Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Теоретические основы внешней политики Китая 48
Глава I. Концепция внешней политики КНР 48
1. Изменение позиций КНР на мировой арене после 1978 г 48
2. Нормативно-правовая база современной внешней политики КНР 67
3. Основные составляющие части концепции внешней политики КНР 71
Глава II. Арабский вектор внешней политики КНР 83
1. Особенности Арабского Востока и их влияние на формирование комплекса интересов КНР к региону 83
2. Цели, принципы, направления, задачи и средства внешней политики КНР в отношении арабских стран 86
3. Система внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов КНР на Арабском Востоке на современном этапе 90
4. Реализация «типично китайского» механизма ведения диалога с арабскими странами 105
Часть II. История формирования внешней политики КНР на Арабском Востоке 110
Глава I. Внешняя политика КНР в отношении Арабского Востока 110
1. 1978-1990 гг 110
Принципиальные изменения во внешнеполитической доктрине КНР. Рост экономического фактора 110
Курс на установление отношений со всеми арабскими странами 116
Позиция КНР в отношении Ирано-иракской войны 119
2. 1990-2002 гг 122
Изменения во внешнеполитической доктрине КНР в начале 1990-х гг 122
Политика КНР в ходе Первой войны в Персидском заливе 127
Активизация диалога с ССАГПЗ и ЛАГ 129
3. 2002-2012 гг 134
Реакция КНР на Вторую войну в Персидском заливе 134
Усиление китайской политики в регионе при Ху Цзиньтао: новые принципы китайско-арабского сотрудничества 138
Установление механизмов постоянного взаимодействия 140
Влияние событий «арабской весны» на политику КНР в регионе 146
Позиция КНР в отношений событий в Ливии 150
Попытки КНР усилить своё влияние после событий «арабской весны» 165
Глава II. Отношения КНР с ведущими партнёрами на Арабском Востоке 178
1. КНР и Египет 178
2. КНР и Саудовская Аравия 190
3. КНР и арабские страны-члены ОИС 201
Заключение 215
Список принятых сокращений 223
Список источников и литературы 224
Список иллюстративного материала 265
Приложение А. Таблицы и графики 266
Приложение В. Внешняя политика КНР в отношении стран Арабского Востока на I этапе 283
- Изменение позиций КНР на мировой арене после 1978 г
- Система внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов КНР на Арабском Востоке на современном этапе
- Позиция КНР в отношений событий в Ливии
- КНР и арабские страны-члены ОИС
Введение к работе
В рамках настоящей работы рассматривается внешняя политика Китайской Народной Республики в отношении государств Арабского Востока и исторический опыт формирования отношений Китая с арабскими странами в 1978-2012 гг.
Актуальность темы исследования. Исследования в области новейшей истории, внешнеполитической культуры и истории межгосударственных отношении КНР с другими субъектами международных отношений занимают достойное место в списке трудов многих отечественных и зарубежных учёных. При этом в рамках указанной области исследований остаётся значительное количество тем, которые не стали предметом изучения в России, несмотря на то, что они представляют интерес для формирования внешней политики нашей страны, её отношений с международными партнёрами на Востоке и на Западе. Одной из таких тем является политика КНР в отношении стран Арабского Востока в 1978 – 2012 гг.
Как Китай, так и Арабский Восток издавна привлекают внимание учёных. Интерес к ним, несомненно, обусловлен многими факторами. Среди них богатая история, самобытная культура и бурное экономическое развитие, за последние десятилетия превратившее Китайскую Народную Республику в актора не только регионального, но и глобального значения; и возрастание роли арабских государств в мировой экономике и политике. Кроме этого, необходимо учитывать и традиционный интерес России, как к Китаю, так и к Арабскому Востоку, усиливающийся в современных условиях экономическими и геополитическими обстоятельствами в условиях обострения глобальной конкурентной борьбы. Все это требует пристального внимания и более глубокого осмысления.
За последние полвека развитие отношений между КНР и странами Арабского Востока прошло несколько периодов. Во многом этот процесс определялся общими тенденциями мировой истории второй половины XX в., с характерными для него переломными этапами, которые не могли не сказаться на китайско-арабских отношениях. Несомненное влияние оказывали и внутриполитические события в той или иной из стран, затрагиваемых в исследовании, но на протяжении всего этого длительного пути между сторонами существовали взаимные интересы, которые и стали основой для принципиально нового этапа отношений, начавшегося на рубеже 1970-1980 гг.
Научная разработанность темы. Внешнеполитическая активность КНР сделала её предметом изучения широкого круга зарубежных и отечественных исследователей, однако современная внешняя политика КНР в странах Арабского Востока с 1978 по 2012 г. не становились темой самостоятельного научного исследования в России.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает внешняя политика КНР. Предметом исследования является внешняя политика КНР в отношении стран Арабского Востока с 1978 по 2012 г.
Хронологические рамки исследования. Нижняя хронологическая рамка диссертации обусловлена структурными изменениями, произошедшими во внешней политике КНР в конце 1970-х годов – началом построения общества «сяокан» и политики «реформ открытости».
Выбор верхней хронологическая рамки работы (2012 г.) обусловлен тремя факторами: 1) стремлением максимально приблизить верхнюю хронологическую рамку работы ко времени представления к защите; 2) намерением провести наиболее полный анализ политики КНР в регионе с 2004 по 2012 гг., который начинается со многих знаковых событий в китайско-арабских отношениях и позволяет сделать многие важные выводы; 3) политическими изменениями в КНР – приходом к власти руководителей «пятого поколения» на рубеже 2012-2013 гг.
Цель и задачи исследования. Цель исследования - выяснить основное содержание внешнеполитической деятельности Китая в отношении стран Арабского Востока с 1978 по 2012 г. на двух уровнях: теоретическом, что предполагает собой определение теоретических взглядов КНР на ведение внешней политики в данном регионе, и практическом, рассмотрев опыт внешнеполитической деятельности КНР на Арабском Востоке.
Поставленная цель определила следующие задачи исследования:
1. Выявить региональные особенности Арабского Востока, способствовавшие формированию интереса КНР к этому региону;
2. Выявить содержание (цели принципы, направления, задачи, средства) внешней политики КНР на Арабском Востоке;
3. Разработать периодизацию отношений КНР со странами Арабского Востока;
4. На основе разработанной периодизации выявить основные изменения, произошедшие во внешней политике КНР на рубеже 1970-1980 гг.;
5. Определить характер взаимодействия КНР с ведущими государствами региона Арабского Востока и крупными региональными организациями на Арабском Востоке (ЛАГ, ОИС, ССАГПЗ);
6. Выявить аспекты внешнеполитического и внутриполитического характера, способствующие или негативно сказывающиеся на присутствии КНР в регионе Арабского Востока;
Методология исследования. Работа написана на основе «принципа историзма» и историко-генетического метода, суть которого состоит в «последовательном обнаружении свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе её исторического движения, что позволяет в наибольшей степени приблизиться к реальной истории объекта… познание идёт от единичного к особенному и от общего к всеобщему». Этот метод позволяет показать причинно-следственные связи и выявить закономерности развития внешней политики КНР на Арабском Востоке в целом и в отдельно выбранных ключевых странах региона.
Помимо этого, при написании диссертационной работы, были использованы системный подход - внешняя политика рассматривается, как система «политических установок, определяющих основное содержание деятельности по развитию отношений государства с другими субъектами, действующими на международной арене». И историко-сравнительный метод. На основании хронологии развития отношений КНР со странами Арабского Востока была составлена периодизация. Затем на основании, определённых в первой части работы, теоретических категорий проведён анализ изменения частных и общих факторов китайского внешнеполитического курса на Арабском Востоке.
Ещё одним методом явились так называемые case studies, в которых реконструирована история отношений КНР с важными субъектами международных отношений на Арабском Востоке: двумя ключевыми партнёрами КНР в этом регионе – Египтом и Саудовской Аравией и арабскими странами Организации исламского сотрудничества.
Источниковая база исследования. Источниковедческую базу исследования можно условно разделить на несколько групп:
1. Комплекс документов, определяющих внешнеполитическую деятельность КНР. Эту группу можно разделить на две подгруппы: а) документы, составляющие нормативно-правовую базу внешней политики Китая. В том числе Конституция КНР от 1982 г. , материалы съездов КПК и сессий ВСНП и прочие документы; б) документы, непосредственно регламентирующие внешнюю политику КНР в отношении стран Арабского Востока. К этой группе источников относятся международные договоры КНР с субъектами международных отношений на Арабском Востоке.
2. Выступления руководителей КНР по вопросам внешней политики. Эта группа в свою очередь также содержит две подгруппы: а) выступления первых лиц государства по вопросам внешней политики КНР и отношений с арабскими странами и организациями, а также ситуации на Арабском Востоке (председателя КНР, премьера Госсовета КНР, министра иностранных дел). Особое внимание было уделено анализу официальной позиции Пекина, изложенной в выступлениях Си Цзиньпина, Ху Цзиньтао, Ли Кэцяна, Вэнь Цзябао, Ян Цзечи, Ван И; б) выступления сотрудников и записи пресс-конференций МИД КНР. В эту группу вошли такие материалы, как выступления послов КНР в арабских странах и пресс-секретарей МИД.
3. Данные, статистического и историко-описательного характера, размещённые на официальных интернет-сайтах Правительства КНР, МИД КНР, КПК, посольств КНР в арабских странах, совместных китайско-арабских организаций и отчётных сайтов, созданных по итогам совместных китайско-арабских мероприятий.
4. Статистические данные, опубликованные в официальных ежегодниках Статистического управления КНР «China Statistical Yearbook» и статистических отчётах департамента стран Западной Азии и Северной Африки Министерства коммерции КНР .
5. Материалы информагентств периодических изданий КНР: Синьхуа, Жэньминь жибао, China Today, Вай-мао янь-цзю, China.org.cn. и др.
6. Материалы, представленные на сайтах Китайской исламской ассоциации, китайских исламских учебных заведений, Исследовательского центра истории, искусства и культуры ислама при ОИС .
7. Выступления арабских государственных деятелей. Эта группа источников позволила глубже понять оценку арабскими странами места Китая в мире и характер китайско-арабского диалога.
8. Документы арабских стран и организаций регламентирующие отношения с Китаем. В их числе резолюции ЛАГ, направленные на развитие отношений с КНР принятые после 1995 г. Их анализ позволил выявить механизм складывания предпосылок к установлению многостороннего сотрудничества между КНР и странами Арабского Востока. В том числе в рамках Форума китайско-арабского сотрудничества и Совета сотрудничества КНР-ССАГПЗ.
9. Выступления государственных деятелей России по вопросам, касающимся внешней политики Китая. Концепция внешней политики Российской Федерации. Аналитические материалы внешне – и внутриполитических ведомств РФ. Эта группа не многочисленна и не относится непосредственно к теме китайско-арабских отношений. Но она позволила создать целостное представление о внешней политике КНР, и том месте Китая на современной международной арене.
10. Выступления европейских и американских политиков: Жозе Мануэла Баррозу, Кэтрин Эштон, Барака Обамы, Генри Киссиндждера.
11. Материалы российской, европейской прессы и информагентств: Financial times, Le Monde, Коммерсантъ, РИА Новости, Военное обозрение.
12. Информационно-аналитические справочники на русском языке, энциклопедии и словари. Среди них следует выделить фундаментальные работы: «Китайский философский словарь» под редакцией М.Л. Титаренко и «Энциклопедия духовной культуры Китая». Особенно её IV том: «Историческая мысль. Политическая и правовая культура» .
13. Сборники документов на русском языке.
14. Документы и статистические данные международных организаций (не китайские и арабские): Устав ООН, сайты British Petroleum и ВТО.
Историография исследования. Прежде всего, необходимо отметить комплекс трудов по общим проблемам исторического развития, методологии истории и востоковедения, теории и истории внешней политики и международных отношений. Среди них труды: Л.Б. Алаева, О.Ю. Астапенко, В.Я. Белокреницкого, группы авторов под руководством А.Д. Богатурова, А.Г. Володина и Г.К. Широкова, Дж. Тоша, коллектива из СПб ГУ во главе с Е.И. Зеленевым и В.Б. Касевичем, И.К. Калимонова, А.М. Куликовой, В.А. Махонина, теоретические разработки по безопасности групп авторов во главе с С.А. Панариным, П.А. Цыганковым, а также труды по международным экономическим отношениям под редакцией Б.М. Смитиенко и И.С. Королёва, коллективная работа Н.А. Дидковской, В.И. Дятлова, Н.В. Липатовой и С.А. Панарина. Эти работы внесли важный вклад в создание методологической концепции этой диссертации, её структуры и оформление.
В России существует множество трудов по истории внешней политики КНР после 1978 г. Отметим монографию коллектива МГИМО МИД РФ под редакцией А.В. Торкунова, работы В.С. Мясникова, А.А. Свешникова, М. Мамонтова, М.С. Капицы, А.Д. Воскресенского, Л.С. Тихвинского, Ю.В. Чудодеева, Д.В. Мосякова, Т.Л. Дейч, А.В. Анисько, К.Л., В.В. Михеева, Ю.М. Галеновича, В.Г. Ганшина, Л.П. Делюсина, А.И. Салицкого, С.Г. Лузянина, Л.С. Переломова.
В работе «Китай в XXI в.: глобализация интересов безопасности» под ред. Г.И. Чуфрина, В.В. Михеева, В.Б. Амирова разработана категория «безопасности» в Китае, военной доктрине КНР, описаны особенностей политики КНР в отношении различных стран. Заслуживает отдельного упоминания статья С. В. Дмитриева, положения которой способствовали выработке подходов к «китайской концепции безопасности» . Интересен труд В.Я. Портякова, в котором детально рассматривается выход КНР на международную арену в новом качестве «ответственной глобальной державы» в период с начала 1980-х по 2012 г.. Важные выводы содержит работа М.Л. Титаренко и Б.Н. Кузыка «Россия и Китай: стратегия соразвития до 2050 г.», в частности анализ комплекса факторов влияющих на совокупную государственную мощь КНР. Этой же цели способствовали работы К. Певзнева, П.Б. Каменова.
Следующая группа книг внесла вклад в разработку влияния концепции внутренней модернизации КНР на её внешнюю политику: Б.Т. Кулик, А.Е. Лукьянов и Л.С. Переломов, И. Н. Наумов
Интерес для настоящего исследования представляли положения работ арабистов и специалистов по Ближнему Востоку: А.Б. Подцероба, В.В. Наумкина, Е.М. Примакова, А.О. Филоника, А.З. Егорина, И.Д.Звягельской, Т.А.Карасовой, А.В.Федорченко, Л.М. Исаева, Б.Г. Сейраняна, Р.Г. Ланды, О. Озерова, У.З. Шарипова, Е.С. Мелкумян, Г.Г. Косача, В. Я. Белокреницкого, А.И. Яковлева.
Среди диссертаций и авторефератов, как с точки зрения методологии, так и с точки зрения выводов оказалась незаменимой работа Т.Л. Дейч «Африка во внешнеполитической стратегии Китая (конец XX - нач. XXI вв.)» (ИА РАН) раскрывающая особенности внешнеполитической стратегии КНР в отношении африканских стран. Работа Р.И. Томберга «Сотрудничество КНР с африканскими странами в нефтяной отрасли» (ИВ РАН). И работа Н.А. Ждановой «Стратегия расширения геополитического влияния КНР на рубеже XX - XXI вв.» (РУДН) . Вклад в разработку теоретической части настоящего исследования внесла работа Сюй Чжанхуэй «Китайская доктрина основных принципов международного права: Пять принципов мирного сосуществования».
В России нет исследований, где была бы комплексно отражена история формирования политики КНР на Арабском Востоке. Отчасти данная проблематика была затронута всего в нескольких трудах.
В книге Института стратегических оценок и анализа «Большой Ближний Восток» под редакцией В.А. Гусейнова содержится упоминание о влиянии КНР в этом обширном регионе с акцентом на то, что для КНР ББВ в целом важен как источник энергоресурсов: «Китай становится одним из важнейших геополитических игроков на пространствах… Персидского залива».
Большой интерес представляла статья Г.Г. Косача «Иностранные инвестиции в Саудовской Аравии: Китай и Япония лидируют». В ней показан процесс растущей экономической взаимозависимости между КНР и Саудовской Аравией на фоне роста объёма поставок энергоресурсов в КНР. Отмечен факт конкуренции с Японией.
Фан Тинтин в работе «Энергетическое сотрудничество между Китаем и странами Персидского залива» даётся достаточно подробный анализ эволюции взаимодействия в этой области. Показано, как на место первого поставщика и торгового партнёра КНР постепенно выдвинулась Саудовская Аравия, вытесняя при этом Оман и Йемен.
После «событий арабской весны» в России появилось несколько публикаций, в которых рассмотрена реакция Пекина. В статье К. Антипова «События на Арабском Востоке и позиция Китая» ставится важный вопрос эволюция теоретических основ китайской внешней политики (политики невмешательства), рассмотрена конкуренция между КНР и США на Арабском Востоке, затронута тема сотрудничества КНР с РФ в этот период.
Комиссина И.Н. в работе «Мусульманские организации Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии» коротко, буквально на нескольких страницах, рассказала об исламских организациях в КНР.
В работе Вальковой Л.В. выявлено, что интерес руководства КНР к исламу усилился в 1980-е гг. По её мнению это связано со стремлением нейтрализовать недовольство мусульманских национальных меньшинств, а также тем, что «…руководство, наверное, рассматривает мусульманские режимы, как своих потенциальных финансистов…».
Положения книги Кузнецова А.М. способствовали выработке понимания термина «государственно-национальных интересов» КНР и написанию раздела посвященного реализации «мягкой силы» КНР на основе исламских принципов на Арабском Востоке. В этой работе содержится важная информация о китайских мусульманах и общей концепции нациестроительства в КНР. Проблема генезиса китайских мусульман затронута в книге Завьяловой О.И. «Диалекты китайского языка» . В ней содержатся сведения о религиозной и этнической принадлежности этой группы населения, есть уникальный в российском востоковедении раздел про письменность и религиозную литературу китайских мусульман. Тематике китайских мусульман посвящён трёхтомный труд Кузнецова В.С. под редакцией Титаренко М.Л.: «Ислам в политической истории Китая», с момента издания которого, прошло немало времени. В нём дан анализ политики КНР в отношении китайских мусульман. Труд оказался полезен при подготовке материалов для раздела про отношения КНР с арабскими странами ОИС.
Отдельную группу составляют работы китайских авторов, переведённые на русский язык, и снабжённые комментариями российских исследователей. Среди них отметим: Ся Липина, Гу Дэсиня, Гао Фэйяна, Шэнь Вэйле и Лу Цзюньюаня и ряд других работ, опубликованных в серии «Экспресс-информация ИДВ РАН».
Зарубежная историография исследования представлена большим количеством научных работ. Тематически работы по китайско-арабским отношениям и политике КНР в странах Арабского Востока могут быть разделены на несколько групп:
1. Комплексные исследования, посвящённые анализу процесса развития отношений КНР с арабскими странами в целом.
2. Исследования, посвящённые рассмотрению отношений Китая с отдельными арабскими странами.
3. Исследования, в которых разрабатывается узкая проблематика сотрудничества. В большинстве случаев – это сотрудничество в области поставок энергоресурсов в КНР или поставки китайского вооружения.
4. Работы, посвящённые выработке китайской политики в отношении кризисных ситуаций на Арабском Востоке.
5. Работы, раскрывающие соперничество КНР с другими субъектами международных отношений на Арабском Востоке.
Рассматривая работы по обозначенным выше направлениям начнём с общих комплексных работ по истории китайско-арабских отношений.
1. Одна из западных работ по китайско-арабским отношениям - книга Лиллиан Крэйг Харрис «Взгляд Китая на Ближний Восток». В ней рассмотреная история отношений со времён императорского Китая, затем с 1912 по 1949 г., что является весьма необычным подходом для европейских исследователей, которые в большинстве случаев рассматривают лишь отношения с 1949 г. В книге проанализировано влияние китайского ислама на развитие отношений, указано значение Бандунгской конференции, дан анализ Первой войны в Персидском заливе, как поворотного момента в истории китайско-арабских отношений.
Одной из первых по хронологии европейских работ была статья Уолтера Зандера «Китай и Ближний Восток», вышедшая в 1961 г.
Американская историография представлена статьями Криса Замбелиса – профессора из Вашингтонского Института ближневосточных исследований. В монографии Д. Калабрезе «Меняющиеся отношений Китая с Ближним Востоком» рассматривается хронология китайско-арабских отношений и основные интересы Китая в регионе с 1949 по 1989 г.
Интересные сведения содержит книга Б. Симпфендорфера «Новый Шёлковый путь: как находящийся на подъёме арабский мир отворачивается от Запада и вновь открывает Китай». Его книга посвящена практическим аспектам китайско-арабского сотрудничества и популяризации идеи «нового шёлкового пути».
Исследователь из университета Хайфы Яцхак Шичёр разрабатывает эту тематику отношений КНР со странами Ближнего Востока с 1980-х гг. Уделено внимание отношению КНР к палестино-израильскому урегулированию, политике КНР в Центральной Азии, проблеме Синьцзян-Уйгурского автономного региона. Автор описал процесс развития отношений, и отдельные области сотрудничества. На его оценку оказала влияние принадлежность к академическим кругам Израиля.
Арабский исследователь Мухаммад бин-Хувайдин в работе «Внешняя политика Китая в отношении Залива и региона Аравийского полуострова 1949-1999 гг.» проанализировал теорию внешней политики КНР, рассмотрел отношения с США и СССР и провёл комплексный анализ политики КНР в отношении арабских стран с 1949 по 1999 г. Отдельно изучены отношения с Оманом, Йеменом, Ираком, Оманом, Саудовской Аравией, Катаром, Бахрейном. М. бин-Хувайдин разделив, отношения на три периода (1949-1970 гг., 1971-1989 гг., 1990-1989 гг.), установил, что отношения КНР с арабскими странами определялись двумя группами факторов: 1) отношениями с США и СССР, 2) ростом потребности в энергоресурсах после 1993 г.
В статье Масуда Дахира «Китай и Ближний Восток: установление нового партнёрства» показаны такие изменения во внешней политике Китая, произошедшие после 1978 г., как «установление дипломатических отношений со всеми арабскими странами, активное участие в урегулировании ближневосточного конфликта, политику нейтралитета, впервые применённую в ходе Ирано-иракской войны, а затем в ходе вторжения Ирака в Кувейт и, наконец, установление отношений с Израилем» . Положительно оценивая роль Китая на Арабском Востоке, автор утверждает, что главным мотивирующим фактором в развитии китайско-арабских отношений стали поставки энергоресурсов.
Израильский китаевед из университета Хайфы, сотрудник израильского Представительства по делам торговли и культуры в Тайбэе Авишай Бар-Маген в сотрудничестве с университетом Чэнчжи (Тайвань) написал работу «Использование преимуществ проснувшегося дракона: отношения Ближнего Востока с Китаем после холодной войны». Проведён интересный обзор развития отношений, внимание в целом сфокусировано на тех же поворотных моментах, что и у других авторов, но при этом в большей степени «выставлен на показ» прагматизм Китая.
Другая книга – «Китай и Ближний Восток: в поисках влияния». Её автор П.Р. Кумарасвами из Университета имени Дж. Неру (Дели) занимается отношениями Индии и Китая с арабскими странами и Израилем.
Труд Даниэллы Хубер, Владимира Бахтина, Ли Гофу, П.Р. Кумарасвами и Арлен Клемеши «Регион Средиземноморья в многополярном мире: развитие отношений с Россией, Китаем, Индией и Бразилией» посвящён отношениям стран БРИКС со странами Ближнего Востока. Раздел про политику Китая подготовлен Ли Гофу – директором Института ближневосточных исследований Шанхайского университета международных отношений. События, рассмотренные в этой книге, до 2013 г., дан краткий анализ позиции Пекина в ходе «арабской весны», остальная часть изложения повторяет более ранние публикации.
В этой группе следует выделить целую серию публикаций китайских авторов: Ли Гофу, Куани Яо - бывшего посла КНР в Турции и начальника Департамента стран Западной Азии и Северной Африки МИД КНР, Гуан Паня - директора Центра по изучению ШОС при Шанхайской Академии общественных наук, заместителя председателя Китайского центра исследования Ближнего Востока, Пань Чжэнцяня, Дегана Суня - сотрудника Центра по изучению Ближнего Востока при Колледже Святого Антония в Великобритании, а также Центра исламских исследований при Оксфорде. Работа Дегана Суня была очень полезна для разработки истории китайской историограии вопроса и арабистических исследований в Китае.
В этих исследованиях отражена официальная точка зрения Пекина по арабскому дипломатическому вектору. В них приведён достаточно подробный исторических обзор. Акцент сделан на принципах, которых придерживается китайская дипломатия и её позитивном вкладе в дело развития Арабского Востока.
2. Работы, посвящённые отношениям КНР с отдельными арабскими странами также крайне многочисленны.
Рассмотрены отношения с Египтом, Ираком, Саудовской Аравией. Это работы Г. Луфт и Э. Корин, С. Мэтьюса, К. Цзянцзюня Ту, Д. Вагнера и Т. Карасика, Д. Калабрезе. В монографии Насера аль-Тамими из ОАЭ «Отношения Китая с Саудовской Аравией: экономическое сотрудничество или стратегический альянс?» уделено внимание сотрудничеству в области поставок саудовских энергоресурсов в Китай и политическому взаимодействию между сторонами. Автор приходит к выводу, что «отношения между КНР и СА нельзя считать стратегическим политическим союзом или следствием расширения китайского влияния в противовес США… движущей силой является экономическое сотрудничество». Отдельный пласт литературы затрагивает отношения со странами Персидского залива в целом.
3. Следующую группу составляют работы о торгово-экономическом сотрудничестве Китая с арабскими странами. В основном они сводятся к рассмотрению вопроса о поставках энергоресурсов в КНР.
Исследования по этому вопросу провели многие китайские авторы: Гуан Пань, Цянь Сюэвэнь, Лэй Ву и Ёуюн Ван, Лэй Ву и Сюэцзюнь Лиу, Сюэвэнь Цьень и Хуаньмин Ли. Представляет интерес отдельная публикация по развитию отношений с Кувейтом, а также статья Чжао Хунфу.
Эта тема была освещена Джоченем Стэйнхилбером «Китай: новый актор в регионе Ближнего Востока и Северной Африки».
4. Работы посвящённые политике КНР в отношении кризисных событий на Арабском Востоке.
В статье Лю Чжунмина «Несколько основных вопросов связанных с изменениями на Ближнем Востоке и китайской дипломатией» ставится вопрос об отсутствии у Китая стратегии внешней политики по ближневосточному направлению, проведён анализ «ошибок» КНР в ходе событий «арабской весны» по таким аспектам, как: неправильная подача материалов в китайских СМИ, отсутствие своевременного контакта с оппозицией, негибкое отношение к «политике невмешательства» и др. Он является автором ещё одной работы по этой теме «О политической нестабильности на Ближнем Востоке и китайской дипломатии», а также работы «Дипломатия Китая в отношении «горячих точек» на Ближнем Востоке: история, идеи, опыт и влияние» в которой говорится, что в связи со всё более возрастающей взаимозависимостью между КНР и арабскими странами конфликты на Арабском Востоке представляют опасность для реализации национальных интересов КНР, в связи с этим Китаю необходимо научиться предотвращать и предупреждать их. Лю Чжунмин предлагает определение «горячих точек» («») и их классификацию, а также варианты основных последствий для интересов КНР. Автор указывает на то, что история политики КНР по данному направлению делится на две части – до 1978 г. и после, указывая на то, что до 1978 г. КНР оказывала материальную, моральную поддержку национально-освободительным движениям на основе идеологических принципов. Затем КНР увидела в них угрозу глобальной стабильности.
Чжу Вэйлэ – директор Института ближневосточных исследований Шанхайского университета международных отношений в работе «Терроризм на Ближнем Востоке, глобальное управление китайская антитеррористическая политика» рассматривает доктринальные взгляды КНР в области противодействия терроризму.
В китайских работах отражены три ракурса взгляда на проблему: 1) необходимость совершенствования инструментов внешней политики КНР на Арабском Востоке; 2) негативное отношение КНР ко вмешательству, особенно военному, третьих стран в дела региона; 3) рассмотрение убытков, понесённых КНР в ходе подобных событий.
Исследованию причин политической и социальной нестабильности в арабском мире посвящена работа сотрудника МИД КНР и китайского посла, побывавшего во многих арабских странах, Ань Хуэйхоу «Причины и последствия политической и социальной нестабильности в арабском мире».
Влияние событий «арабской весны» на отношения КНР с арабскими странами рассмотрено в коллективной работе др. Кун Чинлина из Кембриджа и проф. Рори Миллера из Королевского колледжа в Лондоне «Адаптация к «арабской весне»: китайское государственное управления экономикой и стремление к стабильности на современном Ближнем Востоке». Исследуется реакция Пекина на события в Ливии, Сирии, сложности в отношениях со странами Персидского залива, возникающие из-за Ирана. Показано, что изоляция КНР на международной арене после событий на площади Тяньаньмэнь стала важной предпосылкой для вовлечения КНР в ближневосточные дела, а рост конфликтного потенциала региона актуализировал задачу нейтрализации зависимости.
5. Работы, посвящённые участию КНР в борьбе за влияние на Арабском Востоке и восприятию КНР в арабских странах. Вопрос конкуренции больше занимает учёных из США, нежели из КНР. Китайские исследователи склонны рассуждать о негативных последствиях доминирования США, но не о конкуренции с ними.
В исследовании Джеймса Чена «Представление о Китае на Ближнем Востоке»приведены социологические опросы ведущих информагентств, о том, какое представление имеют о Китае арабских странах в сравнении с США. Сделан вывод о том, что расклад мнений традиционных арабских стран-партнёров США связан с тем, что «США пока остаётся их ведущим партнёром в области безопасности, а вот место ведущего торгового партнёра успешно занимает Китай».
В работе «Жизненноважный треугольник: Китай, США и Ближний Восток» рассмотрены аспекты китайского влияния, способствующие укреплению позиций в регионе, как «мягкая сила», продажи вооружения в регион, энергетическое сотрудничество. Указано, что «и КНР и арабские страны вынуждены постоянно «оглядываться» на США… арабские страны отдают должное тому, что Пекин в отличие от Bашингтона настроен на стабилизацию политической ситуации в регионе, а не на стимулирование политических реформ…», что даёт Китаю преимущества.
Интерес вызывает работа «Как справиться с соперничеством Китая и США за энергоресурсы на Ближнем Востоке», посвящённая конкуренции «между США – мировой сверхдержавой и КНР – самой быстрорастущей державой в мире за доступ к ресурсам региона». Этот же вопрос поднят в работе китайского исследователя из США Чжуцина Чжу «Новая китайская дипломатия на Ближнем Востоке и её последствия для США».
В работе А.В. Маршала «Укрепление китайско-саудовских отношений в области энергетики: последствия для национальной безопасности США» дан обзор современной энергетической политики КНР и рассмотрены отношения в этой области с основным поставщиком – Саудовской Аравией. Дано много статистических данных, но они доведены лишь до начала 2000-х гг.
Представитель американских военных кругов Генри Тошихико Саито в работе «Китайская экспансия на Ближний Восток и её влияние на внешнюю политику США» помимо рассмотрения общих проблем энергетической политики КНР приводит обзор развития торгово-экономического, военного и политического сотрудничества с Саудовской Аравией.
Отдельную группу американских работ представляют собой статьи о поставках китайского вооружения. Среди них можно выделить две работы авторитетных исследователей: «Китай и распространение оружия массового уничтожения и ракет: политические вопросы» Ширли А. Кана (Доклад Конгрессу США) и работу бывшего директора департамента по Тайваню и Китаю Пентагона Д. Блюменталя: «Поставки вооружения: Китай и Ближний Восток». В них идёт речь о массовых поставках вооружения на Ближний Восток. Однако следует отметить, что ссылки по большей части даны на материалы СМИ, что делает их точность дискуссионной.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что данная тема практически не разработана в России. В работе рассмотрены основные особенности Арабского Востока, способствующие формированию интереса КНР к этому региону, а также показана система внешнеполитических приоритетов КНР в отношении стран и региональных организаций Арабского Востока. Проанализированы основные составляющие современной внешней политики КНР и их проявление на Арабском Востоке.
В диссертационном исследовании на основании хронологии основных событий в истории китайско-арабских отношений и в истории формирования внешней политики КНР разработана логически-обоснованная авторская периодизация формирования внешней политики Китая в отношении Арабского Востока.
Рассмотрены изменения, произошедшие во внешней политике КНР в отношении ряда конфликтных ситуаций на Арабском Востоке. Приведены и проанализированы важные данные, касающиеся политики КНР в ходе событий «арабской весны».
Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности его применения при подготовке научных трудов по новейшей истории и истории внешней политики КНР, а также международных отношений на Арабском Востоке. Положения, изложенные в диссертационном исследовании, могут быть полезны при информационно-аналитической работе в области внешней политики КНР и при оценке баланса сил в регионе Арабского Востока, а также для подготовки учебно-методических комплексов дисциплин для ВУЗов и учреждений в сфере послевузовского образования.
Степень достоверности и апробация результатов исследования
Диссертационное исследование было обсуждено, получило одобрение, и было рекомендовано к защите на заседании Центра исследования общих проблем современного Востока Института востоковедения Российской Академии Наук.
Основные положения диссертационной работы отражены в 14-ти публикациях (объёмом около 7 п.л.), в том числе в 4-х публикациях из перечня журналов и изданий, рекомендованных ВАК (объёмом около 2 п.л.), список публикаций автора по теме диссертационной работы приводится в конце автореферата.
Выводы, к которым диссертант пришла в ходе изучения политики Китая в отношении стран Арабского Востока отражены в докладах на 12-ти научных конференциях (объёмом около 6 п.л.).
Изменение позиций КНР на мировой арене после 1978 г
Внешняя политика Китая, как и любого другого государства, представляет собой, прежде всего, часть общей политики. Именно поэтому она (внешняя политика) формируется так же, как и политика в целом, под воздействием множества внутренних и внешних, объективных и субъективных факторов. Среди этих факторов фигурируют географические, экономические, политические, научно-технические, демографические, военные и др.
В настоящее время Китай входит в четвёрку самых больших государств мира по размерам территории, что, впрочем, осложняется «проблемой Тайваня» и нерешённостью ряда пограничных проблем.
По численности населения КНР занимает первое место в мире - по статистическим данным шестой Всекитайской переписи населения (2010 г.) численность населения материкового Китая составляет 1, 339 млрд. чел .
Древняя история, культура, территориальное и численное доминирование в регионе создавали предпосылки к росту претензий на более значимую роль в мировых делах.
С момента создания КНР в 1949 по 1978 гг. внешнеполитический курс Китая демонстрировал его как игрока имеющего чётко выраженные самостоятельные интересы и стремление занять более значимую роль в системе МО. Наглядным доказательством этого может служить активное участие КНР в процессах «холодной войны», обусловленное её собственными национальными интересами. Участие КНР в войнах в Корее (1950-1953 гг.) и во Вьетнаме (1964-1975 гг.), становление КНР в качестве ядерной державы и, наконец, «выстраданное» вхождение в состав ООН (1971 г.)- Эти и ряд других последующих событий превратили её из страны с геополитическими амбициями в значимого актора международных отношений имеющего потенциал для их реализации. Иными словами, к 1978 г. в КНР была создана основа для дальнейшего ускоренного и успешного внутреннего развития страны и её успешного продвижения на международной арене.
В то же время, осознание несоответствия уровня развития других, в том числе экономических показателей демографическим и территориальным параметрам, а также тому, как Китай позиционировал себя на международной арене к 1978 г. привело часть правящих кругов к осознанию необходимости корректировки курса внешне- и внутриполитического развития страны. Изменения удалось осуществить, не отказываясь от идеалов по созданию сильного КНР, без революционных потрясений и выбрать в качестве модели развития страны плановое развитие в умеренных темпах.
Суть реформы внешнеполитического курса состояла в том, что Китай, продолжая позиционировать себя, как одного из ведущих участников международного сообщества перестал реализовывались свои цели за счёт военной политики и идеологического фактора, как это было при Мао Цзэдуне. Важнейшее значение приобрело экономическое взаимодействие и создание на протяжении последних трёх десятилетий новых внешнеполитических концепций, позволяющих проводить китайскую экспансию невоенными методами: «мирное возвышение», «великая ответственная держава», «концепция гармоничного мира», «концепция научного развития», «политика открытости», «концепция совокупной государственной мощи» и т.д. Постепенно, применяя новые внешнеполитические инструменты, КНР стала активным участником международной экономической и политической жизни в новом формате.
После прихода к власти Дэн Сяопина, Чжао Цзыяна и Ху Яобана был принят новый курс развития КНР - «политика экономической открытости». Важнейшими шагами на начальном этапе этого процесса стало вступление КНР в ведущие мировые экономические организаций - Всемирный банк и Международный валютный фонд (1980 г.). Это повлекло за собой рост масштабов внешней торговли и начало привлечения иностранного капитала, что потребовало приспособления внутриэкономического и внешнеэкономического законодательства. В связи с этим в 1986 г. КНР подала заявку на присоединение к Генеральному соглашению о тарифах и торговле . В 2001 г. КНР вступила в ВТО, стараясь создать экспортно-ориентированную экономику и используя преимущества от получения зарубежных капиталов. Этот шаг явился очередным этапом стратегии «выхода вовне» и политики открытости.
Как мы видим, на очередном витке усиления мировых интеграционных процессов, связанных с системным переустройством мира и новым этапом научно-технической революции , КНР пришла к осознанию необходимости интегрироваться в существующую тенденцию глобализации, тем самым использовав её на благо развития страны, рассматривая и используя, прежде всего, экономическую сторону этого явления. С понятием глобализации в китайском внешнеполитическом менталитете связана «концепция международного развития на базе общего процветания и многообразия моделей». Китайские политологи трактуют её так: «Китай не только стремится к собственному развитию, но и желает общего благосостояния для других стран. Сегодня, когда углубляется тенденция экономической глобализации, всякое государство, стремящееся к развитию экономики, должно принимать эффективные меры для разворачивания международных технико-экономических обменов и сотрудничества, активно участвовать в международном разделении труда и ради собственного, развития привлекать капиталы, знания, технологии и опыт управления. В то же время оно должно ради развития других стран предоставлять свою лучшую продукцию и технологии... Разнообразие моделей развития благоприятно для всеобщего процветания»190.
Эта концепция подтверждается объективными показателями, свидетельствующими об экономическом развитии КНР. По оценкам российских учёных: «Вот уже три десятилетия Китай демонстрирует самые высокие в мире темпы экономического роста - в среднем 10% в год. С 1978 г. страна дважды удвоила валовой внутренний продукт и вышла по размерам ВВП на второе место в мире... Китай приблизился к мировому лидеру - США гораздо значительнее, чем другие страны... Китай стал двигателем роста мировой экономики»
Сейчас КНР занимает первое место в мире по производству широчайшего спектра промышленной и сельскохозяйственной продукции - от телевизоров и мобильных телефонов до стали, цемента, зерна и мяса. Доля КНР в мировом валовом продукте выросла с 3,9 % в 2003 г. до 10,4% в 2011 г. КНР занимает второе место в мире по объему внешней торговли, а по объему экспорта товаров - первое. Доля страны в мировом экспорте товаров с 5,9% в 2003 г. выросла до 9,4% в 2011 г., а в импорте с 5,3% до 9,5 % . По данным, опубликованным Главным таможенным управлением КНР, в 2012 г. общий объем внешнеторгового оборота Китая составил 3 трлн. 866,76 млрд. долл., что на 6,2% больше показателя аналогичного периода прошлого года193. Объем экспорта составил 2 трлн. 048,94 млрд. долл. с приростом на 7,9%, а импорта - 1 трлн. 817,83 млрд. долл. (прирост на 4,3%), при этом темпы прироста экспорта на 1,9 п.п. превысили темпы прироста импорта. Объем положительного сальдо торгового баланса составил 231,11 млрд. долл. (рост составил 49,2%) Китай становится крупнейшим экспортером капитала. Так, в 2008 г. в 174 странах были созданы более 12 тыс. предприятий с участием китайского капитала195.
К 2011 г. КНР стала первым торговым партнёром России, Казахстана, Японии, Республики Корея, Индии, Вьетнама, Монголии и стран АСЕАН, Бразилии и вторым после США партнером Аргентины, первым партнёром африканских стран (2013 г.), и первым партнёром ЕС.
Эти цифры дают наглядное представление о том, что в результате проведения реформ КНР стала важной частью мировой экономической системы, поставив в зависимость от стабильного развития своей экономики многих важных мировых игроков.
Система внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов КНР на Арабском Востоке на современном этапе
Внешнеполитические и внешнеэкономические приоритеты политики КНР в отношении субъектов международных отношений региона Арабского Востока определяются двумя важнейшими факторами: 1) «политический вес» той или иной страны. Этот аспект влияет на упрочение политического влияния в регионе, что в свою очередь способствует активизации экономических связей; 2) значение торгово-экономического сотрудничества КНР с ней. Иными словами приоритетное внимание уделяется тем странами, товарные предложения которых соответствуют запросам китайской экономики.
Расширяя политическое взаимодействие Китай углубляет «взаимовыгодное экономическое сотрудничество», которое заявлено, как один из четырёх принципов китайско-арабских отношений нового типа. По таким направлениям, как: 1) свободное перемещение товаров, финансов и услуг с целью расширения двусторонней торговли; 2) поощрение двусторонних инвестиционных потоков и сотрудничества между предприятиями. Особенно в областях энергетики, телекоммуникационных технологий, транспортных перевозок, электроэнергетики, технологий и сельского хозяйства; 3) поддержание отношений с региональными организациями, координирующими экономическое взаимодействие292.
Значительные диспропорции в географической и товарной структуре торгово-экономических отношений КНР со странами региона наглядно показывают сформировавшиеся к 2012 г. приоритетные направления китайской внешнеполитической стратегии в отношении арабских стран.
До начала 1980-х гг. доля Арабского Востока во внешней торговле КНР была крайне невысока - 2,7-3,7 %. А объём КНР во внешнеторговом обороте арабских стран ещё меньше. С 1980-х гг. Китай начал продавать вооружение на Арабский Восток. В Египет, Ирак и Саудовскую Аравию293.
К началу 1990-х г. китайский экспорт в государства Ближнего Востока достиг 1 млрд. 5 млн. долл. При этом в странах региона находилось 50 000 китайских рабочих294. А с 1993 г. Китай, перейдя в группу стран-импортёров энергоресурсов, стал закупать их в арабских странах. Скачок в показателях торгово-экономического сотрудничества пришёлся на середину 1990-х гг.
После 1978 г. КНР были заключены двусторонние межправительственные соглашения о торговом, экономическом и техническом сотрудничестве с 21 арабской страной, то есть, со всеми странами, кроме Сомали. Были созданы механизмы поддержания постоянных консультаций по экономическим и техническим вопросам. С 16 арабскими странами были заключены соглашения о защите инвестиций. С 11 странами подписаны соглашения об отмене двойного налогообложения. С Египтом, Иорданией, Тунисом и Марокко были подписаны соглашения о сотрудничестве в области туризма295.
Сумма товарооборота КНР со странами Арабского Востока в 2012 г. составила 5,75 % от общего внешнеторгового оборота КНР, а инвестиции КНР в арабские страны - 1,8 % от общего объёма прямых инвестиций по всему миру296.
Сумма прибыли, полученной от контрактов, заключённых КНР на Арабском Востоке составила 19 млрд. 35 млн. долл. или 35 % от общей суммы контрактов, заключённых по всему миру. Были подписаны новые контракты на сумму в 19 млрд. 94 млн. долл., что составило 12,7 % от общей суммы зарубежных контрактов, заключённых КНР в 2012 г.
В соответствии с данными опубликованными Министерством финансов КНР за 2012 г. объём двусторонней торговли между КНР и арабскими странами составил 222 млрд. 400 млн. долл., то есть вырос в 12 раз по сравнению с уровнем 2001-2002 гг. 298, когда он составлял лишь 20 млрд. 200 млн. долл.299. Китай стал вторым торговым партнёром арабских стран ещё в 2010 г., а арабские страны стали шестым по значимости торговым партнёром КНР в 2012 г. Рост объёма двусторонней торговли за 2012 г. составил 13,5 % 30. По оценкам экспертов к 2020 г., объём двусторонней торговли между Китаем и арабскими странами составит от 350 до 500 млрд. долл.301.
В товарной структуре товарооборота между Китаем и арабскими странами может быть выделено две группы товаров: энергоресурсы - 103 млрд. 300 млн. долл. , что составляет 46, 44 % от общего товарооборота; товары общего назначения - 119 млрд. 100 млн. долл. или 53, 55 %303 (См. Приложение А. рис.
Рассмотрим товарную структуру импорта и экспорта за 2012 г. Так импорт товаров из арабских стран в КНР был произведён на сумму в 131 млрд. 100 млн. долл. Из них 103 млрд. 300 млн. долл. или 78, 79 % составили энергоресурсы, а 27,8 млрд. долл. или 21, 21 % пришлось на иные категории товаров (См. Приложение А. рис. 2)304.
Экспорт из КНР на Арабский Восток составил 91 млрд. 300 млн. долл. Из них 52 млрд. 0,30 млн. долл. или 57 % пришлось на электромеханическую и высокотехнологичную продукцию 39 млрд. 270 млн. долл. или 43 % составила продукция текстильной, лёгкой промышленности и др. (См. Приложение А. рис. 3)305
Налицо факт существования сальдо положительного торгового баланса в сторону арабских стран.
Географическая структура торговли КНР с арабскими странами в 2012 г. выглядела следующим образом: 155 млрд. 680 млн. долл. или 70 % заняли арабские страны Персидского залива . 66 млрд. 720 млн. долл. или 30 % составили другие страны арабского региона (См. Приложение А. рис. 4).
Ключевыми партнёрами среди арабских стран Персидского залива стали: Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты и Кувейт (См. Приложение А. рис. 5).
Саудовская Аравия - первый торговый партнёр КНР в Западной Азии и на Арабском Востоке в целом. Огромный перевес в сторону именно этого торгового партнёра наглядно демонстрируют статистические данные. Так, товарооборот КНР с Саудовской Аравией в 2012 г. составил 73 млрд. 280 млн. долл.307 или 47 % от общего торгового оборота с арабскими странами Персидского залива
Позиция КНР в отношений событий в Ливии
С момента установления дипломатических отношений в 1978 г. двустороннее сотрудничество между КНР и Ливией получило быстрое д/го развитие . В 2010 г. товарооборот между двумя странами вырос на 26, 7% по отношению к уровню 2009 г. и составил 6 млрд. 580 млн. долл. При этом Китай экспортировал в Ливию товаров на 2 млрд. 60 млн. долл., а Ливия в Китай 4 млрд. 210 млн. долл. Рост по сравнению с предыдущим годом составил 2.9% и 41.2% соответственно469. Между странами существовал и развитый культурный обмен. По данным на конец 2010 г. по линии Китайской исламской ассоциации в Ливийском исламском университете проходило обучение 70 студентов из Китая, которые в 470 том числе проходили программы по изучению языка и литературы .
Ещё в четвёртом квартале 2010 г. говорить о серьёзной угрозе двустороннему взаимодействию не приходилось. Так, по данным посольства КНР в Ливии, в августе 2010 г. прошло седьмое заседание китайско-ливийского комитета по делам торговли, а 27 декабря 2010 г. состоялось первое заседания объединённого китайско-ливийского совета по делам торговли. В совещании приняли участия, как высокопоставленные деятели Ливии и КНР, так и 70 представителей бизнеса из этих стран471. В конце 2010 г. Китай проводил в Ливии крайне активную политику, включая значительное число встреч на высшем уровне. Например, третье заседания Китайско-арабского совета дружбы (26.10.2010 г.), по итогам которого был принят «План взаимодействия между китайским и арабскими народами на 2011-2012 год»472.
В начале 2011 г., после начала революционных действий, отношения вступили в иную полосу развития. Стартовало сокращение китайского присутствия. В период с 22 февраля по 5 марта за 9 дней китайское правительство осуществило «самую крупномасштабную операцию по эвакуации своих граждан из-за рубежа». Китайских граждан доставили на родину сухопутным, морским и воздушным путями 91 внутренним чартерным рейсом, 12 военными самолетами, 5 грузовыми судами, 1 эскортным кораблем, 35 международными чартерными рейсами, 11 иностранными пассажирскими лайнерами и 100 автобусами . Всего из Ливии были эвакуированы 35 860 граждан КНР474. Среди эвакуируемых в основном преобладали инженеры и рабочие.
По заявлению представителя инистерства коммерции КНР Яо Цзяня ущерб, нанесенный китайским компаниям в Ливии из-за вооруженного конфликта в этой стране, оценивается в общую сумму 18,8 млрд. долл.475. С момента начала революционных событий до завершения процесса эвакуации в общей сложности нападению с целью разграбления подверглись 27 филиалов китайских строительных компаний476.
Рассмотрим две ключевые области присутствия китайского капитала (которые, впрочем, характерны для региона в целом): строительный сектор (строительство железных и автомобильных дорог, возведение объектов телекоммуникаций и гидротехнических сооружений), а также нефтедобывающий сектор.
В предшествующий революции период компании из КНР реализовывали в Ливии 50 строительных проектов . До начала революционных событий в стране работало 75 крупных китайских компаний 478 . К примеру, пекинская строительная компания «Хунфу» заключила контракт на возведение в Ливии 5 тысяч жилых домов и объектов инфраструктуры. Общая сумма контракта составила 500 млн. долл., однако китайские строители успели выполнить 40% работ, получив при этом только 25% от суммы по договору479. China State Engineering Corporation вынуждена была оставить лишь наполовину завершённый проект по возведению жилья общей суммой на 2,7 млрд. долл. В аналогичной ситуации оказалась и компания Sinohydro. Такие фирмы, как Comunication Construction, а также China Railway Construction Corporation, последняя из которых работала над тремя проектами по строительству железных дорог с общей суммой контрактов на 4,2 млрд. долл. после эвакуации персонала оставила невыполненными работы на сумму в 3,6 млрд. долл 480. Компания China Civil Engineering Construction работала над проектом орошения Восточной Сахары, группа China Gezhouba Group занималась строительством домов в 5 южных городах Ливии, фирма Huawei Technologies создавала инфраструктуру для мобильной связи и т. д. .
Как отмечено экспертами, присутствие китайского бизнеса в Ливии существенно сократилось уже по итогам января-февраля 2011 г., т.е. до эвакуации. В частности, количество подписанных за два месяца контрактов сократилось по отношению к аналогичному периоду прошлого года на 45,3%, объем выполненных работ - на 13,9%.
Обратимся к другой стороне вопроса - сотрудничеству в сфере энергоресурсов, где по обнародованным данным, убытки одной только крупнейшей государственной китайской нефтяной компании Petro China были крайне велики. На момент революционных событий в Ливии в общей сложности находился 391 сотрудник филиалов и их нефтеперерабатывающих объектов . В связи с ситуацией в Ливии убытки составили 1,2 милрд. долл. Кроме государственных предприятий большие убытки в Ливии также понесли и частные китайские компании483.
Рассмотрим вопрос поставок нефти из Ливии в КНР подробнее. Как отмечает директор Центра стратегических энергетических ресурсов при Институте изучения международных вопросов Китая Ся Ишань 56% сырой нефти Китай получает посредством импорта4 4. Ливия в 2009 г. заняла 9 место -6,344 млн. тонн нефти.
КНР и арабские страны-члены ОИС
Политику КНР в отношении Организации исламского сотрудничества следует рассматривать, прежде всего, как инструмент укрепления взаимного доверия с «исламским миром» и создания соответствующего «внешнеполитического имиджа» в мусульманских странах, в том числе арабских. Этот инструмент внешней политики направлен на развитие более широкого спектра областей взаимодействия: укрепление политических консультаций, торгово-экономического сотрудничества с отдельными странами ОИС и т.д. Основой для выстраивания диалога с ОИС, именуемого китайскими политическими деятелями «межцивилизационным», служат различные народности мусульманского вероисповедания, проживающие на территории КНР и легально-оформленные китайские мусульманские организации, подчиняющиеся китайскому Управлению по делам религии.
Организация исламского сотрудничества была основана 25 сентября 1969 г. на Конференции глав мусульманских государств в Рабате. На настоящий момент она состоит из 57 стран-членов, т.е. около 25% всех стран мира .
Население входящих в неё стран составляет около 1, 2 миллиарда человек, из мировых 7 с лишним миллиардов610 и постоянно растёт. Наметившаяся со второй половины XX в., тенденция к росту мусульманского населения, которая в первую очередь продиктована процессами внутреннего развития той или иной страны давно стала предметом дискуссий. Например, по некоторым статистическим данным в конце XX и начале XXI веков среднегодовой прирост мусульман равнялся 2,1 %, например, по сравнению с 1,3 % христиан. В случае если относительная разница темпов роста не изменится, мусульмане к 2025 году составят 30 % мирового населения, в то время как, например, христиане - 25 %. То есть, каждый третий житель земли будет исповедовать ислам
В связи с этим, ряд исследователей, выдвигают интересную теорию, что в будущем ОИС вполне может претендовать на повышение своего статуса и влияния на мировой арене, вплоть до места второй по значению международной организацией после ООН .
30 % участников ОИС - арабские страны. Все они вошли в состав ОИС с 1969 по 1972 г., то есть практически сразу после её образования. Они играют значительную роль при формировании внешнеполитических приоритетов КНР, остальные так или иначе также входят в группу стран, развитие сотрудничества с которыми имеет первостепенное значение для геостратегических интересов Китая. Например, без рассмотрения взаимодействия КНР с такими странами, как Иран, Турция, многими странами Центральной Азии и Африки и Юго-Восточной Азии невозможно всеобъемлющее и полное рассмотрение внешней политики КНР.
Следует принимать в расчёт и значительное количество мусульманского населения стран не входящих в ОИС (и традиционное влияние на них ОИС), в том числе китайских мусульман.
Специфика и история китайских мусульман представляет немалый интерес как важный аспект внутренней политики КНР, так в качестве предмета китайского диалога с арабскими странами ОИС.
Ряд регионов КНР с преобладающим проживанием мусульманского населения, по мнению ряда экспертов, является одними из наименее развитых и социально нестабильных, при этом представляя собой очаг возможных конфликтных ситуаций, как в масштабе Китая, так и в рамках всего обширного региона в целом. Несомненно, данная проблематика заслуживает отдельного исследования.
Вопросы, касающиеся вероисповедания и деятельности религиозных учреждений КНР, в том числе мусульманских, определяется статьями 34 и 36 Конституции КНР 613 , принятым госсоветом КНР «Положением по делам религии» № 426 от 7 июля 2004 года и вступившим в силу с 1 марта 2005 года и рядом других законодательных актов.
В Китае 56 титульных национальностей, из них представители 10 национальностей исповедуют ислам: хуэй, уйгуры, казахи, кыргызы, узбеки, татары, таджики, дунсяны, салары, баоаньцы. Данные о численности китайских мусульман разнятся. По заявлению директора Института дунгановедения Центрального университета национальностей Китая, профессора Ху Чженьхуа число мусульман в Китае превышает 20 млн. человек .
Китайские мусульмане живут во многих районах КНР, говорят на разных диалектах и имеют различное происхождение .
Большая часть китайских мусульман исповедует ислам суннитского толка. Но в Синьцзяне проживает небольшое количество шиитов. В КНР выделяют две исторически сложившиеся ветви ислама: 1) собственно китайскую, характерную для регионов внутреннего Китая и 2) ислам Синьцзяна, с присущим ему «тюркским колоритом»617 и влиянием суфизма.
В настоящее время в Китае действуют более 35 тыс. мечетей и 50 тыс. представителей духовенства. Создано около 400 исламских организаций. Как легальных, так и нелегальных. Частично они отнесены к разряду террористических. Среди нелегальных организаций ведущих работу в кругах китайских мусульман исследователи обычно выделяют Объединённый фронт Восточного Туркестана, движение «Искра родины», Движение ислама Восточного Туркестана, «Талибан», «Движение за исламскую веру» и активистов партии Хизб ат-Тахрир .
Мусульман КНР объединяет Китайская исламская ассоциация, имеющая филиалы в разных провинциях и городах . В 2013 году исполняется 60 лет с момента её создания . Данная ассоциация, созданная в 1953 г. и подчиняющаяся Государственному управлению по делам религии, в настоящий момент имеет постоянную штаб-квартиру в Пекине. При Ассоциации учреждён Теологический институт. В задачи организации входит укрепление этнического единства страны, противодействие тенденциям сепаратизма и развитие дружественных отношений с мусульманами и исламскими учреждениями других государств. Например, данная ассоциация имеет постоянных представителей при Лиге исламских государств. Раз в четыре года проводится всекитайская исламская конференция. В ее задачи входят организация жизни мусульманской общины, системы духовного воспитания и образования, паломничества, публикация памятников ислама . С 1957 г. ассоциация выпускает журнал «Китайские мусульмане», впоследствии при поддержке ассоциации начал функционировать китайский исламский интернет-ресурс.
