Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Борьба университетов за освобождение от власти епископа и архиепископа 37
1.1. Становление и формирование института канцлеров английских университетов (1214-1281) 37
1.2. Взаимоотношения английских университетов с католической церковью в конце XIII - первой половине XV вв 75
Глава 2. Монахи в структуре академических корпораций 105
2.1. Образовательные системы монашеских орденов и потребность монахов в университетском образовании 105
2.2 Нищенствующие ордена в корпоративной структуре английских университетов в XIII - начале XV вв . 133
Глава 3. Взаимоотношения средневековых английских университетов со светскими структурами общества 175
3.1. Гражданская и уголовная юрисдикция канцлеров и отношения университетов с королевской властью 175
3.2. Юрисдикция канцлеров и правовое положение университетов в городской среде 217
3.3. Воздействие английских университетов и их выпускников на общество в XIII-первой половине XV вв 259
Заключение 288
Список источников и литературы 299
Список сокращений 3
- Взаимоотношения английских университетов с католической церковью в конце XIII - первой половине XV вв
- Образовательные системы монашеских орденов и потребность монахов в университетском образовании
- Нищенствующие ордена в корпоративной структуре английских университетов в XIII - начале XV вв
- Юрисдикция канцлеров и правовое положение университетов в городской среде
Взаимоотношения английских университетов с католической церковью в конце XIII - первой половине XV вв
Статьи являются своеобразным итогом исследований и посвящены различным темам истории Оксфордского университета. Так профессор средневековой истории Лондонского университета Клиффорд Хью Лоуренс рассматривает взаимоотношение Оксфордского университета с государством и его место в церковной иерархии. Он, в частности, подчеркивает, что в университетской корпорации постепенно складывается осознание того, что она в большей степени зависит от светской власти, нежели от духовной, и что дальнейшие отношения с курией не принесут университету желаемого результата. Автор рассматривает также положение канцлера университета в системе церковной иерархии Англии и приходит к следующему выводу: несмотря на то, что канцлеры являлись духовными лицами, в большинстве случаев они вели политику, направленную на защиту интересов университета Оксфорда, поскольку большинство из них были его выпускниками, и ярким примером тому может служить период канцлерства Роберта Гроссетеста . Работа Лоуренса стала, по сути, первой и пока единственной попыткой систематизировать накопленный материал в области истории взаимоотношений средневековых английских университетов со светскими и духовными властями. В сборнике также освещаются проблемы взаимоотношений университета и религиозных орденов, постепенно проникавших в университет, что зачастую вызывало недовольство членов СП университетской корпорации . Этот сборник может послужить примером того, как в будущем должна строиться совместная работа ученых по изучению истории средневековых английских университетов.
Наряду с выпуском научных монографий продолжается издание источников. Например, в 1970 году выходит работа английского историка М. Б Хаккета, в которой он опубликовал первые статуты Кембриджского университета, относящиеся к середине ХШ века, дал критический анализ этих источников. В своей работе он проследил эволюцию ранних статутов, причины изменений текстов в различных редакциях, собрал и перевел на английский язык все известные науке копии этих постановлений, осуществив при этом весьма полезный и сложный сравнительный анализ . Эта работа ярко демонстрирует изменившиеся отношение историков к источникам. Если ранее, в XIX - первой половине XX веков источники зачастую издавались не только без переводов на современные языки, но и без соответствующих комментариев к ним и критики, как это было, например, при издании томов из серии Оксфордского Исторического Общества, то теперь ученые стремятся получить от источника максимум информации, подвергая его доскональному исследованию.
Последнее десятилетие отмечено выходом ряда обобщающих работ, тем или иным образом затрагивающих тему взаимоотношений английских академических корпораций и общества. Среди них особо стоит отметить монографию Джона Скотта, который исследует влияние средневековых университетов на церковь и политику светской власти. В его работе рассматривается историческая перспектива существования университетов в период с 1100 по 1500 гг., описываются особенности университетов, а также их политическое влияние на церковь и светские власти. В авторском вступлении он отмечает, что его работа является синтезом ставших уже классическими и новых работ по этой теме. Он говорит о том, что такая работа оправдана двумя причинами : во-первых: современные высшие образовательные учреждения являются наследниками форм организаций и конституций средневековых университетов, а соответственно, понимание политического влияния средневековых университетов на общество позволит более умно и гибко планировать взаимоотношения нынешних университетов с обществом и избежать многих столкновений; во-вторых: необходим синтез работ в отдельных областях истории средневековых университетов, на основе которого можно было бы планировать дальнейшие исследования в области истории университетов. Рассматривая непосредственно политическое влияние средневековых университетов на общество, он отмечает, что прямо или косвенно они задевали весь спектр жизни средневекового общества и особенно ярким примером такого влияния выступает Парижский университет70. В отношении английских средневековых университетов он утверждает, что они были политически слабы, если не бессильны в течении большей части средневекового периода. Причину этого он видит в том, что английские средневековые университеты напрямую зависели от церкви и даже в том, что в географическом плане они находились близко к королевскому центру -Лондону и духовным центрам - Вестминстеру и Кентербери, что позволяло властям держать под постоянным контролем ситуацию в университетах71. Влияние английских университетов на Англию и европейскую цивилизацию Скотт ограничивает идеями отдельных интеллектуалов этих академических корпораций, такими как Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон и Джон Уиклиф72. Данные положения, конечно, являются спорными, но, несомненно, то, что работа Скотта внесла значительный вклад в дальнейшее изучение этой проблемы.
Ещё одним трудом, в котором предпринимается попытка обобщения накопленного материала, является работа американского ученого, сотрудника дипломатической службы США, Дамиана Лидера "История университета Кембриджа" . Работа Лидера носит общий характер и посвящена истории Кембриджского университета в различных ее аспектах. Она является частью серии в четырех томах, посвященной истории Кембриджского университета с его основания по настоящее время.
Образовательные системы монашеских орденов и потребность монахов в университетском образовании
Однако грамота 1214 года, являвшаяся по сути компромиссом между устремлениями магистров и желанием епископа Линкольна, не давала канцлеру реальных полномочий. Его статус, как уже было сказано, оставался неясным. В тот момент это могло означать, что произошло лишь изменение наименования титула главы школы: не "магистр школяров", а "канцлер университета" . Теперь же канцлер реально мог единолично рассматривать те дела, где одной из сторон выступал член университета. Член университета мог теперь не ехать на суд к епископу, а самому епископу было невозможно из-за каждого дела приезжать в Оксфорд. Канцлер приобрел полномочия не из рук епископа, а из рук папы, что повышало их значимость и давало реальную основу для дальнейшей эмансипации университета от местных церковных властей. При этом данная привилегия важна еще и тем, что, получив ее из рук духовной власти, канцлер мог применять ее и в делах светского характера как, например, по вопросу об аренде помещений.
Университет Оксфорда не был единственным, кто обладал такой привилегией. Такое право университета было общепризнанным. Обычно декларируемая цель такой привилегии была забота о школярах. Она предназначалась для того, чтобы оградить школяров от возможных вызовов в суд за пределами места, где они обучаются и тем самым направить их деньги на обучение и приобретение необходимых книг, а не на путешествие в отдаленную провинцию на суд . Впервые необходимость такой привилегии была упомянута в письме епископа Турнэ Стефана папе Иннокентию III в 1203 году. Поэтому для Святого Престола это не означало дарование исключительных привилегий университету Оксфорда, однако это была, несомненно, благожелательная позиция. Такое отношение римского престола к университету Оксфорда было обусловлено рядом факторов. С одной стороны рос престиж самого университета Оксфорда. Он был одним из немногих университетов, где осуществлялось преподавание полного набора дисциплин, включая теологию. К этому времени университет Оксфорда приобрел достаточную известность. Так Матфей Парижский называет его не иначе как "второй школой Церкви105". Первой школой оставался, конечно, университет Парижа. С другой стороны, сам Святой престол поддерживал распространение высших школ, где осуществлялась подготовка кадров для Церкви. Как и в случае с континентальными университетами, академическая корпорация Оксфорда в своем стремлении к свободе в противовес местным властям нашла поддержку в виде папской протекции106. Показательным примером отношения Рима к университетам может послужить письмо 1255 года папы Александра IV (1254-1261) университету в Саламанке: "Мы считаем совершенно правильным и достойным, чтобы те, кто возделывает ежедневными занятиями поле знания в поисках жемчужины науки, получали радость... и поскольку они будут чувствовать поддержку апостольского расположения, их деятельность будет более свободно следовать по намеченному пути"107.
При следующем епископе Ричарде Грейвсенде, занимавшем должность епископа с 1258 по 1280 год, начинается последний период относительного спокойствия во взаимоотношениях университета Оксфорда и местной церковной власти. В это время не зарегистрировано ни одного столкновения епископа и университета Оксфорда. Это связано в первую очередь с тем, что епископ был активным сторонником Симона де Монфора, больше занимался политической деятельностью, нежели делами своего диоцеза и, следовательно, он меньше уделял внимания делам, связанным с университетом . В этот период университет, воодушевленный невмешательством епископа в свои внутренние дела, использует момент и делает дальнейшие шаги к независимости от местных церковных властей109. Этот период затишья становится для университета очень плодотворным. И в этом заслуга прежде всего самого университета Оксфорда. В это время формируется и на долгое время приобретает стройный вид структура суда канцлера университета, что существенно повышает его эффективность. Кроме того, университет находит новые пути для укрепления позиций канцлера и расширения своего авторитета в обществе. Очень удачным для университета Оксфорда становится обращение и налаживание более тесных связей с архиепископом.
В 1279 году университет обращается к архиепископу Кентербери Иоанну Пеккаму (1279-1294) с просьбой о признании прав и свобод университета. До этого времени университет Оксфорда не имел никаких письменных гарантий или привилегий от архиепископов провинции Кентербери, частью которой являлся диоцез Линкольна. В условиях же когда епископ Ричард не проявлял никакого интереса к делам университета и не вмешивался в его внутреннюю политику, университет вполне мог рассчитывать, что он найдет поддержку в совете архиепископа, не встретив при этом особого противодействия. Доброжелательная позиция архиепископа и то, что он пошел на встречу просьбам университета, объясняются в первую очередь тем, что университет до этого времени не оспаривал его юрисдикцию. А в отношении университета она выражалась в праве архиепископа осуществлять инспекцию университета110. Увеличение же силы канцлера в это время никак реально не могло ослабить позиции самого архиепископа по отношению к университету. Да и самому университету это было невыгодно, так как в борьбе с епископами диоцеза Линкольна ему необходимо было иметь сильных и властных союзников, одним из которых мог стать архиепископ.
Нищенствующие ордена в корпоративной структуре английских университетов в XIII - начале XV вв
Схожие проблемы в сфере образования имели и цистерцианцы. Общая система образования в ордене выглядела следующим образом. Всеобщая школа ордена обычно размещалась в университете. Она представлял собой в административном плане дом для студентов, которым управлял монах, назначаемый аббатом Клерво, обладавший всей полнотой власти по отношению к ним94. Такая система действовала по отношению к Парижскому университету и первоначально к Оксфорду, где главу дома в университете назначал аббат Тэма. При этом в Оксфорде за образовательным процессом должен был следить монах, являвшийся регентом-магистром и членом университета.95. В 1292 году генеральный капитул в Сито постановил, чтобы каждый монастырь, который имеет двадцать монахов, посылал одного из них обучаться в университет, выплачивая ему шестьдесят солидов в год96. Однако это постановление вступало в жизнь с большими препятствиями из-за того, что орден цистерцианцев по структуре был федеративным с большой автономией отдельных монастырей. Многие аббатства, как например Ваверли и Кварр отказались выполнять постановление капитула. Только под угрозой наказания удавалось проводить постановление капитула: "... предписываем вам двоим... которые до сих пор отказывались посылать своих школяров в школу
Оксфорда... чтобы те [монастыри], которые имеют двадцать и более монахов, посылали одного в школу с шестьюдесятью солидами, как предписал прошедший генеральный капитул; не желающим же отсылать [монахов] и препятствующим успехам [ордена] предписано [явиться] на суд к генеральному капитулу..."97. Такая ситуация внутри ордена приводила к тому, что теологическая школа ордена, располагавшаяся в Оксфорде, играла очень малозаметную роль в университете. До середины XIV века она вообще находилась в нищенском состоянии. Многие аббатства под тем или иным предлогом отказывались давать деньги на содержание школы. Некоторые аббатства действительно были очень бедны, у некоторых просто не было достаточно монахов, то есть больше двадцати, а некоторые боялись опасностей по университетской жизни для своих братьев . К концу XIV века здания школы просто-напросто начали разрушаться, и только тогда было принято решение о выделении дополнительных денег для починки зданий". Многочисленные письма монахов своим аббатам, сохранившиеся в аббатстве Бокслей, показывают, насколько часто монахи просили свои монастыри дать им денег на дальнейшую учебу, что замечательным образом отражает общую ситуацию с образованием в ордене1 .
Если для бенедиктинцев и цистерцианцев создание жесткой централизованной системы контроля над образованием в ордене представляло определенные трудности, то клюнийцам было проще организовать такую структуру образования. Конгрегация монастырей Клюни была подчинена центральному руководству, находящемуся в руках аббата Клюни. Монахи всех монастырей давали обет послушания именно ему, так как он был аббатом всех монастырей конгрегации и именно он назначал настоятелей всех монастырей101. Тем не менее, клюнийцы также не смогли достичь таких высот в образовании как нищенствующие ордена, и в системе контроля над образованием у них были серьёзные пробелы. К 1334 году монахи из Клюни уже около двадцати лет обучались в Парижском университете, но, по мнению главы Клюни, они не достигли никаких успехов, гак необходимых ордену: "... имеем студентов в Париже... [но] за двадцать прошедших лет не появилось ни одного доктора теологии и мало бакалавров, работы которых бесчестят названных школяров и срамят и [ведут к] падению ордена, которому крайне необходимы образованные люди..." . Причина заключалась как раз в отсутствии жесткого контроля над обучающимися братьями и в том, что не были установлены сроки обучения, что позволяло монахам долго оставаться в Париже. Чтобы исправить положение, перед студентами было поставлено условие, что если они не начнут до конца текущего года читать лекции по тем дисциплинам, которым они обучались, то они будут лишены материальной поддержки со стороны ордена и будут обязаны вернуться в свои монастыри103. Кроме того, на будущее в ордене устанавливались жесткие сроки обучения, которые не должны были превышать семи лет. В ордене для подготовки монахов изучались семь свободных искусств, в частности логика и натурфилософия: "... если будет впредь какой-либо школяр в названном доме... учиться семь лет логике и философии, и когда семь лет закончатся и [он] не будет способен читать лекции по логике... он будет лишен пособия школяра...
Юрисдикция канцлеров и правовое положение университетов в городской среде
Основные привилегии школяров, перечисленные в этой грамоте - защита школяров, исключение из репрессалий, право на особую юридическую процедуру и так далее послужили моделью для всех будущих привилегий и в том числе для привилегий, дарованных королем Англии своим университетам12. Понимание необходимости особой юрисдикции для школяров складывалось в каждой стране, где был университет, и так или иначе основой для них послужило именно установление Фридриха Барбароссы.
Привилегии, которые короли Англии даровали университетам Оксфорда и Кембриджа, естественным образом имели континентальные параллели. Ведь у них были общие корни, основой которых стала привилегия Фридриха Барбароссы. Неодинакова была лишь вовлеченность университетов в политические процессы и степень взаимодействия со светскими властями. В Париже, например, король впервые дарует привилегии университету в 1200 году. Причиной обращения академической корпорации Парижа к королю стало столкновение с горожанами, в результате которого было убито несколько школяров. Привилегия короля Филиппа II Августа (1180-1223) освобождала школяров и магистров от власти светского суда: "... наш препозит или судья не должны в случае каких-либо нарушений со стороны школяров накладывать на них руку или заключать в нашу тюрьму, если только преступление школяра не носит такого характера, что он должен быть немедленно арестован" . Таким образом во Франции менее чем через пятьдесят лет после грамоты Барбароссы также были заложены основы для признания особого юридического статуса школяров. Вообще история Парижского университета богата сложными перипетиями взаимоотношений с королевской властью, ибо как университет обладал методами воздействия на королевскую власть, так и наоборот. Университет мог воздействовать на королевскую власть разнообразными способами, чтобы добиться своих целей, защитить свои права и поддержать свой престиж. Главным средством такого воздействия являлась угроза сецессии - самороспуска корпорации. Это оружие часто являлось надежным способом убедить светскую власть в своей правоте, и такое положение можно было встретить по всей Европе. Не менее важно было и то, что университет мог обратиться к общественному мнению - он располагал большим количеством проповедников, постановления университета могли специально составляться на народном языке и расклеиваться по улицам14. В свою очередь и королевская власть также могла воздействовать на университетскую корпорацию. Методы её воздействия могли колебаться от ареста членов университета до заверений в уважении и подтверждении бесчисленных привилегий, и таким образом это был двусторонний диалог. Не только академическая корпорация Парижа учила светскую власть искусству диалога, но и королевская власть училась управлению разнообразными структурами государства15, и такой диалог между академическими гильдиями и светскими властями происходил фактически по всей территории Западной Европы, где были университеты.
В Италии светские власти коммун также были заинтересованы в организации и функционировании университетов. Именно они становились инициаторами создания итальянских университетов. Так Сиенский университет был организован именно властями коммуны, и в решении учредить академическую корпорацию приняли участие приоры, капитаны партии и консулы по торговым делам города1 , то есть представители светской власти города. Совет двенадцати мудрых в городе Ферраре в 1442 году также постановил, чтобы в городе существовал университет. И главными доводами к его созданию стали честь для коммуны и коммерческий интерес. Университет для коммуны мог стать прекрасным источником дохода: "...странники будут толпами [собираться] сюда из отдаленных регионов, и многие школяры будут оставаться здесь, [есть] наш хлеб и [пить] наше вино, и покупать нашу одежду, и другие предметы необходимые для человеческого существования, будут оставлять свои деньги в городе, и не оставят, следовательно, всех нас без великой прибыли" . Однако наряду с таким меркантилизмом городские власти не упускали из виду и общегородскую пользу университетской корпорации. Установление университета рассматривается как честь для города, поднимающая его престиж: "То будет похвала и честь для нашего города, когда узнает весь мир что, есть у нас место добрых дисциплин и искусств" . Как и по всей Европе, в Италии существовала практика предоставления членам университета различных привилегий и прав. Школяры обладали особым правовым статусом. Они получали права неприкосновенности, если к ним обращались с претензиями из родных мест19. И таким образом светские власти итальянских коммун также поощряли деятельность университетов в своих стенах. Хотя в их понимании создание университета не только способствовало подъему престижа города, но и напрямую было связано с коммерческой стороной жизни городской общины. В Англии со стороны королевской власти мы не найдем столь отчетливого понимания значения университета для экономики города. На первом месте там всё же стояла несколько иная мотивация.
Похожие диссертации на Эволюция взаимоотношений английских университетов с церковью, государством и городской средой в XIII - первой половине XV вв.
