Содержание к диссертации
Кризисы и их виды. Кризисы в истории античного мира и античных
государств Северного Причерноморья. Кризис III в. н.э. в Римской империи.
Общие проблемы, вопросы и особенности 4-23
Глава I. Античные государства и варварский мир Северного
Причерноморья накануне кризиса (конец II - первая треть III вв.
нлі) 24-86
1. Очерк истории Боспора, Ольвии и Херсонеса 24-30
2. Состояние экономики Боспора, Ольвии и Херсонеса:
а) сельское хозяйство и промыслы 30-36
б) ремесло 36-43
в) торговля и денежное обращение 43 - 51
3. Государственное устройство Боспора, Ольвии и Херсонеса. Социальный
и этнический состав населения 51 -83
Глава II. Кризис III в. н.э. в центре и на периферии античного мира.
Хронология, периодизация 87-117
Глава Ш. Позднеантичное общество в Северном Причерноморье. Пути
преодоления кризиса „118-165
1. Очерк истории Боспора, Ольвии и Херсонеса 118- 131
2. Состояние экономики Боспора, Ольвии и Херсонеса:
а) сельское хозяйство и промыслы 131-139
б) ремесло 139-142
в) торговля и денежное обращение 142 - 148
3. Государственное устройство Боспора, Ольвии и Херсонеса. Социальный
и этнический состав населения 148-156
4. Вопрос о «преемственности», континуитете 157- 165
41 Заключение.
Общие и специфические черты развития античных и варварских обществ
Северного Причерноморья в эпоху глобального кризиса 166 - 168
Список источников и литературы 169 - 212
Список сокращений 213-215
Карты 216-217
Введение к работе
Не подлежит сомнению, что самыми важными, интересными и подчас драматическими периодами в жизни того или иного общества, государства, разных областей духовной культуры, а также какой-либо организационной структуры является время их расцвета и в равной степени - кризиса и упадка. Именно тогда с наибольшей полнотой проявляются все присущие им характерные черты, признаки и особенности, в том числе и субъективного плана (антропогенные факторы, человеческие качества руководителей, способности элиты и особенности национального менталитета в целом). Раскрываются потенциалы, изначально заложенные в каждом явлении, происходят самые драматические коллизии и достигаются вершины творческих и технических возможностей, имеют место резкие и чрезвычайно болезненные «откаты» вспять, разнообразные потрясения и т.п. А если к этому добавить становящуюся всё более очевидной взаимосвязь (и взаимозависимость) планетарной нэосферы и человеческого общества, то данное обстоятельство выступает ещё явственнее. Не исключение в этом плане и история античного мира в Северном Причерноморье.
Однако прежде чем перейти к исторической и археологической конкретике в связи с данной темой определимся, что же именно можно считать кризисом и какие собственно они бывают.
В каждом словаре под этим термином предлагается понимать резкий, крутой переход, точнее - перелом в чем-то; период стремительных и очень глубоких качественных перемен. Более того, как-то сам собой подразумевается при этом их крайне негативный смысл. Вероятным, хотя и не неизбежным последствием кризиса является катастрофа. У математиков мы находим такое ее определение: «Катастрофами называются скачкообразные изменения, возникающие в виде внезапного ответа системы на плавное изменение внешних условий» [Арнольд В.И., 1990, с.8]. Нельзя не согласиться с тем, что кризис - это высшая (критическая) степень обострения всех противоречий. То состояние, когда та или иная система, структура или
5 явление дают сбой в своем развитии или исчерпывают себя. И как следствие: кризис и его крайнее проявление - катастрофа - это финальный этап развития, в том числе и в социальной сфере. Иными словами: кризисы присущи и даже обязательны как для живой, так и для неживой природы. В основе их лежит изначальная и основополагающая закономерность всякого бытия, состоящая в непрерывном совершенствовании, росте, развитии любого явления, организма, процесса до пределов (оптимальных «границ»), заложенных внутренней логикой, программой, геном и т.п., то есть, потенциалом каждого из них. Отметим, что чем интенсивнее этот процесс, чем жизнеспособнее то или иное явление (особенно это касается гуманитарно-социальной области), тем активнее идет информационный обмен данной системы с окружающим миром. Существует (и не одна) научная (прежде всего, математическая) теория кризисов и катастроф, рассматривающая их в самых разных проявлениях, сферах бытия, в самых разных областях знаний. Сошлемся еще раз хотя бы на такую известную, почти классическую работу, как «Теория катастроф» В.И, Арнольда [Арнольд В.И., 1990]. В целом основные положения ее сводятся к следующему. Всякий устойчивый режим (читай, устоявшийся, сложившийся, окончательно сформировавшийся и т.п. экологический, экономический, социальный, физический) обычно гибнет либо при столкновении с неустойчивым режимом, либо вследствие нарастания «самоподдерживающихся колебаний». В обоих случаях скорость конвергенции и иных процессов «бесконечно велика» [Арнольд В.И., 1990, с. 98]. Отсюда так сложен выход из кризисных ситуаций. На этот счет существует также своя математическая модель, один из «пунктов» которой, между прочим, констатирует, что чем слабее, менее развитие и проще та или иная система, тем легче ее переход в иное («лучшее») состояние без предварительного ухудшения (кризиса). И, напротив, чем она развитие и устойчивее, тем менее способна на медленное, непрерывное «улучшение». Для устойчивого эволюционирования ее в сторону «хорошего состояния» из устойчивого плохого - необходим скачкообразный процесс [Арнольд В.И., 1990, с. 101].
Можно предположить, что и в истории на каком-то этапе искомая, желаемая, обусловленная «вершина» (изначально заложенный предел) достигается. Но вместе с этим утрачивается способность к «саморегуляции», обмену информации, теряется «жизнестойкость», способность противостоять новым или просто иным вызовам, воспринимать инновации. Утрачивается, говоря морально-мировоззренческими и историческими категориями, «исторический оптимизм». Период стагнации, застоя может быть различным. Разумеется, ход «событий» в разных системах совершенно неоднозначный. Выход: ее «переналадка» или замена. Примеров этому в области мировой истории не счесть. Так, из близких нам сюжетов, приведём следующий. Казалось, добившись некоего искомого совершенства, проделав долгую эволюцию, обогатив мировую военную науку и практику очень многими достижениями, античная, в первую очередь римская военная организация «ранней Империи» вдруг рухнула, уступая в конце III в. н.э. место иной военной системе, основанной на несколько других принципах. Еще более показательный и близкий каждому из нас пример: крах Советской государственной и его экономической системы. К какому-то времени во всех сферах был достигнут, как казалось, максимум административного и организационно-идеологического совершенства и все стало якобы пребывать в гармонии и спокойствии (в застое).
Данные примеры примечательны и еще в ряде отношений. Во-первых, причины кризисов могут быть внутренними и внешними. Роль тех и других различна. Так внешние факторы, могут являться как бы катализатором для внутренних процессов, причем как положительного, так и отрицательного свойства. Но внутренние «обстоятельства» (состояния, структуры, хозяйственные и иные механизмы и связи, общественные идеалы, демографические показатели и многое, многое другое) имеют все же определяющее значение. Среди тех и других причин можно, наверное,
7 выделить как субъективные, так и объективные. И, конечно, чрезвычайно большое значение имеет, если так можно сказать, временное обстоятельство. То есть, в какой период своего существования, то или иное явление сталкивается с кризисными процессами (причинами, факторами). Если данная структура находится в состоянии роста и внутренний потенциал его развития еще не исчерпан, кризис, в том числе общий, системный, как правило, с тем или иным напряжением преодолевается. Но если она - «на излете», финал катастрофичен. (Все тот же отечественный пример: в 1941 г. под Москвой Советский режим выстоял, а в августе 1991 г. рассыпался, в общем-то, при пустяшных обстоятельствах).
Помимо только, что упомянутых, системных, бывают, как известно, частные кризисы: кризисы в рамках более узких, конкретных структур и явлений. Они не всегда ведут к их ликвидации (гибели).
Вместе с тем, говоря о кризисах, видимо, надо более или менее четко определиться с тем, что, во-первых, вовсе не всякое отрицательное явление можно рассматривать в данной связи. Например, даже очень серьезное военное поражение отнюдь не всегда означало крах государства. Во-вторых, любой частный кризис - кризису рознь. Так политический — мог быть относительно легко преодолим, и не стать звеном общего сползания к историческому финалу. Но события при определенных условиях могли пойти и по этому крайнему «сценарию». В-третьих, и об этом сейчас говорят.все больше, нельзя игнорировать и экологический фактор, вернее значение природных перемен и тем более катаклизмов, в том числе вызванных антропогенным воздействием. (Хотя последнее - для древних обществ было, конечно, много менее вероятно). В-четвертых, при всем желании, нам далеко не всегда известны многие детали, «составляющие» того или иного кризисного процесса. Более того, о целых эпохах (в том числе и Северопричерноморской истории) продолжительностью в несколько столетий, мы пока знаем так мало, что даже не в силах вообще представить, каковыми были тогда экономическая, политическая, военная и иные
8 ситуации. К числу таких «темных веков» по-прежнему относятся периоды: второй половины Ш - II вв. до н.э. и IV - V вв. н.э., хотя в последние десятилетия в плане их изучения сделано было не мало.
Актуальность темы исследования. Эпохи кризисов являются во многих отношениях не только самыми драматическими, но и самыми важными в истории, становясь нередко в силу последующих перемен своего рода вехами исторического развития. Именно тогда со всей остротой протекают процессы смены одних общественно-экономических структур и явлений другими, и возрастает (в разных проявлениях) роль человеческого фактора. Не исключения в этом плане и античные государства Северного Причерноморья (Боспорское царство, Ольвия и Херсонес). Оставаясь частью большой античной Ойкумены, они по-своему пережили бурные события одной из самых глубоких и острых кризисных эпох - III в. н.э. Этот кризис принято считать системным, затронувшим различные сферы и области жизни, но всё же не прервавшем развития этих обществ и государств, как и античного мира, в целом. В этой связи чрезвычайно важным представляется проследить пути их выхода из кризиса и направления дальнейшего развития. Вместе с тем, как это часто бывает, именно данный период оказался весьма слабо отражённым в письменных источниках, прежде всего в свидетельствах античных авторов. Однако интенсивные археологические раскопки, ведущиеся в различных местах Северного Причерноморья, особенно в последние десятилетия, существенно расширили возможности исследователей. Всё это позволяет не только обратиться к данной проблематике, но и поискать новые варианты решения целого ряда вопросов местной истории.
Объектом исследования является процесс исторического развития античных государств Северного Причерноморья в одну из важнейших эпох античности. Кризис III в. н.э. оказал большое влияние на все стороны их жизни. С его завершением начинается новый (позднеантичный) этап их истории.
Предмет исследования - события кризисных десятилетий III в. н.э. на периферии античного мира: в государствах Северного Причерноморья (Боспор, Ольвия и Херсонес), а равно и в периоды непосредственно предшествовавшие и последовавшие за ними. (Характеристика экономики, финансов, государственного строя, этнического состава и культуры населения.)
Хронологические рамки исследования охватывают время примерно с первой трети Ш вв. н.э. до 30 - 40-х гг. IV в. н.э. То есть, заметно более широкие, нежели собственно период кризиса. Это необходимо, чтобы проследить динамику исторического процесса.
Территориальные рамки исследования. В работе в основном рассматривается история трех крупнейших центров Северного Причерноморья: Боспора, Ольвии и Херсонеса в указанную эпоху, с учетом влияния на них соседних народов и племенного мира, а также Римской Империи.
Методологической основой работы является метод исторического сравнения и сравнительного анализа источников (сопоставление свидетельств античных авторов с результатами археологических исследований, синтезирование данных различных групп источников, а также своего рода - ретроспективный подход) с целью воссоздания возможно более полной и объективной исторической картины.
Научная новизна исследования. Впервые делается попытка с учетом современных историко-археологических материалов и точек зрения, во-первых, представить ход событий и последствия кризиса Ш века в одном из окраинных районов античного мира; во-вторых, проследить их возможные взаимосвязи с известными событиями кризиса Римской Империи; в-третьих, определить как причины военной и политической слабости античных государств этого региона во второй - третьей четверти Ш века, так и пути их выхода из системного кризиса и специфики позднеантичного периода их истории.
10 Практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации представляют интерес для специалистов в области античной истории и археологии. Они могут быть использованы преподавателями истории древнего мира в учебном процессе на исторических факультетах, при разработке спецкурсов, студентами при подготовке к семинарским занятиям в рамках тем по истории античности. Небезинтересны они и в общесоциалогическом плане.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены автором в ряде публикаций, а также в серии докладов, в частности: на Всероссийской научной конференции, посвященной 100 -летию В.Н. Ашуркова в Тульском государственном педагогическом университете имени Л.Н. Толстого, на Международной научной конференции (Боспорские чтения) в Керчи «Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Периоды дестабилизации, катастроф», II научно-практической конференции аспирантов, соискателей и молодых ученых ТГПУ им. Л.Н. Толстого, XV Всероссийских чтениях студентов, аспирантов, молодых ученых «XXI век: гуманитарные и социально-экономические науки», I Всероссийской научно-практической конференции «Роль университетов в поддержке гуманитарных научных исследований», Всероссийской научной конференции в Нижнем Новгороде «Х-е чтения памяти профессора Николая Петровича Соколова».
Источники. Письменные источники по истории Северного Причерноморья (конец II - первая половина IV вв. н.э.) относительно немногочисленны и в целом малоинформативны. Сохранившиеся сообщения античных авторов давно известны, проанализированы разными исследователями и многократно переизданы. Большинство их собрано и переведено в корпусе В.В. Латышева: «Scythica et Caucasica». Местная историческая традиция северопонтийских греков не сохранилась.
Перечислим кратко наиболее важные для нас свидетельства историков и писателей древности. Публий Герений Дексипп (III в. н.э.) - афинский
11 историк, руководивший обороной родного города от варваров. Из его почтя несохранившихся сочинений («Хроника» в XII книгах, «Скифская история»), дошло лишь несколько фрагментов. Для нас важны фрагменты: 16, 16 а, 21, в которых говорится о том, что северные варвары прибыли с берегов Боспора Киммерийского.
В обширном труде, известном как SHA (Scriptores Historiae Augustae), ряд мест посвящен описанию столкновений римлян с этими же варварами. У специалистов нет единого мнения по поводу достоверности сведений данного источника (отчасти ввиду его «беллетристического жанра») и по поводу времени его создания (начало IV или конец VI вв.н.э.).
Евнапий (347 - после 414 гг. н.э.) - крупнейший языческий греческий историк. Его «Продолжение истории Дексиппа», к сожалению, не сохранилась полностью. Сообщаемые им сведения считаются вполне достоверными [Удальцова, 1974, с. 83 - 89], и послужили основой для изложения событий в Северном Причерноморье у многих последующих авторов,
Труд Евнапия продолжает Зосим - один из важнейших наших информаторов по истории Северного Понта [Болгов, 1995, с. 106-112; 2002, с. 3 - 30; Бибиков, 1998, с. 45 - 47; Удальцова, 1974, с. 93 - 99]. Считается, что его «Новая история» в VI книгах, законченная около 498 г. н.э., во многом зависела от работы Евнапия. «История» Зосима сохранилась полностью. Она охватывает события на всем пространстве Римской Империи и окружающих земель с 270 по 410 гг. н.э. (не считая краткого введения). Первый крупный эпизод, относящийся к нашей теме, связан с эпохой «готских походов» (I. 23, 1; 31 - 32; 34; 42, 1 - 2). Это наиболее обширный и связный рассказ о данных событиях. При общей репутации Зосима, как добросовестного историка его сведения по интерсующей нас тематике выглядят особенно убедительно. В эпизоде II. 21 рассказывается о столкновении императора Константина с варварами некоего царя Равсимода
12 в 322 г. н.э. Видимо, это, известный по эпиграфике, боспорский царь Радамсад (Радампсадий).
Среди христианских богословов, упоминавших о Северном Понте, укажем Григория Тавматурга, епископа Неокесарии Понтийской (210 - 270 гг. н.э.). Относительно варваров III века на Боспоре, он сообщает, что это были «готы или бораны».
Император Константин Багрянородный (905 - 959 гг. н.э.) в известной 53 главе труда «Об управлении империей» повествует о Боспорско-Херсонесских войнах, произошедших при императоре Диоклетиане. Историки по-разному относились и относятся к этому пассажу. Возможно, многие места рассказа Константина достоверны1. Источником данной главы считается несохранившаяся херсонесская хроника, которая, правда, была искажена в последующие века.
Отдельные сведения мы получаем из дошедших до нас эпиграфических памятников. Прежде всего, это ряд надписей (посвящения, надгробия, списки имен) с территории Боспора. Немногочисленные лапидарные тексты происходят из Херсонеса. Надписи же из Ольвии ещё малочисленнее и малоинформативнее.
В заключение следует отметить неполноту и фрагментарность письменных источников, избирательный характер сообщаемых ими сведений. Реконструировать только по ним сколько-нибудь целостную картину истории Северного Причерноморья и окружающих земель затруднительно. Поэтому столь важна всё возрастающая роль археологических материалов.
Раскопки Боспора, Ольвии и Херсонеса ведутся более 150 лет. На сегодняшний день разнообразные археологические находки позволяют изучить этнический состав населения и выявить характер его занятий и условия жизни, топографию городов, уровень их экономического и
Б.И. Надель, Я. Харматта (работы 60 - 70-х гг.). В самое последнее время, однако, эти выводы снова подверглись критике со стороны ученых из Симферополя (А.И. Айбабин, более осторожно В.А. Сидоренко, опирающихся на работы К. Цукермана (особенно в МАИЭТ, IV). политического развития. Особенно важны археологические свидетельства (результаты раскопок городов, сельских поселений и их некрополей), относящиеся к кризисным событиям второй - третьей четвертей III в. н.э., а равно и слои - непосредственно предшествовавшие или (и) последовавшие за ними. В этой связи помимо уже давно известных материалов укажем на относительно недавние раскопки: В.В. Крапивиной (Ольвия), В.М. Зубаря, СБ. Сорочана, А.В. Сазанова и др. (Херсонес), В.Д. Кузнецова (Фанагория), Е.М. Алексеевой (Анапа - Горгиппия), Т.М. Арсеньевой (Танаис), В.Г. Зубарева, А.А. Масленникова, Н.Н. Винокурова, В.Н. Зинько (сельская территория Европейского Боспора), А.А. Малышева (сельская территория Азиатского Боспора), Е.А. Молева (Китей), A.M. Бутягина (Мирмекий).
Историография. Периоду кризиса III в. н.э. посвящено большое количество различных работ, касающихся как общеимперских, так и узкорегиональных проблем. Из числа первых упомянем А.В. Коптева, И.П. Сергеева. Что же касается вторых, то, в общем плане их не так много (некоторые разделы в книге М.Й. Ростовцева «Эллинство и ираиство на юге России», статья А.А. Васильева, монография A.M. Ременникова и ряд недавних работ В.М. Зубаря, Н.А. Фроловой, Н.Н. Болгова, М.И. Айбабина, М.Г. Абрамзона).
Относительно отдельных Северопричерноморских центров назовем для Боспора имена таких исследователей, как: В.В. Латышев, М.И. Ростовцев, В.Ф. Гайдукевич, В.Д. Блаватский, И.Т. Кругликова, Д.Б. Шелов, Н.А. Фролова, Н.Н. Болгов, СЮ. Сапрыкин, Е.А. Молев, А.А. Масленников, А.В. Сазанов и т.д.
Так М.И. Ростовцев полагал, что Боспор, как отдельное самостоятельное государство и очаг цивилизации исчезает в конце IV века н.э. [Ростовцев, 1925].
А.А. Васильев указывал, что готские племена сыграли выдающуюся роль в истории Крыма. «Готы привели в зависимость большую часть Боспорского царства и овладели флотом этого важного в торговом : 14 отношении государства» [Васильев, 1921, с. 265], после 362 г. н.э. «Боспор перешел в руки готов» [Васильев, 1921, с. 289].
Определённое место событиям III в. н.э. уделено в известном исследовании В.Ф. Гайдукевича - «Боспорское царство» [Гайдукевич, 1949; Gaidukevic, 1971]. В раннем издании автор фактически завершает этими событиями и последующим веком боспорскую историю. В позднем, немецком, - склоняется к её продолжению до VI. в. н.э. Соответственно, по-разному оценивается и кризис III в. н.э.
В монографии «Пантикапей» В.Д. Блаватский, освещая политическое устройство государства с опорой на археологические и эпиграфические свидетельства, показывает процесс постепенного угасания Боспора. :«... город не прекратил существования. Маленький городок на морском берегу был во много раз меньше прежней боспорской столицы» [Блаватский, 1964, с. 222]. В 1985 г. в статье «Боспор в позднеантичное время» [Блаватский, 1985, с. 242 - 260] он определяет хронологические рамки позднеантичного периода: 275 - 565 гг. н.э. Разбирая источники и используя археологический материал, В.Д. Блаватский пишет о больших разрушениях во всех городах Боспорского государства. Основная его идея: несмотря на разрушения, боспорские города уцелели, правда, сильно сократившись в размерах. «Боспорское государство, пережив страшное опустошение, было вынуждено влачить жалкое существование ...» [Блаватский, 1985, с. 254].
Среди археологов, занимавшихся проблемами Боспора в III - IV; вв. н.э., упомянем ММ. Кобылину, в течение многих лет исследовавшую город Фанагорию. Согласно ее наблюдениям в IV в. н.э. Фанагория «оставалась еще большим городом» [Кобылина, 1956, с. 93]. Автор отмечает сильные разрушения в нём в III в. н.э. Но жизнь все же возродилась: в центральной части были «обнаружены значительные остатки архитектурных сооружений IV - V вв. н.э. - фундаменты зданий, вымостки, колодцы» [Кобылина, 1956, с. 10].
И.Т. Крутикова в исследовании «Боспор в позднеантичное время» специально остановилась на различных аспектах хозяйственной и политической жизни этого государства в III - IV вв. н.э. «К середине III в. изменения проявляются уже во всех областях экономической и культурной жизни Еоспорского царства» [Крутикова, 1966, с. 6]. Что же касается даты окончания позднеантичного периода, то она отмечает, что «... в IV в. город (Пантикапей) в значительной степени утратил свой античный облик ... с конца IV в. жизни на акрополе замирает», Фаногория же «уже в конце IV в. ... начинает вновь застаиваться» [Крутикова, 1966, с. 221]. Ее общий вывод такой: «Возникшее на развалинах Боспорского царства государство носило уже иной характер, приближаясь, вероятно, к варварским государствам раннего средневековья» [Кругликова, 1966, с. 24].
Попыткой соединить большое количество разрозненного археологического материала, полученного на начало XX века стала статья Г.А. Цветаевой о грунтовом некрополе Пантикапея. Отмечается его сокращение в IV в. н.э. по сравнению с III в. н.э. [Цветаева, 1951, с. 63 -86].Главная идея ее другой работы в том, что Боспор вплоть до VI века н.э. остался единственным вассальным государством, зависимым от империи. При этом автор обрывает связь Боспора с Римом в конце IV в. н.э., признавая факт гибели Боспора [Цветаева, 1979, с. 113-114].
Среди археологов-боспороведов 50 - 60-х годов прошлого века выделяется Н.й. Сокольский, руководивший, в частности раскопками города Кепы. «Кепы погибли во второй половине IV в. ...» [Сокольский, 1963, с. 114]. Разгром Боспора в III в. н.э. определялся им как тотальный. «Слабая жизнь продолжалась» в Пантикапее, Фанагории, Гермонассе и Патрее [Сокольский, 1963, с. 256].
Проблемы истории Танаиса рассматривал в своих работах Д.Б. Шелов [Шелов, 1972]. Он считал, что в возрождении города в конце IV в. н.э. большую роль сыграли Черняховские племена [Шелов, 1972, с. 329]. Преемственность материальной культуры определена им очень ясно: «Позднеантичные традиции продолжали жить». Не ясно лишь, в каких политических отношениях к Боспору находится поздний Танаис [Шелов, 1972, с. 330].
А.А. Масленников в монографии «Население Боспорского государства в первых веках н.э.» писал о том, что на Боспоре сложилась определенная территориально-этническая общность населения, которая всей логикой развития событий была противоположна по своим устремлениям окружающим варварам. Следовательно, нельзя преувеличивать степень варваризации Боспора даже в позднеантичное время [Масленников, 1991]. В его же работе, посвященной семейным склепам позднеантичного Бопора, приводится значительный фактический материал III - VI вв. н.э. [Масленников, 1997]. В монографии 1998 г. автор указывает на продолжение существования большинства сельских поселений региона на протяжении IV - VI вв. н.э., то есть уже после кризиса.
Среди современных работ, касающихся вопросов хронологии позднеантичного Боспора, отметим ряд публикаций А.В. Сазанова, где он подвергает передатировке отдельные виды и типы керамики (амфор и краснолаковой посуды) и стекла [Сазанов, 1991, с. 16 - 22; Сазанов, Мокроусов, І996, с. 88-107].
В 1997 г. вышла в свет монография Е.М. Алексеевой с анализом археологического материала раскопок Горгиппии. Согласно ее наблюдениям около 239 - 240 гг. н.э. город погибает [Алексеева, 1997, с. 75], а во второй половине III в. н.э. жизнь в нем возобновляется, но с явным огрублением материальной культуры. Результаты раскопок подтвердили возрождение жизни и в окрестностях Горгиппии в IV в. н.э. [Алексеева, 1997, с. 76].
Отдельную концептуальную интерпретацию позднеантичного этапа истории Боспора предложил Н.Н. Болгов, опубликовав в 1996 г. книгу «Закат античного Боспора» [Болгов, 1996]. В последующих работах отдельные аспекты данной концепции конкретизировались. В публикациях 1999 и 2001 гг. ставилась проблема локальных территориально-хозяйственных
17 комплексов позднего Боспора [Болгов, 1999, с. 173 - 177; 2001, с. 235 - 241], анализировался материал его просопографии [Болгов, 1999, с. 17 - 30]. Основные выводы были опубликованы в монографии 2002 г. [Болгов, 2002].
Вопросам истории отдельных этносов, связанных с позднеантичными государствами Северного Причерноморья, посвящены работы А.И. Айбабдна [Айбабин, 1999] и А.И. Баранова [Баранов, 1990].
В 1997 г. вышла монография Н.А. Фроловой с каталогом монет Боспора до середины IV в. н.э. [Фролова, 1997].
В целом, археологический и исторический материал по истории Боспора, в том числе и интересующего нас периода, периодически публикуется в ряде изданий: Вестник древней истории, Российская археология, МАИЭТ, Древности Боспора, Боспорские исследования.
Северо-Западное Причерноморье составляет отдельную локальную зону (от устья Дуная или Днестра до Перекопа) в территориально-географическом и историческом районировании Понтийского региона. Ольвия занимает здесь центральное место. Как известно, она стала образцовым объектом в процессе формирования методики классической археологии (раскопки Б.В. Фармаковского 1896 - 1926 гг.). Одной из проблем истории города стал вопрос о его окончательной гибели. Считалось, что сокрушительный удар был нанесен в 30 - 40-е гг. III в. н.э. [Латышев, 1887]. Позднее была принята дата 269/270 г. н.э. [Карышковский, 1968, с. 179], а в качестве виновников гибели Ольвии были названы готы. Собственно в литературе фигурируют два готских погрома Ольвии. Этот взгляд отражен и в последних работах по ольвийской истории и археологии В.В. Крапивиной [Крапивина, 1991; 1993]. Исследовательница склонна продлять жизнь на городище до IV в. н.э., впрочем, считая этот период лишь косвенным продолжением прежней жизни. (Однако, по мнению В.М. Зубаря, период конца III - первой половины IV вв. н.э. нельзя рассматривать в качестве заключительного этапа античной истории города. Это скорее, постантичный этап, отличающийся значительной спецификой [Зубарь, 2001, с. 132 - 139]).
18 Следует также отметить книгу СБ. Буйских об ольвийской фортификации, который писал: «В городе достаточно отчетливо выделяется этап второй половины III - первой половины IV вв. ... Сам город, переживая кризис, постепенно становится небольшим поселком, жизнь в котором окончательно угасает к середине IV в.» [Буйских, 1991, с. 105]. «Нумизматический материал допускает возможность существования здесь жизни еще во второй половине IV в.» [Буйских, 1991, с. 141].
Итак, новейшие исследования как буд то бы продляют историю Ольвии на несколько десятилетий, хотя и признают серьезнейший урон, нанесенный городу двумя «готскими» разгромами III века н.э.
Херсонес Таврический долгое время существовал как античный центр Юго-Западной Таврики. Письменные источники о позднеантичном Херсонесе исследовал В.Т. Сиротенко [Сиротенко, 1964]. В.И. Кадеев рассматривал различные сферы материальной культуры города [Кадеев, 1969, с. 159 - 170]. Эволюция керамического производства получила освещение в работе С.Г. Рыжова [Рыжов, 1986], стеклоделательного производства- Л. Голофаст [Голофаст, 1998, с. 312 - 326]. Монетное дело Херсонеса Таврического, в том числе в III - IV вв. н.э. исследовали A.M. Гилевич [Гилевич, 1959, с. 191 - 206] и В.А. Анохин [Анохин, 1977]. Вопросы периодизации истории позднеантичного Херсонеса были предметом внимания Д.С. Талис [Талис, 1961, с. 54 - 73]. По херсонесской хоре первых веков н.э. есть исследование Г.М. Николаенко [Николаенко, 1988, с. 203 - 211]. Административному устройству города в позднеантичное время посвящены работы И.А. Баранова [Баранов, 1990, с. 137 - 145], Н.В. Соколовой [Соколова, 1973, с. 207 - 214], Н.И. Храпунова [Храпунов, Масякин, 1997, с. 34 - 35 и ряд последующих статей]. В.М. Зубарь в одной из своих монографий показал связь государств Северного Причерноморья (в том числе и Херсонеса) с Римом [Зубарь, 1991; 1994; 1998], исследовал некрополь города [Зубарь, 1982]. Сарматам и их отношениям с городским
19 населением . Херсонеса посвящена работа «О сарматском элементе в позднеантичном Херсонесе» [Зубарь, 1976, с, 42 - 46].
Современный исторический и археологический материал по Херсонесу помимо «старых» историко-археологических журналов публикуется в таких периодических изданиях, как МАИЭТ, Херсонесский сборник и некоторых других. «Готский период» истории Северного Причерноморья, тесно связанный с событиями кризиса III в. н.э., неоднократно привлекая к себе внимание исследователей, останавливавшихся на варварской проблематике. Непрекращающийся и по сей день интерес к истории готов и других местных племен привел к появлению столь обширной научной литературы, что одно ее рассмотрение может быть темой самостоятельного историографического очерка [Буданова, 1989, с. 247 - 268]. В начале 20-х гг. вышло уже упоминавшееся исследование А.А. Васильева о готах в Крыму [Васильев, 1921]. Автор считал, что результатом «готских походов» III века н.э. стало признание зависимости большей части Боспорского царства от готов.
Истории окружавших Боспор и другие античные центры этого региона варваров в контексте «общеимперских» событий посвящена смонография A.M. Ременникова «Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. н.э.» [Ременников, 1954].
Все данные о готах Северного Причерноморья на современном уровне наших знаний проанализировал М.Б. Щукин. Он же провел аналогии между готами позднеантичного Северного Причерноморья и готами черняховской культуры [Щукин, 1977, с. 79 - 91; 2004].
Взаимоотношения германских племен (в том числе готов) с Римской Империей в III - IV вв. н.э. отражены в кандидатской диссертации В.Н. Дряхлова [Дряхлов, 1988].
Специально о готах и их отношениях с народами Таврики говорится в исследование И.С. Пиоро [Пиоро, 1990].
Упомянем также серию недавних публикаций В.П. Будановой [Буданова, 1982, с. 155-174; 1986, с. 52-58; 1988, с. 100-Ш; 1990; 1991], в центре которых всё таже готская тематика. «Готской» проблемы касались также Е.Л. Гороховский и Б.В. Магомедов, исследуя возможную принадлежность готов Черняховской культуре [Гороховский, Магомедов, 1990, с. 39 - 46]. Однако французский историк и археолог М.М. Казанский утверждает, что «готы» времен походов III в. н.э. не соответствуют ей, кроме того, на Боспоре почти нет археологических материалов первой волны переселения варваров (середина III в. н.э.) [Казанский, 1999, с.280]. Крымский же археолог В.Ю. Юрочкин напротив считает, что готские памятники надо искать среди хорошо известных материалов [Юрочкин, 2002, с. 71 - 73].
Среди зарубежных историков, останавливавшихся на отдельных моментах истории Северопричерноморских государств рассматриваемого времени, можно отметить старые работы Э. Миннза, Т. Моммзена, П. Гарнетта, а также современные: Ф. Миллара, Д. Браунда, Б. Наделя, Я. Харматты, К. Цукермана [Цукерман, 1994, с. 545 - 561], Дж. Хейса.
Э. Миннз касался истории Боспора в 13 главе своей книги «Скифы и греки» [Minns, 1913], описывая «готские походы» III в. н.э., условия проникновения варваров на территорию Боспорского государства, степень его варваризации.
Т. Моммзен дал обобщенную картину государств Северного Причерноморья в рамках всего Средиземноморского античного мира. Показаны и «готские походы», анализ этнической ситуации в Боспорском царстве во второй половине III в, н.э., представлена динамика внутреннего развития государства в связи с варварскими набегами. Для нашей темы небезинтересен и небольшой очерк в V томе «Истории Рима» [Моммзен, 1996].
Статья П. Гарнетта посвящена анализу пассажа Константина Багрянородного о боспорско-херсонесских войнах [Garnett, 1897, р. 102 -
23 107]. Автор впервые оценил эти сведения, как достоверные. Свою реконструкцию событий, упоминаемых Константином Багрянородным, дали позднее Я. Харматта [Харматта, 1967, с. 204 - 208] и Б. Надель [Nadel, 1977, р.89-105].
Роль Северопричерноморского региона в античном мире отметил Ф. Миллар в своей книге «Римская империя и ее соседи» [Millar, 1981]. О взаимоотношениях Империи с клиентскими государствами писал английский историк-антиковед Д. Браунд [Braund, 1984].
Все современные отечественные работы по хронологии и типологии керамики позднеантичного Северного Причерноморья основываются на материалах известной книги Дж. Хейса « Поздняя римская керамика» [Hayes, 1981].
Итак, как видно из данного обзора, интерес к истории центров Северного Причерноморья в период всеобщего кризиса III в. н.э. достаточно велик. Накопление и публикация новых археологических данных, введение в оборот новых источников позволяет уточнить интерпретацию многих фактов и исторических явлений.
Цель исследования: на примере государств Северного Причерноморья (Боспора, Ольвии и Херсонеса) определить хронологию, характер и результаты варварских вторжений Ш в. н.э.; специфику взаимоотношений местных античных центров с Римской Империей; выявить особенности их развития в период накануне кризиса (первая треть III в. н.э.) и в начале позднеантичного периода (конец III в. н.э. - первая половина IV в. н.э.), а также пути выхода из этого системного кризиса.
Для решения поставленной цели определены следующие конкретные задачи: проанализировать письменные и археологические источники по истории основных античных центров и варварского мира Северного Причерноморья в периоды накануне всеобщего кризиса (первая треть III в. н.э.), в ходе его и в начале позднеантичного времени; сравнить различные аспекты экономики, государственного устройства, организации власти, социального и этнического состава населения: Боспора, Ольвии и Херсонеса в указанные периоды; показать особенности взаимоотношений местного населения с пришлым, определить степень варваризации Боспора, Ольвии и Херсонеса; рассмотреть характер и динамику взаимоотношений античных государств Северного Причерноморья с Римской Империей и сопредельным варварским миром в конце Я - начале IV вв. н.э.; выявить специфическое и общее в историческом развитии указанных государств в позднеантичную эпоху.
Основные положения, выносимые на защиту, сводятся преимущественно к следующему:
Характер и содержание наших источников по истории Северного Причерноморья в рассматриваемое время очень фрагментарен и подчас противоречив.
Тем не менее, благодаря успехам новейших археологических изысканий, мы можем судить о состоянии экономики, государственном устройстве, организации власти, военном деле, социальном и этническом составе населения основных центров Северного Причерноморья (Боспора, Ольвии и Херсонеса), как «до», так и «после» кризиса III в. н.э.
Анализ различных сторон жизни местных античных государств непосредственно в предкризисные десятилетия показывает, что за отдельными исключениями (состояние финансов), в их развитии не наблюдалось сколь-либо выраженных симптомов будущего кризиса. Однако в военно-политической области можно выделить особый предкризисный период (так называемой, «военной тревоги») - рубеж первой - второй четвертей III в. н.э.
События в Северном Причерноморье теснейшим образом были связаны с событиями в Римской Империи, иногда предшествуя им, иногда наоборот, являясь их следствием.
5. Археологические материалы в совокупности с письменными свидетельствами позволяют в отдельных случаях уточнить этапы и ход событий кризисной эпохи. Так можно говорить примерно о трёх «волнах» варварских нашествий и соответственно внутриполитических неурядиц (конец 30-х, 50-е и 60 - 70-е годы III в. н.э.).
Все античные центры Северного Причерноморья пережили кризис по-разному. Точнее, различны были конкретные варианты их выхода из него. Менее всего пострадал Херсонес, сильно переменился Боспор. Ольвия же фактически не смогла приспособиться к новым историческим реалиям.
В целом античный мир в Северном Причерноморье выжил, хотя при этом все его характеристики изменились, главным образом в сторону их упрощения. Так, исчезли окончательно старинные полисные и даже некоторые общественные и государственные институты, характерные для первых веков н.э. (фиасы, некоторые должности и магистратуры), усилилась зависимость от Восточноримской Империи, варваризовался (хотя и в разной степени) состав населения, более явным стал упадок греко-римской культуры, затухают прежние, религиозные традиции, на смену которым приходит христианство, иной, более простой стала военная организация, сократилась или вовсе замерла сфера товарно-денежных отношений, исчезли или потеряли прежнее значение некоторые городские центры, усилилась, вероятно, территориальная дезинтеграция.
Именно это определило новый «облик» местных государственных образований, позволило говорить о позднеантичном этапе их истории.
Структура диссертации: работа состоит из введения, трех глав, разделенных на семь параграфов, заключения, библиографического списка источников и используемой литературы, списка сокращений.
Похожие диссертации на Периферия античного мира в период кризиса III в. н. э.
