Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Поздняя античность как историческая эпоха: традиция и тран зитивность 27
1.1. Социально-политическая ситуация в Римском мире в конце IV - начале VI вв 27
1.2. Духовная жизнь и умонастроения в Поздней Римской империи 47
Глава II. Специфические черты классической традиции в менталитете позднеримских интеллектуалов 69
2.1. Менталитет традиционного римского общества. Системообразующие составляющие менталитета позднеримских интеллектуалов 69
2.2. Элементы самоидентификации позднеримской образованной аристократии, проистекающие из «имперской идеи» 95
2.3. Система средств трансляции классической традиции 112
Глава III. Классическая традиция в трудах Сидония Аполлинария, Пав лина Ноланского, Драконция, Фульгенция 125
3.1. Феномен Сидония Аполлинария: личность как отражение переходного характера эпохи 132
3.2. Блоссий Эмилий Драконций: мирное сосуществование языческой и христианской традиций 157
3.3. Павлин Ноланский: кризис личности и смена парадигмы мировосприя тия 168
3.4. Фабий Планциад Фульгенций: античная мифология и традиция как предмет изучения для христианина 176
Заключение 186
Библиография
- Духовная жизнь и умонастроения в Поздней Римской империи
- Элементы самоидентификации позднеримской образованной аристократии, проистекающие из «имперской идеи»
- Система средств трансляции классической традиции
- Блоссий Эмилий Драконций: мирное сосуществование языческой и христианской традиций
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Кризисные ситуации современного мира, характеризующиеся глубокой трансформацией государственности, социальной структуры, религиозной и политической культуры, являются своеобразным стимулом для оживления интереса к таким проблемам как падение Западной Римской империи и переход от античности к средневековью
Одним из наиболее важных и неизученных аспектов проблемы трансформации античного общества в средневековое, в цивилизацию нового типа, является, прежде всего, восприятие и интерпретация этого процесса современниками В попытке понять и объяснить мироощущение позднеантичных интеллектуалов, степень влияния на их взгляды старых (античных) и новых (христианских) элементов, составлявших духовную основу цивилизации, для современных историков появляется реальная возможность по-новому подойти к изучению ряда источников, ранее не привлекавших особого внимания
Новое прочтение и интерпретация ранее сравнительно мало привлекавшихся источников позволяют историкам глубже и разносторонне проанализировать все закономерности исторического процесса, приведшего к фундаментальным изменениям в жизни мировой цивилизации Опыт и достижения классической античности носят универсальный характер и продолжают оказывать значительное влияние на современную жизнь
Тема работы позволяет расширить и обобщить представления об эволюции социально-политической ситуации в Западном Римском (латинском) мире конца IV - начала VI вв, очертить духовно-нравственные ориентиры римского общества эпохи падения Западной Римской империи на примере выдающихся личностей -представителей слоя так называемых «интеллектуалов» - воспитанников традиционной античной школы, определить степень консервации и влияния классической греко-римской традиции на духовную сферу общества конца IV - начала VI вв
Научная новизна работы Проблемы духовной жизни общества традиционно входят в круг интересов как антиковедов, так и медиевистов, но именно этот период, с конца IV по начало VI вв , как правило, освещен в исследованиях наиболее слабо в силу своего транзитивного (переходного) характера В данном исследовании впервые предпринята попытка проанализировать творчество ряда Наиболее репрезентативных позднеантичных латинских авторов с целью выявления элементов классической античной традиции в их произведениях и реконструировать позднеантичные основы мировосприятия римской интеллектуальной элиты к IV - н VI вв
Основной целью работы является выявление элементов классической античной традиции и степени их влияния на мировоззрение позднеримских интеллектуалов -основных представителей латинской культуры в конце IV- начале VI вв
В данном исследовании поставлены и решаются следующие задачи'
- выявить специфические черты позднеантичной эпохи как особого целостного переходного периода от античности к средневековью, с характерным набо-
ром «признаков-элементов» цивилизации (между традицией и транзитивностью), явившихся базой для формирования менталитета позднеримских интеллектуалов,
рассмотреть динамику ценностных (мировоззренческих) ориентации образованных знатных римлян позднеантичной эпохи (по их трудам),
определить и проанализировать элементы классической традиции, составлявшие основу менталитета позднеримских интеллектуалов-аристократов,
выявить элементы самоидентификации позднеримской образованной знати,
охарактеризовать систему средств трансляции классической традиции,
реконструировать мироощущение римлян в эпоху поздней античности на примере жизни и деятельности наиболее характерных для переходною периода представителей латинской культуры - Сидония Аполлинария, Павлина Нолан-ского, Драконция, Фульгенция Мифографа, с целью выявления элементов классической традиции и степени ее влияния на мировоззрение данных авторов
Проблема исследования состоит в выявлении элементов классической традиции в трудах ряда наиболее характерных позднеантичных авторов латинского Запада и построении на этой основе модели репрезентации классической традиции в позднеантичное (постклассическое) время
Объектом исследования являются сочинения позднеантичных авторов конца IV - начала VI вв , преимущественно Сидония Аполлинария, Понтия Ме-ропия Павлина (Ноланского), Блоссия Эмилия Драконция, Фульгенция
Предмет исследования - характер классической традиции в трудах указанных позднеантичных авторов
Хронологические рамки - 2-я пол IV - 1 треть VI вв - обусловлены рядом критериев Культурно-цивилизационный охватывает время от внешней победы христианства при императоре Феодосии (379-395 гг) до окончательного искоренения остатков язычества в начале VI в ' Политический - от последнего «собирания земель» империи (395 г) до первых десятилетий власти варваров в провинциях и превращения федератских образований в независимые королевства Биографический обусловлен периодами жизни рассматриваемых авторов, самым ранним из которых является Павлин из Нолы (353-431 гг), самым поздним -Фульгенций (первая треть VI в)
Методология исследования. Методологической базой исследования, в первую очередь, является цивилизационный подход (О Шпенглер, А Тойнби, К Ясперс и др) Работа выдержана также в русле исследований французской школы «Анналов» (М Блок, Л Февр, Ж Дюби, Ж Ле Гофф, в отечественной науке М М Бахтин, А Я Гуревич, А П Каждан, Л М Баткин и др ), микроистории (Д Леви, К Гинзбург, К Пони, Э Гренди), «истории повседневности» (Alltags-geschichte) (Г -У Велер, Дж Кокка, В Ульрих и др ) Эти направления объединяет, в первую очередь, стремление отойти от рассмотрения исторического процесса через призму социологических схем и вернуть исторической науке «человеческое
' Chuvm Р Chromque des demiers paiens P , 1990
измерение» Главным предметом изучения являются не макросистемы, в качестве которых выступают общества и государства, а социально-психологический мир человека древности, его поведенческие альтернативы, личный выбор, мотивы этого выбора, его последствия, что позволяет конкретно проследить и изменение индивида, и связь таких изменений с окружающей социальной средой2
Наконец, еще одной методологической основой работы является «интеллектуальная история», активно разрабатываемая в последнее десятилетие в ИВИ РАН (альманах «Диалог со временем» и др) В центре внимания этого направления находится деятельность и труды представителей интеллектуальной элиты различных обществ
Наше исследование имеет комплексный, интегративный характер в силу того, что оно направлено каь на рассмотрение социально-политической ситуации в Западно-Римском мире конца IV - начала VI вв , анализ динамических параметров картины мира человека позднеантичного общества, так и на изучение характера античного наследия и составляющих его элементов в трудах позднеантичных авторов в сравнении с новым, протомедиевальным (ранне-средневековым) миросозерцанием Безусловно, критерием истины должен являться комплексный подход к источникам, учитывающий достижения всех отраслей источниковедения
В данной работе были использованы следующие методы: ретроспективный, сравнительно-исторический (в его синхроническом и диахроническом ракурсе), историко-генетический, показывающий генезис и эволюцию рассматриваемых явлений, герменевтический, системный; метод контент-анализа
Источниковая база. Основными источниками по рассматриваемой проблеме выступают произведения позднеантичных авторов латинского Запада, по грудам которых в наибольшей мере возможно проследить состояние классического наследия и его эволюцию в заключительный период ее активного бытования Данные источники до сих пор не использовались специально как материал для выявления элементов классической традиции и моделирования картины мира представителей образованной высшей знати позднего Рима Это произведения Сидония Аполлинария (430-485 гг ), Драконция (2-я пол V в ), Павлина Нолан-ского (356-436 гг ), Фульгенция Мифографа (ок 467-532 гг )
Выбор именно этих авторов обусловлен тем, что они являлись последними из «живых» носителей классической традиции, античными интеллектуалами (в отличие от христианских интеллектуалов 3), функционировавшими в тот пери-
2 Бессмертный Ю Л Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории//Одиссей Человек в истории М Наука, 1995 С 11-12 1 Уколова В И Античное наследие и культура раннего средневековья М Наука, 1989 С 30, также об этом Довженко Ю С История античного христианства как история сменяющихся типов господствующих элит // Античное общество проблемы истории и культуры / Доклады научной конференции 9- 11 марта 1995 г / http//wwwcentantpura/centram/pubhk/confcent/1995-05/dovzsh htm
од, «когда был жив сам дух языческой древности», который, по словам В И Уколовой, еще «явственно ощущается у писателей конца V - начала VI вв »4
Огромное количество текстов рассматриваемого времени (в совокупности они по объему намного превышают все тексты классической античности) и недостаточное внимание к ним в исторических исследованиях, отсутствие в своей массе русских переводов, делают обращение к ним актуальным и своевременным
В качестве самостоятельного источника можно также использовать ценнейший просопографический материал, собранный британскими учеными 3
Степень научной разработанности темы. Отличительной особенностью историографии по теме исследования является преобладание зарубежной литературы, в силу того, что в течение длительного периода (со 2-й четверти XX в до середины 80-х гг) в отечественной историографии преобладал формационный подход к рассмотрению истории, в рамках которого динамике духовных процессов в обществе не уделялось должного внимания
В последнее время основная тенденция мировой историографии античности проявляется в изменении парадигмы общего видения позднего Рима Если раньше эта эпоха воспринималась историками только как период кризиса и падения Западной Римской империи (Э Гиббон, Я Буркхардт, Г Буассье и др), то уже в 60-е гг наступило время более взвешенных оценок и роста понимания всей сложности периода (А X М Джоунз)6
Приблизительно с 70-х гг позднеантичный период воспринимается уже как новая стадия в развитии античной средиземноморской цивилизации Поздняя античность конца III—VI вв представляется специфической субцивилизацией, особым пост классическим миром Авторами новой концепции (Late Antiquity, Postclassical World) являются такие (преимущественно британские) историки поздней аншчности как П Браун, Ав Кэмерон, Г Бауэрсок, П Гарней и К Хам-фресс Новое в исследовании позднеантичной эпохи связывается ими с воспри-яшем ее как отдельного целостного периода истории, а не просто переходного
4 Уколова В И Гам же
5 Jones А Н М , Mdrtindale J R, Moms J The Prosopography of the Later Roman Empire Parti AD
260 365 Cambr, 1971, The Prosopography ot the Later Roman Empire Part II AD 365-526 / Ed by
Marlmdale J R Cambr, 1980, The Prosopography of the Later Roman Empire Part III AD 527-641 /
Ed by Martindale J R Cambr, 1992
6 Jones A H M The Later Roman Empire (284-602) A Social, Economic and Administrative Survey
Vol 1— III Oxf, 1964 В русле этой же традиции более поздние работы Tamter J The Collapse of
Complex Societies Cambr, 1989, The Collapse of ancient states and civilizations / Ed N Yoffee and
G L Cowgill Tucson The University of Ansona Press, 1988
7 Brown P Power and Persuasion in Late Antiquity Towards a Christian Empire Madison, 1992,
Brown P The Making of Late Antiquity L, 1978, Brown P The World of Late Antiquity AD 150-
750 L, 1971, Cameron A The Later Roman Empire, A D 284-430 Cambridge, Mass Harvard Umv
Press, 1970, Cameron A Das spate Rom 284-430 n Chr Munchen, 1994, Bowersock G Hellenism in
Late Antiquity Ann Arbor, 1990, Garnsey P , Humfress С The Evolution of the Late Antique World
Cambr, 2001, Late Antiquity A Guide to the Postclassical World I Ed Bowersock G W Brown P ,
GrabarO Cambr Mass , L, 1999 etc
времени Еще одно существенное достижение этой школы - попытка вычленения старых, классических, и новых, медиевальных элементов исторического процесса в их динамическом взаимодействии
Представляет интерес серия работ зарубежных историков, посвященных проблемам взаимоотношений римлян и варварского мира в эпоху поздней античности (Г-И Диснера8, ЭА Томпсона9, Д Клауде 10, Дж-М Уоллеса-Хедрилла ", X Вольфрама12)
Отечественная историография представлена, в основном, немногочисленными работами по данному периоду Из немногих старых работ, посвященных поздней античности, следует выделить труды, направленные на исследование мировосприятия, картины мира представителей позднеантичиого общества (С В Ешевский 13, Л П Карсавин '", М С Корелин 15) Труды данного направления по авторитетному мнению английского историка П Берка следует включить в «глобальный контекст «Анналов» |6, однако, учитывая их хронологический приоритет
В советский период исследования в сфере «субъективной исюрии» по известным причинам на долгое время были забыты, и только с начала 90-х гг XX в вновь появляются работы, выдержанные в русле данного направления, но уже ориентированные скорее на развитие идей западных ученых Среди работ, концептуально наиболее близких нашему исследованию, в которых рассматривается проблема перехода от античности к средневековью и ее значение для судеб европейской культуры, необходимо отметить серию работ В И Уколовойп, П П Шкаренкова 18 Однако, имеется стадиальный и качественный водораздел
8 Диснер Г -И Королевство вандалов СПб Евразия, 2002
vТомпсонЭ А Римляне и варвары Падение Западной империи СПб Ювета, 2003
10 Клауде Д История вестготов СПб Евразия, 2002
" Уоллес-Хедрилл Дж-М Варварский Запад Раннее Средневековье 400-1000 СПб Евразия,
12 Вольфрам X Готы СПб Ювента, 2003
11 Ешевский С В Аполлинарий Сидоний / его же Сочинения Т 3 М , 1870
14 Карсавин Л П Из истории духовной культуры падающей Римской империи (политические взгляды Аполлинария Сидония) СПб , 1908, Карсавин Л П Магнаты конца Римской империи М , 1910, Карсавин Л П История европейской культуры Т 1 Римская империя, хрисіиансі во и варвары СПб Алетейя, 2003, Карсавин Л П Культура средних веков К, 1995 (і л 1 падающая Римская империя и проблема средневековья)
" Корелин М С Падение античного миросозерцания Культурный кризис в Римской империи СПб Изд дом «Коло», 2005
16 Burke Р The French Historical Revolution The Annates Schooll 929-1989 Stanloid, 1990 " Уколова В И Античное наследие и культура раннеї о средневековья М ,1989, Уколова В И Кассиодор и средневековая культура//Взаимосвязь социальных отношений и идеолоіии в средневековой Европе М, 1983, Уколова В И Поздний Рим пять портретов М, 1992, Уколова В И «Последние римляне» и парадигмы средневековой кулыуры//ВДИ 1992 №1 Ukolova V The last of Romans and European Culture M , 1989
" Шкаренков П П Римская традиция в варварском мире Флавий Кассиодор и его эпоха М , 2004 и др
между рассматриваемыми нами персоналиями и первыми деятелями раннесред-невековой культуры, изучаемыми названными авторами ' Их отличает, по нашему мнению, помимо более ранней хронологии, в первую очередь, разное отношение к античной культуре, определяемое двумя факторами 1) наличием остатков политической власти Позднего Рима в ряде провинций (до 80-х гг V в ) и муниципиях (до VI в ), 2) временем бытования позднеримского этноса с латинским языком в качестве живого языка (до VI в ) Поэтому наши персоналии -
не столько «последние римляне» , сколько «предпоследние»
Процесс христианизации Римской империи в течение IV века, что является хронологическим прологом к нашему исследованию, в различных аспектах исследовал М М Казаков2|
Ключевая проблема позднеантичной эпохи - дихотомия «континуитет-дисконтинуитет» - рассматривается М Я Сюзюмовым 22 для восточных провинций, Н Н Болговым23 для Северного Понта
Ряд диссертаций последних десятилетий, оставшихся неопубликованными, в том или ином контексте затрагивают сходную с нашей проблематику Диссертация Н В Бойко рассматривает близкие проблемы, но хронологически п{5едше-
19 Селунская Н А Осень Средневековья и Поздняя Античность как антиковеды с медиевистами историю делили//Диалог со временем Альманах ин геллектуальной истории 13 2004 2" Понятие «последний римлянин» (Ulhmus Romanorum) возникло еще в античные времена, считается, что впервые его употребил Юлий Цезарь, охарактеризовав им Марка Юния Брута, как одного из тех, в ком сохранился «старый римский дух» Зарубежная историография включает довольно много имен в список «последних римлян», например, Флавий Велизарий - один из великих полководцев Византийской империи, последний из тех, в честь кого устраивался триумф, Флавий Аэций - командующий римскими войсками, защищавшими Галлию от франков и других варваров, и одержавшего победу над Аттилой в битве на Каталаунских полях, Боэций как один из последних значительных философов Рима, Григорий Великий - влиятельнейший папа, уроженец Рима, Ромул Августул - последний император Западной Римской империи de facto, Юлий Непот - последний император Западной Римской империи de jure и мн др (Cobham Brewer Е Last of the Romans II Dictionary of Phrase and Fable I http //en wikipedia org/wiki/ Last ofthe Romans') В отечественной науке это определение активно разрабатывается В И Уколовой Она обозначила им тех представителей образованной знати, которые хронологически уже принадлежали средневековой эпохе, жили в варварских королевствах, но занимались активной переработкой античного наследия, приспосабливая его к нуждам средневековой цивилизации (Боэций, Кассиодор, Исидор Севильский и др ) В ее интерпретации это, как правило, авторы уже VI века и позднее
21 Казаков М М Античное христианство и античная культурная традиция // Образование Хри
стианство Культура Смоленск, 1996 С 111-114, Казаков М М Христианизация Римской
империи в IV веке Смоленск Универсум, 2002, Казаков М М Религия и личность в позднеан-
тичном обществе // СВЕЧА-2005 ИСТОКИ Релиі ия и личность в прошлом и настоящем Вла
димир, М, 2005 С 84-86 идр
22 Сюзюмов М Я Византийские этюды Екатеринбурі УрГУ, 2002
23 Болгов Н Н Проблемы континуитета в контексте развития античной цивилизации в Северном
Причерноморье (конец III - VI вв) / Автореф докт дисс Н Новгород, 2003, Ьолгов Н Н Власть
и общество в эпоху поздней античности (к постановке проблемы) // Власть, человек, общество
в античном мире М ИВИРАН, 1997 С 161-167 и др
ствует нашей теме, а территориально ограничивается только Галлией24 Диссертация И О Евтухова 25 посвящена христианину II - нач IV вв, а не «человеку поздней античности» Диссертация О Н Маминой 26, пожалуй, наиболее близка нам по концепции, но автор ее рассматривает лишь одного Сидония, еще не вполне эмансипировался от марксистской методологии Кроме того, мировоззрение Сидония рассматривается исключительно как мировоззрение его сословия, а не с точки зрения соотношения античного и медиевального
Определенная заслуга в исследовании позднеантичных латинских текстов принадлежит филологам и историкам литературы Тонкие культурологические наблюдения над латинскими текстами позднеантичного времени сделал в целом ряде работ С С Аверинцев 27 В историко-литературных трудах И Н Голенище-ва-Кугузова28, В С Дурова2', М фон Альбрехта30 на современном уровне проанализировано место данных текстов в истории европейской литературы
Таким образом, становится очевидно, что в поставленном нами ракурсе данная тема еще не являлась предметом специального исследования Более того, изучение трудов позднеантичных авторов IV-VI вв , чаще всего, находится в поле зрения филологов или же историков-медиевистов, но не антиковедов. Как правило, акцент в подобных исследованиях делается на определение специфических черт средневековой христианской традиции
Положения, выносимые на защиту:
Поздняя античность рассматривается не просто как переходное время, а как особый целостный период истории, который выступает в качестве субцивилизации, постклассического мира, на фоне которого происходило формирование ментальных основ позднеримского образованного нобилитета,
Ценностные (мировоззренческие) ориентации представителей римской знати позднеантичной эпохи опирались на духовные установки традиционного римского общества,
Системообразующими составляющими менталитета позднеримских интеллектуалов (преимущественно из аристократии) являются мифология, неоплатонизм (взаимопроникновение идей античной философии и христианства), «имперская идея»,
24 Бойко Н В Галло-римская аристократия IV века социокультурный и личностный модусы / Автореф канд дисс Ярославль, 2006
23 Евтухов И О Концепция человека поздней античное-! и / Автореф канд дисс Минск, 1991 26 Мамина О Н Идеология и социальная психология галло-римского нобилитеїа V в н э мировоззрение ридония Аполлинария /Автореф канд дисс Свердловск, 1989
Аверинцев С С Латинская литература IV-VII вв Смена парадигм и устойчивость ірадиций // Памятники средневековой латинской литературы IV-V1I вв М Наследие, 1998 С 3-18идр
28 Голеницев-Кутузов И Н Средневековая латинская литература Италии Среіенск, 2000
29 Дуров В С Латинская христианская литература Ш-V веков СПб СПбГУ, 2003
10 Альбрехт М фон История римской литературы Т 3 М Греко-латинский кабинет Ю А Ши-чалина, 2005
Элементами само идентификации позднеримской аристократии, проистекающими из «имперской идеи» выступают римский традиционализм, инсигнии, отношение к варварам,
Для трансляции ментальных основ элиты латинского Запада существовала система средств, в которую включены риторическое образование, лексика, отражавшая тенденции поздней латыни, поэтическая традиция,
Реконструкция мироощущения ряда наиболее репрезентативных поздне-античных авторов показывает, что элементы классической традиции наличествуют в данных произведениях наряду с христианскими и оказывают все еще очень сильное влияние на все стороны жизни позднеримской интеллектуальной элиты
Практическая значимость работы. Материалы и результаты диссертационной работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях по широкому кругу вопросов, связанных с социальной и этнокультурной историей римских провинций, историей религии и Церкви, истории Поздней античности и Раннего Средневековья Материалы и выводы исследования могут быть полезны при разработке общего курса по истории Древнего мира и по истории Средних веков, а также спецкурсов и спецсеминаров по истории древнего христианства, истории римских провинций, и источниковедению позднеримской истории, а также при написании учебных пособий по этим дисциплинам
Апробация работы Основные положения диссертации апробированы в докладах и сообщениях на 9 научных конференциях и семинарах
«Античный мир и его наследие-Ш» в БелГУ (Белгород, 2005),
59-е и 60-е Каразинские чтения в Харьковском Национальном университет (Харьков, 2006,2007),
«Мир Византии» в БелГУ (Белгород, 2006),
X Чтения памяти профессора Н П Соколова в ННГУ (Нижний Новгород, 2006),
«Актуальные проблемы истории древнего мира и средних веков» IV Семеновские чтения в МПГУ (Москва, 2006),
«Власть и общество история взаимоотношений» в ВГУ (Воронеж, 2007),
«Гуманитарная наука в современной России состояние, проблемы, перспективы развития» IX Региональная научно-практическая конференция РГНФ (Белгород, 2007),
- «Кондаковские чтения-Н Проблемы культурно-исторических эпох»
в БелГУ (Белгород, 2007)
Диссертация обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Белгородского государственного университета и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Структура диссертации: введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы из 465 позиций
Духовная жизнь и умонастроения в Поздней Римской империи
Центральное событие позднеантичной истории и традиционный водораздел эпох связан с 476 г., так называемым падением Западной Римской империи. Падение Римской империи - понятие, неоднозначно трактуемое как в истории науки, так и ныне. Его относят помимо узкой даты 476 г. и к религиозному кризису I в. н.э., когда появилось христианство, и к социальному кризису III в., когда рабство стало уступать место новым формам общественных отношений, и к «национальному» кризису V в., когда большая часть римского Запада оказалась заселена германцами.
Вместе с тем, историческое содержание понятия "падение Римской империи" вполне однозначно и реально. Это действительно был самый большой исторический перелом в истории Европы. Она вступила в IV век городской цивилизацией античности, а вышла из VI века сельской цивилизацией средневековья2.
Поздняя античность как финальная фаза локальной цивилизации выросла на базе достижений греко-римского мира, обогащенных опытом кель то-германских и восточных обществ. Значительным элементом поздней античности становится иудео-христианская традиция
Период римской истории IV-VI вв.4 сегодня понимается как особая историческая эпоха, генетически связанная с предыдущей и последующей. Элементы, восходящие, в конечном счете, к классической античности, были в ней определяющими. В данное время эти элементы выступают в специфической, присущей только этому историческому периоду форме. Появляются и новые факторы, одним из которых было суждено остаться в своей эпохе навсегда, другим - трансформироваться в явления последующей стадии развития цивилизации.
В отечественной литературе еще Г.Л. Курбатов поставил в свое время вопрос: имеем ли мы после кризиса III в. на территории Римской империи два развивающихся уже разными путями общества, а затем и государства, или по-разному переживавшие свою позднеантичную эпоху восточно-римское и западно-римское общества?5
К началу XXI в. представления о данном периоде истории значительно усложнились. Эпоха IV-VI веков все больше воспринимается как время определенного внутреннего развития. Главная трудность в том, что нет четких критериев подхода к поздней античности как к самостоятельной целостной фазе развития античного общества6. Сам противоречивый материал эпохи, его недостаточная количественная репрезентативность во многих случаях создают основу для противоположных суждений. Поэтому к таким эпохам и периодам особенно важно применять системный подход, при котором харак тер общества, динамики его внутренних отношений может быть определен только через взаимосвязанное изучение его компонентов.
Главным же критерием, отделяющим позднеантичную эпоху от последующей, был тот факт, что при всей заметной степени развития элементов частно-правовых, личностно-правовых отношений, до конца существования позднеантичного общества сохранялось преобладание публично-правовых институтов, примат государственного подчинения и регулирования. Поздне-античное общество перестало быть таковым не с отменой рабства, а с отменой свободы.
Определяя хронологические рамки, необходимо отметить, что, если нижние границы эпохи можно указать достаточно четко, то верхние на Западе и Востоке будут отличаться. Падение государства на Западе в 476 г. можно считать концом позднеантичной цивилизации, только если считать государственность важнейшим ее элементом. Но второй по важности элемент -языческая в своей основе культура - еще целое столетие существует как самостоятельный пласт культуры раннего средневековья7. Мощное излучение погибшей цивилизации воздействует на ее преемников едва ли не сильнее, чем влияет на варваров-соседей цивилизация на стадии расцвета. Поэтому, как нам представляется, можно говорить о постпозднеантичной (постклассической) эпохе на Западе, когда при новой политической организации осталось прежним еще по меньшей мере на столетие культурное пространство Запада8.
В мировой Римской империи во II в. н.э. - вершине ее развития - произошел глубокий синтез всех элементов античной цивилизации. В одном социально-политическом организме соединилась очень разные части. Но все они слились воедино под эгидой мощной, универсальной и чрезвычайно устойчивой силы - римского государства.
Государство было основой основ римской цивилизации. Этот "шедевр консерватизма" с конца II в. под воздействием сил разрушения и обновления подвергся эрозии. Распалось (пусть на короткий срок) главное - единая имперская государственность (середина III в.)10. Ее восстановление к концу III в. и установление политической системы домината показали глубокую жизнеспособность античной цивилизации.
Установившаяся стараниями императора Диоклетиана (284-305 гг.) (Lact. De mort. pers.; Eus. Caes. Hist. Eccl.) политическая система домината была гибкой и решительной11. Ее вынуждали к этому самые серьезные обстоятельства. Мобилизация всех ресурсов и их перераспределение, организация обороны империи, изменения в административной системе - все это позволило государству относительно спокойно прожить IV столетие. Но в V веке ситуация решительно меняется в пользу варварского окружения. Из суровых испытаний вышел только Восток. В VI в. он укрепляется и проводит активную реставрационную политику. Но и его силы иссякают к концу столетия; начинается его структурная перестройка. Очевидно, что во всех этих событиях главным действующим лицом было именно государство. От его состояния зависело само существование позднеантичной цивилизации.
Элементы самоидентификации позднеримской образованной аристократии, проистекающие из «имперской идеи»
Что же касается языческой культуры, то она не сдавала свои позиции без боя. И еще в V в. она была вполне живой силой как на Западе, так и на Востоке". Правда, сфера ее действия сузилась до небольшого слоя сенатской знати и "сельских хижин" (Запад), части муниципалов (Восток). На Западе можно выделить три группы деятелей языческой культуры. Ожесточенные противники церкви (Симмах, Рутилий Намациан) вели против нее активную борьбу. Умеренные (Сидоний, Драконций) мечтали о примирении обоих культов. Третьи внешне приняли христианство, но в своем творчестве оставались язычниками (Макробий, Авзоний) и умышленно умалчивали о христианах в своих произведениях100.
Но главным средством сохранения языческих идей и их проводником будущим векам была школа101. Это был важнейший инструмент для духовного объединения распадающегося общества. Школа учила разнородное население Поздней империи общему образу жизни и общему образу мыслей. Влияние школы было уже влияния церковной проповеди, но оно было глуб 58 же. Если проповедь учила дорожить вечной жизнью, то школа объясняла систему ценностей земной жизни - давала общий язык культуры.
Наибольшей значимостью в системе ценностей античной школы и античной культуры обладало слово; наивысшим умением - красноречие (Aug. Conf. V. 13, 23; 14, 24). Не раз в последующие века поздняя античная культура подвергалась жестокому осуждению за этот, как казалось потомкам, культ показного суесловия. Это осуждение несправедливо. Для грека и римлянина слово всегда было едино с мыслью, а мысль - с делом102.
Слово ценилось античностью потому, что оно позволяло человеку свободному и досужему полностью раскрыть свою общечеловеческую природу и в этом почувствовать свою связь с другими такими же членами общества. Поэтому именно вокруг словесности, вокруг слова как средства общения и взаимопонимания строилась вся образовательная программа античной школы .
Жизнеспособность риторического образования наглядно демонстрировали христианские проповеди. М.М. Покровский в работе «История римской литературы» отмечает, что сообразно со вкусами слушателей, привыкших к красноречию языческих ораторов, отцы церкви, проходившие в молодости риторическую школу, очень заботились о внешней красоте своих проповедей, и например, по свидетельству Августина, проповеди Амвросия Миланского были так прекрасны по гармоничности его речи и изящному произнесению, что ими можно было заслушаться, даже не вполне вникая в смысл произносимого104.
Отношение христианской церкви к римской школе было (казалось бы, неожиданно) терпимым. Христианство было религией Писания, церкви нужны были грамотные и образованные люди, сочинение проповедей требовало знания риторики, а все это давала школа. Конечно, тревожило то, что в шко 59 ле читались языческие писатели и в каждой строке поминались языческие боги; но эти мифологические образы и для самих язычников давно уже стали лишь привычными декоративными фигурами - Юпитер, которого чтил философ и которому приносил жертву гражданин, имел мало общего с Юпитером, о чьих любовных похождениях рассказывал поэт. Христианство об этом помнило, и христианин IV в., сочиняя стихи, пользовался в них всем арсеналом мифологии с таким же легким сердцем, как христианин XVII в.105
Вообще же, в глазах современников ситуация того периода, воссозданная по источникам, представляется двумя совершенно различными картинами.
В произведениях языческих писателей мы видим золотовенчанный вечный Рим, гордящийся своей былой славой и благочестием, верный древним богам, сделавшим его своим избранником и даровавшим ему великую миссию господства над миром. Об этом пишут поэты Авсоний, Клавдиан, Рутилий Намациан. Об этом же свидетельствует и переписка крупнейшего государственного деятеля того времени Квинта Аврелия Симмаха106.
Регулярно и с большим тщанием отправляются языческие обряды, продолжают существовать коллегии авгуров, весталок, других римских жрецов. Знать увлекается литературой, риторикой, отчасти философией, но еще больше она следит за модами и строжайшим соблюдением этикета. Симмах сетует, что светские обязанности поглощают большую часть времени, но все же считает невозможным не отдавать необходимые светские визиты. Словом, кажется, что жизнь течет по искони заведенному порядку, которому ничто не угрожает .
Другая картина складывается из свидетельств христианских авторов. Прежде всего, мы не видим никакого покоя и благоденствия. Напротив, жизнь общества и всех его слоев предельно напряжена: оно находится на краю пропасти, и помешать его гибели может только христианство, с неистовой энергией добивающееся политической и духовной победы. Страстными обличениями пороков римского общества наполнены страницы сочинений «отцов церкви» Иеронима108 и Августина109. Ложная вера, моральная деградация, всеобщая продажность, разврат — это еще далеко не полный перечень грехов, обрекающих это общество на уничтожение. Христиане беспрестанно подвергают язычников нападкам; их раздражает, что Рим, который они хотели бы видеть главой христианского мира, остается по преимуществу языческим. Тем не менее, и в Риме позиции христиан укрепляются. Здесь все благосклонней внимают христианским проповедникам вроде красноречивого блаженного Иеронима, у ног которого возлежат аристократические дамы пожелавшие обрести вечную жизнь и спасение110.
Оценивая обстановку того времени, мы приходим к выводу, что представления двух противоположных сторон верны, иными словами, обе позиции отражали истинное положение дел, хотя намеренно утрировали в пользу своей точки зрения некоторые стороны общественной жизни.
Хотя после легализации христианство все больше набирало силу, мы встречаем еще на Западе и Востоке в работе богословской мысли слияние элементов христианской традиции с полухристианскими и нехристианскими плодами греческой философии.
Система средств трансляции классической традиции
Данные положения во многом верны и для литературной традиции латинского Запада. В частности, на примере творчества Фульгенция мы убеждаемся в действенности и популярности указанного отношения к античному наследию.
Собственно неоплатонические идеи, переплавленные Августином, стали значительным пластом мировоззрения таких позднеримских интеллектуалов, как Марциан Капелла и Макробий, однако, как было показано выше, эти идеи как непосредственно, так и через посредство христианства, оказали определенное влияние и на других позднелатинских авторов - Павлина Нолан-ского, Драконция и др.
Имперская идея. Помимо мифологии, элементов неоплатонизма и христианства античная традиция, в том виде, в котором она существовала в поздней Римской империи, содержала еще один важнейший компонент -«имперскую идею», идею вечности Рима. Именно это положение являлось определяющим в формировании менталитета позднеримской аристократии. Римское гражданство, а в особенности, нобилитет, не мыслили свое существование вне рамок империи, а Рим в их сознании олицетворял могущество и процветание государства. Данный стереотип был настолько силен, что в то время, как Рим уже давно перестал быть «центром мира», «первым среди равных» («Рим золотой, обитель богов, меж градами первый» (Aus. De omen.; 1) вера в его объединяющую роль и блестящее будущее продолжала сохраняться в душах его почитателей: «...но по всем, сколько их ни есть, частям земли чтят Рим, как владыку и царя, и повсюду в чести и славе седина сената и имя римского народа» (Amm. Marc. XIV. 6, 6).
Уже к началу IV в. Рим перестал быть политическим центром не только всей Римской империи, но и западной ее части. В качестве резиденций императоры использовали теперь Милан, Трир, Константинополь или Равенну.
По свидетельствам различных авторов мы знакомимся с истинным, весьма плачевным, положением «вечного города», полностью зависящего от милостыни императора, и одновременно видим возрождение идеи о вечности и несокрушимости Рима54.
После реформ Августа Рим заговорил о себе как о Граде вечном (Urbs aeterna: Amm. Marc. XIV. 6, 1)) и Граде последнем. Здесь явно проявлялись эсхатологические настроения времен империи, но одновременно такие претензии были связаны с представлениями о достижении вершины возможного развития человечества, "конце истории". Рим как "единый Космополис" Ойкумены предлагал "мир" (Pax Romana) и "справедливость" всем людям и народам, находившимся под его господством55.
В нашем исследовании основное внимание уделяется периоду античной истории с IV в. н.э., т.е. Римской империи в ее позднем варианте. Л.Б. Алаев предположил, что признаком ранней империи является политизированность и активность масс, а равнодушие и апатия - признак империи поздней56. В целом это действительно так, но применительно к настроениям образованной верхушки римского общества, мы можем говорить о некотором возрождении патриотических взглядов в Поздней Римской империи, поскольку именно эти люди считали себя ревнителями древних традиций. Pax Romana, понимаемый как часть мира, где наведен порядок, распространен один, универсальный, единый образец, к концу IV в. уже таковым фактически не являлся . Но в умах и сердцах многих образованных граждан того времени Средиземноморский мир все еще воспринимался как могущественная империя, у которой было величественное прошлое и грядет не менее блестящее будущее. Симмах ставит в заслугу Риму объединение под своей властью всего рода человеческого. Рим - это genetrix hominum (мать людей), ибо он объединил под своей властью людей всего мира58. Империя обладает особым универсальным политическим самосознанием59.
Попытаемся проанализировать, какие компоненты могут быть включены в содержание понятия «имперская идея» в Риме. В этой связи методологически значимыми представляются работы Г.Г. Пикова «Исторические термины и историческая действительность»60 и Л.Б. Алаева «Империя и имперские идеологии в древности»61, в которых приводится подробный анализ характерных черт империй как универсальных государственных образований, квинтэссенция «теории империй». Большое внимание данному вопросу уделено также в книге А. Тойнби «Постижение истории» (глава «Универсальные государства как цели»)62.
Центральной идеей, объединяющей все остальные элементы официальной идеологии в период империи, была идея величия и вечности Рима и его провиденциальной миссии, слившейся теперь с миссией самого Августа: господствовать над всеми народами, принося им счастье и мир . Эта идеоло 90 гия во многом предопределила дальнейшее развитие духовной жизни общества. С особенной силой эта идея отражена в творчестве поэта Авзония (Аи-son. Cons. Orat, 1-10,30).
Основой легитимности единовластия императора считалась старая, языческая идея божественного правителя, сакрального властелина, lex animata in terris ("Живой закон на земле"). Сама верность государству в античности воспринималась как своего рода религиозное поклонение (культ императора). Целью императорского правления обычно провозглашалось "спасение" и императоров именовали "спасителями"64.
Одно из центральных мест в содержании «имперской идеи» занимает появившееся еще в классической античности положение о противопоставлении своего мира и чужого . Это закрепляется в традицию и существует достаточно долго.
Поскольку имперская идея подразумевает бескомпромиссную борьбу с конкурентами, то для империи неизбежна и даже обострена необходимость сопротивления культурному и военному натиску извне (варвары). Данный тезис ярко иллюстрирует демонстрируемое позднеантичными авторами отношение к варварскому окружению (Auson. Cons. Orat., 30-35).
Среди других особенностей имперского государства вообще и Римской империи, в частности, Г.Г. Пиков выделяет следующие: - использование традиции в качестве регулирующего фактора; - специфику культуры (сакраль-ность, этажность, школьность, эмоциональность, рецептурность, примат веры, а не разума, эсхатологичность, регулярность "Возрождений", "абсурдность", представление о "конце истории"); - амбивалентность ("двуличность") сознания; - определение легитимности существования государства и общества с помощью ссылок на древность.
Блоссий Эмилий Драконций: мирное сосуществование языческой и христианской традиций
Сидоний происходил из сенаторской семьи, прочно обосновавшейся в Галлии , семьи, в которой, как говорил он сам, право на исполнение высших государственных должностей практически передавалось по наследству: его дед и его отец, оба, были префектами Галлии - отец занимал высокий государственный пост при Гонории и был префектом Галлии при Валентиниане III в 448-449 гг. (V. 9, 2); дед, первым из членов семьи принявший христианство (III. 12), был префектом Галлии во времена узурпатора Константина. Мать Сидония принадлежала к клану Авита, который был связан с другими аристократическими провинциальными семьями - Фереоли, Омации и Агре-ции; следовательно, когда он женился на Папианилле - дочери Авита, который позже стал императором, он мог лишь добавить новую связь в старый альянс . По случаю получения Авитом консульства (456 г.) Сидоний Аполлинарий сложил в его честь огромный стихотворный панегирик (более 600 гекзаметров; Carm. VI-VII), в котором созывает целый Олимп, заставляет Юпитера произнести пространное изложение жизни и деяний нового императора, просит Феба "сберечь свое сияние для неба; для земли достаточно Авита". Стихотворение это упрочило литературную славу Сидония Аполлинария: ему воздвигнута была статуя в портике Траяна (Carm. VIII).
134 Через полтора года Авит был свергнут с престола, и Сидоний Аполлинарий должен был вернуться в Галлию, где принял деятельное участие в возмущении провинции против нового императора, Майориана. В 458 г. Сидо-нию удалось получить прощение Майориана, и в благодарность за это он сложил панегирик и в честь нового императора, таких же размеров, как и в честь своего тестя (Carm. IV-V, Epist. I. 11). В этом стихотворении, выполненном, в общем, гораздо лучше предыдущего, Сидоний Аполлинарий искусно обходит всякий намек на участь Авита и доходит до геркулесовых столбов лести; произнося панегирик в Лионе, очаге восстания и наиболее пострадавшем от императорских войск, Сидоний Аполлинарий восклицает: "Нам нравятся самые наши развалины, так как мы были причиной вашего триумфа" (Carm. IV-V). В любопытном предисловии Сидоний Аполлинарий оправдывает перемену своих убеждений примерами двух знаменитых писателей древности: Вергилия и Горация. Когда в 461 г. Майориан был убит, у Сидония не нашлось ни одной строчки, чтобы почтить его кончину; зато он умел поладить с одним из ближайших преемников Майориана, Антемием, которому в 468 г. держал похвальное слово, также в стихах, такого же объема и также по случаю второго его консульства (Carm. I-II). Панегирик Антемию по выполнению стоит гораздо ниже двух предшествующих; тем не менее, Сидоний Аполлинарий получил за него должность префекта столицы (praefectus urbi) и титул патриция: «"Любезный Соллий, - сказал мне мой патрон,- хотя ты обременен занятиями по порученным тебе делам, но мне хотелось, чтобы, в угоду новому консулу, ты вызвал свою старую музу, пусть она, хотя наскоро, продиктует тебе поздравительное стихотворение. Я со своей стороны постарался бы устроить принятие и произнесение панегирика и подготовить успех его. Если ты веришь моей опытности, эта безделица может сильно подвинуть вперед и твое дело". Я повиновался; Василий не оставил стихов моих своей благосклонностью, и, ручаясь за мою преданность, он так обошел моего консула, что тот сделал меня префектом своего сената» (Sid. Epist. I. IX, І)
Как представитель самого высшего галло-римского социального слоя Сидоний был всегда в центре главных политических событий в Галлии в последней декаде формального существования Западной империи37.
Уроженец Лиона, принадлежавший к знатному и богатому чиновничьему роду, получивший хорошее воспитание (liberaliter instituti) и отличное риторическое образование, Сидоний легко ладил и с римскими и с готскими правителями, мог подолгу спокойно жить в своих поместьях, описывая свое времяпровождение в стихах и прозе, развлекаясь изящными беседами с присутствующими и перепиской с отсутствующими друзьями — такими же «благородными словесниками», как и он. Но традиции римской культуры толкали его из этого усадебного уюта в общественную жизнь: молодым человеком он вмешивается в политику, пишет стихотворные панегирики недолгосрочным римским императорам, а в зрелом возрасте становится епископом в овернском Клермоне и ведет все административные, дипломатиче 38 ские и даже военные дела своего города .
Вместе с тем, однозначный социальный детерминатизм Сидония, постулируемый О. Маминой39, видимо, должен быть скорректирован. Объяснять только знатностью происхождения все поступки, и тем более, ментальные особенности личности Сидония, не вполне корректно.
Несмотря на то, что Сидоний родился в христианской семье и закончил свою жизнь в сане епископа Клермон-Феррана, его поэзия и проза, благодаря языческим мотивам, гораздо ближе к произведениям Клавдиана40 и Симмаха Старшего, чем к творениям Амвросия Медиоланского и Августина Блаженного. Именно поэтому Сидония причисляют к «последним римлянам» наряду с Авзонием, Кассиодором, Боэцием.
От Сидония сохранилась книга стихов (24 стихотворения) и девять книг писем. Стихи его продолжают традицию Клавдиана (по выражению Михаэля фон Альбрехта «Сидоний пытается стать вторым Клавдианом»41) -это панегирики, эпиталамии, стихи на случай, где похвала новобрачному, рассказ о подвигах императора или описание красивого поместья вставляются в пышную мифологическую рамку: Юпитер в собрании богов внимает жалобам страждущего Рима и пророчествует о государе, который явится его спасти. Паллада в своем аллегорически убранном храме выслушивает весть о свадьбе философа Полемия и благословляет новобрачных, Аполлон встречает Вакха, со свитой возвращающегося из Индии, и убеждает его направиться не в Фивы, а в усадьбу Понтия Леонтия, которая гораздо достойнее его.
Введением ко 2-й части служит 9-е стихотворение, в котором Сидоний весьма однообразно излагает другу Феликсу, чего нельзя ожидать от его произведений сравнительно с предшествующими поэтами. Послание это, к которому весьма близко подходит по содержанию 23-е стихотворение, особенно любопытно потому, что дает понятие о громадной начитанности, которой обладал Сидоний Аполлинарий в античных поэтах. О некоторых из сообщаемых здесь мелких фактов по истории римской литературы не упоминает ни один другой писатель (например, указание на происхождение возлюбленной Овидия, Коринны, из дома Августа).
