Содержание к диссертации
Введение
4-23 ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ПРЕБЫВАНИЯ ЯПОНСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ В СССР И ЕЕ МЕСТО В МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ СССР (РФ) И ЯПОНИИ 24 - 64
1.1. Отечественная историография проблемы пребывания японских военнопленных в СССР
1. 2. Зарубежная историография проблемы пребывания японских военнопленных в СССР
1.3. Дискуссионные вопросы
Выводы по главе
ГЛАВА П. СОВЕТСКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА И ЕЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
2.1. Союзнические обязательства СССР в рамках антияпонской коалиции и его военно-политические планы в отношении Японии
2.2. Государственная политика СССР по вопросам содержания, трудового использования и репатриации японских военнопленных
2.3. Деятельность органов государственной власти и общественных организаций Японии в поддержку соотечественников, находившихся в плену в СССР
Выводы по главе
ГЛАВА Ш. ПОДХОДЫ США, МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ К ПРОБЛЕМАМ ВОЕННОГО ПЛЕНА И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ПОЛИТИКУ СССР В ОТНОШЕНИИ ЯПОНСКИХ 144 - 226
ВОЕННОПЛЕННЫХ
3.1. Советско-американское Соглашение о репатриации японских военнопленных из СССР: проблемы его выработки и реализации как отражение политического противостояния двух держав
3.2. Дипломатическая борьба стран-участниц антияпонской коалиции по вопросам содержания японских военнопленных в СССР и их репатриации на родину в Союзном Совете для Японии
3.3. Вопросы пребывания японских военнопленных в СССР - в центре внимания Организации Объединенных Наций и Международного Комитета Красного Креста Выводы по главе
ГЛАВА IV. ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС МЕЖДУ СССР И ЯПОНИЕЙ ПО ВОПРОСУ РЕПАТРИАЦИИ НА РОДИНУ ОСУЖДЕННЫХ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ЯПОНСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ И ЕГО РОЛЬ В ДЕЛЕ НОРМАЛИЗАЦИИ ДВУСТОРОННИХ
ОТНОШЕНИЙ 227-307
4.1. Политические инициативы СССР и Японии в отношении осужденных японских военнопленных в условиях прерванных дипломатических отношений
4.2. Советско-японские переговоры по линии национальных обществ Красного Креста (1953 г.)
4.3. Постановка проблемы японских военнопленных в Совместной советско-японской декларации о нормализации межгосударственных отношений 1956 г.
Выводы по главе
ГЛАВА V. МЕРЫ ПО УРЕГУЛИРОВАНИЮ ПРОБЛЕМЫ ЯПОНСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЙ 308-362
5.1. Борьба бывших японских военнопленных за реализацию их прав
5.2. Деятельность правительства Российской Федерации по восстановлению международно-правовых норм в отношении бывших японских военнопленных
5.3. Рекомендации по дальнейшим шагам Российской Федерации в отношении решения проблемы бывших японских военнопленных
Выводы по главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 363 - 376
- Отечественная историография проблемы пребывания японских военнопленных в СССР
- Союзнические обязательства СССР в рамках антияпонской коалиции и его военно-политические планы в отношении Японии
- Советско-американское Соглашение о репатриации японских военнопленных из СССР: проблемы его выработки и реализации как отражение политического противостояния двух держав
Введение к работе
Вопросы межгосударственных отношений России и Японии в настоящее время приобретают все большее значение с точки зрения как экономических, внешнеполитических и военно-стратегических интересов нашей страны, так и совместных действий на международной арене: решения проблемы Корейского полуострова, борьбы с международным терроризмом и т.д. Свидетельством этому является подписанный в Москве 9 января 2003 г. руководителями Российской Федерации и Японии «План действий» - документ, не имеющий на сегодняшний день аналогов в отношениях с другими странами.
Однако реализация всех потенциальных возможностей созидательного партнерства между Россией и Японией в значительной степени сдерживается отсутствием мирного договора между нашими странами по итогам Второй мировой войны. Это обстоятельство явилось одной из основных причин того, что вот уже почти полвека отношения между нашими странами развиваются весьма сложно и противоречиво, переживают взлеты и падения.
История XX в. во взаимоотношениях между Россией и Японией - это прежде всего противостояние двух государств, неоднократно приводившее к прямым конфликтам.
Первая половина прошлого столетия - русско-японская война (1904-1905 гг.), интервенция Японии в Сибирь и на Дальний Восток (1918-1922 гг.), вооруженные столкновения и локальные военные конфликты в районе озера Хасан (1938 г.), реки Халхин-Гол (1939 г.), сотни пограничных инцидентов. И, наконец, советско-японская война, когда в 1945 г. Советский Союз в соответствии со своими союзническими обязательствами вступил в войну против Японии.
Несмотря на то, что основные военные действия длились немногим больше недели (с учетом практического завершения боевых операций на Курилах немногим более двух недель), фактическое состояние войны с правовой точки зрения продолжалось вплоть до 1956 г. - до подписания советско-японской совместной декларации о нормализации двусторонних межгосударственных отношений. Однако этот важный документ не заменяет собой мирного договора между нашими странами, а создает лишь практическую основу для достижения этой цели.
Ставшие сегодня достоянием исследователей многие известные исторические документы, в том числе впервые введенные в научный оборот в настоящей работе, свидетельствуют о том, что главным препятствием в ходе двусторонних переговоров по мирному договору и дальнейшему развитию межгосударственных отношений в советское время стали реалии «холодной войны».
Противоречия между США и Советским Союзом, прежними союзниками по антигитлеровской коалиции, а на последнем этапе - и в войне с Японией, переросли в глобальную конфронтацию на международной арене. В условиях нового миропорядка Япония и весь комплекс вопросов, связанных с ее послевоенным устройством, стали, по существу, одной из сфер борьбы двух сверхдержав за лидерство в мире.
С точки зрения внешнеполитической доктрины СССР при И.В.Сталине и Н.С.Хрущеве, Япония не входила в число дипломатических приоритетов. Однако в своей стратегии глобального противостояния капитализму и империализму в лице Соединенных Штатов СССР пытался выстроить активную политику и в отношении этой страны.
В свою очередь, США никогда не переставали оказывать открытое давление на правящие круги Японии с целью не допустить ее сближения с Советским Союзом. Да и в самой стране, вставшей на путь модернизации по американскому образцу и под патронажем США, с односторонней
ориентацией в своей внешней политике на военный союз с США, не слишком стремились к полномасштабному развитию отношений с СССР. Вместе с тем в Японии не могли не принимать во внимание объективные факторы (географическая близость наших стран, большие рыбные запасы и богатые природные ресурсы Сибири и Дальнего Востока и т.д.), диктующие необходимость поддержания хотя бы вялотекущего политического диалога.
Продолжительные и принципиальные разногласия между нашими странами в послевоенное время в значительной степени усугублялись тяжелым наследием военного периода. В первую очередь, следует упомянуть о двух основных нерешенных проблемах послевоенного урегулирования, которые японская дипломатия в тактических целях нередко увязывала между собой.
Речь идет о так называемой "территориальной" и гуманитарной проблемах. Под последней имеется ввиду комплекс вопросов, связанных с пленением Квантунской армии в Маньчжурии, продолжительным пребыванием ее солдат в советских лагерях и репатриацией их на родину. Эти две проблемы нередко становились предметом политического торга в переговорах между СССР и Японией, а также камнем преткновения в отношениях между СССР и США.
Свидетельством тому являются пока малоизвестные широкой научной общественности острые политические баталии между СССР и ее бывшими союзниками в Союзном Совете для Японии, напряженные международные дискуссии в ООН и Специальной Комиссии ООН по военнопленным, а также неоднократно заходившие в тупик советско-японские переговоры 1955-1956 гг., которые завершились, в конечном итоге, подписанием Совместной советско-японской декларации о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений между нашими странами.
Этот документ создал основу для репатриации на родину всех осужденных граждан Японии, отбывавших наказание в советских лагерях, но в угоду политическим интересам обеих стран того времени оставил за рамками ряд принципиальных вопросов по реализации других прав японских военнопленных, решение которых было фактически отложено на неопределенное время.
Все последующие годы в Советском Союзе с серьезными опасениями относились к возможности постановки японской стороной этой весьма болезненной для наших стран проблемы. Рассмотрение данного вопроса являлось прерогативой, прежде всего, высшего руководства страны, что объективно ставило эту проблематику в разряд государственных тайн. Не только население страны, но даже ученые-историки и востоковеды не имели достаточно объективной информации об истинном положении вещей, не говоря уже о возможности ознакомиться с документальными материалами, хранившимися в советских государственных и партийных архивах под грифом «совершенно секретно».
Демократические изменения в СССР с середины 1980-х годов способствовали объективной реконструкции исторического прошлого, пересмотру прежних концепций и подходов, прямому обращению к теме прав человека и военного плена. Эти позитивные процессы в полной мере затронули и российско-японские отношения.
Особенно большой прогресс в первые годы демократических реформ наметился в изучении и практическом решении проблем бывших японских военнопленных. Об этом свидетельствует, в частности, беспрецедентное в российской истории межгосударственное Соглашение о лицах, находящихся в лагерях для военнопленных, подписанное между СССР и Японией в 1991 г. Знаменательным историческим актом стало
предоставление японской стороне списков бывших японских военнопленных, умерших на территории СССР и т.д.
Все эти начинания были продолжены и развиты правительством Российской Федерации на правах правопреемника СССР. Это -реабилитация граждан Японии, незаконно осужденных в плену, выдача справок о труде за работу на территории СССР бывшим военнопленным и членам семей умерших и другие гуманитарные акции.
Таким образом, новая Россия, хотя и с опозданием более чем на 40 лет, совершила значительный прорыв в области прав человека, восстановив историческую правду и законность в отношении бывших японских военнопленных. Впервые в нашей стране на практике были реализованы основные международно-правовые нормы обращения с военнопленными, закрепленные в международных конвенциях, которые не только в СССР, но и во многих других государствах долгие годы оставались и до сих пор остаются лишь провозглашением благих намерений следовать цивилизованным правилам разрешения вооруженных конфликтов.
Как же ответила на шаги России Япония? На акции нашей страны последовала неоднозначная реакция: поддержка и одобрение большей части общественных сил и молчаливое игнорирование со стороны японских властей.
Внутри страны эта проблема никогда не теряла своей политической актуальности и социальной остроты, постоянно ширилось движение бывших японских военнопленных за свои права, шли дискуссии в научных кругах. При этом общественности Японии предлагалось рассматривать факт пребывания бывших японских военнослужащих в советском плену как исключительно трагическую страницу национальной истории. Особый акцент делался на ужасах советского плена и на противозаконных действиях сталинского режима, приведших к массовым человеческим потерям среди японского лагерного контингента. Такая трактовка
исторических событий полностью отвечала официальной идеологической концепции, выработанной в стране.
Под воздействием этих факторов в общественном мнении Японии постоянно нагнетались резко негативные настроения в отношении Советского Союза. Этому же способствовала и позиция японских правительственных кругов, создавших по существу дискриминационные условия для бывших узников советских лагерей, которым в отличие от их соотечественников, побывавших в плену в США, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии и других странах, было отказано в получении соответствующих послевоенных компенсаций у себя на родине.
Официальная аргументация в этом вопросе всегда отличалась заметной политической ангажированностью, стремлением игнорировать имеющиеся в этой области проблемы под предлогом давности лет и изменения политических реалий. Зачастую с расчетом на недостаточную информированность граждан в этом вопросе давалась довольно субъективная оценка вне правового поля, переносящая всю ответственность за плен и его последствия исключительно на российскую сторону. Свидетельством тому являются факты прямого отказа в юридическом признании в Японии официальных российских документов -справок о реабилитации лиц японской национальности, необоснованно осужденных в годы политических репрессий, а также справок о труде в плену на территории бывшего СССР, что стало одним из главных аргументов для отклонения неоднократных исков бывших пленных советских лагерей в японские судебные инстанции по поводу выплаты соответствующих компенсаций. Это неоднократно служило основанием для обращения истцов в структуры ООН по защите прав человека и т.д.
Параллельно борьбу за свои права заметная часть японских военнопленных связывает со скорейшим заключением мирного договора
между нашими странами. По их мнению, такой документ, по аналогии с Портсмутским мирным договором по итогам русско-японской войны 1905 г., призван поставить последнюю точку и в этом вопросе. Более 1 млн. подписей было собрано членами Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных в поддержку такого требования в 1997 г.
Все это свидетельствует о возрастающем политическом значении проблемы бывших японских военнопленных для поступательного развития российско-японских отношений и диктует необходимость проведения дальнейших двусторонних консультаций и переговоров по этому вопросу в системе мер по послевоенному урегулированию между Российской Федерацией и Японией, под которые должна быть подведена достаточно полная и объективная научная и документальная основа.
Актуальность данного исследования обусловлена:
Во-первых, важностью развития всестороннего диалога с Японией, отношения с которой являются одним из приоритетных направлений внешней политики Российской Федерации.
Рассмотренная в диссертации гуманитарная проблема, связанная с пребыванием японских военнопленных на территории СССР после Второй мировой войны, имеет серьезное психологическое воздействие на национальное сознание народов двух стран с точки зрения восприятия военного прошлого и формирования климата доверия в настоящем и будущем. Всестороннее и объективное освещение этой прежде закрытой темы может оказать в значительной мере позитивное воздействие как на общественный, так и на политический диалог между Россией и Японией.
Во-вторых, большой пласт выявленных и впервые введенных в научный оборот архивных документов и их анализ позволяет раскрыть малоизвестные страницы истории советско-японских и российско-японских отношений. Дает возможность полнее оценить многие события того времени и понять их влияние на политические реалии сегодняшнего дня,
которые определяют основные направления внешней политики РФ, в том числе и в отношении Японии.
В-третьих, опыт решения этой сложной гуманитарной проблемы в РФ: выработка Соглашения о лицах, находившихся в лагерях для военнопленных, выдача российскими государственными структурами справок о труде и документов о реабилитации и т.д. - во многом уникален не только для нашей страны, но и международной практики и представляет значительный методологический и практический интерес.
В-четвертых, значительно возросшим в последние годы интересом во всем мире к истории Второй мировой войны, составной частью которой являлась война с Японией, к историческим оценкам ее причин, хода и исхода, имеющих важное значение для современной истории и политики. Комплексный анализ исследуемой проблемы позволяет раскрыть ее малоизученные аспекты, связанные с политикой СССР и стран-союзниц в отношении Японии и становлением послевоенного миропорядка, показать особенности формирования реалий «холодной войны» в дальневосточном регионе и основные направления деятельности советской дипломатии в этих условиях.
Научная проблема состоит в раскрытии сущности и содержания всего комплекса гуманитарных вопросов, связанных с пребыванием японских военнопленных на территории СССР после окончания Второй мировой войны, и их влияния на развитие отношений СССР (РФ) и Японии.
Целью предпринимаемого исследования является изучение исторического, а также связанных с ними политического и международно-правового аспектов проблемы пребывания японских военнопленных в СССР после окончания Второй мировой войны, определения ее места в отношениях СССР (РФ) и Японии, и обоснования путей ее урегулирования в современных условиях.
В соответствии с целью ставятся следующие научные задачи:
1. Наиболее полно проанализировать историографию проблемы
японских военнопленных на протяжении всего длительного исторического
периода с 1945 г. по сегодняшний день, обосновать ее научную
периодизацию и дать классификацию существующих подходов к ее
изучению.
2. Всесторонне рассмотреть основные этапы эволюции политики
СССР в отношении японских военнопленных.
Дать историческую и правовую оценки политики и практики деятельности государственных органов СССР при обращении с японскими военнопленными в советских лагерях с точки зрения общепринятых международных норм и советского законодательства.
Провести анализ этой проблемы в контексте деятельности СССР на международной арене, в том числе его взаимоотношений со странами-союзницами.
Выявить основные особенности внутриполитической ситуации в Японии, определявшие деятельность всех ветвей власти и общественных кругов страны в поддержку своих соотечественников, находившихся в плену в СССР, особенно после заключения Сан-Францисского мирного договора 1951 г.
Определить место и роль данной гуманитарной проблемы в истории становления советско-японских отношений после Второй мировой войны, раскрыть особенности переговорного процесса между обеими странами в рамках нормализации межгосударственного общения.
Выработать наиболее полное с политической и правовой точек зрения представление о современном состоянии проблемы бывших японских военнопленных, отношения к ним государственных и судебных органов Японии.
8. Сделать заключение по содержанию и направленности гуманитарных акций правительства РФ, имеющих своей целью восстановление исторической справедливости и законности в отношении бывших японских военнопленных и реакции на них в Японии, а также обозначить задачи, стоящие в этой области перед обоими государствами.
Объектом исследования является широкий комплекс вопросов, связанных с пребыванием японских военнопленных в СССР и их репатриацией на родину, современное состояние проблемы.
Предметом исследования является политика СССР в отношении японских военнопленных и реакция на нее в Японии и мире, выразившаяся в различных по своему характеру и направленности действиях японских правительственных и общественных кругов, а также дипломатических демаршах стран-союзниц в войне с Японией. Большое внимание при этом уделяется анализу политической линии Российской Федерации в этом вопросе в контексте новых подходов к проблемам прав человека и изменившихся реалий в российско-японских отношениях.
Методологию исследования составляют общепринятые в
российской науке принципы исторического познания, опирающиеся на такие его составляющие как диалектика, объективность и системность научного поиска. Они служат основным инструментом в отборе и анализе материала, обобщения полученных результатов и являются необходимым условием достижения поставленной научной задачи.
Принципы диалектики и историзма позволяют рассмотреть политику нашего государства в отношении японских военнопленных в динамике, в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности с процессами, происходившими внутри страны и на международной арене.
Принцип научной объективности дает возможность проанализировать проблему с учетом исторических реалий советского
периода в контексте и политических процессов современности. Руководствуясь этим принципом, автор видит свою задачу в том, чтобы преодолеть многие сложившиеся стереотипы в нашем историческом сознании и обеспечить независимое раскрытие вопроса, уходя от конъюнктурных наслоений и политической ангажированности подходов отдельных исследователей и политиков.
Принцип системности научного анализа позволяет выстроить разные по времени, содержанию, направленности решения государственных органов СССР в отношении японских военнопленных как звенья единой политики, последовательно проводившейся как внутри страны, так и на международной арене.
В качестве источников исследования использованы опубликованные и, главным образом, выявленные самим исследователем и впервые введенные в научный оборот в диссертационной работе и его научных публикациях документы из российских архивов - Архива внешней политики РФ, Государственного архива РФ, Российского государственного военного архива, Центрального архива Министерства обороны РФ и ряда региональных подразделений (всего - более 300 документов).
Они существенно дополнены материалами Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных, а также личного архива исследователя, в течение 5 лет проработавшего в Японии в Штабе этой организации. Документы из японских источников стали основой для обоснования положений, изложенных главным образом в пятой главе диссертационной работы.
В процессе написания диссертации широко использованы официальные документы и материалы: Законы Российской Федерации, Указы Президента Российской Федерации, российских государственных структур и общественных организаций.
Соискателем были изучены литературные источники на русском, японском и английском языках. Эти источники можно условно разделить на несколько групп.
К первой группе необходимо отнести военно-исторические труды и энциклопедические издания, разработанные творческими коллективами и отдельными российскими авторами по истории Второй мировой войны, вопросам военного плена; фундаментальные и документальные издания, посвященные внешней политике СССР, советско-японским отношениям и т.д.1
Отдельно следует выделить документальную переписку глав государств-союзников по антигитлеровской и антияпонской коалиции, сборники документов, международных конференций, нот и заявлений правительств СССР, США, Китая, Великобритании и других государств по вопросу мирного урегулирования для Японии, опубликованные в нашей стране и за рубежом и т.д.
В этом же ряду стоят издания зарубежных авторов по данной проблематике, вышедшие за рубежом.
Выбранная тема исследования диктует необходимость уделить значительное внимание юридической литературе, раскрывающей международно-правовые вопросы обращения с военнопленными. Это, в первую очередь, Гаагская конвенция 1907 г. о правилах и обычаях
1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 3. -
М.: Госполитиздат, 1947; Всемирная история. Т. 11. - М.: Госполитиздат, 1977; Документы внешней
политики СССР. Т. 23. - М.: МИД РФ, 1998; История войны на Тихом окенае. - M.: Издательство
иностранной литературы, 1957-1958; История дипломатии. - М.: Политиздат, 1975; Русский архив.
Советско-японская война 1945 года: история противостояния двух держав в 30-40-е годы. Документы и
материалы. Т. 1. - М.: Терра, 1997.
2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министром
Великобритании во время Отечественной войны. 1941 - 1945 гг. - М.: Политиздат, 1986; Сборник нот и
заявлений правительств СССР, США, Китая, Англии и других стран по вопросу мирного урегулирования
для Японии. Июль 1947 - июль 1951. - М.; МИД СССР, 1951; Сборник решений Дальневосточной
комиссии (февраль 1946-июнь 1946). - М.: МИД СССР, 1948.
3 David J. Dalin, Boris I. Nikolaevsky. Forced Labour in Russia. - London, 1948; Edwin Bacon. The Gulag At
War Stalin's Forced Labour System in Ligt of Archives. - New York, 1994 и т. д.
сухопутной войны, Женевские конвенции об обращении с военнопленными 1929 и 1949 годов, комментарии к ним.1
Ко второй группе источников следует отнести мемуарную литературу. Особую ценность представляют воспоминания крупных советских военачальников - маршалов А. М. Василевского, К. А. Мерецкова, ген. армии А. П. Белобородова, руководившими советскими войсками в войне с Японией и осуществлявшими пленение японских солдат и офицеров.2
В ракурсе внешнеполитических проблем советско-японская война предстает в воспоминаниях видных политических и государственных деятелей зарубежных страны: премьер-министра Великобритании У. Черчилля, верховного главнокомандующего оккупационными войсками в Японии Д. Макартура, министра иностранных дел Японии Того Сигэнори, министра иностранных дел Японии Сигэмицу Мамору и других, включая публикации на английском и японском языках.3
И, наконец, наиболее масштабный, противоречивый и малоизученный пласт мемуарной литературы представляют многочисленные воспоминания на японском языке бывших японских военнопленных - непосредственных свидетелей исследуемых исторических событий.4 При этом следует особо подчеркнуть, что мемуарная литература использовалась в большей мере критически, памятуя
0 присущем многим авторам субъективном подходе к освещаемым
событиям, особенно в части, касающейся изложения событий самими
1 Международное право. Ведение боевых действий. Сборник гаагских и иных соглашений. - М.:
Международный Комитет Красного Креста, 1995; Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и
дополнительные протоколы к ним. - М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994.
2 Белобородое А. П. Прорыв на Харбин. - M.: Воениздат, 1982 г., Василевский А. М. Дело всей жизни.
Книга первая и вторая. - M.: Политиздат, 1989 г.; Мерецков К. А. На службе народу. М.: Воениздат, 1983
г.
3 Черчилль У. Вторая мировоая война. Книга 2. - М.: Воениздат, 1955; Того Сигэнори. Воспоминания
японского дипломата. - М.: Новина, 1996; Shigemitsu М. Japan and Her Destiny. - London: Hutchinson,
1958.
4 Хоре тайкэнки (Летопись плена). - Токио, 1998; Сайто Рокуро. Сибэриа-но банка (Песть о Сибири на
склоне лет). - Цуруока: 1994. Сайто Кунио. Сибэриа екурюхэй мояма моногатари. (Повесть о
военнопленном в Сибири). Токиоб 1990.
бывшими военнопленными, и необходимости сопоставления их описаний с документальными материалами по тому или иному вопросу.
Еще большего внимания требует работа с так называемой третьей группой литературы - материалами советской, российской и зарубежной (японской и западной (преимущественно англоязычной) прессы 1945 - 2003 гг.), а также многочисленными бюллетенями различных японских организаций.
Это - наиболее информационно насыщенный источник,
позволяющий нам не только увидеть детальное освещение интересующих
нас событий, но и получить широкое представление о них в контексте
конкретных исторических и политических событий того времени. Однако,
знакомясь с этими информационными материалами, следует постоянно
принимать во внимание достаточную долю субъективизма в изложении и
оценках излагаемого материала, обусловленного известными
идеологизированными подходами, встречающейся политической
ангажированностью, национальным менталитетом и другими чертами, свойственными прессе вообще, и зарубежной, в частности.
И, наконец, к четвертой группе научной литературы могут быть отнесены диссертационные работы по проблемам плена и региональные исследования российских ученых, посвященные пребыванию японских военнопленных в районах Сибири и Дальнего Востока (см. главу I).
Вместе с тем комплексного исследования проблемы японских военнопленных в контексте внешней и внутренней политики СССР того времени, а также современного состояния российско-японских отношений специально не проводилось.
Научно-теоретическая ценность труда определяется комплексным системным подходом к исследованию, позволяющим дать объективный и взвешенный анализ многих международных событий послевоенного периода в контексте внешней политики СССР и РФ, проследить динамику
диалога между Россией и Японией по вопросу о военнопленных, рассмотреть подробно военно-исторические, дипломатические и международно-правовые аспекты этой сложной проблемы, являющейся составной частью всего комплекса отношений между нашими странами и сегодня.
Хронологические рамки охватывают период с 1945 по 2003 годы.
При рассмотрении проблем бывших военнопленных можно условно выделить три основных периода:
1945 - 1956 гг. - самый большой и насыщенный проблемами период времени, связанный с пленением японских военнослужащих, отправкой их на принудительные работы в СССР, их пребыванием в советских лагерях и возвращением на родину. Рамки его ограничиваются подписанием советско-японской совместной декларации 1956 г. На основе этого документа была полностью закончена репатриация японских военнопленных из СССР;
1956 - 1991 гг. - время, с одной стороны, практически полного закрытия со стороны СССР темы нерешенных проблем бывших японских военнопленных и, с другой, формирования и развертывания движения узников советских лагерей за свои права в Японии;
3.1991 - 2003 гг. - период политического признания нашей страной существующей проблемы и принятия первых принципиальных гуманитарных шагов нашей страны по реализации прав бывших японских военнопленных в контексте общих демократических реформ.
В частности, в 1991 г. состоялся первый официальный визит в Японию президента СССР М. С. Горбачева, ставший серьезным прорывом в этой гуманитарной области двусторонних отношений. В 2000 г. в рамках официального визита в Японию Президента Российской Федерации
В. В. Путина была продемонстрирована преемственность подходов российского руководства к этому вопросу.
Территориальные рамки исследования имеют по существу три уровня.
Первый и основной - это СССР в его довоенных и послевоенных границах.
Второй уровень охватывает территорию Японии.
И, наконец, третий уровень предполагает широкий международный охват. Он обусловлен тем, что проблема предполагает рассмотрение большого круга вопроса внешнеполитического и дипломатического характера, а именно контактов советских дипломатов и военного командования с официальными лицами США, Великобритании, Австралии, Китая, Индии и других стран, деятельности советских представительств в Союзом Совете для Японии и Организации Объединенных Наций, а также путей взаимодействия нашей страны с Международным Комитетом Красного Креста.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, научно-справочного аппарата и приложений.
Во введении даются краткий экскурс в историю проблемы, описание ее современного состояния и обосновывается важность определения перспектив ее решения. В этих целях формулируется обоснование актуальности темы и постановки научной проблемы, методологических подходов к ее решению. Определяются структура, границы и хронологические рамки исследования, цели, задачи и объект научной работы.
Первая глава диссертации «Историография проблемы пребывания японских военнопленных в СССР и ее место в советско-японских отношениях» состоит из трех разделов, первые два из которых посвящены анализу источниковедческой базы этой работы, а также особенностей
изучения этой проблемы в России и Японии. Обозначены перемены в подходах к освещению темы в работах советских и современных российских ученых, приводятся мнения политиков и общественных деятелей двух стран. Выявлены основные особенности современных исследований в этой гуманитарной области. Третий раздел главы знакомит с основными дискуссионными проблемами в контексте рассматриваемой проблематики.
Вторая глава диссертации «Советско-японская война и ее военно-политические и гуманитарные последствия» раскрывает в трех разделах взаимоотношения СССР со странами-союзницами по антияпонской коалиции на стадии подготовки, ведения войны и после ее окончания. Большое место уделяется анализу государственной политики СССР в отношении японских военнопленных. Подробно прослеживается реакция на эти события в Японии и, главным образом, официальных кругов и общественных сил этой страны в поддержку соотечественников, оказавшихся в советском плену.
Третья глава диссертации «Подходы США, международных организаций к проблемам военного плена и их влияние на государственную политику СССР в отношении японских военнопленных» имеет три раздела, в которых подробно исследуются международные аспекты изучаемой проблемы.
Среди них следует выделить описание международно-правовых норм и опыта решения гуманитарных проблем военнопленных и отношение к ним государств антияпонской коалиции.
Особое внимание уделяется особенностям советско-американских переговоров по заключению двустороннего соглашения о репатриации японских военнопленных из СССР и проблемам его реализации. Далее, в развитие этой темы следует рассмотрение дипломатической борьбы СССР с США и другими странами-союзницами в Союзном Совете
для Японии, ООН, Международном Комитете Красного Креста по всему комплексу проблем пребывания японских военнопленных в СССР и их репатриации на родину, которые наглядно демонстрируют зарождавшиеся в те годы элементы противостояние двух систем.
Четвертая глава диссертации «Переговорный процесс между СССР и Японией по вопросу репатриации на родину осужденных в Советском Союзе японских военнопленных и его роль в нормализации двусторонних отношений». В трех ее разделах прослеживаются политические инициативы СССР и Японии по решению гуманитарной проблемы в условиях прекращения дипломатических отношений между двумя странами в 1951-1953 гг. Особенно подробно освещаются советско-японские переговоры по линии национальных обществ Красного Креста 1953 г., а также малоизвестные страницы подготовки и подписания Совместной советско-японской декларации 1956 г. о нормализации двусторонних отношений, на основе которых последняя группа осужденных в СССР японских военнопленных покинула пределы нашей страны.
Пятая глава диссертации «Меры по урегулированию проблемы японских военнопленных на современном этапе российско-японских отношений», состоящая из трех разделов, ориентирована, главным образом, на понимание основных процессов, происходящих в гуманитарной области российско-японских отношений на современном этапе. Речь идет, в первую очередь, о таких актуальных аспектах проблемы, как борьба бывших японских военнопленных за реализацию своих прав. Подробно рассматриваются гуманитарные акции в этом направлении правительства РФ. Даются рекомендации по определению дальнейшей политики нашей страны в этой гуманитарной области.
В заключении подводятся итоги исследования, высказывается ряд практических предложений по развитию российско-японских отношений в контексте заключения мирного договора между двумя странами.
В научно-справочный аппарат включены подстрочные ссылки и пояснения, а также список источников и литературы по теме диссертации.
В приложении помещены научно-справочный аппарат, библиография работ по изучаемой теме, документы и материалы, которые дополняют фактологическую основу исследования и позволяют более убедительно аргументировать некоторые положения настоящей работы.
Апробация результатов исследования. Практическая реализация диссертационной работы осуществлялась автором при написании: индивидуальной монографии «Японские военнопленные в СССР: большая игра великих держав» (монография) - (М.: Институт Востоковедения РАН, Крафт+, 2003 г., 22,68 п. л.); научно-публицистической работы «Мост над Сибирью» (Сибэриа ни какэру хаси. - Токио: Кобунся, 1977 г. -12,5 п.л., на японском языке), а также серии статей, вышедших в журналах, газетах и научных сборниках в период с 1994 по 2003 гг. в Российской Федерации и Японии объемом 12,1 п.л.
Общий объем публикаций по теме диссертации составляет 47,28 п.л.
Кроме того, материалы, а также основные положения и выводы диссертации были использованы в Институте военной истории МО РФ при составлении сборника документов «Японские военнопленные в СССР. 1945 -1956 гг.» (в процессе подготовки к изданию).
Одновременно с этим соискатель также апробировал результаты своих исследований в выступлениях и докладах на международных симпозиумах и российско-японских конференциях в Москве (1999, 2000, 2003 и 2004 гг.), Японии (1999 и 2000 гг.), Франции (2002 г.), ФРГ (2002 г.), при подготовке материалов для Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, а также в ходе практической работы с
государственными структурами Российской Федерации и Японии, с японскими общественными организациями в период научной командировки в Японию по линии Российской Академии Наук в 1991-1997 гг.
Отечественная историография проблемы пребывания японских военнопленных в СССР
Тема японских военнопленных в СССР начинает приобретать свои самостоятельно значимые научные очертания лишь с конца 1980-х годов. Первые публикации по данной проблематике в общенациональных газетах и журналах в основном носили описательный характер. Появились публикации таких известных журналистов-международников как В. Я. Цветов, В. И. Дунаев, Ю. В. Тавровский, Л. М. Млечин и других. Одновременно вышло значительное число материалов не только в центральной, но и сибирской, и дальневосточной периодической печати, связанных в основном с поиском мест захоронений японских военнопленных, а также воспоминаниями местных жителей.
При всей публицистичности большинства статей и материалов принципиально важно то, что они первыми обозначили указанную проблему и способствовали привлечению внимания к ней как широкого круга общественности, так и профессиональных историков.
К наиболее заметным научным публикациям конца 1980 - начала 1990-х годов следует отнести статьи военного историка-юриста В.П.Галицкого, японоведа А. А. Кириченко и других, которые ввели в научный оборот большой пласт ранее неизвестных архивных документов.
В частности, В. П. Галицкий в своих статьях: «Японские военнопленные в СССР: правда и домыслы» (Военно-исторический журнал, 1991, № 4), «Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства» (Советское государство и право, 1990, № 4) и других довольно полно и подробно описал вопросы снабжения, медицинского обслуживания, а также морально-психологического состояния военнопленных и проводимой среди них идеологической работы. В его статьях содержатся обширные сведения об общем количестве взятых в плен и репатриированных на родину японцах, данные о количестве японских военнопленных, вывезенных на принудительные работы в СССР и умерших у нас в плену. Эти данные фактически до сентября 1990 г. не были опубликованы в Советском Союзе.
Особого упоминания заслуживают региональные исследования, которые ведутся сегодня в различных краях и областях России, где отбывали плен граждане Японии. Они также постепенно заполняют существовавшие до этого в течение долгих лет «белые пятна» в российской и японской истории и создают базу для подготовки обобщающих научных изданий.
На этом направлении довольно успешно работает целая группа молодых российских историков. К их числу следует, в первую очередь, отнести иркутского ученого С. И. Кузнецова, защитившего в 1994 г. диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук на тему: «Японские военнопленные в СССР после Второй мировой войны (1945-1956 гг.)». Ее положения достаточно подробно освещены в монографии «Японцы в сибирском плену» (Иркутск: Центр международных исследований ИГУ, 1997) и написанном им учебном пособии: «Проблемы военнопленных в российско-японских отношениях после Второй мировой войны» (Иркутск: Иркутский университет, 1994 г.). В них он дал наиболее глубокую и подробную на то время разработку данного вопроса на примере Иркутской области и по существу открыл новое направление исторических исследований, посвященное региональным аспектам этой темы.
Проблему пребывания японских военнопленных в национальном регионе разрабатывает также ученый из Улан-Удэ О.Д. Базаров. В своей кандидатской диссертации «Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.)» (Иркутск: 1997 ) он рассматривает организацию и деятельность лагерей японских военнопленных в Бурятской Республике. По его стопам следует молодой научный сотрудник из Красноярского края М.Н. Спиридонов, который также работает в основном на материалах местных архивов и в 2001 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Японские военнопленные в Красноярском крае» (1945-1948 гг.). Книга же М. А. Кузьминой «Плен: японские военнопленные в Хабаровском крае» (Комсомольск-на-Амуре: Издательство Государственного педагогического института, 1997) затрагивает особенности пребывания японцев в хабаровских лагерях и в ее основе - подлинные исторические документы и свидетельства очевидцев событий тех лет.
Одним из последних научных изданий по этой проблематике, вышедшим в издательстве Дальневосточного университета в 2002 г., является монография Е. Ю. Бондаренко «Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке» (1914-1956 гг.), две из четырех глав которой посвящены теме пребывания японских военнопленных на Дальнем Востоке СССР в 1945-1956 гг. Этому же автору принадлежит ряд материалов, опубликованных в 1990 г. в журнале «Проблемы Дальнего Востока» № 3 и № 6 - «Жестокий русский плен», «Долгое возвращение из плена» .
Новая работа Е. Ю. Бондаренко посвящена главным образом рассмотрению таких проблем, как трудовое использование японских военнопленных, их бытовое обустройство, идеологическое перевоспитание японских военнопленных в советских лагерях, их борьба за скорейшую репатриацию на родину и т.д. Одновременно с этим в работе затрагиваются и многие другие связанные с темой военного плена проблемы. Это - такие малоизученные, весьма интересные ее аспекты, как эффективность управления индивидуальным и групповым поведением военнопленных, причины возникновения и методы преодоления внутриличностных и межличностных конфликтов, характерные национальные особенности поведения военнопленных и ряд других.
Достоинство монографии заключено в том, что она основана на обширном документальном материале, интересны выводы и наблюдения, которые представлены на страницах книги. В частности, заслуживает особого внимания попытка автора на основе японских публикаций объективно оценить результаты идеологической работы среди японцев в советских лагерях. Автор дает оценку некоторых архивных фондов, анализ зарубежных публикаций по данной проблематике. Однако ввиду большого охвата проблем автору не удалось избежать ряда существенных смысловых и фактологических ошибок.
Примерно эти же аспекты проблемы рассмотрены и в работе военного историка В. В. Карпова «Пленники Сталина», вышедшей на Украине (Киев-Львов) в 1997 г. Ее отличительная особенность состоит в том, что в ней наиболее полно воссоздана картина пребывания японцев в советском плену на всей территории бывшего СССР. Также нашли отражение и вопросы начала войны СССР с Японией, замыслы советского командования на ведение войны, ее ход и планы Квантунской армии по отражению наступления советских войск. Особое внимание уделено анализу причин принятия И. В. Сталиным решения об использовании военнослужащих японской армии на работах в СССР и описанию механизма его выполнения. Детально описана идеологическая работа среди японских военнопленных в советских лагерях, освещаются цели и задачи политической пропаганды среди них и методы их достижения. В отдельной главе показаны особенности репатриации японских военнопленных и гражданских лиц из СССР, раскрывается политика советского правительства в области репатриации.
Союзнические обязательства СССР в рамках антияпонской коалиции и его военно-политические планы в отношении Японии
Принудительный труд японских военнопленных с самого начала рассматривался в СССР в качестве одной из основных форм не осуществленных репараций, что вполне соответствовало установкам советского руководства в военный период. Еще на Тегеранской конференции в 1943 г. Сталин (не особо концентрируя внимание на этом вопросе) достаточно четко дал понять, что намерен использовать на восстановительных работах в Советском Союзе в течение нескольких лет примерно 4 млн. немцев.
И хотя эта тема в ходе дальнейших переговоров не получила развития, премьер-министр Великобритании У. Черчилль и президент США Ф. Рузвельт с пониманием отнеслись к этим планам. Прямым следствием было то, что в дальнейшем при обсуждении проблемы репараций на конференции в Ялте требование о предоставлении победившим странам германской рабочей силы было признано вполне обоснованным.
Теоретическое обоснование идеи принудительного труда как главенствующей формы репараций с побежденной Германии принадлежала советскому дипломату И. М. Майскому. Возглавляя комиссию по возмещению ущерба, нанесенного Советскому Союзу, он предложил Молотову удерживать не менее 5 млн. пленных немцев, которые «под командованием НКВД будут выполнять предписанные им задания». Преимущества использования принудительного труда, помимо прочего, мотивировались тем, что немцы, «прошедшие школу работы в СССР» будут прибывать на родину с «более здоровыми взглядами и настроениями». Этот процесс, по мнению Майского, будет протекать еще успешнее, если принять «надлежащие воспитательно-пропагандистские меры».
Молотов, как, впрочем, и некоторые другие члены правительства, не разделял столь идеологизированного подхода к проблеме экономического характера. Кроме того, он считал, что таким образом незаслуженно принижаются такие формы репараций, как демонтаж германского оборудования и ежегодные товарные поставки. Тем не менее, Майский, заручившись поддержкой Сталина, сумел отстоять свою точку зрения.66
На Потсдамской конференции в июле 1945 г. этот вопрос больше не поднимался, и отправка военнопленных на восстановительные работы воспринималась союзниками как нечто само собой разумеющееся, хотя правительство США, например, отказалось от использования труда немцев.
Тем не менее, уже в первых числах сентября 1945 г., министр иностранных дел Молотов в конфиденциальной беседе с госсекретарем США Дж. Бирнсом, прямо задал ему вопрос о том, почему американцы отправляют японских военнопленных на родину, а не используют в качестве рабочей силы, как это делает СССР. Тем самым он озвучил недавно принятое высшим руководством страны решение и дал ясно понять о его дальнейших планах. Чем же они диктовались?
Японские солдаты представляли собой мобильную, фактически даровую рабочую силу, которую легко было перемещать по усмотрению властей из одной отрасли в хозяйства в другую, в том числе в неосвоенные районы с тяжелым климатом и отсутствием элементарных условий быта, на самые тяжелые и вредные производства.
По состоянию на декабрь 1945 г. размещение трудовых лагерей было предусмотрено в Алтайском, Красноярском краях, Иркутской, Кемеровской, Читинской областях, Казахской, Киргизской, Узбекской, Туркменской ССР, Бурят-Монгольской АССР, на строительстве БАМа. В дальнейшем приведенные регионы размещения японских военнопленных на трудовых объектах были расширены.
Что касается распределения по отраслям народного хозяйства, то, начиная с 1946 г., японские военнопленные использовались на подведомственных крупных предприятиях и стройках практически всех наркоматов. Большая часть этого контингента привлекалась к работам на тех объектах, где требовался малоквалифицированный ручной труд, наиболее тяжелый и трудоемкий. Японцы работали бурильщиками, кузнецами, мотобойцами, слесарями, заготовщиками дров и т.д.
Больше всего военнопленных японцев было занято в лесной и горнодобывающей промышленности, в промышленном и гражданском строительстве, в промышленном производстве и сельском хозяйстве. Обычно в колхозы отправляли больных и ослабленных японцев, преследуя при этом также цель восстановления их здоровья. При этом отраслями наиболее широкого использования труда японских военнопленных являлись дорожное строительство и угледобыча, где требовался максимум рабочих рук и минимум квалифицированных специалистов. В Сибири и на Дальнем Востоке, пожалуй, не было ни одного крупного угольного бассейна, где не работали бы японцы - Кузбассуголь, Киселевскуголь, Приморскутоль, Хабаровскуголь и т.д. Это - наиболее трудоемкие отрасли народного хозяйства, как по сложности работ, так и по условиям труда, поэтому количество умерших и погибших здесь было самым большим.
В нарушение международных конвенций, запрещающих использование труда военнопленных в отраслях оборонной промышленности, значительное число бывших японских солдат и офицеров было задействовано на предприятиях оборонного комплекса -танкостроительных, авиационных заводах, строительстве оборонных сооружений (кроме строительства военных аэродромов) и т.д. Советское «Положение о военнопленных» 1941 г. допускало такое применение труда военнопленных.
При распределении на работу учитывались гражданские специальности военнопленных, а в случае отсутствия таковых - вопросы их профобразования. Особое внимание НКВД уделял поиску высококвалифицированных специалистов, стремясь к максимальному использованию квалификации и специальностей военнопленных для выполняемых работ. Среди японских военнопленных были люди различных профессий - строители, сталевары, инженеры, работники культуры. Большинство из этих профессионально подготовленных специалистов работали с присущим японцам усердием и высокой ответственностью за выполняемую работу. Более того, труд японцев характеризовался особой тщательностью, изобретательностью, внесением элементов японской культуры в архитектуру российских зданий.
Одной из основных организационных форм трудового использования японских военнопленных было направление их на работу на различные предприятия, стройки, в колхозы, с которыми управлени лагерей заключало соответствующие договоры. В этих документах определялись обязанности сторон по предоставлению и использованию рабочей силы. При этом оговаривались все производственные и финансовые вопросы, а также вопросы дополнительного питания и размещения, обеспечения необходимой спецодеждой, организацией труда и обогрева в холодное время года.
Особое место в системе трудового использования военнопленных занимали отдельные рабочие батальоны (ОРБ), формировавшиеся для использования на строительных, восстановительных, ремонтных и других работах. По состоянию на 1 апреля 1948 г. из числа японских военнопленных в 55 ОРБ находилось 45 116 чел. Они использовались на объектах Министерства Обороны в 11 республиках, краях и областях, в том числе в Приморском крае -19, в Хабаровском - 9 и т.д.
Важным фактором в трудовом использовании японских военнопленных явилось принципиальное отличие от других военнопленных их физическое состояние. В своем подавляющем большинстве они попали в плен в результате капитуляции японских войск, не перенесли большого воздействия боевых действий, не узнали «усталости» от войны, ранений и т.д. Все это позволило большинству пленных японцев сохранить в определенной степени физические и нравственные силы, необходимые для участия в работах самого различного типа.
Советско-американское Соглашение о репатриации японских военнопленных из СССР: проблемы его выработки и реализации как отражение политического противостояния двух держав
Механизмы осуществления оккупации Японии Поражение Японии ознаменовало собой кардинальное изменение соотношения сил в Азии и на Тихом океане. Со времени японо-китайской войны (1894 -1895 гг.), Япония выступала там как региональная, а после Портсмутского мира (1905 г.) и как великая держава. Японская империя включала в сферу своего влияния территории, население которых значительно превосходило население собственно японских островов. Ни одна международная проблема в этом регионе не могла решаться без ее участия или, во всяком случае, без тщательного учета японских интересов.
После капитуляции японская империя как фактор международной политики перестала существовать. На огромных пространствах Восточной и Юго-Восточной Азии и Тихого Океана образовался вакуум, который стремились заполнить новые силы.
В новых условиях резко усилились позиции США. Во-первых, именно они сыграли главную роль в военном разгроме Японии, что автоматически обеспечило им мощное военное присутствие на территории и в сфере влияния бывшего противника.
Во-вторых, метрополии других стран, традиционно имевшие интересы и колониальные владения в этом районе мира (Великобритания, Франция, Голландия), были серьезно ослаблены в результате войны в Европе и не могли составить полноценную конкуренцию американцам.
В-третьих, Китай в то время не мог претендовать на роль новой региональной державы, поскольку также был разорен войной и находился в состоянии внутренней нестабильности, вылившейся в многолетнее вооруженное противоборство сил правительства Чан Кайши и коммунистов под руководством Мао Цзэдуна.
На востоке Азии остались только две силы, способные противодействовать американской политике. Это - Советский Союз, позиции которого на Дальнем Востоке чрезвычайно укрепились после размещения там мощной военной группировки и прямого участия в разгроме Японии. Другой такой силой было национально-освободительное движение народов колониальных стран Азии. В нем также имелась коммунистическая составляющая, что делало его потенциальным резервом роста советского влияния.
Таким образом, все новые районы мира втягивались в глобальную конфронтацию США и СССР. На Восточную и Юго-Восточную Азию распространилось то же советско-американское противостояние, которое наметилось в Европе после разгрома гитлеровской Германии. Правда, возможности США были здесь в тот момент более предпочтительными.
После подписания акта о капитуляции Японии в стране были размещены оккупационные войска, руководство которыми было возложено на генерала Д. Макартура, командующего вооруженными силами США на Тихом океане. Кандидатура советского представителя К. Н. Деревянко на пост верховного главнокомандующего оккупационными войсками была сразу же решительно и категорично отклонена, также как и советские войска были полностью исключены из состава союзнических вооруженных сил, осуществлявших оккупацию собственно японской территории. По существу в оккупации Японии участвовали исключительно американские части, не считая небольшого контингента английских войск, носившего больше символический характер. Это позволило США диктовать свои требования правительству Японии и проводить отвечающую интересам Америки политику, которая зачастую приходила в явное противоречие с договоренностями, достигнутыми ранее между союзниками.
Спустя всего четыре дня после капитуляции Японии президент США Г.Трумэн одобрил документ под названием «Основные принципы политики США в отношении Японии в начальный период оккупации», которым должны были руководствоваться все гражданские и военные американские органы в своей работе.
В нем, в частности, указывалось на участие в оккупации Японии вооруженных сил других государств, игравших ведущую роль в войне против Японии, но вместе с тем предусматривалось, что они будут подчинены верховному главнокомандующему, назначаемому
Соединенными Штатами. Ему вменялось в обязанность учитывать мнения других стран, но, как подчеркивалось в документе, «в случае каких-либо расхождений во взглядах между ними предпочтение будет отдаваться политике Соединенных Штатов».111
Таким образом, Соединенные Штаты, буквально с первых дней оккупации взяли курс на единоличное управление страной, пытаясь полностью отстранить СССР от решения судьбы послевоенной Японии и утвердить свой тотальный контроль над всеми происходящими в ней политическими, экономическими, социальными, культурными преобразованиями.
Стремясь ликвидировать единовластие США в этой стране и восстановить свои союзнические права наряду с правами других стран-победительниц, советское руководство выступило с инициативой создания двух международных органов, которые были бы облечены верховными полномочиями в выработке и осуществлении послевоенной политики союзников в отношении Японии.
Речь шла о Контрольном Совете для Японии, функционирующем по принципу уже действовавших в то время союзных контрольных комиссий в Румынии и Венгрии, и Консультативной союзнической комиссии, включавшей помимо основных союзных держав и другие страны, принимавшие активное участие в войне против Японии.
Эта идея вызвала резкое столкновение интересов двух держав. Начались непростые согласования по дипломатическим каналам, переписка между советскими и американскими официальными лицами, в результате чего в декабре 1945 г. было созвано совещание министров иностранных дел СССР, США и Англии. В итоге его работы, которая проходила с 16 по 26 декабря 1945 г., появилось компромиссное решение о принципах осуществления условий капитуляции, зафиксированных в Потсдамской декларации, США были вынуждены согласиться на создание двух новых органов - Дальневосточной комиссии и Союзного Совета по Японии.
В состав Дальневосточной комиссии входили представители 11 государств: СССР, США, Великобритания, Китай, Франция, Голландия, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Индия и Филиппины. Перед комиссией были поставлены задачи выработки политической линии, принципов и общих подходов, в соответствии с которыми может осуществляться выполнение Японией ее обязательств по условиям капитуляции. Главнокомандующий оккупационными войсками в Японии должен был в своей деятельности руководствоваться указаниями Дальневосточной комиссии и не принимать без ее согласия каких-либо мер по кардинальным проблемам положения в Японии. В основу работы комиссии был положен принцип единогласия великих держав - все решения принимались большинством голосов при условии совпадения мнений представителей СССР, США, Великобритании и Китая.112
Союзный совет для Японии был создан в феврале 1946 г. в составе представителей четырех держав - СССР, США, Китая и Великобритании, которая представляла также Австралию, Новую Зеландию и Индию. Он носил характер совещательного органа при американском главнокомандующем союзными войсками в Японии по вопросам осуществления условий капитуляции, оккупации и контроля над Японией. Главнокомандующий был обязан консультироваться с советом «до дачи приказов по вопросам, имеющим существенное значение».113 Американцы сразу же взяли в свои руки бразды правления и в этом союзном органе. Достаточно сказать, что пост его председателя занял заместитель главнокомандующего союзными войсками, начальник дипломатического отдела штаба Макартура Д. Ачесон.
Буквально с первых же заседаний Союзный Совет для Японии превратился в арену не прекращавшегося политического противостояния двух держав - СССР и США, каждая из которых стремилась осуществить свои политические интересы в отношении этой страны. Одним из спорных и наиболее острых вопросов, вошедших в повестку дня Союзного Совета для Японии, стал вопрос о репатриации с территории СССР и подконтрольных ему территорий японских военнопленных.
