Содержание к диссертации
Введение
1 Юридический статус женщины в Византии второй половины XIII середины XV вв 85
1.1 Правовое положение женщины в Византийской империи палеологовской эпохи 85
1.2 Женщина в культуре семейно-брачных отношений по поздневизантийскому законодательству 111
2 Социальные роли женщины в семье и поздневизантийском обществе ... 159
2.1 Особенности актов как исторического источника для изучения положения женщины Византии 159
2.2 Социальные роли женщины в поздневизантийском обществе... 167
2.3 Роль поздневизантийской женщины в семье 189
2.4 Византийская женщина: идеальная идентификация обществом .225
3 Женщина в экономической системе Византийской империи палеологовской эпохи 235
3.1 Женщина в различных сферах хозяйственной жизни поздней Византии 235
3.2 Развитие права распоряжения поздневизантийской женщиной своим приданым 240
3.3 Проявление имущественных прав женщины в поздневизантийскую эпоху 257
Заключение 283
Список сокращений и условных обозначений 290
Список литературы
- Женщина в культуре семейно-брачных отношений по поздневизантийскому законодательству
- Социальные роли женщины в поздневизантийском обществе...
- Развитие права распоряжения поздневизантийской женщиной своим приданым
- Проявление имущественных прав женщины в поздневизантийскую эпоху
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение положения женщин в Византии имеет научную и общественную актуальность. В России, где сохранились элементы традиций византийского права, идет детальная разработка семейного законодательства. При создании правовых механизмов необходимо учитывать социальный опыт. История Византии дает материал, отражающий как существовавшие правовые модели семейного законодательства и брачного контракта, так и их практическое применение.
В современной науке гендерный аспект привлекает все большее внимание исследователей и как относительно молодое направление микроистории, и как ставшая востребованной научная категория в традиционных областях исторического знания. Важно подчеркнуть, что в медиевистике в рамках гендерных исследований разработка экономических аспектов занимает пока скромное место, поэтому данная работа, связанная с анализом форм собственности женщин, имеет несомненную научную актуальность.
Рассмотрение в кризисных обществах эволюции правового статуса, социальных ролей, экономической активности, в том числе и женщин, представляет особый интерес как для изучения собственно византийской цивилизации, так и для проведения компаративных исследований.
Среди стран средневековой Европы Византия вызывает особый интерес. С одной стороны, как наследница Римской империи она сохранила и развила традиции римского законодательства. С другой стороны, Византийская империя как восточнохристианское государство оказала влияние на формирующуюся государственность стран византийского круга, в том числе и на институт брака, органично соединяя постулаты римского права с догматами христианства.
Степень разработанности темы исследования. Положение женщин в палеологовской Византии долгое время не привлекало внимание историков ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Вклад в изучение темы внесли работы, рассматривающие отдельные аспекты истории византийских женщин.
Наиболее важными для исследования являются труды, освещающие проблемы брака и семьи в Византии. И. И. Соколов1 рассмотрел поводы к разводу. Одним из первых на семью в целом обратил внимание А. П. Каждан2. Э. Патлажан3 показала семью в Византии с акцентом на XI–XII вв. А. А. Чекалова, М. А. Поляковская, В. П. Даркевич4 описывали семейные отношения, свадебные обряды, повседневность византийской женщины, рассматривая придворный церемониал, культуру и быт. Необходимо выделить фундаментальную монографию гречанки А. Лайу5 и ее статьи о родственных связях, их роли и значении в обществе, которые явились результатом многолетних исследований по истории семьи и матримониальных институтов в Византии в XI–XIII вв. Роль династических браков показали С. П. Карпов6, Р. М. Шукуров7. Представления о браке в императорской и интеллектуальной среде как инструменте политики изучается Т. В. Кущ8.
Серия работ рассматривает византийскую женщину в целом. Нравы и отношение к женщине в Византии описывал еще в XIX в. Н. А. Скабаланович9. Почти через столетие, в 1980-е гг. был совершен прорыв в анализе положения
1 Соколов И. И. Византологическая традиция в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Печалование
патриархов перед василевсами в Византии IX–XV вв. Патриарший суд над убийцами в Византии в X–XV вв. О
поводах к разводу в Византии в IX–XV вв. СПб. : Изд-во Олега Абышко, 2005. 320 с. (Б-ка христиан. мысли.
Исслед.).
2 Каждан А. П. Византийская семья // Вопросы истории. 1969. №. 5. С. 212–215; Его же. Византийская
культура (Х–XII вв.). 2-е изд., испр. и доп. СПб. : Алетейя, 2006. 280 с. (Визант. б-ка. Исслед.); и др.
3 Patlagean E. Familles et parent les Byzance // Histoire de la famille. Vol. 2 Temps mdivaux: orient,
occident. Paris : Armad Colin, 1986. P. 213–240; и др.
4 Чекалова А. А., Поляковская М. А. Византия: быт и нравы. Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1989.
293 с.; Чекалова А. А., Даркевич В. П. Культура Византии IV–XII вв : быт и нравы : прикладное искусство. Изд.
2-е. М. : URSS : ЛИБРОКОМ, 2012. 125 c.; Чекалова А. А. У истоков государственности: сенат и сенаторская
аристократия Константинополя IV–первой половины VII в. М. : Кн. дом. «Университет», 2007. 257 с.;
Поляковская М. А. Византия, византийцы, византинисты. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2003. 432 с.; Ее же.
Византийский дворцовый церемониал XIV в. : «театр власти». Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. 333 с.; и
др.
5 Laiou A. E. Mariage, amour et parent Byzance aux XIe–XIIIe sicles. Paris : De Boccard, 1992. 207 p.
6 Карпов С. П. История Трапезундской империи. СПб. : Алетейя, 2007. 623 с. (Визант. б-ка. Исслед.); и
др.
7 Шукуров Р. М Великие Комнины и Восток (1204–1461). СПб. : Алетейя, 2001. 446 c. (Визант. б-ка.
Исслед.); и др.
8 Кущ Т. В. На закате империи: интеллектуальная среда поздней Византии. Екатеринбург : Изд-во УрФУ,
2013. 427 с.; Ее же. Матримониальный путь укрепления императорской власти: рассуждения Мануила II
Палеолога о браке // Средние века. М., 2012. Вып. 73 (1–2). С. 73–91; и др.
9 Скабаланович Н. А. Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы
до воцарения Алексея I Комнина. В 2 кн. СПб. : Изд-во Олега Абышко, 2004. (Б-ка христиан. мысли. Исслед.).
5 женщин в империи с выходом серии статей А. Лайу10. Она впервые в историографии показала роли женщины в византийском обществе, ее жизнь и идеологию. Однако палеологовская женщина не вошла в круг основных интересов автора. Частная жизнь византиек исследовалась в работах Э. Патлажан11 и Т. В. Смирницих12. В своей монографии К. Коннор13 характеристики женщин дополнила иконографическим анализом.
Группа работ посвящена императрицам или конкретным личностям. В XIX в. Р. В. Орбинский14 приводил лишь набор не всегда проверенных фактов. В начале XX в. Ш. Диль15 описал жизнь знатных женщин империи. Л. Гарланд16 поставила биографии императриц в контекст брачных отношений и развития византийского общества. Д. Никол17 на примере выдающихся женщин палеологовского периода показал, как они смогли повлиять на развитие империи в кризисную для нее эпоху. Дж. Херрин18 обратилась к проблемам женской власти в византийской империи. Т. В. Кущ19 в нескольких статьях и монографии анализирует деятельность Елены Кантакузины Палеологины. Итак, можно отметить развитие историографической мысли от конкретных фактов к обобщению, к идее женской политической власти и ее пониманию в Византии.
Правовое положение византийцев стали изучать во второй половине XIX в. (В. Г. Васильевский20). В 1960-е гг. Е. Э. Липшиц21, З. В. Удальцова22 писали
10 Laiou A. E. The role of women in Byzantine society. // XVI. Internationaler Byzantinistenkongress (Wien, 4–
9 okt, 1981): Akten 1/1: Jahrbuch der sterreichischen Byzantinistik ; 31/1. Wien : Verlag der sterreichischen
Akademie der Wissenschaft, 1981. P. 233–260; и др.
11 Patlagean E. The Byzantine empire // A history of private life. Vol. 1 : From pagan Rome to Byzantium / By
P. Veyne, ed.; By A. Goldhammer, transl. Cambridge (Mass.) London : The Belknap press of Harvard univ. press, 1987.
Р. 561–641.
12 Смирницких Т. В. Характер и специфика частной жизни женщины в ранней Византии : автореф. дис. ...
канд. ист. наук : 07.00.03. Ставрополь, 2009. 29 с.
13 Connor C. L. Women of Byzantium. New Haven London : Yale University press, 2004. XVII, 396, [8] p.
14 Орбинский Р. В. Византийские женщины // Русское слово. 1859. № 12, отд. 1. С. 1–49 ; 1860. № 7,
отд. 1. С. 112–163.
15 Диль Ш. Византийские портреты / пер. с фр. М. Безобразовой. М. : Искусство, 1994. 446 с.
16 Garland L. Byzantine empresses. Women and power in Byzantium, AD 527-1204. London, 1999. 344 p.
17 Nicol D. M. The Byzantine Lady: Ten Portraits 1250–1500. Cambridge ; New York, NY, USA : Cambridge
University Press, 1994. 143 p.
18 Herrin J. Women in purple : Rulers of medieval Byzantium / Princeton; Oxford: Princeton University Press.
London : Weidenfeld & Nicolson, 2001. XI, 304, [5] c.; и др.
19 Кущ Т. В. Елена Кантакузина Палеологина: портрет византийской императрицы // Известия
Уральского федерального университета. [Сер.2] Гуманитарные науки. Екатеринбург, 2012. № 4 (108). С. 5–17; и
др.
20 Васильевский В. Г. Труды. Т. 1–4. СПб. : Акад. наук, 1908–1930; и др.
6 о законодательных реформах. Византийская правовая культура, частью которой является и юридический статус византиек, в том числе и для палеологовского периода, исследована И. П. Медведевым23. В зарубежной историографии Ж. Бокам24 подразделила законодательные нормы на константные (выражающие недееспособность женщин, а также защищавшие их) и на динамичные. А. Лайу рассматривала правовой статус женщины в период IX–XII вв. Данная проблема в конце XX в. привлекла внимание отечественных авторов (С. В. Назаров25, Л. Ю. Костогрызова26, В. Э. Бармина27, С. Я. Гаген28), однако правовой статус палеологовской женщины не получил должного освещения.
Экономическая составляющая жизни византийских женщин также становилась предметом изучения, прежде всего, отечественных исследователей А. П. Каждана29, Г. Г. Литаврина30, К. В. Хвостовой31, М. А. Морозова32 и других. М. В. Бибиков33 показал прецеденты владения женщиной пронией. В 1980–2000-
21 Липшиц Е. Э. Право и суд в Византии в IV–VIII вв. Л.: Наука, Ленинград. отд-ние, 1976. 230 с.; Ее же.
Законодательство и юриспруденция в Византии в IX–XI вв.: Историко-юридические этюды. Л. : Наука,
Ленинград. отд-ние, 1981. 246 с.; и др.
22 Удальцова З. В. Законодательные реформы Юстиниана // Византийский временник. М. : Изд-во АН
СССР, 1965–1967. 1965. Т. 26. С. 3–45; 1967. Т. 27. С. 3–37.
23 Медведев И. П. Правовая культура Византийской империи. СПб. : Алетейя, 2001. 576 с. (Визант. б-ка.
Исслед.); и др.
24 Beaucamp J. la situation juridique de la femme Byzance // Сahiers de сivilization mdivale. № 20. 1977.
№ 2–3. Р. 149–156.
25 Назаров С. В. Правовое положение византийской женщины в семейно-брачных отношениях (VI–XI вв.)
// Проблемы всеобщей истории: Междунар. сб. науч. и науч.- пед. тр. К 85-летию со дня рождения
B. Т. Сиротенко. Вып. 6. Армавир, 2000. С. 166–172.
26 Костогрызова Л. Ю. Правовое положение женщины в Византии // Российский юридический журнал.
2001. № 3 (31). С. 93–98; и др.
27 Бармина В. Э. Византийская правовая культура. Опыт гендерного анализа // Известия Уральского
государственного университета. 2006. № 47. С. 6–13 ; и др.
28 Гаген С. Я. Византийское правосознание IV–XV вв. М. : Юрлитинформ, 2012. 304 с. ; и др.
29 Каждан А. П. Аграрные отношения в Византии XIII–XIV вв. М. : Изд-во АН СССР, 1952. 244 с.; Его
же. Деревня и город в Византии. IX–X вв.: Очерки по истории византийского феодализма. М. : Изд-во АН СССР,
1960. 431 с.; Его же. Социальный состав господствующего класса Византии XI–XII вв. М. : Наука, 1974. 293 с.
30 Литаврин Г. Г. Болгария и Византия в XI–XII вв. М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1960. 472 с.;
Каждан А. П., Литаврин Г. Г. Очерки истории Византии и южных славян. 2-е изд., испр. СПб. : Алетейя, 1998.
335,[1] с. (Визант. б-ка. Исслед.); и др.
31 Хвостова К. В. Особенности аграрно-правовых отношений в поздней Византии (XIV–XV вв.) (Ист. соц.
очерк). М. : Наука, 1968. 325 с.; Ее же. Социально-экономические процессы в Византии и их понимание
византийцами-современниками (XIV–XV вв.). М. : Наука, 1992. 188[3] c.; и др.
32 Морозов М. А. Монастыри средневековой Византии: хозяйство, социальный и правовой статусы.
СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 2005. 172 с.: и др.
33 Бибиков М. В. Сведения о пронии в письмах Григория Кипрского и «Истории» Георгия Пахимера //
Зборник радова Византолошког института. Т. 17. Београд, 1976. С. 93–99 ; Его же. Проблемы генезиса и
эволюции византийской аристократии // Очерки средневековой истории, экономики и права. М. : ИВИ РАН, 1998.
C. 155–172; и др.
е гг. А. Лайу34, изучая аристократок и состоятельных горожанок, подчеркнула, что основное занятие женщин связано с экономической сферой. Они не только занимались сельским хозяйством и ткачеством, но торговали, управляли мастерскими и монастырями. Однако, по ее мнению, катаклизмы последних десятилетий существования Византии сократили сферу деятельности женщины, что, на наш взгляд, является спорным. В 1990-е гг. ряд зарубежных исследователей подняли вопросы собственности женщин на имущество (В. Кравари35, Р. Макридес36, Е. Саради37).
Значительное количество работ посвящено отдельным проблемам жизни
византийской женщины. Авторы рассматривают место женщины в церкви
(Р. Ф. Тафт38), участие женщин в религиозной жизни (А.-М. Тэлбот39), историю
женщин-основательниц монастырей в Византии и близлежащих государствах40,
положение монахинь (И. С. Охлупина41), печати знатных византиек
(B. C. Шандровская42) и иные вопросы (М. Винсон43, Дж. Л. Хаксли44).
Для выявления межцивилизационных контактов, закономерностей и региональных особенностей правового и социального положения женщин представляют интерес работы О. А. Акимовой45.
34 Laiou А. E. Gender, Society and Economic Life in Byzantium / Hampshire. Brookfield : Variorum press,
1992. X, 339 p. ; и др.
35 Kravari V. Les actes privs des monastres de l’Athos et l’unit du patrimonial familial // Eherecht und
Familiengut in Antike und Mittelaltar / ed. D. Simon. Munich: Oldenbourg, 1992. P. 77–88.
36 Macrides R. Dowry and Inheritance in the Late Period: Some Cases from the Patriarchal Register // Eherecht
und Familiengut in Antike und Mittelaltar / ed. D. Simon. Munich: Oldenbourg, 1992. С. 89–98.
37 Saradi H. The aliеnation of the dowry in the acts of Byzantine notaries // Византийский временник. Т. 55.
Ч. 2. М. : Наука, 1998. С. 72–77.
38 Taft R. F. Women at Church in Byzantium: Where, When—and Why // Dumbarton Oaks Papers (DOP).
Vol. 52. 1998. P. 27–87; и др.
39 Talbot A.-M. Women and Religious Life in Byzantium. Aldershot : Ashgate Variorum, 2001. XII, 326 p.
(Variorum Collected Studies Series: CS 733); и др.
40 Female Founders in Byzantium and Beyond / Hrsg. von L. Theis, M. Mullett, M. Grnbart ; bearb. von
G. Fingarova, M. Savage // Wiener Jahrbuch fr Kunstgeschichte / Kunsthistorisches Inst. des Bundesdenkmalamtes.
Bd. LX/LXI. 2011/2012. Wien-K ln-Weimar : B hlau, 2014. 464 s.
41 Охлупина И. С. Эволюция представлений о женской святости в византийской агиографии VIII–XII вв.
// Известия Уральского государственного университета. Сер. 2. Гуманитарные науки. Екатеринбург, 2010.
№ 1(72). С. 118–125; и др.
42 Шандровская B. C. Печати титулованных женщин Византии // Античная древность и средние века.
Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. Вып. 33. С. 89–101; и др.
43 Vinson M. Romance and reality in the Byzantine bride shows // Gender in the early medieval world: east and
west, 300–900 / ed. By L. Brubaker, J. M. N. Smith. Cambridge, 2004. P. 102–120.
44 Хаксли Дж. Л. Женщины в византийском иконоборчестве // Античность и средневековье Европы. 1996.
Вып. 3. С. 169–186.
45 Акимова О. А. Женщина и восприятие сферы «женского» на северо-западе Балкан в XIII–XV вв. :
диалог культур // Средние века. Сб. Вып. 57. М. : Наука, 1994. C. 110–125 ; Akimova O. A. Frauenalltag und
Понимание общих мировоззренческих и духовных установок, контекст исторических событий дают коллективные монографии по истории Византии46, а также обобщающие работы А. А. Васильева47, Г. А. Острогорского48.
Таким образом, несмотря на значительный интерес к различным аспектам положения женщины в Византии, степень исследованности проблемы в целом применительно именно к палеологовскому периоду остается недостаточной, особенно положения женщин, принадлежавших к средним и низшим слоям общества. Дальнейшее изучение темы возможно через расширение проблемного поля, введения новых массивов источников, комплексного рассмотрения правового, экономического статусов и роли женщины в палеологовской Византии, что и призвана сделать данная работа.
Объектом изучения является женщина в византийском социуме, а предметом исследования стало положение и социальная роль женщин в палеологовской Византии.
Хронологические рамки работы определяются поздневизантийской
эпохой второй половины XIII – середины XV вв. Начало исследования связано
с воссоединением в 1261 г. восточных (малоазийских) провинций с западными
(балканскими) в единое целое с центром в г. Константинополе, восстановлением
Византийской империи под властью Палеологов. Окончание исследования
объясняется прекращением существования Византии как государства
в результате его завоевания османами в 1453 г.
Территориальные рамки представлены Византийской и Трапезундской империями в границах второй половины XIII – середины XV вв.
Цели и задачи исследования. Цель данной работы исследовать правовой статус, социальные роли женщины в византийском социуме и реализацию византийской женщиной права собственности на имущество по материалам
Weiblichkeitsmodelle in den nordwestlichen Balkanlndern vom 13–15. Jht. // Eros–Macht–Askese:
Geschlechterspannungen als Dialogstruktur in Kunst und Literatur. Trier : Wissenschaftlicher Verlag, 1996. S. 125–155.
46 История Византии. Т. 1–3 / Отв. ред. С. Д. Сказкин. М. : Наука, 1967; Культура Византии: XIII–первая
половина XV в. / отв. ред. Г. Г. Литаврин. М. : Наука, 1991. 637 с.
47 Васильев А. А. История Византийской империи. Т. 1–2. СПб. : Алетейя. 1998.
48 Острогорский Г. А. История Византийского государства: пер. с немец. М. : Сибир. Благозвонница,
2011. 895 с.
9
юридических источников, актов Константинопольского патриархата,
византийских и трапезундских монастырей второй половины XIII –
середины XV вв.
Для этого необходимо решить следующие задачи:
– проанализировать константные нормы, которые, с одной стороны, ограничивали правоспособность женщин, а с другой – защищали их от посягательств (на честь, имущество и т. д.), возможных вследствие гендерных особенностей представительниц женского социума;
– осветить динамический аспект в юридическом статусе женщин, расширявший со временем их правовые возможности;
– проследить развитие культуры брачных отношений, через которые формировался гендер;
– охарактеризовать отраженную в источниках «идеальную модель» византийской женщины;
– показать многообразие роли женщины на рынке труда, в формах участия в политической и религиозной жизни, в доступе к образованию, демонстрируя тем самым, как гендер конструировался в экономике и политике;
– определить формы участия византийской замужней женщины, вдовы, сестры, дочери в распоряжении семейной собственностью;
– выявить степень самостоятельности византийской женщины
по распоряжению имуществом в зависимости от ее социальной и гендерной роли в семье;
– исследовать на основе актов Константинопольского патриархата, византийских и трапезундских монастырей эволюцию права распоряжения женщиной различными видами имущества с точки зрения его происхождения (приданое, имущество семьи мужа, наследство, другие источники) и влияние этого фактора на гендерную асимметрию в обществе.
Научная новизна данного исследования. Постановка проблемы
в исторической науке является новой, поскольку работа расширяет
хронологические рамки изучения, она сосредоточена на периоде со второй
10 половины XIII до середины XV вв., в то время как большая часть исследований, посвященных византийским женщинам, затрагивает VI–XII вв.
Изучение основано на законодательных памятниках XIV в., не подвергнутых подробному анализу с точки зрения интересующих нас аспектов в исторической литературе. Раскрыт правовой статус женщины и его эволюция. С применением компаративного подхода на основе комплексного исследования памятников как светского, так и канонического права показана культура брачных отношений, развитие матримониальных институтов в палеологовской Византии.
Использован обширный массив актового материала,
Константинопольского патриархата, византийских (особенно афонских), трапезундских монастырей, который в значительной мере впервые введен в научный оборот. Выявлены акты, где участвуют женщины, проведен количественный анализ документов.
Анализ актового материала позволил определить круг и социальный статус совершавших сделки женщин, которые принадлежали к разным слоям социума. Полученные результаты существенно расширяют наши представления о положении женщин, прежде всего из средних и низших общественных групп. Осуществлена попытка создания генеалогического древа отдельных участниц юридических договоров. В исследовании выявлены особенности социальных ролей женщины в соответствии с участием в распоряжении имуществом. При этом в каждом конкретном случае предпринята попытка учесть взаимовлияние социальных ролей при доминанте определенной.
В работе показаны основные разновидности собственности женщин на имущество: как традиционные (приданое), так и формирующиеся (семейная, личная собственность женщин); прослежена их эволюция и сделан вывод о возрастании экономической независимости женщины.
Использование актового материала в сочетании с законодательными
источниками позволило сформировать уникальную для изучения положения
женщин Византии в палеологовской период модель, построенную
11 на сравнительном анализе зафиксированных в законе нормативных положений и их реализации (или нереализации) на практике.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается
в возможности использования полученных результатов и выводов
для дальнейшей научной разработки проблемы, при написании монографий, статей, курсов лекций по истории Византии, истории Средних веков, гендерной истории, а также в преподавании истории в высшей школе.
Методология и методы исследования. Важное методологическое значение для диссертации имеют гендерные исследования. Понятие «гендер» означает совокупность социальных и культурных норм, которые общество предписывает выполнять людям в зависимости от их биологического пола. Гендерная история возникла в начале 80-х гг. XX в. Это специальная историческая дисциплина, предметом изучения которой является историческая ретроспектива гендерных отношений. Основоположница гендерного подхода Дж. Скотт49 выделила гендер как категорию исторического анализа из четырех взаимодействующих элементов: символы и образы; нормативные концепции; социальные отношения и институты, которые их формируют; конструирование гендерной идентичности на примерах деятельности исторических личностей. Гендер конструируется как биполярная система. Гендерная система отражает асимметричные культурные оценки и ожидания, адресуемые людям в зависимости от их пола. Социальные нормы меняются со временем, однако гендерная асимметрия остается. Ключевой в гендерном анализе, по мнению Л. П. Репиной50, является властная составляющая гендерных отношений. Важными являются работы А. Б. Мюлдер-Баккер51, Дж. Мушйол52 и других.
49 Scott J. W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // The American Historical Review. 1986.
Vol. 91. № 5. P. 1053–1075; Scott J. W. Gender and the Politics of History. New York : Columbia University Press,
1988. 247 p.; и др.
50 Репина Л. П. Пол, власть и концепция «разделенных сфер»: от истории женщин к гендерной истории //
Общественные науки и современность. 2000. № 6. С. 123–137; Ее же. Гендерная иерархия и «власть женщин:
индивидуальный опыт в социальном контексте // Теория и методология гендерных исследований. М. : ИВИ РАН,
2006. С. 173–195; и др.
51 Gendering the Middle Ages: A Gender and History Special Issue / ed. by P. Stafford, A. B. Mulder-Bakker.
Oxford, 2001. 256 p.
52 Muschiol G. Men, women and liturgical practice in the early medieval west // Gender in the early medieval
world: east and west, 300–900 / ed. by L. Brubaker, J. M. N. Smith. Cambridge, 2004. P. 198–216.
Гендерная история представляет собой междисциплинарное поле, поэтому
используется междисциплинарный подход, охватывающий социально-
экономическое, демографическое, социологическое, культурно-
антропологическое, психологическое и интеллектуальное измерения.
Специфика использованных источников определила применение опыта формулярного анализа актов, разработанного И. Караяннопулом53 и И. П. Медведевым54.
В работе использованы общенаучные методы исследования. Ведущими стали исторический, показывающий процесс развития общества в его хронологической последовательности, и логический методы исследования. Последний помог раскрыть причины, цели и возможные последствия имущественных сделок для женщин. Метод индукции и дедукции позволил предположить реализацию правовых норм. Анализ и синтез применялись при изучении законов и для формулярного анализа актов. Идеографический метод использован, чтобы описать положение женщин, изложить результаты исследования. Вместе с биографическим методом он применялся для характеристики отдельных женщин. На основе количественного анализа, методику применения которого для Византии предложила К. В. Хвостова55, выявлено 345 актов, в которых упоминаются женщины, проведено их распределение по учреждениям, осуществлена классификация женщин по социальным группам, семейной роли, определены разновидности собственности женщин на имущество, степень их самостоятельности в распоряжении им. Метод восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному показал, насколько соответствовала практика правовым нормам. Знание законов вело к пониманию сущности актовых сделок. Системно-структурный анализ помог реконструировать среду бытования женщин. Функциональный анализ выявил их социальную роль.
54 Медведев И. П. Очерки византийской дипломатики: (частноправовой акт). Л. : Наука, Ленингр. отд-
ние, 1988. 262 [2] с; и др.
55 Хвостова К. В. Количественный подход в средневековой социально-экономической истории. М. :
Наука, 1980. 205 с; и др.
Применены традиционные специально-исторические методы. Историко-генетический позволил рассмотреть эволюцию института брака, гендерной асимметрии; составить генеалогическое древо отдельных женщин. Историко-сравнительный, или компаративный метод, являющийся одним из ведущих методов в современной науке, дал возможность увидеть имущественные права женщин в зависимости от их социальной роли в семье и рост этих прав. Историко-типологический метод использован для выделения характерных черт христианского брака, традиционной социальной роли средневековой женщины. Историко-системный помог определить системные изменения в правовом и имущественном положении женщин. Диахронический анализ применен для периодизации. Ретроспективный метод вел к выяснению причин, по которым женщины заключали сделки.
Использованы нетрадиционные специально-исторические методы. Социально-психологические методы позволили дать идеальный образ женщины для византийца. Методы герменевтики, терминологического анализа, лингвистики помогли понять скрытый в тексте внутренний мир женщины. Искусствоведческий анализ литературы выявил социальную информацию по гендерной истории.
Источниковая база исследования определяется целью и задачами работы и включает в себя широкий круг письменных источников разных видов.
Правовой статус женщины палеологовской эпохи наиболее явно отражен в юридических компиляциях как светского, так и канонического права. Из законодательных памятников к исследованию были привлечены «Шестикнижие» Константина Арменопула56, «Синтагма» Матфея Властаря57 и другие.
Одним из основных источников для изучения заявленной темы является актовый материал. Для анализа социальной составляющей статуса византийской женщины был использован комплекс источников, относящихся не только
* . / . . . : «», 1971. 429 .
57 Matthaeus Blastares. Syntagma alphabeticum reram omnium quae in sacris Canonibus comprehenduntur, juxta novissimam editionem Atheniensem / Matthaeus (Blastares) // Patrologiae cursus completus ; Sines Graeca posterior / J. -P. Migne. T. 144. Paris : Lutetia Parisiorum : Migne, 1865. Col. 959-1400. (Patrologiae Graeca [PG]); Matthaeus Blastares. Syntagma Canonibus (contininuatio) / Matthaeus (Blastares) // Patrologiae cursus completus ; Siries Graeca posterior / J. -P. Migne. T. 145. Paris : Lutetia Parisiorum : Migne, 1865. Col. 9-212. (Patrologiae Graeca [PG]).
к актовым, но и делопроизводственным документам Константинопольского
патриархата58, дающий возможность изучить бракоразводные процессы и другие
обстоятельства семейной жизни, требующие вмешательства церкви. Акты свыше
двадцати византийских и трапезундсих монастырей, например Афонских59,
Лемвиотиссы60, Вазелона61 и других, обладают неисчерпаемыми
информативными возможностями, позволяют охарактеризовать как
экономические, так и социальные аспекты положения и ролей женщины в византийском обществе. К нормативным источникам относятся типиконы женских монастырей.
В работе проанализированы и делопроизводственные материалы, такие как документы Навпактского митрополита Иоанна Апокавка62 и Охридского митрополита Димитрия Хоматиана63.
Изучение социальной жизни, менталитета и женских образов невозможно без анализа византийских хроник64. К исследованию были привлечены «История» Георгия Пахимера65, «Ромейская история» Никифора Григоры66.
Для сопоставления положения женщин в Палеологовской Византии с другими эпохами были использованы документы предыдущего времени:
58 Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana / col. ed. F. Miklosich, J. Mller. 6 v. Vindobonae :
Carolus Gerold, 1860–1890. Vol. 1–2. Acta Patriarchatus Constantinopolitani, MCCCXV-MCCCCII: e condicibus
manuscriptis Bibliothecae Palatinae Vindobonensis [MM]; Das Register des Patriarchats von Konstantinopel. Т. 1–3.
Wiena : Verlag der sterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1981–2000.
59 Actes de l'Athos / publ. par L. Petit, W. Regel, E. Kurtz et B. Korablev ; Имп. Акад. Наук // Византийский
временник. Приложение. Т. I–VI. СПб. : Тип. Имп. Акад. Наук, 1903–1915; Archives de l'Athos / Fondes par
G. Millet, P. Lemerle; Publ. par J. Lefort ; Sous le patronage de l’Acadmie des Inscriptions et Belles-Lettres et de
l’Acadmie d’Athnes. T. I–XXII. Paris : P. Lethielleux. 1937–2006; Actes de l'Athos / publ. par L. Petit, W. Regel,
E. Kurtz et B. Korablev ; Facsim. reprint of ed. publ. St. tersbourg 1903–1915 ; Vizantiski vremennik. Vol. I–VI.
Amsterdam : A. M. Hakkert, 1964–1975; и др.
60 Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana / col. ed. F. Miklosich, J. Mller. 6 v. Vindobonae :
Carolus Gerold, 1860–1890. Vol. 4–6. Acta et diplomata monasteriorum et ecclesiarum orientis; и др.
61 Вазелонские акты : Материалы для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии
XIII–XV веков / Ф. И. Успенский, В. В. Бенешевич. Л. : Гос. Акад. тип., 1927. [Предисловие]. 124, CLII [282] с.
62 Jean Apokaukos. Letters et autres documents indits / par S. Ptrids // Известия Русского археологического
института в Константинополе. София : Держава печатница [Рус. археолог. ин-т. (Константинополь)], 1909. Т. 14.
Вып. 1, 2–3. С. 69–104. [Т. 14. Вып. 2–3. С. 1–36].
63 Demetrii Chomateni. Ponemata diaphora / Demetrios Chomatenos ; rec. G. Prinzing. Berolini, Novi Eboraci:
de Gruyter, 2002. XIII, 386, 535 p. (Corpus fontium historiae Byzantinae; Vol. 38. Series Berolinensis).
64 Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб. : Алетейя, 1998. 317 с. (Визант. б-ка. Исслед.);
и др.
65 Georgii Pachymeris. De Michaele et Andronico Palaeologis libri tredecim : 2 v. / Georgios Pachymeres ;
tr. P. Pierre ; edited by I Bekker. Cambridge : BiblioLife, 2010. Vol. 1. 784 p. Vol. 2. 950 p. (Cambridge Library
Collection - Medieval History); и др.
66 Nicephori Gregorae. Byzantina historia : graece et Latine. 3 v. / Nicephorus Gregoras ; cum annotationibus
Hier. Wolfii, Car. Ducangii, Io. Boivini et Cl. Capperonnerii ; cura Lodovici Schopeni. Vol. I–3. Bonnae : Weber, 1829–
1855.
15 Corpus juris civilis, «О церемониях византийского двора» Константина Багрянородного67 и агиографические произведения68.
Привлеченный массив источников репрезентативен для исследования заявленной темы.
Положения, выносимые на защиту:
-
С точки зрения правового статуса, византийская женщина в палеологовский период (вторая половина XIII – середина XV вв.) была значительно ограничена в общественно-политической жизни, но обладала равными с мужчиной имущественными правами.
-
В большинстве сфер византийской жизни, касающихся женщин, в том числе в брачном законодательстве, церковь и государство не стремились защитить интересы той или иной гендерной группы, а, в первую очередь, старались обеспечить наиболее благополучные, по их мнению, условия для сохранения и развития семьи, при этом используя как негативную, так и позитивную дискриминацию женщин.
-
В византийском обществе сложилась концепция идеальной женщины (которая была отражена, в том числе, и в источниках того времени), куда входил определенный набор физических и духовных качеств. Наиболее обобщенно женщина характеризовалась как существо «ветреное и легкомысленное»; при этом отклонение от нормы могло восприниматься как положительно (например, умная женщина), так и отрицательно (хитрая, изворотливая).
-
При наличии единой социальной функции для всех женщин (рождение и воспитание детей) для каждой из выделенных нами социальных ролей (императрица, монахиня и т. д.) существовал и дополнительный набор функций, присущих конкретно этой социальной роли женщины. Важно отметить, что проанализированное нами законодательство рассматриваемой
67 Constantini Porphyrogeniti. De ceremoniis aulae Byzantinae libri duo / Constantinus Porphyrogenitus ;
ed. I. I. Reiskii. Vol. 1. Bonnae : Weber, 1829. LXII, 807 s.
68 Филарет (Гумилевский Д. Г.). Жития святых подвижниц восточной церкви / С изображениями св.
подвижниц акад. Ф. Г. Солнцева. 2-е изд. СПб. : И. Л. Тузов, 1885. 260, XXXVIII с.; Acta sanctorum quotquot toto
orbe coluntur: vel a catholicis scriptoribus celebrantur qu ex latinis et grcis, aliarumque gentium antiquis monumentis :
Martius. T. 2 : IX–XIX martii / ed J. Bollandus, G. Henschenius, D. Papebrochius ; Editio Novissima D. Papebrochius.
Т. 8. Parisiis ; Rom : V. Palme, 1865; и др.
16 эпохи не предполагает наличия различных социальных функций у женщин, за исключением монахинь.
-
Вхождение женщины в определенную социальную роль было невозможно без приобретения соответствующего семейного статуса – речь идет, в частности, об императрицах.
-
Расширение степени экономической свободы женщины во второй половине XIII – середине XV вв. проявлялось как в обязательном участии в распоряжении имуществом, являвшимся семейной собственностью, так и в фактической возможности отчуждать даже запрещенное законом приданое, несмотря на то, что последнее увеличивало ее экономические риски.
-
Рост количества сделок, в которых палеологовская женщина распоряжалась имуществом, находившимся в личной наследственной собственности, свидетельствует об упрочении ее имущественных прав.
Степень достоверности и апробация результатов. Достоверность приведенных выше научных положений подтверждается анализом массива широкого спектра репрезентативных письменных источников различных видов, и прежде всего законодательных памятников и актового материала. Итоги изучения последнего представлены в таблицах № 1–12. В целях апробации результатов основные положения и выводы исследования были представлены на научно-практических конференциях в городах Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Томск, Омск, Красноярск, по итогам которых опубликованы статьи и тезисы докладов. По теме диссертации опубликовано 24 работы.
Структура работы соответствует поставленным задачам. Диссертация
состоит из введения, трех разделов основной части, заключения, списка
сокращений и условных обозначений, списка литературы, списка
иллюстративного материала.
Женщина в культуре семейно-брачных отношений по поздневизантийскому законодательству
К концу 1970-х-началу 1980-х гг. в медиевистической исторической науке появился тендерный подход, хотя информация о жизни средневековых женщин во многом фрагментарна. В истории Средних веков особую роль играют идеологемы, вырабатываемые Церковью; формирование образа женщины не было тут исключением. Для тендерных исследований Средневековья характерна опора на источники, созданные мужчинами. Кроме того, огромная часть доступных источников, касающихся жизни средневековых женщин, создана духовенством, что накладывает свой отпечаток на восприятие ими женщин, которое происходило через призму церковного мировоззрения. Для изучающих Средние века с точки зрения тендерного подхода важно, что для женщин в эту эпоху, как правило, существовало в жизни два пути: брак или монастырь, однако семья и общество не всегда предоставляли женщине выбор.
Самыми ранними исследованиями, посвященными тендерной проблематике в медиевистике, были труды, рассматривающие брак и семью в Средние века. В 1980-е гг. был совершен и огромный прорыв в анализе положения женщин в Византийской империи. Это связано с появлением трудов гречанки, афинского академика, профессора Гарвардского университета А. Лайу, значение которых оценили А. П. Каждан47, М. В. Бибиков48, Д. Линч49 и другие
В докладе 1981 г. «Роль женщины в византийском обществе»51 исследовательница проанализировала нормативные источники (такие как Эклога, «Пира»), а также агиографическую литературу, типиконы монастырей, основанных женщинами или для женщин. А. Лайу рассмотрела роль женщины в семье, ее участие в экономической деятельности, в обществе и в политике. Автором отмечено различие между идеологическим и реально-историческим аспектами темы, между фактическим положением женщины в обществе и формами его отражения в правовых памятниках. А. Лайу подчеркивала, что основное занятие и времяпрепровождение женщины связано с экономической сферой, а ее влияние на политические дела государства менее заметно. А. Лайу обратила внимание на то, что социально-политические катаклизмы последних десятилетий существования византийского государства вновь сократили сферу деятельности женщины: в XV в. бросается в глаза частый уход женщин в монастыри. Важно отметить, что исследовательница занималась изучением аристократок и состоятельных горожанок, исключая, как правило, из своего исследования самих императриц. Особо внимательно автор отнеслась к проблеме женской грамотности.
В статье А. Лайу осветила и такую проблему как взаимосвязь ранних и повторных браков, придя к выводу о распространенности практики заключения повторных браков для рождения детей и воспроизводства населения региона52. В другой своей работе А. Лайу проанализировала ответы папы Николая I болгарам по вопросам, касающимся семейного права: сватовства, адюльтера, полигамии и развода53,
Типиконы женских монастырей послужили основой и для другого исследования А. Лайу «Замечания о жизни и идеологии византийской женщины»54. А. Лайу остановилась на экономической деятельности женщин, на управлении монастырями, их финансовыми и хозяйственными делами. В работе поднимается вопрос о женском самосознании, об особенностях ментальности писательниц и поэтесс, о специфике взаимоотношений членов монашеской общины. В центре внимания А. Лайу оказался женский взгляд на семью, в структуре которой мать, хозяйка претендует на лидирующую роль. Особо следует отметить статью А. Лайу о женском празднике Агаты, основными участницами которого являлись представительницы женских профессий. Автором поставлен вопрос о возможном существовании женских гильдий в Константинополе в XI-XII вв.55.
А. Лайу издала сборник своих собственных статей, проблематика которых, на наш взгляд, охватывает основные научные интересы данного исследователя, такие как тендерная история, общество и экономика56. «Умело скомпонованные и снабженные краткими современными дополнениями специально для этого издания, - по мнению М. В. Бибикова, - делают книгу А. Лайу фактически важным монографическим исследованием, актуальным в отношении как представленного материала, так и методики исследования»57.
Своеобразным венцом исследований А. Лайу, касающихся византийской женщины, брака и семьи является монография, написанная на французском языке «Брак, любовь и узы родства в Византии в XI-XIII вв.» . В рецензиях на книгу А. П. Каждая59 остановился на экономических аспектах работы, признал достижения автора и богатство источниковой базы монографии. Д. Линч высоко оценивает попытки А. Лайу сравнить провинциальные и императорские источники, выявить эволюцию законодательства и практики, рассмотреть конкретные судебные дела.
Эта работа - результат многолетних исследований по истории семьи, родственных связей и матримониальных институтов в Византии, их роли и значении в обществе. Основными источниками монографии являются акты, нормативные документы как публичного, так и частноправового характера. Она состоит из предисловия, введения и пяти глав. Первая глава содержит материал по контролю над заключением браков и о том, как на практике аристократия соблюдала или обходила законы, связанные с запретом кровосмесительных браков. Вторая глава, написанная на основе нарративных и нормативных источников, повествует о том, что византийцы считали нормальным, моральным и общественно-приемлемым в сексуальной жизни, в отношениях между полами, - что позволительно, а что нет, на что общество просто закрывало глаза. На эти вопросы пытается ответить А. Лайу, обращаясь к текстам Иоанна Златоуста, Феодора Студита, Мануила I Комнина, Никиты Хониата, и к таким документам, как Эклога, каноны Православной Церкви. Причем, если Церковь строго следила за исполнением своих постановлений, то государство более снисходительно относилось к нарушениям, если они не затрагивали основ семейной жизни и были выгодны для государства (чаще всего в лице самого императора, ради которого зачастую и принимались решения, нарушавшие постановления Церкви). Говоря о страсти и любви, А. Лайу продемонстрировала, что византийцы осознавали, что излишняя пылкость и страстность могут угрожать устойчивости брака.
Социальные роли женщины в поздневизантийском обществе...
Для истории первой половины XIV в. мы располагаем двумя сочинениями, написанными современниками и участниками событий - Никифором Григорой и Иоанном Кантакузином. В своей работе мы в основном использовали «Ромейскую историю» Никифора Григоры (умер ок. 1360 г.) - видного ученого, интересовавшегося астрономией и философией, богословскими проблемами. В теологических дискуссиях раскрывались тогда основные политические противоречия, и книга наполнена детальнейшим изложением этих споров. Для Никифора в его философских воззрениях образцом был Платон.
Основное сочинение Никифоры Григоры - «Ромейская история»191. Первая, сравнительно небольшая, часть ее посвящена периоду от 1204 до 1320 г. переведена на русский язык192. Здесь Григора основывается преимущественно на Акрополите и Пахимере, хотя и привлекает некоторые дополнительные источники. Значительно более подробно изложен период от 1320 до 1359 гг.: в этой части Никифор Григора из хрониста превращается в мемуариста. Обстоятельнее всего повествует он о церковной борьбе. Никифор обнаруживает внушительную скрупулезность, но его стиль сложен для восприятия. Живость наблюдений в значительной мере ослаблена архаистической тенденцией, сознательным подражанием языку и стилю Платона . Никифор Григора дал яркие характеристики некоторым женщинам Византии, часть из них Karagiannopoulos I. Е., Weiss G. Quellenkunde zur Geschichte von Byzanz (324-1453). Bd. 2. Wiesbaden, 1982. S. 269. упоминаются в актах византийских, прежде всего, Афонских монастырей, что позволяет нам создать более полный образ той ли иной византийской женщины. Произведение позволяет по косвенным данным выявить восприятие византийцем женских достоинств и недостатков.
Кроме того, нами использован источник, относящийся к более раннему периоду, который чрезвычайно важен для реконструкции тендерных моделей. Это произведение Кекавмена «Советы и рассказы», созданное в XI в.194. А. П. Каждан, Г. Г. Литаврин, М. В. Бибиков, А. А. Чекалова, М. А. Поляковская и другие авторы отмечали в нем меткие характеристики исторических личностей195. Для нашего исследования они дают уникальные и весьма точные сведения о тендерных отношениях византийцев.
Произведением, относящимся к более раннему времени, является и сочинение Константина Багряногородного «О церемониях византийского двора», сохранившееся в единственном списке196. В трактате подробно показаны церемонии византийского двора, в том числе приемы послов, посвящение в различные должности. Для нашей работы важно описание женских должностей при византийском дворе, что помогает нам оценить место женщин в придворной культуре Византии.
Среди источников, позволяющих составить представление о византийском дворе и его нравах «Хронография» Михаила Пселла197. Несмотря на то, что
Кекавмен. Советы и рассказы : Поучение визант. полководца XI в. / Кекавмен ; Подгот. текста, введ., пер. с греч. и коммент. Г. Г. Литаврина; Рос. акад. наук, Ин-т славяноведения. 2-е изд., перераб. и доп. СПб. : Алетейя, 2003. 710 с. (Визант. б-ка. Источники). (Памятники средневек. истории народов Центр, и Восточ. Европы).
Каждан А. П. Византийская культура Х-ХП вв. С. 167, 171; Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. С. 165; Бибиков М. В. Историческая литература Византии; Поляковская М. А., Чекалова А. А. Византия: быт и нравы. С. 187 ; Чекалова, А. А, В. П. Даркевич. Культура Византии IV-XII вв : быт и нравы : прикладное искусство. 125 с. ; Поляковская, М. А. Портреты византийских интеллектуалов: Три очерка. СПб. : Алетейя, 1998. 351 с. (Визант б-ка. Исслед.) ; Ее же. Византийский дворцовый церемониал XIV в. ; и др.
Данные источники позволяют проследить семейно-брачные отношения царской семьи и представителей византийской знати, эти авторы дают несколько исчерпывающих характеристик, дающих представление, как о конкретных женщинах, так и об идеале женщины для византийца.
Среди византийских философов XIV-середины XV вв. выделяется Георгий Гемист Плифон. В своем трактате «Законы»198 Гемист Плифон разработал правовую систему, в которой религия, обряд, закон тесно переплелись между собой. Он состоял из трех частей: в первой, богословской, излагалась религия «по Зороастру и Платону»; во второй — этика, заимствованная из учения тех же мудрецов и стоиков; третья часть, политическая, содержала «Политию по образцу Лаконской», которая, с одной стороны, освобождена от чрезмерной суровости, нелегко принимаемой большинством людей, с другой — дополнена предназначенной, разумеется, для правящих лиц философией, этим наилучшим из платоновских государственных установлений. Трактат был сожжен как еретический, тем не менее, идеи Плифона проникли в Западную Европу, и дошли до наших дней. Его произведение позволяет ознакомиться с представлениями византийского интеллектуала о женщине.
Публицистические произведения и источники личного происхождения199. Представляет интерес комплекс документов Навпактского митрополита Эпирского царства Иоанна Апокавка различных разновидностей: судебные постановления, публицистические произведения, такие как письма Иоанна Навпактского митрополита Апокавка эпирскому деспоту Феодору и его жене, а с литературоведческой точки зрения, отмечала, что произведения Навпактского митрополита интересны не только содержанием, но и литературными достоинствами201.
Яркий материал по изучению положения византийской женщины дает агиографическая литература . Особую форму агиографических произведений представляют житийные сборники . Для изучения византийской женщины в палеологовский период представляет интерес сборник житий подвижниц восточной церкви, включающий в себя 81 житие православных святых-женщин, живших в разное время204. В них переплетаются религиозно-нравственная проповедь и историко-бытовое повествование.
В последнее время ставится вопрос о соотношении агиографии и истории. Русский дореволюционный исследователь. А. П. Рудаков выделял как особо ценные жития, составленные ближе ко времени жизни героя перед составленными значительно позже . М. В. Бибиков, говоря о проблеме историзма агиографии, отметил, что «Вообще для агиографии характерно обилие описаний бытовых деталей, повседневности, индивидуальных черт, вещей, казалось бы заурядных, но тем более ценных для историка, стремящегося осмыслить Средневековье как бы «изнутри», понять его в категориях,
206 -vr/ адекватных эпохе» . Жития репрезентативны для исследования истории повседневности, менталитета в современном научном понимании этого слова, культуры византийского общества в целом, т. е. как макро, так и микроисследований. Византийские жития изучают российские исследователи О. А. Родионов207, И. С. Охлупина208 и др.
II. Нормативные источники. Для выяснения юридического статуса византийской женщины нами был изучен ряд законодательных памятников.
Эпоха Юстиниана. Использование нами Corpus iuris civilis (Кодекс, Дигесты, Институции и Новеллы) объясняется тем, что большинство более поздних сборников законов было основано на законодательстве Юстиниана, которое в той или иной степени вошло в Василики, «Шестикнижие» Константина Арменопула и другие законодательные памятники209. Во всех законодательных памятниках рассматриваются семейные, наследственные и другие имущественные вопросы, которые касаются и женщины в том числе.
Кодекс является собранием конституций римских императоров от Адриана (117 г.) до законов Юстиниана (ноябрь 534 г.). Он «охватывает широкий круг правовых вопросов»210 частного, административного, уголовного права.
Развитие права распоряжения поздневизантийской женщиной своим приданым
Место византийской женщины в социуме определялось во многом ее семейным положением, как во всех средневековых обществах. Социализация женщины проходила именно через семью. Это значит, что во многом именно в этом социальном институте женщина могла реализоваться как член византийского общества. Внутри семьи посредством родства конструировался и тендер. В византийском законодательстве, пожалуй, одной из самых проработанных отраслей является семейное и брачное право.
Семья - это биологическая ячейка, атом, который создан для воспроизведения потомства. А. Лайу отмечала, что можно говорить о том, что брак функционирует как институт, формирующий новые социальные группы, имеющие определенную общность интересов, часто являясь сделкой по объединению капиталов. Заключаемый брак касался не только пары, сочетавшейся матримониальным союзом, он также являлся делом семей, к которым принадлежали супруги, а в случае, если это касалось аристократии, это было делом всей этой социальной прослойки. Отсюда в Византии, так же как и в Западной Европе в Средние века, и Церковь, и государство пытались контролировать институт брака, а супруги заключали брачный договор. Роль византийского государства в этой сфере была более очевидней, чем в других414. Для византийцев в большинстве своем, особенно для знатных родов, заключение брака было делом политическим.
Эволюцию отношения византийцев к браку от римского права до первых христианских канонов проследила А. Лайу415, обращая особое внимание на Институции Юстиниана, Эклогу, в которой впервые было детально разработано семейно-брачное христианское право416, постановления ряда императоров (Юстин II) и т. д.
В христианском обществе не только, а порою даже не столько, государство регулировало брак, который эволюционировал от законного брака Рима до христианского брака IX в. и более позднего времени, а Церковь . Сложной была ситуация, когда постановления канонического и светского права расходились. Однако христианская религия имела на первоначальной стадии существования несколько позиций. В ней сосуществовали аскетические тенденции и теория, по которой брак ни в коем случае не может быть отвергнут, в том числе, и как способ обуздать человеческие страсти. Для развития византийской культуры было характерно усиление влияния религии и Церкви на матримониальные вопросы. Сначала церковные положения были скорее рекомендацией, чуть позже узаконенные публичной государственной властью, они стали играть огромную роль в формировании представления об институте брака. Влияние религии на матримониальные вопросы ощущалось с течением времени все сильнее. К концу IX в. мнение Церкви стало sine qua поп , когда речь заходила о вопросах брака419. Обязательность церковного брака закрепили 89 новелла Льва VI, изданная между 894 (Г. А. Острогорский420) и 907 гг. (И. П. Медведев ), правда для сановников и ранее венчание в церкви было обязательным, а также постановления Алексея I Комнина (1081-1118). Церковь получила монополию на регистрацию законных браков422. Из канонического права, авторы выделяют мнение Отцов Церкви, особо Василия Великого, постановления Трулльского собора (692), в том числе 3, 53, 54, 98 каноны .
Браку посвящена специальная книга в «Шестикнижии» Константина Арменопула424, каноническое право изложил Матфей Властарь в «Синтагме»425, отдельные моменты по совершению литургии, таинству брака раскрывают памятники канонического права того времени: 54 канонических «Ответа» Иоасафа, митрополита Ефесского (первая половина XV в.) на вопросы пресвитера Георгия Драсина426 и канонические ответы Константинопольского Хрисоверга и Митрополита Родосского Нила .
Рассуждая о правовой культуре семейно-брачных отношений в Византии, в первую очередь, мы должны отметить, что брак как акт гражданского состояния того или иного индивидуума, члена общества, состоял из нескольких этапов: определение круга лиц, которые могут вступать в брак, достижение брачного возраста, обручение (помолвка), целование, институт подарков между женихом и невестой, отношения сексуального характера между обрученными, аннулирование помолвки, брак, брачный договор, приданое и предбрачный дар, супружеская измена, повторный брак, развод. Кроме того, в определенной мере к семейно-брачным отношениям относилась и опека над детьми, что подтверждается и тем, что один из блоков законодательных норм, регулирующий вопросы опеки, находится в разделе, посвященном именно семейно-брачным отношениям.
Круг лиц, которые могут вступить в брак. В связи с огромной ролью института брака в византийском социуме, для законодателя необходимо было определить круг лиц, которые могут вступить в брак. Между тем византийское законодательство не содержало закрытого перечня круга лиц, которым позволялось вступать в брак. Здесь скорее нужно говорить о списках тех, кому в брак вступать запрещалось. Следовательно, лица, не включенные в данный перечень, имели право заключить брачный союз.
В византийском праве, как и в западноевропейском, существовали интердикты на брак. Это понятие как о запрещенных браках (предупреждающих заключение союза), т. е. о браках, которые не могли быть законными, так и об аннулируемых (когда лишался юридической силы уже заключенный брак), а значит, даже если таковые и были заключены, то они считались недействительными. Более того, в случае заключения такого брака на брачующихся мог быть наложен штраф.
Запрещался брак с тем, с кем было совершено прелюбодеяние (в данном случае под прелюбодеянием понималась супружеская измена), а также с мужчиной, похитившим женщину (детальнее о данном вопросе см. выше). При этом в случае заключения брака мужчина не имел по закону возможности завещать деньги этой женщине и их детям, а девушка лишалась права и на отцовское наследство. На наш взгляд, этот запрет связан с отсутствием согласия на такой брак со стороны родственников, в частности, отца женщины, что нарушало один из базовых принципов правовой культуры семейно-брачных отношений в Византии, в соответствии с которым согласие родителей или опекунов на брак было одним из обязательных условий его заключения: «Брак не может совершиться... без соизволения тех, под чьей властью они (жених и невеста - прим. Е. К.) находятся»
Проявление имущественных прав женщины в поздневизантийскую эпоху
Тем не менее, используя византийские денежные средства, Ирина смогла устроить судьбу своих детей. Так, ее средний сын Феодор стал маркграфом Монферрата (1291-1338)655.
Исследователи дают высокую оценку роли Ирины Монферратской: «Этим детям, в сущности, всю свою жизнь посвятила Иоланта Монферратская, и это-то и придает особый облик этой латинской принцессе, сделавшейся из-за материнской любви женщиной-политиком и настоящей византийкой. Можно думать, что эта принцесса, так стойко бившаяся за своих детей, так боровшаяся, чтобы их устроить, и пустившая в ход все средства, чтобы низвергнуть их сводного брата Михаила, преграждавшего им путь к престолу, не менее мужественно работала бы для упрочения их судьбы, когда после смерти этого царевича начался последний кризис борьбы, причем противниками оказались оба Андроника. И, быть может, при своей энергии, она спасла бы трон старого императора и осуществила честолюбивую мечту, которую лелеяла для своих детей. Смерть помешала ей; когда ее не стало, дети ее охладели к вожделениям, казавшимся им или слишком высокими, или слишком пустыми. Но, как бы то ни было, Иоланта Монферратская в первый раз явила собой Византии западную принцессу, старавшуюся отвоевать себе место в новом мире, куда она попала вследствие своего замужества. Она хотела играть роль, отвоевать себе долю высшей власти и отчасти достигла своего. Пример ее не должен был пройти даром»656.
Влияние на императора оказывали не только и порой не столько императрицы, а как раз в силу своих тендерных ролей, фаворитки императора. Императрица, нелюбимая своим мужем, теряла свое влияние на жизнь
В императрицах ценилась образованность. Это понравилось Никифору Григоре в императрице Ирине, дочери Феодора I Ласкариса и жене Иоанна Ватаца658.
Вдовствующие императрицы зачастую теряли свой политический вес. В таких ситуациях многие сыновья-императоры стремились отдалить своих матерей от рычагов государственного управления. Так, мать Андроника III (1328-1341) Мария в связи с тем, что он не упомянул ее в своем завещании и назначил опекуном своему будущему сыну доместика Кантакузина, усыновила Сиргианна. Также она заручилась поддержкой Фессалоники против Кантакузина в защиту будущего наследника, который должен был родиться у ее невестки, жены императора Анны Савойской659. Таким образом, можно заметить, что императрица пыталась оказывать влияние на политику, но, не имея собственных рычагов для этого, была вынуждена искать себе союзников, при чем союзников мужского пола, которые могли помочь ей, в том числе и военной силой.
Способность женщины к политическим делам византийцы признавали как очень редкое качество. Это касалось не только императриц и фавориток императора, а также знатных дам, чьи мужья правили пусть не всей империей, а только ее частью. Многие жены правителей показали себя как сильные личности, способные управлять не только поместьем и городом, но и целым государством, включая такие сложные сферы, как экономика, финансы.
Женщины крайне редко участвовали в политических делах. Однако, известно, что Ирина, дочь Феодора I Ласкариса, жена Иоанна Ватаца помогала своему царствовавшему мужу660. Ирина Дука участвовала в военных походах, ее дочь почти возвела это в ранг традиции661. Иногда женская интуиция помогала раскрывать заговоры. Мать Иоанна Кантакузина Феодора Кантакузина способствовала раскрытию заговора против Андроника III662.
Относительно церемониальной составляющей жизни василиссы, М. А. Поляковская, изучив трактата Псевдо-Кодина, отметила, что «она [императрица - прим. Е. К.] принимала участие лишь в коронационном обряде императора»663, при этом подчеркивалось зависимое положение деспины по отношению к своему супругу- императору, в том числе и при помощи акта проскинизы664.
Как отмечает, Дж. Херрин, несмотря на то, что не существовало четких законодательных норм, регулирующих возможность участия императриц в управлении государством, многие жены императоров использовали сложившиеся политические традиции в своих целях. Безусловно, императрица отличалась от всех женщин в стране, имела влияние на управление владениями императора и дела государственные, однако замену императора императрицей общество не допускало, за исключением некоторых ситуаций только в случае его слабости, немощи665.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что в данном исследовании не ставилась задача анализа существования и эволюции концепта власти византийской императрицы, а сделана попытка показать основные характерные черты данной тендерной роли в византийском обществе. Для византийской императрицы не было законодательно закреплено никаких особых функций, кроме как рождение наследника.
Похожие диссертации на Положение женщин в палеологовской Византии
