Содержание к диссертации
Введение
Глава I: Историография и источники по проблеме раннего либерализма в Германии 24
1.1. Историографическая рецепция темы 24
1.2. Источниковая база исследования 81
Глава II: Либеральный Юго-Запад Германии в годы Реставрации, Vormaerz и в период революции 1848-1849 гг. (на примере творчества и деятельности К. фон Роттека и К.Т. Велькера) 102
2.1. Жизненный путь Роттека и Велькера 104
2.2. Естественное право в творчестве политиков 121
2.3. Гарантии свободы: политическая теория мыслителей 134
2.4. Либеральный католицизм Роттека 161
2.5. Борьба за свободу печати 169
2.6. Ранний либерализм и проблема национального единства 185
2.7. Либеральное историописание 206
Глава III: Ценности раннего либерализма на немецком Севере сквозь призму идей и политической карьеры Ф.К. Дальмана 268
3.1. Годы становления и творческий путь ученого и политика 268
3.2. Ф.К. Дальман как историк 278
3.3. Политическое учение мыслителя 300
3.4. В борьбе за единство Германии 319
3.5. Круг чтения Дальмана как отражение его политических и национальных приоритетов 329
Глава IV: В. фон Гумбольдт и Д. Ганземан как идеальные типы либерального реформаторства в Пруссии первой половины XIX в 337
4.1. Реформы 1807-1810 гг 337
4.2. Основные вехи биографии В. фон Гумбольдта 342
4.3. Политические воззрения В. фон Гумбольдта 349
4.4. Гумбольдтовский проект решения «немецкого вопроса» 376
4.5. Образовательная концепция В. фон Гумбольдта 382
4.6. Исторические представления ученого 397
4.7. Ранний либерализм в Рейнской области Пруссии 404
4.7.1. Рейнская область после наполеоновских войн 404
4.7.2. Штрихи биографии Д. Ганземана 406
4.7.3. Д. Ганземан - политик: теория и практика 409
4.7.4. Представления о единстве Германии 420
4.7.5. Экономические проекты Д. Ганземана 50-х гг. XIX в 426
Заключение 438
Список источников и литературы 452
- Жизненный путь Роттека и Велькера
- Либеральное историописание
- Круг чтения Дальмана как отражение его политических и национальных приоритетов
- Экономические проекты Д. Ганземана 50-х гг. XIX в
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Постановка проблемы. Проект гражданского общества получил распространение на советском пространстве в конце 80-х годов XX в. и сохраняет свое значение в современной России. Именно в гражданском обществе находит свое воплощение свобода. Главная идея либерализма – защитить с помощью права (закона) индивидуальную свободу, предоставить личности максимальное количество шансов для самореализации и избежать при этом какого-либо насилия. Изучение истории развития либеральной теории и практики европейских стран является важным, поскольку помогает понять механизм формирования гарантий индивидуальной свободы, прояснить истоки складывания гражданского общества и присущей ему толерантности.
Актуальность изучения теории и практики раннего либерализма в Германии определяется тем, что данный феномен играл весомую роль в историческом развитии стран Запада в целом. Либеральная традиция процветала на Западе в XIX в., ставшем веком активной модернизации и формирования гражданского общества. Либерализм – это феномен Нового времени, для которого характерны разрыв с прошлым и устремленность в будущее, когда понятия не столько описывают область опыта, сколько намечают горизонт ожиданий. Такой подход подразумевает наличие довольно емкого семантического поля понятия либерализма, что предопределило его долгое и сложное бытие и актуализацию в разное время и в разных пространствах. Даже в век процветания либерализма невозможно констатировать тождественное освоение присущего ему комплекса идей в различных исторических и политических традициях.
Центрами либерализма были в XIX в. Англия и Франция. Развитие либерализма в Германии представляет собой исследовательскую проблему. В силу исторических и политических причин, утверждение либеральной идеологии и конституционных учреждений происходило довольно трудно. После 1815 г. Германия состояла из 38 (а после 1817 г. – из 39) государств, входивших в Германский союз. Границы отдельных немецких государств не всегда совпадали с характерными для их территорий традициями, также существовали группы государств, которые отличало некоторое единство исторической традиции и политической культуры. Изучение германского либерализма первой половины XIX в. является плодотворным в контексте его региональной принадлежности. В диссертации поставлена проблема исследования региональных моделей теории и практики раннего германского либерализма.
Географы (В.Н. Стрелецкий, Г. Блотефогел, Б. Верлен и др.) выделяют такие крупные культурные разломы и градиенты на территории Германии, как Север – Юг и Восток – Запад. Дифференциация между Севером и Югом проявляется в физико-географических особенностях, неодинаковом их историческом развитии, связанном с разным вектором их экономической и культурной эволюции и трансформации, что усиливало культурную дивергенцию между Севером и Югом. Культурные различия между Западом и Востоком определялись колонизационным характером освоения Востока, что вело к аккультурации славянского населения с немецкими колонистами. Запад Германии значительно теснее был связан со странами Атлантической Европы – с Францией, Нидерландами, Англией. Начавшаяся индустриализация усилила противостояние Востока и Запада, поскольку именно западные ареалы – Рейнско-Вестфальская область – стали базой тяжелой промышленности. Подобные региональные различия принимались диссертантом во внимание, когда для анализа выбирались репрезентативные фигуры в среде либерального движения Германии первой половины XIX в., сквозь призму изучения биографий которых и была выявлена множественность и неоднозначность проявления раннелиберального феномена в Германии.
Степень изученности темы. Изучение раннего либерализма в Германии имеет свою традицию как в отечественной, так и зарубежной историографии, чему посвящена первая глава диссертации.
Объектом диссертационного исследования является комплекс либеральных идей и практик в Германии первой половины XIX в.
Предметом диссертации выступает процесс формирования и структура идей и практик таких крупных либералов Германии первой половины XIX в., как К. фон Роттек (1775–1840 ), К.Т. Велькер (1790–1869), Ф.К. Дальман (1785–1860), В. фон Гумбольдт (1767–1835) , Д. Ганземан (1790–1864), представляющих разные ее регионы.
Цель диссертационной работы – выявить и проанализировать региональные особенности и инвариантное ядро раннего либерализма в Германии сквозь призму воззрений и деятельности таких представителей немецкого Юго-Запада, Севера, Восточной и Западной Пруссии, как К. фон Роттек, К.Т. Велькер, Ф.К. Дальман, В. фон Гумбольдт, Д. Ганземан.
Для достижения поставленной цели были решены следующие исследовательские задачи:
– изучены государственно-правовые представления идеологов раннего либерализма;
– определена степень влияния политической культуры данного региона на представления либералов об оптимальных формах государства и права;
– проанализированы проекты национального единства Германии, предложенные лидерами раннего либерализма Юго-Запада, Севера, Востока, Запада;
– выявлены особенности исторических представлений Роттека, Велькера, Дальмана, Гумбольдта;
– исследован характер реформ, происходивших по инициативе Гумбольдта, Роттека, Велькера, Дальмана, Ганземана;
– изучены сферы общественной деятельности либералов разных регионов и их профессиональная принадлежность;
– выявлены интеллектуальные связи немецких либералов с университетскими центрами Германии с учетом регионального контекста;
– исследованы типы коммуникации между лидерами раннего либерализма Юго-Запада, Севера, Востока и Запада Германии.
Хронологические рамки исследования oхватывают период конца XVIII – первой половины XIX в. Исследовательское внимание сосредоточено прежде всего на первой половине XIX в. Поскольку все либералы, чье творчество анализируется в работе, родились еще в XVIII в. и свои первые труды некоторые из них создали также в конце этого века, то автор включает в исследовательский фокус время творчества и политической карьеры К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана. Нижняя хронологическая граница темы исследования – 1791 г. – дата публикации первой работы, анализируемой в диссертации, верхняя хронологическая граница – середина 50-х годов, когда практически закончилось теоретическое обоснование раннелиберального движения и работы его лидеров более не публиковались.
Источниковая база исследования представлена письменными источниками, их характеристике посвящена первая глава данной диссертации.
Теоретические и методологические принципы исследования. Указанный тип источников был изучен на основе регионального и биографического подходов, компаративных приемов, а также методологии истории понятий.
Теория регионализма разрабатывается географами, политологами, философами. Регионализм понимается как совокупность регионов страны, т. е. просто как все ее региональное разнообразие, как подход к рассмотрению экономических, политических и других проблем под углом зрения потребностей того или иного региона, как движение основанного на пространственном факторе политического самоопределения групп населения, имеющих общие историко-этнические корни (И.М. Бусыгина). Регионализм связан с понятием региональной идентичности, которое определяется как нравственное и интеллектуальное наследие прошлого, требующее бережного отношения. Регионализм – это также компенсаторная консервация идентичности в условиях быстрых социально-экономических перемен (Г. Люббе). В настоящем исследовании данное понимание регионализма используется также. Именно с позиций потребностей отдельных регионов Германии первой половины XIX в. оценивались социально-политические и национальные представления и практики К. фон Роттека, К. Велькера, Ф. Дальмана, В. фон Гумбольдта и Д. Ганземана.
Довольно сложно для указанного периода говорить о типичном немецком либерале. До середины 50-х годов XIX в. практически не существовало устойчивых политических организаций либералов, но было немало ярких фигур в либеральном движении, которые вполне подпадают под определение классического объекта исторической биографии. В такой ситуации одним из плодотворных методов исследования стал биографический. Через изучение биографии происходит познание того социума и того пространства, в котором она существовала. Сочетание психологического проникновения историка в мир героя с социальным анализом действительности, его окружающей, Л.П. Репина обозначает как «исследовательские полюса современной биографики» и предлагает пространство между этими полюсами рассматривать как поле для экспериментов.
Также в диссертации обращается внимание на положение о ценности биографии в раскрытии уникальности индивидуального пути, что рассматривается как дополнительное подтверждение реальности, воплощенной в отдельном персонаже. В биографическое исследование включается также спектр возможностей, имевшихся у действующих лиц (Ж. Ревель).
Другой продуктивный подход современной персональной истории, который был востребован в рамках заявленной проблемы, заключается в актуализации прошлого индивида в контексте изучения его жизни. Причем важным является как прошлое его семьи, так и пространства, где происходило становление личности (С. Аусборн-Брикнер).
Компаративный метод, используемый в настоящем исследовании, позволил определить и объяснить в контексте поставленной проблемы схожее и различное в политических взглядах и деятельности К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта и Д. Ганземана, что в итоге и помогло выяснить специфику гетерогенности раннего германского либерализма.
В диссертации применяется метод истории понятий (Begriffsgeschichte). Он сложился в Германии в 60–70-е годы XX в. Теоретическое обоснование данный метод получил в работах немецкого историка Р. Козеллека. Для настоящего исследования плодотворными являются многие аспекты его теории. Базовое для Begriffsgeschichte – Sattelzeit – «переломное время» между 1750–1850 гг. – это период постепенного исчезновения сословий и появления современной системы социально-политических понятий в контексте концепта «Новое время». Именно в это время появляются такие понятия как «либерализм», «национализм», «социализм» и т.п. Р. Козеллек полагал, что их семантические структуры определены восприятием времени. Чтобы раскрыть суть, он ввел такие исторические категории как «пространство опыта» (Erfahrungsraum) и «горизонт ожиданий» (Erwartungshorisont). Именно через напряжение между пространством опыта и горизонтом ожиданий Козеллек определял либерализм, причем соотношение между этими частями может меняться. Бывает, довольно сложно дать точное определение понятиям, поскольку соответствующая им реальность еще не сложилась, также осложнение вызывает и то, что понятия используются в качестве инструмента политической борьбы.
История понятий противостоит традиционной политической истории, ориентированной на фиксацию событий в хронологическом порядке и оторванной от социально-политического контекста истории идей. Козеллек предлагает использовать сочетание синхронии и диахронии. Синхрония нацелена на актуальную современность события, тогда как диахрония ориентирована на глубинное временное измерение, которое также содержится в каждом актуальном событии.
Историко-генетический метод в диссертации используется в контексте изучения филиации идей лидеров раннего германского либерализма, что позволило определить истоки представлений германских либералов о свободе, системе разделения властей, органах представительства, формах государства.
Научная новизна исследования. Диссертация посвящена изучению теории и практики раннего либерализма в Германии. Научная новизна исследования в целом определена обращением к неисследованной проблеме – процессу изучения теории и практики раннего либерализма сквозь призму биографий видных либералов первой половины XIX в., представляющих разные регионы Германии, что позволило выявить региональные модели развития этого политического феномена и внести вклад в исследование такой научной проблемы, как «национальное и локальное».
В данной диссертации впервые анализируются особенности региональной адаптации инвариантного содержания либерального учения, что помогло определить специфику проявления раннего либерализма в Пруссии, т. е. на Востоке Германии, в Рейнской области, которая после 1815 г. стала частью Пруссии, т. е. на Западе страны, в Бадене, который был центром либерального развития немецкого Юго-Запада и на Севере Германии.
В современной политологии регионализм выступает всегда как движение децентрализации и уважения потребностей региона, а в истории новизна подхода заключается в том, что с точки зрения регионального подхода были проанализированы особенности проектов национального единения Германии и выявлен региональный контекст решения указанными либералами «немецкого вопроса». В диссертации впервые в отечественной и зарубежной историографии осуществлено изучение проблемы именно в таком аспекте.
В диссертации биографии представителей раннего либерализма были рассмотрены сквозь призму потребностей региона, что заставило автора изучать прошлое не только семьи героя, но и пространства. В результате в диссертационном исследовании было впервые показано, как «болевые точки» региона влияли на политическое поведение либералов, как традиции региона были «вписаны» в специфику их теоретических размышлений.
Важным элементом новизны предлагаемой работы является изучение влияния региональной политической культуры как системы представлений, убеждений, верований, ценностных ориентаций и поведенческих характеристик жителей региона на идеи и практики германского раннелиберального движения.
Впервые в историографии в диссертации рассмотрены региональные контексты взаимодействия либерализма как политического феномена с развитием исторического знания в Германии первой половины XIX в. и определена степень влияния политического учения либерализма на исторические представления участников этого движения, многие из которых одновременно выступали и как историки, показаны причины неоднозначности понимания ими принципов познания истории.
В диссертации исследуется вопрос об интеллектуальных связях раннелиберального движения с университетами Германии, прослеживается роль университетских центров в формировании профессиональных сообществ, куда входили деятели либерального движения.
Изучение региональных особенностей раннего либерализма в Германии позволило ввести в научный оборот новые данные о взглядах германских либералов на решение «немецкого вопроса», показать реализацию ими принципа свободы печати, уточнить представления о типах коммуникации в их среде. В диссертационном исследовании был глубоко проанализирован и вписан в контекст развития исторической германистики обширный и многомерный пласт литературы по проблеме раннего либерализма.
В процессе изучения темы впервые в историографии была представлена сравнительно-историческая характеристика наследия и политических практик К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана, на основе анализа которой был сделан вывод о гетерогенности раннего германского либерализма и было предложено его рассматривать как тенденцию.
Проявлением новизны является и то, что причины региональной неоднородности раннего германского либерализма изучались на основе методологии истории понятий. Характер взаимодействия теории и практики раннего либерализма раскрывался также на основе данной методологии. Существенным элементом либерального феномена являлось стремление участников движения к практическому воплощению своих идей, которое заставляло их регионально адаптировать.
Практическая значимость исследования и апробация его результатов. Исследовательские проекты по теме диссертации поддерживались общественными и научными фондами, в том числе Германским историческим институтом в Москве. По теме исследования автором сделано 18 докладов на международных, всероссийских и межвузовских конференциях и круглых столах: История борьбы за свободу в XVII–XIX вв. (М.: РГГУ, 1998), Революции 1848–1849 гг. (М.: ИВИ РАН, 1998), Преемственность и разрывы в интеллектуальной истории (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2000), Россия в Новое время: единство и многообразие в историческом развитии (М.: РГГУ, 2000), Историческое знание и интеллектуальная культура (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2001), Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания (М.: РГГУ, 2002), Наука и власть (Саратов: РОИИ; Саратовский государственный университет, 2002), Европейский парламентаризм: история и современность (М.: ИВИ РАН, 2003), Межкультурное взаимодействие и его интерпретации (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2004), Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна» (Ставрополь: ИВИ РАН; РОИИ, Ставропольский государственный университет, 2005), Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте (М.: РГГУ, 2006), Историческое знание: теоретические основания и коммуникативные практики (Казань: ИВИ РАН; Казанский государственный университет; РОИИ, 2006), Политические и интеллектуальные сообщества в сравнительной перспективе (Пермь: ИВИ РАН; Пермский государственный университет; РОИИ, 2007), Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2008), Бидермайер и Vormrz: диcкуссии об определении эпох германской истории (М.: РГГУ; Институт германской истории; Германское научное сообщество, 2008), Гумбольдтовские чтения (М.: РГГУ; Университет Гумбольдта, 2009), Науковедение и история исторической науки (Харьков: Харьковский государственный университет, 2010), История понятий: концепты, метафоры, дискурсы (М.: Международное научное общество истории понятий; РГГУ, 2010).
Основные положения и результаты работы изложены в 47 публикациях автора, в том числе в десяти статьях в периодических изданиях, рекомендованных ВАК, в двух монографиях и одном учебнике (см. список печатных трудов автора).
Положения диссертации могут быть использованы в научных трудах по истории стран Запада и истории исторической науки в Новое время, в учебных курсах по истории стран Запада, истории Германии, историографии, истории политических и правовых учений, политологии.
Структура исследования. Диссертация структурирована по проблемно-персональному принципу и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Жизненный путь Роттека и Велькера
Творчество Карла фон Роттека и Карла Теодора Велькера было посвящено задаче реформирования общественных институтов и создания правового государства. Оба либерала были и мыслителями, и политиками. Но Роттек скорее более преуспевал в интеллектуальном труде, тогда как Велькер оставил более яркий след на политическом поприще. Так, Р. Шеттле в своей монографии о нем подчеркивает, что «работы Велькера должны рассматриваться в непосредственной связи с событиями того времени», и, создавая их, он оказывал влияние на ход важнейших политических событий.
Постичь и исследовать теоретические воззрения Роттека помогут сюжеты о нем как о субъекте деятельности. С этой точки зрения будут рассмотрены воля, характер, а также важнейшие факты биографии мыслителя , а также его сотрудничество с Велькером.
«Карл Венцеслав Родекер фон Роттек - это дитя Верхнего Рейна», -писал о нем Хорст Эмке5. Роттек родился 18 июля 1775 г. во Фрейбурге одном из крупных городов герцогства Баден. Его мать, Шарлотта д Ожерон, француженка старинного лотаринтского рода, происходила из семьи адвоката. От природы она обладала многочисленными талантами и была хорошо образована. В духовном развитии сына мать принимала живое участие. Она дала ему начальное образование. Карл хорошо знал французский язык и французскую литературу.
Душевное благородство, любовь к людям, воодушевление, питаемое ко всему возвышенному, добродетель, чувство достоинства в значительной мере были плодами воспитания матери и ее личного примера . Роттек признавал, что многим обязан матери. Через всю жизнь он пронес нежную любовь и уважение к ней. Когда во Франции началась революция Карл на первых порах был ее горячим сторонником тогда как симпатии Шарлотты остались на стороне французского дворянства и эмигрантов. Однако Роттек никогда не обсуждал события этой революции дома .
Дед Карла фон Роттека по линии отца приехал во Фрейбург в 1715 г., стал парикмахером и имел «хирургическую практику». Отец Карла был профессором медицины и директором медицинского факультета Фрейбургского университета, а дядя, брат отца, основал во Фрейбурге анатомический кабинет. Семья не принадлежала к дворянскому сословию.
Дворянский титул был пожалован отцу Карла фон Роттека при Иосифе IL. Во Фрейбурге профессор медицины пользовался большим уважением. Юноше было 16 лет, когда отца не стало, и сын не продолжил его дела .
Не случайно Карл часто стремился воплотить в себе то, что было почитаемо его матерью. Именно она сумела привить интерес к гуманитарным наукам, а не к естественным, которыми занимались его отец и родственники. Кумирами юноши были французские знаменитости: Руссо, Лафайет, Сийес. В 1790 г. Роттек поступил во Фрейбургский университет, где изучал сначала философские и филологические, а с 1792 г. юридические науки. Юноша имел твердое намерение продолжить традицию семьи по линии матери: стать адвокатом.
Недоброжелатели Роттека еще долго будут вспоминать его французское происхождение, подчеркнутое уважение к французской культуре, а Г. Трейчке в своей «Немецкой истории в девятнадцатом веке» даже назвал его «французским немцем»10.
На пути профессионального становления Карлу фон Роттеку пришлось преодолеть немало трудностей. Он не обладал крепким здоровьем, был хрупкого телосложения. По воспоминаниям современников, лицо его не было запоминающимся, но «дышало» умом и покоем. Обращали на себя внимание глубоко посаженные глаза, в которых горел огонь души.
В покое, движении этот огонь был постоянно ощутим. Роттек обладал холерическим темпераментом, которому присуща возбудимость, и нередко он бывал вспыльчив. Но личная ненависть и личная вражда были ему чужды. Друзья и близкие воспринимали Роттека как мягкого, миролюбивого, добродушного человека.
В 1804 г. 29-летний Карл фон Роттек женился на 15-летней Катарине Морс. Брак был на редкость удачным.. Карл нашел в Катарине женщинусвоей мечты, искреннюю и сердечную любовь и, наконец-то, обрел радость и счастье ..- Однако вскоре семейное счастье омрачилось тяжелым нервным расстройством Роттека, которое продолжалось несколько лет. Его мучили сильные и частые головокружения; случалось, что он неделями не мог ни читать, ни писать и испытывал некоторое облегчение лишь на свежем воздухе. Карл терял силы. Средства, предписанные врачами, не действовали. И тогда Роттек отказался от их советов и нашел свое спасение в занятиях сельским хозяйством, созерцании природы, которую он очень тонко чувствовал. Близкое общение с природой вернуло ему силы. Роттек, как убежденный сторонник теории естественного права, в природе видел не только источник целесообразности общественного устройства, но и основу внутренней гармонии людей.
Холерический темперамент Роттека давал о себе знать, когда он защищал святые для него понятия о долге, праве, справедливости. Карл не признавал насилия над личностью. Так, ему претил педантизм и диктаторский стиль преподавания университетского профессора Шнеллера, и юноша предпочитал дома изучать Канта, нежели "извлекать" знания из лекций этого педагога ". Самостоятельность выбора - еще одна особенность характера Роттека.
Роттек обладал глубоким умом, разносторонними знаниями, исключительной работоспособностью. Он четко планировал свой день и строго спрашивал с себя, если хотя бы час был потрачен попусту. Обычно Карл вставал в 4 часа утра и сразу же приступал к работе. Когда просыпался позже, то ис- пользовал для работы обеденный перерыв . Результаты не заставили себя долго ждать: вместо положенных для прохождения курса четырех лет он изучил юриспруденцию за три года.
В 1798 г. произошел довольно крутой поворот в профессиональной деятельности Роттека. Во Фрейбургском университете освободилась должность ординарного профессора кафедры всеобщей истории и был объявлен конкурс на ее замещение, в котором Роттек одержал победу. Осуществилась мечта об университетской карьере, и он оставил занятия юриспруденцией.
Молодой человек был талантливым, работоспособным, но «в изучении истории он не достиг высот», к тому же Роттек не получил исторического образования. Он обладал слабым и монотонным голосом, очень сильно заикался, вплоть до того, что некоторые слова вообще не мог выговаривать, — так отмечалось в биографии Роттека. Автор биографии - его сын. Он объяснял избрание по конкурсу отца тем, что профессора верили в талант юного Роттека, а скорое утверждение Карла в должности императорским двором явилось памятью о заслугах отца Карла14. Рудигер фон Тресков, большой знаток эпистолярного наследия Роттека, пишет что тот получил это место лишь благодаря протекции со стороны фрейбургской профессуры .
В то время место ординарного профессора было престижным. И это имело немаловажное значение, когда Роттек, при всех особенностях своего положения, принял решение стать историком. Безусловно, интерес и любовь к истории сыграли свою роль, и его сын замечал, что Карл фон Роттек "с открытой душой вошел в храм истории, чтобы воспитывать у соотечественников любовь к добродетели, праву, свободе, эта профессия казалась ему прекрасной, он хотел достойно служить ей" . Однако честолюбивые помыслы также были ему присущи.
Роттек быстро преодолел нехватку знаний в области истории, но довольно трудно было справиться с заиканием. Профессор последовал примеру великого афинского оратора Демосфена и сумел победить свой недуг .
Заняв кафедру всеобщей истории, Роттек довольно скоро стал признанным мастером яркого и образного исторического рассказа. Он стремился, насколько это возможно, доставлять преподаванием удовольствие, не только образовывать, но и воспитывать своих учеников. Профессор тщательно готовился к занятиям. Записей читаемых лекций он не имел, принуждая себя тем самым каждый семестр готовить новые, и делал это намеренно, чтобы "не соблазняться" уже написанными лекциями, а продолжать регулярно работать. Роттек также не хотел, чтобы его взгляды обретали стереотипы.
Либеральное историописание
С 1798 по 1818 г. Роттек был ординарным профессором кафедры всеобщей истории Фрейбургского университета. В эти годы создаются его основные исторические труды. Позже, став профессором права и известным политиком, он продолжал работать и как историк.
В Германии история стала организовываться в науку со времен Шлецера наиболее влиятельными были морально-прагматическая (Шлоссер, Гервинус, Циммерман), историческая школа права (Гуго, Пухта, Эйхгорн, Савиньи), критическая или объективно-историческая (Ранке). Достаточно близок к морально-прагматической школе был Роттек.
Историография Нового времени связана с идейным течением века философов и была обречена на вовлеченность в дискуссии о судьбах Просвещения в XIX в. «Король философов» XVIII в. Вольтер провозгласил важнейший принцип историографии нового времени: «Историку нужно быть философом». Он же изобрел термин «философия истории», под которым понимал «критическую или научную историю, способ исторического мышления, когда историк самостоятельно судит о предмете, вместо того чтобы повторять истории, вычитанные из старинных книг» .
Немецкий историософ начала XX в. Э. Трельч так объяснял необходимость сближения в XVIII в. философских и исторических начал: «Культурное сознание требовало понимания становящейся все более известной и значимой смены больших культурных периодов, а история стала требовать ответ на вопрос о единстве, цели и смысле, как только она распространилась на достаточно многообразные области, и то, и другое было следствием разрыва со средними веками и церковью и связано с активностью мыслящего бюргерства, которое видело, что наступает новое время, и должно было размежеваться со старым» .
В век Просвещения пробудилось историческое самосознание. Воззрения на мир и ценности по существу определялись в то время рационально и в соответствии с положениями теории естественного права. Отношение к истории у большинства мыслителей эпохи Просвещения было сугубо утилитарным: прошлое становилось для них копилкой фактов, из которой можно было бесконечно черпать доказательства для своих теорий. Поэтому активный интерес к истории сочетался в их произведениях с полным пренебрежением к принципам историзма. Просвещению была чужда идея органического развития, в котором решающая роль принадлежала преемственности, а каждое историческое событие являлось самобытным феноменом.
Важнейшее достижение философии истории XVIII в. - создание исторических трудов с позиции теории прогресса. Вольтер, Кондорсе, Гердер, Тюрго разделяли идею о прогрессивном развитии человечества . Исторический процесс представлялся просветителям как движение к некоему совершенному состоянию общества, в котором найдут воплощение идеалы свободы, равенства, добродетели. Любая историческая эпоха привлекала просветителей не столько своим своеобразием, сколько воплощением в ней этих ценностей. Основой движения к совершенству были, по их мнению, человеческий разум и нравственные нормы. Общество развивается по мере того, как люди становятся более образованными и добродетельными. Благодаря этому они обретают возможность осознать свои естественные права и стремятся к установлению более справедливых отношений и демократических форм правления. Возникновение общества и государства в представлении просветителей — естественно-исторический процесс: все это происходит в результате общественного договора. Смысл истории -воплощение раз и навсегда установленных норм, выработанных в ходе заключения народного соглашения. Однако часто эти нормы искажаются. Правители особенно склонны к порокам. Они тщеславны и корыстолюбивы, пренебрегают общими интересами. Но есть люди, которые сопротивляются насилию и произволу. Так и происходит историческое развитие - как борьба между пороком и добродетелью, разумом и заблуждениями ".
На развитие историко-философских идей в Германии огромное влияние оказал И. Кант. Он утверждал, что историческое исследование должно быть прежде всего всеобщей историей, показывающей, как человеческая раса становится все более рациональной и поэтому все более свободной.
Основная идея Канта, высказанная в работе "Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане", - представить всемирную историю в соответствии с законами , развития природы, имеющими цель создания совершенного гражданского общества. Великий кенигсбержец писал, что каждое творение создано с целью достижения полного своего развития . Совершенствование индивида проявляется в прогрессе разума и основанных на нем отношениях между людьми. Однако, по мнению Канта, это реализуется не в индивиде, а во всем человеческом роде. Для процветания человечества необходимо создать общество, в котором царствовала бы справедливость и которое охватывало бы все нации368. Н.И. Кареев отмечал, что, с позиций теории прогресса, идея Канта очень привлекательна, и уточнял, что план великого философа отражал стремление человечества к совершенству, которое свойственно философии Просвещения . Но, полагая разум основой развития человеческого сообщества, средством, благодаря которому оно развивается, является человеческая иррациональность, т.е. страсти, невежество, эгоизм.
Таким образом, мы вновь сталкиваемся с кантовской концепцией «чистого» и «практического» разума.
Ученика Канта Гердера также отличает антирациональный дискурс. Он начал выделять историю из плана природы и видел прогресс человеческого сообщества в распространении идеи гуманности. Под гуманностью Гердер понимал те специфические человеческие начала, которые отличают людей в целом от всего мира животных, возвышая каждого отдельного человека. Подобно Д. Юму он утверждал, что человеческая природа не является чем-то раз и навсегда данными однообразным370.
В-духовной жизни. Германии конца XVIII-начала XX в. довольно: сильны были позиции историков-романтиков. Романтическая историография нашла выражение в творчестве Ф. Шиллера; Ш фон Мюллера. Весьма весомый вклад внесли братья Шлегели, Тик, Новалис. Характерная черта романтической историографии — стремление проникнуть в действия людей, о которых идет речь в историческом повествовании,, т.е. описывать факты как события собственной жизни. Историкам романтической школы был присущ опоэтизированный стиль изложения. Их главный предмет поклонения - пора миннезингеров и рыцарская эпоха. Цель истории романтики видели в настоящем и утверждали, что конечная задача всеобщей истории — показать, как настоящее со всеми его атрибутами (современными языками, правом, социальными и политическими институтами, одеждой, нравами) стало тем, чем оно является.
В начале XIX в. от идеологизмов Просвещения отказались не только историки-романтики. Начинается поиск иррациональных основ развития. Такие мыслители, как Фихте, Шеллинг, Шлейермахер, искали законы органического развития в области религиозных вопросов; братья Я. и В. Гримм - в языке; Эйхгорн, Савиньи — в праве.
Круг чтения Дальмана как отражение его политических и национальных приоритетов
Довольно много для характеристики личности Дальмана, его взглядов и интересов дает посмертная публикация каталога его библиотеки. Как уже отмечалось, Дальман умер 5 декабря 1860 г., а уже к началу февраля 1861 г. был опубликован каталог книг его библиотеки, которые выставлялись на продажу с аукциона. Отмечалось, что это не вся библиотека ученого.184 На продажу было выставлено 3106 книг. В каталоге все книги были распределены по областям знания, в него также были включены собрания листовок брошюр, которых еще не касалась рука исследователя. Количественный состав разделов каталога как раз очень хорошо иллюстрирует научные и политические приоритеты Дальмана и помогают выстроить иерархию ценностей его творчества. В каталоге выделено 23 раздела. Больше всего разделов (12 — из 23) посвящено периодам всеобщей истории и истории отдельных регионов и государств. Самый крупный раздел каталога «Германская история» - 399 наименований. Но этим не исчерпывается литература по немецкой истории. Так, в разделе «Новая история» примерно 50 книг посвящены этой теме, а в разделе «Средние века» - 22 . Литература по истории других регионов также была в поле зрения Дальмана, но бесспорным лидером по числу книг в региональных разделах, конечно, был перечень литературы по истории Шлезвига и Голынтейна. Так, в каталоге библиотеки Дальмана в разделе по истории Америки, России и других малых европейских государств в том числе и отдельных немецких государств мы обнаруживаем 59 наименований книг, тогда как перечень литературы по истории Шлезвига и Голынтейна состоит из 156186. Несомненно, что такие цифры вполне корректно рассматривать как доказательства преобладания в идеях и политических действиях либерала Дальмана национальных ценностей, которые на немецком Севере в значительной степени были сфокусированы, на решение Шлезвиг-Голынтейнского вопроса.
Книги античных авторов включены в 14-й раздел каталога «Классическая филология». Интересно отметить, что книг древнегреческих авторов намного больше (208 единиц), чем римских (131 единицы). В- подразделе «История литературы, античность, грамматика» сочинений, посвященных Древнему Риму, все-таки больше, и в 3-м разделе, который содержит литературу по Древней истории, также преобладают книги по римской истории . Это, на наш взгляд, характеризует не отношение Дальмана к истории Древнего Рима, а скорее исследовательскую ситуацию в Германии, где были созданы классические работы по римской истории. Например, Нибур оттачивал детали критического метода на материале античного Рима. Но Дальмана как политического историка, по нашему мнению, больше интересовала Древняя Греция, с одной стороны, в силу того, что именно пример успешной борьбы современной ему Греции за независимость «подпитывал» его стремления воплотить национальное единство на немецкой почве, а, с другой, - он следовал за распространенной среди либералов идеей В. фон Гумбольдта, что именно изучение греческого мира поможет немцам в собственном познании188.
Из современных Дальману историков мы обнаруживаем в разделе «Всеобщая история» работы Ф. Шлоссера, Б.Г. Нибура, Л. Ранке, несколько книг Г. Гервинуса, Г. Гегевича, Т. Карлейля189, в разделе «Древняя история» - книги Э. Гиббона, Т. Моммзена, 5 работ Б.Г. Нибура190. В перечень книг по истории Средневековья включено много опубликованных архивных документов и других источников. Например, «Monumentae Germaniae Historica» (Памятники германской истории). В перечне работ под заголовком «Всеобщая история Германии» также можно проследить предпочтения владельца библиотеки: из ПО наименований - 10 работ посвящены истории Севера Германии и лишь 5 — истории немецких юго-западных и южных государств. В этом разделе преобладают сочинения по тематике Священной римской империи германской нации, истории немецких университетов, включены некоторые сборники документов (например, Struvii В. Corpus historiae Germanicae), но специальных книг по истории Пруссии нет, зато можно обнаружить несколько сочинений по истории Швейцарии (классические для того времени сочинения И. фон Мюллера и X. Цшекке) и Лотарингии191. С одной стороны в этом нет ничего странного, так как до 1648 г. эти территории входили в состав Священной римской империи германской нации, но с другой стороны, появляются и некоторые другие ассоциации, поскольку в последующей истории Германии еще не раз встанет вопрос о Лотарингии, а отчасти и о Швейцарии. Однако и делать какие-либо выводы и об особенностях национальных приоритетов Дальмана нельзя.
Что касается раздела истории Германии 20-30-х гг. XIX в., то преобладают книги по истории Пруссии: из 199 наименований - 39 - это работы по прусской тематике, 10 - по проблемам государств немецкого Севера, а 5 - по проблемам южных и юго-западных государств Германского союза, включая Австрию ". Причем, последней посвящена работа, название которой звучит так «Является ли Австрия немецкой?». Необходимо отметить, что многие из книг данного раздела весьма условно относятся к жанру исторического произведения, в нем преобладают сочинения формата исторической и политической публицистики. Так, много книг по конституционному вопросу и по анализу текущего момента (см., например, Hansemann D. Die politische Tagesfrage. Idem. Die deutsche Verfassung. Idem. Die deutsche Verfassungsfrage)193.
Однако работ по истории немецкого Севера после 1815 г. в анализируемом. каталоге значительно больше, чем указано выше, поскольку в отдельный раздел выделены книги по проблемам Ганновера (49 единиц) и, как уже отмечалось, Шлезвига и Голыптейна после 1815 г. Причем это также работы, которые скорее принадлежат к политическому жанру. Подобная ситуация вполне объяснима, так как именно 30-40-е гг. XIX в. было временем оживленных политических дискуссий, кульминацией которых стала революция 1848-1849 гг.
Другой крупный раздел каталога - «Политика и науки о государстве» -состоит из 342 наименований книг, среди них преобладает литература по экономико-правовым вопросам государственной деятельности, немало сочинений посвящено Таможенному союзу и таможенной политике, большинство работ принадлежит перу немецких либеральных авторов - Р. Моля, Ф. Мурхарда, К. Небениуса, П. Пфицера, Д. Ганземана194. Можно обнаружить сочинения классиков европейской (в основном английской или англофильской) либеральной мысли - книги А. Смита, Дж. Ст. Милля, Ш. Монтескье, также в данном перечне присутствуют две работы о Монтескье.195 Если проанализировать состав книг данного раздела с точки зрения пространства, то вырисовывается такая картина: 21 работа по его проблематике связана с Пруссией (например, Biilow-Cummerow. PreuBen, seine Verfassung, Verwaltung u. Verhaltniss zu Deutschland. 2 Bde. Berlin-Jena, 1842), 5-е немецким Севером (например, die Aufgabe der Hansestadte gegeniiber den deutschen Zollverein. Hamburg, 1847 или Haxthausen A. v. Uber die Agrarverfassung in Norddeutschland. I.Thls. 1 Bd. Berlin, 1829.), 4-е немецким Югом (например, Christ A. Das badische Gemeindegesetz. 1. Abthl. 3. Aufl. Karsruhe, 1845). В разделе есть сочинения, где политико-экономические вопросы представлены в рамках европейского региона в целом (6 работ). В 14 работах данная проблематика рассматривается на английском материале (Brougham Н. Lord. British Constitution. London. 1844) , в 5 — на североамериканском, лишь в одном сочинении указанные проблемы рассмотрены в связи с Францией (Horn J. Das Creditwesen in Frankreich. 2. Aufl. Leipzig, 1857)196. Конечно, приведенные данные анализа каталога библиотеки Дальмана являются лишь подтверждением его повышенного интереса к историческому и государственно-правовому развитию немецкого Севера. Причем в исторических разделах количественный анализ показывает более отчетливый интерес к немецкому Северу, тогда как в перечнях, посвященных текущему моменту или политико-экономическим вопросам явным перевес на стороне прусского фактора, а среди зарубежных стран внимание Дальмана привлекает государственно-правовая система Англии.
Экономические проекты Д. Ганземана 50-х гг. XIX в
Наиболее удачную модель выживания после поражения революции продемонстрировали именно рейнские либералы, им были чуждьъ иллюзии единства, и они четко понимали, где сфокусирована реальность. Сторонники буржуазного либерализма, а именно так Д. Лангевише называл либералов Рейнской области293, сохранили свое значение и в 50-е гг. XIX в., тогда как такие успешные либералы предмартовского периода и активные члены Франкфуртского парламента как Дальман и Велькер после поражения революции стали людьми из прошлого.
В 1848-1851 гг. Ганземан еще оставался представителем рейнских кругов в верхней палате прусского ландтага. В 1852 г. он добровольно сложил с себя полномочия депутата и с этого же года всецело посвятил себя реализации новых финансовых проектов, отвечавших вызовам индустриализации. Ганземан выступил как создатель прусского акционерно-кредитного общества (Diskonto Gesellschaft), которое обеспечивало оптимальное движение капиталов в рамках развития немецкой! промышленности.
Как уже отмечалось, в 1848-1851 гг. Ганземан был шефом Прусского банка, но еще до этого он обрел репутацию первого знатока банковского дела. Уже в 1828 г. бизнесмен приступил к разработке актуальной реформы прусского банковского дела. Но тогда в Германии в наличии было очень мало мобильных капиталов, чтобы можно их объединять как депозиты для получения банковской прибыли. Во второй трети XIX в. банковское дело могло бы уже стать рычагом прогресса, но недостаток теоретических знаний и опыта не позволил это сделать: деятельность банков пока ограничивалась эмиссией бумажных денег, что было уже хорошо, так как восполняло дефицит капиталов.
В 40-е гг. Ганземан всерьез поставил вопрос о реформе прусского королевского банка в Берлине, поскольку его деятельность была неповоротлива, число отделений ограничено, контингент недостаточен-. И эта отсталость более всего чувствовалась в Рейнской? области. Однако все предложения о реорганизации наталкивались на сопротивление руководства банка. Поэтому Ганземан выступил с требованием создания там самостоятельных банков. Кабинет министров Пруссии в 1846 г. выпустил распоряжение о преобразовании Королевского банка в общественный, капитал которого при сохранении государственного влияния проявлял бы себя существенно через частные средства. Второе королевское распоряжение допускала провинциальные банки к объединенным фондам и солидарную ответственность всех участников.
1 января 1847 г. открылся прусский банк нового образца с уставным капиталом 10 млн талеров, но все гарантии относительно провинциальных банков выполнены не были. Ганземан предпринял попытки основать головной банк Рейнской области. Однако все эти попытки так и остались на бумаге . Став в марте 1848 г. министром финансов Пруссии, Ганземан в. создании такого банка видел свою главную задачу, и он сумел его организовать.
В годы революции экономическая жизнь замерла, денежное обращение было блокировано, частный кредит подорван, то есть сложилась ситуация острого экономического кризиса. Поэтому министр отдал распоряжение о создании ссудных и учетных (Diskonto) касс, которые в апреле 1848 г. открылись в 13 городах королевства. Ссудные кассы получили право выпускать в обращение банкноты до 10 млн тал.
В Рейнской области, где благодаря существованию частных банков хозяйственная жизнь покоилась на гарантиях кредита, возникла угроза кредитного кризиса, и тогда Ганземан решился на допуск вмешательства государства в дела частных банков. Крупнейший банковский дом Рейнской области, дом Абрахама Шаффхаузена, стал акционерным обществом с участием государства, которое частично перенимало риски и чьи представители вошли в состав директоров этого предприятия. Также он разработал нормативные условия концессионирования частных банков, которые были одобрены королем295.
После нормализации экономической ситуации в начале 50-х гг. деятельность Ганземана в Прусском банке стала наталкиваться на сопротивление государства. Он объяснил это так: «Как правило, лучшие предложения разбиваются о непрофессионализм высшей чиновничьей сферы или из-за ее неприязни к таким предложениям, которые исходят не от корпорации чиновников, а от купцов» . Пребывая на посту главы прусского банка, Ганземан пережил два конфликта: между торговцами и государственными служащими и между либеральными политиками и юнкерством. Обе противостоящие ему силы заключили союз с целью смещения Ганземана с должности. Прусская бюрократия и юнкерство не давали никаких шансов укрепиться в государственных финансовых структурах свободному духу бизнеса. В совете директоров Прусского банка возникли острые конфликты, все это в итоге привело Ганземана в апреле 1851 г. к отстранению от должности. Он испытал большое личное разочарование и решил вернуться в сферу частного бизнеса.
Ганземан нашел свою «нишу» там, где разрешения государства не требовалось. В 1851 г. он организовал Общество дисконта (Disconto Gesellschaft), своеобразный союз кредита, облеченный в форму акционерного коммандитного товарищества. Образцом для его создания послужил Брюссельский союз кредита, который возник весной 1848 г. в период перебоев с кредитами, с целью обеспечить доступ к капиталам малому бизнесу. Капитал Союза кредита состоял из частной доли дела и депозитных вкладов его участников и вновь выдавался в качестве разменного кредита им же согласно уровню их доли. Своеобразие предприятия состояло в том, что акционеры были одновременно и его клиентами297. Ганземану импонировал общественно-полезный характер этого союза, который был ориентирован на взаимопомощь, а также его относительно высокая доходность. Он сделал ставку на организацию финансового учреждения, ориентированного на предоставление кредита мелкому промыслу, желая таким образом поддержать малый бизнес, полагая, что своим трудом, старанием, бережливостью он заслужил это.
Еще в 1849 г., будучи шефом Прусского банка, он организовал Берлинское кредитное общество и тем самым воплотил в жизнь брюссельский образец. В государственных инстанциях Ганземан столкнулся с большими трудностями. Больше года тянулось улаживание всех вопросов, и, скорее всего, этот проект бы не состоялся: Но в марте 1851 г. Ганземан покинул пост главы Прусского банка и .все силы, отдал реализации своего нового замысла. Уже 3 июня 1851 г. он представил общему собранию «План по преобразованию Берлинского общества кредита в торговое общество с сохранением его общественно-полезных целей». Новый институт получил имя Disconto-Gesellschaft (общество дисконта). Большинство прежних членов перешло в новое общество.
Общество дисконта обладало довольно сложной юридической конструкцией, и это не случайно: Ганземан хотел таким образом обезопасить фирму от различных государственных разрешений. В составе нового института было 2 группы членов - владельцы бизнеса и компаньоны (партнеры). Членами фирмы были только первые, одновременно они оставались бизнесменами и поэтому были свободны от разнообразных ограничений со стороны государства, которым подчинялись все юридические лица. Партнеров связывали с членами первой группы личные деловые связи, и, таким образом, они также были защищены от государственного вмешательства. Принадлежность обеих групп членов к фирме основывалась на передаче пая, наибольший размер которого достигал 10000 талеров, а наименьший - 200 талеров. Положение обеих групп отличалось четко и в плане ответственности. Представители первой группы отвечали по обязательствам всего общества в размере третьей части своего имущества, партнеры от внешней ответственности были освобождены. Важная особенность нового института — это право брать кредит в размере своего пая с возможным изменением условий кредита в сторону дисконтирования (снижения учетного процента). Таким образом, в рамках этого общества акционеры являлись одновременно клиентами. Вся сложность конструкции и терминологии не затуманивала главного - вновь созданное общество было обществом кредита. Этот термин был еще чужд тому времени. Ганземан также его никогда не использовал , но фактически он постарался выразить новые потребности экономического развития в привычных категориях. Он разработал типовой устав Общества дисконта, который предусматривал, что руководит обществом совет директоров (3 директора), но фактически руководство перенималось Ганземаном как исключительным владельцем бизнеса .
