристаллизованные в массовом сознании как итог аудиторной рецепции целенаправленных потоков циркулирующей информации.
Этническая идентичность под воздействием СМИ может стать позитивной, центрической, доминирующей и даже перейти в этнический фанатизм. На поведенческом уровне актуализированная этническая идентичность трансформируется в следующие разновидности: этническую индифферентность, гиперидентичность (этномаксимализм) и гипоидентичность (этнонигилизм).
Информационная идентичность в массмедийном поле в равной степени способна превратиться либо в позитивную (осознанная позиция индивида, группы с гуманистическими установками, без жесткого противопоставления себя другим), либо в негативную (неприятие и отрицание другого или тотальное противопоставление себя другим).
Политическая идентичность под воздействием СМИ может кристаллизоваться в двух ипостасях - мобилизующей (индивид, группа при отождествлении себя с лидером, движением, программой прибавляют в социальной мобильности, обретая политическую «культуру участия») и демобилизующей (индивид, группа при неотождествлении себя ни с кем и ни с чем выключаются из процесса социальной мобильности, склоняясь к патриархальной политической культуре).
4. Все конструкты интегральной (этнической-информационной-политической) идентичности, работающие по вектору социальной
1 Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М., 2004. С. 58.
дискретики (разорванности, разногласия), т.е. по существу -неидентичности, как правило, образуются тоталитарным и манипулятивным методами информационного воздействия на массовую аудиторию. И, наоборот, все позитивные ее конструкты, работающие по вектору социальной синкретики (единства, согласия), обычно образуются диалоговым методом информационного воздействия на массовую аудиторию, так как он является самым прогрессивным и конструктивным в силу равноправности выстраиваемых субъект-субъектных отношений, или отношений социального партнерства.
2. ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРИНЦИПОВ И МЕХАНИЗМОВ ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
2.1. Уровни этнического самосознания в межкультурных контактах народов России
В современном российском обществе трансформация принципов и
механизмов идентичности (этнической, политической,
информационной) наиболее отчетливо прослеживается в рамках мутаций феномена «этническое самосознание», достигающего различных уровней в межкультурных контактах народов многонациональной страны. По устоявшемуся в отечественной науке определению, «этническое самосознание» - это сознание и чувство принадлежности к определенному этносу, осознание своего отличия и сходства при соотнесении с другими этническими общностями, важный признак этнической общности, являющийся отражением объективного бытия этой общности»1.
Однако в мировой этнологической теории существует еще одно -конструктивистское - представление об этнической идентификации, согласно которому «этнос - это конструируемая общность, которая формирует свои представления на вере, что они связаны естественными и даже природными узами» . Естественно, что вера, базирующаяся, в первую очередь, на предпосылках личностного и группового предсознательного и бессознательного с национальной окраской, имеет прямое отношение к этническому самосознанию. Отсюда можно сделать вьшод о том, что при одном подходе этническое самосознание — это отражение реальности, при другом — «конструкт», создаваемый социокультурным
1 Этнология: Словарь-справочник. М., 1998. С. 597.
2 ТишковВА. О феномене этничности. М., 1997. С.18.
пространством, национальной элитой, средствами массовой информации, системой образования.
Далее, этническое самосознание как один из основных факторов межкультурного социокоммуникативного взаимодействия народов России классифицируется не только как генетический признак, но и формирующийся с взрослением (социализацией) человека в реальном обществе, в конкретной этнической среде со своими традициями и ментальной идентичностью. Этническое самосознание (с постоянно колеблющимися параметрами соответствующей идентичности) взаимодействует со всеми иными видами группового самосознания: классовыми, профессиональными, политическими, конфессиональными, расовыми и др. - и само активно воздействует на них.
И если на первичном этапе социализации личности совокупность черт, образов, чувств, представлений о себе как о члене того или иного этноса у ребенка формируется семьей, то в дальнейшем немалую роль играют родной язык, общность происхождения, этнические стереотипы, оказывающие существенное влияние на этнические симпатии, антипатии, установки, определяющие поведение человека в тех или иных межэтнических ситуациях, например: «У фестиваля «Дети Москвы и Беларуси поют вместе» будет продолжение. На открытии акции присутствовали представители московской и белорусской стороны. Много слов было сказано о взаимоотношениях между нашими странами, планах на будущее. Председатель Комитета межрегиональных связей и национальной политики Москвы Алексей Александров обозначил цель, которую ставят перед собой организаторы акции: - Главное, чтобы ребятишки из наших стран познакомились, лучше узнали друг друга. Мы поем на одном языке, разговариваем на одном язьже - языке дружбы и взаимопонимания между нашими народами. Это, наверное, самое главное»1.
1 ОпанасюкН. Язык дружбы всем понятен //Российская газета. 2007.18 октября.
В трансформирующемся Российском обществе особо значимым фактором, формирующим национальное самосознание с его ядром -этнической идентичностью, стали средства массовой информации и коммуникации, посредством которых в социуме функционирует информация об истории и современном развитии этносов: «В этнологии, социологии и политологии изучают роль элит, лидеров в этнической мобилизации. Поэтому с теоретической точки зрения мы считаем важным выделить два уровня этнического самосознания -идеологический и социально-психологический»1.
В принципе, можно согласиться с научным утверждением о том, что этническое самосознание - это, скорее всего, психосоциальный феномен, развивающийся с раннего детства и на протяжении всей жизни человека и этнических групп под влиянием социокультурного и информационного пространства. Родовая полиэтничность российского общества, юридически закрепленная в Основном законе страны, регламентирует право каждого этноса на свою историю, на свой язык, свою культуру. И вековые традиции добрососедства, единство исторических судеб народов и народностей России обусловливают важнейшую задачу для современной прессы - способствовать межнациональному сотрудничеству и интеграционным процессам в целях наиболее полного удовлетворения политических, экономических, культурных и др. потребностей всех этнических субъектов социума.
По мнению автора, составляющая сущностно-функциональное ядро национального самосознания этническая идентичность во все времена отличается приматом духовного над материальным - в этой диспозиции отождествление и самоотождествление национального «Я» с национальным «Мы» осуществляется, в первую очередь, по
Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально' культурные стимулы развития //Советская этнография. 1985. № 5. С. 3.
невещественным маркерам (родной язык, тип социальных связей, общность прошлого, социокультурная среда, религия и др.).
Правда, материальный (экономический) фактор здесь присутствует, но он не играет решающей роли в социальных отношениях и социальном взаимодействии и как бы остается за кадром публичной деятельности этноса, хотя считается, что по ментальным особенностям каждому из них свойствен наиболее подходящий профиль хозяйственной деятельности (например, русским - хлебопашество, татарам - скотоводство, мордве - лесоводство, башкирам - бортничество, немцам - ремесленничество, евреям - коммерция и т.д.).
В свою очередь, генетическим истоком этнической идентичности является духовная субстанциональность, уровни достижения и проявления которой решающим образом влияют на уровни этнического самосознания, подверженного значительным колебаниям в зависимости от доминантности-подчиненности акторов межкультурных контактов народов России. Духовная субстанциональность пронизывает фактически все бытийно-сознательное поле этноса и, соответственно, требует постоянной (с помощью массмедиа) информационно-коммуникативной подпитки фактами, мыслями, чувствами, идеями национального свойства, не переходящими, естественно, маргинальной границы.
И самым благодатным в этом смысле направлением является публичное педалирование идеологемы этнического самосознания как основного защитного средства, гарантирующего жизнеобеспечение индивида или группы внутри «своего» народа, например: «Надо учитывать интересы коренной нации, а еще вернее - всех народов, живущих в республике. С этим никто не спорит. И сделать здесь предстоит много. Но идти к этому надо не путем противо-
поставлений, а наоборот - объединившись. Не в поиске врага, а друга»1.
Если внимательно проследить за состоянием этнического самосознания, характерным для динамичных условий трансформирующегося российского общества, то можно ясно увидеть два этапа его развития, нашедших достаточно объективное и всестороннее отражение в отечественных средствах массовой информации:
а) первый этап (1991-1995 гг.) 'отличался заметным подъемом
этнического самосознания на почве борьбы за власть в Центре и на
Периферии под лозунгом национальной независимости: «Нам
осточертело быть бессловесной пешкой в чужих руках, жить по указке,
ущемляя собственные интересы... Я ни в грош не ставлю аргументы тех,
кто предрекает суверенному Татарстану экономический крах. Даже без
нефти мы достаточно богаты. У нас и могучая индустрия, и сельское
хозяйство, и мощный научно-технический потенциал»2. Возглавили этот
процесс национальные элиты, которые хотели столько суверенитета,
сколько можно было «проглотить» (Б.Н. Ельцин). В тот же период в
российской журналистике начался «этнический ренессанс»3, который
отличался быстрым количественным и качественным ростом
национальной прессы страны;
б) второй этап (1995-2000 гг.) отличался заметным спадом
этнического самосознания на почве происшедших изменений в
политической и экономической жизни страны: «К началу XXI столетия
все национальные движения России стали переживать сложный,
достаточно болезненный период обновления своих доктрин. Они
находились в поиске новых подходов к решению непростых вопросов
этнополитического развития страны, межнационального согласия и
Кириченко Т.Г. Разум - выше эмоций /Советская Мордовии. 1993.15 января. Шакуров Р. Жить по указке надоело //Советская Татария. 1992.20 марта. См.: КиричекП.К, ПотаповП.Ф. Печать и этнос. Саранск, 2005. С. 14.
мира»1. Пошел медленно интегрирующий процесс на межэтническом уровне. Он объяснялся временной исчерпанностью материала для нового всплеска этнического самосознания: национальные элиты, поделив власть и собственность, пришли к консенсусу по ключевым политико-экономическим вопросам в регионах, а мобилизационные этноидеологемы в таком случае либо не нужны, либо слабо выражены.
Соответственно, претерпели организационную и содержательную трансформацию как структура этнических массмедиа, так и тематика их выступлений по национальному вопросу. Теперь газеты стали больше внимания уделять собственной просвещенческой и консолидирующей роли в полиэтническом пространстве, воспитанию толерантного отношения разных народов друг к другу, например: «Несколько тысяч человек, съехавшиеся со всего Татарстана, приняли участие в церемонии водружения последнего полумесяца на минарет строящейся в Казанском Кремле мечети Кул Шариф. Тема мира и дружбы между народами и конфессиями звучала из уст всех выступавших у мечети Кул Шариф»2.
И такая перемена социально-политической диспозиции в полной мере отвечает социальной природе прессы: средства массовой информации как составляющая системы массовой коммуникации и информационного пространства должны всемерно содействовать эффективной, т.е. отвечающей ожиданиям всех социальных слоев и этнических групп, организации общества с целью развития активного диалога (дискурса) между властью и народом на почве мирного решения национального вопроса: «Российский народ имеет гораздо больше общих культурно-исторических ценностей и социальных норм, чем различий, обусловленных этнической принадлежностью. Уровень повседневного взаимодействия людей в многоэтничных сообществах и коллективах
1 КирдяшовВ.Ф. Этнополитология. Саранск, 2003. С. 128.
2 Фаткуллин А. Мечеть мира и дружбы //Республика Татарстан. 2001.6 октября.
(включая производственные и семейно-родственные) на порядок выше, чем среди представителей политических и интеллектуальных элит, которые никак не могут даже выговорить «российский народ» и «россияне»1.
В настоящее время позитивность функционирования трансформирующегося социума в значительной мере зависит от уровня межгруппового и межэтнического общения, а также от качества интеграционных процессов и уровней этнического самосознания региональных общностей, во-первых, активно и, во-вторых, пассивно присутствующих в информационном поле полиэтнического государства. Кроме того, от уровней этнического самосознания зависит успешное разрешение поиска новой национальной идеологии, которая жизненно необходима для проведения таких социально-экономических реформ, которые будут идентичны и полезны как каждому гражданину, так и его этническому сообществу, а также благоприятны для формирования комфортной психосоциальной обстановки в семье, трудовом коллективе, этнической группе.
С точки зрения этнополической и этнокультурной ретроспективы решающий импульс развитию этнического самосознания россиян дали события октября 1917 года. Можно по-разному относиться к их историческим последствиям, но нельзя не отметить, что предоставление свободы национально-государственного выбора Польше и Финляндии привлекли к Советской власти симпатии не только своих сограждан, но и международной общественности. Еще более они укрепились, когда правительство большевиков, получив достаточно много проблем в экономике разрушенной двумя войнами страны, тем не менее, активно стало заниматься просвещением ее, в основном, неграмотного населения.
Тишков В.А. Стратегии противодействия экстремизму /Малькова В.К, Тишков В.А. Этничность и толерантность в средствах массовой информации. - М., 2002. С. 22.
В частности, культурная революция большевиков, проведенная с целью всеобщей ликвидации неграмотности и приобщения широких масс к печати, книгоизданию, радиовещанию, дала возможность этническим меньшинствам одновременно с русским народом стать высокообразованными людьми, иметь свою письменность, литературу, широкую сеть культурно-просветительских учреждений и прессу на родных языках. Национальная интеллигенция была продуктом культурной революции, одновременно являясь активным участником культурного строительства в автономных образованиях края. Она сумела за короткий исторический отрезок времени стать во главе политических и социальных преобразований в обществе. Серьезной заслугой национальной интеллигенции явились ликвидация неграмотности, создание письменности малописьменных народов, развитие коренных языков, формирование широкой сети культурно-просветительских организаций, национальной прессы, посредством которых Советская власть сумела провести крупномасштабные реформы1.
Именно эти этнополитические и этнокультурные основы предоставили широкие возможности для самореализации и самоидентификации другим поколениям населявших Россию народов и народностей, которые в начале 90-х гт. XX века начали новый отсчет времени для этнического самосознания. В этот время оно переживает пик этнической мобилизации в союзных республиках СССР и ряде республик РСФСР, а затем - Российской Федерации, который многие стали называть национальным возрождением: «В Центре же те идеологи, которые видели преимущественно успехи Советской власти в национальном строительстве, никак не хотели согласиться с этим определением. Доводов было в основном два: первый - Советская власть
Текеева Х.А. Национальная печать Северного Кавказа: формирование, структура, тенденции (На материалах периодики Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Осетии. 1920-1936 гг.).Автореферат канд. дисс. филолог, наук. М., 2003.
сделала очень много для развития культуры народов (письменность, образование, декады литературы и искусства, развитие литературы на языках народов, искусство, формирование интеллигенции и т.д.); второй - возрождение ведет к реанимации архаики. Вывод был таков: термин «национальное возрождение» лучше вообще не употреблять. Историков, археологов, этнографов, добывающих знания, которые использовались в национальных движениях, образно назвали «профессионалами представлений», а сам феномен вхождения во власть образованных интеллектуалов был охарактеризован как «борьба за власть знаний и борьба за власть посредством знаний»1.
Тем не менее, сами явления, которым давали разные определения, реально существовали в трансформирующемся обществе, хотя этническое самосознание в данном случае трактовалось как право на национальное самоопределение. Здесь нет противоречия: наука давно выделяет в структуре этнического самосознания такие элементы, как национальная идентификация, или «представление о типичных
/у
чертах «своей» общности, ее свойствах как целого» . При этом речь, в том числе, идет и о территориальной общности (с осознанием национальных интересов). По другой научной версии, «самосознание предполагает фактическое единство, преемственность и последовательность установок и ценностных ориентации, осознаваемых как личные интересы и склонности»3.
Как известно, этническое самосознание возникает и развивается вместе с самой этнической общностью, проходя различные исторические стадии (от племенной до национальной), и проявляется у разных групп людей с различной степенью: от слабо осознанной
1 Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-
культурные стимулы развития //Советская этнография. 1985. № 5. С. 23
2 Брошей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 76.
3 Кон КС. Национальный характер. Миф или реальность? //Иностранная литература.
1990. №3. С. 15
принадлежности к своему народу, нередко оттесняемой на задний план чувством принадлежности к другим общностям (религиозной, соседско-территориальной и т.д.)) до сильно развитого национального чувства, заставляющего представителей этноса связывать свои личные судьбы с судьбой нации, подчинять свои частные интересы общим национальным интересам и даже жертвовать жизнью во имя этих интересов, как это было, например, в годы Великой Отечественной войны, когда, наряду с русскими, совершали героические подвиги на полях сражений с фашистским нашествием сотни и тысячи представителей других народов и народностей.
Действительно, есть в людском бытии и сознании некий действующий социальный феномен, влияющий на формирование интеграционных (и дезинтеграционных) социально-психологических установок, ценностных ориентации, интересов, стремлений и чувств этносов, который является стержнем их национального самосознания. А роль средств массовой информации в данном случае заключается в том, чтобы этот феномен либо активировать, либо не активировать, в зависимости от социально-политических условий: «Формирование с помощью целенаправленных выступлений прессы соответствующих модусов этнического сознания и поведения граждан - либо по вектору кооперации, либо по вектору конкуренции - в переходном обществе, которому свойственны черты усложненности и противоречивости социальных отношений и социального взаимодействия, происходит в особом режиме социальной формы движения, а именно: в экстремальных условиях этнического ренессанса (возрождения)»1.
Таким образом, средства массовой информации принимают непосредственное участие в возрождении национального самосознания и формируют новые установки и стереотипы поведения
1 КиричёкП.Н., Потапов П.Ф. Печать и этнос. С. 13.
этнических групп в социуме. И если анализировать их выступления по этническим проблемам в позитивном или негативном отражении, то можно сделать вывод о том, что «современная печать вполне способна (в зависимости от того, в чьи руки попадает и какие цели ставит) сорганизовать массы людей:
а) на положительные действия и поступки (кооперация, сотрудничество, партнерство), ведущие к стабилизации общественной атмосферы в стране (регионе), укреплению режима согласия, порядка и созидания;
б) на отрицательные действия и поступки (размежевание, соперничество, антагонизм), ведущие к дестабилизации общественной атмосферы в стране (регионе), ослаблению режима согласия, порядка и созидания»1.
И если в первом случае пресса формирует толерантные установки и придерживается принципа социального партнерства, то во втором - она не только наносит серьезный ущерб гуманистическим принципам общественного развития, но и разрывает сложившиеся веками узы дружбы и взаимопомощи между народами и отнюдь не содействует межэтнической интеграции и консолидации в полиэтническом сообществе России: «Ну что, чурка русский, в хобот хочешь? Это стихийное бедствие, неуправляемый процесс, который все калечит на своем пути и перемалывает в костную пыль человеческие тела. Это звериный оскал и дикий нрав, это фильм ужасов, сюжет которого не выдумал бы даже Хичкок. Имя ему - армейская дедовщина. Кажется, что она существовала всегда и будет царить в казармах целую вечность. С ней трудно бороться, ее практически невозможно истребить, вытравить, точно так же, как крыс и тараканов. Дедовщина сеет панику в сердцах матерей и новобранцев, готовых пускаться во все тяжкие, лишь бы не попасть в эти кровавые жернова. Недавно от зверства дембелей из армии
1 Киричёк П.Н., Потапов П.Ф. Печать и этнос. С. 44
сбежала почти целая рота - русские молодые солдаты не выдержали издевательств дедов-дагестанцев. Оказалось, что дедовщина может иметь и национальные признаки, впрочем, славяне и кавказцы вполне могли поменяться ролями обидчиков и обиженных, просто одних было больше...»1.
Тот феномен, который называется национальным возрождением (этническим ренессансом), не стоит рассматривать как чисто информационное проявление. На деле это была попытка возрождения плюрализма в обществе, расширения возможностей личностного выбора поведения, свободы от жесткого политического контроля. Все это проявилось на этапе современной истории в конце 80-х годов, когда в республиках СССР начались национальные движения с требованием более широких свобод в выборе своего дальнейшего развития пока еще в рамках союзного государства. Вначале они объявили своей целью возрождение родного языка, культуры, религии. На самом же деле, основной причиной было стремление этнополитических элит к большей независимости от центра.
В результате многочисленных качественных и количественных изменений, произошедших в постсоветской России, по утверждению В.К. Мальковой, а также «в связи с беспрецедентным ростом роли этнического фактора в общественной жизни страны, механизмы управления обществом также изменились. В отличие от прежних, советских, времен, когда все основные вопросы решались в Центре, в Москве, теперь своеобразным «соуправленцем» центрально-федеральных властных структур стали и местные этнополитические и этноэкономические элиты, активно участвующие в общественной жизни
Караул особе национальной дедовщины //Московский комсомолец. 2001.30 августа.
не только своих регионов, но и оказывающие немалое давление на многие стороны федеральной политики» .
Нельзя не отметить, что этнополитическое движение в России имело не только деструктивные социально-психологические установки. В большинстве случаев это движение содействовало формированию новых конструктивно-политических сил, способных к деятельному и позитивному позиционированию - например, с успехом решать многие донельзя запутанные вопросы межэтнического, межконфессионального взаимодействия с учетом особенностей менталитета, духовных ценностей и других составляющих этнического самосознания. В науке такие группы называют ((региональной общностью», которая рассматривается «как совокупность общих социально-психологических характеристик разных слоев, групп, наций, влияющих на социально-психологическую ситуацию и гражданское самочувствие населения конкретной территории»2.
Тем не менее, именно в этот период в межнациональных отношениях значительно возросли агрессивные массовые настроения, что явилось вполне прогнозируемой социально-политической тенденцией в трансформирующемся обществе: «Этнический ренессанс обычно сопровождается форс-мажорной активизацией информационно-вещательной деятельности со стороны региональной медиасферы, которая настойчиво и последовательно поднимает все тот же национальный вопрос, но каждый раз уже в новой и более принципиальной духовно-идеологической интерпретации. По этой причине в газетно-журнальном массиве заметно повышается удельный
Цих.: Мухамедова Л. И. Регионально-психологические факторы профессиональной подготовки управленческих кадров (на примере системы образования). Автореф. дисс. канд наук. М., 1997. С. 7. 2 Там же. С. 7.
вес этнически ориентированной информации, независимо от используемых для ее публицистического воплощения жанров»1.
Массмедийная максимизация феномена этнического самосознания привела к лозунгам о национальной независимости не только в уже суверенных республиках бывшего СССР, но и внутри Российской Федерации. В поисках «виновников» своих бед этнические элиты называли не только общесоюзную власть, которая потерпела крах в области национальной политики в ходе непонятной многим гражданам перестройки, но и русский народ. Примером тому служит до сих пор не прекращающаяся борьба с «русскими оккупантами» в Прибалтике.
Массмедиа и политики новой волны в Литве, Латвии, Эстонии не стеснялись в средствах при «разоблачении» своих врагов, население этих республик под сильнейшим информационным воздействием становилось все более агрессивным и способным на любые действия в стремлении отомстить инородцам. И хотя лидеры всевозможных народных фронтов провозглашали при этом новые образцы демократии, в конечном счете, все их лозунги свелись к этнодоминированию титульной национальности и отстранению от политической жизни значительной части некоренного населения республик бывшего СССР.
В настоящий момент в России происходит спад национального движения, идет медленно интегрирующий процесс на межэтническом уровне. Однако и во время относительного межнационального равновесия продолжается поиск этнической идентификации: «Для оценки значимости этого индикатора методологически важно иметь в виду следующее существенное обстоятельство. В процессе развития человека во взаимодействии со средой у него складывается представление об окружающей его действительности, как говорят психологи, «образ мира» и выделяется образ «Я» как часть образа мира. При этом представление о своей этнической принадлежности -
1 Киричёк П.Н., Потапов П.Ф. Печать и этнос. С. 14.
тоже лишь часть образа «Я». Значимость этой части для человека определяется в сравнении с другими аспектами его идентичности: осознанной принадлежности к классу, профессиональному слою, локальной общности и т. д.»1.
Конкретным результатом идентификационного поиска в области этнического самосознания выступают устойчивые характеристики (автостереотипы) этноса, которые связаны с сохранением его культурной специфики. Автостереотипы - это характерные для обыденного сознания схематизированные, упрощенные представления, приписываемые всем членам этнической общности без достаточного осознания возможных различий между ними. Они формируются в сопоставлении с представлениями о других народах (национальные стереотипы, или гетеростереотипы). К признакам, по которым человек ассоциирует себя с этносом, относятся также представления о родной земле, об общности исторической судьбы - они тоже могут меняться в зависимости от реально функционирующих, типичных черт, присущих не только этносу, но и социальному типу личности, характерному для общества и для каждого этапа его исторического развития.
Другой значимый элемент в структуре этнического самосознания -национальные интересы - обычно увязывается с экономическим и культурным развитием. Это достаточно сложное социально-психологическое образование в структуре этнического самосознания, поскольку сами зоны актуализации национальных интересов весьма подвижны и могут меняться относительно быстро, так как они всегда обусловлены социальными интересами. И если для какого-либо этноса еще недавно было архиважным завоевать для себя политический суверенитет, то на данный момент приоритетом может стать развитие экономики, культуры, образования: «Ушло в прошлое время борьбы
1 Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития //Советская этнография. 1985. № 5. С. 25.
суверенитетов с его митинговым пафосом, да и сама идея суверенизации проявляется в общественной жизни уже в иных формах. В общественном сознании утвердилось понимание единого экономического пространства и невозможности добиться стабильного роста в одиночку, в рамках национальных границ. И пресса, как чуткий барометр общественной жизни, уловила это. Сдвиги в национальном сознании коренного населения обнаружились прежде всего в росте подписки на периодические издания, причем во всех национальных регионах Сибири и Дальнего Востока... Примечательно и другое явление - рост тиражей культурологических журналов на языках коренного населения и возникновение новых изданий подобного типа в таких национально-государственных образованиях, как Бурятия и Якутия. Думается, корни этого явления не только в росте национального сознания коренных народов Сибири и Дальнего Востока. Они - в запутанном клубке общественных отношений в нынешней России, в опасениях за историческую судьбу своего народа. Эти опасения обостряют национальное чувство, пробуждают инстинкт сохранения этноса»1.
Знание сути национальных интересов, их роли в этнической мобилизации, взаимодействии и сотрудничестве в социуме, особенностей формирования и развития их движущих сил, а также векторов их направленности позволяет, во-первых, вырабатывать модели позитивного позиционирования этноса в обществе, во-вторых, снимать в кризисных ситуациях межэтническую напряженность, в-третьих, утверждать толерантные установки и новые идеологемы этнического самосознания, которые «функционируют на уровне идеологий, создаются учеными, писателями, кинематографистами, художниками.
Якимов О.Д. Печать национальных регионов Сибири и Дальнего Востока: От возникновения до наших дней. Новосибирск, 2000. С. 163-164.
Одни называют их «творцами человеческих душ», другие - «этническими предпринимателями»l.
Новые установки и идеологемы национального самосознания, заложенные в принципы и механизмы государственной информационной политики, должны упорядоченно сочетать в себе существующие изначально, на ментальном уровне, и создаваемые вновь стереотипы поведения этноса. Если инновации несут дополнительную позитивную нагрузку и гармонизируют с передаваемыми из поколения в поколение поведенческими навыками, то они будут содействовать дальнейшему развитию этноса; если же в его ментальную среду вносятся иные конструкты, контрарные его идентичности, то они могут не только навредить, но и стать источником разрушения внутренней структуры этноса, его ценностных ориентации и культурных традиций.
Выводы
1. Этническая идентичность во все времена характеризуется
приматом духовного над материальным: отождествление и
самоотождествление национального «Я» с национальным «Мы»
осуществляется, в первую очередь, по невещественным маркерам
(родной язык, тип социальных связей, общность прошлого, социо
культурная среда, религия и др.). Материальный (экономический)
фактор здесь, конечно, присутствует, но он как бы остается за кадром
публичной деятельности этноса, хотя считается, что по ментальным
особенностям каждому из них свойствен наиболее подходящий
профиль хозяйственной деятельности (например, русским -
хлебопашество, татарам - скотоводство, немцам - ремесленничество,
евреям - коммерция и т.д.)..
2. Сущностно-функциональным ядром этнической
идентичности является духовная субстанциональность. Она
1 Арутюнян Ю.В., ДробижеваЛ.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. М, 1999. С. 172.
пронизывает фактически все бытийно-сознательное поле этноса и, соответственно, требует постоянной (с помощью массмедиа) информационно-коммуникативной подпитки фактами, мыслями, чувствами, идеями национального свойства. И самым благодатным в этом смысле направлением является публичное педалирование идеологемы этнического самосознания как основного защитного средства, гарантирующего жизнеобеспечение индивида или группы внутри «своего» народа.
Суть феномена этнического самосознания имеет различные толкования даже в отечественной науке. Одни ученые считают, что этническое самосознание - субъективный фактор, отражающий объективно функционирующую реальность, другие представляют его «конструктом», создаваемым элитой, средствами массовой информации, системой образования»1. Но при этом все специалисты соглашаются, что этническое самосознание индивида не врожденный признак: оно формируется с личностью в реальном социуме, в конкретной этнической среде, где вырастает человек, где есть свои этнокультурные традиции.
Этническое самосознание в условиях трансформирующегося российского общества прошло два новых этапа развития:
а) первый этап (1991-1995 гг.) характеризовался подъемом этнического самосознания на почве борьбы за власть в Центре и на Периферии под лозунгом национальной независимости. Возглавили этот процесс национальные элиты, которые хотели столько суверенитета, сколько можно было «проглотить» (Б.Н. Ельцин). В тот же период в российской журналистике начался «этнический ренессанс»2, который
Дробижева Л.М. Национальное самосознание: база формирования и социально-культурные стимулы развития //Советская этнография. 1985. № 5. С. 5. 2КиричекП.Н., ПотаповП.Ф. Печать и этнос. Саранск, 2005. С. 14.
отличался быстрым количественным и качественным ростом национальной прессы страны;
б) второй этап (1995-2000 гг.) характеризовался спадом этнического самосознания на почве происшедших изменений в политической и экономической жизни страны. Пошел медленно интегрирующий процесс на межэтническом уровне. Он объяснялся временной исчерпанностью материала для нового всплеска этнического самосознания: национальные элиты, поделив власть и собственность, пришли к консенсусу по ключевым политико-экономическим вопросам в регионах, а мобилизационные этноидеологемы в таком случае либо не нужны, либо слабо выражены.
Соответственно, претерпели трансформацию как структура национальных массмедиа, так и тематика их выступлений. Теперь они стали больше внимания уделять просвещенческой и консолидирующей роли в полиэтническом пространстве, воспитанию толерантного отношения разных народов друг к другу.
2.2. Межэтническая толерантность (интолерантность) в информационно-политическом измерении
Информационно-политическое измерение межэтнической толерантности (интолерантности) теоретически определяется в основных подходах медийной (корпоративной) информационной политики к национальному вопросу. Это измерение практически верифицируется результатами контент-анализа профильных - этнической направленности - газетных публикаций в мониторинговом режиме. Он, в свою очередь, дает основательную возможность зафиксировать и изучить либо стабильность, либо изменчивость, либо неопределенность социальной позиции и творческого поведения того или иного периодического
издания по отношению к бытию и сознанию многонационального социума.
И первое, и второе, и третье по части социального поведения и творческого поведения прессы зависят от многих факторов, в том числе -от позиции новых этнонациональных элит, которые «включают в себя политических деятелей, административную и творческую интеллигенцию, в том числе - журналистов, бизнесменов, банкиров и т.д., людей, обладающих по разным причинам определенным авторитетом и властью в местном обществе. Среди разных форм участия национальных элит в выборе курса страны одной из важных является их идеологическое влияние на массовое этническое сознание населения российских республик.
Речь идет о конструировании с помощью местных средств массовой информации (СМИ) особых, выгодных для определенных групп людей, новых общественных представлений и установок. Поэтому изучение этнической идеологии, распространяемой представителями национально-республиканских элит с помощью местных СМИ, является важной частью процесса изучения новых отношений, складывающихся между российскими этносами, между регионами, между теми и другими и федеральной властью. И хотя, судя по наблюдениям, доверие современных россиян к СМИ в последние годы несколько понизилось, они все же остаются на сегодняшний день серьезным инструментом идеологического воздействия на массовое сознание, в том числе и в межнациональных отношениях»1.
Толерантность социальной позиции и творческого поведения периодического издания как позитивная характеристика содержания и формы тиражируемых им публикаций по национальному вопросу
Малькова В.К. Республиканская пресса России: новая этно-национальная идеология /Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня: Хрестоматия /Сост. К.В. Сельченок. Минск, 2004. С. 144.
является, как правило, однопорядковой субстанцией с идентичностью во всех ее разновидностях, рассматриваемых в данной работе, - этнической, политической, информационной: «В Вильнюсском университете открывается «русская аудитория», в рамках которой будут проводиться литературные чтения М. Волошина, М. Цветаевой, И. Северянина, В. Маяковского и других. Нам рассказали, что в этом году удалось увеличить квоту с 15-20 до 50 человек на обучение в российских вузах. А также готовится проект издания историко-биографической книги под условным названием «Русские в истории и культуре Литвы». Интерес к русскому языку возрастает, уменьшение русских школ в 2002-2003 гг. прекратилось, все больше учеников выбирают вторым иностранным языком русский. Думаю, что и нашим союзам писателей надо возобновлять прерванные творческие связи»1.
Интолерантность социальной позиции и творческого поведения периодического издания как негативная характеристика содержания и формы тиражируемых им публикаций по национальному вопросу, наоборот, увязывается с неидентичностью во всех ее разновидностях -этнической, политической, информационной: «Все лето бродили упорные слухи, что Россия вот-вот собирается ввести визовый режим со странами СНГ. Правда, высокие чиновники наотрез отказывались «колоться» еще неделю назад: «Бишкекского соглашения 1992 года о межвизовом передвижении граждан пока никто не отменял...». И вот о том, что мы выходим из Бишкекского соглашения и с 1 декабря вводим визы по «соображениям национальной безопасности», объявили официально. Конечно, было бы замечательно, если бы визовый забор остановил преступность и наркоторговлю. Но это не факт, а вот честным гражданам головной боли прибавится наверняка: многодневные очереди, взятки, нервотрепка и толчея в посольствах обеспечены, можно не сомневаться. Едва наступит Новый год, на российских просторах как из-под земли
1 Бобров А. Пора возобновлять связи //Литературная газета. 2007.24-30 октября.
вырастут толпы иностранных граждан. Правда, для большинства новоиспеченных «иностранцев» родной язык - русский»1.
Таким образом, как видно из приведенных выше двух газетных фрагментов, в настоящий момент в основе медийной (корпоративной) информационной политики по национальному вопросу лежит (за вычетом промежуточных вариантов) идеологемная межэтническая дихотомия «толерантность - интолерантность», которая может иметь различные семантико-композиционные оттенки. Она возникает в отечественной прессе в максимизированном варианте на первом этапе развития этнического самосознания с его гиперидентичностью (1991-1995 гг.) и сохраняет себя на втором этапе (1995-2000 гг.), правда, в менее экстремальном выражении. В рамках указанной дихотомии толерантность является, как правило, однопорядковой субстанцией с идентичностью, а интолерантность, наоборот, увязывается с неидентичностью.
Обозначенные выше информационно-политические тенденции в целом и в частностях подтверждают сравнительные итоги проведенного автором мониторингового исследования (в 2000 и 2005 гг. - методом контент-анализа 949 этнических публикаций) трех федеральных периодических изданий («Российская газета», «Московский комсомолец», «Литературная газета»), достаточно часто освещавших национальную проблематику в стране в наиболее популярных для аудитории - информационном, аналитическом, дискуссионном - аспектах (см. Таблицы 1 и 2, Диаграммы).
Братцы-иностранцы, или Бомба-2001 //Московский комсомолец. 2000.2 октября.
Таблица 1
Характер этнических публикаций федеральной прессы (2000 г.)
Итак, в 2000 году «Российская газета» опубликовала 166 материалов этнической тематики, «Московский комсомолец» - 90, «Литературная газета» - 39. Количественные пропорции в целом представляются вполне соразмерными, если учитывать различные у этих газет форматность, периодичность, аудиторность. Что касается дихотомической (толерантность - интолерантность) раздвоенности содержания этнических публикаций, то здесь наблюдаются иные пропорции: самая благополучная - в «Российской газете», где на 96 толерантных приходится 70 интолерантных; менее благополучная - в «Литературной газете» (соответственно, 21 на 18); самая неблагополучная - в «Московском комсомольце» (29 на 61). О последней красноречиво свидетельствуют даже заголовки некоторых публикаций: «С кавказцев на рынках будут драть три шкуры»1, «Студентка-китаянка по традиции выбросила младенца в мусоропровод» , «Украинец насиловал русских женщин на национальной почве»3 - все они дают достаточную
См.: Московский комсомолец. 2000.26 января.
2 См.: Московский комсомолец. 2000.5 февраля.
3 См.: Московский комсомолец. 2000.21 апреля.
пищу для размышлений о том, какой является позиция данного издания при освещении межэтнических отношений.
Иной была позиция «Литературной газеты» - к примеру, в одной из статей автор признается, что для него «права и интересы человека неизмеримо выше прав и интересов государства». Он анализирует ситуацию в Чечне и констатирует, что вне зависимости от национальной принадлежности, все мы являемся гражданами Российской Федерации и имеем право на безопасность и защиту прав одинаково с жителем другого региона. Однако на деле получается, что стереотипы живучи в сознании не только обывателей, но и властных структур, некоторых политиков, видящих угрозу только со стороны представителей «кавказской национальности».
Общий перевес в 2000 году интолерантных публикаций над толерантными по национальному вопросу даже в неэтнической прессе, к разряду которой относятся изученные периодические издания, неизбежно приводит к электризации общественной атмосферы, чреватой возникновением и эскалацией конфликтов на этой почве: «За всем, что происходит порой в межнациональных конфликтах на территории не так давно «единого и могучего Советского Союза», - оскал зверя, освобожденного от совести как от химеры. Так и кажется, будто повинные в преступлениях, совершенных в конфликтах, должны и выглядеть как-то особо. Ничего подобного! Чаще всего, это обычные люди, заботящиеся о своих близких, преданные своей семье, родным, сами отцы, сыновья, братья. Другое удивительное противоречие -развитость их аргументации в свою защиту, вообще убежденность в собственной правоте и благородстве. И чем больше зверств, чем изощреннее они, тем утонченнее доводы и благороднее гнев против «тех», тем громче апелляция к общественному мнению как у себя в стране, так и (особенно) к международному. Именно это обстоятельство и заставляет сформулировать как научную двуединую проблему, прежде
1А нужен ли ГУЛАГ для чеченцев? //Литературная газета. 2000.16-22 февраля.
неоднократно поднимавшуюся великими писателями: 1) какие психологические явления и процессы заставляют преступить нравственный общечеловеческий закон и 2) почему, несмотря ни на что, голос совести не только не может быть заглушён, но и будет звучать все громче? В парадоксальной форме эта проблема может быть выражена еще и так: почему насилие неизбежно самоуничтожится?»1.
Теперь осталось рассмотреть жанровые характеристики этнических публикаций названных периодических изданий, сведенные в нижеприведенных диаграммах.
Шихирев П.Н. Близок ли конец насилия? /Век толерантности: Науч.-публ. вестник. -М., 2001. С. 54.
Как видно из этих диаграмм, информационные и аналитические материалы преобладают во всех трех изданиях, но если позитивность и негативность содержания почти одинаково соотносятся в «Российской газете» и «Литературной газете», то в «Московском комсомольце» наблюдается явный перекос в отрицательный пафос по поводу возможности установления толерантных отношений между различными этническими группами.
В небольшой мере содействовали толерантным установкам и публичные выступления политиков и общественных деятелей. Каждый газетный номер, аккумулировавший в себе межэтнические агрессивные
устремления и приходивший в дом российского гражданина, не вселял в него уверенность в том, что власть может изменить кризисную ситуацию, найдя ответ на тревоживший всех вопрос: в чем корень зла - откуда возникла такая агрессия у ранее дружественных этносов, проживших в добрососедских отношениях не один десяток лет, вынесших послевоенные тяготы и деливших кусок хлеба.
Переломным моментом для ситуации в пространстве массовой коммуникации, в том числе - в этническом ее секторе, явился выход в свет «Доктрины информационной безопасности Российской Федерации», утвержденной в 2000 году Президентом РФ В.В. Путиным. В ней
отмечалось, что «современный этап развития общества характеризуется возрастающей ролью информационной сферы, представляющей собой совокупность информации, информационной инфраструктуры, субъектов, осуществляющих сбор, формирование, распространение и использование информации, а также системы регулирования возникающих при этом общественных отношений. Информационная сфера, являясь системообразующим фактором жизни общества, активно влияет на состояние политической, экономической, оборонной и других составляющих безопасности Российской Федерации»1.
Об эффективности внедрения в массмедийную практику установок «Доктрины информационной безопасности Российской Федерации» в части формирования толерантных межэтнических отношений в обществе свидетельствуют данные контент-анализа материалов, опубликованных в названных периодических изданиях в 2005 году (см. Таблицу 2).
Таблица 2
Характер этнических публикации федеральной прессы (2005 г.)
Как видно из таблицы, в 2005 году число материалов этнического содержания в исследуемых газетах увеличилось почти вдвое. Улучшилось
Доктрина информационной безопасности Российской Федерации //Российская газета. 2000.28 сентября.
жанровое разнообразие публикаций, хотя информационные материалы по-прежнему занимают большую часть газетного листа. Среди аналитических материалов особенно отличаются выступления «Российской газеты», привлекающей к анализу проблем межэтнического взаимодействия известных политиков, ученых, публицистов. Например, Президент Республики Адыгеи Хазрет Совмен в своем интервью сказал: «Хочу подчеркнуть, в многонациональном государстве нужно очень точно подходить к национальному вопросу. На нашем историческом этапе Адыгея имеет собственную автономию в составе Российской Федерации. Государством гарантированы все необходимые условия для развития и сохранения культуры, традиции, родного языка. Образование республики оказало положительное влияние на формирование толерантных отношений между жителями многонациональной Кубани, которые связаны историческими, экономическими и культурными узами. Повышение статуса Адыгеи дало возможность решать многие вопросы, связанные с этнической самореализацией, сняло напряженность, вызванную ростом национального самосознания»1.
Совмен X. Адыгея новой реальности //Российская газета. 2005.
Информационные материалы (2005 г., в %)
Российская газета
Литературная газета
толерантные I интолерантные
Аналитические материалы (2005 г., в %)
Российская газета
Литературная газета
^толерантные интолерантные
Следует отметить также заметное увеличение числа дискуссий, выступлений политиков и общественных деятелей, что говорит о возрастающем внимании формирующего гражданского общества в стране к проблемам толерантности, где наибольшую активность проявляет «Литературная газета». В одном из номеров, известив своих читателей о том, какая реакция последовала от либеральной интеллигенции, когда три известных поэта - Игорь Шкляревский, Евгений Рейн и Михаил Синельников - решили взяться как в добрые советские времена за переводы стихов туркменских поэтов, в том числе и за переводы Туркменбаши, который не только вождь всего туркменского народа, но в частной жизни еще и человек, пишущий стихи, «Литературная газета», последовав своим принципам отражать самые разные точки зрения на то, что происходит в современной литературе, заявила: «На наш взгляд, совершенно неадекватный разнос, которому подвергли трех поэтов, связан с тем, что
они, формально как бы относясь к демократическому литературному лагерю, нарушили негласный закон либеральной дисциплины.
К сожалению, психология российских либералов отнюдь не свободна от тоталитарного навязывания другим собственного оголтелого мнения. Что вообще-то странно, поскольку не имеет никакого отношения к реальному либерализму и демократии. На Западе, на который вроде бы ориентируются наши тоталитарные либералы, иначе смотрят на вопросы свободы, на литературное творчество и частную деятельность, не загоняют творцов в тиски групповой дасішплшш»1.
В поддержку своей позиции, «Литературная газета» опубликовала открытое письмо Михаила Гиголашвили, доктора филологии, ныне доцента университета земли Саар в ФРГ, который иронически предлагает своим коллегам по перу написать такое объявление: «Три опытных специалиста и один массажист исполнят все ваши желания в кратчайший срок» - наверняка это было бы понятнее тем, кто напрочь утерял чувство юмора, что есть такой же тревожный показатель разложения, как и потеря человечности. В любом случае все это - театр абсурда, скверный анекдот, буря в стакане воды. Или, хуже того, охота на ведьм, что в первую очередь выявляет общее низкое моральное состояние общества, в котором привычно травят великих поэтов, но молчат перед сильными мира сего, смертельно боясь за свою шкуру, если что не так вякнут»2.
В итоге, каждая дискуссионная публикация «Литературной газеты» вполне способна стать отправной точкой поиска верных решений по национальному вопросу в целом и межэтническому сотрудничеству в частности. Ее союзником можно считать и «Российскую газету», хотя ее публикации уступают в качестве содержания и формы. Противоположную позицию по национальному вопросу занимает газета «Московский
Как наказывают «за разжигание дружбы между народами» //Литературная газета. 2005. 26 января -1 февраля. 2 Там же.
комсомолец», которая не меняет своего нигилизма и цинизма ко всему, что происходит в стране и обществе. Этот ее характер рельефно проявляется и в
названиях, и в содержании этнических публикаций.
Все это подтверждает тот факт, что в конце XX века началась трансформация интегрированной (этнической, политической, информационной) идентичности российского общества, в ходе которой выделились основные этапы становления и развития национального самосознания в процессе межкультурного взаимодействия народов страны и обозначилась ведущая роль массовой коммуникации в обеспечении межэтнической толерантности.
Выводы
1. Информационно-политическое измерение межэтнической толерантности (интолерантности) теоретически определяется в основных
подходах медийной (корпоративной) информационной политики к национальному вопросу. Это измерение практически верифицируется результатами контент-анализа профильных - этнической направленности - газетных публикаций в мониторинговом режиме. Он, в свою очередь, дает основательную возможность зафиксировать и изучить либо стабильность, либо изменчивость, либо неопределенность социальной позиции и творческого поведения того или иного периодического издания по отношению к бытию и сознанию многонационального социума.
2. В настоящий момент в основе медийной (корпоративной)
информационной политики по национальному вопросу лежит (за
вычетом промежуточных оттенков) идеологемная межэтническая
дихотомия «толерантность - интолерантность». Она возникает в
отечественной прессе в максимизированном варианте на первом этапе
развития этнического самосознания с его гиперидентичностью и
сохраняет себя на втором этапе, правда, в менее экстремальном
выражении.
Толерантность социальной позиции и творческого поведения периодического издания как позитивная характеристика содержания и формы тиражируемых им публикаций по национальному вопросу является, как правило, однопорядковой субстанцией с идентичностью во всех ее разновидностях, рассматриваемых в данной работе, - этнической, политической, информационной. Интолерантность социальной позиции и творческого поведения периодического издания как негативная характеристика содержания и формы тиражируемых им публикаций по национальному вопросу, наоборот, увязывается с неидентичностью во всех ее разновидностях - этнической, политической, информационной.
Обозначенные выше тенденции (в целом и в частностях) подтверждаются сравнительными итоги проведенного автором мониторингового исследования (в 2000 и 2005 гг. - методом контент-анализа
около 1000 этнических публикаций) трех федеральных периодических изданий («Российская газета», «Московский комсомолец», «Литературная газета»), регулярно освещавших национальную проблематику в стране в наиболее популярных для аудитории - информационном, аналитическом, дискуссионном - аспектах.
На первом этапе (2000 г.) в суммарном выражении пропорция толерантных и интолерантных публикаций сложилась не в пользу первых, т.е. газеты сработали не в социально-нравственный позитив. Особенно большой перевес негатива обнаруживается по информационному разряду газетных материалов. На втором этапе (2005 г.) в суммарном выражении пропорция толерантных и интолерантных публикаций значительно изменилась в пользу первых, т.е. газеты начали, в основном, работать в социально-нравственный позитив. Особенно большой перевес позитива обнаруживается по разряду аналитических материалов, дискуссий и выступлений политиков и общественных деятелей.
5. Рубежным моментом в публичном противоборстве «толерантность - интолерантность» в отечественной прессе стала Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утвержденная Президентом РФ в сентябре 2001 г. В ней были определены основные принципы информационной политики в коммуникативном пространстве страны, положившие начало, в том числе, формированию толерантной межэтнической медиасреды. В ее пределах за исследуемый период число материалов этнического содержания увеличилось в 2,2 раза. Повысилось жанровое разнообразие профильных публикаций. Заметно возросло число дискуссий, выступлений политиков и общественных деятелей по данной теме, что говорит об усилении внимания формирующегося гражданского общества к проблемам этнической толерантности.
3. ЕДИНСТВО ИНФОРМАЦИОННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ
3.1. Массмедиа в обеспечении политической коммуникации как фактора гармонизации отношений государства и общества
Из классической политологии известно, что политическую коммуникацию называют обменом информацией между управляющими и управляемыми, властвующими и подвластными. Еще по одному определению - «политическая коммуникация есть смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление»1. Отсюда возникает необходимость исследования оптимизационных возможностей политико-коммуникативных средств в сфере отношений государства и общества на основе функционирования механизмов этнической и информационной идентификации в целях сохранения целостности системы «власть -народ» России. При этом главным профилем изучения в контексте диссертационной работы становятся принципьі и механизмы достижения информационного консенсуса между властными структурами и этническими общностями по коренным вопросам социального развития.
Социально-информациологический и этнологический подходы в научной парадигме идентичности
Феномен идентичности на современном этапе развития общества вбирает в себя множество аспектов культуры, религии, экономики, политики и т.д. Обладая универсальным характером, он включает в свое сущностно-функциональное поле этническую и информационно-политическую разновидности идентичности, которые либо в прямой, либо в косвенной форме находят собственное выражение в пространстве массовой коммуникации. Три вышеназванные понятия, сведенные под один ценностно-семантический знаменатель (научную парадигму идентичности), прежде всего требуют, согласно заявленным целям исследования, развернутых определений.
Этническая идентичность - она рассматривается как «результат эмоционально-когнитивного процесса осознания этнической принадлежности, отождествление индивидом себя с представителями своего этноса и обособления от других этносов, а также глубоко личностно значимое переживание своей этнической принадлежности»1. Термин «этническая идентичность» по сути значительно отличается от таких понятий, как «этничность», «этническая идентификация», «этническое самосознание». В соответствии с апробированной в науке трактовкой, «если этничность (или этническая принадлежность) - это приписываемая обществом категория на основе объективных критериев, то этническая идентичность - это результат самокатегоризации, достигаемой индивидом в итоге конструирования образа окружаемого мира и своего места в нем. Этническая идентичность индивида не всегда тождественна этничности этого индивида»
Этническая идентичность является главным условием (основной скрепой) формирования и функционирования любого этноса: как его онтологическое ядро она всемерно помогает этносу поддерживать свою статусность в полиэтнической среде и в принципе, подобно неотчуждаемому праву индивида, выступает тем признаком (маркером), который свойствен всем людям, объединенным в национальную общность: «Для того чтобы каждый индивид мог сказать: «Я - это я», необходимо, чтобы он предварительно приблизился к пониманию и ощущению внутренней потребности тождества (идентичности) с самим собой, для этого надо, как минимум, «осознать себя хозяином своей судьбы, конструктором, способным найти в себе или адаптировать извне эффективные механизмы для самостроительства и самовоздвижения»2.
Идентичность как уникальная потребность человека воспринимать себя отличным от других, погруженная в этническое поле социальных отношений и социального взаимодействия, не сводится только к осознанию национальной принадлежности (этническому маркеру). Она содержит в себе динамический элемент этнического бессознательного, в котором уже изначально предполагается наличие эмоционально-ценностного значения, придаваемого человеком своей национальной принадлежности.
Становление и развитие этнической идентичности происходит в результате универсального синтеза разносторонних идентификаций, кристаллизующих целостный круг общей идентичности, к числу которых относятся различные деятельностные профили - экономические, политические, социальные, культурные, языковые и др. И они в непреложном порядке опосредуются ментальными предрас-положенностями (традициями, нравами, мифами, архетипами) различных наций и национальностей, народов и народностей, этносов и этнических групп, в целом составляющих российский суперэтнос (по Л.Н. Гумилеву).
До недавнего времени, согласно доминировавшей в общественной науке и социальной практике идеологии, основным фактором состояния и развития любого этноса считался экономический детерминизм, в рамках которого обычно выявляли наибольшую приспособленность того или иного народа к какому-либо хозяйственному занятию или его предрасположенность к работе в определенной сфере производства (обращения): например, русские склонны землепашествовать, татары -торговать, калмыки - разводить скот, марийцы - заниматься деревообработкой и т.д. Сообразно этим, в первую очередь, экономическим представлениям о народах и народностях выстраивалась, как правило, модель производства (обращения) и соответствующая ей инфраструктура, которая формировала социальную среду, способную поддерживать базовые черты этноса, всегда находившегося между двумя полюсами развития . - центростремительной и центробежной тенденциями.
Идентификационные аспекты в коммуникативно-рецептивном взаимодействии массмедиа и аудитории
Коммуникативно-рецептивное взаимодействие массмедиа и аудитории с позиции социальной информациологаи диссертант трактует как двусторонний процесс «производства-потребления» социально значимой информации. Результатом этого процесса является поведенческий аспект деятельности обоих названных акторов, идущих либо на сближение, либо на отдаление, либо на консервацию прежней диспозиции.
Ключевым моментом, способствующим (не способствующим) консенсуальным проявлениям этого взаимодействия (естественно, в рамках данного исследования), выступает идентичность мотивов, интересов, стимулов, движущих субъектами коммуникативно-рецептивного взаимодействия. В нашем случае речь идет, как уже говорилось, не просто об идентичности, а об интегративной идентичности, или единстве трех ее разновидностей - информационной, политической, этнической, т.е. «комбинации идентичностей».
В нашем случае интегральная идентичность начинается с этнической ее разновидности, поскольку в таком многонациональном государстве, как Российская Федерация, любые социальные, экономические, политические нововведения, в первую очередь, затрагивают судьбоносные вопросы, которые очень волнуют малочисленные этносы, населяющие нашу страну. Как правило, они проживают в регионах со сложными климатическими условиями и менее привлекательными в инвестиционном плане, но стремятся сохранить самобытный уклад жизни. Над многими из них висит угроза вымирания либо исчезновения с этнополитической карты России, но, как это ни парадоксально, системный кризис во всех сферах жизни после распада СССР, привел их к активному поиску этнической идентичности, который часто выражается в публичных (массмедийных) этноустановках, например:
а) этническая установка позитивного свойства: «Для татар, проживающих во многих странах мира, очень важно знать, что кто-то заботится и помнит о народе, его истории. Сейчас многие татары, живущие за пределами как республики, так и России в целом, мечтают вернуться в Казань, Татарстан... Еще совсем недавно в суверенный Татарстан не пускали даже московские банки, а теперь американские банкиры готовы работать с Татарстаном... Некоторые стереотипы о Татарстане во время поездки были разрушены. Это - динамичная, современная республика со своим политическим, социальным и экономическим лицом. Люди высокообразованные, приветливые, дружелюбные, открытые новым идеям, патриоты своей родины. Проявлений исламского экстремизма американцы нигде не встретили. Татарстанцы - твердые приверженцы светского ислама, который играет для них скорее культурно-объединительную роль»
б) этническая установка негативного свойства: «Может ли Якутия стать независимой страной? Якуты и другое коренное население очень мало пока освоили техническую сторону развития региона. Поэтому притязания гуманитарной интеллигенции или представителей сельского хозяйства (на отделение от России) - это буря в стакане воды (без идеологии о полной экономической самостоятельности). Среди коренного населения в последние годы отмечается появление «улусного» или «кланового» патриотизма, «районного или родо-племенного». В этом вина интеллигенции, разделяющей народ по месту рождения на улусные и территориальные общности. Этот всплеск и возрождение родоплеменной республики не способствует объединению нации, отстаиванию ее интересов. Поэтому такой народ (якутский) не может отстаивать независимую государственность. Должны прожить 2-3 поколения (около 50 лет). К тому времени Якутия может стать полностью независимым суверенным государством, полноправным членом международного сообщества. Но к этому мы должны прийти естественным путем».
Чтобы разрешать возникающие проблемы со стихийной или сознательной максимизацией или минимизацией этнических установок, нужна информационно-политическая разработка новых -солидаризирующих - моделей взаимодействия органов власти и полиэтнического населения, которые должны оперировать надежной и достоверной информацией, деликатно подходить к освещению национальных устоев и традиций, чтобы, исходя из общекультурных ценностей, прийти к единому пониманию интересов развития всех народов и народностей, к продуктивному межэтническому, политическому и общественному диалогу, взаимовыгодному экономическому и культурному сотрудничеству.
Уровни этнического самосознания в межкультурных контактах народов России
В современном российском обществе трансформация принципов и механизмов идентичности (этнической, политической, информационной) наиболее отчетливо прослеживается в рамках мутаций феномена «этническое самосознание», достигающего различных уровней в межкультурных контактах народов многонациональной страны. По устоявшемуся в отечественной науке определению, «этническое самосознание» - это сознание и чувство принадлежности к определенному этносу, осознание своего отличия и сходства при соотнесении с другими этническими общностями, важный признак этнической общности, являющийся отражением объективного бытия этой общности»
Однако в мировой этнологической теории существует еще одно -конструктивистское - представление об этнической идентификации, согласно которому «этнос - это конструируемая общность, которая формирует свои представления на вере, что они связаны естественными и даже природными узами» . Естественно, что вера, базирующаяся, в первую очередь, на предпосылках личностного и группового предсознательного и бессознательного с национальной окраской, имеет прямое отношение к этническому самосознанию. Отсюда можно сделать вьшод о том, что при одном подходе этническое самосознание — это отражение реальности, при другом — «конструкт», создаваемый социокультурным пространством, национальной элитой, средствами массовой информации, системой образования.
Далее, этническое самосознание как один из основных факторов межкультурного социокоммуникативного взаимодействия народов России классифицируется не только как генетический признак, но и формирующийся с взрослением (социализацией) человека в реальном обществе, в конкретной этнической среде со своими традициями и ментальной идентичностью. Этническое самосознание (с постоянно колеблющимися параметрами соответствующей идентичности) взаимодействует со всеми иными видами группового самосознания: классовыми, профессиональными, политическими, конфессиональными, расовыми и др. - и само активно воздействует на них.
И если на первичном этапе социализации личности совокупность черт, образов, чувств, представлений о себе как о члене того или иного этноса у ребенка формируется семьей, то в дальнейшем немалую роль играют родной язык, общность происхождения, этнические стереотипы, оказывающие существенное влияние на этнические симпатии, антипатии, установки, определяющие поведение человека в тех или иных межэтнических ситуациях, например: «У фестиваля «Дети Москвы и Беларуси поют вместе» будет продолжение. На открытии акции присутствовали представители московской и белорусской стороны. Много слов было сказано о взаимоотношениях между нашими странами, планах на будущее. Председатель Комитета межрегиональных связей и национальной политики Москвы Алексей Александров обозначил цель, которую ставят перед собой организаторы акции: - Главное, чтобы ребятишки из наших стран познакомились, лучше узнали друг друга. Мы поем на одном языке, разговариваем на одном язьже - языке дружбы и взаимопонимания между нашими народами. Это, наверное, самое главное».
В трансформирующемся Российском обществе особо значимым фактором, формирующим национальное самосознание с его ядром -этнической идентичностью, стали средства массовой информации и коммуникации, посредством которых в социуме функционирует информация об истории и современном развитии этносов: «В этнологии, социологии и политологии изучают роль элит, лидеров в этнической мобилизации. Поэтому с теоретической точки зрения мы считаем важным выделить два уровня этнического самосознания -идеологический и социально-психологический»1.
В принципе, можно согласиться с научным утверждением о том, что этническое самосознание - это, скорее всего, психосоциальный феномен, развивающийся с раннего детства и на протяжении всей жизни человека и этнических групп под влиянием социокультурного и информационного пространства. Родовая полиэтничность российского общества, юридически закрепленная в Основном законе страны, регламентирует право каждого этноса на свою историю, на свой язык, свою культуру. И вековые традиции добрососедства, единство исторических судеб народов и народностей России обусловливают важнейшую задачу для современной прессы - способствовать межнациональному сотрудничеству и интеграционным процессам в целях наиболее полного удовлетворения политических, экономических, культурных и др. потребностей всех этнических субъектов социума.
Массмедиа в обеспечении политической коммуникации как фактора гармонизации отношений государства и общества
Из классической политологии известно, что политическую коммуникацию называют обменом информацией между управляющими и управляемыми, властвующими и подвластными. Еще по одному определению - «политическая коммуникация есть смысловой аспект взаимодействия субъектов политики путем обмена информацией в процессе борьбы за власть или ее осуществление»1. Отсюда возникает необходимость исследования оптимизационных возможностей политико-коммуникативных средств в сфере отношений государства и общества на основе функционирования механизмов этнической и информационной идентификации в целях сохранения целостности системы «власть -народ» России. При этом главным профилем изучения в контексте диссертационной работы становятся принципьі и механизмы достижения информационного консенсуса между властными структурами и этническими общностями по коренным вопросам социального развития.
При социально-информациологическом анализе политической коммуникации как фактора гармонизации отношений общества и государства необходимо выделять: - с одной стороны, предмет коммуникации - это власть, ее ресурсы, базовые политические ценности системы, политические права и свободы человека; - с другой стороны, участников коммуникации - это субъекты политической деятельности в лице органов власти, избирателей, общественно-политических объединений граждан.
Истинная сущность политической коммуникации состоит в том, что она «подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массам, а весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику, формируют общественное мнение и политическую социализацию граждан, мобилизуя интересы»1. И этот процесс происходит в первую очередь через обмен информацией различного характера. Точно так же, как и информация, коммуникация имеет свои собственные аспекты -деятельностный, смысловой, нормативный и системный, которые в нашем случае приобретают ярко выраженный политический характер.
По Ю. Хабермасу, любая коммуникация, в том числе политическая, осуществляется на фоне символически истолкованного ее субъектами (акторами) жизненного мира, который служит хранилищем имеющихся культурных смыслов. В ходе достижения солидарного согласия происходит самоидентификация индивидов в рамках социальных групп, отличающихся этнической, расовой, профессиональной принадлежностью. При этом субъекты политической коммуникации либо способствуют, либо не способствуют социальной интеграции и гармонизации общественного процесса. К примеру, чиновничья бюрократия практически всегда означает препятствие для эффективного диалога между властью и обществом.
В этой связи путь гармонизации самого общества и развивающихся социальных структур видится в плюрализме гражданских и властных институтов и включении их в коммуникативный обмен в рамках дискурса в гражданском обществе. А дискурс - это такой вид языковой коммуникации, который содержит свод статусно-ролевых правил,
1 Политическая коммуникация /Под ред. А.И. Соловьева. М., 2004. С. 14. согласно которым участвовать в нем может любой гражданин или группа лиц, имея равные права со всеми остальными участниками, где не должно быть принуждения для достижения консенсуса, кроме мотивации аргументированного согласия.
Большое значение Ю. Хабермас придает общественности, состоящей из заинтересованных групп, которые с помощью ведения дискуссии, соглашаясь с какими-то основными положениями, формируют общественное мнение, идя на компромиссы друг с другом. Под общественностью он понимает социальную группу, столкнувшуюся с определенной проблемой, и разделившуюся во мнениях относительно подхода к ее решению и решившуюся на публичную дискуссию, с тем, чтобы выработать варианты коллективного решения, достигнутого в процессе дискуссии: «Процессы взаимопонимания нацелены на достижение согласия, которое зависит от рационально мотивированного одобрения содержания того или иного высказывания. Согласие невозможно навязать другой стороне, к нему нельзя обязать соперника, манипулируя им: то, что явным образом производится путем внешнего воздействия, нельзя считать согласием. Последнее всегда покоится на общих убеждениях»1. В связи с этим выделяются истинный и ложный дискурс. И если истинный дискурс -это возможность выработки консенсусного решения конфликтной ситуации, то ложный предстает как феномен показного согласия, который является порождением систематического нарушения одного или более правил дискурса.
Похожие диссертации на Информационно-политическая и этническая идентичность в пространстве массовой коммуникации
