Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Шведская традиция нейтралитета 36
1.1. История нейтралитета Швеции 36
1.2. Правовые проблемы нейтралитета 53
ГЛАВА П. Политика Швеции в условиях нарастания военной опасности в Европе в 1933-1939 гг 87
2.1. Швеция и великие европейские державы 87
2.2. Швеция и Лига Наций 123
ГЛАВА III. Проблема обороны Швеции и поиски альтернативных путей безопасности в 1930 -е гг 156
3.1. Северное сотрудничество и Швеция 156
3.2. Планы создания северного оборонительного союза 191
3.3. Вопросы военного строительства в Швеции в 1930-е гг. 211
Заключение 241
Приложения 245
Список источников и литературы 249
Введение к работе
Институт нейтралитета является одной из наиболее распространенных форм внешнеполитической стратегии отдельных государств, хотя его потенциал, как может зачастую показаться, полностью исчерпан и непригоден для современных международных отношений, где практически ни одна из стран не находится в стороне от многочисленных международных проблем. В последние десятилетия изменился характер угроз и причины возможных столкновений. События в мире стали развиваться так, что количество региональных конфликтов увеличилось. Об этом свидетельствуют данные Стокгольмского международного института исследования проблем мира (СИПРИ), одного из ведущих международных центров, занимающихся анализом конфликтов1.
Вместе с тем, нейтралитет как форма разрешения конфликтов - через диалог и поиск взаимовыгодных решений - неизменно остается в международной практике и доказывает свою жизнеспособность. С появлением новых очагов конфликтов нейтралитет стран, традиционно стоящих на позиции неучастия в войнах, вновь становится актуален, растет и их престиж.
Объектом данного исследования выступает нейтралитет шведского государства в период с 1933 по 1939 год, его базовые установки, мотивы и особенности реализации в условиях нарастания кризисных тенденций Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. Предметом является разработка и реализация внешней политики Швеции в связи с постановкой на международную повестку дня проблемы европейской безопасности и угрозы нового вооруженного столкновения великих держав. Оценивается роль и значение сдвигов в шведской военно-политической стратегии и во взаимоотношениях Швеции со странами Скандинавии и
1 см.: SIPRI Yearbooks 2000-2006. Armaments, Disarmament and International Security. II .
Финляндией, Германией, Великобританией и СССР с целью формирования безопасного пространства в регионе Балтийского моря.
К числу первостепенных задач следует отнести необходимость раскрытия взаимосвязи шведской внешней политики с быстро менявшейся международной обстановкой 1930-х гг. Кроме того, важно выявить способность Швеции реагировать на международнозначимые события и предпринимать активные действия для обеспечения собственной безопасности и стабильности в регионе, а также рассмотреть основные компоненты нейтралитета как инструмента внешней политики шведского государства, позволившего избежать втягивания в мировую войну.
Достижение этих целей требует последовательного решения ряда исследовательских задач. Во-первых, следует подробно остановиться на анализе теоретических основ шведского нейтралитета в исторической ретроспективе, акцентируя внимание на сложившихся традициях и формирующихся особенностях этого явления, трудностях становления и развития. Во-вторых, показать роль и место шведского государства как субъекта международного права в рамках Версальской системы с учетом уникальности его геополитического положения. В-третьих, исследовать направления и формы политического сотрудничества Швеции со странами -Германией, Великобританией, СССР, Данией, Норвегией и Финляндией - и оценить работу Швеции в рамках Лиги Наций. И, наконец, понять, каково было отношение шведской политической элиты к вопросам обороны, дать оценку предпринимаемым государством мерам по обеспечению национальной безопасности и определить потенциал адаптации Швеции к изменениям международной обстановки 1930-х гг.
Исследование построено по проблемно-хронологическому принципу, поэтому первичным в работе представляется изучение истории шведского нейтралитета и его генезиса. Как известно, нейтралитет Швеции возник не на пустом месте, а прошел долгий путь становления. Идея и практика политики безопасности, которая обрела ставшую впоследствии классической формулу
4 «свобода от союзов в мирное время с целью сохранить нейтралитет во время войны», вызревала в течение многих десятков лет.
При этом шведской политике нейтралитета всегда были свойственны гибкость и приспособляемость, факт, который делает невозможным анализ данного явления международных отношений в отрыве от его исторического прошлого, так как это может привести к искажению истинных положений и выводов в исследовании. Только комплексный подход позволяет разобраться в причинах успеха политики нейтралитета Швеции и ответить на вопрос, почему, в отличие от многих других малых стран, Швеции удалось дважды не принимать участия в мировых войнах XX в.
Благодаря систематизации данных появляется шанс с наибольшей точностью выявить преимущества, которыми обладало шведское государство при проведении политики нейтралитета, и разобраться, каким опытом оно руководствовалось в своем выборе. К тому же анализ прошлого создает целостное представление о шведском нейтралитете и облегчает процесс вычленения индивидуальных особенностей нейтралитета применительно к 1930-м гг.
Вместе с тем, для понимания концепции шведского нейтралитета применительно к последнему предвоенному десятилетию целесообразным представляется изучение его международно-правовых основ. Как показала практика, шведский нейтралитет обладает исключительными особенностями, обусловленными местоположением Швеции на карте мира, историческим прошлым этого государства, тенденциями видоизменяться под воздействием внутренних и внешних факторов, и это несмотря на то, что с годами в международном праве было выработано вполне конкретное определение нейтралитету и утверждены права и обязанности нейтралов. Поэтому выявление степени соответствия шведского нейтралитета классическим правилам предоставляется крайне важным для исследования, так как позволяет объективно говорить о сущности шведского нейтралитета и его специфических чертах.
К другому комплексу вопросов, имеющих существенное значение для исследования, относится участие Швеции в Лиге Наций. Если в предшествующую эпоху в качестве внешнеполитического курса Швеции выступал нейтралитет с немалой примесью изоляционизма, то, участвуя в Лиге, шведы, наоборот, выставляли свой нейтралитет на обозрение всей мировой общественности и пропагандировали его в качестве незыблемой традиции.
В работе, главным образом, рассматривается деятельность шведской делегации в нестабильные 1930-е гг., когда сохранение нейтралитета потребовало все больших усилий. Особое внимание сосредоточено на реакции шведов на происходившие в Европе и за ее пределами политические кризисы, выявившие несостоятельность Лиги и в итоге приведшие ко Второй мировой войне. Предпринимается также попытка определить степень заинтересованности шведского правительства в международной организации и дать оценку мерам по консолидации в ее рамках других средних и малых нейтральных государств.
Отдельно стоит обратиться к анализу двусторонних отношений Швеции с великими державами: Германией, Великобританией и СССР, - которые играли ведущую роль в регионе бассейна Балтийского моря. Осознавая ограниченность воздействия малого государства на международную политику, шведская дипломатия сделала ставку на урегулирование и выработку равноценных отношений как с лидерами Версальской системы, так и с ее аутсайдерами.
Особо стоит остановиться на анализе шведско-германских отношений в межвоенный период. На их примере просматривается внешнеполитическая концепция шведского государства, виден вектор развития нейтралитета, наиболее отчетливо проявляются все изъяны и погрешности этой политики, а также находит объяснение эмпирический характер принимаемых шведскими властями решений. Шведская благожелательность во взаимоотношениях с гитлеровской Германией выступает и как средство, с помощью которого можно избежать участия в войне, и как возможная альтернатива нейтралитету. В
отличие от более прозрачных шведско-английских или шведско-советских связей, шведско-германские отношения напоминают спутанный клубок, распутывая который, можно избежать шаблонности в трактовках шведского нейтралитета и говорить о его действительных свойствах.
Вместе с тем, исследование лишь шведско-германских связей, которые всегда занимали удельный вес во внешней политике Швеции, не позволяет раскрыть всех причин состоятельности политики нейтралитета скандинавского государства и требует дополнительного обзора контактов шведского правительства с Великобританией и Советским Союзом. Так, анализ взаимоотношений Швеции с тремя великими державами позволяет говорить об удачно реализованной шведами стратегии политического балансирования и лавирования как средства сохранения нейтралитета.
Пристального внимания требует изучение проблемы обороны и безопасности шведского государства в период политической нестабильности в Европе и в связи с предпринятыми Гитлером шагами по демонтажу Версальской системы. Швеция, как «экс-нейтральное»2 государство, которому удалось сохранить нейтралитет в ходе Первой мировой войны, осознала, что обеспечение безопасности фактически равноценно выживанию государства. Как оказалось, нейтралитет, не защищенный армией и военной техникой, не представлял препятствия для большинства крупных держав.
Поэтому в исследовании особое место занимают вопросы, связанные с ролью обороны и безопасности в политике межвоенной Швеции. Серьезное значение в связи с этим приобретает не только поиск причин, по которым они вновь становится актуальными для нейтральной Швеции, но и выяснение, какие именно процессы привели к пересмотру программы вооружения и увеличению расходов на военные нужды. В центре внимания, главным образом, оказывается деятельность Комиссии по обороне 1930 г., работа
«Экс-нейтрал» - государство, заявившее о намерении следовать внешнеполитической линии нейтралитета накануне Первой мировой войны. В межвоенный период эти страны, вне зависимости от того, удалось ли им остаться вне вооруженного конфликта или нет, стали именоваться «экс-нейтральными» государствами.
7 которой растянулась на долгие годы, и решение вопросов, связанных с контролем над производством вооружения в стране.
Деятельность шведского государства на конференциях северных стран как целое направление внешней политики Швеции, безусловно, является еще одним средством реализации масштабной политики нейтралитета. Как раз в 1930-е гг. возобновляется традиция проведения регулярных встреч на высшем уровне, целью которых было обсуждение основных региональных вопросов, а также выработка согласованных решений и координирование совместных действий на международной арене по ряду спорных моментов. Подробное рассмотрение встреч министров иностранных дел стран Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии в хронологическом порядке их проведения дает возможность проследить тенденции и динамику развития отношений четырех стран в условиях ухудшения обстановки в Европе и определить их шансы остаться нейтральными в будущей войне. Кроме того, детальный разбор конференций дает возможность судить как о степени близости северных народов, так и о глубине противоречий в их отношениях, которые усиливались под воздействием внешних факторов.
Отдельным направлением политики северного сотрудничества стала разработка плана так называемого северного оборонительного союза, который являлся производным программы шведского правительства по обеспечению обороны и безопасности государства и одновременно тесным образом был связан с внешнеполитическим сотрудничеством скандинавских стран и Финляндии в рамках проводимых ими конференций.
Однако следует заметить, что по мере роста несогласованностей и разногласий среди стран Севера, а также с углублением общеевропейского кризиса, шведская политика региональной безопасности в 1930-х гг. неоднократно менялась. Сначала в планах шведского правительства фигурировала концепции общескандинавского оборонительного союза, которую затем сменили планы двусторонних отношений с Финляндией. В итоге, к началу Второй мировой войны проблема обороны и безопасности
8 переходит в разряд приоритетных внутриполитических вопросов шведского государства.
Хронологические рамки работы выбраны не случайно. Они обусловлены системным подходом к международным отношениям, а также внешнеполитической спецификой 1930-х гг. В качестве отправной даты исследования взят приход нацистов к власти в Германии в 1933 г., что повлекло за собой снижение стабильности Версальской системы международных отношений. С этого момента угроза войны стала неизбежной, так как новый лидер рейха открыто заявлял, что собирается уничтожить несправедливую Версальскую систему и установить в мире «новый порядок». Решение завершить исследование 1939 годом связано с необратимостью общеевропейского кризиса и началом новой мировой войны, окончательно уничтожившей довоенный европо-центричный миропорядок.
Изучение нейтралитета как особого института международного права и соотнесение теоретических положений с практикой внешней политики шведского государства требует обращения к проблеме методов исторического исследования.
Методологической основой исследования стал историзм как фундаментальный метод исторической науки, а также принцип научного познания объективной действительности, в соответствии с которым объекты и явления должны рассматриваться в их закономерном историческом развитии и в связи с конкретными условиями их существования.
Историзм, как известно, предполагает рассмотрение прошлого в соответствии с конкретно-исторической обстановкой соответствующей эпохи, во взаимосвязи и взаимообусловленности событий, с точки зрения того, как, в силу каких причин, где и когда возникло то или иное явление, какой путь оно прошло, какие оценки давались ему на том или ином этапе развития. Он дает возможность изучать любое явление с момента возникновения и прослеживать весь процесс его развития в исторической ретроспективе с учетом соответствующей данному периоду времени экономической, политической,
9 социальной ситуации в стране и в мире. Следовательно, метод позволяет выявить внутренний механизм изменений в шведском нейтралитете, причинные связи на конкретных этапах его развития. Он обеспечивает рассмотрение шведского нейтралитета с позиций всесторонности, опору на исторические факты при анализе данного явления в их истинном содержании, не искаженном их и не подогнанным под заранее заданные схемы, а также обеспечивает изучение этих фактов в их совокупности положительного и отрицательного.
При исследовании проблемы нейтралитета во внешней политике Швеции мы руководствовались также принципом системности, требующим трактовки всех явлений как внутренне связанных компонентов целостной системы.
Кроме того, работа выполнена на основе различных методов исторического исследования, предложенных И. Д. Ковальченко. Это историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системные методы3, комплексное применение которых позволяет рассматривать нейтралитет Швеции 1930-х гг. во всей полноте.
Историко-генетический метод, суть которого состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта. По логической природе историко-генетический метод является аналитически-индуктивным методом, подразумевающим восстановление исторической реальности объекта исследования путем выявления из массива изучаемой информации различных исторических фактов, указывающих на наличие в объекте изучения закономерностей, перерастания одних событий и действий исторических факторов в другие. Таким образом, метод позволяет рассматривать институт нейтралитета в развитии и применительно к отдельно взятому объекту международного права, в нашем случае - к шведскому государству, а также
3 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. M., 1987.
10 установить причины, определившие специфические особенности внешней политики «экс-нейтральной» Швеции в 1933-1939 гг.
Другим методом, применяемым в работе и имеющим большое значение для любого научного исследования, является историко-сравнительный метод. Объективной основой для сравнения служит тот факт, что исторический процесс - явление цикличное, внутренне обусловленное и закономерное. Благодаря данному методу появляется возможность для объяснения рассматриваемых фактов, для раскрытия сущности изучаемых явлений, проведения сравнения во времени. Аналогия, на которой строится историко-сравнительный метод, состоит в том, что на основе сходства одних признаков сравниваемых объектов делается вывод о сходстве других. В частности, описание отношений Швеции с «экс-нейтральными» государствами и странами Северной Европы позволяет сделать выводы о степени сходства подходов правительств этих стран к проблеме нейтральности, а также объяснить возможные особенности и отклонения от общих тенденций в их политике.
Историко-типологический метод исторического исследования предполагает выявление взаимосвязей и отличий единичного, особенного, общего и всеобщего. Он имеет своей целью разбиение (упорядочение) совокупности объектов или явлений на качественно-определенные типы на основе присущих им общих существенных признаков4. Так, целесообразно выделять несколько направлений внешней политики Швеции в 1930-е гг.: это деятельность в Лиге Наций, участие в региональной программе северного содружества, а также двусторонние отношения с великими державами. Вместе они создают целостную картину внешней политики Швеции и способствуют комплексному подходу к проблеме шведского нейтралитета в последнее предвоенное десятилетие.
4 Ковальченко И.Д. Указ. соч. С. 176.
Историко-системный метод основан на рассмотрении сложных объектов исследования в качестве системы5. Такой анализ предполагает изучение всего комплекса межгосударственных отношений как некоего развивающегося, совершенствующегося, живущего по своим законам организма.
Системный подход характеризуется целостностью и комплексностью. Изучаемая система рассматривается не со стороны отдельных аспектов и свойств, а представляет собой особый организм, целостно-качественную определенность с учетом ее собственных основных черт, места и роли6. Этот метод позволил рассматривать шведскую политику нейтралитета не изолированно, а в контексте трех систем: Версальской, Лиги Наций и балтийской.
5 см.: Богатуров А.Д. Системный подход и эволюция международных отношений в XX веке // Богатуров А.Д.,
Косолапое Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных
отношений. - М., 2002; Введение в теорию международных отношений...; Поздняков Э.А. Системный подход и
международные отношения. М., 1976; Системный подход: анализ и прогнозирование международных
отношений (опыт прикладных исследований). // Под. ред. И.Г. Тюлина. М., 1991; Введение. Системное начало и
полярность в международных отношениях XX века. // Системная история международных отношений.
1918-1991. Т. 1. // Под. ред. А.Д. Богатурова. M., 2000.
6 Ковальченко И.Д. Указ. соч. С. 184.
История нейтралитета Швеции
Идея и практика шведского нейтралитета вызревала в течение многих десятков лет. Она прошла долгий путь трансформации, прежде чем внешняя политика Швеции стала характеризоваться как воздержание от членства в военных союзах в мирное время с целью соблюдения нейтралитета во время войны.
Швеция не принимает участия в войнах и не состоит в военных блоках и союзах с 1814 г. Эту дату принято считать своеобразной точкой отсчета шведской политики нейтралитета. Однако до сих пор остается открытым вопрос об истоках шведского нейтралитета и ведутся споры относительно того, какой документ можно считать первой шведской декларацией о нейтралитете. Другой комплекс вопросов связан с выяснением момента зарождения шведского нейтралитета в современном его понимании, подразумевающем сохранение мира как лучший путь защиты свободы, независимости и благосостояния страны и осознание войны как величайшей опасности, угрожающей этим ценностям.
История помнит ряд соглашений, заключенных между современными скандинавскими странами, которые позволяют установить происхождение шведского нейтралитета. Швеция имеет несколько конвенций (например, конвенции 1679, 1691, 1693, 1756, 1780, 1794, 1800 гг.), в которых делались попытки совместно с другими государствами выработать общие правила нейтралитета60. Эти соглашения имеют огромное значение при исследовании причин и сущности нейтралитета Швеции. Они объясняют мотивы шведской политики нейтралитета и свидетельствуют о его изначально коммерческом характере. Данные соглашения не имели под собой философско-идеологического подтекста. В их функции входило исключительно устранение временных препятствий, чинимых другими государствами. Ранние декларации
Тиунов О.И. Указ. соч. С. 13.; Neutrality: Its history, economics and law. P.161. о нейтралитете можно отнести к типу так называемого «вооруженного нейтралитета».
«Потребительское» отношение к провозглашаемому нейтралитету сохранялось вплоть до начала XIX в. Последним таким заявлением о нейтралитете, после которого Швеция не прекратила вести войны, стала декларация о нейтралитете в конфликтах между державами, датированная февралем 1812 г.
Осознавая бесплодность попыток вернуть отошедшую к России Финляндию , шведский король Карл XIV Юхан поставил своей целью отобрать Норвегию у Дании. Чтобы добиться полной поддержки со стороны своих новых союзников, он согласился привлечь шведскую армию к военным действиям против Наполеона и принял активное участие в сражениях, которые принесли союзникам решающую победу при Лейпциге в 1813 г.
После битвы при Лейпциге шведский король вошел в Шлезвиг-Гольштейн и вынудил изолированную теперь Данию уступить Норвегию Швеции (Кильтский мир, январь 1814 г.). Изгнание датчан неожиданно для глав других государств летом 1814 г. превратилось в кампанию против Норвегии, которая незадолго до этого провозгласила о своей независимости. Это привело к скоротечной шведско-норвежской войне. В ходе конфликта ценой шведских уступок норвежцам было принято мирное решение, оформленное в Мосское соглашение62 (конвенция в Моссе, 14 августа 1814 г.). Итогом стало объединение двух государств под общей короной (ранее избранный норвежским королем датский принц покинул Норвегию). Шведский король одобрил норвежскую конституцию 1814г., но одновременно объявил себя главнокомандующим норвежской армией, а шведский министр иностранных дел отныне ведал политикой Соединенных королевств. В ноябре 1814 г. Норвегия стала автономной, внутренне самостоятельной частью так называемых Соединенных государств Швеции и Норвегии63. Шведско-норвежскую унию признал Венский конгресс 1815 г.
После норвежской кампании 1814 г. Швеция действительно больше не принимала участия в каких-либо войнах. С этого момента для Швеции начался долгий, непрерывный период мира, который длится по сей день. После Финской войны (1808-1809 гг.) Швеция не подвергалась нападению иностранных держав, а после военной кампании в Норвегии шведские войска не появлялись на территории иностранного государства с какими-либо враждебными целями. Именно поэтому большинство исследователей придерживаются точки зрения, что говорить с уверенностью о начавшейся эре политики нейтралитета в Швеции можно только после Венского конгресса.
Тогда впервые после Наполеоновских войн на свет появилась шведско-норвежская декларация о нейтралитете 1834 г.64. Она стала результатом опасений Соединенного королевства быть втянутой в русско-английский конфликт, возникший в связи с продвижением России в Причерноморье и выгодным для нее режимом использования проливов 1833 г. Россия готовилась к возможному столкновению с Англией и, соответственно, укрепляла Аландские острова. Соединенные королевства как держава среднего порядка должны были соблюдать осторожность, лавируя между великими державами, от благорасположения которых они в той или иной мере зависели.
Швеция и великие европейские державы
Окончание Первой мировой войны стало рубежом новой эпохи, породившей надежды на новую жизнь, в которой будут царить гуманистические ценности и демократия, В странах - победителях простой народ, воодушевленный успехом, праздновал триумф - истина и добродетель одержали верх над ложью и бесчеловечностью. Двадцать с небольшим лет, во время которых в Европе после бесконечного кошмара «великой войны» воцарился относительный мир, стали бурным периодом во внешнеполитической жизни Швеции, Это было время утверждения нового самостоятельного курса скандинавского государства на международной арене, курса на активное участие в мировом процессе.
После «войны за окончание всех войн» наметились контуры нового мирового порядка, а обстановка, в которой Швеции приходилось действовать, претерпела громадные изменения. Значительно ослабленные войной Россия и Германия не представляли (хотя бы в краткосрочной перспективе) опасности в регионе Балтийского моря, О своем суверенитете заявили старые балтийские русские провинции Эстония, Латвия и Литва, создав, при всей свой слабости, буфер против распадавшейся России. На востоке появилась независимая Финляндия. Новой соседкой Германии стало крупное независимое государство Польша. На южном побережье Балтийского моря польский город Гданьск приобрел особый статус вольного города. Дании удалось получить обратно территории северного Шлезвига. Карта Балтийского региона была перекроена до неузнаваемости и теперь представляла собой множество новых политически несостоятельных образований или ослабленных войной некогда мощных государств. Версальско-Вашингтонская система, выстраиваемая не без учета интересов ряда государств, привела к возникновению военно-политического вакуума в районе Балтийского моря. Положение Швеции в первое послевоенное десятилетие оказалось более чем благоприятным. Не принимавшая участия в Первой мировой войне, она оказалась на время, пожалуй, самым мощным государством на Балтике. Итоги войны предоставили Швеции огромный шанс утвердиться в роли регионального лидера. Возможный вариант развития событий предполагал осуществление великих политических соблазнов - концентрацию вокруг себя недавно образованных государств Прибалтики и Финляндии, а также консолидацию под собственной эгидой стран Скандинавии.
Но в 1920-е гг. в период выработки согласованной линии в решении наиболее крупных международных проблем и широкого распространения пацифистских идей и настроений шведское правительство объявило себя неготовым использовать ситуацию в своих политических интересах . Несмотря на отчетливо выраженные тенденции к укреплению Версальско-Вашингтонской системы, стабилизация в сфере международных отношений носила неустойчивый и, как следствие, временный характер.
К середине 1930-х гг. в мире начали складываться три центра мировой политики: Великобритания, Франция, США, которые представляли собой страны парламентской демократии, исповедовавшие основные демократические идеалы и ценности, Советский Союз - первое в мире социалистическое государство и Германия, Италия, Япония, сформировавшие блок агрессивных фашистских и милитаристских государств174. Швеция ввиду своего геополитического положения, которое не оставляло ей иного выбора, как способствовать развитию доверительных отношений одновременно с лидерами и аутсайдерами Версальской системы, автоматически оказалась в эпицентре мировой политики и приступила к реализации плана так называемого «молчаливого партнерства»175 с Германией, Великобританией и СССР, как основными действующими силами в регионе Балтийского моря.
При этом необходимо учитывать, что доминирование германского фактора во внешней и внутренней политике Швеции по причине тесных этнокультурных, политических и экономических контактов длиною в десятилетия сохранялось и в межвоенный период. Германия старалась заручиться поддержкой Швеции, используя стратегию воздействия на общественное сознание населения. Великобритания же прибегала к другим средствам для поддержания статус-кво в регионе Балтийского моря и своего политического и экономического влияния среди скандинавских стран. Будучи одним из лидеров Версальской системы и творцов Лиги Наций она добивалась согласованности действий с правительствами стран Северной Европы благодаря вовлечению «экс-нейтралов» в орбиту европейской политики и предоставляя им возможность политического выбора путем гарантии своего покровительства. СССР, в свою очередь, как великая держава, стал представлять действительный интерес для шведского правительства лишь со второй половины 1930-х гг., в связи появлением реальной опасности нового военного конфликта. До этого, как известно, Советский Союз, потерявший практически всё побережье Балтийского моря, которое сузилось до небольшого участка у Финского залива, был временно исключен из списка держав, с которыми следовало вести последовательную согласованную политику
Северное сотрудничество и Швеция
Скандинавия традиционно представляется как единое целое. Остальные европейцы принимают как истину, что у скандинавов куда больше общих черт, нежели отличий. Первое и очевидное, что объединяет скандинавские страны, -это их географическое положение на севере Европы. На протяжении многих веков многократно менялись границы внутри региона между входящими в него странами, но в пользу других, нескандинавских стран, практически не отчуждались. Вторым и не менее важным фактором является прослеживающееся родство антропологическое и языковое. Примерно ту же роль играет древняя религия скандинавов, обряды и стоявшая за ними мифология. Другое обстоятельство, цементирующее на протяжении тысячелетия близость шведов, датчан и норвежцев, - это тесные государственные связи стран, их постоянное политическое взаимодействие, которое, по словам В.В. Похлебкина, то усиливалось, то ослаблялось, но никогда не прерывалось, не прекращалось вовсе . Скандинавы соблюдали одни законы и имели сходные общественные институты. Их культура и искусство близки. Одним словом, скандинавские народы имели общие исторические корни. Внешнеэкономические интересы занимали также ведущее место среди предпосылок скандинавского сотрудничества. Со временем еще одним устойчивым фактором международной близости этих стран стала их внешняя политика, а именно их традиционный нейтралитет. За спиной у скандинавских стран был опыт успешного и согласованного сотрудничества с целью сохранения нейтралитета, который оказался востребованным в межвоенный период.
В 1919-1924 гг. была создана ассоциация, получившая название «Нурден» (Norden), являющаяся независимой политической организацией, объединившей более ста тысяч человек. В ее состав вошли пять государств Северной Европы: Швеция, Дания, Норвегия, Исландия, Финляндия, а также три автономные образования: Аландские острова, Фарерские острова и Гренландия. Целью ассоциации явилось стимулирование сотрудничества северных стран на всех уровнях и по всем направлениям. С этого момента встречи между представителями стран Северной Европы стали проводиться регулярно. Раньше это имело отношение, в основном, к академическим, гражданским организациям и общественным информационным кампаниям различных форм. Но наиболее тесное сотрудничество на политическом, экономическом и культурном уровнях было связано с изменившейся обстановкой в мире и разочарованием в европейской политике коллективной безопасности. Хотя в 1920-е гг. Швеция, Норвегия, Дания и Финляндия пока еще были больше озабочены внутренними проблемами и взаимными спорами, в первой половине 1930-х гг. тенденция регионального сотрудничества постепенно стала преобладать.
В 1920-х гг. внешнеполитическое сотрудничество скандинавских «экс-нейтралов» ограничивалось взаимным согласованием их линии в Лиге Наций. Острые конфликты Швеции и Финляндии из-за Аландских островов, Дании и Норвегии из-за восточной Гренландии354 отдаляли северные страны друг от друга. К совместным мерам малые страны побудил мировой экономический кризис 1929-1933 гг. В конце 1930 г. была подписана так называемая конвенция Осло о неповышении таможенных тарифов без взаимного предупреждения355. Конвенция Осло стала также прологом и к более тесному политическому сотрудничеству северных стран.
Характерно, что в межвоенный период, по мере того как уходило чувство горечи, сохранявшееся после распада унии в 1905 г., произошел поворот к улучшению норвежско-шведских отношений. Консервативные силы Швеции, стремившиеся создать более тесную ассоциацию или даже федерацию северных стран под эгидой шведского государства (из-за чего Норвегия ставила под сомнение планы сотрудничества северных стран) постепенно теряли свое влияние в обществе. Благодаря деятельности движения за возрождение норвежского культурного наследия, способствовавшего самоутверждению Норвегии после четырехсотлетней датско-норвежской унии, отношения этих двух стран также стали налаживаться. Постепенно шло утверждение нового статуса Норвегии как равного партнера в скандинавском треугольнике независимых государств.
Отношения между Швецией и Финляндией долго оставались натянутыми из-за Аландских островов, население которых было этнически шведским. Еще в то время, когда Финляндия находилась под властью Швеции, острова являлись частью Финляндии, а с 1809 г. перешли под управление автономного Великого Княжества Финляндского. После Первой мировой войны Швеция потребовала присоединение Аландских островов к королевству. Шведские войска попытались даже оккупировать спорную территорию. В 1921 г. дело было передано на рассмотрение в Лигу Наций, которая, несмотря на то, что в ходе проведения всенародного референдума 95% населения проголосовало за присоединение к Швеции, приняла сторону Финляндии . Вместе с тем за Аландскими островами признавалась широкая автономия357.
