Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОКТЯБРЬСКОЙ ВОЙНЫ 1973 ГОДА И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ОБОСТРЕНИЕ ОБСТАНОВКИ В ЛИВАНЕ И В ЗОНЕ ЗАЛИВА
1.1. Обострение военно-политической обстановки вокруг Сирии в преддверии Октябрьской войны 15
1.2. Несоответствие военных и политических итогов войны 21
1.3. Сопоставление результатов и последствий Октябрьской войны на Египетском и Сирийском фронтах 23
1.4. Банкротство израильской военной доктрины 28
1.5. Опыт и уроки арабского объединительного движения 36
1.6. Позитивы и негативы Октябрьской войны 43
Глава вторая. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ЛИВАНЕ, ИЗРАИЛЬСКОЕ ВТОРЖЕНИЕ И РОЛЬ СИРИИ В УРЕГУЛИРОВАНИИ ЛИВАНСКОГО КРИЗИСА 47
2.1. Краткий исторический экскурс и роль этно-конфессионального фактора в государственном устройстве Ливана 49
2.2. Гражданская война 1975-82 гг., ее причины. Роль и место Сирии в конфликте перед израильской агрессией 1982 г 55
2.3. Вторжение Израиля 1982 г. Планы, цели, дислокация конфликтующих сторон, ход боевых действий и последствия агрессии 68
2.4. Анализ причин оперативно-тактических успехов и неудач израильских и сирийских войск, задействованных в Ливане 87
2.5. Военное вмешательство сил США 96
2.6. Традиционная роль посредничества Сирии в ливанских событиях 101
2.7. Углубление кризиса в 1984-88 гг 106
2.8. Опыт ливанской войны, выводы и уроки 128
Глава третья. КРИЗИС В ЗОНЕ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА 1990-91 ГГ. И МЕСТО СИРИИ В ХОДЕ КОНФЛИКТА
3.1. Иракско-кувейтский кризис в цепи ближневосточных войн, его истоки и ход иракского вторжения 141
3.2. Военные действия по освобождению Кувейта. Развитие кувейтского кризиса и военно-политические итоги «Бури в пустыне», ее цели и последствия 152
3.3. Ход операции «Меч пустыни» и соотношение сил 162
3.4. Особенности стратегии и последствия войны (роль авиации и РЭБ) 169
3.5. Вклад арабских стран в миротворческой операции и участие Сирии в многонациональных силах в Заливе 185
3.6. Противоречивые итоги «Бури в пустыне» 195
3.7. Военные уроки войн в Заливе и анализ боевых действий 203
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 210
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 217
- Обострение военно-политической обстановки вокруг Сирии в преддверии Октябрьской войны
- Краткий исторический экскурс и роль этно-конфессионального фактора в государственном устройстве Ливана
- Иракско-кувейтский кризис в цепи ближневосточных войн, его истоки и ход иракского вторжения
Введение к работе
XX . ,
,
, . XXI .
()
,
, . 1973 . - .
, , XX .
, , , -. .. ,
, , , , 1.
- , , 1973 . . () , 70-80- . , 90- () .
, . . , , , . , . -
1 The Wall Street Journal, 22.02.2003.
.
, , . , . , (), .
, , . , (20 - 1 2003 - ) , - - . , .
70 - 90- , .. (1975-1983 .) (1990-1991 .). , .
. ,
, , , , . , , , , . :
- ,
;
;
;
, .
.
, , , , , , . -, - . . .
, , , , .
1 2, 3. , . 4 , , - . . ., 5 , - . , . , , , , , , . .
1 , . , 1984.
2 9-
// -, 2000, 15 ;
// -, 2003, 12 .
3 ., :
(& . 13). , 1992;
( . 21). ,
1994.
*. . . , 1994; XX : - . , 2003 ( ); . , 1992; . , 1990; . 3. 1999; . , 1985.
5 ( ). // , 2003, 7 , 10; -' ( ). - . .
., ., ., ., ., .1 , (). , , , , , , .
, , . () - , - , , , : , , , , , . (), , , , ( ) . () - ., ., ., ., ., .2 .
1 ., : . - . , 1998 (
.); .
, , . ... . .
. ., 1992; . . ...
. . . ., 1995.
2 . . ., 1978; , .
., 1992: . .. 1985. . .
// , 2003, 2; 80- (-
). .,1987. . . .. 1973;
. ., 1983; , , : ?. .,
2003; (
). ., 1993; // ,
1996, 4. . 70 - 90 . .. 1999.
. : . ., 1988; : . .. 1990;
- 1. , , . .
. . , . .3. ., .4 .
, , , , . . , . , , .
// , 1987, 5. . . ., 1974.
1 .
2 . :
// , 1983, 2\. . ., 1973.
3 Baaklini A. Legislative and Political Development: Lebanon, 1842-1972. N-Y., 1976; Political Entity
in Lebanon. A Historical Perspective. The Mobilization of Collective Identity. Boston, 1980. Corm
G. L'Europe et I'Orient: de la balcanisation a la libanisation, I'histoire d'une medernite innacomplie.
P., 1991; Question libanaise. Oxford., 1984; Mythos et realities du conflict libanais. P., 1987.
4 Hue/son M. Trying - again: Power-sharing in Post-civil War Lebanon //International Negotiation 2,
1997; Kapeliouk A. Enquete sur un massacre. P., 1982.
, 1. , .
( ), . , , .
, , , , , .
1982 . () 1991 ., , .
- .
1 .. . ., 1985. .25.
, , , , , . - .
(1982 - 1991 .), , , .
:
1973 .,
;
-
1982-1983 .
1990-1991 .;
.
-
, , -
, - , , - . - , , - , . , . , , . , , , , , , . - , , , .
Обострение военно-политической обстановки вокруг Сирии в преддверии Октябрьской войны
После возникновения в 1948 году государства Израиль в каждом десятилетии периодически возникали кризисы. Войны вспыхивали на Ближнем Востоке, перемещаясь сначала с Палестины в зону Суэцкого канала, затем - с Ливана в зону Персидского залива. Октябрьская война 1973 г. занимает особое место. Она как бы обозначила переходный этап перерастания арабо-израильского в более широкомасштабный ближневосточный конфликт. С началом ливанского кризиса после окончания октябрьской войны 1973 г. и заключения рядом арабских стран «мирных договоров» с Израилем роль Сирии в продолжающейся борьбе за ликвидацию последствий израильской агрессии и справедливое урегулирование ближневосточного конфликта значительно возросла. Она стала, можно сказать, ключевой. Это нашло новое подтверждение после иракского кризиса 2003 г., когда Сирия стала объектом прямых угроз не только Тель Авива, но и со стороны Вашингтона.
Октябрьская война 1973 года обозначила новый исторический этап в 55-летнем арабо-израильском противостоянии. После нее не только «анатомия» но и сам генезис ближневосточного конфликта»1 стали проявляться в несколько в ином свете. В преддверии Октябрьской войны впервые эффективно было задействовано арабское «нефтяное оружие». Более активную роль стали играть религиозные факторы не только в Ливане, но
Примаков Е.М. «Анатомия ближневосточного конфликта», М.1978 г. и в Палестине. Исламский аспект палестинской проблемы после Октября 1973 спроецировался сначала на Ливан, а затем и на весь ближневосточный конфликт, в том числе и на кризис в зоне Залива. Уже сама Октябрьская война, в которой арабы преследовали освободительные цели ликвидации последствий израильской агрессии, с обеих сторон обрела определенную религиозную окраску. Она была представлена как мусульманский «джихад», получив названием „священного месяца Рамадана». В Израиле ее назвали войной иудейского «Судного дня». В военно-исторической литературе на Западе ее принято называть «четвертой арабо-израильской войной».
По своим масштабам, военно-политическим и экономическим последствиям она была переломной. В определенной степени она стала отражением не локального, а «регионального конфликта с международным резонансом». Октябрьский кризис 1973 года стал поэтому переломным в арабо-израильском противоборстве. С одной стороны, война «разморозила» ситуацию «ни мира, ни войны» на Ближнем Востоке. Она дала толчок мирному процессу по политическому урегулированию самого застарелого конфликта в этом регионе. Она подняла роль "нефтяного оружия" Но, с другой стороны, незавершенность Октябрьской войны позволила направить после нее конфликт в побочные русла гражданских войн и межнациональных и межэтнических столкновений, которые, в свою очередь, породили новые затяжные кризисы не только в Ливане, но и в зоне Персидского (Арабского) залива. Американский политолог С. Хантингтон относит подобные кризисы к категории столкновении на «разломах цивилизаций". Любым соглашениям о прекращении войны или договорам о мире по линии таких «разломов» предрекал С.Хантингтон, - может сопутствовать лишь временный успех и в той мере, в каких они отражают «локальный баланс сил среди первостепенных участников и интересы третьестепенных и второстепенных участников». В одиночку главные участники, - заключает он, - не в состоянии остановить войны, которые идут вдоль линий цивилизационных разломов»1.
Хотя подобные сценарии войн и миротворчества были сформулированы Хантингтоном в середине 90-х годов, однако еще в 70-80-х годах, а затем и в последующем десятилетии показал, что апробация сценариев войн на национальных, этнических и цивилизационных «разломах» начала уже тогда проводиться сначала в Ливане, а потом и в зоне Залива вокруг Ирака во время войн «Буря в пустыне», а затем - «Шок и трепет». Эти события подтвердили выведенную Хантингтоном формулу: «Войны вдоль линии разлома закипают снизу, а мир по линии разлома просачивается сверху». Но на практике мир не столько «просачивался», сколько навязывался с позиций гегемонизма США, которые до Октябрьской войны ограничивались ролью «второстепенного», то есть непрямого участника будь то арабо-израильского или ирако-кувейтского конфликтов. В этом отношении было бы вернее сказать, что на Ближнем Востоке все эти кризисы в значительной степени становились следствием, как отмечал президент Сирии Хафез Асад, «зашедшего в тупик после Октябрьской войны 1973 г. ближневосточного урегулирования", которое еще более осложнили новые войны2.
После Октябрьской войны Израиль и его союзники направили главные усилия, как отмечает сирийский исследователь М. Шаддуд, на то, чтобы:
- нейтрализовать ее позитивные итоги,
- подорвать арабскую солидарность,
- создать и закрепить перевес в соотношении сил в пользу Израиля,
- переправить геополитическую карту арабского мира.
При этом, президент Хафез Асад особо отмечал, что США и Израиль выступления и заявления президента Хафеза Асада.-Дамаск: Дар аль-Баас, 1984. стремились превратить, борьбу в регионе из арабо-сионистской в арабо-арабскую, посеяв тем самым в сознании арабов "чувства отчаяния и неуверенности в достижении победы"1.
Противоречивость итогов и последствий Октябрьской войны на глобальном уровне была обусловлена тем, что США, как признал позднее в своих мемуарах Г. Киссинджер, стремились максимально использовать предвоенный период и саму Октябрьскую войну, а также наступившее после нее перемирие и весь переговорный процесс, с одной стороны для ликвидации советского влияния на Ближнем Востоке, а с другой, - для свержения существовавшего в Сирии режима. «Мы, в США, не хотели платить за советско-американскую разрядку монетами, взятыми из американского геополитического позитива, на Ближнем Востоке»2. Их этого откровения Г. Киссинджера бывший советский посол в Вашингтоне А. Добрынин пришел в своих воспоминаниях к важному заключению. «Разрядка,- пишет он, - выдержала испытание ближневосточным кризисом 1973 г., но она тогда дала свои первые трещины. Сирия эти «трещины» стала ощущать на себе первой еще до начала Октябрьской войны .
Краткий исторический экскурс и роль этно-конфессионального фактора в государственном устройстве Ливана
Ливан в последней четверти XX века стал одной из самых "горячих" точек планеты. Самое, казалось бы, спокойное и стабильное из ближневосточных государств, нейтральная и процветающая "арабская Швейцария", оазис мира посреди бушующих бурь, Ливан оказался втянутым в нескончаемый водоворот кровопролития и разрушения. Страна оказалась истощенной и разоренной до такой степени, что ее дальнейшее существование в качестве единого государства оказалось под вопросом. Людские потери и особенно вызванная перманентной войной эмиграция привели к катастрофическому уменьшению населения этой небольшой страны: с 3,1 млн. человек в 1974 г. оно сократилось к 1983 г. уже до 2,26 млн. человек1.
Кризис этой небольшой средиземноморской страны оказался столь тяжелым, поскольку давно накапливавшиеся глубокие внутренние противоречия ливанского общества резко обострились под воздействием внешних факторов. Ливан очутился в эпицентре арабо-израильского конфликта, ранее обходившего его стороной. Катализатором этого трагического процесса стало резкое обострение проблемы палестинских арабов, лишенных родины и права на самостоятельное государственное существование в результате последовательной, многоэтапной экспансии Израиля, поддерживаемого и поощряемого американским империализмом. Это обострение наступило после израильской агрессии 1967 г. ("шестидневная война"), когда Организация освобождения Палестины (ООП), созданная в 1964 г., оказалась вынужденной перенести центр своей деятельности на восточный берег реки Иордан, а за тем в 1970 г., когда иорданское правительство лишило палестинское сопротивление этого убежища ("черный сентябрь"). С этого момента главной базой ООП, в особенности важнейшей из входящих в нее организаций - ФАТХ -стал южный Ливан. Вслед за этим последовали нарастающие удары Израиля по палестинским базам на юге Ливана, военные акции против ливанского государства в целом вплоть до вторжения в 1978 г. и оккупации части ливанской территории, наконец - широкомасштабная агрессия Израиля в 1982 г. с последовавшим прямым военным вмешательством США.
Одновременно с этими событиями - и в прямой связи с ними - развертывалась борьба между враждующими ливанскими политико-конфессиональными силами, вылившаяся в 1975-1976 гг. в настоящую гражданскую войну. Конец этой войне, успех в которой склонялся на сторону левых в союзе с палестинцами, положило вступление на территорию Ливана в июне 1976 г. сирийских войск, спасших от поражения право-христианские силы. Эта парадоксальная, на первый взгляд, неожиданная для многих акция Дамаска была вызвана в первую очередь опасениями, что в случае победы коалиции левых и палестинцев неминуемо произойдет вторжение израильских войск в Ливан, и Сирии не останется иного выхода, как вступить в войну с Израилем при слабых шансах на успех.
Сирийские войска, оставшись в Ливане в качестве основного контингента "межарабских сил безопасности", естественно, не могли устранить глубинных причин и противоречий между противоборствующими ливанскими силами. На этих противоречиях и сыграл Израиль, предпринявший в начале 80-х годов попытку изменить в свою пользу баланс внутренних сил в Ливане, навязав этой стране власть, угодную Тель-Авиву и готовую заключить с агрессором мирный договор, что явилось бы развитием кэмп-дэвидского процесса. В свою очередь, именно уже достигнутые Израилем и Соединенными Штатами успехи в осуществлении данного процесса - в первую очередь заключение мирного договора между Израилем и садатовским Египтом - развязали израильскому правительству руки и позволили ему, обезопасив свой фланг, осуществить агрессию против Ливана.
В настоящей главе мы постараемся вскрыть причины возникновения гражданской войны в Ливане, остановимся на ее основных этапах, роли участников этого конфликта, и особенно роли Сирии. Мы проследим также особенности тактики и оперативного искусства вовлеченных в ливанский кризис сторон.
2.1. Краткий исторический экскурс о роль этноконфессио-нального фактора в государственном устройстве Ливана
Чтобы проанализировать причины возникновения ливанского кризиса, его влияние на положение в арабском мире, мы должны обратиться к истории Ливана, понять этно-социально-религиозную структуру ливанского общества.
В древности приморская равнина и Ливанские горы были населены финикийскими племенами. Они создали несколько процветающих рабовладельческих городов-государств: Библос (по-финикийски Гебаль), Берит (предок нынешнего Бейрута), знаменитые Тир (Сур) и Сидон (Сайда). (См. Приложение 1). Финикийцы были превосходными моряками и предприимчивыми купцами. На многовесельных судах они выходили в Атлантику и Красное море, огибали Африку. Финикийцы везли в Европу восточные пряности, изделия из черного дерева, слоновой кости и другие товары. В память о тех славных временах в Ливане остались уникальные археологические памятники, привлекающие в страну туристов.
В 8-9 в.в. до н.э. финикийцы были завоеваны Ассирией, а затем Вавилоном и Ираном. В 4 в. до н. э. Александр Македонский сжег финикийский флот, захватил побережье Финикии и двинулся оттуда в знаменитый индийский поход. Финикийская культура и памятники оказали впоследствии значительное влияние на формирование ливанского общества. На земле Ливана побывали также и древние египтяне и хетты и персы. Во 2 веке Финикия вошла в состав Римской империи. В 4-6 веках территория Ливана принадлежит Византийской империи. В начале 7 века Ливан подвергся нашествию Саса-нидов. Восстановленное вскоре византийское владычество было, однако непродолжительным. В 7 веке началось арабское завоевание, сопровождавшееся распространением ислама. В 7-12 веках Ливан находился под властью арабских халифов из династий Омейядов, Аббасидов, Тулунидов, Фатими-дов, Айюбидов.
С начала 16 века (1516 г.) Ливан включен в состав Османской империи. Горы Ливана обеспечивали его населению относительную независимость в течение четырех веков турецкого господства. Однако Турецкая оккупация замедляла развитие страны. Капиталистические отношения стали складываться в Ливане только в 19 веке. После первой Мировой войны, по тайному сговору английского и французского правительств, известному как соглашение Сайкс-Пико, Ливан был оккупирован Францией, ставшей страной мандатарием. Французская администрация сделала ставку на христианскую буржуазию, стараясь привязать ее к себе экономически и политически. Однако стремление к независимости оказалось столь сильным, причем со стороны представителей всех религиозных общин, что после ряда бурных антиколониальных выступлений ливанцев Франция, была вынуждена отступить и 22 ноября 1943 года Ливан, стал независимой республикой.
Бурная и богатая история Ливана наложила свой отпечаток на современный состав населения. Являясь арабами, ливанцы вместе с тем во многом сохранили свои самобытные черты и особенности, пронеся их через века.
Сегодня мусульманское большинство страны составляют, прежде всего, шииты - их около 35 процентов от всего населения. Доля суннитов соответствует 22 процентам населения. Шииты обосновались в основном на юге Ливана, а также в долине Бекаа. В то же время сунниты рассредоточены по стране весьма равномерно, в том числе в крупнейших городах Бейруте, Триполи, Сайде.
Иракско-кувейтский кризис в цепи ближневосточных войн, его истоки и ход иракского вторжения
После окончания ирано-иракской войны в 1988 г., в ходе которой проблема кувейто-иракской границы отошла на второй план, Кувейт надеялся, что, благодаря оказанной им Ираку финансовой помощи, отношения между обеими странами улучшаться и новый их этап начнется с окончательной демаркации границы. Однако Ирак не торопился урегулировать свои отношения с Кувейтом.(См. Приложение 4). Дело в том, что длительная война с Ираном нанесла серьезный ущерб иракской экономике: только внешняя его задолженность достигла ПО млрд. долларов; фактически оказался заблокированным выход страны в Залив через Шатт-эль-Араб; многие хозяйственные и военные объекты, а на востоке страны и города оказались разрушенными; число жертв среди населения составило более 300 тыс. человек; заметно снизился жизненный уровень; резко выросла безработица. Можно напомнить, что Кувейт и Саудовская Аравия выделили Ираку в годы войны с Ираном (1981 - 1987 гг.) огромную сумму в 40 - 45 млрд. долларов1. Но после войны Иран потребовал от Ирака выплаты контрибуции на гораздо большую сумму! Высокими оставались расходы Ирака на содержание армии, уменьшить численность которой правящий режим не рисковал и т.д. В этих условиях мысль вернуть «19-ю провинцию» в лоно единого иракского государства снова овладела властями. При этом Багдад надеялся на благоприятный конечный исход такой операции, принимая во внимание опыт недавнего прошлого: захват Индонезией Восточного Тимора и Западного Ирана, Турцией - Северного Кипра, Ираном - островов Большой и Малый Томб и Абу-Муса.
Не вызывало сомнений у иракского руководства и военное превосходство Ирака над Кувейтом: армия Ирака была 4-й в мире по численности (800 тыс. чел.), на ее вооружение состояли более 5600 танков, 1500 боевых машин пехоты, 600 бронетранспортеров, 689 боевых самолетов и 159 вертолетов, свыше 3000 единиц ствольной артиллерии, около 200 установок тактических и оперативно-тактических ракет и др. Кувейт мог противостоять лишь 20 тыс. солдат и офицеров, 275 танков, более 400 единиц других бронемашин, 88 самолетов и вертолетов, дивизион тактических ракет и 90 орудий полевой артиллерии1.
К тому же захват Кувейта давал возможность Багдаду уменьшить свой внешний долг (за счет 22 млрд. долл. иракских долгов Кувейту), стать одним из ведущих нефтеэкспортеров и соперником в этом плане с Саудовской Аравией. Он надеялся получить не только свободный выход в Залив, но и овладеть золотовалютными авуарами Кувейта, стать обладателем целого ряда объектов нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности, оборудованных самой современной техникой, консолидировать свое общество, уничтожить остатки оппозиции.
Стремясь оправдать свои планы, иракское руководство направило в июле 1990 г. в ЛАГ два письма. В них оно обвиняло Кувейт в захвате иракской территории во время ирано-иракской войны, в строительстве на иракских землях военных объектов и нефтяных сооружений и т.д. Кроме того, Ирак ставил в вину Кувейту падение мировых цен на нефть вследствие нарушения последним экспортных квот, установленных ОПЕК (этим же обвинениям подверглись ОАЭ), в результате чего Ирак якобы потерял 89 млрд. долл. Ирак также обвинял Кувейт в самовольной эксплуатации иракских нефтяных полей в южной части месторождения Румейла. Наконец, Ирак напоминал Кувейту об отказе закупать у него пресную воду р. Шатт эль-Араб и открыть воздушное пространство между Ираком и Кувейтом, закрытое им с началом ирано-иракской войны.
В ходе кувейто-иракских переговоров в саудовском городе Джидда 31 июля 1990 г, Ирак потребовал от Кувейта возврата 2,4 млрд. долл. за нефть, якобы выкаченную Кувейтом из месторождения Румейла, списания всех долгов Ирака Кувейту, передачи Ираку южной оконечности Румейлы и обеспечения беспрепятственного использования островов Варба и Бубиян. Учитывая непомерность и беспочвенность иракских требований, общеарабская встреча в верхах была сорвана.
В ночь с 1-е на 2-е августа 1990 г. Ирак начал боевые действия. (См. Приложение 5). Бронетанковая бригада 9-й мотопехотной дивизии совместно с бронетанковой бригадой 23-й дивизии двинулись в авангарде сил вторжения в двух направлениях: от Умм-Касра к Басре, севернее Кувейтского залива, и от Сафвана к Эль-Джахре. Через час после начала вторжения начали наступление и другие части 9-мотопехотной и 23-й бронетанковой дивизий, которые были усилены 65-м и 68-м десантными батальонами и четырьмя артиллерийскими бригадами. 21-я бронетанковая дивизия оставалась в резерве командования. Тем временем на южное побережье о. Бубиян высадились два батальона иракской морской пехоты. В 4.30 утра основные силы Ирака соединились с передовыми частями, достигшими окраин кувейтской столицы. В 6.30 утра 95-я парашютная бригада высадилась в районе дворца шейха Кувейта.
К полудню того же дня иракские войска установили полный контроль над Эль-Кувейтом, а иракские ВМС полностью блокировали морское побережье страны. Утром 3 августа 21-я бронетанковая дивизия при поддержке 95-го парашютно-десантного батальона начала военные операции против района Эль-Ахмади, который был оккупирован 4 августа. Затем 21-я дивизия двинулась в сторону кувейто-саудовской границы, остановившись в километре от нее.
После окончательного захвата территории Кувейта иракское командование расположило 8-й армейский корпус Республиканской гвардии и войска иракской Народной армии непосредственно в столице, а на границе Саудовской Аравии - 3-й армейский корпус и значительную часть 2, 6 и 7-го корпусов. Затем 8-й армейский корпус Республиканской гвардии был выведен из Эль-Кувейта и размещен к северу и югу от него. 8 августа иракское руководство заявило о своем решении присоединить Кувейт к Ираку, а 28 августа он был объявлен его 19-й провинцией.
Мировая общественность резко осудила иракскую агрессию против Кувейта. По этому поводу Совет Безопасности ООН принял соответствующие резолюции (№ 61, 665 и 670) от 3, 6 и 25 августа. Эти резолюции содержали соответствующие оценки происходящего и требовали немедленного восстановления статуса-кво в регионе и обеспечения всеобъемлющей безопасности в зоне Аравийского полуострова. Реакция Совета Безопасности развивалась по нарастающей - от простого осуждения факта агрессии и подтверждения незаконности действий Ирака до требования отвода иракских войск и разрешения применения силы против агрессора. Наиболее же принципиальным шагом Совета Безопасности стала резолюция № 678 от 28 ноября 1990 г., которая в соответствии с разделом 7 устава ООН разрешила использование силы для оказания отпора Ираку и принуждения его к выводу своих войск с кувейтской территории. Тем самым международное сообщество получило правовое обоснование для формирования многонациональных вооруженных сил, призванных освободить Кувейт. Воспользовавшись этим, США уже 7 августа приступили к осуществлению широкомасштабной операции "Щит пустыни" по переброске и наращиванию сил для защиты Саудовской Аравии1.
Следует подчеркнуть, что создание многонациональных сил по освобождению Кувейта было бы невозможным, если бы подавляющее число стран мирового сообщества не сочло бы оккупацию Кувейта актом агрессии со стороны Ирака. Это нашло свое отражение в широком консенсусе в международном масштабе, редко проявлявшемся в прошлых кризисных ситуациях. К согласию в осуждении иракского вторжения в Кувейт пришли не только крупнейшие державы (в Совете Безопасности ООН - Великобритания, Франция, США, КНР и СССР, а вне его - ФРГ и Япония), но и международные блоки и группировки.
В частности, СССР выступил с однозначным требованием немедленного и безоговорочного вывода иракских сил из Кувейта и, что еще более важно, Москва заявила о прекращении всех военных поставок Ираку. Общим для СССР, США, европейских стран и многих азиатских и африканских государств в их противостоянии Ираку было их стремление гарантировать соблюдение норм международного права и защитить новые международные отношения, которые стали складываться после окончания эры "холодной войны".
Сложнее обстояло дело в арабском регионе, который фактически пережил глубокий раскол, усиливший разъединительные тенденции в арабском сообществе, что лишний раз подтверждало наличие в нем специфических черт разъединенной нации, в которой объединительные силы не достигли той степени зрелости, которая позволяла бы сплотить всех арабов в единое сообщество. Несмотря на осуждение большинством арабских стран иракской агрессии, их позиция по отношению к кризису в Заливе, тем не менее, в ряде моментов содержала различные оценки.
