Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Восстановление геополитического статуса Китая на основе традиционной
модели 19
1.1. Борьба за новый внешнеполитический курс в 70-х гг. XX века 19
1.2. Изменение статуса Китая в ООН '. 28
1.3. Исторические предпосылки восстановления позиций Китая в Азии 36
1.4. Китайская зарубежная диаспора как рычаг внешней политики КНР 39
1.5. Возвращение к традиционной модели «мягкой силы» 50
1.6. Модернизация системы образования в Китае и экспорт китайских
ценностей через образовательные обмены 57
1.7. Формирование нового имиджа Китая 67
Глава II. Современные формы расширения геополитического влияния КНР 78
2.1. Китайская оценка «полюсов силы» в мире 78
2.2. Японский фактор в геополитической модели КНР в Азии 85
2.3. Интересы Китая на корейском полуострове 94
2.4.Китай и Индия: как формы исторического противостояния 105
2.5. Продвижение позиций Китая в ЮВА и роль АСЕАН 117
2.6. Столкновение интересов Китая и США 128^.
Глава III. Стратегия продвижения нового курса Китая 140
3.1. Внедрение КНР в политико-экономическую жизнь других стран 140
3.2. Транснационализация китайской экономики и культуры с 90-х гг. XX в.,151
3.3. Модели продвижения китайских ТНК в мир 162
3.4. Использование неправительственных организаций для расширения влияния КНР 175
3.5.Проведение Олимпиады 2008 как признание роли Китая в мировом
сообществе 184.
Заключение 198
Источники и список литературы 211
Приложение 230
- Борьба за новый внешнеполитический курс в 70-х гг. XX века
- Китайская оценка «полюсов силы» в мире
- Внедрение КНР в политико-экономическую жизнь других стран
Введение к работе
Основным объектом настоящего исследования явилась деятельность руководства КНР по расширению влияния Китая 1980-х - 2000-х гг., с учетом национально-исторических традиций, что привело к формированию нового статуса КНР на международной арене.
В современном мире Китай является одной из ведущих экономических держав и крупнейшим региональным лидером. В последнее десятилетие КНР приложила большие усилия для утверждения себя как мирового лидера, что в целом привело к формированию нового «центра силы» на международной арене. Такое развитие Китая неизбежно требует от других стран региона корректировки своих планов социально-экономического развития, а от мировых лидеров -пересмотра своих позиций и стратегии присутствия в АТР. В 90-х гг. XX века такой рост роли КНР по существу привел к формированию новой геополитической карты мира. Вместе с этим, как считают многие эксперты, Китай в настоящий момент еще не обладает достаточным потенциалом, чтобы выступать в роли политически и экономически стабильной страны, способной изменить балансы сил и приоритеты политического развития во всем мире, хотя на региональном уровне его лидерство с начала XXI в. представляется бесспорным.
Актуальность диссертационной темы обусловлена разнообразными формами стратегии и тактики, которые использует Китай для утверждения себя в качестве ведущей мировой державы не только с учетом социально-политических условий, но и исторического опыта и традиционной политической культуры. Сегодня в мире возникла принципиально новая геополитическая обстановка. Во-первых, ушла эпоха существования Китая как политически, так и экономически слабого и неразвитого государства. При этом Китай на уровне исторического сознания хорошо помнит не только имперское величие эпох Тан, Мин и ранней Цин, но и социально-политический коллапс страны и присутствие западных держав на её территории в середине XIX - начале XX вв. По сути, для многих политических лидеров Китая, равно как и для массового сознания, современный рост Китая является восстановлением некогда утраченных позиций государства, как в сфере геополитического влияния, так и социального развития. Во-вторых, сегодня это один из самых динамично развивающихся регионов мира. Так, темпы
экономического роста Китая в 2007 г. составили 11,2 %, что даже превзошло ранее сделанные прогнозы Азиатского Банка Развития. По прогнозам такой рост продержится, по крайней мере, до 2009 г. . Несмотря на очевидный прогресс, это создает ряд дисбалансов внутри Китая, выражающихся как в «перегреве экономики», так и в росте социального напряжения среди населения. Это, в свою очередь, требует еще более активного выхода Китая за рубежи для того,' чтобы реализовать накопленный потенциал.
Актуальность темы исследования обуславливается также и тем, что, будучи одним из основных стратегических и важнейших торговых партнеров1 Китая, Россия вынуждена корректировать свои планы регионального экономического развития, а также свои шаги на внешней политической арене с учетом позиции КНР.Позитивная динамика развития КНР, опережающей ныне Российскую Федерацию по объему ВВП и доле в мировой экономике в несколько раз, открывает перспективу подлинного соразвития двух стран и всестороннего социально-экономического подъема.
Изучение исторического наследия Китая показывает, что практически на протяжении всей истории эта страна уже являлась региональным лидером, и социально-экономические трудности, которые она испытала в XX веке, являются скорее исключением из, в целом, успешной, истории этого государства. Не случайно в заявлениях китайского руководства третьего и четвертого поколений неоднократно звучала мысль именно о «восстановлении» общей позиции КНР. Таким образом, понимание современной роли Китая и возрастания его политико-экономической мощи невозможно без осмысления традиционной политической культуры и исторического наследия этой страны.
В конце 70-х гг. экономика КНР в результате многолетних экономических и политических экспериментов была практически полностью разрушена, в стране отсутствовал современный управленческий аппарат, была сломана система университетской подготовки кадров, полностью дестабилизированы как дипломатические, так и международные экономические отношения, - всё это и позволяло многим аналитикам говорить о необходимости крайне долгого периода,
1 По материалам агентства Синьхуа. АБР прогнозировал 11,2-процентный экономический рост Китая в 2007г //wwwrussianxinhuanetcom/russian/2007-09/17/content 490066 htm
4 который потребуется Китаю для выхода из этого кризиса". Ряд государств, прежде всего США, с которыми КНР восстановила отношения после 1972 г., рассчитывали на то, что страна все своё дальнейшее развитие будет строить в русле их политики. Однако социально-политические реформы 80-90 гг. XX века показали, что важнейшим вектором, который определил себя во внешнеполитическом- курсе восстановления позиций, явился тезис о доминировании национальных приоритетов при планомерном экономическом росте и расширении границ политической и экономической независимости от других стран.
Такая стратегия опиралась во многом не только на формирование экономической привлекательности Китая для- внешних инвестиций, но и на использование вполне традиционных рычагов, характерных для политической культуры Китая VI-VIII и XIV-XVIII веков. Вместе с этим изменение геополитической картины в XX в. потребовало от Китая выработки новых форм поведения на международной арене, выстраивания нового типа политических, отношений, как в Азии, так и во всем мире для того, чтобы перевести свой статус, сначала с уровня «периферийного» государства на уровень «полупериферийного», а сегодня - вывести страну на уровень государств-лидеров.
Таким образом, сегодня основной задачей Китая является расширение своего геополитического влияния. с учетом не только международной практики, но и национальных традиций. Современный Китай располагает достаточными экономическими, людскими и технологическими ресурсами, чтобы претендовать не только на роль регионального, но и мирового лидера. Однако многие страны, в том числе США, группа европейских стран, Япония,не готовы согласиться с этим тезисом* и поддержать новый статус КНР, поэтому сегодня Китай использует самые разные политические, экономические и культурные рычаги для расширения своего именно геополитического и геокультурного влияния.
Было бы неправильным рассматривать достижения современного Китая только с позиций экономического или социального развития - даже в современном Китае огромную роль играют исторические традиции, стереотипы мышления и
2 XII Всекитайский съезд коммунистической партии Китая. Пекин, 1982; Борисов О. Б. Внутренняя и внешняя политика Китая в 70-е годы: Политический очерк. М., 1982; Сун Цзянь.Чжунхуажэньминь гунхэго цзинцзи ши гао (Набросок экономической истории Китайской Народной Республики). Чанчунь, 1980; Чжао Дэсин (гл. ред.). Чжунхуа жэньминь гунхэго цзинцзи ши, 1949-1966 (История экономики Китайской Народной Республики. 1949-1966). Чжэнчжоу, 1989;Чжунго цзиньдай цзинцзи ши (Экономическая история Китая в новейшее время). Ч. 2. Пекин, 1979;Шэнцунь юй фачжань (Существование и развитие). Пекин,1989.
5 поведение, сложившиеся в течение многотысячелетней истории Китая, и только строгий историзм подхода к проблеме геополитического расширения Китая позволит нам определить причины успешности современного курса этой страны. Стороннему наблюдателю нередко может показаться, что жизнь в современном Китае заметно «вестернизируется», что отражается как в обыденной жизни китайцев, так и во внешнеполитической деятельности. И, тем не менее, за всеми модными нововведениями современного Китая, принятыми от Запада, везде и всюду чувствуется дух его многовековых культурных традиций. Китайцы вовсе не спешат с ними расставаться, скорее наоборот, они как всегда все ассимилируют и китаизируют — чужие народы, культуру, религию, а в будущем они, возможно, китаизируют и процесс глобализации, приспособят его под свои нужды и потребности.
Традиции политической культуры как основополагающего стимула для развития- современного Китая признает целый ряд западных авторов . По сути, даже в сегодняшнем китайском обществе действуют традиционные механизмы, которые поданы в новом виде и выражены современным политическим лексиконом. Вместе с тем парадигма взаимоотношений Китай - ЮВА, Китай -Центральная Азия, Китай - ведущие мировые державы остается в рамках модели окончательно сформированной к середине XIX века, а затем лишь модернизируемой. На протяжении тысячелетий официальная идеология рассматривала китайскую нацию как одну большую семью. Интересно то, что император считался ее отцом и матерью одновременно. Ясно, что тысячелетние традиционные представления не меняются за такой короткий срок, как несколько десятков лет, и лишь трансформируются, существуя в виде отношения подчиненных к руководителю компании, корпорации, страны. В этом же свете Китай рассматривает и свое положение на международной арене как «отца» мирового порядка. С точки, зрения внешней стратегии, речь идет не о её подчиненном положении внутренним процессам, будь то рост комплексной государственной мощи или степени общественного благосостояния, а о качественном изменении международного статуса страны.
Другой особенностью, связанной также с традиционной политической культурой Китая является превалирование национального фактора во всех
экономических и политических моделях развития современного Китая. Ряд авторов считает, что именно компенсация за попранное в середине XIX века национальное достоинство может объяснить столь мощный единый порыв всего китайского населения в участии формирования нового Китая.
Особенность китайского выстраивания стратегий заключается в том, что настоящая стратегия всегда скрыта. Во всяком случае, любые крупные 'компании в Китае, в. отличие от западных, не разглашают своих настоящих стратегий. На Западе принято широко объявлять о своих стратегиях. Считается, что это может привлечь инвесторов и общественный интерес, служить стимулом для сотрудников и преграждать руководству дорогу к отступлению. Но в Китай учение о стратегии принес не Запад. Здесь издревле была развита прогностика, потому что для* того чтобы быть успешным, чтобы побеждать, полководец или правитель должны были-знать исход тех или иных действий, иначе говоря, уметь прогнозировать .
Китай также активно использует уникальность своей культуры в качестве мощного стратегического ресурса для формирования своей привлекательности и узнаваемости, что выражается в активном распространении по всему миру моды на китайскую кухню, философию и культуру в целом.
Целью настоящего диссертационного исследования является рассмотрение стратегии, форм, механизмов, результатов и перспектив расширения геополитического влияния КНР в конце XX - начале XIX вв. с учетом исторического наследия и традиционной политической культуры Китая.
Реализация данной цели достигается через решение следующих задач:
-исследовать исторические предпосылки, позволившие КНР обеспечить реализацию устойчивой модели расширения своего влияния в мире на современном этапе;
-рассмотреть концепцию «мягкой силы » Китая, как одного из традиционных политических механизмов управления населением и решения внешнеполитических задач;
-изучить различные модели расширения геополитического влияния КНР для разных регионов и в рамках рассматриваемого периода;
-исследовать китайские оценки «полюсов силы» в мире и самооценку в сложившейся геополитической ситуации;
-проанализировать использование Китаем тезиса об «общей исторической судьбе» Центральной и Юго-Восточной Азии, а также использование членства в международных и региональных организациях для расширения собственного влияния;
-рассмотреть ключевые аспекты модернизации системы образования в Китае, направленные- на расширение своего геокультурного влияния и формирования нового образовательного пространства с центром в КНР;
-изучить политические аспекты экономической деятельности Китая как внутри страны, так и за рубежом, связанные с ростом роли Китая в общей социально-политической картине мира.
Хронологические рамки работы включают период 80-х гг. XX - начало XXI вв., что связано с социально-политическими реформами в КНР. Вместе с тем, Китай приобретает реальные возможности расширения своего геополитического влияния только- с середины 1990-х гг., поэтому именно этот период получил наибольшее освещение в данной, работе. Для обоснования ряда исторических механизмов, которые действуют в китайском обществе, как на уровне государственного руководства, так на локальном и массовом уровне, а также для анализа «стартовых» позиций» КНР перед началом социально-экономических реформ, мы также затрагиваем ряд процессов конца 1960-70-х гг., выходящих за рамки обозначенного периода. Взаимоотношения Китая с Россией в работе не рассматриваются, так как это отдельная широкая тема.
Методологической основой настоящей работы является анализ социально-экономических, внутриполитических и внешнеполитических процессов, а также компаративный v анализ политической культуры Китая и сопредельных стран. В целом, методологической основой диссертации является историко-типологический и историко-системный принципы исследования, признающего многовариантность и полицентричность исторического процесса. Работа также носит междисциплинарный характер, поскольку в силу комплексного характера исследования она затрагивает не только область истории Китая с ее традиционным проблемно-хронологическим подходом, но и сферу политологического анализа в сочетании с историческим методом исследования.
Новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые представлены результаты разностороннего комплексного анализа истории выхода КНР из международной изоляции. Данная диссертация представляет собой первую в российской синологии научную работу, специально посвященную формам и методам расширения геополитического влияния Китая в конце XX - начале XXI вв. с учетом традиционной политической культуры взаимодействия с другими странами ^регионами.
Практическая значимость данного исследования заключается в- том, что содержащийся в диссертации фактический материал, основные положения- и выводы могут представлять интерес для исследователей, чье внимание привлекает проблема стратегии расширения геополитического влияния- Китая. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях, в работе различных учебно-педагогических, научно-аналитических и практических учреждений, связанных с китайской тематикой, а также в учебном' процессе высших и специальных образовательных заведений: Работа представляет методологическую и фактологическую основу для дальнейших исследований в области геополитического и геокультурного влияния Китая, а также выбора российской стратегии по отношению к этой стране.
Источниковая база диссертации. В процессе данного исследования были использованы разнообразные источники, которые можно условно разделить на несколько групп. В первую входят официальные документы руководящих органов КН . К этой группе источников относятся также речи и выступления официальных политических государственных деятелей и представителей государственных организаций Китая и ряда других стран. Подобные выступления позволяют проследить преемственность идеи о расширении влияния Китая в мире, в том числе за счет традиционных факторов. Если идея обретения Китаем полной политической и экономической независимости провозглашалась еще Мао Цзэдуном в 40-х и в 60-х гг. в разном политическом контексте, то принципиально новое воплощение она приобрела в идеях и выступлениях Дэн Сяопина, Чэнь Юня, Цзян Цземина, Ху Цзиньтао, Ма Кая с постепенным уточнением вектора роста
3 XII Всекитайский съезд коммунистической партии Китая. Пекин, 1982. Выступление Председателя КНР Ху Цзинтао на саммите ООН 16 сентября 2005 г. Документы XIII Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (1987). Пекин, 1988.Документы XVI Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая. Пекин, 2002.
9 китайского влияния. Таким образом, анализ данных источников позволяет проследить эволюцию идеи восстановления Китаем своего политического статуса в мире. Идея геополитического расширения Китая и выводы его на мировую арену в качестве не только ведущей, но и единственного центра силы была провозглашена еще в 60-х гг. в работах Мао Цзэдуна, в том числе «О правильном разрешения противоречий внутри народа». Однако лишь в 80-х гг.в работах Дэн Сяопина этот тезис обрел воплощение стратегического плана развития. Именно Дэн Сяопин а также Чэнь Юнь и ряд других ведущих политиков определяют комплексный характер механизмов для достижения этой цели, использование не только военного и экономического фактора, но и привлекательности культуры и самого образа Китая для внешнего мира. Более полному осмыслению автором китайских подходов к указанной проблеме помогло знакомство с работами Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, в которых сформулированы базовые идеологические установки, ставшие основой внешнеполитического курса Китая. В этом плане можно считать, что Цзян Цзэминь лишь несколько развил и детализировал принципиальные установки своих предшественников. Сравнительный-анализ этих работ позволяет сделать вывод о преемственности идей и последовательности действий в высших кругах китайского руководства.
Второю группу формируют материалы периодической печати России, Китая, США и других стран: Asia Times, Janes Military Review, Business Week, China Daily, China Quarterly, Harvard Business Review, Kanwa Defense Review, Los Angeles Times и д.р. Помимо публикации фактов, политических и государственных документов, эти источники позволяют проследить различные аналитические и оценочные подходы как к общей геополитической стратегии Китая, так и к частным случаям поведения КНР на внешнеполитической арене.
В работе также использовались данные российских (ИТАР-ТАСС, РИА-Новости) и китайских (Синьхуа) информационных агентств.
Третью группу составили Международные финансовые статистические обзоры ООН, МБРР, ЮНКТАД и т. д4.
Частично ряд источниковых материалов был получен из сетевых ресурсов, в том числе из банков данных ООН, МИД РФ, министерств и ведомств КНР5.
www ; ; .
Историография. В научной историографии, но больше в китайской и английской, отражены отдельные аспекты и конкретные области данной проблематики, некоторые узкие вопросы изучены более детально. При написании диссертации широко использовалась литература на китайском, английском, русском и немецком языках.
Спектр мнений о перспективах развития Китая'как нынешней или будущей мировой сверхдержавы и связи этого процесса с историческими традициями, крайне широк, что отразилось и в разнообразии историографии по данной теме. Практически каждая работа по современному Китаю в той или- иной мере затрагивает фактор роста геополитического влияния КНР, с другой стороны количество отдельных комплексных работ, посвященных анализу конкретных механизмов, которые использует Китай для расширения своего влияния невелико. В целом, различные аспекты этой темы затрагиваются в трудах ведущих российских специалистов по Китаю, в том числе Амирова В:Б., Бажанова Е.П., Богатурова А.Д., Воскресенского А.Д., Гаврилова* Ю.Н., Гаджиева К.Є., Галеновича Ю.М., Емельяновой Т.М., Кузыка Б. Н., Лузянина С.Г., Лукина А.В., Михеева В.В., Переломова Л.С, Портякова В.Я., Примакова Е.М., Салицкого А. И., Симония Н.А., Титаренко М.Л., Тихвинского С.Л., Хазанова А.М:, Чуфрина Г.И., и других ученых6.
Вместе с этим следует учитывать, что эти авторы представляют различные подходы к данной проблеме. Так, ряд авторов, таких как Д. Косырев, В. Гельбрас , Ю. Савенков, положительно расценивают расширение международных связей КНР,
5 ; ; официальных документов государственных ведомств
КНР; - официальный сайт МИД КНР; - официальный сайт правительства
КНР; - сайт Государственного управления статистики; - Государственный
комитет по делам развития и реформы КНР.
6 Амиров В. Страны АСЕАН - передышка перед следующим рывком//МЭиМО. 1997. - №7. - с.95; Бажанов
Е.П. Китай: от срединной империи до сверхдержавы XXI века.-М.: Известия, 2007; Богатуров А.Д. Великие
державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй
мировой войны (1945 - 1995).-М.:Изд-во «Сюита» 1997;Воскресенский А.Д Китай и Россия в Евразии.-М.:
Муравей, 2004; Гаджиев К.С. Политическая философия / Отд-ние экон. РАН. -М.: Экономика, 1999;
Галенович Ю. М. Наказы Цзян Цзэминя: Принципы внешней и оборонной политики современного Китая. -
М., 2003; Емельянова Т.М. К 50-летию Всекитайской федерации женшин//Китай на пути модернизации и
реформ. -М.: ИДВ, 1999.-С.54-57; Кузык Б. Н., Титаренко М.Л. Китай-Россия-2050:стратегия соразвития. -
М.:Институт экономических стратегий, 2006; Лузянин С.Г. Российско-китайское взаимодействие в XXI
веке//МЭИМО. -М., 2005.-№5.- с.61-70; Лукин А.Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в
XVII-XXI веках.-М.: Восток-Запад, 2007; Глобализация экономики Китая /Под ред. В.В.Михеева. -М., 2003;
Переломов Л.С. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР. Изд. ЛКИ, 2007; Портяков В.Я.
От Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао: Китайская Народная Республика в начале XXI в. -М.:ИДВ РАН, 2006;
Тихвинский С.Л. Век стремительных перемен. -М., 2005.
а также отход от доктрины неизбежной третьей мировой-войны. На возрастающую роль Китая в АТР указывает В. Михеев7.
Большая группа российских исследователей оценивает расширение влияния Китая как фактор, в целом, приводящий к стабилизации ситуации в мире, поскольку образование такой многополюсности^ вместе с ростом регионального влияния позволяет достигать баланса сил, как в экономической, так и
О Q
политических областях (Титаренко М.Л. , Портяков В. Я .).
Вместе с этим отмечается постепенное переподчинение основных тенденций в политике и экономике стран ЮВА Китаю, в том числе через эффективное использование региональных организаций, совместной защиты от различного рода угроз (Амиров В. Б., Чуфрин Г.И.)10.
Большая группа российских китаеведов отмечает крайне важную роль традиционных институтов в новой политической культуре Китая, в том числе характерного лексикона (например, «сяокан» - «малое благоденствие», «вэньбао»-уровень тепла и сытости для определения современной политической стратегии (Л. С. Переломов )и.
Я. Бергер высказывает мнение, что в реальная ситуация с Китаем определяется не простой сменой парадигм в китайском стратегическом мышлении, а комплексом воздействующих на него факторов, включая, прежде всего, влияние таких мощных, как военно-промышленный или энергетический комплекс, с одной стороны, и прокитайское лобби в бизнесе и политике - с другой ".
Ряд отечественных ученых считают, что экономические и политические позиции КНР являются не взаимноконкурирующими, а взаимодополняющими, что
во многом предопределят ряд шагов КНР на международной арене .
7 «Китай и азиатский регион» // Международная жизнь. М., 1999, № 9.
8 Титаренко М.Л. Китай: цивилизация и реформы. М., 1999; Россия и Восточная. Азия: Вопросы
международных и межцивилизационных отношений. М., 1994.
9 Портяков В.Я. От Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао: Китайская Народная Республика в начале XXI в. М.: ИДВ
РАН, 2006.
10 Китай в XXI веке: глобализация интересов безопасности /отв.ред. Г. И. Чуфрин; Ин-т мировой экономики
и международных, отношений РАН. М.: Наука 2007.
11 КНР: проблемы построения общества сяокан. М., 2005. — 109 с. — (Экспресс-информ. / РАН, Ин-т Дальн.
Востока, № 8
12 О достоверности экономического роста Китая и «китайской угрозе».// Пробл. Дал. Востока. 2002, № 6.
С.40-55.
13 Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай-Россия-2050:стратегия соразвития. М.:Институт экономических
стратегий, 2006.
Академик РАН М. Л. Титаренко считает, что и Россия, и Китай в
сотрудничестве преследуют свои собственные интересы, причем они сильно
похожи. Каждая из двух стран пытается перейти на инновационный путь развития,
который предполагает при экономном использовании ресурсов, природных,
материальных и человеческих, резкое увеличение производительности труда.
Структура экономики, рыночного спроса и предложений товаров у России и Китая
по многим показателям являются взаимодополняющими, а не конкурентными.
Китай решает задачу «мирного возвышения», Россия — экономического
возрождения. К числу подобных работ относится вышедшая недавно совместная
монография академика РАН М.Л. Титаренко и члена-корреспондента РАН Б.Н.
Кузыка. Методологическая основа исследования нетрадиционна:
политологический и синологический анализ в ней выполнен согласно методикам, разработанным коллективом ученых ИЭС РАН. При этом авторы, считая рост влияния КНР одним из ключевых факторов глобального и регионального прогнозирования, ставят в центр внимания две группы вопросов. Первая касается «движущих сил» нынешнего прогресса КНР и их жизнеспособности в будущем, вторая - того воздействия, которое способен оказать на глобальную ситуацию, судьбы других стран, и прежде всего на Россию, успешный или, напротив -неуспешный сценарий реализации Китаем своих задач, нацеленных па достижение мирового уровня. Рассматривая ответы на эти вопросы, учёные анализируют девять аспектов, составляющих, по их мнению, «базис внутренней и международной стабильности Китая». Это управление, территория, природные ресурсы, население, экономика, вооружённые силы, внешняя политика, культура и религия, а также наука и образование14.
А. В. Лукин показывает исторически обусловленную важность связи России и Китая для определения геополитической роли КНР15.
Новейшая западная историография этого вопроса нередко характеризуется крайними оценками форм и потенциальных результатов роста геополитического влияния Китая. Так, одно из направлений представленное, в частности Г. Чангом, предрекает полный коллапс политики расширения Китая из-за возможного краха
14 Кузык Б. Н., Титаренко М.Л. Китай-Россия-2050:стратегия соразвития.-М.:Институт экономических
стратегий, 2006.
15 Лукин. А. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII-XXI веках. М.: Восток-Запад,
2007.
13 внутренней политики, обусловленного экономическими противоречиями, и как следствие - распад Китая на ряд территорий1 . В качестве важнейших факторов, влияющих на кризис в расширении геополитического влияния в настоящий момент, указываются так называемая тибетская и синьцзянская проблемы, потенциально возможное обособление китайских ТНК от единой государственной политики и т.д17.
Ряд авторов предполагает, что Китай будет развиваться в рамках стандартной международной практики, при этом национальная специфика будет постепенно отходить на задний план. Процессы глобализации все больше и больше затрагивающие Китай приводят и к интернационализации форм международной деятельности. К выравниваю форм деятельности КНР в рамках общепринятых стандартов ведет и воспитание нового поколения китайского управленческого аппарата, в том числе и воспитанного на западе. Вовлечение Китая в общемировые политические и экономические процессы смягчит противоречие между Китаем и другими ведущими мировыми державами.( Р. Скалапино)< .
Следует отметить, что по сравнению^ с европейскими государствами, основные механизмы распространения геополитического влияния Китая менее изучены. Вместе с тем, анализ особенностей исторического развития Китая на современном этапе дает возможность оценить его специфику и одновременно обозначить общие для этой страны черты: показать закономерности, своеобразия и противоречия превращения Китая из закрытой страны в равноправный субъект международных отношений; выявить роль традиционных тенденций и современных, а также проанализировать реальные успехи проводимой стратегии по укреплению и расширению позиций КНР на международной арене с теми объективными и субъективными препятствиями, с которыми она столкнулись.
Западные ученые, в целом, выдвигают два подхода взаимодействия с Китаем. Первый - это школа «вовлечения» (engagement) приверженцы которой утверждают,
Chang. G.The Coming Collapse of China. Century. 2002.
Edwin E. Moise, Modern China. A history-20th century. Longman New-York., 1994; Patrica Buckley Ebrey China.A cultural,social, and political history.. Houghton Mifflin Company. Boston, 2006; Lowell Dittmer and Guoli Liu China's Deep Reform: Domestic Politics in Transition Edited. Rowman and Littlefield, 2006. Scalapino R.and G.T.Yu. The Chinese Anarchist Movement. Berkeley: Center for Chinese Studies, 1961.
14 что нейтрализовать Китай можно, стимулируя его вовлечение в региональное и мировое сообщество. Сторонники второй школы, политики «сдерживания» (containment) убеждены, что «баланс сил» в Восточной Азии исключительно нестабилен, главным дестабилизирующим фактором в регионе является Китай, который можно и необходимо * сдерживать различными политическими и экономическими средствами; препятствуя росту его геополитического влияния19.
Возможность разного хода событий подтверждает анализ развития китайского общества и китайской внешней политики, представленный в книге американского ученого-китаиста Константина Менгеса. На основе большого фактического материала автор рассматривает различные аспекты развития Китая, эволюцию его внутриполитической и внешнеполитической доктрин и взглядов правящей элиты на пути развития страны и ее место- в современном мире. Естественно, что Менгес видит в Китае главного геополитического противника Америки, и все оценки сделаны с точки зрения американских национальных интересов. Однако это не мешает ему дать реальную оценку происходящих в Китае событий и определить тенденции.его внешней политики, опасные не только для Америки, но и для соседей Китая по Азиатско-Тихоокеанскому региону, в том числе и для России20.
В. Хаттон утверждает, что рост Китая построен на тревожном увеличении систематического неравенства. Он считает, что нарастающая социальная нестабильность и требования политических реформ могут "пустить под откос" заявку Китая на статус сверхдержавы.21.
Д. Нэйсбит в работе «Глобальный парадокс», анализируя формирование нового мирового порядка, выделяет три* основных составляющих: кризис коммунизма; революция в телекоммуникационной сфере и подъем Восточной Азии. Факторами экономического подъема Восточной Азии, по его мнению, становятся
19 См. Khalizad Z. М. Congage China. RAND/IP, 1999; Khalizad Z. M..Sweet and sour. Recipe for a new China
policy. .; Khalizad Z. M The US and a
rising China: strategies and military implications, editor 1999;
20 Менгес К. Китай:нарастающая угроза/Пер. с англ. Булычева Л. Г.-М.: Издательство Независимая Газета,
2006.
21 Will Hutton. The Writing On The Wall: Why We Must Embrace China as a Partner or Face It as an Enemy Free
Press .2007
15 экономическая активность китайской диаспоры и формирование «Нового Китая», лишающие Японию каких либо перспектив на лидерство в регионе22.
Азиатские соседи, по отношению к Китаю разделяют двойственное и противоречивое мнение. С одной стороны, существует известная опасность, что с рождением общекитайского экономического колосса, не только расширится сфера экономического господства Китая, но и увеличится вероятность, нестабильности,в странах ЮВА. Там опасаются роста шовинизма среди этнических китайцев по мере усиления могущества Китая. С другой стороны, перспектива появления новой* силы.в Азии, способной ответить на вызов Запада, вызывает у азиатских народов определенные чувства надежды и солидарности. Например, позитивное отношение корейцев к рассматриваемой идее сегодня в значительной степени определяется тем, что там считают полезным использовать опыт Китая в процессе объединениям Севера и Юга Кореи. Авторитетный индонезийский политолог Юсуф Вананди, возглавляющий Центр стратегических и международных исследований в Джакарте, уже в 1993 г. констатировал, что современный Китай-это гораздо больше, чем идея: это - экономическая реальность, с которой уже сегодня приходится считаться всем странам ЮВА, корректирую свою внешнеэкономическую политику, но и целым блокам стран, типа АСЕАН, АТЭС и СААРК23.
В контексте заявленной проблемы представляется, что отдельного рассмотрения заслуживает позиция Японии. Растущая мощь КНР усиливает чувство неопределенности японцев в отношении геополитического будущего их страны. С одной стороны, Япония отождествляет себя с Китаем в культурном отношении, испытывает скрытое чувство азиатской общности. Существует мнение, что экономический рост Китая позволит решить проблемы, вызванные затянувшейся стагнацией экономики страны. Так, по утверждению японского ученого X. Ватанэбэ, если считать объединения* КНР, Гонконга и Тайваня процессом инкорпорации китайских прибрежных провинций через Гонконг и Тайвань в региональную экономику Восточной Азии, то геополитическое расширение Китая должно рассматриваться как "позитивный феномен, который
Naisbitt J .Global Paradox .Avon. 1995
Wanandi, Jusuf. Global, Regional and National: Strategic Issues and Linkages CSIS, Jakarta 2006
обеспечит Восточную Азию еще большим богатством и тем самым внесет свой вклад в усиление потенциала регионального рынка.24
С другой стороны, для многих японцев Китай - традиционный соперник, бывший враг и потенциальная угроза стабильности в регионе. Сегодня Япония, как и многие другие азиатские страны, весьма озабочена появлением в лице КНР опасного военно-политического противника и экономического конкурента, к тому же не забывшего прошлые, весьма многочисленные обиды. Уже с начала 90-х годов в Японии начали откровенно говорить о том, что Китай представляет угрозу стабильности Восточной Азии и безопасности Японии. Разумеется, концепция геополитического расширения Китая вызвала в стране самое пристальное внимание.
Ученые КНР в этом вопросе, в целом, единодушны и практически, во всех своих работах, рассматривают современное расширение влияния Китая- как логическое продолжение многотысячелетнего исторического пути. Этим, в частности, характеризуются работы Ли Теина, Ху Аньгана, Цузян Люиа, Чэнь Чжихуа, Чэнь Ицзы и многих других 25.
Китайские ученые в значительной мере подчеркивает неразрывное единство» внутренних и внешних задач, стоящих перед Китаем в обозримой перспективе. Один из ведущих исследователей и разработчиков большой стратегии Китая Ху Аньган определяет ее главную цель формулой «сильное государство, богатый народ» (цян го фу минь). В соответствии с этой формулой на ближайшие два десятилетия планируется превратить Китай в экономически самое крупное государство в мире, существенно сократить относительное отставание от США по размерам совокупной национальной мощи (с трехкратного до двукратного), поднять на новый уровень благосостояние народа, построить «общество малого достатка», войти по конкурентоспособности в первую десятку стран мира. В сфере внешней политики и безопасности цель, большой китайской стратегии, по Ху Аньгану, состоит в том, чтобы на основе непрерывного укрепления совокупной
24 Hiroshi Watanabe .East Asian Kingly Authorities and Ideologies, University of Tokyo Press, 1997
25 Чжан Жуйжуан. Чжунго ин сюаньцзэ шенмоян дэ вайцзяо чжэсюэ? (Какую внешнеполитическую
философию должен выбрать Китай?) // Чжаньлюэ юй гуаньли. 1999. № 1.;Шэн Хун. Вэй шэммо сифан
вэньмин бу нэн цзю шицзе (Почему западная цивилизация не может спасти мир) // Гайгэ нэйцань. 1995. №
19;Хэ Цзэнкэ. Миньчжухуа: чжэнчжи фачжань ды Чжунго даолу (Демократизация: Китайский путь
политического развития) //Чжунгун Тяньцзинь дансяо сюэбао. 2004. № 2.
17 национальной мощи превратить Китай из региональной- державу с глобальным влиянием в державу глобальную и повысить его роль в мировом сообществе.
В других работах, написанных Ху Аньганом в соавторстве или индивидуально, анализируются основные пути и средства, практикуемые и намечаемые Китаем для достижения своих стратегических целей. Среди них важнейшее место занимает глобализация. Ху Аньган и его соратники выступают за дальнейшее расширение открытости китайской экономики внешнему миру с тем, чтобы в ближайшее двадцатитетие Китай стал производственным, торговым и транспортным центром мира. Они настаивают на дальнейшей либерализации внешней торговли, и инвестиций, не опасаясь увеличения внешней зависимости страны26.
В книге видного китайского политолога Пэн Пэна подчеркивается, что различие в восприятии возвышения Китая китайцами и иностранцами - это естественный процесс нового превращения в мировую державу древней цивилизации, пережившей долгую агрессию и угнетение. Китайцам трудно представить, что их стремление стать столь же сильными и богатыми; как другие державькможет вызывать у кого-то искренние опасения.27.
Для» защиты своих международных интересов Китай, по мнению Мэнь, Хунхуа, должен, прежде всего, утвердить- в мире свой образ как крупной мировой державы, отстаивающей справедливость. Тема участия Китая в совершенствовании мировых порядков детально рассматривается в работе Мэнь Хунхуа, вошедшей в
книгу «Большая стратегия Китая» .
Китайские аналитики внимательно следят за эволюцией американских трактовок большой стратегии Китая и практических рекомендаций по формированию стратегии и политики США по отношению к Китаю и сообразуют с этим свои собственные предложения. С точки зрения китайских исследователей, после окончания «холодной войны в американском- подходе к Китаю парадигма «баланса силы» сменилась парадигмой «баланса интересов». Последняя исходит из
26 Ху Аньган. Чем объясняются высокие темпы развития китайской экономики? // Проблемы Дальнего
Востока. М., 2005. № 1
27 Пэн Пэн. Хэпин цзюеци лунь - Чжунго чунсу да го чжи лу [Концепция мирного возвышения Китая путь к
новому формированию Китая как великой державы]. Гунчжоу. 2005. 352 с.
28 Гоцзи цзичжи гой 21 шицзи ды Чжунго вайцзяо чжаньлюе.[Международные механизмы и
внешнеполитическая стратегия Китая в 21-м веке]// Чжунго да чжаньлюе ... С. 255-287. Ранее опубликована
в журнале «Чжунго шэхуй кэсюэ, 2001 г. № 2, С. 178-187
18 того, что курс на реформы и открытость в конечном счете ведет к вестернизации и обуржуазиванию Китая и встраиванию его в международную систему,
возглавляемую Соединенными Штатами .
Другое мнение выражает известный политолог Тан Шипин. Он исходит из
того, что Китай не только тихоокеанская, но и огромная континентальная держава,
которая на большом протяжении граничит с другой великой континентальной
державой - Россией. Политолог считает, что нет ничего более опасного для
безопасности Китая на континенте, чем враждебно настроенная Россия. Поэтому
важнейшей стратегической целью Китая является предотвращение взаимной
вражды заново возвышающихся России и Китая. У нас нет возможности, пишет
Тан Шипин, помешать новому возвышению России, но мы можем приложить
усилия к тому, чтобы заново усиливающаяся Россия была Россией дружеской.
«Сколь бы ни усиливались сами по себе Китай и Россия, если между ними не будет
согласия, их стратегические позиции в огромной мере ослабнут. И, напротив, при
взаимной поддержке стратегические позиции обеих держав намного усилятся.
Поэтому, с точки зрения долгосрочных перспектив, китайско-российские
отношения по своей значимости ни в коей мере не уступают китайского американским отношениям»
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения,
приложения, списка источников и литературы.
29 Чанци чжаньлюе сяоцзу. Гуаньюй 21 шицзи Чжунго гоцзя аньцюань лии ды чжаньлюе сыкао. [Постоянная группа по исследованию стратегии. Размышления о стратегии в области интересов государственной безопасности Китая]//Чжунго да чжаньлюе [Большая стратегия Китая]. Гл. ред. Ху Аньган.
Ханчжоу. 2003. С. 106
30 Тан Шипин. Чжунго ды лисян аньцюань хуандин [Идеальная ситуация безопасности для Китая]// Чжунго
да чжаньлюе ... С. 326-337. \
class1 Восстановление геополитического статуса Китая на основе традиционной
модели class1
Борьба за новый внешнеполитический курс в 70-х гг. XX века
Десятилетие «культурной революции» (1966-1976), характеризировавшееся" ультралевацким уклоном, как во внутренней, так и во внешней политике, привело Китай практически к полной дипломатической изоляции. Во внешней политике руководство КИР выступило против курса на мирное сосуществование государств, за сохранение и углубление международной напряженности, за искусственное «ускорение» революционного процесса в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки путем вмешательства в их внутренние дела и навязывания им концепции «народной войны китайского типа». Провозгласив Китай «центром мировой революции», маоисты открыто заявили свои претензии на роль лидера международного коммунистического и национально-освободительного движения.
Министерство иностранных дел было разгромлено предпринимались провокации против иностранных дипломатов и посольств. С 1965г. в китайской печати начинается усиленная.пропаганда «особой» исторической миссии Китая. В принципе, эта идея традиционно присутствовала в китайском сознании-и раньше, составляя важнейшую часть политической- культуры, однако никогда раньше в период Новейшей истории она не приобретала столь открытого характера «национальной идеи».
В. результате, в период «культурной революции» было резко сокращено количество зарубежных дипломатических представительств КНР. Однако еще до официального начала «культурной революции» в отношениях с развивающимися странами Азии и Африки китайское руководство с 1962 стало прибегать к грубому вмешательству в их внутренние дела. Оно разжигало конфликты как внутри этих стран (Ирак, Нигерия, Индонезия и др:), так и между ними (Индия, Пакистан), организовывало вторжения китайских войск (Индия, Бирма). Эта политика руководства КНР привела к значительному обострению отношений между КНР и многими афро-азиатскими странами, ряд из них разорвал или фактической прекратил в середине 60-х гг. дипломатические связи с КНР.
Все это серьезно ослабило позиции Китая в мире и нанесло серьезный урон международному статусу страны.
В рассматриваемый период, внешней торговли не придавалось должного значения. Китай в основном закупал сталь и другие материалы для создания оружия. В. 1952 г. экспорт и импорт вместе составляли всего лишь 1 млрд. дол. В 1971 г, то есть за 20 лет объём внешнеторгового оборота не сильно изменился - он оценивался в 4,4—4,6 млрд. долларов. В то время наибольшее значение для Китая имела торговля с социалистическими странами, на долю которых приходилось 70% всего оборота31.
Таким образом, ««культурная революция»» нанесла серьезный урон внешнему имиджу Китая. Сложился новый стереотип страны: КНР — приверженец жестких коммунистических идей, потенциально опасный регион, экономически бесперспективная страна, ненадежный партнер.
Соответственно, основная задача для руководства КНР в период конца 70— начала 80-х гг. XX в. заключалась, прежде всего, в том, чтобы восстановить доверие к стране как к надежному политическому и экономическому партнеру.
Еще на IX съезде КПК 1969г. было решено внести изменения во внешнюю политику Китая. Прежде всего, было решено начать работу по восстановлению дипломатических отношений и зарубежных представительств — Пекин остро нуждался в стабилизации своего внешнеполитического положения. Однако в тот момент, когда политику Китая во многом определяла «группа по делам культурной революции» и выходцы из кругов хунвэйбинов, перспективы налаживания полноценных внешнеполитических контактов Китая с другими странами были крайне маловероятны.
Таким образом, важным результатом деятельности маоистов на завершающем этапе (1969-1976) «культурной революции» стало радикальное изменение внешнеполитической стратегии. Идейно-политический разрыв с КПСС и СССР привел к тому, что лидеры Китая стремились представить свою внешнюю политику как вынужденную борьбу на два фронта: против мирового империализма (в первую очередь США) и мирового ревизионизма и социал-империализма (КПСС и СССР). Этот тезис был одним из основных в пропаганде КПК в период «культурной революции». В этот период немалую роль сыграл Чжоу Эньлай, пытаясь восстановить дипломатический статус КНР и наладить внешние отношения, Чжоу Эньлай взял на себя крайне деликатную и тогда абсолютно секретную миссию по восстановлению отношений между КНР и США, проведя несколько бесед с американскими представителями. Наконец, в июле 1971 г. Мао» соглашается на визит в КНР советника по национальной безопасности США Генри Киссинджера. Против этого визита резко выступил Линь Бяо, поскольку опасался очевидного усиления позиций Чжоу Эньлая32.
Советская угроза дала возможность начать диалог. При активном участии своего советника по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджера, Никсон сделал несколько тайных попыток наладить отношения через Румынию -коммунистическую страну, политически дистанцированную от Москвы, и Пакистан, рассматривавший Китай в качестве возможного противовеса Индии. В декабре 1970 года Китай откликнулся, заявив, что готов принять высокопоставленного представителя США исключительно для дискуссий, позже Чжоу Эньлай добавил — для обсуждения ухода США с Тайваня. Маршал Линь Бяо и просоветски настроенные элементы в партии возражали против подобных дискуссий. Мао объяснил партии, что преследует исключительно тактические цели, подобно переговорам 1945 года о создании «коалиционного правительства» с националистами, позволившим приблизить победу в гражданской войне.
Китайская оценка «полюсов силы» в мире
Традиционный китайский, подход заключается в» том, что миру нужен гегемон, или господствующее государство. Иначе воцарится беспорядок. Гегемон—это государство, которое ведет за собой остальных или оказывает на них «доминирующее влияние». Руководство КНР убеждено, что именно Китай должен быть таким гегемоном, а стремление США занять это место представляет собой явную угрозу.
Ключевым понятием в теории развития современного Китая является «жизненное пространство», которое, по мнению китайских ученых, используется для обеспечения безопасности жизнедеятельности, научно-технического и экономического развития страны. Для такого пространства устанавливаются, так называемые, стратегические границы, или территориальные и пространственные рубежи, в пределах которых государство с помощью военной силы реально способно защищать свои интересы. «Жизненное пространство» распространяется на все сферы жизнедеятельности государства на суше, на море, под водой, в воздухе и в космосе. Размеры «жизненного пространства» определяются возможностями страны в экономической, научно-технической, социальной и в военной областях («совокупной мощью государства»). Как полагают китайские ученые, стратегические границы «жизненного пространства» «сильных» держав далеко выходят за рамки их государственных границ, а «жизненное пространство» многих «слабых» стран имеет стратегические границы, порой не соответствующие «совокупной мощи» этих государств, что в ряде случаев приводит к утрате «слабыми» странами своих территорий. По их мнению, особенностью развития современного мира является стремление большинства стран к установлению для своего «жизненного пространства» новых стратегических границ, адекватных реальной мощи государства.
Отсюда следует вывод, что Китай должен расширять свое «жизненное пространство» в соответствии со своей растущей экономической и военной мощью за счет более слабых соседей. Эта теория, оправдывающая решение международных проблем с позиции силы, давно стала основой китайской внешней политики, что полностью подтверждают события последних лет.
Географическое положение Китая уникально. Китай граничит с Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Монголией, Афганистаном, Индией, Непалом, Бирмой, Лаосом, Вьетнамом и Кореей. Следовательно, на все это окружение распространяется зона национальных и стратегических интересов Китая.
Морские и океанические ресурсы Китая также огромны. Со времен Британской империи известно, что тот, кто обладает морской мощью, владеет миром. Усиление и экономический рост Китая открывают для него возможности безграничной экспансии на море от берегов России до Австралии.
Когда к середине 1980-х годов китайское руководство было убеждено в эффективности своей программы экономической модернизации, близкий соратник Дэн Сяопина адмирал Лю Хуацин предложил новую стратегическую доктрину, исходившую из возможной угрозы Китаю со стороны США. Согласно этой доктрине, Китай должен обеспечить свою будущую безопасность не за счет укрепления побережья, а за счет контроля над прилегающими морями и «первой цепью островов», включающих Тайвань, Японию, Южную Корею, Филиппины и Индонезию. Приняв эту геополитическую доктрину и начав укреплять свою военную мощь, Китай подтвердил, что намерен вернуть Тайвань, а также добиться, расторжения американских союзов в Азии, в том числе и союзов с Южной Кореей, Японией и Филиппинами.
В 1987 и 1988 годах Китай применил силу против коммунистического Вьетнама и вытеснил его с ряда островов в Южно-Китайском море. В1992 году Китай заявил о своем праве на острова Спратли и Парасельские острова, а также Тайвань и острова Синкаку, принадлежащие Японии. Всекитайское собрание народных представителей быстро издало закон, предусматривающий, что Китай «примет все необходимые меры для предотвращения... прохода судов через свои территориальные воды, а военно-морской и военно-воздушный флот КНР будет
выдворять нарушителей»118. Эти действия Китая и другие факты использования военной силы вызвали территориальные споры относительного водного пространства с соседними государствами, в том числе с Брунеем, Малайзией, Филиппинами, Тайванем, Вьетнамом, Индонезией и Японией.
Геополитическая стратегия Китая должна одновременно преследовать две цели, определенные в августе 1994г. Дэн Сяопином: «Первое — противостоять гегемонизму, политике силы и защищать мир; второе — создать новый международный политический и экономический порядок». Первая задача, очевидно, направлена против интересов США и имеет своей целью уменьшить американское превосходство, тщательно избегая при этом военного столкновения, которое положило бы конец продвижению Китая вперед к экономическому могуществу. Вторая задача - пересмотреть расстановку сил в мире.
Видимо, руководство страны считает, что Китай выживет и будет в полной безопасности, только если станет господствующей силой в мире в рамках «нового, международного политического и экономического порядка, суть которого еще предстоит определить.
Внедрение КНР в политико-экономическую жизнь других стран
С начала 1980-х гг. к процессу международного движения капитала присоединилась Китайская Народная Республика, ставшая на путь развития рыночного типа экономики, который выразился, в том числе в начале проведения так называемой «политики открытости», предусматривающей активное привлечение в страну прямых зарубежных инвестиций. Для Китая необходимость открытия на его территории предприятий зарубежных инвесторов было связано с получением новых технологий, оборудования и методой управления171.За период 1979-2005 гг. в экономику материкового Китая было привлечено иностранного капитала на сумму более 870 млрд. дол США172.
К середине 1990-х КНР превратилась в одну из ведущих стран по привлечению прямых иностранных инвестиций (ПИИ), а в отдельные годы -абсолютным лидером (см. табл. 3). При современной структуре распределения прямых зарубежных инвестиций в мире - преобладающих потоках в экономически развитые страны, китайская экономика, относящаяся к развивающимся, смогла, стать настолько привлекательной для иностранных инвесторов, что по объемам привлекаемых ПИИ оказались на одном уровне с самыми развитыми хозяйствами стран Западной Европы и США. Среди развивающихся стран Китай стал главным потребителем прямого иностранного инвестирования, получив доступ к зарубежным рынкам и новым для него производствам и знаниям.
Таким образом, Китай сразу же обеспечил реальную открытость своей экономики для прямых инвестиций, что, безусловно, сделало имидж Китая еще более привлекательным и в известной степени уменьшило опасения относительно Китая как закрытой и агрессивной страны.
Однако в 2000-х годах ситуация координальным образом меняется. Китай сам превращается в одного из ведущих мировых инвесторов, закрепляя свое влияние на мировой арене не только как «мировая фабрика», но и как донор для ряда экономик Центральной Азии, Африки и Латинской Америки. В последние годы наблюдается тенденция к увеличению объема прямых зарубежных инвестиций компаний КНР за рубежом (см. табл. 4).
Обратим внимание, что прямые иностранные инвестиции - это инвестиции, произведенные вне страны - местоположения инвестора, с целью открытия нового или получения возможности влияния на управление уже существующего предприятия. В мировой практике для причисления зарубежных инвестиций к ПИИ необходимо приобретение доли не менее 25% в уставном капитале предприятия. Соответственно, прямые инвестиции способствуют внедрению не только в инвестируемые компании, но и страны в целом173.
Изучение тенденции развития китайских ПИИ за рубежом представляет некоторую сложность, так как на основе совместно учрежденной министерством коммерции КНР и Государственным статистическим управлением системы статистики прямых зарубежных инвестиций министерство коммерции впервые провело статистику прямых инвестиций Китая за рубежом в только в 2002 г.
Однако официальные китайские данные по показателям совокупного объема вывозимых КНР инвестиций значительно занижены и отличаются от оценок, сделанных международными организациями. По данным Министерства торговли Китая (МТК), в период с 1982 по 2004 гг. объем накопленных китайских инвестиций за рубежом составил 9.34 млрд. дол, а ЮНКТАД оценивает зарубежные инвестиции КНР за этот же период в размере 38 млрд. дол. Данные МТК так занижены, поскольку включают в себя лишь те инвестиционные проекты, которые были официально одобрены государством и не учитывают реинвестированные доходы, внутрифирменные кредиты в нефинансовом и частном секторе.
В результате такого расхождения статистических данных, проследить растушую динамику вывоза ПИИ из Китая, опираясь лишь на ежегодные значения, довольно сложно.
По сути, с началом зарубежных инвестиций Китай возвращает себе исторически присущее ему место «патрона» более слабых стран. Достаточно напомнить, что с эпохи Тан до эпохи Цин Китай экономически поддерживал целый ряд регионов Центральной Азии, что могло показаться не очень правильным с точки зрения современного экономического менеджмента, но абсолютно оправданным с позиций геополитической парадигмы закрепления своего влияния в соседних регионах 174 . Сегодня? в связи с расширением самих инструментов инвестирования Китай значительно расширил стратегические границы своего инвестиционного влияния, в том числе и на те страны, которые не граничат с ним непосредственным образом.
Вместе с этим близлежащие страны по-прежнему являются приоритетом в экономических связях, причем не столько с точки зрения объемов инвестиции, сколько с точки зрения активности, с которой Китай предлагает свои кредиты -Казахстану, Киргизии, Таджикистану, Узбекистану. Часть таких кредитов формально распределяется в рамках Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) на многосторонней основе, однако в реальности они представляют собой тип двухсторонних отношений, проводимых в рамках ШОС, и в ряде случаев через связанные кредиты ставит в зависимость кредитуемые страны от китайских инвестиций и технологий.
Корни инвестиционной деятельности предприятий КНР в зарубежные страны уходят в конец 1970-х гг., когда основной площадкой для подобной деятельности являлись Сянган и Аомэнь, которые сейчас имеют статус специальных административных районов, с которыми Китай, не смотря на их статус зарубежных территорий на протяжении более чем ста лет, был тесно связан политическими, торгово-экономическими и культурными связями. Посути, Китай заимствовал опыт этих двух территорий в подготовке международных менеджеров для начала активного наступления за рубежи Китая в 80-х гг. Сейчас на долю этих районов, приходится более 45% всех зарубежных инвестиций КНР. Очевидно, что основной целью вложения китайского капитала в Сянган является последующее использование этого региона в качестве плацдарма для инвестиций в другие страны. К примеру, «Фуцзянь Интерпрайс Холдинг» ("Fujian Enterprise Holdings"), «Чайна Интернэшнл Траст энд Инвестмент Корпорэйшн» ("China International Trust and-Investment Corporation") и Гуандун Энтерпрайс Холдинге ("Guandong Enterprise Holdings") именно через свои филиалы в Сянгане вывели свои капиталы за границу страны для дальнейших инвестиций175.
Не затрагивая подробно экономических аспектов инвестиций, обратим внимание на их геостратегический аспект. Переход Сянгана и Аомэня под юрисдикцию Китая предоставил властям КНР возможность использовать наработанные этими странами механизмы работы на инвестиционных рынках, а также авторитет крупнейших банков и фондов этих стран. Первоначальное недоверие и подозрение, с которым относились многие страны к китайским инвестициям, были преодолены, прежде всего, за счет сянганско-аомэньских каналов.
В целом, процесс развития системы китайских прямых заграничных инвестиций можно разделить на четыре этапа:
