Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ЛЮДИ НА ЗЕМЛЕ
1. Природная среда 92
2. Население 103
3. Территориальная организация 110
4. Формы крестьянских поселений 119
ГЛАВА П. ОТНОШЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ
1. Проблема эволюции института одаля 136
2. Эволюция права одаля по «Ландслову» 161
3. Владельческие права крестьянства 183
4. Развитие арендных отношений 205
5. Формирование цен на землю и размеров арендной платы 234
6. Судьбы альменнинга 261
ГЛАВА Ш. ЭВОЛЮЦИЯ ФОРМ СЕМЕЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
1. Коллективы родственников и механизм выделения малой семьи 282
2. Традиции многосемейных отношений и наследственное право 319
"3. Структура родственных отношений и наследственноеправо 353"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 379
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 388
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ИСТОЧНИКИ: 389
ЛИТЕРАТУРА: 390
- Природная среда
- Эволюция права одаля по «Ландслову»
- Коллективы родственников и механизм выделения малой семьи
Введение к работе
Особый интерес к проблемам собственности на землю и эволюции форм родственной организации в Норвегии в ХШ - первой половине XTV вв. порождается несколькими обстоятельствами. Регионы Европы, которые характеризуются малой динамикой социального развития, привлекают особое внимание в те исторические периоды, содержанием которых является социальная трансформация общества.
С другой стороны, помимо ранних, архаических черт социальных отношений, характерных для различных германских обществ привлекает проблема изменчивости их общественных форм и возможностей внутренних сил их развития. Соответственно, важно понять характер и направленность этого развития. Другими словами, насколько присущие норвежскому социуму архаические общественные отношения или их пережитки были преодолены, и в чем. В чем заключалась его специфика в изучаемый период, каковы механизмы трансформации важнейших структур (собственности, права, родства, системы имущественных отношений, социальных связей, общественной структуры и др.) варварского общества, оказавшегося на ранних стадиях цивилизации, каковым была Норвегия вплоть до начала второй трети ХП в.
Общая задача диссертации состоит в том, чтобы показать эволюцию лишь некоторых таких структур - родственных отношений и форм собственности на землю, связанных с собственниками-крестьянами и взаимодействие этих процессов. Эти темы, на мой взгляд, являются взаимосвязанными. Как связаны механизм етановлеш<я-личноети^реализовьшавшей-себя-доначалу-лиіШу через принадлежность к определенному коллективу, когда преступление против личности осознавалось через преступление против всей группы, к которой принадлежал тот или иной индивид, и материальная база функционирования таких коллективов? Лишение собственности считалось страшнейшим наказанием, так как средств к существованию, возможности воспроизводства и производства лишался не только отдельный человек, но целая группа. Как стало возможно изменение этих структур и представлений, господствовавших на протяжении большей части истории человечества? Некоторые аспекты этой общей проблемы затрагиваются в исследовании.
Одна из проблем, находящихся в центре внимания, — отношения собственности на землю в Норвегии во второй половине ХШ - первой половине XTV вв., а также формы владения, пользования и распоряжения ею. Особый акцент делается на изучении изменчивости самого феномена собственности, его границ, внутренней структуры и социального содержания.
Категория собственности является одной из самых богатых в познавательном плане. Отношения собственности отражают саму сущность общественных отношений. Проблема оперирования этим понятием по отношению к эпохе Средних веков, его конкретно-историческое содержание и соответствие его реалиям изучаемого периода и региона является до сих пор наиболее важной, а потому не теряющей своей актуальности на протяжении многих лет1.
Использование этой категории требует четкого "инструментального" подхода.
Имущественные отношения не исчерпываются исключительно отношениями
собственности как таковыми. Они включают в себя также и те ситуации, когда люди
обладают имуществом на иной правовой основе (владение, держание и др.). Сама
категория "собственность" очень емкая, обладает сложной структурой. Одной из
задач является раскрытие внутренних характеристик этого понятия, изучение
эволюции специфических форм собственности на норвежском материале, а также
исследование возможностей реализации крестьянами-собственниками
имущественных прав разного уровня в Норвегии (владения, пользования, распоряжения) и различных их сочетаний.
Тема собственности как никогда становится актуальной именно_в моменты
смены одного общественного устройства другим. Такие переходные периоды в истории отдельных обществ могут затягиваться на долгое время. Что подталкивает к необходимости осознать развитие собственности как экономической, так и правовой категории.
Тесно связанной с проблемой эволюции архаических форм собственности является проблема изменчивости общественных форм. Западноевропейский вариант, который связан с феодальным укладом, оказался самым динамичным. Какова же была направленность социальных изменений в норвежском обществе? Вопрос этот
1 Гуревич А.Я. Начало феодализма в Европе / В кн.: Избранные труды. В 4-х т.т. Т.1. Древние германцы- Викинги. М, СПб., 1999. С. 205.
Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблема становления феодализма. М, 2000. С. 550.
осложняется тем, что изменения изучаемой эпохи не достигли сколько-нибудь законченных форм, прерванных катастрофой, эпидемией чумы, во второй половине XIV в.
Для решения обозначенных вопросов первостепенное значение имеет анализ внутреннего содержания тех изменений, которые происходили в норвежском обществе в связи с разложением старой общественной и экономической структуры в эпоху качественного изменения, отношений между различными по типологии обществами, находившимися в разных частях Европы. В период ХПІ - первой половины XIV вв. страна оказалась более тесно включенной в систему европейских отношений, что создавало особо благоприятные условия для восприятия тех или иных общественных институтов и явлений. И хотя подобные влияния никогда не прекращались полностью и до этого времени, однако, несомненно, что "эпоха гражданских войн" (1130-е - 1230-е гг.) надолго сконцентрировала внимание на внутренних проблемах.
Вопрос о перестройке норвежского средневекового общества может рассматриваться в разных аспектах. Один из самых важных среди них касается именно социальной истории норвежского крестьянства. Несмотря на рост городов, изменение роли социальной элиты и интенсификацию отношений Норвегии с остальным миром, свободное норвежское крестьянство долго оставалось социальной группой, объединявшей основную массу населения, обеспечивавшую главную сферу экономики - сельское хозяйство.
Какие общественные импульсы повлияли на социальную перестройку норвежского крестьянства и какие последствия эти изменения повлекли для общества в целом? В чем выразилась эта перестройка? Каковы были характерные черты складывавшегося в ходе нее социального положения норвежского крестьянства? Еще до конца не ясно, представлял ли общественно-экономический уклад норвежского общества в XIII - первой половине XIV веков внутренне согласованную и цельную систему. Все это требует самостоятельного исследования.
Аграрные отношения, будучи важнейшим элементом этого уклада, в свою очередь, представляли весьма сложное явление. Исследование общественного строя норвежской "деревни" предполагает изучение всех основных видов имущественных поземельных отношений, существовавших в ней и отраженных в источниках
Важнейшим видом общественных взаимоотношений в норвежской "деревне" были те, которые складывались между различными группами в составе крестьянства. Другим их видом - отношения между крестьянством и государственной властью, которые не рассматриваются в исследовании специально. Проблема беднейших слоев крестьянства, лишенных собственности на землю, затрагивается в работе лишь опосредованно, в силу состояния источников, дающих о них только косвенные сведения. Однако они показывают, что нарастало постепенное обезземеление крестьянства, и рядом с бондами-собственниками возникал слой батраков и наемных поденных работников. Изучение различных видов общественных связей существенно для анализа форм эксплуатации основного производителя, и для понимания основных особенностей социальной системы деревни на том или ином этапе. Важнейшим видом межкрестьянских связей были отношения внутри различных коллективов родственников и отношения внутрикрестьянской аренды.
Вопрос трансформации социальных форм в Норвегии в связи с развитием
различных общественных институтов до сих пор принадлежит к числу важных
проблем медиевистики, хотя в последние десятилетия она недостаточно
разрабатывается в литературе, представляя собой частный интерес отдельных
исследователей. В целом перспективна разработка этой темы в рамках проблемы
возможности прогресса (=развития) средневекового норвежского общества в
контексте общеевропейского развития или вне его, с "опорой на внутренние силы"
или при помощи внешних импульсов, а также соотношения этих факторов.
***
В чем состоит особенность рассматриваемого периода? Хронологические рамки работы - время с 1240 г. (начало единовластного правления Хакона IV) до 1349 г. (начало эпидемии чумы в Норвегии). Внутри этого периода время с 1240 по 1319 г. получило в норвежской историографии название "эпоха величия" (storhetstid).
В норвежской научной литературе "эпоха величия" традиционно трактуется как период расцвета древненорвежской государственности во время самостоятельного правления Хакона IV Хаконарссона (1217-1263) и его ближайших преемников - Магнуса VI Исправителя Законов (1263-1280), Эйрика II (1280-1299) и Хакона V (1299-1319), сыновей Магнуса. Под "расцветом" норвежскими историками подразумевается появившееся в этот отрезок времени внешнее сходство отношений внутри норвежской социальной элиты с отношениями в странах континентальной
Европы, а также наметившаяся в это время близость духовной культуры2. По представлениям норвежских историков, "эпоха величия" заканчивается династическим кризисом 1319-1320 гг., когда прекратилось правление национальных норвежских династий, и началась "эпоха уний", первой из которых стала личная династическая уния со Швецией в годы правления Магнуса VII Эрикссона (1319-1355)3.
В обобщающем труде «История Норвегии» отечественными исследователями на основе анализа экономических и социальных процессов сделана попытка анализа и оценки "эпохи величия" в контексте всей истории страны4. 1240 год завершает целую череду событий, принятую называть "эпохой гражданских войн" в Норвегии. В 1240 г. с раскрытием заговора ярла Скули начинается самостоятельное правление Хакона Хаконарссона, зачинателя "эпохи величия". Но 1240 г. является не только временем окончания политической борьбы и целого ряда внутренних конфликтов. Это время — своеобразный итог тех социально-экономических процессов, начало которых находится в предыдущем столетии. Во-первых, к середине ХШ в. в основном завершается долгий процесс распада варварского социума3. Во-вторых, намечается складывание целого ряда новых черт социальной структуры и общественных отношений, которые значительно отличают изучаемый период от времени до начала "гражданских войн"6.
Если 1240 г. вполне обоснованно можно принять за определенный рубеж, то вопрос о верхней границе изучаемого периода более сложен. В отечественной историографии за таковую принято принимать 1349 год . Если оценивать события этого года, то, что собственно тогда произошло? В июне 1349 г. в Норвегии начинается эпидемия чумы. Ее последствия имели большое значение, которое можно оценить в первом приближении лишь по прошествии полувека после начала эпидемии: в стране происходит демографическая катастрофа, значительный хозяйственный регресс, сопровождавшийся запустением земель, общим экономическим упадком, а в некоторых местностях даже хозяйственной деградацией.
2 См.: AschehougsNorges historie/Red. К. Helle. Bd. 3. Oslo, 1995; Kinck HE. Storhetstid: om voit
aandsliv og den littersre Icultur і det trettende aarhundrede. Knstiania, 1922.
3 Kinck H.K Storhetstid...
4 См.: История Норвегии / Под ред. А.Я. Гуревича, В.В. Рогтского, А.С. Кана. М., 1980. (Далее -
История Норвегии)
5 История Норвегии. С. 146.
6 См.: Holmsen A. Hva kan vi vite от agrarkatastrofaen і Norge і middelalderen. Oslo, 1978.
7 История Норвегии. С. 177.
При всей условности этой даты как "границы времен" 1349 год все же можно принять за таковую. Во-первых, последствия чумы определенным образом сказались на характере хозяйства и структуре земельной собственности в Норвегии. Ограниченные возможности для земледелия и медленно поднимающееся скотоводство переориентировали основную массу производителей на торговые и ремесленные занятия, что повлекло за собой в дальнейшем постепенную смену господствующих производственных отношений на протяжении XV-XVm вв., хотя, безусловно, при сохранении многоукладного характера экономики8. Стремясь привлечь на пустующие земли крестьян, церковь и королевская власть вынуждены были либо давать значительные налоговые льготы, либо передавать часть хозяйств в частную крестьянскую собственность с условием уплаты с другой части дворов арендной платы. Во-вторых, демографическая катастрофа нарушила то поступательное развитие, которое наметилось в изучаемое время, для которого в отличие от наступившего времени и более раннего этапа были не характерны значительные внутренние потрясения9.
Изучаемый период, тем самым, был временем непохожим на все прочие этапы средневековой норвежской истории, именно в силу того, что общество получило доселе не предоставлявшуюся возможность постепенного развития и освоения того наследия, которое ему досталось после эпохи внутренних социальных катаклизмов. Последние послужили своеобразным прологом, катализатором тех процессов, которые находятся в центре внимания. Внешне благоприятные социальные и природные условия впервые позволили норвежскому обществу развиваться поступательно, проявить свои внутренние силы, обнаружить их потенциал и границы их возможностей. Ограниченность этих внутренних сил выявилась, в частности, в значительной зависимости Норвегии от торговых отношений с Ганзой и в постепенном слиянии национального не до конца сложившегося дворянства со шведским и датским и в вырождении, таким образом, собственно норвежского дворянства .
Однако процесс политического подчинения Норвегии в рамках личной унии со Швецией только начинался и еще не зашел глубоко, а вероятно, и вообще не
* HolmsenA. Norges historic Oslo, 1966. S. 371,400.
9 История Норвегии. С. 183.
10 SandnesJ. Norges historic Bd. 4. Oslo, 1977. S. 241.
начинался определенно: Норвегия в этой унии сохранила свое законодательство, государственные институты и политическую независимость11. Подчинение было скорее экономическим, чем политическим в полном смысле этого слова, хотя влияние иностранцев, прежде всего ганзейцев, а не шведов, на политику страны значительно возросло. Реальное политическое подчинение началось только в рамках Кальмарской унии, когда Норвегия находилась в совершенно иных условиях. В первой же половине XTV в. оно было больше формальным и усиливающимся по характеру.
1349 год стал, с одной стороны, рубежом относительно стабильного развития общества, с другой - отсчетом нового этапа средневековой норвежской истории, содержанием которого стали нарастание и развитие политического, экономического и демографического кризиса. Последствия эпидемии чумы второй половины XTV в. связаны с тем обстоятельством, что эти эпидемии возобновлялись в Норвегии на протяжении столетия с разной силой интенсивности, отодвигая и трансформируя последствия демографической и хозяйственной катастрофы по отношению ко времени их появления.
Помимо особенностей социального развития по сравнению с прочими этапами средневековой норвежской истории выбор данного периода обусловлен малой изученностью его в историографии12, несмотря на постоянную потребность в исследованиях по демографической, социальной и экономической истории.
Сложность и дискуссионность многих проблем, вопросов и аспектов социально-экономической истории норвежского средневековья, которые связаны также с переосмыслением роли правовых и экономических отношений в определенные периоды, заставляет внимательнее отнестись к месту поставленной в диссертации проблемы и ее аспектам в историографии. С тем, чтобы более четко сформулировать направление исследования, его задачи и ход дальнейшей дискуссии по вопросам эволюции форм собственности и родственных отношений.
11 Aschehougs Norges historic Bd. 3. S. 216.
13 А.Я. Гуревич в историографическом очерке обобщающего труда «История Норвегии» пишет: «... последующие столетия истории Норвегии - с XTV по XVHI в. - остаются белым пятном в советской скандинавистике». Это утверждение во многом относится и к современной отечественной историографии, не смотря на постоянно растущий интерес к скандинавской проблематике. История Норвегии. С. 69.
Природная среда
К середине ХШ в. Норвегия вместе со своими многочисленными владениями в
"западных морях" занимала обширную территорию. На самом Скандинавском полуострове в состав Норвегии, помимо тех земель, которые она занимает сегодня, входили некоторые южные и западные области современной Швеции: Халланд, Херьедален, Бохуслен. Кроме того, Норвегии принадлежали некоторые центральные современные шведские области на восточных отрогах Скандинавского хребта (Емтланн), а также открытые и освоенные норвежцами острова в Атлантике (Оркнейские, Шетландские, Гебридские, Фарерские и остров Мэн), Гренландия, а также (с 1264 г.) и Исландия. Правда, Пергский мир 1266 г. с Шотландией лишил Норвегию некоторых островных владений (Гебриды и остров Мэн). Вдоль норвежского побережья разбросаны многочисленные группы островов, самыми крупными и населенными из которых являлись Лофотенские и Вестерроленские.
Саги, областные законы, актовый материал и другие источники по существу не содержат детального описания природы страны. В объемных повествованиях саг они не надолго появляются только в связи с конкретно возникающей ситуацией, обычно для ее драматизации, чтобы заострить внимание на особых условиях, в которые попали герои. Конечно, в сагах много упоминаний географических объектов, однако они служат скорее для ориентации слушателя в пространстве.
Областные законы содержат упоминание не о конкретных владениях, угодьях, реках, фьордах, трях и т.д., которые связаны с землепользованием, а как бы о географических объектах вообще, более типичных. Однако эти источники важны для изучения территориальной организации, устройства социального пространства и форм поселения, а также их эволюции. В актовом материале интерес, проявляемый составителями грамот, к определенной местности, также весьма специфичен. Установить конкретные топонимические объекты, упоминаемые в документах, за исключением, пожалуй, самых крупных из них и некоторых дворов, сегодня очень сложно, особенно, если это касается объектов небольших В документальном материале вообще "за деревьями не видно леса": они дают лишь узко локальную картину, которую редко удается восстановить на местности, ведь географическая ориентация была важна для составителя документа лишь в связи с конкретной ситуацией. Самостоятельную роль в исследовании по исторической географии Норвегии изучаемого периода играют данные археологии, палеогеологии, палеоботаники. Результаты и методы этих специальных дисциплин уточняют представления о разнообразии рельефа, ландшафта, состоянии почв, растительном мире, а также дают возможность представить себе условия, в которых формировался тот или иной тип почв, растений, проходила хозяйственная жизнь тогдашних людей. Данные археологии помогают определить вид поселений, время их образования, а также изменения, происходившие с ними.
Что касается исторической географии, то большинство утверждений о состоянии почв, климата, о количестве осадков и прочих геофизических характеристиках Норвегии в эпоху средневековья требуют уточнения. Существует постоянная необходимость соотносить и сравнивать эти возможные предположения с современным состоянием. Поэтому неизбежно обращение к ретроспективному методу при изучении исторической географии Норвегии. Это связано со слабым развитием этой вспомогательной дисциплины в норвежской историографии . Необходимые данные для анализа приходится искать в других специальных науках.
Поверхность Норвегии приобрела свой современный вид в конце четвертичного периода с отходом основных ледниковых масс к северу и северо-востоку, в район Финмарка, что определило характер ландшафта этих мест. Геологические процессы протекали медленно, охватывая значительный период с XI по VI тыс. до. н.э. Их результатом стал значительный подъем области кристаллического щита, на котором большей своей частью располагается Норвегия и ее горные массивы. Другим результатом раннего периода геологической истории стал постепенный отход ледника, что повлияло на характер распределения почв по поверхности280.
Слой плодородной земли в Норвегии очень тонок. Ледники при своем окончательном сходе стерли его с большей части страны. Из-за обилия в рельефе скальных пород, тяжело поддающихся разрушению, трудно было сложиться слою мелкозема. Обильная растительность возникла в районах, которые находились ниже поверхности моря в период, когда ледники уже растаяли, а суша еще не успела подняться. В глубине полуострова подъем суши был значительнее (до 200 метров в Треннелаге и Эстланне). Но еще до подъема суши море успело здесь отложить тонкий слой песка и глины. Самые большие ареалы почв на таких субстратах тянутся от равнинных берегов Осло-фьорда к озерам Эстланна. На эти территории приходится 25% всех обрабатываемых земель в стране. Другой обширный ареал таких почв находится в Треннелаге, к югу и востоку от Тронхеймс-фьорда.
Сходивший ледник оставил длинные гряды морен по обоим берегам Осло-фьорда. Почвы, находящиеся на них, особенно плодородны. Они скрывают под собой сравнительно мягкие скальные породы (сланец, мел, песчаник) и распространены на территории между озером Мьбса и Тюрифьордом. Низменности Йерен и Листа на юго-западном побережье, отдельные участки вдоль фьордов и долинах на западе и севере страны, также сплошь покрыты моренами, служащими хорошим субстратом для плодородных почв. Но в целом лишь 3% территории современной Норвегии пригодны для обработки, в Средние века этих земель было еще меньше. Наиболее плодородными являются земли, расположенные в юго-западных и южных районах страны в районах Бергена, Ставангера и Осло281. Их интенсивному использованию способствовал достаточно равнинный характер этой местности, сбегающей к фьордам либо полого, либо террасами, также устремившимися к морю. ф Норвежское побережье здесь имеет смешанные почвы: непосредственно на побережье они песчаные и гравийные, несколько выше начинается полоса серых лесных почв и болотных торфяников, которые часто примыкают друг к другу, образуя смешанный тип почв. Для этих районов характерны подзолистые и каменистые почвы.
Эволюция права одаля по «Ландслову»
При рассмотрении одаля и прочих владельческих прав в «Ландслове», важно
проследить логику составителей свода законов. Переработке и переписыванию подверглись нормы, в которых зафиксированы важнейшие правоотношения, касавшиеся имущества, как движимого, так и недвижимого, а также самих внутрисемейных отношений. Суммируя, можно выделить следующие темы, которым было оказано пристальное внимание при кодификации новых норм:
1. лишение наследства женщины, вышедшей замуж без совета ближайших родственников;
2. определение круга ближайших родственников женщины, совещающихся по вопросу заключения ею брака;
3. санкции за заключение брака между близкими родственниками;
4. определение первых двух порядков наследования, очерчивающих ближайший круг родственников-сонаследников, а также порядок раздела земель одаля, земель без права одаля и движимости между этими родственниками;
5. определение одних из последних порядков наследования (одиннадцатого и двенадцатого), которые ограничивают переход наследства в троюродном родстве;
6. определение земель, на которые распространяется право одаля;
7. описание уважительных причин, которые оставляют за человеком возможность выкупить земли одаля на протяжении длительного периода времени. Как видно, произошедшие в практике имущественных и внутрисемейных отношений изменения обратили на себя пристальное внимание. Вероятно, представляя обществу свою деятельность исключительно в рамках "улучшения права", они на самом деле позволяли себе вносить важные уточнения в описания имевшейся практики. Причем эти уточнения касались чуть ли не важнейших сторон ф жизни общества. Это заставляет присмотреться к этим "нововведениям" внимательнее. Следует начать с «Пролога». Оговаривается ли как-нибудь там аспект правоотношений, связанный с одалем, который интересовал бы современников более всего? Действительно, он отмечен в "аннотации" к разделу «О пользовании землей». Примечательно, что в некоторых списках «Ландслова» этот раздел назьгеается собственно разделом «Об одале»474. Областные судебники ограничивались рассмотрением ситуации, когда нужно было вернуть право собственности на "родовую" землю. Это подчеркивало принципиальную невозможность широкого отчуждения одаля. Составители «Ландслова» отошли от подобного взгляда, объединив несколько титулов в один раздел с точки зрения обобщения всего наследственного права, касавшегося земель различного статуса. Судебники исходили из неразрывности права одаля с определенным коллективом родственников. Коллективная собственность группы родственников на одаль была одним из факторов ее конституирования. А поэтому в них акцент делался именно на возвращении одаля в лоно многосемейных родственных коллективов.
Важность вопроса об одале для составителей «Ландслова» заключалась в несколько ином аспекте - во включении одаля в "блок земельного законодательства", что косвенно подтверждается расположением статей о нем в центре всего комплекса статей, посвященных имущественным отношениям. Все прочие статьи и главы определенным образом тянут к этому разделу. Впрочем, в «Прологе» составители общегосударственного свода законов дают понять, что и во времена его записи, как и прежде, с одалем связывалось определенное понятие о полноправии и совокупности владельческих прав так сказать в "чистом виде": "...человек тогда наследует какие-нибудь земли, когда ему становится подобающим разыскивать о своем и других людей одале, что он не скрывает, что какой-нибудь человек искал законно свой одаль, и что он сам может по закону приобрести свой собственный одаль . То есть, земли прочего, чем земли одаля, статуса рассматривались, как и прежде, в контексте права одаля.
Это старое представление о полноправии, содержащееся в «Прологе» к «Ландслову», весьма примечательно, если учитывать то, что все прочие "аннотации" привлекают внимание, прежде всего, тем, что делают акцент на изменении прежних отношений. Как, например, это видно в "аннотации" к разделу «О порядке наследования», где особо указывается на расширение наследственного права женщин. Из "аннотации" же к разделу, посвященному одалю, следует, что лишь одальсманн имеет право участвовать в разбирательствах, касающихся вопросов владения, пользования и распоряжения землей. Прочие люди, не обладавшие правом одаля, вроде бы этого права не имели, что уже само по себе должно было говорить об их некотором неполноправии или, по крайней мере, ограниченности в правах на участие в решении вопросов, касающихся распоряжения землей любого статуса в самом широком смысле. Так ли это? Это еще один вопрос, на который предстоит ответить.
Что же касается иных аспектов поземельных отношений, то прочие вопросы касаются всех категорий населения, а не только одальсманнов. «Ландслов» зауживает сферу преимущественной деятельности последних в отличие от областных судебников.
О привилегированности одальсманнов можно судить по тем отрывочным "идеологическим установкам, которые проведены в разделе «О христианстве», когда припоминаются далекие, но, видимо, памятные времена "гражданских войн". В своде законов отмечается, что с точки зрения королевской власти во времена смуты часто допускалась ошибка именно нравственного характера. По мнению королевской власти, бонды в те годы провозглашали королями людей совершенно недостойных, и даже негодных для услужения самим бондам. Желанием же последних при совершении таких беззаконий было возвращение себе прав одаля476. То, что это высказывание является элементом государственной идеологии, можно утверждать на основе тех источников, которые легли в основу данного казуса. Ими явились два закона о престолонаследии: короля Магнуса, принятый на Государственном собрании в Бергене в 1273 г., и Хакона от 1260 г.477.
Другая черта, говорящая об определенной привилегированности одальсманнов, - это ограничение права государства на изъятие земель одаля, кроме случаев, когда одальсманн совершал тяжкое преступление . В разряд последних входили следующие проступки: измена королю; простое убийство человека , а также человека, обладавшего охранной грамотой короля, а также лагманна при исполнении им обязанностей; месть вору, преступнику или подстрекателю; членовредительство; незаконное заточение человека без разрешения властей;
убийство отца, сына, брата, дочери, матери или сестры , своей жены или жены зависимого от тебя человека; убийство человека в его доме или на его огороженном участке или лугу481; бегство из страны, особенно совершенное вместе с женой482.
Если же штраф за преступление платился землями одаля, то наследники преступника имели право освободить ее в течение десяти зим, если они захотят и если это их одаль483; тогда как согласно судебникам этот срок определялся в двадцать лет. Замечу особо, что при изъятии земель одаля изымалось также и само право одаля, нерасторжимо связанное с земельным имуществом. Однако сохранение потенциального права и земель одаля за родней преступившего закон человека выразилось опять-таки в праве выкупить из казны земли одаля, что подразумевало и закрепление за выкупившим родственником права одаля.
Приступая к характеристике одаля, видно, в каком окружении он существовал, в каком контексте он упоминается в «Ландслове», и какова была степень принудительного вмешательства в права одальсманна извне, которым обладало уже только государство. При исследовании одаля в изучаемый период важно иметь в виду следующие вопросы: с хозяйством какого коллектива родственников соотносилось понятие одаля, соотношение понятий "наследство" и "одаль", раздел одаля внутри круга потенциальных одальсманнов и дробление одаля.
Начну с той характеристики, а вернее с критериев, которые предъявлялись к землям одаля, но уже в «Ландслове». Одалем, согласно «Ландслову», была земля, на которую имел право ограниченный, а не широкий, как в судебниках, круг родственников. Согласно первой главе раздела «Об одале», в «Ландслове» перечисляются следующие условия, согласно которым земля получала этот статус: "Теперь должны быть указаны те земли, которые должны считаться землями одаля. Во-первых, те земли на праве одаля, которые названы выше в улучшениях права нашим достойным коронованным королем господином Магнусом, которые он даровал всем норвежцам для восстановления права: если земля находится во владении одного рода 60 зим или более, тогда земля становится одалем обладателя таким образом, что никто не может отобрать эту землю у него.
Коллективы родственников и механизм выделения малой семьи
Изучение эволюции форм семейной организации средневековой Норвегии имеет длительную историографическую традицию. В литературе XX в., как норвежской, так и отечественной, решение этой проблемы изначально велось с позиции междисциплинарного подхода: на стыке истории, этнографии, сравнительного правоведения и других дисциплин. В данной главе, исходя из задач диссертации, рассматривается одна из общих проблем: генезис, развитие и трансформация форм семьи и системы родства в Норвегии.
В судебниках Гулатинга и Фростатинга сведения о структуре родственных связей можно почерпнуть из титулов, в которых говорится о вергельдах или бауге (baugr)857, то есть о возмещениях за убийство одальсманна. Но в «Ландслове» разделы о вергельдах уже отсутствуют. Необходимый для данного исследования материал сгруппирован в разделах, который можно назвать "блоком земельного законодательства", где рассматриваются казусы, связанные с поземельными отношениями как внутри родственных коллективов, так и между отдельными лицами. В этих главах рассматривается широкий спектр поземельных отношений: купля-продажа земли, сдача земли в аренду, дела о приданом, наследстве, завещании и проч. Композиционно комплекс "земельного законодательства" располагается в середине «Ландслова». Он является наиболее развернутым, содержательным и в большей степени казуальным. Но главное в данном случае то, что поземельные
вопросы, затрагиваемые впемгтеено связаны с вопросами родства.-Не случайно описание порядков наследования располагается в центре самого "земельного законодательства". Эти вопросы были в числе самых актуальных.
В «Прологе» к «Ландслову» видно сочетание двух направлений правотворчества, которые пытаются совместить составители памятника: традиций обычного права, идущей от старых судебников, и постановлений, исходящих от королей, а частично и церкви. Однако связь с традицией, как было видно при источниковедческом анализе «Ландслова», была важна для новых "законоведов".
Выше уже были выделены те нововведения, которые имеются в «Ландслове». Сам характер памятника заставляет внимательно отнестись к этим фрагментам текста и рассмотреть их подробнее.
Так в "аннотации" к разделу «О порядке наследования» записано, что "...начинается он {раздел - CLA.], с дела о замужестве женщин; так как оно имеет большую важность для них, ибо дает им право требовать наследовать то, что наследуется ими в законном супружестве"858. Усиление внимания к положению и правам женщины, а также рассмотренное в главе П диссертации изменение ее владельческих прав, свидетельствует о том, что в «Ландслове» определенным образом смещены акценты в сферу наследственного права, а это, безусловно, указывает на определенную трансформацию в самой структуре внутрисемейных отношений. Составители свода законов не только фиксировали старые нормы, но и определенным образом отразили новую сложившуюся практику. На мой взгляд, нужно проанализировать весь вышеупомянутый раздел в целом, чтобы выявить, как виделась система родственных отношений во второй половине XIII в.
Сначала речь заходит об обстоятельствах заключения брака между будущими супругами. Сторону жениха представляет он сам, сторону же невесты формирует круг ближайших родственников, призванных "советоваться о замужестве". В
определенной степени даже подчеркивается несамостоятельность молодой девушки в вопросе создания своей будущей семьи: "Отец и мать, если они существуют, должны советоваться о замужестве своих дочерей. Но если они умерли, тогда должны
ближайшие родственники отца і родственники матери советоваться о замужестве Этот казус имеется в старых судебниках, что указывает на его традиционность, наличие за ним длительной практики860. Особо стоит отметить в этом деле роль родственников не только отца, но и матери, которые также вводятся в этот круг согласно некоторым спискам «Ландслова». Как будет показано ниже, это обстоятельство играло значительную роль в распределении наследства между детьми и для участия родни в имущественных делах малой семьи.
Пренебрежение со стороны женщины нормой об обязательном совете с определенным кругом родственников по поводу ее бракосочетания затрагивало ее права наследства. Во второй же главе данного раздела женщина-нарушительница уже не рассматривается как член более широкого круга родственников: "Но если женщина выйдет замуж без совета своего отца, или брата, или матери, или тех, которые являются людьми, которые советуются о замужестве, тогда она нарушила свое право на все то наследство, которое могло бы приходиться ей сначала; и его должен взять тот, который является ближайшим наследником так, как если бы эта женщина не имела бы на него права по рождению, если только люди, договаривающиеся о бракосочетании, не захотят отказать ей в равном браке; тогда она может выйти замуж по совету своих разумных родственников, если они найдут, что партия является равной или лучшей, и они могут подтвердить это своей клятвой; но все же должно сначала добиться согласия людей, договаривающихся о бракосочетании"861.
Женщина видится скорее членом отдельной семьи: она рассматривается в кругу именно тех родственников, которые согласно «Ландслову» "совещаются по поводу замужества". Важен тот аспект, что любое нарушение порядка заключения брака трактуется здесь как основание для изменения порядка наследования и как следствие лишения прав на имущество, ибо «Ландслов» постоянно имеет в виду ближайшего наследника нарушительницы, к которому перейдет его наследство, не рассматривая саму родственницу и семью, к которой она принадлежит, в контексте более широкого коллектива родственников. Но все же ближайшим наследником скорее всего является не просто родственник, не принадлежащий к данной отдельной семье, хотя и это вполне возможно, а, например, брат строптивой девушки. «Ландслов» дает основания для двоякой трактовки данного казуса: "А людьми, которые советуются о замужестве, являются отец или от одного с ней отца брат, после этого - мать, за которой было дано законное приданое; если ее не существует, тогда тот мужчина, которому двадцать лет от роду или больше и который является ближайшим наследником после той женщины, которая выдается замуж"862.
Также и жених, презревший обычаи и пошедший против закона, заключив с девушкой помолвку без согласия ее родственников, становился ответственным за уплату возмещения "людям, которые советуются о замужестве", если не получит согласия в дальнейшем: "Но тот [помолвленный - С.А.], который решился на это, будет платить полное возмещение людям, которые договариваются о браке, по приговору двенадцати человек, если только другие родственники не найдут эту партию равной, как прежде было сказано"863. Это выглядит как санкция, и исходя из казуального характера права, нельзя отрицать наличия в практике и подобных случаев нарушения устоев уже отдельной семьи. С одной стороны, это говорит о прочном осознании родственного единства членами отдельной семьи, а с другой — о стремлении молодых людей создать собственную семью. То, что в данном контексте разговор не идет о вмешательстве более далеких родственников, является вполне очевидным.
