Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Отношение администрации Д. Эйзенхауэра к созданию ЕЭС и ЕАСТ
1.1. Роль США в развитии интеграционных процессов в Западной Европе 34
1.2. Оценка правительством Д.Эйзенхауэра британского проекта создания зоны свободной торговли 78
1.3. Позиция США по вопросу об отношениях между ЕЭС и ЕАСТ 105
Глава II. Роль США в становлении Евратома
2.1. Политика администрации Д. Эйзенхауэра в связи с разработкой и подписанием договора о создании Евратома 126
2.2. Соглашение о сотрудничестве США с Евратомом 1958 г 160
Глава III. «Великий проект» президента Дж. Кеннеди
3.1. «Европа отечеств» Ш. де Голля и «атлантическое партнерство» Дж. Кеннеди 190
3.2. Позиция правительства Дж. Кеннеди по вопросу о вступлении Великобритании в ЕЭС 243
3.3. Провал переговоров о вступлении Великобритании в ЕЭС 280
3.4. Елисейский договор 1963 г. и американо-германские отношения 318
Глава IV. Торговые отношения США со странами общего рынка в период президентства Дж. Кеннеди
4.1. Принятие Закона о расширении торговли 1962 г 360
4.2. Подготовка к «раунду Кеннеди» в ГАТТ 408
Заключение 429
Список использованных источников и литературы 437
Приложение 486
- Роль США в развитии интеграционных процессов в Западной Европе
- Политика администрации Д. Эйзенхауэра в связи с разработкой и подписанием договора о создании Евратома
- Позиция правительства Дж. Кеннеди по вопросу о вступлении Великобритании в ЕЭС
- Принятие Закона о расширении торговли 1962 г
Роль США в развитии интеграционных процессов в Западной Европе
Европейская интеграция является неотъемлемой частью послевоенной Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений. Основной предпосылкой европейской интеграции был начавшийся в годы Второй мировой войны новый подъем европейской идеи. Зародившаяся еще в раннее средневековье, идея создания единой Европы на протяжении нескольких столетий привлекала внимание европейских мыслителей и политиков. В середине XIX в. по аналогии с Соединенными Штатами Америки для будущего союза европейских государств было придумано название Соединенные Штаты Европы1. Однако, только после окончания Второй мировой войны сложились необходимые условия, чтобы идея единой Европы начала трансформироваться из мечты в реальность. К их числу относятся далеко зашедший к середине XX в. процесс интернационализации хозяйственной жизни, осознание трагического опыта двух мировых войн, близость социально-политических систем в странах региона.
Новый подъем европейской идеи был во многом обусловлен размышлениями о будущем месте Европы в послевоенном мире. В условиях, когда ведущая роль в международных отношениях перешла к двум сверхдержавам - США и СССР - создание общеевропейских структур должно было компенсировать слабость послевоенной Европы и позволить ей действовать на равных со сверхдержавами. В то же время история европейской интеграции, особенно ее начального этапа, не может быть осмыслена только как результат целенаправленной политики отдельных европейских государств без учета американского влияния на данный процесс. Как один из гарантов Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений Соединенные Штаты содействовали интеграции стран одного из наиболее важных для них регионов мира, «последовательно и твердо поддерживая создание сообщества ранее разделенных народов»1.
В ходе Второй мировой войны США наряду с Советским Союзом превратились в одного из основных акторов мировой политики. Влияние сторонников изоляционизма на формирование внешней политики страны заметно уменьшилось. В годы войны наметился стремительный рост экономической, военной и политической мощи США на фоне резкого ослабления остальных мировых держав. В результате роста военных расходов ВНП страны вырос с 88,6 млрд. долл. в 1939 г. до 135 млрд. долл. в 1945 г. В 1940-1944 г. промышленный рост в США составил 15% в год, что намного опережало предыдущие показатели роста американской экономики. К концу войны в Соединенных Штатах находилось почти 75% мировых запасов золота. США производили более половины мировой промышленной продукции и являлись крупнейшим экспортером2. Такое положение США диктовало более активную, чем раньше, роль американской дипломатии в вопросах послевоенного мирового устройства. Однако, как предсказывали экономические эксперты, неизбежное сокращение военных заказов после окончания войны могло привести к резкому экономическому спаду и повторению депрессии уже через несколько лет после прекращения военных действий. Следствием экономического спада стало бы повышение уровня безработицы.
В данных условиях широко распространенным стало мнение о том, что отказ от государственного регулирования экономики может привести к серьезному осложнению социально-политической обстановки в стране. После окончания Второй мировой войны идеи английского экономиста Дж. М. Кейнса были крайне популярны на Западе. В основе экономической теории Кейнса лежала идея о том, что для ослабления циклических колебаний в экономике и обес печения стабильности капиталистического хозяйства государство должно отказаться от пассивной роли наблюдателя в пользу активного экономического регулирования с помощью фискальных и бюджетных рычагов. Главная цель такого регулирования заключалась в стимулировании массового спроса. Воздействуя на совокупный спрос, государство могло устранить долгосрочную массовую безработицу. Повышение массового спроса должно было повлечь за собой рост совокупного предложения товаров и услуг и обеспечивать внушительные темпы экономического роста. В периоды циклического спада дефицитное бюджетное финансирование, регулирование объема кредитов, а также уровня спроса через изменения в фискальной политике должны были обеспечивать устойчивое экономическое развитие страны. Сторонники национального экономического планирования полагали, что США должны играть центральную роль в послевоенной мировой экономике, и выступали за повторение опыта американского «нового курса» в мировом масштабе.
Другой путь стимулирования экономического роста заключался в увеличении экспортной активности США. Сторонники данной точки зрения полагали, что если Соединенные Штаты смогут экспортировать товаров на 5-10 млрд. долларов больше, чем импортировать, это будет оказывать стимулирующее воздействие на американскую экономику. Идея превалирования экспорта над импортом была тесно связана с идеей открытости мировой экономики1. Таким образом, к политическим целям послевоенного мироустройства, таким как распространение демократии, создание системы коллективной безопасности и торжество принципов международного права, добавились задачи создания нового экономического порядка. Основой построения такого порядка являлся принцип либерализации мировой торговли, который предполагал свободный доступ всех наций на мировые рынки, заключение многосторонних торговых соглашений, основанных на принципе наибольшего благоприятствования, а также развитие торговли на основе «сравнительных преимуществ». Последнее означало, что любое государство могло отказаться от предоставленных тарифных уступок в целях защиты интересов национальных производителей1. Соединенные Штаты стремились предотвратить возврат европейских государств к характерной для межвоенного периода политике протекционизма, хозяйственной автаркии и создания закрытых торговых блоков. Американцы опасались повторения торговых войн между европейскими государствами, которые усугубили «Великую депрессию» и способствовали началу Второй мировой войны. Американские эксперты полагали, что, следуя принципам свободной торговли, другие нации могли бы зарабатывать больше долларов для того, чтобы покупать больше товаров, что в конечном итоге привело бы к повышению потребления и росту жизненного уровня населения в данных странах.
В ряду важнейших уроков, которые извлекли американские политики из «Великой депрессии», было понимание неразрывной связи между политической безопасностью и экономическим процветанием. Уничтожение всех дискриминационных барьеров, замена двусторонних экономических отношений многосторонними позволили бы всем странам получить выгоды от мировой экономической конкуренции, равного доступа к сырью, экономической специализации на основе принципа «сравнительных преимуществ». По мнению американских экспертов, в таком открытом многостороннем мире, где действуют универсальные, единые для всех законы взаимодействия, где существует высокая степень экономической взаимозависимости государств, вероятность возникновения нового мирового конфликта была бы значительно снижена. Однако, обстановка в послевоенной Европе - экономическая разруха, оккупация и неопределенность будущего Германии, усиление советского влияния в Восточной Европе - не способствовала возрождению либерального экономического порядка без активного воздействия извне.
В построении нового экономического порядка администрация США опиралась на собственный опыт преодоления последствий мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., который включал усиление роли государства в экономике. Институциональный опыт политики «нового курса» следовало использовать при создании нового мирового порядка посредством учреждения регулирующих специализированных институтов, которые должны были сохранять и воспроизводить удобные для Америки «международные режимы» в различных сферах мировой политики и экономики. Разработку ключевого валют-но-финансового режима Ф. Рузвельт доверил министру финансов Г. Моргентау. Однако, поскольку Г. Моргентау слабо разбирался в вопросах экономики, то основным теоретиком плана построения новой мировой валютно-финансовой системы стал его заместитель Г. Д. Уайт. В качестве первых конкретных шагов «план Уайта-Моргентау» предусматривал создание Международного валютного фонда (МВФ) для помощи странам в борьбе с внешнеторговым дефицитом и Международного банка реконструкции и развития (МБРР) для предоставления кредитов на послевоенное восстановление1. В разработке концепции создания МВФ активно участвовал также английский экономист Дж. М. Кейнс, который стремился обеспечить защиту национальных интересов Великобритании и положение британского фунта стерлингов в послевоенной финансовой системе. План Кейнса предусматривал создание клирингового союза, механизм которого позволил бы странам с пассивным платежным балансом обращаться к накопленным другими странами резервам2.
Решения об учреждении МВФ и МББР были приняты на международной конференции в Бреттон-Вудсе в июле 1944 г. Главная цель данных институтов заключалась в создании базы для расширения мировой торговли. В то же время сторонники национального планирования из группы Моргентау-Уайта, признавая в качестве главной долгосрочной цели создание универсального мира «открытых дверей», в среднесрочном плане планировали преобладание национального регулирования экономики.
Политика администрации Д. Эйзенхауэра в связи с разработкой и подписанием договора о создании Евратома
После окончания Второй мировой войны Соединенные Штаты стремились сохранить свой статус единственной ядерной державы. С этой целью было свернуто развивавшееся в годы войны сотрудничество с другими государствами в области ядерных исследований. Политика секретности усилилась с принятием в 1946 г. закона Мак-Магона, запрещающего передачу другим странам информации о работах в области ядерной энергии и расщепляющихся материалов. Абсолютный контроль над всеми расщепляющимися материалами, всем оборудованием, использующимся для производства таких материалов, и всей информацией, связанной с ядерными технологиями, был передан Комиссии по атомной энергии (КАЭ). Комиссия получала крупные ассигнования от американского конгресса на развитие ядерных вооружений и занимала особое место в политической системе США. Закон освобождал КАЭ от подчинения многим положениям, которые применялись в отношении других федеральных агентств. В состав КАЭ входило 5 постоянных членов, которые назначались президентом раз в пять лет и затем утверждались сенатом. Комиссия также могла привлекать к своей работе экспертов по собственному усмотрению. Большую роль в деятельности Комиссии играл председатель, назначаемый президентом1.
Закон об атомной энергии 1946 г. учредил также специальную Объединенную комиссию конгресса по атомной энергии. Объединенная комиссия по атомной энергии контролировала деятельность КАЭ по атомной энергии и проблемам, связанным с развитием, использованием и контролем над ядерной энергией. Данная комиссия являлась одной из немногих комиссий конгресса, учрежденных законом, а не по правилам одной из палат конгресса. Она также была единственной из объединенных комиссий, обладавшей законодательной властью, и играла беспрецедентную роль в формировании национальной политики США в ядерной сфере. В комиссию входило по 9 членов от каждой палаты конгресса, из которых не более пяти человек могли быть членами одной политической партии, что обеспечивало надпартийный характер работы комиссии1. С 1954 г. был введен принцип ротации председателей комиссии между палатами.
В марте 1946 г. по инициативе госсекретаря Д. Ачесона группе влиятельных американских политиков, промышленников и ученых во главе с Д. Лили-енталем было поручено исследовать проблему мирного развития ядерной энергетики и предотвращения дальнейшего распространения ядерного оружия. В представленном докладе Ачесона-Лилиенталя была отмечена неэффективность системы, основанной на инспекциях и соглашениях, запрещающих производство ядерного оружия. Вместо этого было предложено вывести все действия, опасные с точки зрения военного использования атомной энергии, из-под контроля национальных правительств и передать данные функции международному органу. Однако первые планы международного контроля над атомной энергией, выдвинутые США и СССР в Комиссии по атомной энергии ООН - американский «план Баруха» 1946 г. и советские предложения по контролю 1947 г. -были отклонены сверхдержавами, к этому времени уже вступившими в гонку ядерных вооружений.
Успешные испытания ядерной бомбы в СССР в августе 1949 г. положили конец американской атомной монополии. В 1952 г. в клуб ядерных держав вступила Великобритания. В 1953 г. в СССР было испытано термоядерное оружие. В середине 1950-х гг. Франция взяла курс на создание собственного ядерного оружия. Индустриально развитые страны Западной Европы стали представлять основную угрозу в плане дальнейшего распространения ядерного оружия. После того, как политика секретности показала свою окончательную несостоятельность, Д. Эйзенхауэр вернулся к идее создания международного агентства по атомной энергии. 8 декабря 1953 г., выступая на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, он предложил правительствам ядерных держав «начать и продолжать делать совместные вклады из своих нормальных запасов урана и расщепляемых материалов, которые шли бы в распоряжение Международного органа по атомной энергии. Данный орган должен был находиться под эгидой ООН и отвечать за поступление, хранение и сбережение представляемых расщепляемых и других материалов, предназначаемых для использования в мирных целях»1. В январе 1954 г. администрация США обратилась к правительству СССР с памятной запиской, в которой предлагалось начать переговоры о создании международного агентства.
Соответствующие изменения были внесены в атомное законодательство США. Пересмотру закона Мак-Магона о контроле над атомной энергией в мирное время способствовал ряд факторов: рост интереса со стороны американской промышленности к производству электроэнергии с помощью атомных энергетических реакторов; осознание того, что система международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии и торговли ядерным сырьем и оборудованием может быть создана без участия США . Новый закон об атомной энергии 1954 г. разрешил частным американским компаниям владеть энергетическими реакторами и расщепляющимися материалами (топливом) на основе лицензий, выданных Комиссией по атомной энергии. Закон 1954 г. санкционировал продажу патентов и расщепляемых материалов другим странам через заключение с ними двусторонних договоров. Страны, получающие помощь, брали на себя обязательство не использовать ядерные материалы в военных целях и принимали условие контроля по выполнению данного обязательства.
После того как президент подписал новый закон об атомной энергии, главная цель Комиссии по атомной энергии осталась неизменной - обеспечивать максимальный вклад в оборону и безопасность США, продолжая разрабатывать и производить атомное оружие. Закон, однако, дал дополнительный импульс развитию мирного использования атомной энергии и обеспечил КАЭ необходимыми для этого полномочиями1. Весной 1955 г. при посредничестве госдепартамента были подписаны первые соглашения США с другими странами о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. Договоры были достаточно однотипными и предусматривали американскую помощь в строительстве небольших научно-исследовательских реакторов. Комиссия по атомной энергии согласилась выделить каждому государству, подписавшему такое соглашение, не более 6 кг обогащенного урана с 20% содержанием изотопов урана-2352.
В марте 1955 г. Совет национальной безопасности принял директиву СНБ-5507/2 «Мирное использование атомной энергии». В ней утверждалось, что по мере роста мировой экономики спрос на энергию будет возрастать. Во многих районах мира высокие цены на энергоносители потребуют развития альтернативных источников энергии, особенно там, где уже сейчас большой спрос на энергию (Великобритания, Япония, Бразилия). Именно поэтому, а не исходя из немедленной экономической выгоды, атомная энергия является привлекательной, так как стоимость транспортировки ядерного топлива ниже, чем обычных источников энергии. В директиве подчеркивалось, что интересы национальной безопасности США требуют:
- поддержания американского лидерства в области мирного использования атомной энергии;
- быстрого развития ядерной энергетики в дружественных США странах;
- обеспечения непрерывного доступа Соединенных Штатов к источникам ядерного сырья;
- предотвращения использования ядерных материалов в военных целях.
По мнению авторов директивы, готовность Соединенных Штатов развивать мирное использование атомной энергии дома и за границей должно было укрепить доверие стран свободного мира к конструктивным целям американской внешней политики и разоблачить тезис коммунистической пропаганды, утверждающей, что США заинтересованы только в деструктивном использовании атомной энергии. Как подчеркивалось в директиве, мирный атом должен был стать символом сильной, но миролюбивой Америки1.
В представленном ранее докладе Совета национальной безопасности отмечалось, что ввиду ожидаемой конкуренции со стороны Великобритании и СССР, Соединенные Штаты должны поспешить с заключением договоров о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. Такие договоры могли включать поставки небольших научно-исследовательских реакторов (для проведения исследований и обучения персонала, а также для использования в медицинских целях), энергетических реакторов для производства электроэнергии и необходимого для их работы ядерного топлива и других материалов. В реализации программ мирного использования атомной энергии большая роль отводилась не государственному, а частному финансированию, так как было понятно, что расширение сотрудничества в данной области потребует выделения дополнительных средств, либо сокращения других программ помощи. Стоимость производства энергии с помощью атомных станций еще предстояло просчитать, так как США только приступили к строительству первого энергетического ядерного реактора в Шиппингпорте (штат Пенсильвания). Ожидалось, что атомная энергия станет конкурентоспособной по сравнению с другими источниками энергии к 1960 г.
Позиция правительства Дж. Кеннеди по вопросу о вступлении Великобритании в ЕЭС
Важной составной частью концепции атлантического партнерства, взятого на вооружение администрацией Дж. Кеннеди, являлось присоединение Великобритании к формирующимся Европейским сообществам. К моменту прихода к власти правительства Дж. Кеннеди в Великобритании начался процесс кардинального пересмотра британской политики в отношении европейской интеграции. Вплоть до начала 1960-х гг. Великобритания поощряла движение к европейскому единству, но не имела намерений играть лидирующую роль в европейских наднациональных институтах, полагая, что она обладает отличной от других европейских стран ролью и статусом . Однако провал планов «наведения мостов» между ЕЭС и ЕАСТ с целью формирования общеевропейской зоны свободной торговли, «успех Общего рынка и поддержка ЕЭС Соединенными Штатами заставили британских политиков засомневаться в дальнейшей целесообразности политики отстраненности и осознать необходимость большей политической вовлеченности в дела континента, если Великобритания хотела сохранить свое влияние в Европе» . Параллельно с укреплением ЕЭС в сообществе рассматривался проект политической интеграции «шестерки», который не мог не беспокоить Лондон. Великобритания стремилась обеспечить себе место на этих переговорах. Осенью 1959 г. британские политики предложили проводить обсуждения по вопросам углубления политического сотрудничества в рамках Западноевропейского союза (ЗЕС) или, в некоторых случаях, в Совете НАТО, однако, страны «шестерки» отвергли это предложение3.
В 1960-1961 гг. отношения Великобритании с ЕЭС стали играть приоритетную роль во внешней и внутренней политике кабинета Г. Макмиллана. Свидетельством перемен в европейской политике Великобритании стала реорганизация структуры правительственных кабинетов. В октябре 1959 г. временный комитет, созданный для наблюдения за переговорами о создании ЕАСТ, был переименован в Комитет по европейской экономической ассоциации и интегрирован в структуру постоянных комитетов, что обеспечивало преемственность в обсуждении вопросов, связанных с европейской интеграцией. Комитет возглавил лично Г. Макмиллан. В марте 1960 г. Экономический комитет был разделен на три комитета. Экономический комитет Европы под руководством нового постоянного секретаря министерства финансов Ф. Ли занимался исключительно вопросами европейской интеграции, тогда как два других комитета отвечали за отношения со странами Содружества и общие экономические вопросы. Будущая роль Великобритании в Европе рассматривалась не только как проблема торговли и экономических отношений с континентом, но все больше как вопрос внешней политики1.
В мае 1960 г. Экономический комитет Европы под руководством Ф. Ли подготовил специальный отчет об отношениях Великобритании с ЕЭС. В документе рассматривались долгосрочные экономические и политические последствия исключения Великобритании из создания Общего рынка. В отчете подчеркивались негативные последствия экономического раскола Западной Европы на две экономических группировки, который мог ослабить политическое единство Запада именно в тот момент, когда общий западный фронт был столь необходим (в связи с давлением СССР в вопросе о пересмотре статуса Западного Берлина - Авт.). Чиновников комитета беспокоило то обстоятельство, что успешное экономическое сотрудничество «шестерки» могло придать импульс развитию процесса политической интеграции, вследствие которого ЕЭС мог превратиться в независимый центр силы, в международных отношениях, способный действовать на равных с США и СССР. Появление такого нового центра силы ослабило бы влияние Великобритании в остальном мире, включая страны Содружества, а также ее «особые» отношения с Соединенными Штатами.
По мнению Ф. Ли, с экономической точки зрения последствия исключения Великобритании из создания ЕЭС не являлись столь катастрофическими, но в долгосрочной перспективе ситуация могла стать более серьезной. Проблемой для Великобритании были не столько высокие тарифы ЕЭС (несмотря на таможенные барьеры, торговля Великобритании с ЕЭС росла, в то время как торговые отношения со странами Содружества продолжали неуклонно сокращаться), сколько более динамичное развитие промышленности и торговли внутри «шестерки». «Ничто не является более успешным, чем успех», - писал Ф. Ли. Британский политик заключал, что, если Великобритания хочет развиваться также динамично и успешно конкурировать на рынках третьих стран, она должна находиться внутри, а не вне сообщества. В то время как в мире складываются три мощные экономические группировки (США, СССР и ЕЭС), способные к развитию внутреннего рынка и сильной конкурентоспособной промышленности, говорилось в отчете, Великобритания имеет преференциальные торговые отношения только с ЕАСТ и странами Содружества. В качестве неблагоприятных последствий отмечался также отток американских и британских инвестиций в ЕЭС. Общий вывод отчета состоял в том, что по политическим и экономическим соображениям Великобритания не могла и дальше соглашаться с ситуацией раскола Европы, будучи членом более слабой экономической группировки1.
Вместе с тем в отчете Экономического комитета Европы указывалось, что по политическим причинам выбор в пользу вступления в ЕЭС пока является нежелательным. Заинтересованным министерствам рекомендовалось обсудить компромиссное решение. Оно заключалось в том, чтобы страны ЕАСТ, не вступая в Общий рынок, приняли регулирующие условия ЕЭС в рамках европейской экономической ассоциации и согласились на долгосрочную гармонизацию тарифов между двумя экономическими группировками. С конца осени 1960 г. данный подход обсуждался в рамках двусторонних консультаций британских экспертов с чиновниками ФРГ, Италии и Франции, в ходе которых британские представители проверяли готовность «шестерки» пойти на уступки Великобритании. Однако Форин офис изначально оценивал эти предварительные переговоры как малообещающие. По мнению представителей внешнеполитического ведомства, оставаясь вне ЕЭС, Великобритания не могла влиять на развитие сообщества. Кроме того, правительство Великобритании все больше было обеспокоено проблемой сохранения политического лидерства в Западной Европе1.
13 июля 1960 г. правительство обсудило рекомендации Экономического комитета Европы, но не пришло к какому-либо конкретному решению. Министр финансов Д. Хиткот-Эмори заметил, что вступление Великобритании в ЕЭС помогло бы ей избежать дискриминации британских товаров на рынках стран ЕЭС и усилить свое политическое влияние в Европе и мире. Однако, по мнению министра, существовали и достаточно сильные аргументы против присоединения Великобритании к Общему рынку, такие как потеря контроля над торговой политикой страны, подрыв отношений со странами Содружества, необходимость приспособления к принципиально иной системе поддержки сельского хозяйства в соответствии со стандартами ЕЭС (что было чревато повышением цен для потребителей) и отказ от своих обязательств в отношении членов ЕАСТ. Его поддержал министр финансов Р. Модлинг, который, однако, отметил, что уменьшение экономического влияния Великобритании в сравнении с успехами Общего рынка может привести к тому, что Соединенные Штаты и другие страны будут больше прислушиваться к мнению и интересам ЕЭС. Министр иностранных дел С. Ллойд также полагал, что в интересах сохранения своего политического влияния в Североатлантическом альянсе Великобритания должна быть с Европой. Но, с другой стороны, - говорил С. Ллойд, - ее широкие интересы и влияние в мире в значительной степени зависят от отношений со странами Содружества. Он считал, что Великобритания должна вступить в ЕЭС, но на особых условиях, чтобы гарантировать защиту интересов страны и государств-членов Содружества1.
Вскоре после обсуждения отчета Г. Макмиллан сделал перестановки в правительстве, назначив на ключевые посты проевропейски настроенных политиков. Форин офис возглавил А. Дуглас-Хьюм. Э. Хит был введен во внешнеполитическое ведомство, где стал отвечать за европейские дела. Д. Сэндис, который в 1940-е гг. был активным участником Европейского движения, стал министром по делам Содружества, а К. Соме занял место министра сельского хозяйства. Полномочия по координации отношений с Европейскими сообществами были переданы от министерств финансов и торговли Форин офису, который лучше мог оценить политические риски исключения Великобритании из ЕЭС. Несмотря на оживленные внутренние дискуссии, правительство подавало очень осторожные сигналы пересмотра политики Великобритании в отношении Европы. В октябре 1960 г. Э. Хит, выступая на конференции консервативной партии, заявил, что Европейское сообщество - это больше, чем экономическое соглашение, это «новый образ жизни». Э. Хит, однако, уклонился от ответа на вопрос, должна ли Великобритания вступить в ЕЭС или добиваться статуса ассоциированного членства .
В 1960-1961 гг. отношения Великобритании с Европой стали широко освещаться в британской прессе и других средствах массовой информации. Дискуссия о выгодах и рисках присоединения Великобритании к Общему рынку разворачивалась в основном на страницах проевропейски настроенных журналов, таких как «Экономист», «Обсервер», «Гардиан», «Спектейтор». Интересно, что некоторые публикации освещали решение добиваться членства в ЕЭС как уже принятое или близкое к принятию.
Принятие Закона о расширении торговли 1962 г
Экономический вызов со стороны единой Европы долгое время не принимался американскими политиками в расчет. Во-первых, в отношении администраций США к европейской интеграции превалировали политические мотивы, связанные со стабилизацией ситуации в Европе через сближение Франции и Германии и сдерживанием советского влияния в Восточной Европе. Для реализации этих целей Соединенные Штаты были готовы временно пожертвовать своими экономическими интересами. Во-вторых, создание региональной интеграционной группировки в Европе, без чего восстановление экономики западноевропейских стран оказалось невозможным, оценивалось американскими политиками лишь как переходный этап на пути к новому экономическому порядку, основанному на принципах свободной торговли и многосторонних торговых отношений. В-третьих, политика в отношении европейской интеграции разрабатывалась больше представителями госдепартамента США, чем экономическими министерствами и ведомствами, которые еще в середине 1950-х гг. указывали на отрицательные последствия создания таможенного союза в Западной Европе для американского экспорта.
В послевоенный период страны Западной Европы являлись одним из наиболее важных рынков для сбыта американских товаров, куда направлялось свыше 30 % американского экспорта. После создания ЕЭС взаимная торговля стран Общего рынка стала развиваться намного быстрее, чем их товарооборот с другими странами1. В 1953-1961 гг. торговля стран ЕЭС с остальными странами выросла на 97%, в это же время торговля между странами «шестерки» увеличилась на 197 % . Дискриминация американских товаров на европейских рынках стала ощутимой в 1961 г., когда страны-участницы ЕЭС провели третье по счету снижение пошлин во взаимной торговле и первое досрочное сближение национальных тарифов отдельных стран-членов с намеченным уровнем единого внешнего тарифа ЕЭС. Введение единых внешних пошлин означало существенное повышение таможенного обложения в ФРГ и странах Бенилюкса, для которых прежде были характерны относительно низкие уровни национальных таможенных пошлин. Учитывая, что ФРГ являлась главным торговым партнером США в Западной Европе, установление единого внешнего тарифа вело к повышению таможенного барьера на пути основной части экспорта американских товаров в Западную Европу. Дискриминация против американской торговли в Западной Европе могла усилиться еще больше в случае вступления Великобритании в ЕЭС.
По сравнению с послевоенным периодом, когда государства Западной Европы остро нуждались в американской помощи, в конце 1950-х гг. западноевропейские страны завершили послевоенное восстановление экономики и добились конвертируемости основных европейских валют. В 1952-1960 гг. промышленное производство в Европе выросло более чем на 60%. В начале 1960-х гг. экономический рост в странах Западной Европы был в два раза выше, чем в Со-единенных Штатах , и имел стабильный характер . Если в послевоенный период американская экономика пережила четыре рецессии, то в западноевропейских странах небольшой экономический спад наблюдался только в 1952 г. и 1958 г.4 На мировом рынке европейские промышленные товары успешно конкурировали с американскими и, несмотря на проводимую США политику протекционизма, завоевывали американский рынок.
В этот же период Соединенные Штаты столкнулись с рядом сложных экономических проблем: замедлением темпов промышленного развития, увеличением безработицы, ослаблением экспорта и ростом дефицита платежного баланса. Начиная с 1950 г. Соединенные Штаты имели устойчивый дефицит платежного баланса. Однако, если в 1951-1956 гг. он был сравнительно небольшим, то, начиная с 1958 г., рост дефицита платежного баланса принял угрожающие размеры и сопровождался значительной потерей золотого запаса страны. В 1958-1960 гг. платежный дефицит равнялся 11 млрд. долларов, потеря золота ежегодно составляла 3,7 млрд. долларов . К началу 1960-х гг. в странах Западной Европы накопилось большое количество американских долларов, которые их держатели в соответствии с условиями бреттон-вудской финансовой системы в любой момент могли попросить обменять на золото. В 1961 г. в газете «Вашингтон пост» была опубликована статья, озаглавленная «Не Берлин или Конго, а утечка золота - величайшая угроза нации» .
Положительное сальдо торгового баланса США не могло компенсировать высокий уровень расходов США за границей, которые складывались из военной и экономической помощи иностранным государствам, содержания войск за границей, денежных трансфертов проживающим за границей американцам, туризма. В конце 1950-х гг. к этому добавились возросшие частные инвестиции в экономику западноевропейских стран. Экспорт американского частного капитала в Западную Европу особенно усилился после создания Общего рынка. С 1955 г. по 1960 г. общая сумма американских частных вложений в странах ЕЭС выросла более чем в 2 раза3. Более высокие темпы экономического роста, повышение жизненного уровня населения и как следствие увеличение потребительского спроса на повседневные товары, а также постепенная отмена таможенных барьеров внутри Общего рынка усиливали интерес американских предпринимателей к западноевропейскому региону. В 1960 г. американцы инвестировали в экономику западноевропейских стран 6,6 млрд. долларов, что составляло 20% от общей суммы экспорта американского капитала. В период с 1945 г. по 1959 г. в Западной Европе было создано около 300 отделений американских компаний .
Частные американские инвестиции в экономику стран Западной Европы позволяли американским предпринимателям успешно преодолевать высокие таможенные барьеры Общего рынка. Рост экспорта американского капитала в страны Общего рынка свидетельствовал об успехе европейской интеграции и одновременно способствовал ее дальнейшему продвижению. Американские транснациональные корпорации содействовали экономическому развитию не отдельных западноевропейских стран, а всего региона в целом, и тем самым вносили определенный вклад в укрепление европейской идентичности. В свою очередь американские чиновники опасались, что рост американских частных инвестиций в экономику стран Западной Европы приведет к сокращению экспорта американских товаров в данный регион и росту безработицы в самих США. В ответ руководители транснациональных корпораций отмечали, что со временем американские компании за рубежом будут получать такую прибыль, что это полностью устранит необходимость в экспорте капитала из Соединенных Штатов.
Проблема хронического дефицита платежного баланса и утечки золота из страны рассматривалась еще администрацией Д. Эйзенхауэра в последний год ее пребывания у власти. Проблема усугублялась сокращением торгового баланса США с 6,1 млрд. долларов в 1957 г. до 1 млрд. долларов в 1959 г. В целях улучшения платежного баланса США министр торговли Р. Андерсон предложил сократить военные расходы США за границей и переложить часть расходов по содержанию войск в Европе на союзников. В свою очередь, заместитель госсекретаря по экономическим вопросам Д. Диллон полагал, что проблема состояла не в расходах на обеспечение коллективной безопасности стран НАТО, а более высокой норме прибыли в странах Западной Европы, что привлекало американских инвесторов1. Выход из проблемы растущего платежного дефицита американские эксперты видели в расширении экспорта. В 1960 г. правительство Д. Эйзенхауэра предложило программу стимулирования роста американского экспорта. Программа включала такие меры как:
- поиск путей сокращения тарифов и устранения количественных ограничений экспорта американскими торговыми партнерами;
- поддержку американских экспортеров через банковские кредиты и правительственные субсидии;
- более полное использование таких возможностей, как международные торговые ярмарки и торговые представительства для стимулирования интереса иностранных покупателей к американской продукции;
- поощрение туризма в Соединенные Штаты2.
Другой вызов американской экономике исходил со стороны Советского Союза. Во второй половине 1950-х - начале 1960-х гг. СССР переживал период своего наиболее динамичного развития, в результате чего разрыв между уровнями развития советской и американской экономик заметно сокращался. В 1957 г. продукция советской промышленности составляла 47% американской, а в 1960 г. - уже около 60%3. В это же время советским руководством были поставлены задачи по углублению экономической интеграции стран восточного блока в рамках созданного в 1949 г.
Похожие диссертации на Политика США в отношении европейской интеграции : 1955- 1963 гг.
